Жерес молча слушал.

– Та история, которую рассказал мне Марк, воистину невероятна, но я привык верить сыну. Если опасность, о которой он мне говорил, – правда, то я не могу остаться в стороне. Мы действительно должны немедленно готовиться к обороне. – Взглянув в непроницаемое лицо майора, Грабовский-старший горько улыбнулся. – Я понимаю вашу осторожность. Нас, людей информационного бизнеса, конечно прежде всего интересует сенсация. Но ваша экспедиция не может быть ничем другим. Кто-то рано или поздно должен будет рассказать о ней человечеству. Так почему не я? Тем более что я имею на это прав больше, чем кто-либо другой, ведь мой сын отправляется с вами.

В его словах была определенная логика. А сила и прямота, с которой они были произнесены, вселяла надежду в порядочность этого человека. Точку в колебаниях поставил Марк, который, поправ субординацию, вмешался в разговор:

– Господин майор, я прошу вас поверить моему отцу, как вы поверили мне. Он сделает все возможное и невозможное, чтобы в случае чего закончить наше дело.

– Добро пожаловать в команду, господин Грабовский. – Жерес уступил. – Хочется мне или нет, но, видно, придется оставить Землю на ваше попечение. – Майор перевел взгляд на Марка. – Лейтенант.

Грабовский-младший вытянулся по струнке и щелкнул каблуками.

– До старта вы назначаетесь офицером по связям со средствами массовой информации. – Кристиан ухмыльнулся. – Смотрите, не сболтните чего-нибудь лишнего, знаю я этих журналистов.

Казарма и двор перед ней стали похожи на потревоженный муравейник. Прохладный утренний воздух наполнился шумом топающих ног, звуками команд и грохотом бряцающего оружия. Взводы выплескивались на полутемный плац. Зеленые береты, колыхаясь в призрачном свете фонарей, волнами накатывались на грузовики, где моментально таяли под камуфлированными брезентами.

Жерес внимательно наблюдал за погрузкой. Как всегда в такие минуты, его переполняла гордость. Он своими руками создал этих крутых парней, эту безотказно работающую машину войны под названием «Головорезы». Ирак, Океания, Босния – вот далеко не полный список тех мест, где испытывались их муже ство и профессионализм. Они выжили и победили, те перь впереди последний экзамен. Майор неподвижно стоял посреди людского потока. Вокруг, словно ноч ные призраки, мелькали лица солдат. Кристиан знал их всех, вспоминал в деле и с каждой минутой все больше верил в победу.

Погрузка закончилась так же молниеносно, как и началась. Пять минут назад плац кишел народом, а сейчас лишь ветер маршировал по асфальту, перекатывая листки оброненных бумаг.

– Мы готовы к маршу. – Строгов и Грабовский стояли рядом.

– Ну, тогда как обычно: Грабовский впереди, я на первом грузовике, Строгов на втором. – Жерес запрокинул голову и глянул на угасающие звезды. – Пусть нам повезет!

Хлопки дверей, рев моторов, и маленькая колонна устремилась в историю.

Майор цепким взглядом озирался по сторонам.

«До контрольно-пропускного пункта всего пять минут езды. Разрешение на проведение плановых учений у меня в кармане. Расслабься и наслаждайся жизнью», – приказал себе Жерес.

Но легче сказать, чем сделать. Смутное предчувствие неприятным холодком заползло в душу. Что-то пошло не так, и майор не понимал, что именно. Пред чувствие превратилось в уверенность, когда впереди идущий «ягуар» чуть не налетел на закрытый шлагбаум. Нервозность Кристиана словно передалась Грабовскому. Автомобиль разведчика хотя и стоял на месте, но весь трясся от повышенных оборотов мотора. Казалось, еще мгновение, и лейтенант разнесет вдребезги это чахлое заграждение вместе с половиной КПП.

Спустя десяток томительных секунд из дежурки появилась неуклюжая фигура капитана Трампа в сопровождении двух солдат. Капитана нельзя было назвать почитателем подвигов «Головорезов», поэтому Кристиан приготовился к нелицеприятной беседе. Трамп подошел и без предисловий приступил к делу:

– Жерес, вам приказано пройти со мной.

До выяснения обстановки майор решил не накалять атмосферу:

– Какие-то проблемы, Франсуа? Вы что, не получили приказ относительно наших маневров?

Вопросы Жерес задавал только для порядка. Он прекрасно знал, что твердолобого Трампа прошибить какими-либо разговорами просто невозможно. Капитан жил строго по букве устава и не утруждал себя обсуждением приказов. Пришлось подчиниться. Майор сделал несколько шагов в сторону дежурного помещения и тут же остановился как вкопанный. Причины беспокойства были налицо: штабная машина, припаркованная возле КПП в четыре часа утра, и незнакомые люди в окне. Ничего хорошего это не сулило. Скрипя от досады зубами, Жерес двинулся за Трампом.

В дежурке оказалось двое незнакомцев: лейтенант парашютно-десантных войск и пехотный капитан. В углу, облокотившись на стол, дрых штабной водитель.

«На арест не похоже, – подумал Кристиан, – персонал не тот».

Несколько секунд все трое молча смотрели друг на друга. Первым тишину нарушил пехотинец:

– Меня зовут капитан Грегуар Лафорт. С сегодняшнего дня я командую вашей ротой, господин Жерес. Вот приказ.

Глава 7

Капитан Лафорт был старым честным служакой. Никого не подсиживал, ни перед кем не заискивал, трепетно уважал законы и готов был умереть во имя Франции. Помимо этих замечательных человеческих качеств, Грегуар был грамотным офицером, хотя боевого опыта не имел и звезд с небес не хватал. Одним словом, карьера Лафорта продвигалась со скрипом, и к своим сорока двум годам он успел достичь лишь капитанского чина. Жизнь пехотного командира и в дальнейшем предвещала размеренное плавное течение, когда вдруг, как гром средь ясного неба, поступил приказ о переводе. Лафорт в течение получаса удивленно перечитывал предписание принять командование второй ротой Корсиканского парашютно-десантного полка. В документе был четко указан день вступления в должность. Сравнив его с календарем, капитан поцеловал жену, двух дочерей и ближайшим авиарейсом отправился на Корсику.

«Головорезы», как и их командир, были хорошо известным элитным подразделением. Каждый капрал в нем имел больше боевых наград, чем иной штабной генерал. Именно поэтому, по мнению тыловика Лафорта, его перевод мог быть либо ошибкой, либо шуткой, либо чьей-то политической игрой. Как человеку порядочному, Грегуару не нравился ни один из этих вариантов. Но приказ есть приказ…

Передавая Жересу пакет, Лафорт не испытывал особого воодушевления, а скорее наоборот. Он чувствовал себя могильщиком, закапывающим в землю карьеру бывшего майора. Ждать вежливости и учтивости не приходилось, и Грегуар мысленно готовился к неприятностям. Однако он был крайне удивлен, когда экс-майор, быстро пробежав глазами приказ, широко улыбнулся, протянул руку и без тени злости произнес:

– Я очень рад нашему знакомству. Хорошо, что вы успели к началу маневров, у вас будет возможность своими глазами оценить подготовку личного состава. – Жерес подхватил Лафорта под руку и буквально поволок его к выходу. – Скорее пойдемте, господин капитан, а то мы совсем выбились из графика. Командование устроит вам разнос.

Ошарашенный Лафорт попытался притормозить Кристиана:

– Минуточку, мсье Жерес, я приехал не один. – Он указал на худощавого подтянутого лейтенанта, который безуспешно пытался вклиниться в разговор. – Это лейтенант Серж Риньон. Он, так же как и я, назначен в роту «Головорезов». Риньон примет второй взвод вместо этого офицера с русской фамилией… Строгова, кажется.

«Еще одна тыловая крыса. Не молод, а ни наград, ни чина. Взгляд пронизывающий и колючий. Держится раскованно, хотя сам себе на уме. Где они его только откопали?» – На секунду глаза Жереса блеснули холодным зловещим огнем, но через мгновение бывший командир второй роты был сама доброта.

– Вам несказанно повезло, господин лейтенант. Строгов серьезно заболел, и его взвод отправляется на маневры без командира. Вы можете принять командование прямо сейчас.

Гордый вид лейтенанта сразу испарился. Перспектива с ходу оказаться во главе солдат, чей боевой опыт несравненно превышал его собственный, могла испортить настроение и не такому, как он. Пользуясь замешательством своих новых знакомых, Жерес постарался поскорей покинуть КПП и, как танк, ринулся к двери:

– Вперед, господа, нас ждут великие дела!

Лафорту и Риньону ничего не оставалось, как последовать за ним. Остановившись только возле автоколонны, Жерес обратился к своим спутникам:

– Господин капитан, подождите меня здесь, а я поручу нашего друга заботам его коллеги. Как вы думаете, господину Риньону будут полезны советы опытного офицера нашей роты?

– Почему нет, пусть поделится опытом. Всегда лучше учиться на чужих ошибках, чем на своих, – овладев собой, сумничал Лафорт.

Кристиан взял под козырек и в сопровождении лей тенанта направился ко второй машине. Поравнявшись с кабиной, он махнул сидевшему там офицеру. Крепко сложенный, среднего роста, русоволосый лейтенант с типично славянскими чертами лица соскочил на землю и замер перед командиром.

– Лейтенант Шульц, это наш новый офицер лейтенант Риньон. Он прибыл, чтобы заменить Строгова на посту командира взвода.

Первые мгновения Шульц непонимающе смотрел на Риньона и моргал. Затем его лицо прояснилось. В конце концов, со взглядом кобры, гипнотизирующей кролика, он произнес:

– Наконец-то мы избавимся от русского засилья в роте. По секрету скажу, этот Строгов такая сволочь!

При этих словах Жерес поперхнулся и громко за кашлялся.

– Ничего страшного, – ухмыляясь и вытирая навернувшиеся слезы, выдавил он. – Шульц, пока мы доберемся до места, возьмите на себя заботу о лейтенанте, я же займусь вашим новым командиром, капитаном Лафортом.

– Первый раз в жизни еду в «ягуаре». – Лафорт развалился на кожаном сиденье. – Мсье Грабовский, а вы давно пишете об армии? Что-то раньше я не встречал ваших статей.

– Нет, это мое совсем свежее увлечение, но боюсь, что моих статей вы не встретите, потому что я тележурналист.

Автомобиль здорово тряхнуло. Спортивный «ягуар» не лучший вид транспорта для езды по проселочной дороге. Это почувствовали все, особенно Лафорт, больно ударившийся головой о низкий потолок.

– Такое впечатление, что ваш полковой полигон не очень-то посещаемое место. – Капитан с подозрением огляделся по сторонам. – По крайней мере, дорога к нему выглядит довольно заброшенной.

Жерес сделал вид, что пропустил это замечание мимо ушей.

Возникающие из темноты скалы, причудливые кроны деревьев и заросли кустарника, через которые автомобили буквально пробивали себе путь, делали поездку похожей на мистическое сафари. А предрассветные сумерки, прорезаемые светом мечущихся фар, добавляли ощущение беспокойства и угрозы.

«До условленного места осталось совсем немного, – Кристиан перебрал в уме все возможные варианты раз вития событий. – У капитана Лафорта несколько путей. Первый – остаться в машине с видом мирно дремлющего младенца. Это мы с Марком легко организуем. Второй – со стороны наблюдать за нашим стартом, а затем стать еще одним доказательством в руках Грабовского-старшего. И наконец, третий – пополнить нашу команду. Люди нам понадобятся. – Жерес оценивающе посмотрел на Лафорта. – В любом случае мне нужно его подготовить, и лучше это сделать сейчас».

– Грегуар, – майор нарочно избежал официального тона, – вам не кажется странным все то, что с вами происходит?

– Вы говорите о моем назначении или об этой ночной прогулке?

– О том и о другом.

Капитан помрачнел и всей грудью повернулся к Кристиану:

– Ну, раз начали, тогда договаривайте.

Наши маневры не являются учебной операцией. Мы едем не на полигон, и у нас полные грузовики боевых патронов. – Загробным тоном Жерес постарался нагнать на капитана страху. – Обо всем остальном вы узнаете через четверть часа.

Лафорт, в отличие от окружавших его людей, никогда не принимал участия в секретных операциях. О всякого рода военных хитростях и уловках он мог судить только по приключенческим фильмам да книгам. Расчет Жереса оказался верным. Капитан не знал, как правильно поступить в данной ситуации. Поколебавшись, он сдался:

– Хорошо, вам виднее.

Впереди по ходу продвижения колонны замаячили старые развалины. Через минуту все автомобили въехали во двор полуразрушенной фермы.

– Вот мы, кажется, и на месте. – Майор с интересом осмотрел руины. – Марк, отправляйся к своим разведчикам и заодно передай всем остальным командирам, что через десять минут общее построение вон на том пустыре. – Кристиан ткнул пальцем в сторону небольшой поляны у самых ворот фермы. – Теперь что касается вас, Лафорт. Я попрошу найти лейтенанта Риньона и вместе с ним занять место в общем строю.

Капитан хотел возразить, но Жерес опередил его:

– Потерпите еще немного, перед строем я намерен сделать заявление, которое послужит ответом на все ваши вопросы.

Оставшись в автомобиле вместе с Грабовским-старшим, майор достал коммуникатор. Перед глазами ошарашенного миллионера он привел прибор в рабочее состояние и послал вызов. Ответ пришел немедленно. На этот раз голос Торна звучал не из коммуникатора, а проецировался прямо в мозг:

– С приездом, господин Жерес, мы видим всю вашу группу на экранах слежения.

– Я тоже рад вас слышать, профессор. В плане никаких изменений?

– Абсолютно никаких. Забираем всех добровольцев, остальным свидетелям стираем память и сразу же стартуем.

При этих словах Грабовский нервно заерзал на сиденье, но Жерес предостерегающе помотал головой, заставляя его хранить молчание.

– Прекрасно, где ваш корабль?

– Прямо перед вами. Мы буквально подпираем деревянное продовольственное хранилище, которое вы называете «амбар».

– Понятно… – Кристиан глянул в сторону покосившейся развалюхи. – Торн, дальше мы будем действовать по следующему плану: я расскажу солдатам о нашей экспедиции, после чего вы выключите свои маскирующие системы. Этим вы подтвердите мои слова. Сигналом к выключению послужит вызов коммуникатора.

Несколько мгновений прибор молчал, а затем донесся недовольный голос профессора:

– Я понимаю ваше желание произвести впечатление, но, отключая экраны, мы рискуем быть обнаруженными. Как вы знаете, на данной стадии контактов с Землей это немыслимо.

Жерес не имел времени для споров с Торном, поэтому единственным выходом он счел наглую, беспардонную ложь:

– Не волнуйтесь, фельдмаршал, мы с вами находимся на закрытой территории правительственного полигона. Штатским лицам сюда проход закрыт, а что касается военных… Я навел справки, сегодня полигон пуст. Кроме того, перед отъездом мы вывели из строя всю радарную сеть в этом регионе.

«Пусть попробуют проверить», – мелькнуло в голове у Жереса.

Правдивые истории всегда безотказно действуют на инопланетный разум, и этот раз не стал исключением:

– Вы меня убедили, но защита будет отключена всего на несколько минут.

– Этого вполне достаточно. Ждите сигнала. – Майор прервал связь.

– Разрешите узнать, что имел в виду ваш приятель, когда говорил о стирании памяти? – Грабовский с подозрением покосился на Жереса.

– Боитесь забыть код сейфа? – съязвил Кристиан. – Не волнуйтесь, вот вам лекарство от амнезии, – добавил он, протягивая журналисту изолирующий противогаз.

Жерес медленно шел вдоль строя. Перед майором стояли его братья по оружию, объединенные судьбой добровольцев и славным именем «солдат». В любую самую тяжелую минуту, в самом глухом уголке планеты каждый из них осознавал, что это его работа. Сетовать, браниться и стенать нет смысла. Ты сам выбрал этот путь, поэтому борись или умри. В этот момент майор поблагодарил судьбу за счастье командовать добровольцами. Нет ничего крепче воли и решимости людей, добровольно рискующих жизнью. Через несколько минут корсиканцы снова сделают свой выбор, и те, кто последует за Кристианом, станут его стальной гвардией, которую можно только уничтожить, но не победить.

– Господа «Головорезы», я чертовски рад всех вас видеть! – Это была истинная правда. За время своей вынужденной отлучки Жерес действительно соскучился по этим хитрым рожам. – Вы, наверное, уже слышали о той маленькой неприятности, которая со мной случилась? Я собираюсь покинуть должность вашего командира.

По шеренгам прокатился легкий рокот. Похоже, судьба майора уже неоднократно обсуждалась в солдатской казарме. Нынешнее заявление лишь расставило все точки над «и».

– Не очень-то радуйтесь. Напоследок я предложу вам одно небольшое дельце. Только выжившие в нем смогут отдохнуть от меня.

Две сотни человек выполнили команду «смирно», которую никто не отдавал. Звенящая тишина свидетельствовала о кульминационности момента. Понимая это, Кристиан нащупал в кармане инопланетный мобильник и с силой вдавил палец в его центр.

Мгновения ожидания казались вечностью. Майор изо всех сил пялился в утреннее марево позади развалин. Секунды сменяли одна другую. Жересу стало казаться, что его попросту надули. Но вдруг весь мир к северо-востоку от фермы превратился в экран гигантского испорченного телевизора. От самой земли до облаков побежали световые полосы, а через миг утренний пейзаж лопнул как мыльный пузырь.

Кристиан готовился к встрече с внеземным детищем, но картина, открывшаяся его взору, превзошла са мые смелые ожидания. В лучах восходящего солнца над плоскогорьем распростерла свои щупальца исполинская черная медуза. Человеческий мозг отказывался осознавать ее размеры. Ближайшая из шести опор, удерживающих корабль, действительно начиналась прямо за утлым сельским хранилищем. Зато дальняя вонзилась в поверхность земли далеко за соседними холмами. Опоры крутыми готическими арками переходили одна в другую, неся на себе необъятный купол звездолета.

Жерес ошеломленно смотрел на мистического колосса. Его не покидало ощущение, что перед ним живой организм. Чудилось, что черный металл светится изнутри. Вся его поверхность оказалась пронизанной белесыми артериями, по которым, словно сгустки крови, проносились смутные тени. Но самым невероятным было обилие диковинной механической жизни, копошащейся на шкуре межзвездного зверя. Полчища самого фантастического вида роботов ежесекундно сновали вдоль огромных конструкций корабля. Каскады огней зажигались, гасли или мерно пульсировали, превращая звездолет в макет ночного мегаполиса с его причудливыми проспектами, площадями и туннелями. То тут, то там оживали жуткого вида механизмы, назначение которых не взялся бы угадать ни один фантаст.

Все это феерическое зрелище пугало, но одновременно притягивало и завораживало. Жерес с трудом заставил себя оторвать взгляд от корабля и сконцентрироваться на командовании. Оглядевшись по сторонам, он почувствовал, что в настоящий момент руководство личным составом потребует серьезных усилий. От образцово-показательного строя не осталось и следа. Ошарашенные и подавленные люди рассыпались по поляне. Многие, повинуясь профессиональному инстинкту, держали пальцы на спусковых крючках. Жерес понял, что должен немедленно взять ситуацию под контроль. У какой-нибудь горячей головы того и гляди могло возникнуть мимолетное желание проверить на прочность шкуру вероятного противника.

– Кто дал приказ разойтись! – голос Кристиана прогремел, как рев боевой трубы. – В строй, черт бы вас всех побрал! Командирам навести порядок в подразделениях!

«Родной» тон майора, подкрепленный командами опомнившихся офицеров, возымел немедленное действие. Шеренги быстро восстановились, хотя равнение теперь соблюдалось только в сторону звездного пришельца.

– Господа корсиканцы, – Жерес рявкнул так сильно, как только смог, – мы прибыли сюда не для того, чтобы глазеть на это чудо техники, а ради спасения нашего мира.

Новость была сногсшибательной! Она тут же затми ла собой зрелище инопланетного звездолета. Две сотни человек как по команде уставились на командира. Кристиан добился своего, он накрепко завладел мыслями каждого солдата. Теперь главное было не оплошать! Со бираясь с духом, майор пробежал глазами по лицам людей. Они были суровы и крайне сосредоточены. Каждый понимал, что все это неспроста. Жерес не стал их разочаровывать.

– У нас появилась серьезная проблема. Над планетой Земля нависла угроза истребления. Мы обречены. Но есть один крохотный шанс. Он там, среди звезд, – майор указал на небо. – Именно поэтому я лечу на этом космическом корабле. Рядом со мной двести свободных мест, но они только для добровольцев!

Глава 8

Строгов с интересом разглядывал оборудование командного поста «Трокстера». Все, что он видел, с земной точки зрения больше годилось для камеры пыток, чем для управления звездолетом. Николай вместе с Жересом и бывшим квени, который неожиданно оказался знаменитым профессором, стояли на самой верх ней из трех террас, опоясывающих колоссальный круглый зал. Со своего места лейтенант хорошо видел каждую деталь помещения. Особое внимание притягивала мрачная, пугающего вида конструкция, расположенная в самом центре зала. Торн почти с благоговением назвал ее эгионом и дал понять, что эту совершеннейшую систему можно считать мозгом всего корабля. Этот самый эгион представлял собой правильный пятнадцатиметровый шар, поверхность которого казалась рваной и неоднородной. Присмотревшись, Николай понял, что она состоит из диковинного вычислительного оборудования, сплетенного между собой паутиной экранированных кабелей. Тысячи блоков словно висели в воздухе, напоминая рваный остов погибшего аэростата. Протонный кокон был пуст внутри. В его черной утробе один за другим проплывали узоры голографических схем, диаграмм и чертежей. В экватор машины вросло множество полупрозрачных яйцевидных капсул. Их тусклый свет и необъяснимое внутреннее биение заставляли поверить, что у эгиона стучит сердце.

«Идет предстартовая подготовка корабля, – догадался Строгов. – Но где же пилоты, или весь процесс полностью автоматизирован? »

Предположение не подтвердилось. Ближайший стеклянный саркофаг раскрылся. Из него выбралась одна из тех отвратительных ящериц, которые составляли весь экипаж «Трокстера». Кожа пилота лоснилась и поблескивала в лучах прожекторов, из чего Николай сделал вывод, что капсула содержит некую густую маслянистую жидкость.

«Эх, судя по всему, порулить на этой крошке мне не удастся, – с тоской подумал Строгов. – Как говорится, породой не вышел».

Грустно вздохнув, лейтенант поискал глазами своего командира. За время его наблюдений Жерес с Торном успели перебраться на вторую террасу и сейчас колдовали возле терминала внутренней связи. Когда Николай нагнал своих спутников, те уже созерцали погрузку «Головорезов» в главной пассажирской секции.

Мсье Жерес, я восемь лет занимаюсь изучением человеческого общества на Земле, но до сих пор не могу с уверенностью предсказать поступки людей. Откройте секрет, откуда вы знали, что почти все ваши солдаты добровольно согласятся на этот полет, ведь вы оставили им право выбора.

– Право выбора? – Кристиан удивленно посмотрел на Торна. – Послушайте, профессор, я не знаком с инопланетной моралью, но разве ваши сограждане отказались бы выступить на защиту своей родины, тем более если они мужчины и солдаты?

Торн изобразил что-то наподобие легкого смущения.

– Вы действительно не знаете наши устои. Большинство цивилизаций Галактического Союза существуют по принципу единого организма, у клеток которого не спрашивают их собственного желания. Да и сами индивидуумы строго придерживаются жизненного пути, предначертанного для них правительством. Этот порядок формировался миллионы лет, и только он обеспечивает наиболее эффективное использование всех без исключения членов общества.

Лицо Строгова перекосила болезненная гримаса.

– Это что же, как в муравейнике: рабочие, солдаты, матки? Одним таскать дохлых жуков, другим воевать с соседями, третьим откладывать яйца, и так с первого до последнего дня. Других вариантов быть не может?

– Ваша модель весьма условна. Однако в общих чертах она действительно иллюстрирует принцип существования многих гуманоидных рас.

По телу Николая пробежала неприятная дрожь. Эволюция тысяч миров закончилась одним и тем же – полным подчинением личности обществу. Идеальная цивилизация не может себе позволить разбазаривать годы человеческой жизни на поиски, метания, разочарования и ошибки. Со дня рождения ты уже не принадлежишь себе. Ты маленький винтик в гигантской машине общества, сломаться которому не даст отшлифованная тысячелетиями спираль ДНК. Строгов осознал все холодное совершенство подобного мира и от всего сердца поблагодарил судьбу за то, что он не является его представителем.

В воздухе повисла некоторая напряженность, разрядить которую взялся Жерес. Он изменил тему разговора.

– Можно как-то связаться с моими людьми? Нужно узнать, как у них обстоят дела.

– Конечно, – Торн повернулся к экрану связи и с помощью светящихся пластин на панели управления набрал нужный код. – Я установил обратную связь, вы можете вызвать кого пожелаете. Эгион выведет на экран изображение того, кто вам ответит.

С легким недоверием Жерес подошел к прибору.

– Командир вызывает «Головорезов», старший офицер, который меня слышит, ответьте.

Приказ был услышан, но десантники явно не могли понять, где то средство коммуникации, с помощью которого им предстоит связаться с Жересом. Наконец смельчак решился:

Капитан Лафорт на связи. – Не успели слова Грегуара затихнуть, как его озабоченная физиономия уже заполнила собой весь экран. Капитан стоял посреди не большого технического помещения, в котором корсиканцы складывали ящики с боеприпасами.

Грегуар, доложите, на какой стадии находится погрузка.

– Господин майор, минут через десять-пятнадцать мы закончим. На этом ярусе нет никаких транспортных механизмов, поэтому ребятам приходится таскать ящики от шахты лифта на себе. А, принимая во внимание размеры корабля, это метров сто.

«Ух ты, наш новобранец нашел контакт с „Головорезами"! Учитывая то бедственное положение с комсоставом, в котором мы находимся, это совсем неплохо», – со своей обычной наблюдательностью сделал вывод Николай.

– Пошевеливайтесь. – Майор деловито поглядел на часы. – Старт через тридцать семь минут, и провести его лучше в антиперегрузочных креслах, чем на жестком полу.

– Слушаюсь. – Капитан съежился, как будто ощутив первые позывы нарастающей перегрузки. Подгоняемый этим страхом, он принялся торопить солдат.

«Ну вот, с одним делом покончено, теперь пора приступать к главной части. Не зря же мы с Жересом затащили многоуважаемого профессора в эту преисподнюю».

Как будто читая мысли Строгова, майор тут же обрушил на Торна шквал вопросов:

– Насколько я понимаю, главная достопримечательность этого зала – эгион. Он осуществляет навигацию, управление, связь и бог знает что еще, верно?

Социолог согласно кивнул.

– Эгион – главная управляющая система большинства современных кораблей. Собственно говоря, для нормального функционирования звездолета возможностей эгиона более чем достаточно. Все остальные системы – или дублирующие, или временно установленные для каждого конкретного полета.

Жерес повертел головой по сторонам.

– Профессор, мы с вами находимся в окружении, по меньшей мере, сотни разнообразных аппаратов. Вы хотите сказать, что все они смонтированы здесь только для посещения нашей старушки Земли?

– Конечно нет, для полета на Землю мы установили лишь несколько сканеров и систему маскировки.

«Да! – воскликнул про себя Строгов. – Рыбка проглотила наживку, теперь пора подсекать».

– Система маскировки? Профессор, мне, как военному человеку, не терпится на нее взглянуть. – Николай потупил взгляд. – Если это, конечно, не является тайной.

Неискушенный в человеческих хитростях, инопланетянин не заметил повышенный интерес лейтенанта к этой теме.

– Ну что ж, у меня еще есть несколько минут, и я могу вам ее показать. – Торн поманил офицеров за собой. – Система маскировки – это довольно древнее изобретение, которое мы используем при посещении, извините, наиболее отсталых планет. Принцип ее работы очень прост. Весь окружающий пейзаж записывается видеосканером. Затем из записи вытирается изображение корабля или иного маскируемого объекта, а то, что осталось, проецируется на сферический силовой экран. Экран накрывает собой весь объект и часть прилегающей территории. Благодаря этому наблюдатели без опасения быть замеченными могут спокойно работать в защищенной зоне.

– А как же радарные комплексы? – Николай решил разузнать побольше. – Вы же остаетесь невидимыми и для них?

– Силовой экран представляет собой слой атмосферы, уплотненный особыми волновыми установками, которые расположены по всему периметру маскируемого объекта. Сами понимаете, что электромагнитные волны радаров в нем просто вязнут.

Торн остановился возле кучи металлолома, мигающей голографическими мониторами. На экранах, сменяя друг друга, пробегали окрестные корсиканские пейзажи. Познакомившись с эгионом, Николай понял, что раса нэйджалов, на чьем корабле они находились, имеет свое, особое представление о технике. Их маскировочная система не являлась исключением. Органы управления могли находиться где угодно и выглядеть как угодно. Ни один узел не поддавался идентификации. При таком раскладе помощь специалиста оказалась бы совсем не лишней.

– Вы знаете, профессор, я всегда считал себя специалистом в электронике, но, честно говоря, сейчас смутно понимаю, что тут к чему. Вы не могли бы мне помочь разобраться в этой штуке… – Строгов попытался изобразить технического фанатика.

– Мне очень жаль, молодой человек, но, во-первых, ваших знаний будет недостаточно, а во-вторых, я представитель гуманитарных наук и сам не очень-то силен в технике.

Настаивать Николай посчитал опасным. С огорченным видом он принялся рассматривать другое чудо техники, примостившееся по соседству.

Противное дребезжание коммуникатора, висящего на груди у Торна, прервало беседу.

– Перед стартом меня вызывает штаб-квартира Совета. Я должен немедленно идти. Вы самостоятельно сможете найти дорогу к Дому бесед, или вызвать провожатого? – Профессор огляделся по сторонам, ища глазами кого-нибудь из экипажа.

Жерес поспешил его остановить:

– Я прекрасно помню дорогу, так что не беспокойтесь, а у членов экипажа и без того полно забот перед стартом.

Торн согласился, но все же предупредил:

– До взлета примерно двадцать минут, вам следует поторопиться.