Ной нагнулся и поцеловал ее.

Она ответила на его поцелуй.

– Возможно, мы начинаем подпадать под определенную категорию, – насмешливо и озабоченно сказала она, когда они перестали целоваться. – Ученица и учитель влюбляются друг в друга. Это происходит сплошь и рядом, верно ?

Ной покачал головой.

Олена снова прошлась по губам кончиком языка. Лицо у нее было насмешливое, любопытное и вдумчивое, словно она пыталась дать себе отчет в своих чувствах. Ной снова поцеловал ее.

– Если мы снова станем целоваться, – сказала Олена, – полагаю, мы будем это делать регулярно. А если мы будем это делать регулярно, то, может быть, не создадим наши судьбы.

Олену часто было нелегко понять – Ной любил разгадывать загаданные ею загадки. Но с этой он не справился.

– Не создадим наши судьбы? – спросил он.

– Как бы это объяснить? Будущее, которое, может быть, наступит, если мы оба решим снова поцеловаться, может быть, не наше будущее. Моя мама всегда этого хотела. Задолго до того, как ты к нам переехал.

– Она тебе это говорила?

– Говорила? Нет. Но каждое ее слово говорит именно это, нет? В том, что я говорю, есть смысл?

Ной кивнул. Он бережно держал ее стаканчик. Ему хотелось прикоснуться к ней. Улыбнувшись своим мыслям, он взял под столом ее за руку.

– Ну хорошо, – она лукаво улыбнулась, – теперь вот что: я знаю, у тебя есть что-то на уме, что никак со мной не связано. Поведай мне об этом, чтобы ты мог снова полностью сконцентрироваться на мне.

Ной рассказал ей обо всем, что произошло за день. Он был так рад держать Олену за руку, ощущать движение ее изящных пальцев и так боялся перспективы Потерять работу, что в речи его ужас сталкивался с восторгом, он был оживлен и подавлен, придавал значение каждой мелочи.

– Ной, – сказала Олена, растирая кончики его пальцев, – у тебя сейчас трудное время. Я не хочу, чтоб ты так переживал. Свою работу ты либо потерял, либо сохранил. Ты никак не можешь на это повлиять. Так что перестань ломать голову. Просто делай максимум того, что реально можешь.

Ной кивнул.

– Ну вот! – засмеялась Олена и поставила стаканчик, словно они только что приняли какое-то решение. – А теперь идем ко мне. Я, в конце концов, реальна.

Когда они пришли, Гера была дома. Она тут же назвала их «вы двое» и проявила повышенный интерес к тому, как они провели вечер, словно все время была там, с ними, прячась в укромном уголке, пока они целовались. Или, может, подумал Ной, это ее обычная стратегия: обращаться с ними как с парочкой, пока они не сдадутся и не станут парочкой по-настоящему. Ужинали они втроем, и Гера искренне переживала из-за отсутствия Федерико.

– Никогда его нет дома, вечно он куда-то уходить – ищет приключений на свою голову! – сказала она.

Но Олена ее не поддержала.

– Ты же знаешь, мама, с кем он проводит время. Это ведь как раз то, чего ты для него хотела, нет? Это большое достижение.

– Титания, голубушка, – лицо Геры выразило глубочайшее страдание, – ты подозревать меня в таких темных мотивах. Все, что я думаю, – это о вашем счастье. Может быть, – проговорила она, обращая взгляд на Ноя, – он счастлив сейчас. Может быть, я зря волную себя. Счастлив Федерико ?

Ной вспомнил о дикой выходке, закончившейся бегством по пожарной лестнице и больницей.

– Думаю, он доволен тем, как живет.

Гера откинулась на спинку стула.

– Ну вот, значит я рада. Видишь, Олена? Если вы оба счастливы, это самое лучшее.

Олена закатила глаза. Когда ужин закончился, они с Ноем вместе почистили зубы в ванной и незаметно прошмыгнули в спальню. Когда Ной закрыл дверь, она была уже в постели, стягивая маечку.

Утром Олена снова сидела за столом. Перед ней лежало четыре брошюры с заданиями к СЭТу, облепленных желтыми наклейками. Рядом были аккуратно уложены ручки. Была половина седьмого утра. Ной нетвердой рукой налил себе кофе. Под рубашкой у него была надета футболка Олены, и ему было приятно постоянно ощущать ее запах. Но мысли его были далеки от романтики.

Ной просматривал недавно выполненные Оленой тесты и проставлял баллы. С нетерпением ожидая результата, Олена встала у него за спиной и принялась массировать ему плечи.

– Как второй раздел, ничего? Я не уверена, что у меня там все получилось. Там много примеров на координатные плоскости, а ты же знаешь, как у меня с этим. Если второй раздел так себе, я не особо расстроюсь. Но вот насчет третьего – там мне показалось, что я таки въехала в этот отрывок про Амелию Эрхарт 33. Когда будешь оценивать пятый, помни, что я еще не выучила тот лист, где есть слово «огнеупорный». Но теперь я его знаю.

Ной закончил проверку и посмотрел на Олену.

– Ну что? – спросила она. Олена села и оперлась лицом на руки, но тут же нервно уронила одну, разбросала аккуратно уложенные письменные принадлежности и тут же принялась собирать. – Ну как, насколько хорошо я справилась? Настолько, чтобы поехать в Суортмор? Или в Корнелл? А может, всего-навсего в Бостонский колледж?

Ной покачал головой:

– Я не могу разрешить тебе сдавать тест в эту субботу.

– О нет. Так плохо?

– Не плохо. Ты прибавила сто баллов. Но ты даже не приблизилась к тому, что можешь на самом деле. Тебе нужно больше времени.

– У меня нет больше времени. До субботы несколько дней, – безмятежно сказала она.

– Тебе придется забыть о том, чтобы сдавать СЭТ в мае.

В глазах Олены блеснули слезы.

– Я не привыкла к таким обломам. Я всегда так старалась. Я так много… – она кашлянула, – так много времени к этому готовилась. Наверное, лучше бы было, если этого не делать.

Она так разволновалась, что даже стала путаться в английских фразах. Ной не мог понять, жалеет ли она о том, что вообще приехала в Америку, или о том, что решила заниматься с ним. Спрашивать он не хотел. Ой хотел только, чтобы она была счастлива. Он встал у нее за спиной и обнял ее. Она всхлипнула в изгиб его руки и тут же ее оттолкнула. Посидела, ссутулившись, глядя невидящими глазами на синий шрифт буклетов, потом вытерла нос и сказала:

– Прости, пожалуйста, я, кажется, высморкалась тебе на рубашку.

– Ничего, – сказал Ной.

– Ох-хо-хо, – проговорила она, – я раскисла. А у нас на это нет времени. Надо работать. Все будет хорошо.

Ной взял стул и сел рядом с ней.

– Нет уж, скажи мне лучше, что ты думаешь. Она непроницаемо глянула на него и изобразила, будто плюет на стол.

– Тьфу! Больше ты от меня ничего не добьешься, психоаналитик доморощенный!

Так что вместо разговора по душам Ною пришлось показывать ей, как исчислять квадратные уравнения.

Надеясь переговорить с доктором Тейер, Ной приехал к ним на десять минут раньше. Он увидел ее, как только вышел из лифта. Взобравшись на стремянку, она, в отчаянной попытке сохранить равновесие, размахивала над головой электрической лампочкой.

– Доктор Тейер! – позвал Ной. – Могу я вам чем-нибудь помочь?

Она посмотрела вниз и, едва не упав, вцепилась в металлическую перекладину.

– Только подумайте, – произнесла она, с видом обличителя потрясая лампочкой, – как раз в тот день, когда Фуэн повела своего ребенка к доктору, в вестибюле перегорела лампочка. А у меня через час собрание книжного клуба.

– Не сомневаюсь, что вам мог бы помочь один из консьержей, – сказал Ной.

– Иногда, – отрезала доктор Тейер, – человеку хочется сделать что-то самому.

– Хотите, – предложил Ной, – я помогу?

– Вы? – немедленно смягчилась доктор Тейер. – Как мило с вашей стороны.

Слезала она с преувеличенно подчеркнутой грацией, будто имитирующий спуск с лестницы мим. Купальный халат распахнулся и обнажил ее тощий торс до самого пупка, словно платье для церемонии вручения премии «Оскар».

– Гм… доктор Тейер, – проговорил Ной.

– Что? О! – Она заметила распахнувшийся халат и стянула его пояском. – Прошу прощения. И кто бы мог подумать, что вы такой ханжа? – Она засмеялась и протянула ему лампочку. Он взял ее. Когда она подняла руку, легкий шелковый поясок снова соскользнул, халат на груди разошелся, обнажив рельефные ребра. Она не приложила никаких усилий для того, чтобы его поправить.

Ной полез на стремянку. Доктор Тейер стояла внизу и смотрела. Ной заставил себя сосредоточиться на лампочке, хотя его подзуживало жутковатое любопытство – взглянуть, насколько все-таки у нее распахнулся халат. Он вывернул перегоревшую лампочку.

– Бросьте ее вниз, – сказала доктор Тейер.

Ной медлил. Он не мог просто бросить лампочку. Он глянул вниз и увидел всю доктора Тейер, вид спереди, от ключиц до колен. Сползший поясок этому совершенно не препятствовал. Он бросил лампочку. Она ее поймала.

Ной переключил внимание на патрон. Его было очень трудно достать, вкручивание лампочки займет некоторое время.

– Доктор Тейер, – проговорил он, – я вас хотел кое о чем спросить.

– Правда? – промурлыкала доктор Тейер. – Спрашивайте.

– Я подумал о том, что оплату за обучение Дилана можно оформить между нами, минуя агентство. Я подумал, что напрасно отказался. Как вы считаете, можем мы договориться?

– Вы просто… передумали? – спросила она.

Ной не мог понять ее интонацию. Это было бы сделать легко, увидь он выражение ее лица, но он не отваживался посмотреть вниз. Халат ее мог еще больше раскрыться, когда она ловила лампочку.

– Да, – ответил Ной. – Предложение все еще в силе?

– Видите ли, сейчас, с уходом Агнесс, вести бухгалтерию стало затруднительно. Я все еще не подыскала ей замену. Но мы можем что-нибудь придумать. Речь по-прежнему идет о 225 долларах?

– Да, это меня устроит.

– Не сомневаюсь. – Она издала дребезжащий смешок.

Ной продолжал вворачивать лампочку. Она входила в патрон с металлическим скрежетом.

– Однако, Ной, не может быть, чтобы вы просто взяли и передумали.

Ной посмотрел вниз и тут же об этом пожалел. Заметив отразившийся на его лице шок, доктор Тейер ошибочно приписала это чему-то иному, нежели ее выставленным напоказ прелестям.

– А, – сказала она, – поняли, что я знаю, почему вы об этом просите?

– Что ? – переспросил Ной, возвращаясь к лампочке.

– Мне позвонили из вашего агентства. По-видимому, хотели убедиться, что я довольна тем, как вы исполняете свои обязанности. Это не совсем обычно.,, и почему бы мне быть недовольной ? Нетрудно понять, что что-то не так.

– Да, – медленно проговорил Ной, – в настоящий момент дела с агентством хуже, чем хотелось бы.

– Мне очень жаль это слышать. Возможно, им стало известно о той девушке из Долтона, которой вы помогли. Если я могу быть вам чем-то полезной, дайте мне знать.

– Нет, думаю, это само утрясется. Это всего лишь проверка. Обычное дело.

– У вас, должно быть, плохо с деньгами. Он почти закончил с лампочкой.

– Все нормально, не беспокойтесь.

– Я знаю, что в противном случае вы бы не стали просить меня о неофициальном расчете.

Ной устал от ее намеков, ее скрупулезного анализа. Он раздраженно глянул вниз.

– К чему вы это? – сердито спросил он.

Глаза доктора Тейер расширились, она улыбнулась.

– Я всего лишь хочу знать, не передумали ли вы по поводу моей просьбы принять более деятельное участие в судьбе Дилана.

Ной всей грудью налег на лестницу.

– Нет, не передумал.

– О, – вздохнула доктор Тейер, наблюдая, как он спускается, – в таком случае я не уверена, что мы еще нуждаемся в ваших услугах.

Ной шагнул на пол. Она не отодвинулась ни на дюйм, ему пришлось встать совсем рядом с ней.

– Что вы говорите? – спросил он.

Доктор Тейер засмеялась.

– Я говорю всего лишь, что мы оба осознаем, что Дилану не удастся повысить свои шансы на успех посредством репетиторства. Ему нужно, чтобы вы сдали этот тест за него. Его будущее всецело зависит от этого.

– Доктор Тейер, – начал Ной; ему выкручивали руки, это стало последней каплей, голос его звучал устало и надорванно, – я не могу. Я не стану этого делать.

– Мне очень жаль, что я так расстроила вас, Ной, – снисходительно произнесла она, – притворимся, будто я вас ни о чем не просила. Но вы же сами должны понимать, что все приходит к логическому завершению. Сейчас уже практически лето, так что Таскани учитель не нужен, а Дилан безнадежен, или по крайней мере так вы это представили.

– Я никогда ничем не давал понять, что Дилан безнадежен.

– Как бы то ни было, Таскани вы больше не нужны. Мне просто жаль оставить вас без средств к существованию.

– Ничего, – твердо ответил он, – не волнуйтесь обо мне. – Однако перспектива остаться вовсе без денег ужасала его. Прочтя этот страх на его лице, доктор Тейер шагнула вперед, практически насев на него.

Однако моим детям необходимо ваше присутствие. Дилану вы сейчас нужны, как никто другой, Но если вы не хотите помочь ему тем, что действительно может помочь, по крайней мере занимайтесь с ним до самой субботы. Что до Таскани, учитель ей сейчас не нужен, но кто ей нужен – так это Агнесс. Без нее я как без рук. Я не в состоянии уследить за расписанием Таскани; вполне возможно, что вместо верховой езды и танцев она занята совсем другими делами.

Сквозь тонкий шелк Ной ощущал жар ее тела.

– Что же вы предлагаете? – спросил он.

– Мне нужен личный помощник на несколько недель. Мне понадобится все ваше время. У нас есть свободная спальня, вы даже можете там ночевать, если боитесь по ночам ездить в Гарлем.

– Я не боюсь, – сказал он.

Доктор Тейер молча смотрела на него. Она так и не ответила на его вопрос.

– Значит, либо это, либо ничего? – спросил Ной.

Она пожала плечами:

– Нам нужен личный помощник. Не репетитор. Соглашайтесь или забудьте об этом. Я должна приготовиться к собранию.

– Всего на несколько недель?

– Несколько недель, да.

– Прекрасно, – сказал Ной.

– Замечательно, – сказала она. – Точное время мы обсудим позже. Просто держите мобильник включенным. Если придется оставаться на ночь, Фуэн будет приносить вам постельное белье.

Пристально глядя в глаза Ною, она запахнула полы своего шелкового халата.

– И я надеюсь, что после всего того, что эта семья для вас сделала, вы все же подумаете о том, чтобы помочь Дилану.

Ной просто смотрел на нее, не в силах сформулировать ответ. Она повернулась и пошла вверх по лестнице. Ной поднял вывернутую лампочку и пошел искать мусорную корзину, а потом заниматься с Таскани.

Очевидно, мистеру Тейеру и доктору Тейер не часто выпадало общаться между собой: когда Ной вошел в его кабинет, первым вопросом мистера Тейера было жизнерадостное: «Ну что, как занимается Дилан?».

– Хорошо, мистер Тейер. Он считает тест трудным, но занимается хорошо.

– А Таскани?

– Тоже хорошо. Она большая умница.

Затем они с той же грубоватой вежливостью и стремительностью деловых людей перешли к обсуждению деталей работы репетиторского агентства. Ной подробно описал процесс найма, стажировки будущих репетиторов, рабочие материалы, расписания тестов, шкалы расценок, способы управления родительскими запросами. Мистер Тейер записывал все это на диктофон, кивая и жестом прося Ноя продолжать всякий раз, как он заканчивал излагать тот или иной пункт. Спустя примерно час он протянул руку и выключил диктофон.

– Очень хорошо, Ной, очень хорошо. Дело в том, что меня не увлекает создать еще одно «Принстон ревью» или «Каплан». Я хочу взобраться на самый верх, хочу основать элитное агентство, такое, как ваше. Теперь хочу вас спросить вот о чем: поскольку мы с вами теперь партнеры, не могли бы вы передать мне свои материалы? Учебники, СЭТы, разработки и прочее?

Э… пожалуй, да, – ответил Ной. Они лежали У него в портфеле, в ближайшее время они ему вряд ли понадобятся. И конечно, ему полагается уступить суждению миллионера. В конце концов, это он здесь начальник, верно?

– Прекрасно. Мне необходимо ознакомиться с ними, чтобы разработать бизнес-план. Мы можем встретиться через несколько недель и обсудить, с чего нам начинать. Далее, что касается вашего вознаграждения. Полагаю, сто пятьдесят тысяч – это приблизительная цифра, которую я уже ранее называл, – вас устроит?

Ной кивнул. 150 000 были в самый раз. Мистер Тейер встал и протянул руку.

– Тогда до встречи. Будем держать связь.

– Ты не заключил контракт? – спросила Олена. Ной покачал головой. Он вдруг показался себе самым большим идиотом на свете.

– Ох, Ной, – сказала Олена, – я не знаю, как принято вести дела у вас тут, в Америке, но могу предположить, что с тобой должны были заключить контракт. Можешь ты ему об этом сказать?

Ной позвонил этим же вечером. Мистер Тейер был «на совещании». Ной оставил ему сообщение. Ответа он не получил.