На борт поднялись четверо: Локвуд, Гарри, Джордан и Роач. Мальчик, выполнявший обязанности швартовщика, отдал чалку, и Локвуд направил судно на фарватер.

Он сразу дал полный газ. Мотор быстро стучал, стройный нос поднялся из воды и бодро разрезал волны, которые ветер поднял даже здесь, в защищенном доке. Небо на востоке начало светлеть. С левого борта отчетливо вырисовался силуэт маяка на мысе Сперн-Хед. Море впереди было пустынно.

Гарри наклонился, схватил трубку радиотелефонного аппарата и сообщил Вайкери, который оставался на своем командном пункте в Гримсби, о начале нового этапа операции.

На пять миль восточнее нынешнего положения «Ребекки» штормовую волну резал корвет с бортовым номером 745. Капитан и первый помощник стояли на мостике и озирали в бинокли море, затянутое пеленой дождя. Впрочем, толку от биноклей не было никакого. К темноте и дождю прибавился предутренний туман, который еще сильнее уменьшил видимость. В таких условиях можно было пройти в ста ярдах от субмарины, так и не заметив ее. Капитан шагнул к столику, за которым штурман сделал на карте прокладку следующей перемены курса. По приказу капитана корвет, увалившись на левый борт, повернул на 90 градусов и устремился в сторону открытого моря. Одновременно радист отбил в Отдел слежения за подводными лодками радиограмму, в которой капитан извещал об очередном маневре.

В Лондоне Артур Брэйтуэйт, тяжело опираясь на трость, стоял около стола с картой-макетом. Он дополнительно приказал всем кораблям и самолетам, привлеченным к охоте на беглых шпионов, как можно чаще информировать его о своих действиях. Ему было совершенно ясно, что шансы на обнаружение субмарины при такой погоде и при такой освещенности не так уж велики, даже если лодка находится в надводном положении. Если же она уйдет под воду, то заметить ее перископ будет почти невозможно.

Адъютант принес ему очередную радиограмму. Корвет номер 745 только что изменил курс и двигался теперь точно в восточном направлении. Второй корвет, под номером 128, находился в двух милях от него и направлялся на юг. Брэйтуэйт склонился к столу, закрыл глаза, и попытался мысленно представить себе эту картину. «Будь ты проклят, Макс Хоффман! — воскликнул он про себя. — Куда же ты, черт тебя возьми, запропастился?»

Хотя Хорст Нойманн и не знал об этом, «Камилла» находилась на расстоянии ровно в семь миль к востоку от мыса Сперн-Хед. Погода, похоже, ухудшалась с каждой минутой. Дождь уже не просто лил, а низвергался с небес целыми водопадами, то и дело полностью закрывая видимость во всех направлениях. Ветер и течение, оба направленные на юг, дружно старались сбить лодку с курса. Руководствуясь показаниями плохонького компаса, Нойманн изо всех сил старался держать точно на восток.

Самой большой проблемой для него являлось море. Последние полчаса представляли собой непрерывное повторение одного и того же коротенького и в самом буквальном смысле тошнотворного цикла. Лодка взмывала на гребень волны, балансировала мгновение на вершине, а затем ныряла в очередную ложбину между двумя валами. Пока суденышко находилось в нижней точке, Нойманну каждый раз казалось, что «Камилла» вместе со всеми находившимися на борту сейчас будет поглощена зеленовато-серой пастью моря. По палубе постоянно перекатывалась вода. Ноги Ной-манна успели так закоченеть, что он почти не чувствовал их. Когда же он впервые взглянул вниз, то оказалось, что он стоит больше, чем по щиколотку, в ледяной воде.

Однако, как ни странно, он все больше проникался уверенностью, что им удастся сделать то, к чему они стремились. Лодка вроде бы успешно отбивалась от всех нападений обрушивавшегося на нее моря. Часы показывали 5:30 утра — у них еще оставалось тридцать минут до окончания того времени, на протяжении которого подлодка должна была их ждать. Ему удавалось держать лодку на верном курсе, и он чувствовал полную уверенность в том, что они приближались к нужному месту. И, пожалуй, самое главное, он не видел никаких признаков погони.

Проблема была только одна, но зато очень серьезная: у них не было радиосвязи. Рацию Кэтрин они потеряли в Лондоне, а вторую расстрелял из своего дробовика злосчастный Мартин Колвилл в Хэмптон-сэндс. Нойманн рассчитывал на то, что рация окажется на лодке, но его надежда не оправдалась. Теперь у них не было никакой возможности связаться с подводной лодкой.

У Нойманна остался только один выход: включить ходовые огни лодки.

Это была опасная, но необходимая игра. Подводная лодка могла узнать об их присутствии в точке рандеву, только увидев их. А иных средств просигналить, кроме как включив ходовые огни, у них не имелось. Но с таким же успехом, как и подводная лодка, их могли увидеть любые военные корабли британского ВМФ или береговой охраны, если бы они оказались поблизости.

Нойманн решил, что они находятся не более чем в паре миль от точки встречи с субмариной. Он выждал еще пять минут, а потом наклонился и щелкнул выключателем. «Камилла» озарилась огнями.

Дженни Колвилл наклонилась над ведром. Ее вырвало уже в третий раз. Несмотря на всю отчаянность своего положения, она не могла не удивляться тому, что из ее живота еще могло что-то выходить. Она попыталась вспомнить, когда ела в последний раз. Вчера она легла спать натощак, потому что была очень зла на отца. Ленча у нее тоже не было. Правда, она вчера позавтракала, но всего лишь чашкой чая с ломтиком бисквита.

Ее желудок снова сжало спазмом, но внутри у нее уже совсем ничего не оставалось. Дженни всю жизнь прожила возле моря, но в лодке была лишь однажды — когда отец школьной подружки взял ее вместе со своей дочерью на прогулку по заливу Уош, — и, конечно же, никогда не испытывала ничего, подобного сегодняшнему шторму.

От морской болезни она лишилась последних сил. Ей казалось, что даже смерть будет лучше тех мук, которые она испытывала. Она мечтала о глотке свежего воздуха. Она была лишена всякой возможности сопротивляться беспорядочной качке судна. Ее руки и ноги отчаянно болели от постоянных ушибов. И еще она страшно устала от шума — непрерывного оглушительного грохота лодочного мотора.

Судя по всему, этот грохот раздавался прямо под нею.

Больше всего на свете ей хотелось оказаться на берегу. Она много раз повторяла себе, что, если переживет эту ночь, то больше никогда, ни за что не войдет в лодку. А потом ей в голову пришла еще одна мысль: что будет, когда они доберутся до того места, куда плывут? Что они сделают с ней? Не могут же они рассчитывать приплыть на этой лодке прямо в Германию. Они, вероятно, хотят всего лишь встретиться с каким-нибудь другим судном. И что же будет потом? Они и дальше потащат ее с собой или бросят одну на лодке? Если они оставят ее здесь, то ее никогда никто не найдет. Она просто погибнет тут, посреди штормового Северного моря.

Лодка в очередной раз соскользнула с гребня огромной волны. Дженни швырнуло вперед, и она больно ударилась головой.

С каждой стороны каюты имелось по иллюминатору. Связанными руками она протерла запотевшее стекло иллюминатора правого борта и выглянула. Вид моря испугал ее еще сильнее: сплошные зеленые перекатывающиеся горы.

И среди этих гор появилось что-то еще. Море еще сильнее вскипело, и среди волн вдруг возник какой-то поблескивающий темный предмет. Из глубины возникло что-то огромное, похожее на морское чудовище из детской сказки; вода стекала с темно-серой кожи чудовища, волны разбивались о его тушу.

Капитан-лейтенант Макс Хоффман, которому надоело ползать на границе десятимильной зоны, решил рискнуть и подойти на пару миль поближе к берегу. Выйдя в новое место, он подождал еще немного, и вдруг в перископе засверкали ходовые огни маленького рыбацкого судна. Хоффман скомандовал экстренное всплытие, и уже через две минуты стоял под проливным дождем на мостике надстройки и, прижимая к глазам окуляры превосходного цейссовского бинокля, с наслаждением вдыхал холодный чистый воздух.

В первый момент Нойманн решил, что у него галлюцинация. Настолько быстро промелькнуло перед ним видение подводной лодки перед тем, как «Камилла» вновь устремилась в пропасть между штормовыми валами, сразу заслонившими от его глаз весь мир.

Нос глубоко зарылся в волну, словно лопата в жидкую глину, и несколько следующих секунд весь бак был полон воды. Но «Камилла» вновь сумела выправиться и поползла на следующую водяную гору. Когда же судно оказалось наверху, очередной порыв шквала швырнул на стекло массу дождевой воды, полностью закрыв все окружающее.

Лодка опять нырнула вниз и опять поднялась наверх. А когда «Камилла» вновь на несколько секунд застыла на гребне водяной горы, Хорст Нойманн наконец-то разглядел безошибочно узнаваемый силуэт немецкой подводной лодки.

Питер Джордан, стоявший на корме «Ребекки», первым заметил подводную лодку. Локвуд увидел ее на несколько секунд позже, но зато почти в то же мгновение он разглядел ходовые огни «Камиллы», находившейся ярдах в четырехстах от правого борта субмарины и быстро приближавшейся к ней. Он закрутил штурвал, и «Ребекка» устремилась направо, пытаясь пересечь курс «Камиллы». Одновременно суперинтендант схватил трубку радиотелефона, чтобы поставить в известность Альфреда Вайкери.

Вайкери, в свою очередь, схватился за трубку телефона. У него на связи по открытой линии находился Отдел слежения за подводными лодками.

— Коммандер Брэйтуэйт, вы меня слышите?

— Да. Я слышу вас и слышал по линии весь доклад.

— Ну, и?..

— Боюсь, что у нас серьезная проблема. Корвет номер 745 находится в миле к югу от подлодки. Я уже передал приказ капитану, и корабль спешит туда. Но если «Камилле» осталось пройти всего четыре сотни ярдов, она, пожалуй, успеет раньше.

— Проклятье!

— Так что, мистер Вайкери, у вас осталось только одно средство — «Ребекка». Я предлагаю вам воспользоваться им. Ваши люди должны что-нибудь сделать, чтобы заставить лодку снизить скорость. Тогда корвет сможет успеть вмешаться.

Вайкери положил трубку обычного телефона и снова заговорил по радиотелефону:

— Суперинтендант Локвуд, это Гримсби, прием.

— Локвуд слушает, прием.

— Суперинтендант, слушайте меня внимательно. Помощь к вам идет, но сейчас я хочу, чтобы вы протаранили эту лодку.

Это слышали все — и Локвуд, и Гарри, и Роач, и Джордан, — поскольку все они жались к каюте, пытаясь хоть немного укрыться от дождя и ветра.

— Он что, спятил? — крикнул Локвуд, стараясь перекричать рев ветра и шум мотора.

— Нет, — отозвался Гарри, — это всего лишь отчаяние. Вы сможете успеть сделать это?

— Возможно... только вот мы премся прямо на палубную пушку этих подводников.

Мужчины молча переглянулись.

— В том рундуке — ну, шкафчике, — позади вас, есть спасательные жилеты. И еще, достаньте винтовки. У меня такое ощущение, что они могут нам понадобиться.

Локвуд снова вскинул голову, нашел взглядом «Камиллу», еще немного изменил курс и перевел регулятор газа в крайнее положение.

Макс Хоффман, стоявший на мостике U-509, заметил быстро приближавшуюся «Ребекку».

— Первый, у нас, оказывается, появилась компания. Гражданское судно, три или четыре человека на борту.

— Я вижу их, герр калой.

— Судя по скорости и направлению, это наверняка наши противники.

— Мне кажется, что они безоружны, герр калой.

— Да. Прикажите дать предупредительный выстрел из носового орудия. Пусть выстрелят поперек их курса. Я не хочу ненужного кровопролития. Если же они будут упорствовать, стреляйте по судну. Но по ватерлинии, первый, а не по каюте.

— Слушаюсь, герр калой, — отозвался первый помощник. Хоффман услышал крики орудийного расчета, и уже через тридцать секунд первый снаряд, выпущенный из носового палубного орудия U-509, поднял водяной фонтан перед носом «Ребекки».

Подводные лодки редко принимают участие в надводных артиллерийских дуэлях. Но 105-миллиметровый снаряд носового палубного орудия вполне способен пустить ко дну даже более крупное судно, чем полицейский катер. Первый выстрел был нацелен на изрядное расстояние перед носом «Ребекки». Второй снаряд, выпущенный через десять секунд, лег намного ближе.

— Это последнее предупреждение, больше не будет! — крикнул Локвуд, повернувшись к Гарри. — Следующим снарядом они нас утопят. Вам решать, но если мы потонем тут зря, лучше никому не будет!

— Отворачивайте! — крикнул в ответ Гарри.

Локвуд вывернул штурвал, и «Ребекка» круто отвалила влево. Гарри оглянулся на подводную лодку. «Камиллу» уже отделяли от нее какие-то жалкие двести ярдов, и они ничего не могли поделать, чтобы остановить шпионов. «Черт возьми, где же этот корвет?!» — простонал он мысленно.

Потом он взял телефонную трубку и сообщил Вайкери, что теперь они уже ничего не в состоянии сделать.

Дженни услышала, как прогремела маленькая пушка, стоявшая на носу подводной лодки, и видела, как разрывом выкинуло высоченный столб воды прямо перед второй лодкой. «Слава богу! — сказала себе она, — я теперь не одна». Но пушка выстрелила еще раз, и Дженни увидела, как подошедшая совсем близко небольшая лодка стала поворачивать. Поднявшееся было настроение сразу ухнуло вниз.

Но Дженни тут же заставила себя собраться с духом. «Это немецкие шпионы, — думала она. — За эту ночь они убили моего отца и еще шесть человек. Неужели это сойдет им с рук? Я должна что-то сделать, чтобы остановить их».

Но что она могла сделать одна, да еще со связанными руками и ногами. Она подумала, что, наверно, нужно постараться освободиться, выбраться на палубу и ударить немцев чем-нибудь по головам. Но если они увидят ее, то убьют, не задумываясь. Можно попробовать устроить пожар, но она задохнется здесь в дыму, сгорит, а этим ничего не будет...

Думай, Дженни! Думай!

Непрекращающийся оглушительный рев двигателя мешал думать, сводил с ума.

А потом ее осенило.

Да, вот именно!

Если ей удастся каким-то образом вывести из строя мотор, пусть хотя бы на минуточку, это, наверно, поможет. Вряд ли за ними гонится только одна лодка, ведь должны быть и другие, большие корабли, которые сами смогут начать стрелять по немецкой субмарине.

Мотор гремел так, будто находился прямо под нею. Дженни ухитрилась подняться на связанные ноги и отодвинуть в сторону беспорядочно сваленные бухты канатов и скомканные куски брезента, на которых она сидела. И под ними оказался он — люк в полу.

Она открыла люк и была поражена оглушительным громом и жаром, исходившим от двигателя «Камиллы».

Дженни всмотрелась в него. Она ровным счетом ничего не знала о двигателях внутреннего сгорания. Шон как-то раз попробовал объяснить ей, что он делал, когда ремонтировал свой драндулет. В этой благословенной рухляди всегда что-то портилось и ломалось, но что же случилось в тот раз? Что-то с бензопроводом и топливным насосом. Конечно, этот двигатель отличался от мотора в фургоне Шона. Этот был дизельным, а машина Шона ездила на бензине. Но Дженни твердо знала одно: какой бы ни был мотор, он не станет работать без топлива. Прекрати подачу топлива, и мотор остановится.

Но как это сделать? Она уставилась на двигатель. К его вершине подходило несколько черных металлических трубочек, сходившихся в одной точке Может быть, по этим трубочкам и подается топливо? А то место, куда они подключены, это топливный насос?

Она оглянулась. Ей были необходимы инструменты. У моряков они обязательно должны быть. В конце концов, ведь может же мотор испортиться прямо посреди моря! Увидев в углу помещения металлический ящик, очень похожий на те, какие стояли в мастерской ее отца и под верстаком в сарае Шона, девушка поползла вперед. Вскинув голову к иллюминатору, она увидела, что подводная лодка уже заполнила собой все поле зрения. До нее было уже совсем недалеко. Видела Дженни и другую лодку. Она удалялась. Дженни открыла ящик и обнаружила, что он и в самом деле доверху заполнен грязными замасленными инструментами.

Оттуда она с трудом вытащила большие кусачки-бокорезы и тяжелый молоток.

Взяв кусачки в руки, она развернула их носом к запястьям и принялась кромсать веревку. Чтобы освободить руки, ей потребовалось около минуты. Затем она теми же кусачками перерезала веревку, стягивавшую ее лодыжки.

И поползла на четвереньках к мотору.

Кусачки она положила на пол и прикрыла их мотком каната. Потом склонилась над люком, подняла молоток и перебила первую трубочку. Оттуда закапала вонючая жидкость. Дженни быстро ударила молотком еще несколько раз, и вскоре все трубопроводы были перебиты.

Двигатель умолк.

В наступившей тишине Дженни наконец-то услышала рев моря и ветра. Она закрыла люк над поврежденным дизелем и села. Молоток лежал у нее под правой рукой.

Она знала, что уже через несколько секунд Нойманн или женщина спустятся сюда, чтобы посмотреть, что случилось. И сразу поймут, что Дженни испортила двигатель.

Дверь резко распахнулась, и по трапу сбежал Нойманн. На его липе было написано ожесточение, точь-в-точь как в тот раз, когда Дженни увидела его бегущим по берегу. Взглянув на Дженни, он увидел, что ее руки и ноги свободны. И тут же заметил, что хлам, сваленный на полу, сдвинут в сторону.

— Дженни, что ты наделала! — воскликнул он.

Потерявшая ход лодка беспомощно сползла в провал между водяными горами.

Нойманн присел на корточки и открыл люк.

Дженни схватила молоток, встала на колени, высоко подняла свое оружие и изо всей силы ударила Нойманна по затылку. Немец упал на пол, из раны сразу хлынула кровь.

Дженни отвернулась. Ее опять вырвало.

Капитан-лейтенант Макс Хоффман увидел, что «Камилла» начала беспомощно переваливаться в волнах, и сразу понял, что у нее заглох двигатель. Он знал, что нужно действовать очень быстро. Без хода лодка должна была очень скоро утонуть. Ее могло даже перевернуть вверх дном. Если агенты попадут в ледяные воды Северного моря, то проживут лишь считанные минуты.

— Первый! Начните подход к лодке и приготовьтесь перейти на нее.

— Слушаюсь, герр калой!

Хоффман почувствовал, как палуба у него под ногами завибрировала в такт работе дизелей, и субмарина медленно поползла вперед.

Дженни испугалась, что убила его. Несколько секунд он лежал неподвижно, но потом пошевелился и с большим усилием заставил себя подняться. Было заметно, что он с трудом держится на ногах. Она, пожалуй, могла бы без труда стукнуть его молотком еще раз, но у нее не было ни сил, ни смелости, чтобы сделать это. Он был беспомощен и стоял, опираясь на стенку каюты. Кровь текла из раны ему на лицо, на шею. Он поднял руку, стер кровь с глаз, а потом сказал:

— Оставайся здесь. Если ты покажешься на палубе, она сразу убьет тебя. Делай, как я тебе сказал, Дженни.

С этими словами Нойманн вскарабкался по трапу. Кэтрин взглянула на него, и на ее лице обозначилась тревога.

— Упал и ударился головой, когда лодку швырнуло. Мотор заглох.

Фонарик, который Нойманн всегда носил в кармане, лежал сейчас рядом со штурвалом. Он поднял его, вышел на палубу, направил в сторону мостика подводной лодки и начал мигать, передавая сигнал бедствия. Субмарина приближалась невероятно медленно. Повернувшись, он махнул рукой Кэтрин, чтобы та шла к нему на нос лодки. Дождь смыл кровь с его лица. Нойманн задрал голову к небу, почувствовал лицом тяжелые удары ливня и принялся размахивать руками, поторапливая подводников.

Кэтрин встала рядом с ним. Она еще не могла до конца поверить в происходящее. Только вчера они сидели в кафе «Мэйфэйр», окруженные людьми из МИ-5, а теперь, всего через несколько минут, им предстояло взойти на палубу подводной лодки и уплыть из этой страны. Шесть долгих одиноких лет закончились! Она никогда не верила до конца, что этот день настанет. Никогда не смела вообразить его себе. Ее переполняли давно подавлявшиеся эмоции. Она издала восторженный, почти детский крик и, как Нойманн, подставила лицо дождю, одновременно размахивая руками, призывая долгожданную субмарину.

Стальной форштевень субмарины почти прикоснулся к носу «Камиллы». Моряки из спасательной команды уже бежали к ним по громко гудевшей под их ногами стальной палубе подлодки. Она обняла Нойманна обеими руками и крепко прижала к себе.

— Мы это сделали, — сказала она. — Сделали. Мы возвращаемся домой.

Гарри Далтон, стоявший в рулевой рубке «Ребекки», докладывал Вайкери, находившемуся в Гримсби, о том, что происходило. Вайкери, в свою очередь, повторял доклад Артуру Брэйтуэйту, сидевшему в своем застекленном лондонском кабинетике.

— Черт возьми, коммандер! Где же этот корвет?

— Совсем рядом с ними. Только там ничего не видят из-за погоды.

— Ну, так прикажите капитану сделать хоть что-нибудь! Мои люди не в состоянии их задержать.

— Что именно я должен приказать капитану?

— Открыть огонь по лодке и убить шпионов.

— Майор Вайкери, я позволю себе напомнить вам, что на борту находится ни в чем не повинная девочка.

— Бог мне судья за то, что это скажу, но боюсь, что сейчас мы не имеем права думать о ее судьбе, коммандер Брэйтуэйт. Прикажите капитану корвета ударить по «Камилле» из всего, что у него есть.

— Я вас понял.

Вайкери положил трубку.

«Боже мой, я же стал совершенным негодяем», — подумал он.

Ветер на мгновение разорвал занавес дождя и тумана. Капитан корвета 745, стоявший на мостике, увидел в просвете U-5O9 и «Камиллу» в ста пятидесяти ярдах от своего форштевня. В бинокль он ясно видел двоих человек на крохотном полубаке «Камиллы» и спасательную партию, бежавшую к ним по палубе немецкой подлодки. Он выкрикнул команду открыть огонь, и через несколько секунд загрохотали крупнокалиберные пулеметы корвета.

Нойманн услышал выстрелы. Пули, выпущенные первой длинной очередью, просвистели у него над головой. Вторая очередь хлестнула по обшивке подводной лодки. Матросы спасательной партии, как по команде, попадали на палубу, спасаясь от пуль, но пулеметы тут же перевели огонь на «Камиллу». На полубаке рыбацкой лодки было негде укрыться от стрельбы. Уже следующая очередь нашла Кэтрин. Ее тело буквально развалилось на части; одна пуля попала в голову и разбросала ее брызгами крови и мозга.

Нойманн ринулся вперед, пытаясь перебежать на подлодку. Первая пуля перебила ему ногу в колене. Он закричал и пополз дальше. Вторая пуля угодила в спину, перебив позвоночник. Следующая попала в голову, и для него наступила блаженная темнота.

Макс Хоффман, наблюдавший за происходившим с мостика надстройки, приказал первому помощнику дать полный ход и начать экстренное погружение, как только закроется люк. Через несколько секунд U-509 уже мчалась прочь от приближавшегося корвета. Еще через две минуты надстройка исчезла под мрачными водами Северного моря.

«Камилла», болтавшаяся в море без хода и команды, с залитой кровью палубой, начала черпать воду.

На борту «Ребекки» ликовали. При виде того, как подлодка дала полный ход и бросилась наутек, четверо мужчин, совершенно не склонных к сентиментальности, кинулись обниматься. Гарри Далтон вызвал Вайкери и сообщил ему последние новости. Вайкери сделал два звонка, первый в Отдел слежения за подводными лодками, чтобы поблагодарить Артура Брэтуэйта, а второй сэру Бэзилу Бутби, чтобы доложить, что все наконец закончилось.

Дженни Колвилл чувствовала, как содрогалась под пулями «Камилла». Девушка кинулась ничком на пол каюты и закрыла голову руками. Стрельба прекратилась так же внезапно, как началась. Но Дженни была настолько перепугана, что не могла пошевелиться. И тут лодка качнулась особенно резко и сильно. «Наверно, это из-за того, что мотор не работает», — сообразила Дженни. Без мотора, толкавшего ее вперед, лодка потеряла возможность сопротивляться ярости волн. Ей нужно было скорее подняться на ноги и вылезти наружу, чтобы те, кто был на других лодках и кораблях, увидели, что она здесь и все еще жива.

Усилием воли она заставила себя подняться, тут же снова свалилась и снова встала. Подняться по трапу оказалось задачей сверхчеловеческой трудности. В конце концов ей все же удалось выбраться на палубу. Ветер был просто страшным. Сбоку хлестал дождь. Лодка, как ей показалось, болталась сразу в нескольких направлениях: вверх и вниз, назад и вперед, да еще и переваливалась с боку на бок. Стоять было невозможно. Джейн взглянула на нос и увидела трупы. Людей не просто застрелили. Их изувечили, искромсали пулеметным огнем. Палуба сделалась розовой от крови. Желудок Дженни болезненно сжался и вытолкнул крохотную порцию желчи — больше рвать было нечем. Девушка поспешно отвела взгляд. Невдалеке торчала страшная башня подводной лодки, быстро погружавшаяся в бурлящее море. По другую сторону своей лодки она увидела приближавшийся серый, не слишком большой военный корабль. И вторая лодка — та, которую она видела через иллюминатор, — тоже неслась к ней.

Дженни принялась размахивать руками, кричать и визжать, из глаз у нее ручьем хлынули слезы. Ей хотелось сказать этим людям, что все это сделала она. Это она испортила мотор, так что лодка остановилась и шпионы не смогли перебраться на подводную лодку. Ее переполняла мощная жестокая гордость.

«Камилла» взлетела на гигантскую водяную гору, но уже в следующий момент скользнула вниз и сильно накренилась на левый борт. Оказавшись в провале между волнами, суденышко на мгновение выровнялось и тут же легло на правый борт. У Дженни не хватило сил, чтобы удержаться на трапе. Она прокатилась по палубе и вылетела в море.

Холод не походил ни на что из того, что ей приходилось испытывать за всю жизнь — немыслимый, сверхъестественный, парализующий холод. Она рванулась вверх и попыталась вдохнуть, но вместо воздуха набрала полный рот морской воды. Тут же ее накрыло волной, вода хлынула в рот, попала в желудок и легкие. Отчаянно дергаясь, Дженни устремилась к поверхности и успела сделать маленький глоток воздуха, прежде чем море снова накрыло ее с головой. А потом она начала медленно погружаться, и ей делалось все приятнее, все легче. Ей уже не было холодно. Она ничего не чувствовала, ничего не видела. Вокруг была только кромешная тьма.

«Ребекка» успела первой. Локвуд и Роач находились у руля, Гарри и Питер Джордан — на баке. Гарри поспешно привязал линь, прикрепленный к спасательному кругу, к утке на самом носу и кинул круг за борт. Они увидели, как Дженни во второй раз появилась на поверхности, ушла под воду и скрылась из виду. Локвуд вел «Ребекку» прямо как по ниточке, а когда до «Камиллы» осталось несколько ярдов, дал «полный назад», и лодка заплясала на волнах.

Джордан перевесился через фальшборт, высматривая девушку в воде. Через две-три секунды он выпрямился и без предупреждения прыгнул за борт.

— Джордан в воде! — проорал Гарри Локвуду. — Не подходите ближе!

Джордан всплыл и быстрыми движениями сбросил спасательный жилет.

— Что вы делаете? — крикнул ему Гарри.

— Эта дрянь мешает мне нырять!

Джордан набрал полную грудь воздуха и снова нырнул. Гарри показалось, что его не было целую минуту. Волны били «Камиллу» в левый борт, заставляя ее сильно раскачиваться с боку на бок и подгоняя все ближе к «Ребекке». Гарри быстро повернул голову, махнул рукой и крикнул стоявшему у руля Локвуду:

— Дайте несколько футов назад. «Камиллу» несет прямо на нас!

В конце концов Джордан появился на поверхности, держа в руках Дженни. Судя по тому, как бессильно голова девушки свешивалась набок, она была без сознания. Джордан отвязал линь от спасательного круга, обвязал Дженни под мышками и двумя поднятыми пальцами — сигналом, какой стропальщик подает крановщику, — приказал Гарри тянуть. Клайв Роач примчался на нос «Ребекки» и помог Гарри поднять спасенную на палубу.

Джордан отчаянно колотил руками и ногами по воде, волны хлестали ему в лицо. Было заметно, что он быстро теряет силы. Гарри молниеносными движениями развязал тонкий канат и бросил его американцу, но в это самое мгновение «Камилла» наконец опрокинулась, накрыла Питера Джордана и увлекла его с собой на дно.