Когда Ясмин служила помощницей у Ротенбурга, баронесса частенько обедала с ними. Она всю жизнь коллекционировала предметы искусства и мужей, обладая неисчерпаемыми запасами энергии и денег, была остра на язычок и всегда весела.
      - Дорогуша, - затараторила баронесса, увлекая Ясмин в толпу гостей. Ты просто обязана познакомиться с моим последним мужем: он - итальянец, граф и чудно исполняет на рояле всякие джазовые композиции. Держу пари - вы такого еще не слышали!
      Анжела без труда скользила в толпе, ловко огибая ливрейных лакеев, разносивших на серебряных подносах хрустальные бокалы с шампанским. Ясмин чуть не налетела на нее, когда баронесса резко остановилась перед высоким, стройным джентльменом с бородкой, аккуратно постриженной клинышком. Из-под высокого, прикрытого темно-каштановыми волосами лба на Ясмин глянули выразительные бледно-голубые глаза. Виски мужчины украшала благородная седина. Ясмин с удивлением отметила, что он вовсе не молод, хотя это было присуще всем мужьям Анжелы.
      - Леонардо, ты должен познакомиться с Ясмин де Сен-Клер.
      Мужчина отвесил глубокий поклон и поцеловал руку Ясмин.
      - Ну разве он не изыскан? - с улыбкой заметила Анжела. - За то я его и люблю. Я решила, что в моем возрасте пора прекратить возиться с младенцами, и нашла мужчину, который дополняет меня своей внешностью, а не аппетитом. Он жутко декоративен, ты так не считаешь?
      Ясмин улыбнулась, не зная, на какой вопрос ей следует отвечать. Не исключено, что лучший способ вести себя с Анжелой - во всем с ней соглашаться. И вообще непонятно, как этот итальянский граф относится к тому, что его достоинства и недостатки обсуждают в его присутствии. Ясмин решила, что молчание будет лучшим ответом. Ей показалось, что Леонардо уже привык к подобному отношению. А возможно, преимущества женитьбы на Анжеле в значительной степени перевешивали такое маленькое неудобство, как отношение к себе как предмету мебели. И тут Леонардо подмигнул Ясмин, как бы намекая, что все в порядке и они с Анжелой прекрасно понимают друг друга. Ясмин стало весело, и она почувствовала себя менее стесненной.
      Неожиданно появилась Соланж.
      - А вот и ты! - воскликнула мадам Дюша, смачно целуя Ясмин в щеку. - Я так боялась, что ты застрянешь где-нибудь в снежных заносах.
      - Так оно и было. - Ясмин сердечно обняла подругу. - Но я все же добралась, несмотря на ужасную погоду.
      - Это все Оскар виноват: устраивать бал в Альпах в самый разгар зимы! Зимние балы всегда следует устраивать в тропиках. А теперь - идем со мной, я познакомлю тебя со всеми нужными людьми. Ведь ты годами не выходила в свет. Так что найдешь здесь немало перемен.
      - Такое впечатление, что все поменялись мужьями и женами, оглядываясь по сторонам, хмыкнула Ясмин.
      - Некоторые поменялись, но многие предпочли полностью новые браки. Надо сказать, подобные вечеринки с каждым годом приобретают все большую популярность.
      Если бы люди только менялись партнерами, это было бы не так интересно.
      Рассмеявшись, Ясмин продолжала двигаться сквозь толпу вслед за Соланж. Мадам Дюша познакомила Ясмин с сотней, как ей показалось, разных людей. Поначалу она пыталась запоминать их имена, но вскоре все лица, имена, титулы смешались у нее в голове. К тому же ей подали еще один бокал шампанского. Поскольку Ясмин не знала, о чем говорить с людьми, которым ее представляли, она вынуждена была довольно часто прикладываться к бокалу, чтобы как-то оправдать собственную неразговорчивость, и в конце концов почувствовала, что слегка опьянела. Но тут наконец зазвучала музыка. Грохот рок-группы буквально спас Ясмин, поскольку теперь она могла запросто притвориться, что слушает музыку.
      Ясмин удивило, что Оскар пригласил на такого рода вечеринку рок-группу. Ее участники были одеты в облегающие серебряные с черным костюмы типа комбинезона, переливавшиеся при каждом движении. Солисткой была чернокожая девушка с бесподобной копной курчавых волос, ореолом окружавших ее голову. Девушка была очень привлекательна, и сама об этом знала. Все мужчины повернулись к подиуму, на котором певица исполняла какую-то медленную блюзовую композицию. Ритмы стали захватывать Ясмин, и она очень скоро почувствовала, что невольно покачивается в такт мелодии.
      "Как прекрасно было танцевать, - печально подумала Ясмин, - когда я была ребенком - с бубном в руках, в нашей жалкой бедной хижине".
      Внезапно уставшая, Ясмин отделилась от группы гостей, с которыми ее оставила Соланж, и, пройдя через ряд смежных с залом комнат, обнаружила укромный уголок со стулом у окна. Одна из стен комнаты представляла собой раздвижную стеклянную дверь, ведущую на террасу с прекрасной деревянной балюстрадой. За стеклами бушевала снежная метель, и ветви высоких хвойных деревьев, окружавших шале, гнулись под тяжестью шапок мокрого снега. В ярком свете, исходившем из дома, падающие снежинки сверкали миллионами искр, создавая за окном сказочный белый мир.
      Прислонившись к оконному косяку, Ясмин закрыла глаза, благодарная тишине и покою этого уединенного уголка. Только теперь она поняла, до чего отвыкла от всей этой суеты за годы, проведенные в Англии. Там она всегда избегала шумных сборищ, подобных сегодняшнему, потому что они претили ее натуре. Теперь жизнь Ясмин вновь должна была измениться, и ей это не нравилось.
      Неожиданно Ясмин почувствовала на себе чей-то взгляд, но, оглянувшись, обнаружила, что комната пуста.
      И тут она услышала приглушенный шум на террасе. Она повернулась к окну и чуть не вскрикнула, увидев стоявшего на улице, в снегу, высокого человека, который пристально ее рассматривал.
      Человек был в лыжном костюме, и лицо его было скрыто горнолыжными очками. Уставившись на Ясмин, человек улыбнулся ей сумасшедшей улыбкой и исчез из виду. Мгновение спустя, окруженный клубами морозного воздуха, он вошел в комнату через стеклянную дверь.
      Ясмин вскрикнула, напуганная внезапностью его появления.
      - Простите за вторжение, - молодой человек стянул с головы шапочку и снял очки, - я вас испугал?
      Он говорил на прекрасном французском. Ясмин не могла сразу же не заметить приятные, мягкие черты красивого, чуть удлиненного лица. У него были высокие скулы, которые придавали ему восточный оттенок, правильной формы нос и широкий, живой рот. Прядь белокурых волос упала на блестящие голубые глаза.
      - Еще бы! Конечно, испугали! - воскликнула Ясмин. - Что вы там делали?
      - Приехал, - рассмеялся незнакомец. - Я спустился на лыжах от охотничьего домика, в котором живу. Это примерно в миле вверх по дороге.
      - Вы спустились на лыжах в такой снегопад? - ужаснулась Ясмин. - Но это же страшно опасно. Вы могли заблудиться или свалиться куда-нибудь. Да мало ли что могло случиться! Никто бы не знал, где вас искать. В такую метель к утру вы бы уже замерзли.
      - Вы говорите точно как моя матушка. Вам что, неизвестно, что без риска нет остроты ощущений?
      "Самоубийственная ахинея", - подумала Ясмин, а вслух сказала:
      - Если вы считаете жизнь такой уж скучной, вам следует попробовать нечто более захватывающее. Например, прыжки со скалы. Можете испытать острые ощущения.
      - Это верно, - с готовностью согласился мужчина. - Именно поэтому изобрели скоростной спуск и гигантский слалом. Если вы любите горные лыжи, вам должно быть это понятно.
      - Я люблю, - фыркнула Ясмин, - но совсем не из-за острых ощущений.
      - Вы мыслите рационально, - рассмеялся мужчина. - Понимаю. Сейчас вы скажете, что вам нравится чувство свободы, ощущение полета.., великолепные пейзажи, тишина и скрип лыж по снегу. И всякие подобные глупости.
      - Именно за это я люблю лыжи, можете считать меня глупой.
      - Хорошо. Тогда встретимся завтра на склоне и целый день будем слушать скрип снега.
      - Сомневаюсь.
      - Между прочим, меня зовут Шарль. Шарль Ламарке.
      А как вас зовут?
      Ясмин показалось, что она слышала где-то это имя, но не обратила на это внимания. Все имена казались ей знакомыми после сотен бесконечных светских представлений, которыми "осчастливила" се сегодня вечером Соланж. Тем более что она не собиралась когда-либо вновь встретиться с месье Ламарке.
      - Ясмин де Сен-Клер. Вас пригласили на этот вечер, или же вы так, наскоком?
      Вопрос, конечно, мог обидеть Ламарке, но не до такой же степени: Шарль неожиданно выпучил глаза и открыл рот.
      - Вы шутите, - потрясение выдавил он.
      - Разумеется, я не шучу. Вполне понятный вопрос, вам не кажется? В конце концов, вы явились сюда через окно. Откуда мне знать, что вы не вор или что-то в этом роде? Может быть, мне следует позвать Оскара, и посмотрим, что он скажет?
      - Во-первых, Оскар никогда не помнит, кого он приглашает па свои вечера. А во-вторых, я вовсе не то имел в виду. Вы действительно Ясмин де Сен-Клер?
      Ясмин немного удивилась, но, подняв глаза, встретила очень странный и очень напряженный взгляд.
      - Разумеется, - ответила она. - А что в этом такого? И почему вы спрашиваете?
      - Дело в том, что я многие годы мечтал встретиться с вами - вот почему.
      Ясмин решила, что он шутит, но, взглянув на своего собеседника, поняла, что он предельно серьезен. Она занервничала.
      - Боюсь, что я вас не знаю. Каким образом вы могли годами мечтать, как вы утверждаете, о встрече со мной?
      - А вам ничего не говорит мое имя?
      - Что-то знакомое.
      И тут Ясмин вспомнила тот день, много лет назад, когда она сидела в конторе "Фуке, Ренан и Латур". Там присутствовал еще Анри Ламарке, банкир Андре. Человек очень высокомерный, без чувства юмора. Но этот молодой человек не имел ничего общего с суровым, неприятным стариком.
      - Вы - родственник Анри Ламарке?
      - Он мой отец.
      - Трудно поверить!
      - А вы попытайтесь.
      - Мир тесен.
      - Замечательно, не правда ли?
      В тот давний день Ясмин была как в тумане. Все в конторе были приятны и обходительны с ней, за исключением месье Ламарке, смотревшего на Ясмин свысока. Теперь она встретила его сына, который стоял мокрыми ногами на дорогом персидском ковре и смотрел на Ясмин, как на выставочный экспонат.
      - Что ж, вот вы наконец меня и встретили, - холодно сказала Ясмин, хотя чувства в ней так и кипели. Перед ней был человек, соединяющий ее с прошлым. Ясмин захотелось оказаться где угодно, но только не здесь, в этой комнате, наедине с этим свидетелем давней жизни. - Полагаю, пришло время присоединиться к гостям. Рада была познакомиться, - с истинно великосветским высокомерием произнесла она.
      Ясмин направилась к выходу, но Шарль Ламарке преградил ей путь. Стремительным жестом он взял Ясмин за руку:
      - Нет, подождите. Прошу вас.
      Ясмин овладела паника, и она чуть было не бросилась бежать. Но это выглядело бы нелепо. В конце концов, он, несомненно, не собирался обидеть Ясмин.
      Ламарке выглядел таким несчастным, а большие мужчины, по мнению Ясмин, кажутся смешными, когда выглядят несчастными, так что она немного успокоилась и даже улыбнулась.
      - Не можем ли мы немного поговорить? - тихо попросил Ламарке.
      - Конечно, - согласилась Ясмин. - Только я, кажется, выпила бы еще шампанского. А вы не хотите?
      - Через минуту. - Не выпуская руки Ясмин, Шарль провел ее обратно к окну и усадил па стул рядом с собой. - Просто я все еще немного ошарашен, я так долго ждал встречи с вами. Я боюсь потерять вас в толпе.
      По правде говоря, именно на это и рассчитывала Ясмин.
      Впрочем, она решила, что не будет особого вреда, если они посидят здесь еще немного, а потому промолчала.
      - Я надеялся познакомиться с вами, когда узнал, что вы живете в Париже, и только я собрался к вам, как вы опять неожиданно куда-то исчезли. Это было давно. Куда вы тогда уехали?
      - Продолжать учебу, - лаконично объяснила Ясмин.
      - Где?
      "Допрашивает меня, как полицейский", - мелькнуло в голове Ясмин.
      - Сначала я поступила в Оксфорд, где защитила диплом, потом окончила Лондонскую экономическую школу.
      - В самом деле? - Шарль, казалось, не верил своим ушам. - Не могу поверить. Вы же простая...
      - Простая что? - сверкнула глазами Ясмин. В голове ее зазвучали знакомые слова: "Кто ты такая? Простая марокканская проститутка", и она решила не отводить взгляд в сторону.
      - Ну-у-у, знаете... Я хотел сказать, ваше прошлое такое.., такое разное, если вы понимаете, что я хочу сказать.
      - Разное? Нет, не понимаю, что вы хотите сказать. В каком смысле разнос? По-вашему, я слишком тупа, чтобы получить диплом?
      - Нет-нет. Я не это имел в виду. Я просто хотел сказать, что очень необычно, чтобы женщина получила диплом.
      - Ничего здесь необычного нет. Многие женщины получают степени. Где вы росли? В горах?
      Шарль рассмеялся:
      - Поверить не могу в свою удачу. Я наконец встретил вас, и вы оказались даже лучше, чем в самых смелых моих мечтах - красивая и к тому же умная! Я всегда считал, что ум в женщине - самая эротическая часть ее натуры.
      Ясмин почувствовала, что теряет нить разговора.
      - Мой отец работал в "Кредит Франсез" в Танжере. С того самого момента, как он рассказал мне, что Андре оставил вам все, мне захотелось познакомиться с вами.
      Ясмин смотрела на свои руки. И молчала.
      - То была самая романтическая история из всех мной когда-либо слышанных, - продолжал Шарль, не обращая внимания на молчание Ясмин. - Он послал вас учиться в Швейцарию, правильно? В какую школу вы ходили?
      - Лотремо.
      - Это возле Лозанны?
      - Да. - Ясмин никак не могла собраться с мыслями.
      - После смерти Андре мой отец переехал в Париж. Я был уверен, что встречу вас там. А тот человек - Хасан Халифа, я не ошибаюсь? - он повсюду вас искал, но вы пропали. Куда вы уехали? И почему? Для меня это было мистической загадкой.
      Ясмин снова встала. Она чувствовала, что задыхается.
      - Я действительно выпила бы бокал шампанского, если не возражаете.
      - Конечно-конечно, - поспешно согласился Шарль, глядя на нее завороженным взглядом. - Как невнимательно с моей стороны!
      Ни на минуту не выпуская руки Ясмин, Ламарке вышел с ней из комнаты, и они оказались в водовороте людей, циркулировавших по большому залу. Со всех сторон на них обрушился грохот музыки и шум голосов.
      Мимо них промчался официант с подносом бокалов, Ясмин успела схватить шампанское. Одним глотком она выпила золотистую, искрящуюся жидкость. Шарль тут же принял у нее пустой бокал, вернул его на поднос и сразу же вручил Ясмин очередной.
      - Вы, кажется, очень напряжены, - засмеялся Ламарке. - Выпейте еще. Это поможет вам немного расслабиться, а потом мы можем потанцевать. Музыка потрясающая, правда? Что это за группа, кстати?
      "Я не напряжена, - подумала Ясмин. - Мне просто невыносим этот самоуверенный человек!"
      Она взглянула на Ламарке, но тот смотрел в зал и на певицу.
      - Обратите внимание на эту бесподобную женщину, - шепнул он на ухо Ясмин. - Нет, она, несомненно, не может сравниться с вами по красоте. - Тут Шарль пристально посмотрел на Ясмин, словно впервые ее увидел. - Зачем вы носите волосы в этом нелепом пучке? И что это за наряд хористки? - Отойдя на расстояние руки, Шарль оглядел Ясмин с ног до головы. - Я вас представлял совершенно не такой, - сообщил он неодобрительно. - Вы должны носить вуаль, цепочки и бриллианты! А волосы следует распустить. И вам не надо носить очки! - Ламарке протянул руку, чтобы снять с Ясмин очки.
      - Не трогайте! - резко крикнула Ясмин. - Цель всей моей жизни - жить, как мне хочется, а вовсе не в соответствии с вашими юношескими фантазиями о моем образе!
      Рука Шарля стремительно упала вниз. Он выглядел неожиданно смущенным.
      - Простите. Вы абсолютно правы. Вы меня простите?
      Ламарке выглядел таким жалким, что досада Ясмин куда-то улетучилась.
      - Кажется, да. Но прошу вас, не пытайтесь изменить мой внешний вид прямо посреди этого зала.
      - Не стану об этом и мечтать. - Улыбка снова появилась на лице Шарля, и он быстрым жестом откинул с глаз прядь белокурых волос. - Я переделаю вас позже. Позже я хочу видеть вас такой, какой всегда видел в своих мечтах.
      Когда мы останемся наедине.
      Ясмин вздрогнула, как только до нее дошел смысл последней фразы. Но прежде чем она успела что-либо ответить, рядом с ними очутились танцующие Оскар и Соланж.
      Увидев Ясмин, Оскар резко затормозил и, оставив Соланж, подхватил Ясмин за талию.
      - Мой танец! - провозгласил он громогласно и увлек Ясмин в центр зала.
      Прежде чем она успела произнести слово, толпа уже поглотила их. Ясмин потеряла из виду Соланж и Шарля.
      Она целиком отдалась танцу. Оскар танцевал с грацией медведя, и Ясмин приходилось быть очень внимательной, чтобы уберечь свои ноги. То же самое приходилось делать и прочим танцующим рядом с ними. Видя, как шарахаются от них пары, Ясмин рассмеялась.
      - С вами здорово танцевать, гораздо приятнее, чем смотреть какие-нибудь дурацкие фильмы, - крикнула она, пытаясь перекрыть грохот музыки.
      - Я задался целью потерять за сегодняшний вечер пятнадцать фунтов веса, - заорал в ответ Оскар. - Между прочим, что это за деревенщина, с которым вы беседовали? Он выглядел как-то странно, даже испуганно.
      - Это Шарль Ламарке. Он утверждает, что вы его пригласили.
      - О Господи, и вправду пригласил. Ламарке живут в соседнем шале, вверх по дороге. Вообще-то я приглашал их всех. Он не говорил, старик тоже здесь?
      - Не говорил.
      - Очень трудно перекрикивать этот грохот. Забудьте о Ламарке и танцуйте. Мне еще осталось семь фунтов.
      Но Шарль Ламарке не забыл о Ясмин. Через три минуты она увидела, как он решительно пробивается в их направлении сквозь толпу трясущихся тел. Лицо Шарля выражало тревогу.
      - Вы позволите разбить вашу пару? - прокричал Ламарке, обнимая Ясмин за талию.
      Оскар, ни на секунду не прекращая притопывать, обратился к какой-то юной красотке в ярко-красном платье, которая танцевала закрыв глаза. Вырвав ее из рук низенького лысого толстяка, ее партнера, Ротенбург унесся с ней в сторону подиума.
      В это время Шарль крепко прижал Ясмин к себе. От его костюма пахло свежим ароматом какого-то дорогого мыла. Мелодия была быстрой, но Шарль не танцевал. Он стоял, совершенно замерев, и плотно прижимал к себе Ясмин. Потом зарылся лицом в волосы Ясмин за ее ухом и сделал глубокий вдох.
      - Что вы делаете? - спросила Ясмин, отшатнувшись.
      - Танцую, - прошептал Ламарке. - Вы можете помолчать во время танца?
      - - Конечно, могу. Но это не медленный, а быстрый танец. В таком танце вы должны находиться на расстоянии от меня не менее полутора футов.
      - Но я не хочу быть в полутора футах от вас. Я хочу вас обнимать. Давайте представим себе, что это медленный танец.
      - Что за нелепость!
      - Вовсе нет, - выдохнул Шарль в ухо Ясмин. - Это замечательно. Где ваша комната? Давайте поднимемся наверх.
      - Что-о-о?
      Ясмин с силой оттолкнула Ламарке, отчего тот наткнулся на танцевавшую за его спиной пару.
      - Я опять бестактен? - Он выглядел оробевшим.
      - Да! - сверкнула глазами Ясмин. На этот раз мальчишеская ухмылка Шарля начала действовать ей на нервы. - Это что - ваша манера обольщения женщин: щедро извиниться за неделикатное обращение и тут же снова его повторить?
      - Раньше это всегда срабатывало, - пожал плечами Ламарке. - Вы, должно быть, особый случай.
      - Я даже вас не знаю!
      - Нет, знаете, - мгновенно ответил Шарль. - Я представился вам буквально полчаса назад. К тому же сейчас не 1940 год. И ради Бога, не изображайте из себя святую невинность.
      Ясмин вскрикнула и бросилась бежать. Лишь ворвавшись в свою комнату и захлопнув за собой дверь, она смогла спокойно перевести дыхание. Что за отъявленный наглец!
      Что за нахальство! Что за ужасный человек!
      Вновь обретя наконец способность мыслить спокойно, Ясмин взглянула на себя в зеркало. Было ясно: как бы она ни старалась спрятать свое прошлое, это было невозможно. История, подобная истории Ясмин, была слишком интересна и потому долго еще будет будоражить свет. Слова Шарля Ламарке напомнили об этом Ясмин, а ведь он не знал и половины всех обстоятельств.
      Очень типично для человека, не знавшего Ясмин, но слышавшего историю о том, как Андре оставил все свое имущество восемнадцатилетней девчонке-марокканке. Причины такого поступка, разумеется, становились очевидны всякому, кто брал на себя труд минуты две поразмыслить над ситуацией.
      "И это на всю жизнь", - подумала Ясмин в бешенстве.
      С этим было трудно спорить. Никто не примет сторону Ясмин, даже если она расскажет всю правду. И дело не в правде - реальность была совершенно неинтересна, каждый вносил свою долю фантазии. Представление Ламарке о Ясмин было затуманено десятилетней игрой его собственного воображения на заданную тему.
      И не важно, где Ясмин будет жить, чем заниматься, - всегда появится кто-то, кто примется о ней сплетничать. И Ясмин увидела единственный способ, который поможет ей справиться с общественным мнением: она должна заработать столько денег, стать такой богатой, что ей будет совершенно безразлично, что они там говорят или думают. К тому же это должно заполнить ее время и ее жизнь. Ясмин займется предприятиями Сен-Клера и воздвигнет из них многомиллионную долларовую глухую стену, способную защитить ее от всех и вся. И не важно, с чего начнется ее карьера, - важно, чем она закончится. Этого будет достаточно, чтобы заставить несносных банкирских сынков дважды подумать, прежде чем дать волю своим нелепым фантазиям насчет Ясмин.
      Она легла на постель, пытаясь разобраться в своих эмоциях. В жизни, которую Ясмин только что себе определила, она будет одинокой. Но в то же время она будет и независимой. Овчинка стоила выделки.
      В дверь постучали, и Ясмин стремительно села на постели.
      - Кто там?
      - Это я - Шарль.
      - Уходите, ради всего святого.
      - Послушайте, я действительно прошу прощения. Вы должны впустить меня. Вы должны меня простить. Я никак не хотел обидеть вас.
      - Уходите, слышите?
      - Я не уйду, пока вы не скажете, что простили меня. Я буду стоять здесь и стучать в дверь, пока вы не откроете.
      Обещаю, что пальцем вас не трону. Пожалуйста, только откройте дверь, чтобы я еще раз смог увидеть ваше лицо.
      Ясмин встала, подошла к двери и открыла ее.
      - Ну хорошо. Теперь вы увидели мое лицо. Этого достаточно? Могу я наконец лечь спать?
      - А вы не спуститесь вниз?
      - Нет, я устала. Уже полночь.
      - Мне ужасно жаль. И я как-нибудь вам это докажу.
      Обещаю оставить вас сегодня вечером в покое, только, умоляю, скажите, мы с вами еще когда-нибудь встретимся?
      Может быть, через несколько дней?
      - Через несколько дней я уеду, все эти дни я занята.
      "Он ведь не отстанет", - тоскливо подумала она.
      - А когда вы уезжаете? Не исчезайте снова.
      - Я не исчезаю и никогда не исчезала. Я возвращаюсь в Париж заниматься делами Андре.
      - Тогда прекрасно: я приеду в Париж, чтобы встретиться с вами. Могу я снова увидеть вас, когда все утрясется?
      - Не думаю, Шарль. А теперь, если не возражаете, я отправлюсь в постель. Спокойной ночи.
      Ясмин захлопнула дверь и повернула ключ в замке. Она расслышала, как Ламарке смущенно пробормотал за дверью: "Спокойной ночи!"
      Дождавшись, когда его шаги на лестнице стихнут, Ясмин устало сняла блузку и юбку и натянула через голову ночную рубашку. Забравшись под большое пуховое стеганое одеяло, она подумала о своем возвращении в Париж и о том, как.., оградить себя от Хасана.
      Судя по тому, что знала Ясмин о мужчинах в целом и о мужчинах-арабах в частности, ей не так легко будет с Халифой справиться. Ясмин должна держать его в ежовых рукавицах. Это было не такой уж простой задачей. Особенно если учесть, что сам Хасан глубоко уверен, что может командовать Ясмин одним движением пальца.
      Неожиданно Ясмин покраснела в темноте. Взять дело в свои руки оказывалось совсем не просто. Движение пальца Хасана было средством сильнодействующим. Ясмин задумалась, сможет ли противостоять этому, хватит ли у нее сил, как только Хасан станет оказывать на нее свое сексуальное воздействие.
      "В рай силком, - подумала Ясмин, - вот как можно это определить".
      Ее новому имиджу абсолютно безразличной к сексу леди предстояло по-настоящему тяжкое испытание. Ясмин задумалась над проблемами, ожидавшими ее в Париже, и Шарль Ламарке совершенно вылетел из головы.
      6
      Париж, 1983 год
      Глава 19
      Однако все оказалось не столь страшно, как предполагала Ясмин. В Париже она с головой погрузилась в работу по изучению всех аспектов виноделия и винного бизнеса. Ясмин сообщила Хасану, что хочет все об этом знать, и он устроил ей знакомство по полной программе. Халифа не только показал Ясмин, как работают виноградники Сен-Клера, но день за днем они следили за динамикой бизнеса на других виноградниках Франции. Ясмин проводила долгие часы в библиотеке, изучая историю различных областей и всю имеющуюся литературу по производству вина и его продажи.
      Она также изучала технологию производства и сбыта вина в Калифорнии и открыла, что калифорнийские производители в последние годы стали применять для сбора винограда технику. На сбор винограда вручную, в корзины, уходили дни, в то время как механическая уборка занимала часы. Урожай мог погибнуть от неожиданных проливных дождей или штормов, и тогда весь виноград этого года мог пропасть уже в поле. Быстрая механическая уборка, полагала Ясмин, могла предотвратить подобную катастрофу.
      Кроме того, вопреки традиционным представлениям французских виноградарей механическая уборка оказалась более избирательной: под пресс попадали только зрелые гроздья. Механическое встряхивание лозы вызывало отделение зрелых плодов - незрелый виноград оставался на ветвях. Кроме того, не повреждались черенки. Листья также легко снимались с веток и убирались за пределы виноградника.
      Уставшая, с затекшей шеей, Ясмин сняла очки, откинулась на спинку стула, вытянула сплетенные руки вверх и по-кошачьи потянулась.
      - Боже, мне следует заняться массажем, - сказала она. - В колледже у нас была девушка, у которой был личный массажист, он приходил к ней ежедневно во время экзаменационной сессии. Что ж, сейчас это звучит вполне актуально. Маргарет - так ее звали - утверждала, что массаж способствует большей сосредоточенности. Разумеется, никто ни минуты не сомневался, что Маргарет ограничивала сеансы исключительно внешним массажем.
      - Так, может быть, и тебе следует взять на вооружение такую методику. - Хасан пристально посмотрел на Ясмин. - Ты совсем себя не жалеешь, детка. Я наблюдаю за тобой вот уже пять месяцев. У тебя нет друзей, ты не ходишь в театр, ты не живешь...
      - Я довольна своей жизнью, - перебила Ясмин, положив руку на стопку лежавших перед ней бумаг. - Мне больше ничего не нужно.
      - Может, и так. Но не думаю, чтобы это было полезно для твоего здоровья. Ты живешь в одной из величайших столиц мира, со всеми се развлечениями, бесподобной кухней, чувственными наслаждениями.., самой жизнью, а ты не участвуешь во всем этом. Мне кажется, тебе следует отвлечься.
      - Что ж, может быть. В следующем месяце, возможно.
      - А почему не завтра? Я отменил все дела и вечером буду совершенно свободен. Я могу пригласить тебя на ужин. Мы можем пойти в ночной клуб. Что угодно, лишь бы ты отвлеклась. Ты слишком молода, чтобы похоронить себя. Дай жизни шанс, прежде чем поймешь, что уже слишком поздно.
      Ясмин согласилась. Но назавтра пожалела о своей уступчивости. У нее оказалось много работы, и целая кипа бумаг, которые настойчиво требовали, чтобы Ясмин срочно с ними разобралась. Но если она должна быть готова к семи часам, следовало поторопиться. Кроме того, существовала вечная проблема - что надеть? Ведь Хасан не поведет ее в простое бистро на набережной. Скорее всего они пойдут в какое-нибудь невыносимо помпезное место. Серый свитер и строгая юбка вряд ли будут там уместны. Придется просмотреть весь свой гардероб.
      "Пожалуй, пора кончать работу, - устало подумала Ясмин. - Беатрис уже давно ушла домой. И между прочим, Хасан прав. Не следует с таким безрассудством полностью, с головой, отдаваться работе. Хотя его заявление о том, что может оказаться "слишком поздно" излишне мелодраматично. Слишком поздно для чего? Для того чтобы понять, что я - лишь топливо для фантазии других людей?"
      Ясмин аккуратно отложила бумаги, надеясь, что этот вечер с Хасаном не станет "слишком поздним". Нет, надо будет постараться быть с Хасаном приветливой. В конце концов, они с Халифой занимаются одним делом, так что лучше избегать острых углов.
      ***
      Приняв ванну, Ясмин выбрала в шкафу подходящий, как ей показалось, к случаю наряд. Это было изумрудного цвета шелковое платье со свободной юбкой и облегающим лифом, пышные рукава его красиво колыхались при малейшем движении. Цвет платья замечательно оттенял смуглую кожу Ясмин. Одевшись, она прошла в кабинет и только было принялась просматривать газеты, как в комнату вошел Хасан. Взглянув на него, Ясмин удивилась.
      Все это время Хасан держался с ней подчеркнуто официально, но этим вечером он опять выглядел хищником, так напугавшим Ясмин во время их первой встречи. Походка его снова обрела легкую грациозность пантеры.
      - Брось это! - Хасан медленно поднял Ясмин под руку со стула и, взяв у нее газету, швырнул на стол, после чего поднес к губам ладонь Ясмин и поцеловал. - Выглядишь очаровательно. - Хасан с головы до ног окинул взором Ясмин. - Одета, на мой взгляд, несколько безвкусно, но ты настолько красива, что можешь носить любой камуфляж. Ты слишком много времени провела среди англичан. А у них ужасный вкус в еде и одежде. Прическу я еще допускаю, но... ты и в самом деле не можешь обойтись без очков?
      - Могу.., кажется, могу. - Ясмин сняла очки. - Собственно говоря, я пользуюсь ими только для чтения.
      - Сегодня вечером я сам буду тебе читать. А теперь - пошли. Внизу ждет такси.