Он как-то зло рассмеялся, словно этот монолог говорил не для меня, не для себя, а для далекой Валерии, которая заправляет торговлей в тех краях, где никогда не вызревает клубника.
      - Артемчик, говорит мне, тут вас ждет дипломат, битком набитый сотенными.
      И сам спохватился от фамильярного "Артемчик". И покосился на мое подчеркнуто равнодушное лицо. Ничего, подождем, пока все устаканится, как говорил ныне покойный Саша. Еще потребуем ответа у Артемчика, что за странно теплые отношения между ним и неведомой Валерией.
      - А это, моя дорогая, многие и многие тысячи!
      Если бы я не знала своего мужа, подумала бы, что его так возбуждает именно будущая сумма в дипломате.
      - Не спеши радоваться, вам ещё с совхозом рассчитываться.
      Вам! Теперь уже одному Артему за двоих.
      - Да! Но и нам кое-что останется! - и спохватился - Санька-то умер! И будто съежился.
      Человек никогда не привыкнет к смерти. И не смирится с её неизбежностью...
      Некоторое время мы ехали молча, погруженные каждый в свои мысли. У меня они - ярко выраженного красного цвета. Такие деньги разве в "камазе" перевозят?
      - О чем задумалась? - Артем положил руку мне на колено, не переставая следить за дорогой.
      Какие бы разногласия между нами не происходили, мы все ещё чувствуем настроение друг друга. И, понятное дело, муж ощущал исходящие от меня флюиды тревоги.
      - Боишься, когда страшно? - пошутил он.
      - Боюсь, - согласно кивнула я и пояснила. - Если все так, как сказала ваша распрекрасная Валерия, то деньги, которые мы повезем обратно, банк транспортировал бы в бронированном автомобиле. Боевики смотрел?
      - Смотрел, - ухмыльнулся муж.
      - Но считаешь, что в нашей стране бандитов нет?
      - Не считаю.
      Левой рукой Артем продолжал крутить руль, а правой достал из-под сидения что-то, завернутое во фланелевый лоскут, и положил мне на колени.
      - Взгляни!
      - Что это? - я развернула тряпицу и замерла от завораживающего матового отсвета металла. - Ух, ты!
      - "Макаров", - небрежно пояснил Артем.
      - Пистолет?
      - Нет, орехоколка! - хмыкнул он и нарочито небрежно пояснил. Дружбана встретил - прапорщиком служит. Предложил купить. Недорого.
      - Но ведь у тебя нет лицензии! - законопослушный гражданин опять проснулся во мне.
      - Зато есть умение. Ты ведь не думаешь, что я стану палить в белый свет, как в копеечку, по поводу и без?
      - Я-то не думаю, но хорошо бы и милиция была со мной солидарна.
      - За что я люблю тебя, жена моя, так это за здравомыслие, - высказался муж.
      Он забрал у меня оружие и спрятал в прежнее место. Я лишь успела спросить:
      - Он заряжен?
      - Понятное дело. Маслинами.
      И подмигнул.
      Правду говорят, мужчины - большие дети. Вот и Артем. Раздобыл себе игрушку - всего лишь пистолет "макаров", за одно хранение которого может получить срок, но он об этом не задумывался. Мне даже казалось, что наедине с собой он нет-нет, да и доставал его. Полюбоваться.
      О том, что пистолет могут найти наши органы правопорядка, я старалась теперь не думать.
      Глава седьмая
      До места разгрузки мы добрались в одиннадцатом часу вечера. Обещание ехать со скоростью черепахи - Артем конечно же не выполнил. Профессионалов трудно винить в том, что они даже в экстремальных условиях не хотят опускаться ниже своего уровня.
      Как я поняла, город, в который мы приехали, не слишком большой, но территория базы поразила меня своими размерами. Наверное, здесь могла бы хранить свою технику вся российская мотопехота. Огромные, уходящие к горизонту, здания складов, и все это обтянутое плотными рядами сетки и колючей проволоки. Представляю, что будут думать наши потомки, в очередной раз сталкиваясь с былым пристрастием советских людей к гигантомании.
      Высокий, подтянутый охранник в пестрой камуфляжной форме, прикрикнул на двух овчарок-кавказцев, которые бесновались за металлической сеткой ворот.
      - Валерия Степановна? - переспросил он у Артема. - А как же, распорядилась. И ребят-грузчиков для этого задержала. Предупредила, что товар у вас текучий... Вон они в нашей будке в домино режутся. Ко всенощной приготовились. Небось, обрадуются, что вы раньше обещанного приехали. Разгрузят по-быстрому, и по домам, а получат, как за всю ночь... Заезжайте!
      Он загнал овчарок в специальный бокс, зашел в свою будку, где у него, по-видимому, был пульт, и ворота поехали в сторону, освобождая нам проезд.
      Грузчики так споро и слаженно приступили к работе, что сразу стало ясно - это профессионалы. То-то моя мама посмеялась бы: грузчик, и профессионал. Мол, что за профессия, бери больше - бросай дальше!
      Откуда у неё такое пренебрежение к рабочим профессиям, я не знаю, при том, что она сама - интеллигентка в первом поколении. Но о маме - это так, между прочим. Как в одном известном анекдоте: я всегда о ней думаю.
      А у наших грузчиков движения были согласованные, как в ансамбле танца. Удлинялся штабель - удлинялась цепочка, укорачивался - менялся и строй. Штабель формировали скупыми точными движениями. Ни один ящик не нависает над другим, как грани в кубике Рубика.
      Какой-то небольшого роста мужичок, которого я не сразу заметила, сновал между ними с блокнотом в руках, время от времени что-то черкая в нем. И командовал:
      - Все, сюда хватит! Начинайте следующий.
      Артем тоже решил поучаствовать в выгрузке. Я этому ничуть не удивилась - он никогда не мог просто наблюдать за чужой работой. В старой, выгоревшей майке он отличался от северян, как белый медведь от бурого. Хоть и заняты были работой грузчики, а поглядывали на его бронзовую кожу с интересом:
      - Где это ты так загорел?
      - На Канарах, - не моргнув глазом, ответил он.
      Грузчики рассмеялись его шутке. Шофер, и на Канарах? А мой муж просто любил работать на даче, сняв все, что можно, уже с марта...
      Стоп! Но в этом году на дачу с нами он не ездил. А я сама побывала там всего один раз. С детьми. Решила, что если наш брак летит в тартарары, то пусть и дача провалится вместе с ним! Что мне, больше всех надо? Необходимые продукты я могу купить и на рынке. Слава богу, пока денег хватает!
      А все же надо будет и мне поинтересоваться у супруга, где он успел так загореть? Неужели сам ездил на нашу дачу? Может, и не нашу, а к какой-нибудь белокурой Зинке?.. Нет, буду лучше просто смотреть на грузчиков или думать о чем-нибудь постороннем!
      Чего вдруг я стала мысленно сочинять оду ручному труду? В начале двадцать первого века! Если вдуматься, это грустно.
      Вряд ли у тех же японцев или американцев есть вот такие многокилометровые базы, на которых господствует ручной труд!
      Потом я устала размышлять и задремала в кабине. И проснулась от прикосновения Артема.
      - Выходи, Белка. Мы машину здесь оставляем. Охранники не возражают. Возьмем только сумку с вещами. Один из парней-грузчиков согласился подбросить нас до гостиницы.
      - Что, машину уже выгрузили? - недоверчиво поинтересовалась я.
      - Выгрузили. А ты хотела проторчать здесь всю ночь?
      Нет, я этого никак не хотела. Артем вытащил нашу дорожную сумку, я взяла свою маленькую, с косметичкой, кошельком и ключами, и мы двинулись к машине того самого парня.
      Это оказалась какая-то огромная черная иномарка.
      - "Ситроен"! - гордо пояснил парень, распахивая передо мной переднюю дверцу.
      На заднем сидении были навалены какие-то вещи, там и примостился мой муж.
      Я сразу поняла, что наш водитель - завзятый автолюбитель. Из тех, что могут сутками говорить о машинах, так же, как другие мужчины говорят о женщинах.
      Собеседника во мне парню найти не удалось, потому он все время поворачивался к Артему, из-за чего я всю дорогу до гостиницы боялась, что он врежется во что-нибудь.
      - Два раза с другом машины из Германии гоняли! - тараторил он. - В первый раз на продажу, а потом уже для себя. Товарищи подначивали, мол, зачем взял такую большую. А мне нравится. Вот поднакоплю денег, раздобуду себе "ягуар" или "лендкрузер". Большому кораблю - большое плавание!
      "Большому кораблю - большую торпеду! - мысленно процитировала я "Русское радио". Хоть бы ты заткнулся и смотрел на дорогу!"
      А тот продолжал трещать, время от времени поглаживая машину по передней панели, как мужчина гладит любимую женщину по бедру.
      - Шикарная, правда? Многие хотят японские машины. Те, конечно, умные, со всякими там наворотами, но по мне - маловаты. В такой машине сидишь, как пуговица в металлической коробке...
      Ты посмотри, какое у него поэтическое воображение!
      - Говорят, машины лучше всего гнать караваном, - подал голос Артем. Не так рэкет достает.
      - А мы и ехали караваном. Восемь машин. Скорешковались с ребятами из Питера. До нас на дороге случай был, питерцы рассказывали. На перегонщиков поляки напали. Да, оказалось, не на тех. Крутые ребята такой груз везли... Вы понимаете, какой?
      - Догадываюсь, - кивнул мой муж.
      - Получилась у них дуэль. На автоматах. Народу положили! Мы через два дня после того случая ехали, даже на обочинах никого не было. Кровь, говорят, брандспойтами смывали...
      Он нас довез! Слава богу! Не ударил об столб, не опрокинул в кювет. Остановился прямо возле гостиницы и, наверное, удивился горячности, с которой я его благодарила.
      - Ты - чего? - удивился Артем; он знал, что я ни перед кем обычно не расшаркиваюсь, а тут чуть ли не в пояс кланялась.
      - Я думала, этот придурок нас живыми не довезет.
      - Испугалась? Тю, глупая, меня бы спросила. Парень - талантливый водитель. Ему можно было бы спокойно завязать глаза...
      - Этого только не хватало!
      - Ладно, пошли, трусишка! Надеюсь, в этой гостинице есть дежурный администратор, а также свободные номера. Спать хочу - спасу нет!
      Гостиница была шикарная. Если и не пятизвездочная, то достаточно звездная, чтобы ошеломить приезжего человека, не готового встретить подобный комфорт в провинциальном городке. Тем более, что ни олимпиад, ни международных симпозиумов в нем проводить не собирались.
      Но ещё страннее оказалось для нас предложение администратора: свободны всего два номера-люкса. На выбор. Может, у них производился ремонт или город отдал номера съезду местных цветоводов? Стоимость преложенного нам номера за сутки проживания равнялась приблизительно стоимости итальянских кожаных сапог на натуральном меху.
      - Может, у них в номере из кранов течет не вода, а дагестанский коньяк, - нервно пошутила я; выбрасывать такие деньги на ветер!
      - Ничего, дорогая! - успокоил меня Артем. - Мы это заслужили. Отоспимся. Отдохнем, как белые люди. Говорят, Валерия Степановна появляется в офисе не раньше девяти.
      - Что, и ради клубники своему правилу не изменит? - неприязненно буркнула я.
      - Не знаю, будем готовиться к худшему. Не ворчи, малыш, нам предстоит обратная дорога, думаю, не из легких. Так что, давай все же попробуем как следует отдохнуть.
      "Малыш"! У Артема вырвалось слово, которым он называл меня когда-то, а я ностальгически вздохнула про себя. Все это психологические трюки, направленные лишь на то, чтобы погасить мое раздражение. Ладно, в самом деле, может, хватит изображать из себя кобру? Ласковую и добрую, как сказала известная поэтесса.
      Ресторан, буфет, бар - все это в гостинице было уже закрыто. Звездным отелям такое не к лицу. Цветоводы рано ложатся спать, что ли? Правда, почти все для ужина нам удалось приобрести у дежурной по этажу, которая, против ожидания, не спала и даже предложила нам бутылку хорошего марочного вина.
      Привыкнув с недоверием относится к российскому сервису, мы с удивлением обнаружили номер, прямо-таки сверкающий чистотой и снабженный всеми необходимыми - и работающими! - устройствами. На месте даже пульт цветного телевизора. Холодильник "Стинол" явно новый. На паркетном полу не традиционное покрытие, а хороший ковер.
      Меня не оставляла уверенность, что я все-таки обнаружу некую деталь, которая сразу поставит все на свои места. Что-то должно быть сугубо наше, то, к чему мы привыкли, и что наверняка выбьется из "звездного" уровня.
      В ванной комнате на месте были все краны и зеркала. Всюду виднелись приклеенные этикетки: "продезинфицировано".
      А вот огромная двуспальная кровать покрыта цветным нейлоновым покрывалом с рюшечками. Когда-то давно точно такие привозили из загранки советские моряки, а жены торговали ими на барахолке. Я знаю об этом потому, что когда-то о таком покрывале мечтала моя мать - на старые деньги оно стоило сто двадцать рублей.
      Покрывало мы купили, и оно благополучно отслужило свой век... Где же взяли такие работники гостиницы? На каком-нибудь складе, где рачительный завхоз не мог найти им применения?
      Глупо. Глупо вот так стоять перед кроватью и рассуждать о вещах четвертьвековой давности. По большому счету, для меня совершенно неважных.
      А все оттого, что я вдруг оробела перед этой огромной кроватью, будто девчонка. Будто мне предстояла брачная ночь с совершенно незнакомым человеком.
      Но вот что ни с чем не вязалось: почему так страстно смотрит на меня Артем? Разве нет между нами десяти лет супружеской жизни, на закате которой - как я думала! - мы изрядно друг к другу охладели?
      Наконец я решила растянуться на прохладных простынях.
      - Драться не будешь? - нарочито робко спросил Артем; лег рядом и притянул меня к себе.
      Мы все забыли. И все вспомнили. Смешно! В чужом городе. В номере, снятом на одну ночь. Всплыло то, что казалось навеки похороненным в самой глубине наших душ.
      Наверное, это вовсе не бог обрекает людей на страдания. Они сами не могут не страдать. Хорошая жизнь им приедается, и они начинают её портить. Изничтожают в себе тепло и нежность, чтобы потом мечтать о потерянном рае и делать вид, что на земле его создать невозможно.
      Я лежала на плече Артема и чувствовала, как в меня легким потоком вливается благодать. Только что во взрыве наших чувств сгорело нечто темное и страшное, отчего мы оба почувствовали невыразимое облегчение.
      - Чего тебе сейчас хочется? - спросил он.
      Может, и мне, как героине рассказа О.Генри, пожелать, например, персик, чтобы любящий муж ушел в ночь искать его. Попал в какой-нибудь ночной ресторан, истребил тамошнюю мафию, принес его мне, а я бы проворковала:
      - Гадкий мальчик, разве я не говорила тебе, что хочу апельсин?!
      И поняла, что хочется мне совсем другого.
      - Хочу закричать на весь свет.
      - Закричать? - переспросил он со смехом. - Караул, изнасиловали?
      - Ох, поручик, - вспомнила я анекдот про поручика Ржевского, - вы как всегда все опошлили. Я хотела закричать: люди, не бойтесь любить друг друга, пока не поздно!
      - Выдумщица! - хмыкнул муж и ещё крепче прижал меня к себе.
      Я промолчала ещё кое о чем: мне хотелось плакать. Потому, что я чувствовала, сгореть-то сгорело, да не все. Видно, слишком короткой была вспышка пламени.
      Ушло раздражение. Злость. То, что лежало на поверхности. Но что-то в глубине осталось. Как заноза. Тащили мы её, тащили, но, как всякая застарелая заноза, она не была достаточно крепкой. Обломилась. Маленький кусочек её застрял в мягкой плоти, не давая ранке зажить. А чтобы его вытащить, нужен какой-то другой инструмент...
      Проснулась я поздно. От запаха кофе. Он казался таким близким, осязаемым, пар словно щекотал мне ноздри. Я открыла глаза, и точно: прямо возле подушки, на тумбочке стоял поднос с завтраком - творог, сметана, свежие булочки. Венчал все блестящий кофейник. Прям как в лучших домах кофе в постель!
      Откуда-то слышалось тяжелое дыхание: хэк! хэк! Я скосила глаз на лежащий у кровати ковер. Что происходит, любимый супруг отжимается! И, видно, давно. Потому и дыхание учащенное, а от лба к носу ползут капли пота.
      - Мсье, - заметила я словами из анекдота, - ваша дама уже ушла.
      От неожиданности он захохотал и упал носом прямо на ковер. Темка делает зарядку! Когда это было? По крайней мере, я не видела такого уже несколько лет.
      И, конечно, мне приятна его забота. Кофе в постель он не подавал мне тоже очень давно.
      Я опустила ноги на пол.
      - Нет-нет, дама не должна утруждать свои прелестные ножки!
      Он подхватил меня на руки и понес к ванной.
      - Темка, тапки остались у кровати!
      - Я принесу.
      Он поставил меня под душ и включил воду.
      Господи, если бы так было всегда! Расскажи я об этом подругам - не поверят. Скажут: начиталась любовных романов. Мол, такого не бывает. Муж не может одновременно быть и любовником. Мои подруги очень умные, их на мякине не проведешь. Тех подруг, с кем я вижусь изредка. С кем училась в институте. Или в школе. Но Танька бы поверила. И как человек, обжегшийся на молоке, вздохнула бы:
      - Вот только надолго ли?
      Гостиницу я покидала не без сожаления. Именно здесь мой любимый приоткрыл наконец стенки раковины, в которую спрятался... От меня, что ли?
      Приоткрыл. Но мне этого мало! Как заставить его впредь эти самые створки не захлопывать? Может, мне разбить его раковину чем-нибудь потяжелее?..
      К офису Валерии Степановны мы подъехали на "камазе". У гостиницы поймали такси, доехали до базы, пересели на фуру - теперь нам надо получить деньги, и домой! Отсюда, как объяснил Артем, всего полкилометра до шоссе. Основной трассы, ведущей прямо к нашему родному городу.
      - Я пойду с тобой.
      - Еще чего, подождешь в машине.
      - Машина мне ещё успеет надоесть. А так - я сяду где-нибудь в коридоре и почитаю. Ну, пожалуйста, Темка, никто не узнает, что я - твоя жена! Скажу, что у меня дело к Валерии Степановне. В крайнем случае, попрошу у неё работу...
      Артем против воли улыбнулся.
      - Посмотри, что я купила в гостиничном киоске.
      Я помахала у него перед носом только что купленным романом Джоанны Линдсей в яркой суперобложке. Любит она описывать "напрягшиеся соски" своих героинь, всех, как одна, гиперсексуальных, которые млеют в любовном угаре и не помнят себя уже после первого поцелуя.
      Всегда можно предсказать, чем её роман закончится, но читать его легко, и это то самое чтиво, которое придумано для чтения-времяпровождения. Можно проглядывать его наспех, по диагонали, не запоминая страницы, на которых остановилась. И вообще, не запоминая сюжета.
      - Смотри, Артемчик, - пригрозила я, - будет хуже, если мы войдем в офис рука об руку. Разве ты не этого боишься?
      - Не сочиняй, - рассердился Артем. - Я ничего не боюсь. У меня просто не будет времени уделять тебе внимание.
      - Понятное дело, ты меня стесняешься, - продолжала хохмить я, - но если притвориться, что мы незнакомы...
      - Ладно, иди, где хочешь садись, и не обижайся, что мне будет не до тебя.
      Ему надоело препираться со мной. Да я и сама недоумевала, чего так прицепилась к этому офису? Вполне могла посидеть, почитать в сквере напротив.
      Артем прошел в небольшое двухэтажное здание с бронированной дверью и фигурными, покрытыми черной с золотом краской решетками на окнах - смесь дурного вкуса с хорошими деньгами.
      Подождав пару минут, я тоже пошла следом. Благо, дверь офиса открыта, а сидящий чуть поодаль охранник лишь проводил меня ленивым взглядом. Впрочем, не без интереса.
      Дверь с табличкой "Директор" - я слегка прикрыла её, чтобы прочесть надпись - тоже распахнута. Скорее всего, Артем зашел именно в нее. А я вроде равнодушно прошла мимо, к стулу у окна, стоящему прямо за дверью, и успела заметить небольшую приемную, в которой никого не было, и ещё одну, тоже настежь открытую. Здесь все словно напоказ: мол, смотрите, мы люди честные, нам скрывать нечего...
      Я и вправду услышала голос Артема, хотя голос его собеседницы был еле слышен.
      - ... сходи, подпиши у главбуха... Надо же, Саша умер, такой молодой! Вот несчастье-то!
      Я услышала теперь уже удаляющиеся шаги Артема, но за открытой дверью ему не было видно меня. И хорошо. Зато я выглянула из-за двери, чтобы увидеть спину идущего по коридору мужа.
      Очень удобное у меня место! Именно из такого хорошо наблюдать за всеми входящими, оставаясь незамеченной самой.
      Стула, на котором я сижу, из коридора не видно, пока дверь директорского кабинета открыта. Стоит Валерии Степановне её закрыть, как меня тут же обнаружат. Только это уже фантазии. За кем мне наблюдать в незнакомом городе, мне нужно всего лишь спокойно почитать, пока мой муж делает свои дела. В общем, я с легким сердцем погрузилась в историю героини романа, ирландки, оставшейся без родителей в пятнадцать лет, в огромном средневековом замке...
      Глава восьмая
      Я так зачиталась, что не сразу услышала шаги какого-то мужчины, прошедшего в кабинет директора. По походке стало ясно, что это не Артем, и потому поначалу я не обращала внимания на разговор, который происходил между пришедшим мужчиной и женщиной, остававшейся в кабинете.
      Она вышла к нему в приемную, так что за дверью в моем закутке было отчетливо слышно каждое слово.
      - Говорят, приехали.
      - Ночью уже разгрузили.
      - Как товар?
      - Не больше ящика отбраковки, я даже не ожидала.
      - Значит, все, как договорились?
      - И даже в улучшенном варианте. Водитель приехал один, без напарника.
      - Один с таким грузом? Не мудрит ли он?
      - Успокойся, Рафик! Ты много видел умных среди дальнобойщиков? Каждый из них мечтает за один рейс сделаться миллионером. А плата за риск?
      Женщина хохотнула.
      - Ты права, это - самая большая нынче плата.
      - Ладно, не буду тебя томить: похоже, в этом деле нам сам черт ворожит - выехали-то они вдвоем, да напарник в дороге умер. Видимо, инфаркт. Таких чистых я вам ещё не сдавала. Во-первых, груз не государственный, а их собственный, значит, и шума будет немного, во-вторых, фура новенькая. По документам ей всего второй год.
      - Ничего не скажешь, ты неплохо поработала. У меня и на "камаз" покупатель уже есть. А то, что шофер один, вправду облегчит дело. Один, как ни крути, не два!
      Теперь оба рассмеялись. И только тут я сообразила, что говорят они об Артеме! И хотят ни много, ни мало... Догадка, озарившая меня, была так страшна, что я боялась ей верить.
      - Мой процент - прежний? - спросила женщина. - Или будут премиальные?
      - Посмотрим, - уклончиво ответил мужчина. - Чего делить шкуру неубитого медведя?
      А Валерия Степановна - я не сомневалась, что это была именно она напутствовала:
      - Вы там поосторожней!
      - Не впервой.
      - Да смотрите, не в городе.
      - Не учи отца трахаться!
      - Главное, чтобы менты вас не заподозрили. Могильный-то по телевизору хвастался, что они напали на след банды, которая грабит большегрузы и убивает шоферов.
      - Ну, наш-то шофер без груза. Кто знает, что он повезет такие деньги? Вряд ли они кому-нибудь об этом докладывали.... А шофер просто сгинет, да и все. И никаких следов... Ты сама свое дело как следует сделай. Чтобы комар носа не подточил.
      - Когда я вас подводила? Документы давно готовы. Груз нам доставлен в погашение прежнего долга, так что ни о какой наличке не может быть и речи. Мой главбух понимает, что по-другому нельзя. Разве что, он может проболтаться. Но пока суд да дело... Словом, это мои проблемы.
      - В крайнем случае, решим и эту, - уверенно проговорил мужчина.
      Они опять посмеялись. Потом женщина продолжила.
      - Шофер согласился, чтобы наличные в документах не показывали. Он лишь подпишет, что у автохозяйства к нам претензий нет.
      - Деньги все, без обмана? Надеюсь, кукол нет?
      - Что ты, Рафик, разве я бы посмела? Да и шофера раньше времени к чему настораживать? Вдруг он надумает пересчитывать. Нам шум вовсе ни к чему...
      Я словно приросла к своему стулу. Разве могла я когда-нибудь подумать, что буду вот так сидеть и слушать, как негодяи сговариваются убить моего мужа. И бояться не только пошевелиться, но даже, кажется и дышать. Ведь если здесь меня обнаружат, Артема уже ничего не спасет!
      Опустив глаза на страницу, вроде читаю, я не видела ни одной буквы. Что они со мной сделают, если найдут здесь? Задушат?
      - Ладно, иди, а то он сейчас вернется.
      С каждым удаляющимся шагом мужчины ком у меня в горле становился все мягче, так что наконец я смогла вздохнуть. Но однако выглянуть из-за двери и посмотреть вслед уходящему мужчине у меня не хватило смелости. А вдруг он обернется?
      Вскоре вернулся Артем, но я не стала показываться и ему. Злоумышленники твердо решили - это я поняла из их разговора - никаких действий против Артема в город не предпринимать. Так что лучше, если они знать обо мне и не будут.
      Остается молить бога о том, чтобы мой муж не стал откровенничать на эту тему с Валерией. Рассказывать о жене, которая поехала с ним в рейс. Возможно, Темке не много пользы будет от моего присутствия, но даже я могу быть фактором неожиданности для бандитов. Что нам это даст в конце концов, неизвестно, об этом стоит подумать нам вместе с Артемом, неспеша...
      Пока что я должна сидеть за этой дверью до последнего. Да ещё и радоваться тому, что не усвоила уроки своей мамы, будто подслушивать чужие разговоры нехорошо...
      - Нет, Лера, - услышала я голос Артема, - ты же знаешь, я за рулем не пью. К тому же, ехать мне одному в такую даль. Тут голова особо трезвая нужна... Давай все-таки переложим деньги в мою сумку... Вот как, ты мне даришь дипломат? Спасибо! Я очень тронут.
      - Ну, я не такая уж бескорыстная, - ворковала женщина, - мне ведь с твоей клубники тоже кое-что перепадет.
      Потом послышался тяжелый вздох Артема.
      - Жаль, Санька не порадуется вместе со мной.
      - Кто знает, Артемчик, может, там ему лучше, чем тебе. В самом деле, такие деньги, ответственность, а ты один. И ехать тысячу километров...
      Ах, ты, тварь! Чуть ли не открыто говорит, что ему придется несладко. Кайфует от своей осведомленности и безнаказанности. Убийца! Жаль, нельзя выйти из-за двери и врезать ей по наглой холеной роже! Несмотря на то, что Валерию Степановну я никогда не видела, представлялась она мне именно такой: наглой и холеной.
      Артем пошел к выходу, а эта Иуда ещё кричала ему вслед:
      - Счастливого пути!
      Она вернулась к себе в кабинет, и мне было слышно, как преступная баба набирает чей-то номер телефона. Наверное, это тоже напоказ: такой вот допотопный, а не современный телефон.
      Медленно на цыпочках я прошла мимо открытой двери и направилась к выходу неторопливой походкой, борясь с искушением помчаться во весь опор.
      - Не взяли? - сочувственно поинтересовался охранник.
      - Взяли бы, если бы дала! - развязно брякнула я, сама удивляясь прозвучавшей в голосе ожесточенности. - Такого оклада, что они мне предлагают, и на колготки не хватит!
      - Ясное дело! - кивнул тот, демонстрируя солидарность. - Не дрейфь, с такими данными ты не пропадешь...
      Я милостиво кивнула товарищу по несчастью - наверняка, и он считает, что ему не доплачивают, на этом его сидячем месте...
      Выйдя на улицу, я все-таки ускорила шаг, но пошла не к "камазу", где ждал меня Темка, а устремилась по тротуару прочь, хотя и в ту сторону, в какую мы собирались ехать.
      Нельзя знать наверняка, что за ним не следят из какой-нибудь стоящей невдалеке машины. И потому, на всякий случай, я продолжала демонстрировать свою непричастность к водителю-дальнобойщику. Пусть наблюдатели так и думают, что он приехал один.
      Артем как раз увидел свою жену, которая не только не обращала на него никакого внимания, но, судя по всему, вообще шла куда-то, по каким-то своим делам.
      Он резко просигналил, потом ещё раз, но поскольку я на его сигналы никак не прореагировала, поехал следом за мной. Остановился напротив, хлопнул дверцей и выскочил на асфальт. А деньги, между прочим, оставил в машине! Огромные деньги, между прочим!
      - Белка! - он схватил меня за руку. - Ты что, обалдела? Скажешь, не слышала, как я сигналил. И не видела нашу машину?
      Я улыбнулась ему, как последняя панельная девка, так, что от неожиданности он даже подался назад, выпустив мою руку. Продолжая улыбаться - если за Артемом и вправду наблюдают, пусть видят, что он всего лишь пытается снять понравившуюся ему телку - я прошипела сквозь зубы:
      - Улыбайся мне, призывно улыбайся!
      Однако, недогадливый муж вовсе не собирался мне подыгрывать, а просто схватил за руку и потащил к машине. Ничего, такое тоже сойдет. Подумают, что я уперлась, вот шоферюга и решил пустить в ход силу.
      - Будь день пожарче, - насмешливо проговорил Артем, усадив меня в машину, - я бы подумал, что тебе напекло голову. Обиделась на меня? Но на что? Куда ты направлялась, поясни мне, недогадливому! И, кстати, где ты была? В коридоре я тебя не видел. На второй этаж поднималась?
      - Никуда я не поднималась! Там и сидела, за дверью кабинета твоей прекрасной Валерии!
      - Уж не приревновала ли ты меня к этой хищнице?
      - Вот именно, к хищнице, точнее и не скажешь! К людоедке! - выпалила я и скомандовала. - Поверни за угол и остановись.
      - Не буду я останавливаться! - рассердился Артем. - С чего это тебе вздумалось скандалить? Я не давал к этому никакого повода.
      - Останови, - как можно спокойнее повторила я. - Это вовсе не скандал. Мне нужно тебе кое-что срочно рассказать, иначе потом будет не до разговоров.
      Наконец он понял по моему виду, что случилось непредвиденное, остановил машину и, облокотившись на руль, покорно кивнул:
      - Говори, я тебя слушаю.
      - Темка, не паясничай, мне вовсе не до шуток. Боюсь, и тебе скоро будет тоже. Ты не увидел меня в коридоре, потому что стул, на котором я сидела, закрывала открытая дверь кабинета Валерии Степановны. Словно сама судьба за руку привела меня к этому стулу и усадила...
      - Белла, я знаю, ты мечтаешь написать роман, но не могла бы ты пока говорить короче и не так по-книжному?