Ветры опознают друг друга, сравнивая цифровые подписи на кодах. Если код не подписан вышестоящим Ветром, то он недействителен. Но этот вышестоящий не может выдавать коды без согласия более высоких ступеней, и так до конца иерархической лестницы. Общение Ветров большей частью состоит из обмена новыми кодами на подсознательном уровне. Командовать Ветрами невозможно, если ты не говоришь на их языке, а для этого необходимо, чтобы твоя подпись на сообщениях была действительна. С тех пор как я прибыл сюда, я постоянно искал способ получить полномочия или подделать их подписи. Джордан Масон каким-то образом поднялся на высокую ступень иерархической лестницы в глазах Ветров. Не самую, но все-таки очень высокую. Я скопировал его имплантаты, и по идее, мои сообщения должны быть неотличимы от его. Но они не идентичны. Ветрам удается различать наши сигналы. Только как? Именно это я и пытаюсь понять.
      - И правда поразительно, - сказала Гала. - Но ты не ответил на мой вопрос. Что ты будешь делать, когда получишь полномочия?
      Армигер замялся.
      - Ты можешь переделать мир? Превратить день в ночь, тяжелое в легкое, черное в белое? Что ты можешь?
      - Я не в силах изменить гравитацию, - ответил он с легкой улыбкой. - Но могу изменить атмосферу или убрать ее вообще. Я могу высушить моря, если захочу. Могу превратить ландшафт планеты практически во что угодно.
      - Ты можешь освободить моих людей от горя и нищеты? Он пожал плечами:
      - Это как раз проще всего.
      - Ты сделаешь это?
      Армигер снова замялся, поставил тарелку с супом на землю.
      - А стоит ли? - спросил он. - Только не торопись, подумай сперва.
      - Я устала от политических ответов на подобные вопросы, - промолвила Гала. - И от философских тоже. Я знаю только, что мне голодно, холодно и страшно - и в этом смысле я наконец стала такой же, как большинство моих подданных. Там нет ни единого человека, - она показала на окрестности, - который не сказал бы: «Спаси меня от холода, тьмы и зверей снаружи и внутри».
      - Это все, чего ты хочешь для них?
      Гала повернулась к Армигеру. Он сидел, свесив руки меж колен. Его лицо ничего не выражало.
      - Ты мог бы это сделать, - прошептала Гала. Он не ответил.
      - Но в таком случае… Самый главный вопрос в том, чего хочешь ты сам?
      Армигер долго молчал.
      - Я думаю, все зависит от того, кто я такой.
      - Бог 3340, о котором ты говорил… Что он хотел сделать с Вентусом?
      - Вентус был для него всего лишь источником сырья, причем не слишком эффективным. Ветры тратят массу энергии на поддержание искусственной экологии - ненужная трата, как считал 3340. Первым делом он заставил бы меня отключить систему терраформирования.
      - Отключить? Что это значит? Я имею в виду - что
      это значит для нас?
      - Воздух со временем станет ядовитым; реки пересохнут, океаны насытятся тяжелыми металлами. Некоторые виды жизни, такие как плесень или бактерии, начнут буйно размножаться, другие вымрут. В конце концов здесь не останется ничего живого, поскольку 3340 хотел, чтобы механы превратили всю поверхность Вентуса в одну гигантскую машину - божественный аппарат.
      - Зачем?
      - Вентусу надлежало служить стартовой точкой для нападения на Архипелаг. Если бы 3340 захватил хотя бы десятую часть Архипелага, то стал бы непобедимым. Со временем он поглотил бы всю галактику.
      - Но 3340 мертв. -Да.
      - И ты не станешь губить мою планету? Армигер бесстрастно посмотрел ей в глаза.
      - Не стану.
      - Хотела бы я тебе верить.
      Армигер удивился. Впервые за долгое время на его лице отразилось хоть какое-то чувство.
      - Почему ты не веришь мне? - наконец спросил он.
      - Потому что ты очень, очень зол, и я боюсь, что сам ты этого не знаешь.
      Эта фраза заставила его задуматься.
      - Не понимаю, о чем ты.
      - Она мертва, Армигер… Ты ведь не умеешь горевать? На сей раз он немного скривился.
      - Я иногда забываю, что у тебя нет в этом никакого опыта. - Гала грустно улыбнулась. - У меня тоже не было в первый раз; к такому никто не готов. Поэтому у нас остаются шрамы, и мои не глубже, чем у других людей. Если я хочу почтить память Меган, мне нужно усвоить преподанный ею урок. Ее оскорбило то, что я… расклеилась после нашего побега. Я думала, Меган не в состоянии понять мои чувства. Теперь до меня дошло: она знала, что я так думаю, и ее это обижало. В конце концов, она потеряла мужа, но не сдалась. Тогда мне казалось, что Меган недооценивает мою боль. Я думала, она хочет, чтобы я поскорее все забыла. После смерти матери я так и сделала - постаралась забыть. Прошло много лет, прежде чем я поняла, как ошибалась тогда. И Меган вовсе не этого хотела от меня. Она хотела, чтобы я жила с этой болью - и тем не менее не сдавалась.
      - Я не такой, как вы, - сказал Армигер, не углубляясь в объяснения.
      - Ты ведешь себя точно так же, как мы, - заметила Гала.
      Армигер не отвечал.
      - Чем раньше ты смиришься с этим, тем лучше. Ты должен принять эту боль, причем как можно скорее.
      Он щурился на нее сквозь дым костра.
      - Почему?
      - Потому что, если ты так могуществен, как говоришь, твоя злость может уничтожить мою планету.
      - Злиться способна только моя человеческая часть.
      - Извини, генерал, но именно человеческая часть заставляет тебя делать то, что ты делаешь.
      Он неожиданно вскочил и отошел на несколько метров.
      - Послушай меня! - приободрившись, продолжала Гала. - Если ты уважаешь Меган, ты должен последовать ее примеру.
      - И что я должен сделать?
      Голос Армигера звучал безразлично, как если бы он думал о чем-то другом. Гала еле сдержала улыбку.
      - Впустить их в себя - всю боль, скорбь и злость. Ты должен их почувствовать. Иначе они будут манипулировать тобой, хочешь ты того или нет.
      Он что-то пробормотал. Гала в точности не расслышала, но ей почудилось, что он сказал: «Боюсь, как бы мной не начал манипулировать кое-кто другой».
      Гала чувствовала себя бесконечно усталой. Ее собственное горе было достаточно свежим, у нее не осталось сил бороться с горем Армигера. Она легла на подстилку и уставилась на те несколько звездочек, которые можно было разглядеть на сумрачном небе.
      - Мне страшно, - донесся ее собственный голос. Она знала, что боится не за себя.
      - Джордан Масон! - сказал Армигер. - Я хочу, чтобы ты нашел меня сейчас.
      Гала перевернулась на бок, глядя мимо костра. Армигер стоял раскинув руки в стороны. На кончиках пальцев у него мерцали лучики света. Они отрывались от пальцев, превращаясь в клубки, похожие на перекати-поле. Земля глухо зарокотала.
      - Что ты делаешь?
      - Я строю более сильное тело - больше органов чувств, дополнительные руки и глаза. Ветры или их слуги могут напасть на нас в любой момент. Нам нужна охрана. Я ее создаю.
      Гала, задрожав, снова легла. С чем она сейчас разговаривала? С человеком? Нет… Единственный человек на этом холме - она. С таким же успехом можно говорить с камнями.
      Она закрыла глаза, чтобы ничего больше сегодня не видеть и не слышать.
 

41

 
      - Сэр!
      Голос Хести донесся издали. Он был из далекого прошлого, этот голос, из времени надежд, которых Лавин уже не понимал. Настоящее представляло собой вечное страдание, и кончиться оно могло только после смерти. Ничего, кроме душевной боли, значения не имело.
      Теперь он днями напролет лежал не шевелясь под балдахином. Официальная версия гласила, что в постель генерала уложило головокружение, но правда была куда проще. Сердце Лавина умерло, и он не хотел больше жить.
      - Сэр!
      Лавин с трудом повернул голову.
      - Как вы себя чувствуете, сэр?
      Смешной вопрос! Лавин хотел закрыть глаза и погрузиться в свое горе, но, к его удивлению, Хести сел рядом, поджав под себя ноги, и прошептал:
      - Вы нужны нам, сэр!
      Лавин впервые вгляделся в него пристальнее. Лицо полковника вытянулось от забот, волосы были растрепаны. Казалось, он не спал несколько суток. Впрочем, в данных обстоятельствах это было неудивительно.
      - Что… - Лавина изумил его собственный голос, хриплый и еле слышный. - Что случилось?
      Хести шумно вздохнул.
      - Мы получили весточку из дома. Похоже, Ветры наступают повсюду. В небе полно Лебедей и Небесных Крюков, некоторые города закрывают свои ворота, поскольку морфы утаскивают путешественников прямо с дорог. Реки пересохли. Какое-то безумие! Здешние жрецы в панике. Ветры… Ветры оказались совсем не такими, как они думали.
      К величайшему удивлению Лавина, Хести вздрогнул всем телом.
      - Они используют нас, сэр, а потом убьют. Я в этом уверен. И не я один, хотя полевые командиры придерживаются иного мнения. Они верят Ветрам, и, что еще важнее, многие из них тайно симпатизируют Гале. Гораздо больше, чем мы думали. Ходят слухи, что Ветры рассердились на нас из-за того, что она погибла. В общем, рядовые считают, что мы выступили в крестовый поход под предводительством Ветров. На самом деле мы идем навстречу своей смерти, и многие уже об этом догадались.
      - Да. - Лавин сглотнул. - Да, ты прав.
      В мозгах у него внезапно прояснилось. Он мысленно представил себе всю картину событий. Лавин не знал только одного - кто вызвал гнев Ветров, каким-то образом связанный с Вратами Титанов?
      И довело армию до такой жизни его собственное пренебрежение в том числе. Гала была совершенно права во всем, что говорила. Ему надлежало сражаться на ее стороне. А он вместо этого поставил весь мир на грань катастрофы.
      Хести удрученно посидел еще немного. Лавин смотрел на него, думая обо всех людях, которые воевали под его началом. Бывало, что некоторых он посылал на верную гибель. Они верили ему - тысячи человек по-прежнему ему верили.
      Быть может, он заслуживал смерти, но они - нет.
      Лавин умудрился приподняться, опершись на локоть.
      - Дай мне воды.
      Когда Хести принес воду, Лавин жадно выпил ее, неожиданно осознав, что он мог бы просто умереть от жажды. Самоубийство посредством отказа от воды.
      Он ненавидел Хести за то, что тот напомнил ему о долге.
      - Ветры уничтожат нас, когда мы поможем им достичь цели… Значит, надо выяснить, в чем заключается их цель.
      - Они не разговаривают со мной, - сказал Хести. - Басты считают вас единственным командиром. В ваше отсутствие они отдают приказы сами.
      Лавин был ошеломлен. Он полагал, что, пока он болеет, армией будут командовать, причем командовать хорошо. Ему даже в голову не приходило, что Ветры возьмут власть в свои руки.
      - Я… я поговорю с ними.
      Хести посмотрел на него, не скрывая надежды.
      - Узнать, когда они собираются избавиться от нас, - лишь первая часть задачи, полковник. Когда этот миг настанет, мы должны действовать. А может, даже раньше. Надо сбежать от них.
      - Но как? - Хести обвел жестом помещение в доказательство вездесущего присутствия Ветров.
      - Басты - не проблема, мы можем застрелить их. Лебеди страшнее, но я не думаю, что на поверхности планеты они всесильны. А Небесные Крюки… На что они способны, я не представляю.
      - Я знал, что вы не оставите нас в беде, сэр, - улыбнулся Хести.
      Лавин застонал.
      - Приведи инженеров. Мне нужно кое-что сделать, а времени очень мало.
      Хести с невесть откуда взявшейся энергией вспрыгнул на ноги и отдал честь.
      - Есть, сэр!
      Лавин полежал еще немного, глядя на холстину вверху. В голове у него была пустота. Наконец он со стоном встал с кровати.
      Вынырнув из-под балдахина, он услышал низкие раскаты, похожие на нескончаемый гром. Люди кричали и показывали пальцами, а все басты бежали к большой двери в нижней части луны. Лавин посмотрел наверх.
      Сквозь мозаичную шкуру блуждающей луны струился ослепительный свет, затмивший само солнце. Сияние было таким ярким, что через секунду Лавину пришлось отвести глаза. И это сияние двигалось, пересекая небо с юга на север.
      Солдаты на плацу пока держали строй, так что Лавину без труда удалось дойти до площадки, где собрались басты и несколько отбившихся от строя людей. Дверь была скошена градусов на пятнадцать под углом к площадке. Отсюда было видно только серебряное небо и далеко, до головокружения далеко внизу - земля. Лавин мельком глянул на мелькавшие внизу сосны и уставился на вращающиеся горы, видневшиеся в верхней части двери.
      Он увидел крохотное голубоватое солнце, клонившееся к закату и явно замедлявшее свой бег. От него во все стороны разбегались тени, и Лавин почему-то был уверен, что громовые раскаты исходили тоже от него.
      Маленькое солнышко зашло на горную гряду, осветив верхушки деревьев. Через несколько секунд свет погас. Громыхание продвинулось чуть дальше, постепенно замирая и отдаваясь лишь случайными раскатами, подхваченными эхом.
      Опять чудеса. Лавин с отвращением потряс головой и пошел принимать команду над своими людьми.
 
      - Что это было?
      Тамсин, моргая, смотрела на пятнышко, оставшееся там, где село крохотное солнце.
      - Посредничество!
      В последние дни Джордану приходилось полагаться на геофизические Ветры как на своих советников. Если раньше ему казалось, что он зря ломает голову над проблемами, которых все равно не поймет, то теперь, когда у него возникал вопрос, он спрашивал. И Посредничество часто отвечало.
      - Это был звездолет из флотилии Диадемы, - сказал Ка. - Хотя там ему находиться не следовало. Флотилию послали осваивать галактику.
      - Флотилию? Галактику?
      Все это явилось для Джордана полной неожиданностью. Очевидно, он задавал не те вопросы.
      Они с Тамсин только что достигли долины, лежащей под Вратами Титанов. Они регулярно меняли лошадей и поэтому добрались сюда быстрее, чем Джордан предполагал. Звериный эскорт сопровождал их, растянувшись на километр вперед и назад, высматривая морфов и более опасных существ, которых, по словам Посредничества, Лебеди выбрасывали в разных местах. Джордан был готов к встрече с посланными за ним блуждающими лунами, поэтому немало удивился, когда авангард гигантских сфер начал садиться за горную гряду за ними. Посредничество доложило, что луны высаживают армию - людей и коней; Джордан не сомневался в том, что это армия парламента. Но зачем она здесь? Чтобы удостовериться в гибели Галы - или же теперь парламентское войско подчиняется Ветрам? Посредничество не давало ответа.
      Небесные Крюки, похоже, побаивались впрямую приближаться к Вратам Титанов. Оставшиеся в небе луны зависли на высоте в несколько километров. Они могли оттуда заметить Джордана и его спутницу, однако не подавали никаких признаков жизни.
      Армигер с королевой поднялись на середину лестницы, зигзагом ведущей к Вратам Титанов. На склонах серых пиков высоко-высоко виднелись крошечные здания. Судя по словам Тамсин, это монастырь, который Гала посещала раньше много раз. Именно там генерал Армигер с королевой намеревались остановиться.
      У Джордана были другие планы. Он знал, что Врата похожи на улей, изобилующий проходами и помещениями, которые использовали Ветры. Там было много входов, но Армигер с Галой ни к одному из них еще не подошли. Джордан приказал ближайшим входам открыться, надеясь, что они увидят отверстие и смогут войти в него. И велел Посредничеству прислать им с гор проводника, однако Ветры, способные общаться, жили внутри горной гряды; чтобы добраться до поверхности, им нужно было время.
      Джордан хотел послать Ка проводником к Армигеру с Галой, однако звездолет - новый и неизвестный фактор - спутал ему планы. Королева и генерал, судя по всему, спокойно приближались к монастырю, так что Джордан решил повременить. Потом он сможет приказать любому входу, который находится внутри Врат, привести Армигера с Галой куда надо.
      Он принял решение и показал на сопровождавшего их сокола. Тот терпеливо сидел на ветке чуть впереди, поджидая, пока они подойдут.
      - Садись на этого сокола, Ка, - велел Джордан. - Я хочу, чтобы ты обследовал корабль, который только что приземлился. Посредничество! Есть там поблизости вход во Врата? Тогда проводи нас в ту сторону. Оттуда войдем в гору.
      - Я не хочу снова входить в гору, - нахмурилась Тамсин.
      - На сей раз все будет иначе, - сказал Джордан.
      Он не добавил, что там не будет так страшно, как в опресне. В своих видениях Джордан побывал внутри горной гряды и знал, что людям там находиться не следует.
 
      В последнее время Армигер ел камни. Причем не какие-нибудь первые попавшиеся. Он внутренним чутьем выбирал те, что требовались его организму. Они не говорили об этом, и Гала была ему благодарна - в том числе и за то, что они не говорили о зеркальных семенах, которые Армигер сеял на ходу. Он не вытаскивал эти семена из кармана или вещевого мешка. Они появлялись в его ладонях сами по себе, и Армигер просто ронял их на землю.
      Гала подумала, что семена эти, должно быть, живые, и ее предположение оправдалось, когда из леса появился первый прозрачно-серебристый овал и завис над головой Армигера. Тот не обратил на диск ни малейшего внимания, как и на шесть других, явившихся следом. Овалы мерцали и порой позвякивали, как маленькие колокольчики. Оглядываясь, Гала видела, как на тропинке позади них вырастали похожие на кактусы серебряные штучки. А еще дальше, километрах в трех, что-то сверкнуло между ветвями самого высокого дерева на косогоре.
      Армигер иногда говорил, только не с ней, а с Джорданом Масоном.
      - Джордан! Мы у подножия высокого склона, который ведет к Лестнице кающихся грешников, - слышала она.
      Или:
      - Джордан, встретимся у монастыря Врат Титанов. Иди туда немедленно. У нас нет времени.
      - Почему ты разговариваешь с ним? - спросила она. Армигер скривился и долго молчал.
      - Он мне нужен.
      Тропа стала слишком крутой для лошадей, и всадники спешились. Ходьба была настоящим испытанием для Галы. Ноги ее пронзало острой болью при каждом шаге. Сотня метров по тропинке до первой ступеньки лестницы, высеченной почти в вертикальной стене северных Врат, чуть не доконала королеву.
      Оглядываясь, она видела внизу блуждающие луны. Они ждали какого-то сигнала, и Гала боялась, что они ее схватят. Тем не менее, пройдя всего тридцать метров по первому пролету лестницы, она села и, задыхаясь, произнесла:
      - Больше не могу. Меня ноги не держат после этой скачки. Армигер нахмурился. У него на лбу даже капли пота не выступило. Хотя чему тут, собственно, удивляться?
      Он раскусил и проглотил красный кусочек кварца, который сосал в последние минуты.
      - Мы почти пришли.
      - Знаю. Но ты хоть представляешь, как изматывает верховая езда? Я к такому не привыкла, Армигер.
      Он склонил голову набок.
      - Давай я тебя понесу.
      - Не надо.
      Честно говоря, она не хотела, чтобы он прикасался к ней. Рука у Армигера сгорела, потом выросла снова; кожа приобрела сероватый оттенок, и Гала была почти уверена, что он перестал дышать. Увидев, как он втягивает в легкие воздух, чтобы сказать ей пару слов, она убедилась в этом.
      - Мы не имеем права терять время, - проговорил он. Она вяло пожала плечами. Армигер нахмурился, но продолжил: - Я приготовлю тебе лекарство, которое должно помочь.
      - Спасибо, - иронично улыбнулась королева.
      Они посидели немного в молчании. У Армигера был отрешенный вид; Гале казалось, что он к чему-то прислушивается.
      - Джордан Масон! - внезапно сказал он. - Мы у подножия лестницы. Сейчас пару минут отдохнем, а потом поднимемся наверх. Встретимся там.
      - Ты думаешь, он так близко? - спросила Гала. Армигер пожал плечами:
      - Мои создания видели его. Он там, внизу. Но мы не будем спускаться. Ветры в любую минуту могут на нас наброситься.
      - Насколько я знаю, у тебя был план. Не вышло, да? Ты не получил от Джордана то, что хотел. Ты не умеешь управлять Ветрами, верно?
      Армигер уставился вдаль.
      - Я пробыл на Вентусе почти шесть лет. За это время я обдумал сотни возможных способов свергнуть их. Самый лучший - выучить их языки и коды и попросту командовать
      ими. Но есть и другие способы, правда, не такие эффективные и более разрушительные. Однако они тоже сгодятся.
      - Ты имеешь в виду эти штуки? - спросила Гала, показав на овал над его головой.
      Он кивнул:
      - И не только. Если ты не можешь укротить растения в саду, лучше всего посадить другие. Вместо того чтобы командовать механами Ветров, я заменю их своими собственными. Мои механы более эффективны; они поглотят механы Вентуса в мгновение ока.
      - Тебе придется наводнить ими всю планету. Как ты это сделаешь?
      Армигер показал на горы.
      - Вот магистральный узел опресней. Их трассы проложены даже под океанским дном, ты сама мне говорила. Если я посею на магистралях семена моих механ, они вырастут повсюду. Ветрам их будет трудно обнаружить; если система скоростных трасс останется нетронутой, семена разлетятся повсюду. Через несколько дней ими будет заражена вся планета.
      - Заражена… Армигер! А что твои механы сделают с другими формами жизни - флорой и фауной?
      Он отвел взгляд.
      - Одна из проблем заключается в том, что у моих механ нет доступа к сети Ветров. Они не смогут координировать с Ветрами использование ресурсов, поэтому скорее всего они выведут экосистему Вентуса из равновесия.
      Гала подумала и спросила:
      - И насколько сильно?
      - По идее, мы должны пригрозить Ветрам катастрофой, чтобы они сдались. А потом мои механы попросту снова превратятся в споры и будут пребывать в спячке.
      - А если Ветры не сдадутся?
      - Миледи! - откликнулся Армигер. - Вы не задавались этим вопросом, когда начали войну.
      Гала кивнула, однако в глубине души приняла серьезное решение: когда они достигнут знакомого плато Врат Титанов, ей придется придумать, как избавиться от Армигера, если события выйдут из-под контроля. Может, он и не верил в свое поражение - как не верила она сама, когда была королевой, - но если ей придется выбирать между миром, управляемым Ветрами, и концом света, Гала знала, какой выбор она сделает.
 
      Казалось, Лавин уже сто лет не стоял на твердой почве. Голова по-прежнему немного кружилась, но он вполне был способен ходить без посторонней помощи. Однако то, что ему стало получше, не радовало генерала. Другая боль терзала его еще сильнее.
      Он стоял, стараясь не шататься, и смотрел, как из дверей блуждающей луны течет поток людей и лошадей. В паре километров отсюда разгружалась другая луна. А дальше виднелись еще несколько, затмивших солнце над десятками холмов и долин.
      Выгружали, правда, не всех. Лавин поговорил с Ветрами, и те согласились, что армия может использовать луны в качестве вещевой базы. Через пару минут он сам вернется туда, якобы для того, чтобы подтвердить своей властью приказы Ветров. На самом деле Лавин оставил на борту лун самых доверенных людей и установил потайную сигнальную систему. Он будет выполнять приказы Ветров, переданные бастами, - и в то же время непосредственно командовать армией через сигнальщиков.
      Здесь, в предгорье, было ветрено. Луны выгружали солдат в долине отчасти из-за того, что рядом с Вратами атмосфера была слишком коварна. Конечно, двухкилометровые сферы тоже в какой-то степени влияли на погоду, создавая свой собственный климат. Белый Ветер созналась генералу, что это здорово осложняет ситуацию, поскольку погода стала совершенно непредсказуемой. Шкуры лун покрывались рябью от внезапных порывов ветра, а над ними почти постоянно плясали молнии. Электрические поля лун смешались одно с другим, а если еще учесть высокогорные пики, положение становилось действительно опасным.
      Лавин на это и рассчитывал.
      К нему подошла одна из баст. На сей раз не Белый Ветер - та отправилась обследовать штуковину, которая рухнула на землю и сгорела.
      - Мы нашли их, - сказала баста. - Они идут в монастырь, как мы и подозревали. Ваши люди немедленно отправятся туда и возьмут их в плен. Мы пойдем с вами.
      - Нам все равно их не догнать, - ответил Лавин. - К тому же монастырь отлично укреплен. Почему бы Лебедям самим не схватить их?
      - Это исключено, - заявила баста. - Туда пойдете вы. Лавин пожал плечами:
      - Может, вы и правы. Опресни разорвут Лебедей в клочья.
      - Наши приказы не подлежат обсуждению! - взорвалась баста.
      - Когда дело касается моих солдат - еще как подлежат. Послушайте, мы находимся слишком далеко, и я не могу командовать отсюда людьми. Поднимите луну над долиной, а еще лучше - над горными пиками. Мы спустим батальон с помощью Небесных Крюков и нападем на них сверху.
      Баста оскалила зубы:
      - Вы хотите сказать, что не сумеете взять монастырь снизу?
      - Сумеем. Но на это уйдут недели, быть может, даже месяцы. Я понимаю, что вы способны нас прокормить, однако…
      - Неприемлемо. Патология слишком опасна и должна быть уничтожена немедленно.
      - Тогда почему бы вам не напустить на них саму природу, как вы сделали в Равеноне против армии Армигера? Направьте животных, двиньте на них деревья…
      Хвост у басты нервно дрогнул.
      - Мы пытались… они не подчиняются. Эту равнину контролирует Посредничество. У нас слишком мало морфов, чтобы изменить здешние формы жизни. Именно поэтому туда пойдете вы.
      - В таком случае мы нападем на них сверху, - заявил Лавин. - Другого выхода нет.
      Баста пошла прочь, бросив на ходу:
      - Я спрошу у Лебедей.
      «Вот-вот, отвезите нас поближе, - подумал Лавин, шагая обратно. - Поднимите нас повыше в горы. И тогда мы посмотрим, умеете ли вы летать».
 

42

 
      В первое мгновение Аксель наслаждался, просто вдыхая воздух. Он стоял с закрытыми глазами на трапе катера, а легкий ветерок, словно рука любовницы, ласкал волосы. Но Аксель не терял бдительности. Он снова оказался на Вентусе, и одного лишь соснового аромата да запаха морской пены было достаточно, чтобы напомнить ему, зачем он сюда прилетел.
      Флот выдал в их распоряжение катер, чтобы Мария разведала, зачем над горами собралась такая уйма Лебедей. Адмирал Архипелага поначалу хотел, чтобы Глас сообщила опознавательные коды звездолету-истребителю, однако ИИ настоял, что они полетят маленькой группой, без эскорта. Так они смогут попытаться найти Каландрию. Впрочем, эту часть плана они от адмирала утаили.
      Даже с низкой орбиты невозможно было понять, что творится на планете, но импульс приемоответчика Каландрии пробивался из самого эпицентра энергетической бури. Поймав ее сигнал, они все трое, стоя в открытой кабине, обменялись напряженными взглядами. Приземляться в самый водоворот было крайне опасно. Но вряд ли кто-то, кроме Каландрии Мэй, сможет объяснить им, что здесь происходит.
      - Эй, шевелись!
      Мария легонько подтолкнула Акселя в спину. Он со вздохом спустился по трапу и наконец снова ступил на землю Вентуса. Мария встала рядом с ним, затем к ним присоединилась Глас. Поразительное сходство ИИ с Каландрией Мэй по-прежнему раздражало Акселя, хотя Глас была совсем другой личностью. Она оглядывалась вокруг с таким изумлением, с каким смотрят люди, никогда не бывавшие на планете прежде.
      - Ты уже была здесь, - нараспев произнес Аксель. - Ты высадила нас прошлым летом, помнишь?
      Она помотала головой:
      - В другом теле. А быть такой маленькой и уязвимой в этой среде… Неописуемое ощущение!
      Аксель с Марией улыбнулись ей. Мария показала на два высоченных горных пика.
      - Смотрите! На склоне есть дома!
      - Не иначе боги руку приложили. - Аксель представил себе, сколько усилий потребовалось, чтобы построить здания на отвесном склоне. - Может, она там?
      Он надеялся, что Каландрия где-то близко, не с другой стороны гор, где океан. Аксель видел океан, когда они садились. Он видел также странные водопады, которые пропадали в шахтах с той стороны горных пиков, а еще - какие-то гигантские трубы, мерцавшие под водой. В окрестностях располагались несколько маленьких городишек, но до ближайшего большого города надо было ехать как минимум день. Аксель представить себе не мог, что здесь делает Каландрия.
      Аксель закрыл глаза и сосредоточился. Он почувствовал сигнал, однако тот исходил не с гор.
      - Она в долине, в километре-двух, не больше. Похоже, идет по направлению к нам, причем очень быстро.
      - Подождем ее или пойдем навстречу? - спросила Мария.
      - Ка! - раздался чей-то голос.
      Мимо Акселя мелькнула серая тень. Мария втянула голову в плечи. Глас повернулась, с изумлением взирая на большого сокола, который описал круг по периметру поляны, где они стояли, а затем вернулся. Приземлившись на поросшее мхом бревно метрах в трех, сокол сложил крылья.
      - Какое чудо! - прошептала Мария.
      - Ка! - сказал сокол. - Значит, ты все-таки сумел выбраться во внешний мир, Аксель?
      - Ну да, - пробормотал Аксель. Птица явно обращалась к нему.
      - Это я, Джордан, - сказал сокол. - Ты меня слышишь?
      - Джордан? - Аксель воззрился на птицу. - Как ты это проделываешь?
      - Мой слуга прилетел на этом соколе. Он говорит с тобой за меня. Не бойся, я не превратился в птицу!
      - Да, конечно. - Аксель подошел к соколу поближе, высматривая антенну или динамик. - Похоже, ты нашел общий язык с этой планетой, Джордан.
      - Можно сказать и так. - В голосе Джордана звучали жесткие нотки, которых Аксель никогда не слышал раньше. - Здравствуйте, леди Мэй.
      Аксель оглянулся через плечо.
      - Это не Каландрия. Я знаю, что она очень похожа. Это… так сразу и не растолкуешь.
      - Не Каландрия? А где она?
      - Разве она не с тобой?
      - Нет.
      Птица спокойно чистила крыло, явно не обращая внимания на человеческий голос, исходивший из ее тела.
      - Послушайте, если это вся ваша группа, двигайте сюда. Приходите ко мне, и я все объясню.
      - Ты знаешь, что тут творится? - спросила Мария.
      - Да. Вы с Акселем друзья?
      - Верно. Я много слышала о тебе, Джордан. Очень рада нашей встрече.
      - Мы еще не встретились - и не встретимся, если вы не поспешите. Солдаты уже почти над вами.