– Ты сказал ей, что работаешь в милиции?

– Нет. Сказал, что бизнесмен. Пустил пыль в глаза. Милиционеры нынче у девушек не котируются.

– К ворожее сходить не побоишься? – обернулся Воронин к лейтенанту.

– Нет, – усмехнулся Седельников. – Только у меня денег нет, чтобы оплатить ее услуги.

– Деньги будут.

Герман достал из кармана мобильник и набрал номер телефона Иванова. Сотрудник ФСБ уловил мысль бывшего опера и обещал содействие, в том числе и материальное.

– Поедешь по этому адресу, – чиркнул пару строк на листе блокнота Герман, – и получишь сто тысяч рублей. Для начала этого хватит, чтобы сойти за прожигателя жизни. Только не зарывайся. Ничего не предпринимай, не посоветовавшись со мной или Ивановым. Держись настороже. Это очень опасные люди. Задачу уяснил?

– Так точно, уяснил. Только я ведь на службе.

– Иванов все утрясет с твоим начальством. Действуй.

– А за вами хвост, товарищ майор.

– Вижу, – кивнул Герман. – Выметайся из салона.

Высадив Седельникова, Воронин попытался оторваться от вишневой иномарки. Но «ауди» никак не хотела отпускать «форд» в свободное плавание и упорно сидела у него на хвосте. Похоже, Германа вели от самого морозовского дома, что не могло его не навести на мысль об утечке информации из правоохранительных органов. В частности, из прокуратуры. До сих пор у него не было никаких оснований подозревать Пескова в служебном несоответствии. Ну зануда, ну сухарь, но ведь как раз такие люди крайне редко переступают границы закона. Видимо, Герман не учел, что и у службиста может быть нежное сердце.

Убивать Воронина никто пока, похоже, не собирался, да и место для покушения было явно неподходящим, учитывая большое количество машин и прохожих. В какой-то момент Герману показалось, что он оторвался от «ауди», но очень скоро сообразил, что произошла «смена караула» и место вишневой иномарки заняла ничем вроде бы не приметная серенькая «Волга». Слежка велась достаточно профессионально, и Воронин решил, что его недоброжелатель, кем бы он там ни был, воспользовался услугами частного детективного агентства с целью пощекотать нервы оппоненту.

Клыков на зов старого друга откликнулся неохотно. Видимо, просто не выспался, но тем не менее спустился с небес на грешную землю, дабы буркнуть навязчивому человеку: «Здорово, старик»;

Воронину показалось, что в окне Славкиной квартиры, расположенной на пятом этаже, промелькнуло женское лицо, но он не стал задавать ненужных вопросов.

– Позвони Светлане и назначь ей встречу.

– У тебя запросы, старик, – возмутился Славка. – С какой это стати богатая дама пойдет на свидание с бедным историком?

– Это твои проблемы, – отмахнулся Воронин. – Придумай что-нибудь, но моего имени не упоминай ни в коем случае.

– Задал ты мне задачку, – вздохнул Клыков. – А что случилось-то?

– Убили Семена Морозова, – ровным голосом произнес Герман. – И у меня есть все основания полагать, что сделал это отец Светланы. Он выполняет при Звонареве роль киллера.

– Но это же бред! – возмутился Славка. – Василий Иванович – добрейшей души человек. Мирный обыватель.

– Этот мирный обыватель был схвачен на месте преступления, он отправил на тот свет отставного генерала Сабурова. После этого у Васильева случился сердечный приступ, и он скончался на глазах возмущенных сограждан. Его поместили в морг, но через некоторое время он покинул это гостеприимное учреждение.

– Чушь какая-то, – простонал Клыков. – Ну, хорошо, я позвоню.

К немалому удивлению Славки, Светлана Васильева согласилась встретиться с ним в ресторане «Славянский базар». Хотя повод для делового свидания Клыков выбрал самый незамысловатый: не нашел ничего лучше, как попросить у богатой дамы взаймы. Будь невеста господина Звонарева скупердяйкой, Славке пришлось бы ждать ее до голубых седин. Но, к счастью, у бывшей однокашницы было отзывчивое сердце, и она примчалась на помощь Клыкову, вечно попадающему в финансовые катастрофы, через каких-нибудь сорок минут. За рулем ее иномарки сидел Игорь, который выполнял при богатой даме роль не только шофера, но и охранника.

Игорь засек «форд» Воронина, но, похоже, не сделал из этого должных выводов, во всяком случае, не стал докладывать хозяйке о появлении на горизонте хорошего знакомого. Между прочим, серенькая «Волга» тоже стояла неподалеку, а ее водитель, одетый в клетчатую рубаху, вел с кем-то оживленный разговор по мобильнику. Тема, видимо, была настолько увлекательной, что он опомнился только тогда, когда ствол «Макарова» уперся ему в голову.

– Подвиньтесь, молодой человек, – негромко произнес Воронин, одновременно открывая дверцу.

– Какого черта! – возмутился водитель «Волги», но свое место у руля, тем не менее, освободил.

– На кого вы работаете?

– А вам-то какое дело! Немедленно покиньте мою машину.

Герману пришлось ударом кулака сбить дыхание агрессивному оппоненту, и пока тот обретал себя в новой ситуации, Воронин подхватил его мобильник.

– Госпожа Радзинская, если не ошибаюсь?

– Что у вас там происходит, Николай? – послышался из трубки раздраженный женский голос.

– Послушайте, ведьма, – строго произнес Герман, – у меня есть основания подозревать вас в убийстве моего друга. И если вы действительно замешаны в этом грязном деле, то лучше бы вам сдаться властям.

– Да кто вы такой, в конце концов?

– Оборотень, ясновидящая вы наша, – сказал Воронин и отключился.

– Сволочь, – с болью выдохнул молодой человек.

– А вы, как я понимаю, работник детективного агентства?

– У меня есть лицензия! – выкрикнул незадачливый сыщик.

– А я работаю на общественных началах, – поделился своим горем Воронин. – Зато у меня есть высокие покровители. Вы о Велесе ничего не слышали?

– Нет.

– А о ФСБ? Мой вам совет, молодой человек, бросьте вы эту работу и уезжайте к маме в Кострому. Так будет лучше и для вас, и для мамы.

– Чтоб ты сдох! – прошипел вслед Герману обиженный сыщик.

Клыков умудрился заказать весьма дорогие блюда, что было как-то странно для человека, нуждающегося в финансовой поддержке. Но Светлана, привыкшая жить на широкую ногу, этой оплошности однокашника не заметила. Зато присутствие Воронина за ресторанным столиком оказалось для нее неожиданностью, и неожиданностью неприятной, если судить по враз посмурневшему лицу.

На ее вопросительный взгляд Славка лишь развел руками, дескать, некуда деваться от навязчивых знакомых. Игорь, сидевший справа от хозяйки, на появление нового персонажа никак не прореагировал, а только с подозрением покосился на входную дверь.

– Как здоровье вашего отца, Светлана Васильевна? – вежливо полюбопытствовал Герман.

– Вы что, не в своем уме? – выдохнула с ненавистью Светлана.

– Я здоров, госпожа Васильева, чего и вам желаю. Вот данные экспертизы, которые мне любезно предоставили правоохранительные органы. Вас еще не вызывали с объяснениями в прокуратуру?

– Но это ошибка или недоразумение, – воскликнула Светлана. – Вот и Игорь может подтвердить!

– Не надо подталкивать к лжесвидетельству преданного вам человека. Тем более что это бесполезно. Вашего отца арестовали в поезде «Санкт-Петербург – Москва» в тот самый момент, когда он выстрелом из пистолета убил человека. Ему удалось скрыться, использовав все тот же трюк с нечаянной смертью. Вы давно его видели?

Светлана не ответила на вопрос, заданный в лоб, она просто сидела и смотрела Воронину прямо в глаза. И в этих глазах была ненависть. Трудно сказать, сознавала ли она, в какую странную ситуацию угодила, или чувство к Звонареву делало ее слепой. Герман склонялся ко второму варианту. В конце концов, любящей женщине нетрудно убедить себя в том, что ничего странного в поведении окружающих ее людей нет. А все их поступки диктуются лишь коммерческой выгодой. Надо полагать, эта молодая красивая женщина уже уяснила нехитрый постулат нашего нынешнего бытия – большие деньги без крови не даются.

– Вы верите в чудеса, Светлана?

– По-моему, вы пьяны, Воронин.

– Трезв как стеклышко. Я просто хочу помочь вашему отцу выбраться из той непростой ситуации, в которой он оказался. Мне понятны мотивы его поступков, он отомстил человеку, который организовал крушение вертолета. У меня даже есть свидетель, который сможет подтвердить на суде, что это именно так.

– Вы что, хотите заработать, Воронин?

– А вы считаете это предосудительным?

– Нет, почему же, – растерянно произнесла Светлана, – но решать в любом случае не мне.

– Разумеется. Я не хочу вмешивать в это дело вашего жениха. Василий Иванович должен решить все сам. Извините, Светлана, но у меня есть основания полагать, что вы и особенно Звонарев используете слепую отцовскую любовь господина Васильева в корыстных целях.

– Да как вы смеете?! – Светлана пошла красными пятнами. – Вы просто негодяй!

– Возможно. Но все-таки я прошу вас выполнить мою просьбу. Здесь записан номер моего мобильного телефона. Пусть Василий Иванович позвонит мне и назначит место встречи.

Светлана бросила косой взгляд на вырванный из воронинского блокнота листок и небрежным жестом бросила его в сумку. Герман взял со стола фужер, наполненный дорогим вином, и предложил выпить за здоровье Василия Ивановича. Клыков поддержал тост с готовностью, Светлана – после недолгого раздумья. Причин не доверять Воронину у нее не было. В конце концов, однажды он уже оказал ей услугу за немалые деньги, почему бы не принять его небескорыстную помощь во второй раз? В глазах Светланы Герман был всего лишь авантюристом, озабоченным повышением своего благосостояния. А кто ныне этим не озабочен?

Воронину же необходимо было узнать, насколько волен бизнесмен Васильев в своих поступках и насколько он осознает свое непростое положение. Если бизнесмен всего лишь зомби, то, скорее всего, на свидание с Ворониным вместо Василия придет Константин, а точнее, то существо, которое завладело душами и телесными оболочками несчастных лесозаготовителей. И в этом случае Герману придется рвать когти или полагаться на оберег, подаренный Людмилой. Но если отец Светланы сохранил хотя бы остатки разума, то у Воронина появляются возможности для игры.

– Все-таки ты сукин сын, Герман, – сказал Славка, глядя вслед удаляющейся Светлане грустными глазами. – Зачем было говорить женщине, что она использует любовь отца в корыстных целях? Ты же знаешь, что это не так.

– Ну, извини, дорогой, – усмехнулся Воронин. – Мне просто не хотелось, чтобы она поделилась полученными от меня сведениями с женихом. В данную минуту я не готов к свиданию с монстром.

– Вот только не надо, старик, выдавать хиленькую версию за факт. Пока экспертиза еще не установила факт принадлежности Константина Звонарева к потустороннему миру.

– А часы с руки мертвого человека?

– Да мало ли как эти часы могли попасть к этому несчастному. В конце концов, он мог их украсть либо подобрать, чтобы вернуть потом рассеянному владельцу. Наконец, Звонарев мог их просто одолжить рабочему на время каких-то наблюдений. По-моему, ты слишком увлекся, Герман, фантазиями нашего друга, волхва Велимира. Вот уж не ожидал от тебя такого легковерия. А я ученый. Историк. И привык оперировать фактами. Воля твоя, но никаких чудес я пока не вижу. Что прикажешь считать за чудо? Воскрешение Васильева? Но ведь ты знаешь, как гробовщик Сеня провернул эту операцию. За немалые бабки, надо полагать. А что касается покушения на Звонарева и убийства Караваева с подельниками, то там все было проделано в лучших традициях российской конкурентной борьбы. То, что Костя Звонарев еще тот фрукт, я знаю давно. Да и Васильев отнюдь не ангел с крылышками.

– Врачи дважды признавали Васильева мертвым, – попробовал возразить ученому историку Герман.

– Я тебя умоляю, старик, при той зарплате, которую у нас получают работники «Скорой помощи», они готовы констатировать что угодно, в том числе и падение Тунгусского метеорита на Спасскую башню Кремля.

Надо признать, что Клыков недаром ест черный хлеб в своем институте истории. Во взаимосвязи явлений и их причинной обусловленности он разобрался с блеском. Хотя, наверное, при большом желании любые чудеса в нашей жизни можно объяснить если не с научной точки зрения, то, во всяком случае, с позиций здравого смысла. Чудес в этом деле пока что действительно было маловато, если, конечно, не считать таковым воскрешение штурмана Купцова и превращение его в киллера, отправившего на тот свет полдюжины человек. Но Славка, конечно, будет настаивать на том, что это просто внешнее сходство. Либо искусство гримера, ловко замаскировавшего истинный лик убийцы.

– Я поеду с тобой, Воронин, – вдруг сказал Клыков.

– Зачем?

– Просто не хочу, чтобы с моим знакомым случилась неприятность.

– За кого ты меня принимаешь? – обиделся Герман.

– За ментовского волкодава, Воронин, я тебя принимаю. И ты им останешься до конца жизни, какие бы метаморфозы с тобой ни происходили и какие бы коленца ни выкидывала наша замечательная действительность.

– У меня дурная наследственность, – усмехнулся Герман. – Мои прадед и дед были чекистами.

– Вот именно, – воздел палец к потолку Славка. – Недаром же наш друг, волхв Велимир, относит тебя к порождениям навьего мира, созданного драконом Сталиным.

– Но ты ведь в навий мир не веришь, ученый историк?

– Зато я знаю, что такое менталитет русского человека, Воронин. Это ведь неправда, что мы христиане. Мы плод языческой культуры. Наш менталитет формировался ведической религией. Отсюда наше стремление приносить жертвы на алтарь победы. Человеческие жертвы, заметь. Чем больше жертв, тем весомее победа. Ибо энергия павших передается богам, а боги в свою очередь наделяют ею уцелевших. Чем больше павших, тем увереннее поступь наших колонн. А победы, одержанные без жертв, у нас вообще не считают победами. Это что, христианский подход к решению проблем? Нет, старик, это чистое язычество. При этом мы люди скорее добродушные, чем жестокие, просто нам все равно кого приносить на алтарь своих богов – самих себя или соседей.

– Прогресс всегда требует жертв, – пожал плечами Воронин.

– Вот он, лозунг Чернобога! – торжествующе воскликнул Клыков. – Велес царствует на этой земле, а вовсе не Христос. Под этим лозунгом подписались бы и Иван Грозный, и Петр Великий, и товарищ Сталин. В сущности, и нынешние реформаторы подписались бы под ним, но, видимо, боятся гнева патриарха.

– Так, по-твоему, я жажду жертвенной крови?

– Боюсь, не ты один, Герман.

Прямо беда с этими историками и их неуемными фантазиями по поводу загадки русской души. Ничьей крови Герман пока не жаждал, разве что охотно принес бы в жертву какому-нибудь подвернувшемуся богу убийц Семена Морозова. Но этих убийц еще предстояло найти. Пока под подозрением у Германа были двое: ясновидящая стерва Василиса Радзинская и Константин Звонарев, продавший душу то ли дьяволу, то ли Чернобогу. Хотя не исключалась версия третья, с одним очень занудливым прокурорским работником, который таким образом пытался спасти от тюрьмы любимую жену.