Кора грызет кончик когтя и хмуро смотрит в землю перед собой.

— Над чем задумалась?

— Нечисто здесь. Логики нет. Если он оттуда, — кивок вверх, — то зачем дурака валял с тачкой? Будто не знал, что в наше время голубых драконов не было.

— С тачкой как раз все в порядке. Он не смог одолжить ее в музее. Не хочет, чтоб информация из будущего проникла в прошлое. Боится создать парадокс. Какую-нибудь временную петлю. Вот и изготовил тачку, которая самоуничтожилась.

— Не верю, — качает головой Кора. — Знаешь, о чем я сейчас подумала? Твой любимый Мрак, если б хотел запудрить нам мозги, поступил бы именно так.

— При чем тут Мрак?

— Вот и я думаю: при чем тут Мрак?

Бредовая мысль. Изучаю кончик хвоста и примеряю ее к фактам со всех сторон. Бредовая. Все равно бредовая.

— Командор, это как-нибудь связано с розовыми лепестками? — спрашивает Монтан. Не заметил, как он подошел.

— …если обсыпать Мрака лепестками… — задумчиво бормочу я. — А? Что? Что ты спросил?

— Все понял, — говорит Монтан и отходит.

Драконы оживленно обсуждают случившееся. Третьи сутки обсуждают. Меня стараются не беспокоить. Молодые предлагали устроить мне допрос. Задавать вопросы и следить за моей реакцией. Но Платан и Дориан встали на мою защиту, а Анна пообещала уши оборвать. От меня будущего никаких вестей. От голубого дракона — тоже. Он еще не знает, но у него появилось имя. Шутник. Драконы спорят, тот это шутник, о котором я говорил, или другой. Унынием теперь и не пахнет. Если я будущий добивался этого, то добился. Но не чувствуется в этой идее моего почерка. Я же не хотел разглашать тайну путешествий во времени. А теперь драконы только об этом и говорят. Странно это. Неужели я там не смог договориться с Шутником.

Киберзародыши ищут залежи металлических руд. С металлом здесь плохо. Очень плохо. Даже алюминия практически нет. В земной коре его больше семи процентов, а здесь — сотые доли. Как без металла делать электрику и электронику? Пусть поищут еще неделю, потом подумаю. К черту зародышей! Не в них дело. Я руководитель экспедиции. Мне верят. За мной идут. На меня надеются. Я сам внушил им эту веру. Идиот! Нефиг было с тестом выпендриваться! Я не знаю, что делать, а они на меня надеются. Руководитель, … …! Сколько раз давал себе слово не лезть в руководители!

Подходит Кора, кладет концы крыльев мне на плечи, прижимается лбом к моему лбу. Лоб у нее прохладный.

— Что не так, Афа?

— Я не знаю, что делать.

— А может, сейчас не твой ход, отец? — спрашивает Мириту. Не слышал, как она подошла.

— Фигуры расставлены, пора играть.

— Уточни, как расставлены фигуры. — это уже Мириван.

— Ты же сама видишь. Нуль-т база уничтожена. Было сделано несколько выстрелов по рейдеру. Мы чисто случайно уцелели.

— Допустим, уцелели мы не чисто случайно, а по той причине, что ты отключил всю аппаратуру нуль-т.

— … без которой рейдер превратился в консервную банку.

— Афа, чем им не понравилась база?

— Хотел бы я знать.

— Им не база не понравилась, а нуль-т.

— Нет, Мириван. Просто они прицеливались по нуль-всплескам наших пересылок.

— Прицеливаться они могли и по нуль-маякам. А били всегда после крупных пересылок. Через 4,2 секунды.

— Всегда?

— Я же не дракон. Я нуль-т не чувствую.

— А могла бы.

— Людям это несвойственно.

— Но ты-то не… Ой! Мириту, за что?

— Сам знаешь, бегемот толстокожий!

— Думаешь, если папиному уху бо-бо сделаешь, то из андроида человеком станешь? Поскорее бы тебя замуж выдать. Да кто возьмет? С таким-то характером.

— Ты же знаешь, мы не выносим этого слова.

Задал компьютеру в очках какой-то вопрос. Ответ пришел с чуть заметной задержкой. Как будто комп ведет какую-то задачу. Большинство не обратило бы внимания на эту задержку. Их компьютеры постоянно заняты черт знает чем. Но не мой. Я предпочитаю знать, чем он занимается. Никакого мусора, никаких постоянно висящих на процессоре демонов, ожидающих бог знает каких событий. Только то, что необходимо. А тут вдруг — задержка. Вызываю график загрузки процессора. Так и есть, ведет сортировку и поиск информации. И отправляет через канал связи другому абоненту. Кто-то роется в памяти МОЕГО компьютера! Простому смертному это не под силу. Я могу так делать. Но я — главный администратор компьютерных систем. Влезть в МОЙ компьютер, закрытый со всех сторон паролями, без моего разрешения не так-то просто.

Пресекаю утечку информации и выясняю, кто это сделал. Код абонента абсолютно ни о чем не говорит, имя — Блюз. Блюз — голубой, грустный. Грустный голубой, массаракш. Кто бы это мог быть? Неужто наш голубой приятель — Шутник?

Объявляю общий сбор по тревоге. Драконы собираются за двадцать секунд.

— Только что кто-то влез в мои очки и скачивал информацию. Мне надо знать, это один из вас, или кто-то еще. Если это один из вас, можете оставить в тайне имя. Имя меня не интересует. Еще мне хотелось бы знать, как он проник в мой компьютер. Но это уже так, ради любопытства.

— Командор, это не мы, отвечает за всех Дориан после короткого совместного обсуждения.

Так я и думал. Однако…

Где-то поблизости ощущается слабый всплеск нуль-т.

Когда драконы успокаиваются, ко мне подходит Мириту, присаживается рядом, подкидывает на ладони камешки.

— Командор, пока ты толкал речь, кто-то сделал робкую попытку войти в меня. Он принял меня за компьютер очков и пытался подключиться к аудио и видео каналам.

— Подслушать хотел. Смело. Другой бы ноги сделал после того, как я его засек. А как ты его обнаружила?

Мириту улыбнулась.

— Ты же знаешь, у нас бзик на почве внутреннего суверенитета. Тройные заслоны на всех каналах связи. Никаких протоколов, зашитых в железо. Сплошные эмуляторы. Так вот, я имитировала установление соединения и влезла в атаковавший меня компьютер.

— Кто это был?!

— Блюз.

— Это я знаю, — грустнею я. — Кто такой этот Блюз?

— Я думаю, дракон. Комп очень похож на комп очков. Но в главное меню введено несколько новых пунктов. Управление чем-то. Но чем, я не поняла. Да, индикация выведена не на дисплеи очков, а на сенсовизор. Что еще? Он знает твой пароль, под которым ты ко всем лазаешь.

Так… Чтоб такое сказать, нужно тоже знать этот пароль. Мириван, выходит, его тоже знает.

— Мириту, скажи по секрету, ты часто пасешься в компьютере папиных очков?

Краснеет. Это тоже ответ. Мда-а…

— Нам можно.

— Почему это?

— Ты нас сделал. Каких сделал, таких и имеешь. И мы ни одного файла тебе не испортили. А будешь сердиться, я главного не скажу, — обнимает меня за лапу и щекочет перепонку. Шантажистка… Ну кто поверит, что у нее процессор вместо серого вещества.

— Я тебя сделал, но кто тебя воспитывал? В глаза бы ему посмотреть.

— Отец, как с тобой легко… Монтан на нас так обиделся..! До сих пор дуется, простить не может. Мы ему в дисплее очков правый глаз с левым поменяли…

— Ты хотела сообщить что-то важное.

— Часы-календарь. У нас показывают дату и время. У него — две даты и два времени. Снизу — наше. А сверху — будущее.

— Из какого он года?

— Из послезавтрашнего. В смысле, два года спустя от нашего. Черт, язык сломаешь.

— Массаракш. Не может этого быть. Он тебя обманул!

— Да ты что, отец! Он сам испугался, когда меня почувствовал. Сразу деру дал. Даже контакт не разорвал.

— Как он мог тебя почувствовать?

— А как ты почувствовал, что он в твой компьютер залез?

— По задержке ответа.

— Ух ты! Отец, ты гений! У меня все проще. Он увидел, как я по его менюшкам ползаю. Я думала, что это очки, приняла меры, чтоб было незаметно. А это сенсо. Другой принцип. Получилось, что он все увидел. Как на клавиатуре в четыре руки. Он тянет курсор в одну сторону, я в другую. Потом я на секунду расслабилась. Захотела посмотреть, что он делать будет. А он подогнал курсор к пункту меню «Возврат» и исчез.

— Значит, если бы ты не дала ему курсор подогнать, он бы не смог исчезнуть?

— Да.

— И ты влезла в его компьютер по каналу, который он сам открыл.

— Ага. Иначе я не получила бы таких прав доступа.

— И ты управляла его компьютером. Прямо у него на глазах.

— Да.

— Боюсь, мы его спугнули. Возможно, он здесь больше не появится.

— Почему, отец?

— Поставь себя на его место. Он лезет в очки дракона. Его засекают и дают пинка под зад. В лагере поднимается тревога. Через полминуты он лезет в очки другого дракона. Следует контратака, и теперь уже он становится объектом изучения. Еще немного, и ты взяла бы его в плен. Два провала за одну минуту — это многовато.

— Пусть знает, с кем имеет дело. Мы — Отряд!

— Он-то знает, а мы — нет. Обидно, однако. Ты запись вела?

— Отец, у меня другой принцип. Я не могу не вести.

— Пусти на мои очки. Хочу посмотреть.

Да, это на самом деле не очки, а сенсо. Наш голубой приятель очков не носил. Но и сенсо тоже не носил. Что они, стали компьютер прямо в черепушку вживлять? И что это за вторая дата? Базу в будущем организовали, что ли? А менюшки интересные… И есть еще одна интересная мысль. Хотя и не в тему.

— Почему на тебя Кора так странно оглядывается?

— Чувствует. Мириту, подумай, две случайности, и голубой дракон бежит в панике, убежденный в нашем… не знаю… То ли могуществе, то ли всеведении. Тебе это театр не напоминает?

— Все знают, что ты любишь всех разыгрывать.

— Люблю? Да. Раньше любил. Почему-то любое дело, за которое я берусь, превращается в театр. Или еще хуже — в цирк. Эволюцию человека помнишь? Человек умелый, человек прямоходящий, человек разумный… Фантасты думали, что следующим будет человек играющий. Появился играющий дракон. Игрунчик. А кто-нибудь думал, интересно ему быть играющим?

— Что в этом плохого?

— Нельзя просто играть. Можно играть чью-то роль. Даже когда малыш в песочнице строит домики, он играет в архитектора, ты не находишь? А ведь театр основан на лжи. Актер говорит не свои, чужие слова. И даже сам в них верит! Пока занавес не опустится.

Мириту стягивает с себя блузку, протягивает мне.

— Вот тебе моя жилетка, утри слезки.

— ???

— Ты сам себя сделал. А теперь скулишь. Я же не скулю. Хотя во мне недоделок — выше крыши.

Вот и все сочувствие. Как ногой по фэйсу. Правильно, наверно.

— Ты что, теперь самобичеванием занялся? Отец, нам не об этом думать надо.

— Успеем. Все успеем. Торопиться некуда. Партия складывается так, что мы можем делать лишь ответные ходы. Хотя… Мириту, твои кадры можно показать всем. Одна голова хорошо, а…

— … а у семи нянек дитя без глазу!

— Не понял?

— Я тоже. Шутить пытаюсь. Отец, не говори никому, что эти кадры я получила. Пусть это будет тайной.

— Хорошо.

Опять объявляю общий сбор.

— Мы с Мириту провели сейчас первичную дешифровку информации, которую удалось перехватить из компьютера Шутника. Посмотрите, что мы получили и скажите, что вы об этом думаете.

Драконы по несколько раз просматривают видеоролик Мириту. Сначала целиком, потом анализируют борьбу за курсор. Выясняют, в какую сторону тянул я, в какую Шутник. Мириту незаметно подсказывает, поэтому допрос с пристрастием я выдержал. Монтан раскрашивает ролик. Мои действия подсвечивает зелеными вспышками, Шутника — красными. Эффект поразительный. Вместо беспорядочного метания курсора по полю — короткая, яростная схватка. Атаки и контратаки. Битва за компьютер. Просматриваем ее с десятикратным замедлением.

— Командор, это действительно перехвачено с очков Шутника? — не верит Ламур.

— У Шутника не очки, а сенсовизор.

— Командор и не такое может. Видели бы вы, что он с моими очками делал! — не очень к месту влезает Гранит.

— Афа, мне кажется, это молоденькая девушка, — говорит Кора.

— Почему?

— Ну, не знаю. Иногда входишь в незнакомую квартиру и сразу понимаешь, что в ней живет девушка. Так и тут.

— Ничего не могу сказать насчет пола, — замечает Монтан, — но в душе у него или нее ад. Оно нервничает, боится, мечется, но готово на все.

— С чего ты взял?

Монтан пожимает плечами.

— Мнение психолога.

Итак, что мы имеем? Голубая девушка с рогами и белым треугольником как у гималайского медведя на груди. Гималайская девушка, готовая на все. Зачем девушке рога? Жертва эмансипации? Из какого она времени? Она подкинула нам киберзародыши… Которые не могут начать работу, потому что здесь практически нет металлов. Зачем она влезла в мои очки? Что она там искала? Что надо от нас рогатой гималайской девушке? У-ве-зи-те меня в Гималаи. Увезите меня насовсем. А не то я завою, а не то я заплачу, а не то я кого-нибудь съем! Ом мани падме хум!

Работы выше головы, а нам делать нечего. Киберзародыши все сделают лучше. Если металл найдут. А не найдут, так не сделают. Нет, точно найдут. Иначе я будущий уже вытащил бы нас отсюда. Если не вытаскивает, значит есть еще работа, которую надо сделать. И вряд ли дело в Шутнике. Скорее всего, надо выяснить, почему нас тут не любят. А это значит, ждать, пока не развернем комплекс. Скучно. Когда-то у меня неплохо получалось долбить камень ломиком. Чернорабочим работал. Но пока даже ломика нет.

Кто-то придумал новое развлечение. Загадки загадываем. Давал же себе слово не выпендриваться… Подошел, послушал, загадал:

— Четыре ноги, желтые перья, вес две тонны. Что такое?

Драконы головы ломают, а мне и смешно и стыдно. Это детская загадка времен моей молодости. И таких загадок я помню сотни. Про зеленую селедку под кроватью, про цыпленка и дорогу, про А и Б на трубе, про домашнее животное на букву "К". Но сейчас их загадывать нельзя. Сорву турнир.

— Пернатый слон? — спрашивает Ламур.

— Близко, но не угадал.

— Сдаемся! — восклицает Волна.

— Две канарейки, по тонне каждая.

Драконы смеются и продолжают турнир, а я отвожу Кору в сторону.

— Видимо, мы здесь застряли надолго. Как твой прогноз, коллектив выдержит.

— Мы кое-что прикинули. Ориентировочно, связь сможем установить через пять-шесть лет. А полная программа исследований займет десять-пятнадцать лет. Драконы к этому готовы.

— Это с учетом…

— Это с учетом всего.

— По моим прогнозам тоже самое. У меня там самурай без присмотра остался. Вахтовый метод бы организовать. Понимаешь, я Мрака не предупредил.

— Все будет хорошо. Верь мне.

Просыпаюсь оттого, что земля уходит куда-то вниз, а потом больно бьет по брюху. Одновременно по ушам бьет пушечный выстрел. Землетрясение? На этом уродце — землетрясение?! Не может быть. Однако, ребра болят. Земля под ногами дернулась пару раз и успокоилась. Вызываю на очки меню координатора. Все поле зрения заполняется квадратными фото драконьих мордашек. покрасневших квадратиков нет, значит все живы.

— Смотрите!

Оглядываюсь на крик. Ничего себе!

В воронке, которая осталась после визита Шутника лежит железный шарик. Маленький такой, блестящий шарик, не больше тридцати метров в диаметре. Воронка с самого начала напоминала отпечаток шара в грунте, теперь появился и сам шар.

— Я все видела. Он возник на высоте двух-трех метров, и упал вниз. Нам его по нуль-т прислали, — объясняет Тонара. Монтан уже на шаре. Тимур тычет в шар щупом анализатора.

— Чистый феррум — сообщает он. — С никелем.

Свистом подзываю киберзародышей. На самом деле — через очки, но никак не могу отделаться от дурных привычек. Подбегают два паучка: второй и девятый.

— Можете использовать этот металл, — указываю на шар. Разворачивая на ходу анализаторы, паучки спешат изучить добычу.

Возвращаюсь на свое место и ложусь досыпать. Теперь база точно будет построена. Проблема нехватки металла решена. Интересно, кто подкинул шарик: я или Блюз? Два против одного, что Блюз. Я рассыпал бы металл порошком по грунту. Чтоб в глаза не бросалось. И воронку он сделал.

— Командор, здесь надпись!

Поспать не дадут. Открываю глаза. Все драконы столпились вокруг шара. Ну как дети. Монтан сидит на шаре сверху. Вытягивает шею и смотрит в сторону моря. Подхожу. Надпись — еще та. Всего две строчки:

2 => 1,3

2 + (1,3) = L

На языке программирования это звучит так: 2 больше-равно 1,3 Логично. Только программисты точку ставят, а не запятую. А как понять вторую строку? L — это что? Римская цифра 50? 3,3 явно меньше. Что в физике буквой L обозначают? Длина? Тогда стояла бы в левой части уравнения. И зачем скобки? Нет, 1,3 — это не число, это список чего-то. Один и три. Тогда первая строка непонятна. Это надо обмозговать. Утром.

Возвращаюсь, ложусь на пригретое место, стараюсь заснуть. Анна восстанавливает грядки камней, изображающие стены. А Кора? Кора утешает Мириамочек. Девушки чем-то жутко расстроены. Утром разберусь. Если сами не подошли, значит дело терпит. Накрываю голову крылом.

— Командор, мы провели замеры. Идеальный шар, с точностью до миллиметра. А поверхность! Зеркало. Здесь не только железо! Внутри шара — все! И медь, и вольфрам, и титан, и ртуть! Все металлы! — ликует Тимур.

— Так и должно быть. Одного железа для постройки базы недостаточно.

Чего-то в этом роде я ждал. Киберзародыши не нашли металлов, но Блюз их нам не для красоты же подкинул. Теперь вот подкинул то, чего им не хватало. Сидеть нам здесь лет пятнадцать. Аминь.

— Командор, можно на пару мыслей.

Открываю глаза. На этот раз — Монтан.

— Можно. Садись вот сюда, — указываю на очищенное от камней пространство вдоль стены из камешков. — Это диван.

Монтан осматривает планировку моего дома, кивает и садится на указанное место.

— В этом шарике множество других шариков. По-видимому, идеально круглых. Каждый из них — из какого-то химически чистого металла.

— Тимур мне уже говорил.

— Но основной шар — сплав железа с никелем. Как у метеоритов…

— … хондритов… — вставляю я, поражая его эрудицией, извлеченной из справочника. — 91% железа, 8,5% никеля, так?

— Точно. — Монтан делает паузу и ждет, что я за него продолжу мысль. Но я из вредности молчу. Помявшись, заканчивает:

— Полное впечатление, что этот шарик выдернули из железо-никелевого астероида с помощью нуль-т. А потом нашпиговали другими шариками. Тоже с помощью нуль-т.

— Так что тебя смущает?

— Мы бы нашпиговали кубиками или брусками. Технологически это проще. Я подумал над конструкцией фазоиндукторов для перемещения сферической области пространства. Теоретически это возможно, но на практике до того сложно…

Ого! Я тоже над этим думал. Даже теоретически не нащупал подходов. Спрашивается, кто главный специалист по нуль-т? Считалось, что я.

— Какие же выводы?

— Командор, я над этим и думаю. Зачем стократно усложнять простую и надежную вещь? Чем сферическая область пространства лучше кубической? Зачем себе создавать трудности?

— Монтан, я спать хочу. Не надо меня агитировать. Переходи сразу к выводам.

— Или они… Мы то есть, в будущем… Открыли новый физический принцип, из-за чего стало проще работать со сферами, или Шутник морочит нам голову.

— Открытие нового принципа не упрощает, а усложняет аппаратуру. Давай вторую мысль.

— Еще немного о первой. Почему шар возник не в воронке, а на высоте трех метров над поверхностью. Плюс глубина воронки — два метра. Он упал с высоты пяти метров. Почему он не возник прямо в воронке?

— Шутник боялся промахнуться.

— Нет! Шар возник ТОЧНО над воронкой. С точностью до сантиметра! Упал вниз и замер как вкопанный. Я проанализировал ролик с очков Тонары. Шутник мог положить шарик в воронку, а он сбросил его с пяти метров. Зачем?

— Как зовут нашего загадочного приятеля?

— Шутник.

— Повтори.

— Шутник… Думаете…

— Ничего не думаю. Спать хочу. Вообще-то его зовут Блюз. Давай перейдем ко второй мысли.

Монтан заметно смутился.

— Из всех драконов падение шарика наблюдала только Тонара. Большинство спали, прикрыв голову — и очки — крылом. Остальные смотрели в другую сторону.

— Короче.

— Тонара не хотела давать мне ролик с возникновением и падением шара. Потом дала, но сначала, кажется, сама просмотрела. Мне это показалось подозрительным.

— Давай ролик.

Перекачиваю к себе в очки ролик, делаю стекла зеркальными, чтоб Монтан не видел движения зрачков и лезу без спроса в очки Тонары. Скачиваю оригинал ролика, сравниваю. Нет, ролики идентичны. Просматриваю протокол действий Тонары, а заодно запись ее медицинских регистраторов. Ух, как интересно…

Во-первых, просьба Монтана ее напугала.

Во-вторых, она действительно сама просмотрела ролик.

В третьих, успокоилась и слила его в очки Монтана. Без купюр и редакций.

Возвращаю очкам прозрачность и кладу лапу на плечо Монтана.

— Понимаешь, мы сейчас очень далеко от дома. Каждый зависит от всех. Хотим мы, или не хотим, но должны жить в том коллективе, который есть. Более того, мы должны верить друг другу. Понимаешь? Каждый в трудную минуту должен быть уверен, что за его спиной мы все. Как стена. Если такого чувства не будет, кто-то в минуту опасности может удариться в панику, наделать глупостей. Да просто погибнуть, в конце концов. Ты меня понял, Монтан? Если драконы начнут подозревать в чем-то драконов, считай, что наша экспедиция блестяще провалилась.

— Я понимаю, — бормочет Монтан. Но по глазам вижу, что не убедил.

— Тонара — женщина. Может женщина испугаться и от испуга сказать что-нибудь вслух? Заметь, я не говорю, что она испугалась. Или другой вариант. Она работала на Зоне, слышала всякое. И, увидев, как появился шар, могла нецензурно выразиться. А тут подходишь ты и просишь скопировать ролик. Должна девушка убедиться, что в запись не попало ничего такого?

У Монтана краснеют изнутри уши. Не знает, куда деть глаза. Ну совсем еще ребенок.

— Монтан, я, конечно, не настаиваю. Но на твоем месте подошел бы к Тонаре, объяснил ситуацию и извинился.

Бедняга топчется на месте, перебирает передними лапами, жалобно смотрит на меня.

— Смелее. Ты же член Отряда.

Парнишка встает и решительной походкой обреченного направляется к Тонаре. Тут же подключаюсь к его очкам. «Аве, Цезарь. Идущие на смерть приветствуют тебя» — бормочет Монтан. Кого он имеет в виду под Цезарем, интересно было бы знать. Похоже, догадывается смышленый, что я его подставляю. Черт! Он же в землю смотреть будет, а мне ее глаза видеть нужно. Осматриваюсь. Кора с Анной утешают Мириамочек. Дьявольщина! Кто же еще? Гранит! Начальную школу конспирации прошел, когда по Гребу работал. Связываюсь с ним через очки.

— Слушай, не перебивай. Сейчас Монтан будет разговаривать с Тонарой. Хочу видеть выражение мордочки Тонары. Крупным планом. Но так, чтоб они не заподозрили, что ты за ними наблюдаешь. Вопросы потом.

Гранит поднимается, осматривается и лениво бредет куда-то. Ложится на новом месте, устраивается поудобнее. Вижу картинку с его очков. Гранит включает увеличение, кажется, что могу дотронуться до носа Тонары. На самом деле между ними метров двести. К Тонаре подходит Монтан. Звук меня не интересует, убираю его. У Тонары отваливается нижняя челюсть, ушки встают торчком. Переключаюсь на очки Монтана. Так и есть. Изучает землю у ног девушки. Переключаюсь на очки Тонары. Пристыженный Монтан — жалкое зрелище. Снова смотрю на Тонару глазами Гранита. Как она смутилась. От стыда готова в нуль уйти. Уши просто пунцовые изнутри. Массаракш! Она и на самом деле что-то знает. Знает, но молчит. Монтан был прав. Молодец, парнишка. Это надо обмозговать. Утром.

— Шеф, что происходит? — интересуется Гранит, когда Монтан уходит.

— Забудь. Монтан плохо подумал о Тонаре. Я посоветовал извиниться перед ней. Нас это не касается. Ни тебя, ни меня. Извини, что разбудил.

Накрываю голову крылом. Тихо восхищаюсь собой и отлично проделанной работой. Анна еще говорит, что психолог из меня — как из вороны синяя птица. Пусть говорит. Мы-то знаем..!

— Афа, не спи. Малышкам помочь надо.

— Малышки пусть над надписью подумают. Утром поговорим.

— Ах ты, бегемот крокодилообразный! — это уже Анна. Ну чего я им плохого сделал?

— Кора, неужели это толстокожее чудовище — отец моих детей? Я ему сейчас крылья оборву.

Ох ты, елки-палки. Анна — это Анна. Сказала — сделает. Пока человеком была, у нее хоть когтей не имелось. Всего-навсего метлой дралась.

— Кора, чуешь, испугался, пернатый. Правильно испугался. Что с ним сделаем? Побьем или бойкот объявим?

Поспешно сажусь на хвост, прячу крылья за спиной.

— Афа, ты должен извиниться перед малышками, — строго произносит Кора.

— За что?

— За то, что ты сейчас сказал.

Вспоминаю, что я говорил. Для верности прокручиваю запись. Женщины напряженно смотрят на меня.

— Он же не допер, бегемот толстокожий! — удивляется Анна и начинает заливисто смеяться. Кора фыркает и подхватывает. Даже Мириамочки забывают свои печали и тоже хихикают. Что же я упустил?

— Отец, эта надпись на шаре адресована нам, — приходит на помощь Мириван. Мириам номер два сообщает, что любит и прощает нас. Мы вели себя как последние сволочи…

— Предали и бросили ее… — подхватывает Мириту.

— … а она нас простила… — опять слезы ручьем.

— Мы ее даже в систему имен не включили. — занимается самобичеванием Мириту. — Это она должна была стать Мириту, а я — Мирифри.

Ох девушки, мне бы ваши проблемы… Чем бы вас занять, чтоб не ревели? Придумал.

— Кончайте воду из глаз лить. Заржавеете. Ой! Ой, отпусти! Больно же! А если я на твоем ухе повисну? Успокоились? Теперь давайте подробности.

— Какие подробности, отец? После того, как мы переписали себе память настоящей Мириам, мы держали N2 за нечто среднее между кибером и дрессированной собачонкой. А она нас за это ненавидела. А теперь простила. Она же тоже жизненный опыт накапливала и развивалась.

— Вот это меня и интересует. Сколько лет она копила этот самый жизненный опыт перед тем, как простила вас?

— Отец, кто же на такой вопрос ответить сможет?

— Кроме вас — никто. Так что постарайтесь. Поставьте себя на ее место.

Мириамы глубоко задумываются.

— Я думаю, не меньше трех-четырех лет, отец, — произносит Мириту.

— А верхняя граница?

— Что ты под этим понимаешь?

— То время, когда это ее перестанет интересовать.

Мириамы удивленно переглядываются. А я обдумываю новую гипотезу. Допустим, если пересадить киберсистему Мириам в череп дракона. Или пропустить память через конвертер и записать в мозг дракона обычным образом… Какого цвета получится дракон? Если пересадить киберсистему, то очки-комп точно будут не нужны.

— Мириту, ты в моих очках паслась. Главное меню системы видела. У тебя есть что-то похожее?

— Да, отец.

— Дай взглянуть.

— Отец, ты что? Это же я, моя… душа. Туда нельзя…

— Скажи еще — с грязными лапами, — напускаю на себя обиду, отхожу метров на сто и ложусь пластом на камни. Кора и Анна тут же дружно набрасываются с упреками на бедную Мириту. Мириван вяло огрызается, защищая сестренку. Сама Мириту всхлипывает и глотает слезы.

Откуда я это знаю? Наблюдаю через очки Коры. Конечно, нехорошо, разве я спорю? И не надо про то, что цель оправдывает средства. Ничего она не оправдывает. Ее саму еще оправдать надо. Но я влез не в свое дело — в руководство коллективом, одним словом — не имея за душой ни способностей к оному, ни каких-то полагающихся руководителям достоинств. Приходится недостатки маскировать под достоинства.

Массаракш! Можно подумать, я оправдываюсь. Ни-ичуть! Констатирую.

Пока вел этот внутренний диалог, чуть не прозевал самое интересное. Мириамы встают, топают ко мне и лезут на спину.

— Полетели.

— Куда?

— Вперед.

— Зачем?

— Не хочу на глазах у всех.

Понятно. Войти в чужую душу — процесс интимный. Если это настолько серьезно, то о последней гипотезе можно забыть. Блюз — не третья Мириам. Но они друг друга знают.

Садимся на берегу. На обширном песчаном пляже. Мириамы осматриваются и остаются довольны. Садятся на песок, лица обеих каменеют. Над чем-то работают.

— Есть проблемы? — осторожно спрашиваю я.

— Нужно разработать по возможности адекватную видеопарадигму для тебя — объясняет Мириван.

Кажется, скоро я буду допущен в девичью келью. Пока делать нечего, любуюсь девушками. Все-таки они разные. Мириван более решительная, резкая, озлобленная. Мириту мягче. Видимо, виноваты ранние воспоминания. Мириван получила от Греба удар самурайским мечом, а сестренка провела с ним довольно много времени и увидела его человеческое лицо. Если таковое у него есть. Что интересно — по одной они милые, робкие скромные девушки. Но вдвоем — кипящий котел с неприятностями. Боже, что будет, когда третью встретят..! Сами себя подзадоривают, или друг перед другом выпендриваются. Не пойму. Хотя, Лобасти жаловалась Коре, у нее с детьми то же самое. Как там у Мрака дела..?

— Отец, все готово. Пусти меня в свои очки.

Открываю каналы связи, которые из-за Шутника последнее время держал на замке. Тут же над главным меню загорается красная полоска индикатора виртуальной реальности — мое последнее изобретение. Индикатор говорит о том, что то, что я вижу, не соответствует тому, что передо мной. А вижу я стальные ворота гермошлюза, одиноко стоящие на пляже.

— Идем, — произносит Мириту и первая проходит в них. Иду за ней. Прохожу первый шлюз, второй, третий.

— Это что такое?

— Шлюзы и фильтры на информационных каналах.

— Понятно. Это в них Шутник засветился?

— Да, — улыбается Мириту, — в первом же.

Перешагиваю через комингс последнего шлюза и попадаю в шар. Удивленно оглядываюсь. Чувствую под лапами песок пляжа, но глаза говорят, что вишу в воздухе. Рядом прямо по воздуху расхаживает Мириту. Стенки шара составлены из множества золотистых шестиугольников. Не меньше шестой части занимает овальный иллюминатор. А за ним — моя удивленная физиономия. Мириту поворачивает голову, и за иллюминатором плывет панорама океанского берега. Понятно. Это как бы вид изнутри черепной коробки. Изучаю шестиугольники. Быстро нахожу часы-календарь, термометр, много-много датчиков, описывающих состояние механизмов и организма Мириту. На дальней от иллюминатора полусфере — индикаторы загрузки процессоров, памяти, каналов и прочего электронного хозяйства. Все это дышит, меняется, живет. Но где-то я такое уже видел.