ЧАСТЬ 1

— Красив…

— Кто?

— Взгляните, — Константин Бушуев, куратор пилотажной группы повернул огромный старинный альбом иллюстраций так, чтоб Глеб Рязанов, куратор группы ксенобиологов тоже смог рассмотреть фото.

— Парусник… Крупный… Трехмачтовый… Начало или середина девятнадцатого века. Я прав?

— Пальцем в небо. Спущен на воду в конце восьмидесятых двадцатого. Снимок начала двадцать первого. И давайте перейдем на «ты».

— Согласен. Но парусник в двадцать первом веке? — Глеб внимательно вгляделся в фотографию.

— Это Мир, учебное судно. Чуть больше ста метров длиной, пятьдесят метров от ватерлинии до верхушки мачты и две с половиной тысячи квадратных метров парусов. Наши предки гоняли на нем желторотых курсантов много-много лет… Несколько кругосветок, масса призов во всевозможных регатах, звание самого быстрого парусника в мире — у него все было.

— Понятно. Все-таки, наш красивее, — Глеб повернулся к панорамному окну. — А вот и молодежь.

— Нет мечты в твоей душе, — Константин в сердцах захлопнул альбом и поднялся из кресла. — Разве можно круизный космолайнер сравнивать с парусником? А шипение воды под форштевнем? А шелест ветра в парусах?

— Взгляни. Они еще по раздельности…

По бескрайнему базальтовому полю к туше лайнера ползли два грузовых электрокара. На открытых платформах среди рюкзаков и баулов суетились курсанты. Отсюда, с высоты диспетчерской башни, они смотрелись муравьями. На левой платформе фигурок было заметно меньше. И все — в темно-синей форме.

— Глеб, тебе не страшно? Да, зови меня для краткости Кон.

— Страшно.

— Тогда почему? Это ведь ваше ведомство предложило эксперимент.

— А ваше поддержало. Между прочим, эксперимент задумал не я.

— Не уходи от ответа. Систему выбрали вы. Нам подошла бы любая.

— Переход количества в качество. Мы вышли в глубокий космос, и по оценкам ВАШИХ специалистов встретим иноземный разум в ближайшие сто лет. Мы должны быть готовы к этому. Нам нужны люди, которые по-настоящему любят жизнь. В любой форме. Не земную — птичек, ромашки — а любую. Как бы она ни выглядела. Только они имеют моральное право идти на контакт.

— Тогда почему — Макбет?

— Именно потому, что на Макбете любить некого. Ты в курсе, что это за планета?

— В общих чертах. Голубой ряд, два материка, жизнь только в океане.

— Да. Макбет был открыт беспилотным скаутом Шекспир шесть лет назад. Полгода назад вернулась комплексная экспедиция, исследовавшая семь планет голубого ряда, в том числе эту. Но информацию о Макбете мы пока придержали. Курсанты должны считать, что именно они ведут первое комплексное обследование. Дело в том, что планета для человечества бесполезна. Звучит смешно — голубой ряд, и вдруг — бесполезна. Но это так. Два материка на полюсах покрыты ледяными щитами. И очень мелкий океан на всей остальной поверхности. Глубина девяноста процентов океанического дна меньше трехсот метров.

— Сплошной шельф.

— Именно. Мелкий теплый океан, кишащий жизнью. Огромные зубы, ядовитые жала, мощные клешни, стрекательные щупальца, электрические разрядники, шипы, покрытые ядовитой слизью. В общем, тысяча и один способ убить ближнего. Все едят всех. Такой кровожадности, такой плотности смерти мы не встречали до сих пор нигде.

Заселить эту планету люди никогда не смогут. Сначала пришлось бы уничтожить местную биосферу. Да и зачем? Ради нескольких сотен островов? Но именно там мы поймем, кто чего стоит. Регистрирующая аппаратура, установленная…

— Я в курсе. Это моя команда ее монтировала. Мы занимались монтажом два последних месяца, — Константин криво усмехнулся. — Вкалывали как лысые ежики. Не думал только, что в кураторы попаду. Сбежал бы без выходного пособия.

— Какие цели преследует ваше ведомство?

— Собственно, те же, что и ваше. Выяснить, кто чего стоит. На борту будет двадцать наших курсантов. Для управления лайнером достаточно двоих. Мы не распределяли среди курсантов должности. Вчера собрали их, ознакомили с целью полета, дали 24 часа на сборы и 72 часа на подготовку лайнера к старту. Если быть точным, лайнер к старту готов, но ребятам нужно выбрать капитана, помощников, распределить обязанности и ознакомиться с материальной частью. Перелет до цели займет три недели. Столько же — назад. Но намного больше нас интересует, чем курсанты будут заниматься в остальное время. В те два с половиной месяца, когда ваши ребятишки займутся изучением планеты. Здесь-то и наступит момент истины.

— Вынужденное безделье. Понимаю…

— Может, безделье. Но также — возможность проявить инициативу. Это судно будет переоборудовано в учебную базу. Намечается внутренняя перепланировка. Вместо казино и ресторанов лекционные залы и учебные лаборатории. Вся документация, материалы и кибер-монтажники уже на борту. Нас интересует, догадается ли кто-нибудь запустить процесс перестройки. Если да — это будет хорошее начало карьеры.

— А если ребята повредят судно?

— Это сложно. Все их действия будет контролировать кибермозг судна, а его, в свою очередь, мы. На крайний случай на судне имеется комплект спасательных шлюпок — полторы сотни. Для семидесяти двух человек хватит с избытком.

— Они не обнаружат наблюдение?

— Обязательно обнаружат. Не знаю, что сделают с системой наблюдения, но засекут ее в первый же день. Для этого мы, собственно, ее и ставили. Если отключат, останется вторая система, которую они обнаружить не должны. О микропередатчиках 6-D гипер курсанты не знают. Это новинка. Их сигналы обычными стационарными установками 5-D супер не пеленгуются.

— Как вам досталось это судно. Оно ведь миллиарды стоит.

— Моби Дик? Сам в руки упал. Именно потому, что миллиарды стоит. Народ перестал интересоваться круизами на суперлайнерах. Средний класс предпочитает круизы на судах среднего и малого класса, более дешевых, с гибкой программой. А элита, на которую был рассчитан лайнер, обзавелась собственными яхтами. Двадцать лет назад предвидеть появление космояхт было невозможно. Но поди ж ты… Бизнес стал убыточен, и фирма избавилась от лайнера.

— Макс! Ну Макс!

— Что, Ленок?

— Ты веришь, что они это всерьез?

— Верю, Ленок. Это самый серьезный экзамен в нашей жизни.

— Нет, я о планете. Они на самом деле доверили нам комплексное исследование?

— Лен, сосчитай, сколько нас. Сорок ксенобиологов, десять геологов, два врача и двадцать космачей. На все, про все два с половиной месяца. И целая планета! Нет, малышка, тут важен не результат, а процесс.

— А в глаз кулаком?

— За что? — Макс похлопал глазами и даже гитару опустил.

— За малышку! Еще раз назовешь меня малышкой — будешь носить черные очки.

— Почему — очки?

— Чтоб не спрашивали, зачем тебе фонарь под глазом.

Кары остановились. Ребята и девчата взвалили на спины багаж и потянулись к пандусу шириной с восьмирядное шоссе. Лена дождалась, пока последний курсант спрыгнет с платформы кара, сунула два пальца в рот и оглушительно свистнула.

— Братва! Макс говорит, что за два с половиной месяца комплексное обследование не провести. Кто-нибудь хочет возразить? Никто… Я так и думала. Значит, судить о нас будут не по результатам, а по нашему старанию. А что из этого следует?

— Ты говори, не тяни, — посоветовал кто-то из парней.

— Я и говорю — наша Пармская Обитель внутри будет набита следящей аппаратурой. Все разговоры будут писаться на пленочку, а потом психологи их изучать будут.

— Секрет Полишинеля…

— А нам нужно самоорганизоваться. Выбрать командира, составить план, назначить ответственных. Предлагаю собраться через три часа и все обсудить.

— Ленок, ты умница. Хочешь, мы тебя начальником партии выберем?

— Я не гожусь в начальники. Я материально безответственная. Но зато умница и красавица, — отбила девушка.

Рядом с ней на платформу кара вспрыгнул парнишка в синей форме космача.

— Девушка абсолютно права. Общий сбор проведем через три часа. А пока выбираем себе каюты. От пилотажной группы просьба ко всем — селитесь компактней. Как только выберете каюту, зайдите в рубку и занесите в журнал, кто где поселился. Надеюсь, все знают, что в полете вся власть у капитана. Прилетим — главным станет руководитель научной группы. У меня все.

В диспетчерской башне довольный Кон поднял руку, и Глеб хлопнул его по ладони.

— О-отлично, Константин!

— Эта малышка на самом деле умница и красавица. Но мои тоже молодцы. Парнишка выступил очень толково.

Томми Снайкер, он же Сникерс, он же Спиид, кинул два пальца к козырьку бейсболки, взбегая по пандусу, и с ходу нырнул в люк с надписью «Служебный проход». Накануне он скачал с сайта турфирмы трехмерную модель лайнера и, надев шлем виртуалки, несколько часов изучал помещения и переходы. Поэтому теперь уверенно двигался к капитанской каюте. Нет, занимать капитанскую каюту было б непростительной наглостью, но рядом каюты трех помощников, «деда» и других не менее уважаемых людей. А после выборов — чем черт не шутит — может, удастся переехать в каюту капитана.

Сбросив мешок с барахлом на койку, он двинулся в рубку. В столе штурмана нашел чистую «амбарную книгу», металлическую линейку, разлиновал несколько листов и вписал себя первым номером. Почесав в затылке, включил терминал и продублировал запись в компьютер. Ощупал кресло первого пилота, сел, поерзал, подогнал по фигуре, снова поерзал.

— Что-то надо сделать… Вспомнил!

Вытянул из пульта горошину микрофона на упругой ниточке провода, вдавил клавишу общего оповещения.

— Уважаемые пассажиры и члены экипажа! Леди и джентльмены! Как только выберете себе каюту, пожалуйста, зайдите в рубку и зарегистрируйтесь в журнале. Иначе, если вы забудете номер каюты, мы ничем не сможем вам помочь. Так и будете шататься до конца рейса бездомным привидением. Спасибо за внимание!

Вернув микрофон на место, задрал голову, осматривая потолок рубки. Потолок ему понравился: не очень высокий и мягкий. Внимательно — очень внимательно! — изучил пульт. В общем-то, пульт как пульт, но наворотов много. Слепые экраны смотрелись тоскливо, и Спиид защелкал тумблерами, оживляя системы корабля. Выдвинул из пульта клавиатуру, вывел на панорамный экран диагностическую схему. Прямоугольнички и линии со стрелочками оживающих систем загорались сначала фиолетовым, потом желтели, и, наконец, приобретали спокойный зеленый цвет. Кибермозг комментировал происходящее глубоким колоратурным сопрано.

— Привет! Где записываться? Ух, как красиво!

— На столе штурмана. В журнал и в файл, если не трудно, — отозвался Спиид не оборачиваясь и с энтузиазмом барабаня по клавишам, будто очень занят.

В рубку ручейком потянулись курсанты. Свои и чужие. Записывались и вставали за спиной.

— Нет ничего приятней, чем наблюдать за горящим огнем, текущей водой и работой другого человека, — самокритично заметил кто-то из зрителей. Спиид обернулся и подмигнул ему. Он уже вывел в рабочий режим основные системы корабля и начал методично запускать вспомогательные. Скользнул взглядом по «термометрам» — цветным полоскам на дисплее состояния бортовых систем, поморщился и запустил систему жизнеобеспечения. СЖО нужно было запускать одной из первых. Прокол маленький, но все-таки…

Кто— то плюхнулся во второе кресло, и зеленые прямоугольнички на схеме один за другим начали окрашиваться в голубые тона тестовых режимов.

— Привет, парни! Как у нас дела?

Спиид обернулся. Судя по комбинезону, спрашивающий геолог. Спиид взглянул на часы и вытянул шарик микрофона.

— Джон! Джоанна, говорит рубка. Если ты не занята, сообрази насчет покушать. Настал момент такой.

— Томми, предупреждаю, — тут же ожил спикер на пульте. — Я, кроме сэндвичей, ничего готовить не умею!

— Мобилизуй профессионалов.

— Вау! Дельная мысль. О'кей, вкусно не обещаю, а горячо сделаю!

— Да я не об этом, — смутился парень. — Стартовать мы можем?

— Кибермозг, доложить готовность к старту! — переадресовал вопрос Спиид.

— Готовность минус десять, — отозвался пульт приятным контральто.

— Можем стартовать через десять минут, — перевел на человеческий Спиид. — Но сначала надо согласовать схему выведения с диспетчером. А по плану старт через три дня.

— Спасибо.

— Внимание, говорит камбуз, — ожила трансляция. — Голодающие Техаса и Поволжья могут посетить ресторан для ВИП-персон. Он маленький и уютный. А еще там очень сытно кормят.

Народ потянулся к выходу из рубки. Спиид пролистал меню стандартных режимов функционирования бортовых систем и выбрал пункт «Технический рейс». Комментарий гласил, что это «Полет в пилотируемом режиме, с полным экипажем, но без пассажиров».

— Мы писали, мы писали, наши пальчики устали! Степа, идем покушаем.

— Ты иди, а я тесты завершу, — отозвался Степан из правого кресла.

В широком коридоре у плана пожарной эвакуации столпилось человек тридцать.

— …Он должен быть на пассажирской палубе, — водил пальцем по схеме плечистый парень, судя по эмблеме на рукаве, биолог.

— Кто — он? — заинтересовался Спиид.

— ВИП-ресторан.

— А-а… На два уровня ниже. Идемте, я покажу.

Чтоб срезать, Спиид провел ребят и девушек через служебное помещение с мерно чмокающими на холостом ходу системами утилизации отходов. Объяснил по дороге, что это такое, и где находятся бассейн и солярий.

— Можно искупаться? — обрадовалась девушка.

— Не знаю еще, — сознался Спиид. — Обычно при технических рейсах воду сливают. Системы были выключены, значит, вода остыла до пятнадцати градусов. До завтра подождете? Раньше залить и разогреть никак не успеем.

— А вы на Моби Дике уже летали?

— Не-а. В первый раз на борту.

— Вот видишь, а ты боялась, — услышал негромкий разговор в задних рядах. — Я же говорил, с нами пошлют лучших из лучших. (Спиид чуть не замурлыкал.) На борт поднялись, отряхнулись — и словно домой вернулись. Каждый на своем месте, никакого бардака. Меньше часа прошло, а уже обед на столе, и к старту готовы.

Спиид хотел распахнуть дверь ресторана, но она сама плавно ушла в стену. Юноша перешагнул порог и ошеломленно остановился. «Зажрался? Лавровый лист в тарелке оставляешь?!» — грозил наспех изготовленный плакат. Другой предупреждал: «Пальцами и яйцами в солонку не лазать!» «Тщательно пережевывая пищу, ты помогаешь обществу» — пояснял третий. «Соль — белая смерть!» утверждал четвертый.

— Завтрак ешь сам. Обед подели с другом. Ужин отдай врагу, — зачитал вслух кто-то за спиной. — Классика!…

Обед был сытный, но здорово напоминал наспех разогретые и разложенные щедрой рукой на дорогой фарфор стандартные пищевые комплекты.

Невысокий мускулистый узкоглазый парнишка в форме космача легко вскочил на эстраду и поднял руки. Зал притих.

— Меня зовут Лэн. Начинаем собрание. Я думаю, сначала проведем общее, потом разобьемся на секции. Нам, экипажу, нужно выбрать капитана, распределить должности. У биологов и геологов, наверняка найдутся свои проблемы.

Все знают, что этот полет — экзамен. Для нас, пилотажной группы, все более-менее ясно. Мы должны обеспечить полет и сделать все возможное, чтоб вы выполнили свою часть работы. У вас проблем больше. Девушка сказала, что пятьдесят человек не могут выполнить комплексное обследование планеты. Я в этом не разбираюсь, хочу только сказать, что по правилам игры мы можем использовать все, что имеется на борту. А на борту имеется сто пятьдесят двадцатиместных спасательных шлюпок и две тысячи кибов-монтажников. Полагаю, они здесь не случайно. Думаю, вы должны скорректировать научные программы с учетом использования кибов. Что еще могу добавить? У нас есть время заказать оборудование. Я так понимаю, что по правилам игры нам выдадут все, что попросим. Но инициатива должна исходить от нас. И на все, про все три дня. Счет уже пошел. Я сказал. Вопросы есть? Толик? У тебя вопрос, или сообщение?

— Дополнение. Оборудование лучше заказывать не только на Земле, но и наверху. На Земле мы — желторотые курсанты. Получим старье неликвидное, а в космосе курсантов нет. Мы — экипаж. И за нас будет говорить авторитет Моби Дика.

Зал зашумел.

— Зачем так много шлюпок и кибов? — подняла руку девушка-биолог.

— Шлюпок — ровно половина штатного состава. Судно рассчитано на пятьсот членов экипажа и пять с половиной тысяч туристов. А кибов много, потому что по легенде намечена перепланировка внутренних помещений. Сейчас вся шлюпочная палуба забита строительными материалами. После нашего полета на жилых палубах начнется капитальный ремонт.

Следующим на эстраду поднялся геолог.

— Нас меньше всего. Видимо, там, наверху, считают, что геологоразведку проще всего автоматизировать. У меня вопрос к экипажу: Что собой представляют шлюпки, можно ли на них навесить геологоразведочное оборудование, и могут ли они работать в беспилотном режиме?

— Шлюпка может перемещаться в пределах системы. Это очень прочная и умная машинка, задача которой сохранить жизнь пассажиров в любых условиях, даже если среди них нет ни одного умственно полноценного. Специальных средств для навески внешнего оборудования нет. Но у нас в запасе три недели. А на борту Моби Дика очень хорошие мастерские.

— На борту есть подводные аппараты?

— Нет, конечно. Но можно использовать шлюпки. Они рассчитаны на планеты с плотной атмосферой типа Венеры. Если пересчитать на давление воды в земном океане, получится глубина около километра. Глубже не советую. Раздавит.

Полчаса спустя космачи удалились выбирать капитана, геологи, сбившись в кружок, деловито составляли список оборудования, и лишь у биологов дело не клеилось.

— Парни, из вас кто-нибудь хоть раз участвовал в комплексной экспедиции? Неужели никто?

— Не кипятись, Ленок. Я подкован теоретически.

— Васек, ну будь серьезен.

— А я серьезен как никогда. Пойдешь моим заместителем, скажу, что дальше делать.

— Вась, в самом деле, шутки кончились.

— А кто шутит? Ты лыжи взял? На Макбете или ледники, или океаны.

— Я ласты взял.

— А я тебя не спрашивал. Лучше подумайте, почему биологов в четыре раза больше, чем геологов.

— У биологов будет в четыре раза больше работы на поверхности!

— Значит, мы можем выполнить всю программу?

— Можем — не можем… Мы должны стараться! Должны сделать главное.

— А что — главное?

— То, что деканат считает главным. Это же экзамен.

— Ага… «Любите жизнь во всех ее проявлениях», — процитировал Макс. — Как спущусь на поверхность, поймаю первого же монстра и поцелую прямо в крокодилью морду.

— Вот это — деловой разговор. Чем ловить будешь? Руками?

— Сетями.

— Ленок, записывай, Максу нужны сети. Дальше. После поцелуя что с ним сделаешь?…

— Ты доволен своими? — Глеб указал на экран стаканом апельсинового сока.

Константин хрюкнул.

— Еще не знаю. Действуют они неплохо. Многие с кораблем заранее ознакомились. Но пока каждый сам по себе. А твои — как?

Глеб помотал головой и поморщился.

— Дети. До сих пор старшего не выбрали. Кричат, спорят, руками машут. Твои кажутся взрослее.

Спиид сидел в левом кресле пилотажной спарки и лениво, наудачу контролировал ресурс бортовых систем. Заполнение баков, баллонов и всего прочего, чем сухой вес судна отличается от полетного, составляло от 75 до 90%. Оптимально. Есть свобода маневра. В случае чего, можно перелить, перекачать или передвинуть.

Беспокоило не это. И даже не то, что ему досталась должность первого пилота. Это как раз можно считать плюсом. Но почему капитаном выбрали Лэн Чин Ина??? Как чуть ли не единственный китаец потока стал капитаном Моби Дика?

Нет, против китайцев Спиид ничего не имел. Но у Лэна не было необходимых капитану качеств — решительности, командного голоса, железного характера. Взять хотя бы распределение должностей. Лэн выписал список и попросил каждого написать на карточке пять вариантов, кто кем хотел бы быть. Потом долго-долго тасовал карточки. Вызывал к себе в каюту группами по три-четыре человека и утрясал, утрясал, утрясал… Мастер компромисса. Решительней надо быть!

— Кибермозг!

— Слушаю. Можете звать меня Фафик.

— Как???

— Фафик. Таким именем обычно называют собак. Собака — это земное млекопитающее, известное также как друг человека. Пес Фафик отличался умом и сообразительностью.

— Кто тебе это сказал?

— Информацию ввел капитан корабля Леонид Тагилов.

— Обалдеть! Что ты еще о нем знаешь?

— Псу Фафику принадлежит множество мудрых высказываний. Например: «Улыбаться — это слегка показывать зубы».

— Еще!

— Конец информационного блока.

Спиид включил всеобщую связь и сообщил эту потрясающую новость всему экипажу. Подумал, что еще имеет смысл сделать — и решил заполнить водой бассейн. Девушки в купальниках выглядят намного симпатичнее, чем в мешковатых комбинезонах.

— В две трубы втекает, в одну вытекает — бормотал он, разбираясь в схеме машинерии бассейна. Наконец нашел управление насосами, подогревом воды, фильтровальной станцией и прочим. Пару минут, переключая видеокамеры, наблюдал с разных точек, как вода покрывает дно бассейна. Это было скучно. С хрустом потянулся и подрегулировал спинку кресла. Нет ничего скучней, чем вахта на Земле. Вот в полете… Кстати, о полете!

Он вызвал на дисплей список каналов связи с диспетчерами юго-западного коридора, активировал системы связи и несколько минут вслушивался в переговоры бортов с Землей. Дождавшись паузы, вышел в эфир.

— Земля-4, я Моби Дик. Есть свободная минутка?

— А, чудо-юдо-рыба-кит, — жизнерадостно откликнулся диспетчер. — Давно не слышал. Вы где?

— На Старом поле. Стоим под загрузкой, готовимся к старту.

— Передаю вас диспетчеру Старого поля.

Спиид слегка удивился. Он считал, что диспетчерская Старого поля давно мертва. Но тут из спикеров зазвучал новый, с ленцой голос:

— Старое поле Моби Дик принял.

— Земля-4 Моби Дик сдал.

— Моби Дик, говорит Старое поле. Есть проблемы?

— Никаких проблем, обычная проверка связи.

— Жаль, — отозвался диспетчер. — Нам здесь скучно. Вы — единственный борт. Если что — обращайтесь. Кстати, мы курируем ваш полет, пока вы не уйдете в гипер. И потом тоже. Но только в экстремальных ситуациях. Да, еще — здесь на втором складе полно грузов для вас. Когда заберете? Сегодня, или завтра?

Спиид вдавил клавишу общей трансляции и представил, как замерли курсанты, повернув лица к спикерам.

— Можете скинуть список грузов на мой комп?

— Уже скинул.

Спиид вывел список на экран, зачитал несколько позиций вслух, чтоб слушатели поняли, о чем идет речь. Моментально ожил канал связи капитана. Лэн назначал ответственных за доставку и размещение груза.

— Старое поле, груз заберем сегодня вечером, — сделал вывод Спиид.

— Правильно. Каким коридором стартуете, уже решили?

Юноша вызвал на экран список стандартных стартовых коридоров Моби Дика. Прокладывать свой и согласовывать со службой движения — это такая морока. Девятый коридор ему понравился больше всего. Земля — первая Лагранжа, лунная орбита, вторая Лагранжа, а дальше — разгон и уход в гипер по любому вектору. Красивый туристский маршрут. Говорят, из оранжереи первой Лагранжа Земля смотрится изумительно! А еще там есть склады…

— Старое поле, идем девятым коридором по стандартной схеме туристского полета… — только в этот момент Спиид догадался вывести график окон старта. И чуть не застонал — окно закрывалось седьмого — за день до предполагаемой даты старта. -… Стартуем седьмого, на день раньше, чтоб уложиться в стартовое окно, — не меняя голоса, сообщил он, попрощался с диспетчером и отключил связь.

И стал ждать последствий.

Через две минуты явился капитан.

— Лэн, я не виноват, — принялся оправдываться Спиид. — Ты сам сказал, у нас в космосе авторитета больше. А самые лучшие склады — на Луне и первой Лагранжа. Если седьмого не стартуем, там грузовой коридор путь закроет, до Лагранжа такими криулями пойдем, что сутки потеряем…

Лэн ничего не ответил, грустно покачал головой и вышел. Спиид в сердцах трахнул кулаком по подлокотнику. Пробежал глазами по пульту, застонал жалобно и вырубил общую трансляцию.

В набег на склад отправились все, кроме капитана и четырех вахтенных. Грузовые кары подкатили к трапу и замерли, подмигивая зелеными сигналами автопилота. Суперкарго и руководители научных программ лихорадочно сравнивали свои списки с описью содержимого склада. Курсанты, обвязав головы красными и синими банданами в белый горошек, с пиратскими воплями полезли в кабины. Непоместившиеся расположились на грузовых платформах.

— … А иначе и быть не могло, — девушка-биолог легко вспрыгнула на платформу кара. — Кстати, меня зовут Эльвира. Можно — Эльхен.

— Поль. Гляциолог. Почему?

— Потому что экспедиции по полгода комплектуются. А нам дали три дня. Значит, или провал, или все должно быть подготовлено заранее.

— Логично… Парни! Слушай сюда…

Кон снял фирменный китель диспетчера и повесил на плечики в шкаф.

— Глеб, ты это видел? Нет, это не курсанты космофлота, это саранча какая-то.

— У?

— Они выгребли ВСЕ!!! Все, что к стенам не приделано. Все складское оборудование, все сварочное оборудование, стеллажи, кабели, шланги, всех киберов. Как это назвать???

— Эксперимент.

— Мародерство!

— Кон, мы дали им всего три дня на подготовку. Ребятишки хотят чувствовать себя спокойно. Сказать приятное? Они хотят повторить эту операцию на складах Луны-12 и Лагранжа.

— Что в этом приятного? Задумали эксперимент не мы. Но курируем мы. И шкуры спустят с нас! Я предупрежу Луну, чтоб ребятам воли не давали.

— … Моби Дик, подтверждаю готовность минус десять. Ваш коридор — девять.

Лэн лихорадочно вспоминал занятия по протоколу радиообмена. Кто должен вести радиообмен? Капитан, или первый пилот? Практику он проходил на тяжелом катере, а там эти должности совпадали. Хотел уточнить ночью, но всю ночь крепили грузы.

— Сухогруз Капитан Никулин, ждите виток на промежуточной. Буксир Луноход задерживается, — звучал в эфире голос Земли-5. — Байкал, Байкал! Освободите девятый коридор! Через четверть часа там будет Чудо-Юдо… А я говорю, ты освободишь! У него масса втрое против твоей! Лармон-2, займите высокую посадочную и пропустите литерный.

— Капитан, у нас проблема, — прозвучал по внутренней связи голос Спиида. — Я не могу дистанционно зачехлить бассейн.

— Что с бассейном сделать?

— Ну, пластиковую шторку задвинуть, чтоб вода не выливалась.

— Он же пустой был.

— Я начал заполнение. Бассейн на две трети заполнен. Если б завтра стартовали, он бы успел наполниться…

— Боцман, бортмеханик, наведите порядок в бассейне и загерметизируйте весь отсек. У вас восемь минут.

— Капитан, проблема не в этом, — продолжал Спиид. — Если бассейн не заполнен на 100%, вода в нем — блуждающая масса.

Лэн сосчитал до десяти.

— Держи стартовые перегрузки в пределах 0.3 "g".

— Но если перегрузка меньше 0.5 "g", мы в коридор не впишемся.

— Что ты предлагаешь?

— Я буду очень аккуратно пилотировать.

— Хорошо. — Лэн закрыл глаза, глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Включил всеобщую связь. — Леди и джентльмены! А также их родные и знакомые. Мы стартуем через пять минут. Прошу всех занять места и пристегнуться. Повторяю, пристегнуться надо обязательно. Я ни на что не намекаю, но нашего первого пилота друзья зовут Спиид.

Спиид положил правую руку на сектора антигравов, плавно, но твердо повел на себя. До старта осталось десять секунд. Башня Старого поля уже дала добро. Генераторы наполнили корабль чуть слышной вибрацией. Антигравы взяли на себя пятьдесят процентов веса… Восемьдесят… Девяносто пять. Всего пять процентов удерживали лайнер на земле.

— Три… Два… Один — отсчитывал второй пилот. Спиид вновь повел сектора на себя. Плавно, но решительно. Как учили. При отсчете «Ноль» перешел отметку 100%. Оторвались от поверхности так мягко, что даже сам не заметил.

— Отрыв! Есть отрыв!!! — завопил второй.

— Летим, Степа!

Спиид вертикально набрал две сотни метров. Вывел на малый экран зал бассейна. Чуть наклонил нос, и когда вода в бассейне волной пошла вперед, включил горизонтальную тягу, поймав волну на середине бассейна. Волна осела и, разделившись на две, покатилась к противоположным стенам бассейна. Плавно-плавно работая секторами антигравов и регулятором тяги, Спиид довел ускорение до 0.5 "g" и чуть довернул курс. Машина послушалась с неторопливой ленцой. Эх, если б не вода в бассейне… Можно было б покачать крыльями. Но нельзя. Волна порвет шторку, и восемьсот блуждающих тонн будут гулять не по бассейну, а по всему отсеку.

— Убрать шасси.

— Есть убрать шасси, — квитировал Степан. По его команде гидравлика втянула пятиметровые колонны опор внутрь корпуса, и широкие посадочные лыжи прижались к днищу. — Шасси убрано!

Подумав, Спиид включил под бассейном искусственную гравитацию. Волны стали ниже, но шустрее. Взглянул направо. Степан вцепился в рукояти штурвала мертвой хваткой и нервно слизывал капельку пота с верхней губы.