Глава II

Я проснулся, вероятно, оттого, что на мою голову вылилось изрядное количество холодной воды. О, нет! Опять дождь?! Да когда же это кончится?!!

Последнюю фразу я проорал вслух, отфыркиваясь и отплевываясь, как выбравшийся из реки тигропард. Словно вняв моим мольбам, поток тут же прекратился. Заинтересовавшись, я открыл глаза и тут же вновь крепко зажмурился.

– Давай, давай, а то еще добавлю!

«Неужто и впрямь – боги вмешались?» – пронеслось у меня в голове. Точнее, богини, поскольку голос был явно женским. Как бы то ни было, но я мужественно приоткрыл сначала один глаз, затем второй.

Надо же, оказывается, кошмарная ночка все-таки прошла, оставив о себе на память лишь премерзкий вкус во рту и изрядную головную боль. Против всех ожиданий, я лежал в позе задумавшегося философа на зеленом пригорке, а надо мной были синее небо, безобразно яркое солнце и девушка с пустым походным ведром в руке.

«Ее зовут Глорианна. Я ее, кажется, люблю. У нее есть рыжий драконозавр. Его, кажется, любит Изверг. Ой, мамочки!» – новый приступ головной боли прервал поток моих воспоминаний. Ощущение было такое, будто по вискам что есть дури шарашит своим знаменитым молотом всегномий бог Пругг.

–Ну, слава богу! – насмешливо приветствовала меня Глорианна, отбрасывая варварское орудие пробуждения. – Вы таки проснулись, сэр? Это весьма мило с вашей стороны – я-то боялась, что ваша светлость продрыхнет до обеда.

– Где мы? – спросил я, садясь и выколачивая из уха попавшую туда воду. – И где Изверг? И как, во имя всего святого, я сюда попал?!

– В получасе езды от Дыры. А твой зверь, кажется, отправился вон туда.

Девушка показала на заросли какой-то нежно-зеленой растительности, из которых торчал хвост моего приятеля. Судя по громкости чавканья и треска, Лака составила ему компанию. И, судя по финтам, выписываемым этим самым хвостом, Извергу было не в пример лучше, чем его хозяину.

Моя вчерашняя знакомая, должно быть, умела читать мысли. Она со вздохом присела на корточки, покопалась в лежащей рядом с ней сумке и бросила в мою сторону небольшую глиняную бутылочку. Чуть глаз не выбила, честное слово!

Воздержавшись от вопросов, я кое-как сковырнул с горлышка сургучовую печать и принюхался. Кошмар! И это вовсе не метафора.

– Ну же, смелее! Вчера ты производил впечатление крутого парня. Неужели я ошиблась? Сам же потом благодарить будешь, – подначила меня маленькая негодяйка.

Что и говорить, даже в подобном состоянии разочаровать такую красотку я никак не мог. Заранее простившись с белым светом, я мужественно запрокинул голову и двумя глотками опорожнил бутылочку.

– А-а-аа! Тьфу, тьфу, гадость! Караул!!!

Треклятый сосуд, само собой, был наполнен знаменитым на весь мир Кошмарным Отрезвляющим Юстаса, бедолагами вроде меня именуемым попросту «Кошмар». История этого зелья, кстати, весьма забавна.

В те достопамятные времена как раз случилась очередная (седьмая или восьмая, уж не припомню) война между людским королевством Гройдейл и Гномьим Княжеством. Командир гройдейлской армии, прославленный Алекс-Шлемобой, выстроил свои войска, в числе которых был и Юстас (если быть точным, то Фиолетовый Юстас из Гройдейла, весьма могущественный и злопамятный чародей, к тому же – жуткий бабник), для генерального сражения. Но, поскольку время было позднее, массовое членовредительство, по обоюдному согласию сторон, решено было перенести на завтра.

Ночью гномы, пользуясь тем, что свара происходила на их территории, подкинули в лагерь Шлемобоя слушок, что совсем рядом с ним находится брошенная винокурня. Разумеется, так оно и оказалось. А в винокурне отступающие гномы «случайно» оставили несколько дюжин бочек с жоххом тройной перегонки – убойным пойлом градусов под девяносто. Ну и, разумеется, большая часть доблестной гройдейлской армии через пару часов лежала в лежку, потеряв к войне всякий интерес.

К счастью, Алекс-Шлемобой, съемши накануне чего-то не того, слегка маялся животом и в уничтожении жохха не участвовал. В панике он бросился разыскивать Юстаса и нашел таки мага через пару часов в отдаленных от лагеря кусточках с полковой маркитанткой. Гнев Юстаса, оторванного от девицы в самый интересный момент, был страшен. Но даже у него хватило ума осознать, что если оставить все как есть, то он в жизни больше не задерет ни одной юбки. Посему Юстас быстренько наколдовал экспромтом здоровенный чан отрезвляющего, в отместку сделав вкус зелья настолько мерзким… Одним словом, воспрянувшая гройдейлская армия, горя праведной местью, решила не дожидаться утра и немедленно обрушиться на врага. А потом вернулась к недопитому жохху и неделю праздновала победу…

В общем, через несколько минут я отдышался, вытер набежавшие слезы и, сорвав травинку, дохнул на нее. Надо же – не обуглилась! Только слегка почернела.

– Спасибо! – нехотя буркнул я.

– Ой, да на здоровье! Кстати, ты есть хочешь?

Я прислушался к своим внутренним ощущениям и утвердительно кивнул.

– Я тоже не откажусь. Так что будь любезен, добудь какой-нибудь горючий материал, а то мой костерок вот-вот прикажет долго жить.

– Нет проблем, – пожал плечами я и молча принялся за работу. Но через пару минут не утерпел:

– И все-таки, как я сюда попал?

– Ну, – охотно стала рассказывать девушка, между делом ловко нарезая кружочками копченую колбасу, – когда ты отрубился в «Золотой кружке», я кликнула трактирщика, его помощника и еще пару ребят покрепче, мы взгромоздили тебя на Изверга…

– Стоп, стоп, стоп! Как это «на Изверга»? Да чтобы он подпустил к себе незнакомого человека, да еще и…

– …и девушку? – с улыбкой закончила Глорианна. – Как раз с этим проблем не было: Лака лишь посмотрела на него разок, и он стал смирнее ягненка. Вот с тобой, мой друг, пришлось изрядно повозиться. Стоило вынести твое неподвижное тело из-за стола, как оно резко стало еще каким подвижным. Говоря короче, ты отбивался так яростно, будто тебя несут на колесование, и насажал ребятам уйму синяков и шишек. Черчу ничего не оставалось делать, кроме как пустить в ход свою дежурную дубинку. Кстати, он передавал тебе свои самые искренние извинения.

Я машинально потер макушку: дубинка у хозяина «Золотой кружки» и впрямь знатная. Помню, как-то раз заезжий хримтурс перебрал жохха и решил немного побузить на десерт, так потребовался всего десяток ударов…

От воспоминаний меня отвлек вылезающий из кустов Изверг. Мой полный презрения взгляд пришелся как нельзя кстати. Видимо, драконозавр счел его заслуженным, так как поджал хвост и слегка помотал головой. На нашем языке это значило: «А ты-то что бы делал на моем месте?».

– Не валял бы дурака! – шепотом ответил я, и Изверг без дальнейших пререканий убрался обратно в кусты. Он прекрасно знал, что в итоге прав окажусь все равно я, поскольку я – хозяин, однако его демонстративно-обиженное сопение слышалось еще долго. Ничего, ничего, ему полезно.

– Ладно, с тем «как» я сюда попал мы, кажется, разобрались. Теперь что насчет «зачем»?

Вопрос получился донельзя корявым, но девушка, как ни странно, поняла.

– Перед тем, как на время покинуть этот мир, ты активно плакался на тему того, что хочешь убраться из Дыры подальше, – начала разъяснять она. – Потому как они тут все нехорошие, тебя никто не любит, не жалеет и общаться не хочет. А потом воспылал желанием всенепременно меня сопровождать хотя бы до городской черты. По причине сугубой дикости здешних мест и душевной черствости их обитателей. И желание твое было столь… хм-м… велико, что… Одним словом, я подумала: кто я такая, чтобы лишать хорошего человека маленьких жизненных радостей?

Разумеется, надо мной издевались самым возмутительным образом. Однако при мысли о том, что я под градусом мог позволить себе по отношению к этой красотке, я мучительно покраснел и предпочел не развивать тему дальше, а уделить побольше времени сборке дров. Такой подход к делу тут же дал ощутимый результат – уже через пару минут я гордо сгрузил свою поклажу у нашей стоянки и обернулся к Глорианне, ожидая заслуженной похвалы.

К моему удивлению, девушка посмотрела на меня так, будто вместо одной головы у меня три. Восьмиглазых. С оленьими рогами.

– В чем дело? – слегка обиделся я. – Кто-то ведь делал заказ на топливо.

– Точно. Но этот кто-то не говорил, что топливо требуется для жаренья слонопотама.

– Ну, извини!

– Ну, не за что!

Пару минут мы созерцали друг друга, как два бойцовых петуха перед схваткой, а потом одновременно рассмеялись. Все еще смеясь, я посмотрел на дрова. Наверное, Глори (так я уже давно называл про себя свою новую знакомую) в чем-то и права. Только на слонопотама этого явно не хватит. Разве что – на очень маленького…

Девушка тем временем уже разложила на куске чистой ткани колбасу, сыр, лепешки и с десяток румяных яблочек. Последним на свет божий явился симпатичный пузатенький кувшин, заткнутый самодельной пробкой. Вот радость-то! «Кошмар» – «Кошмаром», но старина Сэд всегда предпочитал лечиться более традиционными способами.

Недолго думая, я завладел сосудом, но не успел сделать и пары глотков, как поперхнулся. В кувшине было молоко, а я его с детства НЕНАВИЖУ!!!

Девушка наблюдала за мной с явным удовольствием. Издевается она, что ли?

– Послушай, а если я не потребляю этот телячий продукт?

Глори кивнула на ведро:

– Завернув за этот пригорок, ты обнаружишь прекрасный родник, чистый и глубокий. Вода, правда, жутко холодная.

– Это я уже заметил, – буркнул я, и с надеждой спросил: – А ты совершенно случайно не захватила ничего покрепче?

Что ж, я, в общем-то, особо и не рассчитывал…

Вернувшись с наполненным водой котелком, я извлек из своих запасов мешочек с кофе – знаю, что дорого, но побаловать себя люблю, – подождал, пока вода закипит, с удовольствием прикончил большую чашку и блаженно вытянулся на травке, прикрыв глаза. После завтрака да дозы «Кошмара» часок вздремнуть – самое оно.

Не тут-то было.

Что-то твердое тут же ткнуло меня в бок. «Чем-то» оказалась симпатичная ножка в сапоге.

– Это еще что такое? А ну-ка, вставай! Ты и так только-только вернулся из мира грез на землю, а по моим планам до вечера мы должны быть в нужном месте.

– В мои планы ничего похожего не входит, – промычал я, приоткрыв левый глаз.

– Ошибаешься. Со вчерашней ночи – входит.

– С чего бы это?..

– С того, что я так сказала. А ты, между прочим, у меня на службе.

От неги не осталось и следа; я вскочил, будто меня укусила коралловая гадюка.

– Что ты там сказала насчет службы? – едва смог вымолвить мой несчастный речевой аппарат.

Вместо ответа Глорианна извлекла из своей сумки сложенный вчетверо лист дорогой гербовой бумаги. Затем оный лист был элегантно-издевательски протянут мне вкупе с весьма многообещающей улыбочкой. Ну-ну, почитаем.

"Трудовой контракт

Составлено в г. Райская Дыра, *** месяца *** года ***

Сэдрик из Сосновой Долины, именуемый в дальнейшем «Работник», и Глорианна из Гройдейла, именуемая в дальнейшем «Работодатель», именуемые в дальнейшем «Стороны», находясь в здравом уме и твердой памяти, заключили настоящий Контракт о нижеследующем:

1. Работник поступает на службу к Работодателю в должности помощника и телохранителя.

2. Работодатель обязуется на весь срок Контракта безвозмездно предоставлять Работнику одежду, пищу и необходимый инвентарь, а также место жительства и прочее, предусмотренное Положением 1 Общетрудового законодательства Объединения профсоюзных организаций.

3. Размеры вознаграждения (заработной платы) по настоящему Контракту не оговорены и определяются «сдельно».

4. Настоящий Контракт имеет необратимую силу и вступает в действие с даты подписания Сторонами сроком на три месяца, после чего по согласованию Сторон может быть продлен.

5. Настоящий Контракт составлен в двух подлинных экземплярах, по одному для каждой из Сторон, причем оба экземпляра идентичны и имеют равную юридическую силу.

6. Составлено мэтром Устином, нотариусом г.Райская Дыра, действующим на основании Лицензии №Ю-78940076/4.

7. Личности и подписи Сторон засвидетельствованы жителями г.Райская Дыра Черчиллем и Полом".

Ну Черч, ну сволочь! Я тебе этого никогда не забуду!

Ниже всего вышеперечисленного безобразия красовались: по центру – изящный росчерк со множеством завитушек и круглая печать (нотариус, не иначе), а также косоватые печатные буквы в два ряда (Черч и Пол), слева – твердая и уверенная подпись без каких либо красивостей (Глорианна), а справа… Я с трудом сообразил, что три жуткие закорючки плюс две кляксы означают мое имя, а потом столько же вникал в то, что изобразила это моя рука. Правда, почерк у меня всегда был далеко не каллиграфический, но чтобы настолько! Сперва я даже подумал, что сволочная девица сунула перо в лапу Изверга, но потом вспомнил, что вчера ночью был от пяток до затылка залит алкоголем. О, боги! Что же я наделал! В ближайшее время я не хочу работать ни на кого!!!

Нужно было срочно что-то предпринять.

– Незаконно. Я был пьян, когда это подписывал!

– Контракт является действительным, если он составлен по всем правилам, заверен официально действующим нотариусом и двумя свидетелями, приведенными к присяге, и подписан обеими сторонами, – без запинки отбарабанила девушка. – А в Общетрудовом законодательстве нет ни слова о том, что одна из сторон не может налакаться как свинья! Между прочим, вчера ты клялся, что пойдешь за мной куда угодно…

– И все равно это подло! Бесчеловечно! Аморально! Ты меня нарочно спаивала весь вечер! И подчиняться я тебе не намерен! А вчера был в таком состоянии, что мог поклясться воскресить свою покойную прабабку!

– Твоя прабабка меня нисколечко не интересует. Не хотел бы – не пил. А теперь ты мой слуга, и пойдешь туда, куда я тебе скажу. Платить буду много…

– Я пойду туда, куда захочу, не будь я Сэд! А деньги твои меня не интересуют!

Вот так, твердо, решительно, по-мужски. Я заслуженно гордился собой, но тут девушка сменила тактику.

– Ну, хорошо, можешь идти куда захочешь, – с милой улыбкой образцовой ведьмы пропела она. – Но только учти, милый Сэд: я вернусь в город и немедленно обращусь в ближайшую полицейскую часть. Закон на моей стороне, так что тебя быстро поймают и упекут в тюрьму. А за побег еще и срок добавят.

М-да, крыть было нечем. Такие уж у нас законы: с начала действия контракта и до последнего дня, обозначенного в нем, нанятый обязан заниматься именно тем, на что был нанят. Попробуешь отлынивать или покинуть своего босса хоть на час раньше – загремишь в каталажку. Правда, наниматель тоже становится аналогично обязанным по отношению к тебе. Глорианна теперь не сможет уволить меня, пока не истекут эти три месяца. Но я-то как раз хочу , чтобы меня уволили! Немедленно!!!

Ладушки, попробуем по-другому.

– Слуга, значит, – протянул я ласково, вертя в руках злополучную бумагу, – В тюрьму, говоришь?.. Что же, тюрьма – это здорово!

И с этими словами я изящным взмахом руки отправил документ прямо на пышущие жаром угли костра. А сам на всякий случай подвинулся поближе, с тем чтобы перехватить девицу, коли она кинется спасать контракт.

Зря надеялся.

– Очень ловко, – совершенно спокойно похвалила меня маленькая негодяйка, подождав, когда бумага окончательно превратится в пепел. – Возможно, если бы на моем месте был кто-то другой, ты бы и добился своего. Только вот вся беда в том, что я не такая наивная простушка, как ты наверняка считаешь. Сейчас догорает лишь один экземпляр – твой, кстати, так что прими соболезнования. Свой же я оставила в Райской Дыре в надежных руках. Что, не веришь? Тогда – скатертью дорога. В тюрьме, говорят, проти-ивно…

Я просто сердцем чуял, что девушка блефует самым возмутительным образом. Где, скажите, среди ночи, под дождем, в совершенно незнакомом городе, найти надежного человека, к тому же имея на руках пару драконозавров и бесчувственного меня? Однако рисковать все-таки не хотелось: в единственной тюрьме, где я успел побывать, мне совершенно не понравилось. К тому же на ум пришло еще одно средство. Кто сказал, что и я не могу блефовать?

– Хорошо, ну а если я просто сверну тебе шею, бездыханный труп спрячу во-он в тех кустах, да и поеду себе спокойно, что тогда?

– О, тогда ты совершенно свободен. Правда, есть два «но». Первое: как только ты попытаешься сделать нечто подобное, вмешается Лака.

Ну, напугала!

– Детка, ты имеешь дело с профессиональным укротителем драконозавров, причем – не последним в своем ремесле!

– И второе, – совершенно не вняла моей браваде Глорианна. – Изверг откусит башку любому, кто попытается причинить вред Лаке.

– Что? Это он-то мне-то?! – я было махнул рукой, но тут мой взгляд упал на умиленно глядящих друг на дружку драконозавров, и холодный пот выступил у меня под рубашкой. Мой Изверг, мой единственный друг, предал меня именно тогда, когда я так нуждался в его поддержке.

Это окончательно сломило мои силы, как моральные, так и физические. В полнейшем ступоре я опустился на землю, не замечая ничего вокруг. Хватит! Отныне парню по имени Сэд совершенно все равно, что с ним будет дальше. Если захотите с меня живьем кожу содрать, – дам рекомендации, откуда лучше начинать!

– Ну что, ты теперь доволен? – достаточно мягко спросила девушка. Правда, в тот момент я обнаружил бы ехидство и издевательство даже в лепете годовалого младенца.

– А что мне еще остается делать, будь ты неладна?! Но разрази меня гром, если я еще хоть раз сяду на эту мерзкую двуличную тварь! – исполненный гневного презрения жест в сторону Изверга прилагался.

Моя новая хозяйка, ничуть не обидевшись на нелестное пожелание в свой адрес, тут же предложила:

– Ради бога. Я могу у тебя его купить, ну, скажем, за сотню. А в ближайшем городе найдешь себе нового.

– Идет, – мрачно кивнул я и, сняв с седла свой походный мешок и меч, пнул предателя в зад.

– Эй, осторожнее! Теперь это моя собственность.

Предостережение было как нельзя вовремя, – в таком состоянии я запросто мог начистить драконозавру морду.

Извинившись (перед Глорианной, естественно), я взвалил мешок на спину и зашагал за девушкой. Направлялись мы на восток. Я мысленно поздравил себя с тем, что до ближайшего населенного пункта, по моим подсчетам, часа три-четыре. После стольких лет в седле как-то совсем отвыкаешь долго ходить пешком.

Изверг, видимо, не поняв ровным счетом ничего, схватил меня зубами за штанину, тем самым заставив остановиться. Визгом он давал понять, что удивлен и возмущен тем, что я иду пешком, да еще с вещами. В виде пояснения я слегка двинул ему кулаком в нос и прорычал:

– Убирайся прочь, мерзкий ренегат! Я только что продал тебя и, клянусь правой рукой, весьма выгодно для такой скотины. Так что давай, чеши за своей хозяйкой! Вы вместе здорово смотритесь – два законченных подлеца и жулика!

Произнеся эту наполненную горечью фразу, я отвернулся и зашагал дальше. Не стыдясь могу сказать – хотелось плакать. Мы были неразлучны восемь лет, бывали в разных переделках, несколько раз спасали друг другу жизнь, – и вот теперь такой финал… Извергу, видать, тоже было паршиво: он уныло плелся сзади, время от времени издавая призывный тоскующий крик, но я был неумолим.

Так мы проехали-прошагали где-то с полчаса. Живописную местность вскоре сменили унылого цвета пустоши, кое-где слабо разбавленные одинокими деревцами, колючими кустами, клочками пожухлого ковыля и одинокими камнями. Глорианна молчала, я тоже как-то не был склонен заводить разговор первым. Хоть бы появился кто…

Накаркал.

Из придорожной канавы выскочили пять грязных и на редкость оборванных субъектов, завывая, как клиенты психушки. Вот только тем, на счастье, не дают в руки кинжалы, дубины и копья. Кстати о кинжалах и копьях: если бы мой дядя Грит увидел, до чего эти недоумки довели свое железо, почтенного оружейника хватил бы удар. Да и вообще: одного взгляда на впавшие щеки, голодные глаза и босые ноги любому зрячему хватало для однозначного вердикта – удача этим горе-воякам не улыбалась с незапамятных времен. Естественно, я не собирался менять положение вещей.

Как бы там ни было, но убивать оборванцев не хотелось – уж больно они были жалкие. Да и вообще, что бы там ни говорили, кровожадностью у нас, в Сосновой Долине, никто не отличался. Выбить пару зубов стулом или сломать ребро при броске об стол – еще куда ни шло. И потом, если ваши кости уступают в прочности какой-то захудалой мебели, то так вам и надо!

Отразив без труда два-три слабых наскока, я классическим апперкотом левой в подбородок отправил ближайшего к себе налетчика в тенек. Слава богам, у парня хватило ума не осложнять мне жизнь и дальше, а прикинуться мертвым. Второму достался добрый удар мечом плашмя по запястью. Ржавый кухонный нож с зазубренным лезвием полетел в сторону, бандит схватился здоровой конечностью за поврежденную, отплясывая на месте чечетку и отчаянно богохульствуя. Не давая бедолаге опомниться, я схватил его за шиворот и направил головой вперед аккурат в непролазные заросли какой-то колючей дряни. Бросок был что надо – разбойник с отрадным для моего уха воем влетел в самую гущу, где и засел, испуская прямо-таки адские крики и стоны. Еще бы, ведь большая часть его шкуры осталась развешанной на шипах.

Пока я таким образом веселился, Лака ударом задней лапы в живот вывела из строя третьего нападающего, а Глори погрозила двум оставшимся на ногах кулаком. Не бог весть какое страшное зрелище, если спросите мое мнение, но дуралеи явно исполнились трепета и почему-то решили, что я куда беззащитнее. Ох, молодежь!