***
      Целых два дня Хитрый Змей пробирался по вражеской территории. Наконец, послышался шум водопада на Черной реке". В любую минуту он мог теперь встретиться со своими разведчиками. Осторожно ступал он по подмокшему лесу, ведя мустанга на поводу. Вблизи водопада находилось селение белых колонистов, Хитрый Змей должен был встретиться во своими разведчиками к югу от него. Осторожно приближаясь к излучине реки, он прислушивался, внимательно оглядывал окрестности в поисках знака, оставленного разведчиками. В конце концов, он заметил надломанную веточку куста, один из листиков был приколот черным вороньим пером. В ту же минуту мустанг поднял голову и тихонько фыркнул. Хитрый Змей тут же поглядел на коня, тот, правда, шевелил ноздрями и поводил ушами, но не выказывал тревоги.
      Хитрый Змей усмехнулся, сложил ладони вокруг рта. Раздался жалобный волчий вой, ему ответило трехкратное карканье ворона. Мустанг снова негромко фыркнул и спокойно опустил голову.
      Хитрый Змей повел мустанга к небольшой, но довольно крутой возвышенности. Это место было хорошо ему известно еще со времен военных походов против лисов. Там и должны были поджидать его разведчики.
      Из зарослей на холмике вновь раздалось воронье карканье. Кусты раздвинулись и показался один из воинов. То был Ловец Енотов. Хитрый Змей ускорил шаг, быстро приблизился к разведчику.
      - Хо! Смотри-ка, Хитрый Змей сумел подоспеть в условленное время, произнес Ловец Енотов, - Можем говорить спокойно, никого поблизости нет. Долго ты нас искал?
      - Кан Оти12, верно, заспался или где-то в другом месте плетет свои козни, и я нашел вас сразу, - ответил Хитрый Змей. - Вы все здесь?
      - С рассвета ждем Сломанное Весло, он остался у сауков. Медвежья Лапа и Желтый Камень здесь неподалеку, в зарослях над рекой.
      - Ну так ладно, веди меня к ним!
      Вскоре Хитрый Змей очутился среди низких верб и уже сидел в кругу друзей. Желтый Камень как самый младший готовил еду - жареную рыбу и свежие плоды диких деревьев, у реки их было изобилие. Хитрый Змей ел в молчании, незаметно бросая взгляды на товарищей. Держались они свободно. Раз уж они разожгли костер, чтобы поджарить рыбу, значит, были уверены, что ничто им не угрожает. Безразличное выражение лиц воинов не позволяло отгадать, что у них в мыслях, лишь юный Желтый Камень плохо скрывал тревогу, поглядывая на отца. Только когда Хитрый Змей насытился и закурил короткую трубку, заговорил Медвежья Лапа.
      - С сауками уже все ясно. Лишь их остатки пробуют перебраться на западный берег Отца Вод, а там уж их поджидают братья наши, санти дакоты.
      Хитрый Змей, помрачнев, спросил:
      - Виделись ли уже мои братья с Черным Ястребом, как я их об этом просил?
      - Да, мы сделали так, как ты просил, - заверил его Медвежья Лапа. Вождь сауков сам нам все рассказал. Предатель Кеокук, назначенный американцами верховным вождем сауков и лисов, уговорил часть племени согласиться на жизнь в резервации на западном берегу Отца Вод. Однако, когда Черный Ястреб не захотел покинуть свое селение Саукенук13, белые силой выгнали его оттуда, говоря, что он подписал договор.
      - Неужели Черный Ястреб на самом деле подписал договор с белыми? ошеломленно спросил Хитрый Змей.
      Медвежья Лапа печально улыбнулся:
      - Мы спросили его, а он ответил: "Я коснулся договора гусиным пером, не зная, что таким образом я выразил согласие отдать свое селение".
      - У индейцев нет двух языков, как у белых людей! Белые, конечно, сказали ему об этом только потом, - помрачнел Хитрый Змей.
      Медвежья Лапа согласно кивнул головой и продолжал:
      - Черный Ястреб хотел вернуть Саукенук. Один из его офицеров уверил его, что индейцы виннебаго, потаватоми и чиппева помогут ему в войне с американцами. Вот Черный Ястреб с двумя тысячами сауков и переправился на восточный берег Отца Вод и пошел вверх по Скалистой реке. А белые как будто только этого и ждали. Добровольческая милиция, а вслед за нею и регулярная армия Великого Отца из Вашингтона пустилась за ним в погоню. Англичане не поспешили на помощь Черному Ястребу, а помощь от других племен оказалась совсем уж ничтожной. Выяснилось, что офицер Черного Ястреба обманул его. Черный Ястреб оказался в тяжелом положении, ведь большинство из его людей были женщины, старики и дети. Были они голодные, измученные, многие умерли во время бегства. И Черный Ястреб решил сдаться до того, как солдаты схватят сауков, послал к американцам посланцев с белым флагом. Завидев их, милиция белых начала стрельбу. Посланец с белым флагом погиб, а остальные пустились бежать. Черному Ястребу не оставалось ничего другого, как сражаться. Он устроил засаду, и милиция в панике бежала с поля боя. Черный Ястреб уничтожил лагерь милиции и начал отступление к истокам Скалистой реки, по дороге нападая на встречающиеся фермы.
      - Черный Ястреб поступил правильно, - вмешался Хитрый Змей. - Белые на военной тропе убивают даже женщин, стариков и детей! И мы, как белые, должны убивать всех врагов. Но продолжай!
      - Сауки находятся в безнадежном положении. С запада на них наступают милиция и солдаты, ас востока окружает большая армия под руководством генерала Уинфилда. Они прорвались сквозь милицию и солдат и теперь убегают к восточному берегу Отца Вод. Если им удастся переправиться через реку, они смогут уйти в прерии либо присоединиться к Кеокуку.
      Неожиданно неподалеку раздалось фырканье мустангов, укрытых в кустах. Беседующие тотчас замолкли, схватились за оружие. Медвежья Лапа на языке знаков послал на разведку Ловца Енотов и Желтого Камня. Хитрый Змей нахмурился, коря себя за такую постыдную беспечность во враждебном краю. Теперь он затаился с палицей в руке посреди низких верб. С юга зашелестели заросли и вскоре перед погасшим костром стоял Сломанное Весло. На губах у него не погасла еще улыбка торжества, так он был доволен, что ему удалось застигнуть врасплох таких опытных воинов.
      - Хо! Да это наш брат Сломанное Весло! - с облегчением произнес Хитрый Змей. - А мы были очень неосторожны!
      - После прихода Хитрого Змея мы ослабили бдительность, - признался Медвежья Лапа.
      - Мне встретился Ловец Енотов, он занялся моим уставшим в дороге мустангом, - пояснил Сломанное Весло.
      - Давай исправим нашу ошибку, Медвежья Лапа, - предложил Хитрый "Змей. - Пусть Желтый Камень и Ловец Енотов осмотрятся в окрестностях. Я вижу, что мой отец Сломанное Весло очень устал...
      - Расставшись с вождем Черным Ястребом, я весь день и всю ночь без отдыха ехал к вам. И привез важные вести.
      - Пустой живот затемняет мысли. Пусть мой отец сначала утолит голод, а уж потом расскажет нам, с чем он прибыл, - произнес Хитрый Змей.
      Медвежья Лапа уже разложил перед прибывшим мешочки с пемиканом, вареной кукурузой, пузырь, наполненный водой. Сломанное Весло поудобнее расположился перед погасшим костром, неторопливо жевал куски пемикана, заедал их кукурузой, а уж потом выпил немного воды. Глубоко вздохнув, он начал:
      - Вчера рано утром я расстался с Черным Ястребом. Нет уж тех сауков, что хотели вернуть себе Саукенук.
      - Неужто все погибли? - недоверчиво прервал его Медвежья Лапа.
      Хитрый Змей бросил на него суровый взгляд и сказал:
      - Пусть отец мой, Сломанное Весло, расскажет все, что произошло за то время, что он находился у сауков.
      - Сауки двигались к берегам Отца Вод, - начал свой рассказ Сломанное Весло. - Положение с каждым днем становилось все хуже, потому что с востока приближалась новая армия, высланная из селения белых, что называется Чи-ка-гу14. Черный Ястреб советовал саукам бежать на север, потому что я сообщил ему о том, что на западной стороне их уже поджидают братья наши санти дакоты. Однако большинство сауков решило, что скорее всего они спасутся, переправившись на восточный берег Отца Вод. Во время переправы на реке появился огненный корабль, ходящий по воде15, и находящиеся на нем солдаты, сами будучи в безопасности, стали стрелять в безоружных в воде сауков. Мало кому удалось выбраться на западный берег. Тем временем Черный Ястреб, отбивавшийся от солдат, что напирали на сауков с тыла, увидев гибель своего народа, решил уходить на север. Думаю, ему не уйти от погони. Белые назначили награду за его поимку.
      После долгого молчания первым заговорил Медвежья Лапа:
      - Что же, раз все так случилось, мы ничем не можем помочь Черному Ястребу.
      Медвежья Лапа и Сломанное Весло с тревогой поглядывали на глубоко задумавшегося Хитрого Змея. Наконец он поднял взгляд на своих товарищей и спросил:
      - Где мой отец Сломанное Весло расстался с Черным Ястребом?
      Сломанное Весло понимающе переглянулся с Медвежьей Лапой и ответил:
      - Черный Ястреб хочет спрятаться у виннебаго. Мы простились с ним, когда он собирался двинуться на север. Самый короткий путь к виннебаго идет по тетиве восточной излучины реки Висконсин. На северном конце излучины Черный Ястреб переправится на левый берег реки. Там по оврагам он пойдет на северо-восток до селения виннебаго.
      - Значит, мой отец раньше него отправился в дорогу? - удостоверился Хитрый Змей.
      - Так оно и было! - подтвердил Сломанное Весло.
      - Хо! Ведь его мустанги измучены! Если я отправлюсь немедля, я еще могу с ним встретиться до того, как он переправится через Висконсин. Мне припоминается, что на другом берегу реки есть глубокие овраги. Там нетрудно уйти от погони.
      - Если ему удастся добраться до оврагов, там будет легче скрыться с небольшой группой. Наша помощь уже не нужна Черному Ястребу, - вставил Медвежья Лапа. - У белых большое преимущество перед нами. В таком положении начинать с ними сражаться означает верную смерть!
      - Ты верно говоришь, - согласился Хитрый Змей. - Мои братья вместе с Желтым Камнем вернутся сейчас к нашим братьям вахпекутам. Отказ от борьбы с превосходящими силами противника не приносит позора воину. Только я обещал Великому Духу скальпы белых американцев и не могу вернуться без них с военной тропы. Поэтому я отправляюсь на встречу с Черным Ястребом. Там-то уж я с легкостью сдержу клятву!
      Сломанное Весло кинул на Хитрого Змея огненный взгляд и горделиво произнес:
      - Этим походом руководит Хитрый Змей, ему и решать. Мы ведь по собственной воле пошли с тобой, разделили с тобой мясо собаки в знак того, что останемся тебе верны. Раз уж ты решил сражаться с белыми солдатами, пойдем с тобой и мы, чтобы никто не смел назвать нас трусами. Хо!
      - Верно говорит наш брат Сломанное Весло, - поддержал его Медвежья Лапа. -Воин-индеец не боится смерти! Мы идем с тобой. Хо!
      - Воля ваша! - ответствовал им Хитрый Змей. - Тогда в дорогу.
      На следующее утро Хитрый Змей и его воины уже сидели, затаившись, в невысоких зарослях на возвышенности, что полого спускалась. к правому берегу реки Висконсин. Восходящее солнце рассеивало предрассветную тьму, освещая расположенную к югу обширную равнину, а также противоположный крутой берег, поросший сырыми лесами. Неподалеку, к северу, виднелся краешек восточной излучины реки, немного подальше излучина загибалась к западу. Там-то и находился брод, по нему можно было легко перебраться на восточный берег. По мнению Хитрого Змея, именно в этом месте Черный Ястреб и будет переправляться через реку, чтобы укрыться в обрывистых оврагах.
      Ожидание томило Хитрого Змея, он то и дело устремлял взгляд к югу, но на равнине по-прежнему ничего не происходило. А солнце тем временем поднималось все выше и выше, пока не достигло зенита. Вот тут Хитрому Змею и показалось, что далеко на юге появилось маленькое облачко пыли. Он сейчас же поднялся с земли, прикрыл глаза ладонью и долго смотрел вдаль. Затем повернулся к своим спутникам:
      - Хо! Смотрите! С юга приближаются какие-то всадники. Наверно, это Черный Ястреб.
      Трое воинов и Желтый Камень сорвались с места. Прикрывая глаза ладонями, они тоже долго вглядывались вдаль, но, наконец. Медвежья Лапа тихонько проговорил:
      - Хитрый Змей, очевидно, ошибается, я ничего не вижу...
      - Я тоже ничего не заметил, хотя... - произнес Ловец Енотов.
      - Сейчас вы их увидите, они несутся что есть мочи, - уверенным голосом отозвался Хитрый Змей. - За первой тучкой пыли видна другая, и она гораздо больше. Это погоня!
      - Хо! Я вижу их! - воскликнул Сломанное Весло.
      Теперь все увидели беглецов и погоню за ними. До двух десятков убегающих, за ними бесформенная толпа всадников, вслед за этой группой, на некотором от нее расстоянии - более сплоченная и многочисленная группа преследования. Измученные лошади беглецов держались из последних сил. Когда кто-то из них отставал, преследователи тут же открывали стрельбу и всадник валился на землю.
      - Если кому-нибудь и удастся достичь брода, на тот берег ему не перебраться, - заметил Медвежья Лапа.
      - В воде белые их с легкостью перестреляют, как тогда тех, кто переправлялся через Отца Вод, - прибавил Сломанное Весло.
      Непреодолимый гнев охватил Хитрого Змея. Не вымолвив ни слова, он бросился к своему мустангу, вскочил ему на спину, стегнул его арканом и кинулся вниз по склону. Стремительно приближался он к излучине, оказавшись между беглецами и преследователями.
      - Хокка-хей! Хадре хадре сукоме! Вперед, на смерть! Мы выпьем вашу кровь! - вырвался из уст Хитрого Змея замораживающий кровь в жилах боевой клич дакотов.
      Подобно орлу, падающему камнем с неба на высмотренную жертву, Хитрый Змей в мгновение ока напал на кавалериста в синем мундире, что возглавлял погоню. Не успел ошеломленный неожиданным нападением офицер опомниться, как Хитрый Змей ударил его палицей по затылку, перегнул к себе на седло и снял кровавый скальп.
      - Хокка-хей! - страшным голосом снова выкрикнул Хитрый Змей и погнал своего мустанга на онемевшую группу всадников.
      Жеребец мощным прыжком оказался среди кавалерийских лошадей, что' были тяжелее и неповоротливее индейских мустангов. Ощерившись, он кусался, как цепная собака, бил копытами, лягался и вскоре вокруг него образовалась пустота. А тем временем Хитрый Змей одной рукой наносил страшные удары палицей, другой же орудовал ножом чиппева. Сзади прогремело несколько выстрелов. Хитрый Змей вздрогнул, как будто его ударили бичом, и склонился на шею коня. В ту же минуту со склона холма разнесся зловещий клич:
      - Хокка-хей! Хокка-хей! Хадре хадре сукоме су-коме! - то друзья Хитрого Змея спешили ему на помощь.
      - Кровожадные индейцы! Это засада! - закричал по-английски кто-то из кавалеристов, и конница тотчас же развернулась на юг, к своим.
      Желтый Камень и Сломанное Весло кинулись к шатавшемуся в седле предводителю.
      - У тебя кровь на спине, отец, ты ранен! - воскликнул Желтый Камень, поддерживая Хитрого Змея.
      - Мы задержали погоню... - прошептал Хитрый Змей. - Черный Ястреб переправится... в оврагах его не поймают... Я снял скальп с белого офицера... Исполнил обет... Теперь нам надо бежать отсюда... к своим...
      Хитрый Змей снова закачался в седле. Лицо его посерело, и Сломанное Весло поддержал его с другой стороны. Медленно двинулись они вверх по косогору.
      Поддерживаемый с обеих сторон Хитрый Змей откинул голову назад. Затуманенным взором смотрел он в небо. Хоть солнце и стояло в зените, серая пелена застилала его, а потом небо и совсем потемнело. Уже в полной темноте Хитрый Змей увидел тянущуюся вверх светлую дорожку, услышал шум крыльев золотистого орла...
      - Куна согоби куна яна вакара... огонь в сердце, огонь в небе... -прерывающимся голосом начал он свою песню смерти.
      I КТО БОИТСЯ УБИТЬ БЕЛОГО ЧЕЛОВЕКА?
      Желтый Камень сидел, скрестив ноги, на расстеленной на' земле бизоньей шкуре, проверяя луки и стрелы. Неподалеку его любимый сын, двенадцатилетний Ва ку'та16 стрелял из маленького лука по носящимся поблизости собакам. Когда затупленная стрела попадала в собаку, та начинала жалобно скулить, а Желтый Камень довольно усмехался. Из мальчишки выйдет отличный стрелок. Перед типи сидели две пожилые женщины и одна молодая, они что-то шили. Старшие были сестрами из племени мдевакантон, принадлежащего к санти дакотам, молодая же, из племени шайенов, была похищена Желтым Камнем во время нападения на лагерь шайенов. Сестры жили в полном согласии, с радостью приняли они и шайенку, потому что, чем больше было жен в домашнем хозяйстве, тем больше и рук для работы. День все жены проводили в большом типи, а на ночь шайенка уходила в меньший типи, растянутый рядом с общим.
      Семейная жизнь не доставляла Желтому Камню никаких хлопот, зато жизнь в целом ухудшалась со дня на день.
      Много воды уплыло со времени героической смерти Хитрого Змея, отца Желтого Камня. Хитрый Змей предпочел скорее погибнуть в битве с белыми завоевателями, чем беспомощно наблюдать, как племя его лишают свободы и земли. Зловещие предсказания опытного Хитрого Змея скоро оправдались.
      При очередной передаче прав на землю согласно Договору Траверс де Сиу, который индейцы подписали под нажимом правительства Соединенных Штатов, санти дакоты обнаружили, что их резервация занимает вдвое меньше земли, чем было обещано при подписании обманного договора. Спустя восемь лет американский сенат признал за санти дакотами право лишь на полосу земли на южном берегу реки Миннесоты, а за землю на северном берегу заплатил. Однако и на этот раз белые торговцы забрали почти все деньги в уплату за товары, проданные индейцам в кредит. Таким образом, некогда обширные земли санти дакотов сузились до полоски земли длиной в сто пятьдесят миль и шириной в десять миль.
      Небольшие группы воинов по-прежнему потихоньку выбирались за пределы резервации в походы против чиппева и на ежегодную охоту на бизонов, однако в самой резервации управлял белый правительственный агент, майор Гэлбрейт17, а в нескольких ближайших фортах сидели белые солдаты.
      В довершение всего и среди самих санти дакотов не было единства. Правительство Соединенных Штатов всеми силами склоняло их бросить давние обычаи и жить по образу белых, даже носить их одежду. Желая сломить сопротивление, оно стремилось уничтожить общее племенное хозяйство, создавая хозяйства небольшие, односемейные. Майору Гэлбрейту удалось уговорить около ста семей основать фермы. Конечно, то была лишь ничтожная часть от четырнадцати тысяч санти дакотов, однако раскол все-таки произошел. Теперь в резервации можно было наткнуться на огороженные плетнем дома, на возделанные участки земли. Фермеры-индейцы обрезали длинные волосы, носили брюки и работали подобно женщинам. Особенно один из вождей, Литтл Кроу, или Малый Ворон, склонял своих братьев следовать примеру белых людей, сам жил в деревянном домике, подаренном ему майором Гэлбрейтом, тот вообще всячески его поддерживал.
      Желтый Камень пересматривал оружие, а мысли его были заняты той тяжелой ситуацией, в которой оказались санти дакоты в тот особенно трудный для них год.
      Стоял август 1862 года. Желтый Камень готовил оружие, имея в виду, что вот-вот вахпекуты и мдевакантоны отправятся в прерии на ежегодную охоту на бизонов. Обычно охота проходила в начале июля, а сейчас стояла уже половина августа, но сроки охоты до сих пор не были определены. Происходило это от того, что санти дакоты все еще ожидали компенсационных выплат за отданные американцам земли, которые они получали в виде денег, товаров и продовольствия. Товары и продовольствие уже находились на складе резервации, но деньги до сих пор не поступали. Поскольку было принято раздавать все выплаты разом, бюрократ Гэлбрейт, не считаясь с тем трудным положением, в котором оказались индейцы, задерживал выдачу товаров и продовольствия, пока не поступят деньги. А тем временем санти дакоты, которых он обманывал со дня на день, совсем уж оголодали и все никак не могли отправиться на охоту на бизонов.
      Невеселые мысли терзали Желтого Камня. Что делать вахпекутам зимой, если в ожидании выплат они упустят сезон охоты на бизонов? Сколько людей умрет от голода? Его грустные размышления прервало появление вождей Шакопи и Красного Баса18, они уселись рядом с Желтым Камнем.
      Помолчав, Шакопи начал:
      - Настало время на что-то решаться! Выплаты все нет, пемикан почти кончился. Если и дальше будем ждать неизвестно чего, зимой мы все умрем с голоду на радость белым людям.
      - Я как раз думал об этом, - признался Желтый Камень. - Майор Гэлбрейт не желает выдать продовольствие до прихода денег, а мы в ожидании выплат не идем на охоту.
      - Однако наши братья из Верхнего агентства сумели заставить агента выдать им продовольствие и товары! Они оказались смелее нас! - с вызовом проговорил Красный Бас. - Они не испугались даже сотни солдат, что прибыли в агентство из форта. Несколько сотен воинов окружили синие мундиры лейтенанта Шиэна, а Другие высадили двери склада и забрали муку. Правда, лейтенант Гир навел гаубицу на вход в склад и заставил наших уйти оттуда, однако лейтенант Шиэн, не желая осложнять обстановку, уговорил Гэлбрейта выдать мясо и муку. А на следующий день, после переговоров с вождями, раздал и товары19.
      - Вот какую смелость проявили вахпетоны и сиссетоны, мы же все оглядываемся на вождя Обрезанные Волосы, а он всего лишь орудие белых, добавил Шакопи. - Утром мы ходили к майору Гэлбрейту, поскольку торговцы не выдают нам в кредит. Они ведь приписывают к нашим счетам, что им только вздумается. Они это сделали, потому что узнали о нашем требовании не допускать их к столам, когда нам выдают выплату. Мы сказали майору Гэлбрейту, что нашим людям совсем уже нечего есть. А торговец Майрик, услышав это, рассмеялся и сказал: "Пусть едят траву!".
      Желтый Камень помрачнел, окинул вождей внимательным взглядом. Они явно пришли к нему не просто так. Желтый Камень пользовался большим уважением в военном товариществе "Сломанные Стрелы". Получить от него поддержку означало иметь помощь элиты отважных воинов. Прекрасно понимая это, Желтый Камень, поразмыслив, произнес:
      - Вождь Малый Воин, или, как многие его называют, Обрезанные Волосы, не является верховным вождем всех санти дакотов, как бы ни хотели нас в этом убедить правительство и агент Гэлбрейт. Мы не обязаны его слушаться.
      - Желтый Камень верно говорит, - взволнованным голосом поддержал его Шакопи. - Малый Ворон служит белым и приносит нам всем большой вред. Это он согласился отдать американцам половину резервации, что находится на северном берегу Миннесоты, а ведь она должна была отойти нашим братьям вахпетонам и сиссетонам. Из-за него их согнали в наши резервации на южном берегу реки!
      - Мы все в обиде на него, - произнес Желтый Камень. - Пусть мои братья скажут мне теперь, почему они пришли ко мне.
      - Денежную выплату не привозят, Гэлбрейт не хочет выдавать товары и продовольствие, а торговцы, опасаясь за свои доходы, не дают нам в кредит. Невозможно и дальше голодать и откладывать охоту на бизонов, - ответил Шакопи. - Мы решили подождать еще три ночи. Если до той поры деньги не придут, мы сами возьмем на складах те товары и продовольствие, что нам положены. Мы пришли спросить, встанет ли наш брат Желтый Камень на нашу сторону?
      Желтый Камень не ответил сразу же. Значит, речь идет о том, чтобы поднять бунт, и справедливый бунт. В задумчивости он бросил взгляд на своих сыновей, младшего Ва ку'та, самозабвенно гоняющегося за лагерной дворняжкой, и Ва во ки'йе, занятого изготовлением лука. Перевел взор на своих жен, беззаботно о чем-то щебечущих за шитьем, вспомнил своего старшего сына, Черного Орла, тот с тремя друзьями охотился в Больших лесах. Захват продовольствия со складов мог иметь непредвиденные последствия. Стоило ли подвергать семью грозным опасностям? Ведь его жены до сих пор еще имеют возможность ежедневно готовить какую-то еду и делиться ею с беднейшими вдовами и их детьми. Конечно, они ели один раз в день, но у других не было и этого... В нерешительности он закрыл глаза, чтобы собраться с мыслями. И перед его внутренним взором предстал, как живой, отец, как он с решимостью бросается на толпу синих мундиров, преследующих несчастного Черного Ястреба. Лицо Желтого Камня побледнело. Как мог он, сын героя вахпекутов, колебаться, когда речь шла о всеобщем благе? Он открыл глаза, огненным взором окинул сидящих рядом вождей и произнес:
      - Мы не будем есть траву! Наше дело правое, и я встану рядом с моими братьями.
      Вожди заметно оживились, а Шакопи сказал:
      - Мы были уверены в ответе Желтого Камня. Ведь в его жилах течет настоящая индейская кровь!
      - Если мы проявим твердость, белые сдадутся, получится так, как произошло в Верхнем агентстве, - добавил Красный Бас.
      Вожди, довольные, ушли, а Желтый Камень принялся еще старательнее готовить оружие. Он пока не знал, что судьба очень скоро заставит его это оружие применить.
      ***
      В то же самое время, в полдень, четверо молодых вахпекутов двигались по пыльной дороге неподалеку от небольшого селения Эктон. Юноши находились в весьма мрачном настроении. Проведя два дня в безуспешных поисках дичи в Больших Лесах, они возвращались в резервацию с пустыми руками. Возвращались голодными, на чем свет кляня белых поселенцев, их все растущие в числе фермы и селения распугивали дичь.
      Молодые индейцы шли в тяжелом молчании, а по временам ссорились. Один из них. Черный Орел, идя в высокой сухой траве, чуть было не наступил на куриное гнездо, полное яиц. Он торопливо нагнулся, сложил собранные яйца в висящую на плече охотничью сумку.
      - Смотрите-ка, Черный Орел вместо дичи кладет в сумку камни, язвительно произнес Хитрый Лис, позавидовав этой скромной добыче.
      - Наверно, приготовит их в резервации! - со смехом поддержал его' Серый Глаз.
      - Это вы будете есть камни, - отрезал Черный Орел. - А я нашел гнездо с яйцами. Хороши и они, когда докучает голод.
      - Лучше не бери этих яиц! - предостерег его Одинокий Пес. - Неподалеку есть ферма белых. Это его курица, значит, и яйца принадлежат ему. Белый нажалуется майору Гэлбрейту, что мы украли яйца и у нас будет куча неприятностей.
      - Плевать мне на этого белого фермера! - воскликнул разозленный Черный Орел. - Я сам хочу есть и мои в резервации умирают от голода. Из-за этих паршивых фермеров вся дичь ушла из наших лесов!
      - Это ты хорошо говоришь, только повторишь ли то же самое в глаза фермеру? - не без злости спросил Серый Глаз.
      - Не суди о других по себе, - отрезал Черный Орел. - Ты от одной мысли о том, что белые могут рассердиться на тебя, уже дрожишь от страха.
      - Кто это дрожит от страха? - возмутился Серый Глаз. - Оставь яйца, мы не хотим страдать из-за тебя!
      - Хорошо, раз вы так боитесь этого фермера, я не возьму яиц.
      Говоря это, Черный Орел начал доставать из сумки яйца и с размаху разбивать их о сухую, опаленную солнцем землю.
      - Ты уничтожил собственность белого человека и оставил следы, воскликнул Хитрый Лис. - Это еще хуже, чем если бы ты их взял.
      - Да не трясись ты так от страха, - засмеялся Черный Орел. -Если что обнаружат, я сам признаюсь.
      - А я и не боюсь, только если бы фермер сейчас пришел сюда с ружьем, так ты бы сам испугался, - окончательно разозлился Хитрый Лис.
      - А почему бы это я должен бояться его ружья, что, у меня своего нет? - задиристо ответил Черный Орел.
      - Перестань хвастаться! Ты еще ни разу не убил белого. И сейчас не осмелишься, - вставил Одинокий Пес.
      - Думаешь, я только хвастаюсь? - ответил Черный Орел. - Раз так, мы сейчас посмотрим, кто из нас скорее испугается убить белого человека.
      - Ты не решишься застрелить белого! - произнес Серый Глаз.
      - Я не такой трус, как вы! - возразил Черный Орел.
      - Мы не трусы! - возмутился Серый Глаз.
      - А вот мы это сейчас проверим! - совсем разошелся Черный Орел. Отсюда видать ферму Робинсона Джонса20. Давайте испытаем свою храбрость на нем. Небось, это его курица снесла те яйца, что я разбил.
      Лишь только были произнесены эти опрометчивые слова, как все четверо почувствовали себя страшно неуютно, хотя ни один из них не признался бы в этом. Они прекрасно осознавали, что нападение и убийство белого фермера, дом которого служил одновременно почтой и корчмой, не пройдет им безнаказанно. Но теперь они уже не могли отказаться от этого рискованного предприятия, не потеряв своеобразно понимаемой чести. Первым решился Черный Орел:
      - Ну так как, принимаете мой вызов или убежите, как вонючие скунсы?
      - Я не боюсь белых людей и пойду с тобой, - отозвался Одинокий Пес.
      - Я тоже пойду и посмотрю, выстрелишь ли ты первым в белого, как хвалишься, - произнес Хитрый Лис.
      - Ладно, и я с вами! - присоединился Серый Глаз.
      Ферма Робинсона Джонса располагалась немного в стороне от дороги. В обычные дни здесь останавливались дилижансы, чтобы оставить почту, а пассажиры при случае могли немного подкрепиться и отдохнуть. Но сегодняшний день был воскресеньем, который поселенцы отводили на отдых, молитвы, посещения соседей. Дилижансы в такие дни не ходили, поэтому Джонс вместе с пятнадцатилетней дочерью уже убрались в общем зале, а его младший сын спал в соседней комнате.
      Четверо молодых индейцев с некоторым колебанием направились к ферме. Дерзость помаленьку испарялась из разгоряченных ссорой голов. Теперь каждый из них ждал только, чтобы кто-то первый выступил с каким-то разумным, компромиссным предложением, которое позволило бы им всем отказаться от слишком рискованного предприятия, не теряя при этом достоинства. Но быть этим первым не хотелось никому, каждый боялся обвинения в трусости. Так и получилось, что в мрачном молчании они доплелись уже до фермы и там безотчетно остановились. Черный Орел видел, что товарищи выжидательно смотрят на него. Под этими взглядами он еще больше помрачнел и первым вошел в корчму. Его спутники последовали за ним.
      - Хо! Мы хотим есть, дай нам что-нибудь! - резко произнес на какой-то смеси индейского и английского Черный Орел.
      Джонс ничуть не был удивлен приходом молодых дакотов, ведь в сорока пяти милях к юго-западу от фермы находилась резервация санти дакотов. Никому не запрещалось покидать резервацию, так что довольно часто мимо фермы проходили группы отправляющихся на охоту в Больших лесах индейцев и у никого это обстоятельство не вызывало ни малейшей тревоги. Правда, он сразу заметил, что молодежь явно не в настроении, и решил побыстрее от них отделаться. После уборки он намеревался отправиться к своим соседям, на ферму Бейкеров. Его жена уже была там. Стараясь не показать своего неудовольствия, Джонс ответил: