16. 23-16. 34.
      Свет в зале погас сразу, но тонированные стекла пропускали все ещё достаточно света, и к тому же горели свечи. Губернатор спросил Бена Колдуэлла:
      Что все это значит? Света нет. Что, электричество вообще отключилось?
      Голос его был спокоен, но тон близок к обвинению.
      Я не знаю, ответил Колдуэлл.
      Но вы же автор! Так выясните!
      "Губернатор прирожденный руководитель, подумала Бет Ширли, и эта мысль ей понравилась. Как это в старой песенке из "Южного тихоокеанского" "Какой чудесный вечер!" увидев в этот критический момент, как губернатор без колебаний берет на себя руководство, она с трудом справилась со своими чувствами напоминала сама себе школьницу, которая ни с того, ни с сего впервые влюбилась. Ну, хватит.
      Легонько взяла губернатора под руку.
      Ничего страшного, успокоил её губернатор. Что бы ото ни было, все будет в порядке.
      Я и не сомневаюсь, губернатор.
      Мое имя Бент, ответил губернатор. От вас мне будет приятно его слышать. Постарался беззаботно улыбнуться, потом спросил у Гровера Фрэзи, все ещё неподвижно стоявшего рядом: Где шеф пожарной охраны? А Боб Рамсей? Вы говорили, что здесь есть телефон. Проводите меня к нему.
      Гровер Фрэзи проводил их через зал, где уже прошло неожиданное оцепенение и со всех сторон гудели возбужденные разговоры. Бет продолжала держать губернатора под руку. Кто-то спросил:
      Что происходит, губернатор? Вы не знаете? И вокруг них тут же стало тихо.
      Губернатор остановился и повысил голос:
      Еще ничего не известно. Но мы разберемся и сразу сообщим вам. Я обещаю. Снова все та же знакомая улыбка. Это не предвыборное обещание, добавил он. Его слова вызвали одобрительный гул. Потом они пошли за Фрэзи дальше.
      Оказались в кабинете, прилегавшем к ядру здания; его скупо освещали две свечи. За столом сидел мэр с телефонной трубкой в руке. Он кивнул губернатору и сказал в трубку:
      Так найдите его. Я хочу услышать самого Брауна, ясно? он повесил трубку.
      Фрэзи спросил:
      Что мне делать? Освободить помещение? Его вопрос был адресован мэру и шефу пожарной охраны, который стоял, крупный и грузный, возле стола.
      Вы же слышали, ответил губернатор, пред чем что-то предпринять, нужно выяснить, как обстоят дела, что творится снаружи. Мы знаем, что в здании пожар
      То, от чего содрогнулось здание это не пожар, сказал шеф пожарной охраны. Голос его звучал по-настоящему свирепо. Разве что где-то там был склад боеприпасов. Наши проблемы совсем другого рода, и я хотел знать, какого именно, прежде чем действовать.
      Против этого никто не возражает, ответил губернатор. Но есть вещи, которые можно выяснить, пока: ждем. Лифты работают? В здании наверняка должен быть резервный источник электроэнергии, не так ли?
      Разумеется, должен быть, ответил пожарный, но я не вижу никаких признаков того, что он есть на самом деле.
      Его ярость постепенно спадала. Теперь он выжидающе смотрел на губернатора.
      Лестницы, предложил губернатор. Здесь пожарные лестницы, так?
      Да, две, кивнул шеф пожарной охраны.
      Хорошо. Гровер, скажите Бену Колдуэллу, пусть выяснит, как дела с лифтами. А вы выясните, что с лестницами. Да, и скажите официантам, пусть начнут разносить напитки. Нам не нужны здесь толпы пьяных, но и паника тем более. Шевелитесь, дружище, только никому ни слов и возвращайтесь сюда. Он посмотрел на мэра и потом сказал: Это ваш город, Боб. Есть какие-нибудь идеи?
      Мэр усмехнулся:
      По-моему, вы уже приняли командование. Теперь уж продолжайте.
      Если губернатор и почувствовал, как рука Бетти лег ко, но горячо пожала его предплечье, то виду не подал.
      Вероятно, не случилось ничего страшного, сказал он, но на всякий случай будем считать, что дело серьезное.
      В этот момент вошел сенатор Петере, который кивком приветствовал всех и оперся о стену.
      Помните того парня, что вечно молился? сказал он без всякого вступления своим обычным голосом с провинциальным акцентом. Вот как-то их судно начало тонуть. Капитан корабля и обращается к экипажу:
      "Кто-нибудь из вас умеет молиться?"
      "Я умею, сэр".
      "Ну и отлично. Тогда молитесь, а остальным надеть спасательные жилеты! У нас как раз одного не хватает".
      Напряжение, висевшее в воздухе, немного спало. Губернатор взглянул на Бет, которая улыбнулась нехитрой шутке.
      Вот таков наш Джейк, заметил он. Но умеет цитировать и Шекспира, целыми страницами. Меняет свой репертуар согласно обстановке. И потом добавил: Я вижу, вы проходите краткий курс того, как выглядит политика за кулисами, когда кончаются красивые речи. И он улыбнулся: Не боитесь потерять иллюзии?
      Нет, она медленно, но многозначительно покачала головой. Вы все люди действия, и это мне импонирует.
      Милая дама, начал шеф пожарной охраны, но запнулся, потому что вдруг зазвонил телефон.
      Мэр снял трубку, назвал себя и некоторое время слушал.
      Ладно, Браун, ответил он, я дам вам шефа. Доложите ему. Он помолчал. Да, все как есть, не нужно ничего скрывать.
      Он передал трубку шефу пожарной охраны.
      Сенатор заметил:
      Если кто-то звонит и человек слышит разговор только с одной стороны... он покачал головой: никогда не знаешь, не пора ли выпрыгивать из окна... И потом, даже не изменив тона: Да, шикарный получился прием, Бент.
      Ну, если вас это удивляет, ответил губернатор, то имейте в виду, что мы такого не планировали.
      Понимаю. Раз не удалось разжиться голенькими Девочками, пришлось на ходу что-нибудь импровизировать, да?
      В комнату вошел Бен Колдуэлл. Посмотрел на шефа пожарной охраны, стоявшего у телефона, обвел взглядом остальных и с ничего не выражающим лицом кивнул. Не сказал ничего.
      Губернатор спросил:
      Где Берт Макгроу? Он же должен быть здесь.
      У Макгроу сердечный приступ, ответил мэр, больше я ничего не знаю.
      Губернатор на мгновение закрыл глаза. Когда открыл их снова, тихо сказал:
      Я всегда считал, что Берта ничем не возьмешь.
      Никто из нас не молодеет, Бент, заметил сенатор. О случаях бессмертья я что-то уже давно не слышал.
      Когда шеф пожарной охраны прикрыл рукой трубку покашлял, сенатор умолк.
      Браун говорит, начал тот, что ему не нравится тот пожар в нижних этажах, но они с ним сумеют справиться. Он запросил ещё людей, снаряжение и машин.
      Стало тихо. Рука Бет крепко сжала локоть губернатора. Тот прикрыл её своей.
      Но основная проблема, продолжал шеф пожарной охраны, внизу, на технических этажах в подвале. На сколько они могут судить, а там находится один из ваших людей, мистер Колдуэлл...
      Нат Вильсон, сказал Бен Колдуэлл, я так думаю.
      Точно, и ещё Уилл Гиддингс, здешний прораб, они вдвоем. Как я уже говорил, насколько они могут судить, здание проник какой-то маньяк. Прикинулся электриком, вызванным для срочного ремонта. Его нашли внизу, в трансформаторной подстанции, обугленного, как головешка. Насколько я понял, ему удалось все там позакорачивать к чертовой матери, но там столько дыма, что пока не могут точно определить, что именно произошло; но здание обесточено.
      Бен Колдуэлл напомнил:
      А что со вспомогательными генераторами? Шеф пожарной охраны только пожал могучими пл чами.
      Все осталось без тока. И точка.
      Бен Колдуэлл кивнул. Он не терял самообладания.
      Лифты не работают. Я проверил их все. Разумеете нам остаются лестницы, и если пожар в нижних этаж как я надеюсь, локализован, то спуск по ним совершенно безопасен. Именно для того все эти противопожарные двери. Предлагаю начать спуск вниз по лестницам, половина по одной стороне, половина по другой. Губернатор согласился.
      Причем строго по очереди, и поставить с дюжину мужчин на каждую лестницу, чтобы следили за порядком. Чтобы никто не вздумал бежать, иначе возникнет паника. Дорога вниз будет чертовски длинной, и не все справятся с ней сами, им нужно будет помочь. Признаю, это не лучший способ, но у кого-нибудь есть другие предложения?
      Он нежно пожал руку Бет.
      Через порог ввалился Гровер Фрэзи. Он был весь в поту и еле дышал.
      Двери на лестницы... начал он, но задохнулся. Попытался снова: Двери на лестницы... они заперты. Шеф пожарной охраны возмутился:
      Это невозможно! Вы что-то не то говорите. Кому бы это в голову... он покачал головой, сказал в трубку: Оставайтесь на связи. Кое-что нужно уточнить, и повесил трубку.
      Бен, обратился губернатор к Колдуэллу, давайте-ка вместе с нашим пожарным начальником быстро проверьте, так ли это. А вы идите сюда, Гровер, присоединяйтесь к нам.
      Он взглянул на Бет и снова пожал её руку.
      Мне очень жаль, милая.
      Ну а я не жалею, ответила Бет. Думаю, что при других обстоятельствах мне не представилась бы возможность по-настоящему вас узнать.
      Дама смотрит на жизнь с юмором, заметил сенатор. Одобряю.
      ГЛАВА XII
      Тяжело раненная Башня корчилась в муках. Некоторое время, где несколько минут, где несколько часов, большая часть её повреждений не была заметна снаружи, и диагноз мог быть поставлен только путем дедукции.
      Произошел взрыв, это было очевидно. Много позднее пиротехники оценят объем повреждений в трансформа торной подстанции и рассчитают силу взрывчатки, которою Коннорс принес в сумке с инструментом.
      Пластическую взрывчатку можно транспортировать совершенно безопасно: это серовато-бурая, похожая на за мазку масса, которую можно мять, ронять или делать ней что угодно, при этом она никак не реагирует. Взрыв производят при помощи вложенного внутрь детонатора, срабатывающего от электрического тока. Ее взрывная сила невероятно высока.
      Силовые трансформаторы были серьезно повреждены, а поскольку пожар, возникший сразу после взрыва, уничтожил или повредил множество материалов, которые обычно можно было бы подвергнуть обследованию, специалисты Джо Льюиса работали буквально на ощупь, и тем не менее, исходя из известных последствий, сумели реконструировать вероятные причины происшедшего.
      В сетях высокого напряжения произошло обширное короткое замыкание, причиной которого несомненно явился упомянутый взрыв. Других объяснений быть не могло.
      Последовавший необузданный всплеск энергии пере крыл изоляцию кабелей и, пробив поврежденные трансформаторы, с колоссальной силой обрушился на низковольтную сеть, рассчитанную только на напряжение для электрических лампочек или конторского оборудования.
      Этот пробой длился доли секунды. Но этого оказало достаточно. Результаты не заставили себя ждать, и были они катастрофическими.
      Провода раскалились и расплавили изоляцию.
      В некоторых местах произошли новые короткие замыкания, искры от которых подожгли облицовку стен, звуковую и тепловую изоляцию, которые были, разумеется, теплостойкими, но не огнеупорными.
      Абсолютно несгораемых материалов в природе не существует. Большинство материалов загорается при температуре гораздо низшей, чем, допустим, температура Солнца. Примером этого могут служить Хиросима, Нагасаки или Гамбург.
      Во внутренних стенах здания возникли очаги пожара, которые расширялись.
      Некоторые из-за недостатка кислорода затухли, оставив в стенах пустоты. Некоторые же проникли в кабели, или пробились к открытым шахтам или вентиляционным тоннелям, где к ним все время поступал свежий воздух; они набирали силу и с гулом мчались дальше, поглощая краску, дерево, драпировки, ковры, покрытия полов, материалы легковоспламеняющиеся и материалы, считавшиеся негорючими.
      Тепловые предохранители потолочных систем орошения быстро расплавились, привели в действие автоматику и на некоторое время остановили нараставший пожар.
      Но слишком высокая температура привела к парообразованию в водопроводных трубах, так что раньше или позже трубы лопались, и системы пожаротушения переставали работать.
      Наступление пожара то тут, то там замедлялось; у многоглавого врага удавалось выиграть отдельные схватки, иногда и целые сражения.
      Но, как позднее показали расчеты Джо Льюиса, исход уже с самого начала был предопределен.
      16. 10 - 16. 31
      Патти Макгроу-Саймон всю жизнь терпеть не могла больницы. Вероятно, потому, что они её подавляли и приводили в смятение. Патти была молодой, здоровой женщиной, и в больницах ей всегда казалось, что все смотрят неё с неодобрением из-за того, что она так безнадежна здорова. Ей казалось, что глаза, следящие за ней, беззвучно говорят: "Ты не можешь так цветуще выглядеть, когда мы умираем. Убирайся отсюда!"
      Но на этот раз уйти она не могла, что было ещё хуже Берта Макгроу поместили в кардиологическую реанимацию, куда можно было заглянуть, только если кто-то открывал двери, и где было полно экранов, приборов каких-то блестящих ящиков, о назначении которых Патти могла только догадываться; а постель, на которой лежал её отец, выглядела, как средневековое орудие пыток, от которого тянулись к нему всякие трубочки и проводочки.
      Да, у любых людей бывают инфаркты. Об этом сейчас только и слышишь. Но не у Берта Макгроу, её отца, челе века, которого ничто не могло выбить из седла. Хотя все, конечно, абсурд и результат ирландской страсти преувеличивать. Но для него это было больше похоже на правду, чем для кого другого.
      Сколько она себя помнила, отец был могучим, несдержанным человеком с громоподобным смехом, который обращался с Патти, "как с медвежонком, Берт Макгроу, а не с маленькой девочкой, утверждала мать. Ты ей так поломаешь все косточки, если не прекратишь!"
      А Патти протестующе хныкала и прижималась к Берту. "Глупости, что же с нее, пылинки сдувать, что ли. Видишь, ей это нравится!"
      Это не было обычными отношениями отца и "парня юбке", о которых пишут в книгах. Однажды Патти спросила его прямо, хотел бы он, чтобы она была мальчишкой Его ответ, как всегда, был дан немедленно и напрямую: "Что ещё за глупости! Будь у меня сын, не было бы тебя, а что бы я без тебя делал, одинокий старик!"
      Двери в реанимацию приоткрылись, и вышла медсестра. Прежде чем двери закрылись снова, Патти на миг увидела отца. "Одинокий старик" эти слова промелькнули у не в голове, но Патти не могла бы сказать почему. Гордый, одинокий старик, беспомощно лежащий на белой постели.
      "Пока ты ещё ребенок, сказала себе Патти, родит ли крутятся вокруг тебя. Поднимают, отряхивают, целуют ушибленные места; всегда, когда нужно, кто-то есть под руками, и ты считаешь это само собой разумеющимся. Потом приходит их черед, и они беспомощны, но что можно сделать, кроме как сидеть, ждать и желать, чтобы Бог услышал твои молитвы, потому что ведь случается же чудо?"
      По коридору торопливо приближалась запыхавшаяся Мери Макгроу, которую наконец отыскали в Куинсе на благотворительном мероприятии. Патти встала, взяла мать за руки и поцеловала.
      Ничего нового, сказала Патти. Он здесь. Она кивнула в сторону закрытых дверей. Никого не пускают. Врач какой-то знаменитый кардиолог, но он ничего не говорит, возможно потому, что нечего сказать. Присаживайся.
      Мери Макгроу ответила:
      Он жаловался, что ему трудно дышать. Я сказала, что это из-за лишнего веса и переутомления. Может быть...
      Прекрати это, перебила её Патти, Ты так внушишь себе, что это твоя вина, а это неправда.
      "Это скорее моя вина, подумала она, сегодня за обедом я просто переложила свои проблемы на его плечи".
      Тут ей кое-что пришло в голову.
      Когда это произошло, у него был Поль, сказала она. А где он вообще?
      Мери Макгроу казалась довольной:
      Я рада, что с ним был Поль. Твой Поль просто прелесть. Он всегда находит общий язык.
      Был ли смысл утверждать обратное? Патти промолчала. Мери продолжала:
      Отец всегда боялся, что ты выскочишь за какую-нибудь деревенщину, как он сам; он всегда так говорил, хотя знал, что это неправда. Когда ты привела к нам Поля, мы с отцом долго не могли уснуть, говорили о тебе и о нем, прикидывали, подходит ли он тебе. Помнишь свою свадьбу? Я не забыла. Сколько было солидных людей с его стороны, и ты, припавшая к отцу...
      Мама, резко перебила её Патти, папа ещё жив. И у других были инфаркты, и ничего. Ты о нем... ты о нем говоришь, как будто его уже нет с нами, а это неправда.
      Мери Макгроу молчала.
      Нам просто придется присмотреть, чтобы он столько не работал, чтобы не брал все на себя. Мери Макгроу улыбнулась:
      Нам бы мог помочь Поль. Он молод, силен и, как говорит отец, хорошо знает дело.
      Да, машинально ответила Патти.
      Я только надеюсь, продолжала Мери Макгроу, что отец не узнает о том скандале, который произошел на открытии "Башни мира". Он собирался туда и хотел, что бы я пошла с ним, но я отказалась, слишком много больших людей губернатор, сенаторы, конгрессмены, мэр и так далее; мне в таком обществе не по себе. Но отцу это не мешает. Ему ничего не мешает. Он...
      Мама, спросила Патти, и голос её прозвучал решительно и властно, что там у них за скандал?
      Это показывали по телевидению. Я услышала, когда проходила через холл.
      Послушай, я хочу знать только одно. Что там скандал?
      Откуда-то пошел дым. Или огонь. Никто не знает толком, в чем дело. Мери на минуту умолкла. А пот неожиданно тихо и настойчиво произнесла: Берт! Берт! Прошу тебя!
      У папы будет все в порядке, мама.
      Разумеется. В ней стала заметна скрытая сила. Мери встряхнула головой, как бы прогоняя дурные мысли, и отбросила назад пряди волос.
      Ты давно уже здесь, девочка моя?
      Какая разница!
      Ожидание хуже всего, Мери улыбнулась. человек ко всему привыкает. Она помолчала. Теперь здесь останусь я.
      Но к нему нельзя.
      Он все равно почувствует, что я здесь. А ты беги. Попей где-нибудь чаю и прогуляйся. Когда немного отдохнешь, возвращайся. Я буду здесь.
      Мамочка...
      Я это серьезно, сказала Мери Макгроу. Мне нужно немного побыть одной. Помолюсь за нас обоих. Ее голос стал тверже.
      Иди. Оставь меня с отцом, приказала она.
      Ради Бога, вон отсюда, скорее на солнечный свет, прочь из этого города, ставшего, скажи себе честно, городом смерти. Но только не твоей смерти, папочка, прошу тебя, прошу тебя. Да, конечно, этого не миновать, но все равно не думать об этом, может быть, тогда смерть навсегда останется в тени...
      Куда человек идет в такие минуты? В парк, на природу, в гущу стволов и трепещущих листьев? Куда по воскресеньям водил тебя отец, чтобы посмотреть на тюленей, пляшущих в бассейне, туда, где он покупал тебе воздушную кукурузу, множество воздушной кукурузы, а потом ещё мороженое? Нет, только не в парк!
      Патти шла и шла, сама не понимая куда, но видно ею владело какое-то неосознанное желание, потому что она вдруг очутилась перед величественно возносившейся к небу "Башней мира", где столько раз бывала за годы её строительства. Но теперь Башня была тяжело ранена, она стала таким же беспомощным гигантом, как её создатель Берт Макгроу, у вершины был заметен, как сигнал бедствия, отвратительный хвост дыма, а на площади переплетались шланги, ужасно похожие на провода и трубочки, которые вели от постели Берта Макгроу, через открытые двери они вползали в вестибюль и исчезали в густом дыму.
      Повсюду были полицейские барьеры и толпа людей, толпившихся, как гиены, как зеваки на публичной казни, жаждущие новой крови и новых ужасов. Господи!
      Патти показалось, что она теряет сознание.
      Вам плохо, мисс? спросил её темнокожий полицейский с добрым, участливым лицом. За ним с озабоченным лицом стоял другой полицейский.
      Ах, нет, ответила Патти, только вот... Она показала в сторону несчастного здания.
      Да, да, мадам, сказал чернокожий полицейский, это грустное зрелище. Он умолк и присмотрелся к ней. Вы кого-то ищете?
      Я не знаю, что здесь есть. Патти поняла, что её слова звучат бессмысленно и попыталась выразиться яснее... Здесь должен был быть мой отец. Там наверху, в банкетном зале.
      Ваш отец?
      Берт Макгроу. Тот, кто построил эту башню. Огромный полицейский-ирландец неожиданно улыбнулся.
      Да, он крепкий мужик, мисс.
      Сейчас он в больнице с инфарктом. Разговор был как из "Алисы в стране чудес", отдельные реплики звучали все фантастичнее и бессвязнее. То есть...
      А вы здесь вместо него, понимающе кивнул ирландец. Видишь, Френк, в чем дело.
      Улыбка исчезла, лицо его стало серьезным.
      У его Башни возникли проблемы, и вы пришли мочь вместо него. Он кивнул. Вы не знакомы случаем с теми двумя, что уже здесь? Один здоровяк, зовут его...
      Шеннон взглянул на Барнса.
      Гиддингс, подсказал Барнс. И ещё архитектор по фамилии Вильсон.
      Я их знаю, сказала Патти. Но у них, наверно, полно работы. Они...
      Я провожу вас к ним, предложил Шеннон. Он взял её под локоть, и его рука была такой же огромной и крепкой, как рука Берта Макгроу, провел её за барьеры и дальше, мимо других полицейских и пожарных. Они перешагивали извивавшиеся шланги и обходили лужи.
      Добрались до трейлера, в котором находилась контор стройки. Внутри были чертежные доски, калькуляторы, несколько кресел, телефоны и тот особый мужской дух, который Патти знала по своим самым ранним воспоминаниям и который её как будто успокаивал.
      Шеннон сказал:
      Здесь мисс Макгроу... Нат перебил его:
      Проходите, Патти, и взял её за руку. Мы слышали о Берте, и нам очень жаль его... Гиддингс добавил:
      Ничего, он выкарабкается! Он попадал и не в такие переделки. И продолжал: Эти чертовы двери не могут быть заперты! Это невозможно.
      Заместитель начальника пожарной охраны Браун и трое полицейских в форме стояли рядом, прислушиваясь к разговору.
      Нат ответил:
      Не знаю. Изнутри их открыть не удается. Это нам подтвердил Бен Колдуэлл.
      Он замолчал, глядя на Брауна.
      Двери не могут отказать. В нормальной обстановке они по соображениям безопасности заперты снаружи электромагнитными замками. В случае необходимости, а, видит Бог, это как раз тот случай, или при отключении электричества они автоматически открываются.
      Это так в книжке написано, возразил Гиддингс. А в жизни получилось не так: они не должны были быть заперты, но тем не менее заперты. Разве что, он с сомнением покачал головой, если они не заперты, а просто чем-то завалены.
      Значит, нужно срочно послать наверх по одному человеку, по каждой лестнице.
      Сто двадцать пять этажей пешком... усомнился Гиддингс.
      В горах, ответил Нат, человек, идущий по тропе, может подняться за час на триста, триста пятьдесят метров. Здесь будет потруднее, потому что круче. Скажем, полтора-два часа. А что мы можем предложить взамен?
      Не ожидая ответа, он обратился к Брауну.
      У вас найдутся тренированные ребята? Дайте им топоры, переносные рации и отправьте их наверх. Он кивнул на телефон, стоявший возле Брауна.
      Передайте туда, что к ним уже идут.
      Противопожарные двери, очевидно, завалены радио-и телевизионным оборудованием для вышки в шпиле, сказал Гиддингс. Я их предупреждал, но все впустую. Это чертовски тяжелые ящики, особенно некоторые.
      Тогда дайте им вместо топоров ломы, предложил один из полицейских.
      И скажите им, добавил Нат, чтобы не спешили и с самого начала этого долго подъема выбрали верный темп. Только теперь он вспомнил о Патти.
      Поля не видели?
      Только утром. Он вам нужен?
      Нам нужна кое-какая информация. Когда Джо Льюису сказали по телефону о катастрофе в технических этажах подвала, он воскликнул:
      Господи Боже! И все сгорело?
      Тока нет совсем, ответил Нат. Внизу два трупа; как говорят пожарные, то, что осталось от одного из них, обгорело как головешка.
      Понятно, с высоким напряжением не шутят. И потом продолжал: Вы боитесь, что в проводке возникли скрытые очаги пожара или что-то подобное, да? Этого так сразу сказать не могу. Будь все по проекту, пробоя бы не было. Там полно предохранителей, заземлений и всяких защитных устройств. Так все было в проекте. Но изменения в самом деле провели, я ни за что не ручаюсь. Что говорит Саймон? Он-то должен знать.
      Найти Саймона!
      Я его не видела, сказала Патти. К сожалев После обеда он был у отца. Как раз в то время, когда произошел инфаркт. Но где он сейчас, не знаю. Она задумалась: Разве только...
      Разве только что, Патти? Патти обвела взглядом команду. Все уставились на не и она только молча покачала головой.
      Пойдемте, сказал Нат, взял её за руку и отвел угол, где тихонько спросил: Что, Патти? Где он може быть?
      Вам это не понравится, Патти взглянула на него в упор. Мне очень жаль.
      Мне все сейчас не нравится, ответил Нат. не нравится, что наверху отрезана добрая сотня люде которым некуда деться, мне не нравится, что в Башне могут быть сотни возгораний, о которых мы пока не знаем, возможно, даже тысячи, которые пожирают все и вся... Он с трудом остановился. Патти, если вы знаете, он сейчас, или хотя бы, где он может быть, то долж! это сказать. Нам крайне необходимо знать, что происходит.
      Это мог знать отец. Нат молчал.
      Но нам он ничем не поможет, продолжала Патти. Извините. Она глубоко вздохнула. Возможно, Зиб знает, где он.
      Нат не дрогнул, но было заметно, что он потрясен, и сильно.
      _ Это значит... я не ошибаюсь, что это значит? тихо спросил он.
      Мне очень жаль, Нат.
      Бросьте меня жалеть и отвечайте на вопрос. Патти выпятила подбородок.
      Это значит, что мой Поль и ваша Зиб завели, как раньше говорили, роман. Думаю, что сегодня это называется иначе. Вероятно, существует какой-то другой термин, как и для всего остального. Мне очень жаль. Из-за вас. Из-за меня. Из-за всего этого. Но речь о том, что Зиб может знать, где Поль. Я не знаю.
      Нат подошел к ближайшему телефону. Снял трубку и решительно набрал номер. По его лицу ничего не было видно. Ему ответила секретарь редакции.
      Пригласите Зиб Вильсон, голос его звучал по-прежнему ровно.
      Кто её просит?
      Ее муж. В голосе прорвалась резкая нотка. Вот оно!
      В трубке уже звучал веселый и непринужденный голосок выпускницы дорогой частной школы и престижного университета.
      Привет, милый. Что случилось? У тебя опять что-нибудь стряслось? Или это слишком наивный вопрос?
      Ты не знаешь, где Поль Саймон? Крохотная заминка.
      Но откуда же мне знать, где Поль, милый?
      Неважно откуда, ответил Нат. Знаешь? Мне он нужен. Срочно.
      Зачем?
      Нат глубоко вздохнул и взял себя в руки.
      Горит наша "Башня мира". Берт Макгроу в больнице с инфарктом. Наверху в банкетном зале отрезана сотня людей. И мне срочно нужна информация от Поля.
      Дорогой, голос Зиб звучал терпеливо, как голос Учительницы начальной школы, объясняющейся с умственно отсталым ребенком, почему бы тебе не спросить Патти? Она бы...
      Патти радом со мной. Она предложила узнать у тебя Пауза.
      Ах, так, было единственным, что сказала Зиб. Нат перестал скрывать свою ярость.
      Я тебя ещё раз спрашиваю, где этот засранец? Если не знаешь, то найди его. И пошли сюда. И галопом. Это тебе ясно?
      Ты со мной никогда так не разговаривал.
      Я был не прав. Вероятно, мне нужно было регулярно драть твою породистую задницу. Найди его и пришли да. Тебе ясно?
      Я постараюсь.
      Этого мало. Найди его. И пошли сюда. И точка. Он повесил трубку и замер, уставившись в пол.
      Гиддингс с Брауном переглянулись, но ничего не сказали.
      Переносная рация в руках одного из пожарных вдруг ожила:
      Командир там? Командир взял микрофон:
      Слушаю.
      Говорит Уолтере. Первоначальный пожар возник н четвертом этаже. С ним почти справились.
      Отлично, ответил Джеймсон. Отлично. улыбнулся.
      Ну, не так уж и отлично, продолжал Уолтере. Здесь ещё множество возгораний. Еще больше над нами: под нами. Он закашлялся, судорожно давясь и глотая воздух. Очевидно, это от проводки. Что бы там ни произошло в подвале, но здорово досталось всему зданию.
      Воцарилась тишина. Нат оперся о стену. Взглянул Гиддингса.
      Ну, вот мы и знаем, медленно произнес он. этого момента строить догадки больше ни к чему.
      Гиддингс кивнул; это был странный, усталый и потерянный жест.
      Остается только молиться, добавил он.
      ГЛАВА XIII
      16. 39-16. 43
      В конторе за банкетным залом шеф пожарной охраны продолжал сжимать в руке телефонную трубку. Послушал еще, потом кивнул и сказал:
      Оставайтесь на связи. Положил трубку. Обвел взглядом помещение. Они посылают людей верх по лестницам.
      По голосу невозможно было понять его отношения к этому.
      Губернатор спросил:
      Сколько у них уйдет времени на то, чтобы взобраться на сто двадцать пятый этаж?
      Ему никто не ответил. Губернатор кивнул:
      Ладно, тогда придется попытаться самим. Он замолчал и задумался. Бен, возьмите трех-четырех официантов. Среди них я видел здоровенных ребят. И займитесь как следует дверьми.
      Потом он взглянул на шефа пожарной охраны.
      Если нам удастся открыть одни двери, все будет о'кей? Лестницы будут безопасны по всей длине? Шеф пожарной охраны заколебался. Вмешался мэр:
      Да говорите же. Отвечайте!
      Путь вниз должен быть свободен, сказал тот. Голос его предательски подрагивал.
      Говорите открыто, потребовал мэр. Что вы топчетесь на месте?
      Бет Ширли молча смотрела и слушала. "Фигура губернатора все больше выходит на передний план, заслоняя остальных, говорила она себе. Ну, не совсем. Сенатор Петере со своими иногда грубыми, иногда умными и интеллигентными манерами тоже выигрывает при более близком рассмотрении". Это звучит банально, но в критической ситуации резче проявляются и лучшие и худшие черты человека, но она никогда не представляла, как наглядно это может быть.
      Шеф пожарной охраны, который все ещё колебался, оглянулся на Бет.
      Здесь дама, сказал он.
      Рука губернатора крепче сжала её локоть.
      Эта дама также заинтересована знать правду, в каком дерьме мы оказались, как и остальные. Хоть вы и жметесь, но я понял так: лестницы не настолько надежный путь к спасению, как мы предполагали. Почему?