Вдруг в кустах послышался шелест. К костру подошел Смуга.

— Как дела? — кратко бросил он, садясь на стоявший у костра пень дерева.

— Вез перемен... — ответил Новицкий, тяжело вздыхая.

— Мне кажется, что в болезни Салли наступил кризис, — сказал Смуга. — Крепче держись, Томек. Не теряй надежды, Салли выздоровеет, если доживет до утра....

Спазм сжал ему горло. Минуту Смуга сидел с опущенной головой и только, когда полностью овладел собой, тихо продолжал:

— Томек, мы друзья твои и Салли. Ваше горе — наше горе. Помни об этом и тебе, возможно, станет легче...

Молодой человек посмотрел на друзей. Бледность покрыла его лицо. На дрожащих губах замерли слова...

После длительного молчания Смуга произнес:

— Если ку-ку-ку-ку до утра оставят нас в покое, мы на лодках пойдем вниз по реке. Нам необходимо вырваться из окружения. У нас не хватает продовольствия...

— Не бойтесь, здесь мы, если и помрем, то отнюдь не с голоду, — мрачно ответил Новицкий. — Посмотрите сколько костров полыхает сегодня в горах! Я уверен, что на рассвете папуасы нападут на нас.

— К утру лодки будут готовы в путь, — ответил Смуга. — Все, кроме часовых, работают без устали. К счастью, светит луна и нам не надо разводить костры. Ку-ку-ку-ку не заметят наших приготовлений к отъезду.

— Ах, чтоб их кит проглотил, этих тараканьих сынов! — в сердцах выругался Новицкий. — И что им надо от нас?!

— Черепа белых людей, видимо, у них в большой цене, — ответил Смуга.

— Ну, не так то легко они добудут наши...! — буркнул Новицкий, и с такой силой сжал кулаки, что громко затрещали кости.

— Думаю мы с ними справимся. Приходилось бывать в худших переделках, — сказал Смуга. — На рассвете мы можем встретиться с различными сюрпризами с их стороны. Вы сменяйте друг друга у постели больной. Вы обязаны сохранить силы к предстоящему бою. Я сейчас пришлю к вам Наташу.

Смуга удалился. Новицкий тяжело встал и заглянул в палатку. Салли лежала на раскладной кровати под плотно закрытой москитьерой. В слабом свете керосиновой лампы черты ее лица, казалось, обострились, как это бывает у тяжело больных. Новицкий украдкой смахнул слезу, набежавшую на глаза и опять уселся рядом с Томеком.

— Все еще спит, бедняга... — тихо сказал он. — Ты, браток, вздремни хоть немножко. Ведь ты не спишь уже три ночи подряд. Ты обязательно должен отдохнуть перед тем, как начнется проклятый кавардак! От меткости глаза и твердости руки может зависеть жизнь каждого из нас!

— Вы тоже ведь не спите вместе со мной, — ответил Томек. — Я хочу быть рядом с Салли, когда она проснется.

— Ложись спать! — настаивал Новицкий. — Как только Салли откроет глаза, а тебя позову.

Томек подбросил в костер дров и улегся здесь же на земле. Он постепенно перестал отгонять москитов. Серебристые голоса тоундул и неумолчное пение цикад стали постепенно удаляться от него. Усталость взяла верх над горем. Томек заснул. Осторожно накрыв его одеялом, капитан Новицкий на цыпочках вошел в палатку. Сел у койки, на которой лежала Салли. Его взгляд скользнул по бледному, исхудалому личику девушки. Капитан напряг всю силу воли, чтобы не расплакаться, как ребенок.

Вскоре в палатку вошла Наташа. Нежно коснулась рукой моряка. Тот приложил палец к губам, требуя тишины. Наташа уселась рядом с капитаном. Закрыла лицо руками. Она плакала.

Вдруг из уст Салли сорвался глубокий вздох. Она проснулась. Новицкий и заплаканная Наташа сейчас же вскочили с мест. Склонились к ложу больной.

— Где Томми? — тихо спросила Салли.

— Спит у входа в палатку. Я сейчас его разбужу, — поспешно ответил Новицкий. — Он три ночи не спал...

— Не будите его... — шепнула Салли. — Теперь я не хочу его видеть.

— Почему это, голубушка?! — удивился Новицкий. — Томек мне ни за что не простит...

— Пришла, видно, моя смерть, — тихо сказала Салли, слабым, прерывающимся голосом. — Я не хочу, чтобы он это видел.

— Салли, ты не умрешь! — воскликнул Новицкий. — Томек с ума сойдет от горя! А я... я...

Капитан не мог говорить. Он наклонился к больной, схватил ее маленькие ручки в свои большущие лапы. От ужаса у него стали дыбом волосы на голове.

— Поцелуйте меня... от Томека, — попросила Салли. — Скажите ему, что мое единственное желание в жизни — быть вместе с ним. Я надеялась, что мы поженимся. Мне было бы легче умирать, если бы Томек был моим...

Новицкий до крови закусил губы. Он судорожно сжимал руки девушки, будто хотел этим удержать ее от смерти.

— Томек принадлежит только тебе, — глухо сказал он. — Как только мы очутимся на «Сите», я как капитан, сам сочетаю вас браком. Поверь мне!

— Это будет уж слишком поздно, капитан... — шепнула Салли.

— А вы не можете сделать это сейчас? — спросила Наташа. — Ведь и на суше вы остаетесь капитаном!

Видимо, в голове капитана зародилась какая-то идея, потому что у него заискрились глаза. Он наклонился к Салли и спросил:

— Ты окончательно решила выйти замуж за Томека?

— Такова моя последняя воля... — ответила Салли и на губах ее появилась слабая улыбка, осветившая бледное личико.

— Ты будешь его женой! Наташа, разбуди Томека!

Через несколько минут в палатку вошел Томек. Он хорошо владел собой. Уселся на койке рядом с Салли. Обнял ее и прижал к сердцу.

— Салли, дорогая, мне Наташа все сказала! Ты хочешь быть моей женой! — спросил он.

— Очень хочу, Томми...

— Капитан, можете ли вы совершить обряд бракосочетания? — обратился Томек к другу.

— Совершить такой обряд я могу только на судне. Возьми ее на руки и пойдем!

В глазах Томека отразилось удивление, но он, не колеблясь ни минуты, осторожно взял Салли на руки и отправился вслед за капитаном. Головка Салли тяжело склонилась на плечо Томека.

По дороге Новицкий зашел в свою палатку и вышел оттуда в капитанской фуражке на голове. Он повел друзей к берегу острова, где мафулу готовили лодки в дорогу. На воду уже были спущены четыре длинных плота из бамбуковых бревен уложенных поперек двух челнов, выдолбленных из древесных стволов. Мафулу занимались погрузкой на плоты тюков с багажом.

— Зажечь факелы! — громко потребовал Новицкий.

Смуга хотел возразить, но, увидев Томека с Салли на руках и Новицкого в капитанской фуражке, сообразил, что происходит нечто значительное.

— Зажечь факелы, — повторил он приказ капитана.

Мафулу немедленно подняли с земли бамбуковые жерди. В расколотых концах жердей, торчали смолистые щепки. Это были факелы, подготовленные мафулу на случай ночной атаки врага. Вскоре красноватый свет факелов осветил берег острова.

Держа на руках Салли, Томек подошел к отцу.

— Папа, Салли и я решили вступить в брак, — спокойно заявил Томек. — Просим твоего родительского благословения.

Вильмовский с нежностью взглянул на бледное личико больной девушки. Осторожно взял ее на руки.

— Неси ее на лодку, Андрей, — спешно потребовал Новицкий. — Как капитан, я могу сочетать их браком только на судне.

— Хорошо, пусть будет по-твоему, — серьезно ответил Вильмовский. — Потом в ближайшем порту мы этот брак утвердим официально.

Наташа уже успела уведомить всех о критическом состоянии Салли и о ее последней воле. Поэтому друзья Томека шли вслед за Вильмовским в полном сознании важности события.

Бальмор и Збышек расстелили на одном из плотов одеяло. Вильмовский положил Салли на эту временную постель. Томек стал на колени, рядом с лежащей Салли. Одним прыжком около них очутился Динго. Новицкий присел на фальшборт, ограждающий плот.

Смуга объявил боевую тревогу... Он приказал вооруженным мафулу окружить плот тесным кольцом, и сам взял в руки винтовку. Новицкий достал из кармана подручный корабельный журнал, носивший явные следы стрелы, выпущенной некогда Элеле Когхе. Нашел чистую страницу и стал задавать вопросы:

— Хотите ли вы стать мужем и женой?

— О, да, дорогой капитан, да! — шепнула Салли.

— Мы твердо решили, — заявил Томек.

— Я давно это предвидел, поэтому эти вопросы задал вам только потому, что этого требуют формальные правила, — сказал Новицкий. — Где свидетели?

— Я буду одним из них, — вызвался Вильмовский. — Пожалуйста, капитан, я отдаю молодоженам обручальные кольца — мое и покойной жены.

— А я буду вторым свидетелем, — сказал Смуга.

Новицкий вручил Салли меньшее обручальное кольцо.

— Немного великовато, — буркнул он. — Носи его на среднем пальце, а то потеряешь.

— Хорошо, — шепнула Салли.

— Будешь ли ты любить и уважать Салли и не оставишь ее до смерти? — обратился капитан к Томеку.

— Буду всегда ее уважать и не хочу больше жить без нее, — ответил молодой человек.

— Не говори чепухи, браток, потому что я, как пить дать, побью тебя в день свадьбы, — рассердился Новицкий. — Отвечай только: да или нет!

— Да, капитан! — твердо сказал Томек.

— Помни, что ты должен отдавать ей все деньги. Женщины лучше ведут хозяйство, чем мы!

— Буду отдавать, капитан.

— Ладно, а теперь ты, Салли! Будешь ли всегда любить Томека? Ты знаешь, что я люблю его, как собственного сына!

— Никогда не перестану любить его... — ответила Салли.

— Я не спрашиваю тебя, будешь ли хорошей женой, потому что знаю, лучшей он нигде не найдет, — продолжал Новицкий. — Пригласите ли вы меня крестным отцом, когда у вас появится первенец?

— Да, — ответили молодожены.

— Я, капитан «Ситы», записываю в корабельный журнал, что сегодня я сочетал вас законным браком в присутствии свидетелей. С этого момента вы являетесь мужем и женой. Желаю вам примерной супружеской жизни! Послушай, голубушка, раз мы исполнили твою волю, ты обязана выздороветь! Теперь, браток, можешь поцеловать жену! Поспеши, а то уже светает!

Лучи восходящего солнца, окрасили небо в розовый цвет. Немного смущенный Томек взглянул на друзей собравшихся на плоту. Все были взволнованы и серьезны. Наташа плакала от радости. Томек наклонился к Салли. Как раз в этот момент Динго хрипло залаял. На левом берегу реки раздался пронзительный боевой клич воинов ку-ку-ку-ку. Из чащи джунглей выбежала толпа туземцев, раскрашенных в цвета войны. Одни из них стали сталкивать на воду длинные лодки, садились в них и, скрываясь за продолговатыми щитами, направлялись к острову, другие садились верхом на деревянные колоды и плыли рядом с лодками.

— Напали на нас! — крикнул Бентли.

— Женщины за баррикаду! — дал команду Смуга.

Томек подхватил Салли на руки, свистнул собаке и в сопровождении Наташи побежал к палатке, защищенной баррикадой из толстых бревен. Смуга быстро расставил своих людей по заранее намеченным местам, чтобы избегнуть замешательства во время боя. Все, кому были розданы ружья и винтовки, должны были отразить первый приступ врагов. Люди Смуги притаились в кустах и за деревьями, на берегу острова, напротив места, куда направлялись лодки папуасов.

Томек уложил Салли на походную койку. Прижал ее голову к своей груди, а Салли, как и положено храброй жене путешественника, шепнула:

— Иди, мой милый, помоги нашим. Им наверное нужна твоя помощь. Мы здесь с Наташей не дадим себя в обиду... Иди, не теряй напрасно времени!

Томек поцеловал руку Салли. Нежно погладил ее по голове...

— Динго! Береги хозяйку, — приказал он собаке, которая сразу же улеглась рядом с койкой. Томек подхватил штуцер, стоявший рядом и выбежал из палатки. Притаился за деревом недалеко от капитана Новицкого и Смуги. Щелкнул затвором штуцера.

Несколько длинных лодок уже подходило к берегу острова. Воины, прячась за щитами держали наготове острые копья. Размалеванные белыми полосами, воины выглядели как скелеты. В каждой лодке четыре человека гребли длинными, бамбуковыми жердями.

Смуга внимательно наблюдал за тем, что делается на реке. Когда лодки подошли на расстояние нескольких метров от берега, он медленно поднял ствол винтовки и приказал:

— Целиться в гребцов! Огонь!

Несколько папуасов упали в воду. Лишенные управления лодки, стали поворачиваться по течению, и подхваченные быстрой стремниной поплыли вниз по реке. Одна из лодок перевернулась вверх дном.

Все же две лодки пристали к берегу острова. Несколько папуасов очутились на берегу. Раздался зловещий, пронзительный, боевой клич охотников за человеческими головами.

— Капитан! Атакуй их во главе с мафулу! — приказал Смуга. Носильщики знали, что их жизнь, да и жизнь остальных членов экспедиции висит на волоске. С отчаянием обреченных они бросились на врагов. Со штуцером в руках, Томек побежал на помощь Новицкому, который был незаменим в рукопашной схватке. Действуя прикладом ружья, моряк раздавал направо и налево молниеносные и сокрушительные удары. Вскоре вокруг него образовалось свободное поле. Томек выхватил револьвер и стал посылать в неприятелей пулю за пулей. Мафулу, воодушевленные их примером, быстро прижали нападающих к самой воде. Бой продолжался на берегу.

Барабан револьвера у Томека опустел очень быстро. Перезарядить его времени не было, и Томек заткнул револьвер за пояс. В последний момент ему удалось прикладом штуцера отбить копье, направленное острием в грудь. Прежде, чем папуас сумел опять поднять копье, Томек отбросил штуцер в сторону и обеими руками ухватился за древко. Папуасский воин сразу же выпустил копье из рук, бросил щит на землю, и выхватил из-за набедренной повязки нож. Благодаря капитану Новицкому, Томек хорошо владел приемами рукопашной борьбы. Он не растерялся — одним прыжком очутился лицом к лицу с ужасным охотником за человеческими головами. Пышный султан на голове папуаса свидетельствовал о том, что Томек ввязался в борьбу со знаменитым воином. Безошибочный рывок за кисть левой руки и подхват локтя врага, вынудили воина выпустить нож. Он попытался схватить Томека за горло, но тот дал ему подножку. Они упали оба. Вдруг смертельные объятия папуаса ослабели. Лежа на спине, Томек увидел, что папуас взлетел вверх. Оказалось, что Новицкий вовремя поспешил на помощь другу. Новицкий размахнулся и папуас в одно мгновение описав в воздухе широкую дугу, плюхнулся в воду.

В это время на левом берегу реки послышался неописуемый гам. Триумфальные возгласы мешались с криками о помощи. Ку-ку-ку-ку в панике прыгали в свои лодки и возвращались на противоположный берег, где неожиданно разгорелась отчаянная битва.

— Это бена-бена атакуют наших врагов! — крикнул Вильмовский.

— Мы должны им помочь, — сказал Смуга. — Капитан, собирай добровольцев!

Мафулу, разъяренные борьбой уже садились в лодки, брошенные папуасами, спасавшимися бегством вплавь, через реку. Смуга взял с собой только Новицкого и Бальмора. Остальные белые путешественники с отрядом мафулу должны были остаться на острове.

— Черт возьми, ведь там разгорится настоящая драка и резня! — встревоженно сказал Бентли.

— Надо напугать туземцев, они тогда прервут битву, — предложил Вильмовский. — Томек, принеси сюда ракеты[117].

Томек побежал в лагерь. Вскоре вернулся, держа в руках три ракеты, прикрепленные к длинным жердям. Вильмовский и Томек закрепили жерди с ракетами в земле с некоторым наклоном к горизонту. Томек достал из кармана коробок со спичками, и стал поочередно поджигать бикфордовые шнуры, свисавшие у каждой ракеты. Прозвучали мощные взрывы. Одна за другой ракеты понеслись на противоположный берег реки, оставляя за собой длинные хвосты красного дыма. Прочертив широкую дугу, ракеты исчезли в чаще леса. Шум битвы внезапно прекратился. Послышались крики ужаса. Воины бежали на юго-восток.

Новицкий и Смуга вернулись на остров спустя час.

— Ку-ку-ку-ку разгромлены, — сообщил Смуга, усаживаясь возле костра. — Кто это придумал трюк с ракетами?

— Я, — кратко ответил Вильмовский. — Мне хотелось прекратить бессмысленное кровопролитие.

— Это тебе прекрасно удалось, Андрей, — сказал Новицкий. — Ку-ку-ку-ку бежали так быстро, что только пятки сверкали! А как себя чувствует наша Салли? Она очень перепугалась?

— Не обращая внимания на шум битвы, она сразу же после бракосочетания крепко заснула. Так сильно ослабела, бедняжка, — сообщила Наташа.

— Будем надеяться, что она выдержит кризис, и теперь уж, пожалуй не умрет... — робко сказал Томек, ища глазами подтверждения своей надежды у друзей.

— Я ей дал лучшее лекарство, — хвастливо заявил Новицкий. — Исполнение заветного желания, преодолеет яд коварного шамана.

— Позволим ей отдохнуть еще денька два, — решил Смуга. — Потом на плотах отправимся вниз по реке. Бена-бена еще сегодня обещали принести нам запас продовольствия. Устроим свадебный пир. Ведь сегодня радостный день для нас всех...