— Мы уезжаем, — просто сказал Тор и по тому, как побледнело лицо женщины, понял, что она вполне разделяет его тревогу.

Данна крепко ухватила его за руку и произнесла только одно слово:

— Идем.

— Зачем?

— Так надо.

Данна не любила долгих объяснений и предпочитала словам жесты, короткие и повелительные. Такая манера общения раздражала Тора, но бывали минуты, когда он не находил в себе силы противостоять ей. Ночь была звездной и лунной, но Тор то и дело спотыкался в темноте, отчаянно ругаясь про себя. Данна видела в темноте как кошка — ночь была ее стихией, и Тор невольно робел перед ней в такие минуты. Какие-то неведомые силы порой поднимались из глубин ее существа, одновременно притягивающие и отталкивающие Тора. Широко распахнутые миру, черные, словно сотканные из тьмы, глаза этой женщины могли, казалось, видеть не только прошлое, но и будущее. Сила этих глаз завораживала Тора, и хотя он боролся отчаянно, устоять ему удавалось далеко не всегда.

Постепенно его глаза привыкали к темноте, и ночь уже не казалась такой беспросветно черной. Они миновали ворота Башни, где растерявшийся Сизарь хлопал удивленно глазами и долго при свете чадящего факела копался с тяжелыми запорами. Тор подосадовал и на себя, и на Данну. Теперь Сизарь разболтает о ночной прогулке капитана всей Башне, и долго еще потом местные кумушки будут шептаться о таинственной Ожской ведьме, околдовавшей Тора Нидрасского. Данна держалась особняком от остальных женщин Башни, и только Кристин, жена Ары, частенько бывала у них дома, но что связывало этих столь разных женщин, Тор не знал, да и не стремился узнать. Так или иначе, но Данну за глаза в Башне называли ведьмой. Тор не раз слышал шепот у себя за спиной, когда им случалось на людях появляться вместе. Это не способствовало повышению его авторитета, но, в конце концов, меченым к колдунам не привыкать, живут же в Башне молчуны, пусть поживет и ведьма.

А Данна шла все дальше и дальше от деревянных стен поселка, уверенно выбирая дорогу, пока, наконец, не вывела Тора на берег Сны.

— Ну и зачем мы сюда пришли, — недовольно пробурчал Тор, озираясь по сторонам.

— Зажигай костер, — приказала Данна.

Тор огляделся вокруг в поисках хвороста и без труда обнаружил его. Данна наверняка побывала здесь днем, и их сегодняшняя ночная прогулка вовсе не была внезапным капризом этой загадочной женщины. Костер загорелся не сразу, но все-таки загорелся, выхватив из темноты пятачок земли перед крутым обрывом. Данна стояла почти на самом его краю, запрокинув голову, и не отрываясь смотрела на сияющие над головой звезды. Тор тоже посмотрел в небо, но ничего любопытного там не обнаружил. Он вздохнул и опустился на землю возле костра. Капитан по опыту знал, что лучше Данне в такие минуты не мешать. Это загадочное молчание всегда его раздражало — что она высматривает среди звезд, какие мысли сейчас бродят в ее голове? Самым умным было бы плюнуть на все и уйти, но он почему-то продолжал неподвижно сидеть у костра и смотреть на женщину. Данна вдруг повела головой, тугая волна волос упала ей на лицо, она одним движением освободилась от одежды и сделала несколько шагов к краю обрыва. У Тора перехватило дыхание. Тело Данны скорее угадывалось в слабых отблесках костра. Она взмахнула руками и прыгнула вниз. Тор охнул и рванулся к обрыву. Он до сих пор боялся воды, и никакая сила не заставила бы его броситься в реку с такой высоты.

— Прыгай, — услышал он призыв из темноты.

Тор сбросил одежду и поежился то ли от подступающего страха, то ли от освежающего ночного ветерка. Черная пропасть внизу манила и отталкивала его. Вряд ли он решился бы прыгнуть с этого обрыва днем, но темнота скрадывала расстояние. Капитан закрыл глаза, сделал несколько шагов и стремительно рухнул вниз. Сердце едва не разорвалось в груди, когда разгоряченное тело соприкоснулось с обжигающе холодной водой. Тор, яростно работая ногами и руками, рванулся наверх. Рядом, над блестевшей под лунным светом поверхностью реки, чернела голова Данны. Тору показалось, что жена улыбается. Он с трудом держался на поверхности, беспомощно размахивая руками. Вода попала ему в рот, и Тор злобно отфыркивался, кося на Данну сердитыми глазами. Эта женщина безусловно была безумной, но и он сам недалеко от нее ушел, иначе не кинулся бы столь безрассудно вниз с обрыва. Данна потянула его за собой к противоположному пологому берегу. До него было довольно далеко, Тор вновь ощутил прилив страха и отчаянно рванулся назад. Данна не удерживала его, но и не поплыла следом. Тор поднял голову. Берег нависал над водой крутым уступом, выбраться здесь из реки было попросту невозможно. Он обругал себя за легкомыслие. Плавал Тор плохо и вряд ли мог долго продержаться на воде. А потому следовало, пока не иссякли силы, плыть за этой сумасшедшей.

К своему удивлению, Тор добрался все-таки до противоположного берега, хотя и порядочно выдохся при этом. Данна уже поджидала его. Отжимая волосы, она искоса посматривала на тяжело дышавшего мужа. Тор готов был поклясться, что она смеется, хотя и не видел выражения ее лица в темноте. Он рухнул молча ничком у ног женщины и с наслаждением вытянулся на горячем песке. Данна опустилась рядом и провела ладонью по его спине. Тор никак не отреагировал на ее ласку, он был сердит и не собирался так просто идти на мировую. Лица Данны он не видел, но по-прежнему был уверен, что она улыбается, глядя на него. Тор резко перевернулся на спину и приподнялся на локтях.

Так и есть, она действительно смеялась. Это было уж слишком: затащила его в воду, едва не утопила, а теперь еще и откровенно потешается над ним. И это в последнюю ночь перед расставанием, быть может, в последнюю их ночь!

Он откинулся на спину, закинув руки за голову, и уставился в звездное равнодушное небо. Данна чуть подалась вперед, и Тор ощутил ее дыхание на своем лице. Губы его потянулись к ее губам, но женщина в самый последний момент вдруг отшатнулась и встала. Тор стремительно прыгнул за ней прямо с земли, мгновенно напружинив все мышцы сильного гибкого тела, но промахнулся.

Данна бежала вдоль кромки воды по песчаному пляжу, широко разбрасывая ноги. Озверевший от обиды и распирающего тело желания, Тор бросился за ней следом. Он почти уже настиг ее, осталось только руку протянуть, но Данна вдруг стремительно рванулась в сторону, и Тор, не удержавшись на ногах, с размаху ткнулся лицом в песок. Это была игра, но игра серьезная, и Тор, задыхаясь от охватившей его ярости, принял ее условия.

Он все-таки настиг Данну у самого края березового колка и, безжалостно схватив за длинные густые волосы, швырнул на траву. Его глаза утонули в ее глазах, а ее губы с жадностью впились в его губы. Тор зарычал от удовольствия, вдыхая неповторимый аромат ее волос. Упругое тело женщины еще капризно изгибалось в его руках, а ноги уже плотно обхватывали бедра. Данна словно вбирала его целиком, дрожа и задыхаясь от наслаждения и муки...

Тор лежал на траве, бездумно глядя в небо столь же бездонное, как и глаза женщины, которую он любил, и которая была сейчас рядом с ним. По ее ровному дыханию трудно было понять, спит она или нет. Тору не хотелось поворачивать голову, он просто крепче обнял женщину и притянул к себе, ощущая ее горячее, льнущее к нему тело. Ему хотелось, чтобы так было всегда. Он не удержался и скосил на нее глаза. Данна не спала, правая ее рука нервно теребила медальон, лежавший на груди. Медальон был примечательным: два скорпиона, сцепившись в смертельной схватке, отравляли друг друга смертельным ядом. Данна вдруг приподнялась и села, странно-неподвижный ее взгляд остановился на лице мужа. Тору показалось, что она не видит его в эту минуту. Черные скорпионы вдруг замерцали на ее груди таинственным синеватым светом. Тор схватил медальон с одним горячим желанием: сорвать его с шеи любимой женщины и зашвырнуть куда-нибудь подальше, но Данна удержала его руку. Тор почувствовал, как нагревается металл в ладони. Данна обхватила его руку и не дала разжать кулак. Он ощутил острую боль ожога и застонал. Данна пристально смотрела ему в глаза, словно ждала ответа. И Тор вдруг увидел... Увидел голую равнину, полыхающую ровным странноватым огнем, и черную пирамиду, этим огнем опаленную. Это было похоже на вспышку молнии, осветившую мозг. Видение исчезло, и пораженный Тор выпустил страшный медальон из обожженной ладони. Данна поднесла его руку к лицу и стала осторожно дуть на обуглившуюся кожу. Тор ничего у нее не спросил, а она ничего ему не сказала.

Возвращались они в Башню уже на рассвете. Заспанный Сизарь хитро покосился на капитана, но не произнес ни слова, и Тор был ему за это благодарен. В свою очередь он закрыл глаза на русую голову и два испуганных глаза, которые выглядывали из бойницы сторожевой башенки. Это было серьезным нарушением дисциплины, но Тору не хотелось почему-то упрекать Сизаря в это утро. Данна крепко держала мужа за локоть и не пожелала его выпустить, даже когда они миновали ворота Башни. Тору оставалось надеяться, что в такую раннюю пору их никто не увидит. Они молча прошли по улице, и лишь на пороге дома Данна вдруг повернулась к нему:

— Я не знаю, что ты видел, Тор, но это виденное грозит тебе гибелью. Будь осторожен, ради меня.

— Я говорил, что вся эта затея с Храмом — чушь собачья. Ара зло плюнул под ноги коню. Вот уже вторые сутки они двигались по степи и не встретили пока ни одной живой души. Тор отпил немного тепловатой воды и протянул сосуд товарищу.

— На, охладись немножко.

Ара фыркнул, но воду взял. Безлюдье в степи мало тревожило Тора, куда больше его волновало отсутствие воды. Еще один день по пышущей жаром степи, и им придется по-настоящему туго.

— Должна же нас куда-то привести эта чертова дорога. — Сержант Башни Резвый раздраженно хлопнул плетью по рыжему от пыли сапогу.

— Эту дорогу тысячу лет назад мостили, — усмехнулся Соболь и покосился на Рэма.

— Чирс рекомендовал держаться древней дороги, она выведет нас к городу, — нехотя отозвался утомленный беспощадным зноем суранец.

— Может быть, он имел в виду другую дорогу?

— Откуда мне знать?! — в голосе Рэма звучало раздражение.

— Нам следовало двигаться вдоль реки, — высказал свое мнение крепкий задним умом Сизарь.

— Золотые слова, — усмехнулся Ара, — воды было бы вволю.

— Должен здесь где-то быть город, — настаивал суранец Сулл, но на его обожженном солнцем лице не было уверенности.

— Давайте спросим фокусника, — предложил второй лейтенант Башни. — Он-то должен знать.

Кюрджи напустил на себя таинственный вид и отказался отвечать. Да и вел себя жрец странно: чем дальше они углублялись в степь, тем более несговорчивым он становился, словно ощущал поддержку родных мест.

— Где вода?! — Ара без долгих размышлений вытянул служителя Великого плетью вдоль спины.

Кюрджи злобно ощерился в его сторону, но не сказал ни слова.

— Вздернуть бы его, — вздохнул Сизарь, тоскливо оглядывая голую степь, — да не на чем.

Замечание Сизаря вызвало дружный смех товарищей. Серьезным оставался один Кюрджи, крылья его крупного носа подрагивали от бешенства.

— Не шути так со мной, жрец, — Ара помахал перед его лицом плетью. — Прежде чем мы вытянем ноги, я с тебя шкуру сниму.

Потемневшие от гнева глаза меченого не давали повода усомниться в его словах, а потому Кюрджи сдался:

— Город недалеко. К вечеру будем.

— Давно бы так, — усмехнулся Ара.

— Только вы рано радуетесь, у этой воды сторожа есть.

— Что еще за сторожа? — удивился Резвый.

— Это древний город, — недовольно пробурчал Кюрджи, — мы его всегда стороной объезжаем. Много слухов о нем ходит. Говорят, что его населяют вампиры, сосущие кровь неосторожных путников.

— Врет, — сказал Ара.

— Сам убедишься, — огрызнулся Кюрджи, — и я буду рад, когда это случится.

Город вырос перед глазами меченых внезапно, словно призрак, таившийся до поры среди зыбучих песков. Ничего подобного им прежде видеть не доводилось, даже развалины Бурга выглядели менее внушительно. Да и сохранился этот город куда лучше, чем все известные меченым развалины древних поселений Лэнда. Этот город выглядел почти целым, казалось, что жители покинули его только вчера. Да и покинули ли они его вообще?

— Шикарное место для проживания выбрал себе твой приятель, — Ара обернулся к Рэму.

Суранец был поражен открывшейся картиной не меньше меченого и только головой качал.

— Я слышал о таких городах от стариков, но никогда не думал, что они столь прекрасны.

Тор молчал, город притягивал его величавой красотой, дыханием пролетевших столетий, таинственной силой, которой обладали далекие предки и которая навеки погребена и этих камнях.

— Ну и как мы здесь отыщем Чирса? — практичный Ара забеспокоился первым.

— Разобьем лагерь на берегу водоема, — решил Тор, — а с рассветом отправимся в город.

Водоем, о котором говорил жрец Кюрджи, был расположен в двух верстах от города. Тор с удивлением обнаружил, что этот водоем, скорее всего, искусственного происхождения. Непонятно было, каким образом он наполняется, не видно было даже захудалой речки, которая впадала бы в него. Водоем был невелик, его легко можно было охватить взглядом, но достаточно глубок и полноводен. Ара первым обратил внимание на следы, оставленные на отсыревшей земле. Зато Кюрджи не без злорадства указал меченому на кости, разбросанные по берегам. Кости, безусловно, были человеческими.

— Веселенькое место, — усмехнулся лейтенант.

— Посмотрим, как ты будешь веселиться здесь ночью, — зловеще усмехнулся жрец.

Ара в ответ хмыкнул, однако не преминул посоветовать капитану усилить дозоры. Тор согласился с лейтенантом, его смущало отсутствие топлива для костров, но в наступивших сумерках уже поздно было что-то предпринимать.

Проснулся Тор от криков и сухого треска автоматных очередей. Суранцы отчаянно палили во все стороны, впустую расходуя и без того скудный боезапас.

— Отставить! — рявкнул Тор.

Стрельба прекратилась, но люди продолжали возбужденно перекликаться.

— Он в двух шагах от меня полз, — узнал капитан голос суранца Сулла, — куда, интересно, смотрели часовые?!

— Резвый, — позвал Тор.

Сержант явился в ту же секунду, в свете факела лицо его выглядело расстроенным и встревоженным.

— Я увидел его, когда Сулл выстрелил, а ребята вообще ничего не заметили.

— Значит, кто-то все-таки был?

— Я не разобрал, капитан, — пожал плечами Резвый.

— Все целы?

— Все, капитан, — доложил Соболь.

— Внимательнее нужно быть, сержант, — укоризненно сказал Тор Резвому, — и зажгите побольше факелов.

Больше ничего в эту ночь не случилось. А на рассвете второй лейтенант добросовестно обшарил округу, но ни одного трупа не обнаружил.

— Как же так, — возмутился суранец Тилл, — ведь столько стреляли!

— Значит, промахнулись, — усмехнулся Ара.

Тора смущала ехидная улыбка на губах жреца Кюрджи, тот явно что-то знал, но помалкивал.

— Придется искать Чирса в развалинах, — капитан угрюмо оглядел подчиненных, — не зря же мы сюда трое суток добирались.

Тор взял с собой Ару, который наотрез отказался оставаться в лагере, и десятку Резвого, оставив Соболя и его людей охранять лагерь вместе с суранцами. Рэм, однако, решил отправиться с Тором. Вряд ли это было разумно — брать с собой обоих лейтенантов, но Тор был уверен, что осмотрительный Соболь справится с охраной лагеря лучше, чем горячий и шумливый Ара. К удивлению капитана, Кон отправился в разведку вместе с мечеными. Тор промолчал, хотя предпочел бы оставить молчуна в лагере.

Вблизи город оказался куда менее красивым, чем это виделось издалека. Время проделало здесь свою разрушительную работу. Многие дома уже рухнули под бременем прожитых лет, другие еще пялили пустые глаза-проемы на нежданных гостей, словно ободранные нищие, просящие подаяние. Тора поразило количество зданий. Он прикинул в уме, сколько жителей могло проживать в этом городе, и покачал головой — цифра получалась внушительная.

Несколько часов меченые ездили по городу, но не встретили ни одной живой души. Не было даже намека, что в этих огромных каменных коробках кто-то обитает.

— Я слышал, что вампиры живут под землей, — шепотом произнес Рэм.

— Под землей? — удивился Сизарь. — А зачем? Здесь столько домов, выбирай любой.

— На то они и вампиры, чтобы жить не по-людски, — заметил тоном знатока Воробей.

— А на кого они здесь охотятся по ночам, ведь не каждый же день к ним приезжают меченые?

— Скорее всего, друг на друга, — пояснил Рэм. — Говорят, что все жители старинных городов людоеды.

— А вот мы сейчас проверим, правда это или нет, — Ара остановил коня у круглого колодца, который уходил глубоко под землю. Меченые в нерешительности склонились над провалом. Рассказы Рэма о местных жителях не располагали к знакомству с их предполагаемой средой обитания.

Тор приказал Резвому расположиться поблизости от колодца и ждать их до темноты, после чего возвращаться назад в лагерь, но ни в коем случае не пытаться разыскивать их в подземном лабиринте. Резвому это распоряжение не понравилось, и он попытался протестовать, но Тор остался непреклонен:

— Возвращайся в лагерь, и немедленно снимайтесь. Соболь поведет вас обратно. Это приказ.

В колодец полезли Тор, Ара, Сизарь, Рэм и Кон. Резвый протянул молчуну свой автомат, но тот отрицательно покачал головой. Последним в провал спустился Воробей, небольшого роста широкоплечий меченый с длинными цепкими руками. Воробей славился тем, что видел в темноте не хуже, чем днем, и Резвый послал его на случай, если запас факелов иссякнет раньше, чем разведчики выберутся на свет.

Проход, по которому двигались меченые, узкий и низкий вначале, понемногу расширился, и вскоре даже Тор, самый высокий из всех, смог выпрямиться во весь рост. Проход разветвлялся, узкие проемы уходили в разные стороны, но меченые не рискнули пускаться по ним в путь, предпочитая держаться главной магистрали. Воздух под землей был затхлым, факелы никак не хотели разгораться, и разведчики с трудом разбирались в хитросплетениях подземного лабиринта.

— По-моему, там кто-то есть, — Воробей произнес эти слова свистящим шепотом, указывая в один из боковых лазов, почему-то особенно зловонный.

— По-моему, это не человек, — сказал молчун.

— Сейчас проверим, — Ара взял из рук Сизаря факел и решительно двинулся вперед. Брошенный из темноты предмет просвистел мимо головы лейтенанта и, со звоном ударившись о каменную стену, отлетел под ноги Тору. Капитан поднял нож и с удивлением принялся его рассматривать. Оружие подземного жителя представляло собой плохо заточенную железную полосу с грубо обработанной деревянной ручкой. Ара взял из рук капитана нож и укоризненно покосился на Кона:

— А ты говоришь — не человек.

— Эй, — крикнул Тор в темноту, — выходи.

Эхо гулко прокатилось по переходам и затихло где-то вдали. Никто, похоже, не собирался откликаться на зов капитана.

— Он там, — не согласился с общим мнением молчун. — Позволь мне его позвать.

Кон выдвинулся вперед и замер в неподвижности, пристально вглядываясь расширенными глазами в темноту. Слабый шорох послышался в глубине подземного коридора: кто-то, пока невидимый, двинулся медленно в их сторону. Меченые с удивлением и оторопью разглядывали маленькую неказистую фигурку подземного жителя. Голова его на длинной тонкой шее напоминала куриное яйцо с хвостиком. Подбородок отсутствовал начисто, зато из-под нависающего над переносицей лба смотрели огромные, едва ли не в пол-лица, глаза. Свет факелов, видимо, раздражал подземного жителя, он то и дело моргал морщинистыми без ресниц веками.

— Редкостный красавец, — протянул Ара.

— Что-то не похож он на людоеда, — покачал головой Сизарь. — С такими-то зубами.

Незнакомец вдруг встрепенулся и зачирикал что-то на птичьем языке.

— А что он говорит, — Тор вопросительно посмотрел на молчуна.

— Похоже, просит защиты.

— А от кого мы должны его защитить?

— Что-то большое и черное.

Подземный житель зачирикал еще громче и метнулся под защиту меченых, видимо то, что было за спиной, казалось ему неизмеримо более страшным, чем пришельцы. Ара вскинул автомат и выстрелил в темноту. Воробей, с перекошенным не то от страха, не то от изумления лицом, последовал его примеру. Раздался громкий визг, заставивший меченых содрогнуться. Кто-то большой и тяжелый бился в темноте в нескольких метрах от главного хода. Тор швырнул вперед факел, чтобы осветить пространство вокруг подземного чудовища. Факел упал в лужу и с шипением угас. Чудовище наконец перестало биться и вопить. Меченые осторожно двинулись вперед, держа оружие наготове.

— Ну и ну, — Воробей удивленно пнул поверженное животное.

Больше всего оно напоминало дикую свинью из Ожского бора. Такое же жирное, заросшее щетиной тело, только вместо раздвоенных копыт были толстые короткие лапы с острыми длинными когтями.

— Да это крыса! — догадался вдруг Воробей.

— С ума сошел, — возмутился Сизарь. — Где ты видел таких крыс?

— Ты сам посмотри, — настаивал Воробей, — вот и хвост у нее крысиный, голый и длинный.

Несмотря на всю дикость подобного предположения, меченые вынуждены были согласиться со своим товарищем. Чудовище действительно напоминало крысу.

— Да, — Ара сдвинул берет на самые брови и почесал затылок, — веселая у них тут жизнь, недаром этот урод так испугался.

— Ладно, — махнул рукой Тор, — где этот чирикающий субъект, пусть отведет нас в свое логово.

Подземного жителя обнаружили не сразу, а обнаружив, вздрогнули от отвращения: припав к ране на шее чудовища, тот с наслаждением пил кровь.

— Я же говорил — вампиры, — прошептал Рэм, потрясенный зрелищем.

Тор только брезгливо сплюнул в ответ.

Маленький вампир уверенно вел меченых по подземным переходам, видимо, глаза его видели в темноте гораздо лучше, чем на свету. Тор приказал погасить факелы, их оставалось не так много, а предстоял еще долгий путь обратно, если не удастся найти другой выход на поверхность. Внезапно путь им преградила металлическая решетка. Вампир что-то закричал своим тонким писклявым голосом, и несколько таких же голосов отозвались из темноты. После долгих переговоров решетка дрогнула и поползла вверх. Меченые, предводительствуемые сомнительным проводником, смогли наконец проникнуть в подземную крепость.

Тору показалось, что они стали потихоньку подниматься к поверхности, он поделился своими ощущениями с товарищами, и те охотно подтвердили его предположение. Становилось все светлее, хотя меченые никак не могли определить, откуда в подземелье проникает свет. Новая решетка преградила им путь, стало еще светлее, и гости подземелья уже без труда различали друг друга в полутьме. Шло время, но решетка не поднималась, маленький проводник заволновался, он то и дело громко и пронзительно кричал, но и ответ не доносилось ни звука. Решетка впереди, решетка позади — все это слишком напоминало ловушку. Ара подошел к преграде и попробовал ее расшатать. Решетка, однако, сидела крепко. Едва слышный шорох раздался у меченых за спиной, кто-то подкрадывался к ним из бокового прохода. Воробей швырнул факел в темноту. Факел ярко вспыхнул, осветив чудовищные оскаленные морды. Ара сорвал с плеча автомат и выпустил длинную очередь. Послышался уже привычный визг и частый топот убегающих ног. Убежали, правда, не все: несколько огромных крыс остались на месте, загораживая боковой проход жирными тушами.

— Что же нам, подыхать теперь среди этих тварей, — возмутился Сизарь.

Можно было попробовать пройти боковыми проходами, но меченым этот путь не пришелся по вкусу, уж больно отвратительный вид имели местные обитатели.

— Я крыс вообще не люблю, — сказал Ара, — а уж этих... Со вторым лейтенантом трудно было не согласиться — тварей могло оказаться слишком много даже для хорошо вооруженных меченых. К тому же крысы подкрадывались бесшумно и нападали внезапно. В кромешной тьме у них было явное преимущество.

— Можно взорвать решетку, — молчун Кон расстегнул сумку и достал круглый металлический шар величиной с яблоко, — выбирайте, куда будем прорываться, назад или вперед.

— Вперед, — предложил Ара.

Тор был с ним согласен: главное направление выводило их к поверхности, о чем говорил проникающий в подземелье свет, и появилась надежда, что выход неподалеку. Молчун пристроил шар на выступе стены и вставил длинный фитиль, скрученный из длинных волокон какого-то растения.

— Спрячьтесь в боковом проходе, — крикнул он меченым.

В замкнутом пространстве подземелья взрыв прозвучал оглушительно, веками нетревоженная пыль густым туманом повисла в воздухе. Меченые отчаянно чихали и кашляли, задыхаясь в тысячелетнем прахе. Взрывом разрушило часть каменной кладки, и решетку, хотя и с большим трудом, удалось отогнуть в сторону, чтобы смог протиснуться человек. Маленький вампир, о котором меченые забыли в суматохе, вновь подал голос и быстро зачирикал, указывая рукой вперед.

— Извини, приятель, — усмехнулся Ара, — но теперь мы сами будем выбирать путь.

Десяток вампиров неожиданно высыпали навстречу меченым. Никаких враждебных действий они не предпринимали, только громко и возбужденно о чем-то перекликались. Тор остановил своих людей, которые уже обнажили мечи и приготовились к расправе. У вампиров кроме ножей не было никакого оружия, и не похоже было, что они собираются пустить их в ход. Длинный узкий коридор закончился, и широкая каменная лестница повела их вверх. Дышать стало легче, да и света прибавилось. Поднявшись по лестнице, меченые очутились в огромном зале с грязно-серыми разводами на стенах. Сотни уродливых голов повернулись в их сторону, и крик не то удивления, не то ужаса вырвался из множества глоток. Скорее всего, меченые попали в главное логово подземного народца.