Здесь были снимки членов проектной группы; она знала их всех по именам. Крюгер, мозговой центр терраформирующего проекта; он выдвинул идею экосферы, управляемой с помощью наноразума. Лэрри Пейдж, генетик… И десятки других ученых, грезивших о создании подобных Земле планет, куда поселенцы отправятся, когда все будет готово к их прибытию. Тысячи новых эдемов - и Вентус должен был стать первым.
      Они не распоряжались капиталами страны, эти ученые. И хотя их гранты составляли миллионы евро, они не могли отправиться в космос сами или же построить гигантские механизмы, о которых мечтали. Чтобы воплотить свою мечту в жизнь, они создали прототипы в компьютерном пространстве, а затем заплатили коммерческому спутнику, чтобы тот выбросил в космос семена Ветров со скоростью света. Семена весили всего лишь двадцать килограммов, однако ученым пришлось отдать почти все оставшиеся деньги, чтобы оплатить микроволновую энергию спутника. Они были знамениты - как часто бывают знамениты романтики-мечтатели и фантазеры, - но никто не верил, что Ветры прорастут и достигнут запрограммированных размеров.
      Мария брала каждый снимок по очереди, а затем благоговейно клала назад. В конце концов на дне коробки он нашла фотографию, которую хорошо помнила: единственный снимок всей проектной группы целиком.
      Он отличался на ощупь от других фотографий. Был тяжелее. Охваченная любопытством, Мария перевернула его. Все остальные снимки были цифровыми изображениями, напечатанными на простой бумаге. Здесь же бумага была куда плотнее, глянцевая на лицевой стороне и гладкая, словно пропитанная воском, - на обратной. Глянцевая поверхность в некоторых местах покрылась трещинками.
      На обратной стороне снимка виднелся знак: «Фотоателье Вальтера».
      - Серлинг! Почему этот снимок отличается от других?
      - Интересный вопрос, - отозвался серлинг. Они всегда так говорили, когда чего-то не знали и хотели потянуть время, пока искусственный интеллект расширит район поиска. После довольно заметной паузы серлинг ответил: - Снимок сделан с помощью фотохимического аппарата; в ту пору ими часто пользовались наряду с голографией, когда хотели запечатлеть событие таким образом, чтобы его нельзя было подделать с помощью цифровой технологии. Человек, сделавший снимок, очевидно, хотел иметь аутентичное свидетельство происходящего.
      Мария снова перевернула фотографию. На лестнице стояли шестьдесят улыбающихся ученых. Ничего особенного, если не знать этих лиц. Но сердце Марии снова забилось сильнее.
      Она положила снимок и порылась в первой коробке.
      - Где он?
      Вот. Мария вытащила снимок мятежа. «Фотоателье».
      - Серлинг! Сколько ателье, делавших химические снимки, было в то время в Гамбурге?
      - Дайте Подумать… Шесть.
      Мария держала перед собой снимок восстания и, сощурясь, вглядывалась в него. Фотография была слишком темной. Мария закрыла глаза, рассматривая более светлую внутривидную версию.
      Под вывеской «Фотоателье» виднелись верхние засечки каких-то других букв. Это вполне могло быть слово «Вальтера».
      - Кто снял групповое фото, серлинг?
      - Лоренс Пакин. Он занимался психолингвистикой Ветров.
      - У вас есть какие-нибудь данные о нем?
      - Лично о нем - очень мало. Зато он оставил целую библиотеку записей. Некоторые из них закодированы, однако если вы хотите на них взглянуть…
      - Погоди! Закодированы, говоришь? Каким образом?
      - С помощью примитивных, но эффективных ловушек. Такой код невозможно взломать грубой силой. А поскольку мы так и не подобрали ключ…
      - Другие последователи Талиенса тоже пользовались подобными кодами?
      - В то время большинство из них так поступали, мисс Маунс.
      - Кто-нибудь пробовал открыть записи Пакина ключами Талиенса?
      - У меня нет таких данных. Предполагалось… - Голос серлинга изменился. - Мы полагали, что это личный код
      Пакина. Он не был связан с движением Талиенса.
      Серлинг говорил сейчас голосом правительства Архипелага. Очевидно, оно слушало ее беседу с серлингом. Мария разговаривала с самым древним и могущественным богом в Галактике, созданным на основе человеческой технологии. Но это ее не обескуражило. Ничуть не смутившись, она спросила:
      - У вас есть какие-нибудь ключи участников гамбургского заговора?
      - Да. Насколько я понимаю, вы хотите попробовать вскрыть ими файлы Пакина и посмотреть, что получится?
      - Да!
      - Не знаю, с чего вы взяли, что Пакин был связан с движением Талиенса, но будь по-вашему. Если ключ подойдет, вы увидите содержимое файлов во внутривиде.
      Мария закрыла глаза…
      …и, открыв их, увидела кучу текстов, диаграмм и таблиц - сотни страниц, хлынувших ей в руки из древности.
      Снова закрыв глаза и постукивая себя кулачками по голове, Мария пустилась по комнате в пляс, без слов распевая триумфальную песнь.
 
      Аксель надеялся, что она уже в отеле. Он улыбался во весь рот, хотя и видел, что другие туристы глядят на него косо. Такое открытие - это вам не кот начихал! Теперь он не просто крутой и тупой наемник! Не безмозглая гора мускулов! Ха!
      Когда дверь скользнула вбок и Аксель увидел Марию в комнате, он сразу же открыл рот и…
      - У меня есть разгадка! - выпалили они в унисон. Он осекся. Она тоже.
      - Что?
      - Как?
      - Нет, правда, я…
      - Я как раз хотела тебе рассказать… Оба умолкли.
      На сей раз они настороженно посмотрели друг на друга. Аксель наконец вошел в комнату, закрыл дверь и сказал:
      - Я знаю, в чем порок системы! Мария скрестила на груди руки.
      - Я тоже знаю. Это Талиенс.
      - Нет, это ДНК.
      Они вновь обменялись настороженными взглядами.
      - Ну-ну…
      .Аксель решил проявить благородство: выбрал диванчик помягче и плюхнулся на него. Стало быть, она думает, что разгадала секрет? Ладно, он выслушает ее, а затем прихлопнет своим открытием!
      - Выкладывай, - сказал он, благодушно махнув рукой. Мария подошла к бару и стала рыться в шкафчиках.
      - Не грех и шампанского выпить! Секрет все время был у нас перед носом. Просто никто не знал, куда смотреть!
      Когда она рассказала, как ей удалось открыть закодированные записи Пакина, уверенность Акселя была несколько поколеблена. Нет, и все-таки он прав…
      - …проект Вентуса представлял собой попытку воплотить семантические категории в виде физических предметов. Дерево знает, что оно дерево, облако - что оно облако. Это, естественно, в корне противоречило устройству правительства Архипелага; у нас база данных находится во внутривиде, и мы все имеем к ней мысленный доступ. Вентус - попытка воплотить в жизнь мечту Платона и Пифагора о сущностях, скрывающихся за внешними явлениями. Верно? Но Пакин понял, что таким образом возможности Ветров ограничиваются. Процесс терраформирования мог провалиться, если бы Ветрам было навязано антропоцентристское мировосприятие. А поскольку Пакин был тайным поклонником Талиенса, ему оставалось сделать всего один маленький шаг - внедрить в их программы новую языковую игру. Понимаешь? Поэтому нано стали «адвокатами» физических объектов, в которых они поселились. Предполагалось, что проект Вентуса воплотит антропоцентристскую метафизику, однако то, что сделал Пакин, позволило Ветрам создать свою, нечеловеческую, метафизику. В процессе терраформирования Вентуса они изобрели новый способ мышления, который оказался более эффективным, чем тот, что дали люди. Они перестали думать, как мы. И поэтому не разговаривают с нами!
      Мария с сияющим видом поставила перед Акселем бокал с шампанским.
      - Да? - Он взял бокал с задумчивым видом. - Тем не менее с Туркаретом они говорили.
      - По его словам.
      - Они действительно общались. Я выяснил. Мария вздернула бровь.
      - Да что ты говоришь?
      Перед ним опять была высокомерная ученая особа, с насмешкой глядевшая на отщепенца - солдата удачи. Аксель горько улыбнулся в ответ и глотнул шампанского, даже не почувствовав вкуса. Потом поставил бокал на стол и сказал:
      - ДНК Туркарета существенно отличается от вентусского стандарта.
      - Правда? - иронично улыбнулась Мария.
      - Во-первых, у него есть дополнительный нейронный блок в аудиовизуальных долях мозга, почти в том же месте, куда Армигер внедрил свои имплантаты Джордану. Другими словами, нечто вроде биологического радио. Во-вторых, во всех остальных аспектах Туркарет архаичен: его ДНК соответствует норме человеческого генома, утвержденной в 2013 году.
      - То есть?
      - У нас с тобой другой стандарт ДНК. В наши дни такого генома ни у кого нет, даже у Джордана. Наши ДНК соответствуют норме 2219 года или более поздней, то есть из наших ДНК убраны все опасные участки. Такие древние болезни, как, например… - Аксель задумался в поисках примера. - Короче, какие-то ужасные были болезни, и в старых стандартах их возможность не аннулирована. Дело в том, что Туркарет соответствует этой норме, в то время как, судя по выборочным исследованиям твоего же института, ДНК современных вентусцев подходит под стандарт 2219 года.
      Мария ничего не сказала. Закусив губу, она села в кресло напротив Акселя и пригубила шампанское. Потом наклонила бокал, показывая тем самым, что он может продолжать.
      - ДНК Туркарета представляет собой норму, установленную в то время, когда на Вентус полетел первый корабль с колонистами. Он отправился туда в 2095 году, прямо перед гамбургским восстанием, когда большинство записей о Вентусе было уничтожено. Но ученые знали, что терраформирование идет полным ходом, и некоторые из проектировщиков тоже отправились на Вентус. Я выяснил, что перед отправкой колонистам сделали генетическую операцию. Все считали, что целью операции является устранение генетических болезней и отклонений; но ДНК Туркарета осталась нетронутой, если не считать биологического радио. Ты понимаешь, что это значит?
      Мария поставил бокал на стол.
      - Первых колонистов генетически изменили для того, чтобы они могли разговаривать с Ветрами.
      Аксель энергично кивнул.
      - Следующая - и последняя - волна колонистов полетела только через сотню лет, когда почти все записи о Вентусе были утрачены, а создатели проекта уже умерли. ДНК этих колонистов соответствовала норме 2219 года, как у Джордана и большинства нынешних обитателей Вентуса.
      - Я никогда не слышала о биологическом радио, - сказала Мария. - Наши исследователи искали что-то подобное, однако ни разу не находили…
      - В тех образцах, что они исследовали, никакого радио не было. Это редкая черта, которая осталась у потомков первой волны колонистов. А их почти всех перебили. - Аксель в крайнем возбуждении встал с дивана. - Туркарет мог разговаривать с Ветрами. Джордан - тоже. Значит, ключ к разгадке - биологическое радио. Вот в чем порок системы!
      Он снова сел, подняв бокал, и с иронией кивнул Марии.
      - Нет! - Мария сгорбилась, уставившись в пол. - Порок не в этом.
      Аксель всплеснул руками.
      - Но и моя догадка неверна!
      Мария вскочила на ноги - вернее, на пальцы ног - и зашагала по комнате.
      - Судя по твоим же словам, Туркарет не мог получать от Ветров полезную информацию. Я думаю, его контакт сводился к общению с механами. Джордан делает то же самое. Вспомни, что ты мне рассказывал! - Она нервно крутила в руках бокал с недопитым шампанским. - Давай-ка представим такой сценарий. Первые колонисты умеют разговаривать с Ветрами, но те их не понимают. Поэтому люди сражаются с Ветрами сотню лет, до тех пор, пока уцелевшие не оказываются отброшенными в эру первобытных охотников и собирателей плодов. Вторая волна прибывает и процветает - лишь потому, что Ветры уже восстановили все разрушенное. Новоприбывшие вообще не умеют говорить с Ветрами. Мы знаем, что первопоселенцы почти все погибли, поскольку гены, которые нам удалось исследовать, принадлежат второму поколению. И тем не менее биорадио, которое ты нашел, было только у первой волны. А следовательно…
      - …следовательно, биорадио по какой-то причине не работало. Или этого было недостаточно. А у второй волны поселенцев радио не было вовсе.
      Теперь уже и Аксель вскочил на ноги. Мария улыбалась - и он знал, что улыбается тоже.
      Аксель воспользовался возможностью и долил в бокалы шампанского.
      - А это значит… - Мария сделала эффектную паузу.
      - Говори! Говори!
      - …что в системе было два порока! - Да!
      Аксель схватил ее за руки и пустился в пляс. Поскольку он все еще держал в руках бокал, шампанское расплескалось и исчезло в волнах голографического платья Марии.
      - Вот почему никто не мог разгадать эту тайну, - закончил Аксель. - В разные времена люди находили то одну накладку, то другую… но обе вместе - никогда!
      - Вентус изучали десятки групп, - подхватила Мария. - Все они потерпели неудачу й даже не обменивались информацией. Ах, Аксель, это грандиозно! Мы нашли то, что искали. Я о таком открытии даже не мечтала! Мне и в голову не приходило, что теперь я смогу закончить…
      Аксель сел напротив и подтащил свое кресло так, что их колени соприкоснулись. Он поднял бокал.
      - Надеюсь, тебе этого хватит на статейку-другую?
      Не успела она ответить, как в мозгу Акселя зазвучал голос: «Экстренное сообщение».
      Это был голос правительства. Мария тоже услышала его; она откинулась назад, пролила шампанское и выругалась.
      - Ну что там еще? - буркнул Аксель, глядя в потолок. «Бог Хронос набрал достаточное количество голосов, чтобы
      послать на Вентус шесть истребителей Архипелага. Он представил убедительные доказательства того, что Армигер - семя воскрешения 3340. Поскольку вам с Каландрией не удалось справиться с ним на планете, флоту отдан приказ уничтожить его с орбиты».
      - Это безумие! - воскликнул Аксель. - Армигера невозможно найти с орбиты. Мы же пытались! Иначе зачем бы мы спустились на планету, как вы думаете?.
      «Если они не смогут его найти, истребителям отдан приказ стерилизовать любой регион, чтобы уничтожить Армигера. Хронос считает, что инфраструктура Ветров делает воскрешение 3340 на Вентусе особо опасным. Он почти мгновенно сможет взять под контроль все ресурсы планеты».
      - Стерилизовать?.. - Мария посмотрела на Акселя.
      «Хронос убедил делегатов и метаделегатов, что потери от зачистки части континента будут ничтожны в сравнении с гибелью всех людей на планете. А если 3340 оживет, так скорее всего и случится».
      - Стерилизовать, - сказал Аксель Марии, - означает сжечь дотла. Уничтожить Япсию, а для вящей уверенности, очевидно, и Мемнон. Всех, с кем мы встречались там, все места, где
      мы побывали, все, что мы видели… - Он осекся. - Подождите! У нас есть важная новая информация, которая может изменить ход голосования.
      «Истребители уже в пути. Я передам вашу информацию. Но этого мало. Вам необходимо представить альтернативный план, иначе стерилизации не избежать».
      Аксель с Марией в ужасе уставились друг на друга. В конце концов Аксель пробормотал:
      - Пора просить о помощи.
 
      «На небе тоже есть потолок».
      Так подумала Каландрия, сама не понимая, что это значит. Постепенно до нее дошло, что она лежит на спине и смотрит вверх на голубое небо с единственным плывущим облачком. Вот только небо расчерчено тоненькими линиями на треугольники. Интересно…
      Она проследила за треугольниками взглядом. Тысячи треугольников образовывали четкие узоры из шестиугольников и квадратов. Облако плыло под ними, так что треугольники, очевидно, были очень большими - или находились очень высоко.
      Каландрии был знаком этот узор. Составление мозаики. Геодезия.
      Геодезическая структура. Она лежала внутри аэростата.
      При этой мысли Каландрия сразу пришла в себя, и сердце у нее бешено забилось. Она вспомнила осаду и ужасные вещи, которые она сотворила, пытаясь догнать Армигера. Кроме того, она вспомнила, как в нее стреляли, потом заковали в цепи и притащили к генералу, а тот выдал ее Ветрам.
      Каландрия застонала. После первого инцидента с Небесными Крюками у нее было предчувствие, что все кончится именно так. Она не могла объяснить этого Акселю - и даже себе самой, просто знала, что Ветры придут за ней. И вот теперь она у них в плену.
      Она свернулась в клубочек, чтобы ничего не видеть. Даже с закрытыми глазами и зажатыми ушами она чувствовала покачивание аэростата. Дышать сухим и теплым воздухом было тяжело; наверное, они забрались очень высоко. Каландрия выпрямилась и села.
      Она сидела в центре черной поверхности, которая постепенно закруглялась, переходя в стены и становясь при этом прозрачной. Километра два в диаметре, не меньше. Из черной поверхности торчали какие-то структуры, похожие на здания. Хотя у них наверняка другие функции. Но на вид - словно недостроенный город, брошенный строителями.
      Когда-то, прежде чем Каландрия попала на Вентус, она была героиней. Она перехитрила мятежного бога 3340 и заставила его «обожествить» ее. Хотя Каландрия знала, что произошло потом, воспоминания остались довольно смутные. В конце концов, ее человеческий разум практически не действовал в то время, когда ее божественный разум предал 3340. С помощью Хроноса Каландрия загнала восставшего бога в угол, и Хронос уничтожил 3340.
      А потом она пожелала снова стать человеком - Аксель не мог понять зачем. Каландрия и сама толком не понимала. Она была богиней - бессмертной и свободной - и тем не менее отказалась от своей божественной сущности.
      Хотя в минуты спокойного раздумья Каландрия понимала… Все сводилось к коротенькой фразе: «Незаконченное дело». Она была удачливым убийцей, ценным агентом на службе у Хроноса. Выдающимся и уважаемым. Но в глубине души Каландрия чувствовала, что какой бы успешной ни была ее карьера, человеком ей стать так и не удалось. Чего-то не хватало; она никогда не могла общаться с людьми на равных. Именно чувство отчуждения привело ее к богам и их войнам.
      В минуты спокойного раздумия она понимала, что решила снова стать человеком, чтобы сделать вторую попытку. В надежде, что на сей раз у нее получится.
      Теперь она жалела, что не была добрее к Джордану, что не сказала Акселю, как много он для нее значит. Зря она прилетела на Вентус. Она упустила свой второй шанс, а третьего у нее не будет.
      Услышав справа шаги, Каландрия повернула голову. Какие-то существа спускались по внутреннему изгибу блуждающей луны, направляясь к ней. Еще один судья и новые палачи, судя по всему. Она даже смерть примет не от людей.
      Каландрия встала. Цепи с нее сняли. Естественно! Куда тут убежишь? Поверхность, на которой она стояла, была черной - в отличие от «небесной» верхушки аэростата. Под ней, очевидно, находились порталы, клешни и грузовые отсеки Крюков.
      Она осторожно потянулась, ощущая, как заныли раны. Бежать некуда, но она по крайней мере может сразиться с ними, покуда они ее не прибьют.
      К ней подошло пятеро существ. Четверо из них были приземистые и бесформенные, словно пародии на людей с лишними конечностями и уймой слюнявых ртов. Морфы. Стройная женская фигура, возвышавшаяся над ними, сверкала как хрусталь. Лебедь Диадемы. Немного похожа на тех, кто утащил ее в ночь и забросил, несмотря на протестующие крики, в небо…
      Каландрия опустила голову.
      - Мы искали патологию, - сказала Лебедь звонким, как колокольчик, голосом. - Мы нашли тебя.
      Каландрия прочистила горло.
      - Я не та, кого вы ищете.
      Собственный голос показался ей неуверенным и слишком тихим. Похоже, она больше не в силах контролировать его, как раньше, когда ей так легко удавалось завораживать своих слушателей.
      - Ты не та, кого мы ищем, - согласилась Лебедь. Каландрия удивленно подняла глаза.
      - Ты не соответствуешь сигналу, который мы пытаемся запеленговать. И все же ты патология.
      - Я прилетела на Вентус, чтобы убить того, кого вы ищете. Он враждебен Ветрам. Изменения в моем теле, которые вы обнаружили, сделаны для того, чтобы мне было легче с ним справиться.
      - Кто эти Ветры, о которых ты говоришь? - спросила Лебедь.
      - Э-э… это вы. Так мы вас называем. Короче говоря, на Вентусе есть существо, которое хочет вас уничтожить. Именно его вы ищете. Он крайне опасен. Я…
      - Ты охотница?
      - Я? Да. Да, я охотница.
      - Ты охотишься за патологией.
      - Да.
      Каландрия боялась сказать что-нибудь еще. И боялась пошевелиться.
      - Тебе удалось его найти?
      - Почти. Я встретилась с ним во время штурма. Мы сразились. Я уничтожила бы его, если бы…
      - Мы можем использовать тебя.
      У Каландрии закружилась голова. «Наверное, из-за воздуха», - отрешенно подумала она. У нее задрожали поджилки, но она приказала себе стоять. Что Лебедь только что ей сказала? Использоватьее?
      «Как?» - попыталась она спросить, но из горла вырвался лишь нечленораздельный хрип.
      - Во-первых, надо убрать из тебя патологию.
      Лебедь махнула сверкающей рукой. Морфы шагнули вперед.
      - Нет!
      Морфы окружили Каландрию, что-то бормоча друг дружке. На шее пленницы сомкнулась рука, и плечи у нее мгновенно онемели. Она попыталась вырваться, но увидела лишь, как в лицо летит черный пол аэростата с тенями морфов, набегающими одна на другую.
      - Убейте меня! - прошипела Каландрия.
      Тут рот отказался ей повиноваться. Она почувствовала, как ее куда-то тащат. Щека терлась о пол, в ушах раздавались хлюпающие звуки. Вскоре ее проволокли через черную лужу, от которой воняло железом.
      Каландрия закрыла глаза и зарыдала, оплакивая все упущенные в жизни возможности.
 

37

 
      Последние несколько дней они только и делали, что скакали верхом. Сперва это бесцельное бегство в пустыню было под крутящимися звездами, потом - в холодном белом свете зимнего дня. Гала сидела в седле брком, обхватив себя руками и дрожа от стужи. Когда лошади остановились, выдохшись до предела, Армигер поставил их вместе, нос к носу, а сами они, обнявшись втроем, немного поспали.
      Благодаря бессвязному описанию Галы и наблюдениям Армигера за недавними передвижениями армии им удалось найти руины одной из экспериментальных деревень - как раз перед закатом, на второй день пути. К этому времени Меган скакала, прижимая к себе совсем ослабевшую королеву, а лошади так устали, что еле переставляли ноги.
      Разрушенную деревню окружали выжженные пшеничные поля, из треснувшего фонтана на деревенской площади била темная струя воды с привкусом железа. Дома сгорели подчистую - все, кроме одного, наполовину уцелевшего. Всюду валялись выбеленные солнцем скелеты, рядом с некоторыми лежало оружие, с помощью которого поселенцы тщетно пытались спасти свои семьи. Гала уже немного пришла в себя и разрыдалась при виде этой разрухи.
      Армигер напоил лошадей, наполнил фляги и пустил животных на поле, усеянное пеплом, из которого торчали обугленные стебли пшеницы. Он разбил лагерь в полуразрушенном доме, развел огонь и закрыл ставнями окна. Еды у них не было, но здесь по крайней мере будет тепло. В доме уцелела даже
      постель, так что Меган, придвинув ее поближе к огню, уложила на нее королеву.
      Они с Армигером сели рядом, обнялись и до заката не промолвили ни слова. Холод, проникший до костей, стал понемногу отступать, а когда в огне громко треснуло полено, пробудив их обоих, они рассмеялись.
      - Я не верила, что мы уцелеем, - сказала Меган. Армигер удивился и, похоже, слегка обиделся.
      - Ты же была со мной!
      - Знаю. А если бы в меня попала стрела, когда тебя не было рядом? Ты мог бы меня спасти?
      Он помолчал.
      - Прости, что я привел тебя туда, - сказал он наконец.
      - Я не жалею, что пошла с тобой. Ты хотел, чтобы я была рядом, и я рада: значит, я тебе все-таки дорога.
      Армигер прижал ее к себе покрепче, но ничего не сказал.
      - Иногда ты как целый мир, - прошептала Меган. - А иногда - просто человек. Если ты справишься с Ветрами… победишь их или вылечишь… кем ты будешь?
      - Больше миром, - раздался чей-то шепот.
      Это была королева Гала. Ее глаза блестели в свете пляшущих огней.
      - Больше миром, чем человеком, - сказала она. Королева приподнялась, опершись на локти. Волосы у нее спутались, под глазами залегли черные круги. Она улыбнулась Меган.
      - Но как человек, побывавший в аналогичном положении, могу сказать, что ему будет очень одиноко, если никого не будет рядом.
      Меган опустила голову. Королева вечно ее смущала.
      - Как ты себя чувствуешь? - спросил у Галы Армигер. - Сможешь завтра ехать?
      - Если придется. - Она откинулась на подушку и уставилась в потолок. - Только зачем?
      - Может, вы и не хотите жить, а я хочу. - Меган встала, схватившись рукой за поясницу. - Должна же в этих развалинах быть какая-нибудь еда!
      Набросив на плечи шаль, она вышла из дома.
      - Прекрасно. Ешьте. Живите, - сказала Гала и закрыла глаза. - Оставьте меня завтра здесь.
      - Нет, - откликнулся Армигер. - Нам еще многое надо сделать.
      - Что? - Королева села. - Что еще я должна сделать? Я все потеряла! Свой дом, свой народ, свою честь и корону! И для этого тысячи людей отдали свои жизни. Они погибли напрасно! Теперь мое королевство раздирают шакалы. Они все пресмыкаются перед Ветрами и скорее пожертвуют собственными детьми, чем ослушаются их!
      - Я справлюсь с Ветрами, - сказал Армигер. - Только мне нужна твоя помощь.
      - Ты ненормальный! Я дура, что поверила всему, что ты мне наговорил. Ты просто дешевый трюкач!
      Она завернулась в одеяло, отвернувшись от Армигера. Вскоре он услышал, что она плачет.
      Армигер встал и вышел посмотреть на лошадей.
      Облака развеялись, и снова похолодало. Армигер постоял немного, глядя вверх. Никаких предательски движущихся звездочек, которые могли бы выдать корабли на орбите. Вентус каким-то чудом оставался в стороне от цивилизации Архипелага. Арми-геру оставалось лишь надеяться, что человечество не вспомнит о них до тех пор, пока здесь не произойдут метаморфозы, которые он должен осуществить.
      Меган сидела на корточках на улице, разрывая могилу.
      - Я думаю, мы можем собрать кое-какую одежку, - сказала она. - С миру по нитке. Многих женщин… В общем, с них сняли одежду, прежде чем они погибли.
      - Посмотри, вдруг что-нибудь найдешь. Армигер пошел дальше. Меган тронула его за руку.
      - Куда мы едем? Или ты не знаешь?
      - К Вратам Титанов. Это у океана.
      - Знаю. Я слышала о них.
      Удовлетворенная ответом, Меган вернулась к своему занятию.
      Армигер привел лошадей в дом. Животные фыркали, отряхивались и косили глазами на Галу, которая села и уставилась на них. Королева бросила на Армигера недоуменный взгляд. Он пожал плечами. По крайней мере здесь им будет тепло.
      Одна из лошадей непроизвольно пустила струю, и по комнате распространилась острая вонь мочи. Гала застонала от отвращения.
      Это хорошо, подумал Армигер. Пусть отвлечется от своего горя.
      Они с Меган продолжали хлопотать; Гала, скинув одеяло, смотрела на них. Казалось, ей и в голову не приходит, что она могла бы помочь. Армигер сделал инвентаризацию их пожитков и починил пару порвавшихся ремней на конской упряжи. Меган нашла несколько увядших морковок, какие-то другие корнеплоды и собрала пару пригоршней пшеницы. На зернах все еще была кожица, так что Меган пришлось потрудиться, пока она растолкла их кирпичом в пыль. Потом она высыпала муку в котелок, найденный среди обломков, бросила туда овощи и налила воды. Кожицы всплыли, и Меган аккуратно выловила их.
      - Мы действительно будем это есть? - спросила Гала. -Да.
      Убедившись, что котел висит над огнем не слишком высоко и не слишком низко, Меган вышла из дома и вернулась с охапкой грязной и твердой от мороза одежды.
      Гала посмотрела на одежду, словно на клубок змей.
      - Откуда ты это взяла?
      - Отовсюду понемножку. Надо ее постирать. Ладно, завтра.
      - Завтра утром мы поедем дальше, - заметил Армигер.
      - Значит, я встану еще раньше. Гала снова заплакала.
      - Что с вами опять? - устало спросила Меган.
      - Я не могу носить одежду людей, которые погибли из-за меня! - Гала показала на кипу тряпья.
      Армигер встал. Меган посмотрела на него, потом на одежду, которую держала в руках, и покраснела.
      - Как вы можете быть такими… такими… - Гала вскочила на ноги. - Неужели вам все равно? Мы вломились в дом, где жили люди, из-за меня лишившиеся жизни! А вы без зазрения совести роетесь в их могилах!
      Меган понурилась. Армигер подошел к Гале и протянул руку. Она припала к нему и расплакалась у него на груди.
      - Простите нас за бесчувственность, - сказал Армигер. - Жизнь у Меган была тяжелее, чем у вас, ваше величество. Она привыкла жертвовать достоинством ради жизни. А я вообще не привык чувствовать.
      Гала оттолкнула его.
      - Вы их похоронили? Меган не подняла глаз.
      - Я не в состоянии делать все сразу.
      - Дай мне свою шаль, - велела бывшая королева Япсии.
      Меган ошеломленно протянула ей шаль. Гала схватила широкую палку-копалку, которую Меган прислонила к двери, и вышла вон.
      Меган рванулась было за ней, но Армигер остановил ее:
      - Пусть. У нее это лучше получится.
      Они сидели у огня. Меган помешивала жидкий супчик, в то время как Армигер разбирал одежду покойных. Гала на улице продолжала копать. Ужинать она не пришла. Она уходила все дальше в поле, разыскивая кости людей, которые верили ей, и сносила их в яму, вырытую ее собственными руками в мерзлой земле.
      Когда Армигер подошел к околице, было все еще холодно и темно. Дыхание вырывалось изо рта белым облачком; под ногами скрипел песок. Армигер настроил свое тело на холод и уставился на звезды.
      Никаких кораблей, только еле заметное свечение Лебедей Диадемы под разными углами над горизонтом. А под ними сияла сама Диадема, яркая и неизменная.
      У Армигера до сих пор не было случая проверить знания, полученные от мальчика в пещере. Стал слишком человечным, с горечью подумал Армигер, и рассеянным. Пока они скакали сюда, он думал о своих спутницах, о войне, о том, что надо сделать у Врат Титанов. Он пытался думать об имплантатах Джордана, но человеческий разум для этого не годился. Похоже, Армигер попросту давно не практиковался.