Через неделю экипаж в полном составе прибыл на шаттле на Восточную Стационарную.
      – Простор-то какой! – восхищенно произнес Борис, обозревая шлюзовую палубу.
      – Да-а, гражданин начальник, – подхватил Смайлик. – Это вам не карцер два на полтора. Ну что, потопали на борт? Как я понимаю, нам туда! – указал на гермодверь с крупной желтой цифрой четыре.
      – Стойте! Ну поймите же! Это НАШ корабль! Наш первый корабль. А вы
      – через шлюз… – возмутилась Кику.
      – Тосика, ваш позиций действует на мой нервы. Ви стоить на потолок!
      – Развивай пространственное мышление. Мы в невесомости. Где ноги, там и пол!
      – Тосика, ви есть неправ! Свет… светильник… О! Светочь вешают туда, где дар ист потолок.
      – Чиво? Это по-каковски?
      – Ты бы еще «свечку» сказал, – поддержал Кику Борис.
      – Мальчики, ша! Кику права. Первый раз войти на корабль нужно через космос! – и сделала условный знак «не спорить».
      Легко сказать… – подумал Борис. – Кто нам тут скафандры даст? А если Кику не дадут скафандр… Шум будет… Нужен нам второй скандал для зачета?
      – Ждите меня здесь, я договорюсь насчет скафандров, – произнес он вслух. – У какого шлюза наш корабль?
      – У четвертого.
      Решительным шагом, лязгая магнитными подошвами, Борис направился в диспетчерский пункт.
      – Курсант Перов. Наш логгер у четвертого шлюза. Скажите, для нас пришло предписание из деканата?
      – Санта, для салаг почта есть? – поинтересовался диспетчер в микрофон, щелкнув чем-то на пульте.
      – Логгер на четвертом причале? С вечерним их сопровождающий прилетает. Полетное задание и все прочее будет у него.
      – Вопросы есть? – улыбнулся диспетчер и вновь уставился в свои экраны.
      – Спасибо, – уже в дверях громко (чтоб экипаж услышал) поблагодарил Борис. Обнадеживающе кивнул Смайлику и направился к шестому шлюзу. Задраил за собой гермодверь, через боковой служебный люк перешел в пятый шлюз, оттуда таким же манером – в четвертый и, наконец, через шлюз правого борта
      – на корабль. Распахнул дверцы четырех шкафчиков, торопливо извлек из скафзахватов десантные скафандры, проверил запас кислорода. Слетал к левому борту, проверил шлюз левого борта, вернулся. Скафандры плавали в невесомости словно медузы.
      Клац! – один скафандр примагнитился пяткой к дверце шкафчика. Борис поймал ближайший за штанину, зажал сапоги скафандра подмышкой. Потянулся за вторым, чуть не оторвавшись от пола.
      Через минуту все скафандры были отловлены, шкафчики закрыты, свет погашен. В темноте зелеными светлячками слабо светились указатели и переключатели. Довольный собой, буксируя охапку пустых скафандров и застревая в люках, Борис отправился в обратный путь. Вышел из шестого шлюза, загерметизировал дверь и гордо обернулся.
      – Что я говорил! – воскликнул Смайлик и отвесил Лауре щелбан.
      – Но-но! Без рукоприкладства! – возмутился Борис, страшно пораженный тем, что Лаура промолчала.
      – Пари есть пари, – оскалился Смайлик. – Пусть проигравший плачет!
      – Тут только один женский! – возмутилась Кику, перебрав скафандры.
      – Пописай заранее, – парировал Борис. – Слушайте новость. Сегодня вечером прибывает наш босс с полетным заданием.
      – Борис, где ты взял скафандры? – тихо, но сторго спросила Лаура.
      – Спер? У меня денег на адвокатов больше нет. Вылетим же из Корпуса…
      – Фу на тебя! Это скафандры с нашего клипера. Их взяли на техконтроль. Я договорился, что верну их на корабль.
      Облачались в скафандры шумно и весело. Проконтролировали друг друга, проверили герметичность, подняв давление внутри на одну десятую атмосферы, и Борис повел всех в пятый шлюз. Вдавил тугую клавишу внутренней связи.
      – Курсант Перов. Прошу разрешения воспользоваться пятым шлюзом для выхода наружу.
      – Цель выхода?
      – Внешний осмотр логгера.
      Над глазком телекамеры зажглась красная лампочка.
      – А, это ты, курсант! Кто санкционирует выход?
      – Капитан Лаура Дункан.
      Лаура сверкнула глазами, но ничего не сказала. Из переговорного устройства доносились тихие голоса переговаривающихся диспетчеров. Борис боялся вздохнуть.
      – Курсант Перов. Выход разрешаю, – наконец отозвался диспетчер. – Для связи используете третий канал, не забывайте про страховку. Если кто оторвется, будет летать до конца смены. После окончания выхода доложитесь. Вопросы есть?
      – Вопросов нет! – бодро отрапортовал Борис.
      – Удачи, салажата! – И тут же в углу захрюкал компрессор. От падения давления заложило уши. Борис поспешно загерметизировал шлем и обернулся. Смайлик выпустил из ранца несколько метров страховочного троса с электромагнитной присоской на конце и объяснял что-то Кику. Борис пререключил рацию на третий канал.
      – … очень просто, – услышал самый конец инструкции. Нашел управление лебедкой в своем скафандре, вытащил первый метр фала, нажал на кнопку… Трос ударил в стену стремительным потоком.
      – Каррамба!
      В этот момент раздвинулись створки шлюза. Магнитные подошвы зацокали по наружной обшивке станции.
      – Наш корабль! Это наш корабль! – ликовала Кику.
      – Гип-гип! Ура-а!!! – закричал Смайлик, и все подхватили.
      Борис запутался в страховочном фале и теперь вертелся на месте.
      – Капитан! По левому борту шестивесельная шлюпка! – азартно вопил Смайлик, прижав кулаки к шлему словно подзорную трубу.
      – Право руля! – откликнулась Лаура.
      – По правому борту еще одна шестивесельная шлюпка! Нас хотят взять на абордаж!
      – Поднять паруса! Орудия к бою! Полный вперед!
      – Прямо по курсу шестивесельная шлюпка!
      – Боцман! – завопил Борис, разобравшись наконец с фалом. – Вытряхни таракана из подзорной трубы!
 
 
      Когда прибыл инструктор, курсанты, грязные как черти, плавали по кораблю и заполняли дефектные ведомости. Чтоб на корабле не нашлось ни одного неисправного механизма – такого не бывает. А если еще поискать с пристрастием… Короче, ведомости выглядели внушительно!
      – Здравствуйте, курсант. Представьтесь, – обратился он к задней части Кику, так как передняя скрывалась в распределителе воздуха.
      – Курсант Сино. А вы кто будете?
      – Инструктор учебного центра Петр Захарович Барга.
      Кику вынырнула из механизма, задвинула кожух и застучала по трубе гаечным ключом сигнал общего сбора. В люке появилась физиономия Смайлика.
      – Курсант Сино, почему вы не воспользовались корабельной связью?
      – поинтересовался инструктор. – Переговорное устройство прямо перед вами.
      – Связь мы еще не проверяли, – ответил за Кику Смайлик. – А кто вы будете, уважаемый?
      Через минуту все собрались на мостике.
      – Ваши полномочия? – первым делом спросил Борис у инструктора.
      – Не понял вопроса. Я инструктор учебного центра.
      – В этом полете вы капитан, или нет?
      – Я инструктор, курсант.
      – Значит, пассажир.
      – Я инструктор, – курсант! – начиная злиться, повторил Петр Захарович.
      – В штатном расписании нет такой должности – инструктор. Есть капитан, есть бортинженер, есть пилот. Инструктора нет. Поэтому я и спрашиваю, вы капитан?
      – Нет, курсант, я не капитан.
      – Братва, у нас капитана нет! – заорал Борис, хлопнув в ладоши.
      – Выбираем капитана!
      – Я пилот! – тут же откликнулся Смайлик. – Без меня!
      – Тогда – Лаура? Диспетчеру я сказал, что ты капитан.
      – Дудки! – откликнулась Лаура. – Жребий бросаем. По-морскому.
      Как и репетировали на Земле, капитаном выпало быть Кику.
 
 
      – Смайлик, что у тебя?
      – Много всякого, но ничего серьезного, кэп.
      – Лететь можем?
      – Да.
      – Бори?
      – Аналогично, кэп.
      – Лаура?
      – Груз, связь и медицина в полном порядке.
      – Хорошо. Старт через пять часов. Борис, ты назначаешься суперкарго и бортмехаником. Возьми для солидности пассажира и пошустри по местным складам.
      – На предмет?
      – На предмет обломов из твоего списка.
      – Есть, кэп!
      Против ожидания, Барга до самого старта вел себя образцово. На станции знал все и всех, и без его участия Борис не получил бы на складе ничего. Чтоб доставить все запчасти и оборудование на логгер, пришлось вызывать на помощь Смайлика.
      – Полчаса до старта, мальчики. Надевайте скафандры, – встретила их Лаура. – А груз я закреплю.
      – Тебе идет скафандр.
      – Подхалим.
      – Я честно!
      – Честный подхалим!
      Когда Борис и Лаура появились в рубке, предстартовый контроль был уже закончен, диспетчерская дала добро и выделила орбиту.
      – Идем на Вторую Лагранжа, берем на борт два зонда, прыгаем к Сатурну, сбрасываем зонды – и назад, – информировал Смайлик о полетном задании.
      – Срок – две недели.
      – Триста тридцать часов, курсант! – поправил инструктор.
      – С этой орбиты – на Вторую Лагранжа? Кто это выдумал? – изумился Борис.
      – Угадай с трех попыток!
      – Мальчики, ша! Шлюз пошел! Затянуть ремни.
      На экране бокового обзора Борис успел заметить, как гофрированный рукав переходника втянулся в четвертый шлюз. С этой секунды ничто не связывало логгер с орбитальной.
      – Шлюз отошел, готов к старту, – дал контрольку Смайлик.
      – Старт разрешаю, – сухо отозвался диспетчер. И совсем другим тоном: – Удачи, салажата!
      – Лук аут! – радостно завопил Смайлик. – За штурвалом – Смэк Великолепный. Кто не пристегнулся, я не виноват! – и врубил три «g» по оси, тут же маневровыми движками закрутил логгер штопором, плавно довел перегрузку до шести «g», погасил вращение и отсек двигатель.
      – Мы на заданной орбите! Через полвитка идем ко Второй Лагранжа.
      – Мальчишка! Ты мог выхлопом пожечь станцию! – закричал красный от перегрузки и гнева Барга.
      – Гражданин пассажир, взгляните на приборы. Параметры заданной орбиты выдержаны до третьего знака, – отозвался Смайлик.
      – Ну и что?
      – А то, что маневр вел автопилот. А я играл в мальчишку за рулем. Автопилот не может направить выхлоп в сторону станции. У него блокировка.
      Кику хихикнула в ладошку. Борис пробежался глазами по приборам и растянул рот до ушей. Смайлик говорил правду. Когда успел запрограммировать такой маневр?
      – Хотел похвастаться, а вы, пассажир, мне кайф сбили, – обиженно бурчал Смайлик.
      – Петр Захарович, постарайтесь расслабиться и получить от полета удовольствие, – обратилась к инструктору Лаура. – Заботы о полете оставьте нам.
      Мальчики, а как зовут наш корабль? Что, мы так и будем «Борт 0613»?
      – задумалась Кику.
      – Обычно имя логгеру дают сами курсанты, – сообщил Барга.
      – Катти Сарк, – предложил Смайлик.
      – Почему?
      – Я других чайных клипперов не знаю.
      – Катти Снарк! – выпалил Борис. – Охоту на снарка читали?
      – Нарекаю тебя Катти Снарком, – торжественно произнесла Кику и занесла имя в бортовой журнал.
 
 
      Полет ко Второй Лагранжа занял больше суток. Кику приказала экономить рабочее тело. Погрузка зондов была закончена в пять минут, еще четверть часа заняли переговоры с диспетчерской и заправка баков, так что не прошло и получаса, как логгер, оставив за кормой Вторую Лагранжа, уверенно шел в зону прыжка. Инструктор сказал, что будет в каюте и вышел из рубки, Смайлик занялся автопилотом, а Борис, проклиная все в душе, отправился зарабатывать призовые очки за предприимчивость и инициативность – устранять все те поломки, которые экипаж выявил перед стартом.
 
Бортинженеры сделать все сумеют!
Бортинженеры мрак и тьму рассеют…
 
      Бормотал он сквозь зубы, заменяя компрессор в третьем блоке регенератора. Потом – труднодоступный и, если честно, не очень-то нужный вентилятор в пятом, упустил в свободный полет отвертку и ключ 6 на 8, обломал ноготь на большом пальце (ноготь оказался хуже отвертки), разозлился и задумался. А кончив думать, взял шесть стальных листов и сварил из них ящик полтора на полтора метра. К стенке пришпандорил на двух расхлябанных винтах электродвигатель.
      Влетела встревоженная Кику.
      – Борис, воздух дурной. Ты ничего не делал?
      – Ох, боже мой! Забыл локальный отсос, когда варил. Ничего, уже кончил. Скоро очистится.
      – А это что такое?
      – Укромчик. Полезай внутрь.
      Кику неуверенно влезла в ящик, Борис нырнул следом, закрыл крышку и нажал кнопку. Вспыхнула тусклая лампочка, загудел электродвигатель, весь ящик наполнился гулом.
      – Выключи!
      – Фигушки! В этом весь смак. Пока мы здесь, нас никто не видит и не слышит.
      – Ой, как ты догадался?! Хорошо-то как… А то я улыбнуться на этом корабле боюсь. Смайлик в нашей каюте две телекамеры нашел. И черные ящики здесь нетиповые. В обычных 22 канала записи, а в этих 68. Это с крейсера черные ящики.
      – Точно?
      – Обижаешь!
      – Значит, Смайлик был прав. Нас на пленочку снимают, а потом психологи изучать будут. Жди сюрпризов. Скоро начнутся нештатные ситуации. Отказы всякие, утечки, разгерметизации…
      – Перестань, мне и так страшно.
      – Не бойся, с нами не пропадешь, – Борис притянул Кику к себе. Девушка доверчиво прижалась к его груди.
      – Полезешь целоваться – стукну, – на всякий случай сообщила она и всхлипнула. – Не хочу быть капитаном.
      – Ну что ты, мы же на Земле еще условились. Ты – железный, несгибаемый капитан, а мы тебя беспрекословно слушаемся. Думаешь, мне приятно бортинженером быть? Ой, какая ты теплая и мягкая. Я даже Смайлику завидовать начинаю. Спорим на щелбан, что ты справишься!
      – Глупости у тебя на уме. – И опять всхлипнула. – Вот Барга к зондам прикасался, а у меня нехорошее предчувствие, что он сломать что-нибудь мог.
      – Зачем?
      – Как – зачем? Чтоб непредвиденная ситуация, чтоб мы в панику ударились, а психологи потом пленочки крутить будут…
      – Кику, ты гений! Зачем иначе на пустяковое задание две недели отводить? Вот увидишь, когда мы запустим зонды, они откажут. Нам придется их отлавливать и ремонтировать. А у них орбиты в разных плоскостях – вот на маневры две недели и уйдут. Хорошо, если уложимся… А Барга будет тормозить всеми силами.
      Кику всхлипнула.
      – Слушай, Баргу надо изолировать, – продолжал Борис.
      – Как?
      – Ты капитан. Как только он повод даст, запрем в каюте.
      – Я его боюсь! Он на меня как на лягушку смотрит.
      – Кику, ты капитан. Твое слово – закон на корабле. Прикажи его запереть и занеси приказ в журнал. Никто слова не скажет! Пойми, вся власть в твоих руках. Тебе тайком ничего делать нельзя, а в открытую – все можно. Главное, не забывай приказы в журнал записывать. Будь сама собой и ничего не бойся. Все будет хорошо. Верь мне.
      – Я его изолирую, а он в отчете такое напишет, что меня из корпуса вытурят.
      – Черта-с-два! Они побоятся экипаж разрушать!
      – Что б ты понимал…
      Через десять минут Кику вылезла из ящика с чуть покрасневшими глазами, но вновь бодрая и энергичная. Борис же до отбоя ходил под впечатлением женских слез. Будто на самом деле с этой влагой выплеснулись наружу все беды и сомнения. И вновь душа чистая и умытая.
 
 
      Лаура неторопливо влетела в рубку, ухватилась за спину кресла и красивым переворотом через голову приземлилась на сиденье.
      – Все в сборе, я последняя? Смайлик, поделись, что задумал?
      – Идем в два прыжка: сначала прыгаем по вектору Регула, выныриваем у Юпитера, начинаем на него падать, и тем самым получаем нужный вектор орбитальной скорости для Сатурна. Вторым прыжком идем к Сатурну по вектору Спики, а орбитальная скорость у нас уже есть. Ну, плюс-минус 100 метров в секунду. Экономим четыре тонны рабочего тела! Как, кэп?
      – Даю добро! – важно отозвалась Кику. – Всем пристегнуться.
      – Начинаю захват звезды, – Смайлик навел перекрестье прицела на созвездие Льва, плавно сжал конус захвата, удерживая в центре звезду Регул. Остальные звезды поползли к краям экрана. – Твою мать!.. – отчетливо прошептал он через несколько секунд.
      – Пилот, какая напряженность гравитационного поля в точке финиша?
      – громко и требовательно спросил Барга.
      – Двадцать шесть у поверхности, – ответил за него Борис.
      – Чего – двадцать шесть?
      – Метров.
      – Твою мать, – отчетливо повторил Смайлик. Борис заметил, что он увеличил конус захвата, а перекрестье прицела описывает окружности по соседству с Регулом.
      – Каких метров? – настаивал Барга.
      – Метров на секунду в квадрате! – зло бросила Кику. – Бортинженер! Убрать из рубки посторонних!
      Одним движением Борис сбросил привязные ремни, выскользнул из кресла, оттолкнулся ногой от пульта и налетел на Бургу. Но не рассчитал и сильно ударился головой о подлокотник кресла. В глазах вспыхнули звезды, но все-таки он ударом ладони раскрыл пряжку ремней на груди инструктора и вырвал того из кресла.
      – Вы в своем уме, курсант?! – взревел инструктор.
      – Приказ капитана, пассажир! – Борис поймал магнитными подошвами пол и двинулся к люку, удерживая извивающегося инструктора над головой. Но у люка Барга впечатал магнитные подошвы в стену и преимущество исчезло.
      – Курсант, вы понимаете, что делаете!?
      – Я выполняю приказ капитана. Вы сами пройдете в свою каюту, или для вас капитан не закон?
      Удивительно, но инструктор подчинился.
      – Ваше поведение будет зафиксировано в отчете, курсант! – зло бросил он, входя в каюту. Борис заблокировал замок люка.
      – Твою мать, твою мать, твою мать… – бормотал он, возвращаясь в рубку.
      – Как? – глазами спросила Кику. Борис заставил себя улыбнуться.
      – Приказ исполнен, пассажир в каюте.
      – У нас визир конуса захвата сбит, – шепотом объяснила Лаура.
      – На полторы секунды, даже чуть больше. Палмер вручную звезду ловит. Ну вот, кажется, поймал.
      – Я борт 0613, прошу разрешения на прыжок к Юпитеру, 70, 170, 43, 115, – вызвал Смайлик диспетчерскую.
      – А, курсанты! Вы же к Сатурну идете, – добродушно откликнулся знакомый голос.
      – Мы идем к Сатурну в два прыжка.
      – Не уходите со связи, передаю вас другому диспетчеру, – встревоженно отозвался голос. Целую минуту в эфире стояла тишина.
      – Чего это они? – удивился Борис. – На дальних рейсах всего два диспетчера, и обоим делать нечего. Чего они нас футболят?
      – Борт 0613, сообщите параметры маневра – ворвался в рубку сердитый голос.
      – 70, 170, 43, 115, – повторил Смайлик.
      – Полностью, курсант, полностью!
      – Параноики чертовы! – изумился Смайлик, отключив дальнюю связь.
      – Пусть сами с автопилота цифирь тянут, – посоветовала Лаура.
      – Дело говоришь, – согласился Смайлик и защелкал клавишами. – Борт 0613 диспетчеру: Автопилот на цифровом канале.
      Напряжение нарастало. Близилось время прыжка, но диспетчерская молчала. Борис грыз ногти, шаря глазами по приборам. Смайлик, внешне спокойный, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Наконец, за пятнадцать секунд до прыжка диспетчерская дала добро. Смайлик квитировал, вывел оба спин-генератора на рабочий режим и начал обратный отсчет.
      – СТОЙ!!! НЕЛЬЗЯ!!! ОТМЕНИ!!! – закричал во весь голос Борис за две секунды до прыжка. Смайлик дернулся, ударом ладони по желтой кнопке сбросил программу и всем корпусом развернулся к Борису.
      – Ну?
      – Это ловушка, понимаешь? Здесь что-то не так. Это не только прицел сбит, это что-то еще. Тот, кто с нами говорил – он не диспетчер, у него голос другой, злой голос. У диспетчеров работа говорить, у них не бывает злых голосов, – затараторил Борис, выливая в слова свои сомнения.
      – Разумеется, это не диспетчер. Это инструктор из нашего Корпуса. Следит, чтоб мы не протаранили Юпитер, – устало отозвалась Кику.
      – Не то, не то… – затряс головой Борис.
      – Диспетчер вызывает борт 0613. Почему не ушли в прыжок.
      Кику вытянула с пульта черную горошину микрофона на ниточке провода и молча протянула Борису.
      – Я борт 0613, говорит бортинженер. У нас обоснованные сомнения в исправности прыжкового двигателя. Прошу разрешить юстировочный прыжок на 0,5 а.е. по вектору, – Борис на секунду задумался, – по вектору Бетельгейзе. Прием.
      Теперь надолго задумались в диспетчерской.
      – Знаешь, сколько мне заново считать? – устало бормотал Смайлик. – Я такие вектора подобрал… Регул, Спика… Не какие-то там ЕН с номером. Звезды из top-100. Свои имена имеют.
      Как осунулась Кику, – поразился Борис, словно чужими глазами обведя рубку. Острое чувство нереальности происходящего не покидало его. Он виновато взглянул на Смайлика. Тот, играя желваками, ловил в прицел Бетельгейзе. Лишь на лице Лауры сияла спокойная, уверенная улыбка.
      – Неужели мы покинули Землю всего три дня назад?
      – Регул! Белая звезда первой величины. Сердце Льва, звезда королей. Спика – голубая звезда первой величины. Символ счастья и успеха, – устало бубнил Палмер. – Такой полет бывает один раз в столетие. Понимаешь, что ты сорвал?..
      – Борт 0613, юстировочный прыжок 0,1 а.е. по вектору Бетельгейзе разрешаю, – вышел на связь диспетчер.
      – Вас понял!
 
 
      – Да что же это?! – воскликнул Смайлик. Борис, наоборот, испытал огромное облегчение.
      – Сходи в сад, проветрись, – ответил он условной фразой. Это означало: «Данная фича создана/подстроена/запланирована инструкторами для создания нештатной ситуации на борту». – Ты не ту звезду поймал. Вот что!
      – Тогда – да… Тогда – похоже, – угрюмо согласился Палмер.
      – Пилот, определите с максимальной точностью наши координаты. Бортинженер, первое – объявляю вам благодарность. Второе – займитесь юстировкой прицела конуса захвата. По исполнении – доложить, – сухо произнесла Кику, залезла с ногами в капитанское кресло и занялась бортжурналом.
      Борис отстегнул ремни и поплелся к выходу из рубки. Как выглядит и как работает прицел, он не знал. Где-то снаружи должна стоять телекамера с сервоприводом и мощной оптикой, где-то в другом месте – дублирующая. Как-то данные с привода должны передаваться на систему ориентации логгера. Где-то в этой системе завязаны гироскопы системы ориентации, акселерометры и гирокомпасы абсолютной системы координат… Если баг заложен в навигационное матобеспечение автопилота, тогда совсем грустно.
      Учите матчасть, ребята. Ох и пытают… – с тоской вспомнил бородатый анекдот. На плечо легла холодная, твердая ладонь.
      – Я тебе что-то покажу, только пальцами ничего не трогай, – предупредила Лаура, сжала его ладонь и потащила на верхнюю палубу. Магнитные подошвы оторвались от пола, Борис всплыл к потолку и поплыл на буксире за девушкой словно воздушный шарик.
      – Смотри – это блок управления оптическим прицелом. Руками не касайся, осмотри пломбу.
      Борис извлек из кармана лупу (чем сильно поразил Лауру) и изучил пломбу.
      – На ней цифры и буква. 77Х.
      – Правильно. Теперь идем в трюм.
      – Зачем?
      – Надо! – Лаура уже нырнула в люк вниз головой. Борис поспешил за ней.
      – Смотри, – она подвела его к зондам, погруженным на борт на Второй Лагранжа. Борис изучил пломбы.
      – То же самое. Семь-семь-икс. Ну и что?
      – Ничего. Только пломбы одинаковые. Борис, ты о неосимволизме слышал?
      – Нет. А что это?
      – Немножко искусство, немножко религия. Я когда-то увлекалась. А Барга в разговоре произнес пару терминов. Ты знаешь, что обозначает число 777 ?
      – Удачу, вроде. Когда в одноруком бандите три семерки выпадают – это самый большой выигрыш.
      – Правильно. Три семерки – удача. А тут – две семерки и крест. Крест на нашей удаче, понял?
      – Ты совсем суеверная стала. Нельзя приметам верить.
      – Кому какое дело, во что я верю? Главное – чтоб срабатывало. А если не я суеверная, а Барга, тогда что?
      – Тогда ты – гений! – Борис чмокнул Лауру в щечку и помчался в трюм.
      – Ничего не трогай!!!
 
 
      – … Одна и та же печать на пломбе, вокруг – отпечатки его пальцев. Тебе этого мало?
      – Мало. Когда в невесомости по кораблю летаешь, везде наследишь.
      – Хорошо, а если я сейчас открою панель, и под ней тоже найду его отпечатки?
      – Если найдешь отпечатки и следы вредительства, тогда он у меня до финиша из своей каюты не вылезет! – плотоядно улыбнулась Кику. – А если не найдешь – составишь ему компанию.
      – Да это же маразм! Пломбы на космическом корабле… Игра в психологию, что, мол, не посмеем!
      – И пал он жертвой маразма, – мечтательно пропела Кику.
      Всей гурьбой направились проверять гипотезу. Лаура принесла ультрафиолетовую лампу и тяжелую многозональную исследовательскую телекамеру высокого разрешения. На обратной стороне панели, закрывающей блок управления оптическим прицелом, обнаружили отпечатки пальцев Барги, а на шлицах потенциометров – сдвинутые метки краски, оставленной наладчиками. Кику включила местный пульт технического контроля и в две минуты выставила по обоим координатам уплывший ноль. Смайлик улетел в рубку, и вскоре оттуда донесся ликующий вопль:
      – Есть захват! Можно идти к Юпитеру!!!
      Борис поставил панель на место, Кику вместо сорванной пломбы наклеила полоску бумаги, поставила на ней дату, подпись и показала язык каюте инструктора.
      – Идем проверять зонды! – распорядилась она.
 
 
      Борис откинул крышку лючка, присвистнул и замер в раздумье. На щеке почувствовал волосы Кику. Девушка протиснулась рядом и заглянула через плечо.
      – Что там? – подергала за штанину Лаура. Из-за тесноты отсека она осталась снаружи.
      – Это я могу сказать. РТК – разъем техконтроля, – объяснил Борис и прикусил в раздумье губу.
      – И что дальше?
      – В это гнездо можно подключить карманный комп, и за две минуты слить в автопилот зонда любую программу. Например, зонд якобы ошибется с коррекцией орбиты и рухнет на Сатурн. А мы пролетим мимо зачета, – пояснил Смайлик, и вновь наступило молчание.
      – Мертвы бджоли не гудуть, – произнесла Кику загадочную фразу.
      – Что? Переведи.
      – Что-что! Хватит нюни распускать! Смайлик, марш в рубку! Готовь прыжок. Борис, твоя задача – вправить мозги обоим зондам. И не смотри на меня побитой собакой. Ты бортинженер. Действуй!
 
 
      Часа два Борис сосредоточенно грыз ногти, после чего, угрюмый и сосредоточенный, начал шевелиться. Протянул кабели и подключил автопилоты обоих зондов непосредственно к кибермозгу логгера. Некоторое время что-то переписывал, сравнивал, вычислял, после чего вновь замер истуканом, грызя ногти.
      – Кто здесь кабель оставил? Люк же нельзя закрыть, – возмутилась Кику, появляясь в рубке.
      – Рррр, – отозвался Борис.
      – А если разгерметизация?
      – Р-р-р-р!
      – Тогда ладно. Смайлик, как у тебя?
      – У меня все готово. Как Бори даст добро, так и прыгаем. Хоть к Сатурну, хоть к Лагранжу.
      – А зачем нам к Лагранжу?
      – Мало ли… Зонды менять…
      – Что, так плохо? Борис?!
      – Р-р-р, – сказал Борис.
      – Не трогай его. Он думает, – посоветовал Смайлик.
      Думаю… Они думают, что я думаю. Что тут думать? трясти надо.
      – шептал про себя Борис. – Я же не программист, чтоб в чужой программе разобраться. Должен быть другой выход. Эту лажу ведь не только нам подсунули. Другие как-то сдали зачет…
      – Все в сад! – очнувшись, решительно произнес он. Смайлик округлил глаза, но Кику поняла с полуслова. Схватив парней за руки, повлекла в трюм, к укромчику.
      – Мне нужна связь! – сообщил Борис, когда все вчетвером забились в железный ящик.
      – У Лаурки что, передатчик сгорел?
      – Тосика, ты не поняла. Мне нужна связь так, чтоб деканат на канал не влез. У нас типовые, серийные зонды. И матобеспечение должно быть типовым.
      – Мало ли что должно? У нас ведь не простой полет, а зачетный.
      – Вот именно. Нас завалить хотят. Мне нужен канал, защищенный от деканата.
      – Если связаться с моим старшим братом, – предложил Смайлик. – Он в спасательной службе на севере Канады. Если связаться узконаправленным лучом на частоте спасательной службы…
      Лаура, задействуй параболическую антенну и рассчитай мощность и ширину луча, чтоб на Земле сигнал был не сильнее, чем от обычного передатчика спасателей.
      – Есть, кэп. Смайлик, ты волну знаешь?
      – Знаю. Учти допплер. И там SSV-модуляция.
      Через полтора часа Борис уже говорил с Ричардом Смэком.
      – … нет, для начала – только контрольные суммы файлов. Версия шесть точка двадцать два.
      – Езус Мария, где я достану комплекс программ для автопилота космического зонда? В сугробе откопаю?
      – Брат, – влез Смайлик. – Ты спасатель, или где?
      – Спокойно, малыш. Вопрос риторический.
 
 
      – На связи борт 0613. Говорит капитан логгера Катти Снарк Сино Кику. У нас проблема.
      – Я вас слушаю, Сино. Всем бортам, тишина в эфире!
      – Диспетчерская, спокойнее, у нас маленькая проблема. Совсем крошечная, с ноготок. В автопилотах обоих зондов нарушена целостность матобеспечения.
      – Повторите…
      – Я непонятно выражаюсь? Вирусы в автопилоте. Версию 6.22 я наизусть знаю. Размеры файлов не те, внутри мусор. Перешлите нам нормальную версию.
      – Борт 0613, почему вы решили, что в зондах испорчено матобеспечение?
      – ворвался в эфир знакомый сердитый голос.
      – Алло, Санта, у вас в диспетчерской посторонний?
      – Не совсем посторонний, курсант. Это ваш. Представитель деканата.
      – Тогда передайте ему, что если первая команда файла – безусловный переход куда-то в конец, а длина файла увеличилась, то это больше всего напоминает компьютерный вирус. Запускать зонд, когда в автопилоте вирус
      – это значит потерять зонд, вы согласны? Отлично! Внутренний голос говорит мне, что у представителя деканата есть чистая версия 6.22. И передайте ему привет от экипажа. Большой и пламенный.
      – Вас понял, капитан. Ваш представитель интересуется, где вы подцепили вирус.
      – Диспетчер, понимаете, у нас зачетный полет. Вирус этот не настоящиий, и кто подсадил его в автопилот зонда, мы знаем. Может, вирус даже безвреден. Но по правилам игры мы должны считать его настоящим и опасным. И действовать должны так, будто не знаем, откуда он взялся.