…товарищ, я кнопку не в силах нажать,
Пилот сообщил капитану,
Из дюзы фотон норовит убежать,
В реакторах мало урану.
 
 
Товарищ, в компанию вышли письмо,
Страховку продлить позабыл я.
Оплатят мне слабость, мигрень и озноб,
Иль сгину в тоске и уныньи?
 
      Песня ненадолго прервалась.
      – Простите за беспокойство, – осведомился модуль, – в баках осталось немного топлива. Слить его?
      – Сливай.
      – Это может повредить окружающей среде.
      – А мне по фигу.
      – Вы проявляете постыдное невежество в вопросах экологии. Имейте в виду: запрос в «Гринпис» я уже отправил. Для подтверждения согласия сорвите пломбу с двигателя.
      Вода плескалась под самым горлом. Застрелив передовых бойцов крабьего войска, мальчишка нырнул. Под водой красная волна казалась черной. Лапы и клешни колыхались растрепанной овчиной.
 
Запрос гиперсвязью отправился в путь,
Юристы подключатся скоро.
Пилот же на койку прилег отдохнуть,
Сыграть в солитер и минера.
 
      В воде песня звучала искаженно. От вибрации болели уши, зато крабья волна замедлила ход. Видать, клешнястым тоже не нравилось…
      «Не вздумай стрелять под водой! – предупредил кресильон. – С тебя станется».
      Угу. Совсем за идиота держит… Пальцы сорвали пломбу, и топливо расплылось беловатым облачком. Велька пружиной выскочил из-под воды.
      Меловые облака расплылись вокруг кресла. Из лекций Велька помнил, что для человека топливо безвредно. Пить нельзя – пронесет, но умываться им можно. А вот крабам никто ничего не обещал.
      Засунув пистолет за пазуху, мальчишка полупоплыл-полупобежал к берегу. Лишь один раз не выдержал и обернулся.
      Кетчуповые разводы на волнах побелели. Хлебнув отравы, крабы всплывали кверху брюхом. За спиной сверкала полоса чистой воды.
      – Ур-р-ра! – заорал мальчишка.
      «Не спеши радоваться. Тебя обходят с флангов».
      «Прорвемся. Главное – к маяку выбраться».
 
Старушка по счету получит сполна, —
 
      неслось в спину, —
 
Несчастна сыновнею смертью.
Запомните, братцы: страховка важна,
С юристом все пункты проверьте.
 
      …Выбравшись на берег, мальчишка заковылял к башне маяка. Красная стая перевалила через отравленное пятно и рвалась на берег. Вельку спасал лишь крабий коллективизм. Отрываться от толпы рисковали лишь разведчики, а их было не так много.
      До бетонных ворот оставались считаные метры. Онемение прошло, и Велька перешел на бег, заранее прикидывая, где будет прятаться. Выходило, что, если задвинуть ворота, а самому рвануть на третий этаж и забаррикадироваться, вполне можно отсидеться.
      Крабы все-таки. Не спецназ.
      Когда он подбежал к бетонной арке входа, та заполнилась радужным сиянием.
      – Что это? – крикнул Велька, задыхаясь.
      «Тебе везет, парень… – вздохнул кресильон. – Силовое поле».
      Ну как же так? После всего, что пришлось пережить! Это нечестно!
      Велька безнадежно оглянулся и на всякий случай толкнулся в радужную круговерть. Его деликатно выперло обратно.
      – Впустите! – закричал он. – Не имеете права!.. Я… я… человек в опасности!
      «Вель, не надо, – взмолился кресильон. – Пойдем вдоль стены, пролом поищем… Кто знает, что с той стороны? Поле же! Силовое, не пшеничное».
      «Ничего. Плевать мне на их поле!»
      Велька вытащил идентификационный жетон:
      – Я – гражданин Лувра! У меня право на труд, между прочим! И на отдых!
      Динамик щелкнул и сообщил бесполым голосом:
      – Поле закрыто бихевиористским замком. Вы желаете пройти его?
      Если бы Велька немного подумал, он, конечно, отправился бы искать другой вход. За силовым полем находилось что-то важное. Такое, что лучше не соваться.
      Военная база или секретная фабрика.
      Когда цена велика, безопасность замков становится относительной. Можно подделать отпечатки пальцев, радужку глаза и даже геном. Можно подсмотреть пароль, купить или украсть ключ.
      Но есть кое-что понадежнее.
      Человеческое мышление, например.
      На этом принципе и работает бихевиористсткий замок. Он задает несколько вопросов, иногда глупых, иногда детских или бессмысленных – неважно. Ответы его не интересуют. Правильного ответа вообще может не существовать. Замок интересует, какотвечают, а не что.
      За спиною послышалось знакомое похрустывание. Разрыв между Велькой и крабами сократился до угрожающей величины.
      – Да. Я желаю пройти.
      Что-то шмякнуло в спину, и Велька заорал. Жесткие лапы царапнули ухо. Челюсти вцепились в плечо.
      – Не двигайтесь!
      Одна из арочных колонн открылась. Послышался треск, и макушку ощутимо припекло. Запахло паленым волосом. Велька едва удержался от того, чтобы схватиться за голову.
      За плечом что-то лопнуло, и спину обдало густым и горячим. Однажды Велька засунул яйцо в микроволновку – такой же звук был. Да и соскребать со стенок пришлось порядочно.
      Звук лопающегося хитина повторился снова и снова. Кто-то запищал, приборматывая, как ребенок. Велька стоял ни жив ни мертв.
      – Теперь можете смотреть.
      А посмотреть было на что. Крабы валялись грудами, на треснувших красно-черных панцирях розовели свежие язвы. Пахло… пахло вареными крабами. Под ногами дергался в агонии разведчик. Культи отрезанных лапок розовели гвоздиками печеного мяса.
      – Я задаю вопрос, – буднично сообщил замок, – вы отвечаете. Время ограничено: об этом заботятся ваши преследователи. Ничего личного, но меня вы интересуете лишь в миг идентификации.
      – Хорошо. Я… согласен.
      – Тогда вопрос первый. Что это: оранжевое на одной ноге?
      Велька задумался. Нашествие крабов замедлилось: потеряв разведчиков, стая решила не рисковать. На гребне холма кипела и ворочалась грязно-красная каша. Полуденное солнце обливало панцири масляными бликами.
      «Долго на суше они не протянут, – решил Велька. – Повысохнут. Надо тянуть время».
      «Лучше не тяни, – с сомнением протянул кресильон. – Эти замки такие психо… в общем, работают на нечетной логике».
      «Крес, ну хоть ты мне помоги!»
      «Я бы с радостью… Но замок наверняка отсеивает всех, кто обладает машинным мышлением. Я знаю тысячи вариантов ответа, но они тебе не годятся, понимаешь?»
      Велька понимал. Ужасно обидно, когда кто-то оказывается прав и этот кто-то не ты.
      Что ж, придется поднапрячься.
      Итак, что это: оранжевое на одной ноге? Гриб? Стол? Монитор? Вариантов много. Тысячи не тысячи, но пару десятков, если хорошо посидеть, можно придумать.
      Оранжевый одноног, например.
      Генетически модифицированный апельсин.
      А если зайти с другой стороны? От кого замок должен защищать то, что прячется на маяке?
      От посторонних?
      Вряд ли. Какие к черту посторонние на заброшенном острове!
      От местной фауны?.. Велька поднял голову. Крабья каша уже перевалила через склон холма и медленно текла в сторону дороге. Движения мизантропов наполняла неуверенность. Так слепой водитель ощупывает лицо гибэдэдэшника, готовящегося выписать штраф за превышение. Нет. Крабов проще перестрелять, чем договориться.
      Значит, остаются жители других доминионов. Лувр – планета пограничная, и враг номер один – асуры. Первый вопрос конечно же построен так, чтобы отсеять асуров. А остальные (в том, что будут и остальные, Велька не сомневался) выявят прочую нелюдь. И – кресильон прав – роботов тоже.
      Хорошо. Что может вызвать затруднение у асура? Смутить, сбить с толку, вызвать расстройство? Чем асуры дорожат больше всего?
      Числом крови.
      Личным совершенством.
      Велькин взгляд остановился на выпотрошенном крабике. Хорошо его прижарило… Две клешни из четырех – напрочь; он теперь, как Майя, двурукий болван.
      Двурукая Майя… Майя, потерявшая совершенство.
      Следом за Майей память услужливо подсунула образ пиратского капитана. Как его? Гамаи Васко Дей?
      Калека на костыле. Несовершенный…
      – Эй, послушайте! – вскочил Велька. – Ответ – одноногий асур, да?
      – Интересный вариант. – Объектив зажужжал, выдвигаясь из колонны. – Если честно, я думал о сломанном штативе фотоаппарата. Но ответ принимается.
      На дороге возникли горбатые фигуры. Размерами побольше, чем разведчики, – Вельке по грудь, а то и выше. Одного украшало ожерелье из связанных хвостами дохлых мурен, второй – весь в шрамах, с клешнями разного размера – тащил сеть из водорослей.
      – Следующий вопрос: оранжевое на двух ногах? Время пошло.
      – Эй! А крабы? Они уже близко!
      – Вам пока что никто не угрожает. Ответите, разберусь с ними.
      Велька посмотрел на заряд пистолета. Осталось больше половины, но возьмет ли пуля не разведчика, а бойца стаи?
      «Не о том думаешь, – одернул кресильон. – Если попрет толпа, оружие тебе не поможет».
      И то верно…
      Оранжевое на двух ногах… Ну почему, почему замок это спросил?!
      Этот вопрос тоже для асуров, догадался Велька. Те, кто прошел предыдущий тест, ляпнут не задумываясь: асур на двух ногах. И попадут в ловушку. Потому что ответ совсем другой.
      Вот только надо выждать, пока крабьи войска подойдут ближе. Иначе на третий вопрос времени совсем не окажется.
      Что-то свистнуло. Костяное лезвие чиркнуло Вельку по рукаву; из прорехи выглянула белая ткань рубашки. Мальчишка прыгнул в сторону, и тут на камни обрушился град игл.
      Крабам не было нужды подходить ближе. Тот, что в ожерелье, встал на дыбы. Утыканный иглами совсем не крабий хвост закачался над панцирем.
      – Эй, просыпайся! – закричал Велька. – Ты, железка! Меня же убьют!
      Замок не отреагировал. Кадет бросился за каменную вазу; место, где он стоял, обдало шквалом игл. Заготовленный ответ вылетел у Вельки из головы.
      «Парень, держись! Форсаж, турбонаддув – что угодно, не давай им подойти!»
      «Что я хотел ответить???»
      «Не знаю!»
      Боец-мизантроп – тот, что с сетью, – засеменил по дорожке. Велька стал на одно колено и вскинул «Скопу».
      – Получай, тварюга!
      От выстрела крабья нога подломилась. Краб закружился по дорожке, припадая на обрубок лапы, а когда приблизился его товарищ в ожерелье из мурен, с досады отхватил ногу и ему тоже.
      – Вспомнил! – закричал Велька. – Эй, замок! Два одноногих асура, да?!
      – Ответ принят.
      Из колонн выдвинулись стволы митральез. Жахнуло пламенем, и на месте хромых бойцов вскипели жирные плевки пепла. Замок сместил линию огня и разметал наступающие крабьи порядки. Заодно всадил несколько ракет в гребень холма. Пески заволокло ядовито-зеленым дымом.
      – Имейте в виду, – сообщил замок, – времени все меньше. Крабья колония вошла в раж. Вы стали для нее вызовом.
      – Я знаю. – Вельку била нервная дрожь. Так бывает, когда рвешься к футбольным воротам – один против всех, и с трибун все на тебя смотрят. – Следующий вопрос, пожалуйста!
      – Следующий вопрос, – согласился робот. – Оранжевое на трех ногах?
      Из океана поднималось нечто невообразимое. Медузообразные мешки чудовищных размеров, опутанные щупальцами туши с женскими лицами, дракончики с крохотными крыльями.
      – И это все у нас водится… – Велька сглотнул. – А я ночь в кресле плыл. Блин!
      «Пограничный мир с нарушенной биосферой, – философски отозвался кресильон. – Вы хорошо, если процентов пять площади планеты освоили».
      Третий вопрос, интуитивно чуял Велька, направлен против кинкаров. И, возможно, еще кого-то. Кинкары не любят менять тактики. Ответ: «три одноногих асура» их вполне бы устроил.
      Значит, надо придумать что-нибудь неожиданное.
      «Крес, – позвал Велька, – придумай что-нибудь неодушевленное с тремя ногами. – И уточнил: – Чтоб оранжевое было».
      «Легко. Универсальный многоцелевой истребитель „Татари Гами МСВ2Х-45В“.
      Тень летающей твари наползла на мальчишку. Велька заметался, пытаясь сообразить, куда бежать. И откуда такое страхолюдство в мирной, ласковой крабьей стае?
      Щупальца монстра истекали дымящейся слизью. Там, где она падала на землю, камни плавились.
      – Я отвечаю! – крикнул Велька. – Это какой-нибудь космический корабль.
      – Очень сожалею, но…
      – …с тремя посадочными опорами.
      – Да, но…
      – Облитый оранжевой краской.
      – Ответ принят. Лягте, пожалуйста, и закройте голову руками.
      – Что?
      – Вспышка справа, человек.
      Военные рефлексы умирают последними. Велька бросился на землю, всем телом ощущая, как вибрируют плиты. Воздух заполнило томительное «умммммм», от которого хотелось бежать и прятаться где угодно, хоть в чужом доминионе.
      Белое сияние пронизало Велькино тело.
      В последний миг силовое поле сдвинулось и накрыло мальчишку, защищая от лучевого удара.
      – Все. Можете встать.
      Летающая тварь исчезла. Пейзаж изменился до неузнаваемости: холм, через который пыталась перевалить крабья стая, исчез, песок покрывали стеклянистые цветные потеки.
      Велька посмотрел в сторону воды и онемел.
      Такого просто не могло существовать.
      – Послушайте… – неуверенно начал он. – А вот то, что там всплывает сейчас… вы… тоже можете?.. Того…
      – Можем. Мы все можем. Выслушайте последний вопрос.
      Последний. Велька приободрился. Как бы то ни было, скоро мучения закончатся. Оранжевое на четырех ногах он как-нибудь объяснит.
      – Что такое, – после паузы объявил замок, – оранжевое на бесконечном числе не-ног?
      Велька еще раз оглянулся на океан. «Это» уже наполовину выбралось на берег. Вода стекала с него ручьями и, не долетая до песка, вспухала облачками пара.
      – Скажите, – уточнил мальчишка, – вы точно его победите?
      – Вы думайте, думайте. Остальное моя забота.
      Вельке показалось, что замок стал относиться к нему чуть иначе. Доброжелательнее, что ли? Нет, это понятно… Перед лицом того ужаса, что вылезал на берег, вся мыслящая материя должна объединиться.
      Итак, оранжевое на бесконечном числе не-ног…
      Зачем требовались предыдущие вопросы? Отсеять асуров, кинкаров, роботов. Остались дивы и прэта. Но дивы не покидают Дивиан, значит, выбора практически нет.
      И вот тут возникает проблема. Прэта мудрее представителей других рас. Замок создан на основе их технологии. Для прэта нет ничего проще, чем подделать тело или психологию другой расы.
      Что же тогда?
      Замок ведь должен как-то их определить. Отсеять последним вопросом…
      Что может придумать человек такое, чего не может прэта? При чем здесь бесконечное число не-ног, ложных ног?
      Ложноножек?
      Или…
      «Ты думаешь, что обладаешь монополией на разум, позвоночное?» – протек в сознание чужой голос.
      Велька вздрогнул от неожиданности.
      Хорошие заявочки!
      «Крес, это ты?» – жалобно позвал он.
      «Это мы, – голос вибрировал в костях, не давая сосредоточиться, – то, что ты называешь стаей. Мы – сверхразум, носители новой культуры. Пришло наше время!»
      «Вель, не отвлекайся, – приказал кресильон. – Я с ними поговорю».
      «Поговоришь? И что ты можешь мне сказать? Ментальный калека, кремнийорганическое убожество!»
      «От недохордового слышу! Жертва реторты, эволюционный детский сад. Первый лауреат на премию Дарвина».
      Голоса утихли. Спорщики перешли на недоступные мальчишке уровни восприятия, где и продолжили беседу. В Велькиной голове установилась непривычная тишина. Чужие мысли исчезли, а своих еще не появилось.
      И в этом сиянии пустоты родился ответ.
      – Эй, послушайте! Это Оранжевый прэта, да? Великий бог расы? У него может быть сколько угодно ложноножек, но ни одной ноги! И прэта запрещено произносить его имя вслух.
      – Ответ засчитан. Подождите, я открою ворота.
      – А с этим что?..
      Велька подбородком указал на «суперразум». Тот уже выбрался на берег и нависал над маяком, закрывая полнеба.
      – Сейчас все уладим. Проходите.
      Меж бетонных столбиков ворот проскочила фиолетовая дуга. Замок несколько секунд что-то транслировал чудовищу, после чего оно повернулось и бросилось обратно в воду.
      – Вот видите, все обошлось. Больше он нас не потревожит.
      Велька на секунду задержался в створе арки:
      – Скажите, – попросил он, – а что вы с ним сделали?
      – Извинился за ненужную агрессию. Все же не бессмысленного зверя обидел – суперразум.
      – Отчего тогда он ушел?
      – Он спросил у меня, каково это – быть разумным… И я рассказал. Об инквизиции, войнах, насилии. Знаете, я иногда жалею о временах, когда был всего лишь куском кремния. И похоже, мы с ним поняли друг друга.

Глава 28
ЛЮБОВЬ И ПОЛВЕДРА КАРТОШКИ

Глава 29
ТАЯ ОТПРАВЛЯЕТСЯ
ЗАПРЕТНЫМ МАРШРУТОМ