Слово "герой" пришло в наше миропонимание из далекой эпохи Древней Греции. Эллины на заре своей цивилизации называли героями легендарных вождей, которые пользовались поддержкой великих богов, обитавших на заоблачной вершине горы Олимп. Прошло не одно столетие, прежде чем древние греки, населявшие Элладу, стали называть этим словом прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов — исключительных по своей смелости и воинской доблести людей.
      В "Словаре русского языка" С.И. Ожегова герой трактуется как

       "выдающийся своей храбростью, доблестью, самоотверженностью человек, совершающий подвиги".

      Пожалуй, в этих емких словах и выражена суть героя на поприще брани, его поступков на войне, будь то большой или малой.
      Героических поступков военная летопись человеческой цивилизации знает бессчетное число. Но каждая эпоха героизм людей военных оценивала по-разному, по-своему. Его суть состояла в том, во имя чего тот или иной человек совершал неординарные поступки на поле брани, которые вызывали восхищение своих и чужих. Поэтому трудно соотнести, поставить на чаши одних и тех же весов, скажем, доблесть рыцаря-крестоносца или борца за свободу своего народа, венценосного завоевателя или вождя восставших рабов. Но все они для современников являлись подлинными героями.
      К сожалению, в историю кануло много славных имен воинов-героев, которые творили победы в войнах. Из глубины веков до нас дошли только образы военных вождей, но далеко не все они совершали личные, поистине героические поступки. Быть полководцем или флотоводцем, победителем в войне, еще совсем не означает, что в послужных списках таких великих людей есть место подвигам. Одно дело когда князь устремляется в сечу в первом ряду своей дружины, другое — когда заслуженный генерал начальствует войсками со своего защищенного командного пункта.
      Героев роднит личное: редкая храбрость, беспримерная или "примерная" доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Оду Набунаги и Яна Жижку, Джелад-ад-Дина и Спартака…
      Помимо того что все они герои своего времени (и во многих случаях не только своего), их объединяет еще одно немаловажное обстоятельство. Все они любимы мировой и отечественной историей, даже если в их славной когорте есть и не самые привлекательные, исходя из общечеловеческих ценностей, личности. История проводит во времени жесткий отбор, сохраняя для будущих поколений только самое значимое, самое важное, самое определяющее дух прошедшей эпохи. Это относится и к образам героических личностей.
      Герои — это наша с вами историческая память, будь она самой светлой или далеко не очень радужных оттенков. Это наше интеллектуальное достояние. Поэтому знать о героях непременно надо. Но подходить в оценках к их доблести и совершенных подвигах следует в духе той эпохи, в которой они блистали лично содеянным в войнах. В тех войнах, которые и поныне являются нормой жизни современной человеческой цивилизации, хотим мы того или не хотим.

      Можно спросить, бывали ли среди фараонов Древнего Египта настоящие, венценосные герои, подвигами и бесстрашием которых на поле брани восторгались египетские воины? Когда о воинской доблести (не полководческих талантах) великих правителей — живых божеств говорилось и в тростниковых хижинах крестьян, и в каменных дворцах знатных людей. А об их победах и личном участии в войнах рассказывали под пристрастным присмотром жрецов писцы-камнерезы.
      На такой вопрос можно ответить только утвердительно: были. И, если верить сохранившимся до нас источникам, первым среди воинственных фараонов Древнего Египта, вне всякого авторского сомнения, можно назвать Тутмоса III, сына Тутмоса II. Он был тем правителем далекой древности человеческой цивилизации, который в сражениях первым направлял свою боевую колесницу на врага. Делал он это с большим мужеством, на виду всей египетской армии, воодушевляя ее на победное дело личным примером. Можно утверждать, что первая такая лихая атака сделала его в устах воинов (не придворных) героем.
      К сожалению, история донесла до нас мало сведений об этой великой личности и его войнах.
      Официально фараон Тутмос III правил с 1490 по 1436 год до н.э. В действительности — почти в два раза меньше, поскольку первые двадцать лет он был номинальным соправителем своей властолюбивой тетки (или мачехи) Хатшепсут. Последние годы его соправителем являлся сын Аменхобек II.
      Древнеегипетским героем фараон стал в войне против царя гиксосов Кадеша. По крайней мере, так можно утверждать благодаря сохранившимся сведениям.
      Предыстория тех событий такова. Смерть Хатшепсут в 1472 году до н.э. позволила Тутмосу III стать действительно правителем Нового Царства. Однако уход из жизни властной соправительницы дорого обошелся Египту. Подвластный ему царь гиксосов Кадеш поднял в Северной Палестине мятеж среди местных племен против предположительно слабого молодого фараона.
      Как показали последующие события, восстание было хорошо и заранее подготовлено. Гарнизоны египтян оказались частью изгнанными, частью истребленными, а частью взятыми в плен и проданными в рабство.
      Хитроумный царь гиксосов сильно ошибся в дарованиях молодого фараона и недооценил боеспособность многочисленной египетской армии. Тутмос III со всей решительностью начал войну против мятежника Кадеша (около 1469-1450 года до н.э.), показав завидные полководческие способности. Быстро собрав воедино армию (предположительно в 20 тысяч человек), он совершил скорый и неожиданный для врага марш от берегов Нила и появился в центральной части палестинских земель.
      В 1469 году состоялась знаменитая в мировой военной истории битва при Мегиддо. Свою известность она получила благодаря тому, что это было первое описанное в Древнем мире полевое сражение. Мятежные племена "азиатов" под начальством царя Кадеша сосредоточили свои силы в долине Мегиддо, севернее Кармельских гор. Гиксосы выставили сильные сторожевые заставы, чтобы избежать внезапного нападения египтян и удержать в своих руках три горных перевала. Скорее всего, мятежники численно превосходили армию фараона. Во всем остальном они несомненно уступали ей.
      Тутмос III, разведавший силы и замыслы неприятеля, не распыляя своих сил, как царь Кадеш, смело прорвался через перевал в Кармельских горах и оказался в долине Мегиддо. Защитники перевала были рассеяны. Известно, что фараон геройски лично возглавил эту атаку. На берегах реки Кина египтяне устроили укрепленный походный лагерь. Гиксосы не решились напасть на него.
      Царь Кадеш привел свои войска от селения Таннах к городу Мегиддо и разместил их на возвышенности, удобной для сражения. За спиной мятежников возвышались крепостные стены. О стройности рядов гиксосов и их союзников говорить не приходилось, хотя настроены они были весьма воинственно. Тутмос III при полном бездействии врага выстроил египетскую армию вогнутым в сторону крепости фронтом. Он делился на центр и два крыла — правое и левое.
      Правое (южное) крыло начало отвлекающее маневрирование на поле битвы. Мятежники попались на эту военную хитрость, словно забыв о главных силах египетской армии. Тогда, удостоверившись в том, что его замысел удался, фараон Тутмос III лично повел в атаку северный "рог" (левое крыло). Хорошо продуманный удар наносился между крепостью и флангом неприятеля.
      Мятежники, стоявшие здесь, были смяты сомкнутым строем боевых колесниц, за которыми двигалась в плотных шеренгах пехота — копьеносцы и воины с мечами. Вражеский фланг оказался окруженным. Началось истребление стоявших здесь отрядов царя Кадеша, который в завязавшейся битве быстро потерял нити управления, а его гиксосы словно забыли о своей былой стойкости и храбрости при завоевании Египта.
      Наскальная надпись сообщает: "Они (азиаты) бежали сломя голову в страхе в Мегиддо, бросая своих лошадей и свои колесницы из золота и серебра, и жители втаскивали их наверх, таща их (воинов) за их одежду в город (то есть на крепостные стены)".
      Сражение при Мегиддо было непродолжительным и закончилось полной победой египтян, сокрушивших мятежные племена. Их преследуемые остатки бежали из долины Мегиддо, рассеявшись в окрестных горах. Царь Кадеш сумел избежать и гибели, и плена, укрывшись в крепости. Уцелевшая часть войска гиксосов в скором времени стала собираться воедино.
      После победы в поле египетская армия осадила город-крепость Мегиддо. Взять его было крайне необходимо, поскольку в начавшейся войне он имел стратегическое значение, преграждая удобный путь из Египта в долину реки Оронта. Там стояла крепость Кадеш, главная база мятежных гиксосов.
      Время донесло до нас со слов фараона-полководца Тутмоса III рассказ об осаде и падении крепости Мегиддо:
      "Они (египтяне) измерили город, окружив его оградой, возведенной из зеленых стволов всех излюбленных ими деревьев…"
      Египтяне сняли урожай с полей горожан, и "армия его величества упивалась и ублажалась каждый день маслом, как во время праздника в Египте".
      Фараон лично руководил осадными работами. Он находился со своим "штабом" в укреплении, выстроенном к востоку от осажденной крепости. Тутмос III "осматривал все, что было сделано". По всей видимости, египетская стража вела себя самоуверенно и беспечно, что дало возможность царю Кадешу бежать из Мегиддо. После нескольких дней осады его защитники капитулировали на милость победителей.
      Фараон Тутмос III, оценивая значение падения Мегиддо в войне против мятежных племен, говорил для истории своего владычества:

       "(Бог египтян) Амон отдал мне все союзные области Джахи, заключенные в одном городе. Я словил в одном городе их, я окружил их толстой стеной".

      Известны военные трофеи египтян в том Палестинском походе. Они были огромны: 924 боевые колесницы гиксосов, 2238 лошадей, 200 комплектов воинского вооружения, жатва зерновых в долине Ездраелона, снятая войском победителей, 2 тысячи голов крупного и 22500 мелкого рогатого скота — овец и коз. Перечень трофеев свидетельствует о том, что египетская армия в походах "кормилась" за счет местных ресурсов, насильно изымаемых у населения.
      Битва у Мегиддо оказалась лишь началом длительной войны Египта против мятежных гиксосов и других племен Палестины. В первом походе фараон Тутмос III овладел еще тремя восставшими против его власти городами. Чтобы утвердиться на палестинской земле, он построил крепость, название которой в переводе звучало как "Тутмос — связывающий варваров".
      В последующие годы фараон-полководец совершает еще немало походов против мятежников. Только в ходе шестого похода была взята крепость Кадеш. Война окончилась победно: границы Нового Царства раздвинулись до пределов Хеттского государства и северо-западной окраины Месопотамии. Египетский флот господствовал в восточной части Средиземноморья.
      Фараон Тутмос III известен как победитель в трех крупных полевых сражениях — при Мегиддо, Кадеше и Кархемише. В 1492-1491 годах до н.э. он нанес поражение царю Митании Шаушаттару и захватил его владения к западу от реки Евфрат. При нем граница Египта была доведена до четвертого порога Нила. Ему платила дань Ливия. Тутмос III получал богатые дары от царей Ассирии, Вавилонии и Хеттского государства, а также с острова Крит.
      При фараоне Тутмосе III Древний Египет достиг вершины своего исторического могущества. Древнеегипетский венценосный полководец, который при жизни славился и как герой, стал первым известным в истории властелином, который вел расширение границ своих владений планомерно. В чем действительно и преуспел.

      Осада Трои. Хотя ее обстоятельства и факт разрушения ахейцами этого греческого города-крепости на малоазиатском берегу Эгейского моря легендарны, есть все основания рассматривать это как исторический факт. Полулегендарная история Троянской войны, описанная Гомером, может считаться летописанием Древней Греции.
      Сказание о Троянской войне популярно в Греции всех эпох. Рассказ о причинах великой (для своего времени) войны начинается со свадьбы Пелея, отца Ахилла. За него, царя Фессалии, выходила замуж морская нимфа (одна из низших богинь) Фетида. По этому случаю на свадьбу собрались все боги. Не позвали только Ссору (Эриду), которая за нанесенную обиду отомстила тем, что вкатила на свадьбу золотое яблоко с надписью "Прекраснейшей". Богини Гера Афина и Афродита стали спорить о том, кому должно принадлежать яблоко.
      Зевс решил что их рассудит самый красивый из людей, Парис, сын троянского царя Приама. Гера обещала Парису власть над всем миром, Афина — величайшую мудрость, Афродита — прекраснейшую из женщин. Парис отдал яблоко Афродите, и богиня помогла царевичу похитить жену греческого царя Менелая, прекрасную Елену.
      Менелай, царь Спарты (в Лаконике), был братом могущественного Агамемнона, царя Микен (в Арголиде). Они были Атриды, то есть сыновья Атрея из дома Пелопидов. Агамемнон решил отомстить за оскорбление, нанесенное брату, и призвал своих союзников и подчиненных в поход на царя Трои.
      Собрались отовсюду греческие вожди со своими дружинами. Кроме самого Агамемнона и Менелая, тут были: Аякс (по-гречески Аянт) с острова Саламина (вблизи Аттики), богатырь громадного роста и силы; отважный Диомед из Аргоса, сосед Агамемнона; хитроумный Одиссей с острова Итака (к западу от Пелопоннеса); старый Нестор из Пилоса в Мессении, знаменитый коневод и наездник.
      Не хватало только самого молодого, но и самого могучего из героев, быстроногого Ахилла, сына Пелея и Фетиды. Мать-богиня ребенком погрузила его в священные воды Стикса, лишь пятка, за которую Фетида его держала, не коснулась воды и осталась уязвимой. Когда Ахилл вырос, боги предложили ему на выбор: долгую благополучную, но бесславную жизнь, или краткий век, великие подвиги и раннюю смерть. Ахилл выбрал второе.
      Мать хотела укрыть его от опасностей и поместила юношу среди дочерей царя Ликомеда, одев его в женское платье. Хитрый Одиссей вызвался выманить Ахилла. Он прикинулся торговцем, приехал к дочерям Ликомеда, выложил перед ними ожерелья, а в стороне оружие. Девушки взялись за украшения, Ахилл же схватил меч и этим обнаружил себя.
      Греческие герои отправились на кораблях в путь через Эгейское море и высадились на берегу недалеко от Трои. Вытащив корабли на берег, они устроили походный лагерь против городских ворот, укрепив его валом и рвом. Царь Приам призвал к себе на помощь своих союзников, и началась десятилетняя Троянская война. Греки не умели тогда брать крепости, как это делали ассирийцы. Война состояла в том, что троянцы выходили из города и вступали в схватки с греками, выступавшими из своего лагеря.
      Трою взяли не силой, а хитростью. Об этом Гомер рассказывает в своей знаменитой "Илиаде" — в 24 песнях поэмы об Илионе (Илион — другое название города Трои).
      Главный вождь Агамемнон и самый храбрый герой Ахилл, предводитель мирмидонян, поссорились из-за добычи. Агамемнон обидел Ахилла, а тот дал клятву, что больше не примет участия в боях, и остался праздно в своей палатке с другом Патроклом. Мать Ахилла, среброногая Фетида, которой сын пожаловался на обиду, молит Зевса покарать Агамемнона.
      Зевс посылает главному вождю греков обманчивый сон: сделай нападение и возьмешь Трою. Однако, когда оба войска вышли на бой, Агамемнон согласился, чтобы большой спор народов был решен единоборством двух главных виновников войны — Менелая и Париса.
      Троянцы и греки выстроились друг против друга, оставив свободное место для поединка, и приготовились смотреть бой. На троянские стены вышли старики и похищенная Елена. Греки и троянцы помолились Зевсу, и их вожди поклялись: если победит Парис, Елена останется с ним, если же победит Менелай, то Елена возвращается к первому мужу со всеми своими сокровищами. А войска обеих сторон в том и другом случае разойдутся мирно.
      Менелай в бою оказался сильнее Париса, но его преследует неудача. Меч, занесенный для верного удара по голове соперника, раскалывается на три части о крепкий шлем Париса. Тогда Менелай схватил троянца за голову и с торжеством потащил его к греческому строю. Но у него в руках остался пустой шлем, сам Парис исчез. Это богиня Афродита спасла своего любимца: окутала его облаком и унесла в Трою в его дом.
      Агамемнон требует исполнения условий, но в это время в Менелая попадает стрела искусного лучника Пандара. Греки возмущены и бросаются в бой. В этом сражении особенно отличается Диомед, вдохновляемый Афиной. Богиня принимает вид возницы и правит коней Диомеда прямо в середину вражеского строя. Диомед сперва ранит богиню Афродиту, которая вновь появилась среди троянцев и помогает своему собственному сыну, герою Энею. Потом Диомед еще больше отваживается и наносит удар самому богу войны Арею. С диким воплем улетает Арей на Олимп. Оба, и Афродита, и Арей, жалуются Зевсу на Афину: ведь это она подстрекает людей против богов. Но Зевс со смехом велит божественным врачам поскорее залечить их раны; успокоенные, они садятся за стол.
      Тем временем выходит на бой лучший герой Трои, Гектор, старший сын Приама. Он только что простился с молодой женой Андромахой и своим маленьким сыном. Опять обе стороны готовы решить дело единоборством. Против Гектора выступает огромный Аякс. Гектор мечет копье и пробивает семь кож, которыми обтянут щит Аякса. Греческий герой ударяет еще сильнее, пробивает насквозь щит Гектора и даже панцирь, но Гектор быстро отклоняется. Оба они хватают огромные камни с поля и швыряют их друг в друга. Наконец начинается бой на мечах, но тут их разнимают наблюдавшие за схваткой глашатаи (секунданты). Они говорят: становится темно, оба героя показали себя одинаково храбрыми.
      На другой день дело оборачивается для греков хуже: троянцы теснят их, Агамемнон не в силах удержать бегство своих воинов. Троянцы пробиваются через лагерную ограду греков, их ведет Гектор. Он уже приблизился к берегу моря и хочет бросить факел, чтобы поджечь корабли и отрезать врагам путь к отступлению. Этого зрелища не может вынести друг Ахилла Патрокл. Он выпрашивает доспехи Ахилла, кованные самим богом Гефестом, и выходит на бой. Сначала троянцы, воображая, что перед ними сам Ахилл, отступают, но потом Гектор, осмелившись, оборачивается к Патроклу и убивает его.
      Горю Ахилла нет предела, и он хочет покончить с собой. Богиня-мать Фетида приходит утешать его, упрашивает божественного кузнеца Гефеста выковать ее сыну новые доспехи. Ахилл решает жестоко отомстить за смерть друга. Он торжественно мирится с Агамемноном и снова выезжает на своей колеснице в бой. В ярости он гонит перед собой троянцев, убивает беспощадно всех, кто ему попадается, загоняет беглецов в реку, топчет их конями. Но ему мало этого: надо убить Гектора, иначе месть за кровь Патрокла не исполнена.
      Наконец он встречается с Гектором. Троянский герой сначала побежал от него в страхе, Ахилл стал преследовать. Три раза обежали они кругом Трои, но вот Гектор остановился для последнего смертельного боя. Афина помогает Ахиллу, подает ему копье, которым он промахнулся, а Гектор, напротив, ударив в Ахилла, остался без копья. Ахилл наносит противнику смертельный удар в шею, где между шлемом и панцирем нет защиты.
      Убитого Гектора Ахилл привязывает к колеснице и влечет за собой по полю. Греческие воины приближаются, и каждый вонзает в погибшего, теперь бессильного героя, свое копье.
      Затем Гомер описывает торжественные похороны Патрокла. После этого начинаются воинские игры греческих вождей в честь умершего. Их устроитель Ахилл выставляет для победителей богатые призы.
      В Трое в это время страшное горе и плач по убитому Гектору. Старый Приам видит со стен, как тело его любимого сына предается позору. Он решается на неслыханное дело: приезжает в ставку Ахилла, привозит ему несчетные дары и вымаливает труп Гектора на погребение.
      На этом гомеровская "Илиада" кончается. Другие песни, в которых подробно рассказывается о гибели Трои, до нас не дошли. Но история донесла до нас окончание полулегендарной Троянской войны.
      Главный ее герой Ахилл погиб под стенами города-крепости, раненный в пятку стрелой, которую пустил в него один из братьев Гектора. Греки взяли Трою военной хитростью, которая известна в древнегреческой истории под именем "троянского коня". Город был разрушен, а его жители обращены в рабство. Благодаря Гомеру мир по сей день восторгаемся подвигами героев "Илиады", главным из которых был Ахилл.

      Благодаря древним письменам можно утверждать, что первым военным вождем в истории человеческой цивилизации, о котором до нас дошли пусть и скудные, но вполне достоверные сведения, был Куруш, человек, которому суждено было стать основателем огромной Персидской державы под именем Кира II Великого. Среди исследователей Древнего мира больших споров вокруг личности одного из самых выдающихся полководцев-завоевателей не возникает благодаря тем сведениям, которые сохранились о нем за два с половиной тысячелетия.
      Вне всякого сомнения, он выдвинулся в молодости благодаря личной доблести и бесстрашию, решительности поступков, прежде всего на военном поприще. То есть его можно с полным на то основанием считать первым достоверным героем, который вооруженной рукой прокладывал себе путь к вершинам власти в окружающем его мире. Прежде чем стать царем Киром, знатный перс Куруш был героем среди своих соплеменников. В противном случае он не обрел бы над ними такой ничем не ограниченной власти.
      В описаниях его детских лет и молодости трудно отделить реальные факты от мифологических сведений. Считается, что он родился между 600 и 585 годами до н.э. Достоверно известно, что его воинственный отец Камбиз I происходил из знатного персидского рода Ахеменидов. Геродот говорит, что в детстве Кир был изгнан в горы, был вскормлен волчицей и воспитан простым пастухом.
      Возвратиться в круг персидской знати изгнанник из племени мог только одним, самым вероятным путем — с оружием в руках. Только оружием он мог отомстить своим обидчикам и утвердить права знатного человека. Примеров тому история знает несчетно. Но для этого юный Куруш должен был совершать в сознании своих соплеменников действительно героические дела. И опять же в смертельных схватках со своими личными врагами, а потом с недругами своего рода.
      В 558 году до н.э. Куруш стал правителем одной из персидских областей — Аншана. Вне всякого сомнения, этого права он добился опять же авторитетом сильной личности. По всей вероятности, к тому времени он уже сложился как военный вождь и государственный деятель. Только этим можно объяснить тот исторический факт, что Куруш начал создавать военный союз персидских племен. Этому союзу в скором времени суждено будет превратиться в Персидское царство.
      Аншанский правитель сформировал из племенных, преимущественно конных ополчений сильную армию. В армии Кира широко применялись боевые колесницы (в сражениях пешее ополчение всегда испытывало страх перед ними), различные метательные машины и всевозможная осадная техника, верблюжья кавалерия.
      Через несколько лет после своего правления в Аншане Кир поднял восстание против правящей мидийской династии. В 553 году до н.э. началась упорная трехлетняя война персидских племен во главе с Киром против господства Мидии. В конце концов персы победили мидян, к 549 году до н.э. их государство было окончательно завоевано персидской армией. Кир для того времени очень милостиво обошелся с мидийскими властителями, введя их в состав персидской знати. Правитель Мидии Астиаг был смещен с престола. Теперь под властью Кира находился весь запад современного Ирана.
      Воюя против мидийской кавалерии, Кир понял, что нуждается в собственной коннице. Завоевание Мидии с ее обильными пастбищами и тысячными табунами лошадей позволило ему быстро набрать в свою армию много прекрасных наездников. В скором времени и среди самих персов появилось немало хороших конников. За сравнительно короткий срок персидская тяжелая кавалерия и конные лучники стали лучшими в Древнем мире.
      Строя Персидское государство, Кир II многое заимствовал из государственного устройства Мидии. В стране персов сохранились некоторые мидийские законы и административные установления. Немало мидийцев, прежде всего образованных, оказалось в среде царских чиновников.
      Появление на свет сильного в военном отношении Персидского государства встретило противодействие его соседей. Три страны — Лидия, Вавилония (Халдея) и Египет в 547 году до н.э. образовали антиперсидский союз. Главенствовал в нем лидийский царь Крез. Союзники решили совместными усилиями противодействовать завоевательным устремлениям царя Кира. К антиперсидскому союзу присоединилась и Спарта.
      Зная об этом, Кир решил нанести по своим врагам упреждающий удар, но не успел этого сделать. В 546 году до н.э. лидийский царь Крез вторгся в Персию, переправившись через реку Халис в Каппадокию. Однако победного похода у лидийцев не получилось — персы не только изгнали их из пределов своей страны, но и сами двинулись на соседнюю Лидию. Крез собрал в столице Сардах огромную союзную армию. Кир во главе своего войска вынудил противника пойти на решающее сражение на равнине Тимбра.
      Персидское войско по численности уступало силам Креза. (В своей "Киропедии" древнегреческий ученый Ксенофонт упоминает о 200-тысячной армии персов, но это число явно завышено в несколько раз.) Сражение на равнине Тимбра считается одним из самых ярких событий в военной истории Древнего мира.
      Персидскую армию на поле битвы царь Кир построил в большое "каре" для того, чтобы его многочисленные лучники из первых рядов могли эффективно мешать лидийцам прорвать их строй. Или, иначе говоря, полководец Кир загнул свои сильные фланги назад, отчего получился огромный квадрат. Хорошо защищенной лучниками оказалась и персидская кавалерия, в том числе и верблюжья. Такое построение неприятельского войска для лидийцев и их военных вождей оказалось полной неожиданностью.
      Далее сражение на равнине Тимбра развивалось следующим образом. Лидийцы атаковали необычное боевое построение противника и окружили его. Но при этом на углах огромного квадрата в рядах лидийского войска образовались разрывы. Лидийцы уже в самом начале сражения стали нести большие потери от вражеских стрел и дротиков. Затем Кир послал в контратаку на лидийцев свою конницу, которая массированным ударом разбила вражеское войско на несколько частей. Лишенные единого управления, они были уничтожены персами по отдельности.
      Поражение лидийской армии было полным. Царь Крез с небольшими ее остатками бежал в свою столицу Сарды (вблизи современного турецкого города Измира). Персидский царь преследовал разгромленного противника до полной победы. Персы штурмом овладели городом-крепостью только после 15-дневной осады Сард.
      Кир пощадил побежденного царя Креза и жителей его столицы, оказавших ему отчаянное сопротивление. Милостивое же отношение персидского владыки к лидийцам положило конец их враждебности к Персии и даже обеспечило в дальнейшем поддержку лидийцами персидской армии. Здесь Кир II Великий проявил себя как искусный дипломат, тем самым обеспечив благонадежность завоеванной им страны.
      Вслед за Лидией персы подчинили себе один за другим многочисленные греческие города-государства в Малой Азии, расположенные на побережье Эгейского моря — Фокею, Милет, Галикарнас и другие. Многие из них по собственной воле признавали власть персидского царя. Это было особенно важно для будущей войны Персидской державы против собственно Греции на противоположном берегу моря.
      В 545–539 годах до н.э. персы завоевывают обширные среднеазиатские земли — Согдиану и Бактрию, страны, которые отличались высокой культурой орошаемого земледелия. Победы царской армии добывались во многом благодаря сильным ударам массы конных воинов во фланг и тыл противнику, что позволяло окружать его войска.
      После этого основатель династии Ахеменидов обратил свой взор на богатое Вавилонское царство (Халдею), но при этом он не торопился выступить против него. Кир стал настойчиво и последовательно проводить изоляцию Вавилонии от внешнего мира. Это быстро дало желаемые результаты: еще совсем недавно оживленная торговля вавилонцев пришла в полный упадок, а их государственная казна стала быстро пустеть. Среди населения, особенно торговых слоев, началось брожение.
      В 539 году до н.э. персидский царь, собрав значительные военные силы, выступил в завоевательный поход против Вавилонии. В том же году в сражении под стенами ее столицы он разбил войска царя Набонида, во главе которых не оказалось способных полководцев. Осада многолюдного крепостного города с его циклопическими стенами продолжалась около двух лет. Халдеи успешно отбили первый вражеский штурм.
      В конце концов по приказу Кира от города были отведены воды Евфрата (были открыты шлюзы, и тем самым понизился уровень реки под городскими стенами). По обмелевшему руслу реки персидские войска устремились на штурм той части крепостной стены, где их не ждали. Военная хитрость персидского царя застала защитников Вавилона врасплох. Царь Набонид был пленен и отправлен в почетную ссылку, а его сын-наследник Валтасар погиб в бою. Древнегреческий историк Геродот, описывая взятие города-крепости Вавилона, утверждает, что часть происходящих событий он видел сам, а о некоторых узнал из достоверных источников или слышал от других. Найденный же в конце XIX века летописный цилиндр сообщает, что персидская армия вступила в Вавилон без боя. Окончательно овладеть Вавилонским царством Кир смог только благодаря поддержке торговых людей и жрецов этой страны. В трудное время военных опасностей они изменили собственному монарху и безропотно подчинились завоевателям. Вавилонское (Халдейское) царство вошло в состав Персидской державы.
      В Вавилонии повторилась та же картина, что и в завоеванной персами Лидии. Кир вновь милостиво отнесся к побежденным вавилонцам, которые, по сути дела, покорились ему без большого сопротивления. Почти бескровное овладение Вавилонией позволило персам захватить также Палестину и Сирию.
      Персидский правитель продолжал гуманно относиться к населению стран, признавших его господство. Среди прочего, он разрешил иудеям и финикийцам, плененным вавилонцами за пятьдесят лет до этого во время похода вавилонского царя Навуходоносора, вернуться на свою родину, а иудеям восстановить разрушенный город Иерусалим. Тем самым Иудея превращалась в удобный плацдарм для намечавшегося завоевания богатого Египта. Вернув на родину плененных финикийцев, Кир рассчитывал привлечь на свою сторону приморские города-государства Финикии, которые в случае войны Персии против Египта могли ему помочь своим многочисленным флотом.
      После всех этих завоеваний Персидская держава стала простираться от Индии, вдоль Аральского и Каспийского морей, черноморского побережья Малой Азии до восточного Средиземноморья. В Персидское царство входили многие большие города той эпохи, известные ремесленные и культурные центры. Государство заботилось о процветании своих городов, внешней и внутренней торговле и собственном экономическом благополучии.
      Изменился и сам правитель Персидского царства. Теперь Кира именовали только Киром Великим. Среди прочих своих титулов он больше всего предпочитал такой: "царь Вавилона, Шумера, Аккада и всех четырех сторон света".
      Победы персидского войска до известной степени были облегчены тем, что городская знать, жрецы храмов и торговые круги древних государств Восточного Средиземноморья были заинтересованы в создании такого государственного объединения, которое могло бы способствовать расширению торговли и обеспечению безопасности торговых путей.
      Полная неудача антиперсидского союза, заключенного в 547 году до н.э. между Лидией в Малой Азии, Вавилонией и Египтом была в значительной степени обусловлена изменой определенной части господствующего класса союзных стран. Думается, что Кир Великий прекрасно разбирался в такой обстановке и извлек из нее выгоды для создаваемой им Персидской державы.
      Отложив на время поход на Египет, на своего последнего сильного противника, Кир Великий попытался покорить многочисленные и воинственные племена массагетов, кочевавших в Приаральской низменности. Он выступил против них в большой военный поход, добившись на первых порах некоторых успехов. Персидская армия дошла до реки Яксарт.
      Однако в большом сражении в бескрайней степи многочисленная конница массагетов разгромила персидскую армию, а сам царь-полководец пал в битве. Схватки в ней отличались такой яростью, что царским телохранителям в бою так и не удалось выручить тело своего правителя, которое стало бесценной добычей для воинов-массагетов.
      По преданию царица массагетов приказала отрубить голову Кира и бросить ее в наполненный кровью кожаный мех.
      Гибель царя Кира II Великого не привела к развалу созданной им империи. Персидский престол перешел к его сыну — полководцу Камбизу II, который получил в наследство прекрасно организованную и обученную персидскую армию. Во главе ее он добьется желанной победы над кочевниками-массагетами и завоюет Египет.
      Персидский царь Кир Великий оставил заметный след в истории. Созданная им огромная держава просуществовала, процветая, еще два столетия после его гибели на поле брани. Только Александр Македонский сокрушил ее мощь. Кир создавал свою империю не только военной силой, но и редким умением находить верных союзников среди побежденных. Он был талантливым государственным деятелем, заботившимся как о процветании собственно Персии, так и о покоренных народах, терпимо относился к их религии и обычаям.
      Но в народном персидском эпосе, думается, говорилось не только о великом царе Кире. В нем, несомненно, вспоминали и бесстрашного воина Куруша, изгнанного в малом возрасте в горы, вскормленного волчицей и воспитанного безвестным пастухом. Он прошел путь в поэтизированные герои племен персов с положения изгнанника, который еще юношей, взяв в руки оружие, стал мстить виновникам своей несладкой доли.

      Персидский царь Ксеркс решил продолжить попытки своих предшественников покорить Грецию. Он собрал огромную по тем временам армию и многочисленный флот со всех подвластных ему сатрапий (областей) — от берегов Инда до Египта. Геродот приводит поистине фантастические цифры, называя такую численность армии вторжения: 1.700.000 пеших воинов, 80 тысяч всадников на конях и 20 тысяч — на верблюдах (то есть 100 тысяч конницы).
      Однако исследователи определяют численность войск Ксеркса, выступившего в поход против европейской части Древней Греции, в 100-150 тысяч человек (вместе с флотом) и даже меньше. В ту эпоху это была огромнейшая военная сила. Флот Персии, собранный со всего Восточного Средиземноморья, насчитывал до 500-600 кораблей. Часть их была построена специально для вторжения в материковую Грецию со стороны моря.
      Третья греко-персидская война началась с того, что армия Ксеркса по наплавному мосту устроенному через пролив Геллеспонт (Дарданеллы) беспрепятственно перешла на его европейский берег. Многонациональное войско Персидской державы через Южную Фракию и Македонию вошло в Северную Грецию.
      Противником Персии в той войне был военно-оборонительный союз греческих государств во главе со Спартой и Афинами. Он был создан в 481 году до н.э. В него вошла меньшая часть греческих общин, имевших собственную государственность — 31. Большая часть Древней Греции хотела остаться в стороне от большой войны.
      Союзники летом 480 года до н.э. оставили территорию Северной Греции без боя, поскольку защита проходов здесь требовала больших сухопутных сил. Однако проход южнее — ущелье у Фермопил, удержать, как считалось, можно было небольшим войском. Этот проход соединял Северную и Центральную Грецию.
      На оборону Фермопильского прохода выступил спартанский царь Леонид, который имел отряд приблизительно в 7 тысяч греческих воинов: фиванцев, феспийцев и других. Это были пешие воины-гоплиты (копьеносцы) и небольшое число лучников. Спартанцев их них было всего 300 человек. Считается, что они были царскими телохранителями.
      Греческие города-государства могли выделить для удержания за собой Фермопильского прохода больше войск. Но они не собирались серьезно защищать его, сосредоточивая все силы для обороны Коринфского перешейка. Таков был план греческой стороны в начавшейся войне.
      У Фермопил и произошло первое боевое столкновение в той войне. Греки, построившись привычной фалангой, успешно отбили все попытки огромной персидской армии овладеть Фермопильским ущельем и прорваться через горный проход в центральную часть Греции. Персы безуспешно атаковали войско царя Леонида в течение двух дней, но так и не смогли одержать победу.
      Но среди греков нашелся предатель по имени Эфиальт, показавший персам тропу в лесистых горах, которая вела в обход Фермопил. Ксеркс незамедлительно послал в обход свою личную гвардию — 10 тысяч "бессмертных". Изменник Эфиальт провел их ночью через горы в тыл защитникам Фермопильского ущелья. "Бессмертные", двигаясь по тропе, сбили греческую сторожевую заставу, которая охраняла ее от врага на случай обхода.
      Царь Леонид, узнав о том, что ему грозит полное окружение, без промедления отослал союзников на защиту тылового входа в ущелье, а сам во главе 300 спартанцев остался на месте, готовый до последнего защищать самое узкое место Фермопильского прохода. Это было решение высокой мужественности и самоотверженности.
      "Бессмертные" атаковали вставший у них на пути греческий отряд (часть его воинов сдалась в плен) и замкнули кольцо окружения последних защитников ущелья у селения Фермопилы. В разыгравшейся схватке спартанские воины во главе со своим царем Леонидом погибли все до единого. Они не отступили с того места, где стояла их маленькая фаланга. Ни один из них не пожелал сдаться персам в плен. Все они, безвестные для истории, вместе со своим военным вождем Леонидом стали подлинными героями древнегреческого мира.
      Фермопилы стали синонимом коллективного воинского подвига, массового героизма. А спартанский царь Леонид — героем на все времена. В честь павших в беспримерном бою в Фермопильском проходе героев-спартанцев впоследствии на камне была сделана надпись:
 
Путник, пойди возвести нашим гражданам в Лакедемоне,
Что, их заветы блюдя, здесь мы костьми полегли.
 
 

      Спартанцы считали себя в мире Древней Греции не просто прирожденными воинами, а героями. Поэтому царями они избирали людей не просто царских кровей, а героев из героев. Именно таким и вошел в историю Древнего мира Агесилай II, начинавший свой путь в полководцы в ранге героя и венценосца Спарты рядовым воином в составе несокрушимой фаланги.
      Агесилай происходил из спартанского царского рода. Рано проявил талант военачальника и стал известен в государствах Древней Греции. После смерти своего старшего брата Агида II занял в Спарте царский престол благодаря своим дарованиям, геройским поступкам на поле брани и стараниям верного друга Лисандра, пользовавшегося большим влиянием в древнегреческих городах-государствах.
      Выбор воинственными спартанцами нового царя-правителя и одновременно полноправного полководца в лице Агесилая II оказался для них удачным. В своих царях спартанцы ошибались крайне редко, поскольку те превращались в испытанных военных вождей, геройствуя в битвах у них на глазах. Сын славного в войнах Архидама II и царицы Евполии отвечал всем требованиям греческого народа-воина.
      Хромой на одну ногу царь Агесилай II отличался невзрачной внешностью, но замечательным живым умом и прозорливостью. Как спартанский воин, с детства получил прекрасную выучку под присмотром отца, не раз демонстрируя в походах и битвах лучшие черты прирожденного воина. То есть он прошел обычный путь становления любого военачальника Спарты, в которой каждый мужчина с юности имел только одну обязанность перед государством — быть воином. Агесилай научился сперва подчиняться воле старших, затем с неменьшим успехом стал подчинять своей воле единоплеменников.
      Старейшины Спарты довольно скоро стали признавать полное главенство над ними молодого царя. Он рано проявил мудрость, отличался здравым умом и обстоятельными решениями, умел не терять себя в глазах спартанской аристократии и всегда помнил о высоком месте своей родины в эллинском мире. Однако за это высокое место приходилось постоянно бороться с оружием в руках. Примером тому для Агесилая был его отец, царь Архидам II. Считается, что именно он воспитал в сыне большого государственника и талантливого военного вождя.
      Спартанское государство в истории Древней Греции всегда отличаюсь своей воинственностью в отношении ближних и дальних соседей, и прежде всего могущественных и богатых Афин. Воцарившись, молодой честолюбивый правитель с первых же дней задумался о приумножении военной славы родной Спарты.
      Первый же военный поход молодого царя весной 396 года до н.э. в Малую Азию во главе 8-тысячного войска (многочисленного для истории Древней Греции) был успешным. Спартанцы возвратились на родину с богатой добычей и славой, понеся при этом самые малые потери. Об Агесилае заговорили в эллинском мире, и многие предсказывали новому спартанскому правителю будущее большого полководца.
      Через два года царь-полководец вознамерился повести войско спартанцев еще дальше, в глубь Малой Азии. По опыту первой военной экспедиции он был уверен в полном успехе нового предприятия, поскольку сильного противника на Востоке не видел. Однако этому походу за военной добычей помешало известие о том, что греческие города-государства на Пелопоннесе и ближайших к нему землях единодушно восстали против деспотического господства Спарты. Против нее объединились Афины, Фивы, Коринф, Аргос, ряд других более малых государств, которые получили поддержку Персии.
      Противники Спарты, прежде всего Афины, решили воспользоваться удобным случаем — царь Агесилай II во главе большей части спартанского войска ушел в дальний азиатский поход. В самой Спарте оставалось совсем мало воинов, которые просто не смогли бы отстоять свою землю, не говоря уже о защите границ. К тому же уход в плавание спартанского флота позволил врагу господствовать в прибрежных водах.
      Тревожную весть о начале Коринфской войны против Спарты полководец Агесилай получил на полпути к намеченной цели. Он быстро возвратился в отечество, которое крайне нуждалось в нем и его закаленных воинах. Спартанской флотилии с войсками на борту удалось счастливо избежать штормовой погоды в Восточном Средиземноморье и без потерь прибыть в родные гавани. Появление испытанной в боях и походах спартанской армии на Пелопоннесе стало большим сюрпризом для противников. Афины и их союзники намеревались разделаться со своим врагом до возвращения из похода царя Агесилая II, войско которого к тому же могло заметно поредеть в войне на Востоке.
      В ходе войны, вошедшей в историю под названием Коринфской, хорошо организованная и обученная армия царя Агесилая II одержала трудную победу в сражении при Коронее над объединенным войском афинян, аргосцев, фиванцев и коринфян. Битва произошла в августе 394 года до н.э.
      Сражение первоначально шло с переменным успехом. Спартанский правый фланг в мощной атаке плотной фаланги отбросил назад противостоящих им аргосцев. Однако их левый фланг стал отступать под натиском фиванцев, которые славились своей тяжеловооруженной и хорошо обученной пехотой. Одержав на поле битвы частный успех, воодушевленные фиванцы затем атаковали правый фланг спартанской армии, но там желанного успеха не добились. Царь Агесилай понял, что именно здесь надо искать ключи к победе в битве, и приказал своим воинам усилить натиск на врага. Пошла вперед и та часть спартанской армии, которой пришлось отступить в начале битвы.
      В жаркой и кровопролитной битве при Коронее та и другая стороны сражались с большим мужеством и желанием одолеть врага, но победа к концу сражения досталась более стойким и умелым спартанцам. Союзникам пришлось отступить от Коронеи в свои пределы, чтобы там вновь собраться с силами для продолжения борьбы со спартанской деспотией.
      Военное поражение не привело к развалу Коринфского союза греческих городов-государств, выступивших против гегемонии Спарты. Победители, однако, понесли в битве при Коронее такие большие потери, что их царь вполне разумно приказал войскам оставить Беотию, на земле которой произошло самое большое сражение за время Коринфской войны. Агесилай II принял решение укрепиться на время на границе Спарты, чтобы пополнить ряды своей армии, дать воинам возможность отдохнуть. К тому же он знал, что его противники также не смогут в скором времени возобновить войну.
      На пограничных горных проходах были выставлены надежные заслоны, а в стан противника засланы лазутчики, которые должны были разведать его планы. Велась разведка действий военных флотов врага, прежде всего Афин, которые могли высадить многотысячный десант на морское побережье Спарты. Вернувшийся после Коронейской победы домой, Агесилай развернул там кипучую деятельность для продолжения вооруженной борьбы за главенство в эллинском мире. Уже довольно скоро армия царя-полководца вновь была готова к битвам и походам.
      Коринфская война положила конец кратковременному морскому владычеству Спарты в Восточном Средиземноморье. В 394 году до н.э. флотоводец Конон, командовавший объединенным афинско-персидским флотом, истребил спартанский флот под начальством Пейсандра в морском сражении под малоазийским городом Книдом близ острова Родос у берега Малой Азии.
      В 388 году до н.э. спартанские мореходы, по сути дела воссоздавшие военный флот страны, попытались вернуть себе главенство в Эгейском море. Однако победы в морских боях флотоводца Спарты Анталкида желаемого результата не принесли.
      Возобновившись в том же 394 до н.э., Коринфская война шла с переменным успехом, поскольку военные силы противоборствующих сторон оказались примерно равными. Полководец Агесилай во главе спартанской армии осадил город Коринф с его мощными крепостными стенами. Однако в 390 году до н.э. афинская армия под командованием полководца Ификрата освободила Коринф.
      К концу Коринфской войны стало сказываться военное искусство спартанской армии и умение командовать ею царя Агесилая II. Его противников часто подводила несогласованность в проведении совместных действий и желание самим победить войско Спарты. В ходе той войны спартанский полководец не раз демонстрировал умение разгадывать неприятельские замыслы и упреждать их быстрыми и решительными действиями своей армии. К тому же Персия, обеспокоенная усилением своего союзника Афин, стала тайно помогать своему врагу Спарте.
      Царю Агесилаю II в конце концов удалось силой оружия восстановить полное господство Спарты над другими греческими городами-государствами и подписать в 387 году до н.э. Анталкидов мир (известный в истории еще и под названием "Царского мира"). Он отвечал всем требованиям государства — победителя Коринфского союза. Победа в Коринфской войне прославила молодого спартанского царя как великого полководца Древней Греции.
      Однако поражение греческих государств в большой войне против Спарты не сломило их волю и стремление добиться полной независимости от деспотического правителя на земле Эллады. Они всегда выше всего ценили свободу и независимость своих городов-государств. В 379 году до н.э. на земле Древней Греции началась новая большая война, на сей раз между сильными в военном отношении Фивами и Спартой.
      У царя Агесилая II оказался серьезный противник, хорошо подготовившийся к войне. Жители Фив славились своим свободолюбием и Спарте было всегда трудно доказывать собственное военное превосходство над этим древнегреческим городом-государством. К тому же фиванцы в новой войне против Спарты могли рассчитывать на военную помощь из многих других городов Греции. И когда дело дошло до сражений, Фивы такую помощь получили.
      В тяжелом сражении при Левктре закаленное в походах и боях спартанское войско потерпело поражение от фиванцев во главе с Эпаминондом. На помощь Фивам тогда прибыли воины многих греческих городов. В том сражении царь Агесилай оказался бессильным изменить ход событий. Его противник Эпаминонд повел битву не по спартанским правилам, которые предусматривали боевое построение в традиционную линию фаланги с лучшими отрядами на правом фланге. Полководец Фив построил своих лучших воинов в ударную колонну в 48 человек глубиной и 33 человека шириной. Ударная колонна, прорвав фалангу, решила исход сражения.
      При всем своем несомненном воинском профессионализме спартанские воины не смогли преодолеть сопротивление фиванцев, которые сражались с гораздо большим воодушевлением и желанием победить. Их полководец Эпаминонд превзошел полководческое искусство Агесилая, действовавшего излишне традиционно. Спартанской армии пришлось отступить с большими потерями, которые превысили 2 тысячи человек.
      Неприятельское войско после одержанной победы при Левктре без промедления вторглось во владения Спарты, в подвластную ей область Лаконию, и начало ее опустошать. Помешать этому царь Агесилай оказался не в силах, поскольку его армия после поражения от фиванцев сильно поредела. Людские же ресурсы для ее пополнения иссякли, хотя немало спартанских юношей ускоренно заканчивали курс воинского обучения.
      Однако несомненной заслугой Агесилая II как царя и полководца стало то, что благодаря ему сама столица государства, город Спарта, была дважды спасена от врагов. Фиванцам и их союзникам так и не удалось овладеть Спартой, хотя они и нанесли ей большой материальный урон. На своей родной земле спартанские воины бились с таким упорством и яростью, что противник вскоре отказался от мысли завоевать и лишить самостоятельности враждебную для них страну.
      Отразив неприятельское войско от собственной столицы, царь Агесилай II активизировал военные действия и несколько раз добивался успехов в продолжавшейся войне. Но победы одерживали и фиванцы со своими союзниками. Чаша весов склонялась то в одну, то в другую сторону. Битва при Мантинее в 362 году до н.э., в которой погиб фиванский полководец Эпаминонд, и последовавший за ней мир положили конец этой кровопролитной и разорительной войне.
      Побежденной в долгой и упорной войне одинокая Спарта не оказалась. Но с этого времени ее неоспоримое лидерство в эллинском мире, основанное на военной силе, ушло в прошлое.
      Заключенный мир не удовлетворил честолюбивого царя Агесилая II и спартанцев. Полководец стал искать новые средства и пути для восстановления утраченного Спартой военного и политического могущества на земле Эллады. В итоге он решил попытать счастья за пределами Греции, на Востоке. В 360-359 годах до н.э. Агесилай во главе спартанского войска оказался в Египте, где начал на берегах Нила военные действия против персов, завоевавших эту страну.
      Туда его призвал Тахос, царь египтян, восставших против персидского владычества. Однако большой военной силой египтяне не обладали. Тогда их государь принял мудрое решение нанять целую армию профессиональных греческих воинов. Спартанцы для этой роли подходили больше всего, поскольку они всю жизнь не расставались с оружием, равно как и с желанием прославиться и захватить побольше военной добычи.
      Военное наемничество в древнегреческом мире было явлением обычным. Греческие воины-профессионалы большими и малыми отрядами, военными флотилиями охотно нанимались на службу к любым правителям восточных стран, получая за это хорошую плату. Война являлась для них прибыльным ремеслом. Спартанский царь Агесилай II не был исключением из военных вождей древности.
      Немалые деньги египетского монарха позволили спартанскому царю в короткие сроки собрать большое наемное войско. Однако властный Агесилай скоро поссорился с царем Тахосом, которого стало пугать присутствие в его царстве такого трудноуправляемого военного союзника.
      Развязка наступила довольно быстро. Царь Спарты неожиданно для многих перешел на сторону врага египтян персидского правителя Нектанеба II, которого и возвел силой оружия наемного греческого войска на египетский престол. Египтянам пришлось признать власть чужеземного владыки из Персии, поскольку сопротивляться многочисленному войску спартанского царя они оказались не в силах.
      На этом война в Египте за обладание троном единовластного монарха прекратилась самым неожиданным образом. Египтяне — и знать, и простой люд — смирились со своей судьбой и о свергнутом чужеземцами правителе Тахосе не очень сожалели.
      Новый царь Египта щедро одарил царя Агесилая и его воинов за оказанное содействие в войне с Тахосом. Однако Нектанеб II и его ближайшее персидское окружение серьезно опасались дальнейшего пребывания спартанцев в Египте и сделали все для того, чтобы их флотилия взяла обратный курс на родину. Спартанскому наемному войску и его предводителю преподнесли богатые дары. В их честь были устроены пышные празднества. Одновременно наемникам дали понять, что свою миссию в Египте они уже полностью выполнили.
      Агесилай со своим войском на кораблях отправился в Грецию, где уже было известно о его славных делах. Однако обратный путь на родину оказался для спартанцев труден, хотя греки и были опытными, бесстрашными мореходами. В пути их флотилия попала в сильный шторм, и ей пришлось искать укрытие от шквального ветра и огромных волн в гавани Менелая. Она стала последним пристанищем царя-полководца — там он скоропостижно скончался, вызвав большую печаль среди спартанских воинов, свято веривших в военное искусство своего предводителя.
      Со смертью царя Агесилая II Спартанское государство лишилось не просто умелого воинственного правителя, но прежде всего победоносного полководца и выдающегося в Древней Греции стратега. Он с величайшим упорством провел трудные Коринфскую войну и войну с Фивами, выиграл несколько сражений и почти не знал поражений, заслужив большое уважение в стане своих противников, как на греческой земле, так и в странах Востока. Ко всему прочему он почитался в отечестве как герой.
      Известие о смерти Агесилая побуждало противников Спарты, и прежде всего Афины, к новым враждебным действиям. Теперь спартанцев ожидали новые испытания. Им предстояли тяжелые войны, одерживать победы в которых им помогало полководческое искусство царя Агесилая II. Последующие полководцы древней Спарты не раз обращались к истории его жизни, изучали тактику и стратегию его военных походов. Учились они у него и умению воодушевлять своих бойцов в трудные минуты битвы.
      Древние письменные источники донесли до нашего времени следующую характеристику победоносного спартанского царя Агесилая II: он был обожаем войском, безукоризненно нравственен и правосуден. Для правителей Древней Греции такое было нечастым явлением. Может быть, поэтому в ее истории спартанский царь-полководец Агесилай II выглядит особенно ярко, привлекательной и необычной фигурой героя для своей бурной эпохи.

      Героем для спартанцев флотоводец Лисандр стал, вне всякого сомнения, задолго до морской биты при Эгоспотамах. С юных лет он связал свою судьбу и помыслы с морем, храбро и удачно бился в морских баталиях прежде всего с афинянами, которые выступали не один век гегемоном на путях-дорогах не только Эгейского моря, но и, пожалуй, всего Восточного Средиземноморья.
      История не сохранила для потомков сведений о начале жизни одного из самых знаменитых флотоводцев и полководцев Древней Эллады. Думается, что он прошел обычный дли спартанского гражданина путь воина-морехода, начав его с самых азов. Вне всякого сомнения, он был участником всех войн, которые вела Спарта при его жизни. Выдвинуться на высшие командные должности в спартанской армии и на флоте можно было только благодаря большому военному дарованию, личной храбрости и героизму.
      Во время продолжительной Пелопоннесской войны 431–404 годов до н.э. между Спартой и Афинами Лисандр являлся одним из спартанских стратегов (командующих).
      Расцвет Древней Греции неминуемо привел к борьбе за господство в ней, в результате чего образовались два враждующих между собой союза городов-государств: Афинский морской союз во главе с Афинами и Пелопоннесский союз во главе со Спартой. Война между ними длилась 27 лет.
      Зачинщиком Пелопоннесской войны стали Афины, наиболее развитое в экономическом и торговом отношении государство Древней Эллады. С 445 по 430 год до н.э. афинскую демократию возглавлял крупный политический деятель Перикл. Во многом благодаря ему Афины стали распространять свое господство на многие земли, заселенные греками.
      Пелопоннесскую войну предопределяли три причины. Во-первых, в борьбе за гегемонию в древнегреческом мире Афины нашли себе противника в лице не менее воинственной Спарты. Во-вторых, Афины начали вооруженную борьбу за господство на Средиземном море с такими крупными торговыми республиками, как Коринф и Мегара, входившими в состав Пелопоннесского союза. И, наконец, в-третьих, между аристократической олигархией Спарты и афинской демократией шла непримиримая вражда.
      Афины, столица Аттики, располагали военным флотом из 300 триер. Но Пелопоннесский союз превосходил своих противников в силе сухопутных войск. Афины были мощной крепостью. Стены — до 7 километров длиной — соединили город с его морской гаванью Пиреем. Поэтому с суши Афины были неуязвимы, так как их блокада с суши не нарушала морскую торговлю союза.
      Поэтому стратегический план Перикла заключался в том, чтобы обеспечить себе господство на море, блокировать берега Пелопоннеса, уничтожить его торговлю с другими греческими государствами и, ослабив таким образом Пелопоннесский союз, заставить Спарту и ее союзников капитулировать перед Афинским морским союзом.
      Первоначально Пелопоннесская война проходила вяло и на суше, и на море. Правда, спартанцы нанесли большой вред земледельческим хозяйствам Аттики, но самим Афинам угрожать они не могли. Можно предположить, что в этот период войны стратег Лисандр действовал на суше.
      На третий год войны — в 429 году до н.э. Перикл умер от чумы. После этого к власти пришли более радикальные демократы, которые активизировали ход Пелопоннесской войны. В 425 году афиняне захватили удобную и важную гавань Пилос в Мессении. В ответ спартанцы захватили остров Сфактерию у входа в пилосскую гавань. Афиняне в течение 72 дней блокировали остров, а затем, высадившись на Сфактерию ночью, разгромили спартанцев. Оставшиеся в живых 292 спартанца сдались в плен.
      В 421 году спартанское войско вторглось во Фракию. После сражения под Амфиполем, в котором Лисандр должен был принимать участие как один из спартанских военачальников, был подписан Никиев мир. Но уже через год лидером афинской демократии стал Алкивиад, аристократ и родственник Перикла. Афиняне решили предпринять большой морской поход в Сицилию.
      В ходе Пелопоннесской войны Алкивиад перешел на сторону Спарты, и по его совету спартанцы заняли Декелею — важный стратегический район севернее Афин. 20 тысяч рабов, трудившихся в хозяйствах афинян на равнине Аттики, встали на сторону врагов своих хозяев. Тем временем военная экспедиция на остров Сицилию потерпела поражение — афинскому войску и флоту не удалось овладеть богатыми Сиракузами. Многие афиняне попали в плен и были проданы в рабство, а их стратегов казнили.
      Как флотоводец и полководец Лисандр появился на сцене Пелопоннесской войны в 407 году до н.э. В тот год он возглавил спартанский флот, который нес на своем борту многочисленные десантные отряды.
      К тому времени в Пелопоннесскую войну стала активно вмешиваться соседняя Персидская держава, заинтересованная в военном и торговом ослаблении государств эллинского мира. Военный флот под командованием Лисандра за короткий срок значительно увеличился благодаря большим денежным средствам, полученным Спартой от Кира Младшего, персидского сатрапа (правителя), всячески способствовавшего поддержанию междоусобиц на территории современной Греции. Малоазиатские греческие города-государства к тому времени уже находились в вассальной зависимости от Персии.
      В 407 году до н.э. спартанский флот, построенный в Эфесе на персидские деньги, уже мог помериться силами с афинским флотом, господствовавшим в Эгейском и Средиземном морях. Лисандр лично наблюдал за строительством кораблей и руководил обучением экипажей.
      В том же 407 году до н.э. у мыса Нотий около Эфеса состоялось первое крупное морское сражение в этой войне. Пелопоннесским флотом командовал Лисандр, афинским, который блокировал эфесскую гавань, — Алкивиад, вновь ставший противником Спарты. Основным классом боевых кораблей того времени являлась триера — крупное парусно-гребное судно. Триера могла таранить неприятельский корабль или взять его в морском бою на абордаж. Именно так и развивались события у мыса Нотий, где стоял афинский флот, готовившийся к походу.
      К началу боя Алкивиада не было на кораблях военного флота. По всей вероятности, Лисандр знал от лазутчиков об этом и внезапно атаковал неприятеля из-за ближайших к Нотию островов. Афиняне были захвачены врасплох. Триерам Лисандра удалось в ходе сражения вывести из строя 15 вражеских кораблей, после чего афинский флот покинул гавань Эфеса.
      После одержанной победы Лисандру пришлось оставить пост флотоводца и передать его Калликрату: законы Спарты разрешали ли командовать флотом только один год.
      Тем временем политическим лидером Афин стал демократ Клефонт. Вложив немало сил и средств, афиняне увеличили свой флот до 150 судов и сумели в следующем, 406 году до н.э. одержать морскую победу над Калликратом у острова Лесбос близ Матилены. Афиняне, которыми командовал Канон, в сражении потеряли 25, а спартанцы — 77 триер. Однако это была последняя крупная победа флота Афин над морскими силами Спарты.
      Персидский сатрап Кир Младший вновь помог Спарте восполнить потери ее военного флота. По его требованию Лисандр был восстановлен в должности главнокомандующего персидско-пелопоннесских морских сил. Спарте пришлось переступить через собственные законы. На спартанские триеры были наняты моряки из различных греческих городов, а команды усилены воинами, которым предстояло действовать в морском бою в составе абордажных команд. Лисандр стал вновь охотиться за вражеским флотом в Эгейском море.
      Решающее морское сражение Пелопоннесской войны состоялось осенью 405 года до н.э. у берегов Фракии. Под командованием Лисандра находилось 170 кораблей. Его противник Канон имел под своим командованием 180 триер. Стороны имели примерно равные силы, и поэтому исход битвы во многом зависел от искусства древнегреческих флотоводцев.
      Афинский флот к началу сражения находился в Эгоспотамах, напротив Лимпсака, где стоял пелопоннесский флот. Лисандр вел постоянное наблюдение за Эгоспотамами и в конце концов дождался удобного момента для атаки. Узнав, что небольшая часть афинских триер отделилась от флота Канона, он приказал спартанским кораблям незамедлительно атаковать разделенного в силах противника.
      Вновь, как и в сражении у мыса Нотий, спартанцам удалось застать афинян врасплох и взять на абордаж почти все их корабли, стоявшие в гавани, экипажи которых в своем большинстве находились на берегу. Дозорная служба афинян слишком поздно обнаружила приближение вражеского флота. Пленения избежали только экипажи 20 триер. Спартанцы жестоко расправились с побежденными: все захваченные в плен афиняне были убиты.
      Поражение при Эгоспотамах положило конец морскому могуществу Афинского государства и приблизило конец Пелопоннесской войны. Теперь на море господствовал флот Спарты.
      Будучи дальновидным стратегом, Лисандр поддерживал в малоазиатских греческих городах партии противников Афин и, если было нужно, посылал им в помощь пелопоннесские корабли с десантом спартанских воинов на борту. В захваченных спартанцами фракийских и малоазиатских городах и на островах Эгейского моря создавались олигархические правительства. И, в случае необходимости, оставлялись спартанские гарнизоны. Своими решительными действиями на море и на суше Лисандр скоро добился ощутимого перевеса в ходе затянувшейся Пелопоннесской войны.
      После побед на море Лисандр возглавил сухопутные войска Спарты и ее союзников. Во главе их он захватил несколько полисов на Геллеспонте и во Фракии, в которых поставил у власти своих наместников. Круг союзников демократических Афин неумолимо сужался под ударами морских и сухопутных сил Пелопоннесского союза.
      В конце концов усилия Лисандра увенчались полным успехом. В 405-404 годах до н.э. флот и армия Пелопоннесского союза осадили Афины с моря и суши.
      Афины, защищенные высокими и мощными крепостными стенами, были почти неуязвимы с суши. Однако этого нельзя было сказать об афинских морских воротах Пирее, которые были открыты со стороны моря. Осенью 405 года до н.э. корабли Лисандра блокировали пирейский порт.
      Афиняне были преисполнены решимости выстоять в осаде и переломить ход войны. Лидеру афинских демократов Клефонту удалось на общем собрании свободных граждан города-государства провести закон, согласно которому каждый, кто заговорит о мире со Спартой, предавался смертной казни.
      Но теперь Афины оказались в чрезвычайно трудном положении. Запасов продовольствия в городе оказалось очень мало. Вместе с голодом начались эпидемии, от которых умерло много людей. В осажденных с моря и суши Афинах началась нешуточная внутриполитическая борьба между сторонниками олигархии и демократии. Она закончилась тем, что Клефонт был свергнут, предан безжалостному суду и публично казнен. Его казнь стала по сути дела концом демократического правления в Афинах.
      В апреле 404 года до н.э. Афины после шестимесячной осады капитулировали перед Спартой. Условия мира, продиктованные им Лисандром, были крайне суровы и унизительны. Они преследовали одну цель — уничтожить военное и политическое могущество поверженного врага. Афинский морской союз прекратил свое существование.
      В городе по требованию победителей ликвидировался демократический строй правления и устанавливалось олигархическое правление "тридцати тиранов" — олигархической коллегии из 30 человек, бывших у власти в Афинах в апреле-декабре 404 года до н.э. Их власть Лисандр поддерживал военной силой. Эмигранты, которые подверглись гонениям со стороны афинской демократии, подлежали амнистии. Но при всем этом Афины, согласно заключенному мирному договору, сохраняли свою государственную независимость.
      Лисандр одновременно позаботился о полной ликвидации военной мощи Афин. Кроме Аттики теперь во владении Афин оставалось всего четыре острова в Эгейском море. Почти весь афинский военный флот (за исключением 12 небольших сторожевых кораблей) отошел победителям. По требованию Лисандра были срыты Пирейские стены и другие городские укрепления. Тем самым Афины лишались реальной возможности воссоздать свою военную мощь.
      В результате Пелопоннесской войны Афины лишились главной роли на политической арене эллинского мира. Теперь гегемоном Древней Греции стала победительница Спарта.
      Лисандр, при финансовой поддержке Персии, приобрел огромную силу и влияние не только в родной Спарте, но и во всей Греции. В зависимых от Спарты городах-государствах его поддерживала местная олигархия, аристократические круги в лице недавних противников афинской демократии.
      Теперь деятельность Лисандра была направлена на дальнейшее возвеличивание Спарты в эллинском мире, по сути дела на создание спартанской империи. Однако амбиции прославленного стратега, получившего слишком большую власть, вскоре стали вызывать недовольство самих спартанцев.
      После неудачного заговора Лисандра, стремившегося к единовластному правлению, против тиранов в 404 году до н.э., коллегия эфоров, осуществлявшая олигархическое правление в Спартанском государстве, отстранила его от командования армией и флотом. При этом были напрочь забыты его военные заслуги.
      Довольно скоро в эллинском мире у Спарты появились новые сильные противники в лице городов-государств Коринфа и Фив (Беотия). Началась тяжелая для нее Коринфская война 395-387 годов до н.э. Коллегия Эфоров вновь поручила Лисандру возглавить спартанскую армию. В Спарте на него возлагали большие надежды, которым не суждено было сбыться.
      В самом начале Коринфской войны, в 395 году до н.э., герой Пелопоннесской войны погиб в сражении с беотийцами при Галиарте. Спартанский полководец, не дожидаясь запланированного соединения с войсками царя Павсания, напал на эту крепость в Беотии и осадил ее. Горожане совершили вылазку и разгромили спартанский отряд, который был одновременно атакован и с фронта, и с тыла. В завязавшейся рукопашной схватке Лисандр погиб с оружием в руках. Для Спарты это была огромная потеря.
      В истории Древней Греции флотоводец и полководец Лисандр — один из самых знаменитых военных вождей. Именно он оказался подлинным победителем в длительном противоборстве Спарты и Афин. С его именем связано крушение могущества Афин и начало гегемонии Спарты в эллинском мире.

      Грандиозная битва древности на берегу реки Гидасп (современное название Джелам) на территории Пенджаба произошла в 326 году до н.э. Здесь столкнулись армия великого завоевателя Александра Македонского и огромное войско индийского царя Пора, который привел на поле брани 200 боевых слонов и 300 боевых колесниц. С таким противником македонцам еще не приходилось иметь дело.
      Длинная линия боевых слонов размеренным шагом накатывалась на македонскую фалангу, на флангах которой стояли конница и вспомогательные отряды. Тяжеловооруженные греческие пехотинцы стояли в плотных рядах, плечо к плечу, выставив вперед длинные копья. Они могли остановить и встречным ударом опрокинуть, погнать перед собой нестройные толпы азиатских пеших воинов, вражескую конницу. Но впечатляющий вид медленно приближавшихся боевых слонов, этих "бронированных машин" Древнего мира, пугал одним своим видом: они могли растоптать любого воина, оказавшегося у них на пути.
      Чтобы победить "войско" боевых слонов, решавших в Древней Индии судьбу не только больших битв, но даже небольших военных столкновений, требовался поистине бесстрашный, героический поступок. И уже в самом начале битвы на реке Гидаспе один из военачальников и близких друзей Александра Великого — Селевк отважился бросить первым вызов невиданному доселе врагу.
      Из рядов македонской фаланги вперед вырвался гигантского роста воин и бесстрашно бросился на двигавшегося прямо на него боевого слона, с башенки на спине которого двое индийских лучников безуспешно старались расстрелять македонца. Селевк вонзил в хобот слона широкое лезвие своего тяжелого копья. Животное взревело от боли, встало на дыбы, и лучники вместе с погонщиком полетели на землю. Раненый слон повернул в ужасе назад на ряды своих же пеших воинов.
      Своим порывом Селевк увлек вперед македонцев. Те метали в слонов копья и горящие факелы, рубили мечами их хоботы. Через самое короткое время 200 могучих животных были обращены в бегство; перед ними с поля боя бежали пешие и конные воины царя Пора. Обезумевшие от боли слоны настигали беглецов и топтали на своем пути всех, кто только оказывался перед ними.
      В битве на берегу реки Гидасп Александр Македонский наголову разгромил огромную армию индийцев, которым не помогли ни боевые слоны, ни боевые колесницы, ни многократное превосходство в людях. И первым, кого из своих воинов за героизм и подлинное бесстрашие поздравил Александр Великий, был друг его юности Селевк.
      После той знаменитой битвы на пенджабской земле за македонским военачальником Селевком утвердилось почетное прозвище Никатор. В переводе с греческого оно означало "Победитель". Под этим именем основатель династии и государства Селевкидов в Западной Азии, ставший прославленным полководцем, и вошел в историю Древнего мира.
      …Среди полководцев Александра Великого Селевк Никатор отличался твердостью характера, решительностью, необыкновенной физической силой, редким проницательным умом и осторожностью в поступках и суждениях. Известно, что Селевк пользовался любовью и большим личным доверием Александра Македонского, который мог положиться на своего испытанного и верного боевого товарища в самых трудных делах.
      После неожиданной смерти великого завоевателя в 321 году до н.э. и последовавшего за этим событием распада огромной империи, созданной оружием македонцев, Селевк Никатор получил в управление сатрапию Вавилонию, а в 311 году до н.э. — все земли к востоку от Евфрата вплоть до Индии. Однако утвердить в Вавилонии личную власть Селевк Никатор смог только в 312 году до н.э., настолько серьезное противоборство он встретил в среде вавилонской знати и других наследников владений Александра Великого.
      312 год до н.э. в истории Древнего мира принято считать годом начала так называемой селевкидской эры, Этот год считается годом начала полновластного правления Селевка I и основанной им эллинической монархической династии Селевкидов, оставившей в истории Древней Греции и Западной Азии заметный след.
      После смерти Александра Македонского расчетливый и осторожный Селевк Никатор стал ближайшим помощником македонского регента Пердикки, формально бывшего старшим среди диадохов — наследников великого завоевателя. Пердикке, главному стратегу в Азии, среди прочего, вменялось в обязанность наведение порядка в их среде и борьба со всевозможными проявлениями неизбежного сепаратизма. Такие события в огромной македонской державе не заставили себя долго ждать. Одна междоусобица вспыхивала за другой.
      Под командованием Пердикки вавилонский диадох Селевк Никатор в 321 году до н.э. совершил неудачный военный поход в Египет. При переправе через полноводный Нил погибла часть македонского войска. Гибель товарищей стала поводом для солдатского бунта против Пердикки, а диадох Селевк оказался одним из зачинщиков мятежа. Правивший за царя Александра Великого в Македонии Пердикка стал жертвой взбунтовавшихся греческих воинов.
      После гибели регента Македонии Пердикки хрупкий мир между постоянно соперничавшими между собой полководцами Александра Македонского, ставшими в одночасье диадохами и правителями самостоятельных сатрапий, был окончательно нарушен. Теперь все события в эллинском мире были связаны с военными союзами диадохов и войнами между ними. Спорные вопросы, прежде всего борьба за власть и передел империи великого завоевателя Востока, решались только силой оружия и военной хитростью.
      Первоначально Селевк Никатор не участвовал в междоусобицах диадохов. Ему пришлось девять лет утверждаться в богатой и густонаселенной сатрапии Вавилонии, прежде чем он получил возможность начать вооруженную борьбу за расширение своих владений.
      Подчинив себе полностью Вавилонию, Селевк Никатор стал инициатором нескольких войн, среди таких же, как он, правителей сатрапий. Однако далеко не все военные столкновения с противниками-диадохами заканчивались для него успешно. Однажды ему даже пришлось бежать из собственной сатрапии, но Селевк все же сумел вернуться в Вавилонию и вновь навербовал себе из греческих и македонских наемников большую армию. Он часто за большую плату переманивал к себе наемные отряды других диадохов.
      Селевк Никатор сформировал сильную и хорошо обученную наемную армию. Пехоту ее составляли македонцы и греки, конницу он набирал из восточных народов. То есть его войска мало чем отличались от военной силы других диадохов.
      Полководец Александра Великого после битвы на реке Гидасп очень высоко ценил боевых слонов. Он даже уступил значительную часть территории в Индии (Арохосию — современный Кандагар в Афганистане и Гедросию — современный Белуджистан) обладателю магадхского трона Чандрагупте в обмен на 500 боевых слонов, прошедших полный курс обучения. Они составили в его армии особый ударный отряд и охранялись в мирное время и на войне как особо ценное оружие.
      При участии Селевка Никатора империя Александра Македонского многократно перекраивалась между победителями в междоусобных войнах. В результате этих войн Селевк присоединил к своим владениям огромные территории: Мидию, Сузиану, Персиду, а затем и далекую от Вавилона среднеазиатскую Бактрию. В 305 году до н.э. Селевк Никатор совершил поход в Индию, стремясь восстановить власть Македонии к востоку от реки Инд. Подробности этой военной кампании истории неизвестны. Во всяком случае индийский правитель Чандрагупта не понес больших поражений и первая великая династия Индии, известная как империя Маурьев, продолжала процветать. Возможно, Селевку пришлось покинуть берега Инда из-за непрекращающихся войн диадохов.
      В скором времени личное могущество Селевка Никатора настолько возвеличилось в эллинском мире, что в 305 году до н.э. он с полным на то правом объявил себя царем. Примечательно, что такое решение Селевка не вызвало протестов среди диадохов — к тому времени он уже утвердил вооруженной рукой свое главенство среди правителей сатрапий в Западной Азии.
      Царь Селевк I сумел установить дружественные отношения со своей родиной Македонией и греческими городами-государствами в Элладе и Малой Азии. В них он был особенно заинтересован: Греция и Македония постоянно пополняли его армию наемными воинами. Кроме того, они всегда были готовы за плату поставить ему многочисленный военный флот для действий в Средиземном и Эгейском морях.
      В междоусобных войнах диадохов Селевк Никатор одержал победы в нескольких больших сражениях. Одно из них состоялось в 312 году до н.э. близ города Газа на дальних подступах к Египту. В этой битве 25-тысячная армия, состоявшая из египетских и сирийских воинов, многочисленных греческих воинов под командованием Селевка Никатора и его союзника диадоха Птолемея Сотера, сразилась с примерно равными силами македонской армии под командованием Деметрия Полиоркета.
      Сражение началось в традиционном македонском духе — противники пошли в атаку друг на друга фалангами. Как полководец Селевк Никатор был гораздо опытнее своего соперника-диадоха. Во время Азиатского похода Александра Македонского он уже воевал под стенами города Газы против персидского войска и хорошо знал местность. К тому же у Селевка Никатора и Птолемея Сотера оказалось больше конницы, которая успешно наносила противнику сильные удары во фланг и тыл. Союзники имели еще одно несомненное преимущество над противником — в их армии имелись боевые слоны.
      Македонский диадох Деметрий Полиоркет не учел, что неприятельская фаланга тоже состояла преимущественно из греческих воинов. Пока на поле битвы фаланги сражались друг с другом, сирийская и египетская конница, в которой было много лучников, сумела прорваться в тыл противнику.
      В битве при Газе македонская армия была разгромлена. Ее потери составили 5 тысяч убитыми и 8 тысяч ранеными. Македонцам пришлось в бегстве оставить победителям свой походный лагерь и обоз, в котором они возили за собой богатую добычу, захваченную в войнах на Ближнем Востоке.
      Свою самую крупную победу царь Селевк Никатор одержал в 301 году до н.э. в большом сражении у Ипса во Фригии (Малая Азия). Здесь он в союзе с диадохом Лисимахом, командуя 32-тысячной сирийской армией, немалую часть которой составляли греческие наемники, наголову разбил 30-тысячную македонскую армию под командованием одного из своих главных противников за владычество в Западной Азии престарелого полководца Антигона и его сына Деметрия.
      Сражение у Ипса диадохи Селевк Никатор и его союзник Лисимах выиграли во многом благодаря умелому применению нескольких сотен боевых слонов и дезертирам из состава армии Антигона. Тот погиб в битве как доблестный воин, со славой закончив свой жизненный путь. Принявший на себя командование македонцами его сын Деметрий Полиоркет не смог изменить ход битвы. После разгрома и отступления, больше похожего на бегство, ему удалось собрать вокруг себя только 8 тысяч македонских воинов.
      Последствием сражения на фригийской земле у Ипса стал новый передел империи между еще остававшимися в живых диадохами. На сей раз царь Селевк Никатор присоединил к своим владениям Месопотамию и Сирию. Теперь в последующих междоусобных войнах он мог опереться на собственный военный флот, получивший на сирийском средиземноморском побережье многочисленные удобные гавани.
      В 281 году до н.э. на равнине Кара состоялось большое сражение, известное в военной истории еще и как битва при Курупедии. Здесь сошлись две большие армии: македонская под командованием диадоха Лисимаха и сирийская под предводительством Селевка Никатора. Перед началом сражения полководцы вышли на поединок между собой. Селевк, несмотря на свой почтенный возраст — ему был уже 61 год, сразил своего бывшего товарища и союзника.
      После поединка вождей началось общее сражение. Сирийская армия одержала полную победу над македонцами, и Селевк Никатор на правах победителя присоединил к своим владениям сатрапию Лисимаха.
      Так в 281 году до н.э. после гибели диадоха Лисимаха Селевк оказался единственным оставшимся в живых из полководцев великого завоевателя Александра Македонского. Теперь он стал правителем почти всей Малой Азии.
      У царя Селевка I были далекоидущие планы. Он решил подчинить себе помимо Малой Азии еще и эллинский мир. Для начала Селевк Никатор вознамерился завоевать Фракию и Македонию — государства на европейской территории, к северу от Эллады. Затем должна была наступить очередь греческих городов-государств, ослабленных в постоянных междоусобных войнах друг с другом.
      Царь Селевк Никатор собрал сильную наемную армию, основу которой составляли греческая пехота и многочисленный флот. Во главе этих сил он выступил в поход, оказавшийся для него последним. Управление своим огромным царством он возложил на сына Антиоха.
      Подойдя к Геллеспонту (проливу Дарданеллы), многотысячная царская армия беспрепятственно переправилась на судах на европейский берег. Казалось, что все складывалось весьма удачно, поскольку ни фракийцы, ни македонцы не могли собрать значительные силы. Но Селевку "Победителю" не удалось осуществить задуманное — он был предательски убит.
      Основанная им эллинская династия Селевкидов правила огромным царством к востоку от Греции после смерти Никатора более двух столетий — до 64 года до н.э. Однако ни один из наследников царя Селевка I не мог сравниться с основателем династии. В дальнейшем Селевкиды постепенно утрачивали свое могущество и владения.

      О молодости Чандрагупты Маурьи ничего не известно. Согласно буддийским источникам, он происходил из знатного Кшатрийского рода Мория. По другим сведениям, его родовые корни лежали в "варне (касте. — А.Ш.) шудров". Вне всякого сомнения, военную службу он начал с юных лет. Знатность происхождения, личная храбрость и пристрастие к военному делу помогли ему стать военачальником, благо войн в древней Индии велось не меньше, чем, скажем, в Древней Греции.
      Личность Чандрагупты Маурьи в современной Индии считается и легендарной, и героической. Кажется, что само время способствовало его взлету в историю.
      События складывались так. Около 325 года до н.э. индийское царство Магадха завоевало господство в долине реки Ганг. Этого оно достигло во многом благодаря умелому правлению монархов из династии Нанда, корни которой нисходили к низком касте. В то время как великий завоеватель Александр Македонский воевал на границах Индии (в современном Пенджабе), на магадхской политической сцене и появился Чандрагупта (или по-гречески — Сандрокотта). Он быстро выдвинулся на военной службе у царя Магадхи Дхана Нанды, последнего представителя этой династии индийских правителей. При нем Чандрагупта занимал высокую должность "начальника вождей".
      Истории неизвестно, чем был вызван царский гнев на сановника. Но, по всей видимости, спасая себя, Чандрагупта по совету ученого брахмана Вишнугупты сделал попытку покушения на жизнь своего монарха. Удачной она не оказалась, и ему вместе с сообщником пришлось бежать из Магадхи.
      Предполагается, что беглец оказался в Пенджабе, где встречался с Александром Македонским, был рядом с ним какое-то время и успел многое перенять из греческой военной организации. Об этом свидетельствует Плутарх.
      После ухода македонской армии с берегов реки Инд Чандрагупта, отличавшийся деятельным характером, сумел создать союз свободных гималайских вождей. Он объединил их военные силы в единую армию под своим предводительством.
      Во главе войск гималайцев Чандрагупта вторгся в Пенджаб. Царь Пор был убит. После завершения завоевания пенджабских земель Чандрагупта выступил в поход в верховья Ганга и достиг магадхской столицы Паталипутры. Последний царь из династии Нанда не смог противостоять нашествию завоевателей, был свергнут с престола своим бывшим "начальником вождей" и казнен.
      Став правителем Пенджаба и Магадхи, Чандрагупта в 323 году до н.э. основал новую династию индийских монархов, которая вошла в историю Древнего мира под названием династии Маурья. Эта династия продержалась у власти до 184 года до н.э. Ее столицей стала бывшая магадхская Паталипутра (современный город Патна в индийском штате Бихар).
      Воспользовавшись тем, что после смерти Александра Великого его империя развалилась, а диадохи начали междоусобные войны, Чандрагупта силой изгнал с индийских земель греко-македонские гарнизоны. Государство Маурьев превратилось в истории Древней Индии в действительно мощную державу, обладавшую огромной и хорошо организованной армией. Она была обучена, снаряжена и вооружена из царских арсеналов.
      Один из диадохов, Селевк Никатор, решил вернуть Македонии, то есть лично себе, индийские завоевания Александра Великого и, более того, продолжить их. Он предпринял поход на Восток, подробности которого история для нас не сохранила, равно как и сведения о каких-либо битвах с войсками царя Чандрагупты.
      В 305 году до н.э. Селевк Никатор достиг берегов Инда и тут, с полной неожиданностью для себя, встретил серьезное сопротивление. Вместо множества враждующих между собой индийских царств, он столкнулся с сильным государством династии Маурьев.
      Армия Чандрагупты, по свидетельству древнегреческих историков, насчитывала 9 тысяч (!) боевых слонов, которых обслуживали 36 тысяч человек, 30 тысяч конных и 600 тысяч пеших воинов. Количество боевых колесниц превышало 8 тысяч. Скорее всего, это завышенные цифры.
      Селевк Никатор благоразумно пошел на переговоры с индийским властелином и увел свою армию назад, довольствовавшись компенсацией за понесенные расходы в 500 обученных слонов. Но диадоху пришлось отдать в жены Чандрагупте свою дочь. Кроме того, они обменялись послами. Послом Селевка в Паталипутре стал грек Мегасфен, который долго прожил в Индии, оставив после себя сочинение о ней.
      Чандрагупта умело распорядился отказом Селевка Никатора от македонских завоеваний в Индии. Он овладел ее восточными частями на территории современных Афганистана и Белуджистана: Восточной Гедрозией, Арахозией и Паропамизом, горными областями, примыкавшими к долине Инда. Так основатель династии Маурьев обеспечил надежность своих западных границ, поставив там несколько сильных гарнизонов. Особый надзор устанавливался над горными перевалами.
      Свою столицу Паталипутру Чандрагупта превратил в мощную для Древней Индии крепость. Город представлял собой большой четырехугольник и был хорошо укреплен. Глубокий ров окружал его со всех сторон, высокий земляной вал и деревянный тын служили защитой от вражеского нападения. В крепости на определенном расстоянии друг от друга были устроены бойницы для лучников. Селевкидский посол Мегасфен сообщает о 570 башнях и 64 воротах Паталипутры. Столица государства Маурьев, целиком построенная из дерева, процветала как город. В нем всегда находилась немалая часть царского войска и главный арсенал страны, запасы которого постоянно пополнялись.
      О правлении царя Чандрагупты нам известно из сочинений его визиря Вишнугупты (или Каутильи). Тот написал трактат о государстве — "Артхашастра" ("Наставление по управлению"). В нем, среди прочего, о государственном чиновничьем аппарате говорится следующее:
      "Чиновники — это кошки, стерегущие молоко… Когда они напились дополна, их надо выжимать и переводить на другие должности, чтобы они не пожрали все добро…"
      В "Артхашастре" также говорится, что царскими воинами могут стать только лично свободные люди, преимущественно из высших каст. Рабы могли быть только слугами и носильщиками воинов и выполнять на войне самую грязную работу по устройству походных лагерей и ведению земляных работ при осаде городов.
      "Артхашастра" имеет военные разделы: о составе царской армии в мирное и военное время, функциях частей обслуживания, обязанностях начальников, тактике сражений, искусстве осад и строительстве крепостей.
      В трактате Вишнугупты говорится, что в случае войны царская армия усиливается за счет "рекрутских" наборов того времени. При этом требовалось не смешивать воинов высших и низших каст в одном отряде, поскольку это могло привести к ослаблению власти военачальника.
      Армия Чандрагупты была хорошо "технически" оснащена для своей эпохи. Боевые колесницы — большие повозки с высокими бортами, запряженные четверкой лошадей, несли 4-6 воинов. Боевые слоны несли на своей спине башенку, в которой укрывалось 2-3 воина (метателей легких копий и лучников), не считая погонщика.
      В войсках династии Маурьев и в дальнейшем количество боевых слонов было огромно, даже несмотря на их большую опасность для своих войск: в сражениях раненые слоны часто поворачивали назад, нанося в боевых порядках конных и особенно пеших воинов немалый урон.

      То, что Македония силой подчинила себе города-государства Эллады, создало Александру Македонскому известную оппозицию среди части свободолюбивых греков. Это явилось отчасти той причиной, что немало греков стало наемниками в персидской армии: там сформированная из эллинов тяжеловооруженная пехота составила наиболее боеспособные войска царя Дария III.
      К началу похода молодого македонского царя на Восток грек Мемнон командовал в армии Дария III соотечественниками-наемниками. Еще до начала военных действий он предлагал царю избегать решительного сражения и отступить в глубь Персии, прибегнув к тактике войны, которая в более позднее время получила название "тактики выжженной земли", чтобы на персидской территории противник не мог найти ни продовольствия, ни фуража.
      Однако на том военном совете сатрапы — правители областей не поддержали предложение предводителя греческих наемников. Они настояли на генеральной битве, уповая на многочисленность персидского, преимущественно конного, войска. Оно действительно имело подавляющий перевес над македонской армией, но заметно уступало ей в боевой выучке, организованности, дисциплинированности и силе духа.
      Первое большое сражение состоялось в мае 334 года до н.э. на реке Граник. Тяжеловооруженная пехота греков-наемников под командованием Мемнона была поставлена на левом крыле персидского войска. Атакующим ударом македонская армия разбила неприятеля и обратила его в повальное бегство. На поле брани устояла только фаланга Мемнона, насчитывавшая около двух тысяч воинов. Будучи окруженными, греки-наемники стойко бились до последнего, пока не были безжалостно изрублены конницей Александра Македонского, который приказал эллинов в плен не брать.
      Вырваться из вражеского кольца удалось только самому Мемнону и небольшому числу наемников. Им удалось уйти в греческий город Милет, стоявший на азиатском берегу Эгейского моря. В то время когда города Малой Азии, Фригии, Лидии и Киликии открывали свои ворота перед завоевателями-македонцами, Милет оказал им ожесточенное сопротивление. Воины Мемнона приняли самое деятельное участие в прошедших боях.
      Однако Милет не выстоял, да и не мог выстоять перед военной силой царя Македонии. Мемнон со своими греками смог уйти в столицу Карии город Галикарнас. Там он был назначен царем Дарием III сатрапом (наместником) Нижней Азии и начальником персидского флота. Главной же его задачей стала оборона карийской столицы.
      Македонская армия осадила Галикарнас, который решил ей не сдаваться. Когда македонцы подтянули к крепостным стенам осадные машины, греческие наемники совершили несколько удачных вылазок и сумели предать огню неприятельскую осадную технику. Когда стало очевидным, что отстоять Галикарнас не удастся, Мемнон приказал гарнизону, состоявшему из греков, поджечь город и укрыться в крепости.
      В те дни сатрапу Мемнону все же удалось убедить персидского царя перейти к активным действиям против Александра Македонского. Он предложил перенести боевые действия на территорию Македонии, используя для этой цели многочисленный флот и десантные отряды греческих наемников. Это, правда, больше всего походило на военную авантюру или диверсию, поскольку задействовать намечалось небольшие силы.
      Дарий III одобрил такой рискованный план. Мемнон со своими греческими наемниками повел "самостоятельную" войну против Македонии в ее новых владениях. В ходе десантной операции ему удалось захватить остров Хиос и большую часть острова Лесбос. Трудно сказать, как бы дальше развивались эти военные события, поскольку Мемнон рассчитывал получить вооруженную поддержку в материковой Элладе. Весной 333 года до н.э. он, тяжело заболев, внезапно умер.
      Военачальник греческих наемников персидского царя Мемнон почитался немалой частью греков героем по той веской причине, что он первым из "природных" эллинов бросил вызов самому великому в человеческой истории завоевателю Александру Македонскому. На такие поступки тогда отваживались немногие.

      Если и есть в мировой истории наипервейший военный вождь, человек, чей короткий жизненный путь пролегал по полям брани под звездой героических поступков, то таким может быть только Александр Македонский, или, как его называли еще при жизни, Александр Великий.
      По совершенным деяниям его трудно сравнить с кем-либо из великих полководцев человеческой цивилизации. Известно, что Александра Македонского почитали такие потрясавшие мир завоеватели, как Чингисхан и Наполеон I Бонапарт. Действительно, завоевательные походы царя небольшого государства Македонии на самом севере греческих земель оказывали сильное воздействие на все последующие поколения. А полководческое искусство Александра Великого стало классикой для людей, посвятивших себя ратному делу.
      Герой Древнего мира родился в Пелле. Александр был сыном Филиппа II Македонского и царицы Олимпии, дочери эпирского царя Неоптолема. Даровитый по природе, он рано обнаружил стремление к воинской славе. Этому немало способствовал отец, участник не одного военного конфликта древнегреческого мира.
      Будущий великий потрясатель Вселенной получил эллинское воспитание: его наставником с 343 года до н.э. был едва ли не самый знаменитый древнегреческий философ Аристотель. Великий писатель Древнего мира Плутарх в своих "Сравнительных жизнеописаниях" пишет об образовании Александра Македонского следующее:
      "…Александр от природы был склонен к изучению наук и чтению книг. Он считал и нередко говорил об этом, что изучение "Илиады" — хорошее средство для достижения воинской доблести.
      Александр… восхищался Аристотелем и, по его собственным словам, любил учителя не меньше, чем отца, говоря, что Филиппу он обязан тем, что живет, а Аристотелю тем, что живет достойно".
      Царь-полководец Филипп II сам учил сына военному искусству, в чем тот скоро преуспел. В далекой древности победитель на войне считался человеком большого государственного ума. Царевич Александр впервые командовал отрядом македонских воинов, когда ему было шестнадцать лет. Для той эпохи это явление обычное — сын царя просто не мог не быть военным вождем на подвластной ему земле.
      Сражаясь в рядах македонского войска, Александр подвергал себя множеству опасностей и получил несколько тяжелых ранений. Великий завоеватель стремился дерзостью одолеть собственную судьбу, а силу врага — мужеством. Ибо он считал, что для смелых нет никакой преграды, а для трусов — никакой опоры.
      Известен следующий случай, когда молодой царь воевал в землях оксидраков. При штурме неприятельской крепости он в числе первых поднялся на стену во главе македонян, и в этот момент обломилась штурмовая лестница. Александр остался наверху крепостной стены. Он спрыгнул со стены в город на сбегавшихся вражеских воинов и в схватке получил тяжелое ранение в грудь и шею тяжелой дубиной. Царь чудом был спасен подоспевшими македонскими воинами, в ярости взломавшими крепостные ворота из страха за его жизнь.
      В начале своего царствования сын Филиппа II не тратил времени попусту. В мирное время он проводил дни, разбирая судебные дела, отдавал распоряжения по войску, охотился и читал. Александр не баловал македонскую аристократию своим общением с ней, стараясь как можно больше бывать среди воинов, которым предстояло возвести его на вершину полководческой славы.
      И во время походной жизни молодой македонский царь свободное от армейских забот время проводил с пользой. Он упражнялся в стрельбе из лука, фехтовании с мечом и отрабатывал приемы рукопашного боя, тренировался выскакивать на ходу из быстро движущейся боевой колесницы и снова вскакивать на нее, что было сопряжено с большим риском.
      Талант военачальника и мужество воина царевич Александр продемонстрировал уже в 338 году до н.э., когда разбил "священный отряд" фиванцев в битве при Херонее, в которой македоняне сошлись с объединившимися против них войсками Афин и Фив. Александр командовал в сражении всей македонской конницей численностью в 2 тысячи всадников (кроме того, царь Филипп II имел еще 30 тысяч хорошо обученных и дисциплинированных пехотинцев). Отец сам направил его с тяжеловооруженной конницей на тот фланг противника, где стояли фиванцы.
      Молодой военачальник с македонскими конниками стремительным ударом разбил фиванцев, которые были почти все истреблены в битве. А после этого успеха он удачно атаковал во фланг и тыл афинянам.
      Эта победа принесла Македонии господство в Греции. Однако для победителя она стала последней. Царь Филипп, готовивший большой военный поход в Персию, был убит заговорщиками в августе 336 года до н.э. По одной из версий убийство было организовано его бывшей женой Олимпией, матерью Александра. Историки считают доказанной непричастность царевича к заговору против отца-правителя.
      Вступивший на отцовский престол 20-летний Александр казнил всех заговорщиков. Вместе с престолом молодой царь Македонии получил хорошо обученное войско, ядро которого составляли отряды тяжелой пехоты — копьеносцев, вооруженных длинными пиками "сариссами". Многочисленными были и вспомогательные войска, состоявшие из мобильной легкой пехоты (преимущественно стрелков из лука и пращников) и тяжеловооруженной конницы. В войске Александра широко использовались различные метательные и осадные машины, которые в походе везли за армией в разобранном виде. У древних греков военно-инженерное дело находилось на очень высоком для того времени уровне.
      …Прежде всего царь Александр утвердил гегемонию Македонии среди греческих государств. Он заставил признать за ним неограниченную власть верховного военного вождя в предстоящей войне с Персией. Всем своим противникам Александр грозил только военной силой. В 336 году до н.э. он был избран главой Коринфского союза, заняв место отца, царя Филиппа II Македонского.
      Затем молодой царь совершил победный поход против варваров, обитавших в долине Дуная (македонская армия при этом форсировала полноводную реку) и приморской Иллирии. Александр силой оружия принудил их признать его владычество и помогать ему своими войсками в войне с персами. Поскольку ожидалась богатая военная добыча, вожди варваров охотно согласились выступить в поход.
      Пока Александр воевал в северных землях, в Греции распространился ложный слух о его смерти, и греки, особенно фиванцы и афиняне, выступили против македонского господства. Тогда царь Александр форсированным маршем внезапно подступил к стенам Фив, захватил и разрушил до основания этот город. Усвоив преподанный урок, Афины сдались, и с ними поступили великодушно. Суровость, которую Александр проявил по отношению к Фивам, положила конец противодействию греческих государств воинственной Македонии, обладавшей в то время в эллинском мире самой сильной и боеспособной армией.
      Весной 334 года до н.э. Александр Македонский начал поход в Малую Азию, оставив за себя наместником военачальника Антипатра и дав ему 10-тысячное войско. Он быстро переправился на собранных для этой цели отовсюду судах через Геллеспонт во главе войска, состоявшего из 30 тысяч пехотинцев и 5 тысяч конницы. Персидский флот не смог помешать этой операции. На первых порах Александр не встретил серьезного сопротивления, пока не дошел до реки Граник, где его поджидали большие силы неприятеля, преимущественно легкой конницы.
      В мае того же 334 года до н.э. на берегах реки Граник произошло первое серьезное сражение с войсками персов, которыми командовал полководец Мемнон Родосский и несколько царских полководцев — сатрапов. Персидская армия состояла из 20 тысяч персидской конницы и большого числа наемных пеших греческих воинов. По другим источникам, 35-тысячной македонской армии противостояло 40-тысячное неприятельское войско. Вероятнее всего, персы имели значительное численное преимущество. Особенно оно выражалось в количестве конницы.
      Македонский царь на глазах врага решительно перешел Граник и первым атаковал противника. Сперва он без особого труда рассеял легкую персидскую конницу, а затем уничтожил фалангу греческих пехотинцев-наемников, из которых в живых осталось меньше двух тысяч человек. Победители потеряли меньше сотни воинов, побежденные — до 20 тысяч человек.
      В битве на реке Граник Александр Македонский лично возглавлял тяжеловооруженную македонскую конницу и нередко оказывался в самой гуще сражения. Но его выручали то телохранители, бившиеся рядом, то личная храбрость и воинское искусство. Именно личное мужество, помноженное на полководческое искусство, принесло Александру Великому небывалую популярность среди своих воинов.
      Пленных греков македоняне объявили изменниками, заковали и отправили в Македонию на каторжные работы. Убитых похоронили с воинскими почестями на поле брани, где был насыпан большой могильный курган. Родители и дети погибших в битве на реке Граник царских воинов были освобождены от поземельных налогов, всех личных государственных повинностей и имущественных взносов в казну. Александр Македонский приказал отлить медные статуи героев Граникской победы и установить их в одном из самых почитаемых храмов у себя на родине.
      После этой блестящей победы большинство малоазиатских городов с преимущественно эллинским населением открыло крепостные ворота завоевателю, в том числе и Сарды. Только славившиеся своей независимостью города Милет и Галикарнас оказали упорное вооруженное сопротивление, однако отразить натиск македонских войск они не могли.
      В конце 334 — начале 333 годов до н.э. Александр покорил области Карию, Ликию, Памфилию и Фригию (в ней он взял сильную персидскую крепость Гордион), летом 333 года до н.э. — Каппадокию и направился в Киликию. Однако опасная болезнь царя-полководца приостановила это победное шествие македонской армии.
      Едва поправившись, Александр через киликийские горные проходы двинулся в Сирию. Персидский царь Дарий III Кодоман вместо того, чтобы ждать противника на сирийских равнинах, двинулся во главе огромной армии ему навстречу и перерезал коммуникации противника. Близ города Исса (современный Искендерун, бывший город Александретта) в северной Сирии состоялось одно из крупнейших сражений в истории Древнего мира. Персидское войско превосходило силы Александра Македонского примерно в три раза, а по некоторым оценкам, даже в десять раз. Обычно в источниках указывается цифра в 120 тысяч человек, из них 30 тысяч греческих наемников. Поэтому царь Дарий и его военачальники не сомневались в полной и быстрой победе.
      Персидское войско занимало удобную позицию на правом берегу реки Пинар, пересекавшей равнину Исса. Незаметно обойти ее с флангов было просто невозможно. Царь Дарий III, по всей видимости, решил устрашить пришельцев в свои владения одним видом своего огромного войска и добиться полной победы, будучи уверен в своей мощи. Поэтому он не стал торопить события в день битвы и отдал противнику инициативу начала сражения. Это дорого ему обошлось.
      Александр первым начал атаку, двинув вперед фалангу копьеносцев и конницу, действовавшую на флангах. Тяжелая македонская конница (кавалерия "товарищей") под командованием самого царя ринулась в атаку с левого берега реки. Своим порывом она увлекла в битву македонцев и их союзников, настроив на победу. Сперва Александр не мог добиться видимого успеха над огромным вражеским войском. Но в конце концов победа была одержана во многом благодаря тому, что македонский царь лично возглавил удар в самый центр неприятельской позиции, где на возвышении находился Дарий со своими сатрапами.
      Ряды персов смешались, и они обратились в бегство. Вновь, как и на реке Граник, первой побежала с поля битвы многотысячная персидская легкая конница. Дольше всего бились греческие наемники Дария, чья фаланга находилась в самом центре персидского войска. Здесь противоборство шло с таким огромным упорством, что Александру пришлось бросить в гущу битвы собственных телохранителей. Македонская конница долго преследовала бежавших, но поймать Дария так и не смогла. Персидские потери были огромны, возможно, более 50 тысяч человек.
      Походный лагерь персидского войска вместе с семейством Дария достался победителям. Стремясь завоевать симпатии населения захваченных земель, Александр проявил милосердие к жене и детям Дария, а плененным персидским воинам разрешил, при их желании, вступить в ряды македонской армии, в ее вспомогательные отряды. Многие плененные персы воспользовались такой неожиданной возможностью избежать позорного рабства на греческой земле.
      Поскольку Дарий с остатками разгромленного войска бежал далеко, к берегам реки Евфрат, Александр Македонский двинулся в Финикию с целью завоевать все восточное, сирийское побережье Средиземного моря. В это время он дважды отклонил предложение персидского царя о мире. Великий полководец древности мечтал только о покорении огромной персидской державы. Иной цели в походе на Восток он перед собой не ставил.
      В Палестине македонцы встретили неожиданное сопротивление финикийского города-крепости Тира (Сур), расположенного на острове вблизи берега. Тир был отделен от суши полосой воды в 900 метров. Город имел высокие и крепкие крепостные стены, сильный гарнизон и эскадру, большие запасы всего необходимого, а его жители были полны решимости с оружием в руках защитить родной Тир от иноземного войска.
      Началась 7-месячная, необычайно тяжелая осада города, в которой принял участие военный флот Македонии. Царь Александр поначалу стал возводить 60-метровой ширины мол через канал, чтобы поставить на нем стенобитные и метательные машины. Но с финикийских галер, стоявших в двух гаванях Тира, неожиданно для македонцев высадился сильный десант у мола, который сжег часть его деревянных конструкций и разрушил вражеские военные машины.
      Тогда Александр приказал собрать со всего финикийского побережья флот в 250 различных судов, которые вместе с кораблями македонян блокировали Тир с моря, особенно его военные гавани. Македонский флот сумел одержать убедительную морскую победу над сильной эскадрой Тира, вышедшей из городских гаваней. Одновременно Александр приказал построить из земли, камней и деревьев широкую дамбу к острову. По дамбе под самые крепостные стены подвезли различные метательные и стенобитные машины. После многодневных усилий этих машин крепость Тир была взята осаждавшими в ходе ожесточенного штурма.
      Только части жителей города удалось спастись бегством на кораблях, чьи экипажи смогли прорваться через блокадное кольцо вражеского флота и уйти в Средиземное море. Во время кровопролитного штурма Тира погибли 8 тысяч горожан, а около 30 тысяч были проданы победителями в рабство. Сам город в назидание другим был практически разрушен и надолго перестал быть центром мореходства в Средиземноморье.
      После этого завоевателям покорились все города в Палестине, кроме Газы, которую пришлось брать силой. Город защищал персидский гарнизон под командованием мужественного военачальника Батиса. При осаде Газы использовались военные машины, в том числе катапульты и баллисты, доставленные из-под Тира. Их установили на огромном насыпном холме. Проломить крепостные стены удалось только через несколько дней, и после нескольких неудачных для македонцев приступов город был взят. Победители в ярости перебили весь персидский гарнизон, сам город был разграблен, а жители проданы в рабство. Это произошло в ноябре 332 года до н.э.
      Египет, одна из самых густонаселенных стран Древнего мира, покорился Александру Македонскому без всякого сопротивления. В конце 332 года до н.э. завоеватель основал в дельте Нила на морском побережье город Александрию (один из многих, кто носил его имя), который вскоре превратился в крупный торговый, научный и культурный центр эллинского мира.
      При покорении Египта македонский царь проявил мудрость великого государственного деятеля: он не касался местных обычаев и религиозных верований в противоположность персам, которые постоянно оскорбляли эти чувства египтян. Он сумел завоевать доверие и любовь местного населения, чему способствовала и чрезвычайно разумная организация управления покорившейся страной.
      В начале 331 года до н.э. Александр Македонский совершил во главе небольшого войска поход через знойную Ливийскую пустыню к храму Зевса Амона, примерно в 300 километрах западнее города Мемфиса. Жрецы этого особо почитаемого древними египтянами храма посвятили его в ходе торжественной церемонии, по обычаю древних фараонов, в "сыны Амона" ("сына Солнца").
      Весной 331 года до н.э. Александр Македонский, получив значительные подкрепления от царского наместника в Элладе Антипатра, вновь пошел войной на Дария, который уже успел собрать большое войско в Ассирии. Македонская армия пересекла реки Тигр и Евфрат, и при Гавгамеле, недалеко от города Арбелы и развалин Ниневии, 1 октября этого же года противники сошлись в битве. У царя Дария теперь было мало надежд на успех в войне. Несмотря на значительный перевес персидского войска в численности и абсолютный — в коннице, полководец Александр вновь одержал блестящую победу. Она была достигнута благодаря искусной тактике ведения наступательного боя.
      На сей раз царь Македонии вел в сражение армию численностью в 47 тысяч человек. Армия Дария III Кодомана вновь превосходила македонцев в 3-4 раза. Александр, находившийся со своей тяжелой кавалерией "товарищей" на правом фланге македонской боевой позиции, пробил брешь между левым флангом и центром персов и затем атаковал их центр. После упорного сопротивления, несмотря на то, что левый фланг македонян испытывал сильное давление неприятеля, персы отступили.
      В считанные минуты их огромная армия превратилась в толпы неуправляемых вооруженных людей. Дарий III бежал в числе первых, а за ним в полном беспорядке побежало все его войско, неся огромные потери. По некоторым данным, они исчислялись в 50 тысяч человек. Победители недосчитались всего 500 человек.
      С поля сражения македонская армия двинулась на город Вавилон, который сдался без боя, хотя и имел мощные крепостные стены. Вскоре победители захватили персидскую столицу Персеполис и огромную царскую сокровищницу. Блестяще одержанная победа при Гавгамеле сделала Александра Македонского властелином Азии — теперь Персидская держава лежала у его ног.
      К концу 330 года до н.э. царь Македонии подчинил себе всю Малую Азию и Персию, достигнув цели, поставленной его отцом. Меньше чем за пять лет Александр создал величайшую для того времени империю. На завоеванных территориях правила местная знать. Только военные и финансовые дела поручались грекам и македонцам. В этих вопросах царь Александр доверял исключительно своим людям из числа эллинов.
      В следующие три года Александр Македонский совершил военные походы на территорию нынешнего Афганистана, Среднюю Азию и Северную Индию. После этого он окончательно покончил с Персидской державой, царь-беглец которой, Дарий III Кодоман, был убит собственными сатрапами. Великий завоеватель осудил подобный поступок подданных персидского владыки, поскольку желал видеть Дария своим почетным пленником.
      Александр Македонский на Востоке значительно расширил пределы создаваемой им империи. Одно за другим последовали завоевания областей Гиркании, Арии, Дрангианы, Арахозии, Бактрии и Согдианы.
      В двух последних странах завоеватели встретили сильное сопротивление местных жителей и правителей. Бактрийские и согдианские феодалы со своими воинами укрывались в хорошо укрепленных горных замках, штурм которых был сопряжен с большими потерями. Македонское войско перешло даже реку Яксарт и вторглось в страну кочевников-скифов.
      Покорив себе окончательно многолюдную и богатую Согдиану, Александр женился на Роксане, дочери бактрийского князя Оксиарта (который особенно доблестно сражался против него). Он стремился путем династического союза укрепить свое господство в Средней Азии.
      Знакомство с образом жизни персидской знати наложило отпечаток на великого завоевателя. Плутарх писал в связи с этим о своем любимом герое:
      "Александр стал носить одежду персидских царей и диадему, что не было принято раньше у македонских царей…
      Желая подражать персам в распущенности нравов не менее, чем в одежде, он отобрал среди множества царских наложниц самых красивых и знатных по происхождению и проводил с ними ночи поочередно…
      …Во всем лагере стали возмущаться тем, что Александр оказался таким выродком по сравнению с отцом своим Филиппом, что даже отрекся от своей родины…
      Александр начал свирепствовать по отношению к своим не как царь, а как враг".
      Кроме внешних врагов у Александра теперь появилось немало противников среди македонской аристократии, хотя своими завоеваниями он очень обогатил ее. Уже осенью 330 года до н.э. в Профтасии в области Дрангиане был открыт крупный заговор, в котором оказался замешанным предводитель македонской аристократии Филота. Он был казнен, а его отец, Парменион, умерщвлен.
      В 328 году до н.э. Александр в припадке гнева и опьяненный вином заколол во время пира военачальника Клита, который спас ему жизнь в сражении при Гранике. В начале 327 года до н.э. в Бактрии раскрыли заговор знатных македонян, которые все были казнены. Такой же заговор привел к гибели философа Каллисфена, родственника Аристотеля. Этот последний карающий поступок великого завоевателя был труднообъясним, поскольку его современники хорошо знали, насколько высоко почитал ученик своего мудрого учителя.
      Окончательно подчинив себе Бактрию, Александр Македонский весной 327 года до н.э. предпринял поход в Северную Индию. Его армия в 120 тысяч человек состояла в основном из войск покоренных земель. Перейдя реку Гидасп, он вступил в сражение с армией царя Пора, включавшей в себя, кроме конницы, 30 тысяч пеших воинов, 200 боевых слонов и 300 боевых колесниц.
      Кровавая битва на берегах реки Гидасп закончилась очередной победой великого завоевателя. Немалую роль в ней сыграла легкая греческая пехота, которая бесстрашно атаковала боевых слонов, наводивших страх на восточных воинов. Изрядная часть взбешенных многочисленными ранами животных развернулась и кинулась сквозь свои же собственные боевые порядки, смешав ряды индийской армии.
      Победители потеряли всего одну тысячу воинов, побежденные же гораздо больше — 12 тысяч убитыми и еще 9 тысяч индусов попали в плен. Индийский царь Пор оказался плененным, но вскоре был освобожден царем Македонии. Затем его войско вступило на территорию современного Пенджаба, выиграв еще несколько сражений у местных властителей.
      Однако дальнейшее продвижение в глубь Индии было остановлено: в македонской армии начался открытый ропот. Солдаты, измотанные восемью годами постоянных военных походов и битв, умоляли своего царя вернуться домой, в далекую Македонию. После выхода вдоль берегов Инда к Индийскому океану Александру Македонскому пришлось подчиниться желанию войска. Он решил на какое-то время прервать свое победоносное шествие по просторам Азии.
      Царь Македонии, организовав управление новыми завоеванными землями, двинулся через пустыни Гедрозии (современного Белуджистана) на Запад. Греческий флот во главе с Неархом двинулся обратно вдоль морского побережья. В это время Александр последовательно проводил обучение пленных персидских и иных воинов македонской тактике, что вызвало недовольство среди греков, которое было сурово подавлено царем.
      Александру Великому так и не довелось вернуться домой. В Вавилоне, где он жил, занятый государственными делами и планами новых завоевательных походов, после одного из пиров царь внезапно заболел и спустя несколько дней умер на 33-м году жизни. Умирая, он не успел назначить своего преемника. Один из ближайших его соратников Птоломей перевез тело царя в золотом гробу в Александрию и похоронил там.
      Последствия смерти Александра Великого не заставили себя долго ждать. Всего через год огромная империя, созданная царем Македонии, прекратила свое существование. Она распалась на несколько постоянно враждующих друг с другом государств, которыми правили ближайшие сподвижники великого завоевателя — диадохи…
      Александр Македонский вошел во всемирную историю как действительно величайший завоеватель Древнего мира. Ему удалось изменить этот мир благодаря своему организаторскому таланту, военному новаторству и личной храбрости. Тактику сражений он довел до уровня искусства.
      Александр Великий не проиграл в своей жизни ни одной битвы, хотя в течение одиннадцати лет он сражался с противниками, как правило, имевшими численное превосходство. Его достижения в области наступательной тактики и осадной войны оказали огромное влияние на развитие военной науки. Первыми, кто стали серьезно изучать военно-теоретическое наследие победоносного полководца, были императоры Древнего Рима.
      Древнеримский историк Аппиан так отозвался о судьбе великого завоевателя: "…Чтобы образно охарактеризовать жизненный путь и власть Александра, можно сказать, что он завладел всей землей, которую он видел, и умер, помышляя и мечтая об остальной".

      История Древнего Китая не донесла до нас имен героев из числа рядовых воинов или младших военачальников. О них тогда попросту не писали. Но вот героические имена полководцев-победителей нам известны. Один из самых известных из них — Сунь Пин. О его молодости не известно почти ничего, разве то, что он поступил на воинскую службу в юности и, будучи выходцем из знатной семьи, быстро сделал головокружительную карьеру, став главным стратегом царства Ци.
      Вне всякого сомнения, свои первые героические деяния на полях брани он совершил до того, как стал популярным военным вождем цийского войска. Но чтобы стать им, Сунь Пину пришлось не просто повоевать на различных командных должностях, но и "простажироваться" в роли главного советника царского полководца Тянь Цзи.
      Эпоха "Враждующих царств" (Чжан Го), или "Эра сражающихся царств" привела к тому, что из большого числа древнекитайских государств наиболее сильными стали Вэй, Ци, Чу, Янь, Чжао, Хань и Цинь. Эти царства постоянно враждовали между собой, стремясь расшириться территориально за счет более слабого соседа или вовсе поглотить его.
      Одной из самых крупных войн эпохи "Враждующих царств" стала война между Вэй и Хань. Она началась с того, что вэйская армия внезапно вторглась на территорию соседа и стала традиционно ее опустошать. Правитель государства Хань не был готов к достойному отпору врагу, и потому он попросил военной помощи у царя Ци, который до того враждовал с Вэй.
      Правитель Ци согласился оказать помощь, опасаясь, что в случае поражения Хань государство Вэй значительно усилится и станет смертельно опасным для него. Для вторжения на вэйскую территорию направляется многотысячная армия, усиленная отрядами боевых колесниц под командованием полководца Тянь Цзи. Ему предписывалось нанести удар по самой столице враждебного царства. Главным его советником становится стратег Сунь Пин со славным боевым прошлым.
      Вэйский главнокомандующий Пань Чуан, узнав о походе армии Ци, срочно покидает с войсками ханьские земли и спешит на защиту своей столицы. По всей видимости, в спешке вэйцы не смогли прихватить с собой значительную часть награбленного добра. Но благодаря этому они совершили быстрый переход.
      Полководец Тянь Цзи, следуя советам стратега Сунь Пина, приказал своей армии ложно отступить, ославив в покинутом походном лагере многие свидетельства паники и беспорядочного бегства. Пань Чжуан попался на военную хитрость Сунь Пина, решив без промедления начать преследование отступавших войск Ци.
      Около 353 года до н.э. при Малине состоялось генеральное сражение, в котором древнекитайский стратег Сунь Пин продемонстрировал высокое искусство организации больших засад. По его совету полководец Тянь Цзи разместил в хорошо устроенной засаде 10 тысяч арбалетчиков (!). Армия Вэй шла в полном порядке, и когда на нее обрушились тучи железных стрел, она оказалась не в состоянии развернуться из походных порядков в боевой строй.
      Вэйская армия в самом начале Малинской битвы оказалась в ловушке. Когда цийские арбалетчики окончательно расстроили ее ряды и нанесли огромный урон в людях, в атаку пошли боевые колесницы и пешие воины. Они и завершили полный разгром неприятеля. В ходе сражения вэйцы оказались почти полностью уничтоженными. Победителям достались огромные трофеи. И очень мало пленных для продажи в рабство.
      Страшный разгром вэйской армии при Малине от цийцев никак не отразился на завоевательных устремлениях правителя Вэй. Он восстановил численность своих войск и вновь пошел войной на своего соседа, только теперь это было царство Чжао. Поход начался удачно, и вскоре неприятельская столица оказалась осажденной.
      Здесь история повторилась, как было двенадцатью годами раньше. Правитель Чжао попросил военной помощи все у того же царства Ци. И вновь направление удара цийской армии не менялось — она устремилась на вэйскую столицу, опустошая все по пути. Только теперь тактическое руководство полностью осуществлял стратег Сунь Пин, оставаясь все в той же должности советника главнокомандующего.
      Все повторилось в ходе той войны: царь Вэй, как только получил первое известие о вторжении в свои владения цийцев, приказал своей армии покинуть территорию царства Чжао и спешить на защиту собственной столицы. Вэйцы вновь совершили быстрый обратный марш. И на этот раз Сунь Пин сумел устроить им хитроумную засаду.
      Битва двух больших армий состоялась при Гуйдине около 341 года до н.э. Вэйская армия во второй раз оказалась в ловушке по дороге. Ее сторожевое охранение не заметило вражеской засады, и вэйцы были атакованы со всей внезапностью одновременно с трех сторон. На них обрушился град арбалетных стрел, и походный строй быстро смешался. В одночасье огромная армия оказалась неуправляемой.
      Беда вэйской армии оказалась и в другом. Многие ее военачальники оказались убитыми в самом начале сражения, когда до рукопашной схватки было еще далеко. Когда цийцы вышли из засады на поле битвы, их противник уже обращался в бегство. Только части вражеских воинов удалось спастись от преследователей, рассеявшись по окрестным лесам.
      Тактика засад, примененная цийским стратегом Сунь Пином в сражениях против вэйской армии под Малином и Гуйлином, называется по-китайски "окружая Вэй". Изучение этой тактики стало неотъемлемой частью военного образования в Китае не только во времена древности. Известно, например, что Мао Цзэдун очень ценил тактическое искусство Сунь Пина, высокочтимого героя войн "Эпохи враждующих царств".

      У Древнего Рима в начале его утверждения на Апеннинском полуострове набиралось немало сильных противников. Одним из них стали племена самнитов, обитавших в средней, горной, части Италии. По вооружению и тактическому искусству воинственные самниты мало в чем уступали римлянам. Но им недоставало политического единства, ибо отдельные племена (общины) жили вполне самостоятельно от соседей-родичей.
      Рядом с Самнией лежала богатая область Кампания со столицей в городе Капуе. В 353 году до н.э. самниты совершили нападение на своих соседей, намереваясь взять у них изрядную военную добычу. Власти Капуи, не сумев устоять против вторжения самнитов, обратились за помощью к римскому сенату. Тот решил заступиться за Кампанию, которая была тоже соседом Вечного города.
      Так началась Первая Самнитская война 343-341 годов до н.э., одна из самых трудных для Древнего Рима. Самым большим событием ее стало сражение у горы Гавр при Кумах. Римскими войсками командовал военачальник Марк Валерий Корв, который в той битве сумел одержать верх над ополчением самнитских племен. Он же одержал верх и в упорнейшем бою при Суесуле.
      Для военной истории Первая Самнитская война так бы и осталась одной из многих десятков войн, которые велись Древним Римом, если бы не одно обстоятельство. Дело заключается в том, что римские историки донесли до наших дней подвиги и имя первого героя-легионера Вечного города, прославив его на долгие века. Это был военный трибун Деций Муса.
      Первый подвиг, совершенный им, описывается так. Отряд легионеров под командованием консула Авлия Корнелия Коса оказался под угрозой быть разгромленным самнитами: те неожиданно напали на него и стали засыпать его стрелами. Римляне находились на такой невыгодной позиции, что избежать больших потерь в людях вряд ли смогли бы. Самниты уже торжествовали, когда на них бесстрашно напал небольшой отряд легионеров, которыми храбро командовал военный трибун Деций Муса. Самнитам пришлось прекратить лучный бой и подумать об отступлении.
      Во втором случае трибун Деций Муса, переодевшись в малоприметный плащ простого легионера, лично разведал расположение вражеского войска. Более того, он сумел беспрепятственно и тихо провести своих воинов темной ночью в самнитский походный лагерь, обманув бдительность его боевого охранения.
      Римские легионеры, обнажив мечи, в ту ночь наделали большой переполох в неприятельском лагере, сразив немало самнитских воинов, которые спросонья выбегали из палаток и попадали под удары своего врага. Пользуясь поднявшейся суматохой, Деций Муса и его подчиненные сумели пробиться к своим главным силам через ряды самнитов с самыми малыми потерями в людях.
      За содеянный на большой войне подвиг трибун Деций Муса удостоился по законам Древнего Рима того времени огромной награды. Ею стали для него золотой венок, 100 быков (целое состояние) и, сверх того, белый бык с позолоченными рогами, которого герой римских легионов принес в самой торжественной обстановке в жертву богу войны Марсу.
      Большие награды ожидали и рядовых легионеров Деция, прославивших себя ночным нападением на неприятельский лагерь. Каждый из них получил в награду пожизненный двойной паек хлеба (!), по одному быку и по две туники. Чтобы герои-легионеры могли достойно отпраздновать совершенный ими воинский подвиг, им по решению римского сената выдали ко всему прочему еще по фунту меда и по вместительной фляге вина.
      Так чествовали в Древнем Риме своих героев на военном поприще. К этому можно добавить, что трибун Деций Муса отличился и в сражениях у горы Гавр и при Суесуле. Своими подвигами на поле брани он удостоился быть названным римскими историками героем среди легионеров, сражавшихся три года против самнитов…
      Первая Самнитская война в итоге не выявила победителя. Рим, имея хорошо обученные и сплоченные легионы, оказался в ту пору бессильным покорить воинственных и независимых самнитов. Однако следствием этой войны стало то, что он установил фактический протекторат над областью Кампанией. То есть Вечный город в том вооруженном конфликте остался с хорошей "добычей".
      Племена же самнитов будут разгромлены римлянами только в ходе Третьей Самнитской войны. Легионеров в ней будут воодушевлять на примерах подвигов, совершенных военным трибуном Децием Мусой.

      Сын карфагенского военного и государственного деятеля Гамилькара Барки получил хорошее по тому времени разностороннее образование. С юных лет Ганнибал участвовал в военных походах отца. Уже тогда он заявил о себе как о храбром воине, умелом командире, принимавшем инициативные, разумные решения. Иначе говоря, сын большого полководца был готов повторить его жизненный путь и совершить больше славных дел на ратном поприще, что и случилось.
      Во время Первой Пунической войны Ганнибал доблестно сражался с римлянами в Испании. После той неудачной для Карфагена войны с могущественным Римом он поклялся отцу в вечной ненависти к давним врагам отечества. Данной клятве сын Гамилькара Барки остался верен до последнего дня своей кипучей жизни.
      Ганнибал рано продемонстрировал высокое умение командовать, подкрепляя это умение собственным бесстрашием к любому врагу. На 22-м году жизни он руководил действиями карфагенской конницы в Испании, доставив немало боевых неприятностей римским легионерам. Не случайно, что уже тогда в Вечном городе в нем увидели опасного противника.
      Талант Ганнибала как полководца и политика раскрылся во время подготовки и ведения Второй Пунической войны. Тогда он в нарушение карфагенско-римских соглашений овладел почти всем Иберийским полуостровом. План той войны был составлен при его части Гамилькаром Баркой и носил наступательный характер.
      Став во главе армии Карфагена, Ганнибал провел тщательную подготовку к войне, считавшуюся для того времени образцовой. На юге Испании заблаговременно создается база для ведения боевых действий. На полуострове организуется союз враждебных Риму иберийских племен, проводится глубокая разведка вражеских тылов, изучаются возможные пути движения карфагенских войск.
      Полководец Ганнибал не стал следовать тактике римлян, а решил перенести войну с приграничья на территорию самой Римской республики. Обладая гибким умом и изобретательности, он для достижения поставленных целей прибегал к оригинальным и неожиданным для неприятеля способам действий.
      Так, для начала новой Пунической войны карфагенский вождь прекрасно использовал внешнеполитическую ситуацию. В 219 году до н.э. часть римских легионов сражалась в балканской Иллирии. В том же году в долине реки Падус (Северная Италия) образовался антиримский союз.
      В такой самой благоприятной внешнеполитической обстановке карфагенская армия первой пришла в движение. Она двинулась в поход на богатый испанский город Сагунт, который был союзником Рима. После 8-месячной осады Сагунт был взят и разрушен до основания. Так римляне получили на Иберийском полуострове сильный удар.
      В сентябре 218 года до н.э. Ганнибал во главе 60-тысячной армии и с 40 боевыми слонами предпринимает свой знаменитый в мировой истории поход из Испании в Италию. Он совершает беспримерный для того времени 15-дневный переход через снежные Альпы. Внезапно появившись в Северной Италии, карфагенцы побеждают противника в сражениях на берегах рек Тицина (Тичино) и Треббия. Ганнибал занимает итальянский Север.
      Он действует успешно: его союзниками становятся традиционные враги римлян — галлы. Карфагенская армия двинулась на юг, в Среднюю Италию. У Тразименского озера произошло большое сражение, в котором Ганнибал разбил римского консула Фламиния, который имел 40-тысячное войско. В самом начале столкновения легионеры попали в засаду, устроенную им противником в дефиле у Тразименского озера, и были разгромлены наголову.
      Уже в первых столкновениях с римлянами Ганнибал высоко оценил организацию и вооружение их пехоты, ее боевую выучку. И он, не теряя времени даром, приступил на итальянской земле к переучиванию собственных пеших воинов по римскому образцу. Это довольно скоро дало заметные результаты, что противник вскоре ощутил на себе.
      В следующем году римляне вели против Ганнибала осторожные и малоэффективные действия. Карфагенская же армия демонстрировала хорошую слаженность в действиях пехоты и конницы, умелое применение боевых слонов, хотя после Альп число их заметно уменьшилось. В 216 году до н.э. Ганнибал в сражении при Каннах нанес неприятелю самое сокрушительное поражение. Он решительно атаковал его, умело используя свою легкую, мобильную конницу. Битва стала образцовой в военном искусстве: операция по окружению врага стала классикой. Под Каннами пало около 50 тысяч римлян. Победители же потеряли всего около 7 тысяч человек.
      Однако поражение при Каннах не сломило Рим и не привело к распаду римско-итальянского союза, на что так надеялся Ганнибал. Его просьба в Карфаген о присылке подкреплений осталась без ответа. Тогда он обратился за помощью к младшему брату Гасдрубалу, командовавшему карфагенскими войсками в Испании. Тот откликнулся на его призыв, но о перемещении войск Гасдрубала стало известно римскому полководцу Клавдию Нерону, лазутчики которого старались не зря. В 207 году до н.э. у реки Метавр римляне устроили карфагенцам засаду и разбили их. Победители прислали Ганнибалу голову брата, чтобы тем самым устрашить вражеского предводителя.
      Тем временем тактика Рима, направленная на всяческое затягивание войны и истощение сил карфагенской армии на итальянской земле, стала давать желаемые результаты. Оторванность от тыловых баз поставила войска Ганнибала в крайне затруднительное положение: не было ни подвоза провианта, ни присылки подкреплений. Все же Ганнибал продолжал воевать в Италии. Лишь известие о том, что в 204 году до н.э. римляне вторглись в земли Карфагена, заставило его уйти из Италии.
      Римская республика в продолжавшейся Второй Пунической войне стала постепенно захватывать инициативу в свои руки, одержав ряд побед на Сицилии, в Испании и самой Италии. Вернувшийся на родину Ганнибал собрал новую армию и в марте 202 года до н.э. сразился с консулом Сципионом при Заме. Если до этого карфагенский полководец побеждал во многом благодаря преимуществам своей конницы, то на сей раз она уступила лучше организованной римской. Армия Карфагена при Заме была разбита.
      В 201 году до н.э. Карфаген и Рим заключили между собой мир, хотя Ганнибал настаивал на продолжении вооруженной борьбы. До 196 года до н.э. он возглавлял управление городом-государством, строя уже несбыточные планы борьбы со своим заклятым врагом.
      Заподозренный римлянами в подготовке новой войны, престарелый полководец был вынужден бежать из Карфагена (ему отказали в доверии соотечественники) к сирийскому царю Антиоху III. Он стал его ближайшим советником в военных делах. После поражения сирийского правителя в войне с Римом (192-188) Ганнибал укрылся в Армении, потом перебрался в Вифонию. Там 70-летний Ганнибал, не без оснований опасаясь выдачи Риму, принял яд. Согласно римским источникам, его последними словами были: "Надо избавить римлян от постоянной тревоги: ведь они не хотят слишком долго ждать смерти одного старика".
      Ганнибал вошел в мировую историю как самый серьезный соперник Древнего Рима на поле брани. Он считается одним из крупнейших полководцев той эпохи, чье военное искусство было в немалой степени основано на личном героизме. Пятнадцать долгих лет он успешно вел войну против могущественного Рима вдали от родины, опираясь лишь на те силы, которые он привел в Италию, "перешагнув" Альпийские горы.
      Великий полководец разделял со своими воинами все опасности и тяготы войны. Даже в римских хрониках признается, что Ганнибал "никогда не приказывал другим делать то, чего не смог бы или не захотел бы сделать сам".Одно это давало ему огромный авторитет в карфагенской армии.
      В длительном противостоянии Риму Карфаген был стерт с лица политической карты Средиземноморья и с лица земли как таковой. Поэтому нельзя считать Ганнибала национальным героем. Но героем в военной летописи Древнего мира обязательно надо.

      В истории Древнего Рима были люди, которых славили как великих героев за то, что они уничтожали государства, враждебные Вечному городу. Пожалуй, среди таких римских героев нет равных в деяниях консулу Публию Корнелию Сципиону (Младшему). Свою вечную известность в мировой истории он заслужил тем, что разрушил Карфаген. И не просто разрушил, а стер с лица земли самого великого и давнего врага Древнего Рима. После этого он стал известен больше как Сципион Африканский.
      …Карфаген стал тем государством, которое многие десятилетия спорило с самим Римом за господство в Средиземноморье. Три продолжительные Пунические войны, в которых пали сотни тысяч воинов с той и другой стороны, не считая бесчисленных жертв среди мирного населения, разрешили исторический спор Карфагена и Рима. Победителем вышел последний, который самым жестоким образом расправился с побежденными. И исполнителем воли римского сената и граждан Вечного города стал не кто иной, как консул Сципион Африканский.
      К началу Третьей Пунической войны 149-146 годов до н.э. Карфаген растерял почти всю свою былую силу, когда он успешно воевал с римлянами в Испании и на море, когда армия полководца Ганнибала победно шла по земле самой Италии. К тому времени Карфаген уже не представлял серьезной военной и политической опасности для Древнего Рима, кроме одной: он продолжал оставаться главным его торговым конкурентом в Средиземноморье. И это решило судьбу города-государства, когда-то процветавшего близ столицы современного Туниса.
      В римском сенате популярный оратор Марк Порций Катон (Старший), ветеран Второй Пунической войны, не переставал призывать:

       — Карфаген должен быть разрушен!..

      Благовидная причина для новой войны нашлась. В 150 году до н.э. между Карфагеном и нумидийским царем Масиниссой началась пограничная война. Римский сенат сразу же объявил своего недавнего противника в нарушении мирного договора. Карфагенские власти были готовы пойти на все, лишь бы избежать новой войны с Римом.
      Тот в ответ выдвинул явно неприемлемые условия для погашения конфликта. От Карфагена требовалось выдать 300 заложников из детей знати, сдать все оружие и военные припасы, жителям оставить город и переселиться на новое место, но не ближе 80 стадий (около 15 километров) от берега моря, то есть карфагенцам запрещалось заниматься мореходством (и, естественно, торговлей в Средиземноморье). Естественно, что на такие требования Карфаген ответил отказом.
      Так началась Третья Пуническая война. Город Карфаген, в котором было 70 тысяч жителей, превратился в огромный военный лагерь. Его граждане понимали, что враг будет беспощаден к ним. В городе днями и ночами изготовлялось оружие, усиливались крепостные сооружения. Вход во внутреннюю гавань перегородили железной цепью. Рабам, которые хотели сражаться за свободу Карфагена, была дана свобода.
      Первые попытки римлян овладеть Карфагеном с суши и моря успеха не имели. Сухопутной армией командовал консул Маний Манилий, флотом — консул Луций Марций Ценсорий. Горожане отразили и два штурма через перешеек. Более того, из-за частых вылазок осажденных и болезней римским легионам пришлось перенести свой осадный лагерь на берег моря.
      В довершение всего карфагенцы во время внезапной ночной атаки сожгли почти весь вражеский флот, стоявший у берега моря на якоре. В качестве брандеров они использовали легкие парусные суда, груженные хворостом и промасленной паклей.
      В 147 году до н.э. римскую экспедиционную армию возглавил консул Публий Корнелий Сципион Эмилиан (Сципион Младший). Его войска высадились в городе Утике и обложили город с суши и моря. Блокада велась самым жесточайшим образом. Вскоре в Карфагене начались болезни и голод. Стоявший во главе его обороны полководец Гасдрубал (внук Масиниссы, царя Нумилии) запросил мира у римлян на любых условиях, но консул высокомерно отверг предложение.
      Весной 146 года до н.э. римская армия начала штурм карфагенских укреплений. К тому времени в живых осталась только десятая часть горожан и воинов, остальные погибли от голода, болезней и в боях. Штурм продолжался шесть дней, карфагеняне сражались с яростью обреченных. Схватки шли на улицах, в домах и на их плоских крышах.
      Последние защитники Карфагена — отряд из 900 римских перебежчиков, не надеявшихся на пощаду, свой последний бой приняли в храме бога Эшмуна. Когда положение их стало безысходным, перебежчики подожгли храм и заживо сгорели в нем.
      Оставшихся в живых жителей римляне продали в рабство, а сам Карфаген был сожжен: он горел 17 дней, пока не выгорел дотла. Победители стерли его с лица земли в буквальном смысле этого слова. Римляне грабили город несколько дней, но при этом легионерам было строжайше запрещено присваивать себе золото, серебро и посвящения в храмах. Все это поступало в государственную казну.
      Всеми этими "трудами" руководил консул Публий Корнелий Сципион Эмилиан. Именно он подвел черту под историей Карфагенского государства, которое 700 лет утверждало себя на просторах Средиземноморья и противостояло Древнему Риму. Перед тем как оставить африканские берега, Сципион Младший приказал сровнять с землей место, где стоял город Карфаген. Здесь было запрещено селиться.
      В Риме консула встречали как великого героя. Почести, которые ему преподносили, сравнимы были разве только с будущими императорскими. Теперь он стал для истории называться только как Сципион Африканский.

      Герой сингальского народа принц, а затем царь Дуттха-Гамани Абхайя прославил себя тем, что освободил свою родину Шри-Ланку (бывший Цейлон) от завоевателей, которые пришли на остров с южной оконечности Индостана. Благодаря его мужеству, неустрашимости и воле сингалы сумели сперва вернуть себе государственную независимость, а потом и отстоять ее в войне против индийского государства Чола.
      События в середине II века до н.э. в Южной Азии развивались так. Тогда большая часть современной Индии стала владением династии Андхров. Ее цари хотя и предприняли ряд больших военных походов на юг полуострова Индостан против тамильских государств, но большого успеха не достигли.
      К тому времени там существовало три страны тамилов, которые, соперничая друг с другом, вели между собой беспрестанные войны, — Чола, Пандья и Керра. В конце концов между ними установилось некое равновесие в силах и возможностях, при этом ни одно из них не пострадало территориально. Войн от этого на индийском Юге стало меньше.
      Вероятнее всего, правители Чолы оказались более воинственными, чем монархи Пандьи и Керры. Только этим можно, пожалуй, объяснить большой морской поход чольского царя Элара (или Элала) на остров Шри-Ланку с целью завоевания проживавшего там народа сингалов. Армии тамилов не представляло большого труда высадиться на берег близлежащего к Индостану острова.
      За несколько первых лет войны, которая велась больше десяти лет (с около 160 по 140 год до н.э.), чольским войскам удалось захватить большую часть Шри-Ланки и стать хозяевами большой части побережья острова. На какое-то короткое время на нем установился мир, но местное сингальское население не хотело примириться с завоевателями-тамилами.
      В эту непродолжительную мирную "передышку" и заявил о себе наследный принц сингальской царской династии Дуттха-Гамани Абхайя как непримиримый борец против иноземцев, с самого начала войны командуя малыми и большими отрядами воинов-сингалов, с завидным упорством ведя боевые действия против войск чольского царя Элара. Их он вел даже тогда, когда большая часть местной знати примирилась с властью тамильцев. Воины гордились принцем, который не раз в числе первых бросался на врага из засад и лично возглавлял атаки, умело владел оружием и не тяготился войной.
      В 161 году до н.э. Дуттха-Гамани Абхайя стал коронованным правителем сингальского государства, то есть не всего острова Шри-Ланка, а его центральных областей и части побережья Индийского океана. То есть тех мест, которые покрывали труднопроходимые тропические джунгли и горы. Именно сюда стекались сингальские воины, которые не хотели складывать оружия в тяжелой войне против завоевателей.
      В горных районах воцарившийся Дуттха-Гамани Абхайя реформировал сингальские войска, сделал их более организованными и лучше обученными. Он сумел пополнить царскую армию новыми отрядами боевых слонов, наладил надежную разведку сил неприятеля.
      Вскоре войско сингалов под его предводительством приступило к самым активным действиям. По чольцам стали наноситься один удар за другим, которые отличались внезапностью и решительностью в целях. Отряды воинов царя Элара оказались вытесненными из джунглей центральной части острова на морское побережье. Но и там завоеватели-тамилы не знали спокойствия. Теперь они только тем и были озабочены, как отражать нападения своего противника.
      Но и в прибрежных областях чольцы не смогли долго удержаться, оставляя сингалам одно селение за другим. По всей видимости, прибывавшие подкрепления с материка значительными не были. А о том, чтобы морем доставить из Чолы какое-то число боевых слонов, речи не шло. В остальном воюющие стороны особых преимуществ друг над другом не имели. В вооружении сингалов и тамилов были легкие копья, дротики, луки и стрелы, мечи имели немногие воины. О железных защитных доспехах говорить не приходилось: они были только у знатных и состоятельных воинов.
      Поэтому многое в боях решали мужество и стойкость сражавшихся воинов. Здесь преимущество имели сингалы: остров Шри-Ланка был их родиной, они сражались за независимость своего царства, за изгнание завоевателей, которые хотели поработить их. Дуттха-Гамани Абхайя, как считается, умело воспользовался в затянувшейся, упорной войне своим самым большим преимуществом перед войсками чольцев в "вооружении". Он имел немало боевых слонов, которые позволяли сингалам вести успешные боевые действия в джунглях.
      В итоге более чем десятилетней войны войска царства Чола к 140 году до н.э. окончательно покинули Шри-Ланку, потеряв всякую надежду удержаться в ряде укрепленных пунктов на ее побережье. При этом чольцы понесли большие потери, которые восполнялись слабо.
      Думается, что правитель тамильского государства Чола ожидал ответных походов царя Дуттха-Гамани Абхайя. Тем более что южная оконечность полуострова Индостан находилась так близко, что со Шри-Ланки войска могли прибыть на легких мореходных судах. Но сингальский монарх, прославляемый своим народом, не стал продолжать войну с чольцами. Он вполне удовлетворился тем, что завоеватели были изгнаны за пределы сингальского царства.

      Причиной массового восстания иудеев против римского владычества стала политика императора Адриана. Он вознамерился восстановить разрушенный Иерусалим не как священный центр Иудеи, а в виде типичного римского провинциального города с цирком и языческими храмами. Император ко всему прочему запретил обрезание и утвердил новые законы, которые крайне затрудняли местному населению совершение своих религиозных обрядов.
      Все это привело к вооруженному возмущению иудейского народа против римлян. Восстание началось сразу после того, как император Адриан покинул Палестину. Во главе повстанцев встал Симон Бар-Козива — этого молодого человека считали мессией, и в народе ему дали новое имя Бар-Кохба, что в переводе означало "Сын Звезды".
      Однако на открытые схватки с римскими войсками восставшие сразу не решились. Отряды повстанцев-иудеев начали партизанскую войну, укрываясь в хорошо знакомых им горных ущельях, где имелось много пещер, служивших надежными укрытиями. В ходе частых и внезапных нападений иудеев римские легионеры несли потери, а восставшие вооружались захваченным у них оружием, которого им так не хватало. Преследование нападавших успеха не приносило: повстанцы, прекрасно зная тропы в горах, легко уходили от пеших и конных неприятелей. Более того, устраивая на этих тропах засады, иудеи обычно одерживали верх в скоротечных рукопашных схватках с преследователями.
      Партизанская война в палестинских горах закончилась тем, что римские легионы сочли за благо оставить Иудею и до поры до времени уйти в соседнюю Сирию. Предводитель восставших Бар-Кохба со своими отрядами вступил в священный город Иерусалим и там был объявлен правителем государства. Его славили как иудейского героя, победителя римлян.
      Император Адриан решил подавить восстание в этой азиатской провинции Древнего Рима силой оружия. В 134 году до н.э. в Иудею был направлен с большой армией полководец Юлий Септимий Север (будущий император). Он действовал сперва успешно, но когда война с равнины переместилась в горы, легионеры снова стали нести серьезные потери.
      Тогда на помощь Северу из Италии прибыл во главе двух легионов сам император Адриан. После этого дела у римлян пошли гораздо успешнее. Они стали овладевать одной за другой иудейскими крепостями, в которых укрывались основные силы повстанцев. Когда легионеры Юлия Септимия Севера взяли приступом Иерусалим, император убыл и Вечный город, предоставив своему полководцу завершение "замирения" Иудеи.
      Север осадил крепость Бетар, которая стала последним прибежищем Бар-Кохбы и его сподвижников. Сильная горная крепость пала только после длительной осады: неприятелю удалось перекрыть доступ осажденным иудеям к источнику воды. После этого положение их стало безвыходным. Бетар римляне взяли ожесточенным штурмом, в ходе которого пали почти все защитники крепости.
      В ходе войны против восставшей Иудеи оказались полностью разрушенными десятки местных городов и селений. Победители запретили иудеям селиться в священном для них Иерусалиме. Он был разрушен до основания и превращен в римскую колонию Элия Капитолина. Она была названа так в честь императора Публия Элия Адриана. Победители отправили военнопленных в Италию, где они стали рабами.

      Разгром Карфагена и захват его владений, подавление восстаний в Испании, превращение Греции в "заморскую" провинцию — все это дало Риму сотни и сотни тысяч дешевых рабов. Отношение к ним было самое бесчеловечное, и рано или поздно должно было произойти их массовое вооруженное восстание.
      В 138 году до н.э. такое восстание произошло на земледельческой Сицилии: остров был житницей Древнего Рима. Центрами восстания стали города Энна и Тавромений. Предводителем рабов, поднявшихся на борьбу за свою свободу, стал Евн. Он обладал несомненным организаторским талантом и способностями военачальника. О нем в истории известно только то, что он был родом из Сирии.
      Другим очагом восстания сицилийских рабов стала юго-западная часть острова. Здесь повстанцами руководил киликиец Клеон. Два вождя восставших римских рабов объединились и сумели под общим командованием Евна нанести правительственным войскам ряд поражений и захватить немало укрепленных городов. В итоге почти вся Сицилия оказалась в руках восставших.
      Рабы, обретшие свободу, объявили сирийца Евна своим царем. Управлять Сицилией помогал совет, куда входили близкие ему люди, "значительные по уму". Армия восставших, плохо вооруженная и еще хуже организованная, насчитывала около 70 тысяч человек. Безжалостно расправляясь с рабовладельцами, повстанцы не трогали простых свободных сицилийцев, во многих случаях получая от них поддержку или доброжелательный нейтралитет.
      Остров, откуда в Рим поступала значительная часть потребляемого хлеба, на три года оказался в руках восставших рабов во главе с царем Евном. Римский сенат стал готовить армию вторжения на остров, чтобы подавить "мятеж". Его опасность состояла в том, что "вирус свободы" мог переброситься и на Апеннины. Командовать карательной экспедицией было поручено консулу Публию Рупилию, опытному в военном деле человеку и крупному рабовладельцу.
      Римская армия высадилась на Сицилии в 135 году до н.э. Отряды восставших рабов не смогли воспрепятствовать ее действиям на морском побережье и отступили в глубь острова. Там, в горах, они начали вести партизанскую воину против римлян, и на первых порах она шла достаточно успешно.
      Римским легионерам с большим трудом и потерями удаюсь овладеть городами Энной и Тавроменией только после длительной осады. Восставшие рабы превратили их в крепости и сражались с врагом мужественно и стойко, заметно уступая осаждавшим во всем остальном.
      Война на острове продолжалась три года. Сицилийские рабы противопоставили своим хозяевам-римлянам храбрость и желание лучше погибнуть, чем снова стать чей-то живой собственностью. Но устоять в боях с хорошо организованными, обученными и вооруженными легионерами они просто не могли.
      Сопротивление восставших пошло на убыль только после того, как они лишились своих авторитетных и умелых предводителей. Один из их вождей — бесстрашный Клеон был убит в бою, а царь Евн попал в неприятельский плен. Римляне бросили его в тюрьму, где он вскоре умер от жестоких пыток. Это вызвало сожаление у сенаторов, которые желали бы лицезреть казнь царя своих восставших рабов на одной из площадей Вечного города.
      Последние очаги восстания в горах Сицилии были подавлены только в 132 году до н.э. Рабы-повстанцы повсюду безжалостно истреблялись легионерами, чтобы тем самым подавить в умах оставшихся в живых саму мысль о возможности сопротивления рабовладельцам. Однако добиться им этого не удаюсь: имя раба-сирийца Евна, ставшего царем восставших сицилийских рабов, обрело не на одно столетие в жизни Древнего Рима героический образ.

      В анналы истории Древнего мира имя героя Югурты — нумидийского царя вошло по одной веской причине: он бросил вызов Риму, который тогда находился на вершине своего могущества. Война, которая получила название Югуртинской, шла в Северной Африке поразительно долго — со 115 по 105 год до н.э., прежде чем сопротивление чернокожих нумидийцев и их венценосного вождя было сломлено римскими легионами.
      Югурта был незаконнорожденным внуком нумидийского царя Масиниссы и воспитывался в его дворце наравне с детьми монарха. Еще в юности Югурта, демонстрируя необыкновенную энергию и храбрость, постоянно отличаясь бесстрашием в охоте на львов, приобрел большую любовь среди нумидийцев, где каждый мужчина, способный носить оружие, был воином. Он, как всем казалось, был "нацелен" на героические поступки с самого детства.
      Юный герой все же стал царским сыном — его, уже повзрослевшего, усыновил брат отца царь Миципса. Он назначил Югурту наследником вместе со своими сыновьями Адгербалом и Гиемсалом. К тому времени Югурта уже набрался немалого военного опыта, командуя нумидийскими воинами, которые были посланы в Испанию на помощь римлянам, долго и безуспешно осаждавшим там укрепленный город Нуманцию.
      Когда монарх в 118 году до н.э. умер, между его наследниками завязалась династическая борьба. Властолюбивый Югурта приказал убить Гиемсала (117), а Адгербала разбил в сражении. Но тому повезло: он смог бежать с африканских берегов в Италию, где обратился с жалобой в римский сенат. А тем временем Югурта стал нумидийским царем, который прежде всего озаботился созданием большого войска.
      Югурта понимал, что успеха в войне с Римом ему ожидать сейчас трудно, и поэтому послал в Италию посольство с богатыми дарами. В итоге сенаторы постановили разделить Нумидию на две части между Югуртой и Адгербалом. Однако через четыре года Югурта вторгся во владения соседа-родича и осадил его в столице Цирте. Город сдался, и побежденный правитель был торжественно казнен.
      Однако во время резни мужской части населения Цирты, то есть людей, имевших при себе любое оружие, югуртинские воины перебили не только нумидийцев, но и римских торговцев-италиков. Это было кровавое оскорбление Рима, нанесенное вождем Югуртой, который стал властелином всей Нумидии, огромной по территории североафриканской страны. Рим, возмущенный гибелью своих граждан, объявил войну Югурте. Тот вызов принял.
      Югуртинская война (115-105) реально началась не сразу. Когда на севере Африки высадилась римская армия во главе с консулом Кальпурнием Бестиа и легатом Скавром, хитрый Югурта "обезопасил" их золотом, или, говоря иначе, подкупил. Он подписал с ними договор о своем полном подчинении Вечному городу. Для убедительности римлянам выдали 30 "устаревших" боевых слонов и небольшое число лошадей.
      Рим возмутился такому договору, и нумидийскому царю пришлось прибыть в Рим для того, чтобы предстать перед сенаторами. В ход снова пошли дары и золото. В конце концов его отправили назад, и он оставил Рим со словами:

       "О подлый город! Ты скоро бы погиб, если б на тебя нашелся покупатель!.."

      В 112 году до н.э. Югурта объявил войну могущественному Риму. Вот тогда и началась Югуртинская война. Племена Нумидии охотно предоставили царю-полководцу отряды своих воинов. Когда на севере Африки вновь появились легионы под командованием консула Спирия Постумия Альбинома, им пришлось пережить большой позор. Войско брата консула Авло Постумия в ходе ночного нападения нумидийцев на их походный лагерь было окружено и капитулировало. Чтобы избежать истребления, легионеры согласились пройти под "ярмом" и обязались в десятидневный срок покинуть земли Нумидии.
      Тогда в Африку был направлен консул Квинт Цецилий Метелл. Хотя ему и удалось с большим трудом нанести поражение армии Югурты в сражении на берегах реки Мутал (Мутуле), однако эта победа не решила исхода войны. Нумидийцы повели из пустыни успешную партизанскую войну. Близ города Замы Югурта совершил неожиданное нападение на лагерь римских легионов и перебил большую часть охранявших его.
      В 107 году до н.э. сенат послал в Африку нового полководца — консула Гая Мария, ближайшим помощником которого стал квестор Луций Корнелий Сулла. Но и ему не удалось быстро закончить затянувшуюся Югуртинскую войну блестящей, триумфальной победой. Только через два года, в 105-м, войско Гая Мария смогло с большими усилиями вытеснить Югурту с его воинами из Нумидии во владения тестя, мавританского царя Бокха.
      Здесь и отличился другой римский военачальник — квестор Луций Корнелий Сулла. Он сумел убедить царя Мавритании выдать ему своего зятя — венценосного нумидийского полководца Югурту, осмелившегося поднять руку на Рим. На том война в Северной Африке завершилась.
      Гай Марий и его легионы были с триумфом встречены в Риме. Перед его колесницей вели закованного в цепи и одетого в царские одежды Югурту. По предположению древнеримского историка Ливия, нумидийского монарха, посмевшего объявить войну самому Вечному городу, на шестой день заключения в подземной тюрьме в Капитолии задушили.

      Свой личный героизм на поле брани, в рукопашных схватках Гаю Юлию Цезарю довелось продемонстрировать уже в звании римского наместника Нарбонской Галлии, когда он уже несколько лет командовал большой армией. В июле 57 года до н.э. римским легионам пришлось сразиться с германским племенем бесстрашных нервиев. Они внезапно напали на римлян в тот день, когда армия наместника Галлии разбивала укрепленный походный лагерь на берегу реки Сабис.
      Думается, что германцы уповали прежде всего на внезапность нападения из леса. Но испытанные в войнах римские легионы не впали в панику, когда из леса их внезапно атаковала многотысячная толпа нервиев. Легионеры сумели принять обычный боевой порядок и, отбив несколько яростных вражеских атак, сами напали на них и победили.
      В сражении на реке Сабисе галльскому наместнику пришлось лично обнажить свой меч. Когда в первой же атаке германцам удалось ворваться в недостроенный походный лагерь, легионеры во многих местах не успели выстроиться для боя. Видя это, полководец Гай Юлий Цезарь бросился в гущу рукопашной схватки, своим примером воодушевляя легионеров. Тот поступок современниками был расценен как выражение высшего героизма на поле брани: одно из высших лиц в иерархии Древнего Рима отчаянно бился с мечом и щитом простого воина как рядовой легионер в первых рядах римлян. В "Записках о Галльской войне" об этом подвиге говорится так:
      "Положение было тяжелым, а подкрепления не было. Тогда Цезарь выхватил щит у одного из воинов в задних рядах и бросился вперед. Он окликал центурионов по именам и громко подбадривал других воинов, крича им, чтобы они пробивались вперед цепью (таким образом им будет легче пустить в ход мечи). Его пример укрепил их дух и вселил в них надежду. Невзирая на опасность, каждый из воинов старался показать себя перед своим командиром с лучшей стороны".
      …Гай Юлий Цезарь родился в знатной и состоятельной римской семье 13 июля 100 года до н.э. Получил разностороннее домашнее образование. Политической деятельностью стал заниматься только после смерти диктатора Суллы, выражая интересы римского "плебса".
      В 73 году до н.э. Гай Юлий Цезарь был избран военным трибуном, в 68-м — квестором, а еще через три года — эдилом. В 62-м он стал претором — это была последняя иерархическая ступень, которая давала ему полное право стать наместником одной из провинций Древнего Рима. Вскоре он был назначен наместником в провинцию Дальняя Испания. Возглавив в ней римские войска, Цезарь одержал свои первые военные победы над свободолюбивыми иберийскими племенами.
      Стремясь достичь больших высот власти, Цезарь в 60 году до н.э. вступает в союз с наиболее влиятельным политическим и военным деятелем того времени Гнеем Помпеем и Марком Крассом (победителем Спартака). Вскоре этот союз трех — первый триумвират — превратился в фактическое правительство Рима. Триумвиры разделили сферы влияния в делах управления государством. В 59 году до н.э. Гай Юлий Цезарь стал консулом. Уже тогда он начал ограничивать власть Сената.
      После окончания срока консульства Цезарь добился назначения наместником в Цизальпинскую, а затем в Нарбонскую Галлию, с правом набирать армию и самостоятельно вести войны.
      В 58-51 годах до н.э. Цезарь совершил свои знаменитые галльские походы. Тогда римляне встретили ожесточенное и стойкое сопротивление местного населения. Однако армия легионеров, хорошо обученная, вооруженная и дисциплинированная неизменно брала верх.
      В первом же своем галльском походе Цезарь столкнулся с кельтским народом гельветов, почти 100-тысячное войско которых значительно превосходило римское. Гельветы, проживавшие между Майном, Неккаром и Альпами, решили переселиться на юг, в Галлию. Узнав об этом, Гай Юлий Цезарь собрал со всей провинции римские войска, присоединил к ним ополчения галльских племен и дал гельветам первое сражение на реке Араре (современной Соне). Он атаковал войска гельветов во время их переправы через Арар. В ходе кровопролитной битвы, произошедшей в июне 58 года до н.э., цезарианцы уничтожили более 30 тысяч гельветских воинов.
      Второе сражение с гельветами состоялось в июле того же года при Бибракте. Гай Юлий Цезарь имел 30 тысяч легионеров, 20 тысяч вспомогательных галльских войск и 4 тысячи конных галлов. Эта битва имела большое значение, так как поражение в ней означало личную катастрофу для Цезаря. Чтобы лишить свои войска возможности отступать, он отнял лошадей у всех командиров легионов, потребовав от них стоять в сражении до последнего человека.
      В результате битвы гельветы оказались наголову разгромленными: погибли 130 тысяч воинов и членов их семей. Гельветам пришлось признать над собой власть Рима и вернуться к себе на родину, в область восточнее Юры, как того требовал галльский наместник Цезарь.
      В том же 58 году до н.э. (в августе-сентябре) близ современного французского города Милюз Цезарь во главе 36-тысячной армии разбил войско германского племени секванов (свевов) во главе с вождем Ариовистом. Секваны напали (на это их спровоцировал Цезарь) на ближний из двух римских походных лагерей, но стоявшие там два легиона отразили атаку. После этого галльский наместник соединил свои силы и разгромил неприятеля, который бежал с огромными потерями за реку Рейн.
      В 57 году до н.э. против Рима выступили белги, обитавшие на северо-востоке Галлии. Их вожди составили коалицию, собрали племенные ополчения и двинулись на юг Галлии. Узнав об их приготовлениях, Цезарь решил упредить противника и во главе 60-тысячной армии (в том числе 40 тысяч легионеров) сам вторгся в Белгику. Ее племена не ожидали появления римлян на своих землях.
      Весной 57 года до н.э. состоялось сражение римлян с белгами (75-100 тысяч человек), которыми командовал Гальба, царь Сюиссона (современный город Суассон). Белги при всей своей храбрости потерпели полное поражение. Большей части их племен пришлось покориться Риму.
      В том же году галльскому наместнику пришлось воевать с племенем нервиев. Битва с ними на реке Сабис и прославила Гая Юлия Цезаря как подлинного героя римских легионов.
      В сентябре 57 года до н.э. римская армия вторглась в страну адуатуков и штурмом взяла их столицу Адуатуку (современный Тонгре). В яростных уличных схватках приняло участие практически все население города. После одержанной победы наместник Цезарь разместил свои войска на зимних квартирах вдоль берега Луары.
      56 год до н.э. начался для Цезаря войной с венетами, обитавшими в Арморике (современная Бретань). Война свелась к осаде многочисленных маленьких укрепленных городков венетов. Решительным было лишь морское сражение в бухте Киберон (или, иначе, залив Морбихан). Легкие римские галеры практически не могли противостоять тяжелым парусным кораблям венетов. Однако римские воины нашли выход из положения: они стали рассекать снасти неприятельских кораблей серпами, привязанными к концам длинных шестов.
      Осенью 56 года до н.э. Цезарь совершил поход против белгских племен моринов и менапов (менапийцев). Те, потерпев военное поражение, поспешили укрыться в непроходимых лесах на территории современной Голландии.
      В 55 году до н.э. под Треверой состоялось сражение между 50-тысячной армией наместника Галлии и примерно 200-тысячным войском узипетов и тенктеров, вторгшимся в римские владения в долине реки Маас (Мез). Столкновение больше всего напоминало резню легионерами нестройных толп германцев, которые не только были наголову разгромлены, но и понесли такие огромные потери, что лишь очень немногим удалось переправиться обратно через Рейн. После победы римляне полностью истребили женщин и детей этих двух германских племен.
      В июле 55 года до н.э. римская армия во главе с наместником Галлии переправилась через Рейн в районе современного Бонна. Для этой цели был построен мост, ставший шедевром военно-инженерной техники Древнего Рима. Цезарь путем запугивания заставил германские племена присягнуть Риму. После этого он вернулся в Галлию, приказав на всякий случай уничтожить за собой мост.
      В августе 55 года до н.э. Цезарь во главе двух легионов высадился на британском берегу близ Дубры (современного города Дувра). На берегу их уже ждали изготовившиеся для битвы бритты, у которых было много боевых колесниц. Высадка легионеров происходила под прикрытием огня установленных на кораблях катапульт. После нескольких тяжелых боев стороны заключили перемирие. Через полмесяца римляне возвратились в Галлию.
      В июле 54 года до н.э. Цезарь совершил второе вторжение в Британию. Теперь он имел под своим командованием армию в 22 тысячи человек (5 легионов и 2 тысячи кавалеристов), которые переправились через пролив Ла-Манш на 800 мелких судах. Вскоре после высадки разразившийся шторм потопил значительное число кораблей завоевателей.
      В состоявшемся сражении римляне легко разбили войско бриттов, которым командовал Кассивелаун (или Кассибелпаун). После победы Цезарь двинулся к реке Темзе и переправился через нее западнее современного Лондона. После неудачной попытки захватить укрепленный лагерь римского флота Кассивелаун запросил мира и бритты номинально подчинились Риму.
      В 54-53 годах до н.э. в Галлии произошло антиримское восстание. Во главе его стал один из племенных вождей Амбиорикс. Недалеко от города Адуатука галлы напали на находившийся на марше римский гарнизон, которым командовал Титурий Сабин, и перебили всех римлян. После этого восставшие осадили укрепленный лагерь Квинта Цицерона, которому удалось отправить наместнику Галлии письмо с просьбой о помощи.
      В 53 году до н.э. Цезарь во главе 50-тысячной римской армии осадил город Аверикум (современный Бурж во Франции) — центр восставших галлов во главе с вождем Верцингеториксом. Римляне так и не смогли взять Аверикум приступом, все штурмы галлы отбивали. Когда у осажденных кончилось продовольствие, войско галлов во главе с Верцингеториксом тайно покинуло крепость. Только тогда легионы Цезаря смогли ворваться в город и перебить его гарнизон вместе с жителями.
      Все же в 52 году до н.э. вождь Верцингеторикс скрестил свое оружие с галльским наместником. Случилось это под стенами города Герговия, который осадили римляне, впрочем, без всяких на то надежд. Цезарь решил отступить, поскольку его армия стала испытывать большие трудности с доставкой провизии. Но перед отходом он предпринял последний штурм, который галлы отбили. На поле боя римляне оставили 700 легионеров и 46 центурионов.
      В том же году Цезарь осадил во главе все той же 50-тысячной армии город Алезию, который защищали 80 тысяч пеших и 15 тысяч конных галлов под командованием Верцингеторикса. Белги, собрав большое войско, решили прийти на помощь осажденной Алезии, но были разбиты римлянами в сражении. Известие о разгроме белгов настолько деморализовало защитников города, что на следующий день они капитулировали. Плененного вождя восставших галлов отправили в Рим для участия в полководческом триумфе Гая Юлия Цезаря, где он через пять лет был казнен как мятежник.
      После падения Алезии и сдачи галлов на милость победителя римские завоевания Галлии (на территории которой размешались современные Франция, Бельгия, Нидерланды и Швейцария) завершились. Победы над галлами способствовали росту популярности Цезаря в Древнем Риме. О своей войне против галлов, превосходивших римлян численностью, но не умением воевать, Гай Юлий Цезарь рассказал потомкам в "Записках о Галльской войне", написанных от третьего лица.
      Пока Цезарь успешно воевал в Галлии, в Вечном городе назревали серьезные события. Гибель Марка Красса в проигранном сражении против парфян при Каррах привела к распаду триумвирата. Началась длительная и кровопролитная борьба между Цезарем и Гнеем Помпеем, очередная гражданская война в Древнем Риме, разделившая ее граждан на два лагеря. На два враждебных лагеря разделились и римские легионы, стоявшие в провинциях.
      Каждый из двух недавних триумвиров стремился установить личную власть в Риме. Помпей возглавлял сторонников сенатской республики, Цезарь — ее противников (огромные завоевания в Галлии принесли ему популярность в Риме). В 49 году до н.э. Сенат, досрочно прекратив наместничество Цезаря, приказал ему распустить армию и возвратиться в Рим в качестве частного лица. Это был прямой вызов полководцу со стороны его врагов-помпеянцев.
      В ответ в январе того же года Гай Юлий Цезарь во главе своих легионов пошел на Рим, войсками которого командовал Помпей. Начало междоусобной, гражданской войны в Древнем Риме ознаменовалось тем, что цезарианцы ночью перешли реку Рубикон. Перед этой переправой полководец сказал свои знаменитые в истории слова: "Жребий брошен!" Опытные поиска Цезаря начали повсеместно теснить армию Гнея Помпея и всего за два месяца овладели Северной Италией.
      Помпей пытался защитить Вечный город от цезарианцев. Но в сражении при Илерде в 49 году до н.э. потерпел полное поражение и с остатками своих легионов (примерно 25 тысяч человек) и со своими сторонниками-сенаторами отступил из Рима через Бриндизий в Грецию столь поспешно, что даже не успел захватить с собой государственную казну.
      Гай Юлий Цезарь во главе обожествлявшей его армии отправился сперва в Испанию, где Гней Помпей был наместником и где находились семь верных ему легионов под командованием военачальников Афрания и Петрея. В июле 49 года до н.э. войско помпеянцев было блокировано, и 2 августа Цезарь принудил испанские легионы к сдаче. Он сперва распустил их, а затем пополнил оказавшимися "без работы" легионерами Афрания и Петрея собственную армию. Только после этого правитель Древнего Рима морем отправился с войсками в Элладу.
      Оказавшись на греческой земле, Помпей разбил походный лагерь неподалеку от города Диррахия в Эпире и хорошо укрепил его. Подошедший Цезарь расположил свою армию между городом и вражеским лагерем, перерезав таким образом главные неприятельские коммуникации. Это вынудило Помпея атаковать боевые порядки цезарианиев. Потеряв в бою тысячу легионеров, он все же прорвал их ряды и вынудил противника отступить.
      Осенью 49 года до н.э. не покинувшие Рим вместе с Гнеем Помпеем сенаторы торжественно провозгласили Цезаря диктатором. С этого дня он стал фактически монархом. Римской республике пришел конец.
      Затем состоялось известное сражение в Фессалии при Фарсале 9 августа 48 года до н.э. Помпей имел под своим командованием 50 тысяч человек, а Цезарь — в два раза меньше. В начале битвы помпеянская конница отбросила конницу противника, но увлекшись ее преследованием, попала под неожиданный удар легионов Цезаря. После этого ей пришлось обратиться в бегство, увлекая за собой пеших воинов. В этой битве победители потеряли всего 200 человек, а побежденные — 8 тысяч, не считая еще 20 тысяч сдавшихся в плен.
      Оставшись без армии, Помпей на корабле бежал в Египет в надежде найти там убежище и возобновить вооруженную борьбу со своим противником. Однако египетские власти не дали побежденному римскому полководцу даже высадиться: он был убит прямо в лодке слугами египетского царя, когда плыл к берегу.
      Несмотря на это, Цезарь отправился с частью своей армии из Греции в Египет, чтобы покончить с остатками оказавшихся за морем помпеянских войск. Там ему пришлось сразиться с молодым Птолемеем XIII, правившим Египтом вместе со своей сестрой Клеопатрой. Римлянам пришлось выдержать до прибытия подкреплений тяжелую осаду в Александрии, после чего цезарианцы разбили египетскую армию на берегу Нила. В сражении погиб царь Птолемей XIII, после чего война в Египте закончилась.
      В Египте у Гая Юлия Цезаря начался бурный роман с царицей Клеопатрой. Находясь под влиянием умной и образованной египетской царицы, полководец в 47 году до н.э. всего за пять дней разгромил непримиримого врага, понтийского царя Фарнака.
      Поскольку Клеопатра значилась в числе союзников Древнего Рима, а царь Понта не входил в их число, Юлий Цезарь без ложной скромности отправил в Вечный город лаконичное донесение о еще одной победе римского оружия: "Пришел, увидел, победил".
      После смерти Помпея его партия и партия сената далеко не были сломлены. Немало было помпеянцев в Италии; опаснее были они в провинциях, особенно в Иллирии, Испании и Африке. В январе 46 года до н.э. помпеянцы Лабиен и Петрей при поддержке нумидийской конницы царя Юбы едва не уничтожили три легиона цезарианцев в бою при Руспине. В апреле 46 года до н.э. десять легионов Цезаря одержали победу над превосходящими силами помпеянцев (14 легионов, не считая легкой вспомогательной пехоты и конницы и 100 боевых слонов) у Тапса. Находясь под впечатлением этой победы, римский сенат назначил Гая Юлия Цезаря диктатором Древнего Рима сроком на десять лет.
      Последняя битва между помпеянцами и Юлием Цезарем (а в его полководческой биографии она оказалась вообще последней) произошла под Мундой 17 марта 45 года до н.э. Цезарь продемонстрировал большое искусство командования своей испытанной в войнах армией. Она нанесла помпеянцам сокрушительное поражение, потеряв всего одну тысячу человек. Помпеянцы потеряли под Мундой 30 тысяч человек, в том числе своих военачальников Лабиена и Атия Вара.
      Гибель Гнея Помпея-младшего положила конец гражданской войне в Римской республике, поскольку помпеянцы, деморализованные полным военным разгромом, прекратили сопротивление. В 44 году до н.э. сенат объявил Цезаря пожизненным диктатором Рима.
      Достигнув всей полноты государственной власти в Древнем Риме, Юлий Цезарь мог сказать о себе и своих предках:
      "Род моей тетки Юлии восходит по матери к царям, по отцу же — к бессмертным богам: ибо от Анка Марция происходят Марции-цари, имя которых носила ее мать, а от богини Венеры — род Юлиев, к которому принадлежит и наша семья. Вот почему мой род облечен неприкосновенностью, как цари, которые могуществом превыше всех людей, и благоговением как боги, которым подвластны и самые цари".
      Цезарь, добившийся диктаторских полномочий в Древнем Риме ценой жизни многих тысяч римских легионеров, внес значительный вклад в развитие военного искусства той древней эпохи. Он отличался дальновидностью и предусмотрительностью при решении стратегических задач как в ходе галльских войн, так и в гражданской войне с Помпеем. Свои легионы он стремился располагать на театре военных действий сосредоточенно, умело создавал превосходство над врагом на нужном направлении.
      На поле битвы располагал свою армию в три боевые линии, последняя из которых являлась резервом. Эффективно использовал разведку. После победы организовывал преследование разгромленного противника на большую глубину.
      Юлия Цезаря можно смело отнести к числу крупнейших военных историков Древнего мира. Он оставил после себя несколько интересных и содержательных трудов по истории войн. Великие полководцы генералиссимус А.В. Суворов и Наполеон Бонапарт считали, что каждый офицер должен изучить его труды.
      Став в Риме пожизненным диктатором, Юлий Цезарь способствовал сплочению своих недругов. Поэтому ему не удалось поцарствовать в Древнем Риме даже одного года.
      В конце 45 года до н.э. против него был организован заговор во главе с Марком Юнием Брутом и Гаем Кассием Лонгином. Первому из них диктатор милостиво разрешил остаться у власти после окончания гражданской войны, а второй считался одним из ближайших его соратников. Среди заговорщиков были не только недавние помпеянцы, но и сторонники Цезаря.
      15 марта 44 года до н.э. Гай Юлий Цезарь был убит в римском сенате. Как засвидетельствовали потом врачи, из всех кинжальных ран, нанесенных ему, только одна — в грудь оказалась смертельной. Хоронили в Риме диктатора с положенными ему почестями. А все до одного заговорщика-убийцы по разным причинам ненадолго пережили свою жертву.
      Юлий Цезарь был выдающейся личностью своего времени. О нем писали Плутарх, Марк Туллий Цицерон, Аппиан и Гай Светоний Транквилл. Их личные прижизненные и посмертные писания об этом человеке во многом противоречивы и не вызывают симпатии к Цезарю. Пожалуй, лучше всех о диктаторе написал Плутарх:
      "Цезарю не пришлось воспользоваться могуществом и властью, к которым он ценой величайших опасностей стремился всю жизнь и которых достиг с таким трудом. Ему достались только имя владыки и слава, принесшая зависть и недоброжелательство граждан".

      Имя "Спартак" в мировой истории созвучно со словом "герой". Называться спартаковцем значило много: это был и борец за независимость и свободу, и человек, отстаивающий справедливость, и человек, ведущий суровый образ жизни. Причем утвердилась такая терминология много-много столетий тому назад.
      …Спартак родился во Фракии (современной Болгарии). О его жизни античные авторы сообщают противоречивые сведения. Согласно одним источникам, он был военнопленным, попал в рабство и был определен в школу гладиаторов в городе Капуе. По другой версии, фракиец служил наемником в римской армии, затем бежал и, попав в плен, был отдан в гладиаторы.
      Сведения сходятся в одном: Спартак отличался физической силой, ловкостью и смелостью, искусно владел оружием. За свои способности получил свободу и стал учителем фехтования в гладиаторской школе. Спартак пользовался огромным авторитетом среди гладиаторов капуйской школы Лентула Батиака, а затем и среди восставших рабов Древнего Рима.
      О физической силе Спартака и его умственных дарованиях Плутарх говорил, что "он более походил на образованного эллина, чем на варвара". "Сам великий своими силами и тела и души" — так отзывается о вожде восставших рабов другой древнеримский писатель Саллюстий.
      Величайшее в Древнем мире восстание рабов имело под собой самую благоприятную почву. Войны наводнили Италию рабами различных этнических групп: галлы, германцы, фракийцы, эллинизированные жители Азии и Сирии… Главная масса рабов была занята в сельском хозяйстве и находилась в крайне тяжелых условиях. Жизнь римских рабов из-за их жестокой эксплуатации была крайне непродолжительной. Однако это особо не тревожило рабовладельцев, поскольку победоносные походы римской армии обеспечивали бесперебойные поставки дешевых рабов на невольничьи рынки.
      Из городских рабов на особом положении находились гладиаторы. Без гладиаторских представлений в Древнем Риме той эпохи не обходилось ни одно празднество. Хорошо обученных и тренированных гладиаторов выпускали на арену, чтобы они на утеху тысяч римских граждан убивали друг друга. Существовали особые школы, где физически крепких рабов обучали гладиаторскому искусству. Одной из наиболее известных школ гладиаторов находилась в провинции Кампания, в городе Капуя.
      Восстание рабов в Древнем Риме началось с того, что группа рабов-гладиаторов (около 70 человек) бежала из капуйской школы после раскрытия в ней заговора и нашла убежище на вершине вулкана Везувий. Всего же участников заговора под руководством Спартака было больше — 200 человек, но стража гладиаторской школы и города Капуи разгромили заговорщиков еще в самом начале их выступления. Беглецы укрепились на труднодоступной горной вершине, превратив ее в военный лагерь. С долины к нему вела только одна узкая тропа.
      К началу 73 года до н.э. отряд Спартака быстро вырос до 10 тысяч человек. Ряды восставших гладиаторов каждодневно пополняли беглые рабы, гладиаторы, разоренные крестьяне провинции Кампания, перебежчики из римских легионов. Спартак рассылал небольшие отряды по окрестным поместьям, всюду освобождая рабов и отбирая у римлян оружие и продовольствие. Вскоре вся Кампания, за исключением городов, защищенных крепкими крепостными стенами, оказалась в руках восставших рабов.
      Вскоре Спартак одерживает ряд убедительных побед над римскими войсками, пытавшимися в зародыше подавить восстание рабов и уничтожить его участников. Вершина Везувия и подступы к потухшему вулкану стали ареной кровопролитных боев. Римский историк Саллюстий писал о Спартаке тех дней, что он и его товарищи-гладиаторы были готовы "скорее погибнуть от железа, чем от голода".
      Осенью 72 года до н.э. было полностью разгромлено войско претора Публия Вариния, а сам он чуть не попал в плен, что повергло власти Рима в немалое смятение. А перед этим спартаковцы наголову разгромили римский легион под командованием претора Клодия, который самонадеянно поставил свой укрепленный лагерь прямо на единственной тропе, которая вела к вершине Везувия. Тогда гладиаторы сплели из виноградных лоз длинную лестницу и ночью спустились по ней с горного обрыва. Римский легион, внезапно атакованный с тыла, был разбит.
      Спартак проявил прекрасные организаторские способности, превратив войско восставших рабов в хорошо организованную армию по образцу римских легионов. Помимо пехоты в спартаковской армии имелась кавалерия, разведчики, посыльные, небольшой обоз, который не обременял войска во время походной жизни. Оружие и доспехи или захватывались у римских войск, или изготовлялись в лагере восставших. Было налажено обучение войск, и тоже по римским образцам. Учителями рабов и итальянской бедноты выступали бывшие гладиаторы и беглые легионеры, прекрасно владевшие различным оружием и боевым построением римских легионов.
      Армия восставших рабов отличалась высоким моральным духом и дисциплинированностью. Первоначально командиры всех рангов избирались из числа наиболее опытных и надежных гладиаторов, а затем назначались самим Спартаком. Управление спартаковской армией строилось на демократической основе и состояло из совета военачальников и собрания воинов. Был установлен твердый распорядок лагерной и походной жизни.
      О других руководителях мощного восстания рабов в Древнем Риме почти ничего не известно. В истории сохранились только имена Крикса и Эномая, двух, по всей видимости, германцев, которые были избраны восставшими гладиаторами в помощники Спартаку, став военачальниками его армии.
      Первые победы восставших рабов нашли широкий отклик. Из Кампании восстание распространилось на южные области Италии — Апулию, Луканию, Бруттию. К началу 72 года до н.э. армия Спартака выросла до 60 тысяч человек, а во время похода на Юг она достигала, по разным данным, численности в 90-120 тысяч человек.
      Римский сенат был крайне обеспокоен размахом восстания рабов. Против Спартака были направлены две армии во главе с опытными и прославленными победами полководцами — консулами Г. Лентулом и Л. Геллием. Они надеялись добиться успеха, воспользовавшись начавшимися разногласиями среди восставших. Значительная часть рабов хотела вырваться из Италии через Альпы, чтобы обрести свободу и вернуться на родину. Среди них был и сам Спартак. Однако примкнувшая к рабам итальянская беднота этого не желала.
      В спартаковской армии произошел раскол: от нее отделилось 30 тысяч человек под командованием Крикса. Этот отряд восставших (историки по сей день спорят о его составе — были ли это германцы или италики) в битве у Гарганской горы в Северной Апулии был уничтожен римлянами под командованием консула Люция Геллия. Легионеры если и брали в плен восставших, так только для того, чтобы их казнить.
      Армия Спартака оказалась сильно ослабленной такой потерей. Однако предводитель восставших римских рабов оказался талантливым полководцем. Воспользовавшись разобщенностью действий наступавших на него армий консулов Г. Лентула и Л. Геллия, он разбил их поодиночке. В каждой битве хорошо организованная и обученная армия восставших рабов демонстрировала свое превосходство над римскими легионами. После двух таких тяжелых поражений римскому сенату пришлось спешно стягивать в Италию войска из отдаленных провинций.
      После этих двух больших побед армия Спартака прошла по Адриатическому побережью Италии. Но и как карфагенский полководец Ганнибал, вождь восставших рабов не пошел на Рим, который трепетал перед реальной угрозой появления огромной армии восставших рабов и итальянской бедноты перед своими стенами.
      В Северной Италии, в провинции Цизальпинская Галлия, в битве при Мутине (южнее реки Падус — По) в 72 году до н.э. Спартак наголову разбил войска проконсула Кассия. От Мутины римляне бежали к берегам Тирренского моря. Известно, что Спартак не преследовал Кассия.
      Теперь восставшим рабам, мечтавшим обрести свободу, было рукой подать до Альпийских гор. Им никто уже не мешал совершить переход через Альпы и оказаться в Галлии. Однако по неизвестным причинам армия восставших повернула от Мутины назад и, вновь обойдя Рим стороной, пошла на юг Апеннинского полуострова, держась близкого побережья Адриатического моря.
      Римский сенат направил против восставших рабов новую армию, на сей раз 40-тысячную, под командованием опытного полководца Марка Красса, происходившего из сословия всадников и отличавшегося жестокостью при наведении должного порядка в армии. Он получает под свое начало шесть римских легионов и вспомогательные войска. Легионы Красса состояли из опытных, закаленных в войнах солдат.
      Осенью 72 года до н.э. армия восставших рабов сосредоточилась на Бруттийском полуострове Италии (современная провинция Калабрия). Они намеревались переправиться на остров Сицилию через Мессинский пролив на кораблях малоазиатских киликийских пиратов. Скорее всего, Спартак решил поднять на восстание рабов в этой, одной из богатейших, провинции Древнего Рима, которая считалась одной из его житниц. К тому же история этой итальянской области знала немало выступлений рабов с оружием в руках, и Спартак скорее всего был наслышан об этом.
      Однако киликийские пираты, побоявшись стать кровными врагами могущественного Рима, обманули Спартака, и их корабельные флотилии не пришли к берегам Бруттии, в порт Регия. В этом же портовом городе морских судов не оказалось, поскольку богатые горожане-римляне при приближении восставших покинули на них Регий. Попытки же переправиться через Мессинский пролив на самодельных плотах успехом не увенчались.
      Тем временем армия Марка Красса зашла в тыл восставшим рабам. Легионеры возвели в самом узком месте Бруттийского полуострова линию типичных римских укреплений, которая отрезала армию Спартака от остальной Италии. Был выкопан ров от моря и до моря (длиной около 55 километров, шириной и глубиной 4,5 метра) и насыпан высокий вал. Римские легионы привычно заняли позиции и приготовились отразить нападение противника. Тому оставалось только одно — или терпеть сильный голод, или с большим риском для жизни идти на штурм сильных римских укреплений.
      Спартаковцы сделали единственный для себя выбор. Они пошли на внезапный ночной штурм вражеских укреплений, завалив глубокий и широкий ров деревьями, хворостом, трупами лошадей и землей, и прорвались на север. Но при штурме укреплений восставшие потеряли около двух третей своей армии. Большие потери понесли и римские легионы.
      Вырвавшийся из Бруттийской западни Спартак быстро пополнил в Лукании и Апулии ряды своей армии освобожденными рабами и итальянской беднотой, доведя ее численность до 70 тысяч человек. Он намеревался весной 71 года до н.э. внезапным нападением захватить главный порт на юге Италии, в провинции Калабрия — Бриндизий (Брундизиум). На захваченных здесь кораблях восставшие рассчитывали беспрепятственно переправиться в Грецию, а оттуда могли легко добраться и до Фракии, родины Спартака.
      Тем временем римский сенат послал на помощь Марку Крассу прибывшую морем из Испании воевавшую там против иберийских племен армию полководца Гнея Помпея и крупный воинский отряд под командованием Марка Лукулла, спешно вызванный из Фракии. Войска Лукулла высадились в Бриндизии, встав прямо перед спартаковской армией. Все вместе, эти римские войска превосходили армию восставших рабов.
      Узнав об этом, Спартак решил не допустить соединения римских армий и разбить их поодиночке. Однако эта задача осложнялась тем, что армия восставших была еще раз ослаблена внутренними раздорами. От нее во второй раз отделился большой по численности отряд (примерно 12 тысяч человек, не пожелавших уходить из Италии через Бриндизий), который, как и отряд Крикса, был почти полностью уничтожен римлянами. Это сражение произошло вблизи Луканского озера, где победителем оказался Марк Красс.
      Спартак решительно повел свою армию численностью около 60 тысяч человек навстречу легионам Марка Красса, как наиболее сильному из своих противников. Вождь восставших стремится удержать в своих руках инициативу в войне против Рима. В другом случае его ожидало только полное поражение и гибель созданной им армии. Противники встретились в южной части провинции Апулия северо-западнее города Таренто в 71 году до н.э.
      По некоторым сведениям, восставшие рабы по всем правилам римского военного искусства решительно атаковали римскую армию в ее укрепленном походном лагере. Римский историк Аппиан писал: "Произошла грандиозная битва, чрезвычайно ожесточенная, вследствие отчаяния, охватившего такое количество людей".
      Перед битвой Спартаку, как военному вождю, подвели коня. Но он, выхватив меч, заколол его, сказав, что в случае победы его воинам достанется много хороших коней римлян, а в случае поражения он не будет нуждаться и в своем. После этого Спартак повел свою армию на легионы Марка Красса, которые тоже жаждали победы над "презренными" в римском обществе рабами.
      Битва была очень ожесточенной, поскольку побежденным в ней не приходилось ждать пощады от победителей. Спартак сражался в первых рядах своих воинов и пытался пробиться к самому Марку Крассу, чтобы сразиться с ним. Он убил двух центурионов и немало легионеров, но, "окруженный большим количеством врагов и мужественно отражая их удары, был, в конце концов, изрублен в куски". Так описывал его гибель знаменитый Плутарх. Ему вторит Флор:
      "Спартак, сражаясь в первом ряду с изумительной отвагой, погиб, как подобало бы только великому полководцу".
      Армия восставших после стойкого и поистине героического сопротивления была разбита, большая часть ее воинов пала смертью храбрых на поле брани. Легионеры не даровали жизни раненым рабам и по приказу Марка Красса добивали их на месте. Победители так и не смогли найти на поле битвы тело погибшего Спартака, чтобы тем самым продлить свое торжество.
      Около 6 тысяч восставших рабов бежали из Апулии после понесенного поражения в Северную Италию. Но там они были встречены и уничтожены испанскими легионами Гнея Помпея, который как ни торопился, но так и не успел к решающему сражению. Поэтому все лавры победителя Спартака и спасения Древнего Рима достались Марку Крассу.
      Однако с гибелью Спартака и разгромом его армии восстание рабов в Древнем Риме не закончилось. Разрозненные отряды восставших рабов, в том числе и воевавших под знаменами самого Спартака, в течение нескольких лет еще действовали в ряде областей Италии, в основном на ее юге и Адриатическом побережье. Местным римским властям пришлось приложить немало усилий для их полного разгрома.
      Расправа победителей с захваченными в плен восставшими рабами была жестокой. 6 тысяч пленных спартаковцев римские легионеры распяли вдоль дороги, ведущей из Рима в город Капую, где находилась гладиаторская школа, в стенах которой Спартак и его товарищи составили заговор с целью освобождения себя и множества других рабов Древнего Рима.
      Восстание Спартака глубоко потрясло Древний Рим и его рабовладельческий строй. Оно вошло в мировую историю как крупнейшее восстание рабов во все времена. Это восстание ускорило переход государственной власти в Вечном городе от республиканской формы правления к императорской. Созданная Спартаком военная организация оказалась настолько крепкой, что в течение длительного времени могла с успехом противостоять отборной римской армии. Образ Спартака нашел широкое отражение в мировой художественной литературе и искусстве.

      Германик был старшим сыном патриция Друза Старшего и Антонии Августы Младшей. Друз Старший, или Нерон Клавдий Друз, был первым из римских полководцев, который совершил плавание по Северному морю и прорыл за Рейном каналы для кораблей. За это он получил от римского сената почетное прозвание Германик. Его сын в 4 году н.э. по приказу Октавиана Августа был усыновлен своим дядей Тиберием и стал именоваться Германик Цезарь, или Германик Юлий Цезарь. Получив блестящее домашнее и военное образование, начал службу в легионах в юном возрасте, начав свою командную карьеру в звании квестора Дунайской армии. С этого и началась его действительно славная и героическая биография, полная личного участия в различных походах и сражениях. В большинстве своем — против воинственных и бесстрашных германских племен, главных в то время врагов Рима.
      В 7-9 годах н.э. Германик подавил мощное антиримское восстание в Паннонии. Он нанес вождю паннонцев Батону ряд поражений, взял штурмом укрепленный город Ардубу и захватил в плен самого Батона. Уже тогда Германик стал героем римских легионов, не раз сам с мечом кидаясь в пекло схваток, личным примером воодушевляя своих воинов. Слава бесстрашного предводителя сопутствовала ему всю оставшуюся жизнь.
      В 10 году император Август поставил Германика во главе восьми рейнских легионов с правами главнокомандующего и званием проконсула. В его лице германские племена на Рейне получили смертельно опасного противника. Действительно, уже в следующем году он совершил поход на правый берег Рейна и нанес там германцам сокрушительное поражение.
      Награда не заставила себя ждать. В 12 году Германика Тиберия Друза Нерона избирают в Вечном городе консулом, что стало признанием его больших личных заслуг перед римскими гражданами.
      В 14 году при вступлении на императорский престол Тиберия, Германик не поддался искушению захватить верховную власть в Риме, несмотря на требование своих легионеров. Те подняли мощный по возможным последствиям солдатский бунт, который он с большим трудом и мужеством усмирил.
      Полководческое дарование консула раскрылось в 15-16 годах. Он возглавил несколько больших и удачных походов римской армии за Рейн. Удары наносились по германским племенам, не желавшим покоряться Риму. В Тевтобургском лесу был разбит Вар, а в устье реки Везера на Идиставизской равнине — прославленный вождь германцев Арминий.
      В последней битве близ современного города Миндена германцы яростно атаковали римских легионеров, которым сперва пришлось крайне трудно. Но они выстояли под натиском неприятеля благодаря высочайшей дисциплине. Отразив натиск, Германик сам атаковал неприятеля всеми восемью легионами, которые имелись под его командованием. Германцы отбивались мужественно и рассеялись в окрестных лесах только тогда, когда их потери в людях стали ужасающими. Вождь Арминий с трудом пробился сквозь гущу сражающихся и спасся бегством. Оно и стало сигналом для германцев к окончанию сражения.
      Победа римского оружия на Идиставизской равнине имела для Римской империи огромное значение. Теперь сопротивление германских племен оказалось надолго сломлено, и они перестали тревожить границу по Рейну, помня о кровавом уроке, который преподал им полководец Германик.
      Полководец вернулся в Вечный город с берегов Рейна в расцвете славы, которая и принесла ему гибель. Император Тиберий, его дядя, увидел в талантливом племяннике постоянную угрозу своему пребыванию на троне. Римские легионы не раз подводили под императорский венец своих военачальников. Тиберий отправил Германика управлять восточными провинциями Рима. Это было почетное удаление из столицы нежелательного и опасного человека.
      Германик умер внезапной смертью в сирийском городе Антиохия, находясь в расцвете сил. Его смерть вызвала у современников небезосновательные подозрения в том, что он был отравлен наместником Сирии Пизоном по приказу императора. Известие о кончине победителя германцев было встречено в Риме и в легионах с чувством искренней и глубокой скорби.

      Для древнеримской истории вышедший в ней на первые роли Аврелиан Луций Домиций был необычной фигурой. Этот человек родился в Иллирии, приморской области на территории современной республики Хорватия. Аврелиан происходил из семьи небогатого колона-земледельца одной из нижнедунайских провинций Древнего Рима. Могущественная империя, заботясь о своем благополучии, не раз законодательно увеличивала число своих свободных граждан, хотя их права были урезаны по отношению к жителям Вечного города.
      Будущий прославленный полководец вместе с правом римского гражданства получил имя Луция Домиция. И вдобавок к нему когномен "A" по имени сенатора Аврелия, колоном которого большую часть своей жизни был его отец.
      Став римским гражданином, юноша решил сменить образ жизни провинциального земледельца на жизнь легионера, чья профессия была весьма уважаема в Древнем Риме. Он рано и успешно начал служить в римских войсках, которые постоянно участвовали то в завоевательных походах, то в обороне границ империи от варварских народов, то в подавлении восстаний на подвластных Риму территориях.
      Аврелиан оказался человеком, которого сама природа подготовила к ратному поприщу. Храбрый и решительный, он рано обратил на себя внимание командиров, и они прочили юноше удачную военную карьеру. Более того, будущий император благодаря своим героическим поступкам в делах войны "загодя" снискал себе популярность среди легионеров.
      В 268 году Луций Домиций Аврелиан был уже известным в Древнем Риме военачальником, прославившим свое имя не в одном военном походе. Правда, он еще не был на первых ролях в римских войсках, но пользовался в семье легионеров немалым авторитетом. Из провинции его перевели в столицу империи, где он сразу же окунулся в политическую жизнь. Выразилось это в свержении с престола и убийстве правившего тогда императора Галлиена. Верные Аврелиану легионы готовы были силой своего оружия поддержать заговорщиков, но этого не потребовалось — защитников у Галлиена в римской армии просто не оказалось.
      При императоре Клавдии иллириец взошел на вершину военной власти. Когда началась тяжелая для Рима война с готами, под его командованием оказалась вся римская кавалерия, хорошо обученная, вооруженная и дисциплинированная. Правда, она не была главной силой римской армии, основу которой составляли пешие легионы. Готы, отчаянно сражавшиеся против более сильного врага, в конце концов потерпели поражение. В этой войне герой Аврелиан заслужил славу настоящего полководца.
      Кавалерия под его командованием не раз наносила полное поражение многочисленной, но менее дисциплинированной коннице варваров, умело вела преследование разгромленного в сражении противника и маневрировала на поле битвы. В жарких схватках конные толпы готских воинов всегда уступали римским кавалеристам, умевшим действовать в строю и послушным воле своих начальников.
      В годы правления императора Клавдия предводитель регулярной римской кавалерии Аврелиан не раз проводил самостоятельные военные операции, которые успешно заканчивались для римского войска. Он удачно применял тактику внезапных нападений на селения варваров, жители которых или уничтожались солдатами, или угонялись в плен для последующей продажи в рабство. Вожди готов в большинстве случаев оказывались бессильными бороться с ним на своей земле.
      Победоносная война с готами выдвинула Луция Домиция Аврелиана на первые роли в Римской империи, поскольку за его спиной стояли многочисленные римские легионы, закаленные в войне. В начале 270 года умер император Клавдий и италийскими легионами, стоявшими гарнизонами на территории самой Италии и в окрестностях Вечного города, новым главой Рима был провозглашен брат умершего императора Квинтиллий. К тому времени Аврелиан уже открыто претендовал на пост первого человека в огромной империи, поскольку командовал немалой военной силой.
      Правление Квинтиллия было недолгим. Уже весной того же 270 года солдаты паннонских легионов в Сирмии провозгласили императором своего победоносного полководца Луция Домиция Аврелиана, близкого друга популярного императора Клавдия. Такое решение с воодушевлением встретили и римские легионы, расквартированные в провинции. Во главе верных ему войск новый правитель Рима, стараясь не терять драгоценного времени, двинулся в поход на Вечный город.
      Императору Квинтиллию не на кого было опереться в Риме, если не считать собственных телохранителей и городского гарнизона. Однако до войны между соперниками дело не дошло, хотя стороны были настроены весьма решительно. При известии о приближении провинциальных легионов во главе с Аврелианом, перед которым один за другим открывались ворота итальянских городов, Квинтиллий добровольно лишил себя жизни. Он тем самым избавил Древний Рим от ужасов гражданской войны. Современники высоко оценили такой поступок слабейшего.
      Римскому сенату, в котором у провозглашенного солдатами императора оказалось немного сторонников, пришлось признать главой государства иллирийца Аврелиана. Тот, чтобы укрепиться на вершине власти, свое правление начал с мер по усилению римской армии, с улучшения условий службы легионеров, чем еще больше завоевал их расположение. Его ближайшие сподвижники по мятежу против Квинтиллия получили всевозможные императорские милости.
      Новому главе Рима сразу же пришлось столкнуться с большими внешнеполитическими трудностями, доставшимися ему от предшественников. Император Аврелиан в самом начале своего правления был вынужден отвести римские легионы и часть колонистов на правый берег Дуная. Плодородную Дакию захватили готы, сарматы и маркоманны.
      Аврелиан поставил перед собой цель — укрепить могущество Рима. В его время этого можно было добиться только путем завоевательных войн и карательных походов, мерами защиты государственных границ от воинственных соседей в Европе, Малой Азии и в Африке. Аврелиан начал длительную серию войн, силой оружия присоединяя к Римской империи новые земли.
      Главной задачей нового императора стало восстановление целостности государства. К этому стремился еще император Клавдий, но ему мало что удалось сделать. Прежде всего римская армия во главе с Аврелианом обрушилась на воинственных готов, которые никак не желали уступать ненавистному им Риму. Готы сопротивлялись армии Аврелиана яростно и упорно, не считаясь ни с какими потерями. Однако на поле битвы варварское войско раз за разом оказывалось неспособным противостоять римским легионам под командованием императора и его военачальников, имевших богатый боевой опыт.
      В 270-271 годах древнеримский полководец после нескольких победоносных походов вытеснил из приграничной области Паннонии готов. Такая участь постигла и вандалов, которые своей постоянной готовностью к войне с Римом мало чем отличались от готов.
      Затем началась война с алеманами (ютунгами), которые в ходе переселения вторглись в римскую провинцию Рецию и саму Италию. Император Аврелиан вновь продемонстрировал высокое полководческое искусство в борьбе с варварами. Он наголову разбил алеманов в сражении при Плаценции, где нестройные, многочисленные толпы неприятелей в яростных атаках раз за разом разбивались о линию римских легионов, а римская кавалерия умело наносила фланговые удары. Алеманы вместе со своими семьями и стадами были вынуждены отступить за пограничную черту, но оружия не сложили.
      В том же 271 году война с воинственным народом алеманов возобновилась. Сперва император Аврелиан нанес им поражение в Умбрии, близ реки Метавр (современная Метаура). Римляне вновь сокрушили вражеское войско в битве при Павии.
      Противники сражались отважно. Под вечер атаковавшим алеманам, совершившим долгий и изнурительный переход, удалось расстроить ряды римской армии, и они уже начали было торжествовать победу. Однако император Аврелиан нашел выход в такой критической ситуации. Он построил дисциплинированные легионы в новый боевой порядок, чему противник не сумел помешать. Сражение возобновилось с новой силой, но варварам уже больше не удалось повторить той успешной и стремительной атаки. На сей раз их начали теснить римские легионы. В конце концов битва при Павии завершилась хотя и трудной, но зато полной победой римского оружия, и алеманы бежали за пределы империи. Большинство их пало в сражении у Павии.
      Войны с алеманами и другими варварами, посягавшими даже на саму итальянскую территорию, изменили внешний вид Вечного города. Для защиты от них по императорскому указу были восстановлены старые стены и Рим был обнесен новой, более мощной, крепостной стеной. Стройка обошлась государственной казне и горожанам в крупную сумму. Новая стена, получившая название Аврелиановой, длиной в 18,8 километров сохранилась до сих пор.
      Победы в войнах с готами, вандалами и алеманами стали вершиной полководческой славы императора Луция Домиция Аврелиана. Разгромив германские народы — варваров и обезопасив тем самым самую тревожную для государства границу по Дунаю, Аврелиан во главе римской армии двинулся на Восток. В походе в Восточное Средиземноморье его сопровождал многочисленный флот.
      Решив продолжить серию завоевательных походов, он обрушился на Пальмирское царство, при царе Оденате и его вдове-царице Зенобии распространившее свою власть на большую часть Передней Азии и временно захватившее такую богатую и густонаселенную страну, как Египет. Римский сенат, давший свое согласие на ведение новой завоевательной войны, тревожился, что она надолго затянется. Однако этого не произошло благодаря полководческому таланту императора.
      Пальмирское царство еще не так давно находилось под властью Римской империи. Однако удержать его Риму в своих руках не удалось: на Востоке, на границах Персидской державы, в Закавказье и Великой Армении почти беспрерывно бушевали войны. Нейтральный оазис Пальмира (Тадмор) на севере современной Сирии стал крупной перевалочной базой для международной торговли и быстро разбогател. Это дало возможность Пальмирскому царству выйти из-под влияния Рима и занять господствующее положение на Ближнем Востоке.
      При царице Зенобии Пальмира достигла вершины своего могущества. Ее владениями стали сирийские земли и Египет. Царство имело сильное войско, а его столица была хорошо укреплена. Кроме того, Пальмирское государство, в случае войны с Римской империей, могло опереться на военную помощь дружественной Персии.
      Уже в 272 году Аврелиан вытеснил войска пальмирской царицы Зенобии из Малой Азии, взяв немало городов и крепостей. В сражениях при Иммах (близ Антиохии) и Эмесе войско Пальмирского царства, которым командовал полководец Зобде, было разбито, а его остатки укрылись в столице страны. Римская армия начала осаду города-крепости, в котором оказалось мало запасов продовольствия, кроме того, осажденные бедствовали из-за нехватки питьевой воды.
      Царица Зенобия организовала ожесточенное сопротивление своих подданных римлянам. Защитники Пальмиры успешно отбивали все атаки неприятеля. Казалось, что полководцу Аврелиану может не хватить сил для овладения Пальмирой. Однако римский Сенат оказал помощь своей армии в Малой Азии, усилив ее новыми подкреплениями. После этого осада крепости стала вестись более успешно.
      В начале следующего, 273 года царица Зенобия бежала из своей осажденной столицы с надеждой собрать новые войска против римлян. Однако беглянку задержали и доставили в римский лагерь. Это известие побудило защитников Пальмиры сдаться, и они сложили оружие перед императорскими легионами. Луций Домиций Аврелиан великодушно даровал царице Зенобии прощение (что было совсем не в духе той исторической эпохи) и оставил ей в правление город Пальмиру с окрестностями.
      Вскоре после овладения Пальмирой император Аврелиан повел свое войско дальше в поход. В городе оставлялся сильный римский гарнизон. Через непродолжительное время горожане во главе с царицей Зенобией восстали и перебили оставленный там победителями гарнизон вместе с чужеземным губернатором. Получив такое известие, Аврелиан повернул армию назад и вновь захватил Пальмиру, не пощадив при этом никого из ее жителей. Город был разрушен до основания.
      После этого император продолжил завоевательный поход, уже не встречая большого сопротивления. В том же 273 году Аврелиан подавил восстание сторонников царицы Зенобии в Египте, проявив при этом решительность и жестокость. Некий Фирм, провозгласивший себя египетским императором, был пойман и казнен. Так Пальмирское царство было окончательно стерто с карты Древнего мира, превратившись в окраину Римской империи.
      С Ближнего Востока Аврелиан и римские легионы возвратились в Вечный город с огромной военной добычей. Бывшая пальмирская царица Зенобия, эта энергичная и честолюбивая правительница, была в цепях с позором проведена по Риму в триумфальном шествии императора-полководца. Его прославлял теперь не только народ, но и сенат.
      После победного завоевательного похода на Восток император Аврелиан обратил свое внимание на галльские провинции Рима, где против него поднял мятеж правитель Галлии Тетрик со своими аквитанскими легионами. Дело было обычным для Римской империи. Опасность для императора заключалась в том, что Галлия находилась слишком близко от самой Италии, и мятежный дух мог сказаться на войсках, стоявших на ее территории. К тому же аквитанские легионы были одними из лучших в военной организации Древнего Рима.
      Аврелиан, не дав отдохнуть армии, двинулся на земли галлов. В решительной и кровопролитной битве при Шалоне его войска разгромили мятежные римские легионы Аквитании. Те, хотя и сопротивлялись отчаянно, были почти полностью уничтожены, а наместник Тетрик перешел на сторону императора, бросив на произвол судьбы своих солдат. Более того, Тетрик, явно не рассчитывая на победу, договорился с Аврелианом об уничтожении подчиненных ему аквитанских легионов, разместив свои войска самым удобным для противника образом. Мятежные легионы заплатили за предательство своего начальника собственными жизнями. Наместник Галлии Тетрик с несколькими приближенными сохранили собственную жизнь, но не положение в империи. Аврелиан не приближал к себе людей из числа предателей, поскольку не доверял им.
      Победа в сражении при Шалоне принесла большие плоды. После нее Риму и его победоносному императору покорились Галлия и Британия, население которых не раз поднималось на войну с римлянами, и наведение порядка в этих провинциях тревожило римский Сенат не одно десятилетие. Была восстановлена римская власть в Испании.
      Более того, уничтожение мятежных аквитанских легионов стало наглядным уроком для римских провинциальных войск и губернаторов далеких от Рима провинций. Они не раз вносили смуту в жизнь великой империи Древнего мира.
      После серии блестящих побед Луцию Домицию Аврелиану был пожалован почетный титул "Восстановителя мира" ("Реставратора мира") в Римской империи. Граждане ее всюду с большими почестями встречали своего коронованного правителя и победоносного полководца. Он был любим и римской армией, о благополучии которой заботился больше всего на свете.
      Правление Аврелиана стало счастливым для государства, поскольку полководец оказался еще и мудрым властелином, будучи человеком примерного личного поведения. Его важнейшими достижениями во внутренней политике были восстановление строгой дисциплины в римской армии, денежная реформа с выпуском новых монет, введение культа Бога солнца, которому в Вечном городе поставили великолепный храм (поклонение ему приобрело значение почти государственной религии), уступка воинственным варварам старой и образование новой провинции Дакии на придунайских землях. В истории Древнего Рима это были события большой значимости. При Аврелиане началось строительство крепостной стены вокруг столицы империи города Рима.
      Правление выходца из Иллирии носило черты восточного деспотизма, поскольку он не терпел даже малейшего противоречия его воле и решениям. Аврелиан первым среди римских императоров стал носить драгоценную диадему как символ власти в Древнем Риме. На некоторых монетах, отчеканенных в римских провинциях, его величали словами "рожденный бог и господин".
      Судьба приготовила для императора-полководца бесславную кончину. В 275 году во время похода против Персии недалеко от города Византия Аврелиан стал жертвой заговора приближенных. Во главе заговорщиков стоял его личный секретарь, не без оснований опасавшийся гнева своего господина за какой-то проступок. Он оказался не одинок в смертельной ненависти к правителю. Заговорщикам удалось обмануть бдительность личной стражи Аврелиана и убить его…
      Императора Луция Домиция Аврелиана как полководца отличали решительность в действиях, личная храбрость, которой так восторгались его легионеры, стремление наносить неприятелю полное поражение. Он умело управлял легионами в ходе сражений, проявлял своевременную распорядительность, как это было в трудной для римлян битве при Плаценции, и почти всегда одерживал победы. Восстановление силой оружия целостности Римской империи дало историкам право считать его одним из самых великих полководцев Древнего Рима.

      Из всех героев "варварских" по отношению к Риму и христианскому миру народов Аларих, пожалуй, больше всего известен своими "делами". Ведь именно он со своими воинами, и никто другой, всего за несколько дней опустошил Вечный город с его культурными ценностями, которые собирались в городе на берегу Тибра многие и многие столетия. Такие "геройские" поступки в мировой истории никогда не забываются.
      "Великий варвар" родился на острове Пейке в устье Дуная, принадлежал к роду Балтов. О его личных качествах говорит тот факт, что, когда ему не было еще и двадцати лет, вестготы избрали Алариха своим королем вместо умершего Феодосия Великого. Военным же вождем этого германского народа он до того уже был.
      Аларих с вестготами воевал очень много. После неудачного похода на Константинополь, опустошил Македонию и Фессалию. Через оставленное без прикрытия Фермопильское ущелье германцы ворвались в Грецию. Город Афины спасся от разорения варварами только благодаря богатому выкупу. Города Коринф, Аргос и Спарта были опустошены. Когда на помощь Греции пришел полководец правителя Западной Римской империи Стилихон, высадившийся во главе сильного войска близ Коринфа, вестготы вынуждены были отступить в Эпир.
      Восточно-римский император Аркадий, недовольный вмешательством в его царственные дела полководца Стилихона, заключил мир с королем воинственных вестготов. Он назначил Алариха наместником Восточной Иллирии. Но тот не собирался быть императорским губернатором, давно вынашивая план вторжения собственно в Италию. Осуществление этого плана началось в 400 году.
      Вторгнувшись на север Италии, вестготы по пути занялись осадой и взятием небольших укрепленных городов, которые неизменно подвергались разграблению. Это сильно замедлило темп их победного продвижения по Апеннинам. Полководец Стилихон получил хорошую возможность собрать большое римское войско, усиленное отрядами наемников из "варварских" племен.
      Король вестготов, потерпев два поражения в 402 году — при Поленции и Вероне начал отход в Иллирию. Армия Стилихона не стала преследовать вестготов, удовлетворившись их изгнанием из Италии. Чтобы удержать воинственно настроенного предводителя "варварского народа", правитель Западной Римской империи заключил с Аларихом договор, по которому он назначался наместником всей Иллирии с огромным ежегодным жалованьем в 400 фунтов золота.
      Однако в 408 году правитель Рима отказался от уплаты огромного выкупа за безопасность государственных границ. Произошло убийство полководца Стилихона. Король вестготов Аларих вторично вторгся в Италию, где, не встретив сильного сопротивления, дошел до Вечного города и осадил его. Начавшиеся болезни и голод вынудили римлян вступить в переговоры с "варварами". Их вождь продиктовал императору свои условия и, ожидая их безусловного выполнения, распустил воинов из осадного лагеря для добывания по стране военной добычи.
      Но в Риме выставленные королем вестготов условия, после бурных дебатов приняты не были. Тогда Аларих собрал свое огромное войско и в 409 году вновь осадил Рим. Действовал он на удивление умело и знающе: "варвары" заняли гавань Остия, и древний город лишился всякой помощи извне.
      После этого римляне, предвидя для себя в качестве осажденных большие беды, провозгласили военного вождя германцев главным военачальником Западной Римской империи. Императором же они провозгласили городского префекта Аттала. Вскоре Аларих рассорился с ним и лишил его императорского титула.
      Войско вестготов в третий раз подступило к крепостным стенам Вечного города и, благодаря измене, ворвалось в него через Саларские ворота. Это случилось 25 августа 410 года. Несколько дней продолжалось самое варварское разграбление древнего города, когда погибло бессчетное количество бесценных произведений искусств. То, что нельзя было увезти с собой, предавалось огню, разбивалось, рубилось.
      Опустошив Рим, вестготы обрушились на Южную Италию и начали готовиться к высадке на Сицилию и Северную Африку. Однако разразившаяся на море буря потопила много судов, и королю пришлось отказаться от задуманного предприятия. Вскоре "разоритель Вечного города", находившийся в расцвете "своей славы", умер.
      Как гласит легенда, тело Алариха было опущено вместе со многими сокровищами на дно реки Бузенто. Этот рассказ по сей день будоражит воображение кладоискателей. Вестготы после прощания со своим удачливым монархом избрали королем его зятя Атаульфа, тоже участвовавшего в опустошении Рима.

      За свою длительную историю Восточная и Западная Римские империи не часто сталкивались с таким грозным противником, как племена гуннов, и их воинственным вождем.
      Аттила принадлежал к правящей династии многочисленного кочевого народа. После смерти своего дяди Руги (Ругилы) он вместе с братом Бледой наследовал царскую власть над племенами гуннов, которые пришли в Паннонию (современную Венгрию) из далеких волжских степей. Эта область была уступлена гуннам Западной Римской империей вместе с ее населением. Совместное царское правление не было редкостью для того времени: один из соправителей руководил гражданской жизнью, другой становился главнокомандующим.
      Аттиле досталось управление войском гуннов, прирожденных конных воинов. Вне всякого сомнения, это было призванием молодого царя-соправителя, горевшего желанием совершить не один завоевательный поход против своих соседей, прежде всего христианских империй. При этом Аттила тяготился тем, что ему приходилось делить власть с единокровным братом Бледой, который и не предполагал, какого конкурента имеет в лице Аттилы.
      Совместное правление племянников царя Руги длилось с 434 по 445 год. За это время Аттила окончательно утвердился в глазах гуннских воинов как их подлинный военный вождь, который первым бросался в кровавые схватки. Бледа же за эти годы совершенно утратил свой авторитет. Дело в конце концов закончилось конфликтом между соправителями, и Аттила безжалостно убил родного брата. Так племена гуннов получили царя и полководца и одном лице.
      Намерения Аттилы сразу же дали знать о себе. Он силой оружия подчинил себе соседние "варварские" народы — остготов, гепидов, тюрингинцев, герулов, турцилингов, ругиев, славян, хазар и многих других, кочевавших в Дикой Степи, живших на ее границах и в Придунавье. Чтобы не быть истребленными, этим народам приходилось присоединяться к гуннскому военному союзу. Более того, у всех у них был один общий противник в лице двух Римских империй. В скором времени Аттила превратился в могущественного властелина.
      В Константинополе и Риме с тревогой наблюдали за тем, как на северных границах двух огромных империй христианского мира образовалось сильное государство "варваров". Правители Восточной и Западной Римских империй не могли не понимать, что рано или поздно полчища гуннов обрушатся на их державы. Вопрос был только во времени и в том, куда направит свою конную армию Аттила.
      Особенно большую опасность воинственные гунны представляли для ближайшей к ним Римской империи — Восточной. Для защиты от них в 413 году были построены новые крепостные стены вокруг Константинополя — "Феодосиевы стены", укреплена дунайская граница.
      Свою резиденцию царь гуннов разместил в Верхней Венгрии, недалеко от современного города Токая. Отсюда он управлял созданной им в Центральной Европе огромной по территории державой, где царская власть поддерживалась только силой оружия.
      Готский историк VI века Иордан, служивший Риму и проживавший в этом городе, описывает столицу Аттилы со слов современного ему историка Прииска, входившего в состав посольства римского императора к варварам:

       "…Переправившись через громадные реки… мы достигли селения, в котором стоял король Аттила; это селение… было подобно обширнейшему городу; деревянные стены его, как мы заметили, были сделаны из блестящих досок, соединение между которыми было на вид так крепко, что едва-едва удавалось заметить — и то при старании — стык между ними. Видны были и триклии (столовые древнеримского дома), протянувшиеся на значительное расстояние, и портики, раскинутые во всей красоте. Площадь двора опоясывалась огромной оградой: ее величина сама свидетельствовала о дворце.
       Это и было жилище короля Аттилы, державшего (в своей власти) весь варварский мир; подобное обиталище предпочитал он завоеванным городам".

      В 443 и 447-448 годах Аттила обрушился на Восточную Римскую империю, совершив два удачных похода. Он разорил имперские провинции Нижнюю Мизию, Фракию, Иллирию — то есть всю северную часть Балканского полуострова. Войско гуннов дошло даже до столицы империи Константинополя, угрожая взять его штурмом.
      Обширная Восточная Римская империя оказалась не в состоянии противостоять степным полчищам завоевателей, а система пограничных крепостей и застав на горных перевалах Балканских гор просто не могла выдержать их натиска. Поэтому восточноримский император Феодосий II "купил" мир у вождя гуннов ценой годовой дани в 2100 фунтов золота и уступкой нижнедунайских земель — Дакии Прибрежной. Для того времени это была огромная сумма, и императорская казна с большими потугами смогла выплатить первую годовую дань. Однако Константинополю пришлось до поры до времени смириться, ибо в противном случае Восточную Римскую империю ожидало немедленное новое вторжение гуннов.
      О набегах гуннов во главе с бесстрашным Аттилой складывались легенды. Они умело обходили препятствия и в любой момент могли оказаться в неприятельском тылу. Битвы гуннская конница начинала с того, что засыпала вражеские ряды тучами разящих стрел, которые выпускались всадниками на полном скаку. Только после того как неприятель оказывался сильно расстроенным, завязывались рукопашные схватки.
      После смерти императора Феодосия II императрица Пульхерия и ее супруг Маркиан "в вежливых тонах" отказались платить гуннам огромную и непосильную дань золотом. Это был очень смелый шаг правителей Константинополя. В ожидании большой войны с варварами, для защиты столицы империи стали стягивать из провинций значительные военные силы. Однако нового похода гуннов на Константинополь не последовало — их вождь Аттила обратил свой взор завоевателя уже на Западную Римскую империю.
      Поводом для начала войны с этой империей послужил отказ царю Аттиле в руке Гонории, сестры западноримского императора Валентиниана III. По другим данным, Гонория сама обратилась за помощью к Аттиле. Тот потребовал у ее венценосного брата не только руки девушки, но и в качестве приданого за ней — половину Западной Римской империи. Однако к тому времени император Валентиниан III успел заключить долговременный союз с королем вестготов Теодорихом I, имевшим многочисленную армию.
      Аттила, естественно, узнал об этом, но такой военный союз его вовсе не устрашил. Собрав все свои силы, он выступил в начале 451 года из Паннонии в большой поход на запад. Древняя Европа еще не переживала такого нашествия варваров. Риму казалось, что против него поднялись на войну все кочевые народы Придунавья и его далеких окраин: кроме гуннов в войске Аттилы были подвластные ему племена — гепиды, ругии, герулы, остготы, скиры, часть франков и другие.
      По некоторым данным, на сей раз войска Аттилы состояло из 500 тысяч конных воинов, что, по всей вероятности, является сильным преувеличением современников.
      Стремительно пройдя через всю Германию, гунны и их союзники обрушились на Галлию, успешно перейдя полноводный Рейн. Большие реки не являлись для них серьезной преградой. Все, встречавшееся на их пути, придавалось опустошению и огню. Там, где проходили конные полчища "Бича Вожьего", оставались пожарища и развалины.
      Укрыться от кочевников можно было только в лесах или за крепостными каменными стенами городов-крепостей или феодальных замков. На овладение последними гунны не тратили время. Аттила, прекрасно усвоивший тактику конных набегов большими силами, старался не задерживаться долго на одном месте. В противном случае его конная армия утрачивала возможность внезапно напасть на врага и быстро одержать победу.
      Однако гунны уже умели брать приступом крепости. В том походе на Западную Римскую империю войско Аттилы разорило Трир, Мец на Мозеле, Аррас и многие другие укрепленные города. Местные правители не решались на сражения в чистом поле с конными гуннами, предпочитая отсиживаться за стенами крепостей.
      Когда гуннская конница стала подходить к Орлеану, на помощь его сильному гарнизону с многочисленными войсками подошли Аэций, полководец императора Валентиниана III и вестготский король. В Галлии союзники объединились в единую армию и двинулись на выручку осажденного Орлеана. Аттиле пришлось снять осаду богатого города — он опасался и случае битвы получить удар в спину от его защитников.
      Вождь гуннов отвел свою армию от Орлеана и расположился походным лагерем на Каталаунской равнине вблизи города Труа, изготовившись к битве. Местность давала ему прекрасную возможность маневрировать многочисленной конницей.
      Полководец Аэций и король Теодорих I не замедлили явиться на берега реки Марны. Здесь в 451 году и произошла знаменитая в мировой истории битва на Каталаунских полях между римлянами и их союзниками, с одной стороны, и гуннами и их союзниками, с другой.
      Под знаменами полководца Аэция помимо собственно римлян сражались вестготы, франки, бургунды, саксы, аланы, жители Арморики — северо-западной области Галлии.
      Сражение состоялось на обширной открытой равнине. Битва началась, как и ожидалось, яростными атаками конных лучников гуннов. Правый фланг и центр союзников с трудом выдержали натиск гуннов и устояли на месте, хотя варвары беспрерывно засыпали врага тучами стрел.
      На правом же фланге воинственные вестготы в самый разгар сражения предприняли атаку и разбили противостоящего им противника. В той схватке погиб их любимый король Теодорих I. Решив не испытывать больше судьбу в этот день, Аттила был вынужден вернуться в свой лагерь. На Каталаунских полях он понес огромные потери в людях и конях. Римляне и вестготы не решились напасть на отходивших с поля битвы гуннов. Продолжение сражения могло обернуться для них поражением.
      Вестготы, опечаленные гибелью своего короля, отказались от продолжения борьбы. Не пошел на это и царь Аттила — он беспрепятственно вывел свою конную армию из Галлии в степи. Гунны ушли за Рейн в свои пределы, но при отходе им пришлось оставить часть своей военной добычи.
      В следующем, 452 году гунны снова предприняли поход на Западную Римскую империю. Прорвавшись через пограничную укрепленную линию, они опустошили Северную Италию, разрушили город Аквилею, взяли большой и богатый торговый город Милан и подошли к самому Риму. Горожане и римский гарнизон стали спешно готовиться к отражению штурма.
      Однако войск в самом городе оказалось мало, и поэтому среди римского населения началась настоящая паника из-за страха перед варварами, стоявшими на виду крепостных стен и порой подходившими к ним на дальность полета стрелы. Положение римлян было столь опасным, что Аэций даже советовал императору Валентиниану III бежать из Италии в какую-нибудь отдаленную провинцию.
      Аттила осадил было Вечный город, но немедленно штурмовать его не стал, согласился на мирные переговоры. Одной из причин этого стали многочисленные болезни в рядах его войска, от которых оно заметно сократилось. Но об этом в осажденном Риме не знали. Была и еще одна серьезная причина ухода гуннов из Италии — на Апеннинском полуострове свирепствовал голод.
      Именем императора Валентиниана III, римский папа Лев I купил за большие деньги желанный мир у царя гуннского народа. После этого Аттила покинул Италию и ушел к себе в Паннонию на привольные венгерские равнины, распустив союзников по домам. По всей вероятности, он решил у себя дома собраться с силами для новых завоеваний.
      Итальянский поход гуннов стал причиной появления на свет одного из красивейших городов современного мира — Венеции. Уцелевшие от погромов варваров жители Северной Италии бежали на острова и лагуны в северной части Адриатического моря, заселили их, и там в дальнейшем появилась знаменитая Венеция. Очень скоро она превратилась в один из богатейших купеческих городов Средиземноморья, обладавших многочисленным торговым и сильным военным флотом. Пройдет время, и Венецианская республика начнет проводить собственные завоевательные походы по побережью Средиземного моря…
      Аттила умер вскоре после возвращения из Галлии в Паннонию, в ночь после свадьбы с Ильдико, уроженкой Бургундии. По преданию, смерть последовала или от предательского удара, или же от руки Ильдико, которая таким образом отомстила своему жениху за гибель народа бургундов, истребленного гуннами. Однако более достоверных источников, чем это романтическое предание, не сохранилось.
      Со смертью царя Аттилы государство гуннов быстро утратило свое могущество. Его многочисленные сыновья-наследники не смогли сохранить мощь конной армии гуннов и воспрепятствовать вспыхнувшей межплеменной розни. Начались восстания покоренных племен, подавить которые у гуннов уже не было сил.
      Царство Аттилы полностью распалось через двадцать лет после его загадочной смерти. Такова была историческая судьба многих держав, основанных на авторитете и силе их создателя — великого завоевателя. Большинство гуннских племен ушло в Причерноморье, а оставшиеся на Нижнем Дунае превратились в византийских федератов.
      Аттила был великим полководцем. Отличительной особенностью его тактики явилось умелое маневрирование конницы и сбережение воинов в сражениях благодаря искусству лучников. Его армия никогда не имела обременительных обозов, поскольку все необходимое им на войне гунны возили на лошадях. Ко всему прочему царь-завоеватель помимо полководческого таланта обладал еще и неукротимым боевым духом, который на войне передавался не только его воинам, но и союзникам.
      Большинство историков считает Аттилу жестоким варваром, всю свою жизнь стремившимся сокрушить христианский мир. Однако умалять или умалчивать его полководческие заслуги никто из них не решается. Римский историк Иордан, автор труда "О происхождении и деяниях готов", так писал о гуннском царе Аттиле:

       "Был он мужем, рожденным на свет для потрясения народов, ужасом всех стран, который, неведомо по какому жребию, наводил на всех трепет, широко известный повсюду страшным о нем представлением".

      Один из героев мусульманского мира пророк Мухаммед происходил родом из города Мекки. Но по многим причинам ему пришлось покинуть родину. В скором времени он обосновался в соседней Медине, устроив там первый молитвенный дом — мечеть. Отсюда пророк начал проповедовать учение о том, что все арабы, горожане и кочевники-бедуины должны объединиться в одну общину мусульман. Число последователей Мухаммеда быстро росло, и вскоре он оказался фактическим правителем Медины, которая соперничала в Аравии с Меккой не только в торговых делах.
      Довольно скоро между Мединой и Меккой началась настоящая война. Первоначально воинов Мухаммеда преследовали одни неудачи. Успех к нему пришел тогда, когда он с небольшим отрядом совершил при Бадре нападение на большой торговый караван мекканцев, шедший Аравию с севера. Охраной каравана командовал известный военачальник из рода Омейядов Абу-Суфьян. Воины-мединцы совершили нападение столь решительно и внезапно, что превосходящие их числом караванные стражники-курейшиты бежали в пески.
      Мухаммед в той битве имел всего 313 воинов, тогда как стража купеческого каравана состояла из 950 человек. Сторонники пророка атаковали купеческий караван в пешем строю, прикрывшись щитами. Стражники напали на них в конном строю и, потеряв около 50 человек, рассеялись по округе, оставив в плену примерно столько же людей. Победители потеряли всего 14 воинов. Из добычи, отбитой у мекканских купцов, Мухаммед распорядился удержать одну треть для Бога, своей семьи, сирот, бедных и неимущих путников. Остальное он приказал разделить между воинами, участвовавшими в нападении на караван купцов-курейшитов. Так в Мекке называли членов союза для охраны торговли на караванных путях Аравии от постоянных нападений кочевых бедуинских племен.
      Курейшиты собрали 3-тысячное войско (в том числе 300 всадников) во главе с Абу-Суфьяном и напали на войско Мухаммеда, имевшего 750 воинов (700 пеших и 50 лучников). Битва состоялась в 625 году у горы Оход. Мединцы перекрыли своим строем вход в неширокое горное ущелье и после традиционного у арабов единоборства первыми атаковали мекканцев.
      Строй двух с лишним тысяч пеших курейшитов был прорван, и торжествующие мединцы ворвались во вражеский лагерь, с ходу начав его грабить. За это время военачальник Абу-Суфьян навел в своем войске прежний порядок и атаковал увлекшихся поиском военных трофеев мединцев. Те были разгромлены, потеряв при этом только убитыми свыше 70 человек. Сам Мухаммед был ранен, но сумел избежать более печальной участи — плена.
      Проповедуя свое учение, пророк старался воспламенить у мединских воинов храбрость и стойкость в боях, обещая им награду на небесах. Но получить ее могли лишь те, кто запечатлел свою веру мусульманина "свидетельством крови своей".
      Курейшиты Мекки, лишившись огромного торгового каравана (что стало для них большой материальной потерей), численно превосходили своего противника. Они собрали войско и выступили в поход на Медину, осадив Мухаммеда в этом городе. Защититься его воинам помогла изобретательность в военном искусстве одного приезжего перса. Он посоветовал пророку выкопать глубокий ров для защиты от нападавших мекканцев.
      В ходе боев "у рва" в 627 году курейшиты потерпели поражение от мединских воинов и были вынуждены отступить. Пользуясь победой, Мухаммед смог договориться с влиятельными и богатыми мекканскими родами, чтобы отныне два крупнейших города Аравии — Медина и Мекка считались независимыми общинами арабов-мусульман. Другим арабским племенам было предоставлено право выбирать между ними.
      После этого политического шага влияние Мухаммеда стадо заметно возрастать. На его сторону стали переходить многие знатные мекканцы, имевшие не только личное богатство, но и дружины воинов. В числе первых прибывших под знамена пророка оказались Амр и Халид, ставшие со временем победоносными полководцами в ходе арабских завоеваний.
      В 629 году пророк решил попробовать свои силы в завоевательном деле за пределами Аравии. Но посланный им в Палестину 3-тысячный отряд под командованием военачальника Зеида в битве при Муте был почти полностью уничтожен византийцами.
      Вскоре у пророка Мухаммеда оказалось большое войско, и он решил нанести победный удар по непокорной еще ему Мекке. Он подступил к городу под тем предлогом, что курейшиты нарушили ранее заключенный с ним договор. Глава рода Омейядов Абу-Суфьян предложил мекканцам сдать город пророку без боя, поскольку тот имел весомое превосходство в силах.
      Начались переговоры. Мухаммед обещал мекканцам после принятия их в мединскую мусульманскую общину признать за ними их прежние владения и равное участие в дележе военной добычи. В 630 году пророк во главе своего войска торжественно вступил победителем в Мекку.
      Мухаммед, по обычаю, объехал на коне семь раз Каабу с ее священным черным камнем, коснулся его своим жезлом и при словах: "Истина пришла, да исчезнет ложь!" — повелел выбросить около 300 идолов, которые напоминали старинные, осужденные им суеверия.
      С этого времени доступ к святилищу был разрешен только верующим-мусульманам, а христианам, иудеям и язычникам запрещен. Пророк Мухаммед признал святость Каабы и вменил в обязанность каждому верующему совершить хотя бы один раз в своей жизни богомолье в Мекке.
      После того как Мухаммед оказался правителем двух богатейших и многолюдных городов Аравии, он стал присоединять к себе кочевые племена бедуинов. Эту миссию он исполнял, уже будучи признанным героем арабского мусульманского мира.

      Колыбель буддизма Тибет и в далекой древности оставался огромнейшей территорией высокогорья, отрезанного от всего мира. Поэтому государственные образования возникли на "крыше мира" намного позже, чем в соседних с ним более низменных областях. Местные жители веками жили обособленно друг от друга в горных долинах. Сами горы тормозили консолидацию тибетского народа, и требовался герой, который бы взял на себя миссию объединения этого горного края.
      Таким героем и стал один из вождей народа гор по имени Сронцзангамбо. Воинственный, энергичный и предприимчивый вождь сумел объединить вокруг себя разрозненные общины тибетцев, исповедовавших одну религию. Так только в 634 году возникло Тибетское государство, а его первым правителем и стал Сронцзангамбо. Столицей страны стал город Лхаса, который со временем украсил величественный дворец Потала.
      Сронцзангамбо, может быть, так и остался бы для истории основателем самого высокогорного государства мира, если бы не его врожденная воинственность, так несвойственная горцам-буддистам.
      Став полновластным государем, он, однако, не сразу ударился в военные предприятия. Для начала тибетский правитель решил установить равноправные отношения, как двух монархов, с китайским императором Тайцзуном. В его столицу, город Чаньань (современный Сиань), было отправлено посольство. Свою задачу оно выполнило успешно: между Китаем и Тибетом были установлены дипломатические отношения.
      Однако Сронцзангамбо не терпелось повоевать, благо, как он считал, его воины были преисполнены боевого духа и готовы к любым походным испытаниям. Когда начался китайско-тогонский конфликт, правитель Тибета встал на сторону противников императора Тайцзуна. Тибетские войска под личным предводительством монарха неоднократно внезапно вторгались с высокогорья на территорию современной провинции Сычуань.
      Первоначально успех сопутствовал нападавшим, поскольку больших гарнизонов на границе с высокогорьем китайцы не держали. Военные отряды тибетцев разоряли сычуаньские селения, одновременно избегая больших столкновений с неприятельскими войсками, обладавшими и конницей, и боевыми колесницами.
      Царь Сронцзангамбо умело и бесстрашно вел такую набеговую войну. Воины-горцы боготворили его как героя, шли за ним в схватки как за полководцем, подчинялись ему как своему повелителю.
      Поняв, что война с жителями Тибета может опасно затянуться, император Тайцзун направил против Сронцзангамбо многочисленное войско. Однако военные действия в лесистых горах затянулись. Поскольку в то время Китай подвергался нападениям "варваров" с севера и запада, его правитель решил завершить китайско-тибетскую войну миром.
      В 647 году царь Сронцзангамбо заключил с китайским императором почетный для него мир. Тайцзун отдавал ему в жены племянницу принцессу Вэнь Чэн. Тибет, со своей стороны, признавал сюзеренитет Китайской империи. После этого о военных набегах на земли сычуаньских китайцев не могло быть и речи.
      Тогда воинственный тибетский монарх изменил направление набегов отрядов своих воинов: во главе их он стал вторгаться во владения других своих соседей. Вершиной успехов основателя Тибетского государства стало завоевание в конце его жизни Верхней Бирмы. Однако со смертью Сронцзангамбо тибетцы оттуда были изгнаны.
      В истории самого высокогорного народа в мире Сронцзангамбо вошел не только как основатель Тибетского государства, но и как герой-монарх, сумевший прославить тибетское оружие за пределами "крыши мира". За это он почитаем тибетцами и по сей день.

      "Песня о Роланде", это сокровище французского исторического эпоса, донесла до нас сведения о действительных, пусть и поэтизированных, событиях европейского Средневековья. В песне воспет рыцарь Роланд Неистовый, прообразом которого стал маркграф Бретани Хруотланд, один из крупнейших феодалов Франции, прославленный в войнах сподвижник франкского короля Карла Великого.
      Исторические события 778 года в "Песне о Роланде" даны с большими искажениями, но все же они рассказывают о сути подвига королевского рыцаря, который превратил его на многие века в романтического героя, идеала бесстрашного, благородного и безупречного рыцаря не только Франции, но и всей средневековой Европы.
      Карл Великий, стремившийся воспользоваться любым поводом для расширения своих владений, решил вмешаться в междоусобную борьбу двух мусульманских правителей — Ибн аль-Араби и Абдеррахмана, поддерживая первого из них. Войско франкского короля перешло Пиренеи и оказалось на земле Испании, где в стране мавров шла кровавая междоусобица, мало чем отличавшаяся от подобных событий в "цивилизованных" христианских государствах.
      Оказавшись во владениях мусульманского правителя Абдеррахмана, франки с боя взяли несколько городов-крепостей. В этом им помогали войска мавров Ибн аль-Араби. Поход Карла Великого грозил затянуться, если бы не один случай. Когда союзники подступили к одному из самых больших городов на испанской земле того времени — Сарагосе, взять ее штурмом они не смогли. Тогда началась ее осада без особых перспектив на скорый успех предприятия, обещавшего богатую военную добычу.
      В это время в стане мавров произошли важные политические события. Правитель Абдеррахман, известный как большой полководец, сумел найти "ключ" к своему сопернику и договориться с ним. Войско Ибн аль-Араби в одночасье превратилось из "шаткого" союзника во врага франков. Противостоять в одиночку объединившимся маврам, которые имели многотысячное войско (конное и пешее), король Карл Великий не мог. Поэтому он принял благоразумное решение уйти из Испании и возвратиться домой.
      Осада с Сарагосы по этой причине была снята. К тому же войско франков уже стало испытывать большие трудности с получением продовольствия, особенно после того как союзники ушли во вражеский стан. Королевское войско двинулось к Пиренеям, чтобы, перейдя заснеженные горы, вернуться во Францию. Известно, что конница мавров преследовала франков до самого подножия гор, но в горные леса за уходившими христианами, как утверждается в "Песне о Роланде", не пошла.
      Карл Великий был опытным полководцем. Чтобы избежать излишних потерь в людях, он прикрыл в походном движении свое войско сильным арьергардным отрядом. Тот успешно отразил все наскоки легкой мусульманской конницы, и казалось, что уход из Испании для франков не составит большого труда и не вызовет серьезных потерь.
      Известно, что в арьергардном отряде оказались лучшие своим мужеством рыцари и франкские феодалы, в том числе бретонский маркграф Хруотланд (прообраз Роланда Неистового), сенешаль Эттихард, граф королевского двора Ансельм. То есть Карл Великий, возглавлявший свою армию, прикрыл ее при отходе не просто сильным численно заслоном, но и по составу бойцов-рыцарей.
      Казалось, что после того как конница мавров отстала в предгорьях, франкам в Пиренеях больше никто не грозил. Но король не взял в расчет местных горцев-басков, известных своей воинственностью. Когда арьергард втянулся в узкое, поросшее лесом Ронсевальское ущелье, рыцари, вероятнее всего, потеряли всякую бдительность. Вот тогда-то и совершили на них внезапное нападение с двух сторон баски.
      Горцы, во-первых, не желали видеть в своих горах чужеземцев. А во-вторых, по обычаю того времени, были не прочь получить богатую военную добычу, Во всяком случае, баски отлично подготовились к нападению в Ронсевальском ущелье, через которое вилась узкая тропа. Густой горный лес помог нападавшим устроить сильную засаду.
      Известно, что горцы-баски в бою полностью уничтожили арьергард армии Карла Великого. Когда король повернул часть своих главных сил назад, на звуки битвы, то он не успел прийти на помощь: в ущелье франки нашли только обобранные тела погибших рыцарей и их оруженосцев, слуг-воинов. Нападавшие уже скрылись, и "покарать их не удалось".
      Бой в Ронсевальском ущелье вошел в военную историю Франкского государства не столько понесенными там людскими потерями, сколько гибелью сразу нескольких знатных лиц — сенешаля Эттихарда, графа двора Ансельма и маркграфа Бретани Хруотланда. Поле битвы свидетельствовало о жарких схватках и о том, что франки как всегда сражались мужественно и бесстрашно. То есть героизм побежденных рыцарей был, как говорится, налицо и сомнению не подвергался.
      Мимо такого события романтики рыцарского Средневековья пройти не могли. Тогда и появился на свет прекрасный исторический эпос "Песнь о Роланде". Главный герой ее вымышлен, хотя подразумевает образ действительного человека. Горцы-баски названы в "Песне" сарацинами, так европейцы называли мусульман, в данном случае испанских мавров. Арьергард королевской армии был "определен" численно в 20 тысяч воинов, чего в действительности быть не могло.
      В "Песне" названы соратники Роланда Неистового, погибшие вместе с ним в неравном бою с "маврами": рыцари Оливье, Жерье, Жерен, Атон, Асторий, Беранже, Турпен, Жерар, Гефье и Готье де л'Он. По их числу можно судить, что арьергардный отряд, погибший в Ронсевальском ущелье, многотысячным быть просто не мог.
      Рыцарь Роланд Неистовый, как сказано в "Песне", гордо отказался при внезапном нападении мусульман на арьергард, протрубить в рог, чтобы призвать ушедшее вперед войско короля на помощь. Он заявил, что истинный рыцарь должен не считать врагов, а бить их. Только когда у израненного Роланда осталось всего 60 бойцов, он, считая, что воинский долг им исполнен, протрубил в рог условный сигнал. И, дорого продавая жизнь, снова взялся за свой легендарный меч "Дюрандаль" ("Твердый"), в рукоять которого было вставлено несколько святых реликвий.
      Когда франки во главе с Карлом Великим повернули назад, в ущелье, то на поле боя нашли только павших. Рыцари долго оплакивали своего героя Роланда Неистового. Король снял с его "Дюрандаля" рукоять, а клинок бросил в реку, "ибо он знал, что никто не достоин носить его после Роланда".

      Первое "пробное" нападение викингов из Норвегии на Ирландию состоялось в 795 году. Иначе говоря, это было удачное ограбление прибрежных христианских монастырей, в которых хранились немалые богатства.
      Ирландия не случайно стала страной, которая виделась для викингов наиболее удобной добычей. Она была раздроблена на многочисленные кланы и княжества, которые постоянно враждовали между собой. Поэтому никакого единства среди ирландцев при отражении набегов или вторжении морских разбойников не могло быть.
      В 802 году большая флотилия кораблей — драккаров появилась в Ирландском море и захватила ряд островов в прибрежной полосе Ирландии. Они и стали центрами экспансии скандинавских викингов против жителей "Зеленого острова".
      Первые 15 лет викинги нападали только на прибрежные селения и монастыри. Первый поход в глубь острова норвежцы совершили лишь в 832 году. Это сделал их прославленный прежними набегами вождь Тургейс (или Торгест, Торгильс). Но в каждом случае иноземцам приходилось сталкиваться с самым ожесточенным сопротивлением местных жителей. Поэтому завоевание викингами Тургейса ирландских земель давалось с большим трудом.
      О том, что из себя представляли набеги викингов на Ирландию, говорится в сочинении ирландского хрониста из Ульстера, который описывает нападение скандинавов 820 года:
      "Море извергло на Эрин (то есть Ирландию) потоки чужеземцев. Не осталось ни одного залива, ни одной пристани, ни единого укрепления, укрытия, бурга, который не был бы наводнен викингами и пиратами".
      Только хорошо закрепившись на побережье северной и восточной части острова, викинги начали завоевание оставшейся большой части Ирландии. Политика захвата стала приобретать стройность, что было связано прежде всего с именем норвежского военного вождя — хавдинга Тургейса, прославленного морского героя-разбойника.
      В 839 году он в очередной раз прибыл к северным берегам Зеленого острова. На сей раз хавдинг Тургейс командовал огромным флотом драккаров и многими тысячами воинов. Завоеватель, уверовавший в свою силу среди соплеменников, провозгласил себя "конунгом над всеми чужестранцами в Эрне". Или, иначе говоря, по собственному волеизъявлению стал норвежским королем Ирландии.
      В 841 поду скандинавы захватывают города Дублин и Аннагассон и хорошо укрепляют их. В скором времени они представляли собой сильные прибрежные крепости. Только после этого "верховный конунг" Тургейс приступил к завоеванию внутренних областей страны.
      Морской разбойник в скором времени стал правителем большей части Ирландии. Викинги на судах поднялись вверх по рекам Банн и Лифри, достигнув в первом случае озера Лох-Ней. Ирландские князья и кланы повсеместно встречали завоевателей с оружием в руках, отстаивая ценой жизни собственную свободу.
      Особенно стойкое и ожесточенное сопротивление викингам оказал король Майда, неустрашимый Маэль Сэкнэйл (Сечнэйл). В состоявшейся в 845 году битве майдский правитель убил конунга Тургейса (по другим сведениям он был утоплен в море). Так закончил свою биографию завоевателя один из самых "героических" вождей эпохи походов скандинавских викингов.

      Танская империя, приходя в упадок, стала все чаще подвергаться внутренним потрясениям. Едва ли не самым губительным для нее стали не "автономии" местных губернаторов-военачальников и мятежи в императорской армии, а крестьянские восстания. В конце концов они вылились в войну под предводительством талантливого вождя и народного героя Хуан Чао.
      Предвестником ее стало рядовое восстание обездоленных поборами крестьян близ порода Чжэцзяна. Чтобы подавить его в зародыше, власти стянули многочисленные войска и за три дня провели 83 штурма укреплений повстанцев в этом небольшом городке. Победители истребили почти всех восставших.
      За этим событием 860 года последовали подобные в самых разных областях Танской империи. Вскоре в стане восставшего крестьянства выделился боевой отряд под командованием человека не простого происхождения Ван Сяньчжи.
      В 875 году его ближайшим помощником стал китайский "Робин Гуд" по имени Хуан Чао. Известно, что он происходил из семьи богатого торговца контрабандной солью, прекрасно владел мечом, стрелял из лука и немного умел читать и писать.
      Хуан Чао оказался именно тем человеком-героем, который в самое короткое время стал предводителем крестьянской войны против императорской династии Тан.
      Когда армия повстанцев достигла ста тысяч человек, при императорском дворе забили тревогу. Было решено подкупить одного из вождей восставших, и выбор пал на Ван Сяньчжи — ему предложили высокий чин, если он перейдет на правительственную службу. И хотя он, после некоторого колебания, ответил отказом, огромная армия восставших крестьян, беглых солдат и просто бездомного люда раскололась на две части. Одни пошли за Ван Сяньчжи, другие — за Хуан Чао.
      Ван Сяньчжи во главе "своих людей" двинулся в поход на танскую столицу, город Лаян. На подступах к нему в 878 году правительственные войска и наемная конница степных племен наголову разбила крестьянское войско, которое потеряло на поле брани 50 тысяч человек. Ван Сяньчжи попал в плен и был казнен.
      Это послужило хорошим уроком для Хуан Чао. Он решил изменить тактику крестьянской войны с империей Тан и объявил себя "Великим полководцем, штурмующим Небо", поставившим перед собой цель свержения правящей династии. Хуан Чао продуманно не повел подчинившиеся ему отряды повстанцев (объявленные им "праведным войском") на столицу. Переправившись в конце 878 года на правобережье реки Янцзы, он стал собираться там с силами.
      Крестьянская армия двинулась в поход по территории современных провинций Чжэцзян, Фуцзянь и Гуандун. Во всех столкновениях с местными правительственными войсками она неизменно выходила победительницей. Более того, она стала в большом числе пополняться солдатами-дезертирами. Был осажден и взят яростным штурмом город-крепость Гуанчжоу. После этого Хуан Чао принял новый, более высокий титул — "Великого полководца Поднебесной".
      Вскоре повстанческая армия достигла численности в полмиллиона человек. Но о ее военном профессионализме говорить не приходилось, и в первой большой битве с войском императора, которая произошла близ города Саньяна в провинции Хубэй, восставшие крестьяне оказались наголову разбиты.
      С остатками своего войска Хуан Чао бежал на юг, за реку Янцзы. Здесь он сумел в самое короткое время собрать армию в 300 тысяч человек. Летом 880 года "Великий полководец Поднебесной" выступил в поход на север, вдоль Великого канала, старательно обходя крепости с их сильными гарнизонами. В декабре того же года повстанцы без боя заняли столицу Лаян. Встречать Хуан Чао вышли все горожане вместе с лаянским наместником.
      Сбежавший император Сицун укрылся во второй своей столице — городе Чаньань. Сюда были стянуты сборные части танской армии, которые встали на пути повстанцев в укреплении Тунгуан у изгиба реки Хуанхэ. Здесь состоялось ожесточенное сражение, после которого император бежал из Чаньаня. Восставшие без боя заняли город, начав там кровавую расправу с императорскими чиновниками и членами правящей династии, одновременно грабя дома богачей.
      Как свидетельствует современник, "разбойники шли с распущенными волосами и в парчовых одеждах… Хуан Чао ехал в колеснице из золота, охрана его была в расшитых одеждах и пестрых шапках".
      Крестьянская армия объявила своего предводителя императором. Тот в ответ стал раздавать своим ближайшим помощникам различные титулы и должности, а 500 наиболее отличившихся в боях воинов стали называться "заслуженными".
      Пока Хуан Чао "обустраивал" новый императорский двор, сбежавший монарх Сицун обосновался на юге страны в городе Чэнду и стал там собирать войска местных губернаторов. В большом числе была нанята конница северных кочевых племен. Созданная таким образом новая императорская армия выступила в поход на Чаньань и быстро подступила к городу.
      Столица была блокирована со всех сторон, в городе начался голод и волнения среди жителей. Военачальники, примкнувшие к "императору" Хуан Чао в дни его триумфа, стали один за другим изменять ему, заслужив тем самым себе прощение прежнего владыки.
      В мае 883 года Хуан Чао вывел свою армию из столицы и двинулся в провинцию Хэнань. В Чаньань ворвалось 17-тысячное конное войско племени шато, прозванное "черными воронами", и учинило жестокую расправу над сторонниками самозваного императора.
      Оказавшись на территории провинции Хэнань, огромная повстанческая армия стала таять на глазах крестьянского полководца: он нес большие потери в частых битвах, ему изменяли со своими отрядами ближайшие сподвижники, усилилось дезертирство.
      Когда Хуан Чао отступил на территорию современной провинции Шаньдун, под его командованием оставался только малочисленный отряд, оказавшийся в кольце окружения. Как гласит народная легенда, "император" Хуан Чао совершил самоубийство, чтобы не попасть в плен к танским войскам.

      Истории известны имена не только героев войн и народов, но и неординарных личностей, совершавших героические поступки (в понимании своих сторонников) в рамках религиозных движений. Один их таких людей — военный вождь арабских мусульман-исмаилитов Абу Саид аль-Дженнаби, стоявший у истоков современного государства Бахрейн на одноименном архипелаге в Персидском заливе.
      …Падение Арабского халифата было во многом связано не с какими-то внешними факторами, а с постоянными внутренними смутами, чаще всего носившими религиозный характер. Мусульманство раскололось на ряд течений, возникло сектантство. И порой проповедники своего учения поднимали против династии Аббасидов такие сильные восстания, что подтачивались сами устои арабской державы.
      Одно из таких выступлений началось в 899 году. Оно было названо по имени исмаилитского проповедника Хамдана Кармата. Лидер одного из двух течений в измаилизме возглавил движение своих сторонников не только в Ираке, но и на территории современных Ирана, Сирии, Пакистана и особенно на Бахрейне.
      Довольно скоро движение карматов вылилось в вооруженное выступление против власти династии Аббасидов. Во главе его стал известный военный вождь Абу Саид аль-Дженнаби. Центром восстания стала нижняя часть Месопотамии. Армии халифа под командованием полководца Мухаммеда ибн Сулеймана потребовалось целых пять лет, чтобы победить там карматов.
      Однако разгромить до конца повстанцев-карматов не удалось. Их отряды отступили с берегов Евфрата и Тигра в северо-восточную часть Аравии и на южные берега Персидского залива. Абу Саид аль-Дженнаби на островах Бахрейнского архипелага создал независимое арабское государство, которое получило в лице своего основателя воинственного монарха.
      Бахрейнские исмаилиты-карматы начали серию завоевательных походов, растаскивая по кускам территорию государства ненавистных им Аббасидов. Сперва они завоевали современный Оман и вышли на берега Аравийского моря. "Оманский" поход бахрейнцев во многом оказался успешным благодаря созданной ими военной флотилии, которая господствовала в водах Персидского залива.
      Надо сказать, что первые успехи окрылили Абу Саида аль-Дженнаби. Теперь его воины стали совершать через Персидский залив и по суше вторжения в различные области современных Ирака и Ирана. Однако закрепиться там бахрейнцы не смогли в силу явной недостаточности военных сил. Походы карматов больше напоминали набеги с целью захвата добычи, чем обычные завоевания.
      При таких целях военных кампаний войско бахрейнцев одержало ряд больших побед. В 923 году был взят и сожжен город арабов Басра на иракском севере. В 925 году такая же печальная участь постигла город Куфу, который был построен арабами в самом начале эпохи их завоеваний.
      Вскоре карматы "перенацелились" на Аравию. Бахрейнцы стали нападать в пустыне на караваны паломников, направлявшиеся в священные мусульманские города Мекку и Медину, грабя их.
      Едва ли не самым громким делом карматских воинов Бахрейна стало удачное нападение на священный город Мекку в 930 году. Они ограбили там Каабу и даже умудрились увезти к себе на Бахрейн почитаемую всем мусульманским миром реликвию — "черный камень". Его они вернули в Каабу только спустя два десятилетия, получив за такое великодушие огромный выкуп.
      Так что в среде верующих мусульман-исмаилитов было за что славить героя Абу Саида аль-Дженнаби. Не всякий военный вождь арабов той далекой эпохи мог бы гордиться такими делами своих бесстрашных и удачливых воинов, которые, со своей стороны, боготворили его.

      Одна из самых прославленных в истории Древней Руси личностей — князь Святослав был истинным героем славянского мира. То есть тем князем, который не знал в битве для себя иного места, как быть в первом ряду своих дружинников и "воев".
      Отцом княжича Святослава был киевский князь Игорь, постоянно воевавший с Диким Полем, где кочевали воинственные печенеги, и ходивший в походы против Византийской империи на ее столицу Константинополь. На Руси этот город назывался Царьградом. Матерью Святослава была княгиня Ольга, родом из Пскова.
      В трехлетнем возрасте Святослав потерял отца — князь Игорь нарушил правила сбора дани (полюдье) с подвластного Киеву славянского племени древлян и был ими убит. Случилось это в 945 году. Овдовевшая княгиня Ольга решила отомстить древлянам за убийство мужа и в следующем году направила княжескую дружину в их земли. По древнерусской традиции, войско, уходившее в поход, должен был возглавлять сам князь. Так князь Святослав в свои четыре года под опекой опытного отцовского воеводы варяга Свенельда участвовал в первом ратном деле. Княгиня Ольга жестоко наказала древлян: их войско было разбито, а столичный город Искоростень сожжен.
      После этого имя князя Святослава не упоминалось в древнерусских летописях почти десять лет. Это и понятно — Киевской Русью безраздельно правила его мать, княгиня Ольга. А юный князь в это время познавал бранную науку под зорким присмотром своего воспитателя Асмуда и воеводы Свенельда.
      Русские летописцы рисуют князя Святослава Игоревича как молодого, удачливого и отважного воителя:
      "Князь Святослав вырос и возмужал, стал он собирать много воинов храбрых, и легко ходил в походах, как пардус (барс, рысь — звери, отличающиеся быстротой нападения и бесстрашием), и много воевал. В походах же не возил с собой ни возов, ни котлов, не варил мяса, но тонко нарезав конину, или зверину, или говядину и зажарив на углях, так ел. Не имел он и шатра, но спал, подстелив потник, с седлом в головах, такими же были и все прочие его воины. И посылал в иные земли со словами: "Иду на вы!""
      В X веке Киевская Русь еще только складывалась как государство. В нее вливались племена восточных славян: поляне и северяне, древляне и родимичи, кривичи и дреговичи, уличи и тиверцы, словены и вятичи. Их лучшие воины переходили на службу в дружину киевского князя, забывая свой род и племенные обычаи. Военный гений князя Святослава дал не только силу и могущество Русской земле, но и вывел ее на широкую дорогу мировой истории. Соседи признали Русь могучим государством. Академик Б.А. Рыбаков пишет:
      "Походы Святослава 965-968 годов представляют собой как бы единый сабельный удар, прочертивший на карте Европы широкий полукруг от Среднего Поволжья до Каспия и далее по Северному Кавказу и Причерноморью до Балканских земель Византии. Побеждена была Волжская Болгария, полностью разгромлена Хазария, ослаблена и запугана Византия, бросившая все свои силы на борьбу с могучим и стремительным полководцем. Замки, запиравшие торговые пути русов, были сбиты. Русь получила возможность вести широкую торговлю с Востоком. В двух концах Русского (Черного) моря возникли военно-торговые форпосты — Тмутаракань на востоке у Керченского пролива и Преславец на западе близ устья Дуная.
      Святослав стремился приблизить свою столицу к жизненно важным центрам X века и придвинул ее вплотную к границе одного из крупнейших государств тогдашнего мира — Византии. Во всех этих действиях мы видим руку полководца и государственного деятеля, заинтересованного в возвышении Руси и упрочении ее международного положения. Серия походов Святослава была мудро задумана и блестяще осуществлена".
      В 964 году князь Святослав Игоревич совершил свой первый поход — на земли славянского племени вятичей, плативших дань Хазарскому каганату. Вятичи заселяли лесистое междуречье Оки и Волги. Пробыв у них всю зиму, Святослав добился своего: вятичи перестали платить дань хазарам и подчинились Киеву.
      Весной следующего, 965 года князь Святослав отправил хазарскому кагану свое знаменитое историческое послание: "Иду на вы!" То есть он официальным образом объявлял ему войну.
      Хазарский каганат в то время занимал территорию Северного Кавказа, Приазовья и Донских степей и представлял для Руси большую опасность, поскольку постоянно находился в состоянии войны с ней. Археологи раскопали более десятка хазарских крепостей на берегах Дона, Северского Донца и Оскола: все они располагались на правом, западном — то есть русском — берегу. Следовательно, крепости предназначались не для обороны границы, а служили базами для нападения на Русь.
      …Пройдя по реке Оке на Волгу, а затем двигаясь вниз по великой реке, через земли волжских булгар — данников хазар, — Святослав вступил во владения Хазарского каганата.
      Главная битва русской рати с хазарами произошла где-то в низовьях Волги, на ближних подступах к столице каганата городу Итилю. Русские пешие "вои" шли туда на судах, а русская и союзная печенежская конница — вдоль берега Волги.
      Хазарский царь (каган) Иосиф успел собрать огромное войско. В сражении хазары построились в четыре боевые линии. Первая линия называлась "Утро псового лая", вторая — "День помощи", третья — "Вечер потрясения" и четвертая — "Знамение пророка", или, как ее называли сами хазары, "Солнце кагана".
      Русская рать наступала клином устрашающе медленно для хазар. На острие клина шли богатырского роста воины в железных панцирях и шлемах с секирами в рухах. За ними — вся пешая рать. Конница — княжеская дружина и печенеги — держалась на флангах. Хазарский царь приказал трубачам играть сигнал атаки. Однако четыре боевые линии войска кагана, одна за другой накатываясь на русичей, ничего не могли сделать. В конце концов хазары стали разбегаться, открывая дорогу к своей столице. (Некоторые историки считают, что в той битве под стенами Итиля был убит сам каган.)
      Летописец о победе князя Святослава говорит просто: "Одолел хазар". Русичи вошли в огромный опустевший город — его жители бежали или в степь, или укрылись на многочисленных островах волжского устья и Хвалынского (Каспийского) моря. Часть беглецов укрылась даже на Апшеронском полуострове и Мангышлаке. Победителям досталась богатая добыча, которую грузили на караваны верблюдов. Город дограбили печенеги, которые затем и подожгли его.
      Дальше князь Святослав повел свое войско вдоль берега Хвалынского моря на юг, к древней столице Хазарии городу Семендеру (вблизи современной Махачкалы). Там правил собственный царь Салифан из арабского рода Кахвана. Он решил дать сражение русичам, но его войско было разбито и рассеялось в окрестных горах. Туда же с ценностями бежали семендерский правитель, его вельможи и горожане. Так что победители богатой добычи в этом городе не захватили.
      От Семендера войско Святослава продолжило поход по предгорьям Северного Кавказа. По пути были разбиты аланские и касожские рати. Новое столкновение с хазарами произошло у сильной крепости Семикара, построенной для защиты сухопутного пути к устью реки Дон. Ее пришлось "брать копьем". Святослав вел русскую рать только по одному ему известному замыслу. По пути захватывались табуны свежих коней для обоза. Близился край хазарских владений и побережье Сурожского (Азовского) моря.
      Сильные неприятельские приморские крепости Таматарха (по-русски — Тмутаракань) и Корчев (современная Керчь) сдались Святославу без боя. Жители этих городов восстали и с оружием в руках изгнали хазарские гарнизоны. В этих городах большая часть добычи, в том числе много плененных хазар, была продана за золото и серебро. Свою часть добычи получили и союзники-печенеги, которые после этого ушли в свои кочевья.
      Итак, Святослав совершил беспрецедентный для той эпохи военный поход, преодолев несколько тысяч километров, захватив целый ряд крепостей и разгромив не одно сильное неприятельское войско. С карты Европы исчезла огромная Хазарская держава и были расчищены торговые пути на Восток. От каганата в целости оставалась только его часть, прилегавшая к реке Дон. Здесь находилась одна из сильнейших хазарских крепостей — Саркел (Белая Вежа).
      У князя Святослава имелась прекрасная возможность овладеть богатым византийским городом Херсонесом в Крыму, но он решил окончательно добить Хазарский каганат. Путь на Русь для его войска шел через Саркел, что в переводе с хазарского означало "Белый дом". В крепости укрывались остатки неприятельского войска во главе с царем Иосифом.
      Саркел был взят штурмом с использованием лестниц, тарана и катапульт, которые построили для русичей византийские мастера. Рвы были засыпаны землей и всем, что годилось для этого дела. Когда русские воины пошли на приступ, их лучники засыпали крепостные стены тысячами стрел. Последней схваткой стало овладение одной из башен цитадели, в которой засел царь Иосиф со своими телохранителями. Пощады не было никому. Саркел победители разрушили.
      Князь Святослав со славой и богатой добычей возвратился в стольный град Киев, где от его имени правила мать, княгиня Ольга. Однако государственные дела мало интересовали воителя — он видел себя только на военном поприще. На сей раз князь задумал начать большую войну против могущественной Византийской империи. Но сначала состоялся поход на греческий город Херсонес (Корсунь), закрывавший путь русским купцам в Черное море.
      Военные приготовления в Киеве не стали секретом ни для жителей Херсонеса, ни для Константинополя. Византийский император Никифор II Фока решил откупиться от воинственных русичей. Он послал к князю Святославу знатного херсонесца Калокира с огромными дарами — 15 центинариями (около 450 килограммов) золота.
      Целью дипломатической миссии Калокира было перенацеливание русского войска на дунайские берега, на Болгарское царство. Его царь Симеон, бывший пленник императора, успешно воевал с Византией. Однако внезапная смерть не позволила ему довершить разгром ненавистной ему империи. Хотя новый болгарский царь Петр Короткий не представлял серьезной угрозы для Константинополя, там все же решили избавиться от возможного противника руками русичей.
      Однако у князя Святослава были собственные планы. Он решил раздвинуть границы Руси, сделать Болгарию союзницей в предстоящей войне с Византией и задумал даже перенести свою столицу из Киева на берега Дуная по примеру князя Олега, перебравшегося в Киев из Новгорода.
      Византийский император Никифор II Фока торжествовал, когда узнал, что русский князь согласился выступить в поход против Болгарского царства. Один из самых знаменитых в истории правителей Византии, искуснейший дипломат своего времени вел со Святославом тройную игру:
      • во-первых, отводилась военная угроза вторжения русичей в Херсонесскую фему (провинцию), житницу Византийской империи;
      • во-вторых, он сталкивал лбами в военном противостоянии две самые опасные для Византии страны — Киевскую Русь и Болгарское царство;
      • и в-третьих, натравливал на обессиленную в войне Русь кочевников-печенегов, чтобы тем временем прибрать к своим рукам Болгарию, обессиленную в войне с Русью.
      В 967 год Святослав двинулся к берегам Дуная. Войско русичей было преимущественно пешее, в дальний поход оно выступило на ладейной флотилии, шедшей по Днепру, а затем близ морских берегов. Своей конницы у князя набиралось мало, но зато многочисленной конницей располагали союзники — печенеги и венгерские вожди. Численность войска князя Святослава в его первом болгарском походе оценивается в 10 тысяч человек.
      Ладьи беспрепятственно вошли в устье Дуная и стали подниматься вверх по течению реки. Появление войска Святослава оказалось неожиданным для болгар. Русичи сошли на дунайский берег у Переяславца. Первое же сражение с болгарским царским войском принесло победу русскому оружию. Византийский историк Лев Диакон писал:
      "Мисяне (болгары) собрали и выставили против него (Святослава) фалангу в тридцать тысяч вооруженных мужей. Но тавры (русские) стремительно выпрыгнули из челнов, выставили вперед щиты, обнажили мечи и стали направо и налево поражать мисян. Те не выдержали первого же натиска, обратились в бегство и постыдным образом заперлись в безопасной крепости своей Дористол".
      Дористол на русском языке звучит как Доростол, ныне болгарский город Силистрия. После понесенного поражения болгары долго не решались сразиться с русичами в поле. За короткий срок войско князя Святослава овладело всей Восточной Болгарией. Такой исход войны между Русью и Болгарским царством оказался полной неожиданностью для византийского императора.
      В Константинополе быстро осознали свою ошибку. Святослав обосновался в городе Переяславце (на месте нынешнего румынского города Тулча). По его выражению, там, в Переяславце на Дунае, была "середа" (то есть середина) его земли. Этот город должен был стать столицей огромной славянской державы.
      Зиму 967/68 года Святослав провел в полюбившемся ему Переяславце. Тем временем тайное византийское посольство прибыло в кочевья печенегов и золотом, обещаниями склонило вождей степняков совершить нападение на Киев, который оказался без княжеской дружины и достаточного для обороны города числа мужчин, способных носить оружие. Так император Никифор II Фока натравил печенегов на русские земли.
      В то время в Киеве находилась стареющая княгиня Ольга, правившая Русью за сына, и трое сыновей Святослава. Весной печенежские орды осадили Киев и стали опустошать его окрестности. Осажденным удалось послать об этом весть в Переяславец.
      Князь Святослав, казалось, сделал невозможное. Он быстро собрал свое войско, стоявшее гарнизонами по болгарским крепостям, и стремительно двинулся по Дунаю, Черноморью и Днепру к Киеву. Печенеги не ожидали столь скорого появления киевского князя на Руси — императорские посланцы уверяли их в невозможности этого. Опасность для печенегов состояла еще и в том, что князь Святослав прекрасно знал тактику своих недавних союзников.
      Конница русичей шла по степи облавой, загоняя печенежские кочевья к речным обрывам. А вверх по Днепру шла многочисленная ладейная рать Святослава. Спасения печенегам не было, прорваться на юг удалось немногим кочевьям. Многочисленные стада и табуны прекрасных степных коней становились добычей победителей.
      Войско Святослава с триумфом вошло в Клев. Узнав о полном разгроме печенегов, византийский император Никифор II Фока еще раз приложил руку к своему знаменитому трактату под названием "О сшибках с неприятелем". В той далекой древности он был признанным теоретиком в области военного искусства.
      Святослав нашел управление Русью в должном порядке — его мать, княгиня Ольга, была мудрой правительницей. Но из Болгарии, от которой он и не думал отказываться, приходили тревожные вести, которые грозили свести на нет все успехи первого похода за Дунай.
      В самом конце 969 года неожиданно умер царь Петр Короткий. Византийцы поспешили возвести на болгарский престол его сына Бориса. Тот сразу же объявил о мире и союзе с Византийской империей. Однако новый царь не получил поддержки своих подданных: простой народ и большинство феодалов желали подчиняться князю Святославу, не посягавшему на их свободу и права.
      Святослав смог начать свой второй болгарский поход только после смерти матери, оставив править за себя сыновей Ярослава, Олега и Владимира. Распорядившись таким образом, великий воитель в августе 969 года вновь оказался на берегах Дуная. К нему стали присоединяться болгарские дружины, подошла легкая венгерская и печенежская конница. Княжеское войско двинулось к столице Болгарии. Защищать ее было некому, и царь Борис признал себя вассалом киевского князя.
      Тем временем в Константинополе произошел дворцовый переворот, и Никифор II Фока был убит заговорщиками. Новым императором стал известный полководец Иоанн Цимисхий, прославивший свое имя победами в Малой Азии. Византийцы начали переговоры со Святославом, но тот сразу отверг их главное требование — уходить из Болгарии на Русь он не собирался.
      Тогда император Иоанн Цимисхий вызвал в Константинополь самых опытных полководцев Византии: Варду Склира и победителя арабов патриция Петра и приказал им готовиться к войне против князя Святослава. Тому стало известно о военных приготовлениях византийцев, и он сам пошел в поход на Царьград.
      Весной 970 года войско русичей стремительно пересекло болгарскую землю и Балканские горы, разметав там неприятельские заслоны. Пройдя таким образом около 400 километров, оно осадило город-крепость Аркадиополь. Так война вошла в византийскую провинцию Фракию.
      Под Аркадиополем и произошла первая битва Святославова войска с византийским, которым командовал Варда Склир. Императорская армия понесла большие потери, а ее предводитель вместе с остатками своих полков закрылся в аркадиопольской крепости. А Святослав часть своих отрядов отправил от осажденного им города в соседнюю Македонию.
      Тогда император Иоанн Цимисхий перехитрил князя, дав ему большую дань. Войско русичей, их союзники болгары, венгры и печенеги покинули Фракию и Македонию. Византийская империя обрела мир… чтобы подготовиться к новой войне.
      Цимисхий со всех концов Византийской империи собрал огромную армию и на исходе марта 971 года в проливе Босфор провел смотр флоту, имевшему на вооружении так называемый "греческий огонь" — смесь смолы, серы и нефти. Перед византийским огненосным флотом была поставлена задача блокировать устье Дуная, чтобы отрезать ладейному флоту русичей путь к отступлению.
      Весной 971 года император во главе двух тысяч "бессмертных" торжественно выступил в поход из своей столицы. В Адрианополе его поджидала огромная византийская армия. Быстро преодолев Балканские горы, императорские полки неожиданно оказались перед стенами болгарской столицы Преславы и осадили ее. В городе находился отряд русичей под командованием воеводы Свенельда. Вместе с болгарскими дружинниками число защитников города составляло всего 8,5 тысяч человек.
      Византийцы попытались с ходу взять крепость, но были отбиты. Тогда в ход пошли камнеметные машины, которые обрушили на городские стены огромные камни и горшки с "греческим огнем". Через два дня осаждавшие ворвались в пылающий город. Вырваться из Преславы удалось только дружине воеводы Свенельда и немногим болгарским воинам. Царь Борис с семьей попал в плен.
      23 апреля император Иоанн Цимисхий, совершив стремительный марш, подошел к городу-крепости Доростолу. Однако первую битву под его стенами русичи у византийцев выиграли, уничтожив из засады большой передовой отряд малоазиатских всадников. Но это не остановило императорскую армию, размеренным шагом выходившую на большую равнину перед Доростолом.
      Однако там византийцев уже поджидали русичи: пешие воины опоясали крепостные стены плотным строем, прикрывшись червлеными щитами и выставив вперед копья. Иоанн Цимисхий согласился на битву, приказав начать общую атаку. Однако воины Святослава сумели отразить даже таранный удар тяжеловооруженной панцирной византийской конницы. Пробить строй русской пехоты она не смогла. На этом сражение закончилось: византийцы отошли в свой лагерь, русичи — за крепостные стены. Началась осада Доростола, вокруг которого византийцы выкопали глубокий ров и насыпали высокий вал, в котором были устроены ворота. Лев Диакон сообщает о силах сторон во время осады Доростола: у русичей было 37-40 тысяч воинов, у византийцев (греков) — 45-60 тысяч. Однако число осажденных каждодневно сокращалось, тогда как к императору постоянно подходили свежие подкрепления, а его армия не испытывала нужды в продовольствии. Осада Доростола длилась с 24 апреля по 22 июня 971 года. За это время осажденные потеряли погибшими и умершими от болезней 15 тысяч человек, а их противник 15-20 тысяч убитыми в многочисленных схватках под крепостными стенами.
      Положение осажденных особенно ухудшилось, когда по Дунаю к Доростолу подошел многочисленный неприятельский флот. Русичи, чтобы спасти свои ладьи от "греческого огня", перенесли их на руках под самые крепостные стены и оставили их там под защитой лучников.
      На третий день осады, 26 апреля, князь Святослав вновь вывел свое войско в поле. Русичи бились в пешем строю и простояли на равнине всю ночь, однако византийцы не решились продолжать сражение. Через два дня к Доростолу подошли обозы с баллистами и катапультами и глиняными горшками с "греческим огнем". Однако пододвинуть тяжелые метательные машины под крепостные стены византийцам не удалось: русичи и одну ночь выкопали на их пути широкий и глубокий ров.
      Осада крепости затягивалась: в Доростоле осталось мало продовольствия и появилось много больных. В полдень 19 июня воины Святослава совершили неожиданную вылазку из крепости (императорская армия отдыхала после сытного обеда) и изрубили множество баллист и катапульт, так досаждавших им. На следующий день они вновь вышли из крепости и в бою нанесли немалый урон панцирной коннице катафрактов.
      Последнее сражение под стенами Доростола произошло 22 июня. Князь Святослав приказал запереть за собой ворота, чтобы никто без его приказа в случае поражения не мог укрыться за крепостными стенами. Удар пешего войска русичей был столь силен, что византийская армия стала отступать к осадному лагерю. В такой критической ситуации император Иоанн Цимисхий лично повел в атаку полк "бессмертных", лучшую часть его армии. Сражение прекратилось самым неожиданным образом — разразилась сильная гроза, поднялся шквальный ветер и начался ливень. Русичи, забросив за спину шиты, по сигналу трубы возвратились в крепость.
      После этой демонстрации силы русского войска князь Святослав на следующий день начал переговоры с императором Иоанном Цимисхием. Византийцы были рады такому исходу войны: русичи по своей воле покидали Болгарию и уходили на Русь, обеспеченные на обратный путь продовольствием. Было выдано по две меры хлеба на каждого из 22 тысяч русского воина.
      Условия ухода русского войска с берегов Дуная были почетными. Однако, прежде чем князь Святослав оказался в устье Дуная, в кочевья печенегов прибыл полномочный посол византийского императора епископ Феофил. Он хорошо заплатил степным вождям за нападение на возвращавшегося на Русь князя Святослава.
      Приплыв на ладьях на "остров Руссов" в устье Дуная, войско Святослава разделилось. Конную дружину возглавил воевода варяг Свенельд, и она двинулась но степям и лесам в Киев. Воевода Свенельд убеждал Святослава: "Обойди, князь, пороги на конях, ибо стоят у порогов печенеги". Но гордый воитель не захотел обходить опасность.
      Ладейный флот двинулся вверх по Днепру, имея на судах большое число раненых и больных воинов. У днепровских порогов Святослав понял, что ему не прорваться через печенежскую конницу. И он приказал повернуть назад, чтобы перезимовать на островах в Белобережье. Но зимовка выпала очень тяжелой — питаться приходилось преимущественно одной рыбой без соли.
      Весной 972 года князь вместе с оставшимися в живых после зимовки воинами вновь двинулся вверх по Днепру. Воеводу Свенельда с обозами и конными дружинами он так и не дождался. На днепровских порогах Святослава уже поджидали печенеги во главе со своим князем Курей. Подробности последнего боя Святослава Игоревича истории неизвестны: у порогов вместе с ним пали все его дружинники.

      В отечественной живописи общенародно известно историческое полотно замечательного художника В.М. Васнецова "Три богатыря". На ней изображены три русских былинных героя: Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович. Все трое, согласно былинным сказаниям, были витязями в дружине крестителя Руси князя Владимира.
      Из всех героев-богатырей русских былин только Добрыня Никитич не вызывает сомнений в своем реальном существовании. Он был родным братом Малуши, ключницы княгини Ольги, матери князя Владимира.
      В былинах Добрыня Никитич изображен как верный товарищ Ильи Муромца во всех его праведных, ратных трудах. Показан как исключительно одаренный витязь своего времени: лучше всех стреляет из лука, чудесно играет на гуслях, непобедим в шахматах. При этом он бесстрашен в порубежных схватках со степными наездниками-печенегами, которые приходили из Дикого Поля разбойничать на Русь.
      Так, в былинах рассказывается о том, как Добрыня Никитич вдвоем с другим богатырем Василием Казимировичем одолели печенегов "хана Ботияна". В другом случае былинный богатырь одолел в схватке дракона о 12 хвостах, который похищал русских людей. Победив в том единоборстве, он освободил всех пленников дракона, среди которых была Забава Путятична, племянница князя Владимира.
      В жизни же былинный герой тоже был не лишен подвигов в войнах, которые вел его воспитанник князь Владимир. Так, он помог племяннику утвердиться на новгородском княжеском "столе". В "Повести временных лет" об этом рассказывается так:

       "Сказал Добрыня (новгородцам. — А.Ш.): "Просите Владимира себе…" И сказали Новгородцы Святославу: "Дай нам Владимира"; тот же отвечал им: "Вот он вам". И взяли Новгородцы Владимира к себе. И пошел Владимир с Добрынею, дядей своим, к Новгороду…"

      Добрыня участвовал в походе князя Владимира на Полоцк, на местного князя Рогволода. Та междоусобная война в Древней Руси была вызвана тем, что полоцкий князь отказал в сватовстве Владимиру, который просил его отдать ему в жены дочь Рогнеду. Тогда Владимир призвал к себе воеводу Добрыню с дружиной и осадил Полоцк. Город-крепость был взят немедленным приступом.
      Племянник с дядей жестоко отомстили за понесенное оскорбление. Полоцкий князь, его жена и два сына были убиты, а горделивая Рогнеда стала наложницей Владимира, получив новое имя Гореславы.
      Как воевода, Добрыня участвовал едва ли не во всех военных походах своего воспитанника. Так, в 985 году киевская рать ходила ладейной флотилией в поход на камских булгар, которые в битве потерпели от русичей полное поражение. Была взята богатая военная добыча, а побежденные булгары дали клятву впредь жить мирно с соседней Русью: "Тогда не будет между нами мира, когда камень станет плавать, а хмель — тонуть".
      Когда князь Владимир стал крестить Русь, то он отправил с этой целью в Новгород двух своих воевод — Добрыню и Путяту. Но новгородцы воспротивились этому: они разобрали мост через реку Волхов и приготовились к вооруженной защите. Княжеские дружинники переправились через Волхов на ладьях, ворвались в город. Когда началась сеча с новгородцами, Добрыня приказал поджечь дома. Горожане бросились тушить пожар, а битва завершилась в пользу воевод князя Владимира.
      Все эти события описаны в Иоакимовской летописи, которая изображает реального Добрыню Никитича человеком, весьма далеким от героического образа былинного богатыря:

       "Добрыня же, собрав воинов, прекратил грабежи и вскоре идолов сокрушил: деревянных сожгли, а каменных, изломав, в реку бросили; и была нечестивым печаль великая. Мужи и жены, видя это, с плачем великим и слезами просили за них, словно за настоящих богов своих. Добрыня же, насмехаясь, отвечал им:
       — Что, безумные, сожалеете о тех, которые сами себя защитить не могут? Какую пользу от них ожидаете?
       И послал повсюду объявить, чтобы шли к крещению. И многие пошли, а тех, кто не хотел креститься, воины потащили. И крестили мужчин выше моста, а женщин ниже моста…
       Оттого люди насмехаются над новгородцами: Путята крестил мечом, а Добрыня огнем".

      Исследователи Древней Руси склонны считать, что Илья Муромец является личностью исторической, вполне реальной. Ведь не случайно все былины называют местом рождения крестьянина-богатыря, защитника родной земли, село Карачарово под городом Муромом. Известно, что муромчане издревле гордились своим былинным земляком. В память о нем одна из улиц носила название Ильинской. В черте города одна из гор называлась Богатыревой, другая — Скоковой (с нее поскакал витязь совершать былинные подвиги).
      В Киево-Печерской лавре сохранилась его гробница. Русская православная церковь канонизировала Илью Муромца как святого воителя. День его памяти православными людьми отмечается 19 декабря.
      Былинный герой, крестьянский сын Илья, стал совершать ратные подвиги в возрасте 30 лет. До этого он лежал дома на печи, будучи парализованным. Но увечного излечили странники-калики, идущие на богомолье, дав испить целебного медового напитка. После этого Илья Муромец отпросился у родителей в Киев, к князю Владимиру. Те отпустили его с отеческими наставлениями.
      По пути туда былинный герой сразился со злым богатырем Святогором, победил его в поединке и завладел его мечом-кладенцом. Затем он освободил город Чернигов от осады печенегами, но остаться у черниговцев воеводой отказался, сказав, что хочет стать дружинником у киевского князя. В дремучих брянских лесах он пленил Соловья-разбойника, которого привез в стольный град Киев, к князю Владимиру.
      Киевский князь за содеянные подвиги, силу и храбрость назначил Илью Муромца старшим воеводой. Под его начало поступили знаменитые былинные богатыри: Добрыня Никитич, Алеша Попович, Дунай Иванович, Самсон Сильный, Чурило Пленкович, Ванька Заолешанин и Пересмяка. Эти витязи и стали богатырской заставой на границе Дикой Степи, защищая южнорусские земли от набегов печенегов и других "ворогов".
      Среди наиболее известных былинных подвигов, совершенных Ильей Муромцем, стало освобождение Киева от ханского войска Калина, осадившего город. Богатыри смогли победить степняков, а их правитель стал платить дань князю Владимиру.
      Затем Илья Муромец вместе со странником-богомольцем силачом Иванищем победили "Идолище поганое", которое со своими "татарами" захватило земли у священного христианского города Иерусалима, и требовало дани с греческого царя Константина.
      Отношения богатыря с киевским князем в былинах описываются всегда натянутыми. Владимир презрительно относился к крестьянскому сыну и часто "забывал" приглашать воеводу на пир. Но когда требовалась помощь, то он вспоминал о нем сразу. Однажды Илья Муромец за пустяковую провинность был посажен в "погреб", то есть в земляную тюрьму. Оттуда он был выпущен по княжескому слову: Киев вновь осадили полчища кочевников. Выйдя из погреба, былинный герой сказал:
 
Я иду служить за веру христианскую,
И за землю российскую,
Да и за стольный Киев-град,
За вдов, за сирот, за бедных людей…
 
      Во всех былинах о русских богатырях Илья Муромец предстает как самая яркая фигура, как великий патриот родной земли, бескорыстный защитник всех обездоленных и обиженных, честный человек. Его благородные рыцарские черты несомненны, как и у его самых близких друзей по богатырской заставе — Добрыни Никитича и Алеши Поповича. Поэтому в былинах простые люда отзываются о нем с великой любовью:
 
Как одно-то на небе красно солнышко,
А один-то на Руси Илья Муромец!..
 

      Можно предположить, что образ "меньшого брата" богатырей Ильи Муромца и Добрыни Никитича скорее всего собирательный. В русских летописях такой герой упоминается и в самом начале XI столетия, и в его конце, и даже в XIII веке! Все же большинство исследователей истории Древней Руси сходятся на том, что прообразом Алеши Поповича являлся реальный витязь времени княжения Владимира Святославича — сын ростовского священника Александр-хоробр (Храбрый). О его ратных подвигах повествует для нас Никоновская летопись:

       "Пришел Володарь с половцами (печенегами?) к Киеву, забыв благодеяние господина своего князя Владимира, демоном научен. Владимир же был тогда в Переяславце на Дунае, и было смятение великое в Киеве. И вышел ночью навстречу ему Александр Попович, и убил Володоря, и брата его, и иных множество половцев избил, а иных в Поле прогнал. И услышав об этом, порадовался Владимир весьма, и возложил на него гривну златую, и сделал его вельможей в палате своей".

      Это летописное сообщение датируется 1000 годом. Та же Никоновская летопись под заголовком "Богатыри" за 1001 год свидетельствует следующее:
       "Александр Попович и Ян Усмошвец, убивиши печенежского богатыря, избили множество печенегов и князя их Родмана с тремя сыновьями его в Киев к Владимиру привезли".
      Но это далеко не все подвиги, совершенные ближним дружинником — воеводой Поповичем князя Владимира. За 1004 год Никоновская летопись сообщает о новом нападении кочевников-печенегов на русские пределы:
       "Пришли печенеги на Белгород. Владимир же послал против них Александра Поповича и Яна Усмошвеца со многими силами. Печенеги же, услышав, бежали в Поле".
      …В былинах Алеша Попович рисуется богатырем, мало похожим на своих "старших братьев", Илью Муромца и Добрыню Никитича. Он так же бесстрашен и силен, как и они, но зато храбр до безрассудства, беззаботен, шутник и весельчак. Своих врагов этот былинный богатырь старается победить не столько своей недюжинной силой, сколько врожденной хитростью и отвагой.
      Из всех былинных рассказов о нем, пожалуй, больше всего сказочен следующий. Алеша Попович во время своих путешествий по белу свету оказался в стране Алании (аланы являются древними предками осетин. — А.Ш.). Царь этой страны поведал ему о смертельной угрозе, которая нависла над ним и его народом. В Алании появился великан по имени Ареканах с девятью другими великанами, побил царское войско и теперь угрожает столице.
      Алеша Попович сказал, что он в одиночку разделается с великанами, чем немало удивил аланского паря: на вид русский витязь был не богатырского телосложения. Ночью былинный герой пробрался во вражеский лагерь. Он связал спящих великанов за волосы, осторожно надел веревочную петлю на шею одного из них, а другой конец привязал к ноге соседа. После этого набрал камней и устроил потеху, вызвав среди ночи яростную драку среди великанов.
      Когда разбуженный шумом драки предводитель великанов выскочил из своего шатра, то увидел страшную для себя картину. Все его девять воинов были или мертвы, или смертельно изувечены. Ареканах вскочил на своего коня, но тот взвился на дыбы и сбросил всадника на землю: богатырь подвязал ему под хвост пук крапивы и репейника. После этого Алеше Поповичу оставалось только связать оглушенного падением злого великана Ареканаха.
      …Можно было бы считать ростовского витязя Александра-хоробра прообразом былинного богатыря, если бы не иные летописные сообщения о Поповичах. Так, Тверская летопись сообщает, что в числе 18 богатырей, погибших в битве с монголами на реке Калке в 1223 году, был одноименный витязь, служивший ростовскому князю Константину Всеволодовичу. К этому можно добавить, что в нашем отечестве фамилии Попович и особенно Попов весьма распространены.

      Национальным героем Польского государства с полным на то правом считается его основатель, воинственный Болеслав I Храбрый, происходивший из княжеского дома Пястов. При нем пределы Польши простирались от реки Эльбы и Балтийского моря до Карпатских гор и границ Венгрии, от границ Чехии до Волыни. Это было время, когда Польское княжество смело спорило на полях брани с самой Священной Римской империей, основу которой составляли германские государства.
      Для начала сын польского князя Мешко (Мечислава) I и чешской княжны Домбровки прославился в Европе не ратными делами. Он преклонялся перед проповедником Адальбертом (Войтехом) Пражским, когда-то назначенным папой римским епископом столицы Чехии, но посвятившим себя опасному делу проповеди христианства среди язычников-пруссов, в землях которых он нашел скорую смерть.
      Узнав об этом, Болеслав выкупил у пруссов тело Адальберта, торжественно поместил мощи мученика в соборе столичного города Гнездо и объявил его святым покровителем Польши. После этого воинственно настроенный князь стал утверждать в Европе силу династии Пястов, которая в последний год его жизни из княжеской превратилась в королевскую. Он мечтал создать сильное славянское государство от реки Висла до берегов реки Эльба, чтобы положить конец порабощению западных славян германцами и их насильственной ассимиляции.
      Болеслав заметно усилил доставшуюся ему в наследство отцовскую дружину и довел ее численность до 20 тысяч человек. Он подчинил вооруженной рукой Малую Польшу с городом Краковом и всю Силезию. Затем покорил славянское население Поморья на балтийских берегах, захватил Червенские города.
      Германский император Генрих II довольно скоро усмотрел в воинственном Болеславе опасного соперника. Он приложил немало усилий для создания антипольской коалиции, которую возглавил лично. В союз, помимо Священной Римской империи, в разное время входили Чехия, Венгрия и племена язычников-лютичей.
      Попытка Генриха II привлечь к военному союзу великого князя Киевского Ярослава Мудрого успеха не имела. Тот поступил действительно мудро, не сделав из соседнего Польского княжества опасного врага.
      Создание антипольского союза не испугало храброго Болеслава. Он первым начал войну с завоевательного похода. В 1002 году он решил воспользоваться гибелью своего родственника мейсенского маркграфа Экгарда и, быстро выступив, занял Мисьненскую и Лужицкую области, населенные преимущественно западными славянами. Сопротивления поляки там не встретили. Ободренные успехом, они вторглись даже на левобережье реки Эльбы, захватив там небольшую территорию. Княжеские воины там напали на несколько немецких городов.
      Император Генрих II, естественно, отказался признать за Польшей владения мейсенского правителя. Своим указом он передал маркграфство сыну убитого маркграфа Гунцелину. Однако польский князь отдавать ему мейсенские земли отказался.
      Более того, когда в соседней Чехии началась усобица, Болеслав, имевший большое войско, вступил в борьбу за ее корону. Достойного сопротивления ему оказать никто не мог, и, заняв Прагу, польский князь объявил себя чешским королем. Император Генрих II потребовал от него принесения вассальной присяги (Чехия являлась частью Священной Римской империи), но получил твердый отказ.
      Положение Генриха II в то время было критическим: против него поднялся родной брат Бруно с частью немецкой аристократии. Заговорщики предложили польскому князю военный союз, но тот не поспешил с ответом. Император все же сумел собрать значительные силы и подавить мятеж.
      Только после этих событий Генрих II во главе рыцарской армии смог выступить в поход на Чехию. Там уже набиралось много людей, недовольных польской властью. В Праге и ряде других городов вспыхнули восстания, и поляки были вынуждены оставить Чехию. Император восстановил на чешском престоле представителя династии Пржемысловичей — Яромира, и тот без колебаний дал вассальную присягу.
      В 1004 году императорская армия вторглась в Польшу и дошла до города Познани. Перед этим объединенное войско немцев, чехов и лютичей после упорного сопротивления вытеснило польские войска из Мисьненской марки (области).
      Князю Болеславу, признавшему неравенство сил, в 1005 году пришлось заключить мир. Он отказывался от Лужицкой и Мисьненской земель, признавал независимость от себя Чехии, но сохранял за собой Моравию. Для Болеслава заключенный мир был чисто тактическим ходом: он решил основательно подготовиться к новой войне со Священной Римской империей.
      К новой войне Болеслав Храбрый подготовился довольно хорошо. Он убедил вождей лютичей занять выжидательную позицию и начал переговоры о союзе со славянским народом гаволянов. В антипольской коалиции теперь оставались только немцы и саксы.
      В 1007 году польское войско вновь заняло Мисьненскую и Лужицкую области, изгнав оттуда немецких рыцарей. Те не смогли удержаться ни в одной из местных крепостей. Поляки дошли даже до важного по положению города Магдебурга. Генрих II, сумев привлечь на свою сторону Венгрию, начал безуспешные ответные военные действия. А его противник князь Болеслав умело демонстрировал союзникам свое военное искусство.
      Вторая война Польского княжества со Священной Римской империей закончилась Магдебургским миром 1015 года. Причиной согласия на него Болеслава Храброго и принятие вассальной присяги германскому императору стало следующее обстоятельство. Ведя одну войну, князь Польши затеял еще и вторую — с Киевской Русью. Однако эта война победной и скорой не стала. Чтобы добиться победы на востоке, Болеславу требовался мир на западе. Поэтому он сам явился в Магдебург, где находилась ставка Генриха II. Но присягнул он ему только за Мисьненскую и Лужицкую земли, которые считались немецкими марками.
      Хотя война завершилась, договаривающиеся стороны понимали, что мир, заключенный в Магдебурге, недолговечен и что новое столкновение формального сюзерена и его номинального вассала не заставит себя долго ждать. Так вскоре и случилось.
      Третья война началась с попытки польского князя привлечь на свою сторону чешского государя Удальриха. В Прагу прибыло посольство во главе с сыном-наследником Болеслава княжичем Мешко. Но правитель Чехии переговоры не начал, а приказал арестовать послов и выдать их германскому императору. Тот решил сделать из княжича заложника, но немецкие князья отговорили Генриха II от такого поступка. Тогда тот подписал указ о конфискации Мисьненской и Лужицкой областей. Так в 1015 году началась новая война, длившаяся три года.
      Императорские войска (немцы, чехи и племена лютичей) пошли походом на Польшу. Но Болеслав Храбрый разбил союзников в первых же боях в приграничье и вынудил их отступить. Княжеские дружины перекрывали броды через реки и устраивали засады на лесных дорогах. Между язычниками-лютичами и христианами-чехами начались вражда и вооруженные стычки.
      Затем война развивалась следующим образом. Императорские войска тремя колоннами двинулись к реке Одер, чтобы форсировать ее и обрушиться на вражескую столицу город-крепость Гнездо. В целом такой план был хорош и реален. Однако у князя Болеслава хорошо сработала разведка и он умело разместил свои войска по берегу реки.
      Поляки разгромили северную колонну (лютичи и саксы) и южную, состоявшую из баварских, австрийских и чешских рыцарей. Но средняя колонна во главе с императором с боем перешла через Одер и углубилась в польские земли. Это был опрометчивый шаг Генриха II. Поляки окружили немецкое рыцарство, отрезали обратный путь к Одеру и нанесли ему тяжелые потери в сражении, загнав неприятеля в болото. Императорское войско, преследуемое по пятам, бежало за реку. Поляки в погоне тоже перешли Одер и с ходу овладели городом Мейсен (Мисьны), который сожгли.
      Едва оправившись от тяжелого поражения, император попытался захватить у поляков Силезию (Шленск). Но и здесь немецкому рыцарству удача не улыбнулась. Священную Римскую империю в войне с Польским княжеством во второй раз "выручила" война Болеслава Храброго с Киевской Русью. Правитель Польши заключил с Генрихом II новый мир.
      Болеслав вмешался в жизнь Киевской Руси, поддержав претензии на великокняжеский престол своего зятя Святополка Окаянного, оставившего в древнерусской истории далеко не самый славный след. В ином случае Болеслав мог бы получить в войнах против германского императора надежный тыл и даже военную помощь от Руси.
      Во главе польского войска князь Болеслав двинулся на Волынь на помощь зятю. На берегах Буга он разбил киевского князя Ярослава, и тот бежал в Новгород. В 1018 году польское войско вступило в Киев. Болеслав Храбрый вместо того, чтобы передать его зятю Святополку, сам стал править в нем. Однако киевляне, возмущенные поведением иноземцев, начали "избивать" поляков и тем вместе со своим князем пришлось покинуть Киевщину и уйти к себе.
      После ухода Болеслава князь Ярослав с новгородцами подступил к Киеву и изгнал из него Святополка Окаянного. Тот бежал в Дикое Поле и обратился за помощью к кочевникам-печенегам, но в сражении на реке Альта потерпел полное поражение. После понесенного разгрома следы князя-изгнанника затерялись…
      Успешно противостоя Священной Римской империи, Болеслав Храбрый в 1024 году, незадолго до смерти, получил королевский титул. Королевской короны он удостоился за "многое содействие" насаждению христианства в Польше. После его ухода из жизни Польша лишилась большей части завоеваний. Червенские города возвратились в состав Киевской Руси. Германская империя захватила земли славян-лужичан. Мазовия и Поморье стали самостоятельными княжествами. Но Польское королевство с тех пор стало в один ряд с влиятельнейшими монархиями Европы.

      Норвежский конунг (король) Харальд Хардрат еще при жизни получил прозвище Сигурдарзона, что в переводе означает "Суровый правитель". Другое его не менее подходящее прозвище — Грозный. Он стал подлинным последним героем уходящей в прошлое эпохи викингов. После него масштабные грабительские походы практически прекратились: морские разбойники Скандинавии как-то дружно превратились в купцов-мореходов.
      Выходец из семьи королевских кровей, он видел свое блестящее будущее на военном поприще. Его терзала неуемная жажда военной добычи, славы и власти. 15-летним воином он участвовал в битве при Стикльстаде (Стикластадире), сражаясь на стороне брата-изгнанника Олафа Святого, пытавшегося вернуть отцовский престол. Олаф был убит, а раненого Харальда один из викингов укрыл в хижине бонда (крестьянина) и тем спас ему жизнь.
      Залечившему свои раны юному викингу пришлось бежать из отечества. В 1031 году он в составе варяжской дружины поступил на службу к киевскому князю Ярославу Мудрому. В том же году он участвовал в походе против польского короля. Русь Харальду пришлось вскоре покинуть по двум причинам. Во-первых, здесь существовали строгие правила поведения для воинов. Во-вторых, молодой викинг влюбился в княжескую дочь Елизавету, но прав на ее руку рядовой наемник не имел.
      Харальд перебрался в Константинополь, где вступил в ряды императорской варяжской гвардии, самой привилегированной части византийской армии. Благодаря своим бойцовским качествам, он вскоре становится командиром дружины в 500 воинов. Он сражался по воле императора в Болгарии, Малой Азии, Палестине, Сицилии, на Кавказе и островах Эгейского моря, участвовал в подавлении частых мятежей в провинциях и бунтов столичной черни.
      Вскоре он получил от византийцев прозвище Грозный. Но на своем боевом знамени он написал другое слово: "Разоритель".
      В одной из византийских хроник, в "Наставлениях императору", так описывались его подвиги:
       "Император… повелел ему и его воинам отправиться на Сицилию, ибо там затевалась война. Аральт (Харальд. — А.Ш.) исполнил поручение и сражался очень успешно. Когда же Сицилия покорилась, он вернулся со своим отрядом к императору, и тот даровал ему титул "носящий пояс".
      Затем случилось так, что Делий поднял мятеж в Болгарии. Аральт выступил с отрядом в поход, под командой императора, и воевал очень успешно, как и положено столь доблестному и высокородному мужу…
      Император, в награду за его службу, присвоил Аральту звание командующего войском".
      Харальд Хардрат вернулся на родину только в 1045 году. Он заставил своего племянника, короля Норвегии и Дании Магнуса I Доброго, поделиться властью, а после таинственной смерти того в 1047 году стал норвежским конунгом. К тому времени Норвегия и Дания стали самостоятельными королевствами. Теперь 30-летний монарх мог осуществить свою мечту: княжна Елизавета Ярославна стала его женой.
      Овеянный боевой славой монарх, о котором складывались саги, сразу же показал себя суровым правителем. Он покончил с вольностями феодалов-хевдингов и подавил восстания бондов, не желавших платить ему налоги.
      Потом Харальд III начал завоевательные войны, пойдя походом на Данию, которой в то время правил король Свен II Эстридсен. В той быстротечной войне стороны больше уповали на флот с сильным десантом, чем на сухопутные войска. В 1050 году норвежцы захватили и предали огню главный торговый город Дании — Хедебю.
      9 августа 1062 года близ устья реки Ниссы произошло большое морское сражение. Норвежские мореходы превзошли своего противника, как говорится, по всем статьям: датский флот был уничтожен практически весь. Корабли либо были потоплены, либо взяты на абордаж и стали трофеями. Королю Свену пришлось спасаться бегством на остров Зеландия. Он лишился в той морской битве немало своих пеших воинов, которые входили в состав судовых экипажей.
      Норвежский король не воспользовался правом победителя и не стал объявлять себя правителем Дании. Он вскоре помирился с беглецом и заключил с ним мир на выгодных для себя условиях.
      После победы над Данией "последний викинг", он же зять киевского князя Ярослава Мудрого, решил совершить завоевательный поход на Англию. На это его побудил брат английского короля Гарольда — Тостиг. Однако все их планы рухнули: в сражении при Стамфорд-Бридже норвежцы потерпели полное поражение. Сам Харальд Хардрат пал на поле брани, сражаясь в первых рядах, как простой воин.
      Сменивший его на престоле Норвегии сын-наследник Олаф III Харальдсон по прозвищу Тихий за 27 лет своего правления не вел ни одной войны, помня о печальной участи своего отца. При нем страна стала процветать.

      Свой жизненный путь Гарольд Кроткий начал при короле Эдуарде Исповеднике, известном в истории как человек безвольный. При нем самой могущественной личностью в Англии являлся эрл Уэссекса Годвин, отец Гарольда. После его смерти в 1053 году старший сын наследовал отцовские владения, фактическое управление государством и… ненависть своего "обделенного" младшего брата Тостига, эрла Нортумбрии, человека завистливого и злобного. Эта ненависть в скором времени имела для страны ужасные последствия.
      В 1064 году Гарольда постигло несчастье, которое через два года трагически отразилось на его судьбе. Во время плавания у южных берегов Англии его корабль попал в сильный шторм и потерпел крушение у французских берегов. Спасшиеся с него люди стали "законной добычей" владельца тех прибрежных земель графа Понтье. По тогдашнему "береговому праву" он потребовал с Гарольда большой выкуп.
      На помощь тому неожиданно пришел герцог Нормандии Вильгельм, который потребовал от графа освободить всех попавших в его руки англичан. Понтье пришлось повиноваться. Но герцог действовал так не из каких-то благородных побуждений, будучи человеком на редкость расчетливым и предприимчивым: он являлся претендентом на английскую корону.
      Гарольд был отпущен на родину из "гостеприимного" герцогского замка после того, как заключил с его хозяином договор. По нему английским монархом после смерти бездетного Эдуарда Исповедника становился Вильгельм, а Гарольд — вторым лицом в королевстве, эрлом Уэссекса. Договор был скреплен торжественной клятвой: в противном случае жизнь англичанина оборвалась бы на земле Нормандии.
      Эдуард Исповедник умер 5 января 1966 года. С ним прекратила свое существование саксонская династия. Перед смертью он назвал своим преемником на престоле Гарольда, и тот, пользуясь в стране всеобщей поддержкой, короновался в Вестминстерском аббатстве.
      Впереди его ждала только печальная судьба. Первый удар ее он получил от родного брата Тостига. Тот явился к конунгу (королю) Норвегии Харальду Суровому и убедил его приступить к завоеванию родной Англии. Со стороны эрла Нортумбрии это было откровенным предательством.
      В сентябре 1066 года норвежский флот с большим войском на борту прибыл к английским берегам. Норвежцы во главе со своим монархом и Тостигом разгромили в месте высадки ополчение местных эрлов и раскинули свой походный лагерь неподалеку от города Йорка, у Стамфорд-Бриджа.
      Король Гарольд, собрав войско, совершил от Лондона быстрый марш на север. Через пять дней произошла большая кровавая битва. Англичане сумели ложным отступлением расстроить боевой порядок норвежцев: те устремились в погоню, но неожиданно для них беглецы по условному сигналу трубы повернулись к ним лицом и нанесли сильный контрудар.
      Конунг Харальд Суровый был смертельно ранен стрелой в горло, а взявший на себя командование эрл Тостиг оказался плененным. Норвежцы в той битве отвергли предложение сдаться и почти все полегли на поле брани. Тостиг, не скрывавший своей злобы на старшего брата, был казнен.
      Еще не успели королевские воины и ополченцы (среди них было много лондонцев) остыть от битвы у Стамфорд-Бридж, как прискакал гонец: нормандский флот подошел к английскому берегу у Певенси. Гарольд Кроткий повел свое поредевшее войско к месту высадки новых завоевателей. 13 октября англичане, сильно уставшие после спешного марша и битвы с норвежцами, заняли по дороге на Лондон Тельхэмский холм, преградив нормандцам путь к столице страны.
      Оборонительная позиция была выбрана удачно. С одной стороны к холму подступал густой лес, а два его склона имели крутые скаты. Четвертую, пологую сторону Тельхэмского холма англичане перегородили частоколом. Бреши в нем они заслонили своими высокими щитами.
      Большинство англосаксонского войска составляли пешие ополченцы, в своем большинстве вооруженные тяжелыми секирами на длинных рукоятках. Крестьяне, призванные на войну, имели окованные железом рогатины и палицы. Всего же король Гарольд имел 10 тысяч воинов. Примерно столько же было и у герцога Вильгельма, но он располагал многочисленной рыцарской конницей.
      14 октября 1066 года состоялось судьбоносное для Англии сражение при Гастингсе. Нормандские рыцари несколько раз атаковали противника, укрепившеюся на холме, но безуспешно. Тогда герцог применил ту же военную хитрость, с помощью которой его противник победил норвежцев в битве при Стамфорд-Бридж. Нормандские рыцари после очередного наскока на Тельхэмский холм обратились в ложное бегство. Ополченцы, прежде всего крестьяне, при виде этого с победными криками устремились за ними вниз по склону холма.
      Но у его подножия рыцарская конница неожиданно развернулась и обрушилась на преследователей, которые представляли из себя толпу, а не боевой строй. Те ополченцы, которые покинули укрепления холма, были почти все убиты. Сильно поредевшее королевское войско сплотилось для боя у штандарта Гарольда Кроткого и продолжало удачно отбиваться.
      Тогда герцог Вильгельм, имевший много лучников, приказал начать массированный обстрел вершины холма. В числе первых погибли оба брата короля — Гирт и Леофвин, а сам король был смертельно ранен стрелой в правый глаз. Увидев гибель своего монарха, англичане бросились бежать в сторону леса, но спастись удалось немногим. Конные рыцари настигали беглецов и никому из них не давали пощады.
      В битве при Гастингсе решилась судьба Англии. Гарольд Кроткий, герой ее бурной истории, стал последним англосаксонским королем. Его трон занял Вильгельм I Завоеватель, основавший на берегах туманного Альбиона нормандскую королевскую династию.

      Походы норманнов дали мировой истории немало "своих" героев — предводителей дружин скандинавского воинства, которые своими набегами держали в страхе большую часть Европы, однажды став обладателями целой области во Франции — Нормандии. Порой такие вожди, больше походившие на рыцарствующих авантюристов, становились в чужих странах правителями "средней руки", то есть аристократами. Один из таких полулегендарных норманнских предводителей — Роберт Гвискар…
      На несколько столетий итальянский Юг стал ареной почти не утихавшей борьбы между местными правителями — лангобардскими герцогами, графами и городами-государствами, сарацинами (арабами) и греками (византийцами), которые хотели утвердиться на этой благодатной земле. В X столетии в эту борьбу вмешались воинственные пришельцы с европейского севера — норманны.
      Они появились на юге Италии довольно случайно. В 1016 году в город Салерно прибыл небольшой отряд норманнских рыцарей числом 40 человек, возвращавшихся из паломничества в Святую землю, в город Иерусалим. Во время их появления в Салерно город уже готов был покориться сарацинам, захватившим всю Сицилию и теперь воевавшим на материке. Норманны решили помочь местным христианам: они разбили в бою арабов и прогнали их прочь от гостеприимного города.
      После этого норманны избрали итальянский Юг новым местом своих завоеваний, решив сами сделаться здесь хозяевами. Один из их вождей — Роберт Гвискар, усилив свое войско калабрийской чернью, потомками римских колонов и рабов, стал грабить страну, не делая различия между селянами и горожанами.
      Гвискар был примечательной для своего времени "героической" личностью. Он был одним из 12 сыновей небогатого норманнского рыцаря Танкреда Отвиля. Старший из них — Гильом Железная Рука захватил город Мельфи и объявил себя графом Апулии. Но его брат Роберт, по прозвищу Гвискар (что означает Лукавый), превзошел всех одиннадцать братьев.
      О его хитрости существует такой рассказ. Однажды, чтобы проникнуть в хорошо укрепленный город, он притворился умершим. В его осадном лагере раздался громкий плач, и норманны униженно просили городские власти пропустить их за крепостные стены в церковь для отпевания. Но едва в нее внесли гроб, как из него выскочил Гвискар и в считанные мгновения раздал норманнам мечи, спрятанные под покровом. Итальянцам пришлось сдаться и открыть городские ворота.
      В двух сражениях — при Оливенно и Каннах — норманны одолели войска южноитальянских греков. Теперь они намеревались пойти на Рим, который уже давно не испытывал бедствий вражеских нашествий.
      Правивший в нем тогда папа Лев IX не мог не видеть норманнской угрозы. Пришельцы из французской Нормандии и Скандинавии, будучи сами христианами, не всегда щадили церковные богатства. Появление необузданного войска Роберта Гвискара в Вечном городе означало повальный грабеж не только города, но и его храмов и самого папского дворца. Иллюзий здесь Льву IX, бывшему епископу лотарингского города Туля — Брунону, строить не приходилось.
      Тогда папа римский решил сам начать войну с норманнами, которые в 1053 году разграбили богатую область Апулию, находившуюся в опасной близости от Вечного города. Папа собрал войско численностью в несколько тысяч человек и пополнил его пешим гарнизоном своей столицы. Папская армия состояла преимущественно из конных итальянских и немецких рыцарей и выглядела довольно внушительно.
      Норманнские вожди Роберт Гвискар и его брат Хамфри имели всего лишь 3-тысячный отряд. Собственно говоря, норманнских рыцарей в нем насчитывалось человек 500-700 и примерно полтысячи пеших, но хорошо вооруженных воинов. Остальную, большую часть отряда составлял воинственный и боеспособный сброд, который во все времена становился под любые знамена, лишь бы только жить разбойной и разгульной жизнью.
      Сражение между противниками состоялось в северо-западной части Апулии у городка Чивитилле (современный Чивитата). Рыцарствующие братья не стали ждать подхода неприятельского войска, а сами пошли ему навстречу и решительно атаковали развернувшуюся для боя итальянскую и немецкую кавалерию. Папа оказался плохим полководцем, поскольку уже в самом начале сражения потерял управление своим войском.
      Норманны нападали столь яростно, что римский пеший гарнизон и итальянские рыцари почти сразу же обратились в бегство. Они оставили на поле боя немецких рыцарей в одиночестве. Германцы, верные рыцарскому долгу, сражались храбро и упорно. Но их оказалось слишком мало, чтобы противостоять нападавшим конным и пешим норманнам. В ходе битвы немецкие рыцари были почти полностью истреблены.
      Папа Лев IX пытался спастись бегством. Но норманны "успели" взять его в плен и праздновали в тот день полную победу над папской армией, которая прекратила под Чивитилле свое существование.
      В итоге папе римскому пришлось подписать дружеский договор на их условиях. Но следует признать, что Роберт Гвискар неизменно высказывал духовному владыке католического мира величайшую почтительность.
      Братья Роберт и Хамфри продолжили завоевание итальянского Юга. В 1059 году Гвискар, отличившийся в войне с германским императором Генрихом IV, получил от нового правителя Вечного города Николая II титул герцога Калабрии и Апулии. Но с одним непременным условием — изгнать арабов с острова Сицилия. Это условие норманны выполнили успешно, не забывая при этом и о себе.

      Предыстория Реконкисты была такова. В начале VIII века арабы (мавры) завоевали большую часть Пиренейского полуострова, кроме северных горных областей. В XI веке образованный здесь арабский Кордовский халифат, погрязший в междоусобицах, распался на несколько независимых эмиратов. Этим воспользовались христиане, которые имели на севере полуострова несколько королевств — Кастилию, Леон, Арагон и Наварру. Так началась знаменитая в мировой истории Реконкиста — отвоевание христианами у мусульман территории современных Испании и Португалии.
      Особенно успешно действовал король Кастилии и Леона Фернандо I: он отвоевал у мавров западные земли полуострова и почти весь бассейн реки Дуэро. Перед своей смертью в 1065 году монарх разделил свои владения между сыновьями-наследниками Санчо, Альфонсо и Гарсией. Они стали обладателями (соответственно) Кастилии, Леона и Галисии. Небольшие владения получили и дочери, Эльвира и Уракка.
      Однако старший из братьев Санчо решил прибрать все отцовские владения к своим рукам. Он отобрал у Гарсии Галисию, а его самого заключил в тюрьму. Были отняты земли и у сестер кастильского короля. Средний брат Альфонсо в 1072 году был разбит в сражении при Гольпехере и лишился короны Леона.
      Спасаясь от преследователей, Альфонсо бежал к толедскому эмиру Мамуну, который гостеприимно принял беглеца. В октябре 1072 года король Санчо был смертельно ранен при осаде Саморы. Перед смертью он раскаялся в содеянном, и завещал брату-беглецу свое королевство, умоляя его о прощении. Выполняя его волю, кастильская дружина принесла присягу своему новому монарху Альфонсу VI.
      Так беглец совершенно неожиданно для себя стал обладателем Кастилии, Леона и Галисии. Воцарившись, он решил продолжить дела отца, выполнить историческую миссию — отвоевать у мусульман Андалузию, то есть южную часть Испании. Король Альфонс VI продолжил Реконкисту, став ее "мечом" и показав себя храбрым рыцарем и мудрым государем.
      Как говорится, цель оправдывает средства. Альфонс, состоя в браке с бургундской герцогиней Констанцией, женится на дочери севильского эмира Мутамида — Заиде. С ее отцом заключается союз против эмира Толедо.
      На протяжении трех лет кастильская армия опустошала окрестности Толедо: сжигались и вытаптывались посевы, вырубались фруктовые деревья, угонялся скот, крестьяне уводились в плен целыми селениями. Дела нового толедского эмира оказались совсем плохи. Более того, ему не удалось объединить мусульманские государства Испании в борьбе против воинственных христиан. На четвертый год войны король Альфонс VI осадил Толедо. Город защищался в течение шести месяцев, но начавшийся голод истощил силы мавров. Эмир Яхья бежал, а жители вступили в переговоры. Им была гарантирована личная и имущественная неприкосновенность, свобода вероисповедания. 25 мая 1085 года древний город-крепость Толедо сдался.
      Вскоре Альфонс VI установил контроль над всей долиной реки Тахо. Толедо, прикрывавший собой важные горные проходы, стал операционной базой Реконкисты. У мавров были отвоеваны соседние города — Мадрид и Гвадалахара. После этого король развернул военные действия против эмиров Бадахоса и Сарагосы. Но их размах "тормозился" из-за недостаточности денежных сумм, имевшихся в королевской казне.
      Арабские правители не на шутку встревожились положением своих дел. На совете эмиров, состоявшемся в Севилье, они решили пригласить на помощь талантливого полководца Юсуфа Альморавида, покорителя Магриба — современных североафриканских государств Марокко, Алжира и Туниса.
      В начале 1086 года его армия высадилась в Альхесирасе. Она состояла из арабской конницы, берберов, восседавших на верблюдах, пеших воинов, правителей пустыни Сахары, наемных христианских латников и даже отряда… испанских рыцарей под командованием Гарсии Ордоньеса.
      В это время Альфонс VI осаждал город Сарагосу. Узнав о появлении новой неприятельской армии, он снял осаду и призвал на помощь королей Наварры и Арагона. Сражение состоялось 23 октября у Сограхаса. Союзники-христиане, действовавшие крайне несогласованно, потерпели от мусульман страшное поражение. Король Альфонс вернулся в Толедо лишь с сотней рыцарей.
      Проигравших битву христиан спасло лишь то, что победитель Юсуф Альморавид не стал их преследовать. Получив сообщение о смерти сына, он поспешил в Африку. Уладив там свои династические дела, он стал смещать пиренейских эмиров, устанавливая в их владениях свою власть.
      Пока в стане мусульман происходили такие междоусобные события, король Альфонс VI вновь собрался с силами. Кастильская армия перешла в наступление и отвоевала у мавров устье реки Тахо, овладев городами Сантаремом, Лиссабоном и Синтрой.
      К тому времени "меч Реконкисты" заметно постарел. Его главный противник Юсуф Альморавид, который нанес ему в 1102 году при Хэнке новое поражение, умер. Его наследник Али был всецело поглощен идеей священной войны. В 1108 году произошла большая битва при Уклесе. Кастильцами командовал 11-летний Санчо, сын-наследник Альфонса VI, погибший в том сражении. Отец не вынес горечи утраты и меньше чем через год ушел из жизни, оставшись для истории героем Реконкисты.

      Князь-воитель Владимир Всеволодович — одна из самых героических и ярких личностей древнерусской истории. Мать его была дочерью византийского императора Константина Мономаха (отсюда его прозвище — Мономах, по деду, что значит "единоборец"). Всю свою долгую жизнь он посвятил объединению русских земель и защите их от постоянных набегов половцев.
      Воевать с ними Владимир Мономах начал, когда получил в удельное правление порубежное Переяславльское княжество, стоявшее на краю Дикого Поля, или Половецкой степи. История донесла до нас горестные цифры: с зимы 1061 по 1110 год половцы совершили 46 только больших грабительских набегов на Русь, не считая малых, которые не учитывались летописцами-современниками. Больше всего досталось приграничной Переяславльской земле. 19 раз половецкие орды волной накатывались на это княжество, прикрывавшее собой, без малого, пол-Руси.
      Еще в княжение своего отца, Всеволода Ярославича, Владимир Мономах одержал в сражениях над половцами 12 побед. Почти все — на степном порубежье Русской земли. Причем с самых юных лет он бился со степняками в первых рядах княжеской дружины.
      Мономах стремился к единению Древней Руси, а произойти это могло только с прекращением княжеских междоусобиц, истощавших военные силы русичей. Порой ему приходилось в союзе с другими князьями наказывать ослушников. Но это делалось не с целью расширения собственных владений, а для единения русских княжеств перед общей опасностью в лице Дикого Поля.
      В период правления в стольном граде Киеве Владимиру Мономаху удалось объединить вокруг себя большую часть Русской земли. Он явился организатором и вдохновителем целого ряда совместных походов русских князей против половцев. Самыми большими из них были дальние походы в Дикое Поле 1103, 1107 и 1111 годов.
      В постоянной борьбе с Половецкой степью великий ратоборец показал себя выдающимся тактиком и стратегом той эпохи. Он основательно изучил характер набегов половцев на Русь и пришел к выводу, что эти набеги можно упреждать. Кочевники обычно нападали на русские земли в самом начале лета. Мономах же предложил совершать походы в степь ранней весной, когда после зимней бескормицы половецкие кони еще не набрали силы. Он предложил громить половцев не в приграничье, а на территории их родовых кочевий.
      Первый крупный поход состоялся в 1103 году. Тогда Владимир Мономах объединился с князем Святополком Киевским. До острова Хортица пешая рать шла на ладьях, а конница — берегом. От Хортицы войско двинулось в степь. Впереди шла "сторожа", которая в урочище Сутень уничтожила большой отрад хана Алтунопы.
      Битва же с главными силами степного народа состоялась утром на реке Молочной, впадающей в Азовское море. Летописец-"самовидец" так описал ее пролог: "И двинулись полки половецкие, как лес, конца им не было видно; и Русь пошла им навстречу".
      Сражение началось, как и ожидалось, яростными атаками несметной степной конницы. Пешая рать, составлявшая "чело", не позволила половцам разорвать себя на части и притянула на себя их основные силы. Княжеские дружины, стоявшие на "крыльях", начали разгром врага. После жаркой сечи он, преследуемый по пятам, обратился в бегство. В той битве на реке Молочной погибли 20 знатных степных ханов.
      От такого удара половцы пришли в себя только в 1107 году. Тогда в мае ханы Боняк и Шарукан совершили набег на окрестности Переяславля. В августе они дошли до реки Сулы близ города Лубеня. Владимир Мономах поднял на ответный поход русских князей. Русичи внезапно обрушились на походный стан кочевников, которые не успели даже "сбиться" для битвы. Летописец отмечал, что была тогда "победа великая".
      Последний большой поход в Дикое Поле — сверхдальний — состоялся в 1111 году, в конце февраля. Тогда в степи еще лежал снег и пешая рать двигалась на санях. В конце марта русское войско вышло на берега Северского Донца и взяло половецкие городки Шарукань и Сугров, освободив там много пленников.
      Появление русичей в самом центре Половецкой степи заставило роды кочевников собраться в одно огромное конное войско. Состоялось две битвы, последняя из которых произошла 27 марта на берегах Дона. Сюда ханы привели всех своих воинов, какие только были в кочевьях. На этот раз Владимир Мономах построил свою рать в две боевые линии. Во вторую он поставил свои полки и полки черниговского князя Давыда Святославича.
      Половецкая конница всей своей массой нанесла удар по первой линии противника. Однако теснота на поле битвы мешала степнякам вести прицельную стрельбу из луков. Когда их атакующий пыл стал угасать, древнерусский полководец ввел в сражение вторую линию. Такого сокрушительного поражения на своей земле степной народ еще не знал.
      После разгрома 1113 года половецкие вежи, во избежание полного истребления, откочевали за Дунай. А до 40 тысяч половецких воинов вместе с семьями и стадами ушли в Грузию. Там они попросились на военную службу к царю Давиду IV Строителю. Там же из степных конников был сформирован 5-тысячный отряд царской гвардии.
      Когда русская рать вновь пришла в донские степи, то половецких веж она там не нашла. Степные просторы на многие сотни километров были совершенно пустынны. В последние годы жизни великого князя Киевского Владимира Мономаха кочевые орды из Дикого поля больше не тревожили русские земли.
      Великий воитель для отечественной истории стал "Победителем Половецкой степи". И немудрено: за свою жизнь он совершил 83 больших и малых военных похода. Почти все — против воинственного кочевого народа, принесшего много бед Древней Руси.

      Крестовые походы в Святую землю с самого начала привлекали не только религиозных фанатиков и странствующих рыцарей, но и откровенных авантюристов, которыми двигала только жажда наживы и власти, и не всегда славы. В этом они были обязаны словам римских пап, которые говорили о том, что на "неверном" Востоке крестоносцев ждет земля, сочащаяся "млеком и медом". Поэтому призыв римского владыки Урбана II освободить Гроб Господен, прозвучавший в 1095 году, был услышан во всех уголках Европы. Исключение составили, по известным причинам, только славянские земли и та часть Пиренейского полуострова, которая находилась в руках арабов.
      К числу людей авантюрного склада, вне всякого сомнения, относился и один из предводителей Первого крестового похода Боэмунд Тарентский. Это была личность далеко не самого привлекательного характера, если исходить из человеческих ценностей. Но при всем при том он был способен совершать на войне героические подвигам, которые и составили ему славу в истории эпохи Крестовых походов.
      …Боэмунд был сыном герцога Апулии Роберта Гвискара и унаследовал от него честолюбие, храбрость и ловкость. Он впервые прославил себя как воин в отцовских войнах против византийцев. Обладая маленьким владением на итальянском Юге, он среди первых откликнулся на призыв папы, прозвучавший на Клермонтском соборе. Боэмунд с легкостью прекратил осаду города Амальфи, бросил свой клочок итальянской земли — Тарент и отправился на Восток добывать себе мечом если не королевство, то хотя бы княжество.
      Поскольку Боэмунд Тарентский был не только известен лично в рыцарском мире, но еще и талантлив как организатор, то вокруг него собралось множество новоиспеченных крестоносцев. Как свидетельствуют письменные источники, его армия насчитывала 10 тысяч конницы и 20 тысяч пехоты. Но скорее всего это завышенные цифры.
      Ядро войска итальянского феодала составили нормандские рыцари, имевшие хороший опыт войн с греками, то есть византийцами, и сарацинами (арабами) Сицилии. В Первом крестовом походе под знаменами Боэмунда участвовали лучшие рыцари юга Италии (Апулии, Калабрии и Сицилии) — Ричард Салернский, Герман Канийский, Роберт Гозский, его брат Ранульф и племянник Танкред.
      Армия Боэмунда, погрузившись на корабли, высадилась в Эпире и через Фракию прибыла в Константинополь, который стал местом сбора участников Первого крестового похода. Византийский император Алексей Комнин был тем человеком, который обратился за помощью к папе Урбану, чтобы защитить свои владения от мусульман.
      Боэмунд Тарентский был давним другом правителя Византии. Поэтому он не возмутился требованию императора отдать ему все города, завоеванные крестоносцами у мусульман. Боэмунд давно привык давать любые клятвы, которые он выполнять не собирался, например, рисковать жизнью и таскать каштаны из огня для этого венценосного ромея…
      Весной 1097 года крестоносная армия вступила на территорию Малой Азии. Почти не встречая сопротивления "неверных", она подступила к городу Никее, столице турецкого султана Кылыч-Арслана. Взять ее крестоносцам не удалось: за них это сделал император Алексей Комнин. Его лазутчики уговорили горожан впустить в свои стены византийское войско, ибо крестоносцы могли учинить в Никее страшную резню. Когда никейцы поспешили впустить в крепость греков, те захлопнули перед носом крестоносцев ворота. Ярость воинов креста невозможно описать, хотя византийцы и выдали им большую часть своей военной добычи.
      От Никеи армия крестоносцев, разделенная на две части, пошла на юг разными дорогами. Но за ними уже следовало войско жаждущего мести Кылыч-Арслана ("Львиная Сабля"). В долине реки Горгони, близ Дорилеи, крестоносцы Боэмунда Тарентского попали в хорошо устроенную засаду. Мусульмане даже сумели ворваться в лагерь христиан. Но Боэмунд, сражаясь в первых рядах, сумел воодушевить на бой своих людей. Подошедшая вторая часть армии воинов креста во главе с Готфридом Буйонским неожиданным и сильным ударом обратила мусульман (примерно 150 тысяч) в бегство.
      Битва прославила Боэмунда как рыцаря-героя. Войска султана лишились только убитыми 23 тысячи человек. Крестоносцы же потеряли под Дорилеей всего около 4 тысяч человек.
      Апогеем славы Боэмунда Тарентского стала Антиохия, под которой он дважды (!) спас христианскую армию Первого крестового похода. Антиохия была одним из крупнейших городов в восточной части Средиземноморья. Над ее мощными крепостными стенами возвышались 450 башен. Крепостная ограда усиливалась рекой, горами, морем и болотом. Гарнизоном начальствовал известный своей неустрашимостью Баги-Зиян.
      Крестоносцы около года безуспешно осаждали город. Вскоре стало известно, что на помощь осажденной Антиохии выступил мосульский эмир Кербога с 200-тысячным войском. Рыцари креста поняли, что если мосульцы подойдут к крепости раньше, чем они ее возьмут, то их ожидает или смерть, или позорный плен и рабство у мусульман.
      Но Боэмунд спас армию крестоносцев. Он сумел вступить в тайный сговор с неким Фирузом, который командовал отрядом антиохийцев, оборонявшим участок из трех башен. Он согласился пропустить "сквозь себя" рыцарей в город, но, разумеется, не безвозмездно.
      Боэмунд Тарентский изложил свой план взятия Антиохии на военном совете. Но, как и Фируз, тоже не безвозмездно. Он потребовал, чтобы Антиохия стала его личным владением. Прочие участники совета вначале возмутились такой откровенной алчности, но Боэмунд их припугнул: войско эмира Кербоги было уже близко.
      В ночь на 3 июня 1098 года Боэмунд Тарентский первым поднялся по спущенной сверху кожаной лестнице на крепостную стену. За ним последовали 60 рыцарей его отряда. Крестоносцы, внезапно ворвавшиеся в город, учинили там страшную резню, перебив более 10 тысяч горожан. В ночном бою пал и Баги-Зиян. Но его сыну удалось с несколькими тысячами воинов затвориться в городской цитадели, которую христиане взять не смогли.
      5 июня к Антиохии подступило войско эмира Мосула. Теперь крестоносцы из осаждавших превратились в осажденных. Скоро в Антиохии начался голод, и с каждой ночью все больше воинов креста спускались по веревкам с крепостных стен и убегали в спасительные горы. Среди таких "веревочных беглецов" были и очень знатные люди, как, например, французский граф Стефан Блуасский.
      Все же новоявленный владелец Антиохийского княжества во второй раз спас участников Первого крестового похода. Сперва он установил среди рыцарей самую строгую дисциплину, приказав поджигать дома тех, кто отказывался сражаться. 28 июня он повел крестоносцев на вылазку из крепости. Атака на султанское войско, которое при своей многочисленности было ослаблено внутренними раздорами, получилась победной. Боэмунд Тарентский, теперь князь Антиохийский, одержал над эмиром Кербогой блестящую победу.
      Дальше он из Антиохии никуда не пошел. Святая земля его уже не привлекала. Военных забот ему хватало, поскольку его новые владения оказались в кольце враждебно настроенных эмиров. К одному из них, турецкому правителю Каппадокии, Боэмунд даже попал в плен, но сумел откупиться.
      Крестоносная "карьера" антиохийского владельца прервалась весной 1104 года. В битве при Харране он потерпел полный разгром. Спастись бегством удалось только самому Боэмунду Тарентскому всего с семью рыцарями. Оставив в Антиохии правителем племянника Танкреда, он отплыл в Апулию. Ради собственной безопасности Боэмунд все плавание пролежал в гробу, изображая покойника. В Италии его встречали с поразительным восторгом за совершенные деяния во славу веры.
      Последним деянием несостоявшегося антиохийского владельца стал сбор 60-тысячного войска и поход с ним на Византию. Но победить императора Алексея Комнина ему не удалось. Камнем преткновения стала крепость Диррахия, которую европейцы взять у греков не смогли. Более того, византийцы разбили их в битве под стенами этого города. Боэмунду Тарентскому пришлось без славы вернуться в Апулию, откуда он уходил в Первый крестовый поход.

      Исследователи крестоносных завоеваний Святой земли склонны считать, что именно Танкред больше всего подходит под личность "идеального рыцаря". Такой авторитетный историк, как Ф. Шлоссер, называет его "Ахиллом крестового похода". Надо признать, что Танкред действительно был героем своей рыцарской эпохи…
      В Святую землю гордый нормандский рыцарь отправился под знаменами своего дяди Боэмунда Тарентского. Он сразу же показал свой независимый нрав, отказавшись давать вассальную присягу византийскому императору Алексею Комнину. Строптивцу даже пришлось скрываться от преследования, армию крестоносцев он догонял, переодевшись простым воином.
      История Первого крестового похода называет много подвигов, совершенных итальянским маркграфом Брундизия. В битве при Дорилее его малочисленный отряд оказался в самом пекле, но устоял под натиском тысяч сарацин. Вокруг его рыцарей были нагромождены горы трупов, прежде чем подоспела помощь.
      При осаде Антиохии рыцарь Танкред, сопровождаемый только одним своим оруженосцем, не уставал устраивать засады мусульманским воинам. После одной такой "вольной охоты" его оруженосец доставил в осадный лагерь 70 отрубленных голов, которые он предъявил как свидетельство подвига своего хозяина пораженным крестоносцам.
      Перед самым взятием Антиохии Танкред с небольшим рыцарским отрядом сумел захватить монастырь, стоявший на холме перед городскими воротами Святого Георгия. Именно через них осажденные получали помощь извне продовольствием. Танкред удержался в монастыре до самого взятия Антиохии.
      При всей своей боевой ярости, нормандскому рыцарю были чужды кровожадность и свирепость победителя. Когда 15 июля 1099 года крестоносны ворвались в Иерусалим и стали избивать его жителей, Танкред и Гастон Беарнский спасли "своими знаменами" толпу иерусалимцев, укрывшихся от гибели в храме Соломона.
      Когда многие участники Первого крестового похода со славой покинули Святую землю, Танкред остался в Иерусалимском королевстве. Во главе отряда в 300 рыцарей он стал его "щитом в мечом". Затем Танкред перебрался к дяде в Антиохию, доблестно сражаясь там против турецких эмиров. Когда Боэмунд Тарентский покинул Восток, свое княжество он "на время" оставил воинственному племяннику.
      Свою жизнь "идеальный рыцарь" закончил в образе антиохийского правителя, воевавшего в союзе с недавним врагом — халебским эмиром Ризваном против "своих" же крестоносных государств. Такую войну он начал в 1108 году. Своего дядю, тоже прославленного героя крестоносного воинства, рыцарь Танкред пережил всего на один год.

      Главной целью всех крестовых походов, составивших в мировой истории целую эпоху, являлся Иерусалим, священный город для христиан. Крестоносцы сумели достичь его в Первом походе и овладеть им в 1099 году. Было образовано Иерусалимское королевство, корона которого была вполне заслуженно возложена на голову французского графа Балдуина. Ведь он был героем среди завоевателей Святой земли. Но впервые она всего на год украсила его брата Готфрида Буйонского, известного своей бескорыстностью полководца.
      Заслуги второго иерусалимского монарха перед крестоносным движением несомненны. Отважный и честолюбивый рыцарь знатной фамилии сумел не только отстоять свое королевство под натиском воинственных мусульман, но и расширить его границы. При этом Балдуином I совершалось немало подвигов в соответствии с духом того времени. Это дало повод французскому историку Г. Мишо сказать, что единственным королевским скипетром Балдуина являлся меч.
      …На Восток граф Балдуин, имевший к тому времени солидный рыцарский послужной список, отправился вместе с братом Готфридом Буйонским. Он храбро сражался с турками-сельджуками, но, в отличие от брата, следовал только своим корыстным целям. Еще до взятия Иерусалима граф в 1099 году отделился со своим отрядом от армии крестоносцев и направился к городу Евфратизе, где заключил с его жителями-армянами военный союз против сельджуков. Мусульмане потерпели ряд поражений.
      Вскоре Балдуина, овеянного боевой славой, пригласил к себе князь Торос из Эдессы, который сделал его своим наследником. Крестоносец отплатил своему благодетелю тем, что в марте 1098 года во главе взбунтовавшихся горожан сверг его с престола и объявил себя графом Эдесским.
      Эдесское княжество стало первым государством латынян на Востоке и их оплотом в противостоянии мусульманским соседям. Когда умер первый монарх Иерусалима, выбор предводителей пал на его брата. Естественно, Балдуин Эдесский поспешил за королевской короной. В Иерусалим он прибыл во главе 400 рыцарей и одной тысячи пеших воинов и сразу же воцарился в Сионском дворце.
      По пути из Эдессы в Иерусалим новоиспеченному королю довелось не раз доказать свое рыцарское мужество и искусство полководца. Его отряд несколько раз подвергался нападениям врага, превосходящего числом. Наиболее ожесточенными стали схватки с войском эмира Дамаска близ Бейрута.
      Оказавшись в Иерусалиме, Балдуин I стал демонстрировать мусульманскому Востоку свое искусство владеть мечом. В ходе ряда удачных походов он заметно расширил свое королевство, завоевав многие прибрежные города с округой, в том числе Арсуф, Цезарею, Аккру, Сидон, Бейрут.
      Через год после этих побед большое войско мусульман вторглось в земли христиан. Король смело выступил им навстречу во главе 300 рыцарей и 900 пеших крестоносцев. Перед решающей битвой полководец обратился к ним с такими словами: "Нет спасения в бегстве, так как Франция очень далеко, а на Востоке нет убежища для побежденных".
      В той битве маленькая, но сплоченная королевская армия разбила сарацин, обратив их в бегство. Балдуин Иерусалимский, как герой, с распущенными знаменами вступил в Яффу.
      Однако вскоре сарацины одержали над ним верх, напав тогда, когда короля сопровождало лишь несколько десятков рыцарей. В той неравной схватке погибли почти все королевские рыцари, в том числе герцог Бургундский и граф Стефан Блуасский. Сам король укрылся в густых кустарниках, покрывавших поле боя. Сарацины подожгли кустарник, но выкурить оттуда своего главного врага не смогли: ночью он пробрался в город Рамлу.
      Мусульманское войско осадило город, имевший малочисленный христианский гарнизон. Один из арабских эмиров, благодарный Балдуину за спасение когда-то своей жены и новорожденного ребенка, показал ему подземный ход из Рамлы, который мог стать путем спасительного бегства. Но король гордо отказался покинуть своих воинов. Рыцари, однако, со слезами на глазах уговорили своего монарха бежать.
      Вернувшись в Иерусалим, Балдуин I поставил в армейский строй всех христиан, способных держать в руках оружие. Крестоносны в трех битвах разбили мусульман и очистили от них пределы Иерусалимского королевства, добавив новую рыцарскую славу своему венценосцу.
      Последним славным делом иерусалимского короля стал поход 1117 года через пустыню в Египет, который он задумал завоевать для христианского мира. Для начала был захвачен приморский город Фарама, в котором крестоносцы нашли богатую добычу. На обратном пути Балдуин тяжело заболел и скончался в Аль-Арише. На смертном одре рыцарствующий монарх повелел забальзамировать свое тело и похоронить себя в Иерусалиме рядом с могилой своего брата Готфрида.

      Принято считать, что полчища Чингисхана, могучей волной прокатившись по среднеазиатской земле, без особых для себя бед "растоптали" копытами своих коней цветущий Хорезм. Военная сила этой огромной по территории державы оказалась сломленной всего за два походных года монголов. Великий "потрясатель" вселенной мог бы торжествовать в истории столь блистательным завоеванием Хорезма, если бы не один человек, осмелившийся бросить ему вызов на поле брани и свыше десяти лет оказывавший самое героическое сопротивление завоевателям-монголам.
      Имя этого бесстрашного героя с прозвищем "Неукротимый" — Джелал-ад-Дин. Он был сыном-наследником хорезмшаха Мухаммеда, оставившего для потомков образ правителя неумного, трусливого и тщеславного. Мухаммед напыщенно величал себе вторым Искандером, то есть Александром Македонским. На деле же он оказался монархом, не способным защитить от врага ни свою страну, ни самого себя.
      Чингисхан попробовал на крепость границы Хорезма в 1219 году, послав в набег примерно 100-тысячное конное войско. Его возглавили опытный полководец Субудай и старший сын хана Джучи. Шах Мухаммед оказался не готовым отразить врага, придя в совершенное смятение: он решил укрыться за крепостными стенами, отдав страну на разграбление степнякам. Но его сын-наследник настоял на сражении в поле, поскольку армия хорезмшаха была многочисленна и сильна.
      Первая битва хорезмийцев с монголами состоялась в степи на реке Иргизе. Противники бились два дня, попеременно ходя в атаки друг на друга. К исходу второго дня Джелал-ад-Дину удалось сбить монголов с позиции и заставить их отступить к солончаковому болоту. Там многие из них утонули, другие были изрублены саблями и избиты стрелами. Этот эпизод не стал решающим в сражении: Субудай и Джучи увели домой с берегов Иргиза свои основные силы целыми и в должном воинском порядке.
      Так Чингисхан, перед тем как повести свои несметные степные войска на заход солнца, провел стратегическую разведку боем. Впрочем, он будет совершать подобные разведывательные походы еще не раз. В начале 1220 года огромное чингисхановское войско вторглось в "сердце" Хорезма, в междуречье Амударьи и Сырдарьи. Шах Мухаммед на этот раз не поддался на убеждения сына и "рассыпал" свою многотысячную армию по крепостям. У него не нашлось решительных и мужественных военачальников, за исключением сына-наследника и отважного Тимур-Мелика, который возглавил защиту важного города Ходжента.
      Монголов не испугали крепостные стены: в их обозе везлись в разобранном виде самые разнообразные осадные орудия, трофеи из Китая. Их обслуживали лучшие китайские мастера ведения осадной войны. Поэтому войско Чингисхана с удивительной легкостью брало один за другим города Хорезма. Причем крупнейшие из них — Бухара, Хорезм и Самарканд сдались завоевателям почти без боя в надежде на милость победителей. Но те не пощадили никого, превращая цветущие долины в пепелища и пустоши. Только город Ходжент держался долго и упорно благодаря храбрости и непреклонности Тимур-Мелика. Столь же стойко держался и город Ургенч, обороной которого руководил Джелал-ад-Дин.
      Хорезм не оказал серьезного сопротивления монголам. Многие феодалы и высшее духовенство изменили шаху Мухаммеду. Он оказался не в состоянии держать в руках нити управления своими немалыми военными силами. И в итоге ему пришлось спасать свою жизнь бегством на один из островов Каспия. Там обитали изгнанники-прокаженные, и хорезмшах нашел среди них бесславную смерть.
      Ургенч держался семь месяцев. Джелал-ад-Дин, оказавшись за его стенами, решил снять с города блокадное кольцо главных сил Чингисхана. Собрав небольшой отряд, он прошел пески Каракумы и внезапно напал на крепость Несу у подножия гор Копетдага, которая была во вражеских руках. Хорезмийцам удалось уничтожить ее монгольский гарнизон. Победа получилась громкой и покрыла имя сына хорезмшаха славой.
      После этого успеха Джелал-ад-Дин всего с тремя сотнями воинов, пройдя горы иранского Хорасана, оказался на земле современного Афганистана, где сумел собрать большое войско. Оно состояло из туркмен, узбеков, афганцев, таджиков, ополчений местных кочевых и полукочевых племен. Однако прийти на помощь осажденному Ургенчу Джелал-ад-Дин, принявший после смерти отца титул хорезмшаха, не успел.
      Город, стены которого стойко защищали воины шаха и горожане, монголы взяли с большим трудом. Разъяренный стойкостью Ургенча, Чингисхан приказал разрушить на реке дамбу и затопить столицу Хорезма. Так город оказался полностью разрушенным, из его населения мало кто уцелел. Теперь монголы, торжествуя, могли считать, что огромное Хорезмийское государство пало перед ними.
      В эти дни "потрясатель Вселенной" неожиданно для себя получил с гонцом от шаха Джелал-ад-Дина вызов: "Укажи место, где мы встретимся для битвы. Там я буду тебя ждать". Чингисхан лично вызова не принял, отправив против последнего хорезмшаха конное 40-тысячное войско, доверив его опытному нойону (князю) Шики-Хутуху, который был его сводным братом. Монголы стремительно ворвались на афганские земли.
      Там их уже поджидал с 60-тысячным войском Джелал-ад-Дин. Неподалеку от города Парвана в 1221 году произошла большая битва, известная в истории еще и как битва при "семи ущельях". Сражение отличалось упорством и кровопролитностью: стороны бились два дня. Первый день не дал результата ни тому, ни другому противнику. На второй день хорезмшах, перегруппировав свои силы, под грохот барабанов лично возглавил бой крупного конного отряда и сумел прорвать центр вражеского войска. Расколотые сильным ударом на две части, монголы обратились в бегство. Их долго и удачно преследовали. Потери степных завоевателей оказались огромны.
      Парванская победа окрылила Джелал-ад-Дина и его воинов: непобедимым до того монголам было нанесено серьезное поражение. Встревоженный Чингисхан увидел в нем достойного противника на поле брани. Но действительно большой войны не случилось: в войске хорезмшаха начались внутренние раздоры, пресечь которые он не сумел. Его ханы и эмиры, вожди племен перессорились друг с другом, и многие со своими воинскими отрядами покинули повелителя Хорезма, и его армия серьезно ослабла. Теперь о походе из Афганистана в Хорезм не могло быть и речи.
      Лишившись большинства своих ненадежных союзников, хорезмшах отступил с остатками своей армии к берегам реки Инд (на территорию современного Пакистана). Войско Чингисхана упорно преследовало его, стремясь взять в кольцо. Монголам такая операция удалась, и они сумели прижать неприятеля к реке. Они имели строжайший приказ взять последнего хорезмшаха в плен, не стреляя в него из луков.
      Начавшееся сражение было для монголов тяжелым. Джелал-ад-Дин во главе отряда в 700 всадников в отчаянной атаке попытался прорваться к холму, на котором стоял шатер Чингисхана. Его личная охрана была опрокинута, и великому завоевателю пришлось сесть на коня и ускакать, чтобы не попасть под сабли хорезмийцев. Но такой шаг оказался хитроумной ловушкой, устроенной Чингисханом для своего врага.
      Как только конный отряд хорезмшаха оказался на вершине холма, на него из засады неожиданно обрушился тумен "бессмертных": 10 тысяч отборных монгольских воинов, составлявших ханскую гвардию. Нападавшие на ставку Чингисхана были отброшены к реке. К тому времени монголы сумели сокрушить правое и левое крыло войска Джелал-ад-Дина и прижать его к глубокому в месте битвы Инду. Отчаянное сопротивление воинов хорезмшаха не смогло спасти их от полного истребления, настолько многочисленными оказались их враги.
      Джелал-ад-Дин, поняв, что сражение им проиграно окончательно, развернул коня и вместе с ним прыгнул в речные воды с высокого скалистого берега. Его примеру последовали еще остававшиеся в живых воины, но справиться с речными водами и добраться до противоположного берега удалось лишь немногим. Для большинства из них воды Инда оказались братской могилой.
      По приказу своего повелителя телохранители Джелал-ад-Дина закололи его мать и жену, чтобы они не стали почетной добычей монголов. Те сумели захватить только 7-летнего сына хорезмшаха. Чингисхан приказал вырвать у мальчика сердце: он не оставлял в живых своих врагов, их семьи и родственников.
      Монголы преследовали "неукротимого" правителя Хорезма на индийской земле, подвергнув страшному разорению области Мультан, Лахор и Пешавар (север современного Пакистана и штат Индии Джамму и Кашмир). Однако захватить опасного беглеца им не удалось. Чингисхану пришлось уйти с берегов Инда, поскольку сопротивление местного населения все возрастало. Монголы ушли на север, уводя с собой в качестве военной добычи 30 тысяч пленников-индусов. Но по пути в пустынных местах чингисхановские воины, испытывавшие трудности с продовольствием, всех их перебили до последнего человека.
      Беглый хорезмшах провел изгнанником в Индии три долгих для него года. За это время отважный полководец женился на дочери властителя Делийского султаната и сумел собрать небольшое войско из четырех тысяч воинов. Во главе их он неожиданно для монголов объявился в Персии, где "возмутил" против завоевателей всю страну. Но к тому времени самого Чингисхана уже не было в живых: иранские земли входили в состав улуса Джагатая, сына покойного Чингисхана.
      Имя Джелал-ад-Дина было хорошо известно местному населению благодаря легендам, ходившим здесь о нем. Персы увидели в нем нового своего героя Рустама, и тюркская военная знать со своими отрядами воинов стала стекаться под знамена Джелал-ад-Дина. Вскоре его воинские силы оказались достаточно большими, чтобы начать войну с монголами, с Джагатайским улусом.
      Война длилась целых шесть лет. Но победить армию хорошо организованных и дисциплинированных монгольских конников восставшие против хана Джагатая не смогли. После ряда поражений последний хорезмшах вновь оказался на положении преследуемого врагом беглеца. Теперь он попытался сплотить вокруг себя феодалов разных восточных земель, в том числе и Кавказа. Но те, враждовавшие между собой, не желали объединяться в единое войско для борьбы с монголами. На Кавказе же небольшой отряд Джелал-ад-Дина не раз подвергался нападениям со стороны местных народов.
      Свою последнюю битву с монголами он провел в степной Мугани (на территории современного Азербайджана). Случилось это в 1230 году. Джелал-ад-Дину удалось спастись только с несколькими воинами и скрыться от преследования врага в горах Курдистана. Вне всякого сомнения, герой-победитель Парванской битвы не собирался складывать оружия, но судьба безжалостно отсчитывала ему последние дни жизни.
      Беглецы остановились на ночлег в одном из маленьких горных селений. Там последний хорезмшах был во сне зарезан убийцей-курдом, надеявшимся получить за голову личного врага правителя Джагатайского улуса большие деньги. Так ушел из жизни один из самых поэтических героев Восточного Средневековья, к которому с уважением и опаской относился сам великий завоеватель Чингисхан.

      В XII веке в Японии не прекращались кровопролития и непримиримая война между кланами Фудзивара, Тайра и Минамото. Императоры Страны восходящего солнца порой являлись только номинальными правителями, а реально за них правили регенты-диктаторы, сперва клана Фудзивара, а потом Минамото.
      Япония в том столетии пережила ряд кровопролитных феодальных войн. Девять лет между собой воевали кланы вначале — Абэ и Минамото, после Киевара и Минамото. В 1156 году прошла война под названием "Хогэнноран". Поводом для нее стал спор за отцовский престол между двумя братьями — Госиракавой и Сутоку. Первый победил при помощи воинов-самураев клана Тайра и стал императором Госиракавой I. Он отправил проигравшего брата в ссылку на отдаленный остров.
      Вскоре клан Минамото потерпел жестокое поражение от клана Тайра в ходе самурайской войны под названием "Хейдзи". Минамото долгое время собирался с силами, чтобы взять реванш.
      Решающая схватка между кланами Минамото и Тайра вылилась в войну 1180-1184 годов, в ходе которой дружины самураев множество раз нападали друг на друга. В те годы клан Минамото во главе с военачальником Минамото Еритомо выступал против клана Тайра, во главе которого стоял диктатор японского Средневековья Тайра Киемори.
      Война, битвы, стычки самурайского воинства носили самый ожесточенный характер. Пленных, как правило, не брали. Победная чаша весов сперва клонилась на сторону более многочисленных Тайра, но постепенно от них отошел ряд крупных феодалов, имевших сильные отряды самураев. Они были недовольны самоуверенным правлением диктаторского клана и присоединились к Минамото.
      Войска Тайра стали терпеть серьезные поражения. В 1183 году они были изгнаны из столичного города Киото, в котором во время любых военных потрясений возвышался неприкасаемый императорский дворец. Затем самураи клана Тайра проиграли важную битву при Ясиме на острове Сикоку.
      Решающее сражение между двумя кровными врагами состоялось в последний год войны. В проливе Симоносеки, который соединяет Корейский пролив с Внутренним Японским морем, состоялась битва двух огромных флотилий. Одновременно на берегу сразились две сухопутные армии. Об отступлении ни одна из сторон не помышляла, поскольку за попытку к бегству воин или моряк (не самурай) сразу же мог лишиться головы.
      Силами Минамото командовал брат Еритомо — полководец Есицуно. Отличился в низвержении клана Тайра и другой брат Еритомо — Есио, и кузен Есинако. Сражение завершилось полнейшей победой армии и флота Минамото. Из войск клана Тайра спастись не удалось практически ни одному человеку. В плен самураи не сдавались и никого не брали. Раненые воины добивались самым безжалостным образом. Подобных примеров мировая военная история знает немного.
      Еще несколько лет назад могущественный клан Тайра диктовал свою волю Японии. В последней битве он фактически перестал существовать. Таков был финал той действительно кровавой войны двух самурайских объединений-общин.
      В 1185 году в Японии установилась диктатура Минамото Еритомо, начинавшего свой путь рядовым самураем. Но чтобы обезопасить себя, он приказал убить своих родных братьев Есицуно и Есио, кузена Есинако — победителей армии и флота клана Тайра. Были опасения, что они составляют заговор против главы клана.
      "Злодейское" убийство было сразу же приписано самураям клана Фудзивара, дружины которых также были уничтожены. Так японский диктатор устранил потенциально возможных соперников.
      Минамото Еритомо вошел в историю Страны восходящего солнца не только как признанный великий герой эпохи самурайства. Он стал первым ее диктатором с титулом сёгун, то есть великий полководец (главнокомандующий). Этот титул был дарован главе клана Минамото императором Госиракавой I, который наконец избавился от самоуверенного и непочтительного к нему клана Тайра.

      Рыцарствующий аристократ, которому суждено было стать в истории героем Третьего крестового похода, происходил родом из немецко-итальянской семьи правителя Монферрата, маленького феодального владения в Северной Италии. Маркизы Монферратские, умевшие быть и тонкими дипломатами, и людьми военными, занимали видное положение в Священной Римской империи.
      Несколько их поколений участвовало в крестовых походах в Святую землю. Отец Конрада, маркиз Вильгельм, много лет провел в Иерусалиме. Брат, тоже Вильгельм, по прозвищу "Длинный меч", был первым мужем королевы Сибиллы Иерусалимской. Прежде чем сам Конрад Монферратский отправился в Палестину, он успел завоевать себе авторитет удачливого и храброго военачальника. Но воевавшие под его знаменами рыцари знали, что кроме большой физической силы он отличается еще и большим коварством.
      Конрад с юности мечтал о королевской короне, считая, что маркизская ему "не по голове". Но стать венценосным монархом в Италии он просто не мог. А вот в Святой земле мог. И он отправился туда по суше, через Византию. Маркиз Монферратский несколько лет провел в Константинополе, будучи наемником у византийского императора. Ему даже предлагали пост главнокомандующего, но он от него отказался.
      В 1187 году Конрад во главе небольшого отряда рыцарей отплыл в Святую землю. В то время положение крестоносцев там выглядело катастрофическим: в их руках оставались только Иерусалим, Тир, Аскалон и Триполи. Предводитель арабов полководец Саладин осенью того же года захватил Иерусалим и осадил приморский город-крепость Тир. Положение его защитников было уже отчаянным.
      Вот в эти-то дни к Тиру подошла эскадра маркиза Конрада Монферратского. Тот высадился на берег с десятком рыцарей и сотней византийских рыцарей. Прибывшие бесстрашно ринулись в бой с мусульманами и прорвали осадное кольцо. Защитники города, видевшие все это, с большим восторгом открыли крепостные ворота перед героем-крестоносцем.
      Деятельный и энергичный Конрад возглавил оборону Тира. Были восстановлены полуразрушенные городские укрепления, углублен ров. И самое главное — были успешно отбиты все штурмы с большими потерями для арабских воинов. Теперь все христиане Святой земли славили маркиза Монферратского как своего защитника и спасителя.
      Саладин, отчаявшись в попытках взять крепостной Тир, попытался было обменять отца Конрада, взятого в плен в битве при Хаттине, на сдачу города. При этом сыну пленника предлагались почетные условия и богатые владения в Сирии. В противном случае Вильгельму-старшему грозила смерть. Но Конрад ответил парламентерам, что ради спасения родного отца он не станет предателем и изменником дела крестоносцев.
      Тогда Саладин предпринял еще один яростный штурм города большими силами. Генеральный приступ мусульманского войска тирцы отразили с прежним успехом. Саладин был вынужден отступить от Тира. Вот тогда-то Конрада Монферратского и прозвали "Спасителем Иерусалимского королевства".
      Вскоре иерусалимский король Гвидо Лузиньян, находившийся в плену после разгрома при Хаттине, купил себе свободу у Саладина тем, что сдал ему Аскалон. Когда монарх крестоносцев с королевой Сибиллой попытался найти приют за крепостными стенами Тира, то Конрад не открыл беглецам ворот. Рыцари и горожане осыпали с высоты крепостных стен своего монарха насмешками и закидали навозом.
      В 1190 году отряды рыцарей-крестоносцев — английских, французских, германских, фламандских, итальянских и датских осадили сирийскую крепость Аккру. Саладин стал оказывать помощь осажденному мусульманскому гарнизону, и осада затянулась.
      Тогда крестоносцы решили обратиться к правящему Тиром маркизу Монферратскому за помощью. Авторитет того был очень высок. Эту миссию успешно выполнил ландграф Людовик Тюрингенский. Не теряя времени, Конрад со своими отрядами двинулся к Аккре берегом моря. По пути он встретил остатки войска немецких крестоносцев, которые под ударами арабов отступали во главе с сыном трагически погибшего германского императора Фридриха Барбароссы. Немцы, ведомые герцогом Швабским, были деморализованы, но Конраду удалось вдохнуть в них прежний боевой дух.
      7 октября войско маркиза Монферратского прибыло в осадный лагерь под Аккрой. Меньше всего прибывшим обрадовался иерусалимский король Гвидо Лузиньян: он знал, что Конрад охотится за его короной.
      Действительно, вскоре маркиз объявил на нее свои права. Он сообщил, что женится на Елизавете, младшей сестре королевы Сибиллы, умершей в январе 1191 года от заразной болезни. Конрада не смущало то, что он был уже женат на сестре византийского императора Исаака Ангела, а Елизавета также не была свободна, имея мужа барона Готфрида Туронского.
      Совет баронов большинством голосов постановил, что маркиз Конрад Монферратский является "единственным, кто мужеством, мудростью и политическим искусством" может спасти Иерусалимское королевство. Но те же бароны приняли компромиссное решение: венценосным монархом до конца жизни остается Гвидо Лузиньян, а маркиз ему наследует, владея пока Тиром, Сидоном и Бейрутом.
      Уже после явного краха Третьего крестового похода его участники решили незамедлительно передать королевскую корону Конраду Монферратскому. Но тот ее так и не получил: через несколько дней после прибытия в Тир гонца с этим известием он был убит. Он стал жертвой, говоря языком наших дней, террористического акта.
      28 апреля 1192 года маркиз ехал верхом в сопровождении личной охраны по одной из улиц Тира. Внезапно двое бедно одетых людей набросились на него и закололи кинжалами. Одного из убийц стража убила на месте, второй же успел укрыться в ближайшей церкви, где попросил убежища, которое ему было дано.
      Когда по городу прошел слух, что маркиз остался жив, хотя и получил несколько ранений, второй убийца, тайно покинув церковь, сумел проникнуть в его дом и там добил свою жертву. После этого он умер под самыми изощренными пытками, не сказав ни слова.
      Убийцами "Спасителя Иерусалимского королевства", одного из героев Крестовых походов, оказались асассины, фанатично преданные подданные Старца Горы, едва ли не самого первого создателя террористического сообщества, преследовавшего в своих действиях политические и иные цели.

      У полководца Салах-ад-дина Юсуфа ибн Аюба было много блистательных побед на поле брани над крестоносным европейским воинством и ближневосточными мусульманскими правителями. Но история назвала его героем арабского Востока прежде всего за битву близ Хаттина у Тивериадского озера. Сражение состоялось безжалостно жарким днем 4 июля 1187 года и стало для мировой военной истории удивительным примером скоротечности смертельной, бескомпромиссной схватки многих десятков тысяч людей, одетых в стальные доспехи.
      Христианское войско Иерусалимского королевства, численностью около 20 тысяч человек, ведомые проставленным в Европе военачальником рыцарей-крестоносцев Гвидо де Лузиньяном, выступило в поход против сарацин. Так европейцы в ту эпоху называли ближневосточных мусульман. Рыцари знали, что в земли Палестины — Святой земли вторглось огромное конное войско египетского султана Салах-ад-Дина, которое готово было обрушиться на Иерусалим. Гвидо де Лузиньян, большой знаток рыцарских войн в своем отечестве, вряд ли мог предположить, что его именитый противник знал о продвижении крестоносцев все, начиная с тех минут, когда первые их отряды вышли за стены города-крепости. Сарацинскому полководцу не составило большого труда найти по пути вражеского войска место, где он мог развернуть свою легкую конницу. И, что самое главное, поистине блестяще совершить внезапное нападение.
      Такое поле брани было найдено у Тивериадского озера близ Хаттина. Атакующие не позволили крестоносцам развернуться для боя и, по всей вероятности, большую часть их атаковали, когда те двигались в походной колонне. В ходе скоротечного боя мусульмане перебили или захватили в плен большую часть армии Иерусалимского королевства. Только небольшой ее части удалось избежать гибели или несчастной участи стать военнопленными, которых обычно превращали в рабов.
      Одержанная победа действительно относилась к числу "знатных". Среди попавших в плен оказался военачальник крестоносцев Гвидо де Лузиньян и остатки отряда "Верного креста", который был призван вдохновлять христиан Ближнего Востока на борьбу с мусульманами. В плен были захвачены иерусалимский король, великий магистр ордена тамплиеров и маркграф Монферратский. Пленных рыцарей египетский султан или отпускал за богатый выкуп, или обменивал на своих пленных воинов. Участь же рядовых крестоносцев была совсем иной.
      Потери крестоносного рыцарства из Иерусалима оказались ужасающе велики. Поэтому то сражение вошло в историю крестовых походов под названием Хаттинского побоища. Битва же стала звездой первой величины в полководческой биографии Саладина, имя которого в переводе с арабского означало "честь веры",
      …Салах-ад-дин Юсуф ибн Аюб родился в Тикрите в Месопотамии (ныне Ирак). Его отец, курд по национальности, был старшим командиром в армии известного сирийского полководца Нур-эд-Дина, который успешно боролся с крестоносцами, пытавшимися раз за разом с благословения папы римского отвоевать у "неверных" Святую землю под лозунгами освобождения Гроба Господня и оказания помощи восточным единоверцам.
      В юности Саладин изучал богословие в сирийской столице — Дамаске. И, возможно, намеревался избрать для себя духовную карьеру. Однако он все же пошел по стопам своего отца и стал военным. Начинал будущий герой арабского мира борьбу против европейцев-крестоносцев скорее всего рядовым воином в отцовском окружении. Но личная храбрость, умение подчинять себе людей, "видеть" картину боя довольно быстро выдвинуло его на командные должности в сарацинской коннице.
      О первых военных деяниях Саладина история до нас ничего не донесла. Но известно, что в 1164 году он был уже правой рукой полководца Нур-эд-Дина. И под его знаменами успешно для своей карьеры мусульманского военного вождя участвовал в освобождении Египта от крестоносцев. С этого времени биография "Чести веры" прослеживается достаточно полно.
      После смерти Нур-эд-Дина, Саладин возглавил арабское войско, которое признало его единоличную власть над собой. Он начал бесконечные войны с крестоносцами и их государствами на Ближнем Востоке — графством Эдесским, княжеством Антиохийским, королевством Иерусалимским, графством Триполи.
      Вместе со званием главнокомандующего мусульманской армии Салах-ад-дин Юсуф ибн Аюб получил власть над завоеванным арабами Египтом. В 1174 году он совершил государственный переворот и основал династию Аюбидов. Саладин стал полновластным султаном Египта — крупнейшей тогда и сейчас страны арабского мира.
      …Поводом к началу крестовых походов послужило завоевание турками-сельджуками Сирии и Палестины и большой части Малой Азии. Это заставило византийского императора Алексея I обратиться к христианским государям Западной Европы с просьбой о военной помощи.
      Первый крестовый поход начался в 1096 году. Рыцари из Франции, германских земель и Южной Италии нанесли сельджукам ряд поражений и основали на Ближнем Востоке свои первые государства. В 1099 году они штурмом овладели Священным городом — Иерусалимом.
      Второй крестовый поход начался в 1147 году. Его возглавили французский король Людовик VII и германский король Конрад III. Тогда и прославился арабский полководец Нур-эд-Дин, который не позволил французским рыцарям-крестоносцам овладеть Дамаском.
      Став властелином Египта, султан Салах-ад-дин Юсуф ибн Аюб поставил на ключевые посты в государстве своих родственников и близких, надежных друзей. Он заметно усилил египетскую армию, сделав ее по преимуществу арабской, и создал современный для того времени военный флот. После этого Саладин пошел войной на ближневосточные государства крестоносцев.
      За двенадцать лет непрерывных военных походов султан Салах-ад-Дин покорил Сирию и Ирак и стал признанным военным лидером мусульманского мира. Теперь государства рыцарей-крестоносцев на Ближнем Востоке со всех сторон были окружены владениями египетского правителя. Саладин поклялся изгнать "неверных" и объявил им священную войну.
      В 1187 году 20-тысячная армия султана Египта вторглась в Палестину. Даже по европейским меркам Саладин создал современное войско. Половину его составляли конные лучники, вооруженные дальнобойными луками, стрелы которых были способны пробивать рыцарские стальные доспехи. Именно конные лучники первыми шли в атаку на европейцев и тучей каленых стрел расстраивали их ряды. Это позволяло сарацинскому полководцу выискивать слабые места в боевом построении противника. Затем в атаку шли конные воины, вооруженные саблями, которые начинали рукопашный бой. И только после этого в сражение бросались отряды пеших воинов, которым предстояло завершить разгром вражеского войска.
      Саладин блестяще владел тактическими приемами ведения войн на арабском Востоке. Главный удар его конные лучники наносили по неприятельским флангам. Полководец умело применял и такой тактический прием, как заманивание крестоносцев с помощью притворного отступления в безводные, пустынные земли с целью истощить их силы, лишив при этом источников воды.
      После Хаттинского сражения, которое серьезно подорвало военные силы Иерусалимского королевства, самого большого из ближневосточных государств крестоносцев, Саладин одержал еще несколько убедительных побед. С боя были взяты несколько укрепленных палестинских городов, таких как Акра и Яффа на берегу Средиземного моря. В захваченных крепостях ставились египетские гарнизоны во главе с султанскими наместниками.
      После сражения при Хаттине вблизи Тивериадского озера крестоносцы некоторое время не отваживались сражаться с армией Салах-ад-Дина на открытом пространстве, предпочитая держать оборону в крепостях. Рыцари обратились за помощью к папе и монархам Европы и теперь ожидали начала Третьего крестового похода.
      Султан-полководец Салах-ад-дин Юсуф ибн Аюб не стал ожидать прибытия помощи крестоносцам: в сентябре 1187 года он осадил Иерусалим.
      История захвата европейцами Священного города была такова. Во время Первого крестового похода 7 июня 1099 года его осадили рыцари во главе с Готфридом Буйонским. 15 июля крепостные стены города были взяты штурмом, и в течение трех последующих дней там продолжалась резня, в которой, по некоторым данным, погибли 70 тысяч мусульман.
      Осада Иерусалима египетской армией длилась 14 дней, в ходе которых крестоносцы совершили несколько смелых вылазок на позиции сарацин. После напряженной осады мусульманское войско ворвалось в город, жители и гарнизон которого начали испытывать большие трудности с водой и продовольствием. Последний иерусалимский король Гвидо де Лузиньян вынужден был капитулировать перед султаном Египта.
      Саладин восстановил в Иерусалиме власть мусульман, которую они потеряли в 1099 году. В отличие от крестоносцев, султан поступил со своими пленниками благородно. Он освободил низверженного короля Гвидо де Лузиньяна, предварительно взяв с него рыцарское слово, что тот никогда больше не поднимет оружие против мусульманского мира. Христианам было дано 40 дней на то, чтобы они покинули Священный город.
      Своими успешными действиями Салах-ад-Дин свел до минимума завоевания европейского рыцарства во время Второго крестового похода 1147-1149 годов. При дворе папы римского забили тревогу и стали спешно готовиться к Третьему крестовому походу в Святую землю.
      Он начался в 1189 году. Во главе его стоял английский король Ричард Львиное Сердце, германский император Фридрих I Барбаросса и французский король Филипп II Август. Согласия между ними, естественно, не было с самого начала военных действий против сарацин, и они все время враждовали между собой. Однако и на сей раз крестоносное европейское рыцарство было полно решимости освободить от мусульман Святую землю.
      Отличительной чертой этого крестового похода было то, что теперь рыцарскую армию поддерживал со стороны Средиземного моря многочисленный военный флот. Поначалу крестоносцам сопутствовала удача. В 1190 году рыцари взяли важный город Конья (Иконий), но при этом погиб германский император Фридрих I Барбаросса, а его войско распалось.
      В 1191 году англичане и французы после двухгодичной осады взяли древний портовый город Акру (Аккон). В ее осаде и штурме участвовали войска Гвидо де Лузиньяна — он нарушил клятву, данную египетскому султану, великодушно даровавшему последнему иерусалимскому королю жизнь и свободу. После взятия Акры французский монарх Филипп II Август, снискав славу победителя сарацин, отбыл морем на родину.
      Встревоженный новым нашествием крестоносного войска под командованием трех государей на Ближний Восток, султан Салах-ад-дин Юсуф ибн Аюб вновь собрал большую египетскую армию. Он призвал под свои знамена всех, кто хотел сразиться с христианскими рыцарями. Тем временем английский король Ричард Львиное Сердце при содействии флота в 1191 году завоевал отпавший ранее от Византийской империи остров Кипр и пошел в Палестину. Но Саладин преградил войскам Ричарда путь на Иерусалим, уничтожив в его ближних и дальних окрестностях все запасы продовольствия, которыми могли воспользоваться крестоносцы.
      Решающее сражение между армиями английского короля и египетского султана состоялось 7 сентября 1191 года при Арсуфе. Войско крестоносцев заметно поредело после возвращения на родину большей части французских феодалов с их отрядами и немецких рыцарей. Согласно европейским источникам, армия сарацин насчитывала 300 тысяч человек, но эти цифры скорее всего сильно завышены. Но во всяком случае силы войска Саладина в битве при Арсуфе значительно превосходили силы европейцев.
      Салах-ад-Дин первым начал сражение. Он приказал своим конным лучникам атаковать выстроившегося для боя неприятеля. Главный удар, как обычно, был нанесен сразу по обеим флангам. Атака первоначально прошла удачно — крестоносцы под яростным натиском сарацин подались назад. Однако ядро рыцарей во главе с Ричардом Львиное Сердце стояло непоколебимо.
      Арсуфское сражение стало затягиваться. Султанская армия в беспрестанных атаках несла большие потери. Легковооруженным арабским всадникам было трудно пробить сомкнутый строй закованных в стальные доспехи рыцарей. Постепенно инициатива перешла к королю Ричарду, и в итоге сражение закончилось беспорядочным отступлением египетской армии, потерявшей в тот день 40 тысяч человек.
      Война за обладание Святой землей, а вместе с ней и Третий крестовый поход закончились тем, что египетский султан Салах-ад-Дин и английский король Ричард Львиное Сердце во время их встречи в сентябре 1192 года заключили перемирие на три года. Фактически это соглашение оказалось мирным договором, действовавшим на протяжении многих лет.
      За крестоносцами сохранялась прибрежная полоса от Тира до Яффы. Священный для христианского мира город Иерусалим оставался за мусульманами. Паломникам и купцам-христианам разрешалось свободно посещать его, равно как и другие места Палестины, ставшей после завоевательных походов Саладина частью Египетского султаната. Иерусалимское королевство сохранилось на карте мира, но теперь его столицей был средиземноморский город-крепость Акра.
      Мирное соглашение о Святой земле и Священном городе, заключенное между египетским султаном и английским королем, было удивительно справедливым и равноправным для сторон. После этого Ричард I возвратился в Англию, не отказавшись, однако, от притязаний на Палестину. Однако его желаниям не суждено было сбыться, поскольку Четвертый крестовый поход, организованный папой римским Иннокентием III, начался только в 1202 году.
      А султан Салах-ад-дин Юсуф ибн Аюб после подписания мирного соглашения с английским королем вернулся в сирийский город Дамаск, который очень любил, поскольку с ним были связаны его детство и юность. Там он заразился желтой лихорадкой и 4 марта 1193 года умер. Великий полководец был похоронен с подобающими его величию почестями. Рядом с большой городской мечетью в центре Дамаска ему была сооружена великолепная гробница.
      Основатель египетской султанской династии Аюбидов вошел в мировую историю не только как герой арабского воинства, но и как полководец, сумевший объединить мусульман Ближнего Востока в борьбе с крестоносцами и одержавший над ними немало больших побед. Ко всему прочему Салах-ад-Дин прославился в истории своим справедливым правлением, заслужив тем самым преданность подданных и добрую память народную.
      Его враги — крестоносцы отмечали его подлинно рыцарское поведение на войне и великодушное обращение с пленными. Он не был ни кровожадным восточным победителем, ни разрушителем культурных ценностей. Не случайно образ Салах-ад-Дина вдохновил английского писателя Вальтера Скотта на создание "Талисмана", художественного исторического описания событий Третьего крестового похода.

      Когда в декабре 1237 года еще невиданное в истории Руси вражеское войско — 300-тысячная конная армия внука Чингисхана — хана Батыя обрушилась из Дикого Поля на Русь, то первый удар приняла Рязанская земля. Ее князь Юрий Игоревич (Ингваревич) отверг требование незваных гостей, которые хотели получить с его княжества десятую часть имущества "и в князьях, и в людях, и в конях". Он ответил ханским послам:
      — Когда из нас в живых никого не останется, все себе возьмете.
      Татаро-монголы осадили город-крепость Рязань, которую они взяли яростным штурмом, пробив таранами ее крепкие деревянные стены. Перед трагическим днем 21 декабря князь обратился к своим воинам, боярам и братьям-князьям, ко всем горожанам с такими словами:
      — О господа мои и милые братья мои!.. Лучше нам смертью жизнь себе купить, нежели в поганой неволе быть! Выпьем смертную чашу!..
      Перед началом осады рязанский князь отправил за помощью к тверскому князю своего ближнего боярина Евпатия Коловрата. Но удельная Тверь, решившая защищаться сама, отказала в помощи рязанцам. Боярину все же удалось набрать три сотни конных добровольцев, которые решили постоять за Русскую землю.
      Евпатий Коловрат во главе этой небольшой дружины, в которой профессиональных ратников набиралось совсем мало, спешно вернулся на Рязанщину. Но там он застал сожженные селения и погромленный стольный град, среди дымящихся развалин которого тенями бродили случайно уцелевшие горожане. В живых не осталось никого из родных и близких. Тогда у боярина, состоявшего у князя в "ближней" дружине, и созрело страстное решение отомстить степнякам за разорение земли Рязанской.
      За несколько дней Евпатий Коловрат сумел собрать отряд из 1700 мстителей. В нем оказались не только "погромленные рязанские мужи", но и черниговцы и тверичи. Большинство ратников-мстителей были пешими, плохо вооруженными, но преисполненными боевого духа.
      Небольшая боярская дружина поспешила в догон вражеской рати. Путь держали на север: войско хана Батыя шло на Коломну и Владимир, всюду сея смерть, пожарища и опустошение. Для монголо-татар стало полной неожиданностью, когда у них в тылу появился воинский отряд, который бесстрашно нападал на них то в одном месте, то в другом с необыкновенной яростью, не давая пощады никому и не беря в плен. Завоевателям казалось, что это из окровавленных снегов поднялись на них "избитые" рязанские воины.
      Озабоченный Батый приказал устроить на этот отряд, который громил его арьергардные сотни и тысячи, облаву. Часть войска Чингисида небольшими силами рассыпалась по округе, и стала привычно сжимать кольцо окружения. Дружина Евпатия Коловрата не могла вырваться из него по той причине, что большая часть ее была пешей, да и раненых в ней набиралось уже немало.
      Рязанский боярин решил в такой ситуации пробиться в северные леса, к городу Угличу. Он повел своих воинов через Берендеево болото, но когда они вышли на лед Плещеева озера, то увидели, что со всех сторон окружены вражеской конницей. Здесь, на холмистом заснеженном берегу озера, и состоялась последняя битва дружины Коловрата.
      Сеча началась столь яростная, что нападавшим конникам раз за разом приходилось откатываться назад. Русские ратники, засыпаемые тысячами стрел, бились отчаянно, дорого отдавая свои жизни. О той битве рассказано во многих летописях, но, пожалуй, наиболее ярко и детально в "Повести о разорении Рязани Батыем".
      Ханским воинам все же удалось в начале битвы захватить в плен пятерых израненных бойцов. Когда их привели к Батыю, тот спросил пленников:
      — Какой вы веры и какой земли и почему мне так много зла творите?
      Те ему ответили:
      — Веры мы христианской, богатыри великого князя Юрия Ингваревича рязанского, а из полка Евпатия Коловрата. Посланы… тебя, сильного царя, почтить, и с почетом проводить, и честь тебе воздать, то не удивляйся, царь: не успеваем наливать чаши на великую силу — рать татарскую!
      Хан Батый послал в бой свои лучшие тумены во главе с ханом Хостоврулом. Тот, как говорится в летописях, съехался с рязанским боярином и пал от его меча. Видя это, ханские приближенные сказали Батыю:
      — Мы со многими царями во многих землях, во многих битвах бывали, а таких удальцов и храбрецов не видали, и отцы наши нам не рассказывали…
      Тогда Батый приказал расстрелять стрелами русскую дружину, которая теперь в малом числе билась, сбившись в круг на одном из прибрежных холмов. Когда на нем осталось с сотню воинов, которые продолжали мужественно биться, хан повелел доставить к месту схватки камнеметы. Огромные камни, летевшие на многие десятки метров, и решили исход боя на берегу Плещеева озера. Среди последних павших оказался и Евпатий Коловрат. Плененных врагами среди его ратников оказалось совсем немного.
      Пораженный виденным хан Батый пожелал увидеть русского богатыря. Он долго молча рассматривал погибшего, потом произнес:
      — О Коловрат Евпатий! Сильно ты потрепал меня малой своей дружиной, и многих моих сильных богатырей побил, и многие полки от руки твоей пали. Если бы у меня такой служил, держал бы его у сердца своего!
      Чингисид приказал похоронить рязанского боярина-воеводу со всеми воинскими почестями. В уважение его небывалого мужества и воинской доблести хан отпустил из плена тех немногих русских воинов Евпатия Коловрата, которые бились в той памятной для истории нашего Отечества битве в самом начале страшного своей горечью 1238 года.

      На Руси к святым причислялись только люди, которые пострадали за Отечество и оставили в исторической памяти народной неизгладимый след. К числу таких личностей относится князь-ратоборец Александр Ярославич Невский. Его величайшая заслуга перед Русской землей состоит в том, что он сокрушил два крестовых похода — немецких и шведских рыцарей на Новгородскую Русь, до которой так и не докатилось всесокрушающее Батыево нашествие.
      Александр родился в стольном граде Переяславле-Залесском в семье князя Ярослава Всеволодовича, третьего сына князя Всеволода Большое Гнездо, получившего свое прозвище за большое семейство. Дедом Ярослава по отцовской линии был великий князь Юрий Долгорукий, основатель Москвы, а прадедом — знаменитый победитель Половецкой степи великий князь Киевский Владимир Мономах.
      Александр еще мальчиком вместе со своим старшим братом Федором, рано ушедшим из жизни, под присмотром ближнего боярина Федора Даниловича был посажен на княжение в Вольном Новгороде, который поддерживал тесные связи с Владимиро-Суздальской землей, откуда получал недостающую часть хлеба, и обычно приглашал на княжение ее правителей. В случае внешней опасности новгородцы получали с Владимирщины военную помощь.
      Эта средневековая русская боярская республика отличалась стремлением к независимости от какой-либо власти и имела большую военную силу — новгородское ополчение. Приглашенный князь приходил к новгородцам править с дружиной не более чем из 300 конных воинов и правил Вольным городом по его законам и обычаям. В случае военного конфликта с соседями князь превращался в полководца. По первому требованию взбунтовавшихся горожан князь должен был возвратиться восвояси.
      Сын князя Ярослава еще в детстве прошел хорошую школу ратной выучки и науку княжеского управления и суда. Со временем он стал и тонким дипломатом. Правда, однажды ему пришлось спасаться бегством от новгородцев. Но правил он справедливо, порой сурово карая ослушников его указов.
      Свободные от татаро-монгольского владычества Новгородская и Псковская земли отличались богатством: леса на Русском Севере изобиловали пушным зверем, новгородские купцы славились предприимчивостью, а городские ремесленники — искусством работы. Поэтому на новгородские и псковские земли постоянно зарились алчные до наживы немецкие рыцари-крестоносцы, шведские феодалы — потомки воинственных викингов и близкая Литва. Этих захватчиков побуждало к нападениям и еще одно немаловажное обстоятельство: попавшая под иго Золотой Орды Русь не могла оказать реальной военной помощи Новгороду и Пскову.
      Крестоносцы ходили в походы не только в Святую землю, в Палестину. Папа римский Григорий IX благословлял европейское рыцарство и на походы в земли язычников на балтийских берегах, в том числе и на новгородские и псковские владения. Он заранее отпускал рыцарям все их грехи, которые они могли совершить в крестовых походах.
      Еще до Батыева нашествия на Русь, в 1237 году, папа Григорий IX утвердил объединение Тевтонского и Ливонского (бывшего ордена меченосцев) орденов. Теперь магистр Тевтонского ордена стал великим магистром — гроссмейстером, а находившийся в его прямом подчинении магистр Ливонского ордена принял титул магистра края — ландмейстера. Рыцарям-меченосцам пришлось сменить свое прежнее одеяние и облачиться в одежду тевтонов — белую мантию с черным крестом. Задача же нового, объединенного рыцарского ордена осталась прежней — продвижение на Восток.
      Первыми двинулись в поход на Северо-Западную Русь из-за Варяжского моря шведские рыцари-крестоносцы. Королевское войско Швеции возглавили второе и третье лица государства — ярл (князь) Ульф Фаси и его двоюродный брат, королевский зять Биргер Магнуссон. Именно им шведский король Эрик Эрикссон XI Картавый доверил собственную армию для большого похода на Новгородскую Русь.
      Войско шведских крестоносцев (на Руси их называли "свеями") по тем временам было огромным — примерно пять тысяч человек. В походе участвовали со своими отрядами католические епископы Швеции. Королевская армия (так называемый морской ледунг) вышла из Стокгольма на ста одномачтовых судах с 15-20 парами весел — шнеках. Каждый из них нес на себе от 50 до 80 человек. Корабельная армада пересекла Балтийское море и вошла в устье реки Невы. Здесь начинались новгородские земли — пятины, а жившее здесь небольшое племя ижорян платило дань Вольному городу Новгороду.
      Войско, собравшееся в поход на Восток, не было чисто шведским. Летописец "Жития Александра Невского" — очевидец и участник Невской битвы — упоминает в числе вражеского войска "мурмань". Ею могли быть отдельные датские или норвежские рыцари-крестоносцы, отряды из покоренной Швецией западной части финских земель.
      Сообщение о появлении в устье Невы огромной флотилии шведов доставил в Новгород посланец старейшины ижорян Пельгусия, небольшая дружина которого несла здесь морскую дозорную службу. Шведы высадились на высоком берегу Невы, там где в нее впадает река Ижора, и устроили временный лагерь. Место это называется Буграми. Исследователи предполагают, что они пережидали здесь безветренную погоду, устраняя повреждения, чтобы затем преодолеть невские пороги и выйти в Ладожское озеро, а затем — в реку Волхов. А оттуда было рукой подать и до самого Новгорода.
      Двадцатилетний новгородский князь Александр Ярославич решил упредить неприятеля и не стал терять время на сбор всего городского и сельского ополчения. Согласно летописным данным, он поступил точно так, как это делали другие русские князья при приближении военной опасности. Во главе княжеской дружины, в доспехах и во всеоружии Александр прибыл на молитву в Софийский собор и выслушал благословение на поход против врага из уст владыки Спиридона.
      После церковной службы, весть о которой всколыхнула огромный средневековый город, князь на площади перед собором "укрепил" дружину и собравшихся новгородцев страстной речью ратоборца, сказав им:
       "Братья! Не в силе Бог, а в правде!.."
      Во главе небольшого, спешно собранного войска численностью примерно в 1500 ратников — княжеской дружины, ополчения Вольного города и воинов-ладожан он быстро двинулся навстречу шведам вдоль берега Волхова, мимо каменной новгородской крепости Ладоги, сторожившей торговые пути во Владимиро-Суздальскую землю. Конница двигалась вдоль берега реки, пешие воины — на судах, которые на Неве пришлось оставить.
      Новгородское войско сумело скрытно с помощью проводников-ижорян пробраться лесом к вражескому лагерю. Шведы проявили большую беспечность, охраняя свой походный лагерь только со стороны Невы. Нападения с суши, со стороны близкого густого леса, крестоносцы просто не ожидали, не выставив здесь даже самое малое число дозорных воинов. Их кони, сведенные со шнеков, паслись на береговом лугу.
      С помощью проводников-ижорян новгородский князь незаметно подвел русскую рать к самой опушке леса напротив вражеского лагеря, среди которого возвышался огромный шатер королевских полководцев. Оценив обстановку, Александр принял смелое и неожиданное для неприятеля решение атаковать его со стороны "поля", то есть из леса.
      15 июня 1240 года внезапной и стремительной атакой новгородские конные и пешие (они атаковали вдоль берега реки) ратники сокрушили королевское войско Швеции. Самым ярким эпизодом Невской битвы стал рыцарский поединок двух военных вождей — князя Александра Ярославича и ярла Биргера Магнуссона, чей памятник украшает в наши дни центр Стокгольма. Александр сумел нанести копьем удар в шлем противника, и тот был серьезно ранен. В ходе битвы крестоносцы потеряли несколько шнеков, а на остальных судах, рубя якорные канаты, спешно отошли от берега, обстреливаемые из луков и самострелов (арбалетов). После поражения рыцарское войско сохраняло численное преимущество над новгородской ратью, но на продолжение битвы завоеватели не пошли. На следующий день шведы ушли из Невы в Финский залив и бесславно возвратились домой.
      Новгородский князь проявил себя в Невской битве не только как герой-ратоборец, но и как талантливый военачальник, разбивший шведов не числом, а умением. В отражении этого первого крестового похода на Русь защитник земли Русской расчетливо не стал задействовать всю военную силу Вольного города Новгорода.
      За эту блестящую победу 20-летний новгородский князь Александр Ярославич, показавший себя храбрым и бесстрашным воителем, был прозван народом "Невским". Под этим славным именем он вошел в ратную и державную летопись государства Российского. Значение победы над шведским крестовым рыцарством было велико еще и тем, что это была первая победа русского оружия над врагом после Батыева нашествия. Простой люд увидел в этом предзнаменование возрождения былой мощи и единения родной земли.
      После сокрушительного разгрома Шведское королевство поспешило заключить с Вольным городом мирный договор. Шведы поклялись, что не будут больше нападать на новгородские земли. Летописец напишет: "Даст… король свейский (шведский) на себя письмо и клятву, отнюдь никако не приходити на Русь войною".Этот шведско-новгородский мир продлился долго.
      Из-за обострения отношений с новгородским боярством ("золотыми поясами"), не терпевшим сильной княжеской власти, победитель крестоносцев покинул Новгород и с дружиной уехал в родовой удел — Переяславль-Залесский. Однако новгородское вече вскоре вновь пригласило Александра Ярославича на княжение. Новгородцы хотели, чтобы он вновь возглавил русскую рать в борьбе с вторгшимися с запада на Русь немецкими крестоносцами. Те уже хозяйничали не только на псковских землях, с помощью изменников-бояр овладев Псковской крепостью, но и во владениях самого Вольного города.
      В 1241 году Александр Невский во главе новгородского войска взял штурмом каменную крепость Копорье. Затем вместе с подоспевшей суздальской дружиной князь овладел городом-крепостью Псковом, горячо приветствуемый его жителями. Освобождением порубежного Изборска он завершил изгнание немецких рыцарей с русской земли.
      Однако по ту сторону Чудского озера находились владения немецкого Ливонского ордена, который вместе с католическими епископами Прибалтики — Дерптским, Рижским, Эзельским — не собирался отказываться от новых вторжений на Псковщину и Новгородщину. Готовясь к крестовому походу на Восток против "язычников", орденские братья призывали в свои ряды рыцарство с немецких и иных земель. И оно с охотой откликалось на такие призывы, благо идти было не так далеко, как в Святую землю, в Палестину.
      В ливонском войске оказалось на сей раз немало "людей датского короля". Король Дании Вальдемар II прислал ордену солидную помощь из города Ревеля под начальством двух принцев крови — Кнута и Абеля. Но все же самую большую поддержку воинскими отрядами орден получил из германских земель и прибалтийских католических епископств.
      Объединенным рыцарским войском командовал опытный военачальник (вице-мейстер) Ливонского ордена Андреас фон Вельвен. Под его рукой собралось огромное по численности для того времени войско — до 20 тысяч человек. Основу его составляла тяжеловооруженная рыцарская конница.
      Чтобы покончить с угрозой нового крестового похода на Русь, русский полководец решил сам нанести удар по ливонцам и вызвать их на битву. Во главе своего войска Александр Невский выступил в поход, двинувшись в Ливонию южнее Чудского озера, выслав вперед сильный разведывательный отряд во главе с Домашем Твердиславичем и воеводой Кербетом. Отряд попал в засаду и почти все погибли, но теперь военный вождь Вольного города точно знал направление удара главных сил немецких крестоносцев. Он быстро перевел русскую рать по льду Чудского озера к самому псковскому берегу.
      Когда войско Ливонского ордена двинулось по льду озера в псковские пределы, русские уже стояли у них на пути, построившись для битвы. Александр Невский поставил свои полки под самый берег привычным для древнерусского воинского искусства боевым порядком: сторожевой, передовой, большой ("чело") полки, на флангах-крыльях встали полки правой и левой руки. Личная дружина князя и часть конных ратников составили засадный полк.
      Немецкие рыцари построились в обычный для себя боевой порядок — клином, который на Руси назывался "свиньей". Клин, голова которого состояла из наиболее опытных воинов, протаранил сторожевой и передовой полки русских, но увяз в плотной массе пеших новгородских ополченцев большого полка. "Свинья" сразу же утратила свою маневренность и силу бронированного таранного удара. Завязалась сеча. В это время по условному сигналу полки левой и правой руки охватили клин, а русская засада довершила охват вражеского войска.
      Схватки велись с таким ожесточением, что сеча стала грозить крестоносцам полным истреблением. Закованным в тяжелый металл рыцарям пришлось биться в большой тесноте, где не было возможности даже развернуть боевого коня, тоже носившего на себе стальные доспехи. Напрасно Андреас фон Вельвен пытался организовать стойкое сопротивление и перестроить орденских братьев для битвы. Пешие воины Ливонского ордена — кнехты, набранные из завоеванных немецкими рыцарями прибалтийских земель, не желали погибать за своих поработителей.
      Хронист немецкой Рифмованной хроники с нескрываемой скорбью скажет об этом поражении немецких рыцарей-крестоносцев:
      …Те, кто находился в войске братьев-рыцарей, были окружены.
      Братья-рыцари достаточно упорно оборонялись, но их там одолели…
      В сражении на весеннем льду Чудского озера русские наголову разбили главные силы Ливонского ордена. Лишь немногим орденским братьям удалось найти спасение, поскольку их настойчиво преследовали до самого противоположного берега озера. Часть беглецов в панике устремилась к северу от места сражения, но там тяжеловесных конных рыцарей ждала верная погибель. В месте под названием Сеговица били подводные ключи, которые даже крепкий лед делали рыхлым. На Сеговице множество ливонцев ушло под лед.
      Битва на Чудском озере, произошедшая 5 апреля 1242 года, вошла в ратную летопись России под названием Ледового побоища, настолько велики оказались потери Ливонского ордена. По летописным сведениям, в сражении были убиты 400 рыцарей-крестоносцев, а 40 попали в плен. Рядовых ливонских воинов, погибших на льду Чудского озера, никто не считал. Число их должно исчисляться на многие тысячи, поскольку каждый рыцарь командовал небольшим воинским отрядом — "копьем". Количество воинов в нем зависело от знатности и богатства предводителя. Взятых в плен изменников из числа русских подданных новгородский князь приказал повесить.
      После поражения немецкое рыцарство незамедлительно попросило у Вольного Новгорода мира и долгое время потом не решалось вновь попробовать крепость русского порубежья. Победа в Ледовом побоище прославила Александра Ярославича Невского как великого полководца Руси.
      Эта битва вошла в мировую военную историю как образец окружения и разгрома крупных сил тяжеловооруженного рыцарского войска эпохи Средневековья. Полководческое искусство Александра Невского признали и в Золотой Орде. После этой победы князь нанес ряд поражений литовцам, чьи разбойные отряды опустошали новгородские окраины. Энергичными военными и дипломатическими действиями он укрепил северо-западные границы Руси, а в 1251 году заключил мирный договор с Норвегией по размежеванию границ на Севере, на Кольском полуострове.
      Став великим князем Владимирским, Александр Невский проявил себя как мудрый государственный деятель. Он добился прекращения разорительных набегов золотоордынцев на русские земли, посылки русских дружин в ханское войско, укрепил центральную великокняжескую власть, показав себя дальновидным политиком и дипломатом.
      Пользовавшийся всенародной любовью великий князь-полководец таил в себе серьезную угрозу для ханского владычества на Руси. Поэтому одной из версий неожиданной болезни и смерти Александра Невского, возвращавшегося из поездки в Золотую Орду, стало отравление его в ханской столице Сарае. Умер он в Городце на Волге, близ Нижнего Новгорода.
      Крупнейший полководец своего времени, Александр Невский творчески подходил к тактике боевых действий: предпочитал внезапность и стремительность, учитывал особенности местности, сильные и слабые стороны своих и вражеских войск, громил неприятеля по частям, результативно использовал разведку. Полководческое мастерство Александра Невского вошло в золотой фонд русского и мирового военного искусства.
      Князь-полководец еще при жизни стал почитаем. Великий воитель, "солнце земли Русской", с большими почестями похороненный во Владимиро-Рождественском монастыре в городе Владимире, Русской православной церковью был причислен к лику святых.
      В 1724 году по приказу императора Петра I Великого останки Александра Невского были торжественно перевезены в новую столицу Российского государства — Санкт-Петербург, в специально построенную Александро-Невскую лавру. На всем пути следования ковчега с останками православного святого, во всех селах и городах его встречали и провожали с крестами и иконами. Особенно торжественной встреча была в Москве и древнем Новгороде.
      По завещанию Петра I высочайшим указом от 21 мая 1725 года в Российской империи был учрежден орден Святого Александра Невского. Его девизом стали слова "За труды и Отечество".
      В годы Великой Отечественной войны (29 июля 1942 года) вновь был учрежден боевой орден Александра Невского. Произошло это в самое трудное для Советской страны время — немецко-фашистские войска рвались к Волге, наступали на Сталинград.

      Ими победителя монголов, долго пытавшихся присоединить к державе, созданной великим завоевателем Чингисханом, Индокитай, по сей день превозносится на вьетнамской земле как имя национального героя. Чан Хынг Дао стал символом вооруженной борьбы за независимость. Его особенно славили тогда, когда народу Вьетнама пришлось отражать агрессии со стороны Китая, Франции и особенно Соединенных Штатов.
      История сохранила очень мало свидетельств о личности полководца, прославившего себя организацией сопротивления Вьетнамцев чужеземцам, пришедшим на его родину с севера. Под его командованием армия Дайвьета трижды отразила нашествие монгольских войск.
      Известно, что Чан Хынг Дао (Чан Куок Туан) был профессиональным военным, выходцем не из простой семьи. Он участвовал во многих вооруженных конфликтах в Аннаме (северных территориях современной Республики Вьетнам), размеренная жизнь которого не раз нарушалась внутренними смутами и пограничными конфликтами.
      Вполне вероятно, что он участвовал в войне между Аннамом и Тьямпой, которой правил тогда царь Джая Пармесвараварман II, начавшейся из-за спорных пограничных территорий. Война выдалась затяжной, и добиться перевеса не удалось ни одной из сторон. Тьямский монарх был убит во время аннамского вторжения под предводительством царя Чан Тай Тона. После этого воюющие стороны заключили между собой мир. Чан Хынг Дао исполнилось к тому времени 26 лет, и он вполне мог быть командиром воинского отряда.
      В 1257 году он, вне всякого сомнения, участвовал в многочисленных боях с монголами, когда те начали завоевание Аннама — северной части современного Вьетнама. В тот год монгольский хан-чингисид Хубилай отправил своего темника (полководца) Согату с многочисленным, преимущественно конным, войском в завоевательный поход на юг от покоренного монголами Китая.
      Судя по всему, завоевателям удалось укрепиться в центральной части Аннама. Но вот в южной части государства Дайвьет — в Тьямпе, которое тогда представляло собой самостоятельное царство (также Тямпа и Чампа), монголы встретили упорное вооруженное сопротивление местных жителей, которые развернули широкую партизанскую войну в горах и джунглях. В той упорной войне темник Согату победителем не стал. Более того, монгольское войско надолго "увязло" в Тьямпе, пытаясь сломить вооруженное сопротивление населения этой области Дайвьета.
      Чан Хынг Дао довольно скоро приобрел большую известность как удачливый и решительный полководец и защитник вьетнамской земли от внешних врагов, прежде всего монголов. Только этим можно объяснить тот факт, что простой люд Аннама по его первому призыву трижды поднимался на борьбу против монгольских нашествий на Дайвьет.
      Вероятнее всего Чан Хынг Дао не отличался большой знатностью своего рода. Наверное, поэтому при несомненном большом полководческом даровании главнокомандующим вооруженными силами Дайвьета он стал только с 1283 года. Назначение состоялось во время правления царя Чан Нхон Тона, правившего в Аннаме с 1278 по 1293 год. К тому времени Чан Хынг Дао был уже зрелым, умудренным опытом человеком.
      Однако фактически командовать дайвьетовской армией он стал значительно раньше. Чан Хынг Дао отличился в боях против монгольского темника Согату. После успешной партизанской войны в Тьямпе завоеватели оказались, по сути дела, разгромленными и неспособными присоединить Аннам к Монгольской державе. Превращение в пепелище нескольких захваченных ими вьетнамских городов не сломило волю населения страны к сопротивлению. Однако военное поражение на далеком юге не остановило воинственных чингисидов, правивших Китаем. Они не оставили намерений завоевать земли на территории современного Вьетнама.
      В 1282 году царь Аннама Чан Нхон Тон отказался пропустить через свою территорию монгольское войско для борьбы против Тьямпы. Одновременно в Дайвьете началась междоусобная вооруженная борьба, когда завоеватели-монголы попытались посадить на аннамский престол своего ставленника. Но тот не получил поддержки ни народа и знати, ни царского войска. Однако события 1282 года стали предлогом для второго монгольского вторжения на непокорный Дайвьет.
      Тоган (или, иначе, Тогон-Тэмур, правивший под китайским именем Шуньди), сын хана Хубилая (согласно другим источникам, он доводился хану Хубилаю не сыном, а племянником) повел в Аннам армию завоевателей на помощь темнику Согату, все еще державшемуся в этой стране. На сей раз для похода на юг от китайских областей были собраны значительные воинские силы.
      В 1284 году для захвата царств Аннам и Тьямпа была собрана полумиллионная армия монгольских правителей Юаней. Им противостояла 200-тысячная вьетнамская армия под командованием Чан Хынг Дао, которая опиралась на поддержку многочисленных партизанских отрядов. Они организовывались сельскими старейшинами или местными чиновниками. Партизанские отряды по своей сути являлись ополчениями отдельных деревень или небольших сельских районов.
      В 1285 году большое ханское войско вновь вторглось на территорию Дайвьета, опустошая селения и избивая мирных жителей. Аннамцы не смогли сдержать на границе государства войско монголов, ударной силой которого была степная конница. К тому времени монголы знали расположение путей в Дайвьете и могли обходить труднопроходимые джунгли, в которых укрывались местные партизаны.
      Отпор монгольским завоевателям организовал Чан Хынг Дао. В начале войны против войск Тогон-Тэмура он решил сохранить вьетнамскую регулярную армию для решающих битв, укрыв ее в горах. Столицу было решено сдать без особого сопротивления. Царский двор и государственную казну заблаговременно переправили в горы. Монголы встретили обезлюдевшую, выжженную землю. Их разрозненные гарнизоны едва поддерживали связь между собой; снаряжение и припасы с большим трудом доставлялись из соседнего Китая.
      Войско хана Тогон-Тэмура захватило аннамскую столицу Ханой. Однако дальше монгольскому правителю Китая развить успех не удалось. Завоеватели так и не смогли достичь южных провинций Дайвьета, постоянно подвергаясь нападениям местных партизан. Когда неприятельское командование решило эвакуироваться из страны на кораблях, ему пришлось столкнуться с царской регулярной армией, которая покинула свои базы в горах.
      Чан Хынг Дао нанес монголам ряд поражений, освободил столицу Ханой. В следующем году он полностью изгнал завоевателей с земли Аннама обратно в Китай. Те потерпели от его войск ряд серьезных поражений в дельте Красной реки: в битве при Тайкете в 1285 году, а затем в предгорьях к северу от Красной реки. При этом вьетнамские воины захватили тысячи пленных. Второй завоевательный поход на Дайвьет стоил монголам еще больших потерь.
      Пока хан Тогон-Тэмур воевал в центральной части Аннама, пытаясь удержаться в Ханое, его темник Согату попытался с остатками своего войска выйти на соединение с ханом из области Тьямпа. Однако когда он оказался на аннамской земле, армия Чан Хынг Дао разбила отряды темника и загнала их обратно в Тьямпу. Вскоре находившиеся там монголы были окончательно разбиты, а Согату убит; завоеватели не смогли даже пробиться к морскому берегу для погрузки на суда. Правитель Китая не смог прийти им на помощь из-за ожесточенного сопротивления аннамцев.
      Успешное отражение двух первых монгольских вторжений позволило полководцу Чан Хынг Дао найти верные тактические приемы борьбы с противником, имевшим численное превосходство. К тому же монгольские воины были хорошими стрелками из лука и снабжены железным защитным снаряжением. Их военачальники имели большой опыт ведения войны в Китае, отличались решительностью действий и крайней жестокостью.
      Регулярная армия Дайвьета не могла в открытом бою противостоять конному войску чужеземцев. Тогда Чан Хынг Дао стал умело применять партизанские методы ведения войны. Партизанские отряды, в своей массе состоявшие из крестьян захваченных монголами областей, были вооружены, как правило, легкими бамбуковыми копьями. Деревенские партизаны часто объединялись в крупные отряды, командиры которых поддерживали связь с помощниками Чан Хынг Дао или с ним самим.
      Там, где появлялся враг и его конница, партизаны устраивали засады, благо вьетнамская земля изобиловала труднопроходимыми тропическими лесами, небольшими, но полноводными реками, которые и являлись основными путями сообщения в Дайвьете. Но монголы вторглись в Аннам в сухой сезон года, когда их конница могла быстро передвигаться, а реки уже не представляли собой большие препятствия для конного воинства.
      Полководец Чан Хынг Дао сделал реки своим верным и надежным союзником. На легких и устойчивых в непогоду речных судах он во главе крупных сил регулярной армии свободно перемещался по территории Дайвьета и часто внезапно оказывался лицом к лицу с отрядами монголов. Речные суда успешно использовали и местные партизаны, совершая внезапные нападения на чужеземцев и столь же быстро покидая поле боя, если силы оказывались неравными.
      Главнокомандующий армией Дайвьета создал хорошо отлаженную систему военной разведки. Он был не в силах дать полный отпор монгольским войскам на границе, поэтому завоеватели раз за разом входили на территорию страны. Но уже от самой границы за передвижениями монголов велось наблюдение. Военачальники хана так и не смогли застать дайвьетовскую регулярную армию врасплох, как это у них получалось почти на всех завоеванных ими землях. Чан Хынг Дао всегда имел достаточно полную, а самое главное — достоверную информацию о противнике, его силах, маршрутах движения и походных лагерях.
      Монголы не раз пытались окружить войска Чан Хынг Дао, но каждый раз, своевременно предупрежденный своими разведчиками, он отводил армию в более безопасное место или наносил успешный и быстрый контрудар. Для монгольской конницы вьетнамские воины, действовавшие с речных флотилий, часто оказывались просто неуловимыми.
      Благодаря Чан Хынг Дао каждое из трех нашествий монгольских войск вьетнамцы отразили успешно. Всякий раз завоеватели изгонялись на север с большими потерями и без значительной военной добычи. Среди ханских воинов и их начальников имя главнокомандующего армией Дайвьета пользовалось большим уважением: великий Чингисхан и его потомки-чингисиды всегда уважительно относились к прославленным воителям противной стороны.
      Особенно тяжелым для народа Дайвьета оказалось последнее, третье нашествие монгольских войск в 1287-1288 годах. Хан Хубилай двинул на Дайвьет 300-тысячную армию, которая была собрана для военной экспедиции на Японские острова. Монголы вновь сумели захватить столицу Аннамского государства город Ханой. Но на сей раз царь Чан Нхон Тон организовал ожесточенное сопротивление завоевателям с самого начала, во всем следуя советам своего опытного полководца Чан Хынг Дао.
      Часть ханской армии, сопровождавшая суда с продовольствием и снаряжением, была встречена многочисленной речной флотилией аннамцев в дельте Красной реки и почти полностью уничтожена в ряде боев на воде. Остатки монгольского флота погибли на специально построенных заграждениях на реке. Всего в 1288 году аннамские военные моряки и партизаны уничтожили около 400 вражеских судов, которым, по замыслу хана Хубилая, после победного похода на Дайвьет предстояло участвовать в завоевательной экспедиции на острова Японии.
      После уничтожения флота с запасами продовольствия сухопутная ханская армия стала терпеть большую нужду в провианте. Ее ряды заметно ослабили различные тропические болезни, и она быстро теряла боеспособность. Ко всему прочему все время своего пребывания на земле Аннама монголы постоянно находились под ударами местных партизан.
      Во время третьего и последнего завоевательного похода монголов в Дайвьет и произошла самая крупная их битва с вьетнамцами. 9 апреля 1288 года аннамская регулярная армия и партизаны под командованием полководца Чан Хынг Дао сразилась с главными силами монголов на берегах реки Батьданг.
      В этом сражении многочисленная монгольская конница оказалась бессильной против легковооруженных пеших вьетнамских воинов. Они удачно отразили все ее атаки, а затем и сами пошли вперед. На помощь регулярной армии пришли в большом числе партизаны-ополченцы, которые помогли Чан Хынг Дао создать угрозу окружения монгольского войска. Тому пришлось с большими потерями и в полном беспорядке бежать с поля битвы. Победители преследовали беглецов, нанеся монголам еще немалый урон.
      Одержанная на берегах реки Батьданг победа оказалась решающей в третьей дайвьето-монгольской войне. После этого Чан Хынг Дао во главе своей армии и при полной поддержке вооруженного народа изгнал захватчиков с вьетнамской земли. Остатки ханской армии оказались почти полностью уничтоженными при бегстве из Аннама в приграничных горных проходах. Четвертого вражеского нашествия не последовало.
      Вскоре после этих событий, в 1289 году, монгольская династия Юань, правившая в Китае, заключила мир с царями Аннама и Тьямпу. Было найдено компромиссное решение для окончания войны: вьетнамские государи согласились формально признать императорский сюзеренитет, фактически сохраняя полную государственную самостоятельность. Хан Хубилай был только рад прекратить столь дорого обходившиеся ему походы на далекий от столицы его империи юг.
      После заключения мирного договора тысячи пленных монгольских воинов были отпущены на родину. Суровому наказанию подверглись те вьетнамские вельможи, которые помогали иноземным завоевателям.
      День 9 апреля, когда монголы потерпели сокрушительное поражение от армии Дайвьета, отмечается в Республике Вьетнам как национальный праздник. О прославленном полководце-герое Чан Хынг Дао вьетнамский народ по сей день хранит благодарную память.
      Чан Хынг Дао был не только самым выдающимся вьетнамским полководцем той далекой эпохи, но и крупным военным теоретиком. До наших дней дошли несколько его теоретических трудов по военному искусству, в том числе знаменитые "Элементарные наставления по военному делу". На этих трудах воспитывались многие поколения воинов Вьетнама. Победа над монгольскими завоевателями надолго определила тактику партизанской войны вьетнамцев с более сильным противником: их регулярная армия всегда сохранялась для решающих сражений с врагом.

      Сын польского короля Казимира I Восстановителя (восстановившего в стране должный порядок), Болеслав II отличался силой характера и энергичностью в своих устремлениях. Он вошел в историю под прозвищем Смелый, что вполне соответствовало его боевым заслугам во славу Польши.
      Он взошел на отцовский престол в то время, когда международное положение Польского государства заметно улучшилось: ему какое-то время никто не угрожал. Среди его недругов не было даже властителя Священной Римской империи, воинственного Генриха IV. Причина раскрывалась просто: общегерманский монарх боролся со своим заклятым врагом римским папой Григорием VII, который никак не хотел признавать за ним право носить императорскую корону. Это обстоятельство позволило Польше освободиться от хотя и формального, но постоянно довлевшего подчинения германской империи.
      Зная, что в королевстве покончено с вооруженными выступлениями крестьянства и феодальными междоусобицами, Болеслав начал совершать военные походы. Но многие исследователи считают, что совершал он их по велению папской курии.
      Прежде всего Болеслав Смелый повел свое рыцарство в Богемию, стремясь восстановить там прежнюю власть польской короны. Первый поход закончился неудачей, но энергичный воитель повторил вторжение. Новая неудача отбила у него охоту сражаться за богемское наследство.
      Все же Болеслав не потерял интереса к южному направлению. В 1061-1063 годах он, все еще только князь, провел несколько успешных походов, в результате которых стал обладателем Верхней Словакии. Эта победа едва не привела к войне со Священной Римской империей. Но в то время у германского венценосца было много других хлопот и он не стал воевать из-за "клочка" земли в словацких Карпатах.
      Затем последовал новый поход польского рыцарства. Болеслав Смелый отнял венгерский престол у короля Андрея и отдал его брату Беле. Затем поляки воевали с чешским королем Вратиславом II из-за брата его Яромира. И опять война со Священной Римской империей не случилась.
      После расширения своих владений на юге, в Карпатах, Болеслав обратил свои взоры на Восток. Польская армия под его командованием дважды — в 1069 и 1078 годах — совершала походы на Русь и дважды занимала стольный город Киев. Одновременно Болеслав завоевывает Червонную Русь, которая на долгое время становится польской.
      Первый Киевский поход 1069 года был вызван стремлением Болеслава Смелого посадить в древнем русском городе на великокняжеский престол своего родственника-изгнанника князя Изяслава. Город на Днепре принял нового правителя. Встав на постой в Киеве, польские воинские люди стали заниматься грабежами и насилием. Это вызвало единодушное восстание горожан, и Болеславу пришлось вернуться в собственные пределы.
      Однако через девять лет он повторил Киевский поход не без подсказки папы римского, видевшего в Русской православной церкви опасного врага. Причина для нового вторжения на Русь нашлась благопристойная: Болеслав решил во второй раз помочь Изяславу занять киевский престол.
      Самовластие сына Казимира Восстановителя стало камнем преткновения в его взаимоотношениях с польской аристократией. Крупные феодалы — так называемые можновладцы — не хотели терпеть сильную королевскую власть. После подавления последних крестьянских волнений они в этой власти больше не нуждались. Болеслав, со своей стороны, особой дипломатии не проявлял, хотя, вне всякого сомнения, серьезную угрозу для себя осознавал. Но он продолжал довольно жестоко обращаться с людьми знатными.
      Чащу терпения последних переполнило убийство краковского епископа Станислава, умерщвленного прямо в алтаре. Был составлен заговор. Известно, что аристократов-заговорщиков поддерживали властители Священной Римской империи и Чехии, которые опасались новых польских вторжений.
      В результате Болеслав II Смелый лишился отцовского престола, а Польша — великого правителя, сравнимого по своим полководческим делам из предшественников разве что с королем Болеславом I Храбрым. Изгнанный монарх бежал в Венгрию, где и умер в 1081 году.
      Новым королем Польши стал его брат Владислав I Герман, но страной правила узкая группа "можновладцев". Польское государство стало приходить в упадок, распадаться на феодальные уделы. Возвыситься Польше после ухода со сцены Болеслава Смелого долго не удавалось.

      В истории Великобритании есть целая глава, долгая по времени, посвященная покорению Англией Шотландии, полная героических и кровавых страниц. Одна из них связана с правлением английского короля Эдуарда I. Он отличался чрезвычайной властностью и надменностью по отношению к шотландцам, навязывая им свои законы, порядки и нравы.
      Взрыв народного возмущения против английского короля, сюзерена Шотландии, произошел по такому случаю. Эдуард I после смерти шотландского короля Александра III поддержал среди претендентов на освободившийся престол Джона Баллиола, своего ставленника в горном крае. Когда терпение шотландцев лопнуло, они вступили в союз с Францией, которая тогда воевала против Англии.
      Узнав об этом, король Эдуард I вызвал к себе для объяснений в город Бервик Джона Баллиола. Но окружение того воспротивилось такому визиту. Тогда разъяренный английский монарх решил наказать жителей города Бервика, предав его огню и мечу. Тысячи безвинных горожан были казнены. В ответ на это шотландцы поднялись против англичан. Знамя борьбы за национальную независимость первым поднял предводитель одного из авторитетных кланов Уильям Уоллес.
      Сперва храброго до отчаянности Уоллеса, человека молодого, поддержала крестьянская и городская беднота. Затем к нему примкнуло и местное рыцарство. В ходе успешных действий англичане были изгнаны с юго-запада Шотландии.
      Вождь восставших сумел создать не просто боеспособную, но и хорошо организованную, дисциплинированную национальную армию. Ее основу составили пешие воины-копейщики. Кавалерии набиралось совсем мало. Войско было разбито на тысячи, сотни, десятки и пятерки. Неподчинение командиру каралось смертной казнью.
      Английский король двинул против мятежной Шотландии крупные силы. Первая большая битва состоялась в сентябре 1297 года у Стерлинг-Бридж. Северной армией Лондона командовал граф Уоррен Суррейский. Двигаясь на Стерлинг-Бридж, англичане должны были перейти реку по длинному мосту у аббатства Камбускеннет. Королевские солдаты на мосту создали сутолоку, непозволительно растянув походную колонну.
      На противоположном речном берегу в умело устроенной засаде сидел Уильям Уоллес со своими воинами. Когда авангардный отряд англичан перешел мост, он во главе своих копейщиков совершил внезапное нападение на врага. Размахивая топором, с боевой раскраской на лице, с ремнем на талии, сделанным им из кожи убитого им же английского сборщика налогов, он первым начал схватку. С дикими воплями он рубил направо и налево окровавленным топором, а за ним напирала стена шотландцев, ощетинившихся длинными копьями.
      Англичане потеряли в битве у Стерлинг-Бридж весь свой авангард в 5 тысяч человек. Оставшиеся в живых в паническом бегстве через мост одним своим видом деморализовали королевскую армию. Граф Уоррен Суррейский поспешил начать отступление. Англичане оставили почти всю шотландскую землю, несколько крепостей и остановили свое отступление только на побережье Твида.
      Английский король поспешил миром уладить дела с Францией, чтобы получить свободу действий против мятежной Шотландии. Мир был скреплен двойным династическим браком. Сам Эдуард I женился на Маргарите, сестре французского короля Филиппа Красивого, а его сын-наследник Эдуард Карнарвонский обручился с королевской дочерью Изабеллой.
      Теперь руки у короля Эдуарда I оказались развязанными. В 1298 году он во главе английской армии дал шотландцам сражение при Филкирхе. В нем войско Уильяма Уоллеса занимало оборонительную позицию, отбив несколько атак рыцарской конницы, которая потеряла много людей и коней. Тогда король ввел в действие своих многочисленных лучников, слава о которых уже гремела по всей Западной Европе. Длинные копья храбрых шотландских воинов оказались совершенно бесполезны против туч разящих стрел.
      Уильям Уоллес в той битве потерпел полный разгром, но побежденным себя не признал. Шотландцы начали партизанскую войну. Англичане не знали покоя ни днем, ни ночью. Военный вождь повстанцев сурово карал местную знать, перешедшую на сторону врага. Он пал не на поле боя, его погубило предательство. В 1305 году Уоллес был схвачен англичанами и после жестоких пыток казнен в Тайберне.

      Гибель Уильяма Уоллеса не означала, что шотландский народ смирился со своей участью. Знамя национального освобождения поднял знатный по родословной Роберт Брюс. Его клан состоял в родстве с древней династией шотландских королей, которая оборвалась в 1286 году со смертью Александра III. Брюс отличался сильной волей и решительностью и сразу же превратился в национального вождя. В 1306 году, собственноручно устранив своего предшественника, перешедшего на службу к англичанам, он торжественно короновался в Скоуне.
      Такой поворот событий никак не устраивал английского монарха. Король Эдуард I, получивший историческое прозвище "Сокрушитель скоттов", летом 1306 года выступил в поход во главе большой армии. Шотландцы были разбиты, и Роберту Брюсу пришлось укрыться на острове Ратлин, где он провел около года. Сохранилась легенда, что он там укреплял свою волю, часами наблюдая за работой паука.
      Весной 1307 года король-беглец вернулся в Шотландию, которая дружно взялась за оружие. Теперь у Роберта Брюса не было грозного врага: король Эдуард I сошел в могилу, а его трон занял слабовольный Эдуард II. Началась затяжная англо-шотландская война, которая первое время велась небольшими силами.
      Летом 1314 года английская армия (3 тысячи рыцарей и 25 тысяч пеших воинов) во главе с королем переправилась через Твид. Шотландский монарх со своей 10-тысячной армией, состоявшей преимущественно из пеших копейщиков, встретил неприятеля у Баннокберна.
      Сражение состоялось 24 июня. Роберт Брюс давно прославил свое имя бесстрашием и умением владеть рыцарским оружием. Перед битвой у замка Стерлин произошла стычка шотландского короля и его нескольких спутников с отрядом валлийской пехоты, которым командовал рыцарь Генрих де Боэн. Пеший Брюс, вооруженный топором, сразился в поединке с тяжеловооруженным всадником, убив королевского рыцаря.
      Шотландский король талантливо разместил на поле брани свою армию. Ее фланги надежно прикрывались густым лесом. Перед своим строем его воины выкопали множеством ям, прикрыв их ветками и дерном. За соседними холмами укрылась тысяча самых слабовооруженных горцев. Немногочисленная конница отряжалась для пресечения вылазок вперед вражеских лучников.
      Англичане начали сражение с привычных атак рыцарской конницы. Но для нее непреодолимой преградой стала полоса ям-ловушек: кони падали, ломая себе ноги и сбрасывая на землю неповоротливых в тяжелых стальных доспехах всадников. Все же часть конников, счастливо избежав такого неожиданного препятствия, врезалась в строй копейщиков, стоявших на холме.
      Началась рукопашная свалка. Английские лучники решили поддержать своих, но тем самым нанесли урон своим рыцарям, поскольку в бою противники перемешались. Когда они попытались обстреливать шотландцев с левого фланга, Брюс приказал своей конницы атаковать их. Лучники отступили от холма с большими потерями.
      Сражение кипело уже несколько часов, а победы ни та, ни другая сторона не видела. Тогда король Роберт Брюс ввел в дело свой последний резерв: тысячу горцев, укрывшихся в засаде за холмом. Их толпа, в которой мелькали дубины и топоры, неожиданно обрушилась на опешивших англичан, которые побежали, долго преследуемые шотландцами.
      Битва у Баннокберна стала решающей в войне, которая шла до 1323 года. Англичане впервые после Гастингса потерпели такое сокрушительное поражение. Им пришлось в 1328 году подписать "постыдный" для себя Нортгемптонский договор. По нему Лондон признавал Роберта Брюса королем Шотландии к северу от Твида. Так Шотландия обрела независимость. Но в следующем году ее национального героя, продолжателя дела Уильяма Уоллеса, не стало.

      Средневековая горная Швейцария — ее независимые кантоны давно стали объектом заинтересованного внимания соседей — австрийских герцогов из дома Габсбургов. Это привело к тому, что три кантона на высокогорье — Швиц, Ури и Унтервальден — создали Союз трех. Их население доходило до полумиллиона человек, а вооруженные силы состояли из нескольких тысяч пеших воинов. "Вечный союз" был создан в 1291 году и положил начало образованию современной Швейцарии.
      В Вене поняли всю опасность союза трех кантонов ("лесных братьев"). Для будущей войны стала собираться армия, которую основательно пополнили рыцари многих германских государств. В 1315 году Австрийское герцогство пошло войной в швейцарские Альпы. Однако центральноевропейские горцы оказались людьми не робкого десятка. Они приняли вызов Габсбургов.
      У "Вечного союза" нашелся военачальник, который был готов на равных сразиться с враждебно настроенным соседом. Это был Вернер Штауффахер, человек достаточно опытный в военном деле, веривший в непобедимость швейцарской армии на поле боя против тяжелой рыцарской конницы. Он был одним из тех, кто добивался вооружения ополченцев-горцев единообразно. Таким уникальным по своим боевым достоинствам оружием для швейцарской пехоты в истории войн стала алебарда.
      Ее достоинство высоко оценивалось и современниками, и в будущем. Ганс Дельбрюк в своей "Истории военного искусства" дает следующее описание алебарды альпийских горцев:
       "Это топор с очень длинным древком и железным наконечником, так что в одном оружии соединены копье и топор; алебарда является реакцией против становившихся все более крепкими рыцарских доспехов, которые могли быть пробиты только сильным ударом длинного топора, и оказалась оружием не защищенных доспехами пехотинцев против тяжеловооруженных рыцарей. В своем дальнейшем развитии алебарда с обратной стороны была снабжена также крюком, чтобы зацеплять рыцаря за его доспехи и стаскивать с коня; иногда алебарда снабжалась также остроконечным молотом".
      …Рыцарская армия вторглась на территорию "Вечного союза", уверенная в том, что здесь она не встретит достойного противника. Но Вернер Штауффахер успел подготовиться к ее встрече. Близ горы Моргартен (в 12 километрах от горы Швиц) горцы соорудили из дикого камня две лестцины — каменные стенки высотой до 4 метров с башнями. Неприкрытой осталась только дорога на Швиц через Цуг.
      Подойдя на близкие подступы к Моргартену, рыцарское войско отправилось дальше именно по этой дороге. И сразу же оказалось обмануто швейцарским командующим, который встал во главе ополчения трех кантонов. Вернеру Штауффахеру важно было заманить вражескую конницу в узкое горное дефиле, в котором рыцари лишались своей маневренности и возможности наносить таранные удары.
      Австрийским войском командовал герцог Леопольд Баварский, который имел под своим началом от 2 до 4 тысяч рыцарей. Швейцарцев же насчитывалось (по разным источникам) от 1500 до 4000 пеших воинов. То есть они не превосходили неприятеля числом.
      Как только рыцарская колонна втянулась в дефиле, горцы, занимавшие позиции на склонах окрестных гор, обрушили вниз камни и бревна. Передние рыцари бросились назад, спасаясь от камнепада по неширокой дороге, внося расстройство в ряды тех, кто ехал за ними. Герцог Леопольд Баварский так и не успел до атаки швейцарцев восстановить порядок в своем войске.
      Тем временем большая часть швейцарских ополченцев, вооруженных алебардами, построилась на склоне горы Моргартен в атакующий боевой порядок — в 35 шеренг (более тысячи пехотинцев). После этого войско Вернера Штауффахера, спустившись с горы в дефиле, зашло в тыл австрийцам. Удар получился на славу, поскольку те его здесь не ожидали.
      После первого же натиска рыцари побежали. Длительной рукопашной схватки на поле битвы не случилось. Поэтому и больших потерь среди сражавшихся не оказалось: пешие воины не могли долго преследовать всадников, пусть и закованных в стальные доспехи. Победителям достался обоз австрийского войска.
      В тот день ополчение кантонов Швиц, Ури и Унтервальден доказало Австрийскому герцогству, что Альпы для них родной дом, в котором в минуту опасности и стены помогают. Вернер же Штауффахер стал после той блестяще организованной и проведенной битвы с рыцарским войском, которого "Вечный союз" не имел, народным героем.
      Моргартенская победа имела для Союза трех важные последствия. К нему один за другим стали присоединяться другие свободные кантоны швейцарских Альп. Первым это сделал кантон Люцерн. Теперь в случае нового неприятельского вторжения в их горы швейцарцы могли выставить более сильное пешее ополчение алебардистов.

      Среди различных героев встречаются такие, которые, блеснув раз на ратном небосводе, навечно входили в историю своего Отечества. К числу таких ратоборцев, вне всякого сомнения, относится легендарный воин-монах Александр Пересвет, герой сражения на славном для русского оружия поле Куликовом, которое в летописи старой России сродни разве что только Бородинскому полю в Отечественной войне 1812 года.
      Время донесло до нас об этом светлой и достопамятной личности самые скупые сведения, порой больше похожие на легендарные. Александр Пересвет был боярином, то есть, иначе говоря, ближним дружинником у владельца Брянского княжества. Вне всякого сомнения, он был прирожденным воином, обладавшим огромной физической силой. Неизвестно, как бы сложилась его дальнейшая судьба, не влюбись Александр Пересвет (как говорится в легенде) в какую-то княжну. Ее родители ответили на предложение простого витязя, пусть и боярина, решительным отказом: жених княжеских титулов не имел.
      После этого брянскому боярину не мил стал ни белый свет, ни бранные утехи. Он решил (как случалось не раз в то далекое время) уйти в монастырь и стать схимником. Пересвет оставил княжескую службу в Брянске и прибыл с поклоном в Троицкий монастырь к самому Сергию Радонежскому. В Троице Александр и принял монашеский постриг.
      Сергий Радонежский, основавший Троицкий монастырь, уже при жизни имел огромное духовное влияние на соотечественников. Вскоре эта обитель на долгие столетия превратилась в самый почитаемый и богатый монастырь сперва в Московской Руси, а потом осталась такой и в Российской империи. В одной из русских летописей о Сергии Радонежском говорилось:
       "Сергий… бысть пастух не токмо своему стаду, но всей Русской земле нашей учитель и наставник".
      Ставший святым в Русской православной церкви Сергий Радонежский являлся духовным наставником московского князя Дмитрия Ивановича, будущего Донского. Он дал духовное "кормление" и бывшему брянскому боярину, вложив в его сердце готовность на великий ратный подвиг во имя Отечества. То есть на геройский подвиг.
      …Наступил поворотный в российской истории 1380 год. 100-тысячное ордынское войско под знаменами темника Мамая, мечтавшего о ханском престоле в Сарае (но в нем не текла кровь чингисидов), медленно надвигалась из Дикой Степи на Русскую землю. Мамай говорил: "Я не хочу так поступать, как Батый… приду на Русь и убью князя их… тут и осядем, и Русью завладеем".
      Московский князь Дмитрий Иванович решил встретить вражеские полчища в поле. Под его знамена стали со своими полками и дружинами князья Белоозера и Ростова Великого, Ярославля и Владимира на Клязьме, Переяславля-Залесского и Серпухова, Костромы и Мурома, Углича и Можайска, Суздаля и Звенигорода, Дмитрова… Русь еще никогда не выставляла такую многочисленную рать.
      По древней традиции, князь-ратоборец посетил Троицкий, самый почитаемый монастырь. Там он принял благословение своего духовного отца, предсказавшего ему битву кровопролитную и победу славную. Это пророчество действительно сбылось так, как было сказано.
      Перед расставанием преподобный Сергий Радонежский представил великому московскому князю двух своих монахов, двух схимников — Родиона Ослябю и бывшего брянского боярина Александра Пересвета. И тот и другой еще недавно были витязями и в такое тяжелое время пожелали вновь взяться за оружие, чтобы постоять за Русскую землю. Троицкий настоятель не отказал им в просьбе, дал крестное напутствие.
      Куликовская битва началась в 11 часов утра 8 сентября 1380 года схваткой двух поединщиков. Первым выехал для схватки из рядов ордынского войска мурза Телубей (Челубей). Он славился огромной физическом силой и внешне походил на великана. Его появление перед собой мамаево войско встретило громогласными, восторженными криками. Телубей взмахами тяжелого копья и насмешливыми выкриками вызывал на смертельный поединок соперника из рядов молчаливо стоявшей поперек Куликова поля русской рати.
      По древней традиции, любые битвы открывались чисто рыцарским поединком, которые в Древней Руси назывались "игрушкой". Мурза был уверен в своей силе и ловкости, умении владеть конем и копьем. Да и к тому же он хотел получить драгоценную награду из рук темника Мамая за сраженного им поединщика от русских.
      Вызов не заставил себя долго ждать. Из рядов молчаливо стоявшего русского передового полка выехал витязь, воинские доспехи которого покрывали длинная черная мантия и монашеский куколь с нашитым на нем белым крестом. Это был троицкий монах Александр Пересвет, всего несколько дней тому назад получивший благословение на подвиг от самого Сергия Радонежского. Всадник, как и его противник, был вооружен копьем. Оборотившись к своим, он произнес слова, ставшие предсмертными:
       "Отцы и братья мои, простите меня, грешного; брат мой Ослябя, моли Бога за меня".
      Разъехавшись по полю, два всадника опустили копья на уровень груди и помчались во весь конский мах друг на друга, прикрывшись щитами. Они сшиблись с грохотом, в последний миг умело направив копья. И схимник-боярин Александр Пересвет, и мурза Телубей оказались насмерть сраженными.
      Ордынец не смог удержаться в седле. С обломком копья в груди, пробившим его стальные доспехи, он упал с коня в густой, еще не вытоптанный в битве травостой Куликова поля. Русский же витязь последним движением руки сумел повернуть послушного коня к своим. Тот донес его уже бездыханное тело, пронзенное вражеским копьем, до строя передового полка, из рядов которого неслись восторженные возгласы.
      Русские ратники видели, что их поединщик хотя и погиб, но остался в седле, вернувшись в полковой строй. А это знаменовало собой победу в начинавшейся битве. Так инок Александр Пересвет совершил свой исторический подвиг во имя земли Русской, чтобы навечно стать в ее истории героем-витязем.

      Волей замечательной судьбы стать героем земли Русской великому князю Московскому и Владимирскому Дмитрию Ивановичу довелось в одном из крупнейших сражений в мировой военной истории, которое состоялось на Куликовом поле 8 сентября 1380 года. После исторической победы великому ратоборцу и было дано почетнейшее имя, которое стало бессмертным.
      …Княжич Дмитрий был сыном звенигородского удельного князя Ивана Ивановича и его жены Александры, внуком московского князя Ивана Калиты. В Московском княжестве верховная власть принадлежала старшему брату звенигородского князя Семену (Симеону) Гордому. Однако в 1352 году эпидемия "черной смерти" — чумы выкосила всю мужскую половину в правящей династии потомков Калиты, не тронув только семью правившего Звенигородом князя Ивана.
      Иван Иванович Звенигородский совершил традиционную для русских князей поездку в Золотую Орду, взяв с собой богатые подарки великому хану, его семействам и вельможам. В Сарае он получил ярлык на великое княжение и стал первым по старшинству правителем на Руси. Так судьба княжича Дмитрия сделала в 1355 году крутой поворот: из наследника небольшого звенигородского удела он стал наследником московской великокняжеской власти.
      Духовное, православное и воинское воспитание Дмитрий получал под строгим присмотром отца, вошедшего в отечественную историю под именем Ивана Ивановича Красного, то есть Красивого. Сын все время находился рядом с ним и познавал от отца науку государственного управления. Н.М. Карамзин писал в "Истории государства Российского":

       "Природа одарила внука Калитина важными достоинствами; но требовалось немало времени для приведения их в зрелость, и Государство успело бы между тем погибнуть, если бы Провидение не даровало Димитрию пестунов и советников мудрых, воспитавших и юного Князя и величие России".

      Великий князь Иван Иванович Красный правил недолго, он умер в 1359 году, когда его сыну Дмитрию было всего девять лет. Весной следующего года маленький наследник во главе московской делегации отправился в Сарай за ханским ярлыком на великое княжение. Поездка оказалась неудачной — в Золотой Орде шла кровавая ханская междоусобица, и ярлык на великое княжение достался суздальскому князю, который и "сел" в стольном граде Владимире.
      Так великое княжение уплыло из рук Москвы, из рук рода Ивана Калиты. В 1361 году повзрослевший московский князь Дмитрии Иванович вновь совершил поездку в Сарай. Москвичи везли туда богатые подарки, которые в итоге возымели свое действие. В 1362 году золотоордынский хан Мюрид все же дал 12-летнему московскому удельному князю желанный ярлык на великое княжение. Летом следующего года суздальский князь Дмитрий-Фома Константинович попытался было оспорить у Москвы право на великое княжение, но безуспешно.
      Вскоре великому князю пришлось вмешаться в борьбу двух братьев-князей из Суздаля за право владеть Нижним Новгородом. В итоге Дмитрий-Фома из противника Москвы превратился в ее союзника. Этот политический союз был скреплен браком: 15-летний внук Ивана Калиты женился на младшей дочери суздальско-нижегородского князя Евдокии. Теперь великий князь в случае надобности мог рассчитывать на полки своего тестя-союзника.
      Перед свадьбой случился разрыв Москвы с Новгородом. Воспользовавшись смутой и Золотой Орде, новгородские купцы, плававшие и торговавшие по Волге, и одночасье превратились в речных разбойников (ушкуйников) и стали грабить и чужих, и своих русских купцов. Более того, в 1366 году новгородцы организовали настоящий военный поход по рекам Волге и Каме, ограбив даже купцов в Нижнем Новгороде. Московским дружинам силой удалось навести порядок на речных торговых путях.
      Перед этим событием на великого князя обрушилась большая беда: в засушливый 1365 год пожар уничтожил большую часть его столицы. Дмитрий Иванович принял поистине историческое решение — укрепить Москву не дубовой, как было прежде, а каменной крепостью. Так Московский Кремль стал единственной каменной крепостью той эпохи на северо-востоке Русской земли.
      В скором времени обострились отношения Москвы с Тверью. Великий князь Дмитрий Иванович, которому шел 18-й год, решил "повоевать" стольный град Михаила Тверского, и тому пришлось бежать в Литву, великий князь которой, Ольгерд, был женат на его сестре. Поздней осенью 1368 года объединенные войска Литвы, Тверского и Смоленского княжеств выступили против Дмитрия Московского.
      Наспех собранный им полк был разбит в сражении на реке Тросне, и великому князю пришлось затвориться в своем стольной граде, изготовившись к осаде. Однако великий князь литовский Ольгерд взять Московский Кремль не смог. Захватив добычу и пленных, он ушел в Литву. Дмитрию Ивановичу пришлось возвратить Михаилу Тверскому земли Клинского княжества.
      Воспользовавшись тем, что Ольгерду пришлось в 1369 году начать войну с немецким Тевтонским орденом, московское войско совершило два удачных похода против своих недавних недругов в лице Смоленского и Тверского княжеств. В конце 1370 года великий князь литовский вновь подступил к Москве, осадил ее, но взять опять не смог.
      С конца 1370 по 1373 год не затихала борьба между Москвой и Михаилом Тверским. Захватывались с боем города, в большом числе гибли воины и мирные люди. Поход Ольгерда на Москву и в третий раз закончился неудачей — на сей раз московская рать встретила противника на западной границе княжества. Но дело до большой битвы не дошло: стороны заключили очередное перемирие.
      Летом 1373 года фактический правитель Золотой Орды Мамай (он не был родом из чингисидов) совершил набег на Рязанское княжество, опустошив его. Дмитрий Московский вместе с двоюродным братом Владимиром Серпуховским, собрав полки, встал на левом берегу Оки и не допустил золотоордынцев в московские и владимирские земли, но избиваемых рязанцев защищать не стал.
      Великий князь московский понимал, что после стабилизации внутреннего положения в Золотой Орде следует ожидать нового, еще большего нашествия войска Мамая на русские земли. На окском побережье была возведена сильная крепость Серпухов. В городе Переяславле-Залесском собирался съезд "велик" русских князей: так Дмитрий Иванович начал создавать военную коалицию против Мамая.
      В 1375 году Михаил Тверской вновь попытался оспорить право Москвы на владение ханским ярлыком. Теперь перед великим князем московским стал зримо маячить враждебный союз Твери, Литвы и Золотой Орды. В такой ситуации ему пришлось действовать решительно и быстро.
      В городе Волоколамске собралась огромная рать, к которой присоединилось даже городское ополчение Нижнего Новгорода. В походе на Тверь участвовали почти 20 русских удельных князей. 5 августа началась ее "тесная" осада. Тверичи бились храбро, совершали смелые вылазки. Москвичам не удалось поджечь деревянные стены города-крепости — снаружи они были обмазаны глиной.
      Тогда Дмитрий Иванович приказал огородить Тверь крепкой деревянной оградой, через которую осажденным нельзя было пробиться. Через три недели в городе начался голод. Поскольку литовское войско не пришло на помощь, Михаил Тверской капитулировал перед великим князем.
      В 1375 году отношения между великим княжеством московским и Мамаем были окончательно разорваны. Военный союз русских князей становился реальной силой, и в Сарае это понимали. В ответ конные отряды золотоордынцев пограбили земли Нижегородского княжества. Тогда московские полки и рать Нижнего Новгорода совершили ответный поход на подчинявшийся Мамаю город Булгар и заставили его сдаться. Русские войска с богатой добычей возвратились домой.
      Золотоордынцы решили провести против Руси крупную карательную экспедицию. Хан заволжской Синей Орды Араб-шах с большим конным войском двинулся на Нижний Новгород, на помощь которому пришли московские полки. Но воеводы в отсутствие великого князя вели себя крайне беспечно, не выставив в походном лагере дозоры, а большая часть тяжелого вооружения находилась в обозе.
      2 августа 1377 года золотоордынцы, проведенные потайным лесным тропам мордовскими князьями, внезапно обрушились на русский стан у реки Пары, правого притока реки Пьяны, и разгромили их. При бегстве много людей потонуло в реке или попало в плен. Татарская конница ворвалась в Нижний Новгород, опустошила его и сожгла. Нижегородскому князю удалось бежать. Опустошив окрестные волости, золотоордынцы ушли в степи.
      Теперь поход большого, объединенного ордынского войска на Московскую Русь стал реальностью. Дело было лишь во времени.
      В феврале 1378 года скончался митрополит всея Руси Алексий, который был надежным сторонником и советником великого князя Дмитрия Ивановича. Для властителя Москвы это была огромная потеря.
      Летом 1378 года Мамай послал большое войско во главе с темником Бегичем в поход на Русь. Но об этом в Москве от лазутчиков узнали заранее. Русская рать двинулась навстречу врагу и изготовилась к битве на берегу реки Вожи. Появление большого русского войска застало Бегича врасплох, и он несколько дней простоял на берегах Вожи, не решаясь ее переходить.
      Исследователи оценивают силы сторон в несколько десятков тысяч. Русскими командовал сам великий князь Дмитрий Иванович. Бегич решился на форсирование Вожи только во второй половине дня 11 августа. Однако на противоположном берегу вражескую конницу ждала ловушка. Большой полк во главе с Дмитрием Московским атаковал золотоордынцев в лоб, а с флангов удары нанесли полки левой и правой руки под командованием воеводы Вельяминова и рязанского князя Данилы Пронского.
      Произошла скоротечная конная сшибка, где главным оружием стало тяжелое копье. Русские ратники в сражении во всем превзошли золотоордынских воинов. Ордынская конница смешалась, и начала беспорядочно отступать к Воже, тогда утонуло много татар. Преследование врага русские конники прекратили только под вечер.
      Победа русского оружия в большом сражении на реке Воже имела принципиальное значение в отношениях Руси с Золотой Ордой. Это была первая в истории битва, выигранная русскими у ордынцев.
      Поражение темника Бегича привело Мамая в неописуемую ярость: русские данники разбили войско Золотой Орды! В ответ золотоордынская конница во главе с Мамаем обрушилась на соседнее с Москвой Рязанское княжество. Стольный град Переяславль-Рязанский был взят, разрушен и превращен в пепелище. В Орду было уведено много пленных.
      В Москве настороженно ждали известия о начале Мамаева нашествия на Русь, пришло оно в самом конце июля 1380 года. Силы Мамая были огромны, хотя достоверных летописных сведений о соотношении сил в битве на Куликовом поле нет. Численность золотоордынского войска в разных источниках колеблется между 100 и 200 тысячами человек. Русское войско, вне всякого сомнения, было намного меньше, и скорее всего вдвое.
      Мамай основательно готовился к большому походу на Русь. По его грозному повелению пришли войска подвластных Золотой Орде народов — черкесов и осетин, "бусурмане" из Волжской Булгарии и буртасы (мордва). Из Таны (Азова) и других итальянских колоний на берегах Азовского и Черного морей пришли отряды тяжеловооруженной наемной пехоты, скорее всего венецианцев.
      Мамай намеревался в 20-х числах сентября соединиться с великим князем литовским Ягайлой, который стал его союзником в войне с Московской Русью. После этого намечался совместный поход на Москву. Попытка привлечь к походу князя Олега Рязанского не увенчалась успехом.
      Получив известие о выступлении Мамаевых полчищ, великий князь стал собирать в Москве большую рать. На помощь ему привели свои полки многие удельные князья. Преподобный Сергий Радонежский напутствовал великого князя на битву. В благословенной грамоте говорилось: "Иди, господин, иди вперед, Бог и Святая Троица помогут тебе!"Все русское войско знало об этом.
      Оставив для защиты стольного града часть сил, Дмитрий Иванович повел русское войско к городу-крепости Коломне и на берегах реки Оки встал походным лагерем. Высланная далеко вперед конная разведка — "сторожа" донесла, что Мамай со своим огромным войском расположился на реке Мече, правом притоке Дона.
      Русская рать 26-27 августа переправилась через Оку. План московского князя был смелым и точно рассчитанным. Он задумал разбить войско Мамая еще до соединения с ним Ягайлы и потому двинул далеко на юг свои полки. 6 сентября близ впадения в Дон реки Непрядвы русская "сторожа" разгромила разведывательный конный отряд ордынцев.
      На военном совете русских князей было решено перейти Дон, чтобы в чистом поле сразиться с ордынцами. В ночь на 8 сентября русские полки по наведенным мостам и вброд перешли на правый берег реки и расположились выше устья Непрядвы. Так, проделав путь в 200 километров от Коломны до Дона, русская рать вышла на Куликово поле.
      Дмитрий Московский построил свои войска. Впереди поставили сторожевой полк — его задачей было не позволять вражеским конным лучникам засыпать ливнем стрел главные силы русских. Далее стал передовой полк, которому предстояло принять на себя первый удар главных сил Мамая. За передовым построился большой пеший полк. На флангах стали полки правой и левой руки. На случай, если неприятель где-нибудь прорвет русский строй, был оставлен в тылу резервный полк.
      В густой дубраве на левом крыле укрылся сильный засадный полк. Засадой командовали князь Владимир Серпуховской и зять Дмитрия Ивановича воевода Дмитрий Боброк-Волынский. Этому полку предстояло выйти на поле Куликово в самую решающую минуту. Известно, что ордынская разведка так и не обнаружила русский засадный полк.
      Перед сражением Дмитрий Московский объехал все построившиеся на поле полки и обратился к ним с традиционным призывом постоять за землю Русскую. После этого он поменялся с ближним боярином Михаилом Бренком убором московского государя и в простых воинских доспехах встал в первые ряды русской рати.
      Ордынское конное войско появилось на горизонте примерно в 10 часов утра. Мамай, разбивший свой шатер на вершине Красного холма, с удивлением и тревогой осматривал видневшиеся вдали полки московской рати. Такой встречи от данников Золотой Орды он явно не ожидал.
      Мамай был опытным полководцем. Он сразу понял, что на Куликовом поле ему не удастся использовать свое преимущество в коннице. Густые дубравы и речушки с топкими берегами надежно прикрывали фланги русских от обхода. Оставалось только одно — атаковать московскую рать в лоб. Мамай приказал спешиться части своих всадников в помощь наемной итальянской пехоте. На флангах он поставил тяжеловооруженную конницу, за Красным холмом — сильный резерв.
      Сражение началось около 12 часов дня поединком русского воина инока Пересвета и ордынского богатыря Челубея. Два витязя сошлись на копьях, и оба погибли.
      После этого ордынская легкая конница атаковала сторожевой конный полк русских. Татарские лучники встретили упорное сопротивление княжеских дружинников и долго не могли заставить их отойти назад. После этого ордынское войско начало атаку по всей ширине Куликова поля. Сторожевому полку пришлось отойти к передовому полку, но и тот не выдержал натиска врага. Затем в битву вступил пеший большой полк. Ожесточенное сражение шло в течение двух часов, распавшись на отдельные единоборства, когда каждый, по словам летописца, "своего супротивника искаше победите".
      Мамам все же нашел способ прорваться в тыл русской позиции. На ее левом фланге перед дубравой проходила довольно широкая лощина, ровное дно которой позволяло тяжеловооруженным всадникам набрать таранную скорость. Мамай и бросил сюда свою резервную конницу. Она прорвала строй русского полка левой руки и оказалась между Доном и тылом сражавшегося большого полка. Ордынцев остановил русский резерв, сразу же вступивший в бой.
      Из боевого порядка русской рати под натиском превосходящих сил золотоордынцев устоял только полк правой руки, который в сражении так и не подался назад ни на шаг. Здесь воеводам даже пришлось сдерживать ратников, чтобы они не шли вперед и не отрывались от рядов большого полка.
      На Красном холме уже праздновали победу, когда из дубравы в критический момент битвы вышел русский засадный полк. Он ударил в тыл и во фланг прорвавшейся к Дону ордынской коннице. Этот удар позволил русским князьям и воеводам перестроить полки для продолжения сражения, которое длилось еще примерно час. Мамаево войско было разгромлено наголову и обратилось в бегство. В числе первых бежал и правитель Золотой Орды.
      Русская конница преследовала врага буквально по пятам — от Куликова поля до притока Дона реки Красивой Мечи. Это расстояние примерно в 40 километров. Погоня продолжалась до наступления темноты.
      Победа досталась русским дорогой ценой. Потери сторон были огромны. В числе погибших оказалось много русских удельных князей и бояр. Сам великий князь Дмитрий Иванович мужественно и стойко бился в рядах большого полка, что само по себе явилось геройским поступком.
      За великую победу 8 сентября 1380 года народ прозвал героя Донского побоища (так современники называли Куликовскую битву) — Донским. А его двоюродного брата князя Владимира Серпуховского — Храбрым.
      В тот день великий литовский князь Ягайло находился всего в 30-40 километрах от Куликова поля. Он так и не успел соединиться с Мамаем. Узнав о страшном разгроме войска Золотой Орды, литовцы не стали испытывать судьбу и ушли обратно.
      Мамаю, покинутому воинами и последними мурзами, пришлось бежать из Сарая в Крым, в город Кафу. Он прибыл туда с немалыми своими сокровищами, и это решило его судьбу. Его впустили в город и там убили.
      В 1382 году хан Тохтамыш, захвативший власть в Золотой Орде, с большим войском подошел к Москве, по пути был взят и сожжен город Серпухов. Великому князю, у которого под рукой не оказалось сильного войска, пришлось укрыться с семьей за Волгой в Костроме.
      Оборона Московского Кремля была возложена на внука литовского великого князя Ольгерда — Остея. Три дня горожане отбивали яростные приступы золотоордынцев с помощью нового, ранее неизвестного оружия — огнедышащих "тюфяков" — пушек. После этого Остей и столичные "лучшие люди" решили откупиться от хана Тохтамыша. 26 августа большая депутация из бояр и духовенства вышла из крепостных ворот. Ордынцы сразу же напали на нее, убили Остея и ворвались в крепость.
      Москва подверглась разграблению. Погибло более 10 тысяч москвичей и жителей окрестностей. Множество людей было уведено в полон. После этого золотоордынцы опустошили многие земли Московского княжества, взяв штурмом город Переяславль. Но у Волоколамска большой ордынский отряд встретил князь Владимир Серпуховской и разгромил его. После этого хан Тохтамыш покинул русские пределы, ограбив по пути Рязанское княжество.
      Чтобы остаться на великокняжеском престоле, Дмитрию Ивановичу пришлось отправить заложником в Сарай своего старшего сына-наследника Василия. Орда стала брать с Руси "великую дань тяжкую". Платить пришлось не только серебром, как было раньше, но и золотом.
      В последние годы своей жизни великий князь московский успешно воевал с Рязанью и Новгородом. Весной 1389 года он серьезно заболел и, чувствуя скорую кончину, составил духовное завещание. Дмитрий Донской умер сравнительно молодым — ему не было еще и 39 лет, из которых он более 29 лет правил "на Москве". Своим сыновьям он оставил Московское княжество, которое за три десятилетия его правления увеличилось в землях в несколько раз.

      История сохранила не много сведений о национальном герое сербского народа юнаке (рыцаре) Милоше Обиличе, который положил свою жизнь на жертвенный алтарь отечества. Даже его прозвище трактуется и как Обилич, и как Кобилич. Его родословная туманна, достоверно известно лишь то, что за свою воинскую доблесть он стал достаточно известным воеводой у князя Сербии Лазаря. По крайней мере, имя юнака было памятно великому визирю Османской державы и многим турецким военачальникам.
      …Во второй половине XIV столетия Оттоманская держава приступила к завоеванию Балкан. В 1366 году болгарскому царю Шишману III пришлось признать свою вассальную зависимость от правителя Стамбула. Затем удары османов приняла на себя Сербия. Первое время она успешно защищалась и в 1387 году в ожесточенной битве на реке Топлице нанесла поражение армии султана Мурада I. Князь Лазарь нашел тогда себе перед общей опасностью союзника в лице боснийского царя Твртко I. Но в самой Сербии не было единства: местные баны (князья) не уставали враждовать друг с другом.
      Султан Мурад быстро оправился от понесенного поражения: его воинские силы казались неисчерпаемыми. Огромная османская армия вновь вторглась в Сербию. Решающая битва произошла 15 июля 1389 года на Косовом поле. В рядах войска князя Лазаря, намного уступавшему по численности вражескому, рядом с сербами сражались отряды боснийцев, хорватов, болгар, албанцев и валахов.
      Косово поле представляет собой гигантскую горную котловину. Ее пересекает извилистая, в крутых берегах река Лаб, впадающая в Ситницу, имевшую тогда заболоченные берега. Поле имело немало пологих глинистых холмов. Князь Лазарь построил свое войско за Лабом, поперек долины. Отборные дружины сербских юнаков встали на правом фланге, который упирался в Ситницу. На левом, у гор, расположились боснийцы.
      Битва началась с массированных атак турок. Трудность для них заключалась в том, что им приходилось переходить Лаб по неширокому броду. В ходе сражения немало османских воинов нашло себе гибель в ее водах. Начало схватки не говорило о том, что армию султана Мурада ждет победа на Косовом поле.
      В сербском эпосе "Милица" (так звали жену князя Лазаря) называются имена юнаков, особенно отличившихся в Косовской битве. Среди них: Юг-Богдан, отец Милицы, и девять его сыновей, Страхиня Банович, Косанчич и воевода Милош Обилич.
      Султан Мурад вводил в дело все новые и новые войска: он имел многотысячные резервы, которые его противник уже исчерпал. Главный удар турки наносили на то крыло позиции противника, где стояли сербские рыцари-юнаки. Именно там весь день шла самая жестокая сеча. Боснийцы, видевшие это, так и не подали истекающим кровью сербам союзнической помощи.
      Когда победная чаша весов стола склоняться в сторону турецкого оружия, воевода Милош решил совершить подвиг самопожертвования, только бы дать сербам победу. Безоружный, он явился в султанскую ставку и заявил великому визирю, что готов служить его властелину. Визирь, знавший имя княжеского воеводы, доложил о "визите" обрадованному султану Мураду. Тот пожелал лично видеть знатного перебежчика в своем шатре.
      Дальше все происходило примерно так, как повествуется в указе — фирмане сына Мурада, Баязида по прозвищу "Молния", который взошел на оттоманский престол благодаря описанному:
      "…Вдруг совершенно неожиданно некто Милош Кобилич, с лукавством и притворством сказал, что он принял ислам, умоляя принять его в ряды победоносного войска. И когда был допущен поцеловать ногу светлого государя, вместо того чтобы это исполнить, неустрашимо направил он в славное тело пресветлого царя отравленный нож, спрятанный в рукаве, и, нанесши им тяжелую рану, напоил его мученическим шербетом…"
      Истории неизвестно, как погиб сам Милош Обилич. То ли он был изрублен на месте султанскими телохранителями, то ли казнен после нечеловеческих пыток.
      Расчеты воеводы не оправдались: весть о гибели султана Мурада не внесла замешательства в ряды вражеского войска. Баязид, объявивший себя султаном, взял командование в свои руки и довел Косовскую битву до победного завершения. Турки сумели, используя свое численное превосходство, прижать сербов князя Лазаря к речному берегу. Окончательно же его погубила измена: Вук Бранкович вместе со своим отрядом позорно бежал с поля брани, а воины Бошковича так и простояли на поле в бездействии, ожидая от своего воеводы сигнала…
      В сербском народном эпосе об исторической битве на Косовом поле есть такие скорбные слова:
 
Рать на рать ударила, сразилась.
У обеих их цари погибли.
Кое-что осталось от турок,
А от сербов если и осталось —
Раненые, мертвые остались.
 

      Звездным часом литовского князя Витовта стала битва при Грюнвальде (Танненберге) 15 июля 1410 года. К ней он шел долго и трудно. Сыну троцкого (тракайского) и жмудского князя Кейстута от насильно взятой им в жены вайделотки Бируты выпала трудная судьба. И дело даже не в том, что Витовту с юных лет пришлось познакомиться с опасностями жизни не только в военных походах.
      Ему приходилось с отцом, а потом и самому скрываться от родичей у немецкого Тевтонского ордена, а потом воевать с ним. Участвовал он в походах на Москву, хотя в 1391 году отдал свою дочь Софью за великого князя Московского Василия I Дмитриевича. Он был то православным, то католиком. Смертельно враждовал с братом Скиргайло и со своим родичем польским королем Ягайло. Провел несколько лет в заточении в Вильно, мечтая отомстить Ягайло, который коварством захватил в плен и приказал задушить князя Кейстута, своего дядю.
      Витовт то правил отцовским уделом, то собирал под свою руку большую часть Великого княжества Литовского, то по воле польского монарха лишался всего или большей части полученных владений. Ему не раз приходили на помощь немецкие тевтонские рыцари, которые дарили ему и земли, и крепости. Но Витовт знал, что более злых врагов у его Литвы, чем Орден, нет. Так он вышел на путь, который привел его на поле Грюнвальдской битвы, в котором его союзником стал не кто иной, как давний заклятый недруг польский король Ягайло…
      Поводом к войне Польского королевства и Великого княжества Литовского против тевтонов послужило восстание жемайтов против жестокой власти орденских братьев, которое вспыхнуло в 1409 году. Оно стало последним толчком к началу "Великой войны". Витовт и Ягайло заключили между собой военный союз против Немецкого ордена. Летом 1410 года они соединили свои войска на берегах Вислы и двинулись с юга на Восточную Пруссию.
      Союзная армия состояла из польских, литовских, русских (из городов Смоленска, Полоцка, Галича, Киева и других), чешских отрядов — хоругвий, отряда союзной татарской конницы. Считается, что всего набиралось до 100 тысяч человек. Тевтонский орден выставил на войну 85 тысяч человек, основу их войска составляла тяжеловооруженная конница. Стороны имели и артиллерию — тяжелые, неповоротливые бомбарды.
      По пути союзники взяли несколько немецких крепостей — Лаутенбург, Сольдау, Нейденбург и Гильбенбург. На реке Древенца орденское войско преградило путь неприятелю, прикрывшись рвом с палисадом, расставив по речному берегу бомбарды. Король Ягайло и князь Витовт не стали ввязываться в сражение, поскольку находились в заведомо невыгодном положении. Союзники обошли вражескую позицию на Древенце. Тевтонам пришлось ее бросить.
      Стороны сошлись для битвы на холмистой местности между Грюнвальдом и Танненбергом. Союзники в первой боевой линии поставили конницу. На правом фланге встало под командованием Витовта 40 хоругвей литовцев и русских, татарский отряд в 3 тысячи всадников. На левом — 50 польских хоругвей под командованием мечника Зындрама из Машковиц. По второй линии расположилось пешее, в основном ополченческое, войско для защиты походного стана около Ульянова.
      Орден имел 15 тысяч хорошо снаряженной рыцарской конницы. Собственно тевтоны в белых плащах с черными крестами на них составляли только часть рыцарства. Большая часть крестоносцев прибыла из других Орденов и германских земель. Магистр Тевтонского ордена Юнгинген поставил свою кавалерию в две боевые линии. Пешее войско (около 70 тысяч человек), в своем большинстве насильно мобилизованных ополченцев — пруссов и прибалтов, он расположил в тылу под защитой вагенбурга, составленного из обозных повозок.
      Сражение началось около 13 часов со взаимного залпа бомбард. Но каменные и свинцовые ядра не долетели до неприятельских позиций по той причине, что порох отсырел.
      Затем татарская конница, литовские и польские хоругви атаковали левый вражеский фланг. Находившийся там верховный маршал Тевтонского ордена Валенрод нанес ответный удар тяжелой рыцарской конницей. Ее натиск был столь мощен, что конница Витовта в беспорядке отступила с поля битвы к озеру Любень.
      Однако контратака Валенрода полного успеха не имела. Стоявшие в самом центре позиции союзной армии три смоленских полка под началом князя Юрия Лугвениевича выдержали удар рыцарской конницы. Смоленцы, отразив ее первый натиск, отступили несколько назад и, развернувшись фронтом, прикрыли собой правый фланг поляков. Сеча в центре поля битвы была настолько жестокой, что один из смоленских полков погиб почти весь, но не отступил, позволив двум другим удержаться на месте.
      Затем орденский командор Лихтенштейн атаковал польский фланг. Тем временем рыцари маршала Валенрода, прекратив преследование литовцев, развернулись и ударили польским хоругвям в тыл. Это были критические минуты Грюнвальдского сражения.
      Здесь и отличился князь Витовт. Он приказал перейти в атаку второй линии, которая пришла на помощь отчаянно отбивавшимся смоленским полкам. Затем Витовт навел должный порядок в отступившей к озеру Любень коннице и вернул ее на поле битвы. Здесь был окружен и разгромлен орденский резерв. Так в сражении при Грюнвальде победная чаша весов склонилась в сторону союзников.
      Около 17 часов армия немецкого Тевтонского ордена была разгромлена. Ее разрозненные остатки обратились в бегство. Преследователи с ходу ворвались в вагенбург и разбили орденскую пехоту, которая к тому времени уже разбежалась, ища спасения в лесах и ближайших деревнях.
      Такого поражения тевтоны-крестоносцы еще не знали. Они потеряли в сражении только убитыми 18 тысяч человек, в том числе 203 рыцаря (командиров рыцарских отрядов-"копий"). Примерно 30 тысяч попали в плен или получили ранения. Погибло все высшее орденское командование — магистр Юнгинген, маршал Валенрод и командор Лихтенштейн.
      Потери победителей составили около 4 тысяч убитыми и 8 тысяч ранеными. Особенно много погибших оказалось в трех смоленских полках, стоявших в первой линии и оказавшихся в самом пекле Грюнвальдской битвы.
      После понесенного поражения немецкий Тевтонский орден заключил с Польским королевством и Великим княжеством Литовским мирный договор. Он выплачивал союзникам большую военную контрибуцию, а Литве возвращал область Жемайтию.
      Великий князь Витовт стал одним из главных героев Грюнвальда. Теперь он мог надеяться на королевскую корону. Она была послана ему императором Священной Римской империи Сигизмундом. Но этому воспротивились папа римский и Ягайло с его магнатами. Польские шляхтичи смогли перехватить королевскую корону, посланную императором правителю Литвы. Такого потрясения Витовт не выдержал и в том же году умер.

      В истории Чешского государства, пожалуй, нет более прославленной личности воина-героя, чем Ян Жижка, которого враги его отечества прозвали "страшным слепцом". Он родился в Южной Чехии, происходил из семьи разорившегося рыцаря, владельца небольшого деревянного замка в Тронцове. Рано проявил стремление к национальной независимости родной земли. К началу Гуситских войн в Чехии Жижка уже обладал большим боевым опытом, успев много повоевать за пределами Чехии.
      Ян Жижка принимал участие в знаменитой Грюнвальдской битве 15 июля 1410 года, в которой чешско-моравские отряды сражались на стороне польско-литовско-русской рати под командованием польского короля Владислава II Ягайло и великого литовского князя Витовта против немецкого Тевтонского ордена. В той битве две хоругви (отряда) Жижки отличились на левом фланге союзной армии, где были разгромлены рыцари-крестоносцы под начальством Лихтенштейна. Чешский рыцарь получил тяжелое ранение в голову и ослеп на левый глаз.
      Легендарный чешский рыцарь был участником и другого большого сражения на европейских полях — при Азенкуре.
      Жижка стал одним из ближайших соратников Яна Гуса (сожженного на Констанцском соборе на костре как еретика в 1415 году), руководителя Реформации 1400-1419 годов в Чехии. Его сторонников называли гуситами. Главными их требованиями были секуляризация огромной земельной собственности католической церкви в стране и лишение ее политической власти. По мере нарастания борьбы гуситское движение раскололось на два крыла: умеренное (чашники) и радикальное (табориты — от города Табор, центра их движения). Один из самых влиятельных военных деятелей гуситского движения, герой Грюнвальдской битвы Ян Жижка встал на сторону таборитов.
      Он прославил себя в истории своего отечества тем, что явился организатором борьбы чешского народа против крестоносцев, обрушившихся на его родину в 1419-1434 годах.
      Свою первую победу войско таборитов под командованием Яна Жижки одержало в бою у города Судомержа в 1420 году, где их отряд из 400 человек, отступавший от города Пльзеня, успешно отбился от 2-тысячного отряда королевской рыцарской конницы. Этот бой был примечателен тем, что табориты впервые применили здесь полевое укрепление из повозок, которое стало для конных рыцарей неодолимым препятствием. Этот тактический прием Жижка и другие предводители таборитов успешно применяли в ходе всех Гуситских войн.
      После образования в 1420 году военного лагеря гуситов — Табора (ныне город в Чехии в 75 километрах от Праги) Ян Жижка стал одним из четырех гетманов гуситов, а фактически их главным полководцем. Три других гетмана не оспаривали его подлинную власть в армии и добровольно подчинялись ему.
      В том же году войско гуситов одержало свою первую значительную победу при обороне Витковой горы (ныне Жижковой горы), когда решался исход битвы за чешскую столицу, город Прагу. Ее восставшие жители осадили в Пражской крепости королевский гарнизон. Узнав об этом, табориты поспешили им на помощь. К Праге спешил и император Священной Римской империи Сигизмунд I, возглавивший Первый крестовый поход на гуситскую Чехию, против противников власти католической церкви. Этот поход, как и все последующие (а их было всего пять), осуществлялся с благословения римского папы.
      В армию императора вошли со своими отрядами бранденбургский, пфальцский, трирский, кельнский и майнский курфюрсты, итальянские наемники, а также австрийский и баварский герцоги. Крестоносцы наносили удар по Чехии с двух сторон — с северо-востока и с юга.
      Ян Жижка во главе армии таборитов подошел к Праге намного раньше своих противников, но не стал располагать свои войска в самом городе за его крепостными стенами. Для походного лагеря он выбрал Виткову гору вблизи столицы, к которой она была обращена своим восточным склоном. Протяженность горы составляла 4 километра. Табориты укрепились на вершине Витковой горы, построив со стороны Праги два деревянных сруба, которые укрепили еще стенами из камня и глины, и выкопав глубокие рвы. Получилась небольшая полевая крепость. После этого чешские воины стали ждать нападения рыцарей-крестоносцев.
      Первую неприятельскую атаку отбил отряд таборитов, вооруженный тяжелыми крестьянскими цепами для молотьбы зерна. Когда последовала вторая атака рыцарей на вершину горы, то на помощь войску Яна Жижки пришли жители Праги, среди которых оказалось большое число лучников. Пражане до этого наблюдали за ходом боя с крепостных стен и башен. В итоге сражение на Витковой горе закончилось полной победой таборитов и горожан.
      После этой неудачи немало германских феодалов со своими отрядами покинуло императорское войско. Сигизмунд I счел за лучшее оставить Прагу и уйти в свои владения.
      Победа чешских воинов у Витковой горы над превосходящими силами рыцарей-крестоносцев прославила военного вождя гуситов и продемонстрировала его полководческие способности.
      Свое гетманство Ян Жижка начал с реорганизации войска таборитов. Под его руководством гуситы создали постоянную армию, набиравшуюся из добровольцев. Командиры отрядов — гетманы — были выборными.
      Гуситская армия существенно отличалась от войск крестоносцев. Главной ее силой являлась не тяжеловооруженная рыцарская конница, а хорошо организованная пехота. Первичной тактической единицей гуситской армии стала повозка с "экипажем" в 18-20 человек: командир, 2 стрелка из аркебуз или пищалей, 4-8 лучников, 2-4 цепника, сражавшихся в бою тяжелыми крестьянскими цепами, 4 копейщика, 2 щитника, прикрывавших в бою большими деревянными щитами лошадей и людей, 2 ездовых, управлявших лошадьми и сцеплявших повозки на стоянке.
      Повозки организационно объединялись в десятки с общим командиром, а десятки — в ряды, более крупные воинские отряды. Ряды как тактическая единица гуситской армии могли самостоятельно решать боевые задачи.
      Вся пехота делилась на тактические единицы — полусотни. Гуситской пехотой командовал гетман. Конница у гуситов была легкая и немногочисленная, в отличие от вражеской, рыцарской. Она обычно составляла в сражении резерв главнокомандующего и использовалась для ведения контратак и преследования разбитого неприятеля.
      Гордостью армии Яна Жижки была артиллерия, состоящая из полевых и осадных орудий. К первым относилась короткоствольная гауфница (гаубица), стрелявшая каменными ядрами, и длинноствольная "тарасница" на деревянном лафете, стрелявшая каменными и железными ядрами. Одно такое полевое орудие приходилось на 5 повозок. Главным осадным орудием являлись бомбарды калибром до 850 миллиметров (по одной на ряд) с дальностью стрельбы 200-500 метров. Гуситы с успехом применяли свою многочисленную артиллерию в столкновениях с тяжелой конницей неприятеля, которая на поле брани не отличалась маневренностью и являлась хорошей мишенью.
      Обычно армия гуситов состояла из 4-8 тысяч человек — хорошо обученных, дисциплинированных и организованных. Однако в случае необходимости полководец Ян Жижка мог призвать под свои знамена значительно больше гуситских воинов, прежде всего ополченцев из ближайших городов и селений.
      Необычным для того времени было боевое построение армии гуситов. В зависимости от условий местности они создавали различные укрепления из сцепленных между собой цепями и ремнями тяжелых повозок. Такое укрепление впоследствии получило название вагенбург. Артиллерийские орудия ставились между повозками, за которыми надежно укрывались пехота и конница. Рыцарям в таком случае приходилось спешиваться и атаковать гуситов в заведомо невыгодных условиях.
      Армия гуситов была приучена вести боевые действия днем и ночью, в любую погоду. Согласно их воинскому уставу, полевые укрепления из сцепленных между собой повозок должны были упираться в естественные препятствия и по возможности устанавливаться на высоких местах.
      Гуситы в сражении обычно выжидали атаки рыцарской конницы и встречали ее огнем своей многочисленной артиллерии, пулями аркебуз и пищалей, стрелами с тупыми бронебойными наконечниками. Когда дело доходило до рукопашной схватки, то тут в бой вступали цепники и копейщики. Разбитого неприятеля гуситы преследовали и уничтожали, в то время как рыцари после выигранного сражения не преследовали бежавших врагов, а грабили убитых, раненых и пленных противников.
      Гуситы успешно осаждали рыцарские замки и храбро шли на их штурм. Летом 1421 года при осаде замка Раби гетман Ян Жижка был ранен и полностью потерял зрение, но остался во главе гуситской армии. Он видел поле битвы глазами своих ближайших помощников и отдавал верные приказы.
      В январе 1422 года гуситские войска разгромили в решающем сражении у Габра (преследование разбитых крестоносцев велось до Немецкого Брода) главные силы европейского католического рыцарства, участвовавшего во Втором крестовом походе. В том же году Ян Жижка снял внезапным ударом блокаду с чешского города крепости Жатец (Заяц), осажденного крестоносцами императора Сигизмунда I, и затем удачно избежал неприятельского окружения у города Колин.
      Затем крестоносцев постигла еще одна неудача, когда они окружили походный лагерь таборитов на горе Владарь недалеко от города Жлутиц. В этом бою табориты неожиданно для врага начали атаку с вершины вместе со своими повозками. Крестоносцы в страхе обратились в бегство, опасаясь бесславной гибели под колесами несущихся на них тяжелых повозок. Тех, кто избежал столкновения с повозками и не искал спасения в отступлении, разили пешие и конные табориты.
      В 1422 году из Великого княжества Литовского на помощь таборитам пришла дружина, состоявшая из русских, белорусских и украинских воинов. Около восьми лет они сражались бок о бок с чехами против крестоносцев.
      Разгром войска крестоносцев, которым командовал Рино Спана ди Озора, у Немецкого Брода и взятие гуситами укрепленного города Немецкий Брод были настолько впечатляющими, что Третий крестовый поход в Чехию состоялся только в 1426 году. В Священной Римской империи долго не могли забыть полного поражения Второго крестового похода.
      На сей раз крестоносцы собрались в огромную 70-тысячную армию, которая, казалось, могла снести все на своем пути. Однако Ян Жижка во главе 25-тысячной армии таборитов решительно двинулся ей навстречу. У города Усти произошло большое сражение. Гуситский полководец в очередной раз применил привычную для него тактику ведения боя.
      Рыцари, закованные в броню, и на этот раз оказались бессильными в атаке полевой крепости, построенной из 500 повозок, прочно скрепленных друг с другом, и против меткого огня чешской полевой артиллерии. Чашу весов в битве перевесила контратака гуситской конницы. Несмотря на свое почти трехкратное превосходство, крестоносцы оказались наголову разгромленными, и им пришлось отступить.
      К тому времени в стане гуситов произошел новый раскол. Ян Жижка возглавил его левое крыло и основал в 1423 году в северо-восточной части Чехии так называемое Оребитское братство с центром в городе Градец-Кралове (Малый Табор). Теперь враги независимой Чехии получили хорошие шансы разгромить антикатолическое гуситское движение.
      Чтобы предотвратить новые крестовые походы на Чехию, Ян Жижка перенес военные действия на территорию своего противника. В середине 1423 года он предпринял большой поход в Моравию и Венгрию. Перейдя Малые Карпаты, войско таборитов вышло к Дунаю. Затем оно углубилось на венгерскую территорию на 130-140 километров. Местные феодалы собрали большие силы для отражения нападения.
      Во время похода таборитов венгры постоянно совершали на них нападения, но ни разу не смогли прорвать оборонительное кольцо из их повозок. Чешские воины в походе столь метко на ходу стреляли из пушек, что венгерской коннице пришлось прекратить параллельное преследование войска гуситов.
      Во время Третьего и Четвертого крестовых походов — в 1427 и в 1431 годах — гуситская армия под предводительством своих гетманов успешно отразила нападения противника, и крестоносцам пришлось уйти из пределов Чехии. Третий поход закончился для них проигранным сражением близ Тахова, где гуситами командовали Прокоп Большой и Прокоп Малый.
      Четвертый крестовый поход закончился большой битвой у Домажлица. Здесь сражалась огромная армия гуситов — 50 тысяч пехоты и 5 тысяч всадников. У гуситов было около 3 тысяч повозок и более 600 различных орудий. В их рядах уже не было их незрячего полководца, но оставались обученные им гетманы…
      Последним победоносным сражением чешского полководца Яна Жижки стала Малешовская битва в июне 1424 года. На этот раз противниками первого гетмана были не немецкие и иные европейские рыцари-крестоносцы, а свои сограждане-чашники, бывшие союзники по Реформации.
      Табориты привычно укрепились на вершине горы, имевшей пологие склоны. Жижка решил отдать инициативу неприятелю. Чашники первыми предприняли атаку вагенбурга таборитов на вершине горы, построившись в колонну. Когда та приблизилась к вагенбургу, Ян Жижка приказал спустить на идущих в гору атакующих чашников повозки, груженные камнями. Колонна неприятеля сразу же пришла в полное расстройство и попала под контрудар пехотинцев и конницы таборитов. В довершение чашников обстреляли из тяжелых бомбард. Малешовская битва завершилась полной победой войска Яна Жижки.
      В том же году первый гетман гуситской армии умер во время эпидемии чумы в осажденном городе-крепости Пршибиславе в центральной части Чехии. Так армия таборитов осталась без своего прославленного полководца, одно только имя которого наводило страх на крестоносцев. Достойной замены Яну Жижке, чешскому национальному герою, в гуситской армии не нашлось. Это обстоятельство во многом и предопределило ее поражение.
      Гуситские войны закончились полным разгромом таборитов в битве под Липанами в 1434 году. Но именно они принесли Чехии в конечном итоге долгожданную государственную независимость.

      Почти вся военная биография этого прославленного полководца связана с ратными делами против турок. Янош Хуньяди рано заявил о себе, как талантливом военачальнике, бесстрашном, способном вести за собой воинов. Его героизм на поле брани был неоспорим и позволил человеку не самому знатному подняться до больших высот в Венгерском государстве.
      Впервые имя Хуньяди стало известно, когда во главе небольшого отряда он изгнал турок из сербской Семендрии (ныне Смедерова). Затем он помог взойти на венгерский престол Владиславу (Уласло) I — польскому королю Владиславу III Ягайло. Тот в награду назначил Яноша Хуниади воеводой Трансильвании, области в центральных Карпатах со смешанным населением из венгров и валахов (румын). Когда началась война между Венгрией и Турцией 1441-1443 годов, трансильванский воевода нанес султанским войскам три серьезных поражения: при Семендрии, Германштадте (современный румынский город Сибиу) и у ущелья Железные Ворота (на Дунае, где сходятся границы Сербии и Румынии). Под осажденным турками Германштадтом Хуньяди командовал венгерской армией. Он так умело повел битву, что войско Меджид-бея оказалось наголову разгромленным и обращенным в бегство. Победители потеряли всего 3 тысячи человек, тогда как побежденные оставили на поле брани только убитыми около 20 тысяч человек.
      В сражении у Железных Ворот в том же 1442 году трансильванский воевода командовал 15-тысячной армией. Его противник Шихабеддин-паша имел 80-тысячное войско. Однако венгры вышли победителями, взяв в плен 5 тысяч османов, которые лишились еще и 20 тысяч убитыми. Венгерские рыцари захватили в плен и самого вражеского командующего.
      После трех убедительных побед полководец Хуньяди перенес боевые действия на сербскую и болгарскую земли, изгнав турок из городов-крепостей Ниш и София. После того как венгры заняли перевалы в Балканских горах, султан Мурад II запросил перемирия на 10 лет. По его условиям Оттоманская Порта отказывалась от Сербии и Валахии.
      Перемирие долгим не оказалось. В 1444 году венгерский король заключил военный союз с Венецианской республикой и выступил в крестовый поход. Армия Венгрии, в составе которой были сербы, болгары, валахи, боснийцы, летом вторглась в Болгарию, имея целью изгнать из нее османов. Но сильный венецианский флот оказался не в состоянии воспрепятствовать переброске султанских войск из Азии на европейский континент.
      10 ноября 1444 года под болгарским городом Варной, вблизи берега Черного моря, произошло большое сражение. Крестоносцы храбро начали атаку вражеского лагеря, но были отброшены назад огнем многочисленной турецкой артиллерии и контратакой легкой конницы султана Мурада. При этом погиб король Владислав. На следующий день турки яростным штурмом овладели венгерским походным лагерем. Яношу Хуньяди с трудом удалось увести остатки крестоносцев с болгарской земли.
      Стороны заключили мир. Трансильванский воевода стал регентом при малолетнем короле Владиславе (Ласло) V, который был сыном Альбрехта II Габсбурга.
      В 1448 году война между Венгрией и Турцией вспыхнула вновь. На этот раз стороны сошлись на печально известном в сербской истории Косовом поле. Султан Мурад II привел с собой 100-тысячную армию с сильной артиллерией. Янош Хуньяди командовал венгерско-валахской армией в 25 (по другим сведениям — 80) тысяч человек.
      Первый день сражения — 17 октября не выявил победителя. Венгры, покинув свои полевые укрепления, атаковали турок. При этом их полководец очень эффективно применил против лучников-янычар наемную пехоту из немецких земель и Богемии, которая была вооружена ручным огнестрельным оружием. При этом стороны порой разделяло расстояние в сотню метров. Те и другие вели стрельбу, укрываясь за поставленным частоколом.
      Но на второй день битвы венграм изменили валахи. Правитель Валахии Дука оставил ряды венгерской армии и перешел со своими воинами в стан султана Мурада. Теперь венгров атаковывали не только с фронта, но и с тыла.
      На третий день сражения на Косовом поле венгерская армия потерпела поражение: ее потери составили примерно половину численности. Турки потеряли в той битве около 40 тысяч человек, треть своего состава.
      Все же полководец Янош Хуньяди смог взять реванш. Турция начала поход на Венгрию и осадила Белград. Под этим городом Хуньяди добыл себе славу флотоводца, полностью разгромив на Дунае вражескую речную флотилию. 40-дневная оборона Белграда велась им успешно.
      21-22 июля 1456 года состоялось Белградское сражение, в котором султанская армия потерпела поражение. 4 сентября турки покинули свой осадный лагерь и, нигде не задерживаясь, прямым путем ушли в Стамбул. Блестящая Белградская победа стала венцом полководческой биографии венгерского национального героя Яноша Хуньяди.
      Вскоре он ушел из жизни. Он умер в расцвете сил от эпидемии чумы, которая вспыхнула в военном лагере в городе Зимонь. Можно к его биографии еще добавить то, что его младший сын Матвей (Матьяш) Корвин в 1458 году стал королем Венгрии, которой правил долгих 32 года.

      Человек, который оставил самый героический след в албанской истории, происходил из влиятельного княжеского рода Кастриоти. Его главы были крупными феодалами горной страны. При всем своем независимом характере албанцам все же пришлось признать господство державы турок-османов. Те, чтобы окончательно замирить воинственных горцев, завели правило брать в заложники княжеских сыновей.
      Так князь Кастриоти был вынужден отдать своего маленького сына Георга в заложники самому султану Мураду II. По традиции, такие заложники отдавались на воспитание в знатные турецкие семьи. Их воспитывали там в мусульманской вере, стараясь духовно оторвать маленьких заложников от отечества. Во многих случаях это туркам удавалось, но только не в случае с княжичем Георгом Кастриоти: он сохранил любовь и к отцовскому дому, и к родной земле.
      Повзрослев, албанец стал султанским воином и скоро выдвинулся в военачальники. В войне с Сербией, в походах по Балканам Кастриоти не раз проявлял высокое мужество и бесстрашие. Его доблесть на поле брани не осталась незамеченной, и довольно скоро в султанской армии за ним утвердилось прозвище Скандер (Скандербег), то есть Александр. На Востоке это имя является синонимом героя (Искандер-бей). Такова была историческая память о личности великого воина Александра Македонского.
      Когда в 1443 году Георг Кастриоти получил известие о смерти отца, он тайно покинул султанскую армию, то есть бежал из нее. Прибыв на родину, он собрал небольшой отряд воинов и с помощью военной хитрости захватил у турок горную крепость Кроя. Затем он торжественно отрекся от ислама и провозгласил восстание против власти османов. Под его знамена быстро встало около 12 тысяч повстанцев.
      Албанские старейшины провозгласили князя Георга Кастриоти своим вождем. На родине его все чаще стали называть Скандербегом. Вскоре он командовал большим войском из 8 тысяч конницы и 7 тысяч пеших воинов. В битве на реке Черная Дрина албанцы разбили 20-тысячное султанское войско. О вожде горцев-албанцев заговорили по всем Балканам.
      В следующем году Скандербег заключает против турок военный союз с венгерским королем Владиславом и трансильванским воеводой Хуньяди. После этого отряды албанских воинов вторглись в соседнюю Македонию и прошли через нее на земли Фракии. Хотя часть войск Скандербега была разбита под Варной, он решительно отверг предложенный султаном мир.
      Скандербег продолжил войну против турок. В ответ султанская армия осадила его главную базу — крепость Кроя, но взять ее штурмом не смогла. Крепостной гарнизон защищался мужественно и стойко, надеясь на помощь своего вождя. Действительно, Скандербег смог нанести туркам несколько поражений, разгромив войска трех пашей. Это заставило турок в 1449 году снять осаду крепости Кроя.
      Не менее успешно Скандербег вел войну и против преемника султана Мурада II — Магомеда II. В горах Албании турецкие войска постоянно подвергались внезапным нападениям, попадали в засады. В 1453 году, после взятия турками-османами византийской столицы Константинополя, военный вождь албанцев с войском в несколько тысяч человек вновь вторгся в Македонию. Он опустошал ее на протяжении трех лет, удачно выходя из-под ударов крупных вражеских сил. После этого война на Балканах с участием Скандербега на какое-то время утихла.
      Однако в Стамбуле желали вновь подчинить себе Албанию. В ответ на это Георг Кастриоти в 1463 году вновь поднял свой народ на войну против турок и сумел нанести им еще ряд поражений. Народным же героем Скандербег стал еще при жизни.

      Шла Столетняя война между Францией и Англией. Боевые действия велись на суше преимущественно на французской территории, на которой английская корона имела обширные владения, в том числе Нормандию. В один из самых трудных периодов той войны для Франции на ее небосводе неожиданно зажглась звезда, даровавшая несколько важных побед. А самое главное — поднявшая боевой дух королевских войск и самого народа. Имя этой звезды — легендарная Орлеанская дева по имени Жанна д'Арк.
      Она родилась в крестьянской семье, отличавшейся большой религиозностью, в деревне Домреми близ городка Вокулера, стоявшего на границе Лотарингии и Шампани. В тринадцать лет девочка стала слышать какие-то таинственные голоса. В ее воображении вскоре появились ангелы и святые, призывавшие отправиться к королю и освободить Орлеан от англичан.
      Летом 1428 года родная деревня Жанны подверглась нападению англичан и бургундцев и была разграблена. Тогда крестьянская девушка и решила последовать указаниям вещих голосов. Она явилась к коменданту города Вокулера и сумела убедить его послать ее к королю. Тот, видя ее решимость и какую-то исключительную убежденность, дал ей письмо к Карлу VII, меч и верховую лошадь, конвой из четырех воинов.
      Жанна д'Арк, которую сопровождал один из братьев, проделала за одиннадцать дней по стране, охваченной войной, путь в 600 верст. В начале марта 1429 года она прибыла в город Шинон, в котором находился королевский двор. Карл VII, пусть и не сразу, принял ее. В присутствии придворных девушка-крестьянка объявила ему, что послана царем небесным освободить Орлеан, короновать короля и изгнать англичан из Франции. Для этого она просила монарха дать ей воинский отряд.
      Король исполнил ее просьбу. Жанна д'Арк изгнала из воинского лагеря всех женщин, запретила солдатам заниматься грабежами и сквернословить, навела среди них строгую дисциплину. Они стали беспрекословно повиноваться ей, видя в ее действиях проявление Божьей воли.
      Крестьянская девушка превратилась в "рыцарствующую деву". Теперь она была облачена как настоящий рыцарь. По свидетельству хрониста Ванна Шартье, Жанна д'Арк "обладала полным снаряжением, была вооружена, словно рыцарь армии, сформированной при дворе короля". Писарь ратуши города Альби отмечал: "Жанна была закована в белое железо с головы до ног".
      По ее просьбе художник по имени Ов Пулнуар изготовил боевое знамя, с которым она шла в бой. Рисунок на знамени "рыцарствующей деве" подсказали таинственные голоса:
       "…Они велели ей взять знамя своего Господина (Бога); и поэтому Жанна заказала свое знамя, с образом Спасителя Нашего, сидящего на суде во тьме небесной: на нем был также изображен ангел, держащий в руках своих цветок лилии, который благословлял образ (Господь)".
      27 апреля 1429 года с пением церковных гимнов, во главе с духовенством, за которым следовала верхом в рыцарском облачении Жанна д'Арк, французская армия выступила в поход на Орлеан, который был осажден англичанами. С пути она отправила неприятелю три послания. В последнем письме говорилось:

       "Вы, англичане, не имеете никакого права на французское королевство. Царь Небесный повелевает вам и требует моими устами — Жанны Девы — оставить ваши крепости и вернуться в свою страну, ежели вы этого не сделаете, я вам устрою такое сражение, о котором вы будете помнить вечно. Вот что я вам пишу в третий и последний раз, и больше писать не стану.
Подписано: Иисус Мария, Жанна Дева".

      29 апреля Жанна д'Арк вступила в Орлеан во главе своего отряда. Ее от имени осажденных приветствовал начальник гарнизона Жан Орлеанский. Она пообещала жителям в ближайшие дни снять осаду с города.
      Английские войска, осаждавшие Орлеан, окружили его кольцом бастид (фортов). 4 мая "рыцарствующая дева" повела солдат на штурм бастиды Сен-Лу, которая была взята штурмом. 6 мая пала бастида Августина. 8 мая Жанна д'Арк повела французов на приступ главного осадного укрепления: форт Турель контролировал мост через реку Луару. В том бою она была ранена в плечо стрелой. Обломок стрелы был вынут, а кровоточащая рана смазана оливковым маслом. Дева снова вернулась к своим солдатам, штурмовавшим бастиду.
      Англичане, потерявшие наиболее сильные форты к востоку и югу от города, оставили остальные бастиды (не вывезя с них провиант и больных) и отступили от Орлеана. Осада крепости продолжалась более полугода, а была снята за девять дней.
      Жана д'Арк стала называться "Орлеанской девой". Победа позволила королю Карлу VII 16 июля короноваться в Реймсе. Сделано это было по настоянию освободительницы города-крепости Орлеана.
      С отрядом герцога Алансонского Жанна д'Арк выступила в новый поход. Англичане терпят жестокие поражения при Жоржо, Божанси и Патэ и бегут с поля боя. Их поражает ярость и стремительность атак противника, чего раньше за ним не замечалось. Командовавший английским резервом Дж. Фальстаф сложил оружие, даже не вступая в бой. В плен попадают несколько видных военачальников, в том числе знаменитый Тальбот.
      Жанна д'Арк пыталась убедить короля пойти на Париж, который находился в руках неприятеля. Но Карл VII не решился тогда на поход для освобождения столицы Франции. В конце августа Орлеанская дева смогла уговорить герцога Алансонского пойти на Париж без разрешения на то короля. Штурм города успеха не имел, а сама Жанна д'Арк, находясь в крепостном рву, была ранена арбалетной стрелой в бедро.
      Спустя полгода англичане, получив подкрепления, начали осаду Компьена. Эта крепость важна была тем, что связывала Париж с Бургундией. 23 мая 1430 года Жанна д'Арк прикрывала с горсткой рыцарей отход своих солдат по мосту в Компьен. Здесь и был совершен по отношению к ней акт предательства, описанный так:
       "…Капитан города, увидев огромное множество бургундцев и англичан у входа на этот мост, из страха потерять город, приказал поднять городской мост и закрыть городские ворота. И таким образом, Дева осталась вне города и немного людей вместе с ней"."Рыцарствуюшая дева" отбивалась мечом до тех пор, пока один из вражеских лучников не изловчился схватить ее за накидку и стянуть с лошади. Так она попала в плен. Впоследствии было доказано, что капитан (комендант) Гийом де Флави был подкуплен английским золотом. За эту мзду он должен был отдать в руки неприятеля Жанну д'Арк любым способом.
      Бургундцы доставили пленницу в крепость Боревуар, принадлежавшую Жану Люксембургскому. Тот продал ее англичанам за 10 тысяч экю. Под сильным конвоем она была доставлена в Руан, где, закованная в кандалы и посаженная в железную клетку, около года ожидала судебного приговора.
      Суд, составленный из представителей высшего французского духовенства и Парижского университета, признал Жанну д'Арк виновной в колдовстве, ереси, богохульстве и мятеже и присудил к сожжению на костре. Орлеанская дева была сожжена на руанской площади 30 мая 1431 года.
      Спустя четверть века король Карл VII учредил специальную комиссию для проверки руанского процесса. Комиссия назвала обвинительный акт "лживым и пристрастным". Семья Жанны д'Арк была возведена в дворянское достоинство. Позднее католическая церковь причислила ее к лику святых.

      Воинственное племя ацтеков пришло на Мексиканское нагорье с севера. Оно решило обосноваться в "Стране у воды" — в долине Ануак. Это было обширное озеро Тескоко, на котором возвышались два больших острова. На них ацтеки основали два города-государства — Теночтитлан и Тлальтелолько. Скоро они стали враждовать друг с другом.
      Острова представляли собой природные крепости. Трудолюбивые ацтеки соединили их с берегом искусственными насыпями (дамбами) с подъемными мостами. Это была необходимая мера предосторожности, поскольку двум городам приходилось часто воевать с другими индейскими племенами, жившими на плодородных берегах озера Тескоко.
      К 1473 году город-остров Теночтитлан стал возвышаться над своим соседом. Это произошло во многом благодаря военной мудрости правителя, то есть верховного жреца (и по совместительству полководца) Ашайкацина. Он провел серию успешных походов и в сторону Мексиканского залива, и в сторону Тихого океана. Многие индейские племена покорились герою истории народа ацтеков и стали платить Теночтитлану дань.
      Ацтекские правители города Тлальтелолько стали испытывать, не без оснований на то, страх перед жителями соседнего озерного острова. Они решили создать антитеночтитланскую коалицию с соседними городами индейских племен и пойти войной на Ашайкацина. То есть речь шла о гражданской войне внутри народа ацтеков.
      В 1473 году война разыгралась на водах и берегах озера Тескоко. Однако Теночтитлан опередил своего соперника и не позволил ему соединиться с войсками союзных племен. В битве между войсками двух государств-городов победу праздновал верховный жрец Ашайкацин. Его лодочная флотилия смогла разгромить неприятельскую. После победы на водах озера теночтитланцы высадились на берег соседнего острова и учинили там битву на суше, которую тоже выиграли.
      Город Тлальтелолько, лишившийся в двух сражениях большей части войска (то есть мужской части населения), подвергся разграблению. После такого опустошения он уже не смог набрать прежнюю силу, подчинившись соседу. Теперь Ацтекское государство стало единым и получило столицу — Теночтитлан. Единым стал у ацтеков и правитель в ранге обожествляемого верховного жреца. Им стал, разумеется, полководец Ашайкацин.
      Победа над городом Тлальтелолько прославила его. Верховный ацтекский жрец и дальше продолжил свои завоевательные походы, которые отличались успешностью. Но в 1478 году войско ацтеков потерпело сокрушительное поражение в битве при Самакуауке от племени тарасков. Те победили правителя Теночтитлана, который неразумно разделил свою многочисленную армию на несколько самостоятельно действующих отрядов. Тараски преследовали побежденных до самых границ их страны, истребив почти все войско Ашайкацина.
      Однако уже в самом скором времени ацтеки оправились от понесенного поражения. Они продолжили покорение соседних племен: им неизменно сопутствовала удача завоеваний. Ко времени появления испанских конкистадоров на территории современной Мексики там существовало мощное ацтекское государство, обладавшее многотысячной армией и отлаженной военной организацией.

      К середине XV века на африканском Западе сложилось могущественное государство Сонгай, занимавшее территории современных Мали, большей части Нигера и часть земель их соседей. Главной водной артерией страны была полноводная и судоходная река Нигер. Северная граница Сонгая проходила по южной кромке пустыни Сахара. Сонгайцы исповедывали мусульманство и отличались воинственностью.
      Сони Али стал африканским правителем в 1464 году. До этого его биография представляет собой почти сплошное белое пятно. Но известно, что он стал военным вождем благодаря своим героическим делам в многочисленных столкновениях с соседями сонгайцев, властности и способности начальствовать над войском. Став царем, Сони Али сразу позаботился о заметном увеличении сонгайского войска и его вооружении оружием из металла. То есть в последнем случае он не хотел отставать от технического прогресса в черной Африке.
      Через два года сонгайская армия была уже готова к большим завоевательным походам. В 1466 году Сони Али вторгся на территорию богатого торгового государства Женне (ныне малийский город Дженне). Оно существовало на реке Бани и ее притоках. К 1473 году сонгайцы покорили эту страну полностью.
      Одним из самых богатых торговых городов того времени в Западной Африке был Томбукту. Однако к северу от его владений кочевали племена воинственных туарегов, которые не раз совершали нападения на Томбукту. Чтобы избавиться от постоянной опасности, городские власти пригласили сонгайского правителя к себе. Сони Али торжественно прибыл в Томбукту с сильным войском. Когда племена туарегов в очередной раз отправились в грабительский набег на торговый город, то они совершенно неожиданно для себя встретили на подступах к нему многотысячную армию нового правителя Томбукту. Кочевники не стали принимать битвы и ушли в саванны на окраине пустыни Сахары.
      Вскоре Томбукту стал столицей государства народа Сонгай. Многие исследователи не без основания называют Сонгай африканской империей, настолько высоко стояла она над соседними странами. Свое могущество над ними в военной силе Сони Али демонстрировал не раз.
      Последние два десятилетия жизни правителя Сони Али ушли на войны с племенами народа моси, столицей которого являлся город Уагадугу. К длительной войне двух африканских народов привели взаимные приграничные нападения, когда разграблялись десятки деревень, население которых избивалось, а хижины предавались огню.
      Моси жили к югу от Сонгая. Полководец Сони Али провел несколько больших походов — в 1470 и 1478-1479 годах. Тогда ему сопутствовала большая военная удача. Моси ответили походом 1480 года, который правитель Томбукту успешно отразил, не дав неприятелю разграбить селения долины реки Нигер.
      Третий поход Сони Али на страну народа моси оказался наиболее впечатляющим. В 1483 году два многотысячных африканских войска сошлись в битве при Коби. Она началась с взаимного метания стрел, а завершилась яростной и кровопролитной рукопашной свалкой. Тут и сказалось то, что оружия из металла у моси имелось намного меньше, чем у сонгайцев. Победа оказалась на стороне чернокожих мусульманских воинов Сони Али.
      В самом конце своей жизни томбуктский правитель совершил еще один большой поход против народа моси. Но 1488 год оказался для него в военном отношении неудачен: мусульманские воины прошли по разоренной ими же стране. Поэтому добычи было взято очень мало, отчего сонгайское войско зароптало. В том же году Сони Али не стало.
      Африканскую империю сразу же охватила кровавая междоусобная война. За престол боролись сын Сони Али — Мони Бару и его способный военачальник Мухаммед ибн али Бакир Туре. Последний выиграл в апреле 1493 года решающую битву при Анфао. На том династия прославленного правителя Сонгайского государства и одного из героев военной истории Черной Африки прекратила существование.

      Крестьянское восстание в Венгерском королевстве при правителе Владиславе II вылилось в настоящую войну селян против рыцарствующих феодалов. Началось оно довольно необычно. В 1513 году пала римский Лев X провозгласил новый крестовый поход в Святую землю, которую предстояло освободить от мусульман. Сбор крестоносцев в Венгрии проводил эстергомский архиепископ Тамаш Бакоц.
      Основу венгерского крестоносного ополчения численностью около 100 тысяч человек, собранного в лагерях около больших городов, составляли крестьяне. К тому времени они были измучены постоянно увеличивающимися, и без того тяжелыми феодальными повинностями. То есть мятежный дух уже наполнил сердца селян. Крестьяне-крестоносцы в своей массе были вооружены косами, цепами и дубинами.
      Одним из отрядов вооруженных крестьян-ополченцев (всего их было до десятка) командовал Дьердь Дожа. Он был достаточно популярным человеком в небольшой европейской стране: за свой известный героизм на войне с турками был возведен в дворянское достоинство. О том королевские глашатаи широко оповестили города и села Венгрии.
      В 1514 году крестьянское войско собралось на Ракошском поле под городом Пештом. Здесь и началось восстание ополчения крестоносцев против феодалов. Их выступление представляло для королевской власти серьезную опасность. Отряд дворянина Дьердя Дожи, ставшего признанным вождем начавшейся крестьянской войны, прошел через весь Альфельд (Среднедунайскую низменность), вбирая в себя новые силы повстанцев.
      При Гадьлаке (Надлэке) произошло большое сражение, в котором крестьянская армия нанесла поражение королевским войскам. Ими командовал Иштван Батори (Стефан Баторий), полководец с европейской славой, ставший в 1575 году польским монархом. Тяжеловооруженное рыцарство оказалось в той битве не способным протаранить плотный строй фаланги пеших, плохо вооруженных ополченцев. В итоге поле брани осталось за восставшими крестьянами.
      В середине июня Дьердь Дожа осадил крепость Темешвар (современный румынский город Тимишоара), но взять ее не смог. Затянувшаяся осада сослужила плохую службу крестьянской армии. Венгерская аристократия смогла собраться с большими военными силами. На помощь королю Владиславу II Богемскому пришел с сильным войском трансильванский князь Янош Запольяни: Темешвар стоял на границе его владений.
      15 июля под осажденной крепостью Темешвар произошло сражение между 35-тысячной крестьянской армией и ее противниками. Повстанцы бились стойко и мужественно, воодушевляемые своим вождем. Но на этот раз силы не были равны: рыцарской коннице удалось в одной из атак прорвать строй пеших селян, которые почти не имели защитных доспехов.
      Раненый в битве Дьердь Дожа, сражавшийся как рядовой воин, попал в плен. Торжествующие победители подвергли его мученической казни: сперва посадили на раскаленный железный трон, а на голову надели раскаленную железную корону. После этого "крестьянского короля", ставшего народным героем, четвертовали.
      Крестьянская война в Венгрии завершилась осенью 1514 года. Разгрому подверглись и другие крупные отряды восставших ополченцев-крестоносцев, которыми командовали Амбруш Ваньяни, Леринц Месарош и Иштван Балог. Считается, что всего в ходе подавления народного крестьянского бунта было истреблено около 50 тысяч повстанцев. Итогом тех событий стало законодательное закрепление селян к земле, принадлежавшей феодалам.

      Среди героев европейского рыцарского Средневековья Пьер Баярд остался в истории с почетнейшим званием, полученным им от друзей и врагов еще при жизни. Он вошел в нее за свои удивительные подвиги, благородство поступков, великодушие и беспримерную храбрость как "рыцарь без страха и упрека".
      Пьер Террайль де Баярд происходил из древнего французского дворянского рода, немало выходцев из которого сложили свои головы, с честью воюя за короля. Пьер с малых лет готовил себя к воинской службе (три старших брата его примеру не последовали) и к 14 годам мог сказать, что "рыцарские доспехи стали его второй кожей".
      Благородным рыцарем дворянин Пьер Баярд стал во многом благодаря воспитанию матери. Та не уставала наставлять его так: "Уважай себе равных, всегда говори правду, защищай вдов и сирот".
      14-летним подростком Пьер поступил на службу пажом к герцогу Савойскому, от которого вскоре попал ко двору короля Карла VIII, который его полюбил, став его воспитателем. Вскоре юноша-дворянин стал постоянным спутником своего монарха-покровителя в военных походах. В ту эпоху Франция и Испания почти 60 лет вели беспрестанные войны между собой, и рыцарям было где продемонстрировать собственную доблесть. В те годы благородные рыцарские традиции еще сохранялись, хотя свой век уже отжили.
      Баярду довелось в самом начале походной жизни продемонстрировать свое дворянское благородство и рыцарское великодушие. Королевские солдаты сразу полюбили его за щедрость и простоту, рыцари — за то, что он был готов щедро поделиться с ними последним куском хлеба. Известен случай, когда Пьер вместе с одним дворянином отбил у испанцев золотую казну в 15 тысяч золотых монет. Эти большие деньги с полным правом могли считаться их личной военной добычей. "Рыцарь без страха и упрека" отдал половину суммы своему товарищу, а остальные деньги раздал солдатам.
      Любимца Карла VIII отличала поразительная для своего времени щепетильность в вопросах чести. Известен такой случай. Пьер Баярд однажды захватил в плен неприятельского генерала Алонсо де Сотомайора, который приходился близким родственником испанскому полководцу Гонсалву Кордуанскому и потому мог надеяться на выкуп из французского плена. Сумма выкупа была названа в тысячу золотых монет.
      Знатного пленника препроводили в замок Монервиль. Охранявшему его Пьеру Баярду испанец дал слово не покушаться на побег и потому получил полную свободу передвижения в стенах замка. Однако генерал Алонсо де Сотомайор не сдержал слова чести, подкупил кого-то из солдат охраны и через неделю бежал из Монервиля в Андрию, где в то время находился походный лагерь испанских войск.
      Возмущенный таким поступком пленника, Пьер Баярд отправил за ним в погоню всадников. Те настигли беглеца и вернули его в замок. Однако, вопреки ожиданиям испанца, с ним продолжали обращаться с прежней учтивостью, чего он, разумеется, теперь не заслуживал. Когда выкуп был доставлен, генерал Алонсо де Сотомайор уже среди своих получил упрек за вероломство, за то, что он обесчестил звание испанского дворянина. В ответ тот заявил, что один из французских рыцарей в плену дурно обратился с ним.
      Когда такие слухи дошли до Баярда, то он вызвал письмом "негодяя" на рыцарский поединок, требуя в противном случае отказаться от клеветнических слов. Дуэль на мечах и кинжалах состоялась через две недели. Больной лихорадкой француз все же сумел насмерть сразить испанца, доказав тем самым незапятнанность собственной рыцарской чести.
      Вскоре Пьеру Баярду довелось еще раз продемонстрировать свое воинское искусство. Воюющие стороны заключили между собой в очередной раз перемирие, теперь на два месяца. От скуки испанские и французские дворяне решили устроить близ замка Монервиль рыцарский турнир, в котором должны одновременно схватиться по тринадцать человек с каждой стороны. Правила боя были оговорены заранее, он мог прекратится только с наступлением темноты. Всадник, лишившись коня, покидал "поле боя". Наносить удары копьями по животным запрещалось.
      Испанцы сразу же проявили нечестность. В первой же стычке они ранили копьями одиннадцать лошадей и их хозяевам пришлось покинуть площадку рыцарского ристалища. Теперь против 13 испанцев осталось только два француза — Баярд и его друг Ороз. Они не позволили вражеским рыцарям "обезлошадить" себя. Более того, французские рыцари выбили из боя семерых испанцев.
      К наступлению темноты против Пьера Баярда и Ороза осталось шесть неприятелей. Рыцарский турнир завершился ничейным результатом, хотя моральная победа, бесспорно, осталась за двумя доблестными французскими рыцарями, выдержавшими неравный бой и прославившими себя.
      Свой самый яркий и удивительный подвиг на поле брани Пьер Баярд совершил в 1503 году. Этот подвиг обессмертил его имя. Испанцы занимали левый берег реки Гарильяно, а их противник — левый. Французские рыцари испытывали большие трудности с фуражом и однажды отправились добывать корм для своих коней.
      Вражеский полководец Гонсалв Кордуанский узнал об этом от своего шпиона. Он сразу же решил нанести внезапный удар и разгромить французскую пехоту, которая осталась в лагере без кавалерийского прикрытия. 200 испанских всадников понеслись к мосту через реку Гарильяно. В другом месте испанцы начали успешно демонстрировать отвлекающий удар. Французы попались на эту военную хитрость.
      Баярд вовремя заметил опасность, которая угрожала пехотинцам, оставшимся в лагере. Но он был один, если не считать своего оруженосца. Тогда, отправив его за помощью, Пьер поскакал к мосту и въехал на его середину. Когда голова колонны испанских всадников, немало удивленных виду одинокого французского рыцаря, вставшего на их пути, приблизилась к нему, тот с яростью бросился на врагов.
      Впереди по мосту в ряд скакали четыре всадника. Первыми же ударами копья и меча Пьер Баярд сбросил их всех с коней: два крайних испанца полетели с моста в реку, а двое оказались под копытами своих же лошадей. На мосту сразу же началась сутолока и свалка. Не терявший присутствия духа Баярд удачно поражал своим длинным мечом передних испанцев, на которых напирали задние. Это был невиданный бой: один всадник бился против 200 конных неприятелей! Потом посрамленные испанцы скажут, что против них бился сам Сатана.
      Рыцарь-герой сдерживал врагов на мосту до тех пор, пока к нему не подоспела приведенная оруженосцем помощь — сотня пехотинцев. Совместными усилиями французы очистили от испанцев мост через реку Гарильяно.
      Благодарный король Карл VIII за спасение лагеря своей армии у реки Гарильяно, восхищенный рыцарским подвигом Пьера Баярда, пожаловал ему в дворянский герб следующую надпись: "Один имеет силу целого войска".
      …Во время осады города-крепости Теруаны англичанами "рыцарь без страха и упрека" попал в плен. Неприятель тогда столь сильно напал на французскую конницу, которая спешила на помощь осажденному гарнизону Теруаны, что обратил ее в позорное бегство. Устояли только Пьер Баярд и горстка рыцарей, которые храбро бились, но избежать смерти или плена не смогли. Английский король в знак уважения к известным ему подвигам отпустил Баярда из плена без выкупа и даже приглашал к себе на службу. Но тот, естественно, отказался от такой чести.
      …Новый король Франции Франциск I, преклоняясь перед. Пьером Баярдом, во время битвы при Мариньяно попросил его посвятить себя в рыцари. Тот из скромности сперва отказался, но король настоял на своей просьбе. Баярд посвятил монарха в рыцари традиционными тремя ударами меча плашмя по плечу, сказав при этом:
      — Дай Бог, Ваше Величество, чтобы вы не знали бегства!
      "Рыцарь без страха и упрека" погиб на итальянской земле в 1524 году. Тогда бездарный королевский главнокомандующий адмирал Бонивет потерпел поражение и стал отступать к Альпам. Баярд командовал арьергардом, прикрывая отход французов. Когда адмирал получил смертельную рану, он передал командование Пьеру, умоляя его спасти армию. Во время боя один из испанских солдат выстрелил ему из мушкета в спину. Рыцарь, умирая, попросил своих подчиненных положить его под деревом лицом к врагам:
      — Я всегда смотрел им в лицо и, умирая, не желаю показывать спину!..

      Испанцы захватили Ацтекскую империю с третьего раза. Сделал это удачливый конкистадор Эрнан Кортес. Первые два военных похода наместника Кубы Диего де Веласкеса не удались по разным причинам. А вот у его бывшего секретаря, женившегося на сестре наместника и ставшего во многом благодаря этому мэром города Сантьяго, поход получился более чем успешным.
      Небольшой воинский отряд Кортеса сразу же продемонстрировал индейцам "ужасы" огнестрельного оружия. Испанским солдатам пришлось полностью подчиниться воле своего начальника, поскольку тот приказал сжечь корабли, на которых его люди прибыли к мексиканским берегам. Вид золота возбуждал в испанцах великую алчность. Местные племена, подневольные народу ацтеков, становились на сторону белых людей.
      Успешному продвижению отряда завоевателей по территории огромной Ацтекской империи во многом способствовала легенда о белокожем длиннобородом боге Кецалькоатле, который некогда научил ацтеков земледелию и государственному управлению. Ацтеки ждали возвращения Кецалькоатля и готовы были устроить ему торжественную встречу. Испанцы же своим внешним видом как нельзя лучше походили на легендарного индейского бога и его помощников. В его возвращение верили и простые люди, и жрецы, и вожди, среди которых одним из самых авторитетных был Куаутемок. Вне всякого сомнения, это был лично отважный человек с большим дарованием военачальника.
      Эрнан Кортес вошел в столицу Теночтитлан (ныне Мехико) беспрепятственно, сразу же взяв под стражу верховного жреца ацтеков Монтесуму, который до этого выслал испанцам богатые подарки в виде изделий из золота. Монтесума стишком поздно понял всю опасность, которая исходила от невиданных ранее иноземцев для своего отечества. Он пытался помешать завоевателям войти в Теночтитлан, но его действия отличались удивительной для могущественного правителя непоследовательностью. Кроме того, воины-ацтеки, равно как и воины других индейских племен, панически боялись огнестрельного оружия и лошадей испанцев, о которых они до того не имели ни малейшего представления.
      Монтесума признал над собой власть испанского короля и согласился выплачивать ежегодно огромную дань, в основном золотом. Ацтеки и их вожди, в том числе и Куаутемок, послушно подчинились такому решению своего верховного жреца. В считанные дня в руках Эрнана Кортеса и его солдат оказались огромные сокровища, о которых можно было только мечтать. Конкистадор приказал превратить дворец Монтесумы — Асаякатль в крепость, укрепив его пушками на случай восстания и нападения ацтеков.
      Тем временем королевский наместник Кубы де Веласкес послал к мексиканским берегам карательную экспедицию под командованием Панфило де Нарваэса для расправы с непокорным Кортесом. Тот нарушил субординацию и превысил данные ему полномочия. Войско Нарваэса состояло из 800 солдат при 72 пушках.
      Но к такому повороту авантюрист Кортес был готов. Он оставил в Теночтитлане 150 испанских солдат под командованием одного из своих офицеров де Альварадо, а с остальными 250 солдатами спешно выступил к Веракрусу, чтобы предупредить наступательные действия карательной экспедиции.
      Ночью солдаты конкистадора атаковали походный лагерь Панфило де Нарваэса и разбили противника. Нарваэс и большая часть его отряда попала в плен. Кортесу не стоило большого труда убедить пленников поступить к нему на службу за жалованье золотом.
      Тем временем в стране ацтеков под руководством вождя Куаутемока вспыхнуло массовое восстание против испанских завоевателей. Ацтеки с большим единодушием откликнулись на его призыв взяться за оружие. К тому же жители столичного Теночтитлана были крайне возмущены жестокостью де Альварадо, оставшегося за Кортеса. Испанцы лишали индейцев жизни по всякому поводу, творя насилие и грабеж.
      Восстание ацтеков во главе с Куаутемоком началось 30 июня 1520 года. Узнав об этом, конкистадор во главе испанского отряда и 800 воинов из союзного племени тласкаланцев поспешил к ацтекской столице. Верховный жрец Монтесума был убит в схватке, много ацтекских воинов погибло при штурме укрепленного дворца Асаякатля. Однако завоевателям, чтобы избежать истребления, пришлось оставить дворец-крепость Монтесумы и сам город.
      Ночное отступление из дворца убитого правителя ацтеков через огромный восставший город дорого обошлось испанцам: они потеряли 860 человек, все пушки и много союзников-тласкаланцев. Обремененные огромным количеством золота, испанцы продвигались по городским улицам очень медленно. К тому же индейцы на их пути успели разрушить мосты через каналы. Войско ацтеков под предводительством вождя Куаутемока преследовало беглецов буквально по пятам.
      У селения Отумба ацтеки преградили обессилившим после долгого отступления испанцам путь к морскому побережью, к Веракрусу. Вождь Куаутемок стянул сюда огромное войско. Правда, он мог только догадываться, что испанцев не страшило вооружение индейских воинов. Те имели деревянные палицы, утыканные острыми кусками обсидиана; деревянные мечи с вделанными в них полосками обсидиана; такие же примитивные длинные копья и дротики, которые метали с помощью дощечек (атл-атла); пращи. Для защиты служили плетеные из прутьев щиты, обтянутые кожей, и хлопчатобумажные панцири и штаны, пропитанные соляным раствором, который под солнцем превратился в твердую корку.
      Сражение у Отумба произошло 8 июля 1520 года. Армия восставших во главе с Куаутемоком первой атаковала неприятеля. Под командованием Кортеса оставалось всего около 200 испанских солдат и несколько тысяч воинов-тласкаланцев, ненавидевших своих завоевателей-ацтеков. Войско Куаутемока насчитывало (по явно преувеличенным данным испанских источников) 200 тысяч человек. После многочасового сражения испанский отряд оказался на грани уничтожения, и ацтеки уже начали торжествовать.
      Судьбу битвы у Отумба решил сам конкистадор. Эрнан Кортес во главе небольшого отряда кавалеристов атаковал ядро неприятельского войска, где находились приметные издалека военные вожди ацтеков. Индейцы от одного только вида скачущих на них лошадей пришли в смятение и обратились в беспорядочное бегство. Победа испанцев оказалась полной, и после этого они уже беспрепятственно продолжили путь к берегу Карибского моря.
      Ставший верховным вождем ацтеков Куаутемок не пошел на преследование отступавших чужеземцев, посчитав, что они надолго покидают его страну. Но он не понимал страшную силу алчности испанцев от одного вида золотых украшений индейцев и храмовых вещей, изготовленных ювелирами Теночтитлана из "презренного" металла.
      Через год Эрнан Кортес совершил второй поход на столицу Ацтекского государства, зная доподлинно командные способности Куаутемока. К тому времени конкистадор сумел заключить новый военный союз с индейскими племенами, враждовавшими с ацтеками, и получить помощь солдатами и пушками с Кубы. На пути к Теночтитлану конкистадор теперь сжигал все селения ацтеков.
      Однако путь к столице Куаутемока оказался трудным: отряды индейцев бесстрашно оказывали испанцам самое стойкое сопротивление. Но шансов на успех в схватках с испанцами, одетыми в стальные доспехи, сидевшими на лошадях и владевшими огнестрельным оружием, у ацтекских воинов было откровенно мало. Но при этом солдаты Кортеса не раз подвергались нападениям из засад, которые им устраивали воины Куаутемока.
      К Теночтитлану войско конкистадора смогло подступиться лишь после того, как оно штурмом овладело вторым по величине городом в стране ацтеков Тескуко. Индейцы защищали его с отчаянностью обреченных на гибель, но устоять все же не смогли. Их верховному вождю с остатками своих отрядов пришлось отступить к ацтекской столице.
      В свой второй завоевательный поход Кортес выступил уже со значительными воинскими силами. Его отряд насчитывал более тысячи солдат, кавалерия имела 86 лошадей, на руках индейцы тащили 12 орудий и огневые припасы к ним. Испанцы имели значительное число мушкетов. Союзные индейские племена выставили в поход свои войска. Все снаряжение испанцев несли носильщики.
      Умудренный опытом первого похода Кортес извлек уроки из прошлогоднего поражения от восставших ацтеков. Их столица стояла на берегу озера Тескоко, на котором находилась многочисленная флотилия пирог. Во время восстания и боев в Теночтитлане вождь Куаутемок быстро перебрасывал на пирогах в нужном направлении большие отряды индейских воинов, чего испанцы были лишены.
      Умудренный таким опытом конкистадор приказал построить на морском берегу несколько небольших галер, которые были вооружены пушками. Эти галеры (надежно охраняемые) в разобранном виде индейские носильщики несли за испанским отрядом. На озере Тескоко боевые корабли были быстро собраны и спущены на воду.
      Эрнану Кортесу было на руку то обстоятельство, что ацтекские правители после изгнания испанцев из Теночтитлана стали карательными мерами наводить порядок внутри собственного государства. Верховным вождем Куаутемоком было предпринято несколько военных походов против тех племен, которые оказывали помощь испанцам. В итоге ацтеки лишь увеличили число своих врагов. Так, большое племя тескокцев, сражавшееся при Отумбе против Кортеса, теперь перешло на его сторону.
      Подступив к Теночтитлану, изготовившемуся к обороне, испанские войска начали бомбардировку города из артиллерийских орудий. Первый штурм многочисленные защитники Теночтитлана успешно отбили, обрушив на головы атакующих град копий, дротиков и камней. К тому же вождь Куаутемок очень удачно использовал многотысячные резервы, которые перебрасывались на сотнях быстроходных пирог.
      Тогда конкистадор Эрнан Кортес начал осаду ацтекской столицы, подвергая ее частым артиллерийским обстрелам. Осада длилась три месяца. Только разрушив большую часть города, испанцы и их союзники овладели Теночтитланом. При этом погибло большое чисто индейских воинов и горожан, для которых длительная осада явилась невиданным бедствием, что привело к массовому голоду и болезням.
      Свою победу Эрнан Кортес добыл во многом благодаря тому, что стал хозяином на водах озера Тескоко. Собранные малые галеры стали настоящей грозой для флотилий ацтекских пирог. С помощью пушек, установленных на галерах, испанцы разгромили озерный военный флот верховного вождя Куаутемока и окончательно блокировали Теночтитлан. Теперь осажденным стало трудно разрушать мосты через каналы, мешать продвижению испанских отрядов по дамбам, доставлять в город продовольствие.
      Защита ацтеками своей столицы могла быть успешной только в том случае, если бы войну против испанцев вела вся страна. Однако этого не произошло, и союзниками правящего народа стали лишь немногие подвластные ему племена. Остальные (а их было большинство) изменили новому правителю Теночтитлана за его карательные акции, поддавшись, с другой стороны, на обещания Кортеса, которые тот и не собирался выполнять после победы.
      Блокада Теночтитлана со стороны суши и озера привела к страшному голоду и эпидемиям в лагере осажденных. Кортес знал об этом и потому не спешил штурмовать столицу ацтеков, зная, что ее золотые сокровища никуда от него не уйдут. Гарнизон города таял с каждым днем, а отряды воинов, приходившие на помощь, с большими потерями прорывались сквозь блокадное кольцо. Испанские пушечные галеры полностью господствовали на озере, охотясь теперь за каждой одинокой пирогой, безжалостно пуская их с людьми на дно Тескоко.
      В августе 1521 года верховный вождь Куаутемок решил вырваться из осажденного Теночтитлана с тем, чтобы возглавить войну с испанцами за пределами своей столицы. Он попытался вместе с семьей и другими ацтекскими вождями бежать из города на пирогах. Но беглецы были настигнуты вражеской галерной флотилией, опознаны и схвачены.
      Осажденные, оставшись без своих военных вождей, вскоре прекратили сопротивление. Теночтитлан был сильно разрушен и полностью разграблен завоевателями. Испанцы искали в нем прежде всего золото и немало преуспели в поисках огромных сокровищ.
      Завоеватель Эрнан Кортес приказал подвергнуть Куаутемока жестоким пыткам, чтобы узнать от него, где хранились сокровища ацтеков, прежде всего золотые украшения храмов этого народа. Но узнать это испанцам так и не удалось: индейский вождь стойко перенес все пытки.
      Куаутемок был брошен в тюрьму под надежную охрану. Кортес не решился сразу казнить верховного вождя ацтекского народа, опасаясь нового восстания в завоеванной им стране. В 1525 году испанцы все же умертвили Куаутемока. В современной Мексике военный вождь ацтеков стал популярным национальным героем.
      Конкистадор Эрнан Кортес переименовал Теночтитлан в Мехико, который стал столицей губернаторства Новая Испания. Историк Прескотт писал о причинах падения древней ацтекской цивилизации, которую не спас военный талант и организаторские способности последнего верховного вождя Куаутемока:
      "Можно сказать, что империя индейцев была покорена самими индейцами…
      Монархию ацтеков низвергли ее же подданные под руководством практичных и владевших достижениями науки европейцев. Если бы в ней существовало единство, она могла бы устоять против захватчиков".

      В начатой турецким султаном Сулейманом I Великолепным морской войне против христианского мира на просторах Средиземноморья турецкий флот неожиданно встретил серьезные препятствия. Османский флотоводец Хайреддин Барбаросса, совершавший удачные рейды против Венеции, Испании, Генуи и других противников, стал все чаще с опаской оглядываться на Мальту. Вскоре недавний адмирал алжирских пиратов предложил своему повелителю завоевать "ключ" к центральной части Средиземного моря.
      Мальта принадлежала рыцарскому Ордену госпитальеров. Ее столица представляла собой сильную старинную крепость с хорошо защищенной внутренней гаванью. Во главе ордена стоял действительно мужественный и героический человек — великий магистр Жан Паризо де ла Валетт.
      Под его командованием находилось 500 рыцарей-госпитальеров и вспомогательная армия из 8500 человек, в том числе 4000 местных ополченцев. Остальные были наемниками-христианами из самых разных европейских стран. Имели мальтийцы и небольшой военный флот из малых быстроходных парусников.
      Султан отправил для завоевания острова Мальта огромную десантную армию первоначальной численностью в 30 тысяч человек. Затем она постоянно пополнялась свежими войсками. Во главе армии был поставлен опытный Мустафа-паша, который поклялся Сулейману Великолепному овладеть крепостью рыцарей-госпитальеров.
      Великому магистру Жану де ла Валетту до прибытия на остров турок удалось обратиться за помощью к христианским государям Европы и папе римскому. Действительно, за время осады, которая длилась с мая по сентябрь 1565 года, в осажденную крепость смогли проскользнуть сквозь блокадное кольцо 80 рыцарей и 500 солдат-пехотинцев.
      Мустафа-паша сразу же после высадки на острове вверенной ему армии начал энергично вести осадную войну против госпитальеров. Турецкие батареи днем и ночью бомбардировали крепость, стремясь произвести в ней как можно больше разрушений. Штурмы следовали один за другим. Каждый раз турки, имея впереди янычарские отряды, устремлялись на приступ большими силами. Они старались измотать защитников столицы Мальты и принудить их к капитуляции.
      Мальтийцы держались на удивление стойко, повторяя подвиг орденских братьев при обороне от тех же турок крепости Родос. Жан де ла Валетт проявлял редкое самообладание и распорядительность, появляясь в самых опасных местах. Порой великому магистру приходилось рисковать, оголяя большие участки крепостной ограды для того, чтобы на другом участке отразить яростный натиск штурмующих янычар.
      Осада Мальты закончилась в сентябре. К острову подошел многочисленный испанский флот, на борту которого находились немалые десантные войска. Этими силами монарха Испании командовал неаполитанский вице-король Гарсия Толедский, настроенный самым решительным образом оказать помощь осажденному гарнизону христиан.
      Султанский полководец Мустафа-паша оказался в безвыходном положении. Он с радостью воспользовался необычной любезностью испанцев: те разрешили мусульманскому войску погрузиться на свои корабли и беспрепятственно отплыть в восточном направлении.
      Осада Мальты дорого обошлась экспедиционной турецкой армии, состоявшей из отборных войск. Ее потери, по всей вероятности, составили только одними убитыми 24 тысячи человек. Такой дорогой ценой обошлись Мустафе-паше многочисленные штурмы крепости Ордена госпитальеров.
      Велики оказались потери и в рядах защитников осажденной крепости. Из 500 рыцарей в частых боях погибли 240 госпитальеров, не считая 5 тысяч убитых во вспомогательных войсках. Столица орденского государства после тех событий стала называться по имени великого магистра Жана де ла Валетта, обессмертившего свое имя героической защитой крепости, — Ла-Валлеттой.

      Феодальная раздробленность государства на Японских островах, постоянные кровавые междоусобицы вели к его упадку. В стране, однако, нашлись люди, которые понимали, что только сильная, централизованная власть может положить конец анархии в стране, установить в ней порядок и законопослушание, сделать Японию экономически процветающей.
      Одним из таких людей оказался Ода Набунаги, феодал средней руки, чьи владения находились в центральной части острова Хонсю. Он со своими самураями много и успешно воевал, сумев отстоять свои земли от не менее воинственных соседей.
      Ода Набунаги, что делало ему честь в японской истории, одним из первых среди феодальных правителей понял, что самурайские войска в своем первозданном виде отживают свой долгий век. Познакомившись с действием огнестрельного оружия, которое ввозилось на острова купцами-португальцами, Ода Набунаги начал реорганизацию собственной небольшой армии на европейский лад. Если раньше основу японских войск составляла самурайская кавалерия, вооруженная мечами и копьями, а пешие лучники лишь дополняли ее, то теперь, с легкой руки Оды Набунаги, стала доминировать огнестрельная пехота. На ее вооружение поступали аркебузы и более современные мушкеты. Такие пехотинцы получили название асигару, что в переводе означает "легкие на ногу". Поскольку пехота была менее дорогостоящим видом войск, то ее численность в армиях феодалов стала заметна возрастать.
      Устраивая по-европейски собственное войско, Набунаги оказался одним из первых, кто стал набирать профессиональных воинов из крестьян. За отличия в междоусобных войнах они порой становились самураями, а иногда и крупными (в награду) землевладельцами. У Оды Набунаги такими людьми стали Тоетоми Хидэеси и Токугава Изясу, способные военные вожди, принесшие ему немало побед.
      Делая ставку на более совершенную армию, Набунаги начал успешно вести "маленькие" войны с такими же, как и он, феодалами центральной и северной части острова Хонсю. Большой государственник в истории средневековой Японии, он сумел в самый короткий срок значительно увеличить свои земельные владения. В их число вошла и столица империи город Киото. После этого Ода Набунаги силой заставил признать его власть почти всех феодальных правителей на Хонсю.
      Недавний правитель средней руки приобрел в Стране восходящего солнца такую силу и власть, что смог поставить сёгуном Японии своего человека. Сёгун Асигава Есиаки послушно исполнял указания своего повелителя, правда, только до поры до времени. Когда он вышел из послушания, то в 1573 году был свергнут с тайного на то согласия божественного императора.
      Сломив сопротивление соседей-феодалов и подчинив их своей воле, Набунаги столкнулся с новым серьезным противником. Это были многочисленные буддийские монастыри в окрестностях Киото. Каждый такой монастырь представлял собой спаянную общину воинов, имевших землю и крестьян. Отряды буддийских монахов принимали самое деятельное участие в феодальных междоусобицах.
      Ода Набунаги вовремя заметил, что буддийские монастыри стали чересчур могущественными и воинственными. Они были по очереди побеждены и разрушены, поскольку больше напоминали хорошо укрепленные замки, чем храмы. А жившие в них монахи владели оружием не хуже самураев.
      Воссоединив таким образом большую часть страны, при этом даже в малом не покушаясь на власть императора, Ода Набунаги стал укреплять центральную власть (разумеется, свою, диктаторскую). С 1576 года с его легкой руки на Японских островах начинается целая эпоха повсеместного строительства укрепленных замков. В них гарнизонами ставились только верные диктатору войска.
      Вводя законность, он упразднил местные таможни, что заметно оживило внутреннюю торговлю, стал строго наказывать за разбои, творимые самураями. Самым жесточайшим образом подавлялись частые крестьянские восстания, а руководившие ими буддистские секты подвергались разгрому и гонениям.
      Воинственный и целеустремленный герой японского Средневековья так и не успел завершить свои планы объединения империи на островах в действительно единое, монолитное государство. В 1582 году он был убит из мести одним из своих приближенных самураев.

      Атаман вольной казачьей дружины, нанятой богатыми купцами-солепромышленниками Строгановыми для защиты своих уральских владений, стал самым прославленным образом в великой плеяде русских землепроходцев, проторивших путь Российской державе до земель на Аляске. Не случайно в отечественной истории Ермак Тимофеевич еще при жизни назван "Покорителем Сибири".
      До похода в Сибирь казак Ермак, выходец из донской станицы Качалинская, два десятилетия служил пограничным стражником на южной степной границе. Во время Ливонской войны он стал прославленным казацким атаманом и был лично известен польскому королю Стефану Баторию. Судьба привела атамана с берегов Волги на Каму, к купцам Строгановым. Богатые промышленники имели царскую грамоту на "камские изобильные места". Они строили на "Камне" то есть на Среднем Урале, укрепленные городки и набирали к себе но военную службу "охочих людей".
      Причина этого была проста: правитель Сибирского ханства хан Кучум постоянно посылал воинские отряды на русские поселения — "строгановские городки". Перед этим в ханстве был убит московский посланник В. Чебуков.
      Строгановы решили организовать поход против хана Кучума. Для этой цели и был взят на службу атаман Ермак Тимофеевич со своей ватагой вольных казаков. Всего в поход отправлялось около 1650 человек, разбитых на пять полков. Примерно треть казаков имели огнестрельное оружие: 300 пищалей, дробовые ружья и даже испанские аркебузы. Имелось три небольших пушки. Отряд отправлялся в поход по водному пути, для чего было построено около сотни стругов (больших лодок). На каждой из них помещалось до 20 человек с оружием и припасами.
      Атаман имел испытанных помощников-воевод. Его ближайшими сподвижниками при покорении Сибири стали Иван Кольцо, Матвей Мещеряк, Савва Болдырь, Никита Пан, Иван Гроза. Все они имели немалый боевой опыт и пользовались среди казаков большим личным авторитетом.
      Поход начался 1 сентября 1581 года. Войско Ермака проплыло на стругах вверх по рекам Чусовой и Серебрянке, волоком перетащили струги и все воинское снаряжение через Уральские горы и затем вновь двинулись на стругах по рекам Тагил, Тура и Тобол.
      По пути Ермак в коротких боях легко разбивал отряды местных князей и в сентябре 1582 года оказался в самом центре Сибирского царства. 25 сентября в сражении под Чувашским городком казаки разбили войско хана Кучума. После этого поражения от хана "отпали" вогулы и остяки, которые покинули кучумовское войско. Отборная татарская конница, которой командовал царевич Маметкул, при попытке прорвать казачий строй понесла невосполнимые потери.
      Хан Кучум бежал из своей столицы. На следующий день в Искер вступила рать Ермака Тимофеевича. В брошенном городке нашлись значительные запасы продовольствия, что было особенно важно: казакам предстояло зимовать в Сибири.
      Ермак стал налаживать добрые отношения с местными князьями. Одновременно по Иртышу и Оби рассылались казачьи отряды, которые "приращивали" к Московскому царству новые земли. Хан Кучум, бежавший в Барабинские степи, и его сын-наследник Маметкул не сложили оружия, постоянно совершая на строгановских людей нападения.
      В декабре 1582 года царевич Маметкул напал на озере Абалак на рыбачивших там казаков. На помощь им успел прийти Ермак. В том бою стороны понесли большие потери в людях. Атаман отправил отряд для поимки Маметкула, и тот был схвачен, преданный одним из ханских мурз.
      Весной 1583 года к царю Ивану IV Васильевичу Грозному казаки отправили посольство ("станицу") во главе с атаманом Иваном Кольцо, известившее государя о покорении Сибирского царства (ханства) — "осколка" Золотой Орды. На помощь Ермаку из Москвы был послан воевода Волховский с отрядом в 500 стрельцов, но он не успел прийти вовремя.
      В начале августа 1585 года атаман Ермак с отрядом в 100 человек поплыл на лодках вверх по Иртышу, чтобы защитить от татарского нападения караван бухарских купцов. Но это были ложные сведения: казаков заманивали в ловушку. Ханские воины ночью неожиданно напали на спящий казачий отряд и перебили его.
      Раненый Ермак, одетый в тяжелую кольчугу (панцырь?) — царский подарок, прикрывал отход уцелевших казаков к стругам. Не сумев забраться на судно, атаман утонул в реке Вагай. По другой версии, он погиб у самой кромки воды, отбиваясь от наседавших кучумовцев. С его гибелью Сибирское царство не было потеряно для Москвы: в укрепленном Обском городке обосновался воевода Мансуров, продолживший присоединение земель Западной Сибири под "высокую царскую руку".

      Диктатор-полководец Тоетоми Хидэеси, которому удалось окончательно объединить Японию в единое государство, решил начать завоевания на материке. Ближайшим соседом была Корея, раздираемая внутренними междоусобицами. Начатая кораблестроительная программа за полтора года оказалась близкой к завершению. Численность новопостроенных кораблей и малых судов прибрежного плавания позволяла в несколько заходов перебросить через Корейский пролив более чем 100-тысячную армию вторжения.
      Для того чтобы начать войну, требовался благовидный предлог. В апреле 1592 года Хидэеси потребовал от вана Сонджо — короля Кореи беспрепятственно пропустить через его владения японскую армию для похода против Китая. Но тот отказался это сделать, поскольку был верным вассалом китайской династии Мин.
      Так началась война между Японией и Кореей, которая в истории получила название Имджинской. Имджин означал наименование 1592 года в 60-летнем цикле календаря, которым пользовались в то время китайцы и корейцы.
      Японская армия успешно высадилась на юг Корейского полуострова и стала продвигаться на север страны. Диктатор Тоетоми Хидэеси верно оценил возможности корейской сухопутной армии, чего было нельзя сказать об оценке флота противника. Ванский адмирал Ли Сун Син (формально он командовал флотом провинции Чолла) относился к числу умелых флотоводцев той эпохи, хорошо знал прибрежный театр морской войны и был способен вести активные действия на море. К тому же он обладал героическим характером и неустрашимостью.
      Ли Сун Син стал действовать на вражеских коммуникациях, лишив завоевателей немалого числа судов. Имджинская война подарила мировой истории корабли, которые носили название броненосцев, или "плавучих черепах". Это было изобретение адмирала Ли Сун Сина: большие низкопалубные галеры его собственной конструкции обшивались железными листами, за которыми, как за крепостными стенами, укрывались и воины, и гребцы. Броненосцы вооружались пушками и различными "зажигательными снарядами".
      Считается, что флот адмирала провинции Чолла (Чолладо) имел как минимум две такие "плавучие черепахи". Исследователи полагают, что в той войне добычей этих корейских броненосцев стало 59 неприятельских кораблей, которые были или сожжены, или потоплены. Война показала, что судовые экипажи корейцев обладали заметно лучшей морской выучкой.
      Ли Сун Син впервые прославил себя, когда совершил успешный набег на остров Кочжедо, на котором находилась временная стоянка японских кораблей, перевозивших десант. Тогда атакующие потопили несколько больших кораблей и до десятка малых.
      Новое морское сражение состоялось близ портового города Окпхо (Кенсандо). В ходе схваток флот провинции Чолла уничтожил 44 корабля японцев. "Плавучие черепахи" действовали в морских боях выше всяких похвал, оставаясь для неприятеля почти неуязвимыми.
      В июле 1592 года в Желтом море у острова Хансандо произошла большая морская битва. Считается, что в ней адмирал Ли Сун Син командовал флотами нескольких провинций Кореи. В ходе ожесточенного сражения корейцы потопили и сожгли 59 японских кораблей вместе с их экипажами. После этой битвы господство на море перешло к корейскому флотоводцу. Он продолжал искать новых встреч с врагом, смело вступая с ним в бой.
      В ноябре 1592 года корейский флот совершил нападение на порт Пусан, где базировался флот Японии, состоявший из 470 различных судов. Японцы свезли экипажи на берег, решив огнем с него отразить нападение. Адмирал Ли Сун Син поставил в первую боевую линию "плавающие черепахи", которые "безболезненно" переносили пушечный огонь с берега.
      Нападавшие сожгли около сотни судов, стоявших на якоре и оказавшихся без экипажей. После этого корейцы высадились на берег и повели там бой. Вернуться обратно на корабли их заставило появление на берегу большого кавалерийского отряда самураев. Флот Ли Сун Сина ушел от Пусана с большой победой.
      Поражение на море грозило японской экспедиционной армии опасностью быть отрезанной от Японских островов. Снабжение войск заметно ухудшилось, почти перестали поступать подкрепления. Самураи потерпели ряд поражений на суше и отступили на юг полуострова, к Пусану.
      Однако вскоре Стране восходящего солнца удалось изменить ситуацию для себя к лучшему. В Корею были переброшены новые войска. Японцы усилили свой военный флот, многое переняв у своего противника. У них появились собственные броненосцы — "кобуксоны". Однако выучка корабельных экипажей продолжала желать много лучшего. Да к тому же японские адмиралы отличались самостоятельностью в решениях, не желая подчиняться друг другу.
      Появление новых значительных сил японцев на юге полуострова изменило ход войны. При дворе корейского вана стали искать виновного, и таковым оказался на удивление всем адмирал Ли Сун Син, подлинный великий герой Имджинской войны. Его обвинили в трусости, поскольку он не смог воспрепятствовать высадке новою вражеского десанта. Адмирала приговорили к смертной казни. Но затем ван его помиловал за прежние боевые заслуги и разжаловал в рядовые матросы.
      Во главе корейского флота был поставлен адмирал Во Гюн, который имел больше заслуг в придворной жизни, чем в войне на море. В июле 1597 года он попытался атаковать портовый Пусан, но его корабли попали в жестокий шторм и многие потонули. Несколько из них волны выбросили на берег острова Кадокто, где они стали трофеями неприятеля. В результате разгула морской стихии флот Во Гюна перестал существовать.
      Ободренные случившимся, японские войска на суше перешли в наступление. Корейская армия стала отступать к Сеулу, не в силах сдержать атакующий порыв самураев.
      При дворе вана переполошились, и во главе военно-морских сил страны вновь оказался испытанный и победоносный адмирал Ли Сун Син, которому возвратили прежний чин и почести. Но теперь в его распоряжении имелось всего 12 боевых кораблей.
      Это не смутило бесстрашного флотоводца. С такими малыми силами он в сентябре 1597 года совершил дерзкое нападение у острова Чиндо на флот Японии, имевший в своем составе 200 (!) различных судов. По другим данным, их было даже вдвое больше. В ходе морского сражения японцы понесли от бронированных "плавающих черепах" огромный урон — 50 потопленных кораблей. Остатки разгромленного вражеского флота бежали к острову Кюсю.
      После этой блестящей победы адмирал Ли Сун Син смог восстановить недавнюю силу корейского военного флота, наладив постройку новых кораблей. Господство в войне на море вновь перешло в его руки.
      Ход Имджинской войны на суше тоже изменился. В Корею вошли китайские войска, которые соединились с армией вана. Японцы вновь откатились на юг полуострова. Объединенный корейско-китайский флот блокировал неприятельскую армию, сосредоточившуюся у Унчхона, со стороны моря.
      Огромный японский флот — примерно 500 различных судов попытался прорваться в бухту Норянджин, чтобы эвакуировать войска из осажденного Унчхона. Здесь в ноябре 1598 года состоялось последнее морское сражение в ходе Имджинской войны. Адмирал Ли Сун Син мог праздновать большую победу: большая часть вражеской армады была потоплена вместе с 10 тысячами членов экипажей. Но эта победа для адмирала оказалась и последней в жизни: в сражении он получил смертельное ранение.
      В том же году Имджинская война закончилась со смертью неудачливого завоевателя, диктатора Тоетоми Хидэеси. Страна восходящего солнца заключила с Китайской империей перемирие. Совет старейшин Японии отдал приказ армии покинуть материк и возвратиться на острова.

      Пожарский принадлежал к древнему, но со временем оскудевшему княжескому роду. Царскую службу он начал рано. Первый боевой опыт получил на южной границе в схватках с крымскими татарами. "Худородность" его привела к тому, что в "малых" воеводах он стал ходить поздно: в 30 лет.
      Во время Смуты князь Дмитрий Пожарский сражался против "тушинцев" — отрядов Лжедмитрия II. Свою первую серьезную победу над ними он одержал под Коломной осенью 1608 года. После этого царь Василий Шуйский назначил Пожарского воеводой в город Зарайск, который ему пришлось защищать от "тушинцев".
      Затем князь Пожарский стал участником первого земского ополчения рязанского воеводы Прокопия Ляпунова, созданного для освобождения русской столицы от поляков. Те вошли в нее благодаря измене отечеству со стороны боярского правительства, так называемой семибоярщины.
      Во время антипольского восстания в Москве, начавшегося 16 марта 1611 года, Пожарский начальствовал над восставшими москвичами, которые, закрепившись, вели бои на Сретенке. Его ратники держались до последнего и покинули город только тогда, когда их выгнал из Москвы пожар, испепеливший почти весь город. Москву зажгли немецкие наемники, ставшие факельщиками по приказу гетмана Гонсевского.
      В последний день боев на Сретенке, 20 марта, Дмитрий Пожарский получил тяжелое ранение в ногу, став до конца жизни хромым. Из Москвы тяжелораненого воеводу увезли в его вотчину село Мугреево Суздальского уезда.
      Первое земское ополчение запоздало с подходом к Москве: на ее месте осталось только огромное пожарище. Поляки укрылись за крепкими стенами Кремля и Китай-города, сев в осаду и ожидая помощи от своего короля Сигизмунда III. Вскоре в ополчении начались раздоры между дворянами Прокопия Ляпунова и казаками атамана Ивана Заруцкого. Поляки подбросили "раздорную" грамоту с обвинениями против рязанского воеводы. Казаки вызвали властного рязанского воеводу в "круг" и "разнесли на саблях". После убийства Ляпунова первое земское ополчение распалось: под Москвой остались только казачьи "таборы"…
      Знамя освободительной борьбы вновь поднял нижегородский купец "из молодших" посадский староста Кузьма Минин. Он призвал горожан создать новое земское (народное) ополчение для освобождения русской столицы от иноземцев. На содержание рати был объявлен добровольный, а затем принудительный сбор денег. На пост первого воеводы был выбран князь Дмитрий Пожарский, известный нижегородцам своей воеводской доблестью и неподкупностью. Тот, лечившийся в недалеком Мугреево, дал свое согласие. Кузьма Минин получил должность "выборного всей землей человека" и стал при Пожарском заведовать финансовой стороной создания ополчения, то есть его ближайшим помощником.
      В начале марта 1612 года нижегородское ополчение выступило в поход. По пути рассылались отряды, которые очищали поволжские города от разбойных отрядов "тушинцев". В Ярославле, где остановилось ополчение для сбора новых сил, был создан временный правительственный орган — "Совет всея земли".
      За время "ярославского стояния" численность ополчения князя Пожарского и Кузьмы Минина заметно возросла: собралось более 10 тысяч служилых поместных людей (дворян и их ратников), до 3 тысяч казаков, не менее тысячи стрельцов и большое число "даточных людей" из военнообязанных крестьян. Но немалая часть этих сил оказалась разбросанной по гарнизонам городов и была послана на север, откуда грозили шведские интервенты, захватившие Новгород.
      Когда стало известно, что король Сигизмунд III отправил на выручку осажденному и голодающему московскому гарнизону войско гетмана Кароля Ходкевича, князь Пожарский 27 июля выступил из Ярославля. Он отправил к столице два передовых отряда в 1100 всадников под командованием воеводы Михаила Дмитриева, арзамасского дворянина Федора Левашева и князя Дмитрия Лопаты-Пожарского. Главные силы ополчения подошли к Москве 20 августа.
      Воевода приказал ополченцам строить среди городских развалин полевые укрепления на вероятном пути движения гетманских поиск. Была усилена блокада осажденного польского гарнизона. Стать единым лагерем с казаками подмосковных "таборов", над которыми начальствовал князь Дмитрий Трубецкой, Пожарский решительно отказался, памятуя о судьбе первого земского ополчения. Но с Трубецким была достигнута договоренность о совместных действиях.
      Гетман Ходкевич привел к Москве 12-тысячное королевское войско. Большую часть его составляли конные украинские казаки (запорожцы и "черкасы"). Меньшую часть — конница польской шляхты и легкая венгерская кавалерия. Пехоты Ходкевич имел немного, и вся она состояла из наемников: немцев, венгров и прочих. Осажденный гарнизон насчитывал 3 тысячи человек. О наличии у сторон артиллерии летописные источники ничего не сообщают.
      Князь Дмитрий Пожарский имел 6-7 тысяч ополченцев. У Трубецкого в "таборах" набиралось до 2,5 тысяч казаков, которые показали в предыдущих боях низкую дисциплину. Общая численность земской рати не превышала 8-10 тысяч человек.
      Сражение под Москвой проходило два дня — 22 и 24 августа. В первый день стороны начали "ратовать" с боя конных отрядов на Девичьем поле у Новодевичьего монастыря. Затем войско гетмана смогло продвинуться в черту городских развалин, но к вечеру его атакующий пыл иссяк, и оно отступило. Была отбита попытка осажденных поляков сделать вылазку из Кремля. Казаки князя Трубецкого участвовали в бою силами только четырех отрядов.
      Через день сражение возобновилось. На этот раз гетман Ходкевич, прославившийся в войне в Нидерландах на стороне испанцев, изменил направление удара. Он решил пробиться к Кремлю через Замоскворечье. Битва возобновилась столкновением конницы. Под вечер королевскому войску удалось сбить ополченцев с вала Земляного города и ввести в отвоеванную часть Замоскворечья обоз из 400 возов с продовольствием для осажденного гарнизона. Большего успеха гетман добиться не смог.
      Судьбу битвы под Москвой решил героический поступок Кузьмы Минина. Получив у князя-воеводы Пожарского в командование три конных дворянских сотни и отряд литовского перебежчика ротмистра Хмелевского, он в сумерках незаметно переправился через Москву-реку и внезапно атаковал у Крымского двора польскую заставу из двух рот — конной и пешей. Те, не принимая боя, обратились в бегство, увлекая за собой всех, кто оказывался по пути.
      Этот удар отряда Кузьмы Минина послужил сигналом для общей атаки ополченцев-нижегородцев и казачьих "таборов". Войско гетмана стало отступать повсюду к Воробьевым горам, не везде оказывая сопротивление русским ратникам, которые "налегали со всею силою". Войско Ходкевича было выбито из Москвы с большими потерями.
      На рассвете 25 августа королевский полководец "с великим срамом побежал" с Воробьевых гор через Можайск в польские пределы.
      Осада польского гарнизона продолжилась. Только 27 октября 1612 года он согласился на капитуляцию, а на следующий день вышел из Кремля и сложил оружие. Москва была освобождена от поляков.
      В последующие годы князь Дмитрий Пожарский, получивший от родоначальника династии Романовых царя Михаила боярский титул, воеводствовал в Новгороде, руководил Ямским, Разбойным, Судным приказами, исполнял другие должности. В сентябре 1618 года руководил защитой Москвы от войска польского королевича Владислава и запорожцев гетмана Сагайдачного.
      В отечественной истории князь Дмитрий Пожарский вместе со своим боевым соратником Кузьмой Мининым стали одними из самых популярных национальных героев во все времена. В одной из народных песен об "освободителях Москвы" есть такие слова, полные гордости за совершенный ими ратный подвиг:
      Поднялися те добры молодцы,
      Поднялися те Руси верные,
      Что Пожарский князь с купцом Мининым,
      Вот два сокола, вот два ясные,
      Вот два голубя, вот два верные,
      Поднялися вдруг, пустилися.
      Пособиравши рать, рать последнюю…

      Своим бесстрашием и геройством на поле брани Иоганн Тилли прославился на удивление рано, в… 15 лет, будучи рядовым наемником в королевской армии Испании. Воевал он на родной земле против… своих же соотечественников, поднявшихся на борьбу за свою национальную независимость от испанской короны. И первое, и второе объясняется в биографии будущего австрийского фельдмаршала очень просто и понятно: фон Тилли был на редкость ревностным католиком и потому никогда не задумывался, обнажая свое оружие против любых врагов папы римского.
      Герой среди испанских наемников Иоганн Тилли родился в Нидерландах, в родовом замке. Семья относилась к числу ревностных католиков. Учился в Германии в школе иезуитов, которые без особого труда сделали из юноши религиозного фанатика. Военную службу фон Тилли начал рядовым солдатом, твердо веря в свою звезду. Тем более, что воевать ему приходилось постоянно.
      Первые десять лет наемник доблестно служил испанскому герцогу Пармскому, пролившему немало безвинной крови на нидерландской земле. В 1585 году, во время войны против испанского владычества в Нидерландах, Тилли участвовал в осаде города Антверпена. Молодой Иоганн Тилли выказал в той войне большую храбрость, необыкновенную набожность и безграничную преданность воинскому знамени.
      Службу испанскому королю Тилли, набравшийся богатого военного опыта, оставил в 1600 году. Он перешел на службу в австрийскую императорскую армию, которая тогда воевала с турками в Венгрии. Волонтер-наемник стал быстро продвигаться по служебной лестнице и был признан талантливым военачальником, мастером пехотной войны.
      Признание пришло к нему после того, как он создал свою систему построения пехоты для боя, называвшуюся по-испански "терико". У него солдаты-копьеносцы и солдаты, вооруженные аркебузами, действовали воедино. Такая пехота имела выгодные преимущества перед пешими войсками турков-османов.
      Император Священной Римской империи Рудольф II высоко оценил заслуги набожного нидерландского волонтера с немецкой родословной в австро-турецкой войне. В 1605 году Иоганн фон Тилли был назначен фельдмаршалом Австрии, то есть главнокомандующим ее немалочисленной армии.
      Однако вскоре он потерял благосклонность венского двора. В 1610 году фельдмаршал фон Тилли перешел на службу к баварскому герцогу Максимилиану. Тот назначил известного уже военачальника главнокомандующим своей армии, предоставив ему неограниченную власть. В результате проведенной Тилли реформы все взрослое мужское население Баварии в случае войны могло быть призвано к оружию. Дворяне поступали на службу в кавалерию, крестьяне и горожане составляли пехоту.
      В 1618 году, к началу Тридцатилетней войны, под командованием фельдмаршала Тилли была хорошо обученная и дисциплинированная армия. В 1620 году он во главе войск Католической лиги (главой ее был герцог Максимилиан Баварский) вторгся в Богемию. В сражении у Белой Горы его 25-тысячная армия разбивает 21-тысячное войско протестантов-чехов под командованием Христиана Ангальтского. До подхода неприятеля чехам не удалось из-за нехватки лопат устроить на горе полевые укрепления.
      Утром 8 ноября баварские войска переправились через ручей Шарка и по приказу Тилли развернулись фронтом к позиции протестантов. После этого католическое командование собралось на военный совет, на котором фельдмаршал настоял на атаке чешских позиций на Белой Горе. Чешская армия была построена для сражения в три линии: третью линию составили 5 тысяч венгерских кавалеристов.
      Одно из крупнейших сражений Тридцатилетней войны продолжалось два часа. Боевое построение войск Католической лиги оказалось более предпочтительным: вводом в бой свежих сил Тилли постоянно усиливал давление на чешские позиции и в итоге вынудил противника в беспорядке отступить с Белой Горы. Чехи потеряли пять тысяч человек и лишились всей своей артиллерии.
      Оттесненное от Белой Горы чешское войско укрылось за стенами Праги. Его командование решило не сопротивляться, а капитулировать. Войдя в Прагу, армия католиков учинила там расправу над участниками восстания против правления австрийской династии Габсбургов. После этого фельдмаршал фон Тилли во главе своей армии вторгся в Германию, где одержал ряд побед над немецкими протестантами. Он повел наступление по левому берегу реки Везер, но не смог овладеть городом Нинбургом.
      Вскоре войска Тилли начали сражаться против протестантов в союзе с испанцами. Католики захватили город Гейдельберг и одержали победу в сражении под Штадтгольмом. Каждый раз победители чинили над местными противниками по вере кровавые расправы.
      22 июня 1622 года близ Хехста произошло сражение между 33-тысячной имперской армией Габсбургов и их католических союзников под командованием фельдмаршала Тилли и 20-тысячной пфальцской армией герцога Христиана Брауншвейгского. События того дня сразу же стали складываться не в пользу противников Тилли. Герцог Христиан не смог соединиться с отрядом генерала фон Мансфельда и отступил, решив удержать за собой мост через реку Майн. Пфальцские войска укрепились в деревне, которая прикрывала собой мост.
      Полки Тилли своей неожиданной и сильной атакой застали врасплох войска герцога Брауншвейгского. Пфальцская армия, несмотря на 5-часовое мужественное сопротивление не смогла удержать деревни и самого моста и была разбита. В тот день она потеряла около 12 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными. Потери католических войск оказались меньшими, хотя они и атаковали неприятеля.
      В 1623 году Тилли одержал еще одну победу над протестантами. 9 августа в сражении у Штадтлона он разбил объединенное войско германских протестантских монархов под командованием все того же герцога Христиана Брауншвейгского, с которым на поле брани встретился во второй раз.
      Тилли успешно воевал и против армии датского короля Христиана IV. Тот двинул часть своих войск в Вестфалию для занятия епископств Мюнстер и Оснабрюк и соединения с ландграфом Гессенским. Баварский полководец разгадал этот маневр и поспешил покинуть берега Везера. Армия Католической лиги по пути овладела всеми укреплениями протестантов, захватив города Мюнден и Геттинген, и в конце концов вынудила короля Дании вступить в сражение.
      26 августа 1626 года при деревне Луттер (Луттер-на-Баренберге) близ города Баренберга произошла одна из крупных битв Тридцатилетней войны. Союзником баварского полководца в ней стал австрийский военачальник Валленштейн. Датская армия потерпела полное поражение и отступила с поля боя, оставив на нем около 4 тысяч убитых и 2 тысяч раненых и пленных и очистив замок Луттер. Победителям достались 60 неприятельских знамен, вся артиллерия — 22 пушки и обоз с большими запасами солдатской амуниции. За эту победу Иоганн фон Тилли был удостоен графского титула.
      Победа при Луттере имела большое значение для Католической лиги. Войска Тилли и Валленштейна овладели Голштинией, Шлезвигом и Ютландией, вытеснив оттуда датские протестантские войска. Теперь у короля Дании Христиана IV, потерявшего все крепости в своих немецких владениях, оставалась только Глюкштадт.
      В 1630 году в Регенсбурге состоялось собрание курфюрстов — монархов католических германских государств, входивших в Священную Римскую империю. Валленштейн был смещен с поста главнокомандующего, а на его место по предложению императора Фердинанда II назначили фельдмаршала графа Иоганна фон Тилли. Вызвано это было тем, что в Тридцатилетнюю войну вступила протестантская Швеция. Для Католической лиги наступили трудные времена.
      Шведский король Густав-Адольф показал себя крупным военным реформатором. Созданная им мобильная армия с легкой артиллерией раз за разом стала разбивать неприятельские католические войска, использовавшие в бою построение "терико". Оно уже устарело и не отвечало требованиям времени. Сам Тилли высоко оценивал нового коронованного противника Католической лиги:
      "Король Шведский — это враг, наделенный великой мудростью и такой же храбростью, закаленный в войне, находящийся в расцвете сил. Его распоряжения превосходны, его средства немалы; сословия его страны выказали ему чрезвычайную преданность. Его армия, состоящая из шведов, немцев, ливонцев, финнов, шотландцев и англичан, благодаря слепому повиновению объединена в единую нацию. Это такой игрок, что не потерять в игре с ним — уже значило бы выиграть слишком много".
      Чтобы остановить наступление шведов на немецкой земле, имперский полководец решил сосредоточить свои войска в западной части Германии. Он сделал город Магдебург, стоявший на перекрестке стратегически важных путей, своей главной тыловой базой.
      Первые же столкновения со шведами показали, что у военного вождя Католический лиги появился опасный соперник. 22 июля 1631 года граф Тилли, имея под своим командованием 25-тысячную армию, атаковал у Вербена укрепленный лагерь шведских войск короля Густава-Адольфа. Однако наступавшие имперцы не выдержали огня шведских батарей и удара королевской кавалерии и отступили. Тилли после первой неудачи хотел повторить штурм лагеря, но узнав о приближении 9-тысячного шведского отряда к Вербену, увел свою армию с поля боя.
      Перед этим Тилли предпринял неудачный поход от Франкфурта-на-Одере в Померанию, чтобы освободить осажденные шведами католические гарнизоны крепостей Кольберг (державшейся уже пять месяцев) и Деммин. Однако имперский полководец не успел прийти на помощь: крепости сдались королю Густаву-Адольфу. Тогда Тилли атаковал походный лагерь шведских войск у Шведта, но успеха не имел. После этой неудачи он повернул армию католиков и двинулся по берегам реки Эльбы к Магдебургу.
      Магдебургский гарнизон насчитывал всего 2 тысячи солдат и офицеров, не считая вооруженных горожан. Тилли начал осаду укрепленного города по всем правилам военного искусства, подведя осадные траншеи к самому городскому валу. В ходе бомбардировки Магдебурга удалось обрушить одну из крепостных башен. Скоро у осажденных кончился порох, и их артиллерия замолчала. Во время штурма в самом начале боя был убит магдебургский комендант Фалькенберг, и гарнизон, оставшись без начальника, не устоял перед неприятелем.
      Солдаты-католики фельдмаршала Тилли разрушили Магдебург и в порыве религиозного фанатизма истребили большую часть его защитников и горожан. Особенно зверствовали имперские наемники-хорваты и валлоны. Из 30 тысяч жителей в живых осталось только 5 тысяч. Полководец Священной Римской империи получил прозвище "Палач Магдебурга". Это была его последняя победа в Тридцатилетней войне.
      Фанатическая жестокость католика Иоганна фон Тилли не знала границ. Захватив в марте 1631 года город Нейбранденбург, католические войска учинили кровавую расправу над капитулировавшим шведским гарнизоном. В ответ на это король Густав-Адольф после взятия города Франкфурта-на-Одере, где Тилли оставил для его обороны 8-тысячный гарнизон, отдал город на трехчасовое разграбление своим солдатам-протестантам, уступив их ярости и безумству.
      Трагедия Магдебурга наполнила радостью всю католическую Германию и повергла в страх ее протестантскую часть. Один за другим из Тридцатилетней войны стали выходить выступившие против Священной Римской империи курфюрсты-протестанты. И только два правителя — курфюрст Саксонский и ландграф Гессенский — не сложили оружия и решили действовать заодно с королем Швеции Густавом-Адольфом.
      Тогда фельдмаршал Иоганн фон Тилли совершил во главе 25-тысячной католической армии карательный поход по саксонской земле. Войска имперского полководца опустошили Саксонию, но не успели разгромить и уничтожить ее армию, возглавляемую курфюрстом Иоганном Георгом: она успела соединиться с королевской армией Швеции. Тилли не отважился напасть на объединенные силы противника и решил подождать спешившие к нему вспомогательные войска. В начале сентября 1631 года он расположил под Лейпцигом на выгодной позиции походный лагерь и хорошо укрепил его.
      К тому времени Тилли не проиграл еще ни одного сражения, хотя ему и приходилось уводить свои войска с поля битвы, так и не выяснив отношения с противником. В числе побежденных им значились такие полководцы, как Мансфельд, Христиан Брауншвейгский, маркграф Баденский и король Дании. Однако среди них не было полководца, равного шведскому королю Густаву-Адольфу. Тилли готовился к встрече с ним очень серьезно. Генеральное сражение между ними могло стать поворотным моментом в затянувшейся Тридцатилетней войне.
      Густав-Адольф, получив сведения о том, что главные силы католической армии находятся под Лейпцигом, решительно повел туда свою армию. Узнав о ее приближении, Тилли не решился давать сражение в лагере, который мог оказаться для его войск западней. Он вывел их на Брейтенфельдскую равнину и у подножия холмов построил для сражения в одну сплошную линию. Артиллерия была установлена на вершинах холмов и могла держать под обстрелом большую часть окружающей местности.
      Шведско-саксонская армия вступила на Брейтенфельдскую равнину двумя походными колоннами. Чтобы помешать им развернуться в боевой порядок, Тилли выслал вперед 2-тысячный отряд кирасир, который ввязался в бой со шведским авангардом, но был вынужден отступить. Тогда, чтобы задержать подход неприятеля, имперский полководец приказал поджечь одну из деревень. Но и это препятствие не помешало шведам и саксонцам развернуться в боевой порядок.
      17 сентября на Брейтенфельдской равнине близ Лейпцига в сражении сошлись два больших европейских полководца, которые до того не знали поражений. Битва началась 2-часовой артиллерийской канонадой. Изменившийся ветер гнал в лица шведам пыль и клубы порохового дыма. Тилли двинул в атаку свои полки и быстро опрокинул саксонцев. Но шведы в центре и на флангах отразили все многочисленные атаки католической пехоты и кавалерии. Ту позицию шведов, где находился сам король Густав-Адольф, тяжелая кирасирская кавалерия Тилли атаковывала семь раз, но все безуспешно.
      Тилли уверовал в свою победу тогда, когда на поле битвы возвратились войска, преследовавшие бежавших саксонцев. Но они неожиданно оказались атакованными шведами и были оттеснены к лесу. Столкновение оказалось столь яростным, что только четыре полка имперцев смогли удержать свои позиции в лесу. Этот наступательный порыв солдат Густава-Адольфа изменил всю картину сражения.
      Король в сражении при Брейтенфельде основательно переиграл фельдмаршала графа фон Тилли. Организованная по-новому шведская армия под вечер охватила полукольцом армию Священной Римской империи и Католической лиги. Католики потеряли 7 тысяч человек убитыми и 6 тысяч пленными. Остатки разгромленной католической армии бежали с поля битвы, с трудом пробившись сквозь шведские ряды.
      Сам Тилли чудом избежал плена — настигавшего его королевского ротмистра сразила случайная пуля. Победители захватили всю неприятельскую артиллерию, потеряв в битве всего 2700 человек, из которых собственно шведов было только 700.
      После такого тяжелого поражения имперский главнокомандующий все же сумел пополнить ряды своей разгромленной армии. Он решил остановить наступление шведов, двигавшихся в Баварию, на реке Лех. Все мосты через нее были разрушены. Герцог Баварии привел в лагерь Тилли у крепости Рейна все свои наличные войска. Подошедшая шведская армия под прикрытием огня 72 орудий, установленных на более высоком противоположном берегу Леха, стала наводить мост. Густав-Адольф приказал жечь сырые дрова и солому, чтобы за дымовой завесой скрыть от неприятеля строительные работы.
      Тилли, забыв о собственной безопасности, стал воодушевлять баварских солдат. В это время вражеский фальконетный снаряд раздробил ему ногу, и он вскоре скончался, хотя король Швеции прислал к нему в город Ингольштадт своего личного хирурга. Баварская армия отступила с позиций на реке Лех. Шведы форсировали ее беспрепятственно.
      С кончиной фельдмаршала Иоганна Церкласа фон Тилли имперская армия и Католическая лига потеряли в Тридцатилетней войне своего героя и незаменимого полководца, а католическая церковь — ревностнейшего из своих поборников.

 
      Исследователи гражданских войн в Англии 1642-1646 и 1648 годов считают, что Кромвель не стал бы исторической личностью, не покажи он себя в самых первых боях героем схваток со сторонниками короля Карла I. В противном случае судьба уготовила бы ему путь парламентария, заботившегося о создании армии буржуазных слоев английского общества, вождем которой он мог и не стать.
      Оливер Кромвель родился в городе Хантингдоне, происходя из дворянской семьи. Образование получил в привилегированном Кембриджском университете. Затем, решив стать юристом, изучал в Лондоне право.
      В 1628 году Кромвель был избран от Хантингдона в Долгий парламент, где защищал интересы буржуазии и нового дворянства и выступал против аристократии и абсолютной монархии. В 1629 году, после роспуска королем парламента, возвратился в Хантингдон. Карл I созвал вновь Долгий парламент лишь в 1640 году в связи с войной с Шотландией. И вновь роялисты и оппозиционеры не нашли общего языка. Результатом этого конфликта и стали две гражданские войны в Англии, которые выдвинули Оливера Кромвеля на вершину политического олимпа.
      Итак, непримиримые разногласия между английским парламентом и королем привели к тому, что Карл I Стюарт покинул Лондон и уехал на север страны в город Йорк, где роялисты имели сильные позиции. Там сторонники короля попытались захватить запасы оружия близ города Гуля, но потерпели неудачу. Затем Карл I отправился в графство Ноттингем, где начал собирать войско для борьбы с парламентом.
      В марте 1642 года парламент издал указ — ордонанс, согласно которому лорды-лейтенанты графств должны были собрать англичан, годных для военной службы. 4 июля был создан Комитет обороны, возглавивший военную деятельность парламента. Оливер Кромвель предложил сформировать армию "для защиты палат, истинной религии, свободы, законов и мира". 6 июля парламент принял решение о наборе 10-тысячной армии, назначив ее главнокомандующим графа Эссекса.
      42-летний Кромвель в чине капитана возглавил добровольческий кавалерийский отряд из 60 всадников, набранный из крестьян и ремесленников. Таких добровольческих отрядов тогда возникло много. Но, пожалуй, лишь один из командиров, а именно капитан Кромвель, после первых же боев заставил говорить о себе в стане сторонников парламента. Его личный героизм в схватках с роялистами незамеченным не остался. Но не только личная доблесть заставляла противников короля обратить на него внимание.
      Кромвель по-своему воспитывал подчиненных ему солдат и офицеров. Будучи ярым пуританином, он требовал от всех личной честности и железной дисциплины, запретил грабить местное население и сквернословить. Основой военной философии Оливера Кромвеля стало религиозное, пуританское рвение. По его мнению, армия не может состоять "из негодяев, пьяниц и всякого рода общественных подонков".
      Кавалерию Кромвеля можно считать образцовой для того времени. Он тщательно отбирал в нее людей, снабдил их лучшими конями и новейшим оружием. За воинскую службу он ввел повременную оплату. Проводил учения для кавалеристов, лично обучал их командиров тактике и маневрированию на поле сражения и марш-броскам.
      Как правило, кавалерия Кромвеля наступала на врага не галопом, а рысью. Такой ход коней давал кавалерийскому отряду свободу маневра и позволял наносить удар туда, где в неприятельских рядах наметилась слабина.
      Изменилось и вооружение кавалериста. Все солдаты и офицеры конницы Кромвеля имели кремневый пистолет в кобуре. В начале атаки при сближении с неприятелем они стреляли в него из этих пистолетов, а затем обнажали свои обоюдоострые трехфунтовые мечи и бросались в рукопашную схватку. Кромвеля и его солдат, одетых в стальные кирасы, прозвали "железнобокими".
      Успешные действия его добровольческого кавалерийского отряда получили широкую огласку среди сторонников парламента, и он вскоре стал командиром полка в чине полковника. Кавалеристы Кромвеля победили роялистов в жестоких боях при Грантхэме, Гейнсборо и Уинсби в 1643 году. Его полк, состоявший из 14 эскадронов (11 тысяч человек), был вдвое больше по численности обычного конного полка.
      Оливер Кромвель тщательно подбирал офицерские кадры для вверенного ему кавалерийского полка. Вот что говорил об этом граф Манчестер в 1645 году:
      "Полковник Кромвель выбирает офицеров не тех, у кого… много поместий, а простых людей, бедных, не обладающих родовитостью, только бы это были благочестивые и честные люди. Если вы обратите внимание на его собственный полк, то вы увидите там множество из тех, кто называет себя "божьими людьми"".
      Действительно, в новой английской армии, ставшей военной силой парламента, Кромвель упразднил так называемую привилегию джентльменов на замещение командных должностей. Под его командованием до чина полковника дослужились, благодаря своим личным достоинствам, шкипер Рейнсборо, извозчик Прайд, сапожник Хьюстон, котельщик Фокс и другие бойцы парламентской армии.
      Кромвель стал инициатором реформы вооруженных сил парламентской Англии. 19 декабря 1644 года парламент принял "Билль о самоотречении", согласно которому парламентарии не имели права занимать командные должности в армии. Так в антикоролевских вооруженных силах было установлено единоначалие. Новым главнокомандующим был утвержден генерал Томас Ферфакс, а его заместителем — Оливер Кромвель, который одновременно командовал кавалерией парламентских сил.
      Согласно "Биллю о самоотречении" Кромвель не мог занимать командные должности. Но парламент сделал для него исключение, учитывая его боевые заслуги, личное геройство и популярность в армии. В петиции лондонского Сити об Оливере Кромвеле говорилось:
      "Всеобщее уважение и любовь, которые питают к нему как офицеры, так и солдаты всей армии, его собственные личные достоинства и способности, его великая заботливость, энергия, мужество и верность делу парламента, проявленные им на службе и ознаменованные крупными успехами, заставляют нас публично заявить вам обо всем этом".
      По предложению генерал-лейтенанта (заместителя главнокомандующего) Оливера Кромвеля парламент решил сформировать армию нового образца численностью в 22 тысячи человек, состоявшую из 10 полков кавалерии, одного полка драгун (конных солдат-пехотинцев) и 12 полков пехоты.
      Построенная на единоначалии парламентская армия отличалась строгостью дисциплины. Оливер Кромвель говорил: "Когда я приказываю, каждый повинуется или немедленно увольняется. Я не терплю возражений от кого бы то ни было". В боевом уставе новой армии было записано:
      "Всякий покинувший свое знамя или бежавший с поля боя наказывается смертью…
      Если часовой или дозорный будут найдены спящими или пьяными… они будут беспощадно наказаны смертью…
      Воровство или грабеж караются смертью".
      В 1644 году парламентским войскам был дан "Солдатский катехизис", который разъяснял цели войны против короля. Солдатам внушалось, что их профессия благородна и что, поскольку война носит религиозный характер, на нее их благословляет сам Бог. Одним из главных средств воспитания парламентской армии считалось изучение солдатами Священного писания.
      В "Солдатском катехизисе", в частности, было записано: "…справедливое дело вселяет в солдатское сердце жизнь и мужество"; "…армия оленей, руководимая львом, сильнее армии львов, руководимой оленем".
      В ходе 1-й гражданской войны парламентская армия нанесла несколько серьезных поражений войскам английского короля. 2 июня 1644 года произошло сражение при Марстон-Муре. Роялисты (18 тысяч человек) во главе с принцем Рупертом сразились с парламентской 27-тысячной армией и ее союзниками-шотландцами под командованием лорда Ферфакса. Сильная атака кавалерии роялистов была успешно отбита "железнобокими" солдатами Оливера Кромвеля, которые и решили исход битвы после того, как противник разгромил правое крыло армии парламента. Одержав эту победу, Кромвель установил контроль над северной частью Англии.
      Свои подлинные боевые возможности парламентская армия продемонстрировала в решающем сражении 1-й гражданской войны у Нейзби 14 июня 1645 года. Здесь столкнулись 13-тысячная армия парламента под командованием Томаса Ферфакса и 9 тысяч роялистов под личным командованием короля Карла I (фактически его войсками командовал принц Руперт). В результате первого натиска конница роялистов отбросила левое крыло противника, но увлеклась, как обычно, преследованием отступавших.
      В этот критический момент сражения кавалерия Кромвеля атаковала на правом фланге парламентской армии. Время атаки было выбрано очень удачно — королевская конница, увлекшись преследованием, не успевала вернуться к своим главным силам. Под ударом превосходящих сил Кромвеля пехота роялистов была почти полностью уничтожена. Победители захватили 5 тысяч пленных и всю артиллерию королевских войск. Сам король Карл I попал в плен.
      Военная реформа, проведенная по инициативе Оливера Кромвеля, дала свои плоды. Для многих поколений британских военных красные мундиры, введенные в год битвы у Нейзби, стали символом того далекого 1645 года.
      После пленения Карла I и победы английского буржуазного парламента внутриполитическая ситуация в стране резко изменилась. Начались крупные крестьянские волнения, вызванные правительственной политикой в защиту нового дворянства и промышленников. Эти волнения перекинулись и на парламентскую армию, которую значительно сократили без выплаты денежных задолженностей. Оливер Кромвель жестоко подавлял солдатские волнения и даже устраивал показательные казни бунтовщиков.
      Став одним из самых влиятельных людей в парламентской Англии, Кромвель довольно скоро изменил свои взгляды на будущее страны. Участвуя в парламентском суде над Карлом I, он согласился на казнь монарха и уничтожение королевской власти в Англии и палаты лордов, поскольку аристократия в своем большинстве заняла сторону роялистов. Теперь Оливер Кромвель выступал за самые крайние меры при подавлении любого антиправительственного выступления.
      30 января 1649 года король Карл I Стюарт был казнен как "тиран, изменник, убийца и враг государства". В феврале парламент объявил Англию республикой, что явилось провозглашением нового политического строя в Европе.
      Армия Оливера Кромвеля подавила выступление клобменов (дубинщиков) — отрядов крестьянской самообороны, созданных для взаимной "защиты прав и собственности, против всех грабителей и всех беззаконий и насилий, от кого бы они ни исходили". Клобмены действовали небольшими вооруженными группами, и их общая численность доходила до 50 тысяч человек.
      Когда вспыхнула 2-я гражданская война в Англии, Оливер Кромвель в ранге главнокомандующего возглавил армию парламента. Решающее столкновение с роялистами произошло в середине августа 1648 года близ Престона. В сражении участвовали 4 тысячи сторонников короля во главе с сэром Мармадьюком Лангдейлом (покинутых перед этим основными силами армии шотландцев) и почти 9-тысячное войско Кромвеля. Он первым атаковал противника, и после четырех часов отчаянного сопротивления роялисты почти все были перебиты или взяты в плен.
      Престонское сражение и капитуляция осажденных сторонников короля в городе Колчестере завершили 2-ю гражданскую войну в Англии. Ее победителем был назван Оливер Кромвель.
      Теперь он стал ключевой фигурой в политической жизни страны. В 1650 году парламент официально назначил его лордом-генералом — главнокомандующим всеми вооруженными силами Английской республики. Но им он был фактически уже несколько лет: парламентская армия находилась в его руках.
      3 сентября 1651 года Кромвель одержал одну из самых больших своих побед. Под Вустером сошлись две армии: 12-тысячная шотландская под командованием сына казненного короля Карла I — Карла Стюарта и 28-тысячная парламентская. Карл-младший первым атаковал Кромвеля с фланга, но был успешно отбит и отступил к Вустеру, где его встретила другая часть парламентских войск под командованием Флитвуда. Шотландцы-роялисты были рассеяны, они потеряли 3 тысячи человек убитыми и многие попали в плен, включая трех лордов и пять генералов. Самому Карлу Стюарту удалось бежать во Францию.
      В дальнейшем Кромвель вел вооруженную борьбу с демократическим движением в самой Англии и с национально-освободительным движением в Ирландии (1649-1652) и в Шотландии в 1652 году. Продолжал он и колониальную экспансию Великобритании.
      С особой жестокостью главнокомандующий республиканской армии действовал в Ирландии, где местное католическое население с оружием в руках выступило против английского господства. В августе 1649 года войска Оливера Кромвеля высадились в Дублине, столице Ирландии. В сентябре того же года они ворвались в Дрогеду — оплот ирландских католиков. После штурма этого города все оставшиеся в живых его защитники и все местное население было уничтожено. Только после этого ирландцы прекратили вооруженное сопротивление.
      В 1652 году Кромвель присоединил к Англии Шотландию. У Дунбаре он разгромил армию шотландцев, почти вдвое превосходившую его войска. Воспользовавшись грозой и бурей, англичане внезапно напали на противника и выиграли битву. Через год при Уорчестере были разбиты остатки шотландских войск.
      Стремясь к личной диктатуре, Оливер Кромвель в 1653 году разогнал парламент и, будучи провозглашенным лордом-протектором Англии, Ирландии и Шотландии, стал полновластным правителем страны. Однако его правление не было долгим. Кромвель умер от малярии и был похоронен в Вестминстерском аббатстве.
      Еще при его жизни враги Кромвеля тайно готовили реставрацию монархии Стюартов. Своим откровенным антидемократическим правлением лорд-протектор только способствовал этому. В 1660 году, вскоре после его смерти, королевская власть в Великобритании была восстановлена. 30 января 1661 года, в годовщину казни Карла I Стюарта, прах Оливера Кромвеля был извлечен из могилы и предан публичному поруганию.

      Военный гений Российской державы генералиссимус Александр Васильевич Суворов боевое крещение получил в Семилетней войне против пруссаков. В чине подполковника, особенно в 1761 году, он "расстарался в делах" так, что в русской армии его теперь знали как бесстрашного и смекалистого офицера, умевшего добывать победу в самых невыгодных, как казалось со стороны, ситуациях. То есть командовать малым числом людей и совершать с ними действительно геройские подвиги, какие только могут быть на войне.
      В своих рапортах о состоявшемся бое старшему начальству подполковник Суворов докладывал предельно кратко. О своем личном геройстве не писал, но за строками ясно виделось, что в конные атаки на пруссаков он, чтобы в деле показать "примерное геройство", ходил в первых рядах драгун и казаков-донцов:
      "…Взял я с собою слабый, во сто коней, Туроверова казачий полк; переплыли через Нец и в той же ночи… поспели к Ландсбергу, противным берегом Варты, немедля чрез ров вломились в городовые ворота, и передовыми казаками супренированы и пленены две прусские команды с их офицерами. Потом с помощью обывателей сожжен ландсбергский большой мост".
      "Под Наугартом… атаковал я — команды моей Тверским драгунским полком слабый драгунский полк Гольштейн, что после Поменского, батальон гренадерский Арним и два батальона принца Фердинанда. Тверской полк, около двухсот пятидесяти человек, врубился и пехоту на неровном месте и сбил драгун. Урон прусский в убитых и пленных был велик, и взята часть артиллерии. Подо мною расстреляна лошадь, а другая ранена".
      "…Я одним гренадерским батальоном атаковал ворота (города Гольнова. — А.Ш.), и, по сильном сопротивлении, вломились мы в калитку, гнали прусский отряд штыками чрез весь город за противные версты и мост до их лагеря, где побито и взято было много в плен. Я поврежден был контузиею — в ногу и в грудь — картечами; одна лошадь пала подо мною".
      Семилетняя война 1756-1763 годов стала для будущего великого полководца тем "оселком", на котором он отточил умение повелевать людьми в бою, и показал свою способность и готовность стать героем на поле брани. Войну воитель начал… на тыловых должностях интендантского ведомства. Но он добился перевода в полевые, действующие войска: получив звание подполковника с переводом в Казанский пехотный полк. В 1759 году Суворов стал офицером главной квартиры русской армии в должности "генерального и дивизионного дежурного", не раз отличаясь при проведении конной разведки.
      Александру Суворову довелось участвовать в большом сражении при Кунерсдорфе и во взятии русским корпусом прусской столицы Берлина в 1760 году. Изложенные выше выдержки из рапортов свидетельствуют, насколько успешно он мог командовать то казачьим полком, то драгунским, то гренадерским батальоном. Отличился при содействии корпусу генерала П.А. Румянцева в овладении неприятельской крепостью Кольберг (Колобжег). Временно командуя Тверским драгунским полком, удачно преследовал войска принца Вюртембергского. Затем временно командовал Архангелогородским драгунским полком.
      Все же, если исходить из суворовской "Науки побеждать", Семилетняя война с пруссаками дала полководцу А.В. Суворову-Рымникскому самое главное: познание боевых и моральных возможностей русской армии, русского солдата.
      …Будущий генералиссимус родился в семье генерал-аншефа В.И. Суворова, сенатора, человека образованного, автора первого в России военного словаря. Под руководством отца Александр изучал артиллерийские науки, фортификацию, военную историю. Закалял себя по-спартански с раннего детства, решив связать судьбу с русской армией.
      В 1742 году он был зачислен мушкетером в лейб-гвардии Семеновский полк (сверх комплекта без жалованья), действительную же службу начал в 1748 году. До этого находился при отце, заканчивая курс домашнего военного обучения. В 1754 году получил первый офицерский чин — поручика и назначение в Ингерманландский пехотный полк. В 1756-1758 годах служил в Военной коллегии в звании премьер-майора, а затем был послан на войну с Пруссией.
      Из огня Семилетней войны полковник А.В. Суворов вышел с боевым опытом и репутацией "геройского" офицера. В августе 1762 года он становится командиром Астраханского пехотного полка. С 1763 по 1769 год командует Суздальским пехотным полком, расквартированным в Новой Ладоге. В эти годы создает свое знаменитое "Полковое учреждение" — инструкцию, содержащую основные положения и правила по воспитанию нижних чинов, внутренней службе и боевой подготовке войск. Под суворовским командованием Суздальский пехотный полк становится образцовым в русской армии по полевой и маршевой выучке.
      В 1768-1772 годах Суворов в чине бригадира и генерал-майора (это звание он получил в 1770 году) участвует в боевых действиях в Польше, воюя против войск шляхетской Барской конфедерации. Она выступала против польского короля Станислава Понятовского, сторонника России. Назначенный начальником Люблинского участка Суворов, командуя бригадой и отдельными сводными отрядами, совершал стремительные марш-броски и одерживал гораздо меньшими силами убедительные победы над конфедератами.
      Боевые действия в Польше принесли А.В. Суворову известность в русской армии и признание императрицы Екатерины II, которая увидела в армейском генерале будущего полководца, и награду — орден Святого Георгия 4-й степени. Суворов одержал блестящие победы над конфедератами под Ореховом, Ландскруной, Замостьем и Столовичами. Войска под его командованием штурмом овладели Краковским замком, обороной которого руководил французский полковник Шуази, разгромили войска конфедератов под командованием французского военачальника Дюмурье, Ю. Сапеги, М. Огинского (за его пленение вместе со штабом Суворов получил орден Святого Александра Невского), Оржевского и других.
      В 1773 году Суворов добился перевода в состав русской действующей армии. Шла Первая екатерининская турецкая война 1768-1774 годов. Генерал-майор получил назначение в 1-ю армию генерал-фельдмаршала П.А. Румянцева и под свое начало отдельный отряд. С ним он совершил два удачных поиска (рейда) на территорию противной стороны и разбил крупные силы турок у Туртукая в 1773 году (за эту победу Суворов был награжден сразу орденом Святого Георгия 2-й степени, минуя 3-ю) и у Гирсово, при Козлуджи, в 1774 году.
      В сражении 9 июня при Козлуджи (ныне Суворово, Болгария) генерал-поручик А.В. Суворов разгромил 40-тысячную турецкую армию под командованием султанского полководца Абдул-Резака. Сражение было встречным, русские корпуса Суворова и генерал-поручика М.Ф. Каменского после переправы через Дунай наступали на Базарджик. В ходе 8-часового сражения войскам Суворова, которые шли в авангарде, пришлось отразить несколько вражеских атак. Русские, построившись в батальонные каре и имея егерей в рассыпном строю, успешно контратаковали и сумели захватить неприятельскую артиллерию. Армия Абдул-Резака была обращена в бегство, открыв тем путь к Шумле, где находилась ставка верховного визиря. Это поражение принудило Турцию в июле подписать с Россией Кючук-Кайнарджийский мир.
      В августе 1774 года Суворова направили на подавление Пугачевского бунта, но восставшие были разбиты правительственными войсками до его прибытия. Участие Суворова выразилось в сопровождении схваченного и заключенного в железную клетку Емельяна Пугачева в город Симбирск. Оттуда тот был доставлен в Москву и там казнен.
      В 1776-1779 годах генерал-поручик А.В. Суворов командовал русскими войсками в Крыму и на Кубани, обеспечив оборону берегов Крымского полуострова на случай высадки турецкого десанта. Руководил переселением оттуда православных греков и армян. Лично много сделал для присоединения Крымского ханства к России. Последующие два года находился в Астрахани, готовя там несостоявшийся военный поход в Персию.
      Затем Суворов оказался на Северном Кавказе. В 1782-1784 годах командовал отдельным Кубанским корпусом и руководил строительством Кубанской пограничной укрепленной линии. Привел в покорность России ногайских татар, кочевавших в степях южнее Дона, применив при этом военную силу. Благодаря его трудам южная государственная граница стала более безопасной и укрепленной.
      В 1786 году его произвели в генерал-аншефы. Суворов назначается последовательно командиром Владимирской, Санкт-Петербургской и Кременчугской дивизий. Во главе последней он встретил начало русско-турецкой войны 1787-1791 годов — Второй екатерининской турецкой. В этой войне и взошла суворовская полководческая звезда.
      Генерал-аншеф А.В. Суворов был назначен руководителем обороны Херсон-Кинбурнского района (от реки Южный Буг до Перекопа), которому турки угрожали с моря и из близкой через лиман крепости Очаков. 1 октября 1787 года многочисленный султанский флот высадил на Кинбурнской косе сильный десант янычарской пехоты. Турки сразу же стали закрепляться линиями окопов через всю косу.
      Суворов атаковал турок на подступах к Кинбурнской крепости и уничтожил вражеский десант, лично участвуя в бою. Разгром высадившихся на песчаной косе османов был полный, лишь немногим беглецам удалось добраться до своих кораблей.
      Осада крепости Очаков в 1788 году закончилась для Суворова конфликтом со светлейшим князем Г.А. Потемкиным, всесильным фаворитом императрицы Екатерины II Великой. Суворов был сторонником скорейшего штурма крепости, поскольку во время затянувшейся осады русские войска понесли большие санитарные потери от болезней. В следующем году генерал-аншеф командовал дивизией в армии князя Репнина.
      1789 год подарил Александру Васильевичу Суворову две блестящие победы — у Фокшан и на реке Рымник. Первое сражение состоялось 21 июля. Получив сведения о движении 30-тысячных турецких войск под командованием Осман-паши, Суворов во главе 7-тысячного отряда поспешил на помощь союзному австрийскому корпусу, стоявшему в Аджуде. Русские и австрийцы под общим командованием генерал-аншефа перешли в наступление, разгромили вражеский авангард и атаковали укрепленные полевые позиции турок, выбив их оттуда после 10-часового сражения. Разгром войск Осман-паши оказался полный: они спаслись только бегством.
      Сражение на реке Рымник, притоке Серета (в Румынии) произошло 11 сентября. Армия великого визиря Юсуф-паши численностью свыше 100 тысяч человек при 80 орудиях перешла в наступление на австрийский корпус принца Кобурга (Кобургского), расположенный у Фокшан и состоявший всего из 18 тысяч человек при 43 орудиях. Узнав об этом, Суворов во главе своего 7-тысячного отряда ночью выступил из-под Бырлада, совершив за 2,5 суток переход в 100 километров. Русский корпус прибыл к Фокшанам раньше турецкой армии.
      Возглавив русско-австрийские войска, Суворов выяснил, что турки остановились в четырех укрепленных лагерях: у Тыргу-Кукули (около 15 тысяч авангардных войск), в лесу Крынгу-Мейлор (около 40 тысяч человек), у Мартинешти (около 45 тысяч человек) и за рекой Рымник у села Одая. Полководец поспешил разгромить армию великого визиря по частям.
      На рассвете 11 сентября союзники, совершив ночной 14-километровый марш-бросок, внезапно атаковали вражеский походный лагерь у Тыргу-Кукули и захватили его. При этом были отражены наскоки многотысячной османской конницы. После этого союзники пошли на приступ укрепленного лагеря в лесу Крынгу-Мейлор, где турки уже изготовились к обороне.
      Осман-паша двинул на атакующих его позиции почти всю свою конницу. Но ее массированные атаки были отражены ружейными залпами из каре. Лагерь неприятеля в лесу был взят штурмом. Преследуя бежавших турок, суворовские войска с ходу захватили укрепленный лагерь у Мартинешти, а на следующий день взяли и последний, четвертый, за рекой Рымник, который оказался брошенным со всем его имуществом.
      Бегство турецкой армии и самого великого визиря Юсуф-паши больше походило на паническое. Потери огромного султанского войска в сражении на реке Рымник составили 15-20 тысяч человек, в том числе 10 тысяч убитыми, вся артиллерия и огромный армейский обоз.
      Рымникское сражение вошло в историю военного искусства как выдающийся образец сложного маневрирования войск на поле боя с целью разгрома значительно превосходящих сил неприятеля по частям. Победа была достигнута, говоря суворовским языком, "не числом, а умением".
      За победу на реке Рымник генерал-аншеф А.В. Суворов удостоился высшей полководческой награды Российской империи — ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия 1-й степени и почетного титула графа Рымникского. От австрийского императора наградой за победу стал титул графа Священной Римской империи. Рымникская победа примечательна еще и тем, что с тех пор за Суворовым окончательно укрепилась слава победоносного русского полководца.
      Подлинной вершиной полководческой славы Александра Васильевича Суворова-Рымникского стал штурм сильнейшей турецкой крепости Измаил 11 декабря 1790 года. Эта твердыня Оттоманской Порты на дунайских берегах строилась французскими и немецкими фортификаторами как армейская крепость — "орду колеси". Она была рассчитана на размещение целой армии.
      Крепость представляла собой неправильный треугольник, прилегавший к берегу Дуная. Протяженность земляного вала, частично одетого в камень, составляла более 6 километров, высота — от 6 до 8 метров, с семью земляными и каменными бастионами. Ширина крепостного рва составляла 12 метров, глубина — 6-10 метров. В ряде мест ров был заполнен водой до 2 метров. Внутри крепости имелось много каменных построек, приспособленных для ведения обороны.
      Измаильский гарнизон насчитывал 35 тысяч человек при 265 орудиях. Комендантом Измаила был один из опытнейших турецких военачальников Айдос Мехмет-паша. Под стенами крепости стояла многочисленная турецкая Дунайская военная флотилия. Русские войска (31 тысяча человек и свыше 500 полевых орудий) блокировали "орду колеси" и в декабре 1790 года дважды безуспешно пытались ее взять.
      Прибывший под Измаил генерал-аншеф Суворов, проведя рекогносцировку, принял решение взять мощную вражескую крепость "ускоренной атакой". В степи был вырыт ров и насыпан вал по типу измаильских. Обучение войск велось скрытно от турок по ночам. Было заготовлено 3 тысячи фашин и 70 штурмовых лестниц.
      По суворовскому замыслу приступ Измаильской крепости вели 9 штурмовых колонн, три из которых десантировались на судах гребной флотилии в город через Дунай с острова Чатал. С суши крепость атаковывали две группы войск под командованием генерал-поручиков П.С. Потемкина и А.Н. Самойлова и колонна генерал-майора М.И. Голенищева-Кутузова. Каждая штурмовая колонна имела свой резерв. Общий резерв составила кавалерия численностью в 2,5 тысячи человек.
      Чтобы избежать кровопролития, русский командующий направил Айдосу Мехмет-паше письмо с требованием сдать крепость. Но тот ответил решительным, высокомерным отказом.
      10 декабря русская полевая и корабельная артиллерия произвела бомбардировку крепости, но видимых разрушений ей не нанесла: орудий крупных калибров почти не имелось. На следующий день в 3 часа утра штурмовые колонны стали выдвигаться на исходные позиции, и в 5 часов 30 минут утра они пошли на приступ. Внезапного штурма не получилось (несколько бывших запорожцев перебежали к туркам), и нападавших встретил сильный пушечный и ружейный огонь.
      Штурм отличался яростью и кровопролитием. Турки произвели сильную вылазку за крепостную стену, но были отбиты. Особенно трудно пришлось донским казакам, которые были вооружены укороченными пиками. Овладев валом и большей частью бастионов, русские войска завязали рукопашный бой на улицах города, который горел во многих местах. По улицам носились тысячные табуны лошадей, сметая все на своем пути. К четырем часам дня Измаил пал: в плен сдались последние защитники "орду колеси".
      Турки потеряли 26 тысяч убитыми и 9 тысяч ранеными, среди которых множество оказалось с тяжелыми ранениями. Русские потери составили 1815 убитыми и 2445 ранеными. Особенно велики оказались потери среди офицерского состава (400 человек из 650): командиры шли впереди штурмовых колонн. Победители захватили 265 преимущественно крупнокалиберных орудий, 42 речных судна, 345 знамен и 7 бунчуков.
      По потерям противоборствующих сторон при штурме Измаила эта битва не имеет себе равных в мировой военной истории. Взятие Измаильской крепости признано полководческим подвигом А.В. Суворова-Рымникского, но за него он не получил фельдмаршальский жезл, а только звание подполковника лейб-гвардии Преображенского полка (полковничье преображенское звание носила сама императрица Екатерина II). Причиной тому были сложные отношения между Суворовым и светлейшим князем Г.А. Потемкиным-Таврическим.
      В 1791 году генерал-аншеф Суворов командовал русскими войсками в Финляндии, руководя строительством пограничных укреплений на случай войны со Швецией, в 1792-1794 годах — войсками на юге России, вновь занимаясь вопросами укрепления государственной границы. Полководец уже тогда предвидел неизбежность военного конфликта Российской империи с революционной Францией.
      Из Тульчина Суворов направился в Польшу, где шли боевые действия в ходе очередного польского мятежа. За штурм варшавского пригорода Праги, расположенного на правом берегу реки Вислы и превращенного поляками в сильную крепость, главнокомандующий русской армии был награжден званием генерал-фельдмаршала. В истории отечественного военного искусства суворовский штурм Праги признан образцовым по замыслу и исполнению.
      В 1795-1796 годах генерал-фельдмаршал А.В. Суворов-Рымникский командовал войсками на Украине, держа штаб-квартиру в Тульчине. Именно здесь при подготовке полевых войск в программу строевых упражнений были введены знаменитые суворовские сквозные атаки, поражавшие воображение современников из числа людей военных, особенно иностранцев.
      На юге России полководец Суворов создал свою знаменитую "Науку побеждать" — выдающийся памятник русской военной мысли. В ней он писал:
      "Три воинские искусства. Первое — глазомер: как в лагерь стать, как идти, где атаковать, гнать и бить.
      Второе — быстрота…
      Неприятель нас не чает, считает нас за сто верст, а коли издалека, то в двух и трех стах и больше. Вдруг мы на него как снег на голову. Закружится у него голова. Атакуй с чем пришел, чем бог послал! Конница, начинай! Руби, гони, коли, отрезывай, не упускай! Ура! Чудеса творят братцы!
      Третье — натиск. Нога ногу подкрепляет, рука руку усиляет. В пальбе много людей гибнет. У неприятеля те же руки, да русского штыка не знает…"
      С воцарением Павла I Суворов выступил против внедрения чуждых русской армии прусских порядков, что вызвало враждебное отношение к нему императора и двора. 8 февраля 1797 года прославленный полководец был отправлен в отставку и выслан в свое имение Кончанское. Ссылка, когда генерал-фельдмаршал находился под надзором местной полиции, продолжалась около двух лет.
      В 1798 году Российская империя вступила во вторую антифранцузскую коалицию (Великобритания, Австрия, Турция, Королевство обеих Сицилий). По настоянию союзников и прежде всего венского двора император Павел I был вынужден назначить опального полководца главнокомандующим союзной русско-австрийской армии в Северной Италии. Перед отъездом в Европу государь наградил Суворова орденом Святого Иоанна Иерусалимского Большого Креста (Мальтийским орденом). Проезжая через Митаву, он был представлен французскому королю-изгнаннику Людовику XVIII.
      В Итальянском походе 1799 года суворовские войска одержали над французами победы в сражениях на реке Адда, на реке Треббия и при городе Нови. Были разгромлены три французские армии, возглавляемые прославленными генералами Моро, Макдональдом и Жубером. Полководец А.В. Суворов-Рымникский в каждом из этих сражений демонстрировал полное свое превосходство в военном искусстве, стремительно атакуя неприятеля с марша меньшими силами. Были освобождены крупнейшие североитальянские города Милан и Турин. Союзники овладели крепостями Брешиа и Бергамо.
      В короткий срок Северная Италия (на обладание которой претендовала Австрийская империя) была освобождена от французских войск. Император Павел I пожаловал Суворову титул князя Италийского.
      После этого русский полководец планировал поход во Францию, на ее столицу Париж. Однако ему было предписано, оставив в Италии союзные австрийские войска, отправиться в Швейцарию (занятую французами) для соединения с корпусом генерала А.М. Римского-Корсакова. Поводом для этого стал план союзных держав сосредоточить русские войска в Швейцарии для последующего их вторжения во Францию с юго-востока.
      Так начался знаменитый в военной истории суворовский Швейцарский поход 1799 года. Русским войскам, которых союзники-австрийцы, вопреки обещаниям, не обеспечили мулами, пришлось прорываться по швейцарской территории с непрерывными боями через французские заслоны. Путь шел по горным дорогам, через заснеженные перевалы в условиях альпийского высокогорья. Пришлось бросить все тяжести, войска потеряли почти всех своих лошадей.
      Бои за Сен-Готард, Чертов мост, Паникс и многие другие пункты признаны образцами героизма и бесстрашия суворовских солдат, которых полководец называл "чудо-богатырями". Преодолев альпийские высоты, русские войска с немалыми потерями прорвались через Швейцарию. Все французские войска, которые стояли на пути, были разбиты.
      Однако соединяться севернее швейцарских Альп Суворову было не с кем — корпус генерала Римского-Корсакова оказался разгромленным французами, а австрийцы отступили. В это время полководец получил императорский указ вернуться с войсками в Россию.
      Наградой великому русскому воителю за Итальянский и Швейцарский походы стало высшее воинское звание генералиссимуса всех российских войск. К тому времени кавалер всех российских орденов высших степеней имел и звание австрийского генерал-фельдмаршала.
      В Санкт-Петербурге генералиссимуса А.В. Суворова-Рымникского ждала новая опала. Сперва в пути он получил от императора Павла I выговор за то, что в походе имел при себе дежурного генерала, что не было положено ему по уставу. Затем тяжелобольного полководца предупредили о нежелании государя встретиться с ним. А в довершение всего у него отобрали всех адъютантов. Все это окончательно подорвало здоровье Суворова, и он скончался.
      Генералиссимус Александр Васильевич Суворов, граф Рымникский, князь Италийский, был похоронен в Александро-Невской лавре. На надгробной плите были высечены слова поэта Г.Р. Державина — "Здесь лежит Суворов".
      Суворов вошел в мировую военную историю как гениальный полководец. Он не проиграл ни одного сражения, причем все они были выиграны при численном превосходстве неприятеля. Генералиссимус А.В. Суворов-Рымникский стал одним из основоположников русского военного искусства, создав собственную военную школу с прогрессивной системой обучения и воспитания войск. Он решительно отбросил принципы кордонной стратегии и линейной тактики, разработал и применил в полководческой практике более совершенные формы и способы ведения вооруженной борьбы, которые намного опередили его эпоху. Суворов воспитал плеяду русских полководцев и военачальников, среди которых были М.И. Голенищев-Кутузов и П.И. Багратион.
      Во время Великой Отечественной войны, в 1942 году, в СССР был учрежден орден Суворова трех степеней, а в 1943 году созданы суворовские училища. В современной наградной системе Российской Федерации появилась медаль Суворова. По сей день генералиссимус Александр Васильевич Суворов — один из любимейших национальных героев русского народа.

      Герой войны за независимость США Джордж Вашингтон родился в штате Вирджиния, в семье богатого плантатора. Самостоятельно изучил ряд наук, в том числе топографию и военную историю. В 16 лет он уже работал в топографической экспедиции, а через год стал официальным топографом (землемером) в одном из округов родного штата. В 1751 году унаследовал богатое имение на Потомаке и стал пайщиком Огайской компании, продававшей земли, захваченные у индейцев.
      Вскоре Вашингтон получил знание майора вирджинского колониального ополчения (милиции). В 1754 году он участвовал в боях с французскими войсками близ форта Дюкен, попал в плен, когда защищал построенный им форт Несесити (в современном штате Пенсильвания). Французы отпустили Вашингтона и его отряд с воинскими почестями, после чего он уволился со службы. Но в следующем году богатый землевладелец вновь вступил в колониальное ополчение в звании подполковника.
      В новой военной экспедиции к форту Дюкон он командовал отступлением ополченцев после того, как французы и их союзники-индейцы устроили им засаду и убили командира отряда английского генерала Брэддока. В том бою погибло более половины ополченцев-англичан. Джордж Вашингтон проявил личную храбрость и подлинное геройство, выведя из окружения всех, кто остался в живых. За этот воинский подвиг он удостоился звания полковника и был назначен командиром вирджинского ополчения.
      В мае 1756 года, когда в Европе началась Семилетняя война и Англия столкнулась в той войне с Францией, полковник Джордж Вашингтон возглавил оборону западной границы штата Вирджиния от французов. В 1759 году он вышел в отставку и занялся общественной деятельностью. Перед этим он попытался вступить в ряды регулярной британской армии, но получил отказ. Вскоре его избрали депутатом законодательного собрания штата Вирджиния, 1-го и 2-го Континентальных конгрессов.
      В начале войны за независимость в Северной Америке 1775-1783 годов Вашингтон предстал перед депутатами Континентального конгресса в военной форме и предложил свои услуги в качестве военачальника. Конгресс единогласно принял решение о создании Континентальной армии (так стали именоваться американские ополченческие войска, осаждавшие город-порт Бостон), о дополнительном наборе 6 стрелковых рот и назначил Джорджа Вашингтона, произведенного в генералы, главнокомандующим этой армией.
      Континентальная армия была сформирована из ополчений различных штатов, плохо вооруженных и обученных. Генерал Вашингтон поставил перед собой задачу превратить ее в регулярную армию и создать свой военный флот. Только в таком случае, считал он, можно было рассчитывать на победу над английской королевской армией. В скором времени американцы стали получать помощь оружием и боеприпасами от противников Великобритании в Европе — французского короля Людовика XVI и короля Карла III Испанского.
      17 марта 1776 года Континентальная армия (20 тысяч человек, 6 тысяч ополченцев с тяжелой артиллерией) одержали первую крупную победу — при осаде города Бостона. Вашингтон силой артиллерийского огня вынудил 7-тысячный английский гарнизон, которым командовал королевский генерал Уильям Хоу, эвакуироваться морем из Бостона в Галифакс. В ходе боев британцы понесли значительные потери в людях.
      Однако затем последовала неудачная попытка Континентальной армии защитить от англичан город Нью-Йорк. Лондонское правительство предписало генералу Уильяму Хоу покончить с революцией в американских колониях. В подкрепление ему были посланы войска и эскадра под командованием его брата адмирала Ричарда Хоу. В июле 1776 года на острове Стэйтен-Айлен высадился британский 32-тысячный десант, в том числе 6 тысяч немецких наемников из Гессена.
      Генерал Джордж Вашингтон организовал оборону островов Лонг-Айленд и Манхэттен, лично выбрав позиции для артиллерийских батарей. Но у него не хватало всего: и людей, и оружия, и боеприпасов. Англичане пошли в наступление и разбили противника на острове Лонг-Айленд (здесь американскими войсками командовал генерал Израэль Патнэм), а затем атаковали Бруклинские высоты.
      16 сентября американский главнокомандующий принял решение оставить Нью-Йорк. Вскоре Вашингтону пришлось, переправившись через реку Делавэр, отступить в Пенсильванию, поскольку в ноябре американцы потерпели серьезное поражение от британских регулярных войск. Те заметно превосходили колониальных ополченцев по численности, уровню боевой выучки и дисциплинированности.
      Затем последовали новые крупные неудачи. Англичане захватили на берегу Гудзона два укрепления повстанцев — Форт Вашингтон и Форт Ли. Арьергардные войска Континентальной армии под командованием генерала Чарлза Ли сдались в плен.
      Континентальный конгресс бежал из Филадельфии в северный город Балтимор. В отчаянии конгрессмены 12 сентября предоставили главнокомандующему Континентальной армией Джорджу Вашингтону диктаторские полномочия. Теперь судьба независимости американских колоний зависела от его действий.
      К тому времени деморализованная армия восставших колонистов насчитывала всего три тысячи человек. Призывники покидали ее ряды с окончанием сроков призыва на военную службу. Английский генерал Уильям Хоу имел в своем распоряжении хорошо снаряженное и обученное 34-тысячное войско. После одержанной победы в Нью-Йорке он решил дождаться весны, чтобы окончательно разгромить американских мятежников. Однако, принимая такое решение, он не взял в расчет решительность и инициативность главнокомандующего Континентальной армией, его организаторский талант.
      В Рождественскую ночь 1776 года Джордж Вашингтон осуществил свою наиболее известную боевую операцию. Перейдя замерзшую реку Делавэр, повстанческая армия застала врасплох наемный (из 1400 германцев-гессенцев) английский гарнизон в Трентоне и с минимальными потерями взяла в плен 900 солдат и офицеров королевской армии. При штурме Трентона погибли 30 гессенцев вместе с начальником гарнизона полковником Иоганном Раллем. Остальные или бежали, или сдались в плен. У американцев пять человек было ранено и двое замерзли до смерти. Колонистам досталось много трофеев, в том числе пушки.
      Затем они нанесли поражение английскому отряду в Принстоне, где были захвачены крупные военные склады. Эти победы не только подняли боевой дух Континентальной армии, но и привлекли в нее добровольцев, желавших с оружием в руках отстаивать независимость колоний от британских войск.
      Джордж Вашингтон решил провести реорганизацию вверенной ему армии, сознавая, что пока невозможно победить англичан в полевом сражении. Время же работало на американцев, поскольку затяжная война в колониях изматывала военную силу Великобритании, у которой в то время были немалые военные проблемы и в других частях света.
      Опираясь на революционный энтузиазм американцев, генерал Вашингтон сумел в короткие сроки создать регулярную и боеспособную армию. Теперь она успешно действовала против англичан совместно с местными партизанскими отрядами. Главнокомандующий принял меры для защиты города Филадельфия и предотвратил вторжение королевских войск из Канады.
      17 октября 1777 года под городом Саратогой американские повстанцы одержали над противником убедительную победу. Здесь капитулировали окруженные английские войска под командованием генерала Бэргойна численностью 5700 человек. В этом сражении Джордж Вашингтон не принимал непосредственного участия, но там воевали командиры, лично им подобранные для американской регулярной армии. Саратогская победа укрепила веру колонистов в возможность обрести независимость и победить Великобританию в войне.
      Чтобы создать действительно регулярную армию, ее главнокомандующий с согласия правительства Соединенных Штатов и конгрессменов пригласил военных специалистов из Европы. Время милиционных ополчений уходило в прошлое. В организации боевой подготовки американской армии особенно большую роль сыграл военный специалист из Пруссии барон фон Штойбен.
      В 1778 году на Севере воюющие стороны так и не смогли преодолеть сопротивление противника. Но на Юге английские войска стали успешно продвигаться с боями по территории южных колоний. В это время Джордж Вашингтон руководил боевыми действиями при блокаде границ штата Нью-Йорк, занятого англичанами. Он по-прежнему считал главным сохранение созданной им регулярной армии на ближайшее будущее, поскольку в Европе назревала война между Францией и Британией.
      Вашингтон не ошибся в своих расчетах. Действительно, летом 1778 года Франция объявила войну Великобритании и стала более активно поддерживать американских повстанцев. В июне 1779 года примеру Франции последовала Испания. На помощь американским колонистам пришел французский флот под командованием адмирала Жана Батиста д'Эстена с 4-тысячным десантом на борту, который участвовал в неудачной осаде приморского города Саванны.
      20 июня 1778 года состоялась Монмутская битва. По приказу Джорджа Вашингтона генерал Чарлз Ли (недавно выменянный из английского плена) во главе авангарда Континентальной армии начал наступление на войска англичан, которыми командовал генерал Клинтон. Однако в критический момент Ли приказал отступить, что вызвало замешательство в рядах американской армии. Тогда Джордж Вашингтон лично воодушевил и сплотил свою армию, и во многом благодаря этому американцы отбили все атаки англичан. Ночью генерал Клинтон поспешно отступил, и Вашингтон заблокировал его войска в Нью-Йорке. Генерал Чарлз Ли был с позором уволен из армейских рядов.
      К тому времени Вашингтон уже отправил на Юг одного из самых одаренных американских военачальников — генерала Натаниэла Грина. Тот вскоре вынудил британские войска отступить на Йорктаунский полуостров в штате Вирджиния. Пока генерал Грин вел на Юге наступательные действия, Джордж Вашингтон на Севере придерживался выжидательной тактики, будучи уверен, что время работает на него.
      В это время в рядах американской армии начались мятежи, вызванные обесцениванием континентальных денег и трудностями со снабжением провиантом. Всего произошло шесть мятежей, которые были быстро подавлены военной силой — в Вест-Пойнте, Морристауне, Форт-Стэнвике, опять в Морристауне, Помптоне и снова в Морристауне.
      Когда английские войска были блокированы на Йорктаунском полуострове, Джордж Вашингтон, оставив на Севере небольшую часть своих сил — всего 2 тысячи человек под командованием Уильяма Хита для сдерживания активности неприятеля в штате Нью-Йорк, направился во главе своих войск (9500 человек) на Юг. Английский командующий лорд Корнуоллис имел под своим командованием всего 8 тысяч человек.
      Континентальную армию поддерживал 7-тысячный французский экспедиционный корпус, а также 36 боевых кораблей дружественной Франции. Союзными войсками командовали генерал-лейтенант Жан Батист Донасьен де Вимер, граф де Рошамбо и адмирал де Терне. Под осажденный Йорктаун были направлены в первую очередь войска, обученные прусским бароном фон Штойбеном. У американцев теперь имелось много артиллерии, в том числе новейших французских орудий Грибоваля.
      Операция протекала успешно. 28 сентября 1781 года Йорктаун был полностью окружен с суши и с моря.
      Французский флот блокировал полуостров со стороны Атлантики, и теперь английские войска не только не могли получить подкрепления с моря, но и эвакуироваться из Йорктауна на кораблях. Британцы держались до последнего, отступив за внутреннюю линию йорктаунских укреплений, но их командование найти выход из создавшейся ситуации так и не смогло.
      Постоянные стычки и артиллерийские обстрелы (осадная артиллерия американцев приблизилась к укреплениям противника на дистанцию прямого выстрела) вконец измотали осажденных. Их командование, не видя выхода, решило прекратить сопротивление, так и не дождавшись помощи от генерала Генри Клинтона из Нью-Йорка. Та подоспела морем тогда, когда английский гарнизон Йорктауна уже сложил оружие.
      19 октября 1781 года Джордж Вашингтон принял от лорда Корнуоллиса капитуляцию британской королевской армии. Победа при Йорктауне стала в полководческой биографии Вашингтона единственной. Но ее оказалось вполне достаточно, чтобы одержать полную победу в войне за независимость от Великобритании.
      В ноябре 1781 года генерал Джордж Вашингтон возвратился на Север и осадил Нью-Йорк. К тому времени все эвакуированные из американских колоний английские войска сосредоточились в этом городе под командованием сэра Гая Карлтона.
      30 ноября 1782 года был заключен Парижский договор, по которому признавалась независимость Соединенных Штатов и объявлялось об окончании военных действий между США и Великобританией. 23 ноября следующего года английская армия эвакуировалась из Нью-Йорка. В город торжественно вступили войска Джорджа Вашингтона. 4 декабря генерал-победитель попрощался во французской таверне со своими офицерами.
      В 1789 году главнокомандующий американской Континентальной армией, ставший национальным героем, был избран первым президентом Соединенных Штатов Америки. Авторитет Джорджа Вашингтона был настолько высок, что на выборах 1792 года он оказался переизбранным на пост президента вторично. Однако выдвинуть свою кандидатуру в третий раз он отказался.
      У молодого государства оказалось немало забот и военных. В 1794 году произошло восстание из-за виски в штате Пенсильвания. В 1790 и 1791 годах индейцы мауми в долине реки Огайо нанесли ряд поражений американским войскам.
      Обеспокоенный этими событиями американский конгресс в июле 1792 года принял постановление об организации новой армии, получившей название Американского легиона. Президент Джордж Вашингтон призвал из отставки генерала Энтони Уэйна, и тот под городом Питсбургом занялся обучением новой армии.
      В августе 1794 года генерал Уэйн во главе Американского легиона численностью в 3,5 тысячи человек двинулся в поход на Север. 20 августа состоялась битва с главными силами индейцев мауми, которые с флангов были окружены кавалерией легионеров и наголову разбиты во многом благодаря превосходству в огнестрельном оружии.
      Став президентом США, бывший главнокомандующий Континентальной армией проводил консервативную политику. Джордж Вашингтон стал одним из основателей двухпартийной системы в стране, которая существует и по сей день.
      С 1793 года, когда революционная Франция в одиночестве вела тяжелую войну с коалицией европейских монархий, президент Вашингтон отказался выполнить союзнические обязательства по американо-французскому договору 1778 года. Более того, в 1798-1800 годах Соединенные Штаты вели так называемую квазивойну против Франции. Она вылилась в ряд морских боев американских военных кораблей с французскими в водах Вест-Индии. В общей сложности в ходе "квазивойны" военный флот США захватил 85 французских кораблей и гражданских судов, главным образом каперских, от которых страдало морское судоходство американцев, Позднее президент Джордж Вашингтон решительно выступал против любого участия его страны в войнах европейских государств.
      От соотечественников Джордж Вашингтон получил почетный титул "Отца Отечества". Как глава государства он много сделал для усиления военного могущества США и их расцвета.
      Последние годы жизни Вашингтон провел в своем имении Маунт-Вернон, где и скончался в возрасте 67 лет. В историю он вошел как прогрессивный политический деятель, став ключевой фигурой в вооруженной борьбе за независимость английских колоний в Северной Америке, которая окончилась полной победой американцев. Являлся сторонником постепенной отмены рабства в штатах; своим завещанием освободил лично принадлежавших ему рабов-негров. Именем первого президента была названа столица Соединенных Штатов Америки.

      Русско-турецкая война 1768-1774 годов в отечественной истории знаменита самой блистательной победой русского флота, который в одном сражении уничтожил весь огромный флот Османской империи. Случилось это в ночь на 26 июня 1770 года. И главным героем этого события стал простой лейтенант Дмитрий Ильин — человек бесстрашный и решительный.
      После поражения в сражении, которое состоялось в Хиосском проливе (стороны тогда лишились по одному флагманскому кораблю), турецкий флот укрылся в удобной для обороны Чесменской бухте. Экспедиционная эскадра адмирала Г.А. Спиридова (номинально ею командовал генерал-аншеф Алексей Орлов) блокировала турок. Было принято решение уничтожить турецкие корабли прямо в бухте.
      …В ту памятную ночь небольшой отряд русских кораблей под флагом контр-адмирала С.К. Грейга под сильным огнем неприятеля вошел в Чесменскую бухту. Завязалась артиллерийская перестрелка. Но силы турок значительно превосходили противника. И тогда в третьем часу ночи в атаку на султанский флот пошли четыре брандера, которые должны были сцепиться с большими вражескими кораблями и поджечь их.
      Это было очень рискованное дело. Корабль-поджигатель, по сути дела, полностью беззащитен в бою. Только бесстрашие небольшого экипажа и лихая смелость его командира противопоставляются артиллерийскому и ружейному огню противной стороны, которая стремится любой ценой уничтожить надвигающееся на нее пылающее судно. Брандер в эпоху парусного флота был страшным оружием ближнего боя.
      Для окончательного разгрома турецкого флота при Чесме русское командование загодя приготовило четыре брандера. Для этой цели были отобраны большие устаревшие транспортные суда. Превратить их в огромные плавучие костры поручили командиру бомбардирского корабля "Гром" бригадиру артиллерии И.А. Ганнибалу — сыну известного "арапа Петра Великого" и деду великого русского поэта А.С. Пушкина.
      Ганнибал успешно справился с поставленной задачей. Палубы и трюмы брандеров набили всевозможными горючими и взрывчатыми веществами. В дело шли сухое дерево, масло, скипидар, нефть, селитра, порох… Для зажигания всего этого использовали трубки с медленно горящим составом. На реях брандеров укрепили изрядное количество абордажных крючьев. Часть горючей смеси развесили в мешках за бортом. Теперь оставалось только поставить на брандерах все паруса, поймать в них ветер, выверить курс на цель, закрепить руль, воспламенить зажигательную трубку и пойти в атаку.
      Вести брандеры на турецкий флот вызвались добровольно четыре офицера — мичман князь Василий Гагарин, два англичанина на русской службе — капитан-лейтенанты Дугдаль и Макензи и лейтенант Дмитрий Ильин, выпускник Морского кадетского корпуса, артиллерийский офицер с бомбардирского корабля "Гром". На опасное, смелое дело на брандеры брали матросами только "охотников".
      …Ночной бой в Чесменской бухте не утихал. На исходе первого часа артиллерийской дуэли русские пушкари с помощью зажигательных снарядов подожгли один большой корабль. Но общего пожара это не вызвало. Огонь осветил центральный участок бухты и тем самым благоприятствовал атаке брандеров: их командиры могли ориентироваться в боевом построении султанского флота и выбрать нужную цель. Контр-адмирал Грейг отдал приказ поджигателям начать атаку.
      Поставив все паруса, брандеры взяли курс прямо в гущу вражеских кораблей. Из-за маловетрия и тяжелого груза на борту они двигались медленно. Турки еще издали заметили надвигающиеся поджигатели и перенесли на них часть артиллерийского огня.
      Из четырех брандеров только два смогли дойти до цели. Брандерам англичан под сильным неприятельским огнем не удалось пройти далеко. Но два других судна-поджигателя все же прорвались через заградительный огонь. Здесь экипажу мичмана князя Гагарина не повезло — он "свалился" с уже горящим турецким кораблем.
      Только брандер лейтенанта Дмитрия Ильина решил поставленную боевую задачу. Умело управляя тихоходным судном, он подошел к неприятельскому строю и выбрал для себя отличную цель — громадный линейный корабль. Османы, видя смертельную опасность под самым носом, открыли по поджигателю еще и частую ружейную пальбу, чтобы заставить команду брандера отступиться от выбранного курса.
      "Охотники" не дрогнули под все усиливающимся неприятельским огнем. Отважный лейтенант спокойно и точно подвел уже горящий брандер к борту линейного корабля. Два судна "сцепились". С турецкого корабля стрельба враз прекратилась: пламя отогнало артиллеристов и стрелков от амбразур и с верхней палубы. Пламя сразу охватило огромное количество сухого материала: сперва загорелась оснастка, затем занялись паруса. Стали взрываться пороховые заряды у пушек. Огромный столб огня встал над бухтой.
      А в это время лейтенант Ильин вместе со своими матросами на шлюпке торопливо отходил от горящего брандера. Моряки старались на веслах отойти как можно дальше от начавшегося дождя из головешек и корабельных обломков. Отойдя на безопасное расстояние, шлюпка остановилась. Теперь "охотники" могли с огромной радостью наблюдать за результатами своей дерзкой атаки.
      Огромный турецкий корабль пылал. Его соседи, стоявшие рядом на якоре, не имели даже малейшей возможности рассредоточиться на безопасное расстояние. Огонь стал безжалостно пожирать их один за другим. Когда пламя добиралось до крюйт-камер, они оглушительно взрывались. Бухта покрывалась горящими обломками и тонущими людьми…
      Русские корабли продолжали обстреливать те корабли неприятеля, до которых огонь еще не добрался. Ответный огонь слабел с каждой минутой. Чесменская бухта превращалась в гигантский огненный котел.
      Огромный числом кораблей флот Османской империи в ходе Чесменского морского сражения был уничтожен полностью. Сгорело 14 линейных кораблей, 6 фрегатов, около 40 малых судов. Около 11 тысяч турецких моряков утонуло, было убито или ранено. Уцелевшие линейный корабль "Родос" и пять галер стали трофеями русских.
      Так лейтенант Дмитрий Сергеевич Ильин в свои 32 года стал навечно героем Чесмы. Он и его экипаж под дружные возгласы "Ура!" благополучно вернулись на бомбардирский корабль "Гром". За совершенный беспримерный подвиг офицер удостоился ордена Святого Георгия 4-й степени. Теперь он назывался георгиевским кавалером.
      В следующем, 1771 году капитан-лейтенант Ильин уже командовал корветом, бороздя воды Эгейского моря. Война с Турцией продолжалась. Русская эскадра приступила к блокаде пролива Дарданеллы.
      …В 1776 году, когда Архипелагская эскадра возвратилась в Кронштадт, императрица Екатерина II провела смотр кораблей и осталась очень довольна ими. После этого она пригласила к своему столу на линейный корабль "Ростислав" всех офицеров — участников славного Чесменского боя. И один из первых ее тостов был за здоровье героя и георгиевского кавалера Дмитрия Ильина.
      Россия чтит память отважного русского моряка. В 1886 году в его честь был построен на столичном Балтийском заводе минный крейсер "Лейтенант Ильин", вошедший в состав Балтийского флота. Затем это славное имя перешло к эскадренному миноносцу. А в Новгородском уезде на могиле капитана I ранга Дмитрия Сергеевича Ильина на народные деньги был поставлен красивый памятник.

      У "Спасителя Отечества" от нашествия Великой армии императора французов Наполеона Бонапарта до 1812 года было в биографии немало боевых эпизодов, когда он демонстрировал "примерное" личное геройство. И заслужил, таким образом, характеристику сперва офицера, а потом генерала бесстрашного, храброго, способного на волевой поступок. В биографии Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова наиболее яркими из таких эпизодов было два: бой у деревни Шумы и штурм Измаила. Но к этим своим подвигам на поле брани он шел долгим путем…
      Кутузов родился в семье военного инженера, генерал-поручика. В 1759 году закончил инженерно-артиллерийскую школу и за выдающиеся успехи в познании наук был оставлен в ней преподавателем (в 15 лет!). В 1761 году получил чин инженер-прапорщика и назначение на должность командира роты Астраханского пехотного полка. С 1762 года в звании капитана был адъютантом Ревельского генерал-губернатора. Затем вновь служил в войсках, в том числе и стоявших в Польше.
      В 1767 году Кутузова включили в "Комиссию по составлению нового уложения" — одного из государственных проектов императрицы Екатерины II Великой. Он получил обширные знания в области права, экономики и социологии.
      Участвовал в Русско-турецкой войне 1768-1774 годов в составе 1-й действующей армии (с 1770 года). Ему довелось служить под началом таких великих полководцев, как П.А. Румянцев-Задунайский и А.В. Суворов-Рымникский. Кутузов проявил себя в той войне храбрым, энергичным и инициативным офицером. Участвовал в больших полевых сражениях при Рябой Могиле, Ларге и Кагуле. Водил в штыковую атаку гренадерский батальон и преследовал разбитых турок.
      На войне за отличия был произведен в премьер-майоры и назначен обер-квартирмейстером (начальником штаба) корпуса. За доблесть в бою при Попештах в 1771 году получил чин подполковника. В следующем году переводится во 2-ю Крымскую армию. В Крыму Михаилу Голенищеву-Кутузову и довелось стать офицером-героем русской армии. В июле 1774 года он командовал гренадерским батальоном в бою против турецкого десанта близ деревни Шумы (ныне Кутузовка). Под роем пуль он командовал гренадерами, которые шли в штыки на турок, укрывшихся за завалом из камней и деревьев. В том бою Кутузов и получил тяжелое ранение в висок и правый глаз. Хотя врачи считали его рану смертельной, выжил.
      Наградой за тот подвиг в бою у деревни Шумы стал орден Святого Георгия 4-й степени. По личному указанию императрицы Екатерины II георгиевскому кавалеру был дан отпуск для лечения за границей. Государыня, которая знала перспективного офицера лично, сказала: "Надобно беречь Кутузова. Он у меня будет великим генералом…"
      После лечения за границей, которое больше напоминало разведывательную поездку, М.И. Кутузов шесть лет служил под командованием Суворова, занимаясь организацией обороны крымского побережья. В 1777 году был назначен командиром Луганского пикинерского, затем Мариупольского легкоконного полков. В 1784 году получил чин генерал-майора.
      В следующем году Кутузов назначается командиром Бугского егерского корпуса, который он сам и сформировал. Михаил Илларионович разработал тактику легкой егерской пехоты, которая сохранялась в рядах русской армии до начала 1918 года. Основы тактики были изложены им в особой инструкции.
      Славу военачальника М.И. Голенищев-Кутузов снискал во время Русско-турецкой войны 1787-1791 годов. Сперва он своими егерями Бугского корпуса охранял государственную границу по берегу реки Южный Буг. Летом 1788 года принял участие в бою под стенами турецкой крепости Очаков, где получил второе тяжелое ранение пулей в голову. Врачи опять посчитали ранение смертельным. После выздоровления воевал под Аккерманом, Каушанами, Бендерами.
      В декабре 1790 года он стал участником осады самой мощной крепости Турции на ее границах — Измаила близ устья Дуная. Генерал-майор командовал 6-й штурмовой колонной русских войск, которой выпала едва ли не самая трудная задача — взять Новую крепость. Кутузовские солдаты дважды врывались на измаильский вал, и дважды контратакующие турки сбрасывали их и крепостной ров. Только после третьей атаки вражеское сопротивление было сломлено.
      В день штурма Измаила Михаил Илларионович все время приступа находился на виду атакующих, руководил взятием Новой крепости под пулями и ядрами. Он заслужил право быть названным в русской армии героем в генеральских эполетах. В победной реляции А.В. Суворов-Рымникский дал его действиям самую высокую оценку, назначив командира бугских егерей комендантом поверженной турецкой крепости. Кутузов за Измаил был произведен в генерал-поручики.
      В 1791 году Кутузов отразил попытку турок вернуть себе Измаил. Как комендант крепости на Дунае, он командовал русскими войсками, действовавшими между реками Прут и Днестр. В июне 1791 года его отряд, переправившись через Дунай, внезапным ударом разгромил 23-тысячное османское войско при Бабадаге.
      Затем в июле того же года во главе сводного отряда снова переправился через Дунай и овладел неприятельской крепостью Мачин, уничтожив ее укрепления. Тогда ему противостоял великий визирь Юсуф-паша, который имел под своим командованием примерно 80-100 тысяч войск. Кутузов выиграл Мачинское сражение благодаря умело направленной атаке русской кавалерии, которая, прорвавшись через неприятельский фланг, зашла туркам в тыл. Посте этого войско великого визиря обратилось в бегство, оставив победителям 35 орудий и походный лагерь огромной султанской армии.
      За такую "знатную" победу генерал-поручик М.И. Голенищев-Кутузов был награжден очередным орденом Святого Георгия, полководческой 2-й степени. Главнокомандующий русскими войсками князь Репнин доносил в Санкт-Петербург: "Расторопность и сообразительность генерала Кутузова превосходят всякую мою похвалу…"
      После Ясского мира Кутузов был отправлен в 1792 году чрезвычайным послом России в столицу Оттоманской Порты Стамбул (Константинополь). Там он проявил себя выдающимся, дипломатом, блистательно выполнив поручения императрицы Екатерины II.
      В 1794 году его назначили директором Сухопутного шляхетского корпуса. На этом посту М.И. Кутузов воспитал много способных офицеров, которые впоследствии отличились в Отечественной войне 1812 года и других войнах Российской империи первой половины XIX столетия.
      С 1795 года Михаил Илларионович был командующим и инспектором войск, расквартированных в Финляндии. В 1798 году получил звание генерала от инфантерии. Успешно выполнил дипломатическую миссию в Пруссии, сделав ее союзницей России против Франции. Был литовским и санкт-петербургским генерал-губернатором.
      В 1802 году Кутузов вызвал неудовольствие императора Александра I неудовлетворительным состоянием столичной полиции и, попав в опалу, попросился в отставку. Его просьба была удовлетворена, и он три года прожил в своем имении, находясь не у дел государственных и военных.
      Когда началась война с завоевателем Европы Наполеоном Бонапартом, российский государь Александр I послал в 1805 году на помощь союзной Австрии две русские армии. Командовать одной из них он поручил генералу от инфантерии М.И. Голенищеву-Кутузову. Пока его 50-тысячная армия находилась на марше, союзники-австрийцы потерпели полный разгром в сражении под Ульмом. Кутузов оказался один против превосходящих неприятельских сил.
      Тогда русский полководец совершил свой знаменитый отступательный марш-маневр от Браунау к Ульмицу (Оломоуцу), чтобы не позволить французам окружить свою армию. В ходе маневра русские разбили войска наполеоновских маршалов Мюрата под Аштеттином и Мортье под Дюренштейном. Этот марш вошел в историю военного искусства как замечательный образец стратегического маневра.
      Вопреки кутузовскому мнению император Александр I и австрийский император Франц I перешли в наступление на французскую армию. 20 ноября 1805 года состоялось Аустерлицкое сражение, в котором русский главнокомандующим оказался фактически отстраненным от руководства войсками. Наполеон одержал под Аустерлицем одну из самых крупных своих побед. Александр I, прямой виновник поражения союзных русско-австрийских войск, вину за него возложил на Кутузова, и тот снова оказался в опале.
      Генерал от инфантерии был назначен киевским военным губернатором. В марте 1808 года ему поручили командовать корпусом Молдавской армии. Но из-за разногласий по поводу ведения боевых действий против турок в войне 1806-1812 годов и штурма крепости Браилов у Кутузова не сложились отношения с престарелым главнокомандующим генерал-фельдмаршалом А.А. Прозоровским. В результате опального полководца назначили виленским военным губернатором. Однако именно Кутузову пришлось завершить эту затянувшуюся Русско-турецкую войну, на которую в Париже возлагали большие надежды: император Наполеон I Бонапарт уже деятельно готовился к вторжению в Россию. В 1811 году, когда война с Турцией зашла в тупик, российский император назначил главнокомандующим Молдавской армией опального полководца. В Рущукском сражении, имея всего 15 тысяч войск, Кутузов нанес сокрушительное поражение 60-тысячной султанской армии под командованием опытного Ахмет-паши.
      После одержанной победы он преднамеренно отвел русскую армию за Дунай, в Валахию. За ним на противоположный дунайский берег устремился и неприятель. И 40 тысяч турок оказались блокированными русскими войсками в лагере под Слободзеей. Вскоре султанская армия сдалась "на сохранение" русскому главнокомандующему, а султан Махмуд II, лишившись цвета своего воинства, вынужден был заключить мир с Россией на выгодных для нее условиях.
      Генерал от инфантерии М.И. Голенищев-Кутузов за победное окончание войны с Оттоманской Портой получил графский титул, но не вернул себе расположение императора. Александр I был недоволен его действиями во главе Молдавской армии, и условиями заключенного Кутузовым (он обладал такими правами) мира с турками. Полководец снова был отстранен от командных должностей в русской армии.
      В начале Отечественной войны 1812 года Михаила Илларионовича избрали начальником сперва Санкт-Петербургского, а затем Московского ополчений. После того как русские войска оставили Смоленск, под давлением общественности государь назначил Кутузова главнокомандующим всей русской действующей армией, уступив мнению членов Особого правительственного комитета.
      Главнокомандующий прибыл к отступавшей к Москве русской армии у Царево-Займище. За два месяца отступления она отошла от государственной границы более чем на 800 километров. До Москвы оставалось около 150. И все же Кутузов решил отвести 1-ю и 2-ю Западные армии еще дальше, вглубь России. Он учитывал значительное превосходство наполеоновской Великой армии и отсутствие у своей армии подготовленных резервов. Пройдет время, и историки назовут это его решение гениальным.
      Не получив обещанных императором крупных подкреплений, Кутузов решил дать Наполеону генеральное сражение, выбрав для этого удобную позицию. Ею стало огромное поле у деревни Бородино. Состоявшаяся здесь 26 августа Бородинская битва развеяла миф о непобедимости императора-полководца Наполеона Бонапарта.
      Наполеон привел под Бородино 135 тысяч солдат при 578 орудиях. В его распоряжении были войска почти половины Европы. Русская же армия в Отечественной войне 1812 года не имела ни одного союзника. На Бородинском поле она насчитывала 120 тысяч человек, из них 10 тысяч ополченцев, в боях не участвовавших, 7 тысяч казаков и 640 орудий.
      Готовясь к сражению с сильнейшей европейской армией, Кутузов умело воспользовался природными особенностями избранной им позиции на поле Бородина. Она защищала и Старую, и Новую Смоленские дороги, ведущие к Москве. А Наполеон, начиная свой Русский поход, задумал поразить Россию в сердце. Фланги позиции нельзя было обойти, так как они прикрывались справа рекой Москвой, а слева — густыми лесами. Позиция возвышалась над местностью и была очень удобной для артиллерии. Реки и овраги, находящиеся перед фронтом, мешали французской армии свободно маневрировать.
      На рассвете 26 августа свыше ста французских орудий открыли шквальный огонь по Семеновским (Багратионовским) флешам. Наполеоновские войска, ведомые лучшими маршалами Франции, начали атаки левого крыла русской армии. Бородинская битва с ее последними пушечными выстрелами прекратилась только с наступлением темноты.
      В этой генеральной баталии ни одна из сторон не добилась решающего перевеса. К концу дня бородинская позиция осталась в руках русской армии, которая отошла за день всего лишь на несколько сот шагов. С наступлением темноты император Наполеон приказал своим войскам оставить поле брани, разрушенные укрепления противника и вернуться на исходные позиции. В донесении императору Александру I главнокомандующий М.И. Голенищев-Кутузов докладывал:
      "Сражение было общее и продолжалось до самой ночи. Потеря с обеих сторон велика: урон неприятельский, судя по упорным его атакам на нашу укрепленную позицию, должен весьма нашу превосходить. Войска русские сражались с неимоверною храбростию: батареи переходили из рук в руки, и кончилось тем, что неприятель нигде не выиграл ни на шаг земли с превосходными своими силами".
      Бородино дорого обошлось Наполеону. Его армия потеряла убитыми и ранеными более 50 тысяч человек, или свыше 43 процентов своего состава! А французская кавалерия, самая сильная в Европе, — 57 процентов! Из строя выбыло 47 наполеоновских генералов. Но и потери русской армии оказались весьма значительными, будучи примерно равными неприятельским. На Бородинском поле М.И. Кутузов добился главного — он разрушил стратегию Наполеона Бонапарта, основанную на победе в войне после генерального сражения.
      В Бородинской битве Кутузов, получивший за нее звание генерал-фельдмаршала, добился трех главных результатов.
      Во-первых, французской Великой армии не удалось сломить сопротивление русской, разгромить ее в генеральной баталии и открыть себе свободный путь к Москве.
      Во-вторых, русская армия вывела из строя почти половину противостоявшей ей неприятельской армии.
      И, наконец, в-третьих, на Бородинском поле французская армия понесла невосполнимый моральный ущерб, в то время как у русских войск возросла уверенность в победе.
      После битвы в подмосковной деревне Фили состоялся военный совет, на котором решались два вопроса: давать ли под стенами древней русской столицы еще одно генеральное сражение французам, или без боя оставить Москву. Главнокомандующий понимал, что русские войска после Бородино были не в состоянии выдержать в ближайшее время еще одно подобное сражение. "С потерею Москвы не потеряна Россия", — сказал он.
      Решение оставить столицу без боя и отвести армию от нее — свидетельство большой силы воли и полководческой мудрости этого человека. Оно позволяло ему сохранить силы и перенести войну в новую фазу. Кутузов видел главный стратегический просчет Наполеона в том, что тот не рассчитывал на длительное сопротивление русских, и противопоставил его плану свою стратегию активной обороны с последующим переходом к решительному контрнаступлению.
      Кутузов совершил свой знаменитый скрытный фланговый Тарутинский марш-маневр, и русская армия вышла из-под удара неприятеля. Наполеон был в немалом замешательстве: кутузовская армия выпала из его поля зрения. Михаил Илларионович сосредоточил свои войска в районе села Тарутино, где был создан укрепленный лагерь. Теперь для французов были закрыты пути в южные губернии России. Именно в Тарутино полководец начал подготовку к контрнаступлению.
      Москва оказалась настоящей западней для Великой армии Наполеона. Столицу покинули почти все ее жители, и французы вступили в огромный опустевший город. Дисциплинированная армия в считанные дни превратилась в банду мародеров. Вскоре город почти весь выгорел. Во время великого пожара Наполеону пришлось спасаться бегством из Московского Кремля.
      За время пребывания в Тарутинском лагере Кутузов значительно усилил свои силы. На оккупированной территории развернулось широкое партизанское движение, начатое армейскими партизанскими отрядами. Наполеоновская армия теряла свои силы в постоянных боевых столкновениях с русскими, а подходившие с запада резервы уже не могли восполнить ее численность. Снабжение войск завоевателей продовольствием резко ухудшилось.
      Из Тарутино главнокомандующий руководил действиями войск, управлял губерниями, объявленными на военном положении. Сюда к нему стекалась вся разведывательная информация о действиях неприятеля, о состоянии его сил. Русская армия постоянно пополнялась резервами и губернскими ополчениями, и вскоре ее численность превысила наполеоновскую. Одновременно шло обучение войск.
      Наполеон Бонапарт, потерпев полную неудачу в своих стратегических замыслах и попытках заключить мир с Россией, 7 октября решил вывести свою армию из Москвы и отступить по Новой Смоленской дороге в надежде запастись в уездах южнее ее провиантом и фуражом. Но после Тарутинского сражения на реке Чернишня и под Малоярославцем французы были вынуждены отступать по Старой Смоленской дороге. Но ее окрестности были разорены еще в начале наполеоновского нашествия.
      Теперь кутузовская армия перешла в решительное контрнаступление. Оно было организовано так, что французские войска непрерывно находились под ударами русских авангардных войск, летучих кавалерийских отрядов, казачьих полков атамана М.И. Платова и местных партизан. Вехами разгрома Великой армии императора французов стали вслед за рекой Чернишней и Малоярославцем Вязьма и Красное. На берегах реки Березины были разгромлены остатки наполеоновской армии. Лишь малая часть их смогла спастись бегством через государственную границу Российской империи.
      Благодаря кутузовской стратегии и тактике огромная Великая армия Наполеона перестала существовать как таковая. Самому завоевателю пришлось оставить ее и уехать в Париж собирать новую армию. Русский полководец с полным на то правом мог объявить об окончании Отечественной войны за полным истреблением неприятеля.
      За умелое руководство русской армией в 1812 году генерал-фельдмаршал М.И. Голенищев-Кутузов удостоился высшей полководческой награды России — ордена Святого Георгия 1-й степени и стал в истории страны первым из четырех полководцев, имевших все четыре степени ордена. Он получил еще и почетный титул князя Смоленского. Для россиян он стал "Спасителем России".
      В январе 1813 года русская армия перешла государственную границу и начала свой освободительный поход по Европе. Перед его началом войскам зачитали приказ главнокомандующего.
      "Заслужим благодарность иноземных народов, — обращался Кутузов к армии-победительнице, — и заставим Европу с удивлением восклицать: непобедимо воинство русское в боях и подражаемо в великодушии и добродетелях мирных! Вот благородная цель, достойная воинов, будем же стремиться к ней, храбрые русские солдаты!"
      Главнокомандующий приложил много сил, чтобы превратить австрийские и прусские войска, входившие в состав наполеоновской Великой армии, в союзников России и привлечь к борьбе против французов население Варшавского герцогства и Германии. Но Кутузову не пришлось долго командовать русской армией: здоровье его было подорвано, сказывались старые раны, и он скончался в небольшом силезском городке Бунцлау (ныне Болеславец, Польша). Тело полководца было забальзамировано и отправлено в российскую столицу. "Спаситель России" генерал-фельдмаршал М.И. Голенищев-Кутузов был похоронен в санкт-петербургском Казанском соборе.
      На площади польского города Болеславец великому русскому полководцу был поставлен памятник. Надпись на нем гласит:
      "До сих мест полководец Кутузов довел победоносные войска России, но здесь смерть положила предел славным делам его. Он спас отечество свое и открыл пути освобождения Европы. Да будет благословенна память героя".
      Генерал-фельдмаршал М.И. Кутузов отдал военной службе более 50 лет своей жизни. Он был одним из образованнейших людей своего времени, свободно владел пятью языками. Обладая тонким умом, умел сохранять спокойствие в самые критические минуты сражений. Тщательно обдумывал каждую боевую операцию, стараясь действовать больше маневрами и военной хитростью и не жертвовать жизнями солдат. Военное искусство рассматривал как важнейший фактор, определяющий судьбу войны. Как великий стратег, умел ожидать изменения обстановки и использовать фактор времени и ошибки противника.
      Во время Великой Отечественной войны в СССР был учрежден боевой орден Кутузова 1-й, 2-й (1942) и 3-й (1943) степеней. Высшая степень ордена являлась полководческой наградой.

      Сын священника, с 12 лет посвятил себя морю. В 1773 году участвовал в экспедиции, снаряженной с целью открыть северный проход у берегов Америки из Атлантического океана в Тихий. Во время экспедиции 15-летний Нельсон обнаружил такие черты характера, благодаря которым его не раз ставили во главе отрядов, отправляемых на опасные разведки.
      В 1777 году Горацио Нельсон был отправлен в Вест-Индию для охраны Гондурасского залива от нападений американских каперов. Через два года он, еще не достигнув совершеннолетия (!), получил в командование фрегат королевского флота. Командуя им, взял форт Сан-Хуан в Никарагуа, позже участвовал в войне с Соединенными Штатами.
      Нельсон продолжал командовать различными кораблями, но в 1787 году ему пришлось уйти в отставку. Им было обнаружено и доказано много злоупотреблений на британском флоте, и тем самым он нажил себе много влиятельных врагов.
      Когда началась война с Францией, Горацио Нельсон вернулся на флотскую службу, получив в командование линейный корабль "Агамемнон" и отличился во многих морских сражениях под флагом адмирала Сэмюэля Худа. В 1794 году принял участие в покорении Корсики и при одной из атак на осажденный город Кальви потерял глаз. В войне с французами он добивался только успехов и побед во многом благодаря своему мужеству, богатой морской выучке и командирским способностям.
      В 1797 году способствовал блестящей победе англичан над испанским флотом близ мыса Сен-Винцента, захватив в плен 3 неприятельских линейных корабля, на одном из которых оказался испанский адмирал. Наградой ему стал чин контр-адмирала и орден Бани.
      В следующем году Горацио Нельсон, командуя Кадикской эскадрой, совершил смелое, но неудавшееся нападение на остров Тенерифе. Там был взят город Санта-Крус, но победитель лишился правой руки. По возвращении в Англию получил в награду пенсию в тысячу фунтов стерлингов.
      В 1798 году назначается командующим эскадрой в Средиземном море со специальным поручением следить за приготовлениями французов в Тулоне: там генерал Наполеон Бонапарт готовился к Египетской экспедиции. Благодаря ненастной погоде французам удалось незаметно покинуть тулонскую гавань. Нельсон погнался за ними, но настиг флот противника только в Абукирской бухте, когда наполеоновские войска уже сошли на египетскую землю.
      Под вечер 1 августа 1798 года началось знаменитое Абукирское морское сражение, которое закончилось к 12 часам следующего дня. Французский флот лишился 11 линейных кораблей и 2 фрегатов, потеряв свыше шести тысяч человек убитыми, ранеными и пленными. Потери победителей исчислялись в 900 человек, сам Нельсон получил ранение в голову.
      Победой при Абукире флотоводец отрезал армию Наполеона в Египте от Франции. Его буквально засыпали наградами. Он получил звание пэра, титул лорда Нильского и Бирнем-Торнского, британский парламент утвердил за ним и его ближайшими наследниками пенсию в две тысячи фунтов стерлингов. Турецкий султан послал ему в подарок свою чалму с драгоценным аграфом и орден Луны, а российский император Павел I — свой портрет с богатыми украшениями.
      В Неаполе, где Нельсон был встречен с королевскими почестями, он вступил в связь с женой британского посланника Эммой Гамильтон. С ее помощью удалось убедить неаполитанский двор начать войну с Францией. Но французы перешли в наступление и одержали победу, а адмиралу пришлось взять к себе на борт неаполитанского короля и отвезти его вместе с придворными в сицилийский Палермо.
      Когда французский гарнизон сдался наместнику короля кардиналу Руффо, возвратившийся в Неаполь Нельсон объявил Руффо превысившим свои полномочия, а капитуляцию — недействительной. Англичане захватили безоружных французов и итальянских революционеров-республиканцев, устроив над ними и всеми, кто был заподозрен в сочувствии им, кровавую расправу. Британский адмирал в те дни стал орудием личной мести леди Гамильтон и королевы Каролины.
      В 1800 году английский посланник Гамильтон был отозван и Неаполя. Обиженный этим Нельсон, которому связь с Эммой не мешала поддерживать дружеские отношения с ее мужем, тоже подал в отставку и вместе с четой Гамильтон отправился в Лондон. Но там он вскоре передумал и вновь вернулся на флотскую службу.
      Командуя вместе с адмиралами Гайдом и Паркером английским флотом, он предпринял военные действия против Союза северных морских держав. Удачно пройдя через Зунд, Нельсон подошел к Копенгагену и двухдневной канонадой (2 и 3 апреля 1801 года) обратил значительную часть датской столицы в развалины.
      Осенью того же года он совершил неудачное нападение на Булонь. В 1805 году Горацио Нельсон вновь стал командующим эскадрой Средиземного моря, действующей против соединенного франко-испанского флота, которым командовал адмирал Вильнев, его давний знакомый по Абукиру. Тот действовал крайне робко, избегая сражения, но 21 декабря 1805 года был вынужден принять его у мыса Трафальгар.
      Битва продолжалась 5 часов 30 минут. Флот союзников был совершенно разгромлен, испанский командующий убит, а адмирал Вильнев попал в плен. Морское могущество Франции было надолго подорвано, а господство Англии на море стало бесспорным.
      Горацио Нельсону не довелось увидеть финал Трафальгарского морского сражения и стать его триумфатором. Еще до окончания битвы он получил смертельное пулевое ранение в спину. Трафальгарская победа сделала его имя одним из самых популярных в Англии, заставила забыть о его жестокости. Тело Нельсона было привезено в Лондон и погребено в церкви Святого Павла, где ему воздвигли памятник. Наследники Нельсона — сначала его брат, потом потомство сестры — носят титул графов Трафальгарских.
      Англия чтит имя флотоводца Горацио Нельсона как одного из своих великих национальных героев. В 1843 году в Лондоне на Трафальгарской площади была воздвигнута 50-метровая колонна с громадной (5-метровой) статуей Нельсона.

      "Князь Петр", как ласково называл Багратиона великий А.В. Суворов-Рымникский, в историю русской армии вошел как на редкость популярный в ее рядах человек. И дело было не столько в его темпераментном характере, неустрашимости, умении "дойти до сердца" солдата, сколько в постоянной настроенности на геройские поступки, совершаемые им многократно на полях брани во всех войнах, в которых ему довелось участвовать в сержантских, обер— и штаб-офицерских, генеральских чинах.
      …Родился Петр Иванович Багратион на Северном Кавказе, в Кизляре. Происходил из старинного грузинского рода царей Багратидов, в котором служба в русской армии стала семейной традицией. Учился в кизлярской школе для обер— и унтер-офицерских детей. Военную службу начал в 1782 году. Первым воинским званием будущего полководца был чин сержанта Кавказского и Астраханского мушкетерских полков. Багратион сполна познал все тяготы солдатской службы. Первый боевой опыт приобрел в столкновениях с горцами, нападавшими на Кавказскую укрепленную линию. В одной из стычек с чеченцами получил тяжелое ранение, попал в плен и был возвращен в русский лагерь без выкупа в знак признательности его отцу, оказавшему горцам какую-то услугу.
      Став офицером, князь Петр Багратион добыл свои первые воинские награды (и все офицерские чины вплоть до премьер-майора) благодаря своему геройству. В Русско-турецкой войне 1787-1791 годов он "выказал примерную доблесть" при штурме турецкой крепости Очаков. В Польской кампании 1793-1794 годов офицер Софийского карабинерского полка при штурме укрепленного варшавского пригорода Праги вновь продемонстрировал перед однополчанами полное презрение к смертельной опасности. Уже тогда на него обратил внимание пристрастный к людям Суворов, предсказывая Багратиону большое будущее на военном поприще и выделяя среди других подчиненных ему командиров.
      В 1798 году 33-летний князь П.И. Багратион был назначен командиром 6-го егерского полка. На этой должности он проявил себя как замечательный военный педагог, воспитатель нижних чинов. Это не осталось незамеченным, и с учетом прежних заслуг следующий год он встречал в эполетах пехотного генерал-майора.
      Талант большого "геройского" военачальника у Багратиона раскрылся под суворовскими знаменами во время Итальянского и Швейцарского походов 1799 года. В ходе этих двух кампаний против войск революционной Франции, захвативших Северную Италию и Швейцарию (Цизальпинскую Республику), генерал-майор П.И. Багратион командовал авангардом союзной русско-австрийской армии. Да еще как командовал!
      Ему, как правило, первым приходилось вступать в столкновения с неприятелем и часто решать исход сражений, как, например, на итальянской земле — на реках Адда и Треббия, у города Нови-Лигуре. Он командовал штурмом цитадели города Брешиа, стоя под пулями и картечью французов. Такое же личное бесстрашие продемонстрировал при атаке города Лекко: будучи ранен пулей в ногу, остался в строю, продолжая руководить трудным для наступающих боем.
      Современников поражала неустрашимость генерала и умение совершать решительные, волевые поступки в критические минуты боя. Великий Суворов гордился своим талантливым учеником, а французские военачальники видели в Багратионе опасного противника. Отечественная война 1812 года, равно как и другие антинаполеоновские войны, подтвердили эти опасения.
      Во время Швейцарского похода в сражении на горном перевале Сен-Готард русский авангард под командованием генерал-майора Багратиона блестяще выполнил поставленную перед ним задачу. Во многом благодаря его действиям французам пришлось очистить путь суворовским войскам, понеся при этом большие потери.
      Багратиону выпала честь последней победой русского оружия завершить славный суворовский Швейцарский поход, или, иначе говоря, — прорыв через швейцарские Альпы. 1 октября 1799 года авангард под его командованием численностью в 6 тысяч измученных и голодных людей нанес полное поражение противостоящему 5-тысячному отряду французов под командованием генерала Молитора. Эта победа в заснеженных горах при Нефельсе обеспечила беспрепятственный отход русских войск в долину Верхнего Рейна.
      В своих приказах и донесениях императору Павлу I А.В. Суворов постоянно отмечал заслуги и геройство командира своего авангарда, успешно справлявшегося с самыми ответственными боевыми задачами. Из заграничного похода генерал Багратион вернулся уже признанным военачальником.
      В военной кампании 1805 года, когда русская армия под командованием М.И. Голенищева-Кутузова совершала свой знаменитый стратегический Ульмско-Ольмуцкий марш-маневр, генерал Багратион возглавлял ее арьергард, на долю которого выпало больше всего испытаний.
      Из них наиболее серьезным оказался бой 16 ноября 1805 года при Холлабрунне. Русскому 7-тысячному арьергарду противостоял передовой 40-тысячный корпус наполеоновской армии под командованием маршала Мюрата, опытного и смелого кавалерийского военачальника. Закрепившись на позиции у Холлабрунна, князь Багратион держался до тех пор, пока отходившие главные силы кутузовской армии не оказались на недосягаемом для французской армии удалении.
      Хотя багратионовский арьергард понес в бою наравне с французами большие потери, особенно в артиллерии, свою задачу он выполнил. Только после этого арьергард оставил занимаемые позиции. Маршал Мюрат оказался бессильным в бою против русского пехотного генерала. Наполеон Бонапарт выразил тогда большое неудовольствие действиями своего прославленного маршала Франции, "главного в кавалерии".
      Багратион сумел отбить все попытки французских войск, которыми командовали тогда лучшие наполеоновские военачальники, преследовать русскую армию, когда та, хотя и с большими потерями, сумела добиться успеха в нескольких упорнейших столкновениях. Кутузовский арьергард стал для неприятеля неодолимым препятствием, и императору французов пришлось это признать. Затем генерал Багратион отличился в битве при Шенграбене, проявив здесь завидную стойкость и решительность при отражении натиска французских войск.
      Подлинное полководческое призвание пришло к Петру Ивановичу Багратиону после битвы при Аустерлице 2 декабря 1805 года, которую Наполеон считал "солнцем" в своей военной биографии. Армия французского императора насчитывала 75 тысяч человек. Его противники — 85 тысяч (60 — русских и 25 — австрийцев) и 278 орудий. Союзной армией формально командовал Кутузов, но в ходе сражения в его решения постоянно вмешивались российский император Александр I и австрийский император Священной Римской империи Франц II.
      Багратион командовал войсками правого крыла союзной армии, которые длительное время стойко отражали все атаки французов. Когда победная чаша весов стала склоняться в сторону наполеоновской армии, почти окруженные войска Багратиона составили арьергард союзных сил, прикрыв собой их отход. Во многом благодаря этому император-полководец Наполеон не смог добиться "совершенной" победы, хотя к ней упорно стремился.
      Сражение при Аустерлице — "битва трех императоров" — стала для генерала П.И. Багратиона строгим экзаменом на полководческую зрелость. Его он выдержал с честью. Последствием этой битвы стал распад Священной Римской империи и образование из ее большей части Австрийского государства, которое перестало быть союзником России.
      В ходе русско-прусско-французской войны 1806-1807 годов генерал П.И. Багратион вновь командовал арьергардом союзной армии, который отличился в крупных сражениях на территории Восточной Пруссии — у Прейсиш-Эйлау и при Фридланде. В первом из них, состоявшемся 7-8 февраля 1807 года, багратионовские полки прикрывали отход русской армии к Прейсиш-Эйлау. Они успешно отражали вражеские атаки и не позволили французам обойти себя с фланга. После кровопролитного сражения, продолжавшегося до полной темноты, армии противников остались на исходных позициях. На следующий день русские беспрепятственно отступили.
      В награду за успешное выполнение поставленной задачи генерал-лейтенант Багратион получил почетное золотое Георгиевское оружие — шпагу, украшенную алмазами, с надписью "За сражение при Прейсиш-Эйлау". К тому времени он уже имел за Шенграбен полководческую награду — орден Святого Георгия 2-й степени.
      В ходе Русско-шведской войны 1808-1809 годов генерал Багратион сперва командовал пехотной дивизией, а затем армейским корпусом. Суворовский любимец руководил Аландской экспедицией 1809 года, когда русские войска, совершив переход по льду Ботнического залива, заняли Аландские острова и вышли к берегам Швеции. Это обстоятельство незамедлительно принудило Стокгольм заключить с Россией выгодный для последней мирный договор.
      Во время Русско-турецкой войны 1806-1812 годов генерал П.И. Багратион с августа 1808 года по март 1810-го был главнокомандующим русской Молдавской (Дунайской) армией. Он успешно руководил боевыми действиями на правом и левом берегах Дуная, в Северной Болгарии. Его войска овладели турецкими крепостями Мачин, Кюстенджи, Гирсово, разгромили у Рассевата отборный 12-тысячный корпус султанской армии и нанесли ей крупное поражение под Татарицей. Одержанные победы позволяли рассчитывать на успешное проведение новой военной кампании.
      Однако перенести боевые действия дальше на болгарскую территорию главнокомандующему не довелось. В Санкт-Петербурге были недовольны подготовкой его войск (и прежде всего кавалерии, потерявшей много коней по причине недостатка фуража) к зимовке. Из-за вспыльчивого характера Багратиону пришлось расстаться с Молдавской армией и вернуться в Россию.
      Ко времени вторжения в Россию наполеоновской Великой армии генерал от инфантерии Петр Иванович Багратион был уже вполне сложившимся полководцем с "геройской репутацией". Один из героев Отечественной войны 1812 года генерал А.П. Ермолов в своих знаменитых "Записках" дал ему следующую характеристику.
      "Одаренный от природы счастливыми способностями, остался он без образования и определился в военную службу. Все понятия о военном ремесле извлекал он из опытов, все суждения о нем — из происшествий, по мере сходства их между собою, не будучи руководим правилами и наукою и впадая в погрешности; нередко, однако же, мнение его было основательным. Неустрашим в сражении, равнодушен к опасности. Не всегда предприимчив, приступая к делу; решителен в продолжении его. Неутомим в трудах. Блюдет спокойствие подчиненным".
      В августе 1811 года Багратиона назначили командующим Подольской армией, которая в марте следующего года была переименована во 2-ю Западную армию. Вместе с 1-й Западной армией генерала от инфантерии М.Б. Барклая-де-Толли она прикрывала государственную границу. Багратионовская армия состояла из двух пехотных и одного кавалерийского корпусов и девяти казачьих полков общей численностью 40 тысяч человек при 180 орудиях. Располагалась она в районе городов Волковыска и Белостока. Казачьи полки были развернуты вдоль государственной границы. Для усиления армии из Москвы двигалась пехотная дивизия генерала Неверовского.
      К тому времени и людям военным, и дипломатам было совершенно ясно, что новый конфликт между наполеоновской Францией, завоевавшей пол-Европы, и Россией, оставшейся без союзников, неизбежен. Австрия и Пруссия теперь выступали на стороне Франции.
      Багратион, предвидя неизбежность вторжения Наполеона Бонапарта в пределы Отечества, разработал собственный план заблаговременной подготовки страны и ее вооруженных сил к отражению агрессии. Однако этот план не встретил понимания у императора Александра I и его ближайшего окружения, которые предпочли план немецкого генерала Фуля. Уже первые дни войны показали его бездарность и пагубность для русской армии.
      В начале Отечественной войны 1812 года генерал от инфантерии Багратион искусным маневром вывел свою 2-ю Западную армию от Волковыска к Смоленску на соединение с 1-й Западной армией. Этот маневр не позволил Наполеону и его прославленным маршалам разгромить русские армии в приграничье порознь и тем самым заставить официальный Санкт-Петербург подписать с Францией мир на выгодных для нее условиях.
      Отступая к Смоленску на соединение с 1-й Западной армией, багратионовские войска одержали несколько побед и столкновениях с неприятелем. У селения Мир арьергард под командованием донского атамана М.И. Платова разгромил наголову три вражеских уланских полка. Когда вблизи Могилева у деревни Салгановка французский 26-тысячный корпус под командованием маршала Даву настиг отступавших русских, Багратион атаковал его. Хотя французы занимали выгодную позицию, 23 июля им не пришлось праздновать победу.
      Умело маневрируя, Багратион сумел без больших потерь вывести армию к Смоленску. Там 4-6 августа произошло ожесточенное Смоленское сражение, в котором покрыла себя славой русская 27-я пехотная дивизия генерала Неверовского. Командующий армией высоко оценил героизм его солдат и офицеров. Он писал:
      "Хотя урон у него и значительный, но нельзя не похвалить храбрости и твердости, с какими его дивизия, совершенно новая, дралась противу чрезмерно превосходящих сил неприятельских… пример такой храбрости ни в коей армии показать нельзя".
      Под Смоленском Багратион соединился с армией Барклая-де-Толли и продолжил отступление от государственной границы вплоть до Бородинского поля. На нем он и совершил свой главный, последний подвиг во имя российского Отечества.
      С первых дней Отечественной войны 1812 года Багратион был сторонником активных действий против выступившего в Русский поход императора французов. Он настаивал на скорейшем генеральном сражении с наполеоновской Великой армией, постоянно конфликтуя с Барклаем-де-Толли, который был для него, как военный министр, старшим начальником. Однако в той ситуации такая битва не могла дать желаемой победы в войне.
      Командующий 2-й Западной армией вошел в военную историю еще и как один из инициаторов и организаторов армейского партизанского движения в тылу французов. Именно оно стало одной из главных причин гибели вражеской армии на российских просторах.
      Багратион приветствовал назначение М.И. Голенищева-Кутузова главнокомандующим русской действующей армией и его решение наконец-то дать генеральную баталию Наполеону. В Бородинском сражении 2-я Западная армия составила левое крыло построения кутузовских войск. Именно здесь император Наполеон Бонапарт сосредоточил свои главные силы, чтобы прорвать русские позиции.
      Полки Багратиона отразили все атаки французских войск в самом начале битвы, хотя понесли огромные потери. Сперва они героически защищали целый день — 24 августа — Шевардинский редут. Его оборона позволила русским укрепить свои позиции, в том числе Курганную высоту (батарею Раевского) и Семеновские (Багратионовы) флеши. Французы смогли овладеть Шевардинским редутом, когда с этой высоты ушел последний русский солдат.
      Наполеон с раннего утра беспрерывно атаковал Семеновские флеши большими силами, особенно тяжелой кавалерией. Он бросил против защитников этого полевого земляного укрепления корпуса маршалов Даву и Нея, 8-й пехотный корпус и кавалерию маршала Мюрата.
      Флеши у села Семеновского несколько раз переходили из рук в руки. Ров перед ним был доверху заполнен убитыми и ранеными. Казалось, что ярость сражавшихся здесь людей не знала предела.
      Наполеон был буквально взбешен неудачами атак на Семеновские флеши. Около 12 часов дня он приказал в восьмой раз штурмовать эти уже полуразрушенные укрепления. Примерно 18 тысячам русских солдат при 300 орудиях на фронте всего в полтора километра император французов противопоставил 45 тысяч своих солдат и 400 орудий. Русские вновь встретили атакующего врага картечными залпами в упор и ударами в штыки.
      В самый разгар Бородинского сражения командующий 2-й Западной армией генерал Багратион получил тяжелое ранение осколком французской гранаты в ногу. Он еще пытался отдавать приказы, но силы покидали его. Вот что писал об этом герой дня Бородина генерал А.П. Ермолов:
      "…Князь Багратион, одушевляя войска, идущие вперед, своим присутствием, чувствуя себя пораженным и избегая вредного действия на дух Боготворящих его войск, скрывает терзающую его боль, но ослабевает от истекающей крови, в глазах их едва не упадает с лошади. В мгновение пронесся слух о его смерти, и войска невозможно удержать от замешательства. Никто не внемлет грозящей опасности, никто не брежет (не беспокоится) о собственной защите: одно общее чувство — отчаяние! Около полудня 2-я армия была в таком состоянии, что некоторые ее части не иначе, как отдаляя на выстрел, возможно было привести в порядок".
      С поля битвы тяжелораненого Багратиона увезли в имение Симы Владимирской губернии, где он вскоре скончался. Это стало большой утратой для русской армии: она лишилась одного из своих признанных героев.
      Однако Петру Ивановичу Багратиону суждено было вернуться на Бородинское поле. По инициативе прославленного участника Отечественной войны 1812 года гусарского поэта-партизана Д.В. Давыдова прах Багратиона был торжественно перенесен из деревни Симы на поле битвы и захоронен на Курганной высоте у подножия памятника героям Бородина.
      В советское время, в 30-е годы, могилу "царского генерала" взорвали. О русском полководце, чьим именем славен день Бородина, вновь вспомнили и стали прославлять только во время Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. В 1950-е годы, уже после смерти Сталина, останки полководца были перезахоронены на Курганной высоте.
      Кавалер всех высших российских орденов, генерал от инфантерии Петр Иванович Багратион — один из самых популярных военных вождей в России. Он известен как пламенный русский патриот, превыше всего ставивший в жизни служение Отечеству, большой мастер ведения авангардных и арьергардных боев, смелых маневров, военный педагог и воспитатель солдат.
      Багратион всегда гордился тем, что является учеником самого генералиссимуса А.В. Суворова. Поэтому и подчиненные ему войска учил действовать только по-суворовски.

      Слова "бесстрашный" и "наш герой" стали созвучны имени Иоахима Мюрата в первый же год его пребывания в рядах французской революционной армии. Это созвучие стало более ярким тогда, когда он, облаченный в маршальский мундир, начал командовать кавалерией армии императора Наполеона Бонапарта. Бесстрашие и героизм Мюрат проявил и тогда, когда совершил последнюю попытку вернуть себе корону Неаполитанского королевства, что стоило ему жизни.
      …Сын простого конюха (или трактирщика из города Кагор — версий достаточно много) начал военную службу в двадцать лет рядовым солдатом в королевской кавалерии: он бросил учебу в духовной семинарии (по другим сведениям, он был из нее исключен) и записался рядовым в проходивший через город 12-й Арденнский конно-егерский полк. Иоахим, вопреки отцовской воле, решил надеть красивую форму королевских конных егерей, да и к тому же он с детства имел пристрастие к лошадям.
      Физически крепкий, энергичный и представительный новобранец отличался решительным характером и порой безрассудной храбростью. Однако и с такими качествами он вряд ли мог рассчитывать на офицерскую карьеру в королевской армии, не будучи дворянином. Гасконец, хотя и арестовывался за свой бунтарский нрав, хотя и участвовал в шести дуэлях, все же довольно быстро (всего за пять лет) дослужился до чина вахмистра.
      Великая французская революция поставила все в стране, в том числе и в бывшей королевской армии, с ног на голову. Лихой кавалерист оказался в рядах революционной Северной армии, и полное отсутствие военного образования с лихвой компенсировал решительностью и энергией. Помогло и то, что армия из-за массовой эмиграции офицеров-дворян испытывала огромный недостаток в командных кадрах. В 1792 году Мюрат производится в первый офицерский чин суб-лейтенанта, а уже через полмесяца становится лейтенантом. С этого времени началось его стремительное восхождение по служебной лестнице.
      Его возвышение началось с 4 октября 1795 года, когда капитан Иоахим Мюрат, будучи командиром эскадрона конных егерей, сумел доставить в распоряжение командующего войсками Конвента генерала Бонапарта пушки из Саблонского военного лагеря. Отряду из 200 кавалеристов пришлось пробиваться через толпы мятежников-роялистов. Получив в свое распоряжение артиллерию, Бонапарт хладнокровно расстрелял мятежников картечью и подавил сопротивление врагов Республики в Париже.
      Действия капитана конных егерей в тех парижских событиях были столь решительны, а помыслы столь уничтожающи для врагов, что Мюрат сразу же оказался своим человеком среди бонапартистов. В награду за содеянное получает назначение адъютантом Наполеона, а вскоре стал и близким к нему человеком. Только одно это уже гарантировало успешную военную карьеру. К тому же безумная храбрость и самоотверженность, готовность жертвовать собой ради спасения товарищей быстро принесли прирожденному кавалеристу заслуженную боевую славу и сделали его кумиром подчиненных.
      Во время Итальянской кампании Наполеона Иоахим Мюрат всегда был рядом со своим генералом. Во главе французской кавалерии он смело ходил в атаки на австрийцев, настойчиво преследовал их, беря при этом много пленных и богатые трофеи. Так было в делах при Роверето, Сан-Джорджио, Риволи, Тальяменто и Градиске. Вскоре одно только имя пока еще полковника Мюрата стало устрашать противника. В одном из сражений он во главе трех полков кавалерии сбил с занимаемой позиции войска Пьемонта и преследовал их по пятам в течение нескольких часов.
      После этой победы первый адъютант главнокомандующего Итальянской армией Франции был командирован в Париж с трофейными австрийскими и сардинскими знаменами. Награда не заставила себя долго ждать: в 1796 году Мюрат производится в бригадные генералы, что стало достойным признанием его боевых заслуг в войне на итальянской земле. Главнокомандующий теперь видел в своем верном адъютанте авангардного начальника, порывистого и кипучего, на редкость бесстрашного человека, которого сама судьба записала в герои.
      В кавалерийском бою с австрийцами у Боргетто генерал Мюрат захватил у противника 9 орудий, 2 знамени и 2 тысячи пленных. Затем он во главе авангарда французской армии занял порт Ливорно, однако захватить стоявшие в гавани 100 английских торговых судов ему не удалось — они сумели уйти подальше в море. Имя лихого кавалерийского военачальника блистало в полях войны в Северной Италии. Теперь ему приходилось заниматься не только одной войной: он стал членом сената Генуи.
      В самом начале наполеоновской Египетской экспедиции 1798-1801 годов Мюрат получил следующий воинский чин, став дивизионным генералом (за Абукир). Во время наступления французской Восточной армии на Каир, столицу государства мамлюков, он командовал армейским резервом и двумя бригадами спешенной кавалерии. Французская конница под его командованием не раз демонстрировала свое превосходство над конными египетскими мамлюками прежде всего благодаря своей дисциплинированности и боевой выучке.
      Во время завоевания Палестины, когда Наполеон сформировал так называемую Сирийскую армию, генерал Иоахим Мюрат оказался в ее рядах. При взятии города Газы три его головных эскадрона были опрокинуты мамлюками, но после сильного удара во фланг конники Ибрагим-бея отступили. Затем генерал Мюрат, имея всего одну тысячу человек, разгромил походный лагерь войска паши Дамаска и захватил город Тиверию. Там нашлись огромные запасы продовольствия, равные шестимесячной потребности французской армии.
      Вскоре Мюрат отличился при штурме крепости Сен-Жан-д'Акр и под Абукиром, где был разгромлен турецкий десант. В том сражении он был ранен в лицо (пуля прошла под нижней челюстью) выстрелом из пистолета во время рукопашной схватки с Мустафой-пашой и его телохранителями. Тогда французский генерал лично пленил султанского пашу, командовавшего десантом.
      Когда Наполеон Бонапарт покидал Египет, оставляя в этой стране свою Восточную армию, среди его немногочисленной свиты лично преданных людей оказался и дивизионный генерал Иоахим Мюрат. Он возвращался во Францию вместе с будущим императором на корабле "Каррэре", счастливо избежав встречи с английской эскадрой адмирала Горацио Нельсона…
      В Париже кавалерийский генерал стал одним из главных действующих лиц государственного переворота, приведшего к власти Наполеона Бонапарта. Когда тот в критические минуты парламентских событий пал духом, именно Мюрат подтолкнул его к решительным действиям. Хотя верным ему войскам не пришлось тогда применять оружие против противников Бонапарта, дивизионный генерал был настроен на самые решительные меры. И это французские парламентарии поняли сразу, не решившись законодательным словом сразиться с военными: генерал Мюрат под гулкий грохот барабанов во главе небольшого отряда гренадеров с ружьями наперевес вступил в зал заседаний Совета пятисот (нижней палаты парламента Франции) и там скомандовал: "Вышвырните-ка мне всю эту свору вон!"
      Эти исторические события еще больше сблизили первого консула Наполеона с Иоахимом Мюратом, который стал командующим консульской гвардией. Вскоре они породнились — Мюрат женился на младшей сестре Наполеона Каролине. После этого генерал был назначен губернатором Парижа и почти одновременно стал членом законодательного корпуса.
      Готовясь стать императором французов, Наполеон Бонапарт начал завоевывать Европу. Естественно, что здесь не обошлось без Иоахима Мюрата, который в апреле 1800 года назначается командующим кавалерией Резервной армии. Он принимает самое деятельное участие в наполеоновском Итальянском походе: он взял Милан и овладел Пьяченцей, отличился в сражении при Маренго и изгнал неаполитанцев из Папской области.
      19 мая 1804 года Мюрат получает звание маршала Франции. В списке 14 генералов, удостоенных тогда этого высшего воинского звания, имя Мюрата стояло вторым (после Л. Бертье). Он был также награжден командорским крестом ордена Почетного Легиона и назначен сенатором. В качестве резиденции император выделил мужу своей сестры Елисейский дворец в Париже. Семейство Мюратов было включено в список принцев императорского дома.
      Маршал Иоахим Мюрат становится фактически главнокомандующим многочисленной наполеоновской кавалерией, которую составляли не только французы. Французская кавалерия в начале XIX столетия претерпела значительные изменения. Теперь она организационно и тактически подразделялась на тяжелую и легкую. Тяжелую кавалерию составляли кирасиры и карабинеры, легкую — драгуны, конные егеря (конные стрелки) и гусары. Были созданы не только кавалерийские дивизии, но и целые корпуса. Такой многочисленной и мощной кавалерией кроме Франции в Европе обладала только Российская империя, но большую часть ее конницы составляла легкая, преимущественно казачья.
      Кавалерия маршала Мюрата участвовала во всех крупных сражениях военных кампаний 1805, 1806 и 1807 годов, действуя в авангарде главных сил наполеоновской армии против войск Австрии, Пруссии и России. Полководцу от кавалерии не раз удавалось взламывать лобовыми ударами своей конницы боевые порядки противника, совершать фланговые обходы и удачно вести преследование отступавших. Особо он отличился в сражении под Ульмом, в котором австрийская армия оказалась наголову разгромленной.
      Затем Мюрат принудил к капитуляции 16-тысячный корпус австрийского генерала Вернека. Развернув стремительное наступление на Вену, он прославился вместе с маршалом Ж. Ланном захватом Таборского моста через Дунай. Это был беспримерный в военной истории подвиг. После этого, перейдя Дунай, французская кавалерия без боя заняла столицу Австрии.
      Но были у главнокомандующего наполеоновскими конными войсками и неудачи. Такой неудачей, например, было сражение при Холлабрунне. Там его авангардный 40-тысячный корпус не смог сломить сопротивления русского 7-тысячного арьергарда под командованием генерала П.И. Багратиона, прикрывавшего отход кутузовской армии.
      Во время боевых действий против Пруссии маршал Мюрат отличился при взятии ряда неприятельских крепостей. Гарнизон крепости Штеттин капитулировал при виде появившегося перед городом одного-единственного полка французской кавалерии. Получив от маршала такое донесение, Наполеон не без иронии написал Иоахиму Мюрату:
      "Так как вы берете крепости кавалерией, мне придется распустить своих инженеров и отдать на переплавку осадную артиллерию".
      В сражении при Гейльсберге (29 мая 1807 года) Мюрат был окружен русскими всадниками и рубился с ними наравне с рядовыми кавалеристами. Его тогда спас пробившийся к маршалу генерал Лассаль, которому принадлежали знаменитые слова: "Гусар, который не убит в тридцать лет, — не гусар, а дрянь!" А через несколько минут уже Мюрат спас от гибели в конной схватке Лассаля, вырвав его их рук русских драгун.
      В 1808 году Иоахим Мюрат стал главнокомандующим французской армией в Испании. Завоевать эту страну за Пиренеями Наполеону так и не удалось: здесь он впервые столкнулся с пламенем народной войны. Французы воевали здесь не только с испанцами, но и с английскими экспедиционными войсками, высадившимися в соседней с Испанией Португалии. На Пиренейском полуострове главнокомандующий наполеоновской армией отличился тем, что жестоко подавил антифранцузское восстание в Мадриде.
      В июле 1808 года император Наполеон сделал мужа своей сестры неаполитанским королем. Тот вступил на престол под именем Иоахима-Наполеона. Но поскольку венценосец постоянно отсутствовал, находясь на войне, Неаполитанским королевством правила его жена Каролина: она на полном серьезе считала себя подлинной хозяйкой государства, которое ее брат "подарил" супругу…
      Во время похода в Россию в 1812 году маршал Мюрат командовал 28-тысячным кавалерийским резервом Великой армии (4 корпуса). Действовать ему пришлось в составе авангардных сил. Уже в первых столкновениях с отходящими от линии государственной границы русскими войсками наполеоновскую кавалерию стали преследовать неудачи. Так, у деревни Островно произошло 2-дневное сражение между корпусом генерала А.И. Остермана-Толстого и двумя французскими — армейским Евгения Богарнэ и кавалерийским Иоахима Мюрата. В том сражении русская пехота успешно отразила все конные атаки неприятеля.
      Маршал Мюрат под Островно лично участвовал в конных рубках с казаками, среди которых он (по воспоминаниям участников Отечественной войны 1812 года) пользовался большим уважением за свое рыцарское благородство и отвагу. Неаполитанский король в те два дня не раз лично водил в атаки свою кавалерию.
      В ходе Смоленского сражения французская резервная кавалерия так и не смогла нанести фланговые удары по оборонявшейся русской 27-й пехотной дивизии, которой командовал генерал Д.П. Неверовский, хотя наполеоновцы имели трехкратное численное превосходство. Корпус Мюрата, принявший участие в битве за Смоленск, боевой славы тогда так и не добился.
      После этого французская кавалерия участвовала в преследовании 1-й и 2-й русских Западных армий, отступавших по Московской дороге. Однако до самого Царева-Займища Мюрату, королю Неаполитанскому так и не удалось отсечь арьергард противника от главных сил и нанести ему поражение.
      На Бородинском поле маршал Мюрат вместе со своей резервной кавалерией оказался в самом пекле генерального сражения. Его дивизии участвовали почти во всех атаках на центр кутузовской позиции — Семеновские (Багратионовы) флеши. Укрепления переходили из рук в руки. Хотя французы атаковали без устали, русская пехота и кавалерия не раз их контратаковывала. Именно в этом месте противники понесли наиболее значительные потери.
      В одной из таких схваток маршалу пришлось дважды спасать свою жизнь. Во время кавалерийского боя под ним была убита лошадь, но ему посчастливилось укрыться от русских конников в каре 33-го легкого (пехотного) полка. Так он в том эпизоде Бородинской битвы избежал плена или гибели.
      Кавалерия Мюрата приняла участие и в штурме Курганной высоты. В ходе массированных атак особо серьезные потери понесли французские кирасиры. В бою за Большой редут (или батарею Раевского) погиб командующий одного из кавалерийских корпусов генерал Коленкур, которого маршал в своем рапорте императору назвал одним из героев битвы на Москве-реке (так французы называют Бородинское сражение).
      День Бородина, столь славный для русского оружия, обернулся настоящей трагедией для французской кавалерии, которая лишилась в день 26 августа 1812 года больше половины своего личного и конского состава. Думается, что и полководец Наполеон Бонапарт, и маршал Иоахим Мюрат так и не осознали тогда той истины, что время кавалерийских атак на полевые земляные укрепления, защищенные артиллерийскими батареями, уже прошло. В противном случае Мюрат не бросал бы раз за разом на штурм Семеновских флешей и Курганной высоты свои конные корпуса, дивизии и полки, пытаясь в полном смысле этого слова задавить русских массой тяжелой кавалерии.
      Почти опустевшая Москва стала настоящей западней для французов. Наполеон стал искать пути выхода из России, сохраняя еще полностью боеспособной свою Великую армию. Однако перед этим он потерпел поражение на реке Чернишня, которое вошло в военную историю как Тарутинское сражение. Здесь, на берегах реки, располагался походный лагерь авангарда наполеоновской армии, корпус маршала Мюрата. А всего в 8 километрах от него находился русский Тарутинский лагерь.
      Воспользовавшись тем, что неприятельский корпус расположился далеко от главных сил французской армии, русский главнокомандующий генерал-фельдмаршал М.И. Голенищев-Кутузов решил атаковать его и разбить. Тарутинское сражение предрешило оставление Наполеоном древней русской столицы. Русские войска атаковали врага тремя колоннами. Атака началась на рассвете, и вскоре колонна под командованием генерала В.В. Орлова-Денисова (10 казачьих и 4 кавалерийских полка с конной артиллерией) разгромила противостоящих ей французов и вышла в тыл корпусу Мюрата. Сам Мюрат, едва успевший вскочить на коня при внезапном налете казаков на его штаб, был ранен пикой в бедро. Чтобы не попасть в кольцо окружения наполеоновцы бежали с берегов Чернишни к Москве.
      Тарутинское сражение в истории Отечественной войны 1812 года примечательно еще и тем, что маршал Франции Мюрат так и не сумел проложить здесь путь для готовой к отступлению Великой армии по Новой Смоленской дороге. Армии императора пришлось уходить из России по Старой Смоленской дороге, окрестности которой были разорены еще в начале французского нашествия.
      Вскоре началось контрнаступление русской армии, вылившееся в параллельное преследование главных сил Великой армии, которая в условиях зимы стала таять с каждым днем. Кавалерийский корпус неаполитанского короля, или, вернее, то, что от него осталось, превратился в пеший. Коней набиралось только для императорской свиты и личного конвоя Наполеона Бонапарта.
      23 ноября император тайно покинул остатки своей армии и уехал в Париж, чтобы там собрать новые силы для продолжения войны. Вместо себя он оставил маршала Мюрата, дав ему все права главнокомандующего. Единственное, что тот сумел сделать, так это попытаться организовать оборону города Вильно (Вильнюса). Но наступавшие русские войска стали его обходить, и французы вновь в большом беспорядке устремились к Ковно, стоявшему на государственной границе, на берегах реки Неман.
      Почти полное уничтожение Великой армии на полях и в лесах России надломило веру Иоахима Мюрата в счастливую судьбу Наполеона. В январе 1813 года он передал командование над остатками французских войск Евгению Богарнэ и, не испросив на то разрешения у императора, уехал в Неаполь, столицу своего королевства. Там он попытался было вести секретные сепаратные переговоры с Австрией, но неудачно: европейские монархи не желали признавать таких королей, как он.
      В военной кампании 1813 года маршал Мюрат сражался на стороне Наполеона Бонапарта, вновь командуя французской кавалерией, которая после Бородина и численно, и по выучке была уже не та. Он участвовал в сражениях под Лейпцигом и Дрезденом. В последнем Мюрат немало способствовал успеху наполеоновской армии, которую союзные — прусская, австрийская и русская — превосходили почти вдвое.
      Под Дрезденом Наполеон направил главный удар по левому флангу союзников, где стояли австрийские войска под командованием императорского полководца Шварценберга, бывшего еще совсем недавно командиром корпуса в наполеоновской армии. Позиция австрийцев была неудобна тем, что от центра расположения союзных армий их отделял глубокий Планенский овраг.
      Атаковать левый неприятельский фланг император французов поручил маршалу Мюрату. Его атакующие действия увенчались полным успехом: австрийцы под натиском противника, прежде всего кавалерии, были сброшены в овраг, где их полки и батальоны перемешались, неся к тому же большие потери от ружейного и пушечного огня французов. Хотя русские и пруссаки устояли под вражеским натиском, полный разгром австрийских войск заставил их в конечном итоге отступить.
      Дрезденское сражение 26-27 августа 1813 года стало последней победной строкой в полководческой биографии маршала Франции Иоахима Мюрата. Итоги битвы были впечатляющи: союзники потеряли 16 тысяч человек убитыми и ранеными, 15 тысяч — пленными и 40 орудий (главные потери оказались австрийскими). Победители же потеряли всего около 10 тысяч человек. Мюрата чествовали как главного героя сражения, но он уже понимал, что в недалеком будущем наполеоновской империи придет конец.
      Мюрат оставляет Наполеона и опять уезжает в Неаполь. Там он заключает договор с Австрией и Англией против наполеоновской Франции. За эту измену союзные державы обещали сохранить за Мюратом неаполитанскую корону. 30-тысячная мюратовская армия заняла центральную часть Италии, нанеся удар в тыл французским войскам Евгения Богарнэ. Наполеон Бонапарт, получив такое известие, просто отказался в него поверить.
      В 1814 году союзные армии вошли в поверженный Париж. Наполеон под давлением своих маршалов отрекся от власти и по милости победителей стал главой небольшого государства на острове Эльба. Мюрат возвратился в Неаполь. Однако удержать королевскую корону ему не удалось. На Венском конгрессе 1814-1815 годов притязания безродного наполеоновского маршала на Неаполь не получили поддержки у монархов Европы. Они просто не пожелали видеть в своем кругу выскочку из простонародья.
      Решения Венского конгресса предопределили дальнейшую судьбу неаполитанского короля. Он понял, что сохранить корону и престол можно только с оружием в руках. Во время "Ста дней" маршал Иоахим Мюрат вновь сражался на стороне Наполеона Бонапарта против австрийцев. Чтобы привлечь на свою сторону итальянцев, король Неаполя провозглашает себя освободителем итальянского народа и обещает ему конституцию. Мюрат начал наступление на австрийцев и овладел Моденой. После этого неаполитанцы взяли город Феррару, но штурм ее цитадели закончился неудачей.
      Австрия довела численность своих войск в Италии до 100 тысяч и перешла в наступление. У берегов Италии появился британский флот. Неаполитанская армия отступала, терпя одни поражения. Не получив от итальянцев ожидаемой поддержки, Мюрат бежал сперва во Францию, а затем на остров Корсику. Однако желание вернуть себе подаренное ему (и жене Каролине) Наполеоном королевство не покидало его. И он решил действовать со всей присущей ему энергией.
      В сентябре 1815 года Иоахим Мюрат во главе небольшого отряда своих приверженцев (он сумел набрать около 200 солдат-корсиканцев) высадился на юге Италии, в области Калабрия. Однако задуманного победного похода на Неаполь не получилось. Бывший наполеоновский маршал был схвачен жителями городка Пиццо, арестован австрийцами и судим военным судом. Тот приговорил Мюрата к расстрелу, и через 15 минут после вынесения приговора он был казнен, сам подав команду "Пли!".
      Наполеон Бонапарт, находясь в ссылке на острове Святой Елены, затерявшемся в Южной Атлантике, в своих мемуарах оставил для потомков такую характеристику своему боевому сподвижнику. Характеристика, как считают историки, отличалась яркостью и была исчерпывающей для образа Иоахима Мюрата:
      "Он обязан был мне всем, чем был впоследствии. Он любил, могу даже сказать, обожал меня. В моем присутствии он благоговел и всегда готов был пасть к моим ногам. Мне не следовало бы удалять его от себя: без меня он ничего не значил, а находясь при мне, был моей правой рукой. Стоило мне только приказать, и Мюрат вмиг опрокидывал 4 или 5 тысяч человек…
      Но представленный самому себе, он терял всю энергию и рассудительность. Не понимаю, как такой храбрец мог иногда трусить. Мюрат был храбрым только в виду неприятеля, и тогда он мог превосходить храбростью всех на свете…
      В поле он был настоящим рыцарем, а в кабинете — хвастуном без ума и решительности…
      Я никогда не видел человека храбрее, решительнее и блистательнее его во время кавалерийской атаки".

      Революционные войны Франции выдвинули целую плеяду талантливых военачальников, выходцев из простого народа. Все они добывали себе офицерские и генеральские эполеты "шпагой и геройством". Едва ли не самым популярным из них стал Жан Ланн, ученик красильщика, насилу выучивший в детстве начала грамоты. В 13 лет он поступил рядовым волонтером в армию и уже вскоре был произведен в сержанты. Ланн сражался в рядах Восточно-Пиренейской армии столь храбро, что удостоился офицерского чина.
      На этом его военная карьера едва не оборвалась. Конвент не счел возможным иметь в армии полуграмотного офицера, с трудом умевшего читать и писать. Жану Ланну было предложено с почетом оставить службу. Тогда он обратился к молодому генералу Бонапарту и упросил принять его волонтером в Итальянскую армию. Будущий император Наполеон прозорливо увидел в просителе будущего блестящего военачальника и не ошибся.
      Итальянский поход стал началом возвышения будущего императора французов. Под его знаменами в сражениях с австрийцами началось восхождение и Жана Ланна. Его блистательное участие в делах при Миллезимо и Дего, Каданьо и Лоди, Бессано и Павии принесли недавнему полуграмотному волонтеру генеральский чин.
      Командуя пехотной бригадой, Ланн сумел захватить сильный форт у Мантуи. Первое ранение он получил в бою у Говерноло, затем еще два — у Арколы. На другой день, узнав, что тяжелый бой еще продолжается, бригадный генерал приказал посадить себя на коня и поскакал в самое пекло сражения, где одним своим видом увлек солдат в новую атаку. На Аркольском мосту Жан Ланн получил новое ранение.
      Ланн принял участие в Египетской экспедиции Наполеона, будучи еще дважды ранен — при Сен-Жан-д'Акре и Абукире. Во Францию он вернулся в чине дивизионного генерала. Наполеон, став консулом, зная его особую преданность себе, назначил героя Ланна командующим консульской гвардией.
      В кампании 1800 года генерал Жан Ланн уже командовал авангардом Альпийской армии, разгромив австрийские войска генерала Отто при Монтебелло и взяв 5 тысяч пленных. Это была его первая слава, равная полководческой.
      В следующем году Наполеон назначил его полномочным министром в Португалии. Однако на этом государственном посту Ланн оказался, скажем прямо, не на высоте. В Париж посыпались жалобы на него в таком количестве, что Наполеон поспешил заменить своего любимца на генерала Жюно.
      Однако продолжая ценить воинский талант победителя австрийцев при Монтебелло, Наполеон Бонапарт, став в 1804 году императором французов, присвоил ему маршальское звание, дал титул герцога де Монтебелло и наградил Большим крестом ордена Почетного легиона.
      В 1805 году новоиспеченный маршал Франции командует авангардом наполеоновской армии, а в сражении при Аустерлице — ее левым флангом. В следующем году в битве под Йеной Ланн возглавил войска центра французских войск. В сражении при Пултуске с русской армией командир корпуса получил свое седьмое ранение. Жан Ланн особо отличился при Фридланде, где, искусно маневрируя, смог сдержать натиск противника до подхода главных сил армии Наполеона.
      В 1808 году маршал успешно воюет на земле Испании. Он одерживает убедительные победы при Палафоксе и Кастиньоне и после действительно отчаянного сопротивления штурмом овладевает укрепленным городом Сарагосой. Но самой блистательной его победой стало сражение 23 ноября у Туделы, где его французы полностью разгромили 45-тысячную испанскую армию.
      Испанцами командовал опытный генерал Кастаньос. Он очень надеялся на многочисленность своих войск и совсем не взял в расчет полководческий талант своего соперника. Жан Ланн вел сражение так, что не оставил испанцам никаких шансов на "почетное" отступление. Они потеряли убитыми и ранеными 9 тысяч человек и еще 3 тысячи пленными, а также 30 орудий. Потери победителей оказались незначительными.
      Когда император Наполеон начал новую войну с Австрией, он вызвал маршала Ланна из Испании к себе. Тот вновь возглавил авангард французской армии, блеснув своим дарованием при Абенсберге, Экмюле, Ратисбоне, Амштетене и Вене.
      Но в той войне сражение у Асперна (или Эслингена) стало для героя Жана Ланна последним. Он командовал центром армии и должен был по плану, составленному Наполеоном, перейти Дунай и, энергично атакуя, разрезать фронт австрийских войск на две части. Войска маршала перешли через Дунай и стали теснить неприятеля. В это время в их близком тылу наведенный инженерами мост через реку неожиданно разрушился. Ланн оказался отрезанным от главных сил императора Наполеона.
      Австрийцы не замедлили воспользоваться таким счастливым обстоятельством. Они окружили французов, и тем пришлось, отбиваясь, медленно отступать. Маршал старался поднять дух своих солдат, показываясь в самых опасных местах. Обходя с генералом Буде передовую цепь пехотинцев, он был смертельно ранен вражеским пушечным ядром: Буде был убит, а Ланну оторвало ногу.
      Истекающего кровью Жана Ланна доставили на остров Лобау, где находилась штаб-квартира императора. Наполеон был страшно потрясен всем случившимся. Две операции не смогли спасти жизнь его любимца, и спустя восемь дней он скончался. Похоронен Ланн был со всеми почестями в Париже.
      Наполеон Бонапарт, сам великий полководец, убежденно считал Жана Ланна своим лучшим маршалом. Он говорил, что нашел его пигмеем, а лишился гиганта. Уже будучи сосланным на остров Святой Елены, вспоминая его, Наполеон говорил:
      "Ланн был храбрости необычайной. Оставаясь совершенно спокойным в огне, он обладал замечательным глазомером, и ни одна случайность, которой можно было бы воспользоваться, от него не ускользала. Военные дарования его были несомненны, и как военачальник он был неизмеримо выше Моро и Султа".

      В судьбе этой действительно великой исторической личности как в зеркале отразились все важнейшие события в Европе на рубеже XVIII и XIX столетий. Для Франции он был и остался национальным героем не только благодаря подвигу, когда генерал Бонапарт, взяв в руки знамя, лично повел своих солдат под убийственным вражеским огнем в штыковую атаку по мосту через реку Адда. Героизмом считается его соотечественниками сама судьба этого императора-полководца, столь длительное время победно воевавшего в Европе и на Ближнем Востоке во имя величия Франции.
      …Человек, который больше двух десятилетий господствовал в политической и военной жизни на Европейском континенте, родился на острове Корсика в городе Аяччо. Происходил из небогатой дворянской семьи итало-корсиканских корней. Настоящую фамилию имел Буонапарте и сколько-нибудь серьезного начального образования не получил, однако рано пристрастился к книгам по военной истории. Интересно и другое: из его семьи до него не вышло ни одного кадрового военного.
      Наполеон окончил Бриеннское военное училище и Парижскую военную школу (в ранге академии того времени). Службу во французской армии 16-летний корсиканский дворянин Буонапарте начал младшим лейтенантом артиллерии. Когда в 1796 году к нему придет слава и известность, он изменит произношение своей родовой фамилии на более звучное — Бонапарт.
      С началом Великой французской революции он стал активным якобинцем, что позволило ему успешно продвигаться по службе. Наполеон принимал деятельное участие в политической жизни на родном острове, где противоборствующие стороны не раз брались за оружие. Острый конфликт с корсиканскими сепаратистами вынудил молодого офицера в 1793 году бежать с Корсики во Францию. После провозглашения Корсикой независимости он разорвал все связи с родиной.
      Вскоре Бонапарт был назначен начальником артиллерийской батареи в городе Ницце на юге Франции. К тому времени его старшие начальники уже убедились в профессиональной грамотности и способностях Наполеона как офицера артиллерии, которая в то время не являлась привилегированным видом войск. После этого он был назначен помощником начальника артиллерии республиканской армии, осаждавшей портовый город Тулон, захваченный мятежниками-роялистами и англичанами, чья большая корабельная эскадра встала перед Тулоном.
      После того как его начальник получил тяжелое ранение, Наполеон (тоже получивший колотую рану в бою) принял командование артиллерией осадной армии. Он предложил начальству свой план овладения Тулоном, который был одобрен. Умело расположенные батареи и их меткий огонь позволили революционным войскам в декабре 1793 года овладеть портовым городом, заставив английскую эскадру уйти не только от Тулона, но и от средиземноморских берегов Франции.
      Это была первая победа Наполеона Бонапарта. О нем заговорили в революционной армии и в самом Париже. В следующем году, в возрасте 24 лет, он стал бригадным генералом и был назначен начальником артиллерии французской Альпийской армии.
      После контрреволюционного переворота 9 термидора (27 июня) 1794 года за связи с якобинцами герой взятия Тулона отстраняется от должности, подвергается аресту и в сентябре 1795 года увольняется из армии. Но уже в октябре член Директории П. Баррас, ответственный за борьбу против заговорщиков-монархистов, берет бригадного генерала, изгнанного было из армейских рядов, к себе в помощники.
      5 октября 1795 года генерал Наполеон, пока еще Буонапарте, "залпом картечи" подавил роялистский мятеж в Париже, проявив при этом большую энергию и решительность. В тех парижских событиях Директория оказалась многим обязанной герою дня. За подавление монархического мятежа его произвели в дивизионные генералы и назначили начальником столичного гарнизона.
      Еще одной наградой от Директории стало назначение его в феврале 1796 года командующим французской Итальянской армией. В этой должности он впервые стяжал полководческую славу среди людей военных. За два года войны в Италии против австрийцев Наполеон одержал победы в сражениях при Лоди, Кастильоне, Арколи и Риволи.
      Сражение при Лоди 10 мая 1796 года состоялось в ходе преследования французами отступавшей австро-сардинской армии, которой командовал генерал барон Болье. Мост через реку Адда защищали 10 тысяч австрийцев и сардинцев с 20 орудиями, установленными на господствующих высотах. Наполеон во главе 6 тысяч своих солдат атаковал мост, лично ведя со знаменем в руках французов в штыковую атаку. В том бою австрийцы и сардинцы потеряли 3 тысячи человек и все пушки, а победители всего 400 человек. Виктория получилась блестящей.
      При Арколи Наполеон не дал своему противнику генералу Альвинцы, командовавшему главными силами австрийской армии (20 тысяч человек), соединиться с другим императорским военачальником бароном Давидовичем. В ходе сражения Альвинцы потерял, по разным оценкам, от 6 до 18 тысяч человек, то есть подвергся полному разгрому.
      Под Риволи Наполеон разбил 5 австрийских дивизий, одна из которых сложила перед ним оружие. Разгром неприятеля в этом сражении решил судьбу осажденной крепости Мантуи. Руководивший ее обороной фельдмаршал граф фон Бурмзер 2 февраля 1797 года капитулировал перед французами вместе с 20-тысячным крепостным гарнизоном.
      Взятие Мантуи позволило Наполеону практически завершить завоевание Северной Италии и затем двинуть свои закаленные и воодушевленные успехами войска к австрийским границам. Теперь полководческое дарование корсиканца было уже вне всяких сомнений. А одержанные им победы предопределили успешный исход войны Франции против Австрии. Вена признала себя побежденной.
      Вернувшийся с громкой славой в Париж генерал Наполеон Бонапарт добился от Директории решения об организации похода для завоевания Египта. Однако успешно начавшаяся Египетская экспедиция 1798-1801 годов закончилась неудачным походом французов в Сирию. А самое главное — разгромом французского флота английским в морском сражении при Александрии (при Абукире). В ходе экспедиции наполеоновские войска одержали немало побед над египетскими мамлюками и турками, взяв с бою немало укрепленных восточных городов.
      Наполеон самовольно покинул Египет и свою Восточную армию и, удачно миновав британский флот адмирала Нельсона, прибыл во Францию. Он неожиданно для многих оказался в Париже, который переживал тогда острый политический кризис. Бонапарт, воспользовавшись большой личной популярностью в армии и народе, возглавил государственный переворот против Директории и 9 ноября 1799 года оказался на самой вершине власти во Франции.
      В том же месяце генерал Бонапарт становится первым консулом Французской республики, а в 1802 году — "пожизненным консулом". Он фактически получает диктаторские полномочия. Одним из главных его деяний в этот период стал пересмотр французской конституции в пользу своей власти.
      18 июня 1804 года он был провозглашен императором Франции (императором французов) Наполеоном I. В его руки переходит вся государственная и военная власть в стране. Эти события в Париже монархическая Европа, стоявшая на стороне свергнутой династии Бурбонов, встретила враждебно.
      Став у руля государственного правления, Наполеон Бонапарт начал со знанием дела проводить широкие военные преобразования. Теперь французская армия формировалась на основе жесткой воинской повинности. Заметно улучшилась система ее обучения, вооружение и снабжение. Командные посты в армии получили в основном боевые соратники Наполеона. Франция стала за короткое историческое время мощной в военном отношении европейской державой.
      Наполеон провел немало и других преобразований в стране. Он систематизировал гражданское право, создав так называемый Кодекс Наполеона, который гарантировал гражданам права, завоеванные в ходе Великой французской революции, включая свободу совести и право на школьное образование для всех. Свой Кодекс Наполеон законодательно распространил на завоеванные им европейские территории.
      Утвердившись в Париже и создав многочисленную и, что самое главное, боеспособную армию, Наполеон Бонапарт начал целую серию завоевательных войн (1799-1815). Первый консул Франции, затем ее пожизненный консул и император выиграл русско-австро-французскую войну 1805 года, русско-прусско-французскую войну 1806-1807 годов, австро-французскую войну 1809 года.
      Французская армия одерживала победы во многом благодаря полководческому таланту императора и его прославленной плеяды маршалов империи. Самые знаменитые победы были одержаны Наполеоном в больших сражениях при Маренго, Ульме, Аустерлице (который он называл "солнцем" в своей полководческой биографии), Йене и Ауэрштедте, под Ваграмом и при Фридланде. Это не считая других битв и боев, военных походов по европейскому континенту.
      После разгрома военных сил Священной Римской империи, превратившейся просто в Австрийскую империю, и королевства Пруссии Россия, потерявшая этих своих союзников, заключила с Францией Тильзитский мирный договор. Император Наполеон I Бонапарт стал повелителем почти всей Западной и Центральной Европы (за исключением Великобритании, отделенной от материка морскими проливами и защищенной сильным флотом).
      Первые неудачи постигли императора-полководца в ходе проведения широкомасштабной торговой блокады Великобритании. Весьма чувствительным для Франции стал разгром ее флота в Трафальгарском сражении 1805 года английским адмиралом Нельсоном, героем Абукирской битвы на море. После этих двух поражений Франция уже не могла на равных бороться с Великобританией, этой подлинной "владычицей морей" того времени, даже у своих берегов.
      Неудачным оказался и начавшийся в 1808 году испанский поход за Пиренеи, хотя столичный город Мадрид был взят без больших усилий, а Португалия присоединена к владениям наполеоновской империи. Против французов-завоевателей с оружием в руках выступил простой народ Испании. Местное население, поддержанное английскими экспедиционными войсками под командованием герцога Веллингтона, успешно закончило Испанскую войну, продолжавшуюся до 1813 года. Потери французской армии в ней составили около 300 тысяч человек.
      Неудачи в противоборстве с недосягаемой для французской сухопутной армии Великобританией и затянувшаяся безуспешная война в Испании не повлияли на стремление Наполеона добиться полного господства в Европе. Для этого ему, как считал император, следовало сделать всего один победный шаг — сокрушить русскую армию и тем самым заставить российского императора Александра I подписать выгодный для Франции мир. К 1812 году на европейском континенте только одна Россия противостояла наполеоновской империи.
      Наполеон стал готовить русский поход, который в том же 1812 году обернулся для его империи подлинной катастрофой. Для войны с Россией, оказавшейся в полном одиночестве, он создал доселе невиданную по численности армию вторжения, названную Великой. Она состояла из немногим более чем 600 тысяч человек; войска в нее собирались со всей Франции и с половины Европы. Во главе армейских корпусов были поставлены лучшие наполеоновские полководцы — маршалы Франции Даву, Ней, Мюрат, Макдональд, Удино, Богарнэ…
      Подготовка русского похода, планирование операций и развертывание Великой армии на государственной границе Российской империи показали высокий уровень стратегического мышления Наполеона. До 1812 года он как стратег успешно переигрывал своих противников во всех войнах, за исключением разве что Испанской, в которой он впервые столкнулся со всеобщим народным сопротивлением.
      Уже к началу июня 1812 года император развернул 600-тысячную Великую армию за рекой Вислой на линии Кенигсберг — Варшава тремя сильными группировками (не считая пруссаков и австрийцев, тылов и резервов, гарнизонов крепостей). Наиболее сильной по составу оказалась левая группировка — северная, во главе с самим Наполеоном. Она состояла из трех пехотных и двух кавалерийских корпусов и французской гвардии общей численностью 218 тысяч человек при 527 орудиях. Эти войска базировались в районе Данцига, крупного портового города на балтийском побережье.
      Центральной группировкой командовал маршал Евгений Богарнэ. Она состояла из двух пехотных и одного кавалерийского корпуса и итальянской гвардии. Общая численность этих войск составляла 82 тысячи человек при 208 орудиях. Они были сосредоточены между Торунем и Плоцком.
      Правой, южной, группировкой командовал Жером Бонапарт, имевший три пехотных и один кавалерийский корпус общей численностью 78 тысяч человек при 159 орудиях. Эта группировка была сконцентрирована в районе Варшавы.
      Главные силы армии вторжения, ее первые эшелоны были развернуты Наполеоном на сравнительно небольшом фронте. Это позволяло ему концентрировать их, в зависимости от ситуации, на нужном направлении в короткие сроки. Достигалось более эффективное взаимодействие между центральной и фланговыми армейскими группировками.
      Наполеон, не раз демонстрировавший в войнах и сражениях высокое мастерство в проведении фланговых охватов и обходов, позаботился о надежной защите крыльев Великой армии. Он всерьез опасался подобных действий русского командования, обладавшего многочисленной легкой конницей — казачьими и гусарскими полками, башкирскими и другими "инородческими" конными формированиями.
      Безопасность левого крыла Великой армии обеспечивалась прусским 30-тысячным корпусом маршала Макдональда, стоявшим у Кенигсберга. Правое крыло защищал австрийский корпус генерала Шварценберга (35 тысяч человек), сосредоточенный в Галиции у города Львова.
      Не забыл Наполеон и о создании сильного армейского резерва общей численностью в 170 тысяч человек. Эти силы располагались в основном на территории Восточной Пруссии. В случае крайней необходимости можно было вызвать в Россию и часть гарнизонных войск, разбросанных по всей Европе.
      Наполеон задумал сокрушить военную силу России еще в приграничье, разбив поодиночке ее 1-ю и 2-ю Западные армии. После этого он намеревался занять первопрестольную русскую столицу Москву и оттуда продиктовать условия мира императорскому двору в Санкт-Петербурге. После же военного разгрома России намечалось сокрушение Великобритании, и тогда наполеоновская Франция получала подлинное мировое господство.
      В откровенной беседе с французским послом в Варшаве Домеником де Прадту Наполеон сказал перед началом вторжения о своих подлинных планах на Русский поход:
      "Я иду в Москву и в одно или два сражения все кончу… Я сожгу Тулу и обезоружу Россию. Меня ждут там; Москва — сердце России; без России континентальная блокада есть пустая мечта".
      Однако на русской земле великого завоевателя ждали не просто одни неудачи, а подлинная катастрофа. Великой армии не удалось разбить войска М.Б. Барклая-де-Толли и П.И. Багратиона поодиночке. С назначением на пост главнокомандующего русской действующей армией М.И. Голенищева-Кутузова Бонапарт получил достойного соперника в большой войне.
      Великой армии не удалось победить кутузовскую в Бородинском сражении, а к этой генеральной баталии Наполеон стремился с первого дня своего вторжения в пределы России. Занятая французами Москва, испепеленная пожаром, стала для иноземных захватчиков настоящей ловушкой. Все уезды и волости, где стояли или проходили наполеоновские войска, были охвачены огнем партизанской войны. В таких условиях император Франции принял единственное правильное решение: по возможности с наименьшими потерями покинуть Россию.
      Но в итоге Наполеон вывел из России только жалкие остатки своей действительно Великой армии, которая при переходе через пограничный Неман, как таковая, просто перестала существовать. Полководческое искусство русского главнокомандующего М.И. Голенищева-Кутузова оказалось выше полководческого дарования великого французского завоевателя.
      Теперь против наполеоновской армии воевала вся Европа. Однако Наполеон не был бы Наполеоном, если бы склонил голову и сложил оружие перед союзом европейских монархов. Император создал новую сильную армию и дал противнику в 1813 и 1814 годах несколько больших сражений. Однако теперь победы, которые чередовались с поражениями, доставались ему ценой большого перенапряжения сил и немалых потерь, которые истощенная беспрестанными революционными и наполеоновскими войнами Франция восполнить уже просто не могла.
      В "битве народов" под Лейпцигом 16-19 октября 1813 года наполеоновская армия потерпела поражение. Для этого сражения император французов сумел собрать огромные силы — 185 тысяч человек и 600 орудий. Однако союзники имели большое преимущество: 160 тысяч русских и австрийцев под командованием князя Шварценберга и 60-тысячная армия Пруссии под командованием генерала Блюхера.
      Сражение длилось три дня, и противник получил серьезные подкрепления: к утру 17-го числа Наполеон имел 150 тысяч штыков, а союзные армии увеличили свою численность до 300 тысяч человек. В это число вошли и шведские войска во главе с наследником королевского престола Жаном Бернадотом, бывшим наполеоновским маршалом. В сражении под Лейпцигом французы потеряли свыше 70 тысяч человек, а союзники лишились только павшими на поле брани свыше 50 тысяч человек.
      Результатом "битвы народов" стало отступление наполеоновской армии в Восточную Францию. Последние сражения прошли уже на ее территории. В марте 1814 года войска союзников вступили в Париж, и под давлением своих маршалов Наполеон отрекся от престола. Он удалился в почетное изгнание на итальянский остров Эльбу, не расставаясь с мыслями о возвращении себе императорской короны и восстановлении утраченного величия Франции.
      В марте 1815 года он бежит с Эльбы и высаживается на юге Франции. Армия в едином порыве переходит на его сторону, и он победно вступает в Париж, в панике покинутый Бурбонами. В итоге новое правление императора французов длилось всего 100 дней. 18 июня в битве при Ватерлоо он потерпел полное поражение от англо-голландской армии А. Веллингтона и прусских войск фон Блюхера. В тот день французская армия перестала существовать как таковая.
      Новым местом изгнания Наполеона стал затерянный на юге Атлантики остров Святой Елены, британская колония. В 1821 году он умер (по одной из вполне достоверных версий, был отравлен мышьяком).
      Величайший полководец в мировой истории, Наполеон Бонапарт не был подлинным новатором в военном искусстве. Но он сумел творчески развить и усовершенствовать то новое, что было создано ранее армиями революционной Франции, показав себя большим мастером стратегии и военной тактики. Его стратегические мышление носило наступательный характер. Наполеон понимал, что основа успеха армии — боевой дух солдат. Во многом благодаря этому французские войска одержали немало побед. Наполеоновское военное творчество оказало заметное влияние на развитие науки о войне.
      Франция чтит память своего прославленного императора-полководца. В 1840 году его прах был торжественно перевезен в Париж и захоронен в Доме инвалидов. Потомкам Наполеон оставил продиктованные им на острове Святой Елены воспоминания и заметки по военному искусству. В России они были опубликованы в 1844 году под названием "Правила, мысли и мнения Наполеона о военном искусстве, военной истории и военном деле".

      "Храбрейшим из храбрых" назвал Наполеон Бонапарт своего любимца Мишеля Нея, одного из самых прославленных маршалов Франции. Подлинный герой революционных и наполеоновских войн такую славу получил на поле брани. В этом есть большая доля истины: Ней блистал не только полководческим талантом, но еще и отдал за своего императора жизнь, будучи ему предан до конца.
      Мишель Ней родился в Эльзасе в семье простого ремесленника. Ему довелось быть писцом у местного нотариуса, потом надзирателем на литейном заводе. В 18 лет ему удалось осуществить свою мечту — стать кавалеристом: он бежал из отцовского дома и поступил на армейскую службу рядовым.
      Будучи грамотным и сообразительным человеком, влюбленным в кавалерию, Ней уже вскоре после поступления на военную службу получил первый офицерский чин. В то время революционная Франция воевала против монархических коалиций по всей длине своих сухопутных и морских границ. Бесстрашный и талантливый кавалерийский офицер стремительно поднимался по служебной лестнице. В 1796 году, всего в 27 лет, он стал бригадным генералом, а еще через четыре года — дивизионным генералом.
      В 1799 году он был послан с войсками в Швейцарию для подкрепления генералу Массене, сражавшемуся там против русско-австрийских войск, которыми командовал будущий генералиссимус А.В. Суворов-Рамникский. В бою близ Винтентура Мишель Ней получил тяжелое ранение, но после скорого излечения вновь встал в строй.
      В ходе французских революционных войн генерал Ней особенно отличился в сражениях с австрийской армией. Он был участником битвы 3 декабря 1800 года при Гогенлиндене, где французская армия под командованием генерала Моро нанесла поражение австрийской, во главе которой стоял эрцгерцог Иоганн. Французы занимали поляну и окружавший деревню лес. Австрийцы же наступали на Гогенлинден пятью отдельными колоннами, которые были разгромлены французами поодиночке. Победители взяли пленными 12 тысяч человек и больше половины артиллерии эрцгерцога — 87 орудий из 150. Мишель Ней оказался одним из героев того победного дня, удостоившись от главнокомандующего Моро самого лестного отзыва.
      Имя генерала стало популярно во Франции и ее армии задолго до того, как Бонапарт пришел к власти. За ярко-рыжий цвет волос солдаты прозвали Нея "огнеголовым" и на войне восхищались его "горячей головой". Полководец, всегда настроенный на победу, сразу приглянулся Наполеону, и император приблизил его к себе.
      После Люневильского мира Наполеон Бонапарт назначил Нея генерал-инспектором французской кавалерии, а в 1802 году — послом в Швейцарии. Там Мишель Ней добился значительных успехов по вовлечению этой альпийской страны в сферу влияния Франции.
      Провозглашение ее в 1804 году империей круто изменило военную судьбу Нея. Он оказался в числе восемнадцати наиболее прославленных генералов, произведенных императором Наполеоном I Бонапартом в маршалы Франции. Так сын простого ремесленника, начавшего военную службу рядовым солдатом-кавалеристом, стал обладателем маршальского жезла.
      Уже в следующем, 1805 году новоиспеченный маршал полностью оправдал свое высокое воинское звание. В войне против Австрии Мишель Ней командовал корпусом в сражении под Ульмом. 14 октября его солдаты под сильным неприятельским огнем восстановили разрушенный Эльхингенский мост, что позволило им перейти на противоположный берег реки. После этого полки корпуса храбро атаковали австрийские позиции, взяли штурмом монастырь и деревню, где в каменных домах укрепились вражеские стрелки. Маршал Ней лично водил свои войска в атаку, оставшись при этом цел и невредим.
      Победа получилась блестящей. 20-тысячная австрийская армия была отброшена от Эльхингена, потеряв при этом 3 тысячи человек пленными и артиллерию. В военную историю эта атака французского корпуса вошла еще и как штурм Эльхингенских бастионов.
      Через два дня, 16 октября, корпус Нея штурмовал высоты Михельсберга, на которых укрепились австрийцы. Одновременно маршал Ланн со своим корпусом захватил Фраунберг. Неприятельская армия во главе с ее главнокомандующим Макком была оттеснена к Ульму. Вырваться ей из ульмского окружения не удалось даже ценой больших потерь, и она на следующий день капитулировала.
      За победу при Эльхингене и Михельсберге в качестве боевой награды маршал Ней получил от императора французов титул герцога Эльхингенского.
      Во время русско-прусско-французской войны 1806-1807 годов, когда основные боевые действия велись на территории Восточной Пруссии, корпус Нея отличился в двух больших сражениях — при Прейсиш-Эйлау и Фридланде.
      В это время в штабе Нея служил швейцарец Антуан Анри Жомини, впоследствии ставший генералом сперва французской, затем русской армии. Хладнокровный Жомини оказался подлинной находкой для темпераментного Мишеля Нея. Эти два человека настолько удачно дополняли яруг друга, что успешно разрешали любую задачу, ставившуюся перед их корпусом. Более того, именно Жомини помогал своему начальнику налаживать отношения и координировать действия на войне с другими, не менее самолюбивыми маршалами Франции.
      Ней, хотя и не всегда ладил со своим начальником штаба, был искренне благодарен ему за помощь. Он, например, дал Антуану Жомини деньги на издание некоторых его сочинений по военной теории, оказавших немалое влияние на развитие мировой военной мысли.
      Заслуги швейцарца были по достоинству оценены не только Наполеоном, но и российским императором Александром I. Последний, когда Жомини перешел к нему на службу, сразу же возвел его в чин генерал-лейтенанта. Антуан Анри Жомини стал одним из крупнейших военных теоретиков XIX века, автором классических трудов по военному искусству.
      В 1810-1811 годах маршал Мишель Ней воевал на Пиренейском полуострове, на испанской и португальской земле. Здесь его противником был прославленный полководец британской короны герцог Веллингтон, командующий армией союзников. Война на Пиренеях шла с переменным успехом, и Нею не всегда сопутствовала удача. Так, 27 сентября 1810 года в сражении при Бусако его войскам и войскам генерала Ренье (около 40 тысяч человек) не удалось штурмом взять господствующие над полем боя высоты, на которых закрепились 25 тысяч англичан, прикрывавших отход главных сил Веллингтона к Торресу-Ведрасу.
      В Испании Мишель Ней хоть и прислушивался к советам незаменимого Жомини, однако не смог избежать конфликта с высшим командованием французской армии, расценивавшим некоторые его действия как непозволительное неповиновение. Более того, Ней поссорился с главнокомандующим маршалом Массеной по поводу плана очередной военной кампании, и в 1811 году был отстранен от командования.
      Маршалу пришлось вернуться во Францию. Там он недолго оставался не у дел: в это время Наполеон Бонапарт начал готовиться к войне с Россией. Ней вновь был назначен командиром одного из корпусов императорской армии, которая перед вторжением в Россию получила название Великой.
      Корпус маршала Нея участвовал в Смоленском сражении и преследовании русской армии по Смоленской дороге. В этой войне он окончательно сформировался как полководец. К этому приложил руку сам Наполеон, который постоянно требовал от Нея научиться сотрудничать с другими командирами корпусов и более взвешенно вести себя в ходе боевых действий. Наполеоновская наука командовать большими армейскими силами пошла маршалу на пользу.
      Участие в Бородинском сражении вписало в полководческую биографию Мишеля Нея одну из самых ярких страниц. Его корпус в очередной раз оказался в самом пекле и понес огромные потери, особенно в бою за Семеновские (Багратионовы) флеши. Но тогда Ней командовал не только своим корпусом, а целой колонной наполеоновских войск или, говоря другими словами, — армейской группировкой. Ему подчинялись корпус Монбрена и легкая кавалерия двух других корпусов.
      Многие исследователи считают, что именно войска маршала Нея нанесли главный удар по центру русской армии. Но там действовали войска и других маршалов. Французам в конце концов удалось овладеть главными опорными пунктами русских 2-й и 1-й Западных армий — флешами у деревни Семеновское и Курганной высотой (или батареей Раевского). Во многом здесь сказалось ранение генерала от инфантерии П.И. Багратиона. Но эти успехи оказались частными и перевесить победную чашу весов не смогли.
      Корпус Нея отличился и в бою за Семеновское. На поле битвы маршал не раз менял направление ударов своей группировки, тем самым на месте координируя действия французских войск. Бородинское сражение примечательно еще и тем, что, хотя долгожданное генеральное сражение с русской армией спланировал император Наполеон, оно стало импровизацией его полководца Мишеля Нея.
      На Бородинском поле маршал Ней внес существенные коррективы в первоначально запланированные действия Великой армии. Наполеон не мог не оценить это по достоинству. После битвы герцогу Эльхингенскому за проявленную в сражении личную храбрость и за полководческое искусство был пожалован титул князя Московского.
      При отступлении наполеоновской армии из России князь Московский командовал французским арьергардом, поддерживая в нем железную дисциплину. В сражении под Красным, в котором русская армия нанесла неприятелю сильное поражение, корпус Нея пострадал больше всего. Фактически он перестал существовать как таковой.
      Когда Ней с мушкетом в руках в числе последних переходил по мосту через пограничную реку Неман, под его командованием оставалось всего несколько сот солдат и офицеров. Именно тогда Наполеон назвал своего маршала "храбрейшим из храбрых".
      Ней оставался в рядах наполеоновской армии до конца. В 1813 году после поражения маршала Удино при Гросберене он был назначен командующим французскими войсками, которые вели бои за овладение столицей Прусского королевства Берлином, но потерпел поражение в сражении у Денневица. Зато он отличился в сражении при Бауцене, когда его корпус сумел охватить правый фланг союзной прусско-русской армии и выбить противника с занимаемых позиций. Тот отступил организованно, поскольку недостаток кавалерии не позволил Наполеону развить успех.
      Ней участвовал в сражениях при Лютцене и в "битве народов" под Лейпцигом. В военной кампании 1814 года сражался на французской территории у Бриенна, Монмираля, Краона и Шалона на Марне. После взятия союзными армиями Парижа 31 марта Мишель Ней от имени других маршалов Франции посоветовал Наполеону Бонапарту отречься от престола ради сохранения остатков французской армии и блага отечества.
      Вернувшиеся во Францию Бурбоны, в знак благодарности за содеянное, оставили маршалу Нею его воинское звание и положение в армии. Людовик XVIII назначил его членом государственного Военного совета и пэром, поручив ему командовать 6-й армейской дивизией (6-м военным округом).
      Когда бывший император Франции бежал с острова Эльба и во главе небольшого воинского отряда высадился на юге страны, начав свой знаменитый поход на Париж, король приказал Нею остановить его. Маршал пообещал монарху привезти бывшего императора в столицу в "железной клетке". Однако 17 марта Мишель Ней, преисполненный чувства долга и преданности Наполеону, вместе со своими войсками перешел на его сторону и оставался рядом с ним на протяжении всех "ста дней".
      Когда наполеоновская армия двинулась в Бельгию, маршал командовал одним из ее флангов, став во главе 1-го и 2-го армейских корпусов. В сражении при Катр-Бра ему не удалось помешать 36-тысячным войскам герцога Веллингтона сконцентрировать свою армию у Ватерлоо. 25-тысячная французская армия до вечера атаковала позиции англичан, но выбить их так и не смогла. Не получив ожидаемого подкрепления, Ней приказал войскам отступить от Катр-Бра. В том сражении стороны потеряли по 4 тысячи человек.
      Мишель Ней был рядом с императором Наполеоном в день его последней битвы — 15 июня 1815 года при Ватерлоо. В два часа дня маршал провел атаку кавалерией на английскую пехоту, стоявшую в каре. Та отбила нападение, выдержав и артиллерийский обстрел. Вторую атаку Ней возглавил лично. В шесть часов вечера французы захватили опорные пункты англичан — фермы Угумон и Ла-Э-Сент. Однако подоспевшая прусская армия под командованием маршала Блюхера решила исход битвы при Ватерлоо.
      Во время этого сражения под Неем было убито пять лошадей. Он пытался увлечь оставшихся в строю немногих солдат и офицеров в последнюю атаку. В изодранном мундире, с лицом, почерневшим от пороховой копоти, он кричал: "Смотрите, как идет на смерть маршал Франции!"
      Однако в день битвы при Ватерлоо, небольшом бельгийском селении, Мишель Ней остался жив. Его пощадили и ядра, и картечь, и пули, и вражеские штыки.
      Вернувшись в Париж, он посоветовал палате пэров призвать обратно Бурбонов. Но французская аристократия отвернулась от него, и наполеоновскому полководцу пришлось бежать в Швейцарию. Но 19 августа он был арестован и привезен в Париж.
      Так как военный суд в лице маршалов Франции признал себя некомпетентным решать участь Нея, правительство перенесло процесс в палату пэров. Большинство ее признало бывшего командира 6-й дивизии королевской армии виновным в государственной измене, и 7 декабря 1815 года Мишель Ней был расстрелян. На месте его казни в 1853 году был воздвигнут памятник.
      Маршал Франции Мишель Ней был типичным наполеоновским полководцем. Его личная храбрость порой приводила к ошибкам в сражениях, но она же не раз даровала ему на поле брани победу. Он был одним из тех вождей героического склада, за которым бесстрашно шли в самый тяжелый бой солдаты и офицеры. Однако известно и другое: лучше всего полководец Ней воевал под личным командованием Наполеона Бонапарта, будучи прекрасным и инициативным исполнителем его воли.

      Русская армия во все времена славилась своей артиллерией, этим "богом войны". Войны, которые вела Россия на протяжении нескольких столетий, дали истории целую плеяду замечательных артиллерийских начальников. Но истинным героем среди них история на первое место ставит Алексея Петровича Ермолова, оставившего свой след в антинаполеоновских и Кавказской войнах.
      …Коренной москвич учился в благородном пансионе при Московском университете. Военную службу начал рано — в 1791 году в Нижегородском драгунском полку. С мая 1793 года был квартирмейстером 2-го бомбардирского батальона. Непродолжительное время преподавал в Инженерном и артиллерийском шляхетском корпусе в должности репетитора. Затем был переведен в армейскую артиллерию.
      Первый боевой опыт Ермолов получил в 1794 году в войне с Польшей. Тогда он зарекомендовал себя с самой лучшей стороны, особенно отличившись при штурме варшавского укрепленного предместья Праги, за что получил орден Святого Георгия 4-й степени из рук самого А.В. Суворова.
      После войны с Польшей Ермолов был командирован в Италию в составе рабочей группы, имевшей поручение ликвидировать денежные счета государственного казначейства в Генуэзском банке. По собственной инициативе участвовал в нескольких боях на стороне австрийцев против французских войск в Северной Италии.
      На Кавказе впервые оказался в 1796 году, когда артиллерийская батарея, в которой служил Ермолов, в составе русских экспедиционных войск отличилась в Персидском походе брата последнего фаворита Екатерины II Платона Зубова — генерал-аншефа Валериана Зубова. Тогда русские войска, взяв штурмом крепость Дербент, дошли до персидских границ по реке Аракс. За участие во взятии Дербентской крепости Ермолов был награжден орденом Святого Владимира 4-й степени.
      После возвращения из Персидского похода подполковника Ермолова зачислили в артиллерийский батальон Иванова, в котором, по выражению генерала Аракчеева, "у семи офицеров был один мундир".
      За участие в смоленском офицерском политическом кружке "Вольнодумцы" в 1798 году Ермолов был арестован и заключен в Петропавловскую крепость. После проведения следствия его сослали в Кострому "на вечное житье". Вместе с ним ссылку здесь отбывал Матвей Платов, будущий атаман Донского казачьего войска. В Костроме Ермолов занимался самообразованием, читая в подлиннике римских классиков. Многим тогда казалось, что на этом его военная карьера закончилась.
      Однако в армии офицер имел репутацию способного и перспективного артиллерийского командира. Когда начались французские революционные войны, Ермолова возвратили на военную службу. Настороженное же отношение к себе царских властей, как вольнодумец, он ощущал до последних дней своей жизни.
      В войне с наполеоновской Францией 1805-1807 годов Ермолов участвовал в должности командира конно-артиллерийской роты. Он быстро выдвинулся на командные должности во многом благодаря своей храбрости и умению в критические минуты боя брать на себя всю ответственность за его "огневой" исход. С тех пор русская армия знала его как своего героя.
      В составе кутузовской армии Ермолов отличился в сражении при Амштеттине, где его конно-артиллерийская рота, выдвинувшись вперед, метким огнем прикрыла от французов расстроенные эскадроны Мариупольского гусарского полка. В сражении под Аустерлицем ермоловские орудийные расчеты вели огонь по атакующей вражеской кавалерии до последней возможности, не покинув занимаемой позиции. Затем его 40 орудий прикрывали отступавшую русскую армию на переправе по единственному мосту через реку Нарев.
      На территории Восточной Пруссии ермоловская конно-артиллерийская рота отличалась не раз. При отходе русских войск она находилась в составе арьергарда, не раз отбрасывая наседавших французов картечными залпами в упор. В сражении при Прейсиш-Эйлау артиллеристы полковника Ермолова успешно действовали против войск корпуса маршала Франции Даву. Под Гутштадтом они уничтожили неприятельскую батарею. Под Гейльсбергом на замечание о том, что французская колонна слишком близко подошла к его батарее, Ермолов ответил: "Я буду стрелять, когда различу белокурых от черноволосых".
      За отличия в русско-прусско-французской войне 1806-1807 годов он был удостоен нескольких боевых наград, в том числе Золотого оружия — шпаги. Его дважды представляли к званию генерал-майора, но каждый раз безуспешно. Тогда еще всесильный Аракчеев был против: Ермолов имел неосторожность резко возразить ему на замечание во время смотра войск.
      В 1809 году Алексея Петровича назначили командиром отряда резервных войск, охранявших государственную границу на Волыни и в Подолии. В 1811 году он стал командиром гвардейской артиллерийской бригады, затем гвардейской пехотной бригады и дивизии.
      Отечественную войну 1812 года Ермолов встретил в должности начальника Главного штаба русской 1-й Западной армии генерала от инфантерии М.Б. Барклая-де-Толли, военного министра России. Он участвовал в сражениях при Валутиной Горе близ Смоленска, Бородино, Малоярославце. За успешный бой у Заболотья наконец-то получил чин генерал-майора.
      В ходе Бородинского сражения главнокомандующий М.И. Голенищев-Кутузов посылал генерала Ермолова в армию Багратиона для приведения в порядок ее артиллерии, понесшей большие потери в борьбе с неприятельскими батареями. В критический для битвы при Бородино эпизод, когда французы овладели Курганной высотой (батареей Раевского), Ермолов лично повел в штыковую атаку батальон Уфимского пехотного полка и отбил у неприятеля высоту у реки Колочи. После этого он три часа руководил обороной этой батарейной позиции, пока не был ранен картечью в шею.
      Заслуги и личный героизм генерала Ермолова в Бородинском сражении общеизвестны. Брат одного из руководителей тайного общества декабристов Н.Н. Муравьев писал о тех событиях на Курганной высоте:
      "Алексей Петрович Ермолов был тогда начальником главного штаба у Барклая. Он собрал разбитую пехоту нашу в беспорядочную толпу, состоявшую из людей разных полков; случившемуся тут барабанщику приказал бить на штыки, и сам с обнаженною саблею в руках повел сию сборную команду на батарею.
      Усилившиеся на ней французы хотели уже увезти наши оставшиеся орудия, когда отчаянная толпа, взбежав на высоту, под предводительством храброго Ермолова, переколола всех французов на батарее (Ермолов запретил брать в плен), и орудия наши были возвращены.
      Сим подвигом Ермолов спас всю армию. Сам он был ранен пулею в шею; рана его была не тяжелая, но он не мог долее в сражении оставаться и уехал…"
      После Бородинского сражения генерал-майор Ермолов был назначен начальником объединенного штаба русских 1-й и 2-й Западных армий. На военном совете в Филях он выступил за новую битву с Великой армией Наполеона под стенами Москвы.
      Ермолов отличался не только решительностью и смелостью, но и прозорливостью на войне. Узнав, что французские войска, оставив Москву, двинулись по Боровской дороге, он по своей инициативе, на свой страх и риск от имени главнокомандующего изменил маршрут движения корпуса Д.С. Дохтурова, направив его к Малоярославцу. Таким образом Наполеону был перекрыт путь к Калуге и дальше на юг России. После ожесточенного сражения под Малоярославцем французской армии пришлось отступать по разоренной еще при наступлении Смоленской дороге.
      Как начальник объединенного штаба Ермолов участвовал в организации преследования наполеоновской Великой армии. За участие в Отечественной войне 1812 года герой Бородинской битвы удостоился звания генерал-лейтенанта.
      После изгнания французов из пределов России, когда русская армия перешла пограничную реку Неман, должность начальника объединенного штаба была упразднена. В начале заграничных походов русской армии 1813-1814 годов Алексей Петрович был назначен начальником артиллерии союзных армий, затем — командиром гвардейской пехотной дивизии, которая отличилась в сражении при Бауцене. Тогда гвардейцы отразили все атаки французских войск, которыми лично командовал Наполеон Бонапарт. И вновь Алексей Петрович находился в самом пекле схваток.
      В сражении под Кульмом Ермолов заменил тяжело раненного генерала Остермана-Толстого. Кульмская победа стала одной из самых блестящих для русского оружия в ходе заграничных походов 1813-1814 годов.
      При взятии столицы Франции он успешно командовал гренадерским корпусом. "За отличие при взятии Парижа" генерал-лейтенант А.П. Ермолов удостоился полководческой награды — ордена Святого великомученика и победоносца Георгия 2-й степени.
      Во время Венского конгресса он командовал обсервационной (наблюдательной) армией на австрийской границе.
      В 1816 году следует назначение командиром Отдельного Грузинского (затем Кавказского) корпуса, затем главнокомандующим русскими войсками в Грузии и одновременно чрезвычайным и полномочным послом России в Персии (Иране). Ему подчинялись Каспийская военная флотилия, Черноморское казачье войско и Терское казачество, Астраханская и Кавказская губернии.
      С именем Ермолова связано начало длительной Кавказской войны против горцев, отголоски которой ощущаются и по сей день. Он был последовательным сторонником активного продвижения Российской империи на Восток, закрепления Кавказа за Россией.
      Генерал Ермолов блестяще выполнил возложенную на него дипломатическую миссию. Переговоры в Тегеране для российской стороны завершились успешно. Персия отказалась от территориальных притязаний на кавказские земли, и до 1826 года обстановка на российско-иранской границе была спокойной.
      После этого Ермолов занялся "умиротворением" Кавказа, о котором говорил: "Это огромная крепость, надобно или штурмовать ее, или овладеть траншеями; штурм будет стоить дорого, и успех его не верен, так обложим же ее".
      В течение последующих десяти лет командующий русскими кавказскими войсками успешно боролся с "мятежниками"-горцами. Он перенес укрепленную линию, бывшую южной государственной границей, с берегов Терека на реку Сунжу. В 1818 году здесь был создан опорный пункт русских войск в Чечне — крепость Грозная. Затем Сунженская линия протянулась до побережья Каспийского моря: на ней были построены крепости Внезапная и Бурная. Укрепленные линии создавались и по берегам рек Малки и Кубани.
      После этого пришел черед Кавказских гор. От Сунженской линии сквозь вековые леса стали прорубаться просеки, по которым русские отряды ходили против "немирных" аулов и областей Чечни. Непокорных горцев Ермолов карал жестоко, по законам военного времени — "немирные" аулы подвергались разгрому, а их жители переселялись с гор и из лесов на равнинные земли. По восточным обычаям он приказывал брать заложников — аманатов, которые своей жизнью гарантировали покорность своих соплеменников.
      Перенос укрепленной линии с Терека на реку Сунжу консолидировал враждебно настроенных к России горцев — они поняли тактику царского командующего, стремившегося войсками закрепиться на их территориях. Теперь над теми феодальными образованиями, которые приняли подданство Российской империи — Тарковским шамхальством, каракайтагским уцмием, и другими нависла военная угроза соседей. Для их поддержки Ермолов посылал воинские отряды. Во главе одного из них он нанес поражение мятежному хану Ахмету и ликвидировал Мехтулинское ханство.
      В начале 1819 года генерал Ермолов во главе сильного отряда русских войск штурмом взял высокогорное селение Акуши — центр Акушинского (Даргинского) союза, расположенного в Среднем Дагестане. Акушинцы, один из самых воинственных народов Северного Кавказа, доселе еще никому не покорялись. Но подданство России им пришлось принять.
      Вскоре были покорены Приморский и Южный Дагестан. В Чечне разгрому подверглись отряды Бей-Булата. Военные экспедиции против закубанских народов — черкесов, которые постоянными набегами тревожили укрепленную линию на Кубани, также завершились успешно. Наступательная тактика ермоловских войск давала хорошие результаты, и постепенно очаги военного противостояния российскому влиянию в горах стали локализовываться, хотя до окончания Кавказской войны было еще очень далеко.
      За свою деятельность Ермолов получил прозвище "проконсула Кавказа". В подвластном ему Закавказье он упразднил Шекинское, Карабахское и Ширванское ханства (на территории современного Азербайджана). Их правители не раз изменяли клятвам в верности России. Подавил мятежи против местной, своей администрации в Имеретии, Мингрелии и Абхазии.
      Суровый к врагам, Ермолов оставался заботливым командиром для своих солдат. Он запретил изнурять нижних чинов и офицеров учениями, прежде всего строевыми. Улучшил продовольственное снабжение. Вместо касок разрешил носить папахи, вместо тяжелых ранцев — холщовые мешки, вместо шинелей зимой — полушубки. В местах расквартирования полков строились жилые помещения. На сбереженные во время поездки в Персию деньги Ермолов построил в Тифлисе военный госпиталь.
      Как глава императорской администрации, генерал А.П. Ермолов многое сделал не только для налаживания мирной жизни на Кавказе, но и для его экономического развития. Расширялась сеть путей сообщения и обеспечивалась их безопасность. Торговля и предпринимательство, особенно горное дело, получили покровительство. На Кавказских минеральных водах были устроены лечебные заведения.
      Влияние Ермолова на положение дел на Кавказе и его необыкновенная популярность в русских войсках не остались незамеченными в Санкт-Петербурге. С воцарением Николая I судьба Ермолова была предрешена. Во-первых, он промедлил с приведением к присяге новому императору кавказских войск, ожидая развития событий в столице. Во-вторых, он открыто покровительствовал сосланным на Кавказ декабристам.
      "Вольнодумец" с прозвищем "проконсула Кавказа" тревожил императорский двор. Не случайно Николай I писал своему фавориту И.И. Дибичу, ставшему во время его правления полководцем со славой, о Ермолове следующее: "…Ему менее всех верю".
      Император отозвал пятидесятилетнего боевого генерала с Кавказа и отправил его в отставку. Тот поселился в Москве, где пользовался не меньшей популярностью, чем в горном крае, который он оставил навсегда. Более двадцати пяти лет отставной полководец находился не у дел.
      Когда после его отставки новое командование царскими войсками отказалось от ермоловской тактики ведения войны против "немирных" горцев, то русские войска стали преследовать неудачи, особенно в начале 1840-х годов, когда в Чечне и Горном Дагестане возвысился имам Шамиль. Возвращение же к тактике Ермолова привело к победному окончанию войны против имамата Шамиля.
      В 1853 году, с началом Крымской (Восточной) войны, Ермолов вновь оказался на военном поприще, будучи избран начальником Московского губернского ополчения.
      Герой Отечественной войны 1812 года, Бородинского сражения и войны на Кавказе Алексей Петрович Ермолов остался для отечественной истории крайне противоречивой фигурой. Это связано прежде всего с его участием в Кавказской войне, которую он официально и начал.
      Ермолов был сторонником суворовских методов воспитания и обучения войск, выступал против линейной тактики и кордонной стратегии, господствовавшей тогда в военном искусстве, отрицательно относился к аракчеевскому режиму, отличался независимым характером и большой властностью. Пребывание же А.П. Ермолова на Кавказе — это целая страница российской военной истории.

      Исследователи склонны считать, что вся жизнь Хосе де Сан-Мартина есть цепь проявления героизма на военном поприще, на которое он вступил еще мальчишкой. Лишь благодаря личным подвигам на поле брани сын испанского аристократа смог стать национальным героем не только Аргентины, но и всей войны за независимость испанских колоний в Южной Америке.
      …Хосе де Сан-Мартин родился в небольшом аргентинском городке Япею в современной провинции Корриентес в семье состоятельных землевладельцев. Отец — дон Хуан де Сан-Мартин был главой департамента Япею. Когда его сыну Хосе исполнилось шесть лет, семья Сан-Мартинов покинула Аргентину, одну из многих колоний испанской короны в Америке, и переехала в Испанию.
      Поселившись в столичном Мадриде, родители определили Хосе в престижную Семинарию благородных юношей, которая давала своим воспитанникам самые разносторонние знания. Однако Хосе де Сан-Мартин не закончил семинарию: в неполные 12 лет он избрал для себя военную карьеру. В 1789 году, несмотря на протесты родителей, Хосе завербовался в испанскую королевскую армию и отправился в свой первый поход — в Северную Африку — воевать против свободолюбивых мавров. Он участвовал в бою под Мелильей, а в 1791 году отличился при обороне Оранской крепости на территории современного Алжира.
      После войны с североафриканскими маврами Сан-Мартин участвовал в войне против французов. В 1793 году Испанское королевство вступило в военную коалицию против республиканской Франции, и на Пиренеях начались военные действия. Юный Хосе де Сан-Мартин сражался в войсках генерала Рикардсона и не раз проявлял храбрость и героизм.
      Боевые заслуги 15-летнего смельчака были замечены армейским командованием, и он вскоре получил чин младшего лейтенанта. После боев при Пор-Ванде и Кольюре последовала новая награда — чин лейтенанта.
      Испания проиграла войну Французской республике и в 1796 году заключила с ней мир. После этого Мадрид начал новую войну, на сей раз против "владычицы морей" Англии, которая не раз пыталась завоевать часть испанских колоний, прежде всего на американском континенте.
      17-летний лейтенант Хосе де Сан-Мартин становится флотским офицером. Он вновь отличается в боях теперь уже с новым противником и не на суше, а на море: сперва в сражении при Сан-Висенте в 1797 году, затем в августе 1798 года в ожесточенной схватке на борту испанского фрегата "Святая Доротея", который англичане брали на абордаж.
      В юности Сан-Мартин познакомился с французскими республиканцами, которые смело бросили вызов всей монархической Европе. Революционные идеи увлекли молодого офицера испанской королевской армии и в скором времени стали смыслом всей его жизни.
      В 1800 году 22-летний Хосе де Сан-Мартин выглядел закаленным на войне офицером, познавшим ее тяготы и радость побед. Он не раз проявлял личное мужество и научился водить за собой в атаку солдат. Военное искусство он познавал не в теории, а на практике. Увлечение французскими революционными идеями сделало свое дело.
      Когда на Пиренейский полуостров вторглась армия Наполеона, испанская знать вместе с королем Карлом IV бросили страну на произвол судьбы. Королевская чета покинула Мадрид, а Совет Кастилии склонил голову перед завоевателями. Однако именно в Испании наполеоновская армия впервые столкнулась с восставшим народом (второй раз — в 1812 году, когда Великая армия императора Наполеона вторглась в Россию).
      Народное восстание охватило большую часть Испании. Хосе де Сан-Мартин стал командиром одного из партизанских отрядов на юге страны. В 1808 году он участвовал в ожесточенных боях против французских войск. За взятие вражеской позиции на высотах под Архонильей был произведен в капитаны Бурбонского полка. Затем его отряд выиграл бой под Альбуэрой и участвовал в сражении при Байлене.
      За отвагу и героизм, проявленные в Байленском сражении 19 июля 1808 года, Сан-Мартин производится в подполковники. В той битве наполеоновский генерал Дюпон потерпел полное поражение от своего противника генерала Кастаньоса, который имел под своим началом 15 тысяч человек. Французские потери составили более 2 тысяч человек. Оставшиеся в живых из 20-тысячного корпуса вместе со своим командиром генералом Дюпоном сдались в плен.
      В 1811 году Хосе де Сан-Мартин узнал о Майской революции в Аргентине, на своей родине, которую он помнил смутно. В Испанию стали приходить известия о революционных событиях в Ла-Плате. Освободительное движение охватило все испанские колонии в Латинской Америке.
      Сан-Мартин выехал из Испании в Англию, чтобы оттуда отправиться на родину. К тому времени он был уже знаком с членами тайной патриотической организации "Общество Лаутаро" (названо так по имени одного из вождей индейцев-арауканов, возглавлявшего в середине XVI века восстание против испанского господства). Общество было основано в Лондоне венесуэльцем Франсиско де Мирандо. Теперь бывший подполковник испанской королевской армии Хосе де Сан-Мартин решил "обнажать свою шпагу только против врагов свободной Южной Америки".
      В Аргентине его встретили с распростертыми объятиями, благодаря известности в испаноязычном мире как одного из героев народной войны в Испании против Наполеона. Через неделю он получил чин полковника и стал формировать эскадрон конной гвардии. В скором времени эскадрон вырос в полк конных гренадеров республиканской армии, которая только начинала создаваться.
      Сан-Мартин лично обучал своих бойцов и офицеров военному мастерству и воспитывал их в духе свободолюбия и патриотизма, разжигая ненависть к врагам-испанцам. В полку по его инициативе был создан так называемый трибунал надзора. Он состоял из полковых офицеров и вершил суд, руководствуясь кодексом мужества и чести.
      3 февраля 1813 года полковник Сан-Мартин одержал свою первую победу на земле Ла-Платы. Во главе эскадрона численностью в 125 человек он разбил при монастыре Сан-Лоренсо моряков испанской военной флотилии, действовавшей на реках Парана и Уругвай. Эта победа укрепила веру местных жителей в республиканскую армию, облегчила связи Ла-Платы с провинцией Парагвай и снабжение патриотических войск Хосе Ронде, осаждавших город Монтевидео.
      Сан-Мартин, узнавший, что испанцы готовятся высадиться в окрестностях монастыря Сан-Лоренсо с целью ограбить обитель, решил устроить им засаду. Конные гренадеры всего за три часа доскакали из Буэнос-Айреса до монастыря и укрылись за его стенами. С подошедших семи речных кораблей испанской флотилии высадились 320 человек и двинулись к Сан-Лоренсо. Когда испанцы приблизились почти вплотную к монастырским воротам, аргентинцы внезапно атаковали их. Королевские десантники успели дать только один залп, после чего началась рукопашная схватка. Победители потеряли всего 8 человек, а из вражеского десантного отряда успели добежать до своих кораблей всего 50 человек.
      В Буэнос-Айресе полковник Сан-Мартин создал отделение "Общества Лаутаро", в которое вошли патриотически настроенные государственные деятели и военачальники. Хосе де Сан-Мартин и его сторонники оказали поддержку "Патриотическому обществу" в свержении Первого триумвирата, превратившегося в орган реакционной власти.
      Новый триумвират в составе Николаса Родригеса Пеньи, Антонио Альвареса Хонте и Хуана Пасо созвал 31 января 1813 года в Буэнос-Айресе Генеральную конституционную ассамблею, которая провозгласила независимость провинций Ла-Платы и утвердила закон о новом гражданстве. Страна получила название — Объединенные провинции Ла-Платы, национальный герб (ныне герб Республики Аргентина), государственный гимн и флаг — бело-голубой. Было ликвидировано рабство (первоначально запрещался ввоз в страну новых рабов-негров) и Трибунал инквизиции, а орудия пыток предписывалось публично сжечь.
      Тем временем на севере Объединенных провинций Ла-Платы патриотические войска генерала Бельграно вели тяжелые бои против испанцев. После побед при Тукумане и под Сальтой они потерпели в конце 1813 года два поражения в битвах при Вилькапухио и при Айоуме. Буэнос-айресское правительство приказало Хосе де Сан-Мартину, произведенному в генералы, выступить на север с экспедиционным корпусом на помощь Северной армии. Несколько позже он стал ее командующим.
      Установив самые дружеские отношения с генералом Бельграно, Сан-Мартин провел реорганизацию и наладил обучение Северной армии, сосредоточив ее в провинции Тукуман. Под ее одноименной столицей был создан укрепленный лагерь республиканских войск "Сьюдадел" ("Крепость"). В войсках устанавливалась строгая дисциплина и субординация. Армейские офицеры изучали арифметику и геометрию. Тем временем в соседней провинции Сальте накапливались военные силы испанцев.
      Пока республиканская армия проходила обучение, ее командующий воевал на севере страны в партизанских отрядах под общим командованием героя Ла-Платы Мартина Мигеля Гуэмеса. Сам генерал Сан-Мартин задумал совершить поход через Анды, чтобы перенести боевые действия в Верхнее Перу, под стены города Лимы и на побережье Тихого океана. В конце концов он решил идти на Лиму через территорию Чили, которая тоже находилась под властью испанцев.
      Хосе де Сан-Мартин отказался от командования Северной армией, приняв предложение стать интендант-губернатором Куйо. В августе 1814 года он переехал в город Мендосу, в котором решил сформировать освободительную армию. В начале 1815 года верховным правителем Объединенных провинций Ла-Платы был назначен Карлос Альвеара, который недоброжелательно относился к генералу.
      После крушения наполеоновской Франции Испания начала деятельно решать накопившиеся проблемы в своих американских колониях. Войска патриотов потерпели несколько военных поражений. В Кито, Каракасе и Мехико господствовали роялисты — сторонники короля Фернандо VII. Испанцы полностью восстановили свою власть в Чили и стали готовить военную экспедицию против Объединенных провинций Ла-Платы. В ней же произошел раскол: пять провинций — Восточный берег, Энтре-Риос, Корриентес, Санта-Фе и Кордова отказались подчиняться Карлосу Альвеару и образовали так называемый Протекторат Артигаса.
      В такой сложной ситуации интендант-губернатор Куйо начал формировать Андскую армию. Для ее содержания вносились добровольные пожертвования, суды заменяли обычные наказания контрибуцией, местные испанцы обязывались дать принудительный заем в размере 18 тысяч песо, вводились налоги на капиталы религиозных братств, реквизировались денежные богатства монахов-мерседариев. Сам губернатор из своего годового жалованья в 3 тысячи песо половину отдавал "для нужд родины".
      Генерал Сан-Мартин лично разработал план перехода освободительной армии через вершины Анд. Он потребовал от правительства предоставить ему 4 тысячи солдат и 60 тысяч песо, а также снарядить эскадру военных кораблей для действий у тихоокеанского побережья Южной Америки.
      Ядром Андской армии стал 11-й батальон "Союзников Чили" под командованием Лас Эраса, посланный в Мендосу правительством Буэнос-Айреса. Вскоре под командование Хосе де Сан-Мартина стали поступать новые батальоны, роты, эскадроны и артиллерия.
      19 января 1817 года освободительная армия Сан-Мартина выступила в поход. Под командованием латиноамериканского полководца находилось 4 тысячи человек: 3 тысячи пехотинцев, 700 гренадеров, 250 артиллеристов, не считая 1200 добровольцев-милисьяно из Куйо. Переход совершался одновременно через несколько горных перевалов. 8 февраля две главные колонны Андской армии сошлись близ чилийского города Чакабуко.
      12 февраля под этим городом произошло первое большое сражение Андской армии с испанскими войсками за освобождение Чили. Победа была одержана благодаря таланту Сан-Мартина и его сподвижника О'Хиггинса, командовавших армией освободителей, разделенной в сражении на два фланга. Испанцы отступили к городу Сантьяго, победители начали их преследование только через два дня, поскольку большая часть из 1200 обозных лошадей пала под артиллерийским огнем, была искалечена или потеряла подковы.
      14 февраля 1817 года Андская армия с триумфом вступила в чилийскую столицу Сантьяго. Ассамблея страны избрала верховным правителем Чили Бернардо О'Хиггинса после того, как Сан-Мартин отклонил подобное предложение. Во время национальных торжеств офицеры его армии получили почетные титулы "Отцов Родины".
      Вскоре испанцы были разбиты и на юге Чили в сражении при Гавилане. Решающая битва освободительной армии с королевскими войсками произошла 5 апреля 1818 года на равнине при Майпу. Генерал Сан-Мартин имел под своим началом 9 тысяч человек. 6 тысячами испанских роялистов командовал генерал Осорио. Сан-Мартин первым атаковал правый фланг неприятеля, бросив в атаку часть своих войск по лощине, которая разделяла равнину на две части. Испанцы были наголову разбиты — они потеряли тысячу человек убитыми и 2350 человек пленными. Победители недосчитались свыше тысячи человек убитыми и ранеными. Чилийская кавалерия преследовала бежавших роялистов.
      Победа в сражении при Майпу принесла Чили полную независимость от Испании. Та уже не была в состоянии оказать ни политическое, ни военное давление на свою бывшую богатую американскую колонию.
      Освободив Чили, генерал Хосе де Сан-Мартин предпринял поход в Перу, где испанцы имели значительные военные силы. 20 августа 1820 года его армия покинула чилийские берега на 8 военных кораблях эскадры (1600 членов экипажа) адмирала Кокрейла и взяла курс на Перу. Освободительная армия состояла из 6 батальонов пехоты, 2 кавалерийских полков и 2 батальонов артиллерии. Всего под знаменами Сан-Мартина находилось 4430 солдат и офицеров. Начальником армейского штаба был назначен генерал Хуан Грегорио Эрас, отличившийся в боях на юге Чили.
      Высадка в портовом городе Писко прошла удачно. Испанский вице-король Перу предложил начать мирные переговоры, которые не дали результата. После этого Сан-Мартин начал активные боевые действия. Он поднял на восстание против испанцев креолов и индейцев в горной части страны, всячески стимулируя партизанскую войну. Вскоре весь север Перу оказался в руках повстанцев.
      В начале 1821 года армия генерала Хосе де Сан-Мартина вплотную подошла к Лиме, столице испанских вице-королей в Америке. В июле того же года вице-король Хосе де ла Серна вывел из города свои войска и сосредоточил их в горной части страны. Там они продержались, так и не получив помощи из Испании, до 1824 года, пока не были уничтожены генералом Сукре из армии Симона Боливара.
      Перу была провозглашена независимой республикой. Хосе де Сан-Мартин был удостоен титула "Протектора свободы Перу", то есть стал главой государства. В июле 1822 года он встретился с Симоном Боливаром, освободившим от испанцев северную часть Южной Америки. После этой встречи Сан-Мартин сложил с себя обязанности протектора и отплыл из Лимы в Сантьяго, но долго в Чили не задержался. После получения известия о смерти жены он уехал в аргентинский город Мендосу, а через три года с дочерью отбыл в Европу. Там он жил сперва в Лондоне, затем в Брюсселе и в одном из парижских пригородов.
      В завещании великий освободитель, главнокомандующий армией Перу, капитан-генерал Чили и бригадный генерал Аргентинской конфедерации провинций запретил устраивать себе торжественные похороны. Тридцать лет спустя после его смерти, в мае 1880 года, останки Хосе де Сан-Мартина были перевезены в Буэнос-Айрес.

      В любой войне подвигов и героических подвигов совершается немало. Они далеко не всегда становятся для истории "именными". Оглядываясь в далекое прошлое, видишь, что подлинными героями стали только те, кто были великими, значимыми для своего времени личностями, полководцами или флотоводцами, военными вождями или государственниками. Имена же простых воителей неизбежно предаются забвению
      Но если рядовые герои войны остаются в истории благодаря высказываниям какого-либо действительно великого человека или о них, скажем, сложена песня, то их помнят и по сей день. Одно из таких имен — Леонтий Коренной, ефрейтор лейб-гвардии Финляндского полка, блеснувший своей солдатской доблестью на поле Бородинском и в "Битве народов" под Лейпцигом.
      …Свой первый солдатский Георгиевский крест — "Егорий" — гвардеец Леонтий Коренной получил за славный для русского оружия Бородинский бой.
      В самом пекле сражения находился лейб-гвардии пехотный Финляндский полк. Он пришел на защиту Москвы из Санкт-Петербурга, где украшал собой царские парады и смотры. А здесь, на поле Бородинском, ему пришлось бесстрашием и стойкостью подтверждать почетное звание лейб-гвардии. Подтверждать под градом пуль и картечи.
      Финляндцы в этом ожесточенном бою не раз отбивали атаки противника и сами ходили в решительные штыковые контрудары, отбрасывая французов от своей позиции. В рукопашных схватках особенно отличалась 3-я гренадерская рота, куда, по традиции, были собраны лучшие и заслуженные солдаты. И особенно был заметен в бою правофланговый роты ефрейтор Леонтий Коренной.
      К 1812 году он был уже старым солдатом. Начал службу в Кронштадтском гарнизонном батальоне, затем его перевели в Императорский батальон милиции, ставший впоследствии основой создававшегося Финляндского пехотного полка, в скором времени пополнившего ряды русской гвардии. Коренной среди сослуживцев пользовался большим уважением за силу, которой щедро наградила его природа, смелость и неустрашимость в бою, редкий рост и добродушный характер. В гвардейском полку гренадера-правофлангового почтительно называли "дядя Коренной".
      Лейб-гвардии Финляндский полк прославился при Бородино тем, что выстоял под бешеным натиском атакующей тяжелой французской кавалерии. Его колонна, ощетинившаяся сотнями штыков в такие минуты битвы, стояла как стена. И когда финляндцы шли в штыки, то одним из самых заметных оказывался Леонтий Коренной из 3-й гренадерской роты. В полку тогда гренадерскими ротами были только четыре, все остальные — мушкетерскими. В ходе сражения полк потерял много офицеров, и тогда командование на себя брали младшие командиры.
      В Бородинском сражении случился такой эпизод, когда финляндцам потребовалось во что бы то ни стало удержать за собой опушку леса. В такой ситуации и проявил инициативу ефрейтор Коренной. Он собрал вокруг себя пятерых однополчан — одного гренадера и четырех мушкетеров — и засел на опушке в опасном месте. Шестеро героев отбились от врагов. Все шестеро получили за подвиг самую желанную солдатскую награду — Знак отличия Военного ордена — Георгиевский крест.
      Полковой писарь так записал (надо сказать — не особенно вразумительно) в представлении отличившихся к наградам:
      "Во все время сражения с неприятелем находились в стрелках и неоднократно опровергали усиливающиеся его цепи, поражая сильно, и каждый шаг ознаменовали мужеством и храбростью, чем, опрокинув неприятеля, предали его бегству и, выгнав его на штыках из лесу, заняли то место, которое ими несколько часов упорно было защищаемо".
      Ефрейтор Леонтий Коренной получил Георгия за № 16970.
      Свой подвиг, совершенный на Бородинском поле, гренадер Коренной повторил на поле "Битвы народов" под Лейпцигом в октябрьские дни 1813 года.
      …Лейб-гвардии пехотный Финляндский полк получил приказ атаковать селение Госсу. В ожесточенной схватке французов выбили из южной его части, но те закрепились в северной и упорно отбивались от русских. Тогда 3-й батальон полка под командой полковника Жерве обошел деревню. Там батальонный командир со своими офицерами первыми перелезли через высокую каменную ограду, за ними бросились подчиненные. В рукопашной схватке французов было погнали, но тут к обороняющимся подоспела многочисленная помощь.
      Батальон был окружен во много раз превосходящим противником. Место схватки у каменной ограды оказалось тесным. Русские пехотинцы бились насмерть. Надо было отходить, и полковник Жерве приказал барабанщикам бить отбой. Большинство солдат батальона быстро перебрались через стенку. Но почти все офицеры были ранены в бою и не смогли преодолеть каменную преграду, к которой французы прижали остатки батальона.
      И вдруг уже торжествующие победу французы увидели, как рослый плечистый гвардеец, украшенный белым крестом, брал на руки одного за другим раненых офицеров и поднимал их на гребень стены. Оттуда они валились вниз в безопасное для себя место, в сад. Когда Коренной таким образом спас всех раненых начальников, противник опомнился от минутного замешательства.
      Но было поздно. Георгиевский кавалер уже собрал вокруг себя последних финляндцев. Их оставалось совсем немного. Рукопашный бой возобновился, и спустя какое-то время у стенки бился один Леонтий Коренной: все его товарищи пали под ударами вражеских штыков. Бесстрашный гвардеец, раненный уже много раз, прижался к стене. Он не только парировал удары, но и наносил их сам. Когда сломался штык, ефрейтор взялся за ствол и отбивался прикладом.
      Французы, удивляясь храбрости русского, кричали ему, чтобы он сдавался. Но тот и не думал бросать оружия. Схватка продолжилась. Когда несколько вражеских штыков положили Коренного на землю, вокруг богатыря было немало поверженных им вражеских солдат. И такое уважение он внушил противнику своим мужеством, что в толпе французов, стоявших над павшим героем, не нашлось такого человека, кто добил бы его.
      Напротив, насчитав на теле русского солдата 18 штыковых ран, недавние враги уложили его на носилки и доставили на перевязочный пункт. Там французские лекари, удивляясь крепости мышц храбреца, пришли к выводу, что из всех полученных им ран нет ни одной опасной для его жизни. И действительно, после перевязки Леонтий Коренной смог встать на ноги.
      Перевязочный пункт посетил со своей свитой император Наполеон, посещение раненых своих солдат он ввел себе за правило, заботясь о своей популярности в армии. Здесь он увидел Коренного, а выслушав доклад о том, при каких обстоятельствах тот попал в плен, изумился.
      Вглядываясь в лицо гвардейца, Наполеон спросил через переводчика:
      — За какое сражение ты получил крест?
      Коренной ответил коротко:
      — За Бородино.
      Это слово императору переводить было не надо. Страшное сражение под Москвой, как впоследствии писал Наполеон, находясь в ссылке на острове Святой Елены, было самым ужасным из всех 50 данных им. Именно на поле Бородинском начался закат звезды Бонапарта. И как бы живым напоминанием о дне Бородина стоял перед "маленьким капралом" этот сплошь израненный, но не поверженный русский гвардеец, спасший всех своих офицеров. Настоящий гренадер.
      Наполеон похлопал по плечу Коренного и, повернувшись, сказал своим адъютантам:
      — В завтрашнем приказе по армии объявить о подвиге этого русского героя… Я ставлю его в пример всем моим солдатам… Из плена освободить, как только он в состоянии будет добраться до своих…
      И на другой день ефрейтор лейб-гвардии пехотного Финляндского полка Леонтий Коренной попал в приказ по французской армии. Приказ подписал сам Наполеон. Георгиевский кавалер назывался героем, образцом для подражания даже для французских гренадер, не раз удивлявших противников своим геройством на полях сражений.
      Через несколько дней, к великой радости всего полка, "дядя Коренной" явился из плена. Он предстал перед сослуживцами с забинтованной головой, подвязанной к шее левой рукой.
      Может быть, тогда и сложили песню о герое Коренном его боевые товарищи. И вошла она в славную историю лейб-гвардии пехотного Финляндского полка:
 
Мы помним дядю Кореннова,
Он в нашей памяти живет,
Бывало, на врага какова
В штыки с ребятами пойдет.
Тогда булат зашевелится,
Бой рукопашный закипит.
Ручьем кровь вражья заструится,
А Коренной вперед валит;
И вражьи все дивились войски,
Как в Госсе русский рядовой
Спасал начальников геройски.
Спас всех — и сдался головой.
Сам Бонапарт его прославил,
Чтоб Кореннова всякий знал.
Вот чудо-богатырь был малый,
Лихой фланговый гренадер,
Везде, всегда, в боях удалый,
Геройской храбрости пример.
 
      О подвиге георгиевского кавалера Леонтия Коренного узнала и вся русская армия. Имя его после Лейпцигской "Битвы народов" стали называть в ряду с прославленными генералами. Так простой русский солдат обессмертил себя.
      За свой подвиг Леонтий Коренной был сразу произведен в подпрапорщики — редкий случай не только в русской армии. И стал знаменосцем родного гвардейского полка.

      Прапорщик лейб-гвардии Семеновского полка 20-летний Иван Дибич был назван героем в Аустерлицком сражении. Шла русско-австро-французская война 1805 года. В ее решающей битве русская гвардия прикрывала на чешской земле небольшой городок Аустерлиц. Ей, перед тем как отступить (Наполеон одержал тогда полную победу), пришлось отбить не одну атаку тяжелой кирасирской кавалерии французов. Раненный в кисть правой руки прапорщик-семеновец Дибич сражался шпагой левой рукой, оставаясь в строю до конца баталии.
      За проявленный героизм под Аустерлицем молодой гвардейский офицер в самом младшем звании удостоился небывало высокой боевой награды. Ею стало Золотое оружие — шпага с надписью "За храбрость".
      …Иоганн Карл Фридрих Антон Дибич родился в Силезии, в семье прусского офицера, перешедшего в 1798 году на русскую военную службу. Учился в Берлинском кадетском корпусе, где обратил на себя внимание блестящими успехами в военных науках. Оттуда в 1801 году был взят отцом в Санкт-Петербург и определен на русскую службу прапорщиком в лейб-гвардии Семеновский полк. В России Иоганн Карл Фридрих Антон Дибич стал Иван Ивановичем Дибичем. Русский язык он освоил довольно быстро, что позволило ему успешно завершить военное образование.
      Признание к нему на боевом поприще пришло сразу. Первая же война в его биографии обернулась для него подвигом, совершенным в самом пекле Аустерлицкого сражения. А Золотая офицерская шпага стала тому свидетельством на всю оставшуюся жизнь.
      Исполнительный до щепетильности гвардейский офицер проявил блестящие способности в сложной штабной работе. В 1807 году его прикомандировали к квартирмейстерской части русской армии. В новой должности он принимал участие в нескольких сражениях против наполеоновских войск: при Ламитине, Гутштате, Гейльсберге, Фридланде. Отзывы начальников о нем были самыми лестными.
      После отступления русской армии к Неману Иван Дибич вместе с гусарским офицером Денисом Давыдовым принимал участие в деле башкирских конных полков против французов. Он отличился и в других боях. За русско-прусско-французскую войну 1806-1807 годов офицер лейб-гвардии удостоился трех боевых орденов и стал георгиевским кавалером. Вскоре он получил чин полковника.
      В начале Отечественной войны 1812 года Дибич назначается обер-квартирмейстером в корпус генерала П.Х. Витгенштейна, прикрывавшего направление на Санкт-Петербург. В этой должности гвардейский полковник принимает участие в трехдневном сражении под Клястицами против корпуса маршала Франции Н. Удино. За отличие в нем получает орден Святого Георгия 3-й степени. Для полковника русской армии это была очень высокая боевая награда, поскольку обычно военным орденом такой степени награждали людей в генеральском звании.
      За деятельное участие в кровопролитном сражении под городом Полоцком, проявленное в нем бесстрашие и распорядительность Иван Дибич вновь получает большую награду — чин генерал-майора.
      Самым большим делом Ивана Дибича в ходе контрнаступления кутузовской армии стала нейтрализация прусских войск, входивших в состав Великой армии Наполеона Бонапарта. Он убедил генералов короля Пруссии — Йорка и Массенбаха не скрещивать их оружие с русским, доказав, что дни французской армии на земле России сочтены. Два корпусных командира согласились с доводами своего бывшего соотечественника. А вскоре Прусское королевство станет активным участником антинаполеоновской коалиции.
      Командуя корпусным авангардным отрядом, генерал Дибич принимал участие в сражении на реке Березине, где довершался разгром Великой армии. В 1813-1814 годах он был генерал-квартирмейстером корпуса и армии, которыми командовал Витгенштейн. Во время заграничных походов русской армии участвовал во взятии Берлина, в Бауценском сражении, отличился под Кульмом, в деле под Дрезденом получил контузию, сражался в "битве народов" у Лейпцига и в рядах победителей вступил в Париж.
      В 1815 году он стал начальником штаба 1-й русской армии. Являясь одним из самых близких к императору Александру I лиц, Дибич сопровождал государя на Лайбахский конгресс. В 1823 году он стал членом Государственного совета, в следующем году — начальником Главного штаба и управляющим квартирмейстерской частью. В 1825 году сопровождал государя в Таганрог и присутствовал при кончине Александра I.
      В день коронования Николая I начальник Главного штаба русской армии И.И. Дибич был произведен в генералы от инфантерии. Но перед этим он решительно занял сторону династии Романовых, когда 14 декабря 1825 года на Сенатской площади в Санкт-Петербурге произошло восстание декабристов. Более того, еще в начале декабря того года Дибич сообщил Николаю Романову о готовящемся восстании и арестовал членов тайного общества во 2-й армии. Впоследствии он вошел в состав суда над ними. После этих событий Иван Иванович Дибич до конца своей жизни был ближайшим советником императора Николая I.
      Будучи доверенным лицом российского императора, Дибич выполнял многие его личные поручения. Так, в 1827 году он выехал на Кавказ, чтобы ознакомиться с обстановкой в войсках Отдельного Кавказского корпуса, воевавшего против горцев и прикрывавшего южную государственную границу от Турции и Персии. По указанию Николая I расследовал конфликт, возникший между генералами Ермоловым и Паскевичем. Вскоре Дибич получил от монарха графский титул и право на обладание родовым графским гербом.
      В 1828 году Россия решила оказать помощь православным грекам в их борьбе за национальную независимость и объявила Оттоманской Порте войну. В самом начале похода русской армии за Дунай Дибич как начальник Главного штаба прибыл в действующую армию и фактически руководил ею при главнокомандующем генерал-фельдмаршале П.Х. Витгенштейне, возраст которого не позволял ему с должной отдачей командовать войсками.
      С февраля 1829 года Иван Иванович Дибич стал полноправным главнокомандующим русской армией на Балканском театре военных действий. Эта война России против Турции вознесла его на самую вершину полководческой славы.
      Русская армия вновь форсировала Дунай, заставив турецкое командование распылить вдоль его берегов свои силы.
      Военная кампания 1829 года началась с осады дунайской крепости Силистрия. Под командованием Дибича находилось около 125 тысяч человек при 352 полевых, 12 горных и 88 осадных орудиях. Надо сказать, что артиллерия всегда оставалась предметом особой заботы главнокомандующего. При осаде Силистрии он лично разработал схему ведения батарейного огня. Действия русских пушкарей оказались столь удачными, что туркам во избежание больших потерь пришлось оставить передовые укрепления крепости. В конце концов ее гарнизон 12 октября капитулировал вместе с султанской Дунайской гребной флотилией.
      Затем Дибич решил выманить турецкое войско из крепости Шумла и там дать ему сражение на открытой местности. Генеральная баталия во многом могла повлиять на исход войны, и русскому командованию этот план удался. В Шумле с отборным войском султана Махмуда II находился великий визирь Решид-паша, полководец опытный, прославившийся победами в Морее, когда с большой жестокостью подавлял восстание греков. Паше самому не терпелось нанести поражение армии "неверных".
      Русский главнокомандующий пошел на военную хитрость и отправил к Шумле небольшой отряд генерала Рота, который недалеко от крепости занял селение Праводы. Узнав об этом, Решид-паша, не мешкая, выступил из Шумлы во главе 40-тысячной армии, торопясь уничтожить подошедшего столь близко малочисленного противника. Этого и дожидался Дибич, который оставил часть армии под командованием генерала Красовского осаждать Силистрию, а сам с главными силами устремился навстречу великому визирю.
      Быстрыми марш-бросками Дибич достиг селения Мадры и тем самым отрезал великому визирю обратный путь к крепости Шумла. К Мадрам незамедлительно подошел и отряд генерала Рота, оставивший в Праводах часть своих сил с артиллерией.
      Решид-паша, осадивший Праводы, узнал о подходе главных сил русской армии только 29 мая. Это известие для султанского полководца оказалось большой неожиданностью. Турецкие лазутчики просмотрели приближение противника. Теперь великому визирю было трудно избежать большого полевого сражения, и он, сняв осаду Правод, повернул войско в сторону позиций русской армии.
      30 мая турецкая армия уже стояла на горах перед узким проходом на равнину — дефиле Кулевчи, всего в 16 километрах от Шумлы. Русская 30-тысячная армия при 146 орудиях преградила ей путь. Около 11 часов утра сражение у кулевчинских высот началось артиллерийской канонадой и захватом Иркутским гусарским полком одной из высот, откуда отступила вражеская пехота. Но вскоре туркам удалось полностью уничтожить один из батальонов Муромского пехотного полка, и они стали спускаться на равнину. Однако там турецкая пехота попала под огонь русской конной артиллерии и штыковые атаки русских. Волей-неволей туркам пришлось отойти на исходные позиции в горах: прорваться к крепости Шумла великому визирю не удалось.
      Перед вечером Дибич, сменив полки первой линии, понесшие немалые потери, свежими неожиданно для неприятеля начал общую атаку их позиций на высотах. Сражение возобновилось артиллерийской дуэлью, в которой более меткими оказались русские артиллеристы — в расположении турецких батарей начали взрываться зарядные ящики.
      Эти страшные взрывы вызвали такую панику в армии великого визиря, что она бросилась бежать по одной-единственной в горах дороге. Русские пехотинцы и кавалеристы неотступно преследовали противника на протяжении 8 верст.
      В итоге Кулевчинского сражения огромная армия Решид-паши перестала существовать как боевая единица: она потеряла более 5 тысяч человек убитыми, полторы тысячи пленными, походный лагерь и весь обоз, знамена и 43 орудия из 47 имевшихся. Остатки турецкой армии рассеялись по окрестным горам. Потери победителей составили погибшими 32 офицера и 1239 нижних чинов.
      За блестящую победу при Кулевчах генерал от инфантерии И.И. Дибич удостоился от императора Николая I сразу двух наград: ордена Святого Георгия 2-й степени и 6 орудий, отбитых в сражении у неприятеля.
      Когда русская армия из-под Кулевчи подошла к крепости Шумла, там уже находился избежавший пленения Решид-паша. Великий визирь успел усилить поредевший крепостной гарнизон 12 полками регулярной пехоты и другими войсками, снятыми с обороны береговой линии на Черном море и горных проходов через Балканы. Об этом русскому полководцу сообщили разведчики-болгары.
      Тогда Дибич предпринял свой знаменитый в военной истории маневр. Он совершил стремительный бросок через Балканские горы, его войска двигались тремя колоннами по двум горным маршрутам. Для участия в Балканском походе главнокомандующий выделил всего две пятых действующей армии: 30 тысяч штыков и 7 тысяч конницы при 148 орудиях. В тылу у него оставалась вражеская крепость Шумла, которую требовалось бдительно сторожить.
      Русские войска преодолели с боями три параллельных хребта Малых Балкан и 12 июля овладели приморским городом Бургас. Случилось то, чего доселе не было в прежних русско-турецких войнах: боевые действия с дунайских границ Оттоманской империи и севера болгарской земли переместились в ее внутренние области.
      Теперь неприятельские города-крепости сдавались русским войскам без боя. Вставший было на их пути сильный корпус Ибрагим-паши оказался разбит наголову. К болгарскому побережью подошел из Севастополя Черноморский флот, который в случае необходимости поступал под начальство армейского главнокомандующего. В те дни генералу Красовскому еще раз удалось выманить великого визиря за крепостные стены в поле и нанести ему поражение.
      Заняв город Сливен, Дибич, дав армии на отдых всего один день, двинулся к столице Османской империи и без боя захватил по пути Адрианополь, считавшийся тогда вторым по значению городом Турции. Султанские войска при приближении русских бежали из него. В Константинополе началась паника, поскольку столицу защищать было некому. Ее гарнизон состоял всего из 28 тысяч плохо обученных регулярных войск и местных ополченцев.
      Блистательная Порта, державшая на границах с Россией две огромнейшие армии — в Северной Болгарии и на Кавказе, не могла оборонять собственную столицу. Султан Махмуд II пошел на переговоры. 2 сентября 1829 года в древнем Адрианополе (ныне Эдирне), в загородном султанском дворце, где расположился штаб Дибича, был подписан мирный договор России с Турцией. Война победно завершилась.
      За свой полководческий подвиг Иван Иванович получил почетнейшее проименование, став Дибичем-Забалканским. Его грудь украсил орден Святого Георгия 1-й степени. И еще ему был пожалован генерал-фельдмаршальский жезл.
      Победное окончание очередной Русско-турецкой войны — 1828-1829 годов подняло престиж Российской империи на европейском континенте. Император Николай I выступал теперь в роли "жандарма Европы", готовый после восстания декабристов на военные действия против любых революционных выступлений. Такие полномочия за ним европейские венценосцы признавали без особых возражений: российский самодержец имел большую боеспособную армию, опытных полководцев и испытывал ненависть к тем, кто покушался на монархические династии.
      Довольно скоро в Королевстве Польском, являвшемся частью Российской империи, вспыхнул мятеж, вошедший в историю под названием Польского восстания 1830-1831 годов. Одной из причин его была слабость российского правления, не в пример прусского и австрийского. Более того, в этом царском наместничестве даже была собственная, довольно многочисленная армия, устроенная по образцу русской. Польские повстанцы, среди которых оказалось много ветеранов наполеоновских походов, собрали огромную армию в 80 тысяч человек при 158 орудиях.
      На первых порах небольшие отряды русских войск под натиском польских повстанцев отходили на восток. Однако ситуация резко изменилась, когда в Польшу вошла 100 тысячная русская армия генерал-фельдмаршала И.И. Дибича-Забалканского. Он был настроен решительно.
      В феврале и мае 1831 года состоялись сражения при Грохове и Остроленке. В последнем из них на берегах реки Нарев польская армия генерала Яна Скржинецкого потерпела полное поражение. Теперь повстанческие войска отступали повсюду, большей частью стараясь уйти к Варшаве, которую защищала сильная повстанческая армия генерала Генриха Дембиньского.
      Армия Дибича-Забалканского, не встречая на своем пути упорного сопротивления, подошла к польской столице. На правом берегу реки Вислы находилось варшавское предместье Прага, превращенное повстанцами в настоящую крепость. Русские войска встали перед ним и начали готовиться к штурму Варшавы. Однако немедленный приступ пришлось отложить: в походном русском лагере началась эпидемия холеры.
      Заразился ею и главнокомандующий. Находясь в тяжелом состоянии, генерал-фельдмаршал продолжал еще отдавать приказы и составлять план армейской диспозиции на штурм Варшавы. Однако взять ее Дибичу-Забалканскому не довелось, он умер от холеры, которая в тот год сократила наполовину многие полки его армии.
      Генерал-фельдмаршал, граф и генерал-адъютант Иван Иванович Дибич-Забалканский вошел в военную историю Российского государства как прославленный полководец, один из четырех кавалеров ордена Святого Георгия всех четырех степеней. Был он воспитанником прусской военной школы (почему и не был особо любим в русской армии) и отличался большим честолюбием. Императору Николаю I служил ревностно и верно. Имя Дибича носил один из армейских полков.

      Зулусы в африканской истории известны прежде всего своей врожденной воинственностью, которую подтверждали много раз. Каждый такой всплеск военной активности этого народа, состоявшего из ряда племен, выдвигал вождя-полководца, имя которого гремело на юге Черного континента.
      История оставила нам слишком мало письменных документов о войнах в Черной Африке, поскольку ее народы просто не имели своей письменности. Арабы и римляне в своих исторических описаниях давали только отрывочные сведения о военных событиях, происходивших южнее пустыни Сахары, даже о самых крупных завоевательных войнах и правителях и почти ничего о полководцах. Только с появлением первых европейцев на побережье этого континента мир стал познавать его историю.
      Однако в этом море незнания многовековой военной истории Черной Африки явилось имя великого негритянского полководца завоевателя, которое и по сей день с уважением произносится исследователями. Это — Чака, зулусский правитель или, правильнее, царь одного из самых воинственных народов юга Африки.
      Чака был незаконнорожденным сыном зулусского вождя Сензангаконы от женщины низшей касты по имени Нанди, что в обычных обстоятельствах предопределило бы его дальнейшую жизнь. В детстве он подвергался постоянным гонениям со стороны сверстников из высших каст племени, и в будущем это обстоятельство стало причиной его кровавой жестокости к побежденным и своим подданным.
      Трудное детство, полное воспоминаний о нанесенных обидах и унижениях, сформировало характер Чаки. Повзрослев, он обнаружил крайнее властолюбие, острый от природы ум и полнейшее пренебрежение к человеческой жизни. Единственным человеком, который мог повлиять на Чаку, была его мать Нанди, также презираемая людьми из высших каст зулусского народа.
      Честолюбивый Чака, став рядовым воином, мечтал пробиться в вожди. В 16 лет физически сильный и бесстрашный юноша вступил в войско Дингисвайо, вождя племени мтетва, правившего в то время зулусами. Именно у него Чака учился военному искусству и под его командованием проявил личную храбрость во многих сражениях. Первое, чего он мог достигнуть в своем положении, так это стать воином-героем.
      То, что рядовой воин Чака являлся сыном славного зулусского вождя Сензангаконы, пусть и незаконнорожденным, давало ему шанс сделать карьеру в войске Дингисвайо. Уже после первых походов на не менее воинственных соседей вождь племени мтетва обратил внимание на молодого воина, отлично владевшего копьем и щитом и не знавшего страха в рукопашных схватках.
      После смерти Сензангаконы в 1816 году Дингисвайо поручил Чаке возглавить войско зулусов. Уже одно это свидетельствовало о том, что к своим тридцати годам он сложился как военачальник и пользовался среди воинов-зулусов большим личным авторитетом. Его он мог заслужить только на поле брани.
      Наделенный такими полномочиями, Чака сразу же приступил к реорганизации зулусского войска, проявив при этом недюжинный талант. Он разделил своих воинов на полки, подобно тому, как это делал высоко чтимый им Дингисвайо. Их командирами назначались только лично преданные Чаке опытные и бесстрашные воины. Одновременно с началом военной реформы Чака начал жестоко мстить всем тем, кто еще совсем недавно дурно обращался с ним и особенно с его любимой матерью.
      Коренное перевооружение зулусской армии стало своего рода революцией в военном деле Черной Африки. Чака заменил "асегаи" (легкие дротики) — личное оружие воина-зулуса, которое успешно применялось и на охоте, на тяжелые разящие копья "илкваса". Они имели широкие и массивные лезвия, наносившие при ударе тяжелые раны.
      Воины получили новые щиты из бычьей кожи, больше и тяжелее прежних. Чака лично обучал зулусов наносить удары такими щитами по щиту врага, чтобы, сдвинув его вправо, открыть грудь противника для нанесения смертельного удара "илквасой". Натренированность его воинов для боя была удивительной, доведенной до автоматизма.
      Чака ввел в своей армии строжайшую дисциплину и приверженность к ближнему, рукопашному бою. Он учил воинов босиком, без кожаных сандалий, совершать длительные переходы по любой местности, будь это безводная пустынная саванна или тропические леса. Случалось, что они совершали суточные переходы в 50 миль при сильной жаре и по гористой местности с целью напасть на противника врасплох. Воины Чаки были спартанцами в подлинном понимании этого слова. Европейцы не случайно удивлялись закалке зулусских воинов и их бесстрашию в битвах.
      Вступившие в войско Чаки зулусские юноши сперва становились на несколько лет подручными взрослых воинов, нося за ними в походах провиант и запасное оружие, пока не удостаивались права стать воинами. Такая традиция являлась непреложным законом у многих африканских племен, и здесь Чака не стал реформатором. Звание воина у зулусов было столь почетным, что мужская половина этого народа Южной Африки мечтала о нем с самого раннего детства.
      В военной истории Чака известен и тем, что он усовершенствовал тактику ведения боя африканскими воинами. Ранее до него основная масса воинов того или иного племени бросалась на врага, метая в него дротики и копья. Маневренность на поле битвы была крайне малой из-за плохой подготовки и недисциплинированности воинов.
      Чака изобрел новое боевое построение для зулусской армии, которое называлось "буйволом": фланги были его "рогами", центр — "грудью", а "чресло" — резервом. Резервный отряд обязательно укрывался подальше от места сражения, чтобы неприятель не мог ни видеть его, ни знать о его местонахождении. Эти составные боевого порядка были своего рода отдельными полками зулусской армии и имели собственных военачальников. Сам полководец руководил начавшейся битвой с возвышения — обычно с близлежащего холма, с помощью самых быстроногих гонцов.
      Стратегия военного вождя зулусов была простой и соответствовала духу того времени не только в Черной Африке. Он начал захватнические войны с нападений на самые маленькие из соседних племен. Поскольку это всегда происходило внезапно, а противники всегда уступали зулусам в численности, Чака не знал даже случайных поражений.
      Уцелевшим в рукопашной схватке вражеским воинам Чака предлагал выбирать между немедленной смертью или вступлением в его армию. Они должны были не просто вступить в его войско, а стать зулусами. Большинство плененных соглашалось на такое предложение. Они проходили обучение зулусской тактике и только после этого зачислялись в один из полков "буйвола".
      В 1818 году Чака начал свои завоевательные походы на юге Африки, имея под своим командованием всего 350-400 воинов. Но уже всего через год численность его дисциплинированной и прекрасно обученной армии превысила две тысячи человек. Особенностью ее было то, что за исключением редких сражений она регулярно получала пополнение за счет неприятельских воинов.
      В конце 1818 года Чака пришел на помощь своему почитаемому им наставнику Дингисвайо во время сражения того с войском Звиде, вождем племени ндванде у холма Гкокли. В кровопролитной битве войско ндванде одержало победу. Дингисвайо, сражавшийся в первых рядах, был убит в рукопашной схватке.
      Чака с трудом избежал разгрома, ему с большим трудом удалось отвести свои поредевшие полки с поля брани и отбиться от торжествующих преследователей. Сражение у холма Гкокли интересно тем, что представляет собой один из немногих примеров ведения оборонительного боя Чакой.
      Военному вождю зулусов удалось отомстить за гибель наставника Дингисвайо. Через год, увеличив численность своей армии, Чака в двухдневном сражении у Млатузи в мае 1819 года практически полностью уничтожил войско Звиде, попытавшегося отступить. В войне против ндванда Чака применил тактику "выжженной земли": армия зулусов на вражеской территории не оставляла за собой ничего живого.
      После битвы Чака послал большой отряд, чтобы разгромить крааль (селение) ндвандского вождя. Зулусские воины успешно справились с этой задачей. Правда, самому Звиде и на сей раз удалось ускользнуть. Он бежал на север от своих теперь уже бывших владений и там в 1821 году умер, лишив тем самым Чаку возможности лицезреть поверженного врага.
      На протяжении десяти лет зулусская армия, численность которой выросла до 40 тысяч человек, победно и без устали шествовала по Южной Африке. Зулусы наносили поражения всем племенам, которые вставали на их пути. Исследователи считают, что за это время воины Чаки истребили около двух миллионов своих врагов.
      В результате этих походов численность собственно зулусского народа выросла до 250 тысяч человек. Другую часть его подданных составляли покоренные зулусами племена, которые постепенно ассимилировались с завоевателями.
      Так в первой четверти XIX столетия (в 1818-1828 годах) было создано огромное африканское государство, известное в истории как Зулусская империя, территория которого составляла около двух миллионов квадратных миль. Оно тянулось от современного портового города Кейптауна на юге Африканского континента и до современной Республики Танзании на севере.
      Установив свое господство над большей частью Южной Африки, Чака по неизвестным истории причинам не стал совершать походы на север и запад Африканского материка. Хотя к тому времени зулусская армия была столь многочисленной и мощной, что новые походы армии Чаки за пределы Зулусской державы вернее всего закончились бы успешно.
      В 1824 году Чака великодушно разрешил английским купцам торговать в его владениях. Это была благодарность за то, что сведущий в медицине англичанин Х.Ф. Финк смог вылечить раненного в битве зулусского вождя. Более того, чернокожий правитель даже попытался обменяться посольствами с королем Англии Георгом.
      После смерти в октябре 1827 года любимой матери Нанди, которая была единственным человеком, способным пресекать безрассудные действия и жестокость воинственного сына, Чака стал капризным и неуправляемым. По малейшему поводу его воины истребляли целые зулусские деревни. Широкое распространение получили казни людей за "колдовской запах". Чака, равно как и все африканские правители того времени, отличался большим суеверием и чужих колдунов боялся больше, чем врагов в бою.
      Авторитет вождя в созданной им армии стал падать. Чака перестал водить зулусскую армию в завоевательные походы, и его воины оказались без привычной добычи. Они были недовольны и тем, что полководец все время уводил их дальше и дальше от родных мест и требовал от них целомудрия, запрещая заводить семьи. Все это подрывало авторитет вождя и в самом зулусском народе.
      Чака погиб не как храбрый воин в сражении, а в результате заговора своих единокровных (сводных) братьев Динганы и Мланганы (Мхланганы). 23 сентября 1828 года они внезапно напали на Чаку, когда он находился в своей хижине совершенно один, и безжалостно убили его. Затем убийцы зарыли тело Чаки в безвестной могиле, никак ее не обозначив, где-то поблизости нынешнего селения Странник в провинции Наталь Южно-Африканской Республики.
      После коварного убийства верховного вождя Чаки созданное им Зулусское государство не распалось. Вскоре Дингана убил своего брата-сообщника и стал единолично править зулусами и завоеванными ими племенами. Держава Чаки не распалась прежде всего благодаря силе созданной им военной организации, основанной на беспрекословном повиновении верховному вождю, в должность которого и вступил братоубийца Дингана.
      В 1838 году Дингана начал войну против буров, которые, недовольные порядками, вводимыми англичанами в Южной Африке, решили переселиться на берега реки Вааль и земли Наталя и Зулуленда. В феврале этого же года Дингана со своими воинами устроил так называемую Дурбанскую резню, в которой погиб один из предводителей буров Пит Ретиф и большинство европейских переселенцев, которые оказались на границах Наталя и Зулуленда. Эти события положили начало войне буров с зулусами.
      16 декабря 1838 года состоялась битва на берегах Кровавой реки (на реке Инкона). Буры, возглавляемые Андреасом Преториусом, нанесли сокрушительное поражение зулусской армии, которой командовал Дингана. Решающую роль в этой битве сыграло огнестрельное оружие — ружейные залпы буров выкашивали целые ряды бесстрашно атаковавших зулусских воинов.
      В январе 1840 года состоялось решающее сражение при Магандо. На сей раз союзником буров стал вождь Мпанда, брат Динганы. С помощью его войска буры наголову разгромили зулусскую армию, и Дингане пришлось бежать в Свазиленд (землю народа свази). Занявший место верховного вождя зулусов Мпанда заключил мир с бурами и "даровал" им Южный Наталь.
      Военное искусство Чаки пустило глубокие корни. Еще полвека спустя после его гибели войско зулусов в сражениях использовало боевое построение "буйвол". Оно успешно побеждало своих чернокожих врагов, отражая их частые нашествия на свою территорию.
      Однако военное наследие самого знаменитого африканского полководца XIX столетия не помогло его воинственному народу противостоять европейцам-завоевателям — англичанам и бурам с их огнестрельным оружием. Зулусы сопротивлялись европейцам долго и крайне упорно, но безрезультатно.

      В армии Великой Колумбии было немало способных генералов, которые в войне за независимость американских колоний Испании 1811-1826 годов показали свои способности. Такими военачальниками были, к примеру, Паэс, Мариньо и Бермудес. Но все же сравниться с венесуэльцем Антонио Хосе де Сукре они не могли: он получил генеральский чин на войне в 23 года (!).
      В республиканскую армию, сражавшуюся под знаменами Ф. Миранды, Антонио де Сукре вступил 16-летним юношей. Он сражался с испанцами храбро, рано показав свои командирские способности. Казалось, что он был создан для войны, оказавшись к тому же убежденным и стойким республиканцем. После поражения Первой республики ему пришлось бежать на остров Тринидад, принадлежавший англичанам. Затем он вернулся на континент, сражаясь под командованием Мариньо.
      Командирская слава пришла к Сукре по время зашиты осажденной испанцами приморской крепости Картахена. Он покинул ее в числе последних республиканцев. Корабль, на котором они плыли, потерпел крушение, и целые сутки Сукре держался на волнах, ухватившись за бревно. Он спасся, будучи подобран рыбаками.
      После Картахены Антонио де Сукре, уже будучи молодым генералом, отличился в партизанской войне, которая велась в льяносах и завершилась освобождением его родной Венесуэлы. Вскоре он стал одним из самых известных генералов Великой Колумбии, в которую вошли Новая Гренада (современные Колумбия и Панама), Венесуэла и Кито (Эквадор).
      Сукре получает назначение командующим колумбийскими войсками в Эквадоре. У него солдат набиралось вдвое меньше, чем у испанцев. Но когда он получил из Перу от Сен-Мартина дивизию генерала Санта-Круса, то сразу предпринял поход из Гуаякиля на Кито. Только после тяжелых боев испанцам удалось остановить продвижение колумбийцев.
      Президент Симон Боливар решил помочь преданному ему генералу. Но морское побережье Эквадора было блокировано кораблями испанцев. Тогда он предпринял наступление от Боготы по суше на высокогорье. Испанцы перебросили на север часть своих сил. Этим сразу же воспользовался генерал Антонио де Сукре: он возобновил наступление и 24 мая 1822 года разбил неприятеля в бою у вулкана Пичинча, недалеко от Кито. В плен попало свыше тысячи испанцев и их командующий.
      Следствием этой победы стало освобождение эквадорской столицы города Кито. Войска президента Боливара вступили в провинцию Пасто. Теперь вся эквадорская территория была освобождена от испанцев, которые отступили в соседнее Перу.
      Вскоре перуанский конгресс назначил Симона Боливара диктатором с неограниченными полномочиями. Он постарался консолидировать усилия местных повстанцев и нанести королевским войскам окончательное поражение. Но испанцы упредили его: они захватили перуанскую столицу Лиму. Генерал Торе Тоиле и свыше 300 офицеров республиканских войск открыто перешли на их сторону.
      Сукре советовал Боливару отступить в Колумбию и там собраться с новыми силами. Но тот отказался, настаивая на наступательных действиях. Повстанцам удалось вскоре одержать большую победу. 6 августа 1824 года роялисты под командованием генерала Кантерака проиграли Боливару сражение при Хунине и отступили.
      Затем Антонио де Сукре одержал свою самую блестящую победу — в сражении при Аякучо, которое состоялось 9 декабря 1824 года. Он имел под своим командованием 5780 бойцов-республиканцев, а вице-король Перу Хосе де ла Серна — 9310. Решительно атакуя испанцев, республиканцы обратили их в бегство. Роялисты в тот день потеряли 2100 человек убитыми и ранеными, около 3,5 тысяч, включая вице-короля, попали в плен. Испанцы лишились 15 пушек. Потери генерала Антонио де Сукре исчислялись всего в 979 человек.
      Сражение при Аякучо (известное также под названием битвы при Куинуа) практически решило вопрос о независимости Перу. В том же 1824 году Антонио Хосе де Сукре было присвоено высшее воинское звание республиканских войск: в 29 лет он стал маршалом.
      Войска Сукре, продолжая наступательную операцию, в феврале 1825 года вступили в город Ла-Пас, столицу современной Боливии. Испанцы бежали из перуанского высокогорья к побережью Тихого океана.
      Волей судьбы Антонио де Сукре оказался основателем на территории Верхнего Перу новой республики — Боливии. Ее независимость была провозглашена в августе 1825 года. Генерал Сукре временно занял пост ее президента. В самом начале следующего, 1826 года перед республиканскими войсками капитулировали последние испанские гарнизоны — в Кальяо и на острове Чилоэ.
      В мае 1828 года маршал Антонио де Сукре покинул Боливию из-за антиболиваровского мятежа. Он уехал в Великую Колумбию.
      С конца 1820-х годов среди молодых государств Латинской Америки начались частые войны, которые обычно вспыхивали из-за пограничных конфликтов. В 1829 году перуанские войска под командованием генерала Ламара вторглись на территорию Великой Колумбии. 28 февраля при Хурине состоялось сражение, в котором колумбийцами командовал Сукре. Оно закончилось без явного преимущества какой-либо стороны, но при этом и Ламар, и Сукре заявили об одержанной победе. Вскоре конфликт завершился мирным договором.
      В 1830 году маршал Антонио Хосе де Сукре избирается президентом Национального конгресса Великой Колумбии. В том же году он был убит оппозиционерами. Они сумели сделать то, чего не удалось испанцам, подсылавшим к Сукре убийц.

      Один из героев Гражданской войны в Соединенных Штатах Роберт Эдвард Ли родился в южном штате Вирджиния в семье сподвижника и друга президента Вашингтона. В 1829 году блестяще закончил курс обучения в военной академии в Вест-Пойнте. Армейскую службу начал инженером, участвуя в строительстве крепостей и портовых укреплений.
      В ходе Мексиканской войны 1846-1848 годов состоял в штабе генерала Скотта, занимаясь вопросами организации военной разведки. Прославился тем, что нашел способ обхода позиций мексиканских войск в сражении 1847 года у Серо-Гордо, что привело к победе американцев. Участвовал в походе на столицу Мехико. В бою при Чепультепеке Р.Э. Ли был тяжело ранен. После победного окончания войны служил в кавалерии.
      В 1852 году в чине полковника Ли назначается начальником военной академии в Вест-Пойнте, проявив себя на этом посту прекрасным организатором, подняв уровень подготовки слушателей. В 1855 году назначается командиром кавалерийского полка, расквартированного в штате Техас. Участвовал в военных действиях против местных индейских племен.
      Был сторонником рабства в стране. В 1859 году руководил карательной экспедицией против "мятежников" Джона Брауна, который сделал попытку с оружием в руках выступить за свободу негров-рабов.
      На должности начальника Техасского департамента оставался до начала Гражданской войны в США. Отверг предложение президента Авраама Линкольна стать главнокомандующим американской сухопутной армией. Уволился со службы и уехал в родной штат Вирджинию.
      Там он стал командующим военными силами Вирджинии. В августе 1861 года стал военным советником президента Конфедерации южных штатов Джефферсона Дэвиса. Армией южан стал командовать в мае 1862 года, после ранения генерала Джозефа Джонсона, прежнего командующего. В лице генерала Р.Э. Ли южане нашли талантливого военного вождя.
      Первую победу Ли одержал в сражении под Ричмондом, разбив более многочисленную армию северян генерала Мак-Клеллана. Затем он одержал свою вторую большую победу — при Булл-Ран. После этого главнокомандующий армией Конфедерации перенес боевые действия на территорию Федерации. Однако после кровопролитной битвы при Антистам-Крик в штате Мэриленд (южане потеряли около 12 тысяч человек, северяне — около 17 тысяч) изменил свое решение и отвел армию назад.
      Фортификационное искусство Р.Э. Ли позволило южанам отбить наступление неприятельской армии генерала Борнсайда при Фредериксбурге. Затем он нанес поражение северянам при Чанселорсвилле. Там была наголову разгромлена 135-тысячная армия генерала Гукера. Это были две самые значительные победы военного вождя южан.
      После этого Ли решил повторить свое вторжение в северные штаты. В Пенсильвании у Геттисбурга произошло сражение между южанами и главными силами Федеральной армии. Конфедераты три дня безуспешно штурмовали неприятельские позиции. Ли тогда потерял почти половину своих войск: более 25 тысяч человек были убиты, ранены или пропали без нести, то есть попали в плен и дезертировали.
      С разгромленной армией генерал Ли вернулся в Вирджинию. Он подал в отставку, но президент Конфедерации ее не принял. Тот не хотел терять своего самого способного полководца.
      После 1862 года преимущество северян и Гражданской войне становилось все более очевидным. Однако в 1864 году Р.Э. Ли сумел организовать несколько оборонительных боев и успешно противостоял своему главному противнику в лице главнокомандующего армией Федерации генерала Гранта. Однако к апрелю 1865 года войска США взяли полный контроль над бассейном реки Миссисипи и заняли важный город Атланту. Территория Конфедерации оказалась "разрезанной" на две части.
      Армия южан была окружена в районе Питерсбурга, но ей удалось тогда вырваться из кольца окружения. Но вскоре она опять попала в окружение. Не видя выхода и понимая бесперспективность дальнейшего ведения войны, генерал Ли 9 апреля 1865 года капитулировал в Аппаматоксе.
      Согласно условиям капитуляции Р.Э. Ли вернулся в родной штат. Его обширные имения были конфискованы правительством. Осенью 1865 года он стал президентом Вашингтонского колледжа в Лексингтоне, который впоследствии был переименован в институт Вашингтона — Ли.

      Родиной Джузеппе Гарибальди является французский город Ницца, где он родился в семье итальянского моряка. В 15 лет под руководством отца он начал нелегкую морскую службу. Через десять лет стал капитаном небольшого собственного торгового судна. Гарибальди прекрасно освоил морское дело и хорошо знал лоцию Средиземноморья, порты Италии и других стран средиземноморского бассейна. Много времени он уделял самообразованию, увлекался военной историей своей родины.
      В то время Италия была раздроблена на несколько небольших государств, северные из которых находились под австрийским владычеством. Вена держала на севере Италии многочисленную армию, которая стояла гарнизонами в крепостях, силой оружия подавляя любое сопротивление своей власти. В гуще итальянского народа и прежде всего в среде интеллигенции и молодежи зрели идеи объединения отечества в единое, независимое государство.
      Итальянское революционное движение породило такую организацию, как "Молодая Италия" во главе с Джузеппе Мадзини (или иначе Маццини), начавшую свою подпольную деятельность первоначально в Пьемонте и Сардинском королевстве. Ее отделения появились во многих городах Италии, привлекая в свои ряды прежде всего молодых людей. Капитан торгового судна Джузеппе Гарибальди также примкнул к "Молодой Италии".
      Однако первый опыт участия в вооруженном революционном выступлении закончился для него плачевно. В 1834 году судовладелец Гарибальди участвовал в неудавшемся восстании в Генуе и был заочно приговорен австрийским военным судом к смертной казни. Ему пришлось, как и многим итальянским революционерам, бежать за океан, в Южную Америку, и обрести там новую родину.
      Там он более 10 лет воевал за независимость республики Риу-Гранди и республики Уругвай. Первую он защищал в должности капитана капера (небольшого военного судна) от Бразилии, вторую республику, сохранившуюся до наших дней, — от соседней, более сильной Аргентины. В латиноамериканских войнах революционер-эмигрант Гарибальди совершенствовал искусство полевого командира, которое так пригодилось ему в будущем на итальянской земле.
      В свой отряд Джузеппе Гарибальди брал на службу преимущественно соотечественников-итальянцев, которых оказалось немало на юге Латинской Америки. Для них он ввел необычную военную форму — красные рубахи. Его "краснорубашечники" не раз отличались в боях против регулярных аргентинских войск, завоевав уважение уругвайского народа.
      Риу-Гранди и Уругвай стали для итальянского революционера прекрасной школой ведения партизанской войны на суше и каперской — на море. Гарибальдийцам почти всегда противостояли превосходящие силы противника, с которыми они успешно боролись, совершая молниеносные нападения в любое время дня и ночи, атакуя противника на походном марше или в укреплениях, уклоняясь при этом от больших столкновений, чтобы не нести больших потерь. Гарибальди берег своих бойцов, чем заслужил их признательность и любовь.
      Он убеждал своих соотечественников, что их военные знания и умение владеть оружием рано или поздно пригодятся Италии. Патриотизм всегда был одной из самых сильных черт гарибальдийцев. Джузеппе Гарибальди был не просто итальянским революционером-демократом, но и интернационалистом, готовым с оружием в руках постоять за свободу любого народа.
      Узнав, что на родине вновь оживилось революционное движение, известное в истории как "Рисоржименто" ("Возрождение") и началась революция (1848-1849), Джузеппе Гарибальди с группой единомышленников возвратился в Италию. Вскоре он сформировал там добровольческий отряд "краснорубашечников" численностью в 3 тысячи человек. Во главе этого отряда участвовал в боях на территории Северной Италии и Южной Швейцарии.
      Эта война оказалась кратковременной и малоуспешной для итальянского оружия — силы сторон были неравными, австрийские войска хорошо вооружены и обучены. После боев в Альпах Гарибальди пришлось бежать в Швейцарию.
      В 1849 году под руководством революционеров-демократов Мадзини и Гарибальди в Риме была свергнута власть папы Пия IX и провозглашена Римская республика. Командир 5-го легиона "краснорубашечников" стал одним из организаторов и руководителей обороны Рима от французских экспедиционных войск под командованием генерала Удино (сына наполеоновского маршала Удино), которые, высадившись в Чивитавеккья, осадили Вечный город.
      Противник имел численное превосходство и располагал мощной артиллерией, и в случае длительной осады и штурма римлян ожидали неизбежные бедствия войны. К тому же артиллерийский обстрел неизбежно мог привести к жертвам среди мирного населения и разрушениям городских кварталов. Первая попытка французов овладеть Римом закончилась неудачей: его 20-тысячный гарнизон отбил приступ.
      Генерал Удино начал его осаду. 3 июля того же года Джузеппе Гарибальди во главе пяти тысяч своих бойцов покинул Рим — французское командование гарантировало им после прекращения огня свободный уход за пределы Вечного города, опасаясь, что гарибальдийцев поддержат вооруженные горожане.
      Однако когда "краснорубашечники" оказались за пределами римских земель, они стали подвергаться постоянным нападениям австрийских, французских войск и войск Неаполитанского королевства. Бойцы отряда понесли большие потери.
      После падения Римской республики Гарибальди в июле 1849 года возглавил 4-тысячный отряд добровольцев-"краснорубашечников", отправившийся на помощь революционной Венеции. Используя тактику партизанской войны, он пробился через кольцо вражеских войск к Пьемонту. В тяжелых боях отряд гарибальдийцев, который противник преследовал буквально по пятам, понес большие потери. Попытка достичь Венеции морем оказалась неудачной.
      Венецианское вооруженное выступление в Италии против венской династии Габсбургов было жестоко и быстро подавлено австрийскими войсками. Гарибальди так и не сумел со своим отрядом прийти на помощь восставшей Венеции. Командир "краснорубашечников" был арестован пьемонтскими властями, ему грозил военный суд.
      Джузеппе Гарибальди с помощью друзей удалось бежать из родной Италии. Он оказался в Соединенных Штатах, где некоторое время работал на свечном заводе, а затем перебрался в Республику Перу и там снова стал капитаном торгового судна, плававшего в Тихом океане. Во время аргентинской интервенции против Уругвая итальянский эмигрант находился среди защитников уругвайской столицы Монтевидео.
      В 1854 году Гарибальди легально возвратился в Италию, будучи там тепло встречен. Он поселился на острове Капри и стал, обладая большим мореходным опытом, капитаном первого итальянского парохода.
      Во время австро-итало-французской войны 1859 года Гарибальди командовал добровольческим корпусом альпийских стрелков. В ходе боевых действий стрелки-гарибальдийцы нанесли в Ломбардии, на равнине и в горах, поражения австрийским войскам, освободив ее большую часть. В той войне именно они отстояли национальную честь Италии, проявив высокие образцы воинской доблести и бесстрашия. О Джузеппе Гарибальди вновь заговорили по всей стране.
      Герой той войны стал одним из самых деятельных и прославленных участников Итальянской революции 1859-1860 годов. Центром борьбы против австрийского господства был Пьемонт (королевство Сардиния). Джузеппе Гарибальди, тайно заручившись поддержкой сардинского короля Виктора-Эммануила II и его премьер-министра графа Камилло Бенсо ди Кавура, начал действовать.
      Из своих альпийских стрелков, отличившихся в войне против австрийцев, Джузеппе Гарибальди сформировал знаменитый в истории отряд "Тысяча" (1170 человек). Во главе его он выступил на помощь Сицилии, восставшей против власти неаполитанского короля. 11 мая 1860 года гарибальдийский отряд, в котором были добровольцы из других стран, высадился на сицилийский берег у мыса Марсала и двинулся на столицу острова город Палермо.
      У города Калатафими гарибальдийцев поджидал корпус неаполитанской армии под командованием генерала Ланди (около 3500 человек), усиленный полевой артиллерией. Неаполитанцы занимали выгодные позиции, хорошо укрепившись на холмах вокруг Калатафими. Ночью 15 мая "краснорубашечники", имевшие 4 пушки, при поддержке сицилийских партизан — "пиччотти" внезапно атаковали неприятеля и навязали ему рукопашный бой. Схватки на холмах близ городских окраин длились шесть часов, и в конце концов неаполитанские войска были выбиты с занимаемых позиций и обращены в бегство. "Тысяча" потеряла всего 18 человек убитыми и 128 ранеными.
      В результате победы в сражении при Калатафими над регулярными войсками короля Франциска II Сицилия в мае 1860 года была полностью освобождена от неаполитанских войск.
      Затем военные действия были перенесены на юг Италии. Англичане помогли гарибальдийцам переправиться через Мессинский пролив. "Краснорубашечники" совершили не менее успешный поход на столицу бурбонской династии Неаполь, и 7 сентября Джузеппе Гарибальди во главе своих бойцов вступил в город. Вскоре после этого весь итальянский юг был освобожден от власти Бурбонов. Неаполитанская армия после поражения при Калатафими больше не оказывала серьезного сопротивления революционным войскам.
      Вся Италия прославляла Джузеппе Гарибальди как великого национального героя, а он неожиданно для многих передал завоеванные территории под власть сардинского короля Виктора-Эммануила II, который 18 февраля 1861 года провозгласил их земли Итальянским королевством. Таким образом, объединенная Италия из-за непоследовательности республиканца Гарибальди, выпустившего из своих рук революционную инициативу, стала новой европейской монархией.
      Слава Джузеппе Гарибальди достигла и берегов Северной Америки. Президент Соединенных Штатов Авраам Линкольн предложил ему командование федеральной армией, сражавшейся в то время без особых успехов против армии Конфедерации. За Атлантическим океаном шла длительная и кровопролитная война между северянами и южанами. Гарибальди ответил отказом, поскольку американский президент медлил с отменой рабства в своей стране.
      У народного героя Италии в то время были другие заботы. Вне пределов объединенной страны оставались еще Римская (Папская) область и Венеция. Он решил силой оружия добиться их присоединения к остальной Италии. В 1862 году Гарибальди во главе небольшого отряда добровольцев предпринял поход на Рим, но в бою при Аспромонте потерпел поражение от папских регулярных войск под командованием генерала Паллавичини и получил тяжелое ранение. От ампутации ноги его спас русский хирург Н.И. Пирогов.
      Во время австро-итальянской войны 1866 года Джузеппе Гарибальди вновь командовал отрядами добровольцев. В боях в Венецианской области и в Тироле против австрийских войск гарибальдийские отряды численностью в 38 тысяч человек, наступая от города Брешиа, освободили от неприятеля часть Южного Тироля. При этом были одержаны победы у Лодроне, Монте-Азелло, Кондино, Амполы и Беззеццы.
      Однако Пруссия в лице канцлера Бисмарка воспротивилась присоединению областей Тироль и Трентино-Альто-Адидже к Италии. Сосредоточение на ее границе 127-тысячной австрийской армии вынудило итальянского короля Виктора-Эммануила II отдать Гарибальди приказ отступить с завоеванных позиций у Беззеццы.
      Австро-итальянская война закончилась присоединением Венецианской области к Итальянскому королевству. Теперь из всех итальянских территорий только Папская область оказалась не воссоединенной с отечеством. В следующем, 1867 году Джузеппе Гарибальди предпринял вторую и последнюю вооруженную попытку освободить Рим от папской власти, которая также закончилась военной неудачей.
      3 ноября 1867 года у города Ментана в Папской области, к северу от Рима, произошел бой между гарибальдийцами (4 тысячи человек) и объединенными силами папских и французских войск (9 тысяч человек), которыми командовали генералы Канцлер и де Файли. "Краснорубашечники" дрались мужественно, но к концу боя они израсходовали все боеприпасы и потерпели поражение. Французы в тот день на деле испытали новый вид огнестрельного оружия — игольчатые ружья Шаспо и современную артиллерию. Преимущество французов и папских солдат в вооружении в немалой степени сказалось на результате упорного сражения.
      Гарибальдийцы в бою у Ментаны потеряли 400 человек убитыми и ранеными, 900 человек попали в плен. Джузеппе Гарибальди был схвачен и отправлен в заточение в крепость Вариньяно. Остатки его разгромленного отряда, преследуемые неприятелем, отступили из Папской области на территорию Итальянского королевства. Так неудачно закончился и второй поход гарибальдийцев на папский Рим.
      Оба раза Джузеппе Гарибальди попадал в плен к папским властям и оба раза был отпущен благодаря широкой международной поддержке.
      Все же военные труды Джузеппе Гарибальди в деле объединения отечества дали свой результат. Венеция и Вечный город стали частью Италии. 2 октября 1870 года Рим официально вошел в состав Итальянского королевства и после плебисцита был объявлен столицей государства.
      Во время франко-прусской войны 1870-1871 годов генерал Джузеппе Гарибальди командовал французской Вогезской армией (ее штаб-квартира находилась в городе Даль на реке Ду близ швейцарской границы). Она нанесла прусским войскам ряд поражений. Вместе с ним воевали двое его сыновей и немало бывших "краснорубашечников", которые добровольцами вступили в ряды французской армии.
      Весной 1870 года Вогезская армия пресекла попытку прусских войск форсировать реку Ду и закрепиться на ее левом берегу. Видя бесперспективность дальнейших атакующих усилий в южном направлении, прусское командование приостановило наступление на позиции Вогезской армии.
      Хотя в той войне Франция потерпела полное поражение от Пруссии, боевые действия против немцев в Вогезах, особенно в начале войны, составили честь французскому оружию. Прусская армия в той войне подступила к Парижу, в котором началось народное восстание. Генерал Джузеппе Гарибальди приветствовал образование Парижской коммуны.
      Участие на стороне республиканской Франции в войне против Прусского королевства стало последней страницей в военной биографии Гарибальди, и закрывалась она победными строками.
      В 1874 году он был избран в Итальянский парламент. Депутатские обязанности Джузеппе Гарибальди исполнял два года, а затем по старости отошел от политической и общественной деятельности. Последние годы жизни он провел на острове Капрера.
      Имя генерала-революционера стало символом борьбы итальянского народа за свободу и национальную независимость в XIX столетии. В ходе гражданской войны в Испании 1936-1939 годов итальянские добровольцы-интернационалисты были объединены в бригаду имени Гарибальди. Во время Второй мировой войны партизанские отряды, сражавшиеся в Италии против гитлеровских войск и фашистской армии Муссолини, гордо носили на своих боевых знаменах имя народного героя, называясь гарибальдийскими бригадами.

      Гражданская война в США была такой же продолжительности, как и Первая мировая война. Каждая из сторон — северяне и южане, федераты и конфедераты сражались друг с другом ожесточенно, стремясь одержать верх. В том "гражданском" противостоянии были свои герои. У северян первым среди равных обычно называют генерал-лейтенанта Улисса Симпсона Гранта, которому суждено было стать еще и американским президентом.
      …Грант родился в многодетной семье владельца кожевенной мастерской в штате Огайо. В 1842 году окончил военное училище в Вест-Пойнте и был выпущен лейтенантом в пехотный полк, стоявший в штате Миссури. К тому времени он сменил свое имя Хирама Улисса на Улисса Симпсона, чтобы избежать смущавших его инициалов "ХУГ", что в переводе с английского означали "объятия, хватка, захват".
      Он участвовал в войне США против Мексики 1846-1848 годов. Отличился в битве с мексиканцами при городе Монтеррее, удостоившись похвалы командующего. Затем его пехотный полк принимал участие в десантной операции в порту Веракрус на побережье Мексиканского залива, которая стала поворотным событием в американо-мексиканской войне.
      Потом Грант успешно командовал своими пехотинцами в сражениях с мексиканцами при Серро Гордо, Молино дель Рей и Чапультепеке. После взятия американской армией Мехико (14 сентября 1847 года) Улисс Грант, имевший за войну отличные характеристики, досрочно производится в капитаны с окладом старшего лейтенанта.
      После войны Грант женился и продолжал служить в различных гарнизонах — в штатах Миссисипи и Нью-Йорке, на озере Мичиган и на тихоокеанском побережье США. Последним местом его службы стал калифорнийский форт Гумбольт, после чего Улисс Грант ушел в отставку. Вернувшись в родной штат, он занимался сельским хозяйством работал клерком в кожевенном бизнесе отца. Однако мысль о продолжении военной карьеры не оставляла отставного армейского офицера.
      С началом гражданской войны в Соединенных Штатах 1861-1865 годов ему как боевому офицеру, отличившемуся в войне против Мексики, не без труда удалось получить назначение командиром Иллинойского добровольческого пехотного полка. Улисс Грант действовал настолько успешно, что уже через два месяца получил звание бригадного генерала и начальство над военными силами северян в юго-восточном округе штата Миссури.
      В феврале 1862 года бригадный генерал Грант захватил хорошо укрепленные форты конфедератов — форт Генри и форт Донелсон. Военачальник северян возглавил комбинированную сухопутно-речную экспедицию численностью в 25 тысяч человек. Целью ее было разрушение оборонительной линии конфедератов, созданной генералом Джозефом Джонсоном. Речной эскадрой бронированных канонерок на Теннесси командовал адмирал Эндрю Фут.
      При проведении этих двух крупных операций генерал Улисс Грант умело организовал взаимодействие сил армии и речной военной флотилии на Теннесси. Это позволило ему предъявить командиру форта Донелсон генерал-майору Джону Флойду ультиматум о безоговорочной капитуляции: "Не может быть никаких условий, кроме немедленной и безоговорочной капитуляции". Предложения южан о перемирии были отвергнуты.
      Новому командиру гарнизона Донелсона (вместо бежавшего на катере Флойда им стал генерал-майор Саймон Бакнер) после недолгих размышлений пришлось пойти на такие условия, хотя гарнизон форта (15 тысяч человек) и имел хорошие возможности вести борьбу в условиях осады. Осажденные успешно выдержали обстрелы бронированных речных канонерок северян и совершили вылазку из форта, едва не прорвав осадное кольцо. Потери южан составили вместе с пленными 16 тысяч 623 человека, северян — 2 тысячи 832 человека. Эти две большие победы прославили бригадного генерала Улисса Симпсона Гранта в армии северян в самом начале гражданской войны.
      Весной того же года Грант за одержанные над южанами победы получил звание генерал-майора. Теперь он пользовался благосклонностью президента Авраама Линкольна и был назначен командующим армии Теннесси, одной из самых сильных в вооруженных силах Севера. В апреле 1862 года его войска удачно отбили наступление армии конфедератов под командованием генерала Джозефа Джонсона, которая внезапно атаковала позиции северян при Шилоу в штате Теннесси. Гранту удалось разгадать намерения Джонсона и навязать ему в сражении свою волю.
      После победы при Шилоу армия Теннесси перешла в наступление по долине реки Миссисипи. Хотя здесь войска конфедератов имели численное превосходство и удобные для обороны позиции, северяне разбили их в нескольких сражениях.
      Армия Теннесси упорно продвигалась к югу, к городу Виксбергу, тесно взаимодействуя с речной военной флотилией северян на Миссисипи. Федералистам приходилось бороться с лихими рейдами кавалерийской дивизии конфедератов генерала Натана Форреста. В Виксберге сосредоточились крупные силы противника под командованием генерала Джона Пембертона. В июне 1863 года город был осажден северянами с суши и со стороны реки. Начались блокадные бои и артиллерийский обстрел виксбергских укреплений. Речная флотилия северян завоевала господство в среднем течении Миссисипи.
      Командующий армией северян так построил блокадное кольцо, что южане оказались в изоляции от своих главных сил, которые так и не смогли прийти на помощь почти 30-тысячному блокированному гарнизону. Постоянные артиллерийские обстрелы с суши и со стороны реки деморализовали его, поскольку контрбатарейную борьбу осажденные проиграли еще в самом начале осады. Узнав, что генерал Грант готовится к решающему штурму, генерал Пембертон капитулировал.
      В ходе Виксбергской операции армия северян за 19 походных дней с боями прошла 330 километров, обеспечивая себя продовольствием за счет реквизиций. Она одержала победы в пяти сражениях, не считая большого числа мелких стычек с конфедератами.
      После капитуляции гарнизона Виксберга северяне установили полный контроль над обширной долиной реки Миссисипи с ее коммуникациями и речными портовыми городами. Конфедерация южных американских штатов территориально оказалась фактически разделенной на две части, сообщение между которыми прерывалось боевыми действиями. Уже одно это ставило под угрозу само существование Конфедерации и ее способность продолжать войну.
      Виксбергская победа прославила генерала Гранта в стане северян и обеспечила ему хорошую перспективу служебного роста. Он получил в командование так называемую дивизию Миссисипи и добился очередного успеха в гражданской войне, решительными наступательными действиями сняв осаду с города Чаттануга. Осаждавшие его войска конфедератов поспешно отступили, не ввязываясь в большое полевое сражение, и Улисс Грант начал преследование противника, не позволяя южанам закрепиться на новых позициях.
      Гражданская война приближалась к своему логическому завершению. Юг по своему экономическому, военному и политическому потенциалу не мог победить развитый во всех отношениях Север. Президент Авраам Линкольн три года пытался найти среди своих многочисленных генералов такого полководца, который бы смог победно завершить затянувшуюся войну.
      В конце концов выбор главы государства пал на удачливого и решительного генерала Улисса Гранта. В марте 1864 года президент Линкольн назначил его главнокомандующим всеми правительственными армиями, сражавшимися против сил Конфедерации и произвел в генерал-лейтенанты. Ему теперь подчинялись все федеральные военные силы между Миссисипи и Аллеганскими горами. "Этот человек мне нужен. Он умеет драться", — сказал о Гранте президент Линкольн.
      Новый главнокомандующий федералистов на Западе сразу же взял на себя общее руководство военными действиями. Президент Авраам Линкольн наделил его огромными полномочиями, потребовав от Гранта лишь одного — полной победы Севера в гражданской войне. Поняв, что боеспособность южан снижается день ото дня, Улисс Грант повел откровенно затяжную войну, хорошо продуманную и организованную. По сути дела он на практике осуществил план "Анаконда", предложенный в свое время американскому правительству генералом Скоттом. Тогда этот план по различным соображениям в Вашингтоне принят не был, но сама идея у высшего командования армии Севера получила одобрение.
      Главнокомандующий приказал войскам под командованием генерала Уильяма Шермана наступать на один из крупнейших городов Конфедерации Атланту, а генералу Филиппу Шеридану — нейтрализовать активными действиями крупные силы конфедератов, сосредоточенных в долине реки Шенандоа. Таким образом, силы армии южан оказывались разобщенными. Они не только лишались взаимодействия, но и не могли прийти на выручку друг другу.
      Первой крупной операцией Гранта в должности главнокомандующего стало сражение при Лукаут-Маунтине (Чаттанугская битва), состоявшееся в ноябре 1863 года. Под командованием генерала Гранта находилось примерно 60 тысяч человек, и его армия превосходила здесь южан в полтора раза. Первый день сражения не принес северянам заметных успехов, но на второй день они наголову разбили армию южан генерала Брэкстона Брэгга. Тот потерял почти 13 тысяч человек (в большинстве своем пленными и пропавшими без вести — дезертирами), 40 артиллерийских орудий и 7 тысяч ружей. Потери победителей составили около 8 тысяч человек. Победа в Чаттанугской битве позволила армии федералистов начать новые наступательные действия на Юге.
      Сам Улисс Грант вместе с армией генерала Джорджа Мида двинулся к городу Ричмонду против Вирджинской армии генерала Ли, самого лучшего полководца Конфедерации южных штатов. В случае победы над ним северяне могли рассчитывать на скорое завершение гражданской войны.
      Несколько кровопролитных сражений — при Уайлдернессе, Спотсильвании и Колд-Харборе — не дали решающего перевеса правительственным войскам. Конфедераты вели оборонительные бои и успешно противостояли армии северян. Благодаря военному искусству генерала Роберта Эдуарда Ли жизнь Конфедерации южных штатов удалось продлить.
      Однако армия Ли, равно как и Гранта, несла большие потери, которые не восполнялись. Северяне же регулярно получали подкрепления, поскольку у Севера людские резервы были несравненно больше. Кроме того, они не испытывали больших трудностей с боеприпасами и вооружением, чего нельзя было сказать об их противнике.
      Хотя Вирджинская армия во главе с генералом Ли сражалась на равных с северянами, она постепенно стала терять инициативу в боевых действиях. Общая стратегическая линия командования вооруженных сил Вашингтона теперь сводилась к настойчивым наступательным действиям на Юге, к разобщению военных сил Конфедерации. В скором времени конфедераты только и занимались тем, что отбивали атаки противника, а маневрирование армии южан стало больше напоминать отступление.
      В июле 1864 года войска генерала Гранта окружили армию Ли у города Питерсберга в штате Джорджия. Перед этим федералисты одержали победу в сражении при Тревель-Стейшне и успешно форсировали реку Джеймс. Понтонный мост инженеры Потомакской армии навели через нее за 8 часов, и южане не успели этому помешать. Грант ввел противника в заблуждение относительно места переправы через водную преграду.
      15-18 июня 1864 года в штате Джорджия состоялась битва при Питерсберге. Северяне не смогли с ходу овладеть этим укрепленным городком с небольшим гарнизоном. На пути 65-тысячной Потомакской армии генерала Улисса Гранта встали 40 тысяч конфедератов — ветеранов гражданской войны. Они занимали хорошо укрепленные полевые оборонительные позиции. Трехдневное сражение стоило северянам потери более 8 тысяч человек, тогда как потери южан составили около 5 тысяч человек.
      Тогда Грант решил начать планомерную осаду города Питерсберга и овладеть железной дорогой южнее города. В ходе осады стороны вели окопную войну с вылазками и маневрами. В последний день июня северяне взорвали подкоп под укрепления Питерсберга. От взрыва 4 тонн пороха образовалась огромная воронка, через которую в город должен был ворваться один из корпусов Потомакской армии. Однако из-за неслаженных действий командиров северян в воронке скопилась огромная масса солдат, и конфедераты, быстро придя в себя, открыли по толпе шквальный ружейный и пушечный огонь. Штурм города не удался, и атакующие потеряли около 4 тысяч человек, тогда как оборонявшиеся — чуть больше одной тысячи (вместе с жертвами подземного взрыва).
      Осада продолжалась до 1 апреля следующего 1865 года. В тот день победа северян при Файв-Форксе заставила генерала Ли отступить от Питерсберга. Более того, ему стоило больших усилий с боями вырваться из окружения. Однако генерал Грант не смог ему помешать, хотя к тому времени в блокадном кольце вокруг Питерсберга стояли две армии северян — Потомакская и Джеймсская общей численностью около 90 тысяч человек.
      Вирджинская армия стала отступать в западном направлении — войска северян под командованием Улисса Гранта настойчиво преследовали ее. Главнокомандующий приказал генералу Филиппу Генри Шеридану отрезать конфедератам путь к отступлению, и тот успешно справился с поставленной задачей, закрепившись на новых позициях. Теперь возможности южан маневрировать, равно как и восполнить потери, были сведены до минимума. Кавалерия федералистов постоянно тревожила отходившие войска конфедератов.
      Гражданская война в Соединенных Штатах близилась к развязке. Остановившийся в Аппоматокс Корт-хаус (штат Вирджиния) генерал Ли окончательно осознал, что его сильно поредевшая в последних боях армия уже не в состоянии сопротивляться более сильному противнику. 9 апреля 1865 года он объявил о капитуляции Вирджинской армии и тем самым избежал еще больших, теперь уже ничем не оправданных людских потерь. В плен сдалось 28 тысяч 356 человек.
      Для южан это известие оказалось смертельным ударом. Их Конфедерация лишалась главной своей военной силы и, по сути дела, прекращала свое существование как государственное образование. Тем самым восстанавливалось нарушенное в ходе гражданской войны единство Соединенных Штатов. Однако президенту США Аврааму Линкольну не пришлось в полной мере насладиться победой — 14 апреля он был смертельно ранен в театре выстрелом из пистолета актером Джоном Бутом, сторонником южан.
      Военные действия на юге Соединенных Штатов после капитуляции Вирджинской армии генерала Ли завершились уже через несколько недель — к 26 мая. Конгресс США в торжественной обстановке присвоил главнокомандующему правительственными войсками Улиссу Симпсону Гранту звание полного генерала (второй случай присвоения этого воинского звания в истории страны; первый раз оно было присвоено в 1799 году).
      В 1867 году Улисс Грант получил пост военного министра в правительстве Джонсона. Он успешно начал свою политическую карьеру и последовательно дважды избирался от республиканской партии на пост президента США. Однако третья президентская избирательная кампания закончилась для Гранта неудачно, и он сошел с политической арены, решив попробовать силы на другом поприще.
      Переехав из Вашингтона в Нью-Йорк, отставной генерал активно занялся банковским бизнесом и быстро разорился после нескольких неудачно проведенных им финансовых операций. Последние годы жизни он посвятил написанию мемуаров о гражданской войне в США. Они имели большой успех среди американской общественности и обеспечили некоторое материальное благополучие семье Грантов.
      В военной истории Улисс Симпсон Грант известен тем, что он сыграл решающую роль в победе федералистов над конфедератами в гражданской войне. При этом он показал себя талантливым стратегом и тактиком, надежным соратником американского президента Авраама Линкольна, одного из самых выдающихся государственных деятелей в американской истории.

      Индийское народное восстание против англичан 1857-1858 годов в истории чаще называют Сипайским восстанием. Сипаями назывались индийцы, служившие в британских колониальных войсках, которые стояли гарнизонами в важнейших городах страны. Именно в пехотных полках сипаев вызрело возмущение колонизаторами, которое привело к вооруженному выступлению, подобного которому "владычица морей" Британия еще не знала.
      Восстание выдвинуло немало военных вождей, действительно героических личностей. Но среди них выделялся человек, чье имя и по нынешние дни овеяно легендами и особым почитанием в современной Индии. Это правительница княжества Джханси рани Лакшми-Баи, национальная героиня в своем отечестве.
      Княгиня не приветствовала появление англичан в Индостане, но была вынуждена смириться с их военной силой. В ее столице стоял сипайский гарнизон, который одним из первых обернул свое оружие против британцев. Сипаи, стоявшие в Джханси, восстали в июне 1857 года. Перебив англичан, прежде всего офицеров, восставшие ушли в столицу Дели. Город остался без защиты.
      Лакшми-Баи, власть которой была сильно ограничена, взяла управление княжеством в свои руки. Она сообщила колониальным властям, что считает себя на службе английской короне и откажется от управления Джханси, когда они вернутся в ее владения. Однако британцы обвинили рани в преднамеренном убийстве европейцев, которые находились в ее столице. Тогда Лакшми-Баи открыто перешла на сторону восставших.
      Когда английские войска под командованием генерала Роуса (Роуза) подошли к Джханси, правительница княжества возглавила его оборону. При этом она проявила такое завидное мужество и храбрость, что одно только ее имя стало окрылять на бой повстанцев. Однако индийцы в боях за Джханси не смогли устоять перед артиллерией колонизаторов, их выучкой и современным огнестрельным оружием. Англичане взяли город.
      После защиты своей столицы Лакшми-Баи стала командиром кавалерийского отряда, одного из немногих у восставших сипаев. Она воевала в войске одного из предводителей повстанцев Тантиа Топи, порой самостоятельно совершая внезапные конные набеги на расположение неприятельских сил. Часто ее действия были успешны, популярность героини стала необыкновенной.
      Рани отличилась в сражении 22 мая 1858 года под Гаулаули. Здесь колонна английских войск сэра Хью Роуса столкнулась с войском восставших под командованием Тантиа Топи и Лакшми-Баи. Повстанцев насчитывалось около 20 тысяч человек, вооруженных в своей массе копьями и другим холодным оружием. Их предводители с самого начала сражения старались реализовать свое численное превосходство, но англичане раз за разом отбивали атаки индийцев пушечными выстрелами и ружейными залпами.
      Судьба сражения у Гаулаули решилась штыковой атакой английской пехоты. Восставшие к тому времени понесли большие потери в людях, так и не сумев сбить неприятеля с занимаемой им выгодной позиции. Индийцы бежали с поля боя, а победители вновь заняли ранее оставленный ими город Колпи.
      Последней битвой княгини Лакшми-Баи стали события под Гвалиором в том же 1858 году. Здесь она командовала большим отрядом повстанцев, который устроил походный лагерь у холма Лошкар, укрепив его. Английские войска под командованием генерала сэра Хью Роуса подступили к городу с целью захвата его. Правительница Джханси твердо решила отстоять Гвалиор.
      Сражение началось 17 июня со штурма англичанами лагеря повстанцев. Им удалось при помощи артиллерийского огня нанести тяжелый удар по врагу и захватить холм Лошкар, который господствовал над полем боя. Тогда восставшие, отступив из походного лагеря, засели в городе, готовые защищать каждый его дом, каждую улицу. На сторону отряда рани встали многие горожане, вооруженные чем придется.
      Утром следующего дня, 18 июля, английские войска начали штурм Гвалиора. Успех сопутствовал им: атакующие с боя брали одну за другой позиции защитников города, среди которых лишь немногие имели ружья. Взять же Гвалиор окончательно генерал Роус смог только к вечеру 19 июля. Потери восставших индийцев в том сражении оказались огромны.
      Рани Лакшми-Баи в 23 года погибла в Гвалиорском сражении. Пала смертью храбрых. Победителям о том было достоверно известно. Они искали ее тело среди погибших повстанцев, но так и не нашли. Достоверно известно и то, что в Сипайском восстании княгиня Джханси больше не блистала своим бесстрашием и воинской доблестью.

      Имя "Белого" генерала Скобелева в 70-80 годах XIX века было поразительно популярно в рядах русской армии, в России. Его называли при жизни "вторым Суворовым", "Суворову равным". То была дань светлой благодарности герою Плевны и Шипки-Шейнова в войне за освобождение славянской православной Болгарии от векового османского ига, герою Туркестанских и Ахалтекинского походов…
      Скобелев родился в Санкт-Петербурге, еще в юности решив связать свою судьбу с русской армией. Отец и дед его были генералами, георгиевскими кавалерами. Первоначально он поступил на математический факультет Петербургского университета. В 1861 году стал вольноопределяющимся в Кавалергардском полку. Через два года был произведен в корнеты. Молодой офицер рано обратил на себя внимание незаурядными способностями, прежде всего умением командовать людьми. Службу он продолжил в лейб-гвардии Гродненском гусарском полку. Добровольцем участвовал в польской кампании, за что получил свой первый боевой орден с надписью "За храбрость".
      В 1868 году Михаил Скобелев в возрасте 25 лет успешно окончил Академию Генерального штаба. Во время учебы опубликовал свой первый научный труд "О военных учреждениях Франции". После окончания учебы был причислен к корпусу офицеров Генерального штаба и направлен служить в штаб Туркестанского военного округа. Там он был назначен командиром Сибирской казачьей сотни.
      В 1872 году его прикомандировали к Главному штабу, где он служил в военно-научном комитете. Затем его перевели в штаб пехотной дивизии, расквартированной в Новгороде. Там он командовал пехотным батальоном и получил звание подполковника.
      Известность как военачальник и большой боевой опыт Скобелев приобрел во время завоевательных экспедиций русской армии в Среднюю Азию. В немалой степени они были вызваны постоянными столкновениями на государственной границе в Оренбургском крае и процессом добровольного вхождения в российское подданство кочевых казахов, на которых распространялась власть Кокандского и Хивинского ханств, Бухарского эмирата.
      Скобелев участвовал в Хивинском походе 1873 года. Туркестанский генерал-губернатор К.П. Кауфман, помня о неудачах прежних походов русских войск на Хиву, тщательно организовал военную экспедицию. На ханство, окруженное безводными пустынями, наступало четыре отряда с четырех сторон. Наиболее трудный маршрут пролегал от Красноводска и с полуострова Мангышлак (Скобелев состоял в мангышлакском отряде). Туркестанские войска были усилены опытными кавказскими войсками, участвовавшими в войне против имама Шамиля, и дополнительным числом казачьих войск.
      В Хивинском походе подполковник Скобелев не раз проявлял личное мужество. За воинскую доблесть при проведении рекогносцировки (разведки) у селения Имды-Кудук он был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. 29 мая 1873 года столица ханства — древний город Хива сдалась русским войскам почти без боя после непродолжительного артиллерийского обстрела, которым руководил Скобелев.
      Хивинское ханство признало свою вассальную зависимость от Российской империи, выплачивало контрибуцию в 2,2 миллиона рублей, ликвидировало у себя рабство. Свободу получило немало русских пленников-рабов, захваченных хивинцами в оренбургском приграничье.
      Скобелев продолжил службу в Туркестанском крае. В то время в Коканде, где происходили кровавые распри между ханом Худояром и его ближайшими родственниками, которые ополчились на него, разгорелась настоящая междоусобная война. Российские власти были вынуждены вмешаться в нее. За блистательное командование кавалерией в сражении при крепости Махраме против кокандцев полковник Скобелев производится в генерал-майоры.
      В январе-феврале 1876 года русские отряды под командованием Скобелева в боях под Андижаном и Асаке нанесли поражение мятежным кокандцам, которыми предводительствовал Автобачи. В Асаке был разгромлен 15-тысячный отряд повстанцев. После этого Автобачи сдался царским властям, и те разрешили ему поселиться в России и взять туда с собой одно из трех его семейств.
      Одержанные победы привели к тому, что в том же 1876 году Кокандское ханство прекратило свое существование. На его месте образовалась Ферганская область, вошедшая в состав Туркестанского генерал-губернаторства. Генерал Скобелев был назначен военным губернатором и командующим войсками Ферганской области. Во многом благодаря ему на территории бывшего Кокандского ханства прекратилось кровопролитие. По приказу Скобелева в Маргилане был казнен Пулат-бек, за три месяца казнивший четыре тысячи своих подданных. Летом 1876 года генерал предпринял горную экспедицию к границам Кашгарии.
      Популярность М.Д. Скобелеву в рядах русской армии принесла война 1877-1878 годов с Турцией за освобождение Болгарии. Это была война высокой справедливости, основанной на братстве славянских народов. Скобелев стал ее героем.
      Вначале он состоял при штабе главнокомандующего русской армии великого князя Николая Николаевича, выполняя его поручения. Участвовал в форсировании Дуная под огнем турок у Зимнича ранним утром 27 июня. Когда русские войска вступили на болгарскую землю, генерал-майор М.Д. Скобелев был назначен начальником штаба и фактическим командиром Сводной казачьей дивизии. Он участвовал во взятии города Белы и Шипкинского перевала.
      В июле 1877 года генерал командовал Кавказской казачьей бригадой во время неудачного второго штурма и блокады сильной вражеской крепости Плевна, которую первоначально защищало 30-тысячное войско Осман-паши. Кровавая плевенская эпопея затянулась на долгих пять месяцев и вынудила русскую Дунайскую армию приостановить наступление на юг Болгарии. В ходе второго штурма Плевны генерал Скобелев руководил атакой с юга силами Кавказской казачьей бригады, пехотного батальона и трех батарей. Своими действиями он спас от разгрома отряд генерала Шаховского, который попал под сильный удар контратакующих турок.
      В августе Скобелев назначается командиром отдельного отряда, отличившегося при взятии города Ловеч, в котором турки учинили резню местных жителей. В городе укрепился султанский военачальник Рифат-паша, имевший 8 тысяч солдат. Русские войска взяли Ловеч штурмом, овладев укреплениями на горе Червен-Бряг. Остатки турецкого гарнизона — 400 человек едва спаслись от преследования Кавказской казачьей бригады. Победители потеряли тогда около 1500 бойцов.
      Во время третьего штурма Плевны, где оборонялась лучшая армия султана, генерал-майор Скобелев командовал левофланговым отрядом. Его пехотинцам удалось выбить турок с вершин Зеленых гор и закрепиться там. Когда под сильным неприятельским перекрестным огнем цепи атакующих залегли, Скобелев верхом на белом коне с обнаженной шашкой вновь повел их в атаку. Редуты Каванлык и Иса-Ага были взяты штыковой атакой, и оборона Плевенской крепости оказалась прорванной.
      Осман-паша провел четыре атаки, чтобы вернуть себе редуты, но безуспешно. Поскольку на всех других участках штурмующие русские и румынские войска успеха не имели, Скобелев, к тому же лишенный артиллерийской поддержки, приказал своим батальонам отойти на гребень Зеленых гор. Неудачный третий штурм Плевны стоил 13 тысяч погибших русских и 3 тысяч румын.
      В этих боях Скобелев показал себя прекрасным тактиком: впервые его пехотинцы, действовавшие в рассыпном строю, атаковали вражеские укрепления перебежками, что заметно снизило потери. Это было новым словом в военном искусстве того времени. "Стрелять должны вы, а не противник", — учил генерал своих солдат.
      В сентябре 1877 года после третьего неудачного плевенского штурма Скобелев производится в генерал-лейтенанты и получает в командование 16-ю пехотную дивизию. С этого времени за ним и закрепилось прозвище "Белый генерал". Так же его называли и турки — Ак-паша (Белый генерал).
      Скобелевская дивизия до последних дней участвовала в блокаде Плевны. Именно Скобелеву удалось добыть сведения о последних приготовлениях Осман-паши к прорыву из блокированной крепости. Однако атака в ночь на 28 ноября туркам не удалась (путь преградили стойкие русские гренадеры), и султанский полководец потерял около 6 тысяч человек. После этого гарнизон Плевны капитулировал: в плен сдались 41200 солдат, 2128 офицеров и 10 генералов вместе с самим командующим Осман-пашой. Генерал-лейтенант Скобелев был назначен комендантом Плевны.
      Когда русское командование обсуждало план дальнейшего ведения войны, Скобелев высказался за переход через Балканские горы и наступление на столицу Турции город Стамбул (Константинополь). Его отряд (16 тысяч человек при 14 орудиях) совершил переход в зимних условиях через Балканы по Иметлийскому перевалу.
      В Русско-турецкой войне Скобелев особенно отличился в Шипко-Шейновском сражении, где его 16-я пехотная дивизия сыграла решающую роль. Против Шипкинского перевала стояла вторая, как ее оценивали, по боевым качествам армия Османской империи под командованием Вессель-паши численностью 35 тысяч человек при 108 орудиях. Ее главные силы располагались в укрепленном лагере Шейново.
      Русские атаковали армию Вессель-паши силами около 45 тысяч человек при 83 орудиях. Атака производилась тремя колоннами под командованием генерал-лейтенантов Ф.Ф. Радецкого, Н.И. Святополка-Мирского и М.Д. Скобелева (в состав его войск входило и семь болгарских добровольческих дружин).
      Именно колонне Скобелева выпала честь штурмовать основные укрепления вражеского лагеря. Особенно отличились Углицкий и Владимирский пехотные полки и стрелковая бригада. Сражение для скобелевцев началось в 11 часов утра под сильным артиллерийским и ружейным огнем турок. Около трех часов дня Вессель-паша, в ответ на предложение о капитуляции, справившись о чине Скобелева, приказал выкинуть белый флаг. Узнав об этом, сложили оружие и те неприятельские войска, которые располагались в горах выше Шейново. Теперь путь через Балканы в Южную Болгарию был открыт.
      Действия Скобелева при штурме укрепленного Шейновского лагеря заслужили самую высокую оценку современников. Его руководство войсками было безошибочным, тактические приемы — новаторскими. В ходе штурма в горных условиях ему удалось избежать продольного обстрела наступавших, что так дорого обошлось русской армии во время трех неудачных штурмов Плевны.
      Стратегическое значение Шипко-Шейновской победы было очень большим. В турецкой обороне в Балканских горах образовалась широкая брешь, через которую открывался прямой и удобный путь к столице Османской империи, которая к тому же лишилась в Шейново одной из лучших своих армий. Теперь две оставшиеся у нее армии Сулеймана-паши и Восточно-Дунайская (блокированная русским Рущукским отрядом) были надежно изолированы друг от друга.
      С учетом этой обстановки русское командование приняло решение немедленно наступать на город Адрианополь, находившийся на ближних подступах к Стамбулу. Наступление вновь велось отдельными отрядами. Скобелеву был вверен авангард центрального отряда с правом вести самостоятельные боевые действия. Наступление началось 3 января 1788 года. За один день пехотинцы и конница Скобелева прошли, спускаясь с гор, 80 верст (более 85 километров).
      Наступающие захватили Адрианополь внезапным ударом, его крепостной гарнизон его капитулировал. Скобелевский отряд вступил в город под звуки военного оркестра. Среди прочих трофеев в адрианопольском арсенале оказались 22 новых крупнокалиберных орудия с германских заводов Круппа, которые турки так и не успели применить в войне.
      В феврале войска Скобелева заняли Сан-Стефано, стоявший на ближних подступах к Стамбулу, всего в 12 километрах от него, и вышли на прямую к турецкой столице дорогу. Стамбул защищать было некому: лучшие султанские армии капитулировали, одна была блокирована в Придунавье, а армия Сулейман-паши незадолго перед этим была разгромлена южнее Балканских гор.
      Скобелев временно назначается командующим 4-м армейским корпусом, расквартированным в окрестностях Адрианополя. 3 марта 1788 года в Сан-Стефано был подписан мирный договор, согласно которому Болгария становилась самостоятельным княжеством. Турция признавала суверенитет Сербии, Черногории и Румынии. К Российской империи присоединялась Южная Бессарабия, а на Кавказе — Батум, Карс, Ардаган и Баязет. Побежденная Оттоманская Порта обязывалась уплатить 310 миллионов рублей контрибуции.
      После подписания мира султан пожелал лично познакомиться с русским "Белым генералом" — Ак-пашой и пригласил Скобелева в Стамбул. На турок очень сильное впечатление произвело то, что прославленный генерал знал Коран и мог цитировать его по-арабски.
      Скобелев был одним из тех военачальников императора Александра II, которые настаивали на вводе русских войск в Стамбул.
      Русская армия по условиям Сан-Стефанского мирного договора на два года осталась на болгарской земле. В январе 1879 года Скобелев был назначен ее главнокомандующим. В награду за победу в войне он получил придворный чин генерал-адъютанта.
      Скобелев много сделал для создания в Болгарии национальной армии. В этом деле ему помогали 344 русских офицера-инструктора и 2700 нижних армейских чинов. Теперь Болгарское княжество в случае вторжения турецких войск в Восточную Румелию могло само защищаться.
      Из Болгарии Михаил Дмитриевич возвратился на родину в ореоле славы как общепризнанный национальный герой. Его назначили командующим армейским корпусом со штабом в городе Минске, а его фамилия была навечно занесена в списки 44-го пехотного Казанского полка. В 1879 году Скобелев представлял Россию на германских военных маневрах. По возвращении в Санкт-Петербург он написал для Главного штаба подробнейший отчет о состоянии германской армии, в которой безошибочно усматривал будущего противника России.
      В начале 1880 года генерал-лейтенант М.Д. Скобелев назначается руководителем 2-й Ахалтекинской экспедиции на юге Средней Азии. Речь шла о присоединении к России Ахалтекинского оазиса, где проживало самое крупное туркменское племя текинцев (теке), не желавшее признавать власть белого царя над собой (и никого другого). Оно было способно выставить до 25 тысяч воинов ополчения, преимущественно конного. Текинцы имели сильную крепость Геок-Тепе (Денгиль-Тепе) в 45 километрах северо-западнее столицы современного Туркменистана Ашхабада.
      1-я Ахалтекинская экспедиция, плохо подготовленная, закончилась неудачей. Скобелев же самым обстоятельным образом подготовил свои войска (13 тысяч человек при 100 орудиях) к многотрудному походу через песчаную пустыню к крепости Геок-Тепе. В Чикишляре и Красноводске создали тыловые базы. Экспедиционному отряду придали осадную артиллерию. Перевозки войск и грузов осуществлялись по Каспийскому морю.
      Опираясь на тыловые базы, экспедиция за 5 месяцев перехода под Геок-Тепе заняла все укрепления текинцев. От Красноводска началось строительство железной дороги до Ашхабада. Крепость племени теке была взята штурмом после непродолжительной осады со строительством окопов, установкой осадных орудий и ракетных станков. Перед штурмом были подорваны крепостные стены и произведена бомбардировка. Текинская конница предприняла из-за стен огромной по территории глинобитной крепости несколько вылазок.
      Геок-Тепе пала 12 января 1881 года. Вслед за ней были присоединены к России Ашхабад и Ахалтекинский оазис, а затем и другие районы Туркмении.
      За успешно проведенную Ахалтекинскую экспедицию М.Д. Скобелев удостоился звания генерала от инфантерии (полного генерала) и Военного императорского ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия 2-й степени. Это была полководческая орденская награда.
      Популярнейший генерал русской армии, был приверженцем идеи славянского братства. В 1882 году, находясь в Париже, он выступил в защиту балканских народов против агрессивной внешней политики Австро-Венгрии и Германии. В Болгарии его именем были названы улицы, площади и парки во многих городах. Известный русский художник-баталист Василий Верещагин посвятил "Белому генералу" несколько больших полотен.
      В военном искусстве Скобелев придерживался прогрессивных взглядов, был сторонником смелых и решительных действий, обладал глубокими познаниями в военном деле и редкой способностью вести за собой войска на подлинный ратный подвиг, как это было под Плевной, Шейново и Геок-Тепе.
      У генерала от инфантерии Михаила Дмитриевича Скобелева было большое будущее: его называли даже "вторым Суворовым". Но преждевременная смерть лишила Россию талантливого полководца.

      Среди военных японской империи пожалуй, нет более популярной личности, чем адмирал флота Хейхатиро Того. С 1905 года он кумир самураев начала XX столетия и нынешних их потомков. Его славят как национального героя, который подарил Японии самую большую победу в Русско-японской войне, нанеся Российскому Императорскому флоту при Цусиме такое поражение, которое тот даже в дальнем приближении не испытывал никогда…
      Того происходил из семьи военного с самурайскими корнями. В 18 лет стал моряком. В 24 года поступил на службу во вновь созданный Императорский японский флот. Военно-морское образование получил в Англии, где провел семь лет: служил на британских кораблях, изучал математику в Кембридже и кораблестроение.
      После возвращения на родину в 1878 году шестнадцать лет служил на различных военных кораблях, получив известность как сторонник жесткой воинской дисциплины и мастер поднимать моральный дух подчиненных. Имел за плечами богатую морскую практику.
      В японо-китайской войне 1894-1895 годов Хейхатиро Того командовал крейсером "Панива". Отличился тем, чтоб до официального объявления войны потопил большой английский транспорт, перевозивший китайских солдат в Корею. Спасение же организовал только английской команды. В чине контр-адмирала стал одним из главных руководителей операции по захвату китайского острова Формоза (Тайвань).
      С началом Русско-японской войны 1904-1905 годов вице-адмирал Того командовал 1-й броненосной эскадрой, затем стал главнокомандующим Соединенным флотом Японии. Руководил действиями японских морских сил в войне: вероломным нападением на русскую эскадру, стоявшую на внешнем рейте Порт-Артура, блокадой этой морской крепости противника, транспортировкой и высадкой на берег четырех сухопутных армий (одна высадилась в Корее, три другие — на юге Маньчжурии). В двух морских боях в Желтом море (июнь и август 1904 года) не допустил прорыва русских кораблей из Порт-Артура.
      Национальным героем Хейхатиро Того стал после Цусимского морского сражения, в котором Соединенный флот Японии разгромил 2-ю Тихоокеанскую эскадру адмирала З.П. Рожественского, с большим запозданием шедшей из Балтики на Дальний Восток для усиления порт-артурской 1-й Тихоокеанской эскадры. Сражение состоялось 14 и 15 мая 1905 года и закончилось полной победой японцев при минимальных потерях в кораблях (3 миноносца) и людях.
      В итоге Цусимского сражения флот России потерял 19 кораблей и несколько транспортов, 5 кораблей сдались в плен, 3 крейсера были интернированы в нейтральных портах и лишь 3 кораблям удалось с боем прорваться к Владивостоку. Погибли 5045 русских моряков, в том числе 209 офицеров. В мировой истории войн на море Цусима стала одним из самых значительных битв и первой таковой на заре броненосного флота.
      После Цусимы адмиралу Хейхатиро Того были оказаны почести как национальному герою, который лично много сделал для превращения страны в морскую державу. Его флагманский броненосец "Микаса" был превращен в мемориал. От императора Того получил графский титул и был назначен начальником Главного штаба. В 1913 году получил звание адмирала флота, и ему было поручено руководство воспитанием наследного принца Хирохито.
      Хейхатиро Того с 1909 года принимал участие в управлении Японии, будучи членом Высшего военного совета. С 1921 года отошел от активной службы императору, но остался почетным председателем влиятельнейшего Совета фельдмаршалов и адмиралов. В конце жизни много выступал с милитаристских позиций за расширение и укрепление военно-морского флота Японии, символом мощи которого стала Цусима.

      Макаров относился к той плеяде флотоводцев, которые стали признанными героями в войнах на море в младших офицерских званиях. И эта слава окрыляла их на протяжении всего жизненного пути. Сын боцмана, выбившегося в офицеры и получившего дворянство за длительную "беспорочную" службу, с детских лет сроднился с морем.
      В 1865 году успешно закончил штурманское морское училище в Николаевске-на-Амуре. Через четыре года получил первый флотский офицерский чин мичмана. До 1876 года служил на различных кораблях Тихоокеанской эскадры и флота Балтийского моря, участник многих длительных плаваний. Во время службы на броненосной лодке "Русалка" исследовал проблемы непотопляемости кораблей, став в мировой науке признанным основоположником теории непотопляемости судов.
      С началом Русско-турецкой войны 1877-1878 годов Россия на Черном море оказалась в крайне затруднительном положении. По условиям мира, который подвел черту Крымской войне 1853-1856 годов, она не имела права держать на Черноморье военного флота. Несколько вооруженных посыльных парусников и два тихоходных броненосца береговой обороны-"поповки" в счет не шли. Турция же, благодаря германской помощи, имела многочисленный броненосный флот. Она могла рассчитывать на полное господство у российских берегов, если бы не талантливый лейтенант Степан Макаров.
      Перед самой войной он добился перевода с Балтики на Черное море. Макаров предложил переоборудовать гражданский быстроходный пароход для перевозки паровых минных катеров, имевших первоначально на вооружении шестовые мины. Это было начало биографии миноносных кораблей и торпедных катеров. Автор этого "безумного" проекта стал отцом "минной войны" на море.
      Пароход "Великий князь Константин" доставлял на своем борту минные катера к местам стоянки турецкого броненосного флота, спускал их на воду, и они бесстрашно атаковывали вражеские корабли. Несколько таких ночных атак (близ устья Дуная, у Сухума и Батума) оказались успешными. Многочисленный турецкий броненосный флот под впечатлением понесенных потерь был вынужден искать убежище у своих берегов, полностью прекратив активные действия в море. В той войне командир вооруженного гражданского парохода впервые на русском флоте применил самодвижущуюся мину-торпеду Уайтхеда.
      Макаров за одержанные победы удостоился ордена Святого Георгия 4-й степени. Своим Георгием он впоследствии обменяется с генералом М.Д. Скобелевым, когда был у него начальником морской части Ахалтекинской экспедиции, руководя военными перевозками на Каспии.
      После войны капитан 2-го ранга Макаров командует пароходом-стационаром "Тамань" в Стамбуле, по своей инициативе изучив глубинные течения в проливе Босфор. Его труд о них заслужил премию российской Академии наук.
      В 1882-1886 годах служил на Балтийском флоте. В 1886-1889 годах, командуя корветом "Витязь", совершил кругосветное плавание. Написанные в его ходе научные работы принесли Макарову мировую славу ученого-океанографа.
      В 1890 году назначен младшим флагманом Балтийского флота. В 1891 году стал главным инспектором морской артиллерии, изобрел бронебойные наконечники к артиллерийским снарядам. С конца 1894 года командовал эскадрой Средиземного моря. С ней совершил свое второе кругосветное путешествие. В 1897 году опубликовал свой капитальный труд "Рассуждения по вопросам морской тактики", посвященный основам ведения эскадренного боя кораблями броненосного флота, моральному фактору в войне на море. Труд был переведен на многие иностранные языки. Всего имел свыше 50 научных работ по различным отраслям военно-морского дела.
      Руководил строительством ледокола "Ермак", на котором в 1899 и 1904 годах, будучи командиром Кронштадтского порта (начальником морской крепости Кронштадт) совершил две попытки пробиться сквозь арктические льды к Северному полюсу.
      Макаров реально оценивал международную обстановку и предсказывал скорое военное столкновение России с Японией, которая, опираясь на иностранную помощь, быстро набирала силу и строила сильный броненосный флот. Он даже предсказал возможность и характер удара японских морских сил по кораблям русской эскадры на внешнем рейде Порт-Артура. Настаивал перед правительством на срочном усилении флота России на Дальнем Востоке.
      В начале Русско-японской войны 1904-1905 годов вице-адмирал С.О. Макаров был назначен командующим флотом Тихого океана (Тихоокеанской эскадрой), главные силы которого базировались в морской крепости Порт-Артур. Успешно руководил ее обороной со стороны моря, отражением ночных атак японских миноносцев, широко использовал минное оружие.
      Один из самых прославленных героев русского флота погиб 31 марта 1904 года на флагманском броненосце "Петропавловск", подорвавшемся на вражеском "минном букете" у Порт-Артура. Трагедия случилась во время выхода на внешний рейд броненосной эскадры для боя с подходившим японским флотом.

      Война Англии на африканском Юге, начатая с целью покорения бурских республик Трансвааль и Оранжевой, вызвала среди потомков голландских переселенцев огромный патриотический подъем. Он выдвинул немало героев той неравной, но упорной войны. Одним из наиболее известных в их среде стал Христиан Девет, признанный военный вождь бурского населения Оранжевой Республики.
      Девет был простым фермером, получившим самое скромное образование и никакого военного. Одаренный от природы, энергичный и предприимчивый бур, к тому же еще бесстрашный человек и меткий стрелок с началом военных действий не мог остаться в стороне от происходивших событий. Он еще в молодости участвовал в войне против англичан в 1880-1881 годах, когда те попытались захватить Трансвааль. Там он приобрел первый боевой опыт.
      Когда началась новая Англо-бурская война, Христиан Девет снова стал ополченцем, только на этот раз назначенный командиром отряда. В первые месяцы войны он участвовал в безуспешной осаде Ледисмит и ряда других городов, в которых стояли неприятельские гарнизоны.
      Слава пришла к нему в феврале 1900 года, когда он выиграл первый свой самостоятельный бой. Тогда отряд бурских ополченцев разгромил большой отряд англичан и в плен попал их генерал Кронье. Победителем досталась большая часть вражеского обоза: около 200 повозок и 1600 волов.
      После первых успехов буры "притупили" активные действия вплоть до занятия англичанами Блюмфонтейна. Когда после этого начались партизанские действия, Христиан Девет заставил говорить о себе и своих, и чужих. Он оказался непревзойденным, авторитетнейшим тактиком партизанской борьбы. Его предприимчивость, казалось, не знала предела.
      Сперва он разгромил отряд полковника Бродвуда. Бой состоялся 31 марта. Английский кавалерийский отряд с двумя батареями попал в засаду. Буры открыли огонь только тогда, когда в ущелье втянулись артиллерийские упряжки. Бродвуд смог вырваться из засады, но потерял при этом 19 офицеров и 136 солдат убитыми и ранеными, 426 человек пленными, семь пушек.
      Эта победа стала поводом для того, что к Девету стали присоединяться другие бурские отряды. Уже вскоре под его командованием находилось до 3 тысяч конных стрелков. С этими силами он попытался взять городок Вепенер, где стоял 2-тысячный английский гарнизон, но безуспешно. Генерал Робертсон попытался взять его отряд в кольцо, но буры ускользнули.
      Христиан Девет увел отряд в северо-восточную часть Оранжевой республики, в Эландсбергские горы, где устроил партизанскую базу. Тем временем англичане заняли Преторию. Теперь их коммуникации значительно растянулись и они стали мишенью для бурских партизан.
      Начались рейды в тылы британских войск. Девет редко брал в них весь свой отряд, ограничиваясь только необходимым числом людей. Во время столкновений обязательно выставлял на крайний случай сильные заслоны, с помощью которых отрывался от преследователей.
      С мая 1900 года его отряд уже не получал от правительства Оранжевой республики никаких припасов, так как их доставка сделалась невозможной. Партизаны перешли на самоснабжение, большую часть необходимых для ведения войны боеприпасов и провианта добывали в нападениях на неприятельские коммуникации.
      В конце мая отряд Христиана Девета покинул свою базу в Эландсбергских горах и нанес несколько ударов по коммуникациям войск генерала Робертсона. Были пленены два батальона английской пехоты в Родевале и Линдлее, захвачен транспорт и в плен едва не угодил начальник штаба королевской армии генерал Китченер. Кроме того, партизаны разрушили железную дорогу на протяжении 30 километров.
      Встревоженное британское командование направило против отряда Девета, который тогда насчитывал полторы тысячи бойцов, 28 батальонов пехоты и 16 кавалерийских эскадронов с артиллерией (всего до 20 тысяч человек). Начались погони за партизанами, попытки взять их в кольцо окружения с целью их уничтожения.
      Бурскому генералу удалось вывести отряд из-под ударов. В середине лета он перенес боевые действия на территорию Трансвааля, но затем вернулся в Оранжевую Республику. В конце августа он распустил своих партизан по домам, оставив при себе только 200 человек.
      В октябре 1900 года у бурского командования появился план вторжения партизанскими отрядами в Капскую колонию и перенесения туда основных боевых действий. В случае их успеха английская армия оказывалась отрезанной от своих главных баз снабжения, которые находились в Кейптауне и других портовых городах. Выполнение этого достаточно рискованного плана Христиан Девет взял на себя.
      Двинувшись с территории Оранжевой Республики на юг, Девет в ночь на 17 ноября прорвал линию блокгаузов Блюмфонтейн — Табанчу, собираясь с ходу переправиться через реку Вааль, по которой проходила граница Капской колонии. Но отряд на пять дней задержала осада Деветсдорпа. Это позволило англичанам сильными заслонами прикрыть все речные переправы, чтобы помешать бурам переправиться на южный берег Вааля.
      Затем несколько колонн королевских войск начали охватывать отряд Девета, стараясь прижать его к реке Каледон и заставить их капитулировать в ловушке. Бурский генерал разгадал такой план и вновь прорвал линию блокгаузов. Оказавшись на своей территории, партизаны "растворились" на равнинах Оранжевой Республики.
      Уйдя в Эландсберг и собравшись там с силами, Христиан Девет в январе 1901 года начал свой третий большой рейд. Но к тому времени обстановка на Юге Африки стала складываться не в пользу буров. На посту главнокомандующего королевскими войсками Робертса сменил более деятельный генерал Китченер. Он значительно усилил линию блокгаузов. Из метрополии прибыли новые войска.
      В середине января отряд Девета начал движение к Виксбургу. Но на этот раз англичане оказались хорошо осведомленными о действиях противника благодаря помощи вождей тех негритянских племен, с которыми отношения буров оставляли желать лучшего. Начались новые попытки взять Девета в кольцо окружения.
      Однако Христиан Девет еще раз продемонстрировал свое великолепное знание тактики партизанских действий. Он снова сумел оторваться от преследователей, прорвал линию блокгаузов и, сделав петлю, соединился с другим партизанским отрядом, которым командовал Фронеман. Соединившись, они беспрепятственно переправились через реку Оранжевую.
      Чтобы окончательно оторваться от настойчивых преследователей, Девет по пути оставил около 500 человек. Разделив отряд на три части, он двинулся дальше. Но измученные бесконечными переходами кони растеряли прежнюю скорость передвижения. Англичане готовы были уже настигнуть партизан. Однако те раньше их оказались в богатом лошадьми Гоптаунском районе. После этого им уже не составило труда оставить кавалерийскую погоню далеко позади себя.
      В конце Англо-бурской войны генерал Христиан Рудольф Девет ограничился в масштабах своих партизанский действий. Он занялся ведением так называемой малой войны, будучи признанным героем Оранжевой Республики.

      Свое историческое имя Андраник Торосович Озанян — "Сасунский" получил за героизм и отвагу, когда он в 1902-1904 годах со своими отрядами федаинов-партизан защищал мирное армянское население от турецких войск и курдов-мусульман в родном горном Сасуне, Тароне и Васпуракане. Тогда в ходе боев в турецкой Западной Армении он заявил о себе, как о способном командире, готовом инициативно принимать ответственные решения на поле боя.
      В 1905 году Андраник Сасунский был вынужден покинуть пределы Турции и оказался в России, на Кавказе. Здесь он принимает самое деятельное участие в армянском национальном движении. Он участвовал в Первой Балканской войне, сражаясь в рядах армии Болгарии. Созданная им армянская добровольческая рота, входившая в состав болгарского ополчения, особенно отличилась при разгроме войск Явера-паши. Командир роты стал одним из героев той войны в Балканских горах.
      С началом Первой мировой войны Андраник Сасунский вернулся в Россию, на Кавказ. Командование русской Отдельной Кавказской армии поручило ему сформировать первую добровольческую армянскую дружину, которая стала первой боевой единицей среди подобных национальных формирований в рядах русской армии в Закавказье. Впоследствии были сформированы еще несколько таких дружин.
      Примечательно, что в ходе своей боевой деятельности Андраник Сасунский опирался не только на армянских добровольцев. Так, вместе с ним против османов обнажил оружие со своими воинами известный своей доблестью Джангир-ага, предводитель курдов-езидов Ванского вилайета.
      1-я добровольческая армянская дружина приняла в 1915-1917 годах доблестное участие во многих жарких сражениях на Кавказском фронте. Она отличилась при Ашнаке и Вруш-Хоране, Ханике и Котуре, Мола-Гасане… Массовый героизм бойцы-добровольцы проявили в тяжелом четырехдневном бою под Муханджиком (Дильманом). Генерал-лейтенант Чернозубов, корпусной командир, назвал офицера русской армии Андраника Торосовича Озаняна "храбрым, опытным начальником, прекрасно понимавшим обстановку боя…".
      Командир дружины Андраник Сасунский за личную доблесть и умелое командование своими бойцами удостоился нескольких боевых наград, в том числе Георгиевских крестов 4-й и 3-й степеней. Командующий фронтом генерал от инфантерии Н.Н. Юденич, один из самых прославленных полководцев той мировой войны, писал об Андранике, что тот "до безумия храбр".
      В самом конце Первой мировой войны Андраник Сасунский становится командиром 1-й армянской дивизии. Но это случилось уже в условиях развала Кавказского фронта, когда распропагандированная русская армия оставляла окопы и уходила с Кавказа.
      Турецкие войска, которые всю войну только и знали, что отступали под ударами русских, перешли в наступление сразу на трех направлениях: Эрзерумском, Ванском и Приморском. Они торопились войти в Закавказье, занять его жизненно важные центры и оказаться на Северном Кавказе. То есть у султанского командования появились серьезные завоевательные планы.
      Дивизия Андраника Сасунского в начале 1918 года оказалась едва ли не единственной боевой единицей уже бывшего Кавказского фронта, способной противостоять наступающим турецким войскам. То есть она в тех непростых условиях сохранила боеспособность, организованность и большую часть своих бойцов. Но маневренность дивизии сдерживало то, что она прикрывала поток армянских, греческих и ассирийских беженцев, уходивших из восточных вилайетов Оттоманской империи в Россию от реальной угрозы истребления.
      Дивизия генерала Адраника Сасунского весной и летом 1918 года не выходит из боя. Тяжелые схватки проходят на Каракликском направлении. Войска Мехмеда Вахиб-паши, рвущиеся к Баку, несут большой урон в Дорийской битве, состоявшейся 25-28 мая. Армянские воины прославили себя под Дилижаном. Когда турки задумали прорваться к Баку через иранскую территорию, добровольцы Андраника преградили им путь в Нахичевани и Хое.
      Андраника Сасунского не зря называют "рыцарем византийства". В 1918 году он заявил о себе, как убежденном стороннике сохранения целостности России. Он издал приказ, что дивизия подчиняется центральному Российскому Правительству. Генерал говорил:
      "Я послал эту телеграмму, чтобы известить московское правительство о том, что я, моя армия честно преданы русским".
      Вахиб-паша, постоянно усиливаясь за счет подкреплений, попытался взять в кольцо окружения противостоящую ему армянскую дивизию. Тогда генерал Андраник, оставив Хой и Нахичевань, перебрался в Горный Зангезур. Турецкому командованию пришлось перебросить сюда около половины своих войск, действовавших в Закавказье…
      Когда за столом переговоров дипломаты смогли уладить вопросы, касающиеся Закавказья, генералу старой русской армии Андранику Сасунскому пришлось уехать в эмиграцию. Свой воинский долг он исполнил на Кавказе до конца, хотя мог бы сделать гораздо большее.

      Национальным героем Турции Мустафа Кемаль стал за то, что сумел отстоять сразу же после проигрышного окончания Первой мировой войны свое отечество. То есть защитить то, что к 1920 году осталось от некогда огромной Оттоманской державы — собственно турецкие территории. И нанес полное поражение войскам интервентов — грекам и англичанам, захватившим на западе значительную часть страны…
      Военная служба была призванием Мустафы Кемаля. В 24 года он окончил Академию генерального штаба в Стамбуле. Служа в султанской армии, стал участником движения младотурок, выступавших за превращение страны в конституционное буржуазное государство. Он сумел отличиться в трех войнах: итало-турецкой 1911-1912 годов, Второй Балканской 1913 года и Первой мировой.
      Звездным часом полковника Мустафы Кемаля, командира пехотной дивизии, стала высадка большого десанта союзных англо-французских войск на полуостров Галлиполи (февраль 1915 года — январь 1916-го). Высадившиеся на турецкий берег британские, французские, австралийские и новозеландские войска неожиданно столкнулись с умело оборонявшимся противником. Туркам под начальством Мустафы Кемаля удалось отстоять свои основные укрепления на Галлиполи, хотя с моря они подвергались сильному обстрелу с кораблей союзной эскадры. Союзникам так и не удалось расширить захваченный плацдарм: столичный Стамбул (Константинополь) оказался надежно защищен.
      Галлиполийская победа прославила его. Потеряв в ходе непрерывных боев около 25 тысяч человек, союзники были вынуждены бесславно эвакуировать свои десантные войска с Галлиполийского полуострова. Для Турции, которая на главном для нее фронте — Кавказском терпела от русских войск только одни сокрушительные поражения, одержанная на берегах пролива Дарданеллы победа стала предметом особой гордости и значимости.
      Дивизионный командир Мустафа Кемаль за проявленную доблесть получил звание генерал-майора и титул паши. Началось его быстрое восхождение по служебной лестнице. С 1916 года он последовательно командует 16-м армейским корпусом, затем 2-й армией на Кавказском фронте и 7-й армией на Сирийско-Палестинском фронте. Командование армией на Кавказе оказалось безуспешным и никакой славы ему не принесло, поскольку русская Кавказская армия генерала от инфантерии Н.Н. Юденича раз за разом наносила неприятелю разгромные поражения.
      По окончании Первой мировой войны генерал Мустафа Кемаль-паша назначается инспектором 3-й армии, расквартированной в Восточной Анатолии. Имя его пользовалось в стране большой популярностью. Он уже был готов стать лидером нации.
      С началом англо-греческой интервенции он возглавил национально-освободительное движение в Турции. В 1920 году был избран председателем Великого национального собрания страны, начавшего бескомпромиссную борьбу за ликвидацию султанской власти. Мустафа Кемаль становится не только военным, но и политическим лидером для самых разных слоев общества. И, прежде всего, для армии.
      В 1921 году он становится верховным главнокомандующим турецкой армии, которая под его руководством провела ряд успешных операций против наступающих греческих и английских войск. За убедительную победу в многодневных боях с греками (в августе-сентябре 1921 года) на реке Сакарья Мустафа Кемаль получил высшее воинское звание маршала и ему был присвоен титул "гази" ("победоносный").
      Англо-греческая интервенция 1919-1922 годов против Турции, казалось бы, совершенно разгромленной в Первой мировой войне, потерпела полный провал. Но следует признать, что в ее отражении немалую роль сыграла военная помощь Советской России своему южному соседу, когда были осуществлены крупные поставки оружия и боеприпасов.
      С 1925 года и до конца своей жизни Мустафа Кемаль занимал посты президента Турецкой республики и главнокомандующего ее вооруженными силами. После окончательной ликвидации власти султана он провел в стране немало прогрессивных реформ.
      Фамилию Ататюрк (буквально — "отец турок") национальный герой Мустафа Кемаль получил в 1934 году по специальному решению Великого национального собрания при введении в стране фамилий. Под ней он и вошел в мировую историю.
 

Издательство: ВЕЧЕ 

 2005 г.

ISBN 5-9533-0629-6

 

Scan, OCR, SpellCheck: Chububu, 2008