М.А. Пуркаевым. Тихоокеанским флотом командовал адмирал
      И.С. Юмашев.
      Союзные монгольские войска вошли в состав конно-механизированной группы (КМГ), которой командовал генерал И.А. Плиев. Его заместителем по монгольским войскам был назначен генерал Ж. Лхагвасурон. Всего в КМГ насчитывалось свыше 42 тысяч человек, 610 орудий и минометов, 403 танка. Союзным войскам предстояло действовать на правом фланге Забайкальского фронта.
      Все сухопутные, воздушные и морские силы были объединены под общим командованием - Главным командованием советских войск на Дальнем Востоке во главе с маршалом Советского Союза А.М. Василевским, членом Военного совета генерал-полковником И.В. Шикиным и начальником штаба генерал-полковником
      С.П. Ивановым. Главнокомандующему подчинялись все три фронта, Тихоокеанский флот и Краснознаменная Амурская флотилия. Василевский начал свою деятельность в новой должности в Чите, куда он прибыл в ночь на 5 июля.
      Для координации действий сил флота на морском театре военных действий во Владивосток прибыл народный комиссар ВМФ адмирал флота Н.Г. Кузнецов. Он же координировал действия Амурской флотилии с сухопутными войсками. Действиями авиации руководил командующий ВВС Главный маршал авиации А.А. Новиков.
      Перегруппировка войск проводилась в условиях строжайшей секретности. С целью соблюдения военной тайны советские военачальники прибывали на Дальний Восток под другими фамилиями и в других воинских званиях. Так, главнокомандующий
      А.М. Василевский во всех служебных документах и в переписке, радиограммах именовался "заместителем наркома обороны генерал-полковником Васильевым", а Р.Я. Малиновский - генерал-полковником Морозовым.
      Прибывшие на Дальний Восток войска имели богатый боевой опыт. В состав Забайкальского фронта вошли прибывшие из района Праги 6-я гвардейская танковая и 53-я армии, из Восточной Пруссии, из-под Кенигсберга - 39-я армия. На 1-й Дальневосточный фронт из той же Восточной Пруссии прибыла 5-я армия. Эти армии имели опыт действий в гористой местности (6-я танковая и 53-я) и прорыва хорошо укрепленных районов (39-я и 5-я).
      Окончательный вариант стратегической операции на Дальнем Востоке был выработан к 27 июня 1945 года. По плану Советского Верховного Главнокомандования главный удар наносил Забайкальский фронт. Ему предстояло в наступлении овладеть такими важными центрами Маньчжурии, как города Мукден, Чаньчунь, Порт-Артур. 1-й Дальневосточный фронт из Приморья наступал в направлении на город Гирин - то есть по кратчайшему направлению навстречу войскам Забайкальского фронта. 2-й Дальневосточный фронт, наступавший из Приамурья, должен был сковать действия японской Квантунской армии.
      Большую роль должен был сыграть Тихоокеанский флот. Правда, он численно уступал японскому флоту, особенно в больших кораблях. Однако к августу 1945 года Тихоокеанский флот заметно пополнился и теперь в его состав входили: 2 крейсера, построенных на Дальнем Востоке, 1 лидер, 12 эскадренных миноносцев, 10 сторожевых кораблей типа "Фрегат", 6 сторожевых кораблей типа "Метель", 1 сторожевой корабль типа "Альбатрос", 2 сторожевых корабля типа "Дзержинский", 2 монитора, 10 минных заградителей, 52 тральщика, 204 торпедных катера, 22 больших охотника, 27 малых охотников, 19 десантных кораблей. Подводные силы состояли из 78 подводных лодок типов "Л", "Щ", "С" и "М". Главной базой корабельных сил флота являлся Владивосток.
      Авиация Тихоокеанского флота насчитывала 1587 самолетов различных типов: истребителей, бомбардировщиков, торпедоносцев, штурмовиков, разведчиков, транспортных и учебных. Береговая оборона насчитывала 167 береговых батарей с орудиями калибром от 45 до 356 мм. Они составляли основу противодесантной обороны тихоокеанского побережья страны.
      Общей задачей Тихоокеанского флота было взаимодействие с войсками 1-го Дальневосточного фронта в операциях по окружению японских сил в Северной Корее и Южной Маньчжурии путем пресечения вражеских коммуникаций с метрополией. Кроме того, ставилась задача недопущения действий военного флота Японии против советского побережья и высадка десантов на острова и корейское побережье.
      Краснознаменная Амурская флотилия к началу боевых действий состояла из 6 мониторов, 11 канонерских лодок, 52 бронекатеров, 12 речных тральщиков и других судов. Флотилия имела свою авиацию в количестве 70 самолетов. Амурской флотилии предстояло содействовать сухопутным войскам в их наступлении, помогать преодолевать водные преграды.
      Советским войскам противостояла сильная группировка японских войск и войск Маньчжоу-Го общей численностью до 1 млн человек. Собственно японских войск было примерно 600 тысяч человек, из которых 450 тысяч находились в Маньчжурии, а остальные 150 тысяч - в Корее, преимущественно в северной ее части.
      Марионеточная армия Маньчжоу-Го организационно состояла из 4 военных округов, в которые входили 6 пехотных бригад, 1 кавалерийская дивизия, 1 кавалерийская бригада, 9 отдельных кавалерийских полков (1 был курсантским). Войска марионеточного правителя Внутренней Монголии князя Дэ Вана (Тонлопа), состоявшие из двух кавалерийских дивизий, также находились в подчинении командования Квантунской армии.
      В состав Маньчжурской группировки войск противника входила японская Квантунская армия, которая состояла из 1-го, 3-го и 17-го фронтов (по две полевые армии в каждом), 4-й и 34-й отдельных армий, 2-й и 5-й воздушных армий и Сунгарийской военной флотилии. Всего 42 пехотные и 7 кавалерийских дивизий, 23 пехотные, 2 кавалерийские, 2 танковые бригады и бригада смертников-камикадзе, 6 отдельных полков.
      17-й фронт, состоявший из 34-й и 59-й армий (9 пехотных дивизий), располагался в районах корейских портов. Он был включен в состав Квантунской армии только с началом боевых действий в Маньчжурии. До этого он подчинялся непосредственно императорской Ставке. Свой штаб командующий фронтом генерал-лейтенант Кодзуки держал в корейской столице - городе Сеуле.
      На вооружении Квантунской группировки японских войск состояло 6640 артиллерийских орудий и минометов, 1215 танков и самоходных орудий, 1907 боевых самолетов и 26 речных кораблей.
      По уровню вооруженности японские войска заметно уступали советским. Так, японская пехотная дивизия при штатной численности до 15 тысяч человек имела всего 18 противотанковых пушек калибра 37 мм. Японцы в Маньчжурии не располагали тяжелыми танками, а их средний танк образца "34" с противопульным бронированием был вооружен 57 мм пушкой. Запас хода этого танка не превышал ста километров.
      На Южном Сахалине и Курильских островах дислоцировались войска 5-го фронта, штаб которого располагался на острове Хоккайдо. Всего здесь находились три пехотные дивизии, отдельная смешанная бригада, отдельный пехотный и отдельный танковый полки.
      Широкая аэродромная сеть позволяла японской авиации вести боевые действия на любом направлении. Она опиралась на 20 авиабаз, 133 аэродрома и более 200 посадочных площадок. На территории, которую занимала Квантунская группировка войск, располагалось 870 крупных военных складов и городков, рассчитанных на 1,5-миллионную сухопутную армию.
      Командовал Квантунской армией генерал Отодзо Ямада, начальником армейского штаба был генерал Хикосабуро Хата. Последний был в свое время японским военным атташе в Москве. Командный состав, прежде всего старший, имел немалый боевой опыт прежде всего против китайцев-чанкайшистов.
      В качестве стратегического резерва Квантунской армии могли быть использованы войска, находившиеся в метрополии, на Японских островах. Их численность в середине августа составляла около двух с половиной миллионов солдат и офицеров. Часть этих войск могла быть быстро переброшена морем на Юг Маньчжурии и в Северную часть Корейского полуострова.
      Японское командование рассчитывало использовать в боевых действиях также вооруженные отряды, сформированные из японских резервистов-переселенцев. Общая численность таких отрядов составляла 100 тысяч человек. Весной 1945 года были, сформированы два отряда по 1500 человек из бывших белогвардейцев, но ввиду их ненадежности уже в июле они были расформированы.
      Японское командование в годы Второй мировой войны усиленно разрабатывало "новые" средства вооруженной борьбы или, говоря иначе, готовилось к ведению бактериологической и химической войны. На Хабаровском судебном процессе один из таких специалистов, Тосихидэ Ниси, показал:
      "...В январе 1945 года в моем присутствии на полигоне отряда № 731 на ст. Аньда начальником второго отдела отряда подполковником Икари вместе с научным сотрудником того же отдела Футаки был проведен опыт над 10 военнопленными китайцами по заражению газовой гангреной. Все 10 человек пленных китайцев на расстоянии 10-20 метров один от другого были привязаны к столбам, затем электротоком была взорвана бомба, в результате все 10 человек получили ранения шрампелью, зараженной газовой гангреной, и через неделю все они умерли в тяжелых мучениях".
      Секретнейшие работы шли в поисках способов применения таких видов бактериологического оружия, как чума, сибирская язва, брюшной тиф и халера. Бывший командующий Квантунской армией генерал Ямада вынужден был на Хабаровском судебном процессе признать следующее:
      "Вступление в войну против Японии Советского Союза и стремительное продвижение Советской Армии в глубь Маньчжурии лишило нас возможности применить бактериологическое оружие протиы СССР и других стран".
      Вдоль советских и монгольских границ японцами заблаговременно было сооружено 17 укрепленных районов, из них 8 общей протяженностью около 800 километров - против Приморья. В укрепрайонах насчитывалось более 4,5 тысяч долговременных оборонительных сооружений. Каждый укрепленный район в Маньчжурии опирался на природные препятствия в виде водных и горных преград. Каждый укрепленный район простирался от 50 до 100 километров по фронту и до 50 километров в глубину. Для проведения фортификационных работ японское командование привлекло не одну сотню тысяч человек из числа местного населения, не считая самих войск.
      Оборона японских войск строилась с учетом всех выгод природно-климатических условий Дальневосточного театра военных действий. Наличие крупных горных систем и полноводных рек с болотистыми поймами вдоль советско-маньчжурской границы создавало своеобразный естественный труднопреодолимый оборонительный рубеж. Со стороны Монголии местность представляла собой обширную безводную полупустыню, необжитую и почти лишенную дорог. Большая часть Курильских островов представляла из себя естественные крепости.
      Квантунскую армию поддерживал императорский флот, передовые базы которого находились в Северной Корее и на Ляодунском полуострове. Хотя львиная доля японского флота была задействована в борьбе против союзников, система базирования позволяла им сосредоточить в Японском море большие флотские силы, где главной базой являлся портовый город Майдзуру.
      Японская Сунгарийская речная флотилия состояла из 5 канонерских лодок, 12 бронекатеров, 10 сторожевых кораблей и трех полков морской пехоты. Морские пехотинцы имели в своем распоряжении 50 десантных мотоботов и 60 десантных моторных лодок. Главные силы флотилии были сосредоточены близ устья Сунгари - у места ее слияния с Амуром. Главными передовыми базами были крупные речные порты Фуцзин и Цзямусы. С началом военных действий японская речная флотилия отошла в свою главную базу - Харбин.
      Перед началом наступательной операции на Дальнем Востоке советские войска превосходили группировку неприятельских войск (на главных направлениях): по танкам - в 5-8 раз, артиллерии - в 4-5 раз, минометам в 10 и более раз, боевым самолетам в 3 и более раза.
      На полный разгром японской Квантунской армии по плану операции отводилось всего 20-23 суток. Наступательные операции трех фронтов по глубине достигали 600-800 километров, что требовало высоких темпов продвижения советских войск.
      Наступление трех советских фронтов большими силами войск оказалось полной неожиданностью не только для командования Квантунской армии, но и для императорских властей в Токио. Дело заключалось в следующем. В заявлении Советского правительства не уточнялась дата начала военных действий. Фраза "с завтрашнего дня" создавала иллюзию того, что у японской стороны есть еще время для предупреждения своих войск по всей приграничной линии.
      Но в действительности такого времени просто не было. "Завтра" на Дальнем Востоке в связи с разницей во времени наступало ровно через один час (заявление Советского правительства было передано послу Японии в 17 часов 00 минут - то есть вечером) - в тот же вечер в 18.00 по московскому времени. Иными словами, японский посол фактически не имел времени ни на осмысливание врученного ему документа об объявлении войны, ни даже для информирования собственного правительства, поскольку в Токио уже наступила ночь.
      Объявление Советским Союзом войны и незамедлительное начало широкой наступательной операции было неожиданным для Японии прежде всего в политическом отношении. В Токио надеялись на Пакт о нейтралитете, срок которого истекал в 1946 году, и на то, что СССР выступит посредником между Японией и союзниками в вопросе завершения войны на Тихом океане. Командование Квантунской армии не могло "проглядеть" военные приготовления на сопредельной стороне, но оно надеялось, что они носили демонстративный характер.
      Бесспорно, что высшее японское командование недооценило реальность военной угрозы, ожидая активных военных действий советских войск не ранее осени 1945 года (в августе в Маньчжурии идут проливные дожди). Не случайно бывший начальник штаба Квантунской армии на допросе показал: "Мы не думали, что Советский Союз внезапно объявит войну Японии в этом году".
      Вступление Советского Союза в войну значило для Японии очень многое. В тот же день 9 августа на экстренном заседании Высшего совета по руководству войной японский премьер-министр Судзуки заявил собравшимся:
      "Вступление сегодня утром в войну Советского Союза ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным дальнейшее продолжение войны".
      ...Дальневосточная кампания советских войск включала в себя три операции: Маньчжурскую стратегическую наступательную, Южно-Сахалинскую наступательную и Курильскую десантную.
      Первоначальным планом предусматривалась десантная операция на остров Хоккайдо (с оккупацией его северной части) и размещение советского гарнизона в Токио. Однако союзники-американцы отказались "удовлетворить" такие требования советского командования и выделить необходимое число десантных кораблей. Поэтому десантная операция на остров Хоккайдо была отменена.
      Наступление советских фронтов началось, как и планировалось, ровно в полночь с 8 на 9 августа 1945 года на земле, в воздухе и на море одновременно - на огромном фронте протяженностью в 5130 километров. Первыми перешли границу разведывательные и передовые отряды - в 00.10 минут. Они действовали совместно с советскими пограничниками. Наступление началось без привычной артиллерийской и авиационной подготовки, что еще больше усугубляло внезапность удара для японских войск в приграничье. Главные силы фронтов перешли в наступление в 4.30 9-го числа.
      Ровно в полночь пересекли государственную границу 76 советских бомбардировщиков Ил-4 из состава 19-го дальнебомбардировочного авиационного корпуса. Через полтора часа они нанесли бомбовый удар по крупным японским гарнизонам в городах Чанчунь и Харбин. Авиция Тихоокеанского флота подвергла бомбардировке корейские порты Юки, Расин и Сейсин.
      Войскам Забайкальского фронта предстояло провести Хингано-Мукденскую наступательную операцию, 1-го Дальневосточного - Харбино-Гиринскую, 2-го Дальневосточного - Сунгарийскую. Все три фронта обязывались по времени и направлению ударов тесно взаимодействовать друг с другом.
      Наступление велось стремительно - за первый день забайкальцы и кавалерия Монгольской народно-революционной армии прошли в марше свыше 150 километров и вышли к отрогам Большого Хингана. Однако на левом фланге Забайкальского фронта уже в первый день войны начались ожесточенные бои в районе Хайларского укрепленного района, который японцы обустраивали более десяти лет.
      Этот укрепленный район состоял из трех узлов сопротивления и нескольких опорных пунктов, в которых имелись 116 ДОТов, 20 ДЗЛТов, 67 бронеколпаков, развитая система траншей, бетонированные подземные ходы сообщения и различного вида инженерные заграждения. Обороняли Хайларский укрепленный район части японской 119-й пехотной дивизии и смешенная бригада.
      На этом участке наступала советская 36-я армия. Ее войска, не задерживаясь в наступательном порыве, блокировали Хайларский укрепленный район и повели упорные бои за его ликвидацию. Японские доты имели здесь 3-4-метровые стены и были хорошо укрыты в сопках. Доты подрывались бойцами штурмовых групп. За несколько дней упорнейшее сопротивление 6-тысячного вражеского гарнизона укрепрайона было сломлено и более 3823 вражеских солдат и офицеров вместе с комендантом УР сдались в плен.
      О том, насколько упорными и затяжными оказались бои в Хайларском укрепленном районе, свидетельствует политдонесение начальника политического управления Забайкальского фронта генерал-лейтенанта Зыкова от 17 августа:
      "...До сих пор продолжаются бои по ликвидации противника в опорных пунктах Хайларского укрепрайона, оказывающего ожесточенное сопротивление. На наиболее оживленных местах враг при отходе оставляет снайперов-смертников и мелкие диверсионные группы, которые обстреливают одиночных людей, проходящие машины, пытаются взорвать мосты, склады и промышленные предприятия. Диверсионной группой убит капитан медслужбы Бутылин. Пропал без вести заместитель командира дивизии по тылу подполковник Крупенников и его шофер. Найденная их машина оказалась пробитой пулями. На кладбище в районе командного пункта дивизии обнаружен японский снайпер. Он был замурован в надмогильный памятник и имел запас продовольствия и воды на десять суток. В нише другого памятника найден прикованный цепями пулеметчик".
      В самом городе Хайларе японским диверсантам удалось уничтожить кожевенный завод, колбасный, пивоваренный и мясной комбинаты. Японцы под видом местных жителей активно вели разведку расположения советских воинских подразделений, которые потом подвергались внезапному ружейно-пулеметному огню.
      Наступавшие войска, вошедшие в приграничный Хайлар, был приветливо встречен китайским, русским и маньчжурским населением города. У здания местной русской школы прошел стихийный митинг горожан под возгласы: "Мы русские, власть должна быть русской! Власть Советам! Ура товарищу Сталину!"
      В авангарде Забайкальского фронта наступала 6-я гвардейская танковая армия, которая за пять суток наступления продвинулась вперед на 450 километров и с ходу преодолела хребет Большого Хингана. Советские танкисты на сутки раньше запланированного срока вышли на Центральную Маньчжурскую равнину и оказались в глубоком тылу Квантунской армии. Японские войска контр-атаковали, но всюду безуспешно. Так под ударом наступавших забайкальцев оказались такие важные центры Маньчжурии, как города Мукден (Шэньян) - "объект № 1" всей Маньчжурской наступательной операции, Чанчунь, Цицикар.
      Однако танковая армия в наступательном порыве далеко оторвалась от своих тылов. Автомашинами не удавалось обеспечить танкистов-гвардейцев прежде всего горючим. Тогда на помощь пришли две транспортные авиационные дивизии, доставившие по воздуху только одного танкового топлива 940 тонн. 6-я гвардейская армия продолжила свое наступление от Лубэя и Тацианя.
      В итоговом отчете командования Забайкальского фронта говорилось, что его войска пленили более 220 тысяч японских военнослужащих, в том числе 64 генерала и 7440 офицеров. Из них к 20 августа было сформировано 52 строительных батальона по одной тысяче человек каждый, из которых 51 батальон был отправлен на работу в СССР. Огромными оказались трофеи - 87 тысяч винтовок, почти 10 тысяч легких и тяжелых пулеметов, 860 орудий и много другой боевой техники и военного имущества.
      Наступление 1-го Дальневосточного фронта в начале Маньчжурской операции велось в замедленном темпе. Здесь советские войска сразу же столкнулись с сильным сопротивлением японцев на рубежах Пограничненского, Дуннинского, Хотоуского укрепленных районов. Японское сторожевое охранение во время сильного ливня с грозой обнаружило противника только на подходе к передовой линии окопов, но было уже поздно. После короткого рукопашного боя японские пехотинцы бежали из траншеи.
      Здесь советские войска столкнулись с проблемой "оживавших" огневых точек в японских укрепрайонах, которые в наступлении были уже пройдены и оказывались в тылу наступавших. В приказе командующего 1-м Дальневосточным фронтом говорилось:
      "...Установлено, что в бывших укрепленных районах и, кроме того, в горах и скалах осталось еще много недобитых гарнизонов, ДОТов и огневых точек. Распыленные по лесам и сопкам мелкие группы противника возвращаются в не разрушенные огневые точки, ведут из них огонь по нашим проходящим войскам и одиночным военнослужащим и получают там продовольствие и патроны".
      Командующий фронтом приказал проводить прочесывание вражеских укрепленных районов, а захваченные укрепления уничтожать. Для этой цели использовались саперы и тяжелая артиллерия. Блокированные доты расстреливались из орудий больших калибров.
      Особенно упорные бои прошли за овладение укреплениями скалистых высот "Верблюд" и "Острая" Хутоуского укрепленного района. Подходы к ним с фронта прикрывались речками и болотами. Высоты были усилены экскарпами, шестью рядами проволочных заграждений на металлических кольях. Огневые точки японцы вырубили прямо в гранитных скалах. Железобетонные доты имели стены толщиной в полтора метра, из амбразуры прикрывали стальные щитки. Все доты были соединены подземными галереями, выдолбленными в камне.
      Высоту "Верблюд", наиболее сильно укрепленную, удалось взять только при помощи подведенных ночью самоходных орудий и тяжелой артиллерии. Уцелевшие доты штурмовые группы подрывали ящиками с толом. После этого в бой вступали автоматчики, завершавшие "чистку" вражеской позиции.
      Трагическая судьба постигла японский гарнизон опорного пункта на высоте "Острая". Ультиматум советского командования о сдаче, переданный через парламентеров из числа местных жителей, был категорически отвергнут. Вышедший им навстречу из патерны японский поручик взял пакет с ультиматумом и сказал парламентерам: "Ничего общего с Красной Армией иметь мы не хотим" и отрубил самурайским мечом голову старику-китайцу, подавшему пакет. Остальные парламентеры-китайцы обратились в бегство.
      Японцы на "Острой" сражались до конца, с мужеством обреченных. Подземные сооружения один за другим подрывались зарядами взрывчатки. В бетонированные патерны заливалось горючее (бензин), которое потом поджигалось. После боев в подземных казематах были обнаружены трупы 500 японских солдат и офицеров, а рядом с ними - трупы 160 женщин и детей, членов семей японских военнослужащих. Часть женщин была вооружена кинжалами, гранатами и винтовками. До конца преданные императору и своему воинскому долгу, они сознательно избрали смерть, отказавшись от капитуляции и позорного плена.
      Документы свидетельствуют о многочисленных фактах ожесточенного сопротивления японских солдат и небольших воинских подразделений даже в безвыходных ситуациях. В подобных случаях сказывалась воинская духовная закалка японских военнослужащих с ее самоотречением и самопожертвованием.
      Наиболее ожесточенные бои велись вокруг важного транспорт-ного узла города Муданьцзян. Охваченный к 14 августа наступающими советскими войсками с юга, он представлял из себя опору внутреннего обвода японской обороны в Маньчжурии, которая шла отсюда к Линькоу. Только к исходу 16 августа войска 1-й Краснознаменной и 5-й армий овладели хорошо укрепленным Муданьцзяном. В полосе наступления фронта на Муданьзцянском направлении было обнаружено 1269 вражеских дотов, каждый из которых пришлось брать приступом.
      Наступающему 1-му Дальневосточному фронту пришлось столкнуться уже в первые дни боев не только с сильным сопротивлением японских войск на укрепленных позициях, но и с массовым применением смертников. Такие диверсанты пытались холодным оружием уничтожать советских офицеров командного состава. Часто они прятались в полях гаоляна и, обвязавшись взрывчаткой или гранатами, неожиданно бросались под танки или автомашины. Или такие камикадзе подкрадывались к группам солдат и подрывали себя среди них.
      Большие группы японских солдат-смертников, привязав к себе противотанковые мины, образовывали подвижные минные поля, перекрывая путь советским танковым колоннам. На подступах к городу Муданьцзяну был отмечен случай, когда 200 человек смертников, распластавшись в густой траве, попытались на поле боя преградить путь советским танкам.
      В тылу советских войск активно действовали японские диверсионные группы, отряды смертников и просто фанатики-одиночки. Проводимые ими террористические акты в отношении советских военнослужащих отличались крайней жестокостью и садизмом, сопровождались бесчеловечными пытками и издевательствами, надругательством над телами погибших.
      Однако такая тактика не принесла успеха японскому командованию: атакующие повысили бдительность и смертников обычно расстреливали из автоматов еще до того, как они успевали приблизиться к намеченной цели. Удачных действий камикадзе из Квантунской армии оказалось сравнительно немного.
      В самом тесном взаимодействии с войсками 1-го Дальневосточного фронта проводил свои десантные операции Тихоокеанский флот. Первоначальный план Маньчжурской стратегической наступательной операции был несколько изменен, и захват портовых городов на Севере Кореи был поручен морякам-тихоокеанцам. Для этой цели на флоте были созданы специальные десантные отряды с кораблями огневой поддержки и сформированы батальоны морской пехоты.
      Тихоокеанский флот с началом боевых действий приступил к выполнению возложенных на него задач. В Японском море были развернуты подводные лодки, корабельные отряды находились в состоянии немедленной готовности выхода в море, разведывательная авиация совершала вылет за вылетом. Под Владивостоком выставили оборонительные минные заграждения.
      Десантные операции на корейское побережье прошли успешно. 11 августа силами морского десанта был занят порт Юки, 13 августа - порт Расин, 16 августа - порт Сейсин. Занятие их позволяло выйти к портам Южной Кореи, и после их захвата можно было наносить сильные удары по отдаленным базам противника.
      Для проведения этих десантных операций было решено использовать только соединения быстроходных кораблей, в том числе бригаду торпедных катеров, и морскую авиацию. Внезапность при проведении десантных операций давала японскому командованию мало шансов для успешного отражения удара со стороны моря.
      Авиация Тихоокеанского флота (командующий генерал-лейтенант П.Н. Лемешко) подвергла бомбардировке вражеские порты на северокорейском побережье. Удары с воздуха наносились бомбардировщиками и штурмовиками под прикрытием истребителей. Были подавлены зенитные батареи японцев, а в портах потоплено и повреждено немало кораблей и транспортов. За два дня воздушных налетов на город и порт Расин советская авиация потеряла 8 самолетов (главным образом от огня зенитной артиллерии), при этом на военные объекты противника было сброшено около 1500 различных авиационных бомб.
      Удар морской авиации завершили своими набегами отряды торпедных катеров. Действовали они из залива Посьет в условиях плохой видимости. В портах Сейсин и Расин было торпедировано свыше десятка вражеских судов. После занятия этих двух портов в их гаванях было обнаружено потопленных 14 транспортов, танкер и буксир.
      Десант в порт Юки (разведотряд штаба флота, батальон морской пехоты и отряд автоматчиков-171 человек) не встретил противодействия противника. Японское командование заблаговременно отвело свои войска к северу на 10-15 километров от горящего города, подвергшегося налету морской авиации.
      После этого начались действия против порта Расин, который тоже подвергся сильным ударам морской авиации. Здесь японцы имели до полка пехоты, укрывшегося в окрестных горах. Десант был встречен огнем с островов Хам и Аввакум. На дороге близ города десантниками был разгромлен батальон японской пехоты, причем в ходе завязавшегося боя десантники вели огонь из трофейных орудий.
      При проведении десантной операции в порту Расин морякам-тихоокеанцам пришлось столкнуться с минной опасностью. На минах при подходе к порту подорвались 3 торпедных катера (один из них затонул, а из его экипажа 4 человека погибли и 10 получили ранения), 2 транспорта, тральщик, танкер и морской охотник. Район Расина был закрыт для плавания и началось траление фарватера и сброс глубинных бомб для подрыва донных мин. В ходе этой операции только торпедные катера уничтожили 116 неконтактных мин.
      Всего в боях за порт и город Расин десантные силы потеряли 7 человек убитыми и 37 ранеными. Японские потери составили 277 человек убитыми и 292 - пленными. Ожидавшего упорного сопротивления десантный отряд не встретил.
      Наиболее серьезной десантной операцией стала Сейсинская. Город Сейсин был крупнейшим портом Северной Кореи и важным узлом железных и шоссейных дорог, базой легких сил японского флота. Его оборонительные сооружения состояли из свыше 120 дотов и дзотов, а основу гарнизона - батальон курсантов и офицеров Рананской офицерской школы. Город был заблаговременно подготовлен для ведения уличных боев, для чего могли использоваться каменные строения, мосты, бетонные трубы, многочисленные блиндажи, заборы.
      Численность десантного отряда превышала пять тысяч человек. Расин был подвергнут удару с воздуха, а торпедные катера со стороны моря атаковали японские суда в порту. Высадка десанта производилась прямо на мол. Японские батареи с большим запозданием открыли огонь, который оказался малоэффективным. Подошедшие поздно вечером 13 августа к Сейсину японские войска вынудили часть десантных сил отступить к порту, а одна из групп десантников приняла бой в окружении.