– Черт возьми, – Жанна продолжала злиться. – Даю сто один процент, что тут нет того, что мне придется по вкусу.

– Давай просто попробуем, – продолжал спокойно настаивать я.

– Но…

– Я заплачу, а ты потом что хочешь, то и делай с этими покупками. Можешь выбросить.

Жанна сделала паузу и мотнула головой.

– Ладно, – сказала она. – Почему бы и нет? Но знай, ты меня не покупаешь.

– Ни в коем случае. У меня, кстати, и в мыслях ничего подобного не было.

– Ну, тогда давайте, мадамы, попробуйте меня удивить.

«Мадамы» начали пробовать, но прежде чем облачать даму в современные европейские изыски, Жанну отправили к косметологу, потом – к цирюльнику. Все это продолжалось довольно долго, и вскоре на пороге появились недовольные нашим отсутствием Дюк с Андрэ, которые явно были раздосадованы тем, что все еще не скоро кончится. Они уселись рядом, и мы дружно набросились на вовремя подоспевшее в руках продавщицы пиво. Время полетело быстрее.

Когда Жанна вышла показаться мне (потому что смотрела она именно на меня), видимо, как платившему за все, я просто кончил. Девчонка, только сейчас выглядевшая, как взбалмошный подросток, заставила взглянуть на себя по-другому. Повзрослевшая Жанна буквально принуждала влюбиться в себя с первого взгляда. Темные с лиловыми прожилками волосы тонкими кончиками-сосульками свисали со всех сторон, глаза – с махровыми ресницами, полные губки поблескивали невероятной гаммой оттенков так, что хотелось целовать их, целовать и целовать. Шерстяная кофточка с незатейливым, но стильным узором, приталенная юбка чуть ниже колен, туфли на каблуке-пирамидке острием вверх. Подошла одна из девчонок-консультанток и накинула Жанне на плечи плащ из блестящей тонковыделанной кожи с пушистыми (полосатый мех какой-то редкостной зверюшки) воротником и манжетами.

– Такую примут на вечеринку? – Жанна явно издевалась.

«С такой девчонкой я не вылезал бы из постели никогда, – подумалось мне. – Хотя у меня еще все впереди. Лишь бы удалось понравиться ей, да друзья бы не мешали. Ишь, как смотрят, французы».

Парни же просто уставились на Жанну и, видно, боялись произнести и слово. Лишь Дюк присвистнул.

– Ну вот, а вы говорили – деревенщина, – произнес я шепотом. – Как вам вот этот образ?

Андрэ наклонился к моему уху и произнес:

– Неплохо. Откуда, ты говоришь, она приехала?

– Из Российского округа. Но ты это, смотри мне. За этой девчонкой я сегодня ухаживаю.

– А завтра?

– И завтра, и послезавтра. – Я встал, подошел, бесцеремонно поднял правую кисть девушки и поцеловал: – Мадмуазель, я ваш навеки.

Жанна, видимо, и сама не ожидавшая такого всплеска эмоций от меня, рассмеялась.

– Ладно уж, поехали, – бросила она и застучала каблучками к выходу.

Вечеринка «У Максимума» проходила в загородной (по положению древних времен, а сейчас – основательно в городской черте) резиденции какого-то короля или его родственника. Это был дом, похожий на дворец, с выложенной лужайкой перед ним и с тенистыми аллеями по краям этой лужайки. Наш автолет проехал сквозь распахнутые, блеснувшие позолотой ворота, сделал круг и остановился возле широкой лестницы, по бокам которой имелись статуи обнаженных женщин, стоявших на четвереньках и блюющих плотными струями воды. Из дворца неслись гулкие удары музыки, на входе белела кудрями париков пара привратников в ливреях, отделанных золотистыми галунами. Лакеи открыли массивные деревянные с инкрустацией двери, и мы прошли внутрь.

Если вечеринка и считалась частной, то деньги на входе с нас все же взяли. Да наверное потому и взяли, что – частная. По сто сиреневых с головы. Однако Андрэ предупредил, что внутри все бесплатно – и вино, и еда, и комнаты на тот случай, если напился и не в силах вернуться домой. Каждый клиент регистрировался (не важно под каким именем) и находиться здесь мог не более суток. Потом – опять сто кредиток.

Мы оставили верхнюю одежду в гардеробе и окунулись в непрекращающуюся никогда вечеринку, проходящую во множестве залов с барами, дискотеками, стриптизом и кабаре. Выступлениями живых и виртуальных исполнителей. Пронизанную табачным и марихуановым дымом, с множеством гарсонов, курсирующих по всем помещениям. Сразу пропало ощущение, что снаружи солнечный день: тут все находилось в полумраке, который освещали где – мелькающие лучи, где – неоновый свет столиков, где – просто масса огоньков от горящих свечей. Каждый зал представлял собой видение данного места, как пригодного для веселого времяпрепровождения, какого-нибудь современного модного стилиста.

Пройдя несколько залов, протискиваясь между тусующимся народом, пытаясь не потерять в толпе спину спешащего впереди Андрэ, мы попали в зал с надписью из изогнутых неоновых трубок: «Disco».

Дискозал был полон блеска, разноцветья люминесцирующих источников света и главное – ритма, заставляющего вспомнить старинные музыкальные ролики. На сцене под эту легкую музыку выплясывало несколько пар танцоров, сверкающих одеждой.

За одноногим столиком, мигающим красными пятнышками света, справа от сцены одиноко сидела черноволосая девушка. Увидев нас, она вскочила и рванулась навстречу, бросилась на шею Дюруа. Закончилась эта сцена смачным поцелуем.

– Мишель, – представил свою подружку Андрэ, и мы с Жанной назвали свои имена.

Все дружно сели за столик.

Мишель, девушка высокая, стройная, ее короткие черные волосы забавно переливались в отсветах светомузыки. Тонкие губы, маленький носик, синие глаза с пышными длиннющими ресницами, которые, пожалуй, и являлись самой яркой достопримечательностью во всей внешности подружки Дюруа. Платье штормового цвета с мелкими блестками отдавало разными оттенками при каждом движении тела.

– Что будем пить? – спросил Андрэ.

– Хочу вино! Хочу пирожное! – констатировала Мишель, заранее как бы отметая все возражения. И я сразу понял, что эта Мишель та еще штучка – привередливая и капризная. И что французам в этом нравится?

– Да че вино-то, – не согласился я. – В машине уже этого вина выпили за всю футбольную команду. Может, что-нибудь покрепче?

– Водку с соком, – посоветовала Жанна.

– Текилы с лимоном и солью, – добавил я.

– Эх, ребята. – Дюруа улыбнулся. – Я закажу такое вино, что языки проглотите, когда причмокивать будете. Поймете – то, что мы пили в автолете и близко не стоит с лучшими напитками Франции.

И Андрэ подозвал гарсона. И Андрэ сделал заказ.

– Шато Ля Миссьон, О-Брийон, сыр к вину и рагу из зайца.

Парень с электронным блокнотом для записи заказов изменился в лице, вытянулся, и я понял, что стоят произнесенные Андрэ яства приличных денег. Я же помнил, что внутри все бесплатно.

– Пирожное, – пропищала Мишель.

– И пирожного, – добавил Дюруа.

Пока гарсон выполнял заказ, мы молчали. Новый человек в компании (Мишель же была новенькой, по крайней мере, для меня с Жанной, как, впрочем, и мы для нее) на время заставляет заткнуться, чтобы не сморозить чего лишнего, чем сходу испортить о себе мнение. Мишель вытащила из узкой сигаретной пачки белую соломинку и прикурила. Сразу закурили все и стали демонстративно смотреть на сцену, где под видом шоу-балета множество мужиков в облегающих костюмах с блестками крутили танцовщиц в коротеньких юбочках. Это действо походило на динамичное занятие сексом, притом во всевозможных позициях. Девушки в сильных руках танцоров пролетали то между ног у них, то над головами, при этом неистово двигали бедрами и периодически вращались вокруг своей оси.

Появился долгожданный гарсон. Он, прежде чем открыть вино, продемонстрировал бутылку каждому из нас, и когда Дюруа согласно качнул головой, вставил штопор и, накрутив рукоятку, извлек пробку. Налил в один бокал. Андрэ поболтал жидкость, понюхал и, отпив, еще раз качнул головой. Гарсон разлил вино в бокалы, после чего, продемонстрировав другое вино, проделал ту же операцию и удалился.

– К каждому вину полагается свой сорт сыра. Это традиция, – с видом знатока произнес Дюруа, после чего поднял бокал, отпил и взял с блюда кусочек сыра. – Этот сыр как раз к Шато Ля Миссьон. Во втором блюде – к О-Брийон. – Было видно, что лекцию Андрэ решил прочитать именно нам с Жанной, так как Дюк уже выпил и закусил вино соответствующим сыром. Подружка же лектора просто смотрела на своего кумира влюбленными глазами. Андрэ продолжил: – Вы, ребята, попробуйте вино. Давайте. Вот увидите, что вкус у Ля Миссьон чрезмерно стойкий и мощный. Букет его напоминает могучий автолет, летящий со скоростью самолета по пустой, самой скоростной верхней трассе. А вот О-Брийон, напротив, нежное и изящное вино. Я специально заказал две разные марки вина, чтобы вы поняли, что вино вину рознь. Кстати, О-Брийон самое то употреблять под рагу из зайца, которое, как вы видите, я и заказал.

Я быстро выпил красный напиток, но нисколько не почувствовал себя за штурвалом могучего автолета. Может, перед питьем таких дорогих вин надо положить кусочек ЛСД под язык? Тогда можно будет не только воздушный автобан увидеть, но и в космос слетать. Взяв сыр, я хотел было закусить, но запах, ударивший в нос, отбил эту охоту.

– Эй, Андрэ. А почему ваш сыр так противно воняет? – спросил я.

– Сыр, друг мой, это не кокаин, – ответил Дюруа, – его не нюхают, его кушают.

Андрэ демонстративно забросил желтоватый с вкраплениями пластик в рот и стал с явным наслаждением его пережевывать. Меня даже передернуло от этого. Я налил себе еще бордового вина и выпил его залпом. На что Андрэ не преминул посетовать:

– Не надо употребление дорогих напитков превращать в заурядное пьянство. Легче надо, смакуя вкус.

– А мне и так хорошо. – Я взял из рук Жанны ее бокал и вновь быстро пропустил его содержимое в желудок. – Не советую тебе пить это, – сказал я ей. – А то на скоростную трассу потянет.

Жанна рассмеялась и, налив себе еще одну порцию, выпила.

– Да вроде бы ничего, – произнесла она. – А покрепче что-нибудь подают в этом заведении?

– Теперь с меня заказ, – бросил я и вытянул вверх руку. Гарсон возник сразу, видимо пасся где-то неподалеку, ожидая, что мы таки дадим ему долгожданные чаевые. Не тут-то было. Я выдал: – Текилу, соль и лимон.

Впрочем, я отлично понимал, что уже начал пьянеть и пьянеть не на шутку, так как явно вставал в оппозицию к друзьям, издеваясь над их вкусами. Однако все же решил, что с Жанной мы хоть один «лизни, выпей, кусни», но сделаем.

Сделали, и когда Мишель с Андрэ решили где-то уединиться, мы с Жанной договорились сменить место, для того чтобы потанцевать. Дюку пришлось идти с нами. Я попросил его показать нам зал с «динамичными плясками» и Дойчер повел нас. В новом помещении не было свободного места – этакий танцбол. На сцене за столиком приплясывал ди-джей – большущий негр в наушниках. С двух сторон голограммные пары вытанцовывали невероятные па. Огни вспыхивали с такой периодичностью и яркостью, что ослепляли тут же, до рези в глазах. О солнцезащитных очках поздней осенью я как-то не подумал. Столик нашли быстро. Но тут Дюк сказал:

– Пойду посмотрю что да где творится. Может, кого знакомого найду. Вы сами-то сильно по залам не рыщите. А то потеряетесь. Тут народ всякий попадается. Эта вечеринка – как страна в стране. Свои законы. – Дойчер скрылся, а я решил, что законы мне уже не писаны и я готов на любые подвиги. Однако вновь сообразил, что это во мне говорит алкоголь и заставил себя немного успокоиться.

Мы заказали вина – и теперь потому, что никто не должен был учить нас, как его пить. От предложенного сыра отказались. Потом пошли танцевать. Музыка и движения немного отрезвили нас, но веселья не убавили. Я старался танцевать как-нибудь стильно, как видел раньше – и мне понравилось и запомнилось, хотя опыта было маловато. Думаю, двигался я все же неплохо. Жанна же подняла руки вверх и соблазняюще изгибалась.

А чуть позже Жанна ушла искать туалет, категорически отказавшись, чтобы я ее проводил. Тут из толпы вынырнул Дойчер. Дюк подошел ко мне с невысоким покачивающимся в ритм танца парнем. На вид тому было лет тридцать, хотя наверняка впечатление это создавала его отливающая лысина. Впрочем, он коротко выстригал оставшиеся по бокам светлые волосы и поэтому со стороны казался совершенно лысым. Цветастая сорочка с короткими рукавами и бросающаяся в глаза татуировка зигзагообразной змеи через всю правую руку, голова которой выпустила свой раздвоенный язык на тыльной стороне ладони, а хвост терялся под манжетой рукава. На открытой груди блестела толстущая цепь, скорее всего из платины с поочередно вставленными золотыми звеньями.

– Знакомься, Сандро, это Змей. Прикольный парень, мы частенько тут вместе загуливаем.

– Выпьем, Сандро?! – громко бросил Змей, видимо считая, что я его плохо слышу из-за грохота музыки, и сразу махнул рукой, подзывая официанта.

– Легко, – ответил я, тоже старательно повысив голос, и мы втроем пропустили по бокалу с вином, чем добили бутылку.

Новый знакомый заказал пива, и тогда гарсон удалился.

– Змей у нас тут завсегдатай. – Дюк похлопал приятеля по плечу. – Как не появлюсь здесь, Змей вечно накачанный сидит. Как с таким пива не выпить? Тем более, он тут свой. Любой конфликт решит, если понадобится.

– А че уходить-то отсюда? Я и не ухожу никуда. – Змей погладил лысину. – Я живу тут и даже не знаю, что там творится, – парень повел рукой в сторону, – там, за этими стенами. У меня тут скидка, плачу в местной валюте. Я сто евро отдал? Отдал. Теперь тут все что хочу делаю. Выпить, поесть бесплатно. Комнатушки разные есть наверху. Можно отоспаться и вновь веселиться. Вечеринка не имеет конца. Единственное, что плохо, так это то, что через неделю администратор клянчит новую сотню. Кстати, иногда прощают. Ну где я ему возьму деньги, я же все время тут провожу? Правда бывает, снимешь девчонку, пошляешься с ней тут, глядишь – и деньжат подбросит. Иногда, кстати, приходится подтягивать, – Змей заговорщицки подмигнул, – ну, когда цаца какая-нибудь в отключку падает. Но это же не плохо. Она все равно пропьет или на укол спустит. А для меня эти деньги – новая неделя жизни. Да и наркотой я не балуюсь. Сотня в неделю – и отдыхай всю жизнь. Черт, тут даже магазинчики есть, ну, с одеждой там, с барахлом разным типа мыла и презервативов. Правда, не бесплатно.

– Вот такой вот он, Змей наш, – Дюк вновь похлопал того по плечу, потом приобнял и добавил: – Вечно молодой, вечно пьяный.

– Да, парни, – Змей будто очнулся. – Давайте еще по бокальчику пива. Я вчера так набрался, что не помню с кем спать лег. Проснулся только что вот, но до сих пор покачивает. Мне надо срочно прийти в форму. А без формы оно как? Да никак! Надо ведь еще и цацу снять. Деньги нужны срочно, за пару недель задолжал. Кстати, проснулся сегодня ночью, лежит кто-то рядом. Темно, хоть глаза выколи. Я смотрю и не вижу, кто лежит-то. Ничего не вижу. Перепугался я, допился, думаю, до потери зрения. Пошел, наощупь свет включил, а там девчонка черная. Аж от души отлегло. Кстати, у черных фигурки – просто класс. Только вот черненькие на лысоватых не очень клюют. Вчера, видимо, я был в хорошей форме.

– А ты не пробовал «Живые волосы»? – вспомнил я рекламу, увиденную утром.

– Да ты че, Сандро. Я как об этом подумаю, так представляю себя Медузой Горгоной. Аж передергивает. Пусть она и считается моей родственницей, но все равно не хочется. – Змей рассмеялся.

Появилась Жанна и присела за столик. Змей уставился на нее. Я сообразил, что лучшее, что я смогу сделать, так это представить их друг другу.

– Жанна, это Змей. Он очень любит девушек с деньгами.

– У меня, к сожалению, денег нет, – смекнула Жанна.

– У меня есть, давай помогу, – я решил отделаться от наклевывающегося ухажера, да еще и немного шикануть. Я протянул сотню Змею, но тот скорчил рожу и сказал:

– С парней не беру. Сам понимаешь, неправильно поймут.

Мы выпили еще. Настроение поднялось до того, что возникло желание еще раз подергать ногами, да и не у одного меня. Огни сверкали. Голограммы на сцене, видимо, устав стоя дергать ногами, перешли в лежачее положение и уже в такт музыки занимались любовью. Мы дружно вклинились в толпу и стали отплясывать кто как может. Впрочем, на красоту танца уже никто не обращал внимания.

Время пролетело так быстро, что когда мы с Жанной, стоя на свежем воздухе, целовались (договорившись сбежать на время от компании), я немного протрезвел и обратил внимание на то, что давно стемнело.

– Который час? – крикнул я лакею, что торчал у входных дверей, и тот ответил:

– Десять двадцать шесть. – И тут же предложил: – Вызвать такси, мсье, или здесь останетесь?

– Может, найдем себе комнату? – шепнула Жанна.

Намек был понят и я прошептал в ответ:

– Отличная идея.

Комнату мы нашли, просто поднявшись по эскалатору на верхний этаж. Горничная услужливо отперла свободный номер – и мы уединились. В помещении сильно пахло смесью какой-то дезинфекции вперемешку с цветочным освежителем воздуха. Горел красноватый ночник, освещающий красные плотные портьеры. Работал телевизор, на экране которого демонстрировали порнофильм с полагающимися вздохами и ахами. Я уселся на широкую кровать, подошла Жанна и я, обняв ее за талию, прижался к животу девушки. Я просто трепетал от удовольствия. Она ласково потрепала меня по волосам, нагнулась и поцеловала. Я откинулся на спину, увлекая девушку за собой. Я стал целовать ее мягкие губы.

– Знаешь, Сандро, – Жанна приподнялась на руках. – Я совершенно не хочу здесь оставаться. Слишком уж похоже это заведение на публичный дом. Пусть даже тут никто не продается. Хотя, наверное, и продаются тоже. Однако специальные комнаты для того, чтобы заниматься любовью, а потом уступать их другой парочке, заставляют меня думать о неприличном.

– Ну так поехали отсюда, – не моргнув глазом, предложил я. – Поехали в какой-нибудь отель.

– Я согласна. – Жанна тут же поднялась, поправила юбку и направилась к выходу.

Когда мы спустились и на выходе попросили в гардеробе свою верхнюю одежду, к нам подкатил Дюк с незнакомой рыжей девицей в обнимку и, не представив ту, спросил:

– А вы куда собрались, голубки?

– Мы решили снять номер в отеле. Шумно тут.

– В каком надумали? – Дюк не удивился, посмотрел на меня и махнул рукой. – Хотя, не важно, мы вас найдем.

Почему-то я не придал значение последнему заявлению друга.

Мы вышли из особняка Максимума, не спеша двинулись по алее из высоких вязов, и только пересекли линию ворот, как сразу подкатило такси. У автолета фирмы «Рено» автоматически отъехала в сторону задняя дверца, мы уселись. На вопрос водителя: «Куда?», я ответил то, что знал по рекламным роликам: «Риц!».