ЗЕМЛЯ

Сэм стащил через голову мокрую от пота рубашку и растянулся на теплом камне. Негромко журчала речка, стрекотали в траве кузнечики. Но расслабиться не удалось. От бункера к берегу, разговаривая с кем-то, шел Дракон. Сердитый Дракон. Волна недовольства чувствовалась даже на расстоянии двадцати метров. Попадаться на глаза сердитому дракону Сэму не хотелось. Поэтому, схватив рубашку, он проворно скатился с камня, затаился под кустом. И тут же пожалел об этом. Дракон разговаривал с Лирой. О нем. У камня Лира остановилась и села на песок.

– Принца ищешь? Тебе уже двадцать пять! А ему – двадцать три.

– Добавь еще, что моему сыну десять, и ему нужен отец.

– Глупая. Ты сама не знаешь, от кого отказываешься. Перехватит его какая-нибудь молодая – локти кусать будешь.

– Радоваться за него буду.

– Не верю.

– Ну зачем ты все мешаешь в одну кучу? Ты же знаешь, если Сэм в беду попадет, я за него жизнь отдам. Но замуж – это другое дело. Понимаешь, мне сильный нужен. Чтоб взял меня за шкирку, как щенка, тряхонул, если ерепениться буду. Чтоб рядом с ним я себя слабой женщиной чувствовала. А Сэм – он во какой вымахал, подковы гнет, а мне в рот смотрит. Мямля. Я не смогу быть с ним счастлива.

– Лира, через десять лет ты будешь жалеть о том, что была такой дурой…

– Может быть. Но сначала я должна прожить эти десять лет.

Дракон взмахнул крыльями и стремительно унесся к горизонту.

Сэм, уткнувшись лицом в землю, беззвучно ругал себя последними словами и трясся, как в лихорадке. За камнем тихонько всхлипывала Лира.

Дурак, сейчас она на все согласится. Такого момента больше не будет. Встань, трус, встань и обними ее. Сейчас, или никогда! – твердил он себе, но не двигался.

Лира ушла.

СЭКОНД

Мужчины развели костер, сварили густую, вкусную, но несоленую похлебку. Сели есть под деревом, к которому была прикована Сандра, чтоб она тоже могла дотянуться до котелка. Скар вырезал ей деревянную ложку. Поев, занялись своими делами. Кто ремонтировал упряжь, кто точил оружие, кто просто дремал на солнце. Сандра внимательно изучала все, что попадалось на глаза. Все вещи – и оружие, и одежда, и упряжь – были кустарного производства. Ни одной фабричной, каждая – уникальная. Только вот котел – непонятно. Деревья и кусты были наполовину земные, наполовину местные, незнакомые. Трава на поляне – земная, а в лесу, в тени деревьев – местная, синеватого цвета. Лошади, без сомнения, земные.

Когда остальные мужчины разошлись, Сандра осторожно дотронулась до плеча Скара.

– Почему ты меня привязываешь?

Он удивленно посмотрел на нее. Вопрос ошеломил его, на что, в общем-то, и рассчитывала девушка, но ответить не успел. Подошел парень с перетянутыми кожаными ремнями запястьями. След – вспомнила девушка имя и мысленно выругалась.

– Скар, разговор есть, – начал он негромко. – Она твоя? – кивок в сторону Сандры.

– Пока нет.

– Вечером подъедет Лось, а девка утверждает, что ее принесла Черная Птица. Помнишь уговор – все ценное, что найдем на упавшей звезде, делим поровну. Мы-то знаем, что девку ты поймал в лесу, но Лось и его люди могут не согласиться. И, если честно, мы искали то, что упало с неба. Упала она. А как назвать – звезда, Птица, или девка – не так важно.

– Что ты предлагаешь? Если мы снимемся и уйдем, он поймет, что мы что-то прячем.

– Нет, уходить нельзя. Дьявол, знаешь, сколько она стоить может? Была бы обычная, я посоветовал бы тебе выкупить их долю. А за такую можно дюжину лошаков потребовать. У Лося они есть, а у тебя – нет. Вот и думай, кому она достанется…

– Я ее поймал, я и говорю, как делить будем. Назначу Игру. Все честно и справедливо. Удача одному, остальные не в обиде.

– Так шансы – один к дюжине.

– Мы с тобой что, Крота не обставим, или Свинтуса? Копыто и Хорь тоже слабоваты, хороших следопытов по пальцам одной руки пересчитать можно. Ты, я Лось, ну еще два-три.

– Только, Скар, если девка мне достанется, без обид.

– На то и Игра.

– А сейчас взял бы ты ее. Все весомей твое слово будет.

– Здесь? В ничейном лесу?

– Иногда я тебе удивляюсь. До ручья двести шагов. Какая разница, там или тут? Ну, перенеси ее через ручей. Там земля Хорцев, все будет по закону.

След ушел. Скар задумчиво посмотрел на солнце, поиграл рукояткой ножа, потом решительно повернулся к Сандре. Девушка встретилась с ним глазами, и ее сердце ушло в пятки. Так не смотрят на человека, так осматривают перед боем лезвие меча.

– Слушай и запоминай. Дважды повторять не буду. Ты – моя рабыня. Меня зовут Скар. Из-за этого – он показал на старый шрам, начинавшийся на виске и пересекавший всю правую щеку.

Левая рука Сандры поднялась, будто она собралась потрогать шрам.

– Да, – сказал Скар, – покойник был левша. С ними всегда трудно драться. Так вот, меня зовут Скар, но для тебя я – господин или хозяин. Если попытаешься удрать – отрублю ногу ниже колена. Будешь прыгать на деревяшке. Если убьешь свободного человека – попадешь в котел с кипящим маслом. Будешь громко ругать свободного человека – отрежу язык. Ну и так далее. Приедем, бабы раскажут.

Рабыня… Вот слово и сказано. Ну, ладно, ты у меня попрыгаешь! Я послушная рабыня, но я ваших обычаев не знаю. Я из тебя дурака десять раз в день делать буду.

– Скар… Хозяин, можно, ночью, когда все уснут, я схожу к ручью, умоюсь. Я к утру снова цепь надену, никто не узнает.

Скар долго смотрел ей в глаза тяжелым взглядом.

– Никак не могу понять, кто ты. Чокнутая, дура беспросветная, или умная стерва, которая из меня хочет дурака сделать.

– Я не чокнутая. Может, я не очень умная, но не дура. А зовут меня не Стерва, а Сандра. Друзья зовут Санди.

– Ты зачем мне голову морочишь? Притворяешься, будто не знаешь, зачем я тебя приковал?

– Вы всяких глупых обычаев навыдумывали, а у меня из-за них нога до крови сбита.

– Каких обычаев?

– Ну этих, – потрясла ногой. – Что цепь снимать нельзя. Мог бы вчера сказать, а не таскать за волосы. И вообще ты плохо поступил. Сам удобно в седле сидел, а меня вниз головой поперек седла положил. Да еще руки связал. Знаешь, как после веревок руки болели?

Скар помотал головой.

– Я связал тебя, чтобы ты не убежала. Чтобы и не пыталась убежать.

– Господи, я тебе который раз говорю: некуда мне бежать. Одна я, одна осталась на всем Сэконде. И ничего здесь не знаю. Куда я побегу? А это, – она приподняла цепь, – это только корову удержит, если смирная. Тут даже не все звенья заварены. Мне просто стыдно с такой цепью под деревом сидеть. Там котел не мыт, дрова для костра не собраны, люди Лося голодные приедут, у меня для них еда не приготовлена. А я тут под деревом прохлаждаюсь. Нехорошо это, непорядок.

– Люди Лося сами о себе позаботятся. – Скар резко поднялся и пошел через поляну.

– Хозяин!

– Что?

– Мне неловко, я бы сама сходила, но если нельзя… Принеси, пожалуйста, воды попить.

ЗЕМЛЯ

В ангаре, превращенном в конференц-зал, было шумно, тесно и радостно. Дракон, как координатор, докладывал о ходе работ, ставил новые задачи перед группами.

– Мастер Дракон, но почему же самоликвидаторы не сработали?

– Каждый третий все же сработал. А остальные два – просто из-за непродуманности конструкции. Люди не привыкли проектировать технику на века. Понимаешь, испытывать сложно. Долго ждать надо. Вот смотрите на схему активатора ликвидатора. Первый вход – от внешнего сигнала. Внешнего сигнала не поступало. Второй вход – от датчиков повреждения кожуха. Кожух никто вскрыть не пытался. Эта цепь сработала только на пятой камере. Там на кожух капал с потолка конденсат, и кожух проржавел. Остается последний вход – от схемы контроля аккумулятора. Когда заряд аккумулятора падает ниже критического, срабатывает датчик – и ку-ку. Уноси готовенького. Теоретически все правильно. На практике – сами видите. Заряда аккумулятора на сверхпроводимости хватает на сотни лет. Смотрим схему ликвидатора. Здесь медная шина, здесь сталь, а здесь дюраль. Каким нехорошим словом это назвать? Правильно, гальваническая пара. Три-четыре века – и токоподводы окислились, проржавели и отвалились. Сами собой. Активатор срабатывает, а до ликвидатора энергия не доходит. Дальше – аккумуляторы. Серийные, стандартные. Если стандартные, значит с устройством аварийного разряда. Дублирующий аккумулятор поставить забыли. Выходит из строя аккумулятор, и вся система самоликвидации остается без энергии. Что мы и видим на 9-й и 11-й камерах. Итак, из 16 нуль-т камер ликвидаторы сработали только на пяти. Вечная слава их создателю!

– Значит, подключаем питание – и хоть сейчас на Сэконд!

– Шустрый какой! Сначала почини, потом договорись, чтоб тебя там встречали. С музыкой.

– С кем договариваться?

– С приемной нуль-т камерой!

– А-а… А как?

– Посылаешь запрос по нуль-связи. В запросе указываешь код своей камеры и код той, в которую хочешь попасть. Если приемная камера свободна и готова к работе, она посылает твоей ответ. Дальше – дело техники.

– Понятно. Мастер Дракон, а какие коды у камер на Сэконде?

– Не знаю.

– А кто знает?

– Тот, кто их делал.

– По-онятно…

– Уже нос повесил. Тоже мне – герой-первопроходец. Позор джунглям! Вопрос на засыпку всем. Как узнать коды нуль-т камер?

– Я знаю.

– Говори, Уголек.

– Надо спросить у Мастера Дракона. Он наверняка что-нибудь придумает.

– Разумная мысль… Очень интересная, разумная мысль… Спасибо за доверие, Уголек… А других предложений нет? Значит, так… Решать задачу будем методом грубой силы. Коды работающих камер выясним перебором всех возможных кодов. Структура кода известна, подключим компьютер, и за три-четыре месяца прогоним весь диапазон. А пока будем восстанавливать этот бункер. И уберем к чертовой бабушке все лишние перегородки. Ким, просчитай на компьютере, нельзя ли этажи попарно объединить. Первый со вторым, третий с четвертым. Надоело вприсядку ходить.

СЭКОНД

Поздно вечером, когда все уже отужинали, на поляну выехали люди Лося. Голодные, усталые, злые. Их было тоже шесть человек. Над поляной повисло напряжение. Люди сгруппировались вокруг своих вожаков. От группы Лося, расположившейся на дальнем конце поляны, доносилась ругань. Кому-то дали по зубам, прогнали в лес, за дровами. Высокий мужчина направился к Скару. Сначала разговаривали вдвоем, потом подошли остальные, разговор стал общим. Напряжение спало. Сандра напряженно прислушивалась, но ничего не могла разобрать. Все посмотрели в ее сторону. Подошли.

– Ты прилетела на Черной Птице? – спросил Лось.

Сандра вопросительно посмотрела на Скара.

– Говори, – сказал он.

– Это шаттл. Я на нем прилетела.

– Это правда, что он упал и умер?

– Да. И все, кто летел, тоже… Только я – ни царапины. Нас пятеро было.

– Почему он упал?

– Потому что старый был. Тысячу лет не летал. Сначала все было нормально, а как трясти стало, оба главных аккумулятора – хлоп, хлоп, и нету. Шаттл уже мертвый, и мы падаем.

– Что такое акум… как их там?

– Они энергию дают. Как объяснить… Как сердце и легкие.

– Разденься.

Сандра сначала не поняла. Потом опешила и беспомощно посмотрела на Скара.

– Раздевайся – сказал Скар.

Что делать интересной, загадочной и непредсказуемой, если ей приказали раздеться на людях, – думала Сандра. – Что делать девушке, если к ней пристанут хулиганы: ударить или убежать? Ливия советовала и то, и другое. А я на цепи, как собака. Буду послушной. Скар, я это запомню. За тобой должок.

– Хозяин, я для тебя разденусь, только пусть остальные отойдут.

– Она сумасшедшая? – спросил Лось.

– Нет, она нормальная. Только не от мира сего. – ответил Скар.

– Утром она цепь порвала, но не убежала, а пошла котел мыть – влез Крот. – Она юродивая.

Загадка для кроссворда – подумала Сандра. – Интересная, загадочная, верная и непредсказуемая – одним словом. Юродивая.

ЗЕМЛЯ

Сирена коротко взревела три раза. Это был сигнал общего сбора. Молодежь, смеясь и на ходу натягивая одежду на мокрые тела, потянулась от речки к бункеру. Сигнал повторился. Смех смолк, на лицах появилась тревога. Из-за леса на большой скорости вылетели два дракона. Уголек села, что-то крикнула. Пять человек вскарабкались ей на спину, и она, часто махая крыльями, понеслась к бункеру над самой землей. Опять заревела сирена. Люди побежали. Над бункером взлетел флаер, развернулся, и на предельной скорости умчался на восток.

– Отряд, становись! Равняйсь! Смирно! – скомандовал Дракон, как только люди вбежали во двор. – Провести перекличку.

Когда перекличка закончилась, из бункера, таща за руку напуганную черноволосую девушку, вышла Лира. Дракон окинул их удивленным взглядом.

– Сандра, так? А кто же второй? – спросил он.

– Я не понимаю, – испуганно пролепетала девушка под его тяжелым взглядом.

– Я спрашиваю, кто еще с Сэмом ушел? Кима я послал за скафандрами, все остальные здесь. Кто еще был с Сэмом в камере?

– Ремонтный кибер, – чуть слышно сказала девушка. – Вы не беспокойтесь, он все предусмотрел. Он сказал, что вернется через восемь часов максимум.

– Громче говори, чтоб все слышали.

Девушка заплакала. Лира прижала ее к себе. Дракон смерил обеих сердитым взглядом, буркнул что-то под нос и обратился к строю людей.

– Тридцать пять минут назад один молокосос, никого не предупредив, отправился через нуль-т камеру в неизвестном направлении. Известно только, что через нуль-т прошел груз порядка 190 кг и что приемная камера находится в пределах Солнечной системы. Это может быть или южный бункер, или орбитальная база, или одна из станций-заправщиков звездолета на орбите вокруг Юпитера. Как говорит эта плакса, Сэм намеревается вернуться не позднее, чем через восемь часов. Через два часа сюда прибудут космические скафандры, и мы организуем спасательную экспедицию. Сразу хочу сказать, пользы от экспедиции будет мало. Если в приемной камере вакуум, Сэм уже погиб…

– Сэм не погиб, он в скафандре, – воскликнула Сандра.

– Тогда вполне может и один справиться. И все-таки нужен доброволец.

– Я пойду! – в один голос сказали Сандра и Лира. Отряд сбился в кучу и окружил Дракона.

– Я сказал, нужен один доброволец, а не толпа. Мужчина, инженер.

В этот момент из бункера, прижимая ладонь к уху, вышел Сэм.

Ой, Сэмик! – закричала Уголек. – Ты туда не ходи, ты сюда ходи! Позолоти лапку, все, что будет, расскажу! Сейчас злой дракон тебя убивать будет. Секир башка сделает. Красивый девушка плакать будут! Иди сюда, под крылом спрячу, никому в обиду не дам.

Сэм остановился, растерянно огляделся, сделал неудачную попытку скрыться в бункере, но был замечен Драконом.

– Ага! – сказал Дракон. – Казнить нельзя помиловать. Где был?

– На стационарной орбитальной.

– Как там?

– Хреновато. Но станция жива. Киберы несут вахты, латают пробоины. Друг друга на запчасти разбирают. Воздуха почти не осталось. Когда туда прыгаешь, по ушам бьет… В мягком скафандре нельзя, в жестком надо.

– Какое там давление?

– Приблизительно, как на высоте семь тысяч.

– Сейчас в биованну, или расскажешь в двух словах?

– Рассказывать особенно нечего. Скоро вернется кибер с полным отчетом о состоянии станции. Я ему там приказал связаться с компьютерной сетью, провести ревизию и запустить расконсервацию. Но главное – вот! – Сэм оторвал от уха окровавленную ладонь и вынул из кармана компьютерный блок памяти. – Здесь коды всех нуль-камер. Их сотни!

– Сэмик, что с тобой? – растерянно спросила Лира.

Сэм взглянул на ладонь и поморщился. По шее за воротник сползла капля крови.

– Взрывная декомпрессия – объяснил Дракон. – Сэму надо было поднять давление в скафандре перед прыжком. Тогда скафандр раздулся бы еще здесь, а не там, в вакууме.

– Не догадался, – сказал Сэм. – Думал, мы все предусмотрели.

– Дуй в бункер и ложись в биованну. Завтра дашь полный отчет, – сказал Дракон.

– Мы – это кто? – спросила Лира.

– Это я, – ответила Сандра. – Вы меня теперь прогоните?

– Детский сад, – сказал Дракон. – Младшая группа. Ясли. Герои дальнего космоса, массаракш!

СЭКОНД

Наступал вечер, предстояла еще одна жуткая, холодная, бесконечная ночь, и Сандра все больше тревожилась. Сегодня никто не собирался разводить костер. Она бы нарвала травы, но под деревом, в радиусе трех метров, травы почти не было. Сандра обеспокоенно забегала вокруг дерева, выискивая, из чего бы сделать теплую постель, попробовала наломать ветвей, но вскоре сдалась.

– Хозяин, – позвала она, забыв о гордости, – что мне делать?

– Спать.

– Я не могу спать. Мне холодно. Ты запретил цепь снимать, дров нет, костра нет, я замерзну. Там, откуда я, всегда тепло.

Скар витиевато выругался. Потом принес свои пожитки к дереву и расстелил рядом с попоной Сандры. Достал веревку, связал девушке руки за спиной, надежно, но не сдавливая запястья. Лег рядом с ней, не раздеваясь, укрыв обоих общим одеялом. Девушка согрелась и быстро уснула.

Когда проснулась, небо лишь начало светлеть. Скар спал. Сандра улыбнулась и списала мысленно ему вчерашний долг – за то, что заставил раздеваться на глазах у всех. Она отлично выспалась, только немного портила настроение веревка, которой были связаны руки. Вспомнив теорию и практические занятия командос, девушка взялась за узлы. Вскоре одна рука выскочила из веревочного браслета. Изучив оставшиеся узлы, она осторожно потрясла Скара за плечо.

– Хозяин, веревка развязалась.

– Какая веревка?

– Которой ты меня связал.

Скар проснулся полностью, вник в суть происшествия – в версии Сандры – и излил на нее поток брани. Потом повернулся спиной и снова уснул.

– Фу, какой грубиян, – улыбнулась Сандра. – Но все-таки ты поддаешься дрессировке. Буду закреплять достигнутое.

Сандра осторожно вытащила у него из ножен кинжал, разметила на стволе дерева прямоугольник, сняла кору, задумалась на минутку о тексте послания и вырезала:

Конечно, это не то, что хотелось бы сообщить, но увы – как точнее описать свои текущие и будущие координаты, она не придумала.

Аккуратно вернув кинжал на место, Сандра принялась обдумывать следующие ходы. Наметив несколько сценариев нелепых ситуаций, в которые она собиралась загнать Скара, девушка заснула, довольная и, как ни странно, счастливая.

Проснулась от встревоженных мужских голосов. Мужчины рассматривали ствол дерева с ее визитной карточкой. Сандра, потягиваясь, подошла к ним.

– … совсем недавно, на восходе – сказал След.

– Ага, – подтвердила Сандра.

– Ты видела, кто это сделал? – спросил Скар.

– Я.

Скар стиснул зубы и замычал, как от боли.

– Что это значит? – спросил След.

Ведя пальцем по буквам, Сандра прочитала надпись.

Скар схватил ее за волосы и развернул лицом к себе.

– Зачем ты это сделала?

– Просто так. Чтобы все знали, что ты мой господин!

Скар задумался.

– След, ты понял, что она сказала?

– Она хочет, чтобы все знали, что ты ее господин.

– Да, это она вырезает на дереве в центре леса на ничейной земле. Кто ходит в ничейный лес, а? Сколько человек в нашем форте умеют читать? Умник, его баба и, может быть, еще его сын. По-моему, она нас обманывает, но я не могу понять, в чем.

– Хозяин, я что-то не так сделала? – спросила Сандра, придав себе встревоженно озабоченый вид.

– Ты все делаешь не так! Я ей не верю, – продолжил он, отводя Следа от дерева, к которому все еще была прикована Сандра. – Но она ведет себя как преданная собака. Сегодня ночью разбудила меня и сказала, что веревка, которой я ее связал, развязалась.

– Врет. Сама развязала.

– Но зачем тогда будить меня? И мои узлы до сих пор не удавалось развязать никому. Может, веревка на самом деле развязалась..? Когда я говорю с ней, я чувствую себя дураком. Мы говорим одинаковые слова, но не понимаем друг друга. Как бы там ни было, я не позволю ей дурить меня на глазах у Лося.

– Ты ее накажешь?

– Нет. Здесь за ручьем я видел кусты красной одури. А у ручья растет крыжак.

– Выплюнет.

– Вот тогда я ее накажу.

ЗЕМЛЯ

– Ну ладно, Мастер, но будь разумным. Нужно перебросить на орбитальную станцию тонны грузов.

– Десятки тонн.

– Грузы на базе. Ты хочешь везти грузы в бункер, а оттуда по нуль-т отправлять на станцию. А не проще ли было бы перевезти пару нуль-камер сюда, на базу.

– Ну вот, начинается…

– Что начинается, Мастер?

– Две камеры туда, две камеры сюда… Я же тебе говорил, Анна, это техника двадцать третьего века. Она запрещена к распространению на вашей планете. Я не могу, не должен терять над ней контроль.

– Поэтому ты намереваешься сидеть в бункере не вылезая, как курица на яйцах. Сколько времени, Мастер? Двести лет? Или пока мы не изобретем нуль-т сами? Могу лучших физиков кинуть на эту проблему. Лет за десять справятся. Успокоится тогда твоя совесть?

– Анна, я не знаю, что делать, я совершаю очередную глупость, теряю контроль над ситуацией. А от тебя никакой помощи.

– Я пытаюсь показать тебе, что занятая тобой позиция нелогична и бесперспективна. Ты сам это понимаешь, но цепляешься за букву инструкции тысячелетней давности. Даже чувство юмора потерял. Неужели ты думаешь, что одиннадцать камер могут повлиять на ход истории?

– Да причем здесь эти камеры? На борту станции полная информация о науке, культуре и технике двадцать третьего века.

– Не хотела говорить на эту тему, думала, сам поймешь, если задумаешься. Но почему-то есть вещи, которые для тебя – табу. Ты даже думать о них отказываешься. Мастер, в технике ты – гений. За компьютером нет тебе равного. Лира рассказывала, когда компьютер станции потребовал пароль, ты отгадал его с первой попытки. Какое-то длиннющее число. Ты отлично музицируешь, гениально пишешь картины. «Последний день Помпеи» или «Девятый вал» – наши художники на них молятся. А «Едоки картофеля» – мазня, прости господи, но чем-то душу цепляет. И ни одной картины своим именем не подписал. То Брюллов, то Айвазовский, то Венсент. Не пойму. Ладно, твое дело. Организатор из тебя тоже неплохой. Это потому, что ты исправляешь свои ошибки раньше, чем другие их замечают. Но есть области, в которых ты даже не ноль, ты меньше нуля. Отрицательная величина. Это дипломатия и политика. Почему Повелители не хотели нам давать технику двадцать третьего века? Потому что боялись. Боялись дать обезьяне лазерный пистолет. Ограничили уровень технологии двадцать первым веком. И правильно. Я бы так же поступила. Только вопрос – за кого они боялись? За нас? Тогда бы ограничили концом девятнадцатого. За себя боялись. Что варвары закидают их всякими ядреными бомбами. Но сейчас мы им угрожать никак не можем. Сам мне объяснял – полный разрыв. Размягчение связности, или там, трехмерная поляризация. Как бы мы тут ни шебуршились, им навредить не сможем, только себе. И, даже если бы могли, они же на тысячу лет вперед ушли. Планку можно было бы поднять с двадцать первого до тридцать первого века. Дальше. В космосе болтается станция, набитая технологией двадцать третьего века. Допустим, этих одиннадцати нуль-камер нет. Мы строим космические корабли, летим на станцию – и знания у нас! В каком веке вы у себя в космос вышли?

– В двадцатом.

– Вот-вот.

– Значит, никаких запретов на технологию?

– Никаких.

Дракон поднялся и понуро побрел к выходу.

– Скажи честно, я очень глупо выглядел?

– Совсем не глупо. Так убежденно… Мастер, поделись, если не секрет, как ты пароль на станции отгадал?

– Никакого секрета. Просто вспомнил пароль – десять знаков числа е без первого. Когда-то слышал – 7 1 8 2 8 1 8 2 8 4.

СЭКОНД

Сандра сидела под деревом и корректировала планы. Скар оказался более умным, это она поняла из последнего разговора. Действовать нужно было тоньше. Или, наоборот, грубее, на грани идиотизма. Жаль, что сегодня утром никто не спросил, где она взяла нож. Придется при случае вытащить кинжал у Скара у всех на виду. Например, деревянную ложку подстругать. Скоро завтрак, надо от него справа сесть.

В лагере Лося на другом конце поляны опять громко ругались. Из леса вышел Скар. В руках у него был кузовок с красными ягодами, он кидал их в рот по одной.

– Хозяин, – позвала его негромко Сандра, – если прикажешь, я научу тебя читать и писать. Только я знаю, как у нас пишут, а здесь могут писать по другому. Но если ты мне дашь книгу потолще, я научусь и по-здешнему.

– Хочешь? – спросил Скар. – Они еще неспелые, с горчинкой.

Сандра подставила ладошку, и он ссыпал ей шесть крупных ягод. Девушка бросила одну ягодку в рот и раскусила. С горчинкой! Горчица пополам с перцем! Хинин! Сандра подняла глаза на Скара. Тот бросал ягоды в рот одну за другой и задумчиво смотрел, как След готовит завтрак. Девушка бросила в рот вторую ягоду. Вкус тот же. На глаза навернулись слезы.

Извращенец – подумала она. – Мазохист. Садист! Ну, погоди, моих слез ты не увидишь. Я тебя на твоем поле побью, чего бы мне это ни стоило.

– Ну как? – спросил Скар.

– Хинин напоминает. Есть такое дерево, у него кору жуют. – Сандра забросила в рот оставшиеся ягоды и протянула ладошку за второй порцией.

– Хватит с тебя! – Скар сердито отбросил ее руку.

Жадина ты, – решила Сандра. – Ага, чем не повод для слез.

Уткнувшись головой в колени, она старательно разжевала ягоды, начала тихонько всхлипывать и вздрагивать плечами, постепенно наращивая амплитуду и громкость.

– Что с тобой? – удивился Скар.

Сандра подняла к нему мокрое, заплаканное лицо.

– Почему ты такой жадный? Господи, все мужчины как мужчины, а я досталась жадине. Ну почему ты такой? Послал бы меня, я бы тебе целый котел этих ягод набрала. А ты – как собака на сене… Жадный… – Тут по ее телу прошла волна холода. Желудок сделал попытку выпрыгнуть из груди, в горле застрял шершавый холодный комок. Девушка попыталась встать на ноги, ей это даже удалось, но сделав шаг, рухнула на бок. Скар нагнулся, положил ее на спину.

– Зачем ты… За что? – ее глаза закрылись.

Подошел След.

– Она съела шесть ягод одури и попросила еще, – сказал Скар.

– Зачем ты ей так много дал?

– Думал, выплюнет, а она сказала – на хинин похоже. Это у них дерево такое. Потом попросила еще и сказала, что я жадный. Нехорошо получилось.

– Шесть ягод лошака свалят. Как бы с Лосем неприятностей не было.

– К черту Лося. Нехорошо получилось… Она мне сама сдалась. Сама мой мох нюхала. Доверилась.

– Она не знала, кому сдается.

– Разве это важно? Могла всех наших лошаков угнать. С таким подарком ее в любом форте приняли бы. Не убежала. Сама взялась котел мыть. Нехорошо получилось…

След запустил руку в кузовок, кинул горсть ягод в рот.

– А крыжак еще незрелый. Горчит.

ЗЕМЛЯ

Восстановление орбитальной базы шло полным ходом. Одновременно строилась новая база под бункером. Руководила всем Лира. Дракон изучал нуль-физику. Запирался в своем кабинете и сутками сидел за компьютером. Группа Сэма инспектировала все базы и станции, нуль-камеры которых не потеряли работоспособности. Таких оказалось около двадцати. Две на Луне, одна на Марсе, остальные на спутниках Юпитера и Сатурна. Больше сорока станций не отзывались. Когда Дракона спросили, что с ними делать, он вынырнул на минуту из дебрей тензорной алгебры, изучил кончик своего хвоста и спросил: