Путешественникам пришлось взяться за уборку лагеря. Они собрали упавшие с дерева человеческие останки и закопали их в яму. Потом привели в порядок багаж, уложив его так, чтобы не подмок. Развесили одежду на веревках для просушки. Спать легли только поздней ночью, выставив часовых.
      Смуга опасался, что случайный удар молнии в дерево с останками покойников испугает суеверных папуасов и те откажутся идти дальше. Поэтому он решил вместе с Новицким и Томеком не ложиться спать этой ночью, чтобы при случае помешать носильщикам бежать ранним утром. Сопровождаемый Динго, он обошел лагерь, и сел у костра рядом с друзьями. Задумавшись, стал набивать трубку табаком.
      – Разнюхали что-нибудь новое? – шепотом спросил Новицкий.
      – Во всяком случае, для нас ничего хорошего, – ответил Смуга. – Носильщики собираются по несколько человек у костров, будто бы для того, чтобы выкурить трубку и, если никого из нас нет вблизи, о чем-то советуются вполголоса.
      – Вы правы, после такого совещания они могут заартачиться. Не надо было устраивать стоянку под деревом-кладбищем.
      – Откуда мы могли знать, что на дереве лежат останки покойников? – возразил Томек. – Наши носильщики тоже ничего не знали. Трудно перед выбором места на ночлег осматривать в джунглях все соседние деревья...
      – Ты помнишь, браток, похороны Черной Молнии в Мексике? Индейцы тоже положили его тело на ветви дерева, – сказал Новицкий.
      – Правильно, капитан! Обычай хоронить покойников на деревьях довольно распространен среди первобытных племен.
      – Черти меня берут, как подумаю, что эти кости лежали здесь на дереве спокойно многие годы, и как раз сегодня вздумали посыпаться на наши головы, – возмутился Новицкий. – Видно какой-то дьявол наслал на нас эту бурю!
      – Дорогой капитан, наши носильщики думают так же, как вы, – заметил Томек и тихонько засмеялся.
      Смуга тоже улыбнулся, потому что знал суеверие добродушного моряка. Выпустил из трубки синее облачко табачного дыма и спросил:
      – Время уходит, Томек. Не придумал ли ты какой-нибудь волшебный трюк для наших носильщиков?
      – Есть у меня одна идейка, – ответил Томек, хитро улыбаясь.
      – Фокус? Какой? – заинтересовался моряк.
      – Не сразу, капитан, не сразу! – возразил Томек. – Волшебники неохотно делятся своими секретами с другими!
      – Руки у меня чешутся, как услышу твои шутки, – с нетерпением сказал Новицкий.
      Хорошо зная слабости капитана, Смуга улыбнулся. Томек подмигнул Смуге, но удовлетворить любопытство Новицкого не спешил.
      – Говори, браток, что ты выдумал!
      Томек помолчал еще немного, поддразнивая капитана, но потом сжалился над ним и сказал:
      – Что ж, по старому знакомству скажу только, что я намерен пригрозить туземцам большим несчастьем. Я подожгу воду в ручьях и реках.
      – Ой, браток, не говори чепухи! Хотя я и знаю, что ты хитрющая лисица, но боюсь, что близкий удар молнии развалил клепки в твоей башке! Ведь тебе придется доказать им, что можешь поджечь воду, но это же ерунда!
      – Сразу видно, что вы не очень прилежно учили физику в школе, – отрезал Томек, – Весь фокус – проще простого и даже, можно сказать, наивен. Достаточно использовать различие в удельном весе двух жидкостей.
      – Скажите, Смуга, что за околесицу несет этот парень? – спросил сбитый с толку моряк.
      – Он совершенно прав, – ответил Смуга, который сразу догадался что решил предпринять Томек. – Хорошо, согласен, горящая вода может поразить воображение туземцев.
      – Послушай-ка, браток, возьми меня в помощники. Ты знаешь, что меня хлебом не корми, только дай позабавиться фокусами, – обратился Новицкий к Томеку.
      – Что вы думаете об этом? – притворяясь серьезным, спросил Томек у Смуги.
      – Если не согласишься на просьбу капитана, я сам готов сгореть от любопытства, – ответил Смуга.
      – Что ж, нельзя рисковать жизнью столь важной личности. Хорошо, согласен, будете мне помогать,
      Обрадованный капитан хлопнул Томека по спине, нагнулся к нему и воскликнул:
      – Ну, теперь говори!
      Смуга снова набил табаком трубку. Искоса взглянул на Динго. Пес спокойно лежал у костра. Он только время от времени поднимал голову, прядал ушами и вслушивался в тишину ночи.
      Новицкий вел с Томеком тихую беседу. Он удовлетворенно похлопывал его по спине и торжественно обещал образцово сыграть свою роль.
      Завтракали путешественники на рассвете. У костров, где собрались туземцы царила тревожная тишина. Сегодня они не очень спешили к завтраку. Они передавали из рук в руки длинные, толстые бамбуковые трубки. Не выполняли приказаний Айн'у'Ку. Наконец один из носильщиков встал. Его примеру последовали еще несколько человек. Они подозвали Айн'у'Ку и стали что-то объяснять ему. Встревоженный бой бросал смущенные взгляды в сторону белых путешественников; в конце концов, он подошел к ним в сопровождении толпы носильщиков.
      – Они не идти дальше, мастер, ол райт! – кратко заявил Айн'у'Ку. – Они требовать деньги сейчас, ол райт.
      – Договор был, что они дойдут с нами до Пополо, – ответил Смуга. – Скажи им, что плату они получат только в Пополо.
      Айн'у'Ку перевел носильщикам слова Смуги. Они долго советовались друг с другом, после чего один из них обратился к бою.
      – И что же они решили? – кратко спросил Смуга.
      – Они дальше не идти, они вернуться без плата, ол райт, – ответил Айн'у'Ку.
      – Почему они срывают договор? – продолжал спрашивать Смуга.
      – Духи говорят: не идти дальше. Идти дальше, кости твои лежать на земле. Духи послать гром и предупредить, ол райт, – пояснил бой.
      – Мы не позволим никому обидеть наших носильщиков. В Пополо они получат плату и вернутся в свои деревни. Скажи им это, – приказал Смута.
      Несмотря на длительные убеждения боя, который, видимо, пользовался и своими собственными аргументами, ему не удалось переубедить носильщиков. С их стороны последовал лаконичный ответ:
      – Духи говорят не идти дальше. Канак не идти, – перевел Айн'у'Ку. – Злые духи делать так, что канак погибнуть! Дальше джунгли жить очень много злой людей.
      – Злые люди ничего вам не сделают. У нас есть карабины, а духов мы успокоим своими заклинаниями. Скажи им, что с нами они будут в полной безопасности и могут не бояться, – ответил Смуга.
      Айн'у'Ку перевел туземцам слова Смуги. С сомнением кивая головами, они снова стали долго совещаться. В конце Айн'у'Ку объявил решение:
      – Они говорить мастер не есть шаман, мастер не может заклинать злые духи. Плохие люди боятся только колдовство, ол райт!
      – Мы сильнее ваших злых людей и духов, – резко заявил Смуга. – Если носильщики не пойдут с нами в Пополо, мы сожжем воду в реках. Вы все умрете от жажды...
      Айн'у'Ку недоверчиво повторил туземцам слова Смуги. На этот раз он вызвал только кратковременный спор и смех. Полностью сбитый с толку, бой сказал:
      – Мастер не может гореть вода, вода гасить огонь, ол райт!
      – Ах, вы так считаете? Прекрасно, мы вам покажем нашу силу. Дай одному из них ведро, пусть принесет воды из ручья!
      Приказ был исполнен незамедлительно, потому что капитан Новицкий вручил ведерко самому старшему носильщику. Прежде чем тот вернулся с ведром воды, весть о колдовстве разнеслась по всему лагерю.
      Любопытные туземцы мигом окружили Смугу, который с совершенно равнодушным видом курил трубку.
      Обыкновенно папуасы носили воду в толстых бамбуковых стволах, закупоренных с обеих сторон деревянными пробками, поэтому туземец, неся воду в открытом ведре растерял по дороге чуть не половину ведра.
      – Айн'у'Ку, скажи им пусть попробуют, вода ли это, – приказал Смуга, когда ведро очутилось перед ним.
      Несколько носильщиков, зачерпнув пригоршнями воду, отпили немного и утвердительно кивнули головами в знак того, что у них нет сомнений. Впрочем, они видели, что воду принес из ручья один из их товарищей.
      Не спеша, Смуга выбил пепел из трубки и подозвал Томека.
      – Теперь очередь за тобой, дружище, – по-польски сказал он. – Сыграй свою роль так, как когда-то в Африке!
      Томек кивнул головой и нагнулся над ведром.
      – Почему так мало вода? – спросил он на ломанном английском языке, чтобы как можно больше носильщиков поняли его слова. – Моя зажигать целые реки! Айн'у'Ку, долей еще много-много вода! Дай мне ту, которую ты принес нам сегодня утром!
      Капитан Новицкий только этого и ждал. Он немедленно подал бою ведерко. Туземцы, сгорая от любопытства теснее сплотились вокруг Томека, а их товарищ собственноручно долил доверху ведро, стоявшее перед Томеком.
      – Теперь ваша хорошо смотреть! – громко сказал Томек. Он выпрямился перед ведром и, протянув вперед обе руки, стал делать ими кабалистические знаки. Остановился в неподвижности и стал медленно произносить «заклятие» на польском языке:
 
"Отчизна милая, Литва! Ты как здоровье,
Тот дорожит тобой, как собственною кровью.
Кто потерял тебя. Истерзанный чужбиной
Пою и плачу я лишь о тебе единой."
 
      Услышав такой «призыв к сверхъестественным силам», Смуга чуть-чуть не разразился смехом. Чтобы не выдать себя. он быстро спустил голову на грудь. Вильмовский покраснел и закрыл лицо ладонями. Збышек Карский от удивления широко открыл рот. Капитан Новицкий не хуже других своих соотечественников знал знаменитое произведение «Пан Тадеуш» Мицкевича и с превеликим трудом пытался сохранить подобающую серьезность. В конце концов, он овладел собой и воскликнул:
      – Ах, чтоб тебя кит проглотил!
      А Томек, не сводя глаз с толпы туземцев мрачным голосом закончил «заклинание» и воскликнул на ломанном английском языке:
      – Вода гореть!
      Медленно достал из кармана коробок со спичками, вынул одну из них. зажег и поднес к поверхности «воды» в ведре
      Из уст папуасов вырвался стон ужаса и величайшего изумления. Вода в ведре горела ярким пламенем. Сгорбившись они с опаской, шаг за шагом стали отходить от ведра в котором пылала вода.
      Из-под полуприкрытых век Томек следил за их поведением. Радуясь впечатлению, которое он вызвал у туземцев колдовством, Томек снял куртку и быстрым движением накрыл ведро. Через минуту открыл. Вздох облегчения вырвался у туземцев. Огонь погас.
      – Спроси у них, Айн'у'Ку, пойдут ли они с нами теперь. Если не пойдут, я прикажу поджечь воду в ручье, – заявил Смуга.
      Пораженный и испуганный невиданным колдовством бой, спешно обратился с вопросом к товарищам. На этот раз ответ был получен немедля.
      – Теперь они все идут до Пополо, ол райт! – сказал бой. – Мастер много великий шаман!
      – Уже поздно, быстрее распределяй багаж и в путь! – приказал Смуга. На этот раз носильщики без споров и пререканий брали на плечи багаж, по указаниям Айн'у'Ку; они все еще находились под впечатлением «колдовства» и обсуждали необыкновенное событие. Тем временем друзья окружили Томека.
      – Томми, как ты это сделал? Я впервые видела такой фокус! – голосом полным восторга кричала Салли.
      – Ты был великолепен! – восхищалась Наташа.
      – Вода ли была во втором ведерке, поданном тебе капитаном? – с сомнением спросил Джемс Бальмор. – Видимо, в этом кроется весь секрет твоего фокуса?!
      – Сегодня утром, как только я проснулся капитан затребовал у меня литр керосина... – сказал Збышек Карский.
      – Я сразу догадался, – добавил Бальмор. – Должен сказать, что даже в цирке мне не приходилось видеть столь мастерски разыгранного фокуса!
      – Если не захочешь писать книг, как тебе советовал Новицкий, то на старость у тебя будет еще одна специальность в руках! Можешь стать неплохим престидижитатором, – пошутил Збышек.
      – Перестаньте насмехаться надо мной, – возмутился Томек. – Это же очень плохо, что на свете есть люди, которых можно одурманить подобными глупостями!
      – Правильно, мы согласны с тобой, но ведь не мы виноваты в том, что колониальные правительства не заботятся о просвещении папуасов, которые отличаются суеверием и предрассудками, – ответил Збышек.
      – Чем более отстали в своем развитии завоеванные народы, тем легче ими управлять, – серьезно сказала Наташа. – Подобную политику по отношению к туземным народам ведет и царизм в Российской империи. Но я верю, что скоро пробьет час их освобождения.
      – Мы очутились в трудном положении, и у нас не было выбора, – вмешался Бальмор. – Никакие разумные аргументы не убедили бы так наших носильщиков, как непонятный им, но чудесный опыт с горящей водой.
      – Только поэтому я и согласился проделать этот фокус, – сказал Томек. – Папа возражает против таких методов. Посмотрите, как он нахмурился.
      – О, господин Вильмовский это весьма благородный человек, – сказал Бальмор. – Он наверное хорошо понимает наше положение и не винит тебя.
      – Я это знаю, но мне все равно неприятно, – ответил Томек. – Напомните мне сегодня вечером, чтобы я рассказал вам, как в Африке мне пришлось применить подобный фокус для того, чтобы сломить сопротивление злого шамана, которому я потом объяснил в чем заключается мой опыт и рассказал об этом всем нашим носильщикам.
      – Ты действительно здорово поддел этого шамана, – смеясь, признала Наташа.
      – Я лишил его возможности обманывать наивных людей его племени, – закончил беседу Томек.

* * *

      Караван опять шел полувоенным строем. Люди медленно взбирались на пологий горный склон по едва заметной, дикой тропе. По сторонам росли группы панданусов, похожих на огромные свечи с зелеными языками пламени.
      Смуга и Томек значительно выдвинулись вперед. Время от времени они, дойдя до сравнительно чистого места, останавливались, и в бинокль смотрели не сбился ли караван с пути.
      Салли, шедшая с группой молодежи, высмотрела Томека в авангарде, когда тот остановился на вершине скалы, чтобы через бинокль наблюдать за растянувшимся караваном, и воскликнула:
      – Ого, они опять остановились и смотрят на нас в бинокль! Поэтому мы тоже можем минуту отдохнуть!
      – Хорошо, носильщики отстали от нас, подождем пока подойдут – согласился Вильмовский.
      Бентли присел на поваленный ствол дерева. Остальные последовали его примеру. Вильмовский раскурил трубку, молодежь стала с любопытством осматриваться вокруг. Среди многочисленных отрогов горной цепи, дремали туманные долины, по которым вились быстрые горные речушки. Глубокие долины и ущелья в горах манили взор своей кажущейся близостью, но в действительности, чтобы добраться до них, надо было совершить многодневный переход, то спускаясь, то взбираясь на крутые горные склоны. С вершины горного хребта, по которому пробирался вперед караван, казалось, что местность покрыта толстым, пушистым, зеленым ковром.
      – Как же живописны эти вечнозеленые леса! – восхищенно сказал Збышек. – Я прямо-таки не могу оторвать взгляд от этого великолепного и сурового ландшафта!
      – Ты думаешь, что в тропическом лесу все деревья покрыты листьями, цветами и плодами непрерывно и всегда? – спросил Вильмовский.
      – Конечно, ведь мне не раз приходилось читать книги путешественников, где они пишут о вечнозеленых лесах в жарких странах, – ответил Збышек. – То, что я теперь вижу, полностью подтверждает их сообщения.
      Вильмовский снисходительно улыбнулся и сказал:
      – И все же ты ошибаешься, мой дорогой! Рассказы о вечнозеленых джунглях – результат поверхностного с ними знакомства. Достаточно немного более тщательных наблюдений, чтобы убедиться в ошибочности такого суждения. Только немногие виды растений джунглей растут и развиваются непрерывно, у всех остальных существует ясно выраженный цикл интенсивного развития, чередующегося с отдыхом . Причина ошибки заключается в том, что у разных пород чередование отдыха и развития не совпадает по времени. Поэтому в джунглях деревья временно сбросившие листья растут рядом с другими, у которых листва находится в стадии полного развития.
      – Первый раз слышу об этом, – изумился Збышек. – Неужели путешественники, бывавшие в джунглях ошибались?
      – Нет, они только исходили из поверхностных наблюдений. Поскольку в тропических лесах всегда преобладают деревья в полной стадии развития листьев, эти леса оставляют впечатление «вечно» зеленых. Зная, что деревья, принадлежавшие к одному и тому же виду цветут в разное время, эту ошибку легко понять. Но в тропическом лесу так бывает не везде и не всегда.
      – Вот об этом я и хотел сказать, – вмешался Бентли. – Значительная часть растений отличается оригинальным свойством распускаться и зацветать в одно и то же время, даже в один и тот же день, притом на значительных площадях. Достаточно, к примеру, указать на орхидеи.
      Беседа прервалась, потому что на тропе показался Айн'у'Ку во главе вереницы носильщиков. Бентли встал со ствола дерева, на котором сидел и сказал:
      – Ну, пора в дорогу! Наши разведчики тоже, видимо, отдохнули!
      Путешественники продолжали взбираться на вершину горного хребта и, в конце концов, очутились на узкой грани, висевшей над глубокой пропастью. Вокруг не было никаких следов пребывания человека. На совершенно дикой тропе лежал слой увядших и высохших листьев, под которыми путешественникам угрожали ловушки в виде камней или корней деревьев, о которые они то и дело спотыкались. Огромные стволы деревьев покрывал мох, низко свисающие, сломанные бурями ветви заступали дорогу. Кроны густо росших здесь деревьев, смыкались вверху, создавая плотный покров, поэтому внизу царил полумрак, полный тревожной тишины.
      В молчании караван пробивался через лесную глушь. Идущим впереди часто приходилось расчищать дорогу остальным, ножами срезая лианы. И только лишь около полудня, измученные путешественники со вздохом облегчения и радости увидели перед собой длинный мягко спускающийся вниз горный склон. Правда, и теперь приходилось с трудом пробиваться через чащу тропической зелени, но уже не было опасности, оступившись скатиться в пропасть. Все яснее слышался шум ниспадающих вод ручья, протекавшего внизу в долине. Лес постепенно редел, солнечные лучи стали проникать через листву, рассеивая полумрак.
      Смуга дал знак остановиться на привал на берегу ручья. Ширина его здесь не превышала тридцати метров; перейти на противоположный берег можно было не замочив ног, перескакивая с камня на камень. Теперь, после сильного ливня накануне, вздувшиеся зеленоватые воды с шумом перекатывались через ослизлые обломки скал и поваленные стволы деревьев.
      Сначала никто не думал о переправе или обеде, настолько все устали. Бальмор сразу же расстелил одеяло для девушек, мужчины уселись на замшелые камни и поваленные стволы. Смуга и Томек наблюдали за порядком среди носильщиков, которые складывали багаж.
      Капитан Новицкий уселся рядом с Салли и сказал:
      – Тебе еще не надоела эта дьявольская экспедиция? Вижу, Наташа уже спустила нос на квинту! Вы устали обе, но все же я советую проверить, не обсели ли вас эти противные зверьки.
      – О каких зверьках вы говорите? – спросила Салли, подозрительно глядя на моряка, известного любителя шуток.
      – Неужели вы сами ничего не заметили?! – удивился Новицкий. – С деревьев на нас сыпались пиявки, как бывало грушки в саду моего дедушки в Яблонне под Варшавой, а они ничего не заметили!
      – Не пугайте нас, капитан! – воскликнула Наташа.
      – Он не шутит, даю слово! – сказал Станфорд, который вместе с Новицким шел в арьергарде каравана. – Наши носильщики, почти всю дорогу сбрасывали с нагих тел противные создания! Они им особенно досаждали. Я заметил, что местность здесь роится от наземных пиявок .
      – Верно, они так и кишели в траве, на кустах и деревьях, – добавил Новицкий. – И в самом деле умнейшие животины! Они умеют пронюхать близость жертвы на некотором расстоянии, потому что сыпались с листьев на наших нагих носильщиков целыми отрядами. Вы только посмотрите, как они их покусали!
      Испуганные девушки тотчас же стали осматривать ноги, но к счастью, длинные ботинки с крагами и одежда спасли белых путешественников от нападения паразитических червей. В это время к группе беседующих подошел Томек; увидев, что девушки осматривают свою одежду, он спросил:
      – Неужели вас покусали пиявки? Одна присосалась у меня к шее. Я не мог ее снять, пока она не напилась крови до отказа. Наташа, дай мне немножко ваты и марганцовки. Мне необходимо дать ее носильщикам, чтобы они промыли раны от укусов пиявок.
      – Может быть, помочь тебе? – предложила Наташа.
      – Спасибо, не надо, лучше отдохни. Мы со Смугой справимся без тебя.
      – Это дело мужское, уважаемая! – сказал Новицкий. – Подожди, браток, я пойду с тобой! Ты же знаешь, что в случае нужды я могу даже пулю вырезать из раны. Сделаю только один глоток ямайского рома и буду готов!
      Оказалось, что туземцы легко переносят боль. Из ран на их телах сочилась кровь. Кроме того, во время марша через джунгли под кожу им впились клещи и другие мелкие кровососущие насекомые. Папуасы срывали пиявок с помощью заостренных палочек и бамбуковыми ножами вырезали, впившихся под кожу клещей. Никто не жаловался и не показывал страданий. Смуга приказал Айн'у'Ку принести воды из ручья. Любопытные туземцы сейчас же окружили его плотным кольцом. Появление Томека и Новицкого еще больше подогрело их любопытство. Видимо, после утреннего показа «горения» воды они ожидали нового доказательства волшебной силы молодого мастера.
      – Всыпь в ведро побольше марганцовки , – обратился Смуга к Томеку. – После укуса пиявок трудно остановить кровотечение из ран. Я думаю, что в слюне этих червей есть какое-то вещество, препятствующее свертыванию крови. Кроме того, им надо смазать марганцовкой между пальцами ног. Некоторые из них вырезали себе целые куски мяса, вместе с насекомыми.
      – Хорошо, я сейчас приготовлю раствор, – ответил Томек, открыл банку с марганцовокислым калием и всыпал довольно большую дозу кислоты в ведро с водой.
      В толпе носильщиков послышался глухой вздох удивления. Они смотрели на воду, которая приобретала все более темный, фиолетовый цвет.
      – Мастер много великий шаман! – воскликнул Айн'у'Ку.
      – Великий шаман! – как эхо повторили за ним остальные туземцы.
      – Вот, брат, дела! – по-польски шепнул капитан Новицкий. – Голову даю на отсечение, что ты станешь здесь царем шаманов!
      Трое друзей не покладая рук работали над дезинфекцией ран. Все носильщики стремились «намаститься» волшебной водой. Даже те, у кого не было открытых ран, чтобы не отстать от других наносили себе ножевые раны и бежали к нашим друзьям за новой порцией чудесной жидкости. Никакие убеждения не помогали. И только когда весь раствор был израсходован, путешественники могли уйти на заслуженный отдых.

XII
Долина Солнца