Баян Ширянов
      Занимательная сексопаталогия
      Баян Ширянов честно предупреждает, что украл это произведение у своего единоутробного братосестры, однояйцовых сиамских близнецов Киры Мурашовой и Кира Моталкина.
      Вместо предисловия. "Знакомство с покойным автором".
      Он умер, но частично жив и все ещё пишет!
      Пожалуй, за последние годы в России не было более скандального произведения, чем "Низший пилотаж" Баяна Ширянова. Практически каждым миг с момента написания этого романа и по сегодняшний день с ним идет борьба. Сперва уничтожали интернет-сайты, на которых был размещен его текст, потом изымали из книжных магазинов, а сейчас... Сейчас у нас есть возможность пообщаться с легендарным автором этого произведения, самим Баяном Ширяновым. Беседует с ним наш специальный корреспондент писатель-беллетрист Кирилл Воробьев.
      Кирилл Воробьев: Ну, привет! Я пришел брать у тебя интервью.
      Баян Ширянов: Интервью??? А что это такое? Оно грязное и вонючее или большое и чистое?
      К.В.: Интервью - это беседа двух умных людей.
      Б.Ш.: А если один из них окажется идиотом?
      К.В.: Тогда гонорар второго заметно увеличится.
      Б.Ш.: Хорошо. Я тебе в этом помогу.
      К.В.: Только не надо... Перебарщивать.
      Б.Ш.: Ну, это уж как получится...
      К.В.: Хорошо. Вот тут у меня списочек вопросов. Давай по нему пройдемся. Итак, наших читателей...
      Б.Ш.: И тебя лично...
      К.В.: ...интересует, жив Баян Ширянов или нет. И что это за история с его смертью?
      (10 сентября 2000 года весь Русский Интернет всколыхнуло письмо, направленное на закрытый лист Содружества Периодических Изданий (ЕЖЕ). В нем сообщалось, что Баян Ширянов 7 сентября 2000 года умер от разрыва сердца, вызванного передозировкой самодельного наркотика первитина. Спустя несколько дней все же выяснилось, что смерть коснулась только виртуального персонажа, а тот, кто писал под этим псевдонимом жив-здоров, и с удовольствием наблюдает за этой шумихой. Но и до сих пор встречаются люди, искренне верящие в смерть легендарного писателя.)
      Б.Ш.: Так. Предупреждаю: это будет такое гониво, что не всякий трезворазумный читатель такое схавает. Ладно, от экивоков к делу.
      Один из величайших писателей России, легендарный Баян Ширянов действительно скончался от передозировки самодельным первитином, в просторечии, винтом, около 2-х часов ночи 7 сентября 2000 года. И это при том, что до сих пор случаев смерти непосредственно от первитиновых передозировок не было известно.
      К.В.: Тогда с кем я сейчас говорю?
      Б.Ш.: Минуту терпения.
      Легенда гласит, что было заведено уголовное дело. Оно шло, шло, ни шатко ни валко, и вдруг потребовалась эксгумация моего тела. Ее произвели. В морге меня отпрепарировали, выяснили все, что им было нужно, а ночью я сбежал.
      И теперь я состою из следующих частей, которые мне с трудом удалось собрать вместе. Это мозолистая жопа - ну куда же писателю без этого необходимейшего органа? Два указательных пальца, чтобы включать компьютер и стучать по клавиатуре. Два глаза, чтобы бдеть. Ну, и третий, конечно есть... Дальше - мозжечок, он нужен для координации движений. Без него тоже никак нельзя. И, самое ценное, чем я обладаю - это разрозненные кусочки коры головного мозга, в которых содержатся мои воспоминания.
      К.В.: А все это тело, которое я вижу?
      Б.Ш.: Наведенная галлюцинация.
      К.В.: Но я же могу его потрогать!
      Б.Ш.: Наведенная тактильная галлюцинация!
      К.В.: Но это же, по большому счету миф!
      Б.Ш.: Так писателя и должны окружать мифы. Которые он сам и создает. Зачем ему мифы, которые он не может контролировать?
      К.В.: Постой. Это же какое-то детское ёрничество. Игры с легендами... Зачем это все?
      Б.Ш.: И это ещё одна часть мифа. Он ведь не обязан быть логичным. Он должен что-то объяснять. Откуда взялась вселенная, как появились люди и... откуда вылез Баян Ширянов.
      К.В.: И откуда же?
      Б.Ш.: Огромным Божественным Шприцем была произведена инъекция моей сущности во взрослое тело носителя... Было это в 1996 году. Я родился взрослым. Остальное вы знаете.
      К.В.: Тогда откуда воспоминания?
      Б.Ш.: Они же не мои, по большому счету. Это куски памяти десятков людей. Ну, и моего носителя, в частности.
      К.В.: Тут мы добрались до одного весьма серьезного обвинения в твой адрес. Многие считают, что ты написал "Низший пилотаж" основываясь не на своем опыте, а компилируя разного рода байки.
      Б.Ш.: Даже если и так. От этого что, книга станет лучше, хуже, или тот, кто не прочтет, или наоборот, прочтет это интервью, будет относиться к ней иначе?
      Дело ведь не в том, что конкретно написано в книге, а то, что за этим стоит.
      К.В.: Тогда такой вопрос из заготовок: о чем "Низший пилотаж"?
      Б.Ш.: О дружбе и недружбе, любви и ненависти, о вечности, о славе, о скитаниях вечных на земле и вне её.
      К.В.: Ты серьезно так считаешь?
      Б.Ш.: Я серьезно так писал!
      К.В.: Но многие критики уверяют читателя, что это производственный роман. Только вместо станка - шприц, вместо парторга - милиция, а рабочие наркоманы.
      Б.Ш.: Мне хочется на это ответить цитатой из Бориса Стругацкого, который на точно такой же вопрос по поводу "Пилотажа" сказал следующее: Эта вещь написана, скорее, в традициях бессмертного "Николай Николаевича". А может быть, в каком-то смысле, Владимовских "Трех минут молчания". ...это безусловно произведение яркое, неожиданное и жестокое. Это отнюдь не жемчужина в навозной куче. Это, скорее, язва на симпатичном лице - безобразная, страшная, но внимание привлекает - глаз не оторвать.
      (Это цитата из Сетевого интерактивного интервью Бориса Натановича, которое до сих пор доступно пользователям Интернета.)
      К.В.: Ты с этим согласен?
      Б.Ш.: И да и нет. Дело критика - навешивать ярлыки. А дело вдумчивого читателя - их просеивать... И навешивать свои собственные.
      В чем меня только не обвиняли сетевые критики! (Ведь роман долгое время был доступен только интернетчикам и их друзьям.) И в детской порнографии, и в том, что я признаю, что наркомания сродни педерастии, и в обучении малолетних изготовлению наркотиков!..
      К.В.: В этом тебя обвинили не только сетевые критики, а простые читатели твоей книги.
      Б.Ш.: Это намек на господина зам. Министра печати Сироженко? Не слишком-то он прост... Хотя...
      (Заместитель Министра Печати г-н Сироженко 14 мая 2001 года направил в ОО Издательство "Ад Маргинем", которое выпустило "Низший пилотаж", письмо, в котором потребовал объяснений относительно подготовки и выпуска в свет этого издания, так как "...текст книги наполнен ненормативной лексикой, непристойными выражениями и бранью.", а так же "...приведены способы изготовления наркотиков, смакование состояния, после их употребления, а так же описание непристойных сцен, провоцирующих низменные инстинкты." В связи с чем в книге "...присутствуют признаки, указывающие на совершение уголовно-наказуемых деяний, и наносится ущерб нравственности и здоровью граждан.")
      К.В.: Нет. Пока что на скандал в "Библио-Глобусе". Можешь рассказать о нем?
      Б.Ш.: А что рассказывать? Как всегда, что-то сперва произошло, а уж потом информация об этом достигла меня. И все потребовали чтобы я как-то отреагировал...
      К.В.: И все-таки...
      Б.Ш.: В один мерзопакостно-прекрасный день я узнал, что меня отказались продавать в этом магазине. Я не был расстроен, я не был зол, я погрузился в совершеннейшее недоумение. Тут же позвонил в "Библио-Глобус". Пообщался с несколькими дамами, выяснил, что якобы роман изъят из торгового зала людьми, которые Пастернака не читали, но хотят выразить свое негативное мнение... Я долго не понимал, как они могли прочесть книгу, не разорвав целлофановую обложку? Выяснилось, что этим занимались сами работники магазина, успешно снабдив каждый томик антиворовскими магнитными метками. Но если они сами и дефлорировали книгу, какие претензии ко мне или издательству?
      Это происходило на волне смены руководства НТВ и, как мне показалось, вообще прошло почти незамеченным. Ан нет!
      Слава Курицын, главный редактор Интернет-книжного магазина Озон кинул клич: "Пилотаж" изъяли в "Бибило-Глобусе" - да здравствует "Пилотаж"!" Типа того, что все, кто не с "Библио-Глобусом" просто из гражданской позиции обязаны им торговать. Вот, собственно и почти все.
      Остался только один очень неприятный момент: Макс Фрай (ну, мы-то с тобой знаем, кто это на самом деле!) вдруг написал на сайте грани-ру, что это я, вступив в сговор дирекцией магазина, условился об изъятии! И эта информация прошлась по всем новостным сайтам и попала даже на "Эхо Москвы"!
      К.В.: И что?
      Б.Ш.: И ничего! Пусть все думают, что я забашлял дирекции, или она мне... Это мне тоже на пользу. Пиар, панымаишь...
      К.В.: А сколько ты заплатил господину Сироженко?
      Б.Ш.: Честью клянусь - ничего! Я с ним даже не знаком! И, сам подумай, платить за то, чтобы тираж твоей книги арестовали, издателя лишили лицензии, а тебя самого могли посадить - не глупость ли это?
      В интервью сайту Грани-ру я говорил, что боюсь только персонального "маски-шоу". А сейчас эта ситуация как никогда близка.
      К.В.: И что же ты в связи с ней собираешься делать?
      Б.Ш.: У меня есть штамп, которым я тебе отвечу - "как всегда - ничего".
      К.В.: Но почему?! Я бы на твоем месте бил во все колокола, раздавал интервью... Пытался как-то защитить роман...
      Б.Ш.: Защитить? Он не нуждается в защите. Он уже есть. Это, хотят этого определенно настроенные круги, или не хотят, уже явление русской литературы. И от этого никуда не деться. Любые запреты лишь исказят его первоначальную направленность.
      Прикинь сам - все, я, издатели, критики, твердят в один голос - "книга определенно антинаркотическая". И её запрещают. Запрещают антинаркотическое произведение. "Низший пилотаж", текст, литературу, ставят на одну доску с наркотиками. Что после этого произойдет? Кому это выгодно? Вот какие вопросы любой читатель должен задать себе самому.
      К.В.: Кажется, я знаю на них ответы...
      Б.Ш.: И я знаю.
      И поэтому мне лично остается лишь ждать.
      Я не хочу тут говорить громкие слова, но, мне кажется, эта книга стала, или станет неким катализатором, пробирным камнем, по которому пройдет водораздел между теми, кто действительно стремится избавить Россию от наркотической чумы, и теми, кто с другой стороны.
      К.В.: Но, например, в газете "Век" тебя прямо обвиняют в том, что ты наймит наркомафии.
      Б.Ш.: Я не хочу делать никаких выводов относительно этого издания... Но кто громче всех кричит "держи вора!"?
      И где те деньги, которые заплатила мне наркомафия? Меня недавно пригласили во Владивосток, прочитать лекцию о наркотиках и "Пилотаже..." Я не могу поехать. Не на что.
      К.В.: Давай закончим о грустном... Последний запланированный вопрос: что пишет Баян Ширянов?
      Б.Ш.: Баян Ширянов пишет "Срединный пилотаж". С одной стороны, это сиквел "Низшего...", с другой - это все те же, запланированные ещё шесть лет назад главы, до которых у меня не дошли руки при написании "Низшего пилотажа". Ну, конечно, за эти годы я общался с торчками, они рассказывали мне потрясающие истории. Несколько из них обязательно войдут в книгу.
      Но, увы, объем моей памяти весьма ограничен. И как только я набиваю очередную главу, тот кусочек мозга, в котором она хранилась, - отпадает. Их становится все меньше и меньше. Скоро - они кончатся совсем. И тогда Баян Ширянов умрет окончательно. Я превращусь в чисто духовное существо...
      К.В.: Опять гонки?
      Б.Ш.: Отчего же? Чистая правда.
      К.В.: И не мог бы ты в завершение нашей беседы рассказать, а написано ли тобой ещё что-то, кроме "Пилотажа..."?
      Б.Ш.: Конечно. У меня есть "Словарь сленга наркоманов", который я сейчас пытаюсь подготовить к печати совместно с начальником оперативного управления ГУВД г.Ставрополя Ломтевым Александром Георгиевичем. И он и я, мы параллельно собирали материалы к своим словарям, а когда случайно познакомились и сравнили то, что у нас получилось, оказалось, что у нас такое огромное количество пересечений... В общем, сейчас я работаю над объединением наших словарей.
      Второй работой, которая отняла у меня массу сил и времени, является роман "Пробел". Я планирую выпустить его в пяти томах, а шестой том - комментарии к роману.
      Остальное - по мелочи: статья "Очередной геноцид русского народа", рассказ "Девиз - двигаться", пьеса "Нормальный", публицистический материал "Хроника наступающего удвака"... Автопародия "Площадь пережаренных хот-догов"... Треть одного из романов Ларисы Володимеровой, которая взяла, и напечатала нашу с ней личную переписку... Несколько критических статей... Несколько журналистских материалов, в том числе и в "Огоньке"... Может, чего-то и забыл...
      Но, все, что мною написано можно найти в Русскоязычном Интернете.
      К.В.: Остается только пожелать тебе долгой жизни, материального благополучия, крепкого здоровья, творческих успехов и оставаться на свободе, как внешней, так и внутренней.
      Б.Ш.: Главное - последнее. Остальное приложится...
      Часть 1. Наше, девичье...
      ОБЛАКО БЕЗ ШТАНОВ.
      Я давно знаю Люсю. Она работает в какой-то Академии, постоянно выезжает во всякие фольклорные экспедиции, где соблазняет разных старичков и старушек, вытягивая из них доисторические байки и легенды. Мне она, по старой памяти, изредка позванивает, мы встречаемся, и она рассказывает про обнаруженные ею странные сексуальные обычаи, которые бытовали, или до сих пор соблюдаются в российской глубинке.
      И вдруг на днях она мне звонит и прямо-таки требует, чтобы я к ней приехала. Ну, мне чего, приезжаю, а Люся вся в слезах, бросается мне на шею и, прямо так, с ходу выпаливает:
      - У тебя есть специалист по абортам?
      Был у меня один такой деятель. И даже не один... Но, насколько я была в курсе половой жизни моей подруги, она всегда истово предохранялась, и вообще, относилась к исключительно брезгливым особам, позволявшим засовывать в себя мужской орган только в резиновой оболочке, не говоря о патологическом отвращении к минету.
      Я, конечно, поделилась адресами и телефонами, а потом задала сакраментальный вопрос:
      - А кто отец-то?
      Реакцией на это безобидное любопытство была настоящая истерика.
      Людмила в голос разрыдалась на моем плече и, сквозь всхлипы и завывания, я расслышала:
      - Дайячан...
      - Армянин что ли?
      - Нет... Злой дух!..
      Как прикажите реагировать на такое заявление?
      - Ну, ничего, ничего... - Попыталась я утешить подругу. - Все образуется...
      - Ты не понимаешь! - Люся, вроде слегка успокоилась. - Если твои специалисты не помогут, мне же туда обратно придется ехать! А я эту тундру уже видеть не могу. Меня от неё трясет!
      Через некоторое время мне удалось выудить из залетевшей подруги связный рассказ. Этой весной она поехала со своей фольклорной экспедицией куда-то на север.
      Тундра, чумы, шаманы. В одном из стойбищ им повезло. Местный шаман должен был проводить камлание. Поводом к этому событию послужила молодая женщина, которой овладел злой дух. По-тамошнему "дайячан".
      Люся и её коллеги наблюдали церемонию с самого начала. Сперва в голой тундре врыли березовый столб, вокруг него построили шалаш и обтянули всю эту конструкцию оленьими шкурами. Потом пришел шаман, колоритный дядька, в меховом колпаке, украшенном перьями. Люся говорила, что похож он был на металлиста, весь балахон в железных побрякушках, среди которых особое место занимали велосипедная цепь и педаль.
      Шаман обошел вокруг сооружения и остался доволен. По его знаку внутрь внесли пациентку. Следом вошли родственники а за ними и фольклористы с Люсей. Женщину раздели донага, и тогда стало видно, что она на сносях. Огромный живот доминировал во всей этой картине. Помощник шамана запалил костер, кинул в него какие-то листья, и камлание началось. Загремел бубен, колдун завыл нечто ритмичное и нечленораздельное и принялся выплясывать кругами вокруг беременной. Все это продолжалось часа два, пока шаман окончательно не вошел в экстаз. Он, продолжая бить своей колотушкой, постепенно разделся и, под конец, бегал уже совсем голый, болтая внушительных размеров удом. Никого из присутствующих это не смущало. Ритм ударов становился все быстрее. Наконец, шаман отбросил бубен, рухнул на колени между ног пациентки и, взявшись за них обеими руками, натянул её на свой восставший пенис. Та охнула и принялась визжать и корчиться, пытаясь высвободиться. Но шаман держал крепко. Внезапно он, что было сил, отшвырнул женщину от себя. Та пропахала метра полтора и остановилась лишь у самой стены чума, или юрты. Не знаю, как правильно. И тут из её вагины показался дымок. Все зрители испустили вздох и отшатнулись. Дымок превратился в изрядный клок почти непрозрачного тумана и, одновременно, стало видно, что живот у женщины сильно опал. Вновь раздались звуки бубна и туман, словно реагируя на них, поплыл к колдуну. Тот же принялся вращать тазом и его член стал ритмично биться о бедра. Это облаку не понравилось, оно поднялось кверху и исчезло через дырку в потолке. Эта процедура повторилась ещё восемь раз. С каждым "сеансом" тумана выходило все меньше, а последние раза три его вообще не было видно. Наконец, шаман решил, что хватит, и ещё битых часа два прыгал вокруг затухающего костра.
      Люся тогда не поверила своим глазам, но все это было снято на видео и туман, исторгаемый вульвой пациентки, там был виден весьма отчетливо. Местные жители рассказали, что эта женщина заблудилась и сдуру забрела на территорию этих самых дайячанов. Они измывались над ней несколько суток, а потом, голую, отпустили. Те же наивные аборигены рассказали, как найти это место и искренне посоветовали туда не ходить. Но Люся, увидев перед собой тайну природы, поперла напролом. Сагитировав двух мужиков, водителя и оператора, она отправились туда.
      Дальнейшие подробности она опустила, сказав только, что они пришли к ложбине, заполненной непроницаемым туманом, и спустились на её дно...
      - Это очень страшно, когда какая-то часть тумана вдруг начинает шевелиться и плывет на тебя... - поежившись, проговорила моя бесстрашная подруга. - А потом весь этот туман стал красным. И кости лежат...
      Короче, дайячаны сожрали обоих парней, а саму Люсю изнасиловали. Ее подобрал тот же шаман, что камлал над беременой, но лечить не стал, сказав, что дайячан должен вызреть, чтобы его потом изгнать целиком. Так и вернулась она в Москву. Порывшись в записной книжке, я дала ей дополнительно несколько адресов приличных экстрасенсов, и теперь жду результата. Но телефон Люси хронически не отвечает.
      ЖАРКИЕ ОБЪЯТИЯ
      Порою, тайны всплывают, когда уж совершенно не ждешь чего-нибудь такого эдакого. Встречаюсь тут с одним своим бывшим одноклассником, Филей. Но на Филю он нынче не тянет, весь такой мажористый, в селедке, с кейсом. Мы с ним так, случайно, в одном вагоне метро ехали. Ехали, ехали и разговорились чего-то. Тут-то и выясняется, что он до сих пор ходит в холостяках. Мне это, естественно, подозрительно, ибо в юные свои годы Филимон не одному десятку девиц залез под юбку и в джинсы.
      - И чего, никого на примете нет? - любопытствую.
      - Есть, - грустно так отвечает.
      - И чего?
      - И ничего.
      - Ты с ней хоть трахаешься?
      - Не могу:
      - И давно? - спрашиваю сочувственно, и голову наклоняю для большей искренности.
      - Да лет несколько.
      - А ты бы к врачу:
      - Они такое не лечат. - Машет Филя свободной рукой.
      - Брось! Сейчас все лечат. Вон, даже баб в мужиков переделывают! Все твои проблемы - чушь собачья.
      - Ах, чушь!?
      И я вижу, как глаза Филимона начинают как-то нехорошо поблескивать:
      - Давай-ка, пройдемся:
      Мы покидаем подземку и, на одном из бульваров, находим свободную скамейку. Садимся. Филя некоторое время молчит, пожирая меня плотоядным взглядом и вдруг, бросив сигарету, обнимает меня и целует в губы.
      Я не отбиваюсь, но понимаю: происходит нечто странное. На улице не жарко, весна-таки, но меня как в жар бросает. И губы у него такие горячие: Даже не горячие - палящие. И от рук такое жуткое тепло исходит, что, кажется, не ладони у него, а конфорки от электроплиты.
      И тут паленым явственно запахло.
      Все, понимаю, сейчас хватит меня тепловой удар. Спекусь. И вырываюсь.
      Филимон хитренько на меня смотрит и спрашивает:
      - Понравилось?
      А я не могу себе на спину посмотреть: не осталось ли следов?
      - Да не очень как-то: - и, на всякий случай, чуть отодвигаюсь, вдруг опять целоваться полезет.
      - Вот и всем так. - Улыбка на его лице гаснет и снова передо мной тот Филя, которого в метро встретила.
      - А что это такое было?
      - Побочное явление.
      - От чего?
      Филя вздыхает и начинает говорить:
      - Лет несколько назад, когда бум этот экстрасентский был, я сдуру пошел на одни такие курсы. Самооздоровление, лечение пассами, прочая лабуда. Там мне одна книжка попалась. Описывались йоги в Тибете. Некоторые из них могли так себя разогреть, что сидели на снегу и сушили на себе ледяные простыни. Обматывались ими - и сушили. И пока сорок штук не высушат - йогами не считаются, а так, недоделками.
      Я попробовал, - и получилось. Нет, такой чепухой, как там, в горах, я не занимался. Просто зиму всю в одной рубашке проходил. И ничего. Не болел, там, в общем, как морж был. Но это лишь сначала. Тогда я ещё мог это внутреннее тепло контролировать.
      А потом начал трахаться с одной девицей. С тех же курсов. А она однажды мне и говорит:
      "Что ты такой, как рыба, холодный? Мне больше нравятся горячие парни!"
      Значит, горячие?! Ну я и врубил жар свой на всю катушку.
      Она потом несколько месяцев ожоги лечила. Прокляла меня, конечно. Я-то поначалу лишь посмеялся. А сейчас уже не до шуток. Как только начинаю возбуждаться - нагреваюсь.
      Девицу ту искал, прощения попросить - не нашел. Канула куда-то. Пробовал в асбестовом костюме еться - прожигаю его. Мне приятель даже презерватив сделал с водяным охлаждением. Одна трубка на кран, другая, с кипящей водой, в раковину. Спалил и его.
      А сколько одежды уже испортил! Посмотришь на телку, шишка задымит, а с ней и все остальное:
      Слушаю я его, хочется помочь старому знакомцу, но понимаю, не справиться мне с этим. Впрочем, может откликнется та экстрасенсиха, что Филю прокляла. Прочитает про него, и поймет, что не ему хуже сделала, а нам, женщинам. Ведь мы же любим горячих мужиков. Но не до такой же степени:
      Роль
      Вот оно, Объединенное Эротическое пространство, на фиг! Имеет всех во все дыры и позволения не спрашивает. Я, как последняя дура, хранила свои скромные сбережения не в бабушкином чулке, как она мне всегда советовала, а в СБС-агро. И теперь я, в самом прямом смысле вынуждена пойти сосать член. А что ещё делать? Газеты позакрывались, гонораров не платят, а я, маститая эротическая журналистка, вынуждена прервать обучение оному предмету юных перевозбужденных особ и особняков и отправиться искать заработок на стороне.
      По долгу службы мне приходилось встречаться с разного рода деятелями от эротики и порнографии (экий пассаж!) и у меня, конечно, остались их координаты. Многие даже приглашали меня на съемки в качестве модели, чем я сейчас и решила воспользоваться. Ах, моя девичья наивность! Ну почему эти мужицкие ублюдки считают, что если девушка работает в прозаической эротике, то и ко все остальным видам она должна относиться положительно, причем исследовать их исключительно на собственной шкуре? А когда отказываешься затаивают глупую обиду.
      В общем, первая дюжина звонков результата не принесла. Все ссылались на сложности, трудности, проявку, печать, электричество, привередливость мужиков-моделей и ревность мужиков-крыш. Лишь шестнадцатый номер принес удачу. По нему, насколько я помнила, обитал субтильно-меркантильный юноша, зовущий себя Мишелем и умудрившийся законтачить с Бундесом, куда и гнал свою продукцию из Российской глубинки, находящейся в центре Москвы.
      Вспомнив меня, он выслушал стандартную, обкатанную на всех его предшественниках телегу о бедной родственнице, желающей прославиться с помощью гениталий и прочих первичных половых признаков. После выражения согласия, заход номер два: редакционное задание попробовать себя в роли модели. На этом лирика кончилась. Обсуждение стоимости рабочего дня заняло несколько секунд, после чего стороны, придя к взаимоудовлетворяющему соглашению, договорились о встрече.
      Теперь пара фраз о вреде ожидания. Что, вы думаете, должна предвкушать девушка, отправляясь на эротическую съемку? Во всяком случае, она думает, что натрахается с каким-нибудь сексуальным гигантом, или даже не одним, и получит от этого не только жалкую сотню баксов, но и, по крайней мере, удовлетворение. В конце-концов, если не будет парней кроме фотографа, то и помастурбировать перед камерой - в этом тоже есть что-то пикантное.
      Путь мой лежал на улицу Герцена. На ней, без труда, ибо была там целый второй раз, нашла подвальчик Мишеля. Позвонила условным кодом. За ржавой металлической дверью послышалось очень эротическое копошение и передо мной возникла тощая фигура фотомастера.
      - Проходи, раздевайся.
      Думая, что это обычная форма вежливости, я лишь скинула куртку и вошла в студию. Там уже суетилось несколько мужиков, которые возились с прожекторами, ширмочками и прочей техникой. На низеньком диванчике чинно восседали три обнаженных юноши и две голых девицы. Я, естественно, начала пристально рассматривать своих потенциальных партнеров. Все они обладали атлетическими фигурами, приятных размеров гениталиями и прочими достоинствами. Единственное что настораживало, так это их тяжелые взгляды исподлобья, полные непонятной суровости.
      - Кира, ну ты что? - Мишель подскочил ко мне и повел к диванчику. - Почему ты ещё не готова? Мы через минуту начинаем.
      Пришлось быстро скидывать с себя все остальное.
      - Итак, повторю, - хлопнув в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание натуры, Мишель сурово окинул взглядом своих работников и работниц, - сегодня у нас постановочные снимки. Никому не шевелиться, пока я не скажу, никаких чихов, никаких затеканий конечностей.
      После этого началась работа. Фотограф командовал, а мы располагались скульптурными композициями. Первые пять минут, когда член одного из юношей проник в мое лоно, второго оказался в моей руке, а мой нос оказался погружен в вульву девицы, я ещё надеялась на что-то. Но через час стало ясно, что мои мечты на счет траха разлетелись в дым.
      - Вова! - Командовал Мишель. - Правый локоть чуть вверх. Гена, левую ногу сильнее в колене! Кира, можешь развести свои ножки ещё шире? Вот, умница! Замерли!
      - Щелк! Щелк! Щелк! Щелк!
      Это камера.
      Фотограф крутился как спутник вокруг построенных им композиций и безостановочно снимал.
      - Леня! Глубже вводи. Ну и что, что опал? Мне нужны твои мохнатые яйца, а не эрегированный елдак.
      - Лена, не говори мне, что опавший хрен не влезет целиком в твой прелестный ротик!
      - Кирочка, больше чувства на личике! Ты должна представить, что тебя имеют все три этих юноши!
      - Гена, откуда в тебе эта дрожь в коленках?
      - Галечка, не выпучивай свои глазки до упора! Мы снимаем не фильм ужасов, а тяжелую эротику или мягкое порно, что одно и то же!
      И так продолжалось часа четыре. После съемки мое лоно горело, требуя любого из этих парней. Даже Мишель сошел бы с его худым концом. Но...
      - Так, мальчики, девочки! Съемка окончена! Быстренько одеваемся и бай-бай! Вот вам денежка, до завтра!
      В общем, заработанные бабки мне пришлось потратить на угощение старого друга, который и оттрахал меня безо всяких ухищрений. Сейчас глубокая ночь. Я сижу за своей машинкой и думаю о том, что зарабатывать телом - тоже труд достаточно нелегкий. Но зарабатывать телом, которому при этом и не дают удовлетворения - это уже свинство.
      Все. Ложусь спать. С утра на съемку...
      Ах, этот сладостный фаллос!
      Дни рождения у моей подруги Анютки всегда проходили одинаково. Сначала официальная часть, в ходе которой собравшиеся наполняли свои желудки салатами и напитками разной крепости, а затем часть неофициальная, когда присутствующие устраивали повальную групповушку. Причем мужская часть хотела непременно оттрахать виновницу торжества, что удавалось далеко не всем...
      Но в этот раз Аня решила сделать все по-другому. В смысле секса.
      Нам, женской половине приглашенных, она лишь заявила, что надо ждать сюрпризов.
      И вот - день настал.
      Виновница торжества встречала гостей в чем мать родила, и с порога говорила:
      - Раздевайтесь.
      Это значило, что снять с себя надо было абсолютно все. Такой поворот был нов и необычен. Ведь раньше раздевание было игрой. Мы играли в "дурака", постепенно обнажаясь, или с каждым тостом скидывали какую-либо часть одежды, но такое тотальное оголение было впервые.
      Парни с возбужденными членами кучковались в комнате. Мы же, дефилируя между ними, накрывали стол, не забывая при этом задевать их выступающие части тела своими бедрами и попками.
      Наконец, стол был готов, и мы расселись. Я оказалась между Павлом, тощим очкариком с ярко-красным членом, и Витей, атлетическим парнем, густо поросшим рыжим волосом.
      Прозвучал тост за именинницу, и понеслось.
      Приглашенных было шесть гостей и пятеро гостий. Мы, девушки, кинули между собой жребий, и одна из подруг, Галя, скрылась под столом...
      - Сейчас, - встала Анютка, требуя внимания к своим словам, - кому-то из мальчиков будут делать минет. Другие должны определить, кому именно.
      Некоторое время все было тихо, лишь хрустело яблоко, которое кусал Володя, парень, сидевший напротив меня. Вдруг он поперхнулся, заерзал на стуле, потом запрыгал, помогая себе кончить. Естественно, все указали на него, но Володе уже было пофигу разоблачение.
      Когда настала моя очередь, я решила схитрить и поползла под столом уже не к члену, а к бритому лобку именинницы. Она не ожидала такого поворота и, когда я провела языком по её пухлым губкам, - слегка вздрогнула. Но все внимание парней было приковано к себе подобным. За несколько минут я довела Анютку до оргазма, и лишь когда она застонала во весь голос, до гостей дошло, что на этот раз мужчины остались без внимания.