Ворвавшиеся в зал существа несли в руках факелы. Было их около сотни, и в парадном зале сразу же стало светло — почти как днем. Похоже, наше присутствие в замке явилось для пришельцев сюрпризом. Во всяком случае, они столпились у входа, глядя на нас кроваво-красными глазами. Впрочем, не исключено, что в них просто отражались отблески горящих факелов, но зрелище тем не менее было жутковатым. Я не мог видеть лиц всех пришельцев, однако те, кто стоял в первом ряду, меня не вдохновляли. Прежде всего настораживал зеленоватый цвет лиц, потом — запах, исходящий от тел, слишком уж напоминающий запах тления. Более всего эти люди, а может, уже не люди напоминали мертвецов, восставших из гроба. Зрелище было жутковатым и отвратительным одновременно, поэтому я не стал осуждать впечатлительного Борю Мащенко, произнесшего в наступившей мертвой тишине довольно громко:

— Мама дорогая!

Оценив ситуацию, я слегка выдвинулся вперед и попытался вступить с незваными гостями в переговоры. А то, что предо мной были гости, а отнюдь не хозяева, я уже сообразил. Одно мне было только непонятно: кто поднял этих людей из могил и с какой целью.

— Зачем вы явились в чужой замок?

Вопрос свой я задал голосом громовым и не допускающим промедления с ответом. Однако восставшая из могил публика не оценила мои артистические способности. Вероятно, не поняла или не расслышала вопроса. Из задних рядов раздался вой, и в мгновение ока вся эта полуистлевшая орда буквально взбесилась.

— Стреляйте, — крикнул я Михаилу и Василию, сообразив, что переговоры с восставшими из гроба покойниками бессмысленны. Эти люди жаждали нашей крови, видимо, для того, чтобы вдохнуть жизнь в свои полуистлевшие тела. Справедливости ради надо признать, что вели они себя живенько. Трудно сказать, какая сила управляла ими в эту ночь, но напор их был воистину страшен. Ибо с зубами и когтями у этих злобных существ было все в порядке. На выстрелы компетентных товарищей они реагировали вяло, в том смысле что сухие щелчки их отпугивали, а вот пули, похоже, не производили ровным счетом никакого впечатления. Чему я, кстати, даже не удивился. Вряд ли покойника можно убить во второй раз обычным земным оружием.

— Пускайте в ход свою магию, Чарнота, — крикнул Крафт, ударом ноги отбрасывая от себя настырного вампира.

Мое «крибли-крабли-бумс» оказалось средством более эффективным, чем пистолеты в руках Василия и Михаила. Для начала я прочертил огненный круг на полу зала, дабы оградить своих товарищей от посягательств вампиров, а потом уничтожил с десяток наиболее настырных особей, которые успели сойтись с ними в рукопашной. Это была воистину ювелирная работа, поскольку надо было успеть отделить чистых от нечистых в поднявшейся вокруг суматохе. Кажется, мне удалось справиться со своей задачей, и никто из моих спутников не пострадал от магического огня, с шипением вырывающегося из пистолета. К сожалению, горькая участь десятка оживших отморозков, превратившихся в пепел, не произвела на их очумевших коллег по предосудительному времяпрепровождению ровным счетом никакого впечатления. Они по-прежнему бесновались по ту сторону огненного круга, в любую секунду готовые броситься на абсолютно неповинных в их проблемах людей. Огонь был для них непреодолимым препятствием, и они даже не пытались через него прорваться, тем не менее у меня не было ни малейших сомнений, что они бросятся на нас, как только магия перестанет действовать.

— Убейте их всех, Чарнота! — крикнул Крафт. — Чего вы медлите?

— Я бы выразился иначе, — мягко поправил Вацлава Карловича Марк Ключевский, сохранявший поразительное спокойствие во время инцидента. — Покойников убить нельзя. Устройте им огненное погребение, Вадим.

Я последовал предложению Марка и, возможно, сделал для этих бывших людей доброе дело, но большого удовольствия от утилизации живых трупов не получил. По прошествии пяти минут в парадном зале загадочного замка не осталось никого, кто мог бы похвастаться тем, что жив и здоров, кроме нас шестерых. А от несостоявшихся вампиров остались на каменных плитах лишь горстки пепла.

— Все-таки магия — это великая сила, — подвел итог моей деятельности Крафт.

— Впечатляет, — согласился с ним хриплым голосом Василий.

— Никто не пострадал? — спросил я, оглядывая товарищей по несчастью.

— Все живы, — бодрым голосом отозвался Михаил.

— А вдруг они кого-нибудь укусили? — испуганно встрепенулся Боря Мащенко. — И сейчас этот потенциальный вампир среди нас.

Беспокойство бизнесмена нельзя было назвать совсем уж беспочвенным. Мы быстренько загасили чадящие удушливым дымом факелы, разбросанные там и сям, и с помощью свечей приступили к осмотру собственных тел. Вроде бы никто укусов на своих телах не обнаружил, но Боря Мащенко, оказавшийся большим специалистом по вампирам, настоял на том, чтобы решение по делу каждого отдельного субъекта вынесло беспристрастное жюри. Борина подозрительность меня позабавила, но протестовать против коллективного стриптиза я не стал.

— Ну что же, — подвел итог освидетельствованию бдительный Василий, обшаривший глазами мое тело, равно как и тела всех присутствующих, — кроме сомнительного происхождения татуировки на правом плече господина Чарноты, более ничего предосудительного выявлено не было.

— Это не татуировка, — обиделся за меня Вацлав Карлович, — это печать сатаны.

— Ничего не знаю, — отмахнулся дотошный Василий. — Никаких бумаг, подтверждающих ваши слова, у нас не имеется, а оклеветать можно кого угодно.

— Так ведь подтверждение моим словам у него на плече!

— Ничего не разберу, — сказал Василий, склоняясь над моим плечом. — Белиберда какая-то. Одно только знакомое вроде бы слово разобрал. Мкрткртрчак.

После того как Василий по неосторожности прочел это слово, на почерневшем небе сверкнула молния и грянул гром. Да такой сильный, что Боря Мащенко даже вздрогнул от испуга. Впрочем, никаких разрушений за молнией и громом не последовало, и все вздохнули с облегчением.

— Вы полегче с магией, товарищ капитан, — укорил Василия Вацлав Карлович, — не хватало еще, чтобы в довершение ко всем бедам этот замок обрушился нам на головы.

— А что я такого сказал, — обиделся сотрудник ФСБ. — Подумаешь, какой-то мкрткртрчак.

Молния сверкнула во второй раз, а гром вслед за ней грянул такой, что стены донжона в панике затряслись. Переживший еще совсем недавно жестокий стресс Вацлав Карлович от такого легкомыслия компетентного товарища из спецслужб взвизгнул:

— Да что же это такое?! Вы что, издеваетесь над нами?!

— Я-то тут при чем? — удивился Василий. — Это же просто гроза. А мкрткртрчак тут абсолютно ни при чем.

На этот раз гнев небес был столь громогласен, что на наши головы сверху посыпалась не то пыль, не то каменная крошка. После такого преподнесенного урока проняло даже скептически настроенного Василия, он в испуге присел и прикрыл рот ладонью. Не приходилось сомневаться, что магическое слово (не будем его здесь упоминать) имеет с замком таинственную связь.

— Пропади оно все пропадом, — обиделся невесть на кого Василий. — Развели тут, понимаешь, магию, террористы, ФСБ на них нет.

Негодование Василия на неизвестных лиц мы признали абсолютно обоснованным, и на этом инцидент с дурацким словом был исчерпан. Оставалось только выяснить, откуда в замке взялись живые покойники и почему они поднимались в зал по той же лестнице, что и мы.

— Скорее всего, они пришли с соседнего кладбища, — предположил Марк, — я видел кресты со стен приблизительно в двух-трех километрах от замка.

— Да, но кто их поднял из могил? — возмутился Михаил. — Это же уму непостижимо, покойники у них ходят. Да еще и на людей нападают.

— Не знаю, кто их поднял, — пожал плечами Марк, — но догадываюсь, что здесь не обошлось без похищенной в гробнице атланта магической жидкости. А в замок они проникли, вероятно, через подземный ход.

— Между прочим, этим же ходом они могли добраться и до Российской Федерации, в смысле нашего с вами родного города, — предположил Мащенко. — Я где-то читал, что вампир, напившийся крови, оживает прямо на глазах, и от нормального человека его не отличишь.

Мне вдруг припомнились два маленьких отверстия на шее несчастного Матвея Ефремовича Сусанина, и я невольно поежился. После обретенного в этом замке печального опыта общения с вампирами я уже почти не сомневался, что покусали Сусанина отнюдь не насекомые. И шприц с наркотиком здесь тоже ни при чем. Я поделился открытием со своими спутниками, чем поверг их в шок.

— Но ведь никаких загадочных смертей в городе пока не зафиксировано, — попробовал опровергнуть мои доводы Михаил. — Я лично просматривал сводки по вашему городу.

— А Купцов со Шварцем? — напомнил Крафт. — Их смерть, по-вашему, не загадочна?

— И тем не менее в этом преступлении обвиняется отнюдь не вампир.

— Так и я о том же, — криво усмехнулся Крафт. — Всегда можно найти среди знакомых убитого подходящего человека и навесить на него всех собак.

Как ни крути, а Вацлав Карлович был прав. Да и какому работнику прокуратуры или милиции придет в голову мысль, что в убийстве гражданина Иванова виноват вампир, да еще восставший из гроба. А если такая мысль и придет кому-нибудь в голову, то бесплатное лечение в психиатрической клинике обеспечено этому человеку до конца жизни. Так что в данных конкретных обстоятельствах я бы не стал бросать без нужды в работников правоохранительных органов камни.

— Разумно, — согласился с моими рассуждениями Василий. — Так как же мы, дорогие граждане, будем отлавливать с вами преступника, поднимающего из гроба покойников и натравливающего их на ни в чем не повинных людей?

— Для начала надо установить хотя бы его имя, — резонно заметил Вацлав Карлович. — Предлагаю завтра же с раннего утра тщательно обыскать замок. Не может быть, чтобы здесь не нашлось ни единой бумажки, удостоверяющей личность владельца.

Не знаю, как другие, но я отлично выспался в загадочном замке, несмотря на то что выбранная мною в качестве ложа лавка была все-таки жестковата. Разбудил нас Вацлав Карлович, который, в отличие от меня, был классическим жаворонком, а потому подхватывался ни свет ни заря и развивал с раннего утра бурную деятельность. Пока я продирал глаза и обретал себя в реальном мире, Крафт успел вывалить на мою голову целый ворох сведений, почерпнутых в местном архиве, который ему удалось раскопать.

— Мы находимся в замке князя Валахии Влада Третьего, — частил Вацлав Карлович. — Вы понимаете, что это означает, Чарнота?

— Нет, не понимаю, — честно признался я.

Если судить по лицам компетентных товарищей Васи и Миши, то они тоже пребывали в большом недоумении по поводу поднятого Крафтом ажиотажа. А Вацлав Карлович буквально места себе не находил от переполнявших его эмоций:

— Речь идет о Тепеше, Чарнота. Неужели не припоминаете? Влад, князь Валахии, по прозвищу Тепеш, то есть Колосажатель.

— Какой Колосажатель? — проворчал невыспавшийся Василий. — Вы в своем уме?

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.