Крупп фон Болен и Хальбах

Когда наследница крупповской фабрики Берта Крупп весной 1906 года вышла замуж за советника посольства Густава фон Болена и Хальбаха, тот обратился к кайзеру с просьбой присоединить к своему имени имя Крупп. Таким образом великое имя сохранилось не только в названии фирмы, но и стало связываться с понятием предпринимательства.

Густав фон Болен и Хальбах происходил из семьи, владевшей крупными кузнечными заводами на бергской земле. В период около 1800 года эта семья была одной из самых богатых и стояла во главе всех фирм, занимавшихся экспортом. Дедушка Густава в 1810 году в качестве представителя свой фирмы уехал в Америку, основал в Филадельфии дочернее предприятие и в 1840 году со своей семьей вернулся в Германию. Его сын Густав фон Болен и Хальбах, проживавший на земле Баден, поступил там на дипломатическую службу и с 1862 по 1872 год был послом земли Баден в Гааге. Один из его семи сыновей, носивший также имя Густав, родившийся в 1870 году в Гааге, ставший впоследствии во главе заводов Круппа, посещал гимназию в Карлсруэ, потом учился в Лозанне, Страсбурге и Гейдельберге, где он получил ученую степень по специальности “право и общественно-политические науки”.

Он имел хорошую юридическую подготовку. Три месяца, проведенные им в США, еще больше расширили его кругозор. По примеру своего отца, он посвятил себя дипломатической службе. Проработав полгода в министерстве иностранных дел земли Баден, в январе 1898 года он перешел в Министерство иностранных дел в Берлине. После службы в Берлине его назначают секретарем немецкого посольства в Вашингтоне и немецкой миссии в Пекине, и наконец он становится советником посольства при русской миссии в Ватикане. В период между его службой в Пекине и Риме он заканчивает практический курс дисконтного общества [4] в Берлине, чтобы лучше разбираться в современном банковском деле.

В 1907 году Густав фон Болен вступает в фирму в качестве заместителя председателя Наблюдательного совета, но потребовалось некоторое время, пока он освоил эту отрасль и смог уверенно чувствовать себя в ней. В 1909 году Гартман (скончавшийся через год, в 1910-м) передает ему свою должность председателя Наблюдательного совета. Почти в это же время из дирекции уходит Ретгер, чтобы занять пост председателя Центрального союза немецких промышленников в Берлине. Именно Крупп фон Болен по занимаемой им должности должен был подобрать замену ушедшему Ретгеру, но ему не повезло с выбором. Он остановился на кандидатуре Хугенберга, рекомендованного ему Министерством финансов земли Рейнбаден. Хугенберг был известен своей успешной карьерой и солидным опытом работы на государственной службе и в банковском деле. Кроме того, он имел ученую степень; его руководителем в этой области был Георг Фридрих Кнапп из Страсбурга, личность замечательная. Кнапп относился к своим подопечным, как ваятель – с терпением и любовью. К сожалению, ученик не унаследовал от учителя ни широты его взглядов, ни его удивительной чуткости к окружающим. Хугенберг работал у Крупна фон Болена с прохладцей и сам замечал это. Свою службу в фирме Хугенберг начал с заключения договора с акционерным обществом, представлявшим Вестфальское проволочное производство в Гамме, который он в общих чертах утвердил на заседании Наблюдательного совета 23 января 1911 года. Специальное обоснование этого договора он получил от одного из директоров Круппа, Боденхаузена-Дегенера, у которого односторонняя нетворческая манера работы Хугенберга вызывала глубокое неприятие.

В ноябре 1911 года исполнялось 100 лет со дня образования фирмы Круппа. Юбилей, который в духе того времени должен был отмечаться с особенной пышностью, был перенесен на август 1912 года, в котором должна была отмечаться еще одна дата – 100 лет со дня рождения Альфреда Круппа.

Крупп Празднование этого юбилея, на которое было затрачено столько времени и столь огромные финансовые средства, сорвалось, так как на второй день церемонии, в которой участвовал кайзер со своей свитой, с Бетманом Хольвегом и другими министрами, произошел несчастный случай на шахте “Лотринген”, которая, собственно, не входила в число предприятий Круппа.

1913 год был тяжелым для фирмы Круппа, так как в этом году она вела затяжной судебный процесс, который отнюдь не прибавил ей славы. Этот год был не менее тяжелым и для австрийской ветви Круппов: под натиском обстоятельств берндрорфский завод вынужден был преобразоваться в акционерное общество. При согласии эссенской части семьи Крупп, которая была негласным компаньоном этого предприятия, большинство акций перешло во владение банка. Артур Крупп остался руководителем завода и президентом Управленческого совета.

Официальное объявление об образовании акционерного общества было приостановлено из-за политических событий, связанных с началом 1-й мировой войны. Только в июне 1915 года фирма “Берндорфский завод металлических изделий. Артур Крупп. Акционерное общество” был внесен в Торговый реестр.

1-я мировая война изменила жизнь фирмы Круппа, вся энергия уходила теперь на непрерывные поиски резервов, так как нехватка их ощущалась во всем: в рабочей силе, продовольствии, сырье, строительных материалах и транспортных средствах. Насколько же велик был военный психоз, что даже Крупп фон Болен в опьянении первыми военными успехами в 1914 году присоединил свой голос к требованиям большинства продолжать войну до победного конца. Он даже направил государственному секретарю фон Ягову, которого знал еще по дипломатической службе, докладную записку с изложением своей точки зрения на цели войны. Но Крупп фон Болен недолго поддерживал эту линию, вскоре он стал в ряды сторонников мирной политики Бетмана Хольвега. В июне 1915 года, обращаясь к шефу Гражданского комитета фон Валентини, он писал: “Я считал бы – мягко говоря – большой политической ошибкой” если бы война продолжилась хотя бы на один день дольше того срока, который необходим для достижения безопасности, упомянутой в речи господина канцлера 28 мая сего года”. Война в целом способствовала увеличению доходов промышленности, но фирма Круппа все свои средства израсходовала на сооружение мощных установок, которые вряд ли нашли бы применение в мирное время. Военные заказы выходили часто за рамки разумного.

В целом немецкая промышленность выдержала то напряжение, в котором ей пришлось работать в течение четырех лет войны, но ее снабжение сырьем все эти годы было явно недостаточным. Нехватка селитры могла бы губительно отразиться на снабжении армии боеприпасами, если бы не был найден способ получения азотной кислоты синтетическим путем. При проведении этих опытов неоценимую роль сыграла сталь типа V2A, изобретенная на заводе Крупна, так как она была устойчива к воздействию азотной кислоты.

В результате военных условий развитие фирмы протекало односторонне, и в ноябре 1918 года она находилась на пороге кризиса. После окончания войны нужно было заново оборудовать и модернизировать мастерские. Часть мастерских, выполнявших так называемую Гинденбургскую программу, была оборудована для сборки железнодорожных вагонов и локомотивов. Перестройка производства на мирную продукцию требовала от Круппа фон Болена, председателя Наблюдательного совета, личного активного участия; и хотя легла на производство тяжелым финансовым бременем, ему самому она принесла популярность.

С Хугенбергом Крупп расстался в 1918 году и заменил его Отто Видфельдом, специалистом в социальной и экономической политике. Благодаря его миротворческой деятельности во время рабочих волнений в кайзеровской Германии Видфельд пользовался доверием как со стороны профсоюзов, так и центра; пришедшее к власти новое республиканское правительство оценило его знания и умение работать и неоднократно предлагало в министерстве разные должности. В мае 1922 года Видфельд был назначен немецким послом в Вашингтон.

Новая послевоенная производственная программа хотя и оправдывала себя, с технической точки зрения, но была неэкономична и стоила дорого (производство локомотивов, средств передвижения, сельскохозяйственных машин, аппаратов). За время войны фирма потеряла свои старые рынки сбыта. Крупномасштабная индустриализация, осуществлявшаяся в военные годы, привела повсюду, и, главным образом, за океаном к протекционизму, поощрению отечественной промышленности посредством премий и привилегий. Часто Круппу приходилось заниматься экспортом продукции по себестоимости товаров, если он хотел вернуть фирме былую мировую славу и дать работу коллективу, численность которого понемногу стала приближаться к уровню 1914 года. Несмотря на то, что в восстановительных работах послевоенного периода часть населения имела работу, в общем, картина была неутешительной: степень занятости на производстве в Рурской области, как и во всей немецкой промышленности, была крайне низкой. Демонстрация рабочих заводов Крупна в Пасхальное воскресенье, на которой они протестовали против предоставления рабочих мест иностранцам, в частности французам, закончилась трагически: убито 13 рабочих, арестован и осужден Крупп фон Болен и 8 его директоров. Выступивший в рейхстаге Пауль Лебе осудил действия судей, сказав:

"Я не завидую судьям, которые имеют совесть, какую они продемонстрировали нам. В нравственном отношении мы не можем рассчитывать на них, пусть их решение останется на их совести, но я не могу смириться с ненавистью, которая возникает между двумя народами и становится все глубже”.

В конце концов через четыре месяца все осужденные были освобождены. Между тем выступления рабочих и инфляция совершенно расшатали основы фирмы. По первоначальному балансу потери составили 59 миллионов марок. Председатель Наблюдательного совета Крупп стоял перед трудным решением: или закрыть фабрику, как ему советовала его дирекция, или дать возможность существовать, объединив ее с другими сталелитейными заводами, войдя в союз с фирмами, представляющими тяжелую промышленность Рурской области. Так или иначе, но закрытие нерентабельных предприятий и соответствующее увольнение целых коллективов казалось неизбежным.

Фирма не смогла бы выдержать этого кризиса, если бы не помощь со стороны различных правительственных учреждений, государственного банка, Морского торгового общества и Дрезденского банка. Еще не был забыт крах Штиннес-концерна. Правительство Германии связало свою помощь с условием восстановления в течение полутора лет рентабельности заводов Круппа.

Политика сокращения производства, которую фирма вынуждена была проводить, осуществлялась под руководством главного директора фабрики Видфельдта, вернувшегося из Вашингтона; она не являлась выходом из трудного положения, поскольку оздоровление производства сочеталось с увеличением числа безработных в Эссене. Крупп фон Болен продолжал искать выход и в августе 1925 года одобрил план, предложенный Видфельдтом, предусматривавший санацию производства путем привлечения в него английского капитала. Правительство же, заинтересованное в решении вопроса занятости населения в густонаселенном Рурском регионе, разыгрывало английскую карту.

Эта идея уже обсуждалась в 1921 году Штреземаном, Видфельдтом и Розеном, министром иностранных дел. Штреземан выступал тогда с одобрением этого плана, но Видфельдт отклонил его. “Меня, как Вы знаете, очень озадачивает такой подход к политической и экономической проблеме. Тревожит это и в общем виде и в частности применительно к фирме Фридриха Крупна”, – писал Крупп фон Болен Видфельдту. Оценивая эту ситуацию ретроспективно, финансовый директор фирмы Крупп писал в 1961 году следующее: “И все же такой выход был бы правильным. Хотя трудно представить себе, как изменилась бы наша история, если бы Англия получила доступ к Рурскому бассейну. Думаю, что тогда не было бы оккупации. Не было бы инфляции, стабилизировалась бы валюта. Мы избежали бы разорения нашего среднего сословия, реакция не была бы столь радикальной и не было бы почвы для правых и левых экстремистов”.

В беседе, состоявшейся 1 марта 1922 года, Ллойд Джордж напомнил своему собеседнику Видфельдту, что они уже обсуждали проблему сотрудничества немецких и английских фирм в 1908 году в Берлине: “Но вас, немцев, невозможно было убедить”.

В сентябре 1924 года в Берлине состоялись переговоры между авторитетными английскими парламентариями, с одной стороны, и рейхсканцлером Лютером, министром иностранных дел Штреземаном и бывшим министром промышленности фон Раумером – с другой, в которых английская сторона выступила с предложением о тесном сотрудничестве между немецкой и английской промышленностью. Англичане предлагали “заключить соглашение, исходя из того, что Англия будет оказывать поддержку немецкой промышленности и станет участником немецких промышленных предприятий. Англия стремится к сотрудничеству с Германией”. Причина этого интереса заключалась в том, что пропасть, разделяющая Англию и Францию становилась все глубже. Франция повысила свои таможенные пошлины и полностью отгородилась от английского рынка.

Еще со времени своей службы в Вашингтоне Видфельдт был знаком лично с управляющим Английским банком Монтегю Норманом и рассчитывал на его содействие и содействие посла Штрамерса в решении этого вопроса. План продажи 50 % акций Круппа Англии при соблюдении права их выкупа семьей Круппа, которой они принадлежали, таил в себе большой риск, но и открывал большие возможности.

Невозможно сказать, как развивалась бы дальше Веймарская республика, оказавшаяся в изоляции и стремившаяся выйти из нее, заключив такое соглашение с Англией.

После бесплодных переговоров директоров Круппа Видфельдта и Зорге с государственным секретарем фон Шубертом, рейхсканцлером Лютером и министром экономики Нойхаузом, состоявшимся в начале сентября, план окончательно провалился. Он не был одобрен правительством, так как Штреземан, министр иностранных дел, придерживался другого направления, ориентированного на Францию. Как известно, все надежды, которые он связывал с этим путем, не оправдались. Неудачи его французской политики, несостоявшееся подписание заранее разрекламированного договора в Локарно омрачили последние годы его жизни. Свое разочарование он выразил в речи, произнесенной им в рейхстаге в июне 1927 года: “Gallia, quo vadis?” (“Франция, куда идешь?”). Такое же чувство тревоги мы ощущаем и в его послании к известному французскому журналисту Жюлю Сюрвену, датированное 8 июня 1929 года: “Если Бриан [5] не пойдет на уступки, считаю, что я проиграл. Тогда придет другой. Тогда пусть они поедут в Нюрнберг и посмотрят на то, что такое этот Гитлер!"

Какое положение было у Круппа в неспокойной обстановке массовой истерии, вызванной фюрером?

Крупп фон Болен имел за плечами немалый опыт дипломатической работы и понимал, что после переворота 1918 года к старому режиму возврата не будет; необходимо было начинать сотрудничество с республиканским правительством. В 1921 году Крупп стал членом Прусского государственного совета и таким образом вошел в тесный контакт с берлинскими политиками, узнал президента Эберта, вызвавшего у Круппа глубокую симпатию своей манерой поведения – он держался естественно, уверенно и достойно. Тогда же он познакомился с Вильгельмом II. Сравнение было явно не в пользу Вильгельма. Все это неспокойное время Крупп продолжал работать в берлинском правительстве, стараясь не поддаваться политическим эмоциям, во многом определявшим поведение политиков.

Весной 1924 года после опубликования плана Девеса Крупп писал Брокдорф-Рантцау: “Что касается меня, я сделал все, что мог, чтобы убедить господ-политиков, стоящих у власти, что мы не можем обойтись без мнения, высказанного компетентным специалистом. В первый раз за многие годы я с радостью увидел, что разумные доводы берут верх над необоснованными преувеличениями”.

После принятия законов Девеса большинством рейхстага Крупп фон Болен стал председателем Наблюдательного совета Банка немецких ценных бумаг. Как и Карл Дуйсберг, с которым Крупп был дружен, он считался одним из самых влиятельных лидеров немецкой промышленности, а в 1931 году он сменил Дуйсберга на посту председателя Немецкого промышленного союза.

В последние дни существования Веймарской республики на выборах президента Германии весной 1932 года Крупп фон Болен официально заявил о своей поддержке кандидатуры Гинденбурга. После избрания Гитлера канцлером Германии, происшедшего на законных основаниях, Крупп, следуя свой прежней линии, продолжал оставаться лояльным к новому правительству.

Возглавляя крупповский концерн, он, безусловно, не мог не видеть наступившего оживления экономической жизни, уменьшения числа безработных, то есть того, что этому правительству удалось решение задач, на которых споткнулась Веймарская республика. Вспомним, что в июне 1933 года в Эссене насчитывалось 68000 безработных и безработица являлась угрозой общественному порядку.

Какое содержание партия, пришедшая к власти, вкладывала в слова “общественный порядок”, Круппу пришлось узнать 1 апреля 1933 года, когда фашистские комиссары грубо ворвались в помещение Немецкого промышленного союза и, ссылаясь на массы, которые якобы были готовы перейти к насильственным действиям, потребовали от руководства, чтобы промышленный союз выступил с официальной поддержкой фашистской идеологии. Желая оттянуть этот момент, Крупп оставался на посту председателя немецкого промышленного союза до конца 1934 года.

Являясь представителем немецкой промышленности Крупп фон Болен исполнял обязанности председателя Попечительского совета при фонде Адольфа Гитлера. Занимаясь перечислением средств в виде специального налога, этот совет избавлял промышленные предприятия от всех других притязаний со стороны правящей партии. О нежелании Круппа ставить себя лично и промышленность в зависимость от партии, свидетельствуют его усилия ввести в состав дирекции Акционерного общества Фридрих Крупп Герделера, обербургомистра Лейпцига, одного из руководителей движения Сопротивления.

Приобретая в 1938 году в Берндорфе (Австрия) большинство акций берндорфского завода металлических изделий “Артур Крупп. Акционерное общество” , Крупп тем самым перестал придерживаться своего принципа заниматься только тем, что имеет непосредственное отношение к производству в Эссене. Распад Дунайской монархии и потеря части австрийской территории поставили Берндорф в критическое положение. Пытаясь спастись от разорения, проведя в 1928 и 1931 годах мероприятия по оздоровлению берндорфского завода, уставший и разочарованный Артур Крупп (умерший 21 апреля 1938 года) переезжает из Берндорфа в Вену. Ему не пришлось дожить до передачи его завода в эссенский концерн. В соответствии с его желанием председателем правления берндорфского завода стал 28-летний Клаус фон Болен, младший брат Густава фон Болена.

Густав Крупп фон Болен оставался на посту председателя Наблюдательного совета Акционерного общества Фридрих Крупп, а в 1943 году в возрасте 73 лет сложил с себя полномочия и полностью отошел от дел; последствия военных лет тяжело отразились на его физическом и моральном состоянии. Последние годы он провел в своем поместье Блюнбах, где и скончался 16 января 1950 года после тяжелой болезни.

Последний из Круппов

Закат династии

Акционерное общество “Фридрих Крупп АО” в декабре 1943 года стало самостоятельной фирмой. Густав Крупп определенное время связывал свои надежды на продолжение фамильного дела с Клаусом фон Боленом, самым одаренным из его сыновей. Но судьба оказалась жестокой к этому человеку. Уйдя на фронт летчиком, он погиб на Западном фронте в самом начале войны. 10 января 1940 года его самолет разбился. В конце 1943 года Альфреду фон Болену было 36 лет, когда он стал владельцем крупповского концерна; вместе с именем он взвалил на себя груз, который превосходил его силы (согласно изданному в 1906 году в Германии указу о присвоении имен, родовое имя передавалось только владельцу фирмы).

В юности он без всякого удовольствия изучал металлургию в технических институтах Мюнхена и Аахена; будучи уже дипломированным инженером, он дополнительно окончил практический курс по ведению банковского учета при Дрезденском банке. В 1936 году он стал заместителем директора Акционерного общества Фридрих Крупп, а в 1938 году – членом его директората. Позднее в своем выступлении на Нюрнбергском процессе он скажет, что не чувствовал себя специалистом ни в одной из этих областей.

В течение военных лет (1943 – 1945) его деятельность в качестве предпринимателя строго регламентировалась. Любому наблюдателю было ясно, что Германия вела безнадежную войну с противником, превосходящим ее на суше, на море и в воздухе. Все крупповские заводы не были защищены от бомбовых ударов с воздуха. 11 апреля 1945 года Альфред Крупп был арестован американцами на вилле Хюгель.

О Нюрнбергском крупповском процессе, на котором победители привлекали к ответственности побежденных, сегодня предпочитают не вспоминать. В течение восьми послевоенных лет, с 1945 по 1953, Альфред Крупп был лишен права и возможности оказывать хоть какое-то влияние на свое производство. Приговор Нюрнбергского суда в конце января 1951 года был пересмотрен Верховным американским комиссаром Мак Клоем, и Крупп был освобожден от выполнения наложенных на него санкций. После трудных переговоров, которые велись директорами Круппа, представлявшими его интересы, было заключено Мелемерское соглашение, по которому он снова становился хозяином на своем предприятии, хотя и с определенными ограничениями, касающимися финансовых отчислений. Союзники санкционировали его деятельность в областях капиталовложения, переработки и торговли.

От участия в горной промышленности (добыча ископаемых и металлургия) фирма, которая с 1951 года начала снова работать с прибылью, должна была отказаться. Альфред Крупп упорно сопротивлялся лишению его права работать в горной промышленности; адвокаты стремились помочь ему найти более удачное решение этого вопроса. Находясь в дирекции Акционерного общества, Крупп был ответственным за “продажу военных материалов” и все горное дело.

Из заключения, к которому он был приговорен в Нюрнберге, он вернулся в состоянии сильной апатии. Сначала он ежедневно приходил в Главное управление заводами Круппа, но его уверенность в своих силах была подорвана и в таком моральном состоянии он не мог отвечать требованиям действующего производства. Крупп замкнулся в себе, стал много путешествовать, а руководство фирмой передал главному уполномоченному Бертольду Бейтцу, который 1 ноября 1953 года занял его пост. Еще весной 1953 года он обращался к сотрудникам в духе прадеда, деда и отца: “Все мы, работающие у Круппа, не признаем принципа единовластия главного директора (кстати сказать, доверенное лицо и представитель директората заводов Круппа теперь больше не причислялся к тем, кого называют primus inter pares (“первый среди равных” – лат.). Вскоре после этого он передал все свои права и полномочия в объеме, намного превышающем тот, которым мог пользоваться любой генеральный директор на Рейне или в Руре.

Альфред Крупп понимал, что ориентация на единовластие, существовавшая в семье Круппов до сих пор, должна быть изменена. В 60-е годы по соглашению с семьей он определил в своем завещании будущую структуру своей фирмы. Кроме единого наследника для его состояния, находившегося в фирме “Фридрих Крупп”, он назначал закрепленное завещанием правомочное учреждение, которое должно было сохранить единство предприятия, а доходы от него направлять на научно-филантропические цели.

Он умер 30 июля 1967 года. Выступивший на траурной церемонии Хейнц Кюн, премьер-министр земли Нордхейн-Вестфален, сказал: “С его смертью прервалась связь, которая объединяла Личность и Дело пяти поколений на протяжении полутора сотен лет”.

Семейное дело Круппов угасло. Имя и по сей день живет в названии фирмы как символ предпринимательства и индустриальной мощи Рура.

1

Торговый союз Эссена.

2

Морген – немецкая земельная мера = 0,25 га.

3

Коммандитное товарищество – товарищество, основанное на общей вере его членов.

4

Дисконтное общество – общество по учету векселей.

5

Аристид Бриан – президент Франции тех лет.