Красный зал флагмана был переполнен. То, что собрание не какое-нибудь, а торжественное, внушало оптимизм. На торжественном собрании головы не снимают. Но повестка звучала непонятно и интригующе — подведение итогов учений. Каких учений? Был срочный вылет, была боевая операция, развертывание сил у планеты, были непонятные, нелепые и страшные слухи. Был режим боевой готовности несколько суток подряд. А теперь — учения???

Вторая строчка повестки звучала еще оптимистичнее — награждение отличившихся.

— ТОВАРИЩИ ОФИЦЕРЫ!!!

Зал встал. Когда затихло хлопанье поворачивающихся сидений, за стол президиума на сцене поднялись десять человек. Раздались звуки гимна.

Как только гимн отзвучал и все сели, адмирал взял слово.

— Товарищи офицеры, леди и джентльмены, должен сказать, это плохая тенденция — подводить итоги до возвращения в порт. Но на этот раз сделаем исключение. А то по кораблю поползли такие ужасные слухи, что мне самому страшно. Итак, закончены самые серьезные с момента возникновения Космофлота учения. Закончены с оценкой «Отлично». Все службы показали себя с наилучшей стороны.

Адмирал посмотрел на часы и покосился за кулисы. Кто-то делал ему оттуда знаки.

— Еще две минуты? — переспросил адмирал. — Ну, две минуты я продержусь.

По залу прокатился шумок.

— На первом месте по итогам учений стоит аналитический отдел, — продолжил адмирал. — Поднимитесь, пожалуйста. Не слышу аплодисментов. Эти люди, мозг космофлота, не поддались ни на какие уловки, не попались в ловушки наиболее простого решения и, по существу, разгадали загадку исчезновения Моби Дика.

Адмирал опять покосился за кулисы.

— Готово? Давайте. Внимание! Все смотрим прямую трансляцию из второго пояса астероидов.

Свет в зале притух, зажегся экран за сценой. На зрителей стремительно надвигался астероид.

— Съемка ведется с одного из катеров, — комментировал адмирал. — Сейчас он нырнет в провал… Оп-па… Ничего не видно.

Но оператор уже переключил камеру в инфракрасный режим. Подрегулировал усиление сигнала, и все увидели на дне ущелья силуэт лайнера. Катер снижался, и детали становились видны все отчетливее и отчетливее. На высоте ста метров катер замедлил снижение и пошел над лайнером от кормы к носу. Лайнер был так велик, что не помещался в кадр целиком.

— Сейчас на корабле четыре курсанта, — комментировал адмирал. — Они соблюдают режим тишины.

Внезапно в одном иллюминаторе замигал мощный фонарь. Оператор трансфокатором сделал наплыв. Зал зашумел. Каждый пятый знал морзянку и переводил для окружающих.

Адмирал морзянку знал плохо, но ему перевели.

— Вот вам издержки прямого эфира, — посетовал он. — Больше не буду ничего говорить, а то ребятишки еще что-нибудь выкинут.

Но остальная часть прямого эфира прошла чисто. Катер развернулся, коротко помигал фарами и проплыл над лайнером от носа до кормы.

— Разрешите представить вам экипаж Моби Дика, который мастерски имитировал гибель звездолета. Но все-таки, недостаточно мастерски, чтоб обмануть наших аналитиков. Поднимитесь, ребята.

Под бурные аплодисменты курсанты встали и раскланялись.

— Среди наших гостей находится также Вадим Рогов. Должен признать, он утер Космофлоту нос. Прибыл на место на семьдесят пять часов раньше нас. Виноват, я не смог его отговорить от полета, не раскрывая суть операции. И это наводит на размышления о недоработках. Видимо, на борту каждого судна должна быть своя индивидуальная шифровальная книга. А копия — на Земле.

Рогова встретили долгими аплодисментами и криками из зала.

После этого адмирал вызвал себе на помощь старших офицеров, и те зачитали списки награжденных и повышенных в звании.

По словам связистов, из Красного зала шла прямая трансляция на все корабли эскадры, и даже на Землю.

— … Подводим итоги: Что мы узнали? — задал вопрос Лэн.

— Первое — отбой тревоги. Макс трижды повторил условную фразу, — отметил Спиид. — Второе — наши сворачивают лагеря. Максу доверили шлюпку. А это значит, что дело не в чужиках.

— У меня сложилось впечатление, что Максика торопили. Значит, они скоро уходят из системы, — добавила Эля.

— Следующий вопрос — зачем он сюда прилетал? Все-таки, риск.

— Видимо, и прилетел затем, чтоб показать, что риска нет, все путем. Джон, ты умница. С фонариком — это гениальная идея. Надо было нам больше сигналов заранее придумать.

— Просто ему хотелось хоть краем глаза на нас взглянуть.

— Как-то странно он ответил, — усомнилась Джоанна. — Эльхен, вы азбуку Морзе проходили?

— Нет. Я думаю, он ответил «Ок», что, мол, видел и записал. А потом прочитает.

— Ты думаешь, он нас снимал?

— Ага! Ведь два захода сделал. Лэн, да не волнуйся ты. Если на записи даты нет, он мог ее месяц назад сделать.

— Ну тогда… Тогда сидим еще неделю тихо как мышки, потом проводим разведку на шлюпке, а уж потом…

— На линкорах они до Земли за десять дней дойдут, — прикинул Спиид.

— Знаете, что такое чай по-адмиральски? Мой предшественник любил шокировать гостей. Как-то раз гостем был я. Тонкий фарфор, чашечки, блюдечки, серебряные ложечки, печенюжки какие-то… Ординарец подает чай. Скажу честно, это был великолепный чай. Я отпиваю глоток, тут откуда-то сзади, из-за спины появляется рука ординарца с бутылкой и доливает чашку коньяком. Отпиваю еще глоток — опять появляется рука… Скоро в чашке чистый коньяк, я чувствую, что пьянею, и впадаю в панику. Я не знаю, как остановить это чаепитие. Вообще-то полагалось допить одним глотком и перевернуть чашку вверх донышком…

— Почему вы их покрываете? — в упор спросил Рогов.

Адмирал покачал пузатую рюмку с коньяком.

— Давайте порассуждаем о моральных проблемах. Я не Карельский, так складно говорить не умею. Но вдруг в чем-то вас убедю. Допустим, мы раскроем глаза широкой общественности. Кому от этого станет лучше? Ребятишки с треском вылетят из космоса. Учтите — это лучшие из лучших. Сливки двух старших курсов.

— Вы же сами говорили Карельскому — есть закон, и есть устав.

— Мало ли, что я кому говорил… Закон написан стариками и для стариков. Закон защищает не умного, а сановитого. Будь вы хоть Ньютоном восемнадцати лет от роду, ничего сами сделать не сможете, пока сановитым не станете.

— А если они погибнут?

— Семьдесят человек на три месяца — сколько это человеко-лет будет? Семнадцать с хвостиком. Почему за семьдесят вы не волнуетесь, а за четверых боитесь.

— Ну вот! — Рогов вскочил и забегал по кабинету. — Вы уже и рассуждать стали как Карельский. В безликих человеко-годах!

— Скажите прямо, Вадим, что вам не нравится?

— Все мне не нравится. Этот безумный проект не нравится, не нравится, что вы таскаете меня как свадебного генерала…

— Больше не буду. Вы только не выдавайте старика. И не переживайте так за ребятишек. Бог хранит безумцев. И кто мы такие, чтоб решать их судьбу. У них свое начальство есть. Пусть у Корпуса голова болит.

— А вы будете давить на Корпус, так?

— Грешен, — согласился адмирал. — Буду. Люблю романтиков. Я сам где-то в глубине души романтик.

Глеб откинулся в кресле, положил ноги на край пульта, надвинул сомбреро на глаза и замер.

— И как это понимать? — удивился Кон.

— Ты здесь? Я тебя не заметил. Уйди. Искренне горюет тот, кто горюет без свидетелей. Это сказал Марциал, и я с ним согласен.

— Никак ты выпил? — изумился Константин.

— Выпил? Не то слово. Я пытался напиться вдрабадан. Но сегодня — не берет.

— Так плохо?

— Сам прикинь — Корпус хочет вернуть корабль. Но МОП заинтересовано в продолжении эксперимента. Им хорошо — они ничем не рискуют. Все шишки на Корпус.

— А Космофлот?

Глеб приподнял сомбреро.

— Космофлот поддерживает МОП, но его голос ничего не значит. А финансирует нас МОП. И МОП давит на Корпус. Как ты думаешь, что придумали умники наверху? Угадай с трех попыток!

— Не буду. Говори.

— Возложить ответственность на нас. Мы — эксперты, мы владеем ситуацией. Как мы скажем, так и будет!

— А ты?

— А я выбил нам отсрочку. Две недели на «последний вздох». Сказал, что нужно провести собеседование с курсантами, уточнить детали. — Вновь надвинул сомбреро на глаза.

— Срань! А как хорошо все начиналось…

— Воспоминание о былом счастье усугубляет горе, — откликнулся из-под сомбреро Глеб. — Эм Монтень!

— Что решать-то будем?

— Я уже решил… Все просто. Если мы вернем корабль, начальство нас прикроет. Возможно, даже наградит. Буква закона будет соблюдена. Если будет драка, она пойдет наверху, и нас не коснется. А если наоборот… Понял теперь, зачем я выбил две недели «последнего вздоха»? Хочешь коньяка? Спирт я выпил, а коньяк не люблю. В нос шибает.

Эля перечитала строки и поморщилась: Вроде, все точно, но слишком мрачно. А ведь на самом деле все из рук валится! И сосредоточиться ни на чем не удается. Изматывает ожидание. Скорей бы…

Эльвира взмахнула челкой и продолжила:

— Мне надо к психоаналитику, — сказала она вслух и посмотрелась в зеркало. Сморщила носик. — Еще даже не начали, а я раскисла. Правильно Максик говорил, нечего в космосе энтузазистам делать. Работяги нужны. Может, летопись начать писать? Но это дело серьезное. Хуже бы не было, когда вернемся.

Эля решила посоветоваться с капитаном. Влетела в кубрик — и застала целующихся Лэна и Джоанну. Лэн покраснел и покрепче прижал к себе девушку. А Джоанна хихикнула и замахала ладошкой, мол, выйди, не мешай.

В коридоре Эля прижалась спиной и затылком к холодной стене, решая, не посоветоваться ли с Томми.

— Нет, рано. Может не так понять! Господи, чем же заняться???

Все— таки, решила заглянуть в рубку. Спиид устанавливал новую кнопку на пульт. Открыл несколько лючков в полу и засунул в один руку по плечо.

— Эльхен, ты вовремя! Сунь руку в люк, прими провод.

— Сунула. Какой? Тут их много.

— Тот, который шевелится.

— Поймала!

— Вытягивай на себя! — Спиид поднялся с пола и начал отвинчивать рамку вокруг стекла с надписью: «В случае аварии разбить стекло и нажать на кнопку».

— Томми, а что мы делаем?

— Не могу же я в каждом полете стекло бить…

— А что эта кнопка делает?

— Фиксирует мебель и всякую дребедень.

— Как? Покажи!

— Это же для аварийной ситуации, — Спиид почесал в затылке. — Закончу, сходим в ресторан. Там автономная система есть.

Ресторан состоял из двух залов: В одном все чинно-благородно, столики, скатерти, полированное красное дерево. В другом — стойка бара, высокие табуреты и площадка для танцев. Соединялись залы нешироким проходом с занавеской из бамбуковых висюлек. Эля зябко поежилась. На плечи тут же легла куртка Спиида. А сам он нырнул за стойку бара, бормоча:

— Это должно быть где-то здесь… Странно, нету… Стоп! Если бармен ее нажмет, то как сам выйдет?

— Куда?

— На свободу… Как у вас говорят, на свободу с чистой совестью… Кнопка должна быть у двери!

Там она и оказалась. Даже две. Красная и черная. Прикрытые сдвижным щитком и совсем незаметные. Томми прочитал инструкцию, написанную мелким почерком, но зато на трех языках.

— Жмем?

— Жмем!

— Тогда открой дверь и выйди в коридор.

Эльвира послушно вышла, а Спиид нажал на кнопку. В первый момент Эле показалось, что потолок решил обрушиться… Во второй — что действительно обрушился. И только потом поняла — потолок надулся как подушка безопасности в автомобиле. Намертво прижал к полу столы, стулья, кушетки и прочую мебель. Спиид потыкал в белый упругий пластик кулаком.

— Меньше пяти сотых атмосферы. Слышал, но никогда в действии не видел. Если под таким мешком окажешься, не раздавит, но задохнуться можно.

— Сила! А на место потолок вернуть получится?

— Сейчас попробуем, — Спиид отодвинул упругий мешок плечом и нажал черную кнопку. Пластик неторопливо отступил от дверного проема, поднялся и вновь стал потолком. Спиид поставил на ножки несколько опрокинутых стульев, присел у сломанного столика.

— Сдается мне, что-то мы сделали не так.

— Томми, давай отопление включим по-нормальному. Холодно ведь. Космофлот улетел, а мы живем как в холодильнике.

— Глеб, я уничтожил твой коньяк, — пьяным голосом сообщил Константин. — Алкоголь — зло, а зло должно быть уничтожено.

— Ничего, я нашел здесь на складах полторы тысячи комплектов НЗ, и в каждом по поллитре медицинского спирта. Хочешь, зальем его в титан и будем пить подогретым, как сакэ. Как у наших дела?

— Глеб, ты женат?

— В разводе, а что?

— И не женись. Все бабы — сволочи. Им от нас только одно нужно. Им нужен лев, чтоб надеть на него ошейник и превратить в котенка.

— Ты что, с Томой поругался?

— Я получил у Томы отлуп. Последнее распоряжение начальства слышал? Мы продолжаем курировать полет и сидим на Старом поле, пока не вернется Моби Дик. Это, типа, последнее китайское предупреждение. Захотим домой, в семейный уют, вернем корабль. Не захотим — торчим здесь до посинения. Тома не захотела торчать здесь, или ждать два года. Или я кончаю маяться дурью — это она так сказала — и возвращаюсь в город, или могу не возвращаться вовсе.

— Плюнь и забудь.

— Нет, ты подумай, раньше жены за декабристами в Сибирь шли. А мы тут — дурью маемся…

— Я сказал — забудь. Не стоит она тебя.

— Но я люблю эту сучку! — Константин поднялся из кресла, нелепо размахивая руками. — Люблю, понимаешь? И я не записывался в монахи-отшельники на два года. Меня дела ждут, карьера хотя бы…

Глеб задумчиво подошел к окну, сунул руки в карманы.

— О карьере тоже забудь, — глухо сказал он.

Лэн со Спиидом опять прилипли к приемнику. Ловили скомпрессированные пакеты новостей, распаковывали, прослушивали, просматривали, читали. Распаковать удавалось далеко не все: Гипер гипером, а расстояние расстоянием. Сигнал предназначался не им, поэтому доходил чуть слышным, на грани чувствительности приемника.

— Мальчики, ну что вы — как эти самые, — ругалась на них Джоанна. — Ужин на столе!

— Сейчас идем, Джон. Одну минутку… — вяло отбрыкивался Спиид.

— Там что, медом намазано?

— Сегодня наши должны на Землю вернуться.

Джоанна тоже прилипла к приемнику. Эльвира вздохнула, переставила тарелки на сервировочный столик на колесиках и покатила в рубку.

— Эля, ты гений, — сообщил ей Лэн, капая подливкой на брюки. Джоанна подхватила капли в воздухе корочкой хлеба и отправила в рот. При лунной силе тяжести ловким быть несложно.

К концу ужина перехватили несколько сообщений. Говорилось, что на Землю вернулась экспедиция с Макбета, доставлены уникальные коллекции, в том числе — чучело огромного, покрытого иглами осьминога. Что в порты приписки вернулись с маневров четыре линкора Космофлота, а вместе с ними — экспедиция Рогова. Роговцы, как всегда, сделали массу открытий, но артефактов иноземных цивилизаций, как всегда, не нашли.

О Моби Дике — ни слова…

Эля забралась с ногами в капитанское кресло и задумалась о бренности славы. Вот так — погибнешь, а о тебе даже в новостях не сообщат. Мальчики вяло поспорили и пришли к выводу, что траурные мероприятия прошли раньше, когда никого у приемников не было. Или когда экспедиция дала SOS, или когда Космофлот подтвердил гибель космолайнера. Но, раз элин вонючий ежик прибыл на Землю, то Космофлот поблизости не прячется. И завтра можно начинать работу!

Спиид переместился на место пилота и неторопливо начал оживлять корабль. Вновь экраны заполнились разноцветными квадратиками, понятными только посвященным. Лэн на свой экран вывел список первоочередных работ.

— Томми, завтра вы с Джоном идете на Макбет готовить первую якорную площадку. По дороге высадите меня с Элей на железо-никелевом астероиде, мы запустим производственный комплекс.

— Есть, кэп!