Можно попытаться одурачить избирательную комиссию. Например, нанять группу артистов, которые будут изображать законных избирателей. Можно сделать так, чтобы некоторые избиратели проголосовали не один раз. Это все действенные методы, но существует защита от них. В Соединенных Штатах члены избирательной комиссии имеют списки законных избирателей, с которыми они сверяются при голосовании и делают соответствующие пометки. На первых общих (нерасовых) выборах в Южной Африке в 1994 году избирателям на руку наносили клеймо несмываемыми чернилами, чтобы лишить их возможности проголосовать дважды. На первых в постсоветский период выборах в Латвии (1990 год) проверяли удостоверения личности, в которых делали отметки о голосовании. Во время выборов 1999 года в Индонезии избирателей заставляли окунать пальцы в чернила. (Предполагалось, что чернила будут держаться все три дня, отведенные для голосования, однако некоторые обнаружили, что краситель смывается.)

Можно направить свои усилия непосредственно на членов избирательной комиссии. Если иметь их своими союзниками, нетрудно добиться потрясающих результатов. Можно внести в списки избирателей кого угодно – в начале двадцатого века многие умершие жители Чикаго регулярно участвовали в выборах – или просто подделать результаты голосования. Во время президентских выборов 1960 года чикагские демократы под руководством мэра Ричарда Дейли, жуткого типа, вовсю мошенничали, манипулируя голосами избирателей в пользу Кеннеди, и в результате Никсон эти выборы проиграл. (Когда республиканцы потребовали провести пересчет голосов в этом штате, демократы в свою очередь потребовали пересчета голосов в других штатах, и, в конце концов, обе стороны сдались.) Подобные вещи имеют место по сей день: на выборах 1996 года в Сенат в штате Иллинойс организация Демократической партии была обвинена в подкупе избирателей, а именно в том, что избиратели голосовали по несколько раз и даже имели место манипуляции с машинами для голосования.

Несмотря на широко распространенную коррупцию в избирательных комиссиях, мошенничество на выборах становится все более трудным делом. Можно попытаться подкупить членов избирательных комиссий, чтобы они закрывали глаза на некоторые вещи, но беда в том, что на каждом участке их трое. Или подкупить одного из них, но нет никакой гарантии в том, что двое других будут столь же сговорчивы. Расходы в этом случае даже превышают те, что связаны с подкупом избирателей, а вероятность того, что средства массовой информации будут поставлены на ноги, гораздо больше.

Что вы скажете насчет урн для голосования? Можно наполнить их фальшивыми бюллетенями, в этом и состоит основная идея мошенничества. Однако важно не перестараться так, чтобы проголосовали, скажем, 130 процентов избирателей. И нужно быть уверенным, что никто ничего не заметит: в некоторых странах третьего мира используют прозрачные избирательные урны, чтобы предотвратить подобные махинации.

Атаковать машину для подсчета голосов еще проще. Это компьютеризированное устройство, и если вредоносная программа сделает так, что не будут учтены голоса за одного из кандидатов, скорее всего этого никто не заметит. Можно попытаться внедрить троянского коня в программный код во время его написания (предполагается, что машина не просто механически подсчитывает голоса, а для этой цели имеется специальная программа). Или же улучить момент, когда никто не работает с машиной, и ввести вредоносный код. Можно одурачить избирательную комиссию, изобразив дело как установку новой версии программы. Существует масса возможностей для такого рода мошенничеств.

Можно намеренно внести опечатки в избирательные бюллетени или сдвинуть рамку на доли дюйма таким образом, что иногда машина не будет учитывать голоса, поданные за оппозицию, и этого никто не заметит. Еще способ: привести машину в негодность; тогда избирательная комиссия будет вынуждена подсчитывать голоса вручную. И тогда подкупленный член комиссии может попытаться сфальсифицировать результат. На президентских выборах в Мексике в 1988 году компьютер «отказал» как раз в тот момент, когда лидировал один из претендентов на президентское кресло. Когда он снова заработал, оказалось, что победил действующий президент… и после этого избирательные бюллетени были быстренько сожжены. Я не хочу бросать тень на мексиканскую избирательную систему, но все это выглядит очень подозрительно.

Центральная избирательная комиссия – наименее подходящее для мошенничества место, так как она у всех на виду. Возможно, злоумышленнику удастся представить неверные сведения по районам, но один из членов избирательной комиссии может это обнаружить. Телефонные переговоры между окружными пунктами и центральным офисом – может быть, этот элемент системы ему удастся использовать в своих целях.

Итак, что же предпочесть? Кажется, наиболее верный путь к успеху – склонить большинство членов избирательной комиссии к тому, чтобы они действовали согласно нашим указаниям. В их власти прибавить и убавить голоса, подменить избирательные урны во время транспортировки; у них есть еще масса других возможностей. Тогда у нас будет доступ к машине для подсчета голосов, в наших силах привести для голосования мнимых избирателей или подбросить в урны фальшивые бюллетени. Вывод, однако, таков: все это осуществить достаточно сложно. Если люди, входящие в состав избирательной комиссии, не зависят полностью от одного из кандидатов – такая ситуация часто встречается в странах третьего мира, но редко в Соединенных Штатах, – сделать это практически невозможно.

Цель этого мысленного эксперимента – показать, что существует множество путей одолеть избирательную систему, и лишь в незначительной степени это имеет отношение к компьютерным системам. Можно взломать программу или вызвать отказ в обслуживании и тем самым вынудить членов избирательной комиссии вернуться к старой, гораздо менее надежной системе подсчета голосов. Но в конечном счете результаты выборов близки к истине. Если люди в избирательной комиссии заслуживают доверия, выборы, скорее всего, «чистые». Если они не заслуживают доверия, существует такое великое множество способов повлиять на исход голосования, что не стоит даже задумываться, какой из них наиболее предпочтителен.

Интернет вносит свои поправки в эту запутанную схему, и опасность значительно возрастает. Все старые способы мошенничества остаются в силе, но появляется масса новых возможностей: атаки против компьютеров в избирательных участках, атаки через сеть, атаки против компьютеров избирателей (которые в любом случае ненадежны). И нападения, приводящие к отказу в обслуживании, которые не могли бы быть проведены против централизованной системы. Что еще хуже, современная избирательная система не дает шансов исправить ситуацию в случае успешного нападения. В 2000 году в Аризоне на предварительных выборах было разрешено голосование через Интернет. Если бы возникли проблемы или подозрения, что проблемы существуют, что бы стали делать в Аризоне? Отменять выборы и переносить их на неделю? По этой причине ни один специалист по выборам не посоветует пользоваться услугами Интернета для голосования.

Это должно быть просто. Организация – правительство, корпорация, группа защитников прав человека – нуждается в том, чтобы обезопасить от прослушивания свои телефонные переговоры. Решение, естественно, состоит в том, чтобы использовать шифрование. Но откуда следует ждать угрозы?

Противником может являться фирма-конкурент или правительство, некто, кто обладает необходимыми ресурсами и доступом, чтобы провести сложную атаку. Чтобы решить проблему, организация строит или покупает телефонную линию, в которой используется шифрование.

Как атаковать эту систему? Для этого необходимо взломать код, но предположим, что это нам не под силу.

Можно попытаться сделать так, чтобы телефоны работали неправильно. В системе существует много параметров: можно ослабить алгоритм шифрования, можно внести путаницу в систему генерации ключа, можно настроить телефон так, что он будет делать незашифрованные звонки, или можно использовать скрытый канал для того, чтобы выудить информацию о ключе, анализируя цепь передачи звуковых сигналов (когда эта операция была проведена открыто, она получила название «Клиппер»). Все эти нападения осуществимы во время создания оборудования, во время транспортировки или во время эксплуатации. Такие атаки можно провести, проникнув ночью на фабрику, подкупив того, кто там работает, или просто поменяв некоторые скрытые установки в момент запуска оборудования.

Это может показаться нереальным, но если вы обладаете ресурсами государственной разведывательной организации, все это – совершенно разумные методы проведения атаки. Швейцарская компания Crypto AG поставляла шифровальное оборудование правительствам многих стран третьего мира. В 1994 году один из ее руководителей был арестован в Иране за установку негодного криптографического оборудования. Когда спустя несколько лет он вышел из тюрьмы, он опубликовал материалы о том, что их компания годами вносила изменения в свою продукцию по заказу разведки США. В пятидесятые годы компания Xerox продавала в Россию копировальные устройства, в которых была спрятана небольшая фотокамера, тот, кто производил ремонт этих устройств, должен был всего-навсего периодически заменять в ней пленку.

«Советы» были не менее коварны: в Москве они установили жучки в американском посольстве во все оборудование, включая пишущие машинки IBM Selectric. Британские компании, занимающиеся шифрованием, славятся тем, что поставляют иностранным правительствам продукт, в котором предусмотрены специальные возможности для овладения чужими секретами. Даже если бы об этом не шла молва, наверняка аргентинское правительство подумало дважды, прежде чем использовать шифровальные устройства английского производства во время войны за Фолклендские острова.

Есть бездна возможностей для прослушивания, которые невозможно предотвратить за счет мер безопасности, применяемых в телефонной связи: можно установить жучок в самом защищенном телефоне (или просто в комнате, где стоят эти телефоны), подкупить людей, делающих или принимающих звонки, и т. д. И не приходится рассчитывать на то, что подобные проблемы удастся разрешить с помощью технических средств.

Одним из лучших методов нападения является просто выведение телефона из строя. Это легче сделать владельцу телефонной системы: например, когда телефоном пользуется правозащитная организация в проблемной стране третьего мира или когда международная корпорация пытается связаться со своим филиалом в развитой стране, славящейся промышленным шпионажем. Чтобы подслушать чужие разговоры, достаточно вызвать сбои в работе защищенного телефона. Скорее всего, собеседники продолжат общаться по обычному телефону и скажут все, что собирались сказать.

Защита электронной почты – несколько более интересная тема. В главе 12 я вкратце изложил принципы работы безопасных почтовых программ. С помощью криптографии можно достичь двух вещей: создать цифровую подпись для идентификации и обеспечить тайну переписки. (История такого средства защиты, как конверт, весьма любопытна. Вавилоняне запекали свои таблички в глиняные «конверты». Бумажные конверты впервые стали использовать китайцы – зачастую с восковыми печатями, дававшими дополнительные гарантии, – и такие конверты завоевали Европу, где они приобрели особенную популярность благодаря стараниям Людовика XIV.)

В любом случае существует уйма способов нападения на почтовую систему. Взять хотя бы криптографию: работают ли алгоритмы и протоколы так, как предполагали их разработчики? Или реализацию: нет ли в программном обеспечении таких ошибок, которые можно использовать? Здесь существуют все те «черные ходы», которые используются против безопасных телефонов: нельзя ли изменить программу на стадии разработки и усовершенствования или когда она уже находится в распоряжении пользователя? А что можно сказать о паролях, вводимых пользователями, чтобы прочесть зашифрованную корреспонденцию или подписаться под посланием? Почтовые программы проходят сертификацию, это делается для того, чтобы обосновать использование открытого ключа, но в главе 15 мы уже обсуждали возможные уязвимые места в модели безопасности системы сертификации. И нельзя забывать обо всех других уязвимых точках, которые не имеют отношения к системе электронной почты: можно подглядеть и прочитать чужое письмо перед его отправкой или по получении, сделать копию распечатки – все это не зависит от того, каким механизмом депонирования ключей государство (или компания) имеет глупость вынуждать пользоваться.

Использование шифрованной корреспонденции сопряжено с большим риском, чем в случае шифрования телефонных переговоров, когда опасность утечки информации существует только во время звонка. Поскольку корреспонденция может некоторое время храниться обеими сторонами, такая опасность остается всегда. Кроме того, нападающий способен взломать операционную систему используемого для переписки компьютера, а для телефонных переговоров применяется специальное оборудование, к которому намного труднее подобраться. Противник в силах с минимальным риском провести нападение на расстоянии и завладеть всей интересующей его информацией, а не одним только письмом. Наконец, нападение может быть автоматизировано так, чтобы оно было направлено сразу на многие различные цели или просто дожидалось своего часа. К обсуждению этого примера мы вернемся в главе 21.

Следующий, более сложный пример: электронная система платежей, основанная на использовании смарт-карты, на которой ведется баланс средств. (Их часто называют «электронным бумажником» – stored-value cards.) Некоторые такие карты уже опробованы на практике: система Mondex (а также MasterCard), VisaCash (испытана во время летних Олимпийских игр 1996 года в Атланте), Banksys's Proton. Мы рассмотрим некую абстрактную карту, не вникая в детали этих систем. Назовем нашу гипотетическую систему Plasticash.

Основная идея Plasticash состоит в том, чтобы использовать ее в денежных расчетах. Специальные терминалы станут неотъемлемой частью деловой жизни: они появятся в банках, в магазинах, будут присоединены к компьютерам, подключенным к Интернету. Когда покупатель захочет купить что-либо (или, в более общем смысле, просто перевести деньги кому-нибудь), они с продавцом вставят свои карты Plasticash в устройство чтения и записи и переведут деньги. (У продавцов, возможно, будут специальные карты, постоянно находящиеся в считывающем устройстве.) В банке или с помощью банкоматов можно будет как пополнить средства, находящиеся на карте, так и перевести их с карты на банковский счет. Обратите внимание: двум картам не обязательно находиться рядом друг с другом, достаточно соединить их по телефону или с помощью модема.

Такие карты обладают тем преимуществом, что они не обязательно должны работать в режиме онлайн, то есть находиться на связи с каким-либо центральным сервером где бы то ни было. (При использовании обычных платежных карточек торговый автомат обязан связаться с банковским компьютером в режиме реального времени.) Их недостаток состоит в том, что утрата или повреждение карты означают потерю денег.

Plasticash, как и всякая другая система электронных платежей, должна будет иметь полный набор средств защиты и использовать криптографию, меры компьютерной безопасности, средства защиты от подделки, возможности контроля и что угодно еще. Она будет обеспечивать необходимый уровень целостности данных, конфиденциальности, анонимности и т. д. Мы не будем вдаваться в подробности. Давайте рассмотрим варианты нападений на подобную систему в принципе.

В функционировании системы Plasticash участвуют три стороны: клиент, продавец и банк. Поэтому существуют три схемы взаимодействия между участниками расчетов:

• Банк – клиент. Клиент снимает деньги на свою карту.

• Клиент – продавец. Клиент переводит деньги со своей карты на карту продавца.

• Банк – продавец. Продавец вносит полученные деньги на свой банковский счет.

В первой части этой книги рассказывается о преступлениях, которые, возможно, будут совершаться и в сфере Plasticash: это кража денег, ложное обвинение, нарушение тайны частной жизни, вандализм и террор, а также разглашение сведений. Система Plasticash должна предусматривать меры противодействия использованию ее для подготовки других преступлений, таких как отмывание денег. Приготовления к преступлению трудно определить точно, представления об этом могут меняться при каждом пересечении границы государства и даже после каждых новых выборов. Также неясно, насколько законы и обычаи различных стран способны противоречить друг другу. Например, на международной арене принятые в США требования к финансовой отчетности могут восприниматься как нарушение швейцарских законов, охраняющих тайну банковской деятельности.

Когда мы говорим о мошенничестве со стороны банков, мы не обязательно имеем в виду, что речь идет о банковской «империи зла». Такие преступления могут совершаться отдельными мошенниками, работающими в заслуживающем уважения банке. Вообще, мы чаще имеем дело с мошенничеством клиентов и продавцов (отдельных мошенников, принятых на эту работу), поскольку теоретически банки в силах позволить себе лучшие механизмы и меры безопасности, а возможные потери в связи с ущербом репутации от нападений на банковские системы очень велики.

Итак, первый вид преступлений – это кража. Существует несколько способов похитить деньги с Plasticash. Ими могут воспользоваться как клиенты, так и продавцы:

• Взломать карту, чтобы прибавить себе денег. Это также можно осуществить несколькими способами, наиболее очевидный путь – добраться до устройства, регистрирующего находящуюся на карте сумму.

• Можно таким же образом увеличить или уменьшить размер платы за покупку.

• Можно научиться создавать или имитировать новые карты и изготовить фальшивые Plasticash, которые будут функционировать, как настоящие. Фальшивая карта не обязательно даже должна быть похожа на оригинальную: мошенник может пользоваться ею только при покупках в Интернете или переводить деньги с фальшивой карты на настоящую, с которой и будет производить платежи.

• Можно научиться клонировать карты. Мошеннику понадобится завладеть на время настоящей картой, чтобы сделать клон, после чего ее можно будет вернуть владельцу. (Успешные преступления такого рода уже совершались с канадскими банковскими карточками, и в 1999 году некоторые из мошенников были арестованы. Жулик-продавец ухитрялся в считанные секунды клонировать карту, использовавшуюся покупателем для расчетов.)

Вот способы мошенничества, используемые клиентами:

• Отрицать сделанные покупки. Это старый прием, состоящий в том, чтобы приобрести что-либо дорогостоящее, заявить о краже карточки и опротестовать произведенные платежи. Есть новый вариант этого метода – прикинуться дураком в свое оправдание, заявляя, например, следующее: «Visa виновата в том, что я потерял все свои деньги в азартных играх онлайн; это произошло не по моей вине». Такое мошенничество проводится на законном административном уровне. С чем бы мы ни имели дело – с чеками, кредитными картами, дорожными чеками и чем угодно еще, – всегда найдутся люди, не желающие платить по счетам и утверждающие, что они не расходовали этих денег.

• Можно договориться с кем-нибудь о том, что он заявит о похищении своей карты, и получить ее дубликат. Такого рода жульничества также распространены во многих сферах и не ограничиваются системой Plasticash.

Виды мошенничества, доступные лишь продавцам:

• Принять платеж и отказаться передать покупку. Защита карты не будет препятствием для такого обмана, предотвратить его можно лишь с помощью административных мер и установленных законом процедур.

• Получить доступ к карте покупателя и произвести серию несомненно действительных переводов на свой банковский счет. Это очевидный способ мошенничества. Преступник попытается перевести деньги и затем быстренько снять их со счета.

• Повторить перевод денег. Продавец может каким-либо способом сделать так, что покупатель заплатит двойную цену.

Наконец, мошенничества, доступные банкам:

• Отказаться перевести в Plasticash сумму, которую внес клиент. Противодействовать этому можно только с помощью административных мер и регистрации банковских операций: клиент сумеет доказать незаинтересованной третьей стороне, что его обманули, если будет правильно организовано ведение записей.

• Прикарманить деньги, переведенные клиентом с Plasticash для занесения на его счет. Иначе как административными методами противодействовать этому нельзя.

Все эти мошенничества могут совершаться также в сговоре двух (или трех) сторон. Трудно представить какой-либо другой вид надувательства, которое могут совершить вместе покупатель с продавцом, но в зависимости от степени защищенности системы вероятны такие виды преступлений, которые будут успешны, если они действуют сообща, и обречены на провал при попытке осуществить их в одиночку. Кроме того, нетрудно представить себе преступления, совершаемые людьми, прикидывающимися обслуживающими терминал лицами или телефонистами.

Второй вид преступлений представляет собой ложное обвинение (клевету или шантаж). Их способны совершить как покупатель, так и продавец:

• Покупатель может заявить, что у продавца недействительная карта Plasticash (или неправильно функционирует терминал). То же самое может заявить и продавец относительно карты покупателя. Это мошенничество следует пресекать административными мерами.

Также вероятен шантаж со стороны банка:

• Можно подделать карту клиента (или продавца) и выдвинуть против него ложное обвинение. Весьма правдоподобно, что если банк выпускает карты, то для него не проблема и подделывать их. Приятно ли будет клиенту узнать, что в его карте числятся расходы на проституток?

Третий вид преступлений – это нарушение тайны частной жизни. Это происходит, когда кто-либо сообщает третьей стороне конфиденциальную информацию о некотором лице без его согласия. В зависимости от местного законодательства такие действия не везде считаются преступлением. Если разработчики Plasticash хотят, чтобы система распространилась по всему миру, имеет смысл составить перечень этих действий и не обращать на них внимания, если они считаются законными (и не причиняют никому вреда).

До тех пор пока система не станет обладать средствами для предотвращения нарушения тайны частной жизни, банки будут иметь неограниченные возможности для получения информации о расходах клиентов. («Я знаю, что Вы приобрели прошлым летом».) Этого можно избежать в некоторых случаях (но только в некоторых), если клиенты будут приобретать карты с фиксированной суммой денег на них, аналогично некоторым телефонным картам с предоплатой.

Продавец не сумеет непосредственно получить подобные сведения и узнать имя покупателя, однако с помощью других продавцов он может собрать информацию об использовании карты с известным ему идентификационным номером и, сопоставив данные, идентифицировать ее владельца.

Наконец, следует помнить и о возможности подслушивания: люди, вовсе не участвующие во взаиморасчетах, могут подслушивать и собирать информацию.

Четвертый вид преступлений, вызывающих беспокойство, включает вандализм и терроризм. Эти правонарушения в первую очередь направлены против системы в целом, хотя могут совершаться и против отдельных владельцев карт, продавцов и банков. Главная цель таких преступлений – помешать правильному функционированию системы. То, что называется атаками, направленными на отказ в обслуживании, в этом случае может оказаться весьма любопытно. Судите сами.

Действия, направленные против продавца:

• Можно создать помехи во взаимодействии с банком или покупателями.

• Можно объявить карту продавца похищенной или скомпрометированной.

• Можно физически повредить или уничтожить карту продавца.

• Нарушить электрическое питание терминала или разорвать телефонную связь с ним.

Действия, направленные против клиента (покупателя):

• Можно создать помехи во взаимодействии с банком или продавцами.

• Можно объявить карту продавца похищенной или скомпрометированной.

• Можно физически повредить или уничтожить карту клиента (покупателя). Действия, направленные против банка:

• Можно создать помехи во взаимодействии с клиентами или продавцами.

• Можно физически повредить или уничтожить банковские технические средства, обеспечивающие безопасность.

Действия, направленные против системы в целом:

• Заставить систему самосовершенствоваться, прежде чем кто-либо поймет, что с этим делать. (Можно рассматривать это как аналог «проблемы 2000 года».)

• Вызвать отказ в обслуживании многих или вообще всех банков.

• Создать помехи во взаимодействии с клиентами или продавцами.

• Уничтожить открытый ключ высшего уровня сертификации в системах, основанных на PKI.

Преступные действия способны также дестабилизировать работу системы:

• Можно наладить массовый выпуск поддельных карт.

• Можно организовать массовые, широко распространенные мошенничества с картами и подорвать доверие к системе.

Наконец, поговорим об использовании системы для совершения преступлений, то есть о нарушениях закона с ее помощью. До сих пор мы рассматривали лишь возможность отмывания денег, но не менее заманчиво обсудить возможности других противозаконных действий. (Заметим, что большинство злодеяний связаны с передачей наличных денег из рук в руки. Наша система карт позволит легко избавиться от таких преступлений, как торговля наркотиками, незаконные азартные игры, проституция и т. д.)

Некоторые люди получают банковские карточки под вымышленными именами, но нетрудно склонить кого-либо к тому, чтобы он использовал свое настоящее имя. (Несомненно, в мире найдется много желающих открыть банковский счет, который, как они понимают, будет контролироваться другими людьми и использоваться для отмывания денег, если им предложат несколько тысяч долларов или, в отдельных случаях, возможность провести несколько дней или недель в пьяном или наркотическом угаре.) Если на такие карточки положить деньги, их можно использовать как компактное платежное средство, и не существует очевидного способа воспрепятствовать этому.

Обратите внимание на то, что решение вопросов морали и законности в этой сфере далеко не очевидно. Требования о предоставлении финансовой отчетности в государственные органы США и Великобритании могут причинять некоторые неприятности гражданам, но власти редко злоупотребляют этим. Во многих других странах, таких как Китай, Турция. Мексика или Сирия, дело принимает совсем другой оборот. Последнее обстоятельство чревато политическими и юридическими проблемами для тех компаний, которые обязаны предоставлять такие сведения, и способно привести к большему распространению мошенничества в этих странах.

Недостаточно просто составить перечень угроз, необходимо знать, как реагировать на каждую из них. Здесь на помощь приходит оценка рисков. Основная идея состоит в том, чтобы оценить возможный ущерб от реализации угрозы и возможное число таких случаев в течение года, а затем вычислить ожидаемые потери за год.

Например, «планируемые» убытки от хакерского вторжения в сеть составляют 10 000 долларов в каждом случае (эта сумма включает в себя оплату труда тех, кто будет обнаруживать такие происшествия, приводить все в порядок и т. д.), а такие происшествия могут случаться трижды в день или тысячу раз в год. В таком случае ожидаемые убытки за год не превзойдут 10 миллионов. (Можно понять, что из этого следует. Если ожидаемые убытки за год составляют 10 миллионов долларов, то приобретение, установка и поддержка брандмауэра за 25 000 в год – весьма выгодное дело. Приобретение нечто такого «супер-пупер-умопомрачительного» за 40 миллионов будет пустой тратой денег. При этом анализе предполагается, что брандмауэр и «супер-пупер-умопомрачительное» одинаково хороши для предотвращения угрозы. Позже мы еще вернемся к этой теме.)

Иногда вероятность реализации угрозы очень мала. Если речь идет о вторжении в систему конкурента с целью получения сведений о новых разработках, потери могут составить, например, десять миллионов долларов в каждом случае. Но предположим, что число таких вторжений составляет 0,001 или 0,1% в год. Таким образом, ожидаемые убытки за год превращаются в 10 000 долларов, и меры противодействия, которые обходятся в 25 000 долларов, становятся совершенно невыгодными.

Страховые компании постоянно имеют дело с оценкой рисков, исходя из нее они и определяют размер страховых взносов. Они считают ожидаемые убытки за год для каждого случая, прибавляют расходы на свою деятельность плюс некоторую прибыль и таким образом получают сумму взносов при страховании от определенных рисков.

При этом, разумеется, им приходится делать множество предположений; конкретные риски, о которых мы говорим, еще слишком новы и трудны для понимания. Иногда требуется особенная проницательность для того, чтобы обнаружить вектор катастрофического развития событий, когда незначительная ошибка чревата многомиллионными потерями.

Для анализа рисков, связанных с компьютерным миром, производители предлагают множество алгоритмов и методов. Однако они в большей степени предназначены для оценки крупных рисков, таких как промышленный шпионаж, а не незначительных опасений вроде взлома шифровального ключа электронной почты.

Анализ рисков важен в том отношении, что позволяет сориентироваться в этой сфере. Огромные зияющие «дыры» в системе безопасности не страшны, пока вероятность реализации угрозы равна нулю. (Токио, например, до сих пор беззащитен перед огнедышащими драконами.) Маленькие «щели» обязательно нужно затыкать, если ежедневно через них может осуществляться десять миллионов нападений.