Тот сделал вид, будто ничего не заметил.
      Не то чтобы ему совсем уж неприятно было затевать разговор - просто эдакую публику он знал неплохо и не видел никакого интереса для себя в общении с нею.
      Все же годы известности и вращения в достаточно элитных сферах наложили на него печать: он сделался в определенном смысле снобом.
      Многим это нравилось.
      - Сегодня поступили, да? - решился, наконец, сосед и ждуще улыбнулся, обнажая белоснежные вставные зубы.
      Невский сдержанно кивнул.
      - А я тут - уже целую неделю. Превосходно! Каждый день, перед обедом, бегаю - от дома и до дуба. Видели дуб? Такой весь из себя - толстовский, чудо!..
      - Где?
      - Как - где?! На территории! Мне за территорией делать нечего, совсем. Я, значит, бегаю до дуба. Иногда - обратно. Моя фамилия Лазаретов, - сосед церемонно привстал со стула и протянул Невскому твердую ладонь. - Прошу не путать с Назаретовым. Меня всегда путают. Ха-ха!.. Буквы, знаете, переменяют. А я не обижаюсь. Я - Лазаретов. Бегаю до дуба, каждый день. Вы не бегаете, нет?
      - Увы. И, кажется, не собираюсь.
      - Жаль, - огорчился Лазаретов. - А то бы - вместе. Да. Вас, кстати, как зовут?
      - Невский. Михаил Викторович.
      - Богатая фамилия. Историей пахнуло. Исключительно приятно! - умилился Лазаретов.
      - А я - Виолетта Прохоровна, - тонким голосом сказала дама, что сидела справа. - Очень хорошо.
      - Что - хорошо? - не понял Невский.
      - Вообще. Так интересно жить! Особенно теперь.
      - Жить интересно, милочка, всегда! - сварливо отозвался Лазаретов. Вот как сбегаешь до дуба.
      - Дался он вам, этот дуб!.. Неужто ни о чем другом нельзя поговорить? Ведь каждый день.
      - Да, каждый день! Покуда не помру.
      - Илья Ефимович, ведь вы же за столом! - страдая, возмутилась Виолетта Прохоровна. - Зачем же портить людям аппетит?!
      - Уж вам испортишь, - тихо огрызнулся Лазаретов.
      Дама, что сидела справа, наконец дождалась паузы и моментально басом отрекомендовалась:
      - Евфросинья Аристарховна. Очень рада познакомиться с достойным человеком. Я с детства вообще-то - Вильгельмина Хрюковна Пулярко, но знающие люди по секрету посоветовали мне имя-отчество сменить. Ну. чтобы было проще. Помните: борьба с космополитами, такое непростое время?.. А фамилия - красивая. Она осталась. Видите, как в жизни происходит?..
      Невский покивал в ответ: мол, вижу и сочувствую от всей души, а сам подумал: "Проще. Ишь как завернула! Не один ли дьявол - Евфросинья, Вильгельмина! Тоже мне, сподобилась!.. И отчество какое приспособила себе взамен родного. Неужели ее папочку и вправду звали Хрюком? Вот имена дают на матушке-Руси!.. Да я б из принципа такое отчество оставил!"
      - Из столицы пожаловали или как? - меж тем задумчиво спросил Лазаретов.
      - Из Москвы. Собираюсь подлечиться.
      - Такой молодой - и уже в санаторий, - жалостливо молвила Виолетта Прохоровна.
      Лазаретов тотчас же воспрянул духом и с готовностью раскрыл было рот, чтобы со вкусом и подробно обсудить столь занимательный и во всех отношениях поучительный вопрос, однако, к счастью, разговор на том прервался.
      К их столу, так что они даже не услышали, подошла официантка с подносом.
      Невский поднял глаза и тут с удивлением обнаружил, что перед ним стоит Лидочка, недавняя его попутчица.
      - Ну вот. Еще раз - с добрым утром, - сказала она, мило улыбаясь.
      - Да уж с добрым, это - непременно, - отозвался он. - Но. как же так?..
      - Что делать, - вздохнула она. - Отдыхающих много, а подавальщиц не хватает. Не вводить же самообслуживанье! Вот и приходится помогать. А вы, небось, решили.
      - Вовсе нет, - пожал плечами Невский.
      Весь этот разговор Евфросинья-Вильгельмина Аристарховна выслушала с крайним неодобрением, однако промолчала.
      Было ясно: эта смиренная женщина - из тех, кто блюдет нравы. Постоянно и везде, ревниво. Активистка-комсомолка старой, еще сталинской закваски. Без таких людей наш грешный мир перевернулся бы давно.
      Невский - при взгляде на них - всегда испытывал благородное чувство, родственное зубной боли.
      - Между прочим, мой покойный муж, - все-таки не выдержав, невпопад сказала Евфросинья Аристарховна, печально поджимая бантиком накрашенные губы, - Свистунов-Морденко - может быть, слыхали? Первую-то часть фамилии он после выбросил - звучала несолидно. Так он был казенный человек, и в общем-то - немаленький! Служил в Наркомтяжпроме, грампластинки выпускал. Вот это был смельчак! На удивление! Однажды - тайно, без начальского приказа, даже не согласовав ни с кем, не посоветовавшись! - изготовил целую пластинку, настоящую, и на нее наговорил сто сорок восемь раз - сам, лично: "Слава товарищу Сталину!" Вот это да!..
      - Ну и что? - дипломатически не понял Невский.
      - Батенька вы мой, я прямо поражаюсь вам!.. Так ведь в то время и такое - на секретную пластинку!.. Ну, а если б кто проведал? Это же геройство, редкая отвага! Я потом не знала, что и делать, как он все мне рассказал, я даже заготовила письмо на случай: мол, прошу винить кого угодно, только не его, родного. Но, бог миловал, сошло. Теперь я уж девятый год вдова, - она прикрыла веки и легонько их потерла кончиками пальцев. Но - ни-ни! Не позволяю ничего себе, - и она цепко оглядела всех сидящих за столом.
      - Вы то, матушка, не позволяете, да ведь и вас никто не спрашивает! усмехнулся Лазаретов.
      - Оттого-то и получается вот так, - вздохнула Евфросинья Аристарховна. - Всюду - шуры-муры, а отваги - ни на грош! Мой покойный муж, Свистунов-Морденко.
      - Ах, - сказала Лидочка с оттенком раздраженного презренья, - сколько можно?!
      - Вас, голубка, и не заставляют слушать, если не хотите, - вспыхнула вдова. - Здесь совершенно новый человек, а вот ему полезно знать.
      - Полезно, - покивал, чуть улыбнувшись, Невский. - Безусловно, так. Я уже чувствую, мне многое здесь может быть полезно.
      Он откинулся на спинку стула и как будто невзначай игриво посмотрел на Лидочку.
      Та, сделав вид, что ничего не замечает, со старанием смахнула крошки со стола в пустой поднос.
      - Приятного всем аппетита, - напоследок ласково мурлыкнула она.
      Едва Лидочка удалилась, соседи по столу немедленно взялись за дело.
      Ели - сказать мало.
      Употребляли подчистую - целеустремленно и не смакуя.
      Ожесточенная была трапеза, без малейшего уважения к продуктам.
      Ибо - заплачено, и точка.
      Невский только диву давался.
      Сам он ел рассеянно, искоса наблюдая, как Лидочка движется по залу, любуясь легкостью и ловкостью ее движений, ее независимой осанкой, выражением лица.
      Несколько раз, словно ненароком, взгляды их встречались, и тогда она приветливо-сердечно улыбалась.
      Уже выходя из зала, он чуть задержался на пороге и обернулся.
      Он разглядывал незнакомые лица сидящих и пытался определить для себя, с кем же из всей этой исцеляющейся братии ему хотелось бы делить остальные дни, водить курортную дружбу, коротать тихие часы за необязательными вовсе, но вполне интеллигентными беседами.
      Лидочка - прекрасно. Но только она одна на отдыхе - это невозможно.
      Именно так.
      Кто-то непременно должен быть еще. Эдакий солидный и душевный компаньон - для всеобщего обозрения.
      Не Лазаретов же, день изо дня стремящийся к неведомому дубу!..
      Наконец, как ему показалось, он нашел.
      Подходящий субъект сидел в дальнем углу, почему-то один за столом.
      На вид ему Невский дал лет сорок-сорок два, не более. Почти ровесник.
      У человека были длинные нервные пальцы, умный, но какой-то резкий, беспокойно-настороженный взгляд, скупые, аккуратные движения, скептическое выражение лица, рыжие усы подковкой и франтоватые, ровно подстриженные полубачки, малость тронутые сединой. Плюс - давно уже не модная прическа "мы в Малаховке - битлы".
      Вполне культурное лицо.
      Выделив его из общей массы, Невский привычным жестом защемил бороду, обдумывая, как лучше будет представиться грядущему компаньону и, главное, когда - прямо сейчас или немного позже, однако так в итоге ничего и не решил и, мудро предоставив дело случаю, собрался со спокойной совестью идти к себе - за новой пачкой сигарет.
      Да и с неведомым соседом познакомиться не грех - вдруг наконец-то объявился!
      В вестибюле, возле самой лестницы, он столкнулся нос к носу с Лидочкой.
      Она уже успела снять кокетливый передник и крахмальную наколку, зато была в белом халате - очень строгом, как и полагалось ей по штату.
      - Ну, интересно вам у нас? - приветливо спросила она.
      - Пока прекрасно. Все - прекрасно. По-моему, здесь можно славно отдохнуть.
      - Еще бы! - живо согласилась она. - И даже, между прочим, подлечиться.
      - Вот на что, на что, а на здоровье я не жалуюсь! Бог миловал пока.
      - Ну, болячки-то легко найти у каждого. Если кому-то очень надо... Или просто - хочется. А что вы видели?
      - Уже довольно много. Парк, дом, речку, лодочную станцию. Вас вот. Кстати, у вас нет желания развлечься, прокатиться в лодке, а?
      - Сейчас?
      - Да почему же именно сейчас?! Скажем, после обеда.
      - Я бы с удовольствием, но. Все зависит от больных. В другой раз целый день отбою нет - этой дай таблетки, этому сделай укол. Такие привереды!.. Вы загляните ко мне. Наш кабинет на первом этаже, прямо по коридору - и последняя дверь налево.
      - Договорились. И еще один вопрос. Вы не знаете, кто это вон там сидит?
      Он кивнул в сторону усатого мужчины, который был виден в дверном проеме.
      - Да это же ваш сосед по комнате! - всплеснула руками Лидочка. - А вообще-то он у нас - массовик-затейник, - и, встретив непонимающий взгляд Невского, она пояснила: - У нас такого в штате нет, а он сам предложил свои услуги. Как бы на общественных началах.
      - Играет на баяне, сам водит хороводы, сам же песенки поет, - игриво усмехнулся Невский. - Веселый мне достался сосед! Надеюсь, не поссоримся... Что ж, ладно. Значит, решено: после обеда захожу за вами.
      Раскланявшись с Лидочкой, он быстро поднялся к себе в номер, чтобы вновь переодеться: во фланелевой ковбойке становилось жарковато.
      Все вещи в шкафу лежали в полном порядке - каждая на своем месте.
      Все вещи, кроме одной.
      Его с младых, как говорят, ногтей любимый ярко-синий галстук с золотым драконом - предмет особой зависти периферийных снобов - бесследно исчез.
      Глава 5
      После обеда недомоганием, слава богу, никто не страдал, и медицинский кабинет был пуст.
      Лидочка, для пущего порядку, с минуту поупрямилась, мило и обезоруживающе улыбаясь, а потом решительно повесила в шкафчик свой белый врачебный халат, заперла дверь в помещение и с легким сердцем отправилась на пирс.
      - А если нас увидят вместе? - спросила она, внезапно останавливаясь.
      - Вас это волнует? - пожал плечами Невский.
      - Все-таки. А впрочем, это ерунда. Пошли!
      Они спустились к реке.
      Некоторое время, пока он, смешно раскорячив колени, чтобы не мешали, искусно, как ему казалось, отгребал от берега, Лидочка молчала.
      - Ну, - сказала она наконец, - что же вы меня не развлекаете?
      - Сейчас. - с рассеянным видом пообещал Невский, мерно работая веслами и одновременно соображая, что бы ей завернуть такое, для начала особенно смешное. - Вы. замужем? - неожиданно спросил он.
      - Откуда вы это взяли?
      - А у вас светлая полоска на пальце. Вероятно, вы часто снимаете и снова надеваете свое обручальное кольцо. Полоска малость загорела, но все равно след виден.
      - От вас не скроешь, - вздохнула она.
      - Ничего, - качнул он головой, - я не подвержен предрассудкам.
      - Но зато другие. Знаете, какие бывают длинные языки?! Особенно в таких местах.
      - Надеюсь, мы не будем становиться возле какой-нибудь замочной скважины, чтоб все могли нас хорошенько рассмотреть, - спокойно заметил Невский.
      - Это зависит от вас, - лукаво сообщила Лидочка. - Разве нет?
      - Ну, до какой-то степени, - согласился он.
      - Вы обещали меня развлекать, - чуть недовольным тоном потребовала его спутница.
      - Ах, да, вы правы. - спохватился Невский. - Хотите интересный анекдот?
      - Вот так, - вздохнула Лидочка, - все с анекдотов начинается и ими же кончается.
      - Нет, я ведь не настаиваю!
      - Ладно уж. Собрались - расскажите. Что теперь с вами поделаешь!..
      - Загадка армянского радио.
      - Очень свежо! - хмыкнула Лидочка.
      - Так вот, загадка, - игнорируя ее реплику, продолжил Невский. - Что это такое: в одно ухо влетает, а в другое - вылетает?
      - Ну? Не знаю.
      - Лом, - лаконично поведал Невский.
      - Какой кошмарный анекдот! - ахнула Лидочка, всем своим видом демонстрируя, что ей нисколько не смешно. - Это ж придумать надо!..
      - А, по-моему, совсем и не плохой, - не согласился Невский. - Очень даже тонкий анекдот, с подтекстом. Несмотря на грубый лом.
      Он всегда, знакомясь с новыми людьми, стремился для начала как-то ошарашить их, а уж потом смотрел на их реакцию и для себя определял, на что способен данный человек, что ему можно, что - нельзя. Весьма коварный тест, но результат давал почти мгновенно.
      - Все равно, - упрямо заявила Лидочка. - Так с дамами не шутят. Лучше бы уж про Чапаева или про чукчу - там хотя бы нету этой жути.
      - Хорошо, - пообещал Невский, не скрывая легкого сарказма, - завтра, когда мы снова поедем кататься на лодке, я попробую рассказать вам что-нибудь другое.
      - А сегодня? - растерялась Лидочка.
      - На сегодня мой репертуар иссяк.
      - Какая жалость! Я, наверное, обидела вас, да? Не поняла - и требую чего-то.
      - Это ваше право, - с важным видом сообщил Невский.
      А сам досадливо подумал: в общем-то она такая, как и все. И что я вдруг себе вообразил?! Красивая кокетка - уж что есть, то есть. Искательница приключений? Вряд ли, эдаких я научился различать. Просто избалована вниманием мужчин и знает себе цену. Может, это даже к лучшему. С такими, безусловно, интереснее.
      - А вы? - неожиданно спросила Лидочка, явно стремясь уйти от скучной ей дискуссии.
      - Что - я?
      - Вы женаты?
      - Нет. И не был никогда.
      - Почему? - искренне удивилась она.
      - Да так, знаете. Не приспособлен я, наверное. Все время что-то не срабатывало. То дела, то попросту какие-то сомнения одолевали.
      - Ну и зря! - убежденно сказала Лидочка. - С женщинами нельзя сомневаться. Они это чувствуют сразу. А когда вы, наконец, решитесь, женщина уже не ваша.
      - Что ж. - Невский сделал еще пару энергичных гребков и на время поднял весла из воды, пуская лодку плыть по течению. - Постараюсь ваш совет учесть.
      Он смеясь посмотрел на Лидочку.
      Та вновь доверчиво улыбнулась.
      Он пытался понять, что же все-таки кроется за маскою этой невинной улыбки - да и была ли это осознанная маска, на самом-то деле?! Но у него не получалось.
      В его способности непринужденно проникать в чужие души что-то не сработало на этот раз.
      Возможно, он слегка перемудрил, непроизвольно пожелав увидеть в ней. ну, предположим, ровню.
      А на самом деле надо было проще, без затей!
      Ничто в ее лице не говорило о заведомом, расчетливом лукавстве, о притворной простоте - неиспорченный взрослый или испорченный ребенок, неожиданно подумал он, есть над чем на досуге поразмыслить.
      Легкий открытый сарафан нежно-голубого цвета чудесно гармонировал с ее загорелыми руками, шеей и плечами. Смуглые округлые щеки приобрели на солнце какой-то особенный, золотистый отлив.
      Батюшки, какие все тут загорелые, невольно подумал Невский, ну, прямо южный курорт! Красотища! А что, и я могу уже через недельку стать таким же, и не хуже, очень даже запросто. Вот буду купаться, загорать, кататься на лодке каждый день. Беседы по душам - с моим массовиком-соседом, а все остальное. Чудная девчонка! Черт возьми, а я ведь еще нравлюсь! По глазам же ее вижу. Ну, не будем торопить событий. Отпуск только начался.
      Он стянул с себя футболку и подставил спину под палящие лучи.
      - Мне нравится здесь, - сообщил он. - Нет, честное слово! Благолепие, покой, раздолье. И совсем не скучно. Любят все друг друга.
      На секунду облачко какой-то настороженности и тоски скользнуло вдруг по ее лицу.
      Мелькнуло и - пропало.
      Будто наважденье.
      - Да, не скучно, - чуть изменившимся голосом подтвердила Лидочка.
      Невский внимательно посмотрел на свою спутницу и сокрушенно качнул головой.
      - Не слышу ответного восторга, - заявил он. - Может быть, я снова что-нибудь не так сказал?
      - Наоборот, все так, - пожала Лидочка плечами. - Все друг друга любят.
      - Может, с мужем поругались? Не сейчас - давно. А что-то гложет. И потом, это кольцо - туда-сюда. Ведь просто так, на солнышке-то, не снимают. Как у вас дома обстоят дела? Или мне только кажется? - он царски-испытующе взглянул на Лидочку. - Значит, кто-то вас поддел сегодня на работе, а? Вы, ради бога, извините мне мою бестактность.
      - Нет-нет, ничего страшного. Вам - можно, - она тряхнула головой, точно отгоняя невеселые мысли.
      - И все-таки? - допытывался он.
      С младых ногтей невероятно любопытный, Невский знал, что это рано или поздно до добра не доведет. Но ничего с собою он не мог поделать! Словно бес какой в него вселялся, когда хоть маломальская загадка возникала перед ним. А тут еще срабатывали навыки дотошливого профессионала, начинался комментаторский, с подвохом, зуд.
      - Ну, как сказать. - Лидочка немного помолчала. - На работе у меня как раз порядок, нет проблем. Попробовал бы кто-нибудь обидеть! А все ли дома хорошо? И да, и нет. Муж в принципе хороший человек, достойный, вот только я его. ну, не люблю. Просто. посватался однажды. Бывает же ведь, правда? она подняла на него свои большущие зеленые глаза, будто и впрямь удивляясь такому положению вещей. - Иногда не очень рассуждаешь. Или не стараешься нарочно. А когда и вовсе молодая. Шесть лет мы вместе. Шесть. Уже!
      Невский было сделал выразительный непроизвольный жест рукой, но Лидочка его упредила, догадавшись, какой последует вопрос.
      - Детей у нас нет. Я не хотела. И теперь не хочу. От него - не хочу.
      - Вам, разумеется, решать, - со вздохом согласился Невский. - Дети требуют любви и ласки. Отчего же не разведетесь? Нынче это просто.
      - Просто. Он любит меня. Очень любит. А я, наверное, уже привыкла. Да, скорей всего. И потом.
      Она умолкла, отчужденно глядя в воду.
      - Ну?! - подбодрил он.
      - Не знаю, - развела она руками. - Я. не могу вам объяснить. Не обижайтесь.
      - Ради бога! О чем вы говорите?! - Невский с прежней силой налег на весла. - Это вы извините меня. А. кем работает ваш муж?
      - Директором завода. Разумеется, в Москве у вас заводы не такие. Но для нашего города.
      - Ваш муж - заметная величина, - докончил Невский. - Всеми уважаемый человек.
      - Возможно, - согласилась Лидочка. - Но и недругов у него хватает. И на заводе, и в городе. Городок-то у нас небольшой - все как на ладони.
      - Помилуйте, у кого на этом свете не бывает врагов?! - деланно рассмеялся Невский. - Даже у покойников находятся завистники. Это вполне естественно. У меня тоже недругов - ой-ой!
      - Правда? А вы кто? - полюбопытствовала Лидочка.
      - Историк. Преподаю в университете, - равнодушно соврал Невский.
      Конечно, она может и проверить, это, в сущности, несложно, ну да ладно. Будет сюрприз.
      А ведь могла бы и узнать в лицо, с оттенком уязвленности подумал Невский. Телевизор-то, поди-ка, смотрит!.. Впрочем, не исключено, такие передачи ей неинтересны. Да к тому же сложные программы запускают только днем, по будням, когда люди на работе
      Он не любил распространяться о своей профессии, поскольку на собственном опыте давно уж уяснил: едва отдыхающим становится известна правда - хоть караул кричи, отбою нет от разных дурацких вопросов и настырных требований рассказать что-нибудь диковинное и в особенности скабрезно-занимательное из его журналистско-телевизионной практики.
      Почему-то на отдыхе, когда нечего делать, всех непременно начинают интересовать подробности из жизни "сливок общества". И непременно - в рамках слухов и дешевых сплетен, каковые постоянно бродят по стране.
      Ну, а лишь только выясняется, что он и за границей был, и не простым туристом. Всё! Он - пуп земли, он - центр компании, и отдых для него закончен.
      Роль добровольного массовика-затейника его всегда пугала.
      Случалось, правда, обращались к нему с искренними просьбами: то разрешить какую-то житейскую проблему, то приструнить кого-то из начальства - мол, когда вопрос звучит по телевидению, просто так от дела отмахнуться невозможно. Он и впрямь порою помогал, но в основном - по мелочам. Действительные беды и заботы жителей страны не доходили до эфира их отсеивали сразу и наверняка.
      Лидочка с уважением посмотрела на Невского.
      - А расскажите что-нибудь еще, - невинно потребовала она. - Но только не анекдоты. А то - все обо мне да обо мне. Ну, что хотите!
      - У меня сегодня галстук украли, - с готовностью поведал он.
      - Где? - испугалась Лидочка.
      - Здесь, в номере. Возвращаюсь с завтрака, а галстука - и нет.
      - Не может быть! У нас еще сроду такого не случалось. И, подумаешь, ценность какая - галстук!.. Может, сами сунули куда-то?
      - А куда? У меня нет привычки разбрасывать вещи. Я весь номер обыскал, все в гардеробе перерыл. А галстук, кстати, редкий... Ярко-синий такой, с золотым драконом. Уже сто лет не в моде, а - люблю... Впрочем, вы видали его на мне, когда мы ехали со станции!
      - Да-да, я, кажется, припоминаю. - Лидочка наморщила лоб, точно и в самом деле усиленно вспоминала. - Синий, с золотым драконом. Очень красивый.
      - Вот-вот, - подтвердил Невский.
      - На вас еще отдыхающие все время посматривали.
      - Еще бы, каланча какая - дядька метр девяносто семь! - невольно хмыкнул Невский.
      - Да не только это, не только рост. - смутилась Лидочка. - Вы вообще весь из себя. такой видный, элегантный, не похожий на других.
      - Благодарю добрейшую сеньору! - церемонно поклонился Невский, чуть не опрокинув лодку. - Рыцарь подан, он к вашим услугам. Когда заказывать турнир?
      - О!.. - засмеялась Лидочка знакомым волнующим смехом, словно ей в эти мгновения вдруг сделалось безумно хорошо. - Но ведь это ужасно! - заявила она.
      - Простите, что? - не понял Невский.
      - Ваш галстук. Даже не он - вся эта история! Просто кошмар. Если вы, конечно, не придумали нарочно, вот сейчас, чтоб напугать меня. Ума не приложу.
      - Я тоже.
      - И не представляю, как помочь вам. Нет, вы точно не придумали?
      - Будет вам, - добродушно хмыкнул Невский. - Чего ради мне пугать вас? К сожалению, все правда. Найдется где-нибудь! Не сосед же его взял.
      - Ну, этот честный, - убежденно подтвердила Лидочка. - Я точно знаю. Этот - никогда не тронет.
      Так, болтая о том о сем, а все больше - о разной ерунде, они продолжали кататься, не удаляясь, впрочем, слишком сильно от причала.
      Тут Лидочка - как будто между прочим - сообщила, что ей безумно хочется быть богатой. Не на зарплату мужа, в общем-то немаленькую, а совсем богатой.
      - Ну так - дерзайте! Кто же вам мешает? - насмешливо спросил Невский.
      Подобные разговоры его всегда смешили.
      Потому что сам он зарабатывал - кучу, однако вечно не хватало: тратился он упоенно, с неприличной, лютой быстротой. И если бы хоть треть откладывал про черный день. О, что бы было, сколько бы уже сумел собрать!..
      Зато друзьям любил давать советы.
      - Кто мешает? - Лидочка вздохнула. - Даже и не знаю. Но у нас все как-то. Хотя... вон - другие. Только это, знаете, так сложно! И опасно... Я хочу, чтоб честно. Например, выиграть много-много в "Спортлото".
      - Тогда купите много карточек. Тут и ребенок справится. Ну, и угадывайте на здоровье!
      - Муж все время покупает, - развела руками Лидочка, - но никогда еще, ни разу. Чудик просто, всегда одинаково их заполняет, с самого начала, говорит, какая-то теория для этого есть. Как же называется? Забыла... Все равно не вспомню. Он и теперь купил полсотни карточек, я ж видела. Да толку-то! Знаете, какие номера он зачеркнул?
      - Не представляю, - с нарочитой серьезностью откликнулся Невский. Номера, система. Это слишком сложно для меня. Ребенок справится, а я вот нет.
      - Вы смеетесь, - Лидочка обиженно надула губки. - Небось, ни разу не играли, жалко было денег. А я действительно переживаю. Вдруг повезет? Ну, хоть один-то разъединственный разок!.. Я вам сейчас скажу. Номер пять, семнадцать, тридцать один, тридцать четыре, сорок два и сорок семь - вот! Я уже их даже ненавижу, эти цифры. Шесть-то лет подряд!.. Но он молчит. Выходит, что опять - ничего. Я его знаю. А у вас нет газеты с тиражом?
      - Нет. Вы правы: я в эти игры давно перестал играть. Мне, как и вам, не везет.
      - Совсем? - недоверчиво спросила Лидочка.
      - Ну, почему уж так - совсем?.. Нет, иногда отчаянно везет. Вот, например, теперь. Я встретил вас, чего же боле.
      - Ладно-ладно, - словно подзадоривая, усмехнулась Лидочка. - Тоже мне, везунчик!.. Поди, вы каждой симпатичной девушке.
      - Нет, только вам! - торжественно и пламенно заверил Невский, явственно почувствовав, что эта его маленькая ложь пускай для спутницы и очевидна, но и некоторым образом приятна.
      Видно, ей самой не очень-то хотелось упускать его. А что тому причиной - Господи, какая разница!..
      - Я посмотрю еще, как вы себя здесь будете вести, - шутливо пригрозила Лидочка. - Учтите! Вообще-то я ужасно уважаю тех, кому везет.
      - И кто не хочет этого скрывать! - добавил важным тоном Невский.
      - А зачем тогда знакомиться? - игриво потянулась Лидочка. - Я разве не права?
      "Так все же - кто кого здесь охмуряет, если толком разобраться? неожиданно подумал Невский. - Впрочем, ладно. Ей зачем-то надо - ну, и пусть. Я тоже. отдыхать сюда приехал. Можно и расслабиться чуть-чуть".
      Меж тем из-за колхозных полей незаметно выдвинулась мощная сиреневая туча.
      Редкие купальщики, несмотря на будний день, все-таки обосновавшиеся на противоположном берегу, заволновались и стали торопливо одеваться.
      - Сейчас польет, - с досадой заметил Невский. - Поехали назад?
      Лидочка, обернувшись, тревожно высматривала что-то на санаторском берегу.
      Невский проследил за ее взглядом.
      У самой воды, полускрытая листвой довольно чахлого корявого кусточка, стояла, устремивши зоркий взгляд на реку, Евфросинья Аристарховна - его соседка по столу.
      До нее было метров пятьдесят, а то и семьдесят, и с точностью определить, куда она глядит сейчас - на лодку или, предположим, просто в даль, - отсюда было невозможно.
      - Что-то вас обеспокоило? - на всякий случай поинтересовался Невский.
      - А то нет! - с досадой отозвалась Лидочка. - Вот, мымра чертова, стоит, шпионит! Надоела уж!..
      - За вами?
      - Может, и за всеми остальными, я не знаю, - Лидочка сердито повела плечом. - За мной - так точно. Прямо ходит по пятам.
      - И давно?
      - Да с первого же дня заезда!
      Невский, деланно нахмурясь, привычным движением зажал бороду между большим и указательным пальцами, как будто собираясь сдвинуть ее набок, чтобы не мешала, и с неодобреньем тихо крякнул.
      Эти дамские интриги он всегда ни в грош не ставил.
      - А с чего, простите, вдруг? Ведь дыма без огня. Была, наверное, причина?
      - Ну-у, - слегка замялась Лидочка, - я здесь, в реке, купаюсь - ближе к вечеру, когда все идут полдничать. Нашла себе местечко поукромней, ну, и. голая купаюсь. Это так приятно!.. И полезно. Санитар наш, Николай, об этом где-то прочитал. Да и самой мне кажется. Короче, нервы успокаивает. Даже веселит.
      - Я с вами полностью согласен, - отпуская бороду, поддакнул Невский. Это просто прелесть! Ну, и что же Евфросинья Аристарховна?
      - Она меня случайно увидала - в первый день, и вот с тех пор. Шпионит, чертова старуха!
      - Может, в ней проснулась лесбиянка, а вы счастья своего не понимаете? - предположил со смехом Невский.
      - Да вы что! - невольно ужаснулась Лидочка. - В ее-то годы!.. И потом, хорошенькое счастье. Страх один! Неужто я похожа?..
      - Нет, конечно. Это я - теоретически. Как говорят, игра ума.
      - Веселая игра, - съязвила Лидочка. - Вы вообще большой шутник, я посмотрю. Но бабка - та еще, с нее все станется! Я этих стерв держала б взаперти.
      - Какая вы жестокая.
      - Да бросьте вы, ей-богу!.. Но я честно говорю: совсем уже достала!..
      - Я бы тоже, между прочим, окажись на ее месте. - проворковал Невский, обволакивая Лидочку умильным взглядом. - Я бы тоже.
      - Вы?! - скривилась Лидочка. - Да вы бы сразу, если б только увидали!..
      - Это так, - смиренно опустил взор Невский. - Долго я подглядывать не смог бы. Нету стойкости во мне!.. А что, не искупаться ли сейчас?
      - С ума сошли! При этой-то карге? Она и так повсюду растрезвонит, что видала нас обоих.
      - Ну и что? Все было исключительно прилично.
      - Да не в этом дело! - Лидочка досадливо мотнула головой. Прилично-неприлично. Это ерунда. Болтать везде начнет, я ж знаю эту стерву! Слухи, сплетни. А я все-таки - не девушка на выданье, у меня муж.
      - О, Господи! - всплеснул руками Невский. - Что ж теперь мне остается - с лодки сигануть и утопиться, к вящей радости моей соседки по столу?! Не понимаю.
      - Нет, конечно, - подавляя вздох, сказала Лидочка. - Теперь нас засекли.
      - И надо с этим дальше жить, - ответил Невский, ободряюще взглянув на спутницу. - Ведь мало ли, кто путается под ногами! Так всегда. И если все всерьез воспринимать, всех замечать и каждому стараться угодить. Да выкиньте вы эту чушь из головы! А если что, я вас сумею защитить. Клянусь!
      - О!.. - снова засмеялась Лидочка волнующим, зовущим смехом. - До чего легко вы это говорите! Раз - и готово. Поклялись, наобещали. Но я верю. Правда!
      - Вот и хорошо. А то - такую панику вдруг развели. Будто конец света на дворе! Я только одного не понимаю: для чего она следит за вами? Ей-то что за радость?