- Значит, ты играл, когда привел солдат в наш город?
      - Нет, ты меня не поняла…
      - Ты мог спасти их! Ты солгал мне, а я тебе поверила!
      - Чтобы выжить, человек способен на все, племяшка. И не стоит по этому поводу горячиться. Главное выжить. Если бы не я, ты давно бы погибла. Я спас тебя…
      - Ты убил их! Убил!
      - Замолчи!
      - Нет, я не буду молчать! И ничего больше не буду для тебя делать!
      - Еще как будешь! Представь, что люди узнают, кто ты такая на самом деле и откуда ты. Думаешь, в тебе увидят многообещающую молодую женщину, Тамсин? Нет, это я в тебе вижу массу достоинств! А они увидят чудовище, рожденное чудовищами. В лучшем случае - диковинку, в худшем - отвратительную тварь, которую надо побить камнями. У тебя есть выбор, юная леди. Ты можешь послушаться меня, научиться манерам, научиться танцевать и стать светской дамой в Рине. А если не хочешь… что ж, я верну часть своих инвестиций, если сдам тебя суду как бывшую извращенку. Угодно? Пожалуйста! Мне сейчас все едино, так что решай сама!
      Ответа не последовало - лишь тишина, длившаяся, пока Ка не приказали лететь дальше.
      Замок открылся с громким щелчком. Джордан затаил дыхание. Слышал ли стражник?.. Похоже, нет.
      Смуглый верзила, который избил его, сидел в коридоре за столом, усердно вырезая узор из листьев на будущей ножке для кресла. Три незаконченные ножки лежали рядом на столе.
      Резал он по дереву громадным ножом.
      «Что бы сделал Армигер на моем месте?» - спросил себя Джордан. Генерал знал, когда нападать, а когда лучше пробраться тайком. На сей раз лучше обойтись без драки.
      Интересно, как Ка удавалось доносить до его слуха звуки, раздававшиеся наверху? Выходит, звук - это субстанция, которую можно упаковать и носить с собой. Или не носить - как тебе больше нравится… Джордан никогда об этом раньше не задумывался.
      Он сосредоточил внимание на дверных петлях, на каждой по очереди, и мысленно приказал: «Не скрипите».
      Петли подтвердили, что поняли команду, и юноша осторожно открыл дверь пошире. Пальцы его ощутили вибрацию от поворота ржавых петель - но ничего не было слышно.
      Выскользнув в коридор, Джордан тихонько закрыл дверь. Отгоняя от себя поток видений, он прошел по земляному полу за спиной у стражника и потихоньку направился к каменным ступенькам, ведущим наверх. Добравшись туда, выдохнул воздух, который задерживал в груди, и стал медленно подниматься, останавливаясь на каждой ступеньке и оглядываясь на охранника с ножом. На сей раз, если его поймают, простым битьем дело не кончится.
      Поднявшись из подвала, Джордан увидел служанок, которые несли охапку белья, и нырнул в нишу. Когда они прошли, юноша высунул голову; метрах в пяти от него был черный ход. Оставалось лишь дойти до двери…
      Однако он не мог этого сделать. Разговор, который передала ему сверху Ка, был до жути знаком Джордану если не в деталях, то по сути. Точно так же, как отец Джордана приказал Эмми принять ухаживания Туркарета, дядя Тамсин велел ей стать его вещью - вернее, наживкой, которую он сунет под нос сыночку из какого-нибудь высокородного семейства. И хотя Джордан не понял, чем угрожал племяннице Сунейл, угроза была явно нешуточной.
      В принципе Джордан ничем не был обязан Тамсин. Однако он знал, что не сможет жить в мире с самим собой, «ели бросит ее на произвол судьбы. Точно так же, как не смог бы жить дальше, если бы остался в кровати, когда Эмми сбежала в лес.
 
      Тамсин тонула.
      Воды здесь не было. Она могла дышать, сердце еще билось, она была способна, ходить, сидеть и даже есть. И все-таки она тонула.
      Существо, внешне похожее на ее дядю, двигалось по комнате и что-то говорило, но Тамсин больше не понимала слов. Они звучали в ее ушах словно под водой, резкие и искаженные.
      Ужас охватывал Тамсин всякий раз, когда она глядела на это существо, понимая, что внутри знакомого тела жила душа, которая помогла ей, приютила ее, заботилась о ней, смеялась с ней - и убила ее родителей.
      - Ложись спать, - сказал он. - Завтра будет новый день, племяшка.
      Ей приходилось молчать, чтобы выжить, но внутри она кричала ему: «Ты знал, что солдаты идут! Ты знал и никому не сказал! Ты не сказал папе… Ты погубил их, погубил!»
      Самое ужасное, что она все понимала и раньше, где-то в глубине души, которой приказывала каждое утро: «Спи, не смотри!»
      Она сидела, как немая, и бездумно кивала, а потом встала и пошла к своему ночному «гробу».
      Пока она шла, ее все глубже и глубже затягивало ко дну.
      - Тамсин!
      В голосе звучала тревога, которую когда-то (неужели вчера?) она принимала за искреннюю привязанность. Девушка обернулась к нему, зная, что лицо ее застыло и лишено всякого выражения.
      - Иногда… - Он посмотрел ей в глаза, потом опустил взгляд и продолжил: - Иногда нужно заставить себя не думать о том, что происходит здесь и сейчас… Не думать о том, что ты делаешь. Для своего же блага в будущем.
      Сил хватило лишь на то, чтобы кивнуть. Потом она встала на колени и открыла «гроб».
      «Только не кричи», - раздался голос ниоткуда.
      Тамсин замерла. Голос был странный, еле слышный, словно писк мышки.
      «Это я, Джордан. Я свободен, и я ухожу. Не знаю, как ты относишься ко мне, Тамсин. Надеюсь, ты меня не выдашь».
      Тамсин заглянула за гроб, посмотрела вверх, на стену. Никого не было.
      - Где ты? - прошептала она.
      - За дверью.
      Однако дверь была в другом конце комнаты, а голос раздавался рядом.
      - С кем ты разговариваешь? - спросил дядя.
      Он подошел к ней и встал за спиной. Она повернулась, вцепившись руками в стенки гроба.
      - Ни с кем, - сказала Тамсин и сама услышала, как напряженно звучит ее голос.
      Глаза дяди сузились, и он пошел к двери.
      Нет!.. В ней словно прорвало плотину; Тамсин, не соображая, что делает, схватила со стола медную вазу и побежала за дядей. Размахнулась - и со всей силы ударила вазой ему по голове; раздался громкий треск. Сунейл без звука рухнул на пол.
      Девушка распахнула дверь и практически упала в объятия Джордана.
      - Пошли отсюда! - просто сказала она.
      Теперь перед ней в жизни была лишь одна дорога. Тамсин крепко схватила Джордана за руку и побежала вместе с ним.
 

23

 
      Они пробежали кварталов десять от дома Боро, и только тогда Джордан сказал, подняв руку:
      - Подожди! Мне надо отдохнуть.
      - За нами будет погоня.
      - Не сразу. - У него был какой-то странный вид - отрешенный, почти возвышенный. - Все спокойно.
      Она не стала спрашивать, откуда он знает.
      - Я замерзла.
      - Да, нам надо найти какой-нибудь кров.
      «Мы только что сбежали из-под крова», - хотела было сказать Тамсин, но это потребовало бы слишком много энергии. Нет смысла что-то искать; ей больше некуда идти. Ему, быть может, и есть куда… Но зачем он пришел за ней?
      Джордан закрыл глаза, откинул голову и улыбнулся.
      - Да, - сказал он, - ты молодец. А теперь, пожалуйста, возвращайся к своему хозяину. Он небось с ума сходит от беспокойства.
      Юноша открыл глаза и посмотрел на Тамсин, ожидая вопросов. Тамсин просто уставилась на него.
      - С тобой все в порядке? - спросил он.
      Вопрос был такой смешной, что девушка рассмеялась.
      - Нет. - Тамсин огляделась. Все было незнакомо. Здания, высившиеся кругом, совершенно не походили на дома в ее городе. Даже воздух здесь был другой. - Я…
      Джордан держал ее за оба запястья и говорил, тихо и настойчиво, про королеву и опресней. Она его не понимала.
      - Нам надо идти! - донеслись наконец знакомые слова.
      - Да, да.
      Тамсин кивнула - себе, не ему. Джордан повел ее по переулкам.
      - Прочь из города! - воскликнула она. - Отведи меня в пустыню. Я должна вернуться домой.
      - Домой?
      Джордан сжал ее запястья еще крепче.
      - Домой, мне надо домой… Мне надо…
      Ей так хотелось заплакать - но она не могла! Это было ужаснее всего. Тамсин судорожно глотнула воздуху.
      - Я не хочу бередить твои раны, - произнес Джордан. - Это звучит жестоко, но твои родители умерли.
      - Я знаю.
      Однако она вздрогнула, услышав его слова; до сегодняшнего дня она, хотя и знала, по-настоящему не верила в это. Даже сейчас… Если вернуться домой, узнать правду…
      - А вдруг кто-нибудь выжил? Не могли же убить всех…
      - К сожалению, могли.
      - Ты же в любом случае собираешься идти к королеве. Ты знаешь дорогу? Нет. Путь лежит через пустыню. Я могу тебя провести. Нам с тобой по пути…
      - Мы поговорим об этом, обещаю. А сейчас нужно найти укрытие.
      Он не слушал ее. Тамсин почувствовала себя еще более одинокой - если такое возможно. Она вновь тонула. Это ощущение вернулось, как ревущий, не умолкающий ни на минуту шум в голове.
      Джордан остановился и положил ей руки на плечи. Девушка моргнула, внезапно увидев его серые глаза, глядевшие прямо на нее.
      - Я слушаю. И сделаю все, что смогу, чтобы помочь тебе. Ты только не спеши.
      На сей раз Тамсин пошла за ним сознательно; и, к ее удивлению, когда она прошла по его стопам десять шагов, то наконец смогла заплакать.
 
      Джордан стоял на стене в переулке рядом с крутой скалой, уходившей ввысь. Близилось утро, хотя луна все еще была на небе и ее свет блестел на шпилях опресня.
      - Ты хочешь поговорить с опреснем?
      Это были первые слова Тамсин, которые девушка произнесла с предыдущего вечера. Она стояла внизу, на куче мусора, где они провели ночь. Вид у нее все еще был отрешенный, волосы напоминали воронье гнездо, а руки перепачканы грязью. Но то, что она проявила хоть толику любопытства, было хорошим знаком.
      - По-твоему, это безумие, да?
      Тамсин не ответила, грызя костяшку на сжатом кулаке и бездумно оглядываясь вокруг. Джордан посмотрел на опресня; его зубцы, призрачные в свете Диадемы, торчали в середине озера, словно башни затопленного здания или же мачты затонувшего корабля из рассказа королевы Галы. Только шпили были идеально гладкими, не выщербленными ни временем, ни водой. Волны бились о них так же мирно, как о причал; эти зубцы вовсе не производили впечатления, что в них таится какая-то сверхъестественная жизнь. Рядом с гигантской центральной башней стояла на якоре разукрашенная барка из храма. Джордан видел освещенные факелами фигуры жрецов на палубе, однако что они делали, он не понимал. Похоже, отправляли какую-то службу.
      - Я подумала, что ты сумасшедший, когда впервые увидела тебя, - сказала Тамсин. Она так долго молчала, что Джордан не сразу понял, что это ответ на его вопрос. На губах девушки появилась неловкая, как у начинающего фокусника, улыбка - и тут же пропала. - Твоя золотая накидка… а еще ты разговаривал сам с собой.
      Пока они бежали, Джордан вкратце рассказал свою историю: что он может разговаривать с механами благодаря Армигеру, который что-то с ним сделал, и что Небесные Крюки охотятся за ним. Возможно, Тамсин уже слышала об этом от Сунейла, если он потрудился объяснить ей, почему Брендан Шейя разыскивает их спутника. Джордан не знал, поверила она хоть одному его слову или нет.
      - Я не знаю другого способа покончить со всем этим. Домой я вернуться не могу, поскольку проклятие достанет меня и там. Ветры преследуют меня из-за механы в моей голове, а Боро я нужен в качестве козла отпущения. Единственный, кто в силах мне помочь, - это Армигер.
      - А что он может сделать?
      Тамсин скрестила руки и смотрела вдаль. Но теперь она по крайней мере слушала и говорила.
      - В первый раз, когда я увидел Армигера - то есть увидел мир его глазами, - он командовал армией. Это было так странно! Однако самым странным был он сам. То, на что он смотрел, что слушал, что говорил… все его восприятие было не таким, как у меня. Похоже, его не волновали ни сражение, ни люди, которыми он командовал. Он просто отдавал приказы, и они всегда были безупречными. Когда Ветры послали животных, чтобы те уничтожили его армию, я помню, он был совершенно спокоен. Ему удалось выжить, поскольку он сохранил полнейшее хладнокровие посреди этой бойни и наблюдал за ней с холма. Я уже несколько недель слежу за ним и могу сказать, что он сильно изменился. Мне кажется, Каландрия права: он прибыл сюда, чтобы победить Ветры. Он был агентом какого-то другого существа, еще более могущественного. Но то существо погибло, и Армигер стал свободен.
      Тамсин смотрела на него с недоумением. Джордан покачал головой.
      - Я не могу объяснить. Нужно побывать в его шкуре, увидеть самому, чтобы почувствовать разницу. Сейчас у него есть женщина и он ее любит. И теперь его волнует то, что происходит вокруг, в то время как раньше ему было все равно. Его действительно тревожит эта осада. Люди там мрут как мухи от голода и от ран, и он терзается тем, что не может им помочь. Он больше не думает о покорении мира. Тамсин нахмурилась.
      - Так чем же он поможет тебе? Сделает так, что Боро оставят тебя в покое?
      - Возможно.
      - И как ты его уговоришь? Думаешь, он тебя послушает, если ты отдашь себя на съедение этой штуке? - Тамсин кивнула на опреснь.
      Джордан глубоко вздохнул.
      - Да, это действительно похоже на безумие. Видишь ли, Армигер пришел к королеве Гале, чтобы узнать у нее, почему Ветры такие, какие они есть. Почему они преследуют людей. Она рассказала достаточно много и натолкнула его на мысль, где искать ответ. Но он не способен общаться с Ветрами, а кроме того, сейчас он заперт в замке вместе с ней. Я в отличие от Армигера умею разговаривать с Ветрами. И я могу поискать место, где он найдет ответ на свои вопросы.
      - Значит, ты будешь у него мальчиком на побегушках? Джордан поморщился. Зато в ее голосе прорезались прежние надменные нотки, и это его обрадовало.
      - Мальчик на побегушках у бога - неплохая должность. Я хочу предложить ему информацию, если он взамен снимет с меня проклятие.
      - С какой стати ему соглашаться на такой обмен? Ты сам говорил, что он больше не хочет подчинять себе Ветры.
      Джордан замялся. Казалось, Тамсин это и впрямь заинтересовало; он раздумывал, что ей сказать, чтобы она не сочла его совершенно чокнутым и не замкнулась вновь в своем горе.
      - Я думаю, он все-таки согласится. Тамсин только склонила голову набок.
      - Понимаю, это кажется бредом. Обещай мне, что ты сначала подумаешь, а уж потом поднимешь меня на смех. Видишь ли, по-моему, мы все когда-то умели командовать Ветрами. Все люди были такими, как я.
      - Если бы все могли делать, что хотят, воцарился бы сплошной хаос! - фыркнула Тамсин. - Зачем платить за вещи, если можно приказать Ветрам их смастерить?
      - Мир начался с хаоса, - произнес Джордан. - Каландрии сказала мне, что Вентус изначально был создан для нас, а не для Ветров. За эти столетия никому не удалось вернуть положение дел в исходную точку, даже людям со звезд вроде нее. Но Армигер мог бы это сделать, если бы только знал, в чем тайна Ветров. Раньше, когда он пытался раскрыть этот секрет для своего хозяина, их победа была бы для нас катастрофой. Но теперь все изменилось.
      - Ты думаешь, он восстановит справедливость?
      - Возможно. Тот человек, каким он стал, способен на это. Тамсин ничего не сказала, просто издала какой-то странный звук. Джордан, решив, что она смеется над ним, сердито повернулся к ней, готовый дать отпор. Но Тамсин не смотрела на него: она показывала на другой конец переулка.
      - Вот они!
      Джордан увидел огоньки факелов и темные фигуры людей.
      - Брендан Шейя! - Юноша встал на колени. - Хватайся, быстро!
      Тамсин схватила его за руку, и он втащил ее на стену.
      - Тебе это не поможет, - сказал знакомый надменный голос снизу.
      Джордан посмотрел вниз, в глаза рыночного мага.
      - Вор! Твоя голова будет мне наградой за вещь, которую ты у меня украл!
      На секунду старые привычки взяли верх.
      - Я не крал ее! - завопил Джордан. - Просто одолжил - и отдал!
      И тут он увидел, как лунный свет блеснул на клинке, который маг держал в руке.
      Шесть человек столпились по одну сторону стены, в переулке, четверо, включая мага, - по другую, где раскинулся чей-то сад. Сама стена тянулась между двумя зданиями и кончалась тупиком, убежать по ней было невозможно.
      - Отпусти нас! - сказал Джордан. - Я не хочу, чтобы ты пострадал.
      - Хороший блеф! - рассмеялся маг.
      - Приготовься к прыжку! - прошипел Джордан, обращаясь к Тамсин.
      «Факел, взорвись!»
      Факел в руке у мага взорвался, искры и горящие щепки полетели во все стороны. Маг вскрикнул и упал, схватившись за голову и выбрасывая угольки, застрявшие в волосах.
      - Прыгай!
      Джордан с Тамсин приземлились рядом с магом. Его друзья хлопали несчастного по голове, пытаясь потушить горящую шевелюру. На другом конце сада были открытые ворота - и Джордан припустил к ним во все лопатки. Тамсин не отставала.
      Они выбежали иа залитую лунным светом улицу. Топот ног слышался с двух сторон - из сада и из-за угла, где кончался квартал.
      «Ка! Приди ко мне! Ка!»
      В открытых воротах появился призрачный силуэт бабочки.
      - Сейчас они будут здесь! - крикнула Тамсин, таща Джордана за руку.
      - Знаю. Нам нельзя тут оставаться. Нужны лошади, Ка. Найди мне двух коней, живо!
      «Иди за мной!»
      Ка полетела вдоль по улице - к счастью, в противоположную от топота сторону.
      - Значит, теперь я и правда вор, - задыхаясь, проговорил Джордан. - Что ж… Сам напросился, подонок!
      - Что все это значит?
      Они свернули в другой переулок, с высокими зданиями по обеим сторонам. Тьма была кромешная, хоть глаз выколи. Джордан смотрел внутренним зрением.
      - Сюда!
      Он побежал за Ка к дверям конюшни, различив там очертания двух спящих лошадей.
      «Ка, я хочу, чтобы они проснулись и пошли с нами - если ты можешь это сделать».
      «Я не могу их заставить. Но я могу сказать им, что ты Ветер, если хочешь».
      «Да!»
      В начале переулка появились огни факелов. Джордан взорвал их тоже, и преследователи в страхе разбежались. Юноша на ощупь оседлал сонных лошадей, руководствуясь призрачным светом своего механского видения. Лошадки были податливы, словно внезапное вторжение их не удивило.
      Тамсин высунула в дверь голову; когда Джордан подтягивал подпругу на второй лошади, девушка сказала:
      - В домах будят людей. Мне кажется, они знают, чем мы занимаемся. Возможно, почуяли запах лошадей.
      - Мы уже готовы. Поехали. Джордан вывел кобыл на улицу.
      - Но куда? Ты же собирался навестить опреснь в заливе!
      - Ты сама говорила, что в пустыне есть еще один, - ответил Джордан. - Хотела вернуться домой? Именно туда мы и поедем.
      Он вонзил шпоры в лошадиные бока, и животное помчалось сквозь орущую толпу. Джордан обернулся и увидел, что Тамсин скачет за ним. На лице девушки играла улыбка ужаса или восторга-а может, и того, и другого.
 
      Генерал Лавин устало отложил гусиное перо и воззрился на связанного пленного, которого ввел в комнату Хести.
      - Что в нем Такого интересного? - спросил генерал.
      - Простите, что отвлекаю вас по пустякам. Этот человек - мародер. Мы поймали его, когда он рылся в развалинах близлежащей, деревни.
      - Да? Так казните его! - Лавин снова уставился на свои планы.
      - Он уверяет, что может продать ценную информацию. Об осаде.
      - Вытащите из него эту информацию! Под пытками, если надо.
      - Мы старались.
      Лавин с удивлением поднял глаза. Пленный был низкорослый, щуплый и седой, его трясло мелкой дрожью. Левая рука сломана, на голом туловище остались подпалины, на шее - следы от веревки. Он тупо, но с вызовом посмотрел на Лавина здоровым глазом; второе веко почернело и набрякло, губы вздулись и кровоточили.
      Лавин встал и обошел арестанта кругом. На спине у того практически не осталось живого, места; из открытых ран сочилась кровь.
      - Не промолвил под пытками ни слова, - объяснил Хести. - Все твердил, что будет говорить только с вами. А еще… - полковник в изумлении всплеснул руками, - …он требует платы!
      Лавин усмехнулся и посмотрел пленному в глаза.
      - Почему бы и нет? Только с какой стати я должен верить, что он действительно что-то знает?
      - Выслушайте меня! - прохрипел пленный.
      Он съежился, словно ожидая удара, но тем не менее продолжал смотреть Лавину прямо в глаза. Лавин поднял руки вверх.
      - Хорошо. Либо вы плохо его пытали, либо у этого человека сила воли покрепче вашей.
      Генерал сел в походное кресло и жестом пригласил пленника сесть напротив. Тот неуклюже опустился на негнущихся ногах в кресло и слегка подался вперед, чтобы не касаться спинки. Хести скрестил руки и с изумлением наблюдал за сценой.
      - Как тебя зовут?
      - Эней, лорд Лавин.
      - Тебя поймали, когда ты грабил мертвых, Эней. Мы обычно казним мародеров, однако мы не жестоки. Почему ты предпочел пытки? Тебя могли бы вздернуть быстро и без боли.
      Эней тяжело вздохнул. В полуобморочном состоянии, положив здоровую руку на колено, чтобы не свалиться, он просипел:
      - Я кое-что знаю, и это поможет вам победить без кровопролития. Но зачем мне говорить вам, если вы все равно меня убьете?
      Лавин чуть не рассмеялся.
      - Значит, ты решил торговаться с нами? Не верю своим ушам! Эней попытался улыбнуться; вместо улыбки у него получилась гротескная гримаса.
      - А что мне терять-то?
      - Твои яйца, - нетерпеливо ответил Хести. Лавин махнул ему, чтобы тот замолчал.
      - Я уверен, что вы объяснили все это мистеру Энею. И судя по его виду, объяснили наглядно.
      - Я хочу жить! - Эней бросил на Лавина свирепый взгляд. - Отпустите меня, и я скажу вам все, что знаю. Но если вы меня убьете, ваша осада сорвется!
      - Я с мародерами не торгуюсь. - Лавин встал. - Казните его. Хести схватил Энея за сломанную руку и рывком поднял с кресла. Тот заорал от боли.
      - Простите, что побеспокоил вас из-за ерунды, - буркнул Хести, волоча пленника к выходу из палатки.
      Когда они ушли, Лавин впал в задумчивость. Похоже, осада обходилась слишком дорого. Существовал запасной вариант, который генерал мог попробовать, однако он не гарантировал успеха. А если ничего не выйдет, останется только один выход - штурм.
      Эней казался ничтожным и жалким, особенно на фоне опрятной палатки. Он человек конченый; таких будут еще сотни, прежде чем завершится война. Лавин не испытывал угрызений совести, приговаривая, людей подобных Энею, к смерти; чем платить мародеру, лучше потратить деньги для того, чтобы накормить раненых, ветеранов, вдов и детей.
      Хотя порой Лавин сам не понимал, зачем он здесь. Осада была кровопролитной и опасной не только для его людей, но и для королевы. А это мучило его.
      Генерал встал и вышел из палатки. День выдался прохладный и облачный. Над лагерными палатками клубился дымок. Солдаты сновали взад-вперед, перетаскивали припасы или маршировали. Далеко за пределами лагеря стояла виселица; там как раз кого-то казнили.
      Надеясь, что казнят не старого мародера, генерал ускорил шаг, не забывая кивать и здороваться на ходу со своими людьми.
      Когда он подошел поближе, виселица скрылась из виду за палатками. Лавин пошел еще быстрее, но на границе лагеря ему пришлось остановиться.
      - Да? - нетерпеливо спросил генерал подбежавшего главного механика.
      Тот был косолапый и взлохмаченный, шлем торчал у него на голове, словно какая-то металлическая птица. Механик отвесил неуклюжий поклон и показал в сторону пушек.
      - Господин, ночью кто-то продырявил бочки с водой! Она вся вытекла!.. Нам нечем заправлять паровые пушки!
      - Саботаж? - прошипел Лавин. - Ты на это намекаешь? Механик отступил назад.
      - Да. Да, саботаж. Что делать?
      - А наш рацион цел?
      - Вы имеете в виду питьевую воду? - изумился механик. Лавин кивнул.
      - Она осталась?
      - Не знаю… Это не мое хозяйство…
      - Выясните. Используем ее для пушек, если придется. Через час доложите мне - и немедленно поставьте в известность Хести. А теперь извините, я спешу.
      Он обогнул палатки как раз в то время, когда тело снимали с виселицы. Двое солдат подняли тело и отнесли к небольшой кучке сваленных неподалеку трупов.
      На шею Энея уже надели веревку. Второй конец, идущий кверху, был привязан к усталой лошади. Чтобы повесить Энея, оставалось только заставить лошадь пройти несколько метров.
      Глаза у вора были закрыты. Казалось, он молился. Но он ни о чем не просил и стоял сам, без поддержки, хотя и шатаясь.
      Лавина разозлило сообщение о саботаже. Если паровые пушки выйдут из строя, погибнет масса людей. Генерал чуть было не развернулся и не. ушел обратно в свою палатку. Но может быть (чем черт не шутит), этот мародер сумеет предотвратить лишние потери?
      И тем не менее Лавин подождал, пока лошадь не сделала пару шагов. Ему хотелось посмотреть: а вдруг вор сломается?
      Веревка на горле Энея натянулась, однако мародер не стал сопротивляться, когда она потащила его наверх.
      - Стойте! Освободите его!
      Лавин подошел к виселице. Удивленные солдаты перерезали веревку, привязанную к конской упряжи. Эней упал на землю, судорожно глотая воздух. Его поставили на ноги. Он закашлялся и уставился на Лавина здоровым глазом.
      - Ты будешь жить, - сказал ему Лавин, - если расскажешь мне, что знаешь, и если я сочту твои сведения полезными.
      Ноги у Энея подкосились.
      - Идет! - прохрипел он и лишился чувств.
 

24

 
      Экипаж ехал по пыльной дороге на юг вот уже несколько дней, однообразных и скучных. Каландрия Мэй изучила за это время все складки и неровности сидений, как свои пять пальцев. Ее тело приноровилось к ним - именно оно к ним, а не наоборот. Примитивные рессоры не смягчали ухабов; каждый толчок и скрип колес мучительно отзывались в позвоночнике и гудящей голове. Кроме того, повозка тащилась жутко медленно и часто останавливались у почтовых станций, где меняли лошадей.
      И тем не менее лучшего они себе позволить не могли - кончились деньги. По крайней мере дорога уж точно доведет до Япсии, где, возможно, удастся найти более быстрый вид транспорта. В стране царил хаос, так что на парочку ворованных коней никто не обратит особого внимания.
      - Ну и ну! Ты сама осторожность! - сказал Аксель, когда Каландрия изложила ему свой план. - А как же твое намерение «расшибиться в лепешку, но найти Армигера любой ценой»?
      Каландрия пожала плечами:
      - Какой смысл? У нас нет сейчас оружия, способного его уничтожить. Мы можем лишь наблюдать за ним, пока не свяжемся с каким-нибудь пролетающим мимо кораблем. Тогда и нанесем удар.
      Последние достоверные данные об Армигере свидетельствовали о том, что он направляется к королеве Гала, которая либо погибла, либо все еще сидела в осажденном замке. Слухи о ней ходили разные. В любом случае Армигер скорее всего изменил свои намерения, поскольку королева была обречена. Аксель с Каландрией тряслись в этом экипаже лишь потому, что королева была их единственной зацепкой. Хотя спешить уже вроде и не нужно.
      Аксель приходил в себя - когда ситуация не требовала от него активных действий, просто сворачивался в клубок и превращался в мертвый груз. А у Каландрии не осталось сил, чтобы вывести его из летаргии.
      В один совершенно не примечательный вечер, когда они по обыкновению катили по ухабистой колее, встроенный в мозг Каландрии компьютер вдруг без предупреждения заявил: «Примите сообщение!» Она резко выпрямилась и воскликнула:
      - Слава богам!
      Сидевшие напротив трое пассажиров не подняли головы; все они сонно посапывали. Впрочем, даже если бы они не спали, вряд ли услышали бы восклицание Каландрии, заглушённое стуком колес.
      Она повернулась и встретила внимательный взгляд Акселя. Она открыла было рот, собираясь спросить, получил он такое же сообщение или нет, но тут в мозгу у нее раздался другой голос: «Говорит Мария Маунс с исследовательского корабля «Пан-Элления». Меня кто-нибудь слышит?»
      - Приехали! - осклабился Аксель, растянув рот до ушей. Пассажир, сидевший рядом с ним, что-то пробурчал и толкнул Акселя плечом.
      «Я лечу по возвратной траектории. За мной гонятся Ветры. Лебеди Диадемы пару дней назад взбесились и то ли захватили, то ли разогнали все корабли в системе. Я пыталась от них уйти, меня преследуют. Намерена приземлиться в координатах, полученных в последнем сообщении от нашего агента с планеты».
      - Агента? - прошептала Каландрия. - Значит, здесь и правда есть разведчики?
      Аксель явно смутился.
      - Возможно, - пробормотал он, - но не такие, как ты думаешь.
      До Каландрии не сразу дошло.
      - Значит, она говорит о тебе!
      - Да, да! Послушай, я просто хотел подзаработать на стороне. Когда эти галактические исследователи спросили, могу ли я снабжать их информацией, я дал согласие. Почему бы и нет? Откуда мне было знать, что Ветры с таким рвением вцепятся нам в глотки?
      Каландрия невольно рассмеялась. - Ты настоящий кладезь сюрпризов!
      Сюрпризы редко бывали приятными, но если эта особа по фамилии Маунс приземлится где-нибудь неподалеку… Каландрия протянула руку и постучала по дверце:
      - Возница! Высадите нас здесь, пожалуйста.
      Через час они остановились посреди темной пустоши. Млечный Путь раскинулся в небе широкой светящейся полосой. Диадема заходила за горизонт, поблескивая на водах озера. Вокруг не было видно ни единого здания - только дорога и темный ряд деревьев вдоль откоса.
      - Вот она! - Каландрия показала на звезду. - Придется нарушить радиомолчание.
      Аксель кивнул. Если звездолет Маунс приземлится в поместье Боро, им добираться туда неделю, не меньше, а к этому времени Мария наверняка уже улетит. Особенно если учесть, что за ней охотятся Лебеди Диадемы.
      Искорка в небе становилась все больше и больше. Холодный осенний ветер трепал длинные черные пряди Акселя. Никто из них не промолвил ни слова. Аксель толком не знал, что думает Каландрия, но эта светящаяся точка могла стать спасением, если им удастся попасть на борт и удрать от преследующих корабль Ветров.