Минули несколько переулков, вышли на Советскую. Внезапно Ваня резко остановился, махнул Генке рукой и мгновенно присел у низенького забора, над которым свисали едва ли не до земли густые ветви боярышника.
      Послышались приглушенные шаги, тихий говор. Сдерживая рвущееся дыхание, Гена прижался к забору.
      Из-за угла улицы вышли три немца. В лунном свете тускло блестели их автоматы, вспыхивали бляхи на груди.
      Солдаты шли по освещенной стороне улицы и вполголоса обменивались короткими фразами. Напротив Вани и Гены они вдруг остановились. В руках у одного из них вспыхнул огонек зажигалки. Немцы прикурили и прошли мимо.
      - Фельджандармерия, - едва слышно прошептал Ваня. - Чуть не влипли.
      - Далеко еще? - одними губами спросил его Гена.
      - Уже совсем близко.
      Ваня потуже затянул ремешок на штанах, пощупал бутылку за пазухой и, кивнув другу, пригнувшись, побежал вдоль заборчика.
      Машины стояли на освещенной стороне улицы. Возле них взад-вперед медленно прохаживались часовые. Прячась за кустами сирени, которая росла на улице возле забора, Ваня несколько минут наблюдал за ними.
      - Десять машин, - жарко дохнул ему в ухо Гека. - А как мы к ним подберемся? Может, давай подкрадемся тихонько и...
      - А бутылку как? Кидать через всю улицу?
      - Ну. Разве не добросишь? Тогда давай я.
      - Да нет. - Ваня почесал нос. - Мы вот что сделаем. Переберемся на ту сторону улицы и оттуда подкрадемся. Только смотри, чтоб ни звука!
      Обходя вишни и ломкие кусты малины, они осторожно подошли к каменному зданию, за которым улица делала поворот направо. Отсюда автоколонны не было видно. Выждав, стремглав перебежали улицу и через маленькую калитку вошли в пустой двор полуразрушенного дома. Минули сад, перелезли один забор, второй и очутились в саду. Пересекли его и уперлись в глухой, как стена, забор, выходивший на улицу.
      Затаив дыхание, Ваня приник к щели. Машины стояли рядом. Часовой, тихонько насвистывая, медленно брел в конец колонны. Второй шел ему навстречу. Они остановились, что-то сказали друг другу и покатились со смеху.
      - Давай! - прошептал Гена.
      Ваня мгновенно вскарабкался на забор, ухватился левой рукой за сук яблони, торчащий над головой.
      Часовые, похлопав друг друга по плечам, разошлись.
      Ваня выхватил из-за пазухи бутылку и со всей силы швырнул в круглый бок цистерны ближней машины. Уже на земле увидел, как полыхнуло над забором оранжевое пламя. В тот же миг испуганно закричали часовые, загремели выстрелы.
      - Ванька, бегом! - рванул его за рукав Гена.
      Ваня подхватился с земли и ринулся вслед за другом,
      3
      Утро было тихое и ясное. Николай Яковлевич и Андрей Рогуля шли молча. Нагибин ругал себя за непростительное легкомыслие. Он, коммунист, оставленный для подпольной работы в городе, вдруг согласился на такое авантюристическое предложение этого зеленого юнца. Прекрасно же знает, чем может кончиться рискованная операция, и все же идет. За такое донкихотство явно не похвалят товарищи. Скажут, совсем впал в детство человек.
      Николай Яковлевич сердито хмыкнул и ускорил шаг.
      Повернули к Двине. Низко над водой стлался туман. Вдали, где темнели Двинские кручи, несмело отрывалось от земли солнце.
      В это самое время Ваня и Гена возвращались домой, после того как подожгли машину на Советской. Три часа просидели в развалинах, ожидая, когда рассветет, так как боялись попасть в облаву. Сейчас они шли вдоль Двины. Вдруг Ваня заметил, что к переправе спускаются два человека. Одного из них он узнал. Цапля! Другой, в черной кепке, надвинутой на глаза, был незнаком. "Не зря Цапля с этим усатым дядькой поднялся в такую рань. Что-то здесь будет. Надо проследить. Иначе к Цапле не подступишься, - подумал Ваня. Прослежу и - если что - припру его. Не отвертится".
      Андрей Рогуля со своим спутником отдалялись. Медлить нельзя, иначе будет поздно.
      - Ну, будь, Генка. Лети домой, - с запинкой сказал Ваня. - Там мать тревожится, елки зеленые. Ты же дома не ночевал.
      - А ты куда? - оторопел Гена.
      - Дело одно есть, - отвел глаза в сторону Ваня. - Потом расскажу.
      Гена уже открыл рот, хотел обиженно возразить, но не успел. Ваня бегом кинулся к переправе.
      На пароме было людно. Николай Яковлевич и Андрей Рогуля смешались с толпой горожан, которые спешили на базар.
      Сойдя с парома, Нагибин и Андрей по улице Калинина вышли на Сенную площадь. Осмотрелись. Вокруг было безлюдно. Свернули в липовую аллею.
      - Смелый, у вас такой вид, будто вы присутствуете на собственных похоронах. - Андрей насмешливо глянул на Николая Яковлевича. - Не рановато ли?
      - Послушай, Цапля, брось паясничать, - хмуро сказал Нагибин. - Не люблю кривляк.
      - Я не кривляка, а оптимист, - жестко улыбнулся Рогуля. - Чтобы у нас в будущем не возникало конфликтов, прошу запомнить это!
      - Тише, тише! - примирительно буркнул Смелый. - Ты лучше скажи, действительно здесь часто шатаются немцы?
      - Не знаю, как будет сегодня, но обычно они всегда возвращаются с аэродрома этой аллей, - с неприязнью покосился на него Цапля. - Кстати, один вопрос. Вам давно приходилось бегать?
      - Ты о чем? - насторожился Николай Яковлевич.
      - Довожу до вашего сведения, что, после встречи с Гансами, нам, по всей вероятности, придется сдавать норму на значкиста по бегу, - произнес Андрей. - После выстрелов может быть погоня. Вы успеете за мной?
      - Да-а, - насмешливо протянул Николай Яковлевич. - Я вижу, ты большой мастер по бегу...
      Андрей Рогуля хотел ответить ему, но, бросив взгляд вдоль аллеи, вдруг напрягся и замедлил шаг.
      - Идут! - отрывисто сказал он и сунул руку в карман.
      - Вижу, - ответил Николай Яковлевич.
      - Мой - слева, ваш - справа, - бросил Андрей. - Идем навстречу...
      Гитлеровцы рьяно о чем-то спорили. Неожиданно остановились, один из них выхватил из кармана распечатанный конверт и начал совать под нос своему спутнику.
      - Псы-рыцари не поделили что-то, - зловеще прошептал Андрей. - Сейчас мы вас помирим, бароны!
      До немцев оставалось не больше пяти метров. Никто из них даже головы не повернул в сторону Цапли и Смелого. Увлеченные спором, они отчаянно жестикулировали. Андрей и Нагибин выхватили пистолеты. Почти одновременно прогремели два выстрела. Словно налетев на невидимую преграду, гитлеровцы медленно осели на землю.
      - Аминь! Отгулялись, господа авиаторы! - возбужденно сказал Андрей. - А теперь ноги в руки и - ходу.
      Не оглядываясь, он ринулся в кусты. Нагибин наклонился, торопливо вытащил из кобур убитых пистолеты. Глянув по сторонам, кинулся вслед за Андреем.
      Прячась за кустами, Ваня издали наблюдал за Цаплей и его спутником. Услышав выстрелы и увидев, как упали на землю фашисты, Ваня сразу все понял и во всю прыть рванул подальше от опасного места. Только возле самой переправы с трудом отдышался в начал медленно спускаться к парому.
      В это самое время Смелый и Цапля, миновав бывшие казармы, очутились на Задунайской улице, которая вела в центр города. Андрей приостановился, повернул к Николаю Яковлевичу вспотевшее лицо.
      - Со знакомством вас, товарищ Смелый! - дружелюбно сказал он. - Чисто сработано, а?
      - Не убежден, - глухо проворчал Нагибин. - Слушай, ты в аллее никого не заметил?
      - Нет. А что?
      - За нами там из кустов какой-то пацан подсматривал...
      - Показалось. Со страху, - небрежно махнул рукой Андрей. - Мне вот однажды...
      - Слушай, пора кончать эту игру в геройство! - не дал ему договорить Николай Яковлевич. - Давай расходиться. Кстати, мастер по бегу, надо забирать у убитых оружие. Оно на улице не валяется...
      Андрей смущенно заморгал глазами.
      - Между прочим, я об этом и не подумал... - пробормотал он. - Учтем на будущее...
      Николай Яковлевич стал за ствол старого тополя, перепрятал во внутренние карманы пиджака трофейные пистолеты. Затем молча подал Андрею руку и повернул в переулок,
      4
      Ветер, по-разбойничьи гикнув, начал в клочья рвать серую вату облаков и, согнав их в одно стадо, погнал на север. В голубых лоскутах неба на мгновение появлялось и тут же исчезало солнце. Наплывы стекла в руинах то ярко вспыхивали, то гасли.
      Щенком, потерявшим мать, жалобно взвизгивал ветер. Было холодно и неуютно.
      Кашлянув в кулак, первым нарушил затянувшееся молчание Гена Гуринок.
      - Вчера днем кто-то убил через окно начальника полиции. Наповал, с одного выстрела. Вот это стрелок!
      - Класс! - зашевелился Гриша Голуб. - Кто-то же берет этих немецких лизоблюдов на мушку, а? Почти через день бобиков находят мертвыми.
      Вася Матвеенко вскочил с тавровой балки, нетерпеливо затанцевал на месте. На впалых щеках его появился румянец, глаза возбужденно заблестели.
      - Ха! Что полицаи! - презрительно скривил он тонкие губы. - Позавчера на станции ка-ак тарарахнуло - так весь склад в небо! Огонь до облаков доставал! Ужас, что было!
      - Это подпольщики, - убежденно сказал Гена Гуринок. - Вполне даже возможно, что они есть среди наших знакомых. Только мы не знаем об этом.
      - Вот бы связаться с ними! - загорелся Гриша Голуб. - А, хлопцы?
      - Тяжело, - вздохнул Гена Гуринок. - У них конспирация.
      Ребята замолчали, опустили головы. "Елки зеленые, снова подпольщики! закусил губу Ваня. - Видать, их немало в городе. Неужели так и не удастся найти к ним дорогу?.. " Ему сразу вспомнилась встреча с Цаплей. Он пошел к Рогуле на второй день после случая возле аэродрома. Андрей встретил его на пороге. Щипнул двумя пальцами свой длинный нос, приветливо усмехнулся.
      - Какая судьба привела тебя в мой бедный замок? Как поживают твои мушкетеры? Еще никому не проломили голову кирпичиной?
      - Ты чего воображаешь? - мрачно сказал Ваня. - Мне потолковать надо. Кроме шуток.
      - О чем, герцог? - насмешливо сощурился Андрей. - Леденцов у меня нет, о шоколаде и говорить грешно. А тебя, видимо, больше всего это интересует.
      - Меня еще интересуют два выстрела.
      - Не понял.
      - Слушай, Андрей, я видел, что произошло возле аэродрома... - Ваня сделал паузу. - В липовой аллее... Ну и рвал же ты когти! Даже своего усача одного возле немцев оставил...
      - Что-о?! - Цапля побледнел, с угрозой шагнул к Ване. - Ты что-то путаешь, маэстро. Это плод твоей необузданной фантазии.
      - А кто кричал: "И на тебя веревка найдется, собака!" на площади, когда вешали Володьку Виноградова?
      - Сеньор, вам надо в психиатрическую больницу. Там вы можете представлять себе что угодно и кого угодно. Даже можете вообразить себя Наполеоном, - с сарказмом сказал Андрей и полез за сигаретами. - Слушай, странствующий рыцарь, я не совсем пойму, что тебе нужно?
      - Возьми нас к себе. Оружие у нас есть, - заволновался Ваня. - Мы не подведем, слышь? Мы что хочешь сделаем. Кроме шуток, а?
      - Вот что, вояка... - Андрей подтолкнул Ваню к калитке. - Ты обратился не по адресу. Я шантажу не поддаюсь. Лучше топай от греха подальше домой. И вот еще что. Советую о домыслах своих молчать, как индийская гробница. Вопросы есть? Тогда - ауфвидерзеен!..
      Невеселые воспоминания прервал сильный толчок в бок. Ваня встрепенулся, с недоумением глянул на кусок сухаря, который совал ему под нос Митька Тарас.
      - Отцепись! - буркнул Ваня.
      - Ешь, - добродушно предложил Митька. - Бери, а то я язык прикусил.
      - Ой, спасайте! Ой, не могу! - схватился за живот Вася Матвеенко. Митька, ты бы лучше совсем язык откусил!
      - Да ты что? Такой говорун - и без языка? - засмеялся Гриша Голуб. - Он и так после этого на месяц замолкнет.
      Круглое, почти всегда полусонное лицо Мити Тараса приобрело недоуменно-добродушное выражение. Поморгав белесыми ресницами, он шмыгнул носом и снова принялся за обгрызенный сухарь.
      Издали долетела длинная автоматная очередь. Едва только она оборвалась, как в небе надсадно загудели самолеты. Три "Фокке-Вульфа" шли над руинами. Задрав головы, друзья следили за ними. Только Митя Тарас по-прежнему грыз сухарь.
      Самолеты превратились в три точки, звук их, слабея, сошел на нет. Митя Тарас поднял голову, снова больно ткнул Ваню кулаком.
      - Ты чего, обжора? - рассвирепел тот.
      - Мы с Гришкой тайник нашли, - равнодушно сказал Митя. - Вчера.
      - И правда! Тьфу, черт, совсем из головы выскочило! А я все время сижу и думаю, что это такое главное забыл. Это все ты, Васька! Задурил мне по дороге сюда голову! - Гриша Голуб погрозил Ваське кулаком и повернулся к Ване. - Мы, когда разошлись вчера, то по дороге домой наткнулись в развалинах завода "Коминтерн" на людей. Подкрались ближе и по голосу узнали Андрея Рогулю. Они долго там что-то кирпичами закладывали.
      "Снова Андрей! - подумал Ваня. - Всюду он, елки зеленые!"
      - Митька, это правда? - повернулся он к Тарасу.
      - Факт, - кивнул Митя и с хрустом откусил сухарь.
      - Когда они ушли, я посветил фонариком, а там небольшая дырка. Митька побоялся, а я полез, - продолжал Гриша Голуб.
      - Брешешь, - спокойно сказал Митя Тарас. - Ты сам меня караулить оставил.
      - Ладно, не перебивай! - отмахнулся Гриша. - Полез я, значит, один. Свечу фонариком и лезу. А дырка все шире и шире. Смотрю, а там целое подземелье. И тут на меня как налетит что-то, как замашет перед самым носом крыльями! Кажется, на голову садится. Я и обомлел...
      - Это летучие мыши, - шмыгнул носом Митя.
      - Летучие мы-ыши! - передразнил его Гриша Голуб. - Если бы ты, обжора, со мной полез, узнал бы тогда, как...
      - Подождите! - вскочил с места Ваня. - Что там в подвале было?
      Гриша разочарованно махнул рукой.
      - А-а, ничего хорошего! Ящики с какими-то брусочками. Я один разломал и кусок прихватил с собой. - Гриша полез в карман пальто, вытащил желтый кусочек. - На, посмотри.
      Ваня взял кусок и склонился над ним. Повертел в руках, понюхал. Когда поднял голову, глаза его возбужденно блестели.
      - Да вы знаете, что это такое? Тол, елки зеленые!
      - Тол? Ну и ну! - Гена Гуринок изумленно уставился на Ваню. - Значит... Значит... Рогуля... подпольщик! Вот чудо-юдо!
      - Никакого здесь чуда нет, - спокойно сказал Ваня. - Все ясно. Я сейчас же иду к Цапле. А что? Пусть теперь попробует не взять нас к себе!
      - Вань, - тихо сказал Гена. - Андрей может и по шее дать. Очень даже возможно.
      - Пусть только попробует!
      Ваня спрятал кусок тола под кирпич, отряхнул штаны и повернулся к друзьям.
      - А вы, хлопцы, по хатам. Завтра утром будьте здесь. Все. Я пошел.
      - Можно, я тебя немножко провожу? - спросил Гена. - До следующей улицы, а?
      - Айда, - кивнул головой Ваня.
      Они вылезли из своего укрытия и начали выбираться из развалин.
      - Вань, ты Цапле, знаешь, что скажи... - Гена поправил очки, поднял воротник куцего пальто. - Ты ему...
      - Не учи ученого. Я так с ним поговорю - не отвертится. А если заупрямится, скажу, что мы перепрятали тол в другое место и не отдадим, пока он не возьмет нас к себе...
      - Он за такое может и...
      - А ну тебя! Валяй домой! - Ваня остановился и подал Генке руку. - Ну, давай пять. Пошел я.
      Он завернул за угол, обошел лужу, в которой плавали желтые листья, и поежился от порыва встречного ветра. Перемахнув через забор заброшенного дома, очутился на тихой улочке. Вспугнув двух котов, ощетинившихся друг против друга, зашагал дальше. Мысленно он уже вел разговор с Цаплей, хлестко отвечал на его ядовитые вопросы, решительно наступал. И вот Андрей, не выдержав его, Ваниного, натиска, наконец сдается и с улыбкой говорит: "Ладно, герцог, веди своих мушкетеров..."
      На улочке было пусто и глухо. Словно мор выкосил все живое.
      Возле хаты Андрея одиноко возвышалась старая береза. Когда налетал ветер, ее вершина податливо выгибалась, а потом начинала свирепо хлестать ветвями низкое неприветливое небо.
      Ваня подошел к почерневшим от дождей воротам, открыл скрипучую калитку. На щербатом крылечке сидел огненно-рыжий кот. Он испуганно глянул на Ваню и нырнул в прорезанную в стене дыру.
      На дверях хаты висел большой круглый замок.
      "Вот и поговорил, елки зеленые! - разочарованно подумал Ваня, закрывая калитку. - Куда же теперь? Днем Цаплю дома ждать безнадежно. Он где-то по городу шастает. Надо ближе к центру подаваться. Там он мне чаще всего встречался".
      Он быстро зашагал переулком. Мерзли руки. Сунул их в карман. В правом нащупал рогатку и подумал, что пора бы уже выбросить ее, не маленький, в подпольщики идет проситься. Но рогатки было почему-то очень жаль. "Подарю ее какому-нибудь пацану, - нашел выход Ваня. - Зачем добру пропадать".
      Вышел на Шоссейную. Людей было не густо. Кое-кто останавливался у глухой стены дома, на которой белела бумага. Ваня подошел ближе и увидел приказ на немецком и русском языках. Какой-то полковник Киккель предупреждал, что за помощь партизанам к жителям будут применяться самые жестокие меры. Почти в каждом предложении было слово "расстрел". Но Ваню это слово не пугало. Наоборот, его ожгла злость на этого Киккеля. Ваня оглянулся. На улице в эту минуту вблизи никого не было. Он вытащил из кармана огрызок синего карандаша и торопливо вывел печатными буквами: "Гитлер капут!"
      Заскрипел от тяжелых шагов деревянный тротуар. Ваня отскочил в сторону, сунул руки в карманы и с невинным видом прислонился к забору. Мимо, часто оглядываясь назад, прошел чумазый парень в замасленной одежде. Ваня проследил за его взглядом и остолбенел.
      Посредине улицы, заложив руки назад, шел Андрей Рогуля. В трех шагах от него, с винтовкой наперевес, топал скуластый краснолицый полицейский. Губы Андрея были разбиты, по подбородку стекала кровь. Левый глаз совсем затек. Из разорванной фуфайки во многих местах торчала вата. Он был без шапки, и ветер обрадованно лохматил его густые волосы.
      - Тише, волк тебя режь! - крикнул полицейский. - Куда прешь? Успеешь на тот свет!
      - Не минешь и ты его! - сплюнул кровью Андрей. - Между прочим, интересно, как ты иудой стал? За сколько продался?
      - Иди, иди, падла! Я тебе так продамся, что своей кровью умоешься! ткнул дулом ему в спину полицейский. - Иди! Недолго тебе по земле ходить осталось! Пистолет в кармане носишь, бандюга? Хе-хе, не ожидал, что в облаву попадешь? Ничего, сейчас у тебя узнают, откуда пистолет взялся. Думаешь, я не ведаю, кто ты таков будешь? У-у, змея носатая!
      Андрей снова сплюнул, повернул к конвоиру голову.
      - Выслуживаешься, холуй немецкий?
      - Я тебе... я!.. - Полицейский побагровел от злости, ударил Андрея прикладом в спину. - Подожди, вот только дойдем... Ты у меня на коленях ползать будешь!...
      Андрей и полицейский прошли мимо. "Как же это он? Неужели не мог отбиться? А еще такой сильный! - растерянно затоптался на месте Ваня. - А здание полиции на соседней улице. Если не удерет - "конец".
      Дрожа от волнения, он двинулся вслед за Андреем и полицейским. Парень в замасленной одежде, шедший впереди, замедлил шаг и враждебно посмотрел на Ваню. Правая рука незнакомца была в кармане. "Елки зеленые, неужели шпик? насторожился Ваня. - Ишь ты, как оделся!"
      Ваня перешел на другую сторону улицы. Навстречу плелась, налегая на палку, сгорбленная старуха. Он сошел с тротуара, давая ей дорогу. "Сейчас начнется сад. Забор там невысокий. Если Андрею удирать, так только-тут".
      Чумазый парень на той стороне прошел вперед. Чтобы показать свое равнодушие, Ваня медленно нагнулся, поднял с земли белый ребристый камешек. Подкинул его, подержал в руке. И вдруг весь напрягся. На лбу выступила испарина. "А что, елки зеленые? Была ни была!"
      Ваня выхватил из кармана рогатку, заложил в нее камешек. Едва ли не бегом догнал полицейского, который шел, переваливаясь, как утка, и по-прежнему материл Андрея.
      - Дядя!
      Полицейский вздрогнул, резко обернулся. Ваня увидел его сердитое лицо и до отказа оттянул резину.
      - А-а-а!
      Конвоир выронил из рук винтовку и схватился за лицо.
      Чумазый парень с той стороны улицы ринулся к нему.
      - Андрей! За мной! - крикнул Ваня, бросаясь к забору. Взлетел на него, оглянулся.
      Парень в замасленной одежде рукояткой нагана бил полицейского по голове.
      "Вот тебе и шпик! - оторопел Ваня. - Да он свой!"
      В дальнем конце улицы показались фигуры двух полицейских.
      - Бобики сзади! - закричал Ваня. - Скорее!
      Прыгнув с забора, через который одним махом перескочили Андрей Рогуля и незнакомый парень, Ваня помчался между деревьев.
      - Быстрей! - крикнул он им, оглянувшись.
      Когда перелезали следующий забор, сзади загремели винтовочные выстрелы.
      До смерти испугав женщину, вывешивающую в своем дворе выстиранное белье, кинулись за угол дома. Бежали по грядам, над которыми торчали высокие стебли кукурузы.
      - Федя, а ты как здесь очутился? - на бегу повернув голову к чумазому незнакомцу, спросил Андрей. - По щучьему велению?
      - Случайно, - тяжело дыша, ответил тот. - Иду своим курсом, вижу, ведет тебя бобик под дулом самым найаккуратнейшим образом. Только собрался выручать, а тут этот шпиндель откуда-то выкатился.
      - Сам ты шпиндель! - огрызнулся Ваня.
      - Да ты, братишка, в обиду не лезь. Вообще, ты молодчик! Отчаюга! Это же додуматься - из рогатки!
      - Мушкетер! - похвалил Андрей и оглянулся. - Интересно, почему это они не гонятся за нами?
      - Радуйся, что не гонятся. Наверно, в другую сторону поперли. Паскудно могла для тебя кончиться эта история, Цапля. Очень паскудно...
      Они перебежали переулок и вышли на людную улицу.
      ГЛАВА ТРЕТЬЯ
      1
      Ваня сидел на лавке и ждал. Цапля ходил по комнате и попыхивал дымом. "Чего он тянет кота за хвост? - нервничал Ваня. - Ходит, дымит, как паровоз, а о деле - ни гу-гу. Только искоса посматривает. Не для тою же он меня вызывал, чтобы я тут сидел, как дурак".
      Он пошевелился, нетерпеливо покашлял в кулак. Андрей остановился, подвинул ногой табуретку и сел напротив.
      - Вот что, Цыганок... - Рогуля глянул Ване в глаза. - Да ты чего нахохлился? Брось, мушкетер. У каждого подпольщика должна быть своя кличка. А ты смуглый, темноглазый. Тебе "Цыганок" в самый раз подходит.
      - Пусть так. Чего звал?
      - Дело есть. На товарной станции немцы поставили в тупик три вагона. Возле них охрана. Нужно выяснить, через какое время часовые меняются ночью у вагонов. Вот тебе инструмент бога Хроноса. - Андрей положил на ладонь Вани карманные часы. - Циферблат светится. Займись только разведкой. Не вздумай штуку какую отмочить. Вопросы?
      - Есть один.
      - Валяй.
      - Можно взять своих ребят?
      - Не возражаю, - подумав, ответил Цапля. - Собирай свою гвардию. Ну, салют, мушкетер!..
      Пробираясь в кромешной темноте к своей улице, Ваня невольно улыбался. "Ну и выдумщик этот Андрей! Ты, говорит, смуглый, тебе "Цыганок" в самый раз подойдет. А как самого "Цаплей" назовешь, - сердится".
      Ваня осторожно вытащил из кармана часы, поднес к лицу. В темноте зеленовато светились стрелки и цифры с делениями. С восхищением глядя на них, Ваня позавидовал Андрею, что тот имеет такой чудесный трофей. Но тут же успокоил себя, - и у него когда-нибудь будет не хуже. Посмотрел еще раз на циферблат и с тревогой подумал, что уже близится десятый час, а он еще не предупредил ребят о предстоящем задании.
      Ваня перелез через изгородь и напрямик подался к дому Гены Гуринка.
      В полночь он лежал вместе с Генкой и Гришкой в глубокой воронке от бомбы. В двадцати шагах от них ходил возле вагонов часовой. На другой стороне колеи прятались в темноте Митя Тарас и Вася Матвеенко.
      Ваня приподнял голову, напряженно ловя звуки шагов часового. Они то слышались совсем рядом, затем медленно удалялись, замирали на мгновение и снова нарастали.
      Часовой, видимо, слегка прихрамывал. Тяжелые шаги его по шлаку, перемешанному с песком, выделялись среди таинственных ночных шорохов. Вокруг стояла густая, почти осязаемая, холодная темнота.
      - Скажи ты, ходит и ходит, будто его ключиком завели, - шепнул Гена Гуринок.
      - Тс-с! - сжал его руку Ваня.
      - Что? - зашевелился Гриша Голуб, лежавший по другую сторону от Вани. Я не...
      Ваня ладонью зажал ему рот.
      Шаги замерли. Неподвижно застыла на месте красная точка сигареты часового. Немец прислушивался.
      Налетел ветер, угрожающе зашумел в ветвях старого тополя, стоявшего неподалеку. С тихим шелестом посыпалась на головы ребят невидимая в темноте листва.
      Ваня вытянул шею, ища глазами огонек сигареты, который внезапно исчез, и в то же самое мгновение захрустел под сапогами часового шлак и песок.
      Немец шел к воронке.
      Друзья замерли.
      Часовой остановился на краю ямы. Над головами ребят хлопала на ветру пола его шинели.
      Гитлеровец негромко кашлянул. В воронку, описав красную дугу, полетел окурок. Отскочил от ботинка Гены и рассыпался искрами. "Влипли! - мертвея от ужаса, подумал Ваня. - Конец!" В то же Время услышал шаги. Они отдалялись в сторону вагонов.
      Ваня перевел дух, пошевелил онемевшей ногой. И сразу же словно сотни иголок впились ему под колено. Осторожно потирая ногу, начал мысленно считать шаги часового. Двадцать - в одну сторону, двадцать один - в другую. Двадцать два - в одну, двадцать - в другую... Двадцать... Тридцать... Сорок... Что это?
      - Пошел на ту сторону вагонов, - горячо дохнул в лицо Гриша Голуб.
      - Вполне даже возможно, - неуверенно отозвался Гена Гуринок. - Но, может, он и на этой стороне притаился...
      - Дрейфите?! - возмутился Ваня. - Тогда я один.
      - Нет, и мы с тобой, - зашевелился в темноте Гена. - Это не дело одному.
      - Тогда поползли!..
      Ваня вытащил из-за голенища сапога немецкий тесак. "Что же в вагонах? Эх, если б знать, елки зеленые! А может, вернуться? Цапля ведь предупреждал, чтобы без самовольства..." - пронеслось в голове Вани, когда он уже вылазил из воронки.
      Они бесшумно выбрались из ямы. Снова налетел бешенный порыв ветра. Он завыл, застонал, затрещал в ветвях тополя. Ваня поднялся и кинулся к вагонам. Вслед за ним неслись Гена и Гриша.
      Они проскользнули под вагон, легли на шпалы. Остро пахло мазутом. Даже ветер не мог совладать с этим стойким запахом.
      Рядом поскрипывали сапоги часового, хрустел под ними шлак и песок. Ветер так же внезапно, как и налетел, утих.
      Кто-то закашлялся над головой, стукнул чем-то по полу вагона. Ваня вздрогнул и затаил дыхание.
      Часовой остановился рядом, что-то проворчал себе под нос. Чиркнул зажигалкой, осветил часы на руке и едва ли не бегом заспешил на другую сторону вагона. Послышался металлический визг отодвигаемых дверей.
      - Франц, ауфштэен! - раздался сиплый голос. - Франц!
      Никто не ответил. Часовой выругался и полез в вагон будить своего сменщика.
      - Давай! - шепнул Ваня и толкнул Гену локтем. - Гришка, не зевай!
      Они выскользнули из-под вагона и бросились к открытым дверям.
      - Франц, доннерветтер! - послышался возмущенный голос часового. - Штэе ауф!
      В ответ кто-то сердито забормотал. Ваня дрожащими руками нащупал двери.
      - Взяли! - приказал он друзьям и изо всех сил налег на дверь. Она заскрипела и послушно поползла в сторону.
      - О-о! - испуганно воскликнул часовой. - Вас? Вас?
      Вскочив на приставленную к стене лестничку, Ваня защелкнул дверь на крюк и соскочил на землю.
      - О-о, майн либе гот! - приглушенно вскрикнул в вагоне часовой. Партизан!
      В вагоне зашевелились, залопотали. Клацнул затвор винтовки.
      - Стрелять будут?! - схватил Ваню за руку Гриша Голуб. - Что тогда?
      - Быстрей открывайте вагоны! Да шевелитесь вы! Генка, слышь? Чего стоишь, как истукан?
      Вспорол темноту фарами, оглушил криком паровоз. Наполняя ночь гулом, приближался поезд. "В таком шуме сам черт не услышит! - обрадовался Ваня. Даже если немцы в вагоне стрелять начнут".
      - Нажа-а-ли-и!.. Т-так!..
      Дверь послушно отошла в сторону. Цыганок вскочил в вагон, за руку втащил Гену. На мгновение осветив их лица, мелькнул паровоз. Загрохотали в темноте товарные вагоны.
      Ваня включил фонарик. Желтый луч скользнул по ящикам.
      - Открывай! Быстрей, пока состав идет!
      Он сунул Генке немецкий тесак, выглянул из дверей и увидел Васю с Митей, которые вылезали из-под вагона.
      - Мы там сидим дрожим, а он тут - кум королю, сват царевичу. Митька вон с перепугу заикой стал, - пробовал перекричать грохот поезда Вася.
      - Не-а, - невозмутимо отозвался Митя. - Я только поесть хочу.
      - У-у, обжора!
      - Кончай базар! - разозлился Ваня. - Открывайте следующий вагон!
      Вася с Митькой мгновенно растворились в темноте. Послышался скрежет открываемой ими двери. Цыганок повернулся к Генке.
      - Что в ящиках?
      - Автоматы. Будем выгружать?
      - Да. Гриша, где ты там?
      - Чего? - отозвался из темноты Голуб.
      - Беги к Ваське и узнай, что у них в вагоне, - Ваня снова повернулся к Генке. - А ты давай вниз. Будете носить автоматы в развалины завода "Коминтерн". Сваливайте прямо в ту дыру, где тол лежал.
      Гена молча спрыгнул на землю. Подбежали Гриша с Васей.
      - Ха! Да там целый продовольственный склад! - захлебнулся от возбуждения Вася. - Шоколаду - завались! Будем выносить?
      - Я тебе дам шоколад! - осадил его Цыганок. - Берем автоматы.
      Он бросился к ящику, схватил в охапку, скользкие от обильной смазки автоматы и подал вниз. Гена принял их и полез под вагон. Цыганок набрал следующую охапку и передал подошедшему Мите Тарасу.
      - Вот так фокус! Немцы притаились, как мыши под веником, - сказал Ваня, прислушиваясь. - Хорошо, если бы они и дальше так сидели, а?
      - Они, наверно, думают, что их партизаны окружили, - ответил Гриша Голуб. - Ну чего ты там? Подавай.