Рудольф Штайнер, Ита Вегман
      Основы развития врачебного искусства согласно
      исследованиям духовной науки
      ПОДЛИННОЕ ПОЗНАНИЕ СУЩЕСТВА ЧЕЛОВЕКА КАК ОСНОВА МЕДИЦИНСКОГО ИСКУССТВА
      ПОЧЕМУ ЗАБОЛЕВАЕТ ЧЕЛОВЕК?
      ФЕНОМЕНЫ ЖИЗНИ
      О СУЩНОСТИ ОРГАНИЗМА, ОДАРЕННОГО ОЩУЩЕНИЕМ
      РАСТЕНИЕ, ЖИВОТНОЕ, ЧЕЛОВЕК
      КРОВЬ И НЕРВ
      СУЩНОСТЬ ЦЕЛИТЕЛЬНЫХ ВОЗДЕЙСТВИЙ
      РАЗЛИЧНЫЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ОРГАНИЗМЕ DIABETES MELLITUS
      РОЛЬ БЕЛКА В ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ТЕЛЕ И АЛЬБУМИНУРИЯ
      РОЛЬ ЖИРА В ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ОРГАНИЗМЕ И ОБМАНЧИВЫЕ МЕСТНЫЕ СИМПТОМОКОМПЛЕКСЫ
      ФОРМИРОВАНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ТЕЛА И ПОДАГРА
      СТРОИТЕЛЬСТВА И ПРОЦЕССЫ ВЫДЕЛЕНИЯ В ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ОРГАНИЗМЕ
      О СУЩНОСТИ ЗАБОЛЕВАНИЯ И ОБ ИСЦЕЛЕНИИ
      О ТЕРАПЕВТИЧЕСКОМ СПОСОБЕ МЫШЛЕНИЯ
      СПОСОБ ЛЕЧЕНИЯ
      ПОЗНАНИЕ ЛЕКАРСТВЕННЫХ СРЕДСТВ
      ПОЗНАНИЕ СУБСТАНЦИЙ КАК ОСНОВА ПОЗНАНИЯ ЛЕКАРСТВЕННЫХ СРЕДСТВ
      ЛЕЧЕБНАЯ ЭВРИТМИЯ
      ХАРАКТЕРНЫЕ СЛУЧАИ ИЗ ПРАКТИКИ
      Первый случай.
      Второй случай.
      Третий случай.
      Четвертый случай.
      Пятый случай.
      Шестой случай. Лечение сенной лихорадки.
      Седьмой случай. Лечение склероза.
      Восьмой случай. Лечение струмы.
      Девятый случай. Мигренеподобные состояния при климаксе.
      ТИПИЧЕСКИЕ ЛЕКАРСТВЕННЫЕ СРЕДСТВА
      Предварительное замечание.
      1. "Scleron".
      2. Средство для лечения мигреней "Вiodoron" (в Германии "Kephalodoron")
      3. Одно из лекарств для лечения трахеита и бронхита. Пирит.
      4. Действия соединений сурьмы.
      5. Киноварь (Циннабарит).
      6. Средство от сенного насморка "Gencydо".
      ПОСЛЕСЛОВИЕ
      ПОДЛИННОЕ ПОЗНАНИЕ СУЩЕСТВА ЧЕЛОВЕКА КАК ОСНОВА МЕДИЦИНСКОГО ИСКУССТВА
      В этой книге мы укажем на новые возможности врачебного знания и врачебного мастерства. Правильно оценить изложенное здесь можно лишь поднявшись до тех точек зрения, из которых эти медицинские воззрения возникли.
      При этом речь идет не об оппозиции к современной медицине, работающей с помощью признанных ею научных методов. Мы полностью признаем принципы этой медицины. И мы считаем, что применять изложенное нами во врачебном искусстве должен только тот, кто способен быть полноценным врачом в соответствии с этими принципами.
      Однако, к тому, что можно узнать о человеке с помощью ныне признанных научных методов, мы прибавляем дальнейшие познания, обретенные с помощью других методов. Поэтому - исходя из этой более обширной области познания мира и человека - мы считаем необходимым трудиться также и ради развития врачебного искусства.
      В принципе, сегодняшней медицине нечего возразить против того, что мы здесь излагаем, поскольку мы, со своей стороны, эту медицину никоим образом не отвергаем. И лишь тот станет заранее оспаривать попытку, предпринятую нами в этой работе, кто требует не только безоговорочного согласия с его собственным знанием, но притязает к тому же и на невозможность изложения каких-либо новых знаний, превосходящих его собственные.
      Расширение познания мира и человека мы видим в антропософии, основанной Рудольфом Штейнером.
      К знаниям о физическом человеке, которые могут быть получены с помощью одних только современных естественнонаучных методов, антропософия прибавляет знания о духовном человеке. Но она переходит к духовному не путем простого размышления над знаниями о физическом. Ибо на таком пути оказываешься лишь перед более или менее продуманными гипотезами, и никто не способен доказать, соответствуют ли им какая-либо действительность.
      Антропософия же, прежде всякого высказывания о духовном, сначала вырабатывает методы, которые дают ей право делать такие высказывания. Чтобы получить некоторое представление об этих методах, необходимо учесть следующее: все результаты ныне признанной естественной науки получены, в принципе, исходя из впечатлений внешних органов чувств человека. Ибо, если в эксперименте или научном наблюдении человек и расширяет возможности внешнего восприятия с помощью какого-либо инструмента или прибора, - это не прибавляет ничего существенно нового к познанию того мира, в котором он живет посредством этих своих внешних органов чувств.
      Но и мышление, пока его используют для исследования физического мира, не прибавляет к данности внешних чувств ничего нового. Мышление комбинирует, анализирует и т. д. внешние впечатления, чтобы подойти к законам (законам природы). Однако, всякий исследователь мира внешних восприятии вынужден сказать себе: проистекающее из меня самого мышление ничего действительного к действительности мира внешних чувств не добавляет.
      Все это тотчас изменится, если не останавливаться на таком мышлении, которое дано человеку благодаря обыденной жизни и воспитанию. Можно укрепить, усилить это мышление в себе самом. Для этого в средоточие сознания ставят простые, легко обозримые мысли и, устранив любые другие мысли, удерживают всю силу души на таких простых представлениях. Как мускул крепнет, если он многократно совершает одно и то же усилие, так укрепляется сила души по отношению к той области, которая тогда впредь царит в мышлении, если душевную силу упражнять указанным образом. Следует подчеркнуть, что в основе этих упражнений должны лежать простые, легко обозримые мысли. Ибо во время таких упражнений душа не должна подвергаться какому-либо воздействию со стороны полусознательного или бессознательного. (Здесь мы можем указать лишь принцип таких упражнений; исчерпывающее же описание и подробное руководство, как проделывать такие упражнения, находятся в книгах Рудольфа Штейнера "Как достигнуть познания высших миров?", "Очерк тайноведения" и других антропософских работах).
      Может возникнуть возражение, что тот, кто таким способом всей своею силой предается определенным мыслям, поставленным в средоточие сознания, подвержен всяческому самовнушению и т.п., и что он попросту попадает в область собственной фантазии. Однако антропософия ведь указывает одновременно, как именно должны протекать эти упражнения, поэтому такой упрек вовсе не оправдан.
      В антропософии говорится, что во время такого упражнения следует двигаться внутри своего сознания совершенно здраво и осмотрительно, как при решении арифметической или геометрической задачи. И как там сознание никоим образом не может соскользнуть в бессознательное, так этого не может произойти и при указанных упражнениях, если правильно следовать антропософскому руководству к ним.
      По ходу этих упражнений достигают такого укрепления силы мышления, о котором прежде и не подозревали. Чувствуют в себе правящую силу мышления, как новое содержание человеческого существа. А вместе с этим содержанием собственного существа открывается и новое содержание мира, которое прежде может быть и предчувствовали, но не знали из собственного познавательного опыта. Если однажды, в минуту самонаблюдения взглянуть на свое обыденное мышление, то видишь мысли тенеподобными, бледными по сравнению с мощью впечатлений органов чувств.
      А то, что воспринимаешь теперь своим укрепленным мышлением, отнюдь не тенеподобно и не бледно; оно исполнено содержания, конкретно-образно; оно обладает многим более интенсивной действительностью по сравнению с содержанием впечатлений органов чувств. Новый мир открывается человеку по мере того, как он расширяет указанным образом силу своей способности восприятия.
      Научаясь восприятию в этом новом мире так, как ранее он мог воспринимать только внутри чувственного мира, человек уясняет, что все прежде известные ему законы природы значимы только в физическом мире; и что сущность мира,
      в который он вступил теперь, состоит в том, что его законы иные и даже противоположны законам физического мира. В этом мире не действует закон земного притяжения, напротив, там появляется сила, которая действует не из центра земли, но наоборот, направлена из окружности вселенной к центру земли. Соответственно обстоит дело и с другими силами физического мира.
      Развитая благодаря упражнениям способность человека созерцать этот мир именуется в антропософии имагинативной познавательной силой. Имагинативной не на том основании, что тут имеют дело с "фантазиями", но потому что содержание сознания наполнено не теневыми мыслями, но образами. И подобно тому как при восприятии внешними органами чувств ощущают непосредственное переживание некоторой действительности, так же происходит и при душевной деятельности имагинативного познавания. Мир, к которому относится это познание, именуется в антропософии эфирным миром. При этом речь идет не о гипотетическом эфире современной физики, но о действительном духовно созерцаемом мире. Имя ему дано в созвучии с древними инстинктивными представлениями об этом мире. Сами по себе эти представления не имеют уже никакой познавательной ценности по сравнению с тем, что может быть сегодня ясно и четко познано в этом мире; однако, когда нужно что-то назвать, приходится употреблять то или иное имя.
      Внутри этого эфирного мира наряду с физической телесностью воспринимается пребывающая эфирная телесность человека.
      Эта эфирная телесность есть нечто, что по своему существу обнаружимо также и в растительном мире. У растений имеется эфирное тело. Физические же законы значимы, на самом деле, только для безжизненного минерального мира.
      Растительный мир возможен на земле благодаря тому, что в земном есть субстанции, которые не замкнуты на действии физических законов, но которые способны отстранять всякую физическую и принимать противоположную ей закономерность. Физические законы действуют из земли, как бы излучаясь, истекая из нее; эфирные законы действуют, наоборот, со всех сторон мировой окружности (Weltumfanges) притекая на землю. Можно понять рост и становление в растительном мире, лишь увидев в нем взаимодействие физически-земного и эфирно-космического.
      И так же обстоит с эфирным телом человека. Благодаря эфирному телу в человеке происходит не продолжение действия сил физического тела, но процесс, основанный на том, что физические вещества, втекая в эфирное, прежде всего, избавляются от присущих им физических сил.
      В самом начале земной жизни человека - а наиболее отчетливо в эмбриональном периоде, - эти деятельные в эфирном теле силы трудятся как силы формирования и силы роста. В дальнейшем часть этих сил эмансипируется от задач формирования и роста и превращается в силы мышления, то есть в те силы, которые порождают тенеподобный мир мыслей обыденного сознания.
      Величайшую важность имеет знание о том, что обычные силы мышления человека суть утонченные силы формирования и силы роста. В образовании форм человеческого организма и в его росте являет себя духовное. Это же духовное предстает затем в течение жизни как духовная сила мышления.
      И эта сила мышления есть лишь часть ткущей (webenden) в эфирном человеческой силы формирования и роста. Другая часть так и остается при исполнении задачи, вверенной ей в начале человеческой жизни. И только потому что человек продолжает развиваться и после того, как его формирование и рост уже достаточно продвинулись, то есть до определенной степени закончены, эфирно-духовное, которое ткет (webt) и живет в организме, может выступить в дальнейшей жизни как сила мышления.
      Итак, эта образующая (пластическая) сила открывается имагинативному духовному созерцанию, с одной стороны, как эфирно-духовное, а с другой стороны - как душевное содержание мышления.
      Прослеживая, как ведет себя субстанциальное начало земных веществ внутри эфирного образующего процесса, необходимо сказать:
      повсюду, где вещества попадают в этот процесс, они воспринимают такое бытие, посредством которого они отчуждают себя от физической природы. По ходу этого отчуждения они вступают в тот мир, где навстречу им выступает духовное, которое преобразует их в духовное бытие.
      Постижение эфирно-живой сущности человека, описанное здесь, есть нечто совершенно иное, чем ненаучное утверждение о какой-то "силе жизни", которое еще в середине девятнадцатого века служило весьма расхожим объяснением живых тел. В нашем случае речь идет о действительном созерцании - о духовном восприятии - того сущностного начала, которое наличествует в человеке и во всяком живом существе так же, как и физическое тело. Этого созерцания не достигнуть обычным мышлением - путем неопределенного нанизывания мыслей одна на другую; его также не измыслить с помощью силы воображения как некий "иной мир"; только путем совершенно определенного и точного метода можно развить способности человеческого познания, и это развитие принесет тогда опытное знание о более обширном мире.
      Упражнения, ведущие к более высокой способности восприятия, могут быть продолжены и дальше. Если вначале мы применяли повышенную душевную силу для сосредоточения на мыслях, которые ставились в центр сознания, то теперь эту укрепленную силу можно применить к тому, чтобы гасить, подавлять внутри сознания достигнутые нами имагинации (образы духовно-эфирной действительности). Тогда достигают состояния полностью пустого сознания. Это состояние просто бодрствования без того, чтобы это бодрствование имело поначалу какое-либо содержание. (Более точное описание этого познавательного шага можно найти в вышеупомянутых книгах). Однако, далее такое бодрствование не остается бессодержательным. Ибо это опустошенное от всех физических, но также и от всех эфирно-образных восприятии сознание наполняется затем содержанием, которое струится в него из реального духовного мира, точно так же, как впечатления физического мира притекают к физическим органам чувств.
      Посредством имагинативного познания знакомятся со второй сущностной частью человеческого существа; посредством наполнения опустошенного сознания духовным содержанием узнают о третьей его части. Антропософия именует познание, осуществляемое таким способом, познанием через инспирацию. (Употребляемые нами слова не должны вводить в заблуждение; они заимствованы из принадлежащего к древним временам инстинктивного способа взирать в духовные миры; то же, что мы подразумеваем здесь этими словами, говорится в научно точном смысле). Мир, в который получают доступ посредством инспирации, антропософия называет астральным миром. - Говоря об "эфирном мире", как здесь о нем сказано, имеют ввиду действия из мирового окружения на землю. Когда говорят об "астральном мире", то в соответствии с восприятиями инспирированного сознания, переходят от наблюдения действий мирового окружения к определенным духовным сущностям, которые проявляют себя (sich offenbaren) в этих действиях - так же, как в силах, исходящих от земли, проявляются земные вещества. Как при чувственном взгляде на ночное небо говорят о звездах и созвездиях, так в этом случае говорят о действующих из мировых далей конкретных духовных сущностях. Отсюда выражение "астральный мир". В этом астральном мире находится третья часть человеческого существа: его астральное тело.
      Земная вещественность втекает также и в астральное тело человека. Тем самым она еще дальше отчуждается от своего физического существа. - Подобно тому, как человек сходен своим эфирным телом с миром растений, так своим астральным телом он схож с животным миром.
      Собственно же человеческая сущность, которая поднимает человека над животным миром, познаваема только с помощью еще более высокого рода познания, нежели инспирация. Антропософия называет этот род познания интуицией. В инспирации открывает себя мир духовных сущностей; в интуиции отношение познающего человека к этому миру становится более тесным. Полностью осознают в себе нечто, что является чисто духовным, о чем в непосредственном сознательном переживании на опыте узнают, что оно не имеет ничего общего с переживанием через посредство телесности. Тем самым вступают в жизнь, которая является жизнью духа человека среди других духов. В инспирации духовные существа мира открывают себя; в интуиции дух человека живет вместе с этими духовными существами.
      Благодаря этому достигают признания четвертой сущностной части человека, подлинного человеческого "Я". И вновь обнаруживают, что земная вещественность, включаясь в ткание и бытие "Я", еще дальше отчуждается от физического бытия. Сущность, которая воспринимает эту вещественность, "Я-организация" - является прежде всего той формой земных веществ, в которой они более всего отчуждаются от своего земно-физического характера.
      Познаваемые указанным образом "астральное тело" и "Я" иначе связаны с физическим телом человека, чем эфирное тело. Инспирация и интуиция показывают, как во сне "астральное тело" и "Я" отделяются от физического и эфирного тела и что только в бодрствующем состоянии наличествует целостное человеческое существо как полное взаимопронизание четырех членов человеческой природы.
      Во сне физическое и эфирное тело человека остаются в физическом и эфирном мире. Но они находятся тогда не в том положении, в каком находится физическое и эфирное тело какого-нибудь растения. Они несут в себе последствия астральной сущности и сущности "Я". И в то мгновение, когда они уже больше не могут нести в себе эти последствия, должно наступить пробуждение. Человеческое физическое тело никогда ни должно подлежать одним лишь физическим воздействиям. Вследствие этого они бы разрушились.
      Однако, инспирация и интуиция показывают еще нечто иное. Физическая вещественность испытывает существенное преобразование, попадая в ткание и жизнь эфирного. И жизнь зависит от того, что органическое тело вырывается из земного бытия и строится уже исходя из внеземной вселенной. Само это строительство телесного ведет, однако, лишь к жизни, но не к сознанию и не к самосознанию. Ибо для этого астральное тело должно построить себе собственную структуру ("астральную организацию") внутри физического и эфирного; тоже должно совершить и "Я" - а именно, построить присущую ему структуру -- "Я -- организацию". Но и этом строительстве нет места для сознательного раскрытия душевной жизни . Для такового необходимо, чтобы строительству было противопоставлено разрушение. Астральное тело строит свои собственные органы; но оно же занимается и их разрушением, когда позволяет ощущающей деятельности разворачиваться в сознании души. "Я" строит свою собсвенную "Я -- организацию"; и вновь ее разрушает при активизации волевой деятельности в самосознании души.
      Дух раскрывается в существе человека на основе не построения, но разрушения веществ. Там, где в человеке надлежит действовать духу, там вещество должно отступить от собственной деятельности.
      Само становление мышления внутри эфирного тела основано не га продолжении эфирного бытия, но на его разрушении. Сознательное мышление осуществляется не в процессах органического формирования и роста, но в процессах разрушения формы и увядания, отмирания, которые непрерывно вчленяются в эфирное бытие.
      В ходе сознательного мышления из процессов телесного формирования высвобождаются мысли, которые в качестве душевных форм переживаются человеком.
      Когда смотрят на человека с точки зрения такого познания, становится ясно, что человека в целом и всякий его отдельный орган можно постичь только тогда, когда знаешь, как действуют в нем физическое, эфирное, астральное тело и "Я". Есть органы, в которых по преимуществу деятельно "Я"; есть и такие, в которых "Я" действует меньше, зато преобладает физическое начало.
      Постичь здорового человека можно лишь познавая, как высшие члены человеческого существа овладевают земными веществами, чтобы поставить их себе на службу; познавая, как изменяется земное вещество, попадая в сферу деятельности того или иного высшего члена человеческой природы. Постичь больного человека можно лишь познавая, в какое состояние попадает весь организм, отдельный орган или органосистема, если взаимодействие высших членов оказывается в дисгармонии. А о целительных средствах можно думать лишь, если развиваешь знание о том, как данное земное вещество или данный природный процесс соотносится с эфирным, астральным и "Я". Ибо лишь тогда путем введения определенного земного вещества в человеческий организм или с помощью лечения тем или иным земным занятием - можно добиться того, что высшие члены существа человека смогут без помех развивать свою деятельность; или же - что земная вещественная телесность человека обретет в предлагаемом ей лечебном средстве необходимую поддержку для того, чтобы вновь стать основой для деяния духа в земном.
      Человек есть тот, кто он есть, благодаря телу, эфирному телу, душе (астральному телу) и "Я" (духу). Здорового человека должно рассматривать исходя из этих членов; больного человека следует воспринимать в нарушенном равновесии этих частей; для обретения им здоровья должны быть добыты целительные средства, которые вновь устанавливают утраченное равновесие.
      Медицинское воззрение, которое строится на этих основах, и будет предуказано в этой книге.
      ПОЧЕМУ ЗАБОЛЕВАЕТ ЧЕЛОВЕК?
      Кто размышляет над самим фактом способности человека заболевать, приходит к противоречию, если он пытается мыслить чисто естественно-научным способом. Причем ему приходится признать, что это противоречие лежит в сущности самого бытия. Ибо происходящее во время болезни является, при естественно-научном рассмотрении, природным процессом. Но ведь и то, что происходит в здоровом состоянии, - также является природным процессом.
      Природные процессы изучают только путем наблюдения внечеловеческого природного мира, а также при наблюдении человека - однако, лишь при условии, что его изучают как любой другой объект окружающей природы. При этом человека мыслят как часть природы, такую часть, в которой имеются все такие же процессы, что и во внешней природе, только в очень сложном виде.
      Однако, тогда возникает вопрос, который с чисто естественно-научной точки зрения остается без ответа: а каким образом вообще внутри человека (животных пока оставим в стороне) возникают природные процессы, которые противопоставляются здоровым?
      Здоровый человеческий организм, как часть природы, кажется понятным; а вот больной - нет. Следовательно, лишь то, что в больном организме не от природы, позволит понять больной организм исходя из него самого.
      С легкостью думают, что духовное в человеке имеет в качестве физической основы некий сложный природный процесс, как бы прямое продолжение природных процессов, наличествующих во внечеловеческой природе. Однако, может ли вообще "продолжение природного процесса", основанное на здоровых явлениях человеческого организма, пробуждать в человеке духовное переживание как таковое ? Имеет место как раз обратное. Духовное переживание гасится, если природный процесс продолжается по прямой линии. Именно это происходит во время сна; это происходит во время обморока.
      Напротив, можно видеть, как обостряется сознательная духовная жизнь, если тот или иной орган заболевает. Возникает боль или, по меньшей мере, неприятное ощущение, недомогание. Жизнь ощущений приобретает необычное содержание. Затрагивается и волевая жизнь, возможность совершать действия. Движение, например, руки, которое в здоровом состоянии совершается само собой, не можем быть выполнено, потому что этому мешает боль или неприятное ощущение.
      Следует обратить внимание на переходное состояние - от болезненного движения руки к ее парализации. В движении, сопровождаемом болью, имеется уже начало пареза. Активно духовное внедряется в организм. В здоровом состоянии активно духовное проявляется, прежде всего, в жизни мышления или представления. Человек активизирует в себе представление о движении, - за ним следует движение конечности. Сознание не погружается своим представлением внутрь органических процессов, которые ведут, в конечном итоге, к движению руки. Представление тонет в бессознательном. В здоровом состоянии между представлением и самим движением выступает ощущение, деятельное лишь душевно. Оно не пытается копировать телесно органическое. В больном же состоянии именно это и происходит. Ощущение, в здоровом состоянии переживаемое в отрыве от процессов физического организма, в болезненном переживании с ними связывается.
      Таким образом, процессы здорового ощущения и болезненного переживания предстают в своем родстве между собой. Иными словами, должно существовать нечто, что в здоровом состоянии связано с организмом не так сильно, как в больном состоянии. Духовному созерцанию это нечто открывается как астральное тело. Оно является сверхчувственным организмом внутри чувственного организма. Либо астральное тело неглубоко (losе) внедряется в тот или иной орган, -тогда оно возбуждает чисто душевное переживание, которое пребывает само в себе и ощущается вне жесткой связи с телом. Либо оно интенсивно внедряется внутрь органа, - тогда оно ведет к переживанию болезни. Захват организма посредством астрального тела следует рассматривать как одну из основных форм болезни, при которой духовному человеку приходится погрузиться в свое тело глубже, чем это происходит в здоровом состоянии.
      Мышление тоже имеет в организме свою физическую основу. Однако, в здоровом состоянии мышление еще больше высвобождено из физического тела, чем ощущение. Духовное созерцание находит помимо астрального тела особую "Я-организацию", которая душевно свободно пребывает в мышлении. Если человек интенсивно погружается своей "Я-организацией" в телесное, тогда наступает состояние, при котором наблюдение собственного организма становится подобным наблюдению внешней природы. - При наблюдении какой-либо вещи или явления внешней природы ясно, что мысль человека и наблюдаемый объект не находятся в живом взаимодействии, но независимы друг от друга. А такое отношение при наблюдении человеком, например, собственной руки наступает лишь тогда, когда она парализована. Тогда становится она внешней природой. "Я-организация" уже не находится, как ранее, при здоровом состоянии, в свободной (losе) связи с рукой, так что при движении она может соединиться с нею и сразу же вновь высвободиться; она прочно погружена в руку и не может выбраться из нее.
      И вновь явления здорового движения какой-либо части тела и парализация движения предстают в родстве друг с другом. И ведь это видно вполне четко: здоровое движение есть начинающаяся парализация, которая сразу же, в самом начале прерывается.
      Итак, в существе болезни как таковой следует видеть слишком интенсивное связывание астрального тела или Я-организации с физическим организмом. Но эта связанность является все же лишь усугублением той, более свободной (loserе) связи, которая всегда наличествует в здоровом состоянии. Но ведь и нормальное внедрение астрального тела и Я-организации в человеческое тело сродни как раз не здоровым, но болезненным жизненным процессам. Когда дух и душа в действии, они упраздняют нормальное устройство телесного бытия; они превращают его в его противоположность. Но тем самым они направляют организм по тому пути, на котором он склоняется к нездоровью. Обычно этот путь сразу же после своего возникновения выправляется самоисцелением.
      Определенная форма болезненного состояния возникает тогда, когда духовное или душевное слишком глубоко врываются в организм, так что самоисцеление вообще не может иметь места или наступает медленно.
      Итак, причины этого вида нездоровья следует искать в духовном и душевном человека. А исцеление должно состоять в высвобождении душевного или духовного из физической организации.
      Это один род нездоровья. Но есть и другой. Я-организация и астральное тело могут быть удерживаемы от того, чтобы осуществлять и ту свободную связь с телесным, которая обусловливает в здоровом состоянии самостоятельное чувствование, мышление и воление. Тогда в тех органах или органических явлениях, к которым дух и душа не имеют доступа, здоровые процессы разворачиваются сверх той меры, которая положена организму. И для духовного созерцания в этом случае становится ясно, что физический организм отнюдь не просто выполняет безжизненные процессы внешней природы. Физический организм пропитан эфирным организмом. Сам по себе физический организм никогда не смог бы вызвать феномен самоисцеления. Таковой вызывается (возгорается) в эфирном организме. Но тем самым здоровье познается как состояние, которое имеет свой источник в эфирном организме. Поэтому исцеление должно состоять в лечении эфирного организма*.
      ________________
      * Сравнение сказанного в Первой главе с содержанием Второй главы особенно важно для понимания дальнейшего изложения.
      ФЕНОМЕНЫ ЖИЗНИ
      Невозможно прийти к пониманию ни здорового, ни больного организма человека, если представлять себе, что характер действия какого-либо вещества, воспринятого в пище из внешней природы, просто сохраняется и во внутренней среде организма. Ибо речь здесь идет как раз не о сохранении, но о преодолении того действия, которое наблюдается у веществ, находящихся вне человеческого организма.
      Заблуждение, будто вещества внешнего мира продолжают действовать так же и внутри организма, возникает от того, что так кажется привычному химическому способу мышления. А последнее вследствие химических исследований попросту предается вере в то, что, к примеру, водород наличествует в организме в таком же виде, что и во внешней природе, раз мы сначала находим его в еде и питье, а затем в продуктах выделения - в выдыхаемом воздухе, в поте, моче, кале - и в продуктах внутренней секреции - например, в желчи.
      Сегодня не чувствуют никакой необходимости ставить вопрос, что же произошло в самом организме с тем, что предстает как водород до попадания и после выхода из организма.
      Не ставят вопроса: что претерпевает в организме то, что вовне предстает в качестве водорода ?
      Если же поднять этот вопрос, то тотчас же оказываешься принужден направить внимание на различие между спящим и бодрствующим организмом. В спящем организме его вещественность не образует основы для развертывания сознательных и самосознающих переживаний. Но она образует основу для развертывания жизни. Спящий организм в этом отношении отличается от мертвого, вещественная основа которого уже не может быть основой для жизни. До тех пор, пока это отличие будут искать только в составе веществ мертвого и живого организма, не продвинутся в понимании этого вопроса.
      Около полувека назад известный физиолог Дю Буа Реймон указал на то что, что никогда не удастся объяснить сознание исходя из действий веществ.