Знания атмосферной оптики позволили Д. Мензелу прийти к следующему выводу: «Летающие тарелки реальны, столь же реальны, как и радуга, и не более опасны… Но мне хотелось бы особо подчеркнуть: предметы, принимаемые за „тарелки“, не однотипны — можно обнаружить, по крайней мере, пять различных типов. Тарелка, наблюдаемая днем, имеет свои характерные особенности, ночью — свои. Тарелка, наблюдаемая с самолета, значительно отличается от той, которую можно увидеть с поверхности Земли». Помимо обнаружения пяти типов тарелок Мензел «пришел к выводу, что существуют сотни разновидностей летающих тарелок. Всем им можно найти вполне естественное объяснение».

Хотя Тим Шоукросс проявил известный скептицизм в отношении объяснений летающих тарелок законами небесной оптики, считая, что "подобные необычные метеорологические условия, возможно, являются еще более редкими, чем «летающие тарелки», вряд ли можно согласиться с этим его утверждением. Во-первых, никто не проводил статистического сравнения между количеством замеченных летающих тарелок и другими необычными явлениями в небе. Во-вторых, судя по книге Мензела, он, будучи профессиональным исследователем неба, многократно был свидетелем самых разных необычных атмосферных явлений, в том числе и связанных с появлением дискообразных, движущихся объектов.

"Из всех летающих тарелок, какие мне довелось наблюдать, — вспоминал Мензел, — самой эффектной была тарелка, замеченная мною с военного самолета, когда я совершал обычный полет для изучения метеорологических условий в Арктике… Я любовался звездами, как вдруг на горизонте появился какой-то яркий предмет и устремился прямо к самолету. Сначала я подумал, что это падающая звезда, но предмет настолько явно летел прямо на нас, что катастрофа казалась неминуемой. Вдруг он резко остановился и начал бесшумно преследовать самолет, то поднимаясь, то опускаясь у самого конца крыла. Насколько я мог судить, до него было метров 75.Я был невероятно поражен. Предмет этот был почти круглым, на нем вспыхивали красные и зеленые огни, а сверху, казалось, вращался пропеллер. Я проверил, не отражение ли это в оконном стекле, и прикинул, каков его кажущийся диаметр. Он был невелик, около половины диаметра полной луны, и, следовательно, на расстоянии в 75 метров едва ли мог превышать 30-40 сантиметров. Как только я повернулся к одному из наших метеорологов, сидящих в кабине, чтобы он подтвердил мое наблюдение, предмет скрылся. Я определил, что ему понадобилось всего две секунды, чтобы пересечь линию горизонта, который, по моим подсчетам, находился на расстоянии 320 километров. Это значит, что увиденный мною предмет, если он был материальным телом, двигался со скоростью 160 километров в секунду! Я был ошеломлен этим выводом.

Я не отрываясь смотрел в окно, и через мгновение предмет снова появился и стал приближаться к нам, причем его разноцветные огни вспыхивали еще ярче, чем раньше. И тут я внезапно сообразил: это не что иное, как Сириус — яркая звезда, которая в тот момент находилась ниже горизонта, но лучи которой были сильно изогнуты воздушной линзой. Я повернулся к метеорологам. Показания приборов ясно говорили о наличии сильной температурной инверсии. Разноцветные вспышки были вызваны мерцанием звезды, а блюдообразная форма предмета и пропеллер возникли в результате искажения светового пучка при длительном прохождении через земную атмосферу. Уже одно это наблюдение позволило объяснить множество аналогичных случаев, сообщения о которых хранятся в архивах Министерства военно-воздушных сил. Это всего лишь миражи; как правило, миражи звезд и планет, а иногда миражи далеких прожекторов, посадочных огней, воздушных шаров, освещенных облаков и т.п.".

Мензел был уверен, что практически все неопознанные летающие объекты могли быть опознаны, если знать о сложной и многообразной природе миражей. Он замечал: «Появление многих летающих тарелок можно объяснить отражением света от таких предметов, как птицы, поднятые ветром газеты, самолеты и воздушные шары. Железная крыша, которая видна сквозь легкую мглу, затягивающую Землю, ярко отражает солнечные лучи, и порой может показаться, что она находится выше слоя мглы и даже передвигается с места на место. Эти передвижения, конечно, происходят в результате едва заметных постоянных движений человеческого глаза».

Одно из объяснений «внезапного» роста количества летающих тарелок можно найти в научно-техническом прогрессе, повлиявшим на наблюдения людей за состоянием неба. Следует учесть, что по мере развития современной техники количество людей, которые во второй половине XX века стали выискивать в верхних слоях атмосферы какие-либо предметы, существенно возросло. Если раньше сельского труженика, всматривавшегося в небосклон, интересовало прежде всего наличие или отсутствие там дождевых облаков или грозовых туч, то есть объектов, занимающих значительную часть небесного свода и медленно движущихся, если охотники в небе искали лишь сравнительно низко летящих птиц, если городской житель обращал взор к небу от случая к случаю, уточняя идет ли дождь, светит ли солнце, да порой, находясь в романтическом настроении, разглядывал луну и звезды, то по мере развития авиации неизмеримо выросло количество людей, следящих за появлением быстро летящих предметов, которые с земли могут казаться величиной с булавочную головку или муху. Не менее важно и то обстоятельство, что по мере развития авиации в мире возрастало количество людей, которые стали разглядывать небеса с непривычной для них точки зрения. Даже самые обыкновенные облака с высоты в несколько тысяч метров казались неузнаваемыми, и авиапассажиры, впервые отправившиеся в воздушный полет, с удивлением обнаруживали, что облачный покров сверху поразительно похож на бескрайнее снежное поле. В этой связи Мензел особо подчеркивает, что летающие тарелки, увиденные с самолета, существенно отличаются от тех, что видны с земли.

Количество людей, которые пристально выискивали в небе мелкие и быстро движущиеся объекты, намного опережало количество тех, кто мог объяснить смысл необычных небесных явлений. Количество пилотов, авиадиспетчеров, наблюдателей противовоздушной обороны, а также авиапассажиров, которые хоть и не столь пристально, но все же разглядывали окружавшие их воздушные просторы, намного превысило количество астрономов, метеорологов, ведущих исследования воздушной среды, и других профессиональных знатоков тайн многослойной атмосферы.

Вследствие указанных причин доля людей, которые могли верно объяснить необычные небесные явления среди тех, кто их наблюдал, резко сократилась и продолжала сокращаться по мере развития авиации. В то же время авторитет профессиональных астрономов и метеорологов, которые могли истолковать необычные явления, падал по мере того, как возрастало количество очевидцев, прежде никогда не наблюдавших редкие небесные странности и не подозревавших о сложной природе атмосферы, но всецело полагавшихся на собственное восприятие. Эти люди часто не знали объяснений специалистов, а иные, зная эти объяснения, предпочитали довериться собственным впечатлениям.

Вспомним, что первым «открыл» летающие тарелки пилот, который управлял собственным самолетом. Таких людей, как Кеннет Арнольд, даже в процветавшей Америке 1940-х годов было немного, но их количество быстро росло. Нелишне также напомнить, что Кеннет Арнольд был не только занят управлением самолета, но и пристально всматривался в снежные хребты Каскадных гор, стараясь разглядеть на их склонах останки разбившегося самолета. Не менее знаменательно, что Кеннет Арнольд поспешил обратиться в ФБР, а затем долго беседовал со служащими ВВС, так как он был абсолютно уверен в том, что наблюдал предметы искусственного происхождения. Арнольд даже не попытался обратиться за консультациями к астрономам, полагаясь на свои личные впечатления. Исходя же из своего богатого опыта, профессор Мензел пришел к выводу, что «летающие диски», которые наблюдал Кеннет Арнольд, скорее всего представляли собой небесное явление, вызванное отражением солнечных лучей в слоях атмосферы. (В то же время, будучи корректным ученым, Мензел подчеркивает: «Что именно видел Арнольд — остается тайной и по сей день…») «Самым главным во всей истории с тарелками» Мензел считал «упоминание о горном хребте. Оно помогает определить расстояние до тарелок и их приблизительные размеры, а также в общем подтверждает их кажущуюся скорость, о которой говорил Арнольд». Мензел вспоминал, что он «не раз наблюдал в бинокль или небольшой телескоп, как с горных вершин поднимаются вверх клубящиеся массы снега. Это объясняется возникновением вдоль горных хребтов турбулентных потоков воздуха. Кружащиеся вихрем облака снега отражают, как зеркало, солнечные лучи, а их колеблющиеся поверхности создают впечатление, что цепь каких-то предметов, словно волна, несется вдоль хребта».

Мензел предлагает и другое объяснение: «В ясный тихий день в земной атмосфере может появиться один или несколько слоев тумана или пыли. Такой слой почти невидим, когда смотришь на него снизу или сверху, но с летящего вдоль него самолета он отлично виден. В определенных условиях туман или мгла отражают солнечные лучи, почти как зеркало. Очевидно, именно такой слой и присутствовал в атмосфере во время знаменитого полета Арнольда. Сильные воздушные потоки над зазубренными вершинами хребта крутили и рвали этот слой, создавая наблюдавшийся эффект. Возможно, что одновременно происходила конденсация, которая увеличивала отражательную способность облаков. Я совершенно убежден, что тарелки Арнольда появились прежде всего благодаря вихрям, возникающим над горным хребтом; это те самые воздушные потоки, из-за которых самолет попадает в „болтанку“, пролетая над сильно пересеченной местностью. Однако сейчас мы не знаем, чем был вызван их металлический блеск — волнами снега или волнами тумана».

Мензел находил объяснение и другому нашумевшему наблюдению в августе 1947 года, когда два летчика авиакомпании «Бэсел» увидели большое темное сигарообразное тело. (Этот случай напоминает историю, случившуюся с самолетом компании «Истерн эйрлайнс» в июле 1948 года и пересказанную в книге Шоукросса.) Летчики едва избежали столкновения с ним, резко свернув в сторону; темный предмет пронесся мимо. Летчики попытались догнать его, но быстро отстали, хотя летели со скоростью 315 километров в час. Через четыре минуты преследования темный предмет исчез. Вернувшись на аэродром, летчики сообщили, что предмет был похож на «самолет С-54, но только без крыльев, без моторов или каких-нибудь видимых двигателей; его поверхность была ровной и обтекаемой».

Мензел обнаружил в этом сообщении ряд подробностей, позволяющих почти безошибочно объяснить природу наблюдавшегося явления: «Одной из них, конечно, является его сигарообразная форма. С другой стороны, заслуживает внимания тот факт, что если бы все это произошло поздно ночью, то в докладе приводились бы прямо противоположные данные. Предмет был темным и вырисовывался на фоне светлого неба; через несколько часов, при прочих равных условиях, предмет казался бы светлым на фоне черного неба».

Эти данные позволили Мензелу сделать следующий вывод: «Я полагаю, что летчики видели мираж. Если не считать ученых, знакомых с атмосферной оптикой, немногие отдают себе отчет в том, как часто возникают миражи. Мало кто знает, что такое мираж и какова его природа. Прежде всего мне хотелось бы подчеркнуть, что мираж — вещь совершенно реальная, а не галлюцинация вроде синих слонов. Но это и не оптическая иллюзия. Световой луч может значительно отклониться от своего первоначального направления, когда в нижних слоях атмосферы создаются особые температурные условия, то есть когда к земной поверхности прилегает слой очень горячего или очень холодного воздуха. Воздух играет роль своеобразной линзы, собирая в фокусе световые лучи, отраженные от какого-то далекого объекта. Линза эта очень несовершенна, поэтому созерцаемый сквозь нее мир искажен до неузнаваемости, словно мы видим все через чужие очки. И ничего нет удивительного в том, что вам мерещится всякая чертовщина — даже летающие тарелки». Разбирая детально явление, увиденное летчиками авиакомпании «Бэсел», Мензел утверждает; «Эффект, который наблюдали два летчика из Алабамы, заключается в том, что земля вдруг оказалась на небе, а небо — на земле. Черный предмет, напоминавший самолет С-54, — это мираж, отражение в атмосфере какого-то темного участка земной поверхности, который словно по волшебству был поднят в небо и превратился в своеобразный небесный остров. Форма, величина и положение острова в значительной мере зависят от того места, откуда его наблюдают. Если наблюдатель движется, то мираж движется в противоположном направлении. А если он пытается догнать его, то мираж становится все меньше и меньше и наконец совсем исчезает. В докладе летчиков нет ничего странного, если не считать того, что в течение пяти лет никто не смог объяснить этого явления».

Будучи уверенным в том, что практически все необъясненные явления, связанные с НЛО, являются миражами, Мензел предложил разгадки самых таинственных историй, приключившихся в 1940-1950-х годах в американском небе. Останавливаясь на тех случаях, когда, по сведениям наблюдателей, НЛО совершали сложные маневры в воздухе, то приближаясь к самолету, то удаляясь от него, Мензел подчеркивал, что «так может себя вести только тень или отражение в зеркале. Тарелки каким-то образом связаны с отражением или преломлением световых лучей в земной атмосфере — отражением от тумана, мглы, дождевых капель и ледяных кристаллов или преломлением в чередующихся холодных и теплых слоях воздуха».

«Преследование» самолетов миражами, по мнению Мензела, не является необычным. Он приводит следующий пример. «Несколько высокопоставленных офицеров присутствовали при испытании нового самолета… Испытание закончилось, и самолет пошел на посадку. И тут произошло нечто поразительное. От брюха этой большой машины вдруг отделилась маленькая темная тарелочка, стала падать вниз, а потом унеслась с огромной скоростью неизвестно куда, по-видимому, унося с собой и те секреты, в которые пассажиры тарелки успели проникнуть, пока летели зайцем под самолетом. Думаю, что именно это странное явление, повторявшееся с тех пор несколько раз, и стало одним из главных мотивов, побудивших власти прибегнуть к секретности». Однако, как считает Мензел, «объяснить это явление как раз проще всего. Таинственным спутником самолета был его собственный мираж. И Министерство военно-воздушных сил обрадуется, узнав, что его секреты находятся в полной безопасности».

Один из случаев, когда мираж словно играл с летчиком, завершился трагически. Как сообщалось в официальном отчете, представленном Министерству ВВС, 7 января 1948 года в небе над Фортом Нокс (штат Кентукки), там, где находится золотой запас США, был замечен непонятный предмет, по форме напоминавший "шарик мороженого с красной-верхушкой… Три самолета приблизились к предмету и сообщили, что он металлический и огромных размеров. Один из летчиков сказал, что он «круглый, как слеза, и иногда кажется почти жидким». Командир звена Томас Ф. Мантел пошел на сближение с предметом. Неожиданно предмет стал набирать высоту и увеличил скорость. Мантел продолжал преследование. Он передавал: «Поднимусь до высоты 20 000 футов и, если не смогу сблизиться, прекращу преследование». Вскоре связь с Мантелом прекратилась.

Хотя молва утверждала, что летающий диск сбил самолет, а тело Мантела было «изрешечено пулями», на самом деле, как показало расследование, на высоте 20 000 футов Мантел потерял сознание от недостатка кислорода и умер от удушья еще до того, как самолет упал на землю и разбился.

По мнению Манзела, Мантел преследовал мираж. «Разгадку дают нам цвет и форма неведомого предмета: светящийся „шарик мороженого с красной верхушкой“. Большое значение имеет и цвет неба, особенно в 3 час пополудни. На закате солнце окрашивает облака в различные оттенки красного цвета, но для ученого, знакомого с атмосферной физикой, красный цвет после полудня в середине зимы может означать только одно — то, что мы обычно называем „ложным солнцем“. Несомненно, наблюдавшееся пятно света и было ложным солнцем, которое вызывается ледяными кристаллами в перистых облаках, расположенных на высоте, недоступной для самолета Мантела. Такое ложное солнце и гало (светящиеся круги) вокруг него создают эффект, подобный описанному выше. И, естественно, Мантел никогда не смог бы приблизиться к преследуемому им предмету. Гнаться за ложным солнцем — это все равно что гнаться за радугой. Она помчится от вас с той же скоростью, с какой двигаетесь вы сами. Иногда удаляющееся световое пятно покажется вам разноцветным, а иногда серебристым».

Редкие миражи, аналогичные тем, что видели летчики, могут быть замечены и с земли. Мензел приводит в своей книге такой случай: "Летом 1951 года один турист из Колорадо пережил довольно неприятный момент. В ясный летний день после полудня он лежал возле костра, глядя, как тонкая струйка дыма лениво поднимается вверх, а потом расплывается горизонтальным слоем в 10-12 футах над землей. Внезапно перед ним появился какой-то призрачный предмет, нечто похожее на светящийся шар. Он ясно видел его очертания на фоне деревьев по другую сторону костра. И как ни странно, предмет казался прозрачным, ибо сквозь него, словно в тумане, он различал лес. Потом появился второй призрак. Страшно перепуганный, турист пустился было наутек, и призраки тотчас же исчезли. Тогда он быстро взбежал по склону холма, но «тарелок так и не увидел».

Как объясняет Мензел, «здесь снова был мираж светлого облака или солнца, возможно, в сочетании с отражением от слоя дыма. Описанные условия были идеальными для появления миражей: поднявшийся вверх слой теплого воздуха, температурная инверсия и стойкий слой туманной дымки».

Некоторые наблюдения НЛО, по мнению Мензела, не были связаны с миражами, вызванными преломлением света. Об одном таком собственном наблюдении «летающих тарелок» Мензел поведал в главе, написанной специально для русского издания своей книги: «Эту главу я пишу в обсерватории Сакраменто-Пик, где только вчера я наблюдал восемь тарелок, летевших строем в виде буквы V; они двигались очень быстро. Было четыре часа пополудни, тарелки появились со стороны Сакраменто-Пик и как раз пролетали над долиной, по которой я ехал на машине. Я немедленно выключил мотор и вышел из машины, чтобы разобраться, что это такое. Тарелки казались самосветящимися телами, испускающими желтовато-оранжевый свет; они белели на фоне темных облаков, затягивающих западную часть неба, где солнце еще озаряло своими лучами долину. К счастью, тарелки пролетели прямо над моей головой. И вдруг я сообразил: это перекати-поле».

Как пояснил Мензел, «накануне было ветрено… Сильный порыв ветра… обрушился на группу перекати-поля, застрявших у дерева или изгороди. Могучие ветры сорвали их с места и подняли высоко в небо, а восходящие потоки воздуха расположили их в каком-то определенном порядке, что мне и довелось тогда наблюдать. Их кажущееся свечение было иллюзией: озаренные заходящим солнцем, они резко выделялись на фоне черных грозовых облаков… Я навел справки и узнал, что, хотя наблюдавшаяся мною группа перекати-поле летела сравнительно низко (она пронеслась у меня над головой на высоте около 70 метров), перекати-поле могут подниматься на значительно большую высоту. Ученые из обсерватории Сакраменто-Пик нередко видели их на высоте нескольких тысяч метров над горами, вершины которых поднимаются почти на два километра над бассейном реки Тулароза, где растут перекати-поле. Один или несколько кустов перекати-поля, ярко отражающих солнечные лучи на фоне темно-синего неба, могут легко превратиться в очень эффектную летающую тарелку. Форма подходящая, а внезапные порывы ветра заставляют этот яркий предмет маневрировать в разных направлениях».

Объясняя, почему люди не учитывают, в какой степени миражи могут играть их чувствами, Дональд Мензел справедливо обращал внимание на нежелание людей признать, что «наши пять чувств не в состоянии воспринимать все факторы, необходимые для полного познания мира», а также что «органы чувств играют лишь ограниченную роль в общем процессе познания». Мензел справедливо замечает, что «сигналы, которые органы чувств посылают мозгу, были бы не поняты, если бы мозг не организовывал и не истолковывал их в свете человеческого опыта».

Для иллюстрации этого утверждения он приводит следующий пример: «Человек смотрит в окно. Он видит четыре дерева, длинную улицу, несколько больших зданий, мотоцикл, автомобиль, три флага и несколько людей, одетых в белое; он слышит музыку и бой барабана; пахнет пылью и отработанным бензином. Он поворачивается к жене, чтобы рассказать ей об этом, но не перечисляет подряд свои впечатления, а организует их в соответствии со своим опытом. Он скажет ей, что видел военный парад. Если ему известно, что сегодня праздник, то он может заключить, в честь чего устроен этот парад. Если же он вообще ничего не знает о парадах, то его органы чувств могут обмануть его, и он подумает, что на город напали неприятели».

Мензел подводит читателя к мысли о том, что люди, несведущие в законах атмосферной оптики, не знающие о «воздушных линзах», «температурных инверсиях», скорее всего истолкуют неверно увиденный ими мираж и, возможно, расценят его как угрозу своему существованию. Он справедливо замечает, что «люди нередко строят свои рассуждения нелогично, и это приводит к очень серьезным ошибкам». По мнению Мензела, «попытки обосновать причину появления летающих тарелок служат ярким примером неумения мыслить логично. Хотя для человеческого опыта тарелки и являются чем-то „новым“, однако отсюда вовсе не следует, что они непременно космического происхождения». Необходимость критической оценки свидетельств непосредственного восприятия, важность анализа личных впечатлений на основе знаний, накопленных человечеством, о чем говорил Мензел, кажутся особенно актуальными теперь, когда обман чувств может усиливаться обманом безумцев, врунов и шарлатанов.

Объяснения Мензела казались исчерпывающими. Его убежденность, что почти все сообщения, сделанные психически здоровыми и порядочными людьми, о неопознанных летающих объектах, заражала уверенностью в том, что тайна НЛО раскрыта.

Однако ныне, как и 35 лет назад после выхода книги Мензела на русском языке, споры о природе НЛО не прекращены. Почему же веские аргументы астрофизика не убедили людей? Для этого существует несколько разных причин.

С одной стороны, следует иметь в виду, что опыт человеческого общества далеко не равнозначен индивидуальному человеческому опыту. Даже на самом примитивно" уровне общественного развития коллективный опыт родг и племени богаче, чем отдельной личности. Специализация и профессионализация, усиливая интеллектуальну( мощь общества, дробит общественный опыт, оставляя отдельным индивидам лишь узкий набор специальных по знаний и слишком общие, нередко весьма приблизительные представления об интеллектуальном богатстве всего общества. Вследствие этого может возникать парадоксальное, но закономерное интеллектуальное обеднение отдельной личности в обществе с высоко развитой наукой, техникой и культурой.

Все в большей степени принимая как должное обслуживание своих потребностей специалистами в узких областях, человек, живущий в высоко развитом обществе, может не заметить, как сузился его собственный интеллектуальный горизонт, как поверхностны его познания о многих предметах. Вместе с тем, являясь таким же узким специалистом, современный человек, получивший хорошее образование и знакомящийся с текущей информацией, обретает иллюзорное ощущение знакомства с вершинами человеческих знаний. Он ощущает себя на равных со специалистами в других областях и начинает излишне доверяться своим поверхностным представлениям о предметах, требующих иных, чем у него, познаний и навыков. Ему начинает казаться, что в оценках явлений, выходящих за пределы круга его знаний и опыта, он также может довериться своим органам чувств, а то и эмоциям, и интуиции. Незаметно для себя современный человек начинает следовать «двойному стандарту»: решительно критикуя тех некомпетентных людей, которые вторгаются в сферу его знаний и опыта, он позволяет себе выносить суждения по предметам, о которых сам имеет поверхностное, а порой и неверное представление. По этой причине по мере общего развития науки и накопления общечеловеческих знаний в современном мире так легко распространяются лживые версии, не обременяющие ум освоением специальных знаний, но воздействующие на непосредственное восприятие и эмоции.

С другой стороны, коллективный опыт человечества является его мощным орудием лишь постольку, поскольку он развивается и пополняется. Однако убежденность специалистов в том, что никто, кроме них, не может разобраться в тех или иных явлениях природы и общества, приводит к тому, что круг знаний в той или иной области оказывается закрытым для новых идей, мнений, критических оценок. Вследствие этого научные знания догматизируются, способы оценок действительности утрачивают гибкость, наблюдения, ставящие под сомнение сложившиеся установки, отвергаются, а наука перестает служить активной силой развития общества.

Превращение науки в кастовое занятие ставит успех ученого в зависимость от чисто формальных показателей, что еще дальше уводит науку от разгадок глубоких тайн природы и общества. Этому же может способствовать ориентация научных и технических проектов на решение чисто конъюнктурных задач. К тому же осуществление этих проектов без учета всего комплекса природных и общественных связей может превращать науку и технику в силы разрушения природы и общества.

Начиная с того времени, когда ученые французской Академии наук высмеяли невозможность существования метеоритов (камни, дескать, не могут падать с неба) и снегов Килиманджаро (снег, мол, обязательно растает на экваторе), столпы мировой науки многократно умножили список догм, которые были опровергнуты жизнью. Вместе с тем за пару столетий существенно расширился перечень дел, в которых ученые мира нанесли огромный ущерб природе и человечеству.

Стремление значительной части современных ученых следовать проторенными путями, обеспечивающими им спокойную и обеспеченную жизнь, стало главным препятствием на пути развития научной мысли. Говорят, среди отечественных физиков был один необычный ученый, следовавший такому принципу: если на 99 процентов опыты подтверждали его гипотезу, то он занимался тем одним процентом случаев, который не укладывался в его предположение. В этом «неудобном» проценте ученый обычно открывал неизведанный и наиболее перспективный путь, уводивший его от очевидного к гениальным открытиям.

К сожалению, это внимание к явлениям, не отвечающим раз и навсегда установленным правилам, редко отличает современного ученого. Удовлетворяясь теми данными, которые статистически подтверждены в большинстве наблюдений, современные ученые зачастую проходят мимо необычных явлений и нестандартных решений.

Заметно, что главное в изысканиях Мензела — это стремление найти универсальное объяснение странным явлениям. Возможно, что на основе объяснений Мензела можно отгадать природу почти всех неопознанных летающих объектов. Но даже если среди тысяч явлений найдется хотя бы десяток случаев или хотя бы один случай, не укладывающийся в обычные объяснения, мы можем совершить грандиозное открытие, которое кардинально изменит наши представления о мире. Справедливо заботясь о здравомыслии своих граждан и предлагая им те верные объяснения таинственных явлений, о которых они не подозревали, профессор Мензел даже не пытается искать среди массы наблюдений те, анализ которых может привести его, а вместе с ним и мировую науку к невиданным достижениям.

Хотя трудно возразить логичным и эрудированным доказательствам Дональда Мензела, но нельзя не заметить, что в своих решениях загадочных явлений он порой подменяет «вероятностное» «несомненным». Возможно, по этой причине стремление Д. Мензела «закрыть» проблему НЛО не осуществилось. Новые данные о природе, полученные за пределами тех методов астрофизики, которыми пользовался Мензел, показали недостаточность его объяснений.

Выход человека в космос позволил взглянуть на нашу планету из ми.ра, где нет атмосферы, искажающей восприятие предметов. Между тем один за другим космонавты и астронавты передавали сообщения о странных предметах, перемещающихся в высших слоях земной атмосферы. Советские космонавты первыми заговорили о так называемых «серебристых» и «горчичных» облаках.

Эти явления, не укладывающиеся в представления о миражах, возникали редко, а поэтому вызвали жадное желание космонавтов поближе познакомиться с ними. В 1978 году космонавт Коваленок открытым текстом передал в эфир: «Проходя над Фолклендскими островами, наблюдали серебристые облака, перемещавшиеся кильватерной колонной. Просьба изменить траекторию полета, чтобы лучше наблюдать это явление». Вернувшись на землю космонавты пытались осмыслить увиденное, но при этом версии миража были отвергнуты. Космонавтом Гречко была выдвинута гипотеза, исходившая из вещественной природы «серебристых» и «горчичных» облаков. Он, в частности, считал их газовыми образованиями, перемещающимися между различными слоями атмосферной оболочки Земли. Эта гипотеза не была опровергнута, но и доказать ее с бесспорной точностью не удалось. Тайна непонятных небесных явлений сохранялась.

Помимо ученых, которые скорее стремились «закрыть» проблему, чем совершить научное открытие, серьезные трудности на пути исследования НЛО возникали из-за позиции правительственных организаций, по поводу чего неоднократно выражает недовольство Тим Шоукросс на протяжении всей книги. Кстати, попытки Мензела дать универсальные объяснения НЛО были заранее обречены на неудачу не только из-за ограниченности его профессионального опыта, но и из-за засекреченности значительной части современной науки. В период гонки вооружений почти половина ученых во всех наиболее развитых странах мира работали в оборонной промышленности, а поэтому их труды оказались строго засекреченными.

Вряд ли можно признать случайным, что особенно большое количество НЛО было обнаружено в штате Нью-Мексико и в других юго-западных штатах США.