Глава 10

Тони потер уже заживающее плечо. В Картахене ему не повезло. Но эта неудача не могла его остановить.

Теперь его отделяла от Дианы лишь небольшая дорога до Мадрида. И не важно, что город достаточно велик, чтобы там найти одного человека.

Но ведь это не просто человек.

Он ищет свою жену, которая к тому же ждет его ребенка.

И не важно, что он до сих пор ходит с перевязанной рукой, все остальное зажило, хоть и оставило на его теле несколько шрамов, но со временем и они станут еле заметными. А рука… что ж, и ею он когда-то сможет снова орудовать. В конце концов прошло всего лишь три месяца, еще все заживет.

— Мама.

— Да, дорогая.

Диана посмотрела на Стефании, как обычно, с легкой болью в груди. С каждым днем она все больше напоминает свою мать.

— А кто это?

Она указывала на рисунок. И где она только взяла этот альбом? Диана думала, что выбросила его еще по дороге из Америки.

— Дельфины.

— Это такие рыбы? Ты их нарисовала?

— Это не совсем рыбы.

Диана решила не говорить, что сама нарисовала их. Тогда она рисовала, чтобы отвлечься.

— А кто это?

Диана взглянула на рисунок и замерла. Алекс… Она вспомнила, как он тогда отпирался, мол это скучно, долго… Но сам потом поразился сходству. Он как будто смотрел в зеркало…

— Это…

Ее голос осекся. Ей всегда с болью приходилось говорить о нем, но в последнее время Стефани все больше и больше хотела узнать о родителях.

— Это твой отец, Стефани.

Малышка посмотрела на рисунок расширенными глазами, изучая каждый его фрагмент.

— Он был очень красивым.

— Да, был.

Она отвернулась, борясь с непрошеными слезами. Она не плакала со дня его смерти. И больше отнюдь не собиралась. Тем более при Стефани.

— А можно, я попрошу Ричарда вставить рисунок в рамку и поставить в гостиной?

Она молчала, глядя на рисунок. Как ей тогда удалось передать этот блеск в глазах? Да еще без красок? Почему ей до сих пор так больно, ведь она уже смирилась со смертью сестры! Должно быть, это потому, что ее смерть они переживали вместе, а его — она одна. Да еще это чувство вины… Умереть должна была она.

Да, теперь она будет редко заходить в гостиную.

— Можно.

И ребенок взлетел словно птица, нежно прижимая рисунок к груди, боясь помять или испортить.

Но воспоминания нахлынули сами собой.

Алекс, зачем ты это сделал? Зачем? Умереть должна была она, а не он. У него была дочь и вся жизнь впереди, а у нее… У нее не было ничего кроме злости.

Теперь же ее переполняет жажда мести, и она отомстит. То животное умрет, или ей незачем жить. О ее детях позаботятся Ричард и Мари, или даже Энтони…

Почему она вспомнила о нем?

И, как бы в ответ, ребенок внутри нее пошевелился. Не важно, кто у нее будет, мальчик или девочка, она назовет ребенка в честь своего друга, погибшего ради того, чтобы она жила.

Нужно пойти сказать Ричарду, что она разрешила повесить тот рисунок в гостиной, а то еще не поверит и начнется настоящая буря. Умение устраивать сцены Стефани унаследовала от матери, по крайней мере, так сказал отец, он-то лучше знает…

Да, хуже просто не может быть.

Сперва его посреди дороги застает настоящий ливень, потом на склоне он теряет всю взятую в дорогу одежду; слава Богу, хоть деньги при нем. И вот уже три дня, как он не смог нормально поспать. Все встречающиеся по пути постоялые дворы не отличались особыми удобствами, а в последнем он даже не смог побриться, так что сейчас у него был просто потрясающий вид.

Но дорога начала улучшаться, по сторонам появились ухоженные поля. И совсем не далеко начиналась ухоженная аллея, должно быть ведущая к прекрасной вилле.

Здесь такие не часто встретишь.

Он остановился, глядя на аллею. Глупо в таком виде даже пытаться подъехать к такому дому. Даже его конь никого не убедит. Подаренного Дианой Аполлона примут за ворованного, а его самого за вора. Еще бы, красавец, потомок Зевса, на котором сидит чуть ли не оборванец.

Но другого пути у него не было. Конь устал, хотя и продолжал идти, не сбавляя шага, помнил школу Дианы.

Тони повернул коня и, как ему показалось, тот побежал резвее, будто узнал родной дом. Да он к таким и привык, но вынужден был довольствовать убогими постоялыми дворами, которые ему предлагала дорога.

На пути его никто не остановил, хотя садовники и начали взирать на него исподлобья. Должно быть, уже кто-то побежал к дому доложить хозяину.

Но на пороге его никто не встретил.

Он уже собирался направиться к конюшне, как из-за поворота появилась красавица девчушка, лет пяти-шести. Она остановилась, прижимая к груди альбом и с неподдельным детским интересом уставившись на коня и седока.

— Buenos dias, seсorita.

Она улыбнулась, показывая очаровательные ямочки. Сколько же сердец разобьет это прекрасное создание, когда подрастет. Она чем-то напомнила ему Диану, но он тут же отбросил эту мысль.

— Здравствуйте.

Он удивился. Как она догадалась, что он англичанин?

Она тем временем подошла вплотную к его коню и улыбнулась еще шире.

— Его нужно отвести в конюшню, он проголодался, да и вы, должно быть, тоже. Пойдемте.

Он спрыгнул с коня, тут же вспомнив о едва заживших ребрах, и пошел за маленькой принцессой. Иначе он просто не мог ее назвать. А тем временем ребенок взял коня за уздечку и повел в конюшню.

— Должно быть вы приехали к маме, я вас потом к ней отведу.

— Ты не боишься меня?

— А почему я должна вас бояться? Неужели из-за вашего вида?

Девочка рассмеялась, и ее смех напомнил ему колокольчики.

Они подошли к конюшне, и она молча передала поводья подошедшему конюху, который не без удивления посмотрел сперва на коня, а потом на мужчину, стоявшего возле его юной госпожи.

— Накорми, почисти, в общем, позаботься о нем.

И не говоря больше ни слова, она повернулась к нему спиной, как бы предлагая Тони следовать за ней.

И он последовал. Интересно, кто ее родители?

Они вошли через заднюю дверь.

— Так короче. Не подумайте, что я просто не хочу, чтобы Вас видели. Хотя, если честно, Вам бы следовало побриться, помыться и переодеться.

Он улыбнулся.

— Вы абсолютно правы, юная мисс.

Она остановилась.

— Простите, я не представилась.

— Ну что вы, леди не гоже представляться первой — он шутливо поклонился, ощутив все места бывших, но еще не забытых, переломов. — Энтони Олбрайт, к Вашим услугам.

Ее улыбка погасла и она нахмурила свои маленькие бровки.

— Пойдемте, думаю, будет лучше, если вы сразу же встретитесь с мамой.

Он удивился, но ничего не сказал. Просто последовал за так и не представившейся юной принцессой.

Когда они подошли ближе к гостиной, он услышал приглушенные голоса и приготовился. Сейчас ему предстоит встреча с незнакомой ему женщиной, которую придется убедить, что он действительно герцог, а не какой-то там проходимец.

Он отвлекся от своих мыслей, встретившись с задумчивым взглядом малышки.

— Желаю Вам удачи. Она Вам понадобится, тем более после всего, что произошло.

И, не дав ему ничего сказать, распахнула дверь, за которой он увидел… свою жену…

Диана застыла, глядя на мужа.

Это он, хотя и весьма потрепанный после дороги. Как он ее нашел?

Тут она взглянула на стоящую возле него Стефани и чуть не взорвалась. Как она могла впустить в дом незнакомого ей мужчину, да еще стоять так спокойно возле него! А если бы это был не Тони? У нее все похолодело внутри, когда она представила, что могло произойти…

— Мама, выслушай его, это нужно вам обоим.

Стефани сказала это весьма спокойно, что еще больше разозлило Диану, но та, не обращая никакого внимания на ее взгляд, подошла к Ричарду и, взяв его за руку, вывела из комнаты, закрыв за собою дверь.

Руки Дианы интуитивно легли на живот, защищая дитя от неизвестной никому опасности.

Тони смотрел на жену и не верил в то, что так просто нашел ее. Среди всех дорог он выбрал нужную и нашел-таки ее.

— Здравствуй, Энтони.

Она как всегда весьма учтива, теперь не удивительно, что девочка так напомнила ему ее. Должно быть, этот ребенок и есть та Стефани, о которой ему говорил Ричард. А ведь тот даже не взглянул на него, выходя из комнаты, должно быть таким образом показывая, что Энтони должен держать в тайне от Дианы тот факт, что Ричард все ему рассказал.

А ведь он чуть было не протянул руку для пожатия.

Он взглянул на Диану. Сейчас она должно быть на девятом месяце беременности, он уже потерял счет дням, пока искал ее.

А сейчас она стоит перед ним, здоровая и живая, готовая вскоре стать матерью. Родить его ребенка.

— Здравствуй.

Он шагнул к ней, не обращая никакого внимания на ее предупреждающий взгляд.

— Как долго я тебя искал, как долго!

И он обнял стоящую, словно статуя, жену.

Так они простояли несколько секунд. Как все-таки приятно снова обнять эту столь любимую женщину.

До Дианы медленно начал доходить смысл его слов. И она ему не верила. Он не мог искать просто Диану, но он так же не мог узнать о ее беременности. Не мог, если только…

Она напряглась. Ричард. Не зря он выглядел таким виноватым, приехав из Италии.

Она быстро вздохнула, пытаясь успокоить, чтобы сразу не пойти и не убить его. Что он мог ему рассказать, кроме того, что она беременна?

— И чего ради, позволь узнать, ты искал меня.

Он услышал ее слова и разжал объятия. Неужели он настолько глуп, что после всего услышанного в самом деле верил, что она бросится в его объятия?

Дверь распахнулась столь внезапно, что, казалось, даже сама Диана не ожидала этого.

Три одетых в черное женщины стояли на пороге, готовые разорвать его на куски по малейшему приказу, пусть даже сами они погибнут. У одной он заметил мелькнувший метательный нож.

Он закрыл собой жену, скорее интуитивно, чем осознанно. Какой в этом смысл, если именно от него они пришли ее защищать.

— Здравствуйте, леди. Кира — он задержал на ней взгляд, ведь прошлый раз ему не удалось ее рассмотреть. — Лайза, Мередит.

Он последовательно кивнул каждой из них.

Диана одеревенела, готовая тут же ринуться наверх и убить Ричарда.

Все три удивленно смотрели на него, хотя кроме глаз на это больше ничто не указывало.

Он заметил, как замер в руке у Мередит нож.

— Можете идти, все в порядке.

Они с сомнением посмотрели на Диану, но молча повиновались. Он не сомневался, что все три будут стоять недалеко от двери, готовые в любую минуту ворваться в комнату, услышав хоть один подозрительный звук. Он обернулся и увидел устремленный на дверь злой взгляд. Должно быть, она все поняла.

— Не осуждай его, он хотел как лучше.

Она бросила на него разъяренный взгляд.

— Что он тебе рассказал?

— Все.

Большего не требовалось. Она резко двинулась вперед, готовая, похоже, на немедленное убийство.

Он успел схватить ее за локоть у самой двери.

— То, что ты убьешь его, не изменит того, что я уже все знаю.

Она остановилась, взявшись одной рукой за ручку.

— Ты бы, конечно, могла убить и меня, но ты этого не сделаешь, ибо могла это устроить еще в Италии, позволив это сделать досточтимому Гаусте.

Она прислонилась лбом к двери. Либо пытается успокоиться, либо… Он не знал, что может означать это либо.

Так она стояла где-то с минуту.

— Зачем ты приехал?

Она отвернулась от двери и направилась к дивану. Только сейчас он заметил, что она выглядит очень уставшей. Должно быть, устала от тайн, борьбы…

Он знал, что она никак не собирается ему помогать. В ее глазах он родственник подонка, убившего почти всю ее семью.

— Я не могу исправить того, что сделал Сантьяго, но я так же не могу отвечать за его грехи.

Он видел, как конвульсивно дернулись ее мышцы. Он бил по самому больному месту и хоть и понимал это, не мог остановиться, не имел права. От этого зависела судьба его брака. Да и его самого.

— Не могу исправить того, что сделал с тобой Джейсон. Не могу вернуть тебе сестру и Алекса.

— Не смей произносить его имя.

Он покачал головой, давая понять, что не остановится.

— Не могу исправить того, что пришлось перенести твоей сестре перед смертью, не могу забрать у тебя того чувства вины, которое ты испытываешь из-за смерти лучшего друга, который отдал свою жизнь ради тебя…

Она так быстро оказалась возле него, что он даже с трудом в это поверил. В ее-то положении…

Диана с такой силой ударила его, что его голова метнулась в сторону, и если бы он не ожидал или был поменьше ростом, наверняка бы упал. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, как от этого сжались его мышцы, помнившие другие удары.

Она уже занесла руку для второго удара, но он перехватил ее.

— Хватит.

Его холодный и спокойный голос, похоже, не возымел никакого успокаивающего действия, а наоборот.

— Убирайся!

Она сказала это с такой ненавистью, что он даже отшатнулся.

— Убирайся.

Она повторила это, словно заклинание.

— Нет.

Его голос хоть и был спокоен, но она все же уловила в нем что-то еще.

Подняв голову, Диана с бешенством и еще чем-то смотрела на него. Он же видел, что начинает побеждать, пусть медленно, но он побеждал.

— Я знаю, что тебе больно. Знаю, что Алекс был для тебя не просто другом. Ты и он дополняли друг друга, были одним целым. Потому тебе еще больнее от этого. Ты чувствуешь себя так, будто была убита часть тебя. Ты считаешь, что на его месте должна была быть ты, а не он. И винишь за это не только себя, но и немного его. Пусть даже сама не осознаешь этого.

— Замолчи, ты сам не знаешь, что говоришь. Ты ничего не знаешь. Ничего.

Она вырвала руки и отошла к окну. Похоже, она медленно брала себя в руки или же сдавалась?..

— Уходи.

Он победил. Он чувствовал это, но не мог до конца поверить.

Вместо того, чтобы, как она сказала, уйти, он подошел к ней сзади и обнял.

— Не могу. Я люблю тебя.

Он чувствовал, как напряглась ее спина. Как ее мышцы превращаются в скалу и так же быстро обмякают в его объятиях.

А потом ее плечи начали подозрительно сотрясаться.

Тони повернул ее к себе лицом, и она уткнулась ему в грудь, сотрясаясь в болезненных рыданиях.

— Ты… не можешь… меня любить… не можешь…

Она все повторяла и повторяла эти слова, не заметив даже то, что дверь распахнулась, а после медленно закрылась, оставив за собой удивленно округлившиеся глаза и раскрытые рты. Она не услышала слов: «это все из-за беременности». Она не заметила, как грязноватая рубашка Тони превратилась в абсолютно мокрую под ее лицом. Слишком много всего накопилось, чтобы обращать внимание на такие мелочи…

Глава 11

— Ты успокоилась?

Оба сидели на диване. Диана, подняв ноги , сидела в крепких объятиях мужа, положив голову ему на плечо. Похоже, прошло около часа после того, как он вошел в эту комнату.

— Да.

Она и вправду успокоилась. Тупая боль в груди, которая была с нею с тех пор, как умер Алекс, прошла. Пусть и не совсем, но прошла.

Она еще немного помолчала. Потом бросила быстрый взгляд на мужа и улыбнулась.

— Что тебя рассмешило?

— Твой вид. Теперь ты не только грязный, но и мокрый.

Он тоже улыбнулся.

— Думаешь нужно помыться?

Она прыснула.

— Да.

Встав, протянула ему руку.

— Пойдем.

Когда они вышли в коридор, там никого не было. Только теперь Диана вспомнила, что нужно будет весьма серьезно поговорить с Ричардом.

Они поднялись в ее спальню.

— Ванна сейчас будет готова.

— Я не спешу.

Она покачала головой и улыбнулась.

— Скоро ужин. Леди обидятся.

— А у них в руках будут ножи?

Ее улыбка стала еще шире.

— Да.

— Может, мне лучше тогда поесть здесь?

— Да нет. Пока ты со мной, они тебя не тронут.

Тони скептически покачал головой.

— Спасибо, мне стало легче.

Она порылась в шкафу и извлекла оттуда рубашку, штаны, обувь. Почти все, чтобы он снова выглядел, как джентльмен.

— Вот. Не ходить же тебе в этом.

Она брезгливо посмотрела на его одежду.

— Ты приехал без смены одежды?

— Недавно лишился ее.

— Понятно.

Она уже уходила, когда он снял рубашку. Ее взгляд остановился на исполосованной шрамами груди и она окаменела.

— Я надеялась, что шрамов не останется.

— Они исчезнут, со временем.

— Не все.

Оба понимали, что она говорила не о телесных шрамах.

Покинув комнату на время приема Тони ванны, она решила перекинуться парой слов со своим дорогим помощником.

— Ты.

Она вошла в гостиную, даже не удосужившись закрыть за собою дверь.

Ричард замер с поднятой рукой, в которой держал уже вставленный в рамку рисунок.

— Мама, мама, не ругай дядю Ричарда.

— А с каких это пор ты начала его защищать?

— Ну…

— Никаких ну, моя дорогая. К тебе у меня тоже есть пара вопросов. Например, с каких это пор ты пускаешь в дом незнакомых тебе людей?

Несмотря на строгий тон матери, Стефани улыбнулась.

— Он сидел на Аполлоне. Если бы это был чужой и украл его, вряд ли бы он приехал на нем аж сюда.

— Ваша логика, юная леди, меня нисколько не устраивает. Ваше наказание мы обговорим позже.

— Но ведь все сложилось как нельзя лучше.

Диана смотрела в упрямое личико, которое точно не собиралось сдаваться без боя. Она чем-то даже напомнила ей саму же ее, Диану.

— Стефани.

— Да?

Она улыбнулась, почувствовав победу.

— Ты неделю не будешь подходить к конюшням.

Ее глаза раскрылись, а потом она их сузила и уставилась на Диану.

— Я ему все расскажу. Он мне разрешит.

— Ты так думаешь?

— Я знаю. Он, как и любой мужчина, очарован прекрасным моим личиком.

У Дианы даже челюсть приоткрылась. Она смотрела да убегающую девочку и не верила собственным ушам.

— Нужно будет запретить ей общаться с некоторыми молодыми особами.

— Я давно говорил тебе об этом.

Но Ричард тут же пожалел, что открыл рот. Теперь свое внимание она сосредоточила на нем.

— Я могу все объяснить.

— Не нужно.

Он поставил портрет на камин и направился к двери.

— Куда ты?

Диана смотрела на его поникшие плечи.

— Пойду собирать вещи.

— Зачем?

Он поднял голову.

— Хоть ты и поступил крайне опрометчиво, хочу заметить, обернись все иначе, тебе бы уж точно сейчас пришлось собирать вещи, а так… Спасибо, Ричард.

Он не верил собственным ушам.

— Ты хочешь сказать, что прощаешь меня?

— А у меня есть другой выход? Ну скажи мне, где я еще возьму такого хорошего бухгалтера, адвоката, да еще и няню в одном лице, не говоря уже о том, что мне скоро понадобится еще и доктор?

Он улыбнулся. Подойдя к Диане, обнял ее.

— Ты же знаешь, мы все тебя любим.

На эти его слова она только тяжело вздохнула, но, в отличие от всех прочих разов, промолчала.

— А скажи, это правда?

Он смотрел на нее усмехаясь.

— Что правда?

— То, что мне сказали твои подруги по оружию. Что ты, как бы это сказать…

— Рыдала в его объятиях?

— Да.

Он смущенно отвернулся.

— Правда. Но думаю, не стоит говорить, что это не должно выйти за пределы этого дома?

На этот раз его взгляд был возмущенным.

— Ну, знаешь ли…

Но он не успел закончить, так как пораженно замер, услышав тихий мелодичный смех…

— Не могу в это поверить. Она смеется, смеется, Ричард.

Мари и Ричард стояли у окна и наблюдали за прогуливающимися по саду Тони и Дианой.

— Право не думала, что твой замысел удастся.

— Если честно, я тоже не думал.

Мари резко повернула к нему голову.

— То есть как?

— Я поступил так, как поступает Диана — пошел ва-банк.

— Ты шутишь…

— Нет. Но разве сейчас это важно?

— Ты ставил на карту дружбу с ней?

— Игра стоила того. Давай оставим это, Марианна.

Ее глаза расширились. Ее настоящее имя знала только Диана. Неужели она рассказала о ее прошлом Ричарду? Она этого не могла сделать, не могла — твердила себе Мари. Но взгляд все равно настойчиво поворачивался к окну.

— Нет. Она ничего не говорила мне.

— Но тогда как?..

— Это не важно.

Его голос как-то изменился. Он смотрел ей в глаза, и она уже внутренне согласилась с ним.

Он подошел ближе.

— Мари, могу ли я…

Он протянул руку, но тут в комнату ворвалась Стефани.

— Где мама?

Она подлетела к Ричарду, словно вихрь. Мари смущенно отвернулась к окну.

— Она в саду с Тони.

— Хорошо.

Она продолжала стоять и смотреть на него, будто бы чего-то ожидая.

— Что-то еще?

— Нет.

Он незаметно возвел глаза к небу. В самый важный момент… Он посмотрел в окно. Извини, но сейчас ею заняться придется тебя, Диана, подумал Ричард.

— Я только что вспомнил, она просила меня сказать тебе, точнее передать тебе кое-что.

— Что?

Она, как всегда, перебила его.

— Она просила меня сказать тебе, чтобы я немедленно отослал тебя к ней, как только увижу.

— А зачем?

— Она не сказала.

Стефани нахмурила свои идеальные бровки и посмотрела в окно.

— Тогда я лучше пойду.

— Иди.

Она потянулась к Ричарду, он наклонился для очередного поцелуя в щеку. Похоже, это вошло у нее в привычку.

Бросив на прощание «до встречи, Мари», она скрылась за дверью.

— Она ничего мне не говорила, я бы прислала ее раньше.

Ричард промолчал.

— Она ничего не говорила?

— Нет.

— Тогда почему…

— Мари, ты выйдешь за меня замуж?

Он сказал это на одном дыхании, будто боясь больше не решиться на это.

Ее глаза медленно расширились. Замуж? За него? Он шутит. Зная ее прошлое, ее врагов, ее… Она не могла поверить в то, что слышит. Он шутит.

— Не шути так.

— С чего ты взяла, что я шучу?

Похоже он разозлился, мелькнуло у нее в голове.

— Если ты знаешь мое имя, значит знаешь и все остальное, знаешь, что…

— Меня это не волнует, мы со всем разберемся. Господи, разве ты не видишь, что я люблю тебя? Что каждый раз, оказываясь с тобой под одной крышей, я начинаю быть нервозным, плохо сплю, хожу злой… Что смотреть на тебя, смеющуюся шуткам других мужчин, для меня хуже удара ножом в сердце? Что…

— Ты не можешь говорить этого серьезно.

У нее на глазах выступили слезы.

Он подошел и, схватив ее за плечи, заставил посмотреть себе в глаза.

— Разве это может быть не серьезно?

И он резко склонил голову, впиваясь в ее податливые губы неистовым поцелуем. Он целовал ее так, пока она не ответила на поцелуй, и только тут он позволил себе нежно обнять ее хрупкие плечи, а поцелуй превратить в сладостный и нежный.

Подняв голову, он увидел перед собой подернутые дымкой страсти глаза.

— Как же я люблю тебя.

Он не мог ее отпустить. Не мог.

— Если ты сейчас не скажешь да, я свяжу тебя и увезу в Шотландию, там не спрашивают согласия женщины. Ты это знаешь. А после этого я буду любить тебя до тех пор, пока и ты не полюбишь меня.

— Нет…

— Ты сама…

— Нет, мы не поедем в Шотландию. Я люблю тебя и стану твоей женой…

Он не дал ей договорить. Снова накрыв ее рот своим, он целовал ее неистово, и нежно одновременно. Она любит его, что же еще нужно?..

— Стефани, дорогая, не заходи.

Они услышали голос одновременно, но первой суть сказанного поняла Мари, так и отскочив в сторону. Ричард же интуитивно встал перед Мари, закрывая ее от неизвестной опасности.

Но эту его попытку прервал смех Дианы.

— Вы ведете себя, как нашкодившие школьники. Тони, уведи пожалуйста Стефани.

— Хорошо.

Он поцеловал в лоб жену и, повел за руки сопротивляющуюся Стефани, направляясь с нею наверх.

Диана повернулась к своим друзьям. Ну наконец-то, мелькнуло у нее в голове.

Продолжая молчать, она смотрела на то, как постепенно все краснее становиться Мари и хмурится Ричард.

— Могу я узнать, что здесь только что произошло?

Таким голосом она говорила, когда кого-то очень строго вычитывала. И Мари это знала.

— Понимаешь… Ричард… Мы…

— Она все прекрасно понимает. Иначе бы не усмехалась.

Мари наконец решилась посмотреть на Диану и замолчала. Плечи подруги безудержно тряслись. Она смеялась.

— Я уж думала, этого никогда не произойдет. Придумала несколько планов замужества без ведома жениха и невесты — продолжала между тем сквозь смех Диана. — Надеюсь, ты уже сделал предложение, Ричард.

— Конечно, хотя это тебя и не должно волновать. Это наша личная жи…

Он осекся, вспомнив, как бессовестно лез в ее личную жизнь.

Диана поняла, почему он осекся, но решила ничего не говорить. Бросила лишь весьма красноречивый взгляд.

— Тогда, надеюсь, скоро мы сыграем свадьбу?

Она смотрела только на Мари.

— Нет.

Ричард снова разъяренно обернулся к ней, но она смотрела на Диану и не обратила на это никакого внимания.

Диана знала причину ее медлительности.

— Мари…

Начал было он, но она вновь его перебила.

— Диана должна скоро родить, Ричард, но если мы поженимся сейчас, тебя не будет рядом, чтобы принять роды. А я не смогу быть спокойной, зная, что ей нужна наша помощь. Диана слишком часто помогала нам.

Она обращалась к Ричарду, хотя смотрела исключительно на Диану.

— Хорошо, но потом только попробуй отложить нашу свадьбу хоть на день.

За эти слова он был награжден такой ослепительной улыбкой, что готов бы ждать сколько угодно.

Глава 12

— Я пошлю за доктором.

Тони решительно направился к двери. Вот уже час, как у Дианы отошли воды, а никто до сих пор за ним не отправился.

— Не надо.

Мари абсолютно невозмутимая сидела в кресле, и наблюдала за тем, как муж ее лучшей подруги мечется по комнате, словно тигр в клетке.

— Я знаю, что она может со всем справиться сама, но не кажется ли тебе, что ребенка кто-то должен принять?

Мари улыбнулась.

— Для этого есть Ричард.

— Что?

Он так и остановился посреди комнаты, не веря услышанному.

— Ну уж этого-то я уж точно не допущу.

И он снова направился к двери.

— Ты думаешь, что он увидит что-то новое?

Мари с трудом сдержала смех при виде мелькнувшей ярости.

— Тони, она никого другого к себе не подпустит. Ричард не раз зашивал ее, не раз принимал вместе с ней роды у других. Он знает, что нужно делать.

Он хотел было что-то возразить, но тут в комнату влетела Стефани, так и оставив незакрытой дверь. Кивнув Мари, она направилась прямиком к Тони.

Ему ничего не оставалась, как усесться в кресло.

Забравшись к нему на руки, она выжидательно уставилась ему в глаза. Этот взгляд определенно заставил его на мгновение забыть о предстоящих родах жены. Впервые за все время их знакомства в ее глазах светилось беспокойство.

— Что-то случилось?

Она закусила губу, нерешительно отвернувшись в сторону.

— Стефани?

Тони начинал беспокоиться. Это юное невозмутимое создание не знало, с чего начать, а это по его меркам было уже серьезно. Обычно она шокировала его своими прямыми вопросами или ответами, но нерешительной она не была никогда.