7. ФРЭНСИС

Когда Фрэнсис очнулась от обморока, она увидела, что полулежит у раскрытого окна, в которое попадают последние лучи заходящего солнца, в каюте, кроме Гедеона, больше никого. Она приподнялась и пристально взглянула на горбуна, который все еще сидел за столом со стаканом вина.

— Я с облегчением вижу, что вы пришли в себя, моя дорогая, — заметил он, но в его тоне явно слышалась насмешка. — Ваш длительный обморок доставил мне некоторое беспокойство.

Она отвернулась, чувствуя его лицемерие, и он коротко улыбнулся. Затем, поднявшись, он подошел к девушке.

— Почему вы отворачиваетесь от меня, любовь моя? Это потому, что я горбат? Или вы тоскуете по вашему дюжему пирату? Но подождите, Фрэнсис, подождите! Когда Сарн закончит свою работу над галантным капитаном, вы обнаружите, что между нами не такая большая разница.

Эти слова ужасом сковали ее сердце. Она вдруг осознала зловещую роль Сарна и его сообщников.

— Вы не… они не…? — она задрожала, а в голосе ее послышался ужас.

Гедеон покачал головой:

— Нет, моя дорогая, еще нет. Пытка будет более тонкой и смертоносной, чем физические страдания, и он еще пожалеет, что не попал в руки Сарна. Он еще узнает — вы оба узнаете, — что я не позволю безнаказанно насмехаться надо мной!

Приняв вызов, она смело посмотрела на него:

— Возможно, существует что-то, чего вы не учли, Гедеон. Вы предполагаете, что, если вы сохраните мне жизнь, я буду молчать? Мы не всегда будем оторваны от общества. Ваша победа будет бесплодной, если вслед за Ротердэйлом вы не сможете насладиться плодами вашего преступления. Однажды мы вернемся в Англию, и тогда, Бог поможет мне, я отправлю вас на виселицу.

Он улыбнулся, перебирая кружева своими длинными белыми пальцами.

— Жена, моя дорогая Фрэнсис, не может свидетельствовать против своего мужа. Вот почему я решил жениться на вас.

— Я найду способ. Невозможно, чтобы человек совершил такие преступления, как вы, и избежал наказания. Небеса помогут мне сделать это!

Крайл улыбнулся:

— Если вы надеетесь на божественное вмешательство и правосудие, моя дорогая, вы будете сильно разочарованы. Говорят, что мне покровительствует сам дьявол.

— Нет силы на земле или в аду, которая поможет вам. Я думаю, что всякое убийство будет раскрыто.

— Моя дорогая кузина, как мало вы меня знаете. Убийство, если оно достаточно изобретательно, никогда не будет раскрыто.

Он увидел замешательство в ее глазах и страх, охвативший ее. Уверенный, что Фрэнсис никогда не сможет предать его, Гедеон добавил:

— Как, вы думаете, умер мой отец?

Фрэнсис отшатнулась и взглянула на него расширенными глазами.

— Боже мой! Ваш отец?

— Да, мой собственный отец. Я всегда ненавидел его, но когда я был ребенком, то очень его боялся. Но я был терпелив, и пришло время, когда он стал бояться меня. Он хотел стать маркизом и был так глуп, что думал, будто я стану помогать ему. Сначала мне нравилось поддерживать его веру, но он стоял на моем пути, и пришло время, когда я отправил его в ад.

Он помолчал, наслаждаясь ее ужасом, а потом продолжал:

— Теперь, моя дорогая Фрэнсис, вы знаете секрет, который не известен больше ни одной живой душе, но не думайте, что этим вы сможете мне навредить. Когда умер мой отец, я был за сотни миль от него, а его смерть наступила от оружия менее грубого, чем ножи и пистолеты наших друзей-пиратов.

Фрэнсис казалось, что его голос доносится как будто издалека, с трудом преодолевая темноту. Хотя она и знала, что Крайл — дурной человек, но девушка даже не могла представить себе всей меры его злодейства, и в этот момент она внезапно осознала всю безнадежность своего положения. Он казался ей всемогущим в своей безнравственности, а любая попытка сопротивления — тщетной борьбой с самой судьбой. Фрэнсис приготовилась к смерти, но он сохранил ей жизнь. Однако в руках Крайла жизнь была во много раз ужаснее смерти. От этих потрясений она совершенно перестала замечать окружающее, а когда очнулась, то увидела, что находится в отдельной маленькой каюте. Видимо, она пришла сюда, хотя и не помнила, как сделала это, так как Гедеон все еще был рядом с ней, поддерживая ее под локоть. Он усадил девушку на стул.

— Это ваша каюта, — сообщил он Фрэнсис. — Я не собираюсь содержать вас как пленницу, и вы имеете право свободно приходить в кают-компанию и на кормовую палубу. Вы можете не опасаться Сарна и его людей. Пока я здесь, ни один из них не посмеет обидеть вас. Здесь, — он указал на большой сундук и открыл его крышку, — вы найдете одежду, соответствующую вашему положению. Она принадлежала испанской леди, которая путешествовала на галеоне, захваченном нами у берегов Эспаньолы. Эти вещи ей теперь не понадобятся.

— Что… что с ней случилось? — робко спросила Фрэнсис, а Гедеон улыбнулся.

— Она умерла, — ответил он, и в этих словах был зловещий смысл.

— Сейчас я оставлю вас, но я вскоре вернусь, чтобы проводить вас на ужин в кают-компанию. Вы должны переодеться, и будьте готовы сопровождать меня.

Фрэнсис покачала головой и с усилием заметила, что хотела бы остаться в своей каюте. Гедеон вплотную подошел к ней, и его длинные, тонкие пальцы сжали ее запястье.

— Меня не волнует, что вы хотите делать, а чего не хотите. Отныне вы будете беспрекословно повиноваться мне. Если вы не будете делать этого, я гарантирую, что найду способ заставить вас.

Он сильнее сжал ее руку, а пристальный взгляд черных, блестящих глаз уничтожил последние остатки ее воли. Девушка склонила голову.

— Я буду готова, — прошептала она.

Удовлетворенный, Крайл собрался уходить, но задержался у двери и сказал:

— Последнее предостережение, моя дорогая. Вы должны хорошо запомнить, что на борту этого корабля я ваш единственный надежный защитник. Пусть этот сундук служит вам постоянным напоминанием о том, что вас ждет, если со мной что-нибудь случится.

Когда дверь за ним закрылась, Фрэнсис встала и, двигаясь как будто во сне, подошла к сундуку, в котором было несколько богато украшенных нарядов. Затем, отложив их в сторону, она медленно начала расстегивать пуговицы своей изношенной амазонки, как вдруг что-то упало на пол. Это был маленький кинжал, который она спрятала во время стычки в кают-компании и о котором до сих пор не вспомнила.

Всхлипнув, она схватила его и вытащила из ножен гибкое, узкое, похожее на иглу лезвие. Теперь, когда не осталось никакой надежды, Фрэнсис показалось, что Бог указывает ей путь к спасению, и она смотрела на кинжал со слезами благодарности. Опустившись на колени, закрыв глаза и продолжая сжимать кинжал, она пробормотала благодарственную молитву. Потом она подняла оружие, направила его себе в грудь, но не смогла нанести удар.

Имеет ли она право использовать этот Божий дар, чтобы освободиться самой? Если Гедеон, придя за ней перед ужином, найдет ее бездыханный труп, не обрушит ли он свою ужасную месть на остальных пленников? Криспин уже приговорен к ужасной участи, а что же тогда будет с Джонатаном, ее любимым маленьким братом, и с Хэлом, который попал в эту историю только из-за нее?

Стоя на коленях в наступающей темноте, Фрэнсис молила Бога, чтобы он просветил ее и помог придумать какой-нибудь план, который сможет спасти всех. Что же она должна делать?

Был момент, когда она хотела использовать кинжал против Гедеона, когда он придет за ней. Ведь если он будет убит, пираты могут согласиться получить за пленников выкуп, так как она понимала (и так раньше говорил Криспин), что Сарн не получит никакой выгоды, а больше проиграет в случае смерти своих пленников. Но потом она вспомнила смелые черные глаза Жан-Пьера и напоминание Гедеона о том, что он ее единственный защитник на борту «Вампира», и после этого решимость покинула ее. Она сомневалась, сможет ли лишить человека жизни, а если ее попытка будет неудачной, они на самом деле погибли.

Нет, лучше спрятать кинжал, притвориться покорной Крайлу, усыпить его подозрения и попытаться нарушить его дьявольские планы. В том, что удобный случай должен представиться, она была совершенно уверена. Она не может использовать попавшее к ней оружие для самоубийства, а должна попытаться спасти всех.

Придя к такому решению, она встала и зажгла лампу, висевшую под потолком. Сняв разорванную амазонку, которая так долго ей служила, Фрэнсис надела одно из платьев, лежавших в сундуке. Это был типично испанский наряд из черного бархата. Взяв гребень из слоновой кости, она расчесала волосы и скрепила их черной кружевной косынкой, которая при желании могла сойти за вуаль.

Когда Гедеон вернулся в каюту, он застал Фрэнсис сидящей у раскрытого окна. Он поднял брови, собираясь пошутить по поводу выбранного ею костюма, но ничего не сказал и молча пригласил ее в кают-компанию.

Она встала, оперлась на его протянутую руку, и Крайл неприятно улыбнулся, считая, что сломил ее сопротивление. Так, с побледневшим лицом и опущенными глазами, леди Фрэнсис последовала рядом с горбуном, скрывая маленький кинжал в складках бархатного платья.

8. РАЗНОГЛАСИЯ СРЕДИ ПИРАТОВ

Рандольф Сарн и Жан-Пьер ожидали их в кают-компании. Не глядя по сторонам, Фрэнсис села на стул, который пододвинул ей Гедеон. Сначала разговор был беспорядочным, но постепенно они оживились и стали обсуждать предприятие, для которого ждали подкрепления.

Фрэнсис узнала, что они ожидают двадцатипушечный пиратский корабль «Отважный» под командованием Роджера Шаргейла, а пока будут ремонтировать «Санто-Розарио» (теперь «Чайка»), чтобы пополнить свою флотилию. Галеону не хватало пушек, и другим кораблям временно придется поделиться с ним вооружением.

— Все будут думать, что корабль утонул три месяца назад во время шторма, — заметил Сарн.

— Вам необходимо набрать на него экипаж, мой друг, ликвидировав всякий возможный риск, — Гедеон цинично улыбнулся. — Нет, не держите их. Даже если их не заставит молчать страх перед Морганом, никто не поверит такому фантастическому рассказу, и они не вернутся в Порт-Ройял. Отныне «Вампир» будет базироваться на Тортуге.

Жан-Пьер нахмурился и покачал головой.

— Это мне не нравится! — грубо заметил он. — Я не собираюсь бегать от Гарри Моргана. Он чертовски хитер! Он увидит, что мы избегаем его, и спросит себя, чего мы боимся. А когда Морган задастся таким вопросом, из этого не получится ничего хорошего для нас.

— Ты боишься Моргана, Жан-Пьер? — медленно спросил Гедеон.

— Боюсь? Нет! — ответил француз. — Но глубоко уважаю его ум. Почему мы не можем вернуться в Порт-Ройял? Разве все эти недели мы делали что-то такое, чего не делал Морган? А сейчас он рыцарь и вице-губернатор Ямайки.

— И друг Криспина Барбикэна.

Жан-Пьер ухмыльнулся:

— А разве это нас касается? Корабль Криспина утонул во время шторма три месяца назад. Разве мы управляем стихиями?

Слабая насмешка появилась в глазах Гедеона, но Сарн нахмурился и ответил с некоторой долей сарказма:

— Я думаю, не один человек удивится чудесному спасению ее светлости, в то время как все остальные погибли. Ты дурак, Жан-Пьер!

Лейтенант все еще улыбался, но вся его любезность исчезла. Фрэнсис после этих слов стала более внимательно прислушиваться к разговору.

— А разве все эти вопросы не возникнут на Тортуге и, — Жан-Пьер повернулся к Гедеону, — в Лондоне? Определенно, так и будет, и история, в которую поверят любопытные в этих местах, будет достаточно хороша и для Порт-Ройяла.

— Почему мы должны обязательно вернуться в Порт-Ройял? — удивленно спросил Сарн.

Жан-Пьер пожал плечами:

— Потому что я достаточно давно знаком с Морганом и знаю, что он из всего извлекает выгоду. Вы Думаете, три года в Лондоне изменили его? Валлиец Гарри пиратом был, пиратом и остался, несмотря на то, под каким флагом он плавает и в какой костюм одет.

Жан-Пьер откинулся на стул, поднял стакан и окинул своих компаньонов взглядом, значение которого Фрэнсис не могла отгадать. Но его последние слова дали ей ключ к разгадке.

— Шаргейл будет согласен со мной. Он был одним из капитанов Моргана и подбирал себе команду среди тех, кто плавал с адмиралом, — закончил Жан-Пьер.

Гедеон и Сарн переглянулись. Они хорошо знали: команда была недовольна тем, что Крайл принял командование на себя и из-за этого за последние три месяца плавания у них не было почти никакой добычи. Жан-Пьер обладал достаточной популярностью, а Роджер Шаргейл с «Отважного» был хорошо известен и уважаем среди «береговых братьев». Если дело дойдет до открытого столкновения, им будет трудно справиться с этими признанными лидерами.

После слов француза наступила напряженная тишина. Фрэнсис переводила взгляд с одного на другого. Жан-Пьер с кажущимся равнодушием пил вино, а замаскированная в его словах угроза вызвала в бесцветных, холодных глазах Рандольфа Сарна жесткое, гневное выражение. Он уже было открыл рот для ответа, но Гедеон остановил его движением руки.

— Предположим, — медленно сказал горбун, — что я придумаю правдоподобную историю спасения ее светлости. Есть ли у тебя какая-то другая причина, Жан-Пьер, из-за которой ты советуешь вернуться на Ямайку?

— Черт побери! — Жан-Пьер отодвинул стакан и перегнулся через стол. — Мне все это представляется таким образом. Когда миледи и ее брат сбежали с Криспином Барбикэном, вы потребовали погнаться за ними как можно быстрее. Поэтому вы хорошо заплатили нам, чтобы заполучить самый быстроходный корабль в Порт-Ройяле, но во время этих поисков мы занимались обычными набегами на испанцев. А это не преступление! Морган за это получил рыцарское звание. Теперь мы нашли миледи — как, я не знаю. Объяснить, как мы это сделали, — ваше дело, монсеньер.

— Я смогу это объяснить, — спокойно сказал Гедеон. — Продолжай.

— Ведь эта история о чудесном избавлении когда-то достигнет Порт-Ройяла и сэра Генри Моргана. А мы не вернулись в Порт-Ройял, а остались на Тортуге. Разве это не даст сэру Генри пищу для размышлений? Разве он не спросит себя: почему это вы английский маркиз, приехав в английскую колонию, в которой находится ваша плантация, не нашли ничего лучшего, чем выйти в море с пиратом, по которому плачет веревка, и к тому же французом? У него возникнут подозрения, монсеньер, а когда у Моргана возникают подозрения…

— Я так понял, что вы все сказали, Жан-Пьер, — заметил Гедеон. Он пристально рассматривал свой перстень, и опал на его пальце мрачно блестел в свете ламп. — Мы обсудим ваше предложение.

— К дьяволу это предложение! — отрубил Сарн. — Я не поведу свой корабль в Порт-Ройял, пока Морган там вице-губернатор. Я иду на Тортугу.

— Я сказал, что мы должны обсудить это, — повторил Гедеон. — Мы не должны торопиться, ведь у нас еще есть время, прежде чем мы снова попадем в какой-либо порт. Но благодаря Жан-Пьеру я стал уважать хитроумие сэра Генри Моргана и не желаю вызвать его подозрения. Ведь раньше или позже я должен буду вернуться в Порт-Ройял, чтобы привести в порядок свои дела.

Они с удивлением взглянули на Крайла.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что я должен продать свою плантацию. Неужели вы думаете, что, когда у меня в руках будет собственность Ротердэйлов, мне нужна будет какая-то плантация в Вест-Индии?

— А как насчет нас? — поинтересовался Сарн.

Крайл улыбнулся:

— Мы по-прежнему будем в доле, с взаимной выгодой, я надеюсь. «Вампир» будет вашим, Сарн. Я подарю его вам, а кроме того, часть его добычи. А потом я с моей невестой, — он поклонился Фрэнсис, — вернусь в Англию как маркиз Ротердэйл. Новый Свет снабдил меня золотом, а теперь я приобрету титул маркиза. В будущем меня больше не интересуют эти варварские острова.

— Вы собираетесь покинуть нас? — Сарн поднялся и положил руки в карманы. — Либо вы очень уверены в том, что говорили нам, мистер Крайл, либо вы совершенный дурак. Что мешает мне убить вас и снова стать независимым?

— Ничего не мешает, но я думаю, что вы очень мало от этого выиграете, и к тому же однажды вам придется объяснить причину моей смерти. Моя смерть не принесет вам выгоды, а будет только свидетельством глупости.

Он достал из кармана резную коробочку и взял щепотку табака. Сарн мгновенье наблюдал за Крайлом, затем украдкой посмотрел на Фрэнсис и примирительно сказал:

— Да, несомненно, я ничего не выиграю. Лучше мы подождем и посмотрим, что принесет нам будущее. Как вы сказали, нам некуда торопиться.

— Теперь в вас говорит мудрость, — любезно сказал Гедеон. — Помни, Сарн, не так уж плохо иметь могущественного покровителя при дворе. А я буду обладать этим могуществом.

— Я не сомневаюсь в этом, — ответил Сарн и снова посмотрел на Фрэнсис. Гедеон заметил этот взгляд и улыбнулся.

— Именно так. Вы понимаете, мой дорогой Сарн, что лучше быть моим другом, чем моим врагом. Фрэнсис!

Фрэнсис опустила глаза и вздрогнула. Гедеон поднялся и предложил девушке руку.

— Ваш трагический вид чрезвычайно утомил меня. Идите в свою каюту.

Она безмолвно, без слова протеста, встала и последовала за ним к двери. Крайл открыл перед ней дверь, но, когда девушка уже собиралась выйти, внезапно задержал ее.

— Вы еще не готовы к жизни при дворе. Это невежливо: уйти и не пожелать всей компании доброй ночи.

Она побледнела, но повернулась и сделала реверанс.

— Я желаю вам доброй ночи, джентльмены.

Сарн продолжал развалившись сидеть на стуле, держа руки в карманах, но Жан-Пьер поднялся и поклонился.

— К вашим услугам, миледи, — галантно ответил он, игнорируя насмешливую улыбку капитана.

Фрэнсис почти не спала в ту ночь, лежа в темноте и перебирая возможности побега. Хотя у нее не было никакого плана, она чувствовала, что она приобрела, по крайней мере, некоторые знания о своих мучителях, которые ссорились, не стесняясь ее присутствия. Если придет другой корабль, угроза мятежа может стать реальной, и Фрэнсис поняла, что ее последняя надежда на спасение связана с соратниками сэра Генри Моргана. События вечера показали, что ей не удастся отсидеться взаперти в своей каюте, как она намеревалась, а придется попытаться предпринять какие-либо шаги для спасения.

В соответствии с этим решением, на следующий день она вышла на корму, под навес, который Гедеон приказал соорудить там, так как материальные удобства всегда были у него на первом плане. Фрэнсис была там одна, и это одиночество красноречиво свидетельствовало о власти горбуна, ведь обычно было трудно остаться в одиночестве на борту одного из самых больших пиратских кораблей на Карибах.

За узкой полоской воды она могла видеть движущихся по песчаному пляжу людей, в своем усердии похожих на муравьев. Они перетаскивали дюжину пушек с «Вампира» на берег, обливаясь потом, и строили временное укрепление, способное помешать любому кораблю войти в лагуну. Горстка пиратов несла караул, позволяя своим товарищам спокойно работать, не опасаясь нападения.

Фрэнсис с тоской глядела на маленькую хижину, много недель служившую ей домом, а сейчас покинутую. Ее мысли возвращались к тем нескольким мгновеньям прошедшего дня, когда она узнала подлинное счастье, продолжавшееся так недолго. Она закрыла глаза, стараясь удержать подступившие рыдания, но не сдержалась, и слезы потекли по ее бледным щекам. Вдруг она услышала рядом с собой мелодичный голос ненавистного кузена:

— Я прошу вас, перестаньте плакать, Фрэнсис. Ничто так не раздражает меня, как постоянно плачущая женщина. Это недостойно и неуместно.

Она вытерла слезы и взглянула на него. Широкополая шляпа закрывала его лицо, он стоял, опираясь на трость.

— Я собираюсь на берег. Вы не должны беспокоиться, пока меня не будет. Я крепко держу в руках этих негодяев, — он взял ее руку и поднес к губам. — До свиданья, любовь моя.

Девушка ничего не ответила. Крайл усмехнулся и пошел прочь. Он неуклюже спустился в ожидавшую его лодку и в сопровождении Сарна отправился на берег.

Фрэнсис встала. Сейчас, как никогда, у нее появился шанс, которого она так ждала. Если ей удастся разыскать Криспина и поговорить с ним, возможно, они смогут придумать какой-нибудь план побега. Она не знала, где искать его, но подозревала, что его держат где-то в глубине корабля, и стала осторожно спускаться вниз. Без помех она добралась до пушечной палубы, но, не зная, куда пойти дальше, остановилась. Внезапно позади нее раздались шаги, и, обернувшись, она увидела Жан-Пьера.

Он довольно почтительно поклонился, но его улыбка была достаточно дерзкой.

— Тысяча извинений, миледи, но вам нельзя приходить сюда. Я получил приказ следить, чтобы вы не покидали своих апартаментов.

Жан-Пьер проводил ее до кают-компании и усадил в кресло во главе стола. Он закрыл дверь и, остановившись напротив, стал наблюдать за девушкой. Она была очень взволнована. Наконец она со вздохом сказала:

— Вам незачем охранять меня, сэр. Если вы хотите, я пообещаю, что не выйду из этой комнаты до возвращения моего кузена.

Он отошел от двери и, опершись на край стола, пристально посмотрел на нее. Девушка судорожно вцепилась в ручки кресла, но заставила себя спокойно встретить его взгляд.

— Вы хотели увидеть Криспина, не так ли?

Она вымученно улыбнулась:

— А кого еще на борту этого корабля мне хотелось бы видеть, если не моего брата или кузена Маунтэйна, а они, я полагаю, содержатся вместе с Криспином?

Он ухмыльнулся, но не соизволил ответить на вопрос. Вместо этого он заметил:

— Сейчас ни он, ни они не смогут помочь вам, миледи. Вы должны искать друга где-нибудь в другом месте.

Сердце Фрэнсис быстро забилось. Возможно, фортуна еще улыбнется им, если Жан-Пьер согласится помочь.

— Где же я могу искать поддержку, если, кроме Криспина, мне не сможет помочь ни один человек? Я думаю, вы смеетесь надо мной.

— Нет, миледи! Я не смеюсь. Я только хочу помочь вам. Возможно, монсеньер Крайл не так могущественен, как он воображает. Он не принадлежит к «береговым братьям». Когда-нибудь кто-то из нас спросит себя, почему мы должны повиноваться человеку, который просто использует нас в своих целях.

— Но он хорошо платит вам, не правда ли?

Жан-Пьер щелкнул пальцами.

— Только обещаниями, не больше! Он сказал, что мы получим его долю добычи от последнего плавания, и мы согласились. Но у нас не было времени распорядиться последним грузом, потому что мы ушли из Порт-Ройяла в большой спешке, а с тех пор мы не захватили ни одного корабля. Так что, миледи, люди недовольны, а теперь еще прибавилось это дело с вами, вашим братом и мсье виконтом. Все это нам не нравится. Если правда выплывет наружу, кто будет виноват? Только не монсеньер Крайл. Он-то выйдет сухим из воды. Он придумает какой-нибудь способ, чтобы свалить всю вину на нас.

Она подняла глаза и встретила его взгляд.

— Вы можете помочь нам, Жан-Пьер? Вам не придется жаловаться на нашу неблагодарность.

— Это возможно, миледи. Я не знаю, как, но это возможно.

— Вы говорили, что ждете прибытия другого корабля, капитан которого был одним из людей сэра Генри Моргана?

— Вы не только красивы, но и умны, миледи. Вы были очень внимательны вчера вечером, хотя и выглядели такой тихой и спокойной. Да, я говорил о прибытии Шаргейла. Я слышал, что люди хотят вернуться на Ямайку, и я думаю, что в случае столкновения силы будут неравными.

— Вы имеете в виду вооруженное столкновение? — спросила Фрэнсис, затаив дыхание.

— Мятеж? Я? — Жан-Пьер выглядел удивленным. — Нет, миледи! «Береговые братья» сами выбирают себе капитана, и если он не устраивает нас, мы меняем его на другого. Нас начал не устраивать Сарн. Вот и все.

Она сделала нетерпеливое движение:

— О, называйте это как хотите, только помогите нам освободиться! Я обещаю вам, что вы будете хорошо вознаграждены. В случае смерти Гедеона мой брат становится его наследником, а лорд Маунтэйн тоже наследник большого состояния (его отец — приближенный короля Карла). От Гедеона же вы ничего не получите. Он только предаст вас, если это будет в его интересах. О, я умоляю вас помочь нам!

В своем нетерпении и надежде она забыла страх перед пиратом. Она склонилась через стол и даже отважилась взять его за руку, ее голубые глаза умоляюще смотрели на него. Жан-Пьер снова улыбнулся и внезапно накрыл ее руку.

— Но ваш брат и мсье виконт — пленники, а король Карл так далеко. Черт возьми, это не дело! Существует только одна награда, которой я хочу, моя дорогуша. Предоставьте мне ее, и я сделаю так, как вы просите.

Фрэнсис не стала притворяться, что неправильно поняла его. Она покраснела и вскочила, попытавшись вырвать руку.

— Нет! — воскликнула она. — Нет, только не это!

Жан-Пьер поднял брови:

— Вы, очевидно, предпочитаете стать женой монсеньера Крайла? Мой Бог, вы не польстили мне!

Рыдания сорвались с ее губ, и она отвернулась, прикрыв глаза рукой. Другую ее руку все еще держал Жан-Пьер.

— Такая маленькая ручка, — заметил он, — держит жизни нескольких людей.

Она снова попыталась вырвать руку, и в этот раз он отпустил ее. Фрэнсис отвернулась от него и подошла к окну, устремив невидящий взор на лагуну. Жан-Пьер последовал за ней. Он был так уверен в ее безоговорочной капитуляции, что едва сдерживал себя.

Девушка, погруженная в нерадостные мысли, едва заметила его присутствие. Ее первоначальный ужас от его предложения был совершенно инстинктивным, а сейчас она попыталась обдумать и оправдать его. Если она откажет Жан-Пьеру, то рухнет ее последняя надежда, ведь другого случая может не представиться, и она будет вынуждена стать женой Гедеона Крайла. Эта перспектива вызывала неописуемый ужас и крайнее отвращение. Правда, у нее еще оставался кинжал, но убить себя и оставить Криспина, Джонатана и Хэла в руках дьявола-горбуна было бы трусостью. А вдруг не удастся спасти эти три дорогие жизни, даже если она и удовлетворит требование Жан-Пьера?

Она сжала руки, не зная, какое принять решение. А если они узнают о том, какой перед ней был выбор? Они могут узнать, что у них был единственный верный путь вырваться из лап Гедеона, но она отвергла его. Вчерашние слова Крайла постоянно вертелись в ее сознании: «Человек, которому осталось жить часы или дни, будет постоянно призывать смерть, даже если она будет приближаться с каждым вздохом». Нет, она не позволит им испытать такое, в ее силах предотвратить это.

— О, милосердный Боже! Криспин, любовь моя, если я сделаю это, чтобы спасти вас, сможете вы понять и простить меня?

Жан-Пьер внимательно посмотрел на нее и удивленно поднял брови.

— Он может простить вас, миледи, но он вряд ли простит меня. Я думаю, что вы не поняли меня. Мы торговались только о жизни вашего брата и мсье виконта. Только об этом.

Она испуганно посмотрела на него:

— Но Криспин…

— Должен умереть, миледи. О, я сожалею об этом. Я глубоко сожалею. Ведь я всегда восхищался Криспином. Но подумайте, дорогуша! Если он выживет и узнает, какой ценой была куплена его жизнь, он не остановится до тех пор, пока не доберется до моей шеи. Разве я похож на дурака? Ваш брат и милорд Маунтэйн, не больше.

Она обернулась к нему, и ее глаза презрительно сверкнули на бледном лице.

— Тогда я отказываюсь! Вы думаете, что я соглашусь на ваше подлое предложение, если не смогу этим спасти единственного любимого человека? Да, Жан-Пьер, любимого! Более любимого, чем брат, хотя я его так сильно люблю. Вы можете поднимать мятеж, если хотите, но если ни на земле, ни на небе я не найду милосердия, я умру прежде, чем вы или Крайл победите.

Он терпеливо выслушал эту отповедь, не пытаясь прервать ее. Когда она замолчала, стиснув руки и прижав их к груди, он спокойно сказал:

— Миледи, я полагаю, вы забыли, какую судьбу монсеньер Крайл предназначил человеку, которого вы так сильно любите. Он не умрет. Он попадет в руки Сарна — Палача-Сарна. Вы, наверное, слышали об Оллонэ, миледи? Он был самым жестоким пиратом, который когда-либо появлялся на Карибах, а Сарн был его первым помощником. Он многому научился у Оллонэ. Ваш Криспин очень вынослив — он не может надеяться, что смерть освободит его. А вы, моя дорогая? Вы будете жить, став маркизой. Однажды вы снова встретитесь, чтобы позабавить монсеньера Крайла, который собирается сделать Криспина похожим на себя. Я предлагаю вам избежать этого. Жизни вашего брата и кузена и быстрая, легкая смерть для вашего любимого вместо той страшной участи, которую приготовил ему монсеньер Крайл.

Он замолчал, внимательно глядя на нее. Лицо Фрэнсис было смертельно бледным, а под глазами залегли глубокие тени.

— Так, — медленно сказал он. — Я не хочу давить на вас сейчас. Вы можете подумать над моими словами, но только до прибытия «Отважного». Вы знаете мои условия, миледи. Выбор за вами. Оревуар, дорогуша.

Он повернулся и вышел из каюты. Когда дверь за ним закрылась, Фрэнсис застонала и закрыла лицо руками. Выбор был за ней, но каким путем идти?

9. ПРОДОЛЖЕНИЕ РАЗНОГЛАСИЙ

Тем временем на берегу, на краю леса, Гедеон Крайл сидел в палатке, которую для своего удобства построили люди с «Санто-Розарио». Это сооружение было не более чем просторной крышей, опирающейся на пальмовые стволы, — она давала тень и прохладу. Здесь было место встречи всех пиратов. Здесь они ели и выпивали, играли в карты и кости, но сейчас за столом сидели только два человека.