Но тут события приняли новый оборот. Положение дел снова изменилось. Обсидиановая группа всадников из неведомых глубин космоса, отправившаяся в путь миллионы и миллионы лет назад, наконец встретила на своем пути более плотную среду, нежели вакуум вселенских просторов, и теперь метеориты разбивались вдребезги о воздушные стены, ограждающие планеты от незваных пришельцев.

Обитателям Мира и Верхнего Мира подобное столкновение ничем особенным не грозило, но с путешественниками, застигнутыми врасплох на тонкой воздушной грани между двумя мирами, дело обстояло иначе. Врезавшись в атмосферу, метеоры начали взрываться и, распадаясь на тысячи разлетающихся в стороны осколков, стали менее разборчивыми в выборе целей.

Яркие вспышки и сопровождающие их громовые раскаты заставили Толлера поморщиться. Рассыпающиеся в пыль метеоры заполнили собой весь небосвод и внезапно очутились у него за спиной. Он повернулся и увидел феномен с обратной стороны: огромный, брызжущий сиянием диск медленно уменьшался, скрываясь в безбрежной дали пространства, однако теперь он состоял не из отдельных точек, а превратился в почти идеальный круг бушующего пламени. Вырвавшись из разреженной атмосферы двух планет, обезумевшие пули-метеоры быстро погасли и растаяли в безмолвной черноте. Флотилию окутала звенящая тишина.

«Неужели мы живы? – недоверчиво подумал Толлер. – Во имя…»

Откуда-то сверху послышался шум и панические возгласы. Потом раздался характерный взрыв вступивших в реакцию пикона и халвелла, и Толлер понял, что по крайней мере одному из кораблей повезло меньше, чем его собственному.

– Ложимся набок! – крикнул он лейтенанту Корревальту, застывшему у панели управления, а сам, вцепившись в поручень, перегнулся за борт, пытаясь заглянуть за плавный изгиб баллона. Корревальт начал ритмично выстреливать одним из боковых двигателей.

Через несколько секунд глазам Толлера предстало весьма странное и нелепое зрелище – в залитом солнцем воздухе, заслоняя огоньки дневных звезд, мимо него проплыл синерог. Взрыв, должно быть, вышвырнул животное из гондолы, на борту которой его перевозили. Синерог в страхе завывал и бил копытами, медленно, но верно падая на Мир.

Толлер повернулся к пострадавшему судну, показавшемуся сверху. Его баллон резко уменьшился и превратился в бесформенную тряпку. Взрыв, произошедший в нижней части корабля, сорвал обшивку, и в воздухе теперь плавали люди, коробки с грузом, мотки веревки и обломки досок. То там, то здесь посреди всеобщего дрейфующего хаоса мелькали вспышки, раздавалось громкое шипение, и возникали небольшие белые облачка пара, свидетельствующие о том, что пикон и халвелл столкнулись друг с другом и тихо сгорели на фоне пастельного диска Верхнего Мира.

Члены команды остальных трех судов группы уже прыгали за борт, чтобы начать спасательные работы. Толлер внимательно осмотрел летающих в хаосе обломков людей и с облегчением отметил, что смертельных исходов на первый взгляд не наблюдается. Видимо, гондоле достался скользящий удар одного из метеоритных осколков и она завалилась набок, в результате чего в машинном отделении перемешались и вступили в реакцию зеленые и пурпурные энергетические кристаллы.

– На нас напали? Мы все погибнем? – послышался дрожащий голос посланника, и его вытянутое бледное лицо появилось в дверях каюты.

Толлер хотел было объяснить, что произошло, но вдруг заметил какое-то движение у поручней корабля Вантары. Графиня подплывала к борту, а за ней – лейтенант, чью невысокую полную фигурку Толлер запомнил еще по первой злосчастной встрече. Даже на солидном расстоянии от одного вида графини у него захватило дух. Внимание Вантары и ее офицера было приковано к несчастному синерогу. К этому времени животное уже лишилось инерции, приданной взрывом, и зависло примерно посредине между кораблями Вантары и Толлера.

Однако Толлер прекрасно знал, что эта неподвижность не более чем иллюзия. И синерог, и корабли уже вошли в сферу притяжения Мира – по сути, они падали к поверхности планеты, расположенной тысячами миль ниже. Разница состояла лишь в том, что суда поддерживали наполненные нагретым воздухом баллоны, тогда как синерог пребывал в свободном падении. Вблизи зоны невесомости подобная разница в скоростях была очень незначительной, но тем не менее она присутствовала и в соответствии с законами физики постепенно увеличивалась. Если не будут приняты меры, синерог – весьма ценное животное – обречен. Падение, которое каждый небесный пилот хоть раз, но переживал в ночных кошмарах, будет длиться несколько дней, пока зверь не врежется в землю.

Вантара и лейтенант, чье имя Толлер никак не мог припомнить, очевидно, что-то задумали, и только спустя несколько секунд Толлер понял, в чем состоит их замысел. Легко оттолкнувшись от поручней, они вылетели в небо, и он увидел у них за плечами летные ранцы. Далекими предками этих заряженных газом маглайна агрегатов были древние воздухоструи, изобретенные во времена межпланетной войны. Но даже сейчас, несмотря на все усовершенствования, управление ранцами требовало большого опыта.

Справедливость этого была немедленно доказана: Вантара не смогла справиться с тягой, которую необходимо направить строго вдоль оси тела, и медленно закувыркалась в воздухе – без помощи лейтенанта ей было бы нелегко выбраться из сложившейся ситуации. Толлер сразу понял, что две женщины, решившие спасти синерога,. подвергают себя настоящей опасности. Испуганный зверь лягался во все стороны копытами размером с плошку – одного такого удара хватило бы, чтобы вдребезги разнести человеческий череп.

– Мы были на волосок от смерти, – крикнул Толлер Кетторану, срывая летный ранец с ближайшей стойки. – Подробности можете узнать у Корревальта.

Одним прыжком он перескочил через поручни и, сжимая рюкзак в руках, вылетел в пронизанный солнечными лучами воздух. Справа и слева от него кружились разноцветные диски планет-близнецов, а пространство между ними заполняли ряды кораблей. В клубах дыма и пара суетились миниатюрные человеческие фигурки. Дневные звезды, туманности и яркие всполохи комет дополняли эффектную картину мироздания.

В дни учебы Толлер потратил немало времени, чтобы овладеть искусством управления стандартным летным ранцем, и теперь, свободно дрейфуя, ловко закрепил ранец на торсе. Взмахнув руками, он привел тело в нужное положение – одна точная вспышка двигателя доставила его прямиком к синерогу. Яростный холод области невесомости, усиленный полетом, острыми иглами впился в глаза и в губы.

Вантара и лейтенант были уже неподалеку от синерога, который все еще лаял и подвывал от ужаса. Они подобрались поближе и начали разматывать прихваченную с собой веревку. Толлер, воспользовавшись задним двигателем, затормозил поблизости. Прошло немало времени с тех пор, как он находился рядом с Вантарой, и, несмотря на необычные обстоятельства встречи в невесомости, все его существо охватило настоящее пламя. Казалось, каждая клеточка его тела откликается на невидимую ауру, окружающую графиню. Ее овальное личико, частично закрытое капюшоном униформы, было таким же прекрасным, каким он его помнил: загадочным, женственным и потрясающе совершенным.

– Ну почему мы не можем встретиться в обычной обстановке, как все нормальные люди? – попытался завязать разговор Толлер.

Графиня окинула его кратким взглядом и, ни слова не сказав, повернулась к лейтенанту:

– Давай-ка свяжем задние ноги – так будет легче.

– Может быть, сначала успокоить его? – предложила лейтенант. – Слишком рискованно заходить сзади. Он испуган.

– Ерунда! – отрезала Вантара с самоуверенностью человека, который с детства пользовался семейными конюшнями.

Сделав на веревке большую петлю, она в парах маглайна направилась к синерогу. Толлер уже собирался предостеречь ее, когда животное, которое то и дело крутило головой из стороны в сторону, вдруг увидело, что творится за спиной, и резко ударило задними ногами. Громадное копыто скользнуло по бедру Вантары. К счастью, оно лишь вырвало кусок комбинезона, не причинив графине никакого вреда. От удара Вантара закрутилась на месте, но отвердевшая от холода веревка, все еще зажатая у нее в руках, быстро остановила вращение. Попади копыто в бедро, Вантара была бы серьезно искалечена, и понимание этого факта мигом отразилось у нее на лице – когда она наконец обрела равновесие, Толлеру бросилась в глаза ее смертельная бледность.

– Зачем ты дернула за веревку? – закричала она на лейтенанта, и голос ее звенел от гнева. – Из-за тебя я чуть не налетела на этого зверя! Я могла погибнуть!

Челюсть у девушки отвисла, она беспомощно посмотрела на Толлера, как бы призывая его в свидетели.

– Но, госпожа, я ничего такого не…

– Не спорьте со мной, лейтенант.

– Я же предупреждала, что сначала надо успокоить животное…

– Давайте не будем устраивать здесь следственную комиссию, – перебила Вантара, и дыхание, слетавшее с губ, образовало перед ее лицом клуб белого пара. – Если вы считаете себя таким экспертом в обращении с животными, попробуйте сами справиться с этим ошалевшим мешком костей. У вашего зверя дурная наследственность! – Она развернулась и полетела обратно в сторону своего судна. Толстушка молча проводила ее глазами, а затем повернулась к Толлеру с неожиданной улыбкой:

– Весь смысл в том, что если бы несчастное животное происходило из хорошего стада, оно бы сто раз подумало, прежде чем пинать члена королевской семьи.

Ее шутка показалась Толлеру несколько неуместной.

– Графиня едва избежала опасной раны.

– Графиня сама навлекает на свою голову всяческие неприятности, – ответила лейтенант. – Она просто хотела продемонстрировать прирожденную власть над животными, вот и решила в одиночку управиться с синерогом, вместо того чтобы предоставить это специалистам. Она искренне верит в эти аристократические сказки, будто все мужчины благородных кровей еще в колыбели демонстрируют полководческие таланты, а женщины от природы тонко чувствуют искусство…

– Лейтенант! – Раздражение Толлера наконец вырвалось наружу. – Как вы смеете так отзываться о своем начальстве в моем присутствии! Вы что, не понимаете, что за подобные разговоры полагается наказание?!

Девушка изумленно распахнула глаза, и на лице ее отразилось разочарование и покорность.

– Неужели и вы тоже?.. О нет, только не это!

– Что вы имеете в виду?

– Каждый мужчина, встретившийся с ней… – Она секунду помедлила, а потом решительно тряхнула головой. – А я-то думала, после того рапорта… Вам известно, что прекрасная графиня Вантара сделала все возможное, чтобы вас сместили с должности капитана?

– А вам известно, как следует обращаться к вышестоящему офицеру? – Толлер сам понимал, что ведет себя крайне глупо – особенно если учесть, что они с лейтенантом висят в голубой пустоте между двумя выпуклыми сферами планет, – но был не в состоянии молча выслушивать столь едкие нападки на Вантару.

– Прошу прощения, сэр, – выпалила девушка, и лицо ее превратилось в бесстрастную маску. – Разрешите попробовать успокоить синерога?

– Э-э, как вас зовут?

– Джерин Пертри, сэр.

Толлер чувствовал себя напыщенным дураком, но не знал, как выбраться из этой идиотской ситуации, в которую сам себя загнал.

– В нашей экспедиции нет недостатка в опытных людях, умеющих обращаться с животными. Вы уверены, что справитесь с ним?

– Я выросла на ферме, сэр.

Джерин слегка приоткрыла клапан ранца, выпустив тоненькую струйку пара, которой как раз хватило, чтобы долететь до головы синерога. Выпученные глаза животного внимательно следили за ней, вокруг его пасти повисли блестящие ниточки слюны. Толлер ощутил некое беспокойство – эти массивные челюсти, с легкостью проникнув сквозь плотную ткань комбинезона, превратят человеческую плоть в кашу, – но тут Джерин начала издавать какие-то нежные неразборчивые звуки, и зверь мигом утихомирился. Она обняла синерога одной рукой за шею, а другой стала чесать громадный лоб животного. Зверь, откликнувшись на ласку, превратился в послушное создание, и спустя несколько секунд Джерин легким движением прикрыла веки на выпуклых янтарных глазах синерога; затем кивнула Толлеру в знак того, что можно использовать веревку.

Он подлетел поближе, связал задние ноги животного, отмотал еще кусок веревки и повторил ту же процедуру с передними ногами. К такой работе он не привык и все время опасался, что зверь вот-вот начнет яростно сопротивляться, но синерог безропотно снес столь вольное обращение.

К тому моменту суматоха вокруг потерпевшего крушение судна поутихла. Ситуация была взята под контроль. Поверхность Верхнего Мира была вся исчерчена полосами белого пара – команды кораблей начали работы по спасению провизии. Они перекрикивались друг с другом, голоса их зазвучали бодро и радостно; все прекрасно понимали, что причиненный ущерб – ерунда по сравнению с тем, что могло произойти с флотом. Толлеру пришла в голову мысль, что им повезло и в другом плане – случись столкновение с метеоритным роем чуть дальше зоны невесомости, справиться с последствиями было бы гораздо сложнее, если вообще возможно. Все видимые объекты потихоньку падали на Мир, но скорость их была столь мала, что практически незаметна.

Снизу приближались команды судов первой группы – они тоже спешили на помощь потерпевшим крушение товарищам. Руководил ими коммодор Шолдд, главный строевой офицер экспедиции, – крепко сбитый, немногословный мужчина пятидесяти лет. Королева особенно благоволила к нему из-за той энергии, с которой он брался за самые сложные задачи. Сейчас Шолдд весь кипел от раздражения – ведь он потерял один из кораблей, – и Толлер подумал, что до конца полета лучше не попадаться ему под руку.

– Маракайн! – заорал Шолдд. – А ты что тут делаешь? Быстро возвращайся на корабль и проверь, какое количество груза вы сможете принять на борт. Нечего возиться с этим рассадником блох!

– Интересно, кого ты имеешь в виду? – изображая негодование, пробормотала Джерин вслед коммодору. – Сам ты рассадник блох!

– Послушайте, я же вас предупреждал… – Толлер вознамерился серьезно отчитать лейтенанта за неуважение к старшим по званию, но вдруг заметил смешливые искорки у нее в глазах, и его решимость сразу куда-то пропала. Ему нравились люди, способные сохранять чувство юмора в любой обстановке, и он должен был признать, что сам вряд ли набрался бы мужества приблизиться к перепуганному синерогу. Джерин же справилась с животным с невозмутимым спокойствием.

– Вы можете возвращаться на судно, – ощущая неловкость, сказал он. – Фермеры заберут его, когда все утихнет.

– Есть, сэр. – Джерин оттолкнулась от животного и потянулась к клапану воздухоструя.

Толлер внезапно почувствовал, что был несправедлив к девушке.

– Кстати, лейтенант… – Да, сэр?

– Вы отлично управились с синерогом.

– Что ж, сэр, благодарю. – Джерин улыбнулась с притворной застенчивостью, но Толлеру почему-то показалось, что над ним снова посмеялись. Он проводил ее глазами, и мысли его сразу вернулись к Вантаре. Угоди копыто синерога чуть-чуть левее, и графиня осталась бы калекой на всю жизнь, поэтому она правильно сделала, что вернулась на судно. Правда, это лишило его возможности поближе с ней познакомиться, а значит, их встреча снова закончилась неудачно.

«Но у меня еще есть шанс, – подумал Толлер, решив подойти к случившемуся с философской точки зрения. – Все время во вселенной будет предоставлено в мое распоряжение, когда мы высадимся на Мире».