Не теряя времени, путешественники разбили лагерь, окружили его колючей оградой и устроили загородки для животных.

Хантер, Смуга и Томек с Динго стали выходить из лагеря в окрестности на поиски слонов и жираф. Найти слонов оказалось не так трудно. В соседнем лесу охотники обнаружили широкую тропу, протоптанную этими великанами. Тропа вела прямо к реке, в которой слоны купались и пили воду. Многочисленные и свежие следы свидетельствовали о том, что животные ходят сюда на водопой ежедневно.

Охотники разработали план поимки слонов. В нескольких метрах в стороне от тропы, по которой обыкновенно ходили животные, охотники расчистили небольшую площадку и окружили ее высокой оградой из толстых бревен. От слоновой тропы к этой загородке они прорубили просеку. Конечно, эта работа потребовала многих усилий. Если бы слоны преждевременно заметили людей в лесу и устроенную ими загородку, они ушли бы отсюда и перестали бы ходить к водопою по тропе. Поэтому охотники могли работать только между десятью и тремя часами дня, потому что в это время слоны отдыхали и спали. Благодаря такой осторожности во время шествия животных к реке в лесу царила полная тишина; замаскированная кустами просека не возбуждала у слонов подозрений.

После окончания подготовительных работ звероловы, сопровождаемые тридцатью неграми, ранним утром вышли на охоту. Двенадцать негров во главе с Хантером и боцманом укрылись в лесу у самой слоновой тропы, невдалеке от просеки, ведущей к загородке. Другие двенадцать человек под командованием Смуги и Томека устроили такую же засаду на противоположной стороне просеки. Вильмовский с остальными неграми притаились там, где просека соединялась со слоновой тропой, чтобы во время облавы устранить маскировку и открыть проход, ведущий прямо в загородку. Таким образом, группа Вильмовского находилась между двумя отрядами охотников, задачей которых было преградить слонам путь, тогда как Вильмовский должен был завершить облаву. Кроме того, группа Вильмовского должна была закрыть вход в загородку сразу же после того, как туда попадут слоны.

Заняв свои места, охотники стали ждать, когда слоны после жировки в акациевом лесу отправятся к водопою.

В нетерпении Томек часто выглядывал на тропу.

Однако ничто не нарушало тишины леса. Встревоженный Томек обратился к Смуге:

— А что мы сделаем, если слоны вообще не придут? Может быть, они обнаружили загородку?

— Все может быть, но я не думаю, чтобы слоны почуяли наше присутствие, — ответил Смуга. — У этих животных превосходно развиты обоняние, слух и осязание, но зрение у них очень слабое. Если они не почувствовали незнакомого запаха людей, то нечего опасаться, что они обнаружат построенную в стороне загородку.

Оказалось, что Смуга был прав. Прошло не так уж много времени, как они услышали гул тяжелых шагов слонового стада. Раздался треск ломаемых веток и короткие, звонкие трубные звуки. Это шли слоны.

Смуга выглянул из кустов, но сейчас же отпрянул и прошептал:

— Идут! Идут! Их ведет огромная самка!

Он дал знак рукой, чтобы все приготовились. Негры, держа в руках связки сухой травы и спички, подошли к Смуге. Масаи щелкнули затворами винтовок.

Томек тревожно вслушивался в звуки, доносившиеся из глубины леса. Он знал, какая опасность связана с охотой на слонов. По знаку Вильмовского группа Смуги должна была выскочить на тропу, чтобы выстрелами, криком и огнем вынудить колоссальных животных повернуть обратно. Вторая группа должна была сделать тоже самое, и животные очутились бы в ловушке. Если в этом случае окруженные и потерявшие ориентировку слоны бросятся в прорубленную охотниками просеку, то охота закончится удачно. Но если они попытаются прорваться через цепь облавы, то они без сомнения растопчут все, что попадется на их пути. Томек боялся этого больше всего. От волнения на его лбу выступили капли пота, которые падали ему на лицо.

Стадо слонов приближалось. Теперь уже можно было ясно различить глухой топот их ног. Вдруг совсем близко от засады послышался короткий трубный звук. Значит, животные все же почуяли присутствие в лесу неизвестных врагов. Встревоженная предводительница стада этими звуками выражала свои опасения.

Смуга насупил брови. Он исподлобья посмотрел на негров. Многое зависело от того, как они себя поведут в решительный момент. Негры заметно волновались. Но на их лицах отражалось внимание, никто не отступал и не проявлял боязни. Смуга взглянул на Томека.

— Не отходи от меня ни на шаг, — шепотом предупредил он. — Если слоны попытаются пробиться через нашу цепь, мы спрячемся в чаще.

Не отрывая взгляда от тропинки, видневшейся сквозь деревья, Томек утвердительно кивнул головой. Приближался решительный момент охоты. Слоны подошли уже к засаде. От их шагов в лесу раздавался грохот и гул. Через секунду они оставят засаду позади, и Вильмовский даст команду начать охоту. Смуга присел, готовясь к прыжку. Слоны уже прошли просеку. Звероловы почувствовали сильный запах, бьющий от слонов. Начинать охоту теперь было уже слишком поздно. Смуга медленно отступал в лес, приказав людям хранить молчание.

Когда слоны проходили рядом с засадой, Смуга понял, почему Вильмовский не дал команду начинать облаву. Стадо насчитывало около двадцати пяти голов. Столько слонов не могло поместиться в небольшой загородке, кроме того, животные, разъяренные нападением горсточки людей, могли их растоптать. Теперь, ломая деревья, топча кусты и издавая громкие, трубные звуки, слоны медленно прошли мимо засады.

— Ну и великаны! Мне кажется, что здешние слоны больше индийских, — прошептал Томек, когда животные исчезли из вида.

— Африканские слоны рослее индийских, но выглядят они неуклюже, потому что при их высоком росте туловище у них короче, — сказал Смуга. Ты заметил, что у них тонкий хобот, длинные бивни и огромные уши, чем они и отличаются от индийских?

— Я обратил внимание только на их уши, похожие на веера. По-видимому, их бивни весьма ценятся?

— Должен тебе сказать, что так называемые «бивни» слона в действительности это его верхние резцы. Они очень ценятся на рынке. По этой причине туземцы безжалостно истребляют слонов и продают слоновую кость белым торговцам, — продолжал Смуга. — Однажды в стране Ниам-Ниам я был свидетелем, как толпа негров в несколько сот человек окружила большое стадо слонов в степи, покрытой высокой травой, похожей на просо. Устрашая животных барабанным боем и криками, негры, держа в руках зажженные связки травы, стали со всех сторон теснить стадо. Когда слоны очутились в центре облавы, туземцы подожгли траву. Бедные животные, задыхаясь от дыма, пытались своими телами защитить детенышей, пока все не погибли от огня. Неграм осталось только добить уцелевших животных копьями и вырезать бивни.

Беседу перебил Матомба, который подбежал к Смуге и сообщил:

— Буана, слоны опять идут!

И действительно, они услышали быстрый топот. Смуга сразу же сообразил, что на этот раз животных значительно меньше. Он вместе с неграми выдвинулся на самый край слоновой тропы. Слоны были уже очень близко. Как только они прошли устье просеки, раздался сигнальный выстрел Вильмовского.

Смуга и Томек выскочили на тропу. За ними толпой посыпались негры. Изумленные животные остановились на расстоянии каких-нибудь пятидесяти шагов от охотников. На фоне темно-серых туш слонов блестели длинные, белые бивни. Раздалось короткое рычание. Слоны двинулись вперед, безостановочно рыча.

— Зажечь траву! — приказал Смуга, проходя вперед на несколько шагов.

Негры подняли адский шум. Одновременно они зажгли связки сухой травы. Охваченные ужасом слоны заполнили весь лес пронзительным рычанием. Крики негров, звуки выстрелов и факелы огня вынудили животных отступить. Они медленно повернули и пошли в обратном направлении, но и там перед ними выросла новая цепь облавы. Потеряв всякую ориентировку, слоны снова повернули.

За это время Смуга вместе со своей группой сумел значительно приблизиться к просеке, ведущей в загородку. Видя, что вожак стада галопом мчится мимо просеки, он крикнул Томеку:

— Стреляй в вожака!

Выстрелы Смуги и Томека слились в один. Огромная самка закачалась на столбоподобных ногах. Ее рычание прервалось на самой высокой ноте. Слониха подалась вперед и, глухо застонав, повалилась на землю. Мощная туша почти совсем перегородила тропу. Увидев падение предводительницы стада, негры подняли отчаянный крик, а оставшиеся слоны стали отступать с пронзительным ревом. Хантер и боцман со своими людьми преградили слонам путь с другой стороны как раз в тот момент, когда они находились напротив замаскированной загородки. Неожиданно увидев удобную просеку, ведущую в глубину леса, одна из самок, рядом с которой метался испуганный детеныш, первая повернула на эту тихую тропинку. За ней побежали остальные слоны. Адские крики людей и звуки выстрелов преследовали их. Едва лишь последний слон исчез в загородке, как группа Вильмовского сразу же бросилась закладывать толстыми бревнами вход в ловушку. Слоны вскоре поняли свое безнадежное положение. Куда бы они не направлялись, всюду встречали прочную ограду из тяжелых бревен. Охваченные бешенством животные стали биться об ограду всей массой своих тел — а ведь каждый слон весил не меньше четырех тонн. К счастью, на помощь Вильмовскому подоспели остальные охотники. Ограда трещала и дрожала под мощными ударами взбесившихся слонов, так что охотники стали уже опасаться, что разгневанные животные разнесут ограду в клочья. Поэтому негры возобновили свой адский концерт: снова раздались выстрелы.

Пойманные животные еще метались внутри загородки, а негры уже свежевали убитого слона. Большинство из них, в сопровождении боцмана и Хантера, вернулось в лагерь с огромным запасом свежего мяса. Остальные белые охотники, вместе с Сантуру, Матомбой и двумя масаями, остались стеречь слонов, находившихся в загородке. Они должны были предотвратить возможную попытку необыкновенных узников освободиться с помощью других слонов, идущих по тропе к водопою.

Прежде, чем слоны окончательно убедились в бесплодности своих попыток, прошло несколько тяжелых часов. Только тогда, когда слоны немного успокоились, Томек мог их рассмотреть с близкого расстояния. С этой целью он взобрался на высокую ограду. Испуганные криками, выстрелами и огнем, слоны сосредоточились в центре загородки. Кроме пяти взрослых слонов в загородке очутились два детеныша, которые прятали головы под животами матерей. Томек жалел испуганных животных, хотя знал, что только ужас, голод, жажда и отсутствие сна может заставить слонов примириться со своей участью. Необходимо терпеливо ждать, пока слоны выбьются из сил, после чего можно будет их напоить и накормить, т. е. сделать первый шаг к приручению. Как правило, на это должно уйти не меньше двух-трех месяцев. Огромных и чрезвычайно сильных животных можно везти в Европу только после приручения, потому что в клетках их перевозить нельзя.

Вильмовский и Сантуру взяли на себя подготовку слонов к далекому путешествию. Это было трудное и опасное задание, требующее непрерывного пребывания среди животных. Поэтому рядом с загородкой пришлось построить удобные шалаши для людей, так как кроме Вильмовского и Сантуру несколько негров должны были собирать корм для слонов и носить воду: следует сказать, что каждый слон выпивал не меньше шестнадцати ведер воды в день.

Пока Вильмовский занимался слонами, его спутники должны были заняться поимкой жираф и носорогов. Томек с большим удовольствием ожидал охоту на этих животных. Во время экспедиции в Австралию он прекрасно научился строить ловушки. Теперь он решил самостоятельно приготовить несколько ловушек на носорогов. Кроме того, он с любопытством ждал охоту на жираф.

В один прекрасный день Смуга и Томек поехали верхом на разведку, попутно надеясь нанять в ближайших деревушках нескольких мужчин для участия в ловле жираф. С ними пешком отправился отряд бугандцев и Самбо. Все они двинулись на север, потому что по уверениям туземцев там находилась довольно обжитая территория.

По дороге они встречали в степи только стада зебр и антилоп. Хотя Томек часто рассматривал горизонт в подзорную трубу, ему нигде не удалось заметить жираф. Но он не печалился из-за этого, потому что знал, как трудно различимы жирафы на фоне зарослей мимоз из-за защитного цвета шерсти животных.

Продвигаясь таким образом вперед, охотники увидели на северо-востоке столб черного дыма.

— Степь горит! — крикнул Томек, останавливая лошадь.

Смуга немедленно взял у него подзорную трубу. Он долго наблюдал за растущим столбом дыма.

— Это не похоже на стихийный пожар в степи. Несмотря на ветер, огонь не продвигается и не ширится.

— Буана, а может быть это негры гореть степь? Галла часто так делать, — сказал Самбо.

— Зачем же неграм поджигать траву в степи? Ведь пожар может уничтожить их хижины, — с сомнением возразил Томек.

— Некоторые туземные племена, в особенности галла, умеют при помощи огня, без особого труда и усилий, корчевать и удобрять землю. Они это делают, в основном, до наступления дождливого периода, когда тропическое солнце высушит буйную траву. Площадку, на которой они намерены развести огонь, окружают широким рвом. Подождав благоприятного ветра, поджигают сухую степь. Ветер гонит огонь по всей площадке, вплоть до самых рвов, через которые, однако, огонь не может переброситься. Таким образом, вся площадка выкорчевывается, а удобренная пеплом земля дает прекрасный урожай.

— Возможно, это и неплохой способ, — признал Томек. — Смотрите, дым уже перестает идти.

— Да, да, этот пожар устроили люди. Значит, где-то вблизи должна быть деревушка. Давайте, поедем в том направлении, — сказал Смуга.

Вскоре они подъехали к роще, среди которой виднелись конусообразные, покрытые соломой хижины, окруженные живой изгородью из кактусов. Это был «крал», то есть негритянская деревушка. С реки доносились характерные звуки ударов палками о кору, сорванную с деревьев, из которой туземцы шьют себе одежду.

Охотников встретил лай собак. Томек взял Динго на поводок, потому что собака, увидев негритянских дворняг, стала ворчать и скалить зубы. Навстречу прибывшим вышла толпа обитателей деревушки. К удивлению путешественников, из толпы неожиданно выбежали два негра и с радостным криком бросились обнимать Самбо. Выяснилось, что молодые люди — девушка и мужчина — были братом и сестрой Самбо, вместе с ним схваченные и вывезенные работорговцем после нападения на их родную деревню. К счастью, капитан английского парохода, курсирующего по озеру Виктория, захватил арабские баржи с невольниками. Он арестовал торговцев и освободил пленников. Негры боялись вернуться на родину, потому что там разбойничал безжалостный Кастанедо; они сошли на западный берег озера, где их гостеприимно приняло местное племя.

Томек и Смуга обрадовались необыкновенной встрече. Они обещали Самбо, что помогут ему завести хозяйство, чтобы он мог прокормить родственников. Взволнованный их добротой Самбо кланялся Томеку в пояс, восклицая:

— Ох, ооо!!! Маленький белый буана это великий шаман! Он освободить бедный Самбо от злых торговцев людьми и привести к брату и сестре! Только великий, очень великий шаман может так сделать!

Услышав такое заявление, все негры стали громко бить в ладоши, приветствуя «великих» гостей. Используя благоприятное настроение жителей деревушки, Смуга объявил о своем желании нанять людей для охоты на жираф. Почти все мужчины пожелали участвовать в этой охоте, убеждая охотников в том, что окрестности их деревни изобилуют длинношеими животными, мясо которых очень вкусно.

Охотники вошли в деревушку под аккомпанемент радостных приветственных восклицаний. До крайности взволнованные хозяева рассказали гостям, что одна из молодых жительниц деревушки с часу на час ожидает появления на свет потомка. Счастливый будущий папаша пригласил охотников на торжества, связанные с рождением ребенка. Смуга не мог ему отказать, так как знал, что у некоторых племен день рождения ребенка — это важный праздник не только для матери, но для всех жителей деревни. Вот и теперь все негры интересовались только тем, что происходит в небольшой хижине, где лежала молодая мать. Надо было терпеливо ждать, пока младенец появится на свет, а потом спокойно нанять людей и назначить день охоты.

Белые охотники с интересом наблюдали за приготовлениями к торжествам. Все работы вели женщины. Одни из них размельчали сухую красную глину, другие готовили оригинальные пеленки и губки. Делали они их из листьев и цветов банановых деревьев. Женщины колотили палками большие листья до тех пор, пока все твердые и острые частицы не отделились от них. После этой операции от листа оставались только мягкие волокна. Лист преображался в теплую и пористую пеленку. Губки женщины выделывали из банановых цветов, по внешнему виду напоминающих крупную, весом в несколько килограммов еловую шишку. Сначала женщины вынимали мякоть из середины цветка. Потом толкли ее, превращая во влажную массу, накрывали банановыми листьями и дополнительно утаптывали ногами. Когда соки, выделяющиеся из листьев, насыщали массу, губка становилась готовой к употреблению.

Этот способ выделки пеленок и губок напоминал Томеку приключения Робинзона Крузо, который, потерпев кораблекрушение, очутился на необитаемом острове и вынужден был заняться изобретательством. Томек бродил по деревушке, посещал негритянские хижины, рассматривал их обстановку, расспрашивал о назначении разных вещей и не заметил, как настал вечер.

Вдруг раздался звук гонга, созывающий всех жителей деревни. Звероловы тоже пошли на площадь, находившуюся вне деревушки.

В центре площади стояли два столба с перекладиной, расположенной довольно высоко над землей. К перекладине на ремнях была подвешена каменная плита, в которую деревянной колотушкой била старая, седая негритянка, одетая в шкуры животных, украшенные перьями. Рядом с ней на земле лежали фетиши, то есть куклы мужчины и женщины, вылепленные из глины, шкуры животных, когти, чучела птиц, глиняная посуда и коровьи рога, наполненные неизвестными жидкостями и мазями.

Услышав звуки гонга, на площадь пришла толпа коричневых девушек. Они подошли к старой негритянке и, потрясая ритмически бубнами, начали ритуальный танец. Старуха участила удары в гонг. Потом девушки, устав от танца, уселись вокруг костра и стали бить в барабаны. Только теперь из небольшой хижины, стоявшей на краю площади, женщины вынесли не носилках молодую мать. Они медленно подходили к костру. На площади воцарилась тишина.

— Жизнь, жизнь, жизнь! — кричала старая негритянка, и все танцовщицы хором повторяли за ней этот крик.

В том же порядке молодую мать торжественно внесли обратно в хижину, там она должна была оставаться вместе с ребенком длительное время. У входа женщины поставили фетиши, чтобы отогнать злых духов. Конечно, Томек не преминул заглянуть в хижину. Он был несказанно удивлен, когда вместо черного негритенка увидел совершенно белого новорожденного. Он отвел Смугу в сторону и сообщил ему о своем внезапно возникшем подозрении.

— Они, по-видимому, украли ребенка у белой женщины! А может быть, они убили его мать?

Смуга расхохотался и ответил:

— Успокойся, Томек. Может быть это тебе покажется странным, но негры приходят на свет белыми. Все негритянские дети чернеют позднее, почернеет и этот малыш[55].

Томек был так удивлен этим открытием, что еще раз вернулся в хижину, чтобы хорошенько рассмотреть ребенка, а так как это была девочка, он оставил для нее несколько стеклянных бус.

На следующий день охотники разработали план ловли жираф. За участие в облаве негры потребовали в качестве вознаграждения нескольких жираф, которых Смуга обещал застрелить. Начало охоты было намечено на утро два дня спустя.

В полдень Смуга и Томек направились в обратный путь. Самбо не хотел расставаться с охотниками, пока не будет окончена ловля животных. Вместе с братом он бежал рядом с Томеком, ехавшим на лошади, и непрерывно говорил о необыкновенных делах белых буана.

Подъезжая к лагерю, охотники увидели довольно большую рощу карликовых мимоз, с корой красного цвета. Беспокойство Динго заставило их заглянуть в рощу, куда они углубились, оставив лошадей под охраной негров. Динго шевелил ушами и, вынюхивая на земле следы, подвел их к логовищу неизвестных животных. Растущие вокруг мимозы были обгрызены так ровно, что, казалось, это была живая изгородь, подстриженная ножницами садовода. Под деревьями валялись отходы, оставленные животными. Как только Смуга бросил взгляд на логовище, он сразу же схватил Динго за поводок, а мальчику жестом приказал хранить молчание. Они осторожно отступили в степь. Только тогда Смуга обратился к Томеку.

— Ты, пожалуй, уже догадался, что за животные обитают в мимозовой роще?

— Нет, хотя, если судить по оставленным на тропинках следам, это, пожалуй, крупные животные, — ответил Томек.

— Да, это носороги. Только они объедают мимозу так, что деревца становятся похожими на живую изгородь. Носороги очень любят карликовую мимозу с красной корой. Мы должны будем разместить здесь несколько ловушек.

— А как делают ловушки на носорогов? — спросил Томек.

— Садись в седло, я тебе расскажу по дороге.

Лошади тронулись мелкой рысцой; Смуга продолжал:

— Носороги, как правило, живут в логовище длительное время. На протоптанных ими тропинках или под деревом, где они привыкли отдыхать, копают круглую яму. У дна ямы прикрепляют обруч, точно подогнанный к ее стенкам, сделанный из упругой древесины. К обручу крепят заостренные деревянные колья, обращенные остриями к центру круга, как спицы у колеса. После этого на обруч кладут толстую ременную петлю, свободный конец которой привязывают к тяжелому бревну, горизонтально вкопанному в землю. Обруч и бревно тщательно засыпают землей, которую разглаживают с помощью ветки так, чтобы носорог не почувствовал человеческого запаха. На ловушку полезно набросать немного навоза. Если носорог не обнаружит ловушку, то рано или поздно он наступит на обруч, причем его нога попадет в петлю. Пытаясь вытащить ногу, носорог еще больше затянет петлю, а острые колья вопьются в ногу и не дадут ему освободиться. Животное начнет рваться, вырвет обруч с кольями из ямы и потянет за собой. Однако вскоре оно упадет от усталости, так как большое бревно цепляется за кусты и деревья. В это время носорога легко можно поймать.

— Значит, мы здесь поставим ловушку? — спросил Томек.

— Носорогами мы займемся, как только закончим ловлю жираф. Сначала мы заготовим обручи. Я уже говорил об этом Матомбе.

— Теперь я понял, что он мастерил из дерева, когда мы уезжали!

— Как видишь, я не теряю даром времени, — улыбнулся Смуга.

Томек улыбнулся тоже, ведь он уже давно лелеял свои планы, о которых пока никому не говорил.

Вскоре охотники вернулись в лагерь. Смуга и боцман отправились к Вильмовскому, находившемуся в лесу у загородки слонов.

Привыкнув к самостоятельности Томека, Хантер не обращал на него внимания. А мальчик, тем временем, не ожидая скорого возвращения друзей, рассказал о своих планах Самбо и его брату. После короткого совещания они решили сделать сюрприз и немедленно поставить ловушки на носорогов. Томек поступил довольно хитро. Матомба приготовил уже четыре обруча. Томек выменял у него два из них на складную жестяную кружку и предупредил, чтобы он никому об этом не говорил.

Два молодых негра украдкой вынесли и спрятали лопату и связку толстых ремней. Томек с друзьями незаметно выбрался из лагеря. Никто не заметил, что трое молодых людей вернулись в лагерь после довольно длительного отсутствия.

На следующий день Томеку не представилось случая заглянуть в мимозовую рощу и проверить ловушки. Смуга, вернувшись из лесу, занялся организацией охоты на жираф, в которой они вместе с Томеком должны были играть главную роль. Охотники тщательно проверили лассо, соорудили большие деревянные клетки, и мальчик, занятый множеством новых забот, не спешил к ловушкам. Он считал, что если носорог попадет в ловушку, то и так не сможет бежать, а чем больше устанет животное, тем легче будет его поймать. Утром того дня, когда охотники собирались начать охоту на жираф, Смуга приказал развести на вершине холма костер из сырого дерева. К небу поднялся столб черного дыма. Через некоторое время на севере показался ответный столб. Это был знак, что негры, согласно договоренности, двинулись цепью через степь. Они должны были идти на юг и шумом, а также барабанным боем поднять животных. Охотники устроили засаду среди деревьев, росших вблизи лагеря, и собирались преградить путь преследуемым животным. Можно было ожидать, что перепуганные жирафы, в бегстве от шумной толпы негров, направятся на юг, и тогда можно будет легко поймать нескольких жираф. Смуга взял с собой на охоту почти всех носильщиков, которые под командованием боцмана и Хантера должны были преградить путь жирафам с юга и, таким образом, направить их прямо к месту засады.

Облава медленно приближалась. Видно было, как вдали мчались перепуганные антилопы и полосатые зебры. В подзорную трубу Томек увидел скачущего африканского буйвола и несколько бегущих антилоп. В это время с места, где находились боцман, Хантер и бугандцы, послышались выстрелы.

— Готовься, Томек! По-видимому, сейчас покажутся жирафы, — сказал Смуга. — Ты слышишь крики наших носильщиков? Их цепь двинулась с юга, выгоняя животных прямо на нас.

Томек непрерывно смотрел в подзорную трубу. Шум облавы рос. Она приближалась.

— Ого-го! Сколько антилоп мчится прямо к нам! — воскликнул Томек. — Они бегут вместе с зебрами...

Снова послышались выстрелы.

— А жираф не видно? — встревожился Смуга.

— Сейчас, сейчас... есть, есть и жирафы! Ну и скачут! Как смешно колышутся их длинные шеи. Совсем как маятники!

— Они бегут прямо на нас? — спросил Смуга. Винтовочные выстрелы послышались ближе.

Томек покраснел от гнева и воскликнул:

— Они убили самую большую жирафу!

— Дай мне на минутку подзорную трубу, — попросил Смуга.

Он некоторое время разглядывал что-то в степи, потом вскочил в седло.

— По коням! Жирафы мчатся прямо на нас. Хантер застрелил вожака стада и правильно сделал. Потому что если ловить, то лучше всего молодых. Приготовь лассо!

Томек не ждал повторения приказа. Вскочил в седло.

— Смотри, как теперь легко поймать жираф! Негритянские дворняги окружают стадо!

И действительно, целая свора собак напала на жираф, которые, лягаясь копытами, пытались отогнать их от себя. Всадники пришпорили лошадей. Увидев новых врагов, жирафы бросились врассыпную, не обращая внимания на лай собак. Томек заметил молодую жирафу, преследуемую двумя собаками. Он бросился вслед за ней. Умные дворняги мешали жирафе бежать, поэтому Томек смог легко подъехать к ней на расстояние нескольких метров. Он поднял лассо над головой и широко размахнулся. Петля со свистом прорезала воздух и охватила шею животного. Жирафа стала метаться во все стороны. Томек привязал конец лассо к луке седла и осадил лошадь на месте. Петля на шее животного затянулась, и жирафа упала на колени. К Томеку во всю прыть мчались бугандцы, размахивая длинными веревками.

Не прошло и минуты, как на длинной шее животного затянулось еще несколько петель. Жирафа была поймана. Предательские петли вынудили ее к послушанию.

Томек оставил перепуганное животное под надзором негров. Он помог Смуге поймать еще одну жирафу, окруженную собаками во главе с Динго. На этом охота закончилась. Звероловы схватили живьем четыре жирафы, а пять убили. Кроме жираф, Хантер и боцман подстрелили нескольких антилоп и зебр.

Под радостные возгласы негров жирафы с затянутыми петлями лассо на высоких шеях были отведены в лагерь. Некоторые из негров занялись свежеванием дичи.

Томек несколько опередил товарищей. Динго бежал рядом с ним. Мальчик был убежден, что собака чувствует еще запах диких животных, бежавших от облавы в степь и не обращал внимания на беспокойное поведение четвероногого друга.

Довольный успешной охотой, он ехал вдоль опушки мимозовой рощи. Как вдруг оттуда раздался пронзительный визг. Огромный носорог с шумом выскочил из чащи. Взбешенное животное мчалось прямо на всадника. Томек дернул поводья, но испуганная лошадь стояла как вкопанная. Раздался крик охваченных ужасом охотников. Прежде, чем Томек успел поднять штуцер, чтобы выстрелить, мощная голова носорога очутилась под брюхом лошади. Конь вместе с всадником был подброшен вверх. Падая с седла, мальчик успел высвободить правую ногу из стремени. Резкий рывок за левую ногу бросил его наземь. На Томека свалился бьющийся в конвульсиях конь. Ужасная боль на миг привела Томека в чувство. Он хотел позвать на помощь, но из горла полилась кровь, и Томек в бессилии умолк. Ему показалось, что он падает в бездну. Потом его охватила тишина и тьма.

Что произошло после неожиданной атаки носорога, Томек уже не видел. Разорвав рогом живот лошади, разъяренное животное, как ураган, промчалось вперед, потом вернулось назад к своим жертвам. Верный Динго пытался прыгнуть на шею ужасного животного, но взлетел в воздух как мячик. Несмотря на разорванный бок, он снова бросился на носорога, пытаясь отвлечь бестию от своего хозяина. Ближе всех к месту событий находился Хантер. Недолго думая, он преградил носорогу путь, когда тот пытался снова броситься на лошадь и лежавшего под ней Томека. Очутившись на расстоянии не больше пяти метров от носорога, Хантер прицелился и уверенно нажал курок. Животное упало, зарывшись головой в землю.

Боцман и Смуга подбежали тогда, когда все уже было кончено. С помощью Хантера они приподняли лошадь и осторожно вытянули из-под нее Томека.

— Ах, боже мой! — застонал моряк, увидев залитого кровью друга.

Смуга обследовал Томека. Вынув из кармана зеркало, он хотел прижать его к устам мальчика, но руки у него дрожали, как в лихорадке.

Увидев это, Хантер взял из его рук зеркало и поднес к устам Томека. Через секунду блестящая поверхность помутнела.

— Дышит, значит жив! Необходимо немедленно перенести его в лагерь и сообщить отцу. Быстро приготовьте носилки! — взволнованно приказал Хантер.

Боцман Новицкий до крови закусил губы. Не говоря ни слова, он отстранил Хантера, стал рядом с Томеком на колени и осторожно взял его на руки.