- Шар-зонд и радиолокационный отражатель типа "Роин-мишень",- ответил метеоролог.
      - Спасибо, Ньютон,- сказал генерал Рэми.- Спасибо и вам, господа. Вы видите, что все волнения возникли из ничего.
      И, поворачиваясь к Дюбоузу, четко, так, чтобы слышали все:
      - Полковник Дюбоуз, отмените самолет на Райт-Филд.
      Марсел стоял рядом и молчал. Да и что ему оставалось делать? Приказ есть приказ, все роли были распределены, а на его долю выпала роль идиота, перепутавшего обыкновенный шар-зонд с летающей тарелкой и поднявшего шум на весь мир.
      - Генерал Рэми приказал мне ни в коем случае не разговаривать с журналистами,- сказал Джесси Марсел в 1978 году У. Муру.
      Сразу после пресс-конференции Рэми выступил по радио WBAP и заявил, что офицеры в Розуэлле ошиблись - найден зонд. (По другим данным, заявление Рэми было сделано еще до начала пресс-конференции, но установить сегодня точное время перехода на версию о метеорите невозможно. Хотя многое указывает, что
      историю с зондом ввели в обращение еще до пресс-конференции.) ***
      Впоследствии Дюбоуза опрашивали многие исследователи розуэллского происшествия, и отчеты их сходятся в том, что все было засекречено еще 6-го, да и генерал Мак-Маллен приказал ему забыть всю историю раз и навсегда. Но как же так? Ведь на момент разговора с Дюбоузом, 6 июля, генерал Мак-Маллен еще и кусков-то не видел! Что засекречивать? Какой информацией располагали наверху, если по одному только телефонному сообщению догадались, о чем идет речь? Или нечто подобное у них уже было? Но тогда вопрос вопросов: если понимали, что попало к ним в руки, и 6-го уже все засекретили, то, следовательно, никакого сообщения для печати, опубликованного 8 июля, быть не могло! Тем более сообщения сенсационного характера. Но оно было. Неужели только из-за того, что Джойс упомянул в новостях по местному радио о находке фермером летающей тарелки? И вот именно это лишенное, казалось бы, логики развитие событий позволяет предположить, что, может, именно такого нестандартного хода и требовали интересы дела, разворачивавшегося в силу ряда неподконтрольных обстоятельств неблагоприятным образом? Вернемся еще раз к сказанному Мак-Малленом полковнику Дюбоузу 6 июля. Мак-Маллен заявил прямо и четко:
      - Проследите, чтобы это было направлено мне лично и чтоб ни одна душа, ни живая, ни мертвая, об этом не знала, ни ваша жена, ни сын, никто. Понятно? Когда Дюбоуз позвонил еще раз и сообщил об отлете Кларка с кусками, привезенными Брейзелом к шерифу, реакция Мак-Маллена была резкой:
      - Я не хочу ничего больше слышать от вас по этому вопросу.
      И приказал соединить с генералом Рэми. Дюбоуз слышал продолжение разговора по интерфону.
      - Слушайте, что бы ни представлял собой этот материал, вас это не касается. Забудьте. Никогда не упоминайте. Никому не говорите, ни в газетах, ни где-либо еще. Я прошу вас забыть это.
      Прямо скажем, разговор для Рэми не из приятных. А ведь он был не последней спицей в колеснице, командовал 8-ой воздушной армией! Но уже на следующий после упоминавшегося разговора с Мак-Малленом день начинает казаться, что решения принимает некто повыше, ибо диктуется заявление для печати, а Рэми начинает играть какую-то роль в разработанном Вашингтоном плане проведения операции. И, заметьте, не предотвращает передачу сообщения для печати в газеты и на радио, как этого требовал Мак-Маллен,- да для этого хватило бы одного телефонного звонка Бланчарду! Нет, Рэми готовит опровержение с целой театральной постановкой! Похоже на абсурд. Но послужной список Рэми свидетельствует, что заниматься ерундой и распространять сплетни - это не в его духе.
      Нет, и Бланчард не был самоубийцей, диктуя текст сообщения для печати. Да и о какой ошибке можно было бы говорить? Мы уже упоминали, что 5 июля фермер Ш.Кэмпбелл нашел на своей земле шар-зонд, никаких трудностей в опознании зонда не возникло ни у него, простого фермера, ни в редакции местной газеты, где этот зонд пролежал некоторое время. И не требовалось никакой экспертизы: зонд - он и есть зонд, даже если к нему цепляют уголковый отражатель из фольги! Бланчард не был самоубийцей, как, впрочем, не был им и Джесси Марсел. Можно предположить, что план действий, разработанный кем-то, владевшим всей информацией и, следовательно, видевшим всю возникнувшую проблему в совокупности, а не только маленькую розуэллскую деталь, требовал кратковременного, но весьма серьезного раздувания сенсации вокруг ранчо Брейзела. Но зачем? Не потому ли, что Уильям Брейзел уже растрезвонил соседям о своей находке, журналист Фрэнк Джойс тут же сообщил об этом по радио, знает шериф, члены его семьи и помощники? Ситуация вышла из-под контроля, и требовалось немедленно отвлечь внимание вездесущих газетчиков от какого-то иного места, где мог лежать и сам неопознанный объект. А если там еще и члены экипажа? Но через пять-шесть часов после появления в средствах массовой информации заявления о находке летающего диска проблема была решена, и последовало опровержение, превратившее Бланчарда, Марсела, да и все руководство единственной в мире базы ВВС с атомными бомбардировщиками в последних дурней. Впрочем, приходится чем-то жертвовать, если этого требуют какие-то высшие интересы. Ну, а уж следующий шаг был стандартным: всем вольным или невольным очевидцам происходившего заткнули рты. Без церемоний. По-хамски. Абсолютному большинству - навсегда. Нескольким - очень надолго. Но создается впечатление, что самая большая ошибка была допущена именно здесь: кое-кто не забыл незаслуженной грубости со стороны начальства и она не давала им покоя в течение десятилетий. Эта оставшаяся камнем на сердце обида да желание реабилитировать себя в глазах детей и явились причиной утечки информации. И действительно, неужели Джесси Марселу хотелось бы остаться в памяти своего единственного сына олухом, принявшим обычный шар-зонд с привязанным куском фольги за неопознанный летающий объект, прилетевший из глубин Вселенной? То же самое можно сказать и о Дюбоузе. Создается впечатление, что и он навсегда сохранил чувство досады, считая, вероятно, и себя, начальника штаба, способным на нечто большее, чем "организуй самолет" и "никому ничего не говори". Не это ли чувство досады приведет полковника к тому, что в будущем он заговорит? Кто-то не подумал об этом достаточно серьезно в 1947 году. Генерал Томас Дюбоуз начал рассказывать в 1990 году, а в 1991-ом подписал свои показания, заверенные надлежащим образом.
      Фотографии генерала Рэми терпят катастрофу Шло время, фотографии генерала Рэми и Джесси Марсела с кусками зонда и уголкового отражателя служили дезинформаторам верой и правдой.
      Имеется, однако, документ, и не просто так, кем-то составленная бумажка, а телетайп ФБР, показывающий, что пресс-конференция была спектаклем, а полет на базу Райт-Филд никем не отменялся.
      (Мы уже говорили, что ФБР официально не участвовало в розуэллской операции, но, понимая, что спецагенты Федерального бюро расследований не могут не заметить странной суматохи и передвижений в районе Розуэлла, служба генерала Рэми пыталась рассказывать байки не только журналистам, но и сотрудникам ФБР, которые, как видно из телетайпа, не поверили преподнесенной им версии, а что касается якобы отмененного, но в действительности улетевшего самолета, то похоже, что у ФБР были свои независимые каналы для проверки, когда, откуда и куда летают военные.) Телетайп, о котором идет речь, был послан 8 июля в 18.17 из местного отделения ФБР директору Федерального бюро расследований Эдгару Гуверу и руководителю отделения в Цинциннати (РО).
      ФБР ДАЛЛАС 8.7.47 18.17 ДИРЕКТОРУ И РО, ЦИНЦИННАТИ СРОЧНО
      ЛЕТАЮЩИЙ ДИСК, ИНФОРМАЦИЯ ПО ТЕМЕ. МАЙОР КЭРТЭН, ШТАБ ВОСЬМОЙ ВВС, СООБЩИЛ ПО ТЕЛЕФОНУ В БЮРО, ЧТО ОБЪЕКТ, О КОТОРОМ СООБЩАЛОСЬ КАК О ЛЕТАЮЩЕМ ДИСКЕ, БЫЛ ПОДОБРАН ВБЛИЗИ ОТ РОЗУЭЛЛА, НЬЮ-МЕКСИКО, СЕГОДНЯ. ДИСК ИМЕЕТ ШЕСТИУГОЛЬНУЮ ФОРМУ И БЫЛ ПОДВЕШЕН НА ТРОСЕ К ВОЗДУШНОМУ ШАРУ ДИАМЕТРОМ ПРИМЕРНО ДВАДЦАТЬ ФУТОВ. ПОЗДНЕЕ МАЙОР КЭРТЭН СООБЩИЛ, ЧТО НАЙДЕННЫЙ ОБЪЕКТ ПОХОЖ НА ВЫСОКОШИРОТНЫЙ ЗОНД С РАДАРНЫМ ОТРАЖАТЕЛЕМ, НО ЭТОТ ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР МЕЖДУ БЮРО И БАЗОЙ РАЙТ-ФИЛД НЕ ПОДТВЕРДИЛ ЭТОГО МНЕНИЯ. ДИСК И ЗОНД УВЕЗЕНЫ В РАЙТ-ФИЛД СПЕЦИАЛЬНЫМ САМОЛЕТОМ ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ. ИНФОРМАЦИЯ ПРЕДСТАВЛЕНА В БЮРО ПО ПРИЧИНЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВАЖНОСТИ ДЕЛА И ПОТОМУ ЧТО НАЦИОНАЛЬНЫЕ РАДИОКОМПАНИИ, АССОШИЭЙТЕД ПРЕСС И ДРУГИЕ ПЫТАЮТСЯ РАСПРОСТРАНИТЬ МАТЕРИАЛ О СЕГОДНЯШНЕМ МЕСТОНАХОЖДЕНИИ ДИСКА. МАЙОР КЭРТЭН ПОСОВЕТОВАЛ ПРОСИТЬ РАЙТФИЛД СООБЩИТЬ БЮРО ЦИНЦИННАТИ РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. ДАЛЬНЕЙШЕГО РАССЛЕДОВАНИЯ НЕ ПРОВОДИЛОСЬ.
      ВИЛИ КОНЕЦ
      Отправление этого сообщения из местного отделения ФБР в 18.17 означает, что оно было послано еще до начала пресс-конференции! И в ФБР уже знали, что самолет с загадочными обломками улетел дальше, на базу Райт-Филд! То есть в Форт-Уэрте этих кусков уже не было. А по словам Марсела, их (тех нескольких небольших, которые он принес с собой из самолета) не было уже у Рэми к приходу фотографа в 17.45. И это понятно: обломки требовалось снова упаковать и доставить на улетавший в центр самолет, в который уже перенесли все остальное. Выходит, что из найденного фермером Брейзелом нечего было показывать журналистам, нечего было фотографировать, и метеорологу Ньютону, опоздавшему к тому же к началу также запоздавшей пресс-конференции, нечего было опознавать. Впрочем, кое-что было - разложенные на полу обычные куски обычного зонда, припасенные для спектакля. И он их опознал. И журналисты щупали, фотографировали барахло всякое: те же куски шара-зонда да обрывки фольги.
      Таким образом, благодаря вездесущим глазам и ушам ФБР и сопоставлению часов и минут рухнула легенда о пресс-конференции с осмотром найденного на ранчо Брейзела.
      Поскольку мы знаем точно, что самолет с найденными обломками уже давно улетел и все с большим интересом рассматривали куски обычного зонда, особый шарм приобретает уже упоминавшаяся блистательная концовка пресс-конференции.
      - Спасибо, Ньютон,- сказал генерал Рэми.- Спасибо и вам, господа. Вы видите, что все волнения возникли из ничего.
      И, поворачиваясь к Дюбоузу, четко, так, чтобы слышали все:
      - Полковник Дюбоуз, отмените самолет на Райт-Филд".
      А в это время самолет уже находился в воздухе.
      ***
      Впоследствии метеоролога Ньютона "достали" исследователи. Но он-то был ни при чем: его ввели в комнату, где находились журналисты и фоторепортеры, тут же лежали куски, которые, без всякого сомнения, были поврежденными частями шара-зонда с уголковым отражателем типа "Роин-мишень". (Другая его модификация известна под названием "Роин-зонд".) И Ньютон, убежденный в своей правоте, настаивал в разговорах с исследователями на том, что элита розуэллских офицеров, имевших допуск ко всему, связанному с атомной бомбой, должна была немедленно идентифицировать показанные ему куски, так как это был обычный шар-зонд.
      В 1979 году Ньютон скажет У. Муру, что ему доводилось запускать тысячи подобных шаров-зондов и что увиденное им тогда, в 1947 году, было тем же самым.
      Мур: - Но почему же люди в Розуэлле оказались не в состоянии опознать зонд сами? Ньютон: - Они не могли не опознать его. Это был обычный зонд. Они должны были видеть сотни точно таких же.
      Мур: - Что произошло после того, как вы опознали предмет? Ньютон: - Когда я сказал, что это зонд, меня отпустили.
      Мур: - Можете ли вы описать материал? Легко ли было порвать его? Ньютон: Конечно. Нужно быть осторожным, чтобы не порвать его. Металлическое включение придает ему вид очень тонкого оберточного материала. Он очень непрочный.
      Мы помним, однако, что подобранные на ранчо Брейзела куски были невероятно прочными. Майор Джесси Марсел и его коллеги отмечали именно эту удивившую их характеристику: как на столь тонком материале им не удалось оставить даже царапины! А из рассказа Ирвинга Ньютона следовало совсем иное: трудно было не оставить следов и не повредить этот непрочный металлизованный материал, применявшийся при изготовлении шаров-зондов. Это и понятно, поскольку он говорил о кусках, не имевших ничего общего с найденными на ранчо Брейзела.
      (В 1994 году И.Ньютон выставит Джесси Марсела законченным дураком в интервью, записанном для "Отчета ВВС". Именно эту версию и пытаются теперь внедрить в сознание людей, ищущих правду. Ньютон знает, что Марсела нет в живых, а мертвых можно "поливать" как угодно. Тут уж все перекосилось, и теперь живые "сраму не имут".
      Кстати, что это за зонд, вокруг которого столько разговоров? Начиная со второй мировой войны оболочки шаров изготовлялись из синтетической резины неопрена, и надувались гелием. Затем перешли к оболочкам из полиэтилена, но в те времена это новшество встречалось довольно редко. Неопреновые шары имели не более 5
      метров в диаметре до надувания.) ***
      По всему видно, что к началу пресс-конференции с нестандартными ходами было покончено, и наступило время столь привычных приказов и окриков. Подобный резкий поворот в проведении операции мог означать только одно: Рэми уже знал, что в районе Розуэлла с самолета обнаружено место, где лежит сам неизвестный летательный аппарат. В зоне нет посторонних, ситуация под контролем. Теперь это знаем и мы. Известно также, что к объекту еще не подобрались.
      Таким образом, все окончилось благополучно. Сенсационное заявление военных отвлекло внимание журналистов и просто любопытных и заставило их суетиться в контролируемых рамках по контролируемой дороге вокруг оцепленной фермы Брейзела. И никто не рыскал по землям, прилегавшим к ферме, в поисках самого объекта, так как военные заявили, что он уже у них в руках.
      ***
      Тем временем все еще шел день 8 июля - эти нескончаемые сутки, наполненные удивительными событиями. Наступал вечер.
      Рассказ Фрэнка Кауфмана В 1995 году Фрэнк Кауфман впервые согласился рассказать перед камерой эпизод обнаружения разбившегося объекта. (Сюда вставлены также куски информации, полученной от Кауфмана Рэндлом и Шмиттом.)
      - Это было очень поздно вечером. Мы перерезали колючую проволоку ограды (ранчо. -Б.Ш.) и поехали в указанном нам направлении. Участок был трудным, совершенно никакой дороги.
      Издалека увидели какой-то свет. Остановились за 100 или 200 метров от точки, откуда он исходил. Мы тотчас поняли, что это был не самолет, не ракета. Это была странная машина, летающая машина, которая разбилась в широком овраге. (К самому кораблю подошла только небольшая группа, в которую вошли трое из Вашингтона - Томас, Флетчер и Лукас, несколько человек с полигона Уайт-Сэндз, а с розуэллской базы - Бланчард, начальник военной полиции Эдвин Исли, летчик Гендерсон, обнаруживший место катастрофы с воздуха, и я.) Аппарат имел в длину от семи с половиной до девяти метров при ширине до четырех с половиной метров. Он был наполовину расколот. Одно тело выброшено на скалистый склон оврага, другое наполовину свешивалось из аппарата. Когда мы подошли, то увидели, что было еще трое внутри. Мы вызвали по радио базу, чтобы нам направили грузовик, кран и необходимое оборудование. Мы все подготовили для очистки местности.
      На одном из трупов заметили признаки разложения. Быстро положили тело в чехол и направили в госпиталь базы.
      (Уже отмечалось, что Ф.Кауфман в конце концов признался: работал в подразделении военной разведки по проведению секретных операций. Он же оказался составителем отчета о находке разбившегося корабля и трупов. Интересно, что характеристика Ф.Кауфмана в первой книге Рэндла/Шмитта занимает три строки и начинается с того, что он - друг Р.Томаса. На этом круг замыкается. В списке сотрудников разведки и контрразведки базы и 8-ой воздушной армии по состоянию на июль 1947 года Кауфмана нет ни под каким соусом, и это понятно: официально для всех его функции заключались в работе с кадрами. В то же время прилет вашингтонского уорэнт-офицера Р.Томаса отмечен в списке отдельной строкой по группе "контрразведка".
      Настораживает, однако, почему вдруг Кауфман стал говорить? И говорить, с одной стороны, очень много, аж примелькался в 1995 году на телевидении, а с другой - чувствуется много недоговорок, и, главное, видно, что он стремится все свести к Розуэллу и заставить забыть о равнине Сан-Агустин, связанной с историей Барни Барнетта. "Есть только Розуэлл, - утверждает Кауфман, - все остальное - от лукавого". Да и число трупов то
      четыре, то пять. Нет, тут что-то не так.) ***
      Но о том, что самое основное уже свершилось, знало только ограниченное число людей. Самолет, на котором летал Брейзел, вернулся на базу. Дело было сделано. Видимо, по этой причине интерес к нему на какое-то время спал. И воспользовавшись неожиданным безразличием к своей персоне, Брейзел ушел с базы, размышляя, вероятно, о массе событий, свалившихся на его голову за последние два дня.
      А для многих все по-прежнему вращалось вокруг поля Брейзела. Главному патрону радиостанции KGFL Уитмору было ясно, что военные пытаются скрыть правду о происшествии; он предпринял поиски фермера и в конце концов нашел его у входа на базу. Что было как нельзя кстати, потому что Брейзелу не на чем было добираться до города, и он обрадовался предложению появившегося Уитмора подвезти и даже переночевать у него дома. Как много выпытал Уитмор у фермера? Находился ли он в том самом самолете, с которого обнаружили объект и лежавшие на земле тела? А в это время группа, о которой рассказал Кауфман, пробиралась к месту катастрофы. Там был и Бланчард, ушедший в "отпуск".
      ***
      Ну, а огорченному и униженному Джесси Марселу предстояло провести сутки в Форт-Уэрте. Таким образом, все основное в Розуэлле произошло в его отсутствие. И похоже, что уровень секретности, определенный по розуэллскому случаю для не имеющих допуска по специально утвержденному списку, был жесток даже для сотрудников спецслужб: кто случайно не успел к развязке в Розуэлле, тот опоздал навсегда.
      ***
      Поздно вечером на территорию розуэллской базы привезли грузовик сухого льда. (В то время в Розуэлле сухой лед не производился.) Часовой был удивлен столь поздней поставкой экзотического для базы продукта.
      ***
      К месту катастрофы подогнали грузовики, в один из них положили тела. У грузовика поставили сержанта Мелвина Брауна (подразделение "К" 509-го авиаполка) и еще одного солдата. Им было приказано под брезент не заглядывать, но именно этот приказ все и предопределил: чем жестче запрет, тем больше желание его нарушить... Улучшив момент, Браун приподнял брезент и увидел тела с большими головами. Кожа казалась желтовато-оранжевой, но это, полагает он, могло быть результатом разложения или так показалось из-за плохого освещения. (Только перед самой смертью он раскроет свою тайну дочери.) Со временем проговорились и другие. Капитан Д.Расмуссен, например, рассказал членам своей семьи, что в Розуэлле были подобраны четыре трупа. Племянница Расмуссена, Илейн, слышала, как дядя говорил ее отцу о том, что нет сомнений в существовании летающих тарелок, так как он сам помогал вытаскивать трупы из одной из них.
      (Но сколько же их оказалось, четыре или пять? По словам Кауфмана, один был в очень плохом состоянии и его сразу же отправили на базу. Может, этим и объясняется, что все дальнейшие разговоры вращаются вокруг
      цифры четыре? Не исключено.) ***
      Тела были перевезены в госпиталь розуэллской базы. Во время поездки сержант Браун и солдат находились в грузовике. Но когда въехали на территорию базы, их отпустили, и переноской тел в здание они не занимались.
      Привезенные на базу трупы провели ночь в большом ящике со льдом (по некоторым данным, размером 5 х 1х 1,2м). Неизвестно, все ли тела лежали в нем, но ящик поместили в центр совершенно пустого ангара 84 и установили прожекторы так, чтобы сам ящик освещался ярким светом со всех сторон. И никто не имел права приблизиться к нему.
      Внутри ангара охрану несла военная полиция, снаружи - военнослужащие базы. М.Браун стоял в охране снаружи.
      - Давай заглянем в ангар, - предложил Брауну офицер, которому он подчинялся.
      Заглянули. А внутри увидели только ярко освещенный ящик.
      9 июля 1947 года, среда 9-го утром опровержение и ставшие с тех пор знаменитыми фотографии Рэми, Дюбоуза и Марсела с кусками зонда появились во многих газетах. В некоторых ссылались на генерала Рэми, другие почему-то упоминали сенаторов, находившихся в Вашингтоне.
      Из уже известных нам газет утром про зонд рассказывает "Розуэлл Морнинг Диспэтч", после полудня "Розуэлл Дэйли Рекорд" повторяет опровержение генерала слово в слово.
      Каково же было удивление фотографа Дж.Бонда Джонсона, когда среди сделанных им накануне снимков он увидел и снимки метеоролога И.Ньютона и Дж. Марсела с теми же кусками! Этих фотографий он сам не делал! Но все было не во сне, а наяву: сидят на корточках молодые офицеры, а один из них даже заявил, что перед ним части зонда. И впечатление, что все это - работа одного и того же фотографа. (Снимки И.Ньютона и
      Дж.Марсела сделаны, как полагают, офицером по связям с общественностью майором Кэшоном.) ***
      Официально после пресс-конференции у Рэми 8 июля розуэллского летающего диска больше не существовало. Отныне был розуэллский шар-зонд, а это уже неинтересно. С точки зрения журналистов, история о диске приказала долго жить. Но жизнь продолжалась.
      Около 8 часов утра 9 июля, по словам Роберта Смита из Первого транспортного подразделения, началась подготовка нескольких самолетов С-54.
      (Рейсы, о которых говорит Р.Смит, считаются четвертым, пятым, шестым и седьмым.) Описание Р.Смитом погрузочных работ, загружаемых ящиков, неизвестных людей, наблюдавших за погрузкой, необычной ситуации вокруг загружавшихся в течение дня самолетов, кусочка загадочного материала, который ему довелось увидеть, - все это не оставляет никакого сомнения в том, что и речи быть не может ни о каком зонде. (Свидетельские показания Роберта Е.Смита, подписанные им 10 октября 1991 года, приводятся в примечаниях в подлиннике, на английском языке, дабы оппоненты могли еще раз констатировать
      провал версии о зонде.) ***
      Со дня катастрофы, 2 июля, до момента обнаружения разбившегося корабля, 8 июля, прошло шесть дней. Совершенно очевидно, что пребывание трупов в течение столь продолжительного времени в одном из наиболее жарких районов США, да к тому же и в летнее время, не могло не сказаться на их сохранности.
      По словам Фрэнка Кауфмана, тела направили в госпиталь и "позвонили в похоронное бюро, чтобы узнать, какие имеются средства консервации трупов".
      Это привязка Кауфмана к похоронному бюро оказалась как нельзя кстати, ибо человек, снявший телефонную трубку в то июльское утро 1947 года, был уже известен исследователям. Таким образом, еще один элемент происшествия приобретал большую определенность.
      ***
      Утром 9 июля генерал Лесли Гровс, бывший начальник Манхэттенского проекта, руководитель проекта по разработке новых видов оружия (Лос-Аламос), вместе с генералом Робертом Монтегю, начальником училища по подготовке кадров в области управляемых ракет в Форт-Блиссе (где работали и некоторые немецкие ученыеракетчики, вывезенные из Германии в последние дни войны), неожиданно вылетели в Вашингтон.
      А в Вашингтоне жизнь кипела 10.30 - 1 1.00. Президент Трумэн принимает сенатора Карла Хэтча от штата Нью-Мексико.
      В то же время генерал-лейтенант Джеймс Дулиттл и генерал Хойт Ванденберг встречаются с заместителем военного министра, курирующим ВВС, Стюартом Симингтоном.
      10.48. X.Ванденберг позвонил Президенту, когда Хэтч все еще был в Белом доме.
      10.50. Дулиттл, Симингтон и Ванденберг в кабинете начальника штаба армии Д.Эйзенхауэра. Совещание продолжалось до 12.12.
      12.50. Ванденберг и Симингтон встречаются вновь и отправляются на заседание Объединенного комитета начальников штабов. Заседание окончено в 14.15.
      14.30. Ванденберг и Симингтон встречаются в третий раз. Расстаются в 15.10.
      Все эти встречи зафиксированы в документах Национального архива без указания обсуждавшихся вопросов . (К моему удивлению, отсутствие перечня тем оказалось из ряда вон выходящим событием! Их нравы.) Глени Дэннис из похоронного бюро В 1989 году Стэнтон Фридман (опять он!) нашел человека, существенно дополнившего картину происходившего в те дни на розуэллской базе и кардинально запутавшего вопрос о подобранных трупах. Этим человеком оказался Гленн Дэннис, работавший в 1947 году в розуэллском похоронном бюро "Баллард Фьюнерал Хоум", существующем, впрочем, и по сей день.
      Суть рассказа Гленна Дэнниса с учетом всех имеющихся на сегодня записей и видеозаписей бесед с ним заключается в следующем.
      9 июля 1947 года двадцатидвухлетнему распорядителю похоронным церемониалом Г.Дэннису позвонил офицер розуэллской базы ВВС, занимавшийся при необходимости похоронными делами, и попросил сообщить, какие самые маленькие герметично закрывавшиеся гробы имелись на складе похоронного бюро. Дэннис дал исчерпывающую информацию и спросил, что случилось. "Так, если понадобится в будущем",- ответил офицер.
      Это уже было удивительно, так как прежде никто не проявлял забот о возможных в будущем неприятностях. Но минут через 15-20 после первого разговора телефон зазвонил вновь. На этот раз у офицера уже целая серия вопросов:
      - Что вы делаете, если вам приходится иметь дело с телами, пролежавшими на открытом месте несколько дней? Как влияют ваши химические реактивы на ткани? На содержимое желудка? Меняется ли в результате состав крови? Г.Дэннис постарался ответить как можно точнее на все вопросы и опять поинтересовался, для чего это было нужно.
      - В будущем все может понадобиться, - сказал офицер.
      (Проверка архивов показала, что в указанный период никаких смертей на базе не было.)
      ***
      Примерно в полдень большой ящик перевезли в ангар, называвшийся на базе "бомбовой ямой No1". Этот ангар просматривался только с командно-диспетчерского пункта и с одного из концов взлетно-посадочной полосы. Таким образом, нет никакой точной информации ни о том, что происходило с содержимым ящика, ни о том, что происходило вокруг ящика.
      ***
      И снова Гленн Дэннис. Так уж случилось, что в этом маленьком городке он был также и водителем машины скорой помощи. Минут через тридцать после странных вопросов машину вызвали на базу для перевозки в военный госпиталь одного летчика, сломавшего себе нос при падении с мотоцикла. Приехав на базу, Дэннис оказал пострадавшему первую помощь и повез его в госпиталь. Перед госпиталем стояли сразу три машины полевой скорой помощи, у двух из них задние дверцы были открыты, и рядом находились роенные полицейские. На проходивших мимо Г.Дэнниса и пострадавшего летчика особого внимания никто не обратил. Дэннису бросились в глаза какие-то обломки, лежавшие внутри, и сама собой возникла мысль о разбившемся самолете.
      "Когда случаются авиакатастрофы,- рассказывает Г.Дэннис,- порой приходится вытаскивать части тела из груды обломков. Но удивило, что там лежали куски длиной от пятидесяти сантиметров до одного метра странной формы, что-то вроде концов каноэ. На них были какие-то надписи, высотой до десяти сантиметров, которые мне показались похожими на египетские иероглифы. Металл не походил на алюминий. Он напоминал скорее нержавеющую сталь, нагретую до высокой температуры - до пурпурно-голубоватого цвета ".
      лПроводил летчика в приемную,- продолжает свой рассказ Дэннис.- День выдался очень жаркий, и я зашел в комнату отдыха медперсонала выпить коку. Тут увидел капитана, который мне не был знаком. Мои неприятности начались, когда я спросил:
      - Разбился самолет?
      - А вы кто такой?- ответил он вопросом на вопрос.
      - Распорядитель похоронного церемониала в Розуэлле, у нас с вами контракт. Похоже, что разбился самолет. Нужно ли мне начать подготовку трупов? - Оставайтесь здесь. Никуда не уходите.
      И капитан вышел. Вернулся он через пару минут с двумя военными полицейскими и приказал выпроводить общительного Дэнниса с базы и доставить его в похоронное бюро, коль скоро он там работает. Когда вся группа пересекала холл, раздался чей-то громкий голос:
      - Приведите этого сукиного сына! Выяснилось, что подразумевается не кто иной, как сам Гленн Дэннис. И он оказался в кабинете перед другим офицером.
      - Позвольте сказать вам кое-что! Когда вы вернетесь в Розуэлл, вы не будете там рассказывать истории про разбившийся самолет. Тут ничего не случилось.
      Г.Дэннис разозлился - такого хамства встречать еще не приходилось - и сказал, что он - гражданское лицо и что никто не имеет права разговаривать с ним таким тоном. И получил в ответ:
      - Если будете упорствовать, то кто-нибудь найдет ваши кости в песке!? А присутствовавший при этом чернокожий сержант добавил, что Дэннис будет хорошей пищей для собак, намекая, что на него могут натравить сторожевых псов.
      В заключение Г.Дэнниса обругали еще раз, и офицер приказал выбросить его наружу.
      Выйдя из "гостеприимного" кабинета, Дэннис вдруг увидел знакомую девушку, работавшую в госпитале. (По одному ему известным соображениям он назвал ее медсестрой и тем самым навредил расследованию розуэллского происшествия больше, чем помог.)
      - Гленн, что ты здесь делаешь?- спросила она. И тут же добавила: - Уходи как можно быстрее, иначе у тебя будут крупные неприятности! Те же двое из военной полиции проводили Г.Дэнниса до самого похоронного бюро.
      Однако приключения этого дня не давали Дэннису покоя: что случилось, почему такая грубость, ведь он давно сотрудничал с базой, и никогда прежде ничего подобного не было? Масло в огонь подливало и необъяснимое поведение знакомой, его ровесницы (ей было 23 года), но все попытки дозвониться до нее в тот вечер оказались безуспешными.
      ***
      Тем временем грузовики продолжали приезжать на базу, что-то укладывалось в ящики, а ящики загружались в три самолета С-54.
      ***
      Исходя из известных отдельных элементов, можно предположить, что тела погрузили в самолеты не ранее 12.00 (похоже, что все было распределено на несколько машин из соображений безопасности). За погрузкой, как уже отмечалось, следили люди из Вашингтона. Точное время отлета каждого самолета установить невозможно (последний взлетел, вероятно, около 16.00).