Борис ШТЕРН
      ИВАН-ДУРАК или ПОСЛЕДНИЙ ИЗ КГБ
      1
      В свои неполные 16 лет этрусская княжна Василиса Прекрасная была похищена из родительского дома атлантообразным циклопом без имени, роду и племени и унесена за тридевять земель на Канальские острова, что прикрывали в те времена путь к Атлантиде. Циклоп с вожделением разорвал на пленнице джинсовый сарафан, швырнул ее на золотую кровать с пуховой периной и приступил к делу.
      Запомним: Земля тогда была помельче, Атлантического океана еще не было, Понт Эвксинский напоминал большую гоголевскую лужу, а Босфорско-Дарданельская канава соединяла эту лужу со Средиземным ставком.
      Но сперва покончим с циклопом.
      2
      Циклоп оказался побочным продуктом какой-то очередной вонючей АЭС, хотя работал под натурального атланта: носил фетровую шляпу с павлиньим пером, сморкался в носовой платок и говорил на разных языках. Не сразу распознали его псевдоатлантическую суть - атланты таких техногенных двойников отлавливают и используют в качестве дефицитной добавки к ракетному топливу.
      Поначалу, как и подобает солидному жениху, техноген выказывал самые серьезные намерения: засылал в Этруссию сватов, обещал княжне небо в алмазах и райскую жизнь у молочных рек с кисельными берегами где-то на Кольцах Урана, но так и не добился взаимности. Получив вместо рушников гарбуз, циклоп озверел и показал себя во всей красе - ради своей похоти разорил пол-царства-государства, пожег три княжества и угробил уйму народу. Поставил ультиматум ребром: пока не приведут княжну, подавай ему каждую ночь в постель нецеловану красну девицу.
      Смешного мало...
      Подавали...
      А что было делать - ни меч-кладенец не брал одноглазого, ни пуля-дура, ни штык-молодец. Вообще, нашествия техногенных циклопов, драконов и гигантских слизистых чудищ-юдищ из нашего светлого будущего были в те времена обычным делом - ползет такое жирное, безголовое, и жрет чернозем с глиной, оставляя за собой глубокий пустой овраг; ну и жизнь человеческая недорого стоила: за один фунт изюму наемные соловьи разбойники могли насмерть убить, а за понюх табаку - на всю жизнь покалечить.
      Такие цены.
      Циклоп оказался диким, глупым, толстокожим, необразованным и, вдобавок к букету, неспособным на ЭТО дело... Велит девице раздеться и всю ночь напролет таращит на нее единственный глаз, пускает слюни, возится да елозит, а что дальше делать - не знает. А может и знает, но не может. Куда ему, техногенному! Спасибо, хоть отпускает живьем домой. А дома - никто замуж не берет, и пальцами показывают. Девицы поначалу хихикают, а потом в слезы:
      - Невинные мы, непорченные, непорочные!
      Но поздно: сопливые отроки уже вымазали ворота дегтем, а пуще всех старается богатыренок Ивашка-дурашка - несется, сломя голову, во главе малолетней оравы с ведром и квачем, как с флагом.
      Хоть бы за дело, а то обидно, и срам один. И никому ничего не докажешь, циклоп справок не дает. А Ивашке-дурашке девицы обещали отрезать оный отросток, когда подрастет.
      Смешного мало...
      Ничего смешного тут нет...
      Не знали этрусские богатыри, как отделаться от этой напасти. Послали в Атлантиду гонца-скорохода жаловаться на произвол: "снизойдите, заберите супостата на топливо"; но гонец где-то по дороге запил и сгинул. Послали второго - запросил в Царь-Граде политического убежища. Третий, олимпийский чемпион в марафоне, был почти у цели, даже наблюдал в бинокль атлантские Воздушные Замки и одноглазых атлантов, держащих небо...
      Но приплыла из гольфстримского пролива бутылка из-под шампанского, а в ней записка:
      "Тону иду ко дну сообщите в КГБ"
      И все...
      А что именно сообщить в Кагэбэ? Давненько что-то к ним в Этруссию никто из племени Кагэбэ не наведывался...
      Надеялись современники Василисы, что младая княжна сама сообразит что к чему... Намекали даже:
      - Чего тебе стоит, а?
      Но та - ни в какую!
      - Девичья честь, - говорит, - дороже!
      "Ишь ты, какая! - молча сокрушались богатыри. - Небось не убудет, если заради спасения этрусской нации даст разок одноглазому."
      Хотели, значит, сразу убить двух зайцев: и девичьей честью, как щитом, оборониться, и собственное алиби в глазах потомков соблюсти.
      - Хрен с ней - сколько той чести? Отправьте меня! - вызывалась Дунька Шалая Дура. - Уж я циклопа вокруг пальца обведу, уж я ему это дело оторву, уж я нацию спасу!
      - Уж, - отвечали богатыри. - Не, ты не годишься. Тут нужна непорочная Жанна д'Арк.
      Обижалась Дунька-шалая: мол, это еще с гинекологом глянуть надо, какая-такая княжна непорочная; и никто не ведал, что первой тайной девичьей любовью влюбилась Василиса Прекрасная в Ивана-дурака. То ЭТАК глянет в глаза при встрече (у ней глаза синие-синие, и у него тоже), то случайно к руке прикоснется... Однажды так осмелела, что бицепс пощупала:
      - Ух ты, какой!
      Хотелось ей любви и защиты, да не созрел еще Ванька для этого дела для настоящей любви, то есть. О чем-то, конечно, он смутно догадывался, что-то предчувствовал; мимоходом нескольких девок успел попортить - да все не то; зато к Василисе питал нежное уважение за ее беззащитность и строгость нрава - за то, что семечки не лузгает где ни попадя, подол в насмешку, как Дунька-шалая не задирает, к циклопу на поругание не идет. Ему присесть бы на пеньке, разобраться в себе да заманить княжну на сеновал (она бы сама пошла), да ласково привести в исполнение (чему быть, того не миновать, - тут и сказке конец), да где ему, дураку, в его-то годы, разбираться в темных лабиринтах психоанализа. Чужая душа - потемки, а своя - ночь беспросветная.
      Все от княжны отвернулись, некому стало ее защитить. Ее отец, светлейший князь Василий Ардалионович Рюрикс (из латышских стрелков-варягов) погиб в битве с драконом Реактором Четвертым; а матушка княгиня Розалинда Силантьевна Хазарская (из тех, "неразумных хазаров"), скончалась от тоски по мужу и от радиационных последствий этой же битвы, когда Василисе едва исполнилось пять лет. Так что этрусские богатыри втихаря порадовались такому исходу - похищение Василисы Васильевны произошло не без их молчаливого попустительства (можно так промолчать, что яснее слов будет) - и, засучив рукава, в который раз принялись за восстановление порушенного народного хозяйства.
      Откуда им было знать, что обнаженные красоты Василисы Прекрасной так прельстили видавшего виды техногена, что тот совсем оплошал, потерял голову вместе с фетровой шляпой и под утро уснул у нее на груди, закрыв единственный, никогда не закрывавшийся глаз и позабыв в кармане камзола лазерное зеркальце в титановой оправе. Василиса лежала под ним ни жива, ни мертва. Из сопла циклопа выдувались искры, от храпа содрогался Воздушный Замок, храп был слышен в самой Атлантиде. Ощущение такое, будто угодила под паровоз, но главная девичья драгоценность оставалась при ней в полной целости и сохранности, а рыдать по разорванному пакистанскому сарафану не было никакого времени. Василиса выдралась из-под зловонного чудовища, овладела его могущественным оружием, едва дождалась восхода солнца и первым же солнечным зайчиком сожгла циклопа к чертовой матери вместе с периной и золотой кроватью.
      Осталась от кровати застывшая золотая лужа, а от циклопа: фетровая шляпа, волшебное зеркальце и сожженное, но не сгоревшее "Дело о Четвертом Реакторе" в архивах племени Кагэбэ на Лубянке - дела Кагэбэ не горят, как известно.
      3
      Откроем "Дело"...
      Прав, безусловно прав старший оперуполномоченный Кагэбэ Всеволод Чердаков в том, что именно в память о подвиге Василисы Васильевны Рюрикс (она же Прекрасная, она же премудрая) древние египтяне установили в Нубийской пустыне нержавеющую стелу из химически чистого железа, а древние римляне переиначили Василису в Европу, а техногенного циклопа - в божественного аписа. Эллинская легенда о похищении Елены Прекрасной - из той же оперы.
      Бесконечно прав старший опер Всеволод Чердаков - в основе всех позднейших сюжетов о любовных хищениях с международными осложнениями лежит история этрусской Василисы Прекрасной ("этрусски", по теории Чердакова, разговорное сокращение от "это русские").
      Прав кагэбист, создавший свою лингвистическую теорию не в тиши мягкого кабинета, а в полевых условиях пространственно-временной дыры от провалившегося в века Саркофага. Кстати, Киеву опять повезло: в результате знаменитого Карпатского землетрясения 199... года, Четвертый Реактор заодно с Саркофагом хитроумно рванули на волю сквозь земной разлом в обратном направлении пространства-времени, прободав сквозную дыру аж до самых шумеров. Ищи-свищи! А из той дыры, как из рваной торбы, в Этруссию посыпались оборванцы-богатыри всех времен и народов на любой причудливый женский вкус.
      Прав, прав Всеволод Чердаков! Таких бы спецов нам побольше - горя бы не знали.
      Закроем "Дело".
      4
      Что происходило в дальнейшем на родине Василисы Васильевны - тоже доподлинно известно.
      Кое-как отстроившись с братской помощью племени Кагэбэ через пять лет за четыре года, узнали богатыри от проезжих гишпанских купцов-близнецов, перегонявших велосипеды в Армению, о погибели супостата и о воцарении Василисы Прекрасной над Канальскими островами.
      Сказывали купцы-близнецы, слезая с верблюдов и развязывая кушаки:
      - Обижена ваша Василиса Васильевна на весь белый свет. Даров не принимает, дипломатических сношений ни с кем не устанавливает, зато по дешевке поставляет в Атлантиду девиц легкого поведения, сбивая цены на мировом рынке.
      И еще сказывали купцы-близнецы, не закусывая после первой чарки:
      - Двинулась ваша Василиса Васильевна на сексуальной почве почище того циклопа. Наложила на Гишпанию непристойную дань - подавай ей каждую ночь нового жениха в раскладную койку. Не любит, вишь, в золотых кроватях разнеживаться. "И чтоб был, - кричит, - как огурчик!" Губа не дура! А с первым лучом солнца, коль не угодил жених, того служанки-амазонки - со скалы да в море с камнем на шее. Никто еще не угодил, сказывают.
      - Урезоньте ее! - слезно просят гишпанские купцы-близнецы братья Изюм и Шолом Фордмазоны, закусывая после второй чарки кошерным бройлерным куренком. - Это ж поголовное выбивание гишпанского семенного фонда! На вас одна надежда!
      Почесали богатыри в затылках. Вспомнили, как обидели сироту... Вот и комплексует она.
      - Нехорошо получается, - задумался Иван-дурак, вымахавший к тому времени в первостатейного племенного быка-производителя - лишь железного кольца в ноздрю не хватает. - Не пассаран получается.
      А братья Изюм и Шолом развязали языки и сказывают после третьей чарки, закусывая хлебом-солью и шматом сала:
      - Слух идет по Древневековью: запаслись атланты достаточным топливом и навострили лыжи на свои Кольца Урана. Надоело атлантам чужое небо держать, надоело торчать затычкой в чужой озоновой дыре. "С озоном у вас, - говорят, - порядок. С временем у вас, - говорят, - непорядок. Временная дыра у вас". Время наше им, вишь, не нравится. Бросают нас на произвол судьбы, черт с вами, вот вам дорога к непочатому континенту.
      - Налей, Дунька, фармазонам на коня... На верблюда, то-бишь, - велит Иван-дурак. - Авось чего еще вспомнят.
      Выпили купцы на верблюда, похлопали Дуньку-шалую пониже спины:
      - Хороша Дуняша, жаль, что не наша! - и сказывают Ивану на ухо:
      - Пойди туда (не слышно "куда"), зайди к тому (не слышно "к кому"), скажи, что после исходов атлантов разверзнется новый океан, и случится потоп не хуже библейского. Там знают, что делать. На, закури "Кэмел".
      5
      Закурил Иван заморское зелье, призадумался.
      Поздно понял Иван свою ошибку: промашка вышла, не ему досталась Василиса Прекрасная... Больно стало Ивану, загрустил Иван; а гишпанские верблюды напились днепровской воды, отбились от Полкана и Шарика, ушел караван к горе Арарат, где братья Фордмазоны угодили в плен к янычарам, пришлись ко двору, возвысились до тайных советников Осман-паши, сказывали ему сказки, жили припеваючи и положили начало двум многочисленным племенам: известным затурканным евреям - родоначальник Изюм, и знаменитым франкмасонам, от которых все беды в мире - отец-основатель Шолом.
      Тем временем взглянули богатыри свежим взглядом на свои шлакоблочные хоромы-хрущебы Второго татаро-монгольского домостроительного комбината "Имени шахтера Мамая", на терема, покрытые картонным шифером, на мазанки под гнилой соломкой... Заскучали богатыри. Стало им себя жаль.
      Чувствуют, чего-то им не хватает в этой жизни, а чего - не понятно.
      - Слышь, атланты уходят... - говорит Емельян, который однажды говорящую щуку из колодца времени вытащил, а потом на радостях спьяну на печи по Этруссии ездил.
      - Слышу, не глухой, - отвечает Демьян, который ту волшебную щуку в уху запустил и богатырей той ухой так угощал, что все потравились.
      - Кому ж, интересно, достанется атлантическое наследство?
      - Василиске нашей, Прекрасной, кому ж еще? - бередит богатырям душу боцман Себастьян, известный авантюрист, сбежавший из экспедиции Христофора Колумба и затаивший зуб на самого адмирала. - У нее ж волшебное зеркальце - забыли? Это ж тебе не автомат Калашникова!
      Вот чего не хватает богатырям - лазерного зеркальца в титановой оправе.
      - С таким оружьем - да на ведмедя! - размечтался Роман (генетический корень будущей царской династии).
      - С таким оружьем - да на циклопа! - витает в облаках Ульян (находка для Института марксизма-ленинизма - пращур семьи Ульяновых).
      - С таким оружьем - да на атланта! - строит воздушные замки Ян (Яшкина фамилия вообще была дьявольской, произносилась с оглядкой и сплевывалась через левое плечо: Бронштейн!) А красные девицы тыквенные семечки лузгают и над ними смеются:
      - Тю, дурни! Развоевались!
      - Раздел Атлантиды - это им не щук потрошить и не Дуньку делить!
      Иван же дурак притушил окурок и молвил так:
      - Делать нечего, придется нам, братья, спасать гишпанский семенной фонд. Надобно построить морскую флотилию, отправиться на Канальские острова, бухнуться головой в ножки матушке Василисе Васильевне, признаться ей во всенародной любви и умолить ее вернуться в Этруссию...
      Прикинули богатыри: а что, умно! Фонд - фондом, не в гишпанском семенном фонде дело... Иван не совсем дурак - родимые морские царицы с волшебными зеркальцами на дорогах не валяются...
      - Ну, решили? - торопит Иван.
      - Не нукай, не запрягал. А кто будет головой об пол в ножки бухаться?
      Боязно богатырям. Подумать надо.
      А вдруг, не дай Боже, глянет на них Василиса Васильевна и вспомнит, как пять лет назад всем народом подбивали ее отдаться одноглазому?.. А помнит ведь, не забыла... Страшно подумать! Как сверкнет синими-синими очами, как вытащит из шикарной своей запазухи волшебное зеркальце...
      - Головой об пол бухаться - это я на себя беру, отвечает Иван-дурак. - Будет вам половой акт.
      Понятно богатырям: у Ивана-дурака свой дурацкий интерес. Не нужно Ивану волшебное зеркальце, а нужен Ивану половой акт. Охота Ивану-дураку отведать настоящей любви с Василисой Прекрасной в Воздушном Замке на походной койке.
      - Да перед Ванькой ни одна баба не устоит, любая даст - хоть Дунька-шалая, хоть царица морская! - убеждает богатырей Христофоров боцман. - Скажем ей: гляди, чем плох? Во, вымахал! Хоть в зубы гляди, хоть куда... Возьми, не бойся, пощупай. Попробуй на вкус, на цвет. Испытай! Если Ванька не подойдет - другие найдутся. Выбирай мужа-регента при царской своей особе, володей нами! А не то - не глянем, что царица морская, а всей командой устроим тебе всенародную любовь. Тоже мне, гишпанская королева! Гляди, все как на подбор: Баян-стихоплет, Емельян-балбес, Кирсан-истукан, Колян-жлоб, Лукодьян-вахлак, Прохан-придурок, Роман-буян, Саливан-бревно, Ульян-жиган, Харлам-кулак, Яшка Бронштейн - тьфу, тьфу, тьфу - и множество других женихов, яко грязи. Всех со скалы не перебросаешь, кого-нибудь да оставишь на развод, новых богатырей народим.
      Себастьян-боцман - известный хам. Ему легко говорить - народим. Боцман не жених, а пропойца.
      - А коль на развод не оставит?
      - Тогда подадим в Кагэбэ заявку на быков-производителей из Рязанского военно-политического училища, - отвечает Иван-дурак.
      - А где флот возьмем, если строить лень?
      - Я вам достану.
      У Ивана-дурака на все есть ответ.
      Ладно, в могиле прохладно. Любовь любовью, а надо бы Ивана женить, чтоб девок поменьше портил, да заодно сообщить в Кагэбэ: библейский потоп на носу, там знают что делать. Пусть спасают Этруссию от наводнения.
      Сочинили челобитное заявление: "Нижайше просим воспомоществовать нашей скудности...", снарядили Ивана победнее - телогрейка, лапти, сума переметная; ушел Иван-дурак в дыру времени: туда - не знает куда, за тем не знает за чем.
      Взялся - ходи. Как в шахматах.
      Быстро сказка сказывается...
      6
      Ушел, значит, Иван-дурак в столицу нашей родины Москву и сгинул. Нету его месяц, второй...
      Загрустили красны девицы по Ивану, вспоминают ненаглядного. Всем Ванятка хорош - на спор лбом расшибет дубовый стол, добрый конь под ним прогибается, а более ведра горилки Иван не пьет, во всем меру знает, да не в постели - в постели он словно буйный тур, нет ему равных в Этруссии: бьет копытом, бодает рогом, куда там Зевесову апису! Приговор свой девицы помнят, да кто ж возьмет такой грех на душу?..
      (Было дело: наточили вострый ножик, подослали ему Дуньку Дуру Шалую; вернулась Дунька по утру чуть жива, упала на пороге, ножик обронила, проспала весь день до вечера, а проснувшись, сказала, дрожа в коленках: "Красота, - сказала Дунька, - спасет мир. Не могу таку красоту по живому резать".)
      Нет Ивана. Третий месяц пьют богатыри горькую, третью Луну пропивают. Луна заглядывает в колодец времени - ау, Иван! Не видно Ивана. Всю горькую из цистерны выпили, что в прошлую навигацию им из Кагэбэ доставили. Зима на носу, белы мухи кружляют, а тут девки младые взяли за моду из дому тикать.
      Одна удрала, вторая...
      - Куды?!
      Отвечают Глаша-холера и Даша-фанера:
      - На кудыкину гору рвать помидору. К матушке Василисе Васильевне Рюрикс на Канальские острова в услужанки-амазонки. Имеем приглашение, да-с! Она и приголубит, и замуж за атланта выдаст с неслабым приданным. От вас дождешься!.. Не хотим в этой временной даре прозябать. Хотим носить французские бюстгальтеры, видеть небо в алмазах, купаться в молочных реках, пить шампанское "Мадам Помпадур" и закусывать кисельными берегами.
      - Дуры-от! Амазонки-лесбиянки! Киселя вам лаптем хлебать не перехлебать, в французских бюстгальтерах воду носить не переносить!
      - От таких слышим! Прощайте! А Ивану-дураку, кобелю, передайте: все одно ему это дело отрежем!
      - От, дешевки!
      - Жмоты!
      Последнее слово всегда за ними.
      Пятая удрала, шестая - Танька-пустая и Сонька-толстая.
      Совсем обеспокоились богатыри. Кричат в колодец времени:
      - Эй, Иван! Чтой-то стало холодать! Поспешить надобно! Давай флотилию, слышь?
      А из колодца шепелявое эхо:
      - Шиш-шиш-шиш-шиш-шиш-шиш-шиш-шиш-шиш-шиш-шиш...
      Видать, долго дело делается... Родить можно! Богатырям хуже нет, чем ждать, рожать и догонять. Богатырям уже невтерпеж.
      Весна пришла, лютики-цветочки, самое время для половых актов и атлантических походов. Девиц на цепи держат, чтоб не бегали. Куда там! По утру просыпаются - десятая удрала, одиннадцатая - Роза-заноза и Муза-стервоза. Кричат богатыри в колодец времени (большой такой колодец, квадратный, из него разрушенный саркофаг до сих пор торчит):
      - Чаво так долго, Иван?
      А эхо им отвечает:
      - Путч у нас здесь, распад империи, переворот говна в природе. Пришла на Лубянку какая-то хунта, ревизует оперативные планы, сворачивает стратегические программы - ужас что! "Баобабы! - кричит, - бабоебы! Комитет Государственных Безработных!" Слова-то какие знает!.. И уходят андроповские еще кадры в отставку, двух слов связать не могут, окромя: "Што делаеца, што делаеца!.." Жгут архивы, пепел летит, в Москве из-за пепла затмение солнца. Но ваше дело правое! Скажите "спасибо" оперу Чердакову - уходя в отставку, хватило ему последних сил подписать челобитную и дать той бумаге ход. Так что хунту пока обошли на повороте, крутанули колесо истории по спирали в нашу пользу. Погодьте малость еще.
      - А кто это говорит?
      - Много знать будете. Лучше запишите в "Повесть Временных Лет" - жил, мол, в вашем светлом будущем добрый человек Всеволод Иванович Чердаков, куратор ваш, Миклухо-Маклай, который вам к 7-му Ноября цистерну спирта пожаловал. Мух не обижал, в подвалах Энкавэдэ никого не расстреливал, а расставлял слова на бумаге, искал общие корни: Этруссия, Пруссия, Руссия, Грузия... и делал из тех корней далеко идущие фальси... квалификации. Выражаем ему в веках свою благодарность.
      Поковыряли богатыри в носах. Эху легко говорить - "погодьте малость еще". А тут пятнадцатая удрала, шестнадцатая - Лида-обида и Люба-либидо. А Файка-наводчица и Нинка-уборщица ждут не дождутся вызова от матушки Василисы Васильевны - как только, так сразу! Беспокоятся богатыри - это ж прямое нарушение демографического равновесия! Вроде, как у гишпанцев, но наоборот - у тех семенной фонд сеять некому, а у нас - не во что!
      7
      Как вдруг в одну безлунную ночь поднимается из колодца времени башенный кран и некий незнакомец в десантном костюме "листопад" с новеньким орденом "Дружба народов" передает этрусским богатырям в качестве безвозмездного дара в порядке помощи слаборазвитым странам три подержанных парохода Днепровской речной флотилии - "Новиков-Прибой", "Всеволод Вишневский" и "Александр Корнейчук", а впридачу бездонный рюкзак "адидас" с бутылочным жигулевским пивом.
      - На, похмелись пока.
      Принюхались богатыри - этрусским духом пахнет...
      Пригляделись...
      - Иван? Дурак!
      - На себя не похож! - голосит Дунька-шалая.
      И заводит Иван-дурак чужими словами да не свои речи:
      - Канальские острова - это вам не Крыжополь, Атлантида - не Мотовиловка, непочатый мериканский континент - не кукурузный початок. Есть стратегический план... Ходи, Дунь, отсель стелить постель, не твоего ума это дело... План, говорю, такой: прорваться с боем на Канальские острова, напомнить Василисе Васильевне об ее коренном этрусском происхождении и подписать договор о дружбе и сотрудничестве на вечные времена с последующим продлением. Одним таковым государственным актом сразу решаем кучу проблем, а именно: создаем военно-морскую геополитическую ось "Этруссия - Эсэсэсэр - Атлантида", устанавливаем контроль над проливами, а в перспективе над Суэцким и Панамским каналами, и, вообще, двигаем этрусскую экспансию на Запад, в культурные страны - Рим там, Франция, вид на Мадрид, - а не в сторону вероломного Востока, как это политически безграмотно начнет происходить в Московии при царе Иоанне Грозном. Зачем нам остров Сахалин на Востоке, когда открыть его можно с Запада?
      Сомневаются богатыри:
      - Ты ли это, Иван?
      - Я.
      - Откуда ты такой умный?
      - От верблюда.
      - Да есть ли во всем этом резон?
      - Есть. Земля-то круглая.
      Все-то он знает, Иван-дурак. Да и не дурак он уже, а полномочный благодетель Кагэбэ в Этруссии, заместо ушедшего на покой Всеволода Чердакова, который только фольклор записывал, снабжал их спиртом, шифером и сарафанами, девок не замечал - тихий был человек, светлое ему будущее! Выражаем ему в летописи свою благодарность.
      - Воевать-перемать пора! - опять надрывается Себастьян-боцман. Обставим самого адмирала! Подплывет Христофор Колумб к своей Вест-Индии, а я уже там, в белом костюме, и знать ничего не знаю: нету такой на карте! Плыви, адмирал, мать твою драл, обратно! Возвращается он в Гишпанию, а я уже там, в белом костюме, спасаю гишпанский семенной фонд. Да его на месте Кондрашка хватит! Где Кондратий?
      - Кондратий в хате. Его хата с краю.
      - Ну? - торопит Иван-дурак.
      - Гну, - отвечают богатыри.
      Боязно богатырям. Девиц вызволять - святое дело; а проливы, ось, экспансия на Запад - это уже политика, но другими средствами. И хочется, и колется, и мамка не велит. Воевать - не мать-перемать, как думает боцман. Подумать надо... Глянет на них Василиса Васильевна пламенным взглядом, вспомнит как склоняли ее к половому акту с циклопом... Страшно подумать! Как вытащит из крутого декольте волшебное зеркальце, как поймает солнечного зайчика...
      Будет им Цусима, погибель эскадры и оптимистическая трагедия вместе взятые.
      - Значит не желаем помогать грядущим поколениям? - прокурорским тоном спрашивает Иван-дурак и вытаскивает из рюкзака автомат Калашникова. - Это как получается? Получается, ОНИ, ваши потомки, от себя последнее отрывают, ВАС, пращуров своих, одевают-обувают, поят-кормят, лечат-строят, а ВЫ, значит, собрались жить долго и счастливо за ИХНИЙ счет? Когда будем правнукам долги отдавать?
      Такая постановка вопроса. Если так - то, конечно. Иван теперь не дурак, а Иван-атаман. Приказ есть приказ. Совесть надо иметь. Грядущим поколениям, внучатам нашим, долги отдавать надо.
      Под матом боцмана и дулом автомата перебрали судовые машины, проконопатили, перекрасили, сдали пивные бутылки, переспал Иван с Дунькой-шалой, и, с богом отдали концы.
      8
      Плывут.
      Плавно плывут себе вниз по Славутичу из варяг в греки, а у Днепропетровских порогов опять призадумались... С Богом ли плывут? Ох, осерчает матушка Василиса Васильевна, ох, осерчает! Как нахмурит брови черные, как вытащит из французского бюстгальтера колдовское зеркальце... И никого на развод не оставит. Гишпанцев, конечно, жаль, а себя еще жальчее.
      Переволокли корабли за пороги да так и плывут - с Богом ли, без Бога, - плывут и не знают, что не успеют выплыть в Эвксинский Понт, как капитан Богдыхан сладкими речами соблазнит команду и темной ночью уведет "Новикова-Прибоя" в Колхиду за золотым руном. Руна они там не найдут (сказки все это про золотых баранов), зато Никодим-рвань, Трофим-пьянь и Максим Хрен С Ним уважительно переименуются в Никодим-хана, Трофим-хана и Максима Хусима, перемногоженятся, разведут виноград "Изабелла", будут пить долго и счастливо и поплатятся за этакое вероломство собственными потомками лишь в бериевские времена, до которых еще дожить надо.
      Так оно и случилось, по вышенаписанному: ночь прошла, а "Новикова-Прибоя" и след на воде простыл.
      Пуще прежнего закручинились мореплаватели. Опять за свое:
      - Ох, осерчает матушка Василиса Васильевна!
      Но Иван-дурак снял автомат с предохранителя:
      - Не трусь, этруссичи! Вперед, на Царь-Град! Даю три дня на экспроприацию города!
      Делать нечего, пошли на Царь-Град.
      А что делать?
      Взяли по привычке Константинополь - византийцы сами открыли ворота, чтобы не лезли через забор; три дня грабили награбленное - хозяева радушно выставили залежалый товар лицом, а все ценное надежно попрятали; снасильничали всей флотилией трех гетер - те сами подставились с превеликим удовольствием; прибили на вратах еще один щит и уснули богатырским сном; а капитану Абраму только того и надобно - он мудрыми словами убедил команду, переименовал "Александра Корнейчука" в "Шолом Алейхема" и увел его к пляжам Тель-Авива, где запросил политического убежища. Команда с воем и плачем дала исполнить над собой обряд обрезания, переженилась на дщерях израилевых, занялась коммерцией, жила ничего себе и дала начало мировому космополитству, чтоб ему пусто было.
      Остался один "Всеволод Вишневский".
      На палубе - оставшийся цвет нации, полный корабль дураков; а на капитанском мостике - контр-адмирал - Иван-дурак. Стоит, в трубу глядит, командует:
      - Лево руля, право руля! Держи права, болван!
      А сам крупными буквами в неведомом алфавитном порядке, старательно огибая национальный вопрос, записывает в судовой журнал всех случайно оставшихся - для представления к высокой правительственной награде, не иначе.
      Откроем судовой журнал "Всеволода Вишневского"...
      9
      СПИСОК НАЛИЧЕСТВУЮЩЕГО СОСТАВА
      1. Иван-атаман
      2. Адам-первач
      3. Андриян-партач
      4. Абдурахман-стукач
      5. Аверьян-оберпалач
      6. Боян-стихоплет
      7. Богдан-сексот
      8. Вагран-банкомет
      9. Варлаам - нисколько не пьет
      10. Севастьян-лоцман
      11. Себастьян-боцман
      12. Степан-колодник
      13. Демьян-подводник
      14. Душан-сводник
      15. Джан - блядский угодник
      16. Емельян-балбес
      17. Епифан - с дуба слез
      18. Фарман-летчик
      19. Гурам-наводчик
      20. Герман-графоман
      21. Григорьян-молдаван
      22. Гурьян-цыган
      23. Гасан-наркоман
      24. Гаолян-китаец
      25. Гуан-засранец
      26. Христиан - крещеный маланец
      27. Аврам-хитрован
      28. Адриан-болван
      29. Абрахам-хам
      30. Аллан-грубиян
      31. Арам - Хачатурян
      32. д"Артаньян-донжуан
      33. Агдам - в рог дам
      34. Бертран-тапер
      35. Бенциан-старпер
      36. Баклан-масон
      37. Буридан-осел
      38. Валаам-баран
      39. Вардан-профан
      40. Вильям-шарлатан
      41. Ван - пьян в драбадан
      42. Валерьян - в ж... пьян
      43. Джонатан-шарманщик
      44. Еруслан-карманщик
      45. Жак-Жан-обманщик
      46. Зурман-банщик
      47. Иоанн - отставной козы барабанщик
      48. Исфахан-обормот
      49. Иоган-живоглот
      50. Исраэлян - Пол Пот
      51. Индиан - за падло сойдет
      52. Калям - корабельный кот
      53. Кирьян-мурло
      54. Киприан-фуфло
      55. Касьян-смутьян
      56. Кирсан-хулиган
      57. Кристиан-корефан
      58. Ксан-братан
      59. Кориолан-истукан
      60. Конан-куклуксклан
      61. Куросава-сан - японский пахан
      62. Колян-жлоб
      63. Корвалан-русофоб
      64. Куприан-толоконный лоб
      65. Курбан-чурка
      66. Лукьян-урка
      67. Лукодьян-вахлак
      68. Максимильян-вурдалак
      69. по Мартьяну плачет ГУЛАГ
      70. Марьян-трус
      71. Мари-Хуан - гишпанский хранцуз
      72. Митрофан-баптист
      73. Нурсултан-сатанист
      74. Натан-троцкист
      75. Октавиан-морфинист
      76. Онан-онанист
      77. Оман-коллаборационист
      78. Осман-турок
      79. Прохан-придурок
      80. Пехлеван-грек
      81. Полуян-абрек
      82. Приян-говновоз
      83. Полкан - корабельный пес
      84. Роман-буян
      85. Рахман-душман
      86. Руслан-мент
      87. Рустам - тайный агент
      88. Ромэн-нацмен
      89. Роллан-супермен
      90. Салам-бревно
      91. Саливан-дерьмо
      92. Селифан - болотное чмо
      93. Салтан-дуэлянт
      94. Султан-пасквилянт
      95. Стефан-дровосек
      96. Северьян-генсек
      97. Саддам-гомосек
      98. Темиркан-шайтан
      99. Толян-магадан
      100. Тристан - влюбленный болван
      101. Тигран - Петросян
      102. Тельман - Гдлян
      103. Ульян-жиган
      104. Феофан - держи карман
      105. Фатьян-пьянь
      106. Фанфан-рвань
      107. Фернан-дрянь
      108. Харлам-кулак
      109. Хуан-батрак
      110. Хасан-ишак
      111. Шалам - половой маньяк
      112. Штефан-дебил
      113. Юлиан-некрофил
      114. Юстиниан-славянофил
      115. Юран-мудозвон
      116. Ян - сам не знает кто он.
      117. Да еще Ерема - не все дома. Этот в
      трюме кочегаром, тихий человек; он не в
      счет.
      118. Да еще Кондратий - остался в хате.
      Его хата с краю; не забыть подпалить,
      хорошо сгорить.
      Подпись:
      Батька их морской - Иван-атаман.
      10
      Иван список пишет, а богатыри на Ивана волками смотрят - того и гляди, набросятся! Ворчат:
      - Куда ни кинь - всюду клин. Налево пойдем - направо придем. Земля, вишь, круглая... Выходит - порочный круг. Прямо пойдем - костей не соберем. А наверху - Иван-дурак с автоматом. Богдыхан - удрал, Абрам слинял, а мы, дураки, не успели - Царь-Град грабили!..
      - Но вы же коренные этруссичи! - взывает к патриотизму Иван-дурак. А те кто? Иноверцы, инородцы и проходимцы. Иноходцы, от! Вы должны правильно понимать всемирногишторический момент. Дыра во времени дается нам в непосредственных ощущениях с вероятностью один раз в десять миллиардов лет. Прикиньте сами, болваны: вселенные рождаются, живут и коллапсируют, а такой пространственно-временной дырищи, как наша, никто никогда не видывал. Значит что?
      - Ну, что? Не знаем.
      - Значит, нужно в полной мере использовать эту дыру в интересах Мировой Революции Всех Времен и Народов от неандертальцев до наших дней!
      - Да на кой ляд тебе, Ванятка, всемирно-гишторическая революция? урезонивают его. - Поплыли лучше домой, мы тебе гарну дивку знайдем, с похмелюги девка хорошо помогает. Чем Дунька-шалая тебе плоха?
      - А девиц-дочерей ваших кто вызволять будет? - играет Иван на отцовских чувствах.
      - Наших-то? Наши дуньки в молоке не утонут, киселем не подавятся, нигде не пропадут, сами домой придут!
      - А Василису Прекрасную вам не жаль? - давит на жалость Иван.
      - Ну, это еще глянуть надо, какая она такая распрекрасная. Пять лет не ближний свет. Жаль-то ее, может и жаль, да всех баб не пережалишь, а эту голыми руками не возьмешь. У нее ж волшебное зеркальце, забыл? Ни меч-кладенец, ни пуля-дура, ни штык-молодец...
      - Заладили - пули-фули, штык-огурец... - играет автоматом Иван-дурак. - Сильно умные! Всех умников первыми запущу к Василисе в койку, а потомков ваших до сорокового колена сотру в порошок! У меня в Кагэбэ на всех потомков досье заведены.
      - Много досьев-то?
      - Кругом-бегом, ровным счетом - тридцать миллионов папок с тесемками на всех Демьяновых, Емельяновых, Романовых, Ульяновых и Бронштейнов во всех веках и поколениях, не считая близких и дальних родственников - на тех отдельно.
      - Ого-го!
      - То-то! Гляди у меня! Полный вперед, болваны!
      11
      Из тридцати миллионов папок с тесемками откроем одну - досье на самого Ивана-дурака.
      С фотографии глядит субъект с оселедцем на бритой голове, с завитой в колечки бородой и с прижмуренными от фотовспышки глазами.
      Узнаем, что рост Ивана Ивановича Иванова - 2 м 11 см, размер лаптей 49-й. Особые приметы: "глаза сине-синие, косая сажень в плечах, а специфическая мужская деталь в состоянии эрекции - длиной, примерно, по собственный локоть". (Воспроизведен стиль кагэбистского документа.) Задержан сотрудниками милиции на Киевском вокзале г. Москвы "в разорванной телогрейке, в лаптях и в крайне возбужденном состоянии от игры в наперстки. Двумя пальцами подцепил за шиворот трех шулеров, вытряхивал из них свои карбованцы и угрожал нанизать всю троицу, как баранов, на свой возбужденный вертел." (Воспроизведен стиль милицейского документа.)
      После длительных уговоров препровожден в привокзальное отделение милиции, где сходу потребовал встречи с представителем КГБ. На ответ, что сие племя недавно прекратило существование, с досады разломил головой казенный письменный стол (акт о списании прилагается).
      Освидетельствован дежурным врачом и направлен в "психоневрологический диспансер". Введена лошадиная доза транквилизаторов, давшая обратный результат: гонялся за санитарами, кулаком выбил железобетонную панель в основании диспансера и, как был босиком и в больничном халате, ушел на Лубянскую площадь и с постамента бывшего памятника Дзержинскому потребовал приема в КГБ по личным вопросам.
      Кричал: "Я люблю ее!"
      Собрал вокруг постамента развеселую толпу. По оселедцю и бороде был опознан из окна здания на Лубянке старшим оперуполномоченным Всеволодом Чердаковым, сдававшим в тот день бывшие "дела" свои.
      И далее: Иван Иванович Иванов насчет "любви" вполне успокоен. "Прошел усиленные сокращенные курсы бывшей спецшколы КГБ, истории и бывшего СССР и так называемого "марксизма - ленинизма". Обучен грамоте. В совершенстве владеет кулачными боями и четырьмя арифметическими действиями."
      Усидчив (если не в возбужденном состоянии). Неубежденный атеист: гром не грянет - не перекрестится.
      Принял присягу на верность: (чему? кому? - прочерк).
      Присвоено внеочередное звание старшего лейтенанта бывшего КГБ. Заблаговременно награжден орденом бывшей "Дружбы народов".
      Оперативные позывные (агентурная кличка): "ВАНЕК".
      Задание: заброшен в Древневековье "с целью подготовки благоприятных исторических факторов для дальнейшего полноценного развития нашего Отечества." (Весьма туманно. Читай: проливы, каналы, вид на Мадрид и, главное, геополитическая ось "Этруссия - СССР - Атлантида" - без оси ни одна телега не сдвинется.)
      Закроем папку с тесемками.
      12
      Что еще происходило в то раннее Древневековое утро - доподлинно известно.
      "Всеволод Вишневский" пробирался к Геркулесовым Столпам по мелкой луже тогдашнего Средиземного моря, пугая экономическое сообщество древних греков, персов, римляней, египтян, ассирийцев, финикийцев, мидян, андромедян, иудеев, гипербореев, ганнибалов, каннибалов, шумеров, шмумеров, алеутов и обериутов - появление этого чудища было последним предзнаменованием давно обещанного всемирного наводнения; все обитатели Древневековья готовились к встрече: укрепляли берега, запасались водой и продовольствием, угоняли в горы скотину, рабов и женщин; одни лишь этрусские богатыри, будто проклятые всеми богами, уныло шли под дулом автомата навстречу потопу, твердо веруя лишь в свою оптимистическую коммунальную утопию - ту самую, при которой все как один утопают и, с песнями, скопом идут ко дну.
      Весело помирать за компанию!..
      Весело, хотя и ничего смешного: народу вокруг полно, а не у кого даже спросить дорогу - все рыла воротят.
      Тем лучше. Обойдется Иван-дурак своим умом.
      А Ванек уже предчувствовал себя полным адмиралом флота, почетным членом Академии Наук и дважды Героем (Труда и Союза) с вручением ему бронзового бюста на родине героя в поселке городского типа Ивано-дурацке. Вокруг "Всеволода Вишневского" резвилось последнее стадо вымирающих плезиозавров, на Италийском сапоге торжественно дымил Везувий, готовый разразиться от переполнявших его чувств перед библейским наводнением; солнышко было еще молодое, девственное, незапятнанное; оно подрумянивало снизу сдобные облака, а те с ветром исполняли для Ивана-дурака в синих-синих, как глаза Василисы, древневековых небесах произвольную программу фигурного катания - то пухлую Дуньку-шалую изобразят в откровенной позиции, то скачущий силуэт папиросного джигита Казбека-чебурека, а то и грандиозные, на все небо, атлантские замки, похожие на московские высотки или на башни Кремля, но с вопросительными знаками на шпилях заместо пятиконечных звезд - кто успел те звезды увидеть, тот помнит.
      Будто спрашивали облака:
      - Куда плывем, Иван?
      Будто предупреждали облака:
      - Возвращайся к Дуньке, Иван! Тикай отсюдова! Не ходи туда - не знаю куда, а то угодишь в гишторию!
      Но Иван не внимал вышним предупреждениям. Обойдется Иван-дурак без ценных вказивок.
      А кто из нас внял бы - на месте Ивана? Кто из нас не захотел бы угодить в Гишторию? Какой патриот - а мы ли не патриоты? - не заложил бы в Кагэбэ последнюю душу, чтобы, как Иван-дурак, с высоты капитанского мостика нашего светлого будущего поучить уму-разуму своих неразумных прапращуров? Взять и бросить им вниз на палубу:
      - Все у вас, прадеды, через задний проход! ТО - НЕ ТО, а ЭТО - НЕ ТАК!
      - А как? - спросили бы прадеды, задрав головы и приставив ладони к ухам. - Просвети нас, темных, Ванек! Тебе сверху видней. Куда ж нам плыть?
      Отвечай уверенно:
      - Туда рули! - и, как Ленин с балкона Кшесинской, указывает рукой направление. - А делать надо вот как: вот ТАК. Понятно? Слушай сюда, объясняю сначала: ТАК, ТАК и ТАК. Ясно?.. Экие вы дурные!.. Сначала делаем ТАК-ТО, потом ЭДАК-ТО и в результате получаем ТО-ТО. Ну?.. Ну, народ! Беда мне с таким народом. Объясняю на примерах. Например: князю Игорю на половцев запретить ходить, а Баяну - песни петь, и слова не давать! Киев перенести в Москву еще до Батыева нашествия. Купим у деловаров-ирокезов Манхэттен и назовем его не Нью-Йорком, а Ново-Городом. Совершим первое кругосветное мореплавание, бесовскую энергию Ионы Грозного используем в мирных целях на строительстве Ленинграда, Петровский флот откроет у нас Австралию, а самолет Можайского взлетит еще до рождения братьев Райт. Усекли? Изменим детерминизм Гиштории! В результате, кругом на земле будет процветать Государственная Безопасность, и нынешнее поколение наконец-то будет жить в светлом будущем. Чего молчите?
      Любой патриот заложил бы душу за такой монолог, но взойти на капитанский мостик Гиштории сподобился только Иван-дурак. Дуракам везет ушел и вошел в Гишторию. Вот это уход - всем уходам УХОД, затмивший даже уход самого Великого Старца, дошедшего аж до Астапово - а до этой станции, между прочим, путь не близкий. Пусть патриоты помирают от зависти к Ваньке-дураку, последнему представителю племени Кагэбэ - великому племени, не уступавшему когда-то по численности и занимаемой территории тем же ирокезам-деловарам, орде Чингизхана и наполеоновской Франции вместе взятым, а по численности и могуществу военно-промышленного комплекса никакого сравнения ни в какие ворота.
      Но что же Ванек услышал ответ?
      Безмолвствуют богатыри.
      "Не хотим Киева в Москве, - думают про себя. - Не хотим менять детерминизм Гиштории, зачем нам это? Нам бы только горько пить, да сладко есть, да громко петь, да тихо срать, да мягко спать. И достаточно."
      Ну, народ!
      А что с них возьмешь, если даже отпетые корсиканские пираты, не убоявшиеся дымящего чудища и решившие взять юдище абордажем, поспешно ретировались в ближайшую гавань, разглядев на капитанском мостике "Всеволода Вишневского" косую сажень Ивана-дурака с орденом "Дружба народов". Появление этого дурака, этой дружбы народов и этого "Всеволода Вишневского" народы Древневековья предчувствовали и опасались еще тогда...
      Тогда еще!
      Неглупые были люди - кому во Вселенной охота связываться с племенем Кагэбэ? Плыви, плыви, Иван...
      Так что бедного Ивана-дурака пожалеть бы надо, не на тот Гишторический пароход он сел, не туда плывет пароход.
      Пожалеть бы его надо, да некому.
      Кроме Дуньки-шалой.
      Да еще, пожалуй, пожалела бы его Василиса Васильевна Рюрикс, если б встретила. Со скалы да в море с камнем на шее.
      Плывут богатыри. Все ближе и ближе к Геркулесовым Столпам подплывают. Вдруг сверху крик вперед смотрящего:
      - Маяк! - кричит. - Земля!
      Смотрят богатыри: торчит из воды на горизонте маяк не маяк, обелиск не обелиск, а плотницкая стамеска...
      Торчит стамеска, небеса подпирает.
      Что-то еще атланты выдумали?
      13
      Какой древневековый патриот не возжелал бы попасть из своего темного прошлого в наше светлое будущее и поучить нас, своих правнуков:
      - Что ж это вы, внучата? Об этом ли мы мечтали? Это ли вам завещали? Что ж это вы с почвой сделали, с корнями? Кто страну разорил, кто страну развалил, падлюки? В Москве грязь по ухи, Киев - мать городов захолустных, в Питере хлеб по карточкам. Ни шила, ни мыла, редьки не стало с хреном! Мы за вас кровь проливали, мы вам Казань брали - а вы? Где Казань? Эх, вы!.. Снять бы штаны, да выпороть!
      Пусть завидуют патриоты: развяжем тесемки, откроем самое секретное досье - после него история племени Кагэбэ завершилась - досье на:
      "В.В.РЮРИКС-ПРЕКРАСНУЮ"
      С фотографии пристально глядит какая-то размалеванная фря, без бровей на средневековый манер, во хранцузской короткой стрижке "под бобика", нисколько не похожая на юную княжну Василису.
      Она ли это? Где толстая коса, где синие-синие глаза, где девичья краса?
      Она, Василиса... Что жизнь с бабой сделала - и всего-то за одну пятилетку!.. Выцвели глаза, срезана коса...
      Особые приметы: "глаза - жовто-блакытни. Правый глаз - цвета пожухлой слоновьей кости с желтыми искрами, левый - блекло-голубой". (Воспроизведен стиль кагэбистского документа.) Биография, родственники, был(а) ли за границей: читай сказку сначала.
      Тайный агент Атлантиды.
      Агентурная кличка: "ВАСЬ-ВАСЬ."
      Задание: заброшена в Эсэсэсэр и "внедрена в высший эшелон" племени Кагэбэ (эшелон какой-то... Как видно правительственный бронепоезд) "с целью полного разврата и окончательного развала вышеперечисленных структур" (?), а также родственного им племени Капээсэс.
      Что и совершила с превеликим хладнокровием при равнодушном непротивлении высшего бронепоезда.
      За этот подвиг по освобождении человечества от КГБ, КПСС и СССР Василисе Васильевне Рюрикс-Прекрасной было присвоено высшее атлантское звание "Хунта" ("Царица"), а задание на Лубянке взамен Смольного (со Смольным еще решают - то ли открытый бассейн сделать, то ли овощной склад) передано под Институт благородных девиц древневекового происхождения: Любушке-голубушке, Дашеньке-зазнобушке, Палашке-милашке, Дуняше-птичке, Глаше-сестричке, Ниночке-картиночке, Полюше-лапуше, Маняше-простокваше и так далее.
      Это о ней, о Василисе Васильевне, кричало эхо в колодец времени: "Пришла на Лубянку какая-то хунта, всех трясет, ругается некультурно, ужас что!"
      Это слова Вась-Вась наутро после короткой агонии и кончины КПСС вошли в Гишторию:
      "НЕТУ ТАКОЙ ПАРТИИ!"
      Это она возглавляла выездную парламентскую комиссию по проверке и приему всех дел племени Кагэбэ:
      - Кто это выдумал? - благожелательно спрашивала она, листая досье на Ивана-дурака.
      - Я, - застенчиво отвечал старший оперуполномоченный Всеволод Чердаков.
      - Молодец какой! А кто закрутил Колесо Гиштории? - спрашивала Василиса Васильевна, разыскивая что-то в бывшем бериевском письменном столе.
      - Тоже я! - уже храбро отвечал старший опер и мысленно подставлял грудь под орден "Дружбы народов" как минимум. - Это я закрутил Колесо Гиштории по спирали!
      - Почему именно по спирали? - удивлялась Вась-Вась. - Куда же я его подевала?.. Не могу найти.
      - Потому что она по спирали движется, - пояснил опер. Ему уже чудилось появление из шухляды бериевского стола Ордена Ленина.
      - Кто движется?
      - Что? Не понял...
      - Через плечо! Кто движется по спирали, спрашиваю? - хотела нахмурить брови, да бровей нет, хмурить нечего.
      - История.
      - Куда ж это она движется? Нашла, наконец-то!
      - Ну... Вперед и вверх. В светлое будущее.
      Тут Василиса Васильевна вытащила из замусоренного всяким пыточным инструментом бериевского стола лошадиный кнут, да как заорет - аж на улице было слышно:
      - Да ты что, сам Господь Бог, что ли?!.. Дур-рак ты! Ой, дур-рак! Это тебе не Конституцию нарушать, а Древневековую формацию!.. Хватит держать Гишторию за дешевку! По спирали только пьяные движутся, а Гиштория движется по обстоятельствам! Понял? По камням да по ямам, а не по спирали. И движется она не вверх, не вниз и не вперед, а как Бог на душу положит и как обстоятельства позволят! А спираль не для того дела предназначена, спираль вставляют в другое место... Показать куда? В утюг! Утюг ты глупый! Эй, люди!
      Вбежали люди.
      - Выпороть его на конюшне! Как это "нету конюшни"?.. Тогда в гараже!
      А что делать? Приказ! Люди думали - хуже будет: возьмут опера под белы руки да выбросят из окна на лубянский асфальт, будто сам выпрыгнул. А так - что ж, дело нехитрое: отвели историка в гараж и всыпали кнутом раза два, галифе с него не снимая, чтобы не оскорблять человеческое достоинство. Не сильно, но поделом - впредь будет знать, как гонять Гишторию по спирали! Привели обратно, сидеть все же не мог, стоял на ногах. И опять вопросы, вопросы:
      - А кто? А что? А почему? А кто надоумил? А подать мне сюда Ивана-дурака! Из-под земли достать!
      А люди думают: "Што делаеца, што делаеца!.. Зачем временной председательше высокой парламентской комиссии понадобился Иван-дурак? Мало что ли дураков на свете - а этого из-под земли вынь да положь. Не иначе, привести в исполнение стародавний приговор, без применения срока древности. С нее станет - возьмет и отрежет Ивану это дело прямо в бериевском кабинете. А законны ли подобные методы? А что скажет конституционная комиссия? Выбрасывать подследственного из окна - одно дело, а отрезать ему жизненный орган - совсем другое... Да и как ей подашь Ивана? Иван - эвон где... Уже у Геркулесовых Столпов. Иван уже приплыл."
      14
      Приплыли богатыри.
      Смотрят.
      Видят: на горизонте торчит дворец не дворец, а Воздушный атлантский Замок; промеж Геркулесовых Столпов стоит лестница не лестница, а стремянка; и на ту стремянку взгромоздился атлант не атлант, а Атлантище! Такого не видывали, о таком не слыхивали! Думали - атланты помельче; а этот - страшное дело! Ни проплыть, ни проехать, ни извини-подвинься - весь Гибралтарский пролив перегородил, на европейский Столп ящик с инструментом поставил, на африканский - узелок с обедом, что жена завернула. Внешний вид: рыболовецкие сапоги, замусоленная роба да старая шляпа - задрожали богатыри, узнали ту фетровую шляпу от погибшего циклопа-техногена. Во рту Атлантища торчат три шурупа, в глазу - параболический монокль. Облака поочередно к нему подплывают, что-то он там в облаках отверткой крутит, отвинчивает... Видать, электрик. Или сантехник. А может, и плотник: из инструментального ящика стамеска в небо вонзилась, которую за маяк приняли, - в Мадриде, небось, видна.
      "С кем воевать-то? - дрожат богатыри. - С этим?..."
      - Смываться надо, - шепчет Христофоров боцман.
      Но поздно.
      Чуткий Атлантище шепот услышал, обернулся, взглянул на "Всеволода Вишневского" сверху вниз, сверкнул на солнце моноклем - этот прожектор посильней волшебного зеркальца будет - слез со стремянки, три шурупа в пролив выплюнул. Поднялась от трех шурупов волна морская по самые трубы, бросила "Всеволода Вишневского" на Гибралтар-скалу. Богатыри в крик:
      - СОС! - кричат. - СОС!
      Тут и сказке бы конец, но Атлантище пальцем корабль на плаву придержал, пока вода не схлынула и всех обериутов с острова Обериос не смыла. Не стало обериутов, сгинули аки обры. Развязал Атлантище узелок с обедом, что жена приготовила. Разложил на скале пять жареных быков, поставил тыщеведерную бутылищу "Атлантического портвейна красного" да любимую атлантскую закусь - банку малохольных мексиканских кактусов, вроде наших бешеных огурцов, но ядреней. Портвейну из горла отхлебнул, кактусом похрустел, быка обглодал, кости в Гольфстрим забросил на радость жадным акулам. Поднялась от тех костей волна океанская выше крыши, но Атлантище "Всеволода Вишневского" от цунами ногой отгородил, прошла мимо волна, всех гипербореев с Борейского полуострова смыла. Не стало гипербореев, сгинули, аки обериуты. Сожрал Атлантище второго быка, червячка заморил, и уже не спеша взялся за третьего.
      - Кто тут у вас капитан Иван-дурак будет? - лениво спрашивает, глодая бычью ногу.
      - Ну, я! - с гонором отвечает Иван-дурак.
      - Ты?! Да ну?! Да не может быть! "Гэ" ты, а не капитан. Это знать надо: "гэ" у цивилизованных атлантов самое страшное ругательство.
      - Зачем пожаловал, Иван-дурак?
      Молчит Иван. Что отвечать Ивану? Приплыл, дескать, двигать Гишторию по шпирали? Накручивать ее на ось "Этруссия - Эсэсэсэр - Атлантида"?
      Доел Атлантище четвертого быка, так и не дождался ответа. Икнул будто гром отдаленный пророкотал в поднебесье. Успокоил икоту глотком портвейна. Последнего быка есть не стал, возложил бычью тушу на корму корабля. От такого перегруза "Всеволод Вишневский" нос к облакам задрал, а корму опустил в пучину морскую.
      Хороший знак: провиантом делится. Наелся, значит. Сытый - не злой; а все равно страшно.
      Уравновесили богатыри быка на палубе, ждут - чего дальше будет?
      А Атлантище поковырял в зубах заостренным бревном и стал учить Ивана-дурака уму-разуму:
      - Чего дрожишь, Иван? Не дрожи, не трону. Хочешь, значит, Ванюша, угодить в Гишторию? Похвальное дело, но Гиштория, Ванек, - это неизвестно как все было. ЧТО-ТО, конечно, БЫЛО, но неизвестно КАК. Запомни, Ванятка: главное в жизни не "ЧТО", а "КАК". Главное, Ванюха, не содержание, а форма. Все на свете "гэ", а интерес для Гиштории представляет только то, КАК это "гэ" видоизменяется. Что было, то было; что будет, то будет; может, вообще ничего не было и ничего не будет. И так бывает. Смирись, не думай об этом, не бери в голову. Делай чего-нибудь руками, чтоб голова не болела. Всяких дел много, а что именно делать - тоже не имеет значения, там видно будет. Вот я - на обе руки мастер. Могу и плотником, и сантехником, и электриком. Могу дифференциальное уравнение до ума довести, могу твой корабль на орбиту забросить вместо спутника. Не бойсь, не заброшу. Могу и за бутылкой сходить, и озонову дыру заштопать. Мною любую дыру затыкают. За три тысячи верст киселя хлебать - всегда пожалуйста, хоть жена не довольна. А я ей - молчи, дура!.. И ты, Иван, не будь дураком. Умей чего-нибудь. Не хочешь на конвейере, или тачку катать - чини чего-нибудь. Или на бензоколонке. Они там... - Атлантище ткнул пальцем в небо, - они там любят, когда Иван при деле. Так им спокойней. Вот я чиню-починяю, все умею... Все ушли, меня оставили потолок держать. Последним кого оставляют? Ивана. А как же! На Иване Земля держится. А не хочешь робить - отдохни. Ляж, полежи, они из своего будущего не видят. А увидят - скажи: отдыхаю, обедаю, наблюдаю, как оно есть в природе. Они поймут - наблюдатель. Тоже нужно. А часов не наблюдай, на время не смотри - опасно. Да и время всегда одно - без пяти минут чего-то. Ладно, мне пора. Бывай, Иван, больше не свидимся. Там, наверху... - Атлантище опять ткнул пальцем в небо и попал в подплывавшую черную тучку.
      Сверкнула из тучки молния, попала в стамеску, Атлантище только плечо отдернул.
      - Там, наверху, так решили: барахтайтесь тут сами, хватит мне торчать затычкой в чужой дыре. Сейчас побарахтаетесь... Бывай, Иван, здоров!
      Допил Атлантище весь портвейн, ни капли богатырям не оставил (а в тайне надеялись на ту каплю!). Инструментальный ящик на плечо водрузил, на стремянку влез, дернул что-то там за черной тучкой, будто цепочку в ватерклозете. Заурчала, забулькала черная тучка, расползлась, загремела, зарокотала...
      Поднялась из нее вода занебесная - дождь в ручьи превратился, ручьи в речные потоки. Уселся Атлантище поскорей верхом на стремянку, сказал волшебное слово: "Ну!" и полетел по воздуху, махая створками, на Канальские острова, благо рядом. Вошел там в Воздушный Замок, включил зажигание. Взревели, загрохотали сорок тысяч техногенных циклопов, вышибли из планеты Воздушный Замок, как пробку из шампанской бутылки. Поднялась Вода до самого Неба; сошлись, закипели две Большие Воды - и не выдержала небесная механика, подвела вселенская сантехника - прорвало во всевышнем ватерклозете стяжку Пространства, вышибло клапан Времени, - распечатались две Мировые Бездны, сразились две Сотворящие Силы: одна, Сила-силенная-обалденная, потащила "Всеволода Вишневского" в Дыру Пространства; вторая, Сила-силища-офигенная, напротив, поволокла его в Колодец Времени.
      Кто перетянет - Время или Пространство?
      Чувствуют богатыри - конец подкрался. Закрутило их, завертело в штопор между Временем и Пространством; не выбраться им из штопора! Плывет мимо них во Мраке и Хаосе хищная рыба-белиберда, шагают сапоги всмятку, летит дичь-перелетная, скачет сивая кобыла, катятся турусы на колесах, а впереди зияет дыра от бублика.
      Нету богатырям спасения.
      Как видит Иван-дурак: плывет в этом Мраке корабельный пес Полкан, держит в зубах последнюю их надежду - ту самую стяжку-черточку, соединявшую Пространство со Временем, а Время с Пространством...
      Не долго думая, ухватился Иван за хвост Полкана, ухватил Аверьян Ивана за ноги, Богдан ухватил Аверьяна за плечи, Демьян ухватил Богдана, Степан - Демьяна, Касьян - Степана... Кондрашка из хаты выскочил хватать-помогать! Иван кричит:
      - Полный назад, Ерема!
      Ерема - не все дома - в трюме кочегарит: полный назад!
      Удержали Полкана с соломинкой...
      А там и Девятый Вал Времени подоспел - подхватил ту соломинку и поволок из гишпанцев в турки, из турок в греки, а из греков уже в варяги: изменил Днепр-Славутич свое течение, докатил богатырей до Этруссии, влился в колодец времени как в воронку и выбросил "Всеволода Вишневского в Москва-реку на Речной вокзал.
      15
      Тут и сказке конец.
      Набежали москвичи:
      - Провиант доставили!
      А тот жареный атлантский бык - как здание Моссовета!
      Ели того быка всей Москвой три дня с утра до вечера. Всем хватило. А гостям столицы - накося-выкуси! Ели так: за ушами трещало, в рот не попадало. Так ели, что не заметили, как штатские дюжи молодцы похватали богатырей под белы руки, покидали в черны вороны, повезли на Лубянку к Василисе Васильевне.
      Выходила царица морская на площадь Дзержинского.
      Дураки ей в ножки головой об асфальт поклонялися. А она, богиня японская, на них не смотрит, нос воротит, молвит сквозь зубы своим людям:
      - Зла на них не держу, что с дураков возьмешь? Им закон не писан. Посему - отправить их всех...
      "По этапу", - думают люди.
      - Кого на пенсию, кого на пособие по безработице. Ну, а этого... указала пальцем на Ивана-дурака, - этого ко мне в кабинет.
      Поник Иван головой.
      "Отвоевал Иван", - думают люди.
      Завели его в кабинет, усадили на диван кожаный, оставили вдвоем без свидетелей.
      Подошла к дивану Василиса Васильевна, бросилась Ивану на грудь и заплакала:
      - Ох, устала я, Вань! Ох, устала я с циклопами воевать и корчить из себя блядь прожженную! Я ведь, Вань, до сей поры не трогана, не целована...
      И так далее...
      16
      Много ли, мало ли лет прошло.
      Колодец времени затянуло болотом.
      "Всеволода Вишневского" переименовали во "Владимира Высоцкого".
      Корабельный пес Полкан дожил до глубокой собачьей старости и сдох. С почестями захоронен у ограды Цветного бульвара под развесистой липой.
      Боцман Себастьянов, говорят, бросил пить-сквернословить, женился на Авдотье Шалаевой; жили они в московской коммуналке прямо напротив испанского посольства, хозяйством не обзаводились, то и дело в окно выглядывали, все ждали вызова из Испании, и как только, так сразу уехали. Дунька, говорят, довольна жизнью с гишпанцами.
      Богатыри разбрелись по стране кто куда.
      Емельянов лютыми зимами в Санкт-Петербурхе халтурит - печи кладет, буржуйки ставит; а летом по украинской визе уезжает на Днепр-Славутич ловить говорящую щуку в болоте времени. Демьянов устроился в "Макдональде". Жарит-варит, деньги делает, друзей ухой угощает.
      Романова украли памятники из общества "Память". Поят его, кормят, спать укладывают и на руках носят как генетическую хоругвь конституционной монархии.
      Ульянова долго не принимали нигде на работу, и он ушел в подпольный ЦК ВКПб, расположенный в подвале на Ленинском проспекте номер 33. Когда цэкисты-вэкапэбисты выходят на демонстрацию, они поднимают Ульянова вместо запрещенного красного знамени.
      Теперь о Яшке Бронштейне.
      Живет он в Одессе у самого синего-синего моря. В политику не лезет, в Израиль не собирается, работает простым электриком - выкручивает где-надо лишние лампочки, торгует лампочками на Привозе. Ранней весной промышляет на берегу монетками, что летом дикари бросают в море, чтобы когда-нибудь вернуться, - к весне те монетки волна выбрасывает. Попадаются даже центы, иены и пфенниги - а это уже кое что, на водку хватает. Однажды выбросила волна на берег в Лузановке древний металлический рубль с позеленевшим лысеньким профилем Ульянова. Долго Янкель смотрел-разглядывал, никак не мог вспомнить, где видел этого человека... Хотел было вернуть бесполезный рубль синему морю, но передумал и спрятал зачем-то в карман.
      Остальные - кто где. Живут себе, поживают. Никто не хочет попадать в Историю.
      "Ну, а Иван-дурак и Василиса Прекрасная? - может спросить иной терпеливый читатель. - Когда же этой сказке конец наступит?"
      И будет прав.
      ЖИЛИ ОНИ ДОЛГО И СЧАСТЛИВО - ПОКА НЕ ПОМЕРЛИ.
      Василиса Васильевна работала директором Лубянского института "БЛАГДЕВДРЕВПРО" (Благородных Девиц Древневекового Происхождения). Невесты из института шли на расхват - Даша, Глаша, Любаша, Маняша, Наташа и даже Параша. Иван плавал капитаном на "Владимире Высоцком", бороздил Понт Эвксинский в каботажных рейсах, ходил в Стамбул и в Испанию, а вот в Америку не хотел почему-то.
      Расписались они, сыграли свадьбу, но виделись редко. Зато каждый год под Рождество уезжали под Киев в Древнюю Русь, снимали селянскую хату и все зимние каникулы без роздыху предавались НАСТОЯЩЕЙ ЛЮБВИ.
      Чего и вам желаю!
      Тут и сказке конец.