II. ПОЛУНОЧНЫЙ СОВЕТ

На небе уже сияли звезды. В темноте раздавался глухой топот копыт, хриплые окрики всадников. Четверка молодых дакотов неслась, что есть духу, как будто за ними уже гналась петля палача. Совершив кровавое дело на ферме Бейкера, они бежали в резервацию в надежде, что сильные собратья защитят их, спасут от неминуемой гибели. Не отдыхая, не щадя лошадей, они покрыли уже сорок миль. Мустанги выбивались из сил, жалобно стонали, хлопья белой пены падали на сухую степь, но всадники без передышки подгоняли их окриками и ударами арканов. Целью их гонки был лагерь вождя Красного Баса. Он был яростным противником белых людей, в его лагере скрывались всякие «беспокойные души», забияки, выгнанные из иных лагерей. Вокруг него собирались те, кому не нравились новые порядки, насаждаемые майором Гэлбрейтом.

К тому времени, как вышла луна, молодые индейцы достигли берега Миннесоты, отыскали брод и вскоре оказались на другом берегу реки в резервации. И здесь они не дали передышки измученным лошадям.

Им хотелось оповестить своих о важном событии раньше, чем возможная погоня ворвалась бы вслед за ними в резервацию.

Галопом пронеслись они по лагерю, и только перед большим типи вождя резко осадили мустангов. Красный Бас как раз ужинал и с неудовольствием глянул на прибывшую четверку, однако их измученный вид ясно говорил о том, что они прибыли с какими-то необыкновенно важными вестями, поэтому он отложил деревянную ложку и спросил:

— Что за важное дело привело ко мне моих братьев?

Юноши в замешательстве неуверенно поглядывали друг на друга. Сейчас никому из них не хотелось признаваться в неразумном поступке.

А тем временем Красный Бас уже заметил, что среди четверки находится Черный Орел, сын Желтого Камня, жившего в лагере вождя Малого Ворона. После неловкого молчания первым заговорил Хитрый Лис, пользовавшийся доверием вождя Красного Баса:

— Мы убили пятерых белых и забрали у них сунка вакан, — произнес он, стараясь говорить спокойно.

Красный Бас молча смотрел на четверку юношей, по лицу его невозможно было что-нибудь прочесть. На самом же деле услышанное известие его обрадовало. Он презирал и ненавидел белых людей. Белые считали себя лучше индейцев, а дакоты в то же время полагали, что это они — самые великолепные люди на земле. Так что он с явным удовольствием еще раз оглядел юных молодцов и спросил:

— Когда это произошло?

— Сегодня в полдень, — уже уверенней сказал Хитрый Лис.

— Кто эти белые?

— Джонс, раздающий говорящие бумаги21, его жена и дочка, фермер Бейкер и какой-то чужой человек, — ответил Хитрый Лис.

— За вами гонятся? — далее спрашивал вождь.

— Сразу за нами никто не мог погнаться, потому что на ферме остались только две женщины и спящий малыш, — пояснил Хитрый Лис.

— Значит, убив этих белых, вы оставили в живых двух женщин? — поразился Красный Бас.

— Оставили… -подтвердил Хитрый Лис. -Каждый из нас доказал, что не боится убить белого человека, а я даже убил мужчину и женщину.

— Плохое дело, — сказал Красный Бас. — Эти женщины будут свидетельствовать против вас.

— Что нам теперь делать? — спросил Черный Орел.

Вождь еще раз смерил юношей внимательным взглядом и ответил:

— Я вижу, вы совсем вымотались, так что садитесь и ешьте!

Затем он призвал своих жен и велел им:

— Сейчас же приведите ко мне вождя Шакопи и Желтого Камня!

Вокруг очага в типи сидели вождь Красный Бас, его племянник вождь Шакопи и Желтый Камень, один из руководителей «Сломанных Стрел». Сначала они сосредоточенно выслушали подробный рассказ о происшедших событиях, а, когда молодые санти дакоты замолчали, заговорил вождь Шакопи:

— Во время мира вы напали на белых фермеров. Что же, можно сказать, худшее уже произошло. Что толку тратить время на бесполезные упреки, они уже ничему не помогут.

— Верно говоришь, — поддержал его Красный Бас. — Надо быстрее принимать решение. Мы не успеем оглянуться, как белые потребуют от нас выдать убийц!

— Да, нам надо решить, как поступить, когда белые обратятся к нам с требованием выдать им этих четверых молодцов, — продолжил Шакопи. — Однако остается вопрос: если мы их выдадим, будет ли на том конец? Нет, нет, белые так и так накажут нас всех для примера, а этих четверых повесят. Хо!

— Наверняка они так и сделают! — сказал Красный Бас. — Теперь у них прекрасный повод, чтобы не дать нам пособия. Вахпекуты и сиссетоны получили еду и товары, мы же можем лишиться даже этого.

— Короче говоря, кара снизойдет на всех нас в любом случае. В этой обстановке глупо было бы посылать четырех воинов на виселицу, — заметил Шакопи.

— А что скажет Желтый Камень? — спросил Красный Бас, полный нетерпения от молчания Черного Орла.

Желтый Камень пока только. вслушивался в рассказ о случившемся и в беседу двух воинов. Теперь же, когда к нему обратились, он взял слово.

— Наши молодые братья поступили очень неразумно. Вероломство похвально на военной тропе. Однако наши молодые братья были не на войне, а на охоте. Они убили трех фермеров и двух женщин только для того, чтобы показать свою смелость. Убили коварно, не предупредив, что намерены сражаться с ними. Это недостойно воина дакотов. Они поступили плохо и заслуживают наказания. Это одна сторона дела. Другой вопрос — должны ли мы теперь выдать их белым?

Все внимательно слушали известного своей безумной смелостью воина, чей плюмаж состоял из двадцати пяти орлиных перьев. Желтый Камень вздохнул и после небольшого молчания продолжил:

— Я был с моим знаменитым отцом на боевой тропе, когда белые преследовали, как смердящего скунса, великого вождя лисов и сауков Черного Ястреба. В то время наши братья, санти дакоты, науськиваемые белыми, помогали им убивать несчастных лисов и сауков. И только мой знаменитый отец понимал, что после лисов и сауков придет очередь дакотов. Так и произошло. Мы начали подписывать лживые трактаты, подсовываемые нам белыми и теперь находимся в резервации, занимая крохотный кусочек нашей родной земли. Мой отец предвидел это и потому поспешил на помощь к Черному Ястребу. Из-за огромного преимущества белых и трагического положения своих людей Черный Ястреб хотел добровольно вернуться в резервацию. Белые запугали индейских послов и продолжали безжалостно преследовать лисов и сауков. Они убивали женщин, детей, стариков и голодных, ослабевших и больных мужчин. Я видел, как путь их отступления был устлан трупами несчастных индейцев. Именно так белые и воюют! Если мы хотим выжить, то должны научиться этому у них. Нас загнали в угол. Как бы мы ни поступили, никто из нас не избежит возмездия. Хо!..

— Это речь достойная индейского воина! — с неподдельным восторгом воскликнул Шакопи. — Мы не отдадим наших воинов белым для позорной смерти на виселице.

— Да, это хорошие слова, мы все ответим! — сказал Красный Бас. — В таком случае?..

— Выкапываем боевой топор и смерть всем белым лицам! — закричал Шакопи.

— Война! — воскликнул Красный Бас.

— Мы немедленно должны собрать военный совет! — сказал Желтый Камень. — Пусть вождь Красный Бас известит о нем вождя Малого Ворона и других вождей вахпекутов и мдевакантонов.

— Сейчас же отправлю гонцов, — пообещал Красный Бас. — Наконец-то Малому Ворону придется выбрать, с нами он или с белыми!

— Мы не успеем пригласить на совет сиссетонов и вахпекутов из Верхнего агентства! — озабоченно сказал Желтый Камень. — Однако и ждать их нет возможности, время торопит. Если мы не застигнем белых врасплох, с нами может случиться всякое…

— Мы известим наших братьев из Верхнего агентства о принятом на совете решении. Наверняка позднее они присоединятся к нам. Встречаемся в полночь в доме вождя Малого Ворона, — закончил разговор вождь Красный Бас.

С тревожным чувством вернулся Желтый Камень в свой типи. Он продолжал обдумывать обстановку и тогда, когда выбирал оружие для себя и Черного Орла. Нижнее и Верхнее агентства были удалены друг от друга примерно на тридцать миль. Начало боевых действий без достижения соглашения с сиссетонами и вахпекутами делало одновременный удар невозможным. А если Верхнее агентство не присоединится к восстанию? Он сразу же отбросил эту мысль. У дакотов были обоснованные претензии к лицемерным белым людям.

Время быстро летело для Желтого Камня. Сквозь кожаные покрытия типи до него доходил шум переполоха, воцарившегося в лагере после прибытия гонца с взволновавшим всех известием. Были слышны громкие разговоры, призывы, радостные возгласы, топот лошадей. В совете у Малого Ворона принимали участие только вожди вахпекутов и мдевакантонов, но перед домом вождя уже собралась большая группа воинов, которым не терпелось узнать больше о. принятом решении.

Близилась полночь. Желтый Камень был членом совета старейшин племени, поэтому должен был участвовать в совете. Он засунул нож и короткую палицу за пояс, поддерживавший набедренную повязку, и вышел из типи. За ним следовали небольшие группы воинов, спорящих друг с другом. Он всегда пользовался общим уважением, теперь же было известно также то, что его сын принимал участие в нападении на ферму белых. Предполагалось, что в связи с этим Желтый Камень будет играть важную роль на совете.

В большом доме Малого Ворона было очень многолюдно. Желтый Камень сразу заметил, что рядом с Малым Вороном уселись вожди, которые высказывались за мирное сосуществование с белыми людьми. Среди них были два наиболее уважаемых из них — Вабаша и Ватута22. В то же время вокруг Красного Баса сгруппировались те, кто был противником новых порядков и белых людей. Среди них самыми главными были Шакопи, Манкато, Большой Орел и Сломанный Нос. Всем уже было известно о том, что произошло на ферме Бейкеров, и теперь предстояло решить, выдать ли белым убийц или начать военные действия. Так что атмосфера была в помещении весьма напряженная. Обе группы — и стоящая за мир, и стоящая за войну — бросали друг на друга подозрительные взгляды, обменивались колкостями, начали раздаваться угрозы.

Тут встал Малый Ворон и начал речь:

— Наш брат Красный Бас потребовал созвать совет. Всем известно, что произошло, поэтому пусть Красный Бас начнет первым.

Красный Бас вышел на середину, посмотрел прямо в глаза Малого Ворона и произнес не без издевки:

— Я вижу перед собой кислые, озабоченные лица кое у кого из моих братьев. Верно, они вместо компенсационных выплат наелись травы, как им посоветовал белый торговец Майрик.

— Индейцы-фермеры уж точно его послушаются! — бросил кто-то из слушателей. — Они, как женщины, любят работать на земле, им трава понравится.

Красный Бас в ответ усмехнулся и говорил дальше:

— Наши славные, предки кормились мясом могучих бизонов, а потому их сердца были наполнены силой и отвагой. Как же грустно должно быть сейчас их теням в стране Великого Духа, когда они смотрят на нас! Ведь для чего мы теперь собрались? А для того, чтобы решить, поддержать ли нам четверых наших отважных воинов, убивших пятерых белых, или выдать их белым на растерзание. Приговор белых — виселица, позорная для воина смерть. Мне стыдно, что нам вообще приходится это обсуждать, но уж раз так получается, я хотел бы задать моим братьям вопрос: а что, белые выдавали индейцам тех людей, кто убивал и продолжает убивать индейцев?

Раздались возбужденные голоса, презрительный смех.

— Мы не отдадим своих воинов на виселицу! — проворчал Сломанный Нос.

— Что-то здесь сильно завоняло скунсами! — прибавил Большой Орел.

Красный Бас жестом руки заставил всех замолчать и продолжил:

— С помощью своих мошеннических договоров белые отобрали у нас наши родные земли и загнали в резервации, как делают с дикими зверями у себя в городах. Белые убивали и продолжают убивать индейцев. Там, где у них это не получается с помощью оружия, они делают это злыми чарами, насылая смертельные болезни. Они подсовывают нам огненную воду, отнимающую у человека разум. Они не щадят никого из индейцев: воинов, женщин, стариков и детей, и никто не несет за это наказания. Даже их бог, про которого черные сутаны говорят, что он велит прощать всех, закрывает глаза на эти страшные преступления. Нам хорошо знакома справедливость белых людей. Почему мы сейчас голодаем? Потому что майор Гэлбрейт не желает выдать со склада продовольствие, пока не придут деньги, составляющие часть выплат. А как белые дают нам эти выплаты? Они бросают их нам, как кусок мяса собаке, и это плата за нашу родную землю, которую они у нас отобрали! Куда подевалась гордость народа дакотов? Наши братья из Верхнего агентства доказали, что белые уступают только перед угрозой применения силы. Мы должны научиться противостоять им, требовать возвращения принадлежащих нам прав! И если мы сейчас выдадим белым четверых воинов, вы думаете, на этом все закончится? Нет, для того, чтобы посильнее всех устрашить, белые так и так накажут нас всех, всех санти дакотов. Скорее всего, нам перестанут выдавать нашу выплату. Я не верю в порядочность и справедливость белых людей и потому говорю: война!

— Надо выгнать белых с нашей земли или убить их всех! — выкрикнул Шакопи.

— Смерть белым! — послышались громкие возгласы. Потом заговорили вожди, стоявшие за поддержание мира. Особенно горячо высказывались Вабаша и Вакута, пробуя остудить разгоряченные головы сторонников войны. Но слова о напрасном пролитии крови женщин и детей уже не действовали. Заседание приобретало все более бурный характер. Ораторов то и дело прерывали выкрикиваемые слушателями оскорбления, завязывались стычки, слышались удары. Возгласы: «Смерть белым!» раздавались уже и на дворе, в толпе собравшихся перед домом воинов.

Наконец, на середину вышел Большой Орел. Все тотчас же утихли.

— Пусть мои братья послушают, что рассказывают охотники, возвращающиеся с охоты в Больших лесах, — начал Большой Орел. — А они, проходя мимо селений и ферм, видели там только стариков, женщин и детей. Все молодые белые мужчины, а с ними и часть солдат из ближайших фортов ушли на войну. Белые с Юга взбунтовались против Великого Отца из Вашингтона и теперь происходит большая война белых23. Белые американцы сражаются между собой. Солдат у них мало, а добровольческую милицию легко победить. Никогда уже не подвернется нам такая отличная возможность избавиться от белых и получить назад нашу землю, которую у нас так подло отобрали. Неужели из-за кучки предателей-индейцев мы навсегда расстанемся с нашей свободой?

В помещении поднялся неописуемый гвалт. Воины вытащили ножи, размахивали палицами. Кругом гремели крики: «Война!» и «Смерть предателям!»

За начало войны определенно высказались вожди Сломанный Нос, Манкато и Шакопи.

Неожиданно на середину вышел Желтый Камень. Его суровое, однако спокойное лицо было разрисовано в военные цвета. На обнаженной, покрытой шрамами груди висел свисток, сделанный из косточки орла, символ принадлежности к военному обществу «Сломанные Стрелы». Он поднял вверх руки, давая этим понять, что будет говорить.

Все лица повернулись к нему, наступила выжидательная тишина, слышалось только прерывистое дыхание. Желтый Камень окинул всех присутствующих серьезным взглядом, выпрямился во весь свой могучий рост и спокойно начал речь:

— Четверо молодых воинов, а среди них и мой сын, Черный Орел, не проявили благоразумия, достойного опытного воина. Они бессмысленно убили пятерых белых людей. За это они будут наказаны согласно давнему праву наших отцов. За это убийство они не получат воинских отличий. Если бы белые люди относились к нам порядочно, как равные к равным, я сам бы высказался за более суровое наказание. В настоящее же время их поступок уже не имеет большого значения. Тут правильно сказали, что если мы и выдадим белым четверых убийц, белые все равно покарают нас всех. Белые не упустили бы такой случай, чтобы еще больше унизить нас. Очевидно, они перестанут отдавать нам выплаты, они ведь очень охочи на наши деньги, еще раз урежут нашу резервацию. Так или иначе, но они будут нас преследовать и дальше. Чего нам еще ждать, подобно трусливым койотам? Даже в груди наших женщин и детей бьются отважные сердца! Нам идет в руки прекрасная возможность расправиться с белыми завоевателями, и мы должны ее использовать. Восстание будет стоить нам многих жертв, но разве у нас есть другой выход, если мы хотим выжить? Тот, кто не умеет с оружием в руках защитить свою свободу, заслуженно живет в позоре и рабстве. Вот вождь Малый Ворон пробует жить в согласии с белыми, подражает им. И что он имеет? Прозвище Обрезанные Волосы и Орудие Белых Людей? А что мы, санти дакоты, получили от его уступчивости? Да мы потеряли половину уже отведенной нам резервации. Ведь это Малый Ворон подписал договор в Траверс де Сиу!

Собравшиеся зашумели, как пчелы в улье. Раздались крики: «Долой Обрезанные Волосы, не нужен нам такой вождь, он орудие белых!».

Желтый Камень сурово взглянул на разбушевавшихся крикунов и продолжал:

— Хватит уступать белым и их пособникам! Если кое-кто из наших братьев хочет превратиться в белых и работать подобно женщинам, это их дело. Пусть идут к белым фермерам, а. нас оставят в покое. Большинство из нас хочет жить, как жили наши предки. На моей груди остались шрамы от воинских ран, а в моем головном уборе двадцать пять орлиных перьев, которыми я отмечен за воинские доблести. Я не буду лизать мокасины майора Гэлбрейта! Белые считают вождя Малого Ворона верховным вождем санти дакотов, но на самом деле это не так. Пусть он сейчас ясно выскажется, поддерживает ли он санти дакотов или собирается и дальше прислуживать белым людям! Пусть Малый Ворон говорит!

— Говори, Обрезанные Волосы! — выкрикнул Шакопи.

— Предатель! — вторил ему Манкато.

— Позор предателям! — воскликнул Большой Орел.

«Предатель, предатель!» — неслось со всех сторон, и вождям Вабаша и Вакута не давали сказать слова в защиту Малого Ворона.

Малый Ворон сидел с побелевшим лицом. Он понимал, что настал решительный час, дальше лавировать не удастся. Скорбь охватила его, ведь еще сегодня, после мессы в часовне агентства, он разговаривал с майором Гэлбрейтом, и тот обещал построить ему, Малому Ворону, другой, большой дом24. Они даже выбрали место для будущего строительства. Но если он и дальше будет стараться не терять расположения белых, то потеряет остатки поддержки и уважения у большей части санти дакотов. А тогда он перестанет быть вождем и станет не нужен белым. Большинство самых известных вождей стояло за войну, дальнейшее противодействие им было уже опасным. С тяжелым сердцем пришел он к выводу, что лучше уж возглавить заранее обреченное дело, чем стать никем.

Малый Ворон тяжело поднялся, все замолчали, чтобы услышать, что же он скажет.

— Большая часть моих братьев хочет выгнать белых из Миннесоты или убить их. Нам это не удастся… Я бывал во многих городах белых. В некоторых из них живет больше белых, чем существует всех санти дакотов. Белых людей, как песку в пустыне, я видел их могучую силу. Если мы выкопаем военный топор, белые раздавят нас…

— Ишь, как страх его хватил! — выкрикнул Большой Орел.

— Он хочет и нас застращать! — воскликнул Манкато.

— Иди к плугу, ты, баба! — вопил Сломанный Нос.

— Предатель, Обрезанные Волосы предатель! — неслось из толпы.

Малый Ворон еще больше побелел. Он глубоко вздохнул и поднял руки, чтобы успокоить собравшихся.

— Ну, хорошо, — сказал он. — Если вам так хочется войны, я поведу вас военной тропой. Назначаю Желтого Камня военным вождем. Пусть Желтый Камень готовит воинов нападать на рассвете. Вожди пусть останутся на военный совет.

— Война, война! — раздались радостные крики. Тут же новость донеслась до окруживших дом воинов. Теперь и во дворе загремело: — Война, смерть белым людям!

III. ПЕРВАЯ АТАКА

Еще только начинало светать, как к малому селению Редвуд изо всех лагерей стали стягиваться воинственные вахпекуты и вахпетоны. В Редвуде размещалось Нижнее агентство, его еще называли агентством Редвуд по имени речушки, рядом с которой располагалось селение.

Ночной совет длился чуть ли не до утра, но не успел он еще закончиться, как некоторые вожди выслали в свои лагеря гонцов с соответствующими распоряжениями. Желтому Камню было поручено нанести первый удар, чтобы как можно скорее захватить селение и агентство. Таким образом вахпекуты и вахпетоны намеревались овладеть продовольствием и товарами, находящимися на складах, а также взять приличную добычу в домах белых людей. Удачное завершение первой атаки должно было оказать значительное влияние на дальнейший ход восстания.

Захват Нижнего агентства был поручен Желтому Камню неслучайно. Он вел свое происхождение из славного воинского рода, сам обладал немалым воинским опытом. Желтый Камень прекрасно понимал, что первая победа над белыми побудит воинов участвовать в дальнейших военных действиях, которыми будут руководить уже вожди отдельных групп племен. Он решил захватить селение и агентство неожиданным штурмом.

В ту же ночь по приказу Желтого Камня, нарушив общепринятый у индейцев военный обычай, санти дакоты подкрались к селению Редвуд в полном молчании, без своего леденящего кровь боевого клича. Дисциплинированные воины из товарищества «Сломанные Стрелы» под руководством Желтого Камня направляли прибывающие подразделения на предназначенные им позиции.

Редвуд был совсем небольшим селением, состоял из десятка с лишним домов, пары лавок, складов и крохотной часовни. Все это располагалось на возвышенности, недалеко от того места, где речка Редвуд впадала в Миннесоту. Река Миннесота представляла собой природную северную границу резервации санти дако-тов. Из селения Редвуд шла дорога, ведущая на южный берег Миннесоты, откуда на небольшом пароме можно было переправиться на северный берег, а там дорога вела к форту Риджли, расположенному на юге.

По приказу Желтого Камня отдельные группы воинов незаметно окружали все жилые дома и склады. Все же такие значительные перемещения не могли совсем остаться незамеченными теми белыми поселенцами, что в памятное утро 18 августа 1862 года поднялись еще до рассвета.

Небо только еще начало сереть. Индейцы вели себя спокойно, поэтому их присутствие, хоть и в такую раннюю пору, не обеспокоило белых. В то время, когда раздавали выплату, санти дакоты всегда в больших количествах появлялись в агентстве, так что все уже привыкли их здесь видеть. Миннесота уже довольно давно не считалась «пылающей границей». Индейцам не возбранялось покидать резервацию, группы воинов постоянно отправлялись на охоту в Большие Леса либо, под предлогом охоты, в военные походы против своих извечных противников, чиппева. Фермеров санти дакоты не беспокоили, в Миннесоте царил мир, поэтому белые фермеры уже не жили в состоянии постоянной военной готовности. Если у кого и осталось ружье, он не держал его под рукой. Даже недавние беспорядки в Верхнем агентстве никого не обеспокоили, ведь было широко известно, что индейцы не прибегли ни к силе, ни к оружию, а, получив причитающееся им продовольствие и товары, спокойно разошлись по своим лагерям. Так что и это неожиданное массовое появление индейцев в селении Редвуд ни у кого не возбудило никаких подозрений.

А Желтый Камень ждал, пока не пробудится все селение. Он дал знак к началу атаки только тогда, когда из труб домов потянулся дым. Вождь Красный Бас по собственному почину окружил дом, в котором располагалась лавка Майрика. Приказчик Джеймс Линд, зевая во весь рот, открыл двери лавки. Красный Бас поднял ружье на плечо и раздался первый выстрел. Линд, так и не поняв, что случилось, тяжело рухнул на землю у входа в лавку. Красный Бас не без удовольствия послал пулю прямо ему в сердце. Ни для кого не было секретом, что Линд являлся незаконным отцом множества детей, рожденных девушками-индеанками.