XVIII

Охотники за человеческими головами

Полтора дня караван брел через обширные, коварные топи, в которых кишели всякого рода земноводные, пресмыкающиеся и среди них пиявки. Четверо мафулу несли Салли в наскоро изготовленном паланкине, со всех сторон закрытом противомоскитной сеткой. Томек и Наташа ни на шаг не отходили от Салли.

Опечаленный болезнью Салли, Томек старался отгадать и предупредить все ее желания. Он подавал ей воду, когда она хотела пить, вытирал лицо и руки, кормил во время постоев. Салли благодарила слабой улыбкой, и ежеминутно впадала в тревожный сон.

Караван остановился на отдых. Мафулу осторожно поставили паланкин на пригорок, поросший сухой травой. Салли спала. Ее грудь поднималась и опускалась в неровном, тяжелом дыхании. Томек удостоверился, что под москитьеру не пробралось ни одно насекомое, способное потревожить больную, потом отозвал друзей в сторону.

— Салли нисколько не лучше, — тихо, с тревогой сказал он. — Она даже говорить уже не может...

— Не пугай меня, браток, — сказал Новицкий. — Я очень глубоко вырезал укушенное место, тщательно выжал кровь из раны. Совсем не много яда могло попасть в кровь.

— Капитан прав, не теряй надежды, Томек, — вмешался Смуга. — После такой операции на ее месте всякий бы плохо себя чувствовал. Это естественно. Подстрели-ка попугая. Дадим ей бульону для подкрепления сил.

Томек взял малокалибровку, свистнул Динго и исчез в кустах. Как только он удалился, Смуга тяжело вздохнул и сказал:

— Я не хотел беспокоить Томека, но мне тоже не нравится состояние Салли.

— Ее укусила очень ядовитая и опасная змея, но капитан прекрасно справился с задачей, словно всю жизнь провел у нас в буше, — сказал Бентли. — Любой австралийский поселенец должен знать, как поступать в таких случаях. Мне приходилось видеть не мало людей укушенных ядовитой змеей. По-моему нет никакого повода к тревоге. Салли выздоровеет!

— Спасибо вам, Бентли, за добрые слова! Вы будто бальзам пролили на мою кровоточащую рану! — растроганно воскликнул Новицкий. — Я предпочитаю погибнуть сам, чем видеть несчастье этой милой голубки! Что Томек сделает без нее?!

Все растроганно умолкли; Новицкий сам выглядел больным. Лицо мрачное, глаза подпухли и покраснели.

— Приободрись, Тадек! — прервал воцарившееся было молчание Вильмовский. — Салли молода, сил ей не занимать, она выдержит кризис. Не будем ей показывать, что мы встревожены.

— Поверьте мне, Бентли знает, что говорит, — добавил Смуга. — Уже возвращается Томек, свари бульон, капитан!

Поев бульона, поданного ей Томеком, Салли почувствовала себя лучше. Караван продолжал путь. Смуга стремился по возможности быстрее пройти болота и выйти на плоскогорье. Горный воздух помог бы Салли выздороветь.

На следующий день вечером экспедиция остановилась на ночлег среди каменных осыпей горного склона. На рассвете, однако, путешественники снова начали спускаться по тропе вниз. Смуга то и дело опережал караван и просматривал местность в бинокль.

— Впереди опять болото, Ян? — с тревогой спросил Смугу Вильмовский, который теперь заменял Томека в авангарде каравана.

— Нет, кажется на плоскогорье сухо, — ответил Смуга. — Видна травянистая степь и буш. Я высмотрел на двух горных склонах столбы дыма. Туземцы не жили бы в болотах.

— Прекрасно! — обрадовался Вильмовский. — Надо поскорее устроить стоянку. Салли необходим покой и длительный отдых.

Еще до того, как солнце оказалось в зените, караван вышел на равнину, покрытую высокой травой кунаи. Смуга повел караван прямо к горным склонам, на которых раньше видел дым от костров. По всей вероятности там находятся туземные деревушки. Смуга и Новицкий шли впереди каравана. Они внимательно осматривали местность. Трава доходила им до пояса, ветер дул сзади, поэтому нельзя было полагаться на чутье Динго.

Как вдруг откуда-то со стороны, но довольно близко, раздался пронзительный крик. В высокой траве, как из-под земли показались темно-коричневые фигуры воинов. Из-за продолговатых щитов послышался опять крик, от которого леденела кровь в жилах: «Га-га-га-ааа!» На караван посыпались стрелы, что привело к некоторому замешательству. Белые путешественники немедленно ответили выстрелами из винтовок. К счастью, на этот раз носильщики мафулу не поддались панике. За эти несколько недель пребывания в обществе белых, мафулу убедились в том, что белые — друзья канаков. Поэтому они, перед лицом опасности взяли сразу сторону белых. В одно мгновение мафулу соорудили вокруг паланкина баррикаду из тюков и сами хватились за оружие. Винтовочный огонь охладил пыл нападающих. Словно злые духи, они исчезли в высокой траве, унося с поля боя своих мертвых и раненых.

Взяв с собой Динго, Смуга отправился в разведку. Вильмовский и Новицкий занялись перевязкой раненых. Мафулу прекрасно переносили боль и не испугались полученных ран. Правда, большинство стрел попало в тюки с багажом, но четыре из них ранили людей. Мафулу сами отважно вырвали стрелы из ран, прежде чем Вильмовский приступил к перевязке.

Смуга скоро вернулся с хорошими вестями. Видимо, напавшие на караван туземцы впервые встретились с огнестрельным оружием, потому что потерпев неудачу, бежали в недалекие горы. Пока что опасность миновала, но надо было найти место' под разбивку лагеря, где естественные условия позволяли бы организовать оборону против возможного нападения туземцев. Осторожный Смуга стремился избежать встречи с враждебно настроенными племенами, поэтому повел караван на северо-запад.

Вильмовский время от времени доставал бинокль; он тщательно изучал окрестности, но несмотря на это капитан Новицкий раньше Вильмовского, притом невооруженным глазом, обнаружил полоску дыма, поднимавшуюся вверх у подножия горного склона.

— Андрей, посмотри-ка направо! — воскликнул моряк. — Там над вершинами деревьев поднимается столбик дыма!

— Черт возьми, у тебя прекрасное зрение! — ответил Вильмовский, посмотрев через бинокль в сторону, указанную моряком. — Теперь я вижу деревушку, окруженную высоким частоколом!

— Если так, пойдем к этой деревушке, — решил Смуга. — Нам необходимо, во что бы то ни стало, прийти к соглашению с туземцами.

— А если они опять встретят нас выстрелами? — спросил Новицкий.

— Мы не можем пробивать себе дорогу силой, — ответил Смуга. — Видимо, в этой долине обитает много туземных племен.

Некоторое время путешественники шли молча. Но приказанию Смуги мафулу шли теперь плотной группой, в центре которой находился паланкин с Салли. Рядом с паланкином шли: Наташа, Збышек и Бальмор.

Караван приблизился к укрепленной деревушке. Динго обеспокоенно прядал ушами, нюхал воздух, и искал следы на земле. Вдруг он дернул поводок и потянул за собой Томека. Молодой человек вскинул штуцер и сошел с тропинки за собакой. Вскоре послышался его голос:

— Эй, ей! Посмотрите-ка что обнаружил Динго!

Рядом с круглой хижиной, покрытой крышей из травы, путешественники увидели небольшую будочку, стоявшую на столбе и сделанную из древесной коры. В будке белел человеческий череп, лежащий на груде костей.

— Оригинальная могила предка, или военный трофей охотников за человеческими головами, — вполголоса сказал Бентли.

Новицкий подозрительно посмотрел на хижину, стоявшую рядом. Низкий, овальный вход в нее был закрыт решеткой, сплетенной из бамбуковых прутьев.

— Похоже на то, что хозяин дал драпака от нас, — буркнул моряк.

— Черт с ним, с хозяином. Здесь нам нечего делать, — ответил Смуга. — Идем в деревушку. Там мы узнаем в чем тут дело!

Караван остановился не доходя нескольких метров до частокола, перед которым был выкопан глубокий ров. По углам крепостной стены стояли башенки для часовых. Скрытые там воины, напряженно следили за всеми движениями белых людей.

Вильмовский вышел на край глубокого рва, как раз напротив крепостных ворот. Положил на землю подарки для вождя деревушки: два ожерелья из стекляруса, зеркальце, перочинный ножик, предварительно показав, как им пользоваться, немного прессованного табака и горсть соли. Постарался дать понять жестами, что жители деревушки могут беспрепятственно взять себе подарки и вернулся к своим.

Видимо, туземцы внутри частокола прекрасно поняли язык жестов, потому что вскоре ворота отворились и за ними показалась толпа воинов, ноги которых были окрашены в красный и желтый цвета. Воины носили на головах султаны, в руках держали щиты, луки, копья или палицы с выступающими острыми краями камней. Через ров воины перебросили два длинных бревна. Один из них, соблюдая осторожность и прикрываясь щитом, перешел по бревнам через ров. Поднял с земли подарки, сразу же отступил назад тем же путем. Ворота закрылись. За ними послышались голоса изумления и восхищения.

Довольные произведенным впечатлением, белые путешественники прислушивались к голосам, доносившимся из-за частокола. Видимо, подарки сделали свое дело. Действительно, вскоре в воротах показался пестро раскрашенный туземец; жестом руки он пригласил караван в деревушку и немедленно скрылся за частоколом.

Смуга внимательно наблюдал за поведением вооруженных жителей деревушки. Женщин и детей нигде не видно. Смуга стал подозревать, что туземцы готовят ловушку. Сказал несколько слов Вильмовскому и, взяв с собой только Томека, Бентли и Айн'у'Ку вошел в ворота, приказав спутникам держать ружья наготове.

В знак приветствия папуасы поднесли путешественникам бамбуковые сосуды с водой, приглашая их напиться. Чтобы отвергнуть подозрения в том, что вода может быть отравлена, один из туземцев сам отпил по глотку из каждого сосуда.

Призвав на помощь Айн'у'Ку, Смуга пытался начать переговоры с жителями деревушки. Оказалось, однако, что босс-бой понимал только немногие слова. Смуга не удивился этому. Он знал, что в Новой Гвинее жители соседних деревень говорят на разных языках. Он начал длинный разговор с помощью знаков[115]. Воспользовавшись этим, Томек и Бентли стали незаметно рассматривать деревушку и ее жителей.

Деревня состояла из десятка с небольшим усадьб, разделенных друг от друга бамбуковыми плетнями. Усадьба в свою очередь состояла из двух или даже трех круглых хижин с конусообразными крышами, покрытыми травой, свесы которых спускались почти до самой земли. Полы в этих хижинах, настланные из бамбуковых жердей, несколько возвышались над землей. Над деревушкой, окруженной со всех сторон мощным частоколом, господствовали сторожевые вышки, стоявшие по четырем углам стен.

Томек коснулся руки Бентли и сказал:

— Взгляните-ка на площадь в центре деревушки...

— Я уже заметил, — вполголоса ответил Бентли, бросая взгляд на прямоугольную, плотно утоптанную площадь. В центре ее лежали, уложенные широким кольцом, прекрасно отполированные, украшенные картинками и бусинами человеческие черепа.

— Неужели мы попали к охотникам за человеческими головами? — тревожно спросил Томек, не отрывая взгляда от ужасного круга из черепов.

— Во всяком случае, это не военные трофеи, — ответил Бентли. — Мне кое-что известно о суевериях и обычаях папуасов. Они, например, верят, что злые и добрые духи, определяющие судьбу всякого человека находятся в голове. Поэтому они собирают черепа. Это одновременно и культ предков, и талисман, защищающий человека от пури-пури, то есть колдовства. Желая испросить совета или узнать будущее у духов покойников, папуасы часто, отходя ко сну, кладут под голову череп какого-нибудь заслуженного предка. Черепа таких предков они, как правило, хранят в Доме духов, куда мужчины собираются на совещания. Впрочем, они иногда хранят их в своих хижинах или укладывают так как здесь, в магический круг.

— Мне приходилось встречаться с подобными верованиями у северо-американских индейцев, — сказал Томек. — Вождь Черная Молния, перед тем, как принять важное решение тоже проводил целые ночи в кругу, составленном из черепов предков[116].

Во время этой беседы Бентли внимательно следил за всем, что происходило вокруг. Вдруг он побледнел, придвинулся к Томеку и шепнул:

— И все же это несомненно охотники за человеческими головами! Взгляни на прямоугольное строение в конце площади. Это Дом духов! Ты видишь черепа, украшающие его крышу?

— Вижу! Но почему вы считаете, что это охотники за головами? Ведь вы сами утверждаете, что папуасы хранят черепа предков в Доме духов!

— Эти черепа не принадлежали предкам нынешних обитателей деревушки! Присмотрись-ка к ним получше! Все они лишены нижней челюсти! Этим и отличаются черепа врагов от почитаемых черепов великих предков! — сказал Бентли. — Я этого не знал, — ответил Томек, взволнованный не меньше, чем его собеседник.

— Это значит, что мы попали в страну охотников за человеческими головами, — продолжал Бентли. — Мужчина становится здесь воином только после того, как добудет несколько вражеских черепов.

— Надо сейчас же сказать об этом Смуте, — посоветовал Томек.

— Он как раз делает знак, чтобы мы подошли к нему, — заметил Бентли.

Томек и Бентли подошли к Смуге. Видимо, он пришел к какому-то соглашению со старейшиной деревни, потому что воины сняли стрелы с тетив луков, а на порогах хижин показались женщины и дети.

— Они дадут нам немного продуктов, и мы отправляемся в путь. Недалеко отсюда течет река, на которой есть небольшой островок. Там мы остановимся на несколько дней.

— Это очень хорошо. Нам пригодится естественная защита, — сказал Бентли. — Это охотники за человеческими головами!

— Я это знаю, — кратко ответил Смуга. — Мы поговорим об этом потом, а теперь вернемся к нашим!

Караван расположился на отдых у самых ворот деревушки, поэтому друзья быстро очутились среди своих.

— Ну, какие новости у вас? — спросил Вильмовский.

— Нам удалось раздобыть важные сведения, — ответил Смуга. — Эти туземцы принадлежат к племени бена-бена. Они потому так бдительно охраняют деревушку, что находятся в состоянии войны с соседним племенем ку-ку-ку-ку.

— Почему папуасы непрерывно ведут войны между собой? — спросил Збышек. — До сих пор нам не приходилось встретить на этом острове местности, где бы не велась война!

— Суеверия, племенная вражда, религиозные верования — вот причины, вызывающие постоянную войну между племенами, — ответил Смуга. — Вот теперь, например, они ведут войну с племенем ку-ку-ку-ку потому, что те утверждают будто бы по наущению бена-бена «злые духи» во время последней бури бросили «огненный шар» на Дом духов в деревушке ку-ку-ку-ку. Дом сгорел от удара молнии и все черепа тоже сгорели. Конечно, шаманы племени ку-ку-ку-ку заявили, что племя бена-бена навлекло на них гнев «злых духов». Им надо возможно скорее раздобыть новые черепа, которые предохранят племя ку-ку-ку-ку от новых козней злых духов.

— Одним словом, поводом к войне послужил случайный удар молнии, — удивленно заметил Бальмор.

— Землетрясения и бури часто разрушают хижины туземцев Новой Гвинеи, — вмешался Вильмовский. — Поэтому они не строят домов из прочного материала.

— Вся беда в том, что суеверные папуасы считают, что бури и землетрясения вызывают их соседи, которым они сейчас же стараются отомстить, — сказал Бентли.

— Я думаю, что в пути сюда на нас напали воины племени ку-ку-ку-ку, — заявил Вильмовский.

— Мне кажется ты прав, — согласился Смуга.

— Скорей бы очутиться на острове, — сказал Томек. — Бедной Салли опять стало хуже!

— Река очень недалеко отсюда, — утешил его Смуга. — Мы сейчас пойдем туда. Женщины уже несут продукты!

Действительно, в воротах показалась группа папуасских женщин. Они несли сетки из лиан, наполненные овощами. Вскоре женщины стали класть к ногам путешественников бататы, кукурузу, стебли сахарного тростника, огурцы и дикие плоды. Смуга подарил каждой из них стеклянные ожерелья, что вызвало среди женщин радостное волнение. Старейшина деревушки в свою очередь подарил путешественникам довольно крупного поросенка, за что Смуга вручил ему стальной топор. Таким образом, недоверие туземцев было окончательно сломлено.

К каравану присоединился небольшой отряд воинов бена-бена, чтобы показать дорогу к острову на реке; вооруженные копьями, луками и со щитами в руках, воины шли в авангарде каравана рядом со Смугой. Не прошло и часа, как путешественники услышали плеск воды.

Ширина русла реки в том месте, куда подошли путешественники, не превышала шестидесяти метров. Над водой свисали ветви огромных деревьев. Узкий и довольно длинный островок, покрытый буйной зеленью находился несколько ниже по течению. Воины бена-бена достали из укрытия четыре большие лодки. Они были выдолблены из целых стволов деревьев. Чтобы обеспечить их устойчивость на воде, каждая лодка была снабжена боковыми поплавками из древесины легкой породы.

Переправа длилась недолго. В каждой лодке могли поместиться двадцать человек, поэтому все путешественники переправились на остров одновременно. Место под разбивку лагеря оказалось идеальным. Глубокое, быстрое течение реки отделяло островок от берегов, что несомненно препятствовало неожиданному нападению извне.

Энергичный Смуга никому не разрешил отдыхать, хотя все достаточно устали. Он разделил участников экспедиции на группы и каждой из них дал определенное задание. Таким образом, пока одна группа расчищала место под разбивку лагеря, вторая занялась устройством баррикады из срубленных деревьев для защиты от стрел, выпущенных с одного или другого берега реки. Третья группа занялась сортировкой багажа и приготовлением ужина.

Воины бена-бена обещали снабжать путешественников свежими овощами и разрешили пользоваться лодками. Однако оставаться на острове не хотели. Война требовала их присутствия в родной деревне. На этот раз роль гребцов на лодках взяли на себя мафулу.

Разбивка лагеря закончилась еще до наступления темноты. Мафулу расселись вокруг костров. Таинственные, тихие берега реки, укутанной темной, зеленой чащей, не располагали к веселью, танцам и песням. Мафулу в молчании курили трубки, жевали бетель, чутко прислушивались к ночным голосам, доносившимся из глубины джунглей. Белые охотники до поздней ночи работали в походной лаборатории, потому что от любого недосмотра могли погибнуть коллекции, собранные с таким трудом. Одна лишь Салли отдыхала в палатке под опекой Наташи и Томека.

Все участники экспедиции вскочили с постелей на рассвете. Смуга передал команду Вильмовскому, а сам, в обществе капитана Новицкого и Томека, переправился на левый берег реки. Он решил разведать ближайшие окрестности лагеря. На этот раз охотники не взяли с собой Динго. Верный пес всю ночь провел у постели больной, проявляя явное беспокойство, что очень волновало всех присутствующих.

Три друга осторожно пробирались через густые заросли. Первым прервал молчание Новицкий.

— Мне кажется, Смуга, что плохи дела у нашей Салли, — тревожно сказал он.

Смуга исподлобья взглянул на Томека, глубоко вздохнул и ответил:

— Все бы отдал за то, чтобы она в этот момент очутилась в Сиднее в больнице.

— Сто дохлых китов в зубы! Мы должны немедленно отправляться в обратный путь! — воскликнул Новицкий.

Смуга остановился. Положил руку на плечо Томека и сказал:

— С того самого дня, как Салли укусила эта проклятая змея, я ищу самую удобную дорогу к берегу моря. Даже если Салли выдержит первый приступ болезни, ей нужен будет врачебный уход. Сегодня я хочу разузнать в каком направлении течет эта река. По моим расчетам это, возможно, Пурари, или один из ее притоков. Мы сможем поплыть на лодках.

— Спасибо... — тихо прошептал Томек, с дрожью в голосе. — Знаю, что вы, также как и я опасаетесь за жизнь Салли...

— Не будем терять драгоценного времени на пустые разговоры! — горячо сказал Новицкий. — Отправляемся в путь!

Около полудня охотники решили вернуться в лагерь. Сомнений не было — река течет на юг. Желая несколько сократить дорогу, Смуга решил обойти излучину реки по хорде. Поэтому друзья шли теперь прямо через джунгли, что значительно сокращало путь. Они уже подходили к берегу, как вдруг Томек нагнулся, потом стал на одно колено, что-то рассматривая на земле.

— Подождите, — тихо сказал он. — Я вижу следы босых ног!

Не говоря ни слова, Смуга остановился рядом с Томеком. Внимательно рассмотрел следы.

— Здесь прошли несколько человек. Шли к реке, — через минуту подтвердил он выводы Томека.

— Они были здесь всего лишь несколько часов назад... — заявил молодой человек.

— Может быть это бена-бена тащили провиант для нас? — буркнул с надеждой в голосе Новицкий.

— Нет, деревушка бена-бена находится к северо-востоку отсюда, — возразил Смуга. — А следы ведут с юго-востока.

— Возможно это ку-ку-ку-ку, — добавил Томек. — Давайте. скорее вернемся в лагерь!

— Не спеши так. Если эти молодчики и в самом деле притаились близ лагеря, то нам представляется прекрасный случай проучить их и раз навсегда остудить их воинственный пыл, — сказал Новицкий.

— Ты прав, мы должны узнать, что им здесь надобно, — согласился Смуга. — Пойдем по следам!

Он тронулся первым, держа наготове винтовку. Следы вели прямо к реке. Смуга шел медленно и осторожно. Жестом приказал друзьям обращать внимание на верхушки деревьев, где могли скрываться враги— Вскоре послышался шум быстрого течения реки. Впереди в чаще виднелся просвет. Смуга остановился, повернулся к друзьям и приложил палец к губам, требуя соблюдения тишины. Взглядом показал на вершину прибрежного дерева.

На толстой ветви этого дерева сидел темнокожий воин. В руках он держал лук и оперенные стрелы. Он почти не отрывал взгляда от лагеря на острове, который был хорошо виден с высоты. Новицкий вопросительно взглянул на Смугу. В этот момент послышался шелест ветвей. Смуга инстинктивно отпрянул в сторону. Острие копья попало в ствол дерева, всего лишь на шаг от его груди. Несколько воинов ку-ку-ку-ку появились, как из-под земли. В прибережных зарослях началась рукопашная схватка. Один из папуасов прыгнул с дерева прямо на Томека. Тот потерял равновесие и упал на землю, потянув за собой папуаса. К счастью, ловким движением тела, Томеку удалось повернуться на спину и схватить нападающего за кисть правой руки, в которой тот держал острый бамбуковый нож. Ударом колен Томек перебросил воина через себя. С револьвером в руке вскочил с земли, но прежде чем ему удалось нажать курок, Смуга метким выстрелом положил папуаса.

Капитан Новицкий отбросил в сторону бесполезную в этой чаще винтовку. Его твердые, как камень кулаки обрушились на головы врагов. Через несколько минут ему удалось рассеять напавших папуасов, которые в лесной чаще тоже были лишены возможности пользоваться копьями и луками. Смуга то и дело нажимал на курок револьвера, делая выстрелы один за другим

Услышав шум битвы на берегу реки, Вильмовский организовал помощь; вскоре от острова отчалили две лодки, полные вооруженных мафулу. Гром винтовочного залпа заставил воинов ку-ку-ку-ку быстро ретироваться. Они скрылись в кустах еще до того, как лодки под командованием Вильмовского пристали к берегу реки.

XIX

Последняя воля Салли

Стоял тихий, погожий вечер. Полный лик луны медленно поднимался по небосклону. Томек и капитан Новицкий дежурили у костра, горевшего у входа в палатку, где спала больная Салли. Друзья молчали, изредка перекидываясь отдельными словами; они сосредоточенно прислушивались к голосам доносившимся из джунглей, плотной чащей окружавшей одинокий остров на реке.

Уже три дня путешественники стояли в лагере, расположенном в самом центре страны охотников за человеческими головами. Каждый вечер они видели костры, разложенные туземцами на склонах окрестных гор. Очевидно ку-ку-ку-ку собирали силы для нового нападения. Передовые стражи их день и ночь таились в прибрежной чаще по обоим берегам реки, ожидая удобного момента для нападения. В джунглях непрерывно гудели военные барабаны.

Охотники отдавали себе отчет в безнадежности положения, в каком они очутились. Остров осаждали воины кровожадного племени ку-ку-ку-ку. Вопреки обещаниям, бена-бена не принесли экспедиции свежих овощей. Видимо, они не могли пройти к реке, так как воины ку-ку-ку-ку окружили остров тесным кольцом. Смуга два раза пытался пробиться к деревушке бена-бена, но всякий раз вынужден был отступать под градом оперенных стрел и под оглушительные, леденящие кровь в жилах, крики воинов ку-ку-ку-ку.

Сегодня на вершинах окрестных гор виднелось еще больше сигнальных костров, чем когда-либо раньше. Новицкий и Томек мрачно поглядывали на мерцающие огни, и ежеминутно бросали взгляды на вход в палатку Салли. Больная уже два дня не хотела ничего есть. Горячка пожирала последние силы Салли. Пробуждаясь от беспокойной дремоты, она еле-еле могла приподнять веки. Все члены экспедиции дрожали за ее жизнь. С мужественного лица Томека не сходило выражение крайнего отчаяния. Салли умирала, а он ничем не мог ей помочь... Новицкий сидел в полном молчании. Он видел горе друга, да и сам страдал не меньше Томека.