Не ходят лифты? Не работают кондиционеры? Полный капут?
      Да, на сей момент именно так. А теперь прошу меня извинить...
      Когда Браун отвернулся, сильный микрофон поймал разговор Уилла Гиддингса и Ната Вильсона, стоявших рядом.
      Если бы пробой, как раз говорил Гиддингс, то почему он не ушел в землю? Для чего заземление? Ведь в проекте все было предусмотрено, провалиться мне на этом месте!
      Разумеется, голос Ната звучал устало. Все это он слышал уже не в первый раз. Значит, кто-то что-то сделал не по проекту.
      Голоса исчезли. На экране появилась реклама бульона для собак.
      Гарри! жена уже почти кричала. Гарри, ради Бога, что случилось? На тебе же лица нет!
      Гарри попытался поставить банку с пивом на столик у кресла. Но не попал. Банка упала на пол, пиво потекло на ковер. Но этого никто не заметил.
      Что с тобой, Гарри? Только, ради Бога, не молчи!
      Гарри облизал пересохшие губы. К горлу его подступила тошнота. Как это могло случиться? Он глубоко вздохнул. Наконец ответил тихо и зло:
      Замолчи, замолчи наконец! Свой проклятый цветной телевизор ты уже получила, так? И свой вояж на Флориду тоже? Он помолчал. Так вот, и не забывай об этом.
      ГЛАВА XIV
      16. 43-16. 59
      Губернатор устало проговорил:
      Ладно. Сейчас нам ничего не остается, как ждать.
      Если тебя везут на казнь, то радуйся, что хоть едешь, начал Джейк Петере, но потом покачал головой и добавил: Куда вы, Бент?
      Я обещал сообщить всем о нашем положении. Фрэзи начал:
      Ради всего святого! Мы вообще не знаем, так ли плохо, как они говорят. Так подождите хотя бы, пока узнаем.
      Гровер! Голос губернатора стал грозным, улыбка обнажила зубы в волчьем оскале. Я им обещал! И собираюсь сдержать обещание. Он помолчал. К тому эти люди имеют такое же право знать правду, как и вы. Он опять помолчал. Даже большее, потому что никто из них не имеет ничего общего с происшедшим.
      А я имею? спросил Фрэзи. Послушайте, Бент
      Вот, что нам предстоит выяснить, ответил губернатор. Посмотрел на Бет Ширли: Вам не стоит идти со мной.
      Ну уж нет, ответила она.
      Сквозь окна из тонированного стекла все ещё проникало достаточно света, но персонал все равно разыскал и зажег новые свечи, разместив их по всему залу.
      Губернатор подумал, что это похоже на декорацию, милой и непринужденной вечеринки. Но было и отличие Когда вошли они с Бет, говор резко стих и потом совсем умолк.
      Они вышли на середину зала, и губернатор дал знак официанту, чтобы принесли стул. Взобрался на него и возвысил голос:
      В молодости я привык держать речь, стоя на бочках. Здесь мне хватит и этого.
      Он всегда начинал с шутки кто его давным-давно этому научил? Ну, неважно. Подождал, пока смолк веселый шепот.
      Я обещал вам, что скажу правду, начал он. Ситуация выглядит вот как...
      Бет смотрела, слушала и говорила себе: "У меня нет права быть с ним. Но смогла бы я уйти? Ответ звучал
      "нет".
      Пока губернатор говорил, пробежала взглядом по соседним лицам. Большинство из них натянуто улыбались, некоторые недоуменно хмурились, одно или два выглядели растерянно.
      Там был молодой конгрессмен Кэрри Уайкофф, с которым её познакомили. Интересно, так ли он держится, когда его политический противник произносит речь с трибуны конгресса? Казался нервным и напряженным, как будто с трудом сдерживал гневные слова. Не сводил глаз с лица губернатора.
      Там была Паола жена Боба Рамсея, высокая, солидная, непрерывно улыбающаяся, как улыбалась она на тысячах публичных мероприятий и предвыборных митингов. Она перехватила взгляд Бетти и как-то по-детски заговорщицки подмигнула ей. Паоле ситуация явно не казалась серьезной.
      Прямо перед губернатором стояли Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций и постоянный представитель Советского Союза в ООН. По их лицам реакцию угадать было невозможно.
      Сенатор Петере, как заметила Бет, вышел в зал, прислонился к стене и погрузился в наблюдение происходящего. "Крепкий, битый, независимый человек", подумала Бет. Многие годы она часто встречала то в газете, то в журнале статьи, посвященные его успехам или его пристрастиям. Теперь, когда они были знакомы, её интерес к нему только возрос.
      Он занимался орнитологией и был в ней почти профессионалом. Его каталог птиц, обитающих в Вашингтонском регионе, считался образцовым. Был одним из главных инициаторов обновления Аппалачской тропы и прошел все её три с половиной тысячи километров. Свободно читал на древнегреческом и латыни, говорил по-французски и по-немецки, все с тем же акцентом американского провинциала. Говорили, что держит в голове коллекцию стихотворных эпиграмм чуть ли не на весь Конгресс. Был здесь, почти как Бет, случайно. Или велением судьбы. Это как вам угодно. И он, и Бет оказались здесь, но она-то сюда попала случайно. Как часто слышишь истории о пас жире, опоздавшем на самолет, который разбился сразу после взлета? От этой мысли она содрогнулась. Неужели она уже смирилась с катастрофой?
      Снова сосредоточилась на словах губернатора. Тот заканчивал объяснение случившегося.
      Телефоны работают, сказал он и улыбнулся: Вот откуда я все знаю. Ничего не выдумал.
      На этот раз никакого веселого шепота, да он его и ожидал. Теперь легкий тон оказался неуместным. Улыбка исчезла с лица губернатора.
      Помощь уже идет к нам. По лестницам с обеих сторон здания поднимаются пожарные. Им предстоит тельное восхождение, как вы понимаете, так что нужно запастись терпением.
      Он замолчал. Все ли он сказал? По его мнению, все, разве что кроме подходящего заключения.
      Итак, такой сюрприз, разумеется, не планировало сами понимаете, но со своей стороны, я хочу сказать, в ожидании, пока наведут порядок, я намерен продолжать развлекаться.
      А если не наведут? ответом ему была первая реплика Кэрри Уайкоффа. Что, если порядок так и не наведут, тогда что, губернатор?
      Губернатор слез со стула.
      Вас это выбило из колеи, Кэрри, тихо сказал он. Член Верховного суда Холмс некогда произнес слова, которые я вам хочу повторить: "Свобода слова не дает права кричать "пожар" в переполненном театре". А именно это вы и делаете. Для чего? Чтобы обратить на себя внимание?
      Конгрессмен покраснел, но не сдавался.
      Люди имеют право знать в чем дело.
      Все это слова, ответил губернатор. И как чаще всего бывает, в них есть толика правды, но только толика. Люди, находящиеся здесь, имеют право знать в чем дело, и я им уже сказал. Но они не заслуживают и, я уверен, не желают, чтобы молодой нахальный горлопан, который вещает, как святоша на Юниор Сквер, о грядущем конце света, напугал их до смерти. Проявите хоть каплю того ума, который за вами числится.
      Он отошел и направился к Бет. Та уже шла ему навстречу. Взяла за руку.
      Прекрасная вдохновляющая речь, с улыбкой сказала она. Я буду голосовать за вас. Как видите, я на ходу учусь, как делается политика.
      Губернатор накрыл её руку своей и легонько пожал.
      Слава Богу, что ещё хоть кто-то не разучился смеяться.
      Она ожидала, что губернатор вернется в канцелярию, которая в её глазах стала чем-то вроде главного штаба. Но губернатор не торопился, и Бет поняла, что своим присутствием он хочет внушить людям уверенность. Они вместе переходили от одной группы людей к другой, на мгновение останавливаясь у каждой, если нужно, представляясь и произнося несколько добрых, ничего не значащих слов.
      Генеральному секретарю:
      Вальтер, смею вас уверить... И потом: Есть одна американская пословица, Вальтер, которая очень подходит к нашей ситуации. Губернатор, улыбаясь, обвел взглядом зал: Это чертовски странный способ править паровозом, должен я вам сказать.
      Генеральный секретарь тоже ответил ему улыбкой:
      Эту идиому я уже слышал и с сожалением должен согласиться. Тут у нас переполох, как на Пенсильванском вокзале, не так ли?
      Некой стареющей актрисе:
      Когда-то был фильм, ну, вы не можете его помнить; он назывался Кинг-Конг, и в нем была огромная горилла, которая взбиралась на Эмпайр Стэйт Билдинг. Так я бы сейчас очень хотел, чтобы появился тот Кинг-Конг. Все-таки разнообразие.
      Вы очень любезны, губернатор, ответила актриса, но я не только помню этот фильм, но даже играла в нем небольшую рольку.
      Президенту телекомпании:
      Думаете, ваши люди сумеют сделать о нас приличный репортаж, Джон?
      Если нет, ответил Джон, то не сносить им вы. Он улыбнулся: Из этого нужно сделать фильм, как цивилизация пожирает саму себя. Мы умеем построить самое высокое здание в мире, но придумать, как спасти оттуда людей, не в состоянии. Кстати, здесь нигде не переносного телевизора на батареях? Или хотя бы радио?
      Хорошая мысль, ответил губернатор. Надо что-нибудь найти. Но не для того, тихо сказал он Бет, увлекая её вперед, чтобы показывать всем. Эти ребят устроят роскошное шоу. Думаю, на нас они уже поставили крест.
      А это не так, Бент? Улыбка губернатора не изменилась, но его рука чуть сильнее сжала её локоть.
      Боитесь? спросил он.
      Начинаю бояться.
      И я тоже, сознался губернатор. Между нами говоря, я предпочел бы быть сейчас в горах Нью-Мексико, со спиннингом в руке, и заниматься какой-нибудь хитрющей форелью, которая заставила бы меня порядком попотеть.
      Все ещё улыбаясь, он взглянул на нее.
      И с вами. А если я эгоист и трус, ну что ж. Он хотел сказать ещё что-то, но его перебил высокий седоватый мужчина.
      Это неслыханно, Бент. "Типичный руководитель", подумала Бет и чуть не засмеялась, когда её догадка подтвердилась.
      Вы правы, Поль, ответил губернатор, я полностью с вами согласен. Мисс Ширли Поль Норрис, судья Поль Норрис. И тем же тоном добавил: Неслыханно как раз то слово, Поль. Есть какие-нибудь идеи?
      Господи, я надеюсь, найдется человек, который сможет что-то сделать?
      Губернатор кивнул.
      Я полностью с вами согласен. Его лицо прояснилось. А вот вам и ответ, Поль. Смотрите, армия.
      Он показал на два вертолета, которые снижались, облетая здание.
      "Они кажутся такими свободными, подумала Бет, такими далекими от этой клетки..."
      Губернатор сжал её руку.
      Ну, боевой дух поднят, теперь можно возвращаться в наш главный штаб.
      Сенатор Петере загородил им дорогу.
      Я останусь здесь, Бент. Если я вам понадоблюсь... он не договорил, но его мысль была ясной и недвусмысленной. Моя роль иная, чем у вас. Вы командир, администратор, организатор. Мое место с людьми, что меня вполне устраивает.
      Мне кажется, ответил губернатор, что вы уже не так недовольны нынешним поколением, как раньше, Джейк.
      Сенатор обвел взглядом зал. Потом медленно кивнул:
      Держатся отлично. Пока.
      "Значит, подумала Бет, сенатор тоже предчувствует катастрофу. Мы, как в каком-нибудь романе Толстого, большой бал накануне смертельной битвы, как все это абсурдно!"
      Может быть, это и так, сказал губернатор (Неужели она произнесла все вслух?), а может быть, и нет. Мы построили всю цивилизацию на постулате: "Будь что будет, наплевать". У других другие методы. Лично мне никогда не хотелось бить себя в грудь, рвать волосы и скрипеть зубами, а вам? Он улыбнулся. Ораторский прием. Знаю, что нет. Поражение...
      Вы когда-нибудь терпели поражение, Бент? Она хотела знать о нем все, все подробности.
      Множество раз, ответил губернатор. В политике, как и в спорте, победы сменяются поражениями. Не то чтобы от этого поражения легче было переносить, но зато они уже не так удивляют.
      Когда они вошли в канцелярию, Гровер Фрэзи пил что-то темно-коричневое.
      Вы держали речь перед избирателями, Бент? крыли им чистую правду и свалили всю вину на кого надо?
      Видно, спиртное уже подействовало.
      А на кого, Гровер? Губернатор присел на край стола. Этот вопрос я хотел бы выяснить.
      Фрэзи, как будто защищаясь, взмахнул рукой:
      Уилл Гиддингс приходил ко мне с какой-то невообразимой абракадаброй, из которой я ничего не понял.
      Это не совсем так, Гровер, заметил Бен Колдуэлл. Когда вы мне звонили, вам все было ясно. Он повернулся к губернатору. Существуют некие извещения на проведение отступлений от первоначального проекта электрического монтажа в Башне. Они выплыли на свет только сегодня и до этого момента, он показал на свечи, которые были единственным освещением здания, мы понятия не имели, проведены фактически эти изменения или; нет. Теперь уже нужно предположить, что по крайней ре некоторые из них проведены были.
      Губернатор спросил:
      Вы знали, что в этом есть потенциальная опасность? Он смотрел на Фрэзи.
      Ну что я, инженер, что ли? Перестаньте сваливать все на меня. Когда мне Гиддингс показал эти чертовы изменения, я ему ответил, что в таких делах не разбираюсь.
      А что, спросил Бен Колдуэлл, сказал на это Уилл?
      Я уже не помню.
      "В критических ситуациях, подумала Бен, одни вырастают, другие теряют лицо. Фрэзи, этот ухоженный самодовольный патриций, уже потерял все свое величие и продолжает катиться вниз".
      Вы меня спрашивали, сказал Колдуэлл, не стоит ли, по-моему мнению, отменить торжества и прием. Если это была ваша идея, значит вы должны были понять большую часть того, что говорил Гиддингс. Если это была его идея, вы должны были хотя бы частично понять, как это важно.
      Холодная, безжалостная логика.
      Что из этого соответствует действительности, Гровер?
      Рука Фрэзи дернулась за стаканом. Фрэзи вернул её обратно.
      Вы сказали, что отменять прием не стоит.
      Вот именно этого я не говорил, голос Колдуэлла был холоден, как лед. Я сказал, что реклама не мой профиль. Это совершенно другое дело, Гровер. Вы...
      Тут вмешался губернатор:
      Но вопрос-то был задан, Бен. Хотел ли Гиддингс отменить прием или только думал об этом, совсем не важно. Вы специалист. Понимали вы потенциальную опасность происходящего?
      Вопрос остался висеть в воздухе.
      Мой ответ был совершенно ясен, сказал Колдуэлл. И я здесь. Пришел так же, как и все остальные. Его спокойствие дышало ледяным холодом... Никто не мог предвидеть, что какой-то хулиган проникнет в подвал и трансформаторную подстанцию. Никто не мог предвидеть пожар на четвертом этаже, который сам по себе означал бы только небольшую неприятность. Он сделал паузу. Но все сразу вместе с теми изменениями, которые провели... Он покачал головой. Как я уже говорил, произошел ряд трагических совпадений.
      Как далеко они могут завести? Колдуэлл снова покачал головой.
      Вы спрашиваете меня о вещах, которые выше моего понимания, губернатор.
      Здесь в разговор вмешался мэр:
      Именно об этом он вас и спрашивает, Бен. Он хочет вашей оценки, а не безоговорочного заключения.
      "И мой шурин, подумала Бет, тот Боб, который никогда звезд с неба не хватал, и в нем есть, оказывается, способность к руководству, и он в критической ситуации сохраняет холодную голову и безотчетное желание смотреть правде в глаза свойства, которые, как я могла убедиться, не часто встречаются и среди мужчин, и среди женщин".
      Колдуэлл неторопливо кивнул:
      Да, понимаю. Он взглянул на шефа пожарной охраны. Пусть ваши люди скажут, что они обо всем этом Думают. Потом я снова свяжусь с Натом Вильсоном.
      Голос Брауна глухо забубнил:
      Делаем все, что можем...
      Это не ответ, черт вас возьми, рявкнул его шеф. Это вы мне уже говорили, Тим. Я хочу знать ваши успехи и вашу оценку ситуации.
      Маленькая заминка, и потом:
      Да хорошего мало, если честно. До вас достать ничем не сможем. Будем подниматься снаружи, сколько получится, потом влезем внутрь и продолжим подъем по лестницам. По каждой лестнице к вам уже взбираются по? двое пожарных, по крайней мере пытаются. У них противогазы...
      Много там дыма?
      Достаточно. Как долго продержатся некоторые противопожарные двери, можно только догадываться, какими бы они ни были огнестойкими. Если раскалятся...
      Я знаю, Тим. Продолжайте.
      Теперь голос Брауна звучал рассержено:
      Этот Вильсон, сотрудник Колдуэлла, все время настаивает, чтобы мы вызвали Береговую охрану.
      Господи, а это для чего?
      У них есть пушки, которыми выстреливают канат; терпящим бедствие кораблям. И он думает, что нужно... умолк.
      Ну, Вильсон, по крайней мере, шевелит мозгами, заметил шеф пожарной охраны.
      У него есть ещё одна дикая идея...
      Дайте мне его. Шеф пожарной охраны кивнул Колдуэллу.
      Колдуэлл слушает, Нат, начал тот. Что у вас за идея?
      Если мы сможем получить ток с подстанции, ответил Нат, а Джо Льюис над этим уже работает, то по временной схеме можно попытаться ввести в действие один из скоростных лифтов. Пауза. По крайней мере, хотим попробовать. Нам понадобятся специалисты.
      Их обеспечит Саймон.
      Нат изменившимся голосом сказал:
      Да. С Саймоном мне очень нужно поговорить. И многом.
      Колдуэлл повернулся к присутствующим:
      Вы все слышали.
      Из динамика снова донесся голос Ната:
      Вертолеты ничем не помогут. Им негде сесть, потому что мешает шпиль.
      Ладно, Нат, сказал Колдуэлл, спасибо. Он ещё раз оглядел молчащих коллег. Первым заговорил губернатор.
      О подобных ситуациях я уже слышал, начал он. Но никогда бы не подумал, что сам попаду в такую. Попытался улыбнуться. Кто-нибудь хочет сыграть в шахматы?
      Было 16. 59. С момента взрыва прошло тридцать шесть минут.
      ГЛАВА XV
      16. 58-17. 10
      Бетон и сталь что им сделается? Разве они не вечны? Ничего подобного. Башня страдала, и люди, шагавшие вверх по бесконечным лестницам, даже сквозь стальные двери чувствовали горячку её мук.
      Пожарные Денис Хоуард и Лу Старр остановились на тридцатом этаже, чтобы отдохнуть. Дым был не везде, только вот донимала жара, а на этом этаже воздух был чист. Они с радостью сняли противогазы.
      Мама моя родная, сказал Хоуард. Ты не чувствуешь себя камикадзе? Он жадно хватал ртом воздух.
      Я тебе говорил, бросай курить, ответил Старр. Смотри, у меня совсем другое дело. Он сопел и задыхался точно так же, как Хоуард. Еще девяносто пять этажей, и мы на месте!
      С минуту они пыхтели молча. Потом Хоуард спросил:
      Помнишь ту песенку, что мы учили в июле? "Все выше, и выше, и выше..." Старр устало кивнул:
      Что-то помню.
      Знаешь, продолжал Хоуард, я всегда гадал, куда же это "выше". Он помолчал. Наверно, это как раз про нас. Он с тоской взглянул на бесконечный ряд ступеней: Так что тронулись!
      * * *
      Из вестибюля вынесли обугленный труп, деликатно прикрытый пологом носилок. Телевизионная камера сопровождала его к ожидавшему автомобилю из морга. Постовой Френк Варне задержал носилки, приподнял брезент и внимательно посмотрел на труп. Потом сказал Шеннону:
      Это наш, Майк. "Мы могли ему помешать, подумал он. Но теперь нечего бить себя в грудь". Взглянул на санитара: Вы выяснили, кто он?
      В сумке что-то нашли, если это его сумка. Варне взглянул на сумку с инструментами, опаленную взрывом, но все же уцелевшую.
      Да, он был с ней.
      Там написано "Коннорс Джон Коннорс", сказал санитар. Помолчал. И после имени написано: "Гражданин мира". Псих.
      Лейтенант захочет узнать его имя, сказал Барнс.
      Ваш лейтенант может получить его целиком, прямо с пылу с жару. Знаете печи-гриль, где все-все изжаривает-ся вмиг? Как раз тот случай.
      Барнс отошел в поисках лейтенанта полиции, которого звали Джеймс Поттер. Лейтенант выслушал его, записал фамилию погибшего и вздохнул.
      Ладно, сказал он, для начала сойдет.
      Я не должен был впускать его внутрь, лейтенант, сказал Барнс. Мне нужно было...
      Ты что, ясновидец, Френк? Я нет. У него на лбу ведь не было написано, что он псих и несет взрывчатку?
      Барнс вернулся к Шеннону у барьера, но легче ему не стало.
      Лейтенант направился к трейлеру. Там как раз шло совещание, и лейтенант снова вздохнул, оперся о кульман и стал ждать, когда оно кончится. На ближнем к нему стуле сидела Патти. Лейтенант мельком удивился что она тут делает, но спрашивать не стал.
      Существуют две возможности, говорил командир пожарной части лестницы или, если повезет, лифт. Он обращался к Нату.
      Мы делаем все, что можем, ответил Нат. Возможно, у нас получится, но, возможно, и нет... Потом он продолжил: Может не получиться и с лестницами. Ваши люди будут лезть все выше и выше, но могут обнаружить, что огонь уже проник на лестницы над ними.
      Командир пожарной части помнил об ещё одной весьма реальной возможности: огонь мог бы прорваться где-то под его людьми, и это был бы конец. Но ничего не сказал.
      Так что третья возможность может остаться единственной, закончил Нат. Тим Браун спросил:
      Вы имеете в виду пушку, выстреливающую спасательный конец? А что дальше?
      Переправа на спасательных поясах. Гиддингс выглянул в окно трейлера:
      Куда?
      На северную башню Всемирного торгового центра. Та ближе и выше всех.
      Все пятеро мужчин уставились на небоскребы, пронзавшие вершинами небо. Казалось, что их вершины почти соединяются. Тим Браун сказал:
      Сидеть, просунув ноги в ременную петлю, на высоте четырехсот метров? Четырехсот метров? Он потрясенно уставился на Ната.
      Патти, услышав это, содрогнулась.
      Ну и что же, ответил Нат, и голос его звучал резко, почти грубо. А вы что предпочитаете болтаться до смерти перепуганным в ременной петле или изжариться в огне пожара, который не остановится на полпути? Другого выбора нет.
      Кроме, напомнил командир пожарной части, лестниц или лифтов. Нат покачал головой:
      Мы не можем ждать.
      Поттер произнес ни к кому не обращаясь:
      Нам не из чего выбирать. Все пятеро повернулись к нему.
      Это лучше, чем ничего, продолжал он. Потом вынул свое удостоверение, раскрыл его и показал жетон. Если у вас найдется немного времени...
      Тим Браун взорвался:
      Ладно! Мы вызовем специалистов из Береговой охраны. У кого-нибудь есть другие предложения? Он в упор посмотрел на Ната.
      "Этот парень боится, подумал Нат, но и мы все тоже".
      Пока нет, ответил он и подошел к Поттеру, не знаю, смогу ли я вам чем-либо помочь.
      Поттер взглянул на его удостоверение.
      Архитектор Вильсон, сказал он. Помолчал. Не кий Джон Коннорс. Это имя вам ничего не говорит? Нат задумался. Потом покачал головой.
      Это тот, сказал Поттер, что изжарился, как головешка.
      Тот электрик?
      Поттер удивленно поднял брови:
      Вы о нем знаете?
      Полицейские мне о нем уже говорили. Об этом негре. Этот Коннорс был внутри и катался на лифтах. Я его слышал, но не видел. В его голове промелькнуло воспоминание о том давнем гризли, о том гигантском медведе, которого он тоже не видел.
      В другом конце трейлера Тим Браун кричал в трубку:
      Я не утверждаю, что это обычная просьба, капитан, и допускаю, что все это бред собачий. Но нам не из чего выбирать. Его тон постепенно понизился до нормального и дальше было не разобрать.
      Поттер сказал Нату:
      Второй погибший... он не закончил фразы.
      Я его не знаю, ответил Нат, но, видимо, это дежурный за пультом.
      Поттер молча размышлял. Потом спросил:
      Мог он останься в живых чем-нибудь помочь, когда произошел пробой? Может быть, его убрали, чтобы не мешал?
      "Вот мы стоим здесь и спокойно беседуем о том, что произошло, подумал Нат, но ведь важнее всего, что будет дальше, что ждет здание и людей там наверху, судьба которых важнее всего. Что их ждет, если никто не найдет способа доставить их вниз?"
      Он хотел было игнорировать вопрос лейтенанта как второстепенный. Но он не был второстепенным. Нужно двигаться в обе стороны, чтобы, хотя бы в будущем, такое не повторилось.
      Я бы сказал, что мог, ответил Нат. Но это только догадки. Каждый отказ появился бы на пульте. Они должны устраняться автоматически, но там все же был человек на всякий случай. Он мог корректировать действия автоматических систем и, возможно, успел бы что-то предпринять, прежде чем все вышло из строя. Нат помолчал. Кажется правдоподобным, что Коннорс, если это был он, думал, что оператор за пультом мог ему как-то помешать, и убрал его заранее.
      Патти беспокойно завертелась на стуле. Откашлялась. Оба мужчины взглянули на нее.
      Я, вообще-то, не хочу вмешиваться, сказала она. Лейтенант ответил:
      Если у вас есть идеи, мадам, то прошу, высказывайтесь.
      Патти не спешила.
      Если этот человек, Коннорс, знал, что есть контрольный пульт и что за ним кто-то дежурит, и особенно если думал, что оператор мог ему помешать, то это значит, что Коннорс знал все здание и разбирался, как и что в нем устроено.
      Нат улыбнулся:
      Умница девочка. Взглянул на Поттера. Это означает, что Коннорс, вероятно, работал на строительстве, что он из здешних.
      Из отцовский бумаг будет видно, добавила Патти, работал ли он у генподрядчика. По документам субподрядчиков можно выяснить, не работал ли он у них.
      Нат медленно произнес:
      Он назвался электриком. Покачал головой. Сомневаюсь. Электрик не стал бы шутить с высоким напряжением, разве что хотел бы покончить с собой. С тем же успехом он мог облиться бензином и чиркнуть спичкой, и то было бы лучше, потому что при ожогах можно выжить.
      Патти задумалась, потом сказала:
      Позвоню отцу в контору и скажу им, пусть выяснят, фигурирует ли фамилия Коннорс в списках наших рабочих.
      Она встала, довольная, что нашла занятие, которое отвлечет её мысли, неустанно возвращающиеся к огромному беспомощному человеку на больничной койке.
      Нат, улыбаясь, смотрел ей вслед.
      Но к ним уже возвращался своим журавлиным шагом Тим Браун. Его рыжие волосы растрепались.
      Береговая охрана пришлет несколько человек, сказал он, и кое-какое снаряжение. Он сердито пожал плечами. Они думают, из этого ничего не выйдет, но согласны попробовать. Проблема в том, что ближайшее здание, Торговый центр, все-таки слишком далеко, и если с него не получится, он развел руками, тогда все...
      Нат задумчиво сказал:
      Это мы ещё посмотрим.
      * * *
      Когда Зиб, запыхавшаяся и раскрасневшаяся, добралась, наконец, до отеля в центре города, Поль Саймон был уже там. Она взглянула на телевизор. Экран не светился. "Значит, он ничего не знает, сказала она себе, он думает, что ничего не случилось". И когда Поль потянулся к ней, сказала:
      Нет. Я не за этим пришла.
      Ничего себе новость. А зачем же я тебя сюда тащил?
      Она была на удивление спокойна. "Точнее было бы сказать, совершенно убита", подумала она. Но голос её звучал твердо:
      У меня для тебя новость. Ты нужен у "Башни мира".
      Она подошла к телевизору и включила его. Тут же появилась отчетливая картинка: площадь, пожарные машины с лестницами, люди в форме вся эта организованная сумятица. Зиб убрала звук, и в комнате стало тихо.
      Мне звонил Нат. Он пытается тебя найти. Патти там с ним и сказала, что я могу знать, где ты.
      Ах, так, сказал Поль. И все. Смотрел на немую картинку на экране. Что происходит?
      Он мне только сказал, что в Башне пожар, что Берт Макгроу в больнице с инфарктом, что сотни людей отрезаны в банкетном зале и что кое о чем с тобой нужно поговорить.
      Это все? Могла что-то забыть, но эти слова она неустанно повторяла с того момента, как Нат повесил трубку.
      Отрезаны... Поль повторил только одно это слово. Не спускал глаз с экрана. Это значит, что лифты не ходят. Это значит, что здание обесточено.
      Он наконец взглянул на Зиб.
      А чего он хочет от меня?
      Не сказал.
      На лице Поля появилась загадочная усмешка.
      Ничего больше не говорил?
      Зиб закрыла глаза и покачала головой, прокручивая в; уме весь разговор. Потом открыла глаза. Поль показался ей чужим и равнодушным человеком, которого все это не касается.
      Он сказал: "Где этот засранец? Если не знаешь, то найди его. И пошли его сюда. И галопом!" Поль ответил:
      Ну, ну! Загадочная улыбка стала шире.
      Я ответила ему, продолжала Зиб, что он никогда в жизни так со мной не разговаривал.
      Ну и?..
      Сказал, что это было ошибкой, что ему видимо следовало регулярной драть мою породистую задницу. "Как маленькую девочку, подумала она, как избалованную маленькую девочку, которой слишком долго позволялось делать что угодно".
      Так что хорек уже в курятнике, как говорят англичане, сказал Поль.
      Неужели она когда-то смеялась подобным шуткам? Ну, не важно.
      Сейчас не время для шуток.
      Да? А для чего? Для упреков? Поль снова бросил взгляд на экран, на крохотные суетящиеся фигурки.
      Я там ничем не смогу помочь. Ничем. Он снова смотрел на Зиб. Как сказал бы Шекспир, "из ничего не выйдет ничего".
      Но ты мог бы попытаться. Они-то пытаются.
      Это одна из тех банальных истин, которыми я уже сыт по горло, ответил Поль. "Если не получается, пробуй снова и снова". Цитирую Дэвида Брюса с его пресловутым пауком. Я думаю, что B. C. Филдс сказал немного лучше: "Если тебе не повезло, оставь это и не будь дураком".
      Зиб спросила:
      Так ты знаешь, что случилось? Ты это хочешь сказать?
      Откуда я могу знать?
      Но ведь ты сказал...
      Господи, но ведь это просто цитата...
      Я думаю не так...
      За твои мысли я гроша ломаного не дам. Голос Поля был холоден. Ты прелестна, иногда с тобой забавно, и ты очень хороша в постели, но мышление не твоя область.
      "О Боже, подумала Зиб, сцена, как из плохого спектакля!" Совершенно нереальная. Бульварная литература, перенесенная в жизнь. Но его слова она воспринимала не как смертельный удар, а как пощечину. Где же осталась боль?
      Ты мне льстишь, сказала она.
      Мы с самого начала договорились...
      Что это только развлечение, ответила Зиб. Разумеется.
      Только не говори, что ты начала все принимать всерьез. "Подлец, подумала она, он явно доволен ситуацией".
      Нет, тебя просто нельзя принимать всерьез. Она умолкла и бросила взгляд на экран. А теперь тем более. Взглянула ему прямо в глаза. Ты же участвовал в строительстве, я знаю. Поль Саймон и компания, подрядчики по электрооборудованию. Это твои делишки? Она помолчала, раздумывая и вспоминая. Как-то ты мне сказал, что Нат окажет тебе услугу, ничего об этом не зная. Было такое?