– Так, Валера, ты сам предложил поразвлекаться на собственный страх и риск. Вот и поразвлекались. А вообще, знаешь что? Прав был осёл, когда сказал, чтобы мы держались подальше от подозрительной трубы. А с другой стороны, куда ты от нее денешься. Сколько ни прячься, труба тебя всё равно найдет. А на другом конце у трубы – Пунтиллятор Шмульдерсона или еще какая-нибудь херня похуже. Только я думаю, что лучше всего об этом просто не думать, а постараться всё забыть, как будто ничего не было. Давай, Валера, всё это забудем, а?
      – Нет, Матюша! У меня мысль другая на этот счёт. Давай с тобой попробуем написать пьесу под названием «Подозрительная труба и Пунтиллятор Шмульдерсона». Пока мы будем ее писать, мы во всем разберемся, и тогда нам, может быть, станет чуток полегче. Правда, обидно будет, если никто не захочет ее поставить. Или, может быть, давай напишем сценарий для фильма! Тоже будет нормально.
      – Ты знаешь, Валера, со сценарием мне как-то даже больше нравится.
      – Эх, пивка бы сейчас холодненького, – помечтал Валера и облизнулся от жажды.
      Я сунул руку в карман и вспомнил, что там нет ничего кроме паскудной визитной карточки. Тем не менее, я вынул ее оттуда. Карточка увеличилась в размере, а бумага стала тоньше. На одной ее стороне была очень правдоподобно нарисована сторублевка, а на другой стороне почему-то была нарисована пятидесятирублевая купюра. Вот пакость! Мы подошли к пивному ларьку, и я небрежным жестом всучил странную ассигнацию продавцу. Тот принял ее, швырнув в кассу почти не глядя и дал сдачи как с сотни. Я попросил у продавца пластиковый пакет, сложил в него бутылки с Балтикой, и мы с Валерой уселись в сквере на лавочку. Я взял холодную запотевшую бутылку в руки:
      – Ты знаешь, Валера, что самое гадкое в трубе?
      – В какой конкретно трубе?
      – Да не конкретно, а вообще в трубе.
      – Что?
      – То, что в в трубе ничего не удерживается, и ее нельзя наполнить. Она всегда пустая. А в бутылке самое ценное то, что она иногда бывает полная – сказал я и отхлебнул глоток пива.
      – Я всегда думал, почему пиво принято пить медленно, врастяжку, а теперь знаю точно, – сказал Валера.
      – Ну и почему?
      – А потому что пока ты его медленно пьешь, ты думаешь про полную бутылку, и тебе в это времяплевать на пустую трубу и на Пунтиллятор Шмульдерсона.
      – Знаешь что, Валера? Давай с тобой никогдане вспоминать про Пунтиллятор Шмульдерсона, когда мы пьем пиво!
      – Годится, Матюша! А давай про него вообщене вспоминать!
      – Ну, вообше, пожалуй, не выйдет – задумчиво сказал я – но есть один выход.
      – Какой? – поинтересовался Валера.
      – Давай просто чаще пить пиво!
      Валера с наслаждением сделал несколько глотков, и с трудом оторвавшись от бутылки, изрек:
      – И мимо Мавзолея никогда не ходить.
      Я тоже отхлебнул как следует пивка, перевел дух и добавил:
      – И применять логику только до определённой степени.
 

Потому что если ты попытаешься применять логику до конца, то непременно провалишься в подозрительную трубуи попадешь в пунтиллятор Шмульдерсона.