Заложив вираж, Пономарь пролетел мимо гиганта и, нырнув под книгу, успел прочесть ее заглавие: «Игорь Сергеевич Дарофеев. Книга Судьбы.» «Так вот что он, подлец делает!» – подумал Пономарь и гнев стал наполнять его разум. И вместе с возмущением начало расти и тело Игоря Сергеевича. В считанные мгновения Дарофеев и колосс стали одного роста. Но тот, казалось, не обращал внимания на метаморфозы тела целителя и продолжал выискивать светлые страницы жизни и вырывать их.

За один шаг преодолев разделявшее его и варвара расстояние, Дарофеев выхватил у того из рук свою Книгу. Существо недовольно заурчало, но в драку не полезло, предпочтя, пятясь, удалиться. На земле остались осевшие полупрозрачные лоскутки пепла.

Собрав его в ладонь, целитель нежно подул на них и в его пальцах восстановился бумажный лист девственной белизны. Игорь Сергеевич вставил его в книгу и он тут же прирос на место. Но в то же мгновение цвет его стал меняться. Страница на глазах потемнела, преобразовавшись из белой в такую черную, что, казалось, она просто исчезла, а на ее месте возникла некая дыра в пространстве.

И сразу же подул ветер. Он набирал силу с каждой секундой и Дарофеев понял, что его втягивает в черный лист Книги. Ветер вдруг стал так силен, что не было возможности удержаться на ногах. Игоря Сергеевича подхватило, понесло.

Он на несколько мгновений успел уцепиться за края страницы, но они оказались неожиданно острыми и целитель вынужден был отпустить их.

И началось бесконечное падение…

Которое завершилось в кровати.

Дарофеев вскочил, пытаясь сообразить, где он. Увидев знакомую обстановку, целитель успокоился, расправил сбитую простынь и лег снова. Больше ему ничего не снилось.

5.

До прошлого года жизнь Игоря Сергеевича Дарофеева, народного целителя международного класса, внешне текла размеренно и спокойно. Он лечил людей, как на снимаемой им квартире в Филях, так и в Центре традиционной народной медицины, ездил в командировки за рубеж, писал популярные брошюрки, снимался в телепередачах. Но в семейной жизни хорошего уже было мало. Жена, Елизавета Игнатьевна, которую он, было, порывался обучить всем тонкостям биоэнергетики, раньше души не чаяла в своем супруге. Но с годами между ними постепенно возникло странное отчуждение. Заработки мужа позволяли Елизавете Игнатьевне быть домохозяйкой и все свое время она делила между кулинарией, телевизором и воспитанием дочери Светланы. Биоэнергетикой, которой она так увлекалась в молодые годы, Дарофеева больше не занималась, хотя Игорь Сергеевич замечал, что она изредка пользовалась своим спонтанно проявляющимся ясновидением. Но раскол между отцом, матерью и дочкой, невидимый со стороны, становился с каждым годом все глубже. Пономарь предпочитал его не замечать. Ведь не было ни скандалов, ни разбирательств со слезами. Разве что Света все дальше уходила из-под влияния родителей, предпочитая жить, пусть скудным, но своим умом. Елизавета Игнатьевна пыталась вести с ней доверительные беседы, которые ничего не меняли в жизненном укладе. Дочь кивала, соглашалась, но все равно поступала вразрез с просьбами матери.

Но снаружи все было спокойно. Словно в застоявшемся гнилом болоте.

И вдруг это спокойное течение жизни семьи Дарофеевых прервали страшные события. Начались они с анонимного звонка с угрозами, следом последовало похищение Дарофеевой уход из дома дочери Светы, которая в неполные восемнадцать лет уже стала законченной наркоманкой.

Игорь Сергеевич растерялся. Не зная, что предпринять, он воззвал к помощи как сотрудников МВД, которые часто прибегали к его услугам, так и главаря одной из московских криминальных группировок по прозвищу Сивый. И милиция, и мафия рьяно взялись задело, преследуя свои интересы и зачастую мешая друг другу. Из-за трагической случайности, когда Елизавету Игнатьевну почти одновременно примчались спасать и спецназ, и боевики Сивого, погиб друг Пономаря, капитан Синельников.

Вскоре выяснилось, что недоброжелатель Игоря Сергеевича работает на наркомафию, возглавляемую криминальным авторитетом по прозвищу Рыбак. С помощью Дарофеева, пытавшегося теперь не допустить пересечения операций милиции и криминалитета, группировка Рыбака оказалась уничтожена. Но Сивый, не желая упускать такой лакомый кусок, как рынок наркотиков, пошел на сделку с Рыбаком. В итоге и престарелый наркоделец, и сам Сивый оказались в тюрьме.

Но до этого Пономарю пришлось пережить и зверское убийство Елизаветы Игнатьевны и смерть от рук оголтелых наркоманов дочери Светланы.

В конце концов выяснилось, что спровоцировал эти события лучший друг и учитель Игоря Сергеевича Виктор Анатольевич Разин. Он, используя свои паранормальные способности, вошел в доверие к Рыбаку с помощью его боевиков вдребезги разнес прежнее мирное существование Дарофеева.

Для целителя, правда, так и осталась загадкой причина такой ненависти Разина. Тот перед смертью дал Пономарю два объяснения своих поступков, но какой из них был истинным установить Игорю Сергеевичу так и не удалось.

Связь Дарофеева с организованной преступностью, благодаря капитану Дроздову, с которым Пономарь стал работать после смерти Синельникова, осталась тайной. Но все равно Игорь Сергеевич вынужден был пережить немало неприятных часов на допросах в связи с его присутствием в квартире Разина, когда тот совершил самоубийство. Уголовное дело на Дарофеева закрыли за отсутствием состава преступления.

Гораздо больше труда стоило Игорю Сергеевичу восстановление отношений со своим братом Константином. Тот присутствовал при последних минутах жизни Разина и слышал все те страшные обвинения, которые бывший учитель Пономаря обнаружил на Дарофеева.

Огромных усилий стоило и восстановление своего доброго имени. Ведь с подачи Разина в прессе была объявлена кампания настоящей травли Игоря Сергеевича. Правда, несколько интервью центральным газетам и цикл передач на телевидении, за которые Пономарь вынужден был выложить сумасшедшие деньги, исправили положение. Теперь Дарофеев виделся публике как экстрасенс-герой, боец с мафией. Его восстановили на работе, и все опять пошло более-менее гладко. Единственное, чего не смог вернуть Дарофеев – были его близкие.

Но в результате тех событий произошли сильные перемены и во взглядах целителя на жизнь. Теперь он, глубже познав кармические связи, пытался придерживаться самых жестких, по отношению к себе, принципов. Сперва это было сложно, но, увидев, какой это дает положительный результат, Пономарь втянулся и теперь и думать не мог, чтобы жить как-то иначе.

Глава 2

1.

Едва майор ФСБ Сергей Владимирович Изотов пришел в свой кабинет, как зазвонил телефон и голос секретаря его непосредственного начальника пригласил майора на утреннее совещание. Это не было чем-то необычным.

Полковник Владимир Тихонович Памятник собирал такие планерки три-четыре раза в неделю.

Усевшись на свое место, слева от начальственного стола, Сергей Владимирович пытался определить по лицу полковника что ожидает сотрудников, разнос, поощрение или нечто другое. Но Памятник перелистывал какие-то папки с делами и виду него был непроницаемый. Изотов приготовился к худшему.

Владимир Тихонович почти всегда своей мимикой давал понять своим подчиненным суть будущей речи. И если уж он надел маску безразличия, речь пойдет о чем-то действительно серьезном и неприятном.

Хотя полковник и носил фамилию Памятник, в меднолобости его никто обвинить не мог. И, чтобы предотвратить разного рода слухи, он сам рассказывал, что его род произошел от Ваньки Помника, который при дворе графа Меньшикова служил чем-то типа живой записной книжки, никогда ничего не забывая, за что и был поименован так странно. За несколько поколений кличка «Помник» превратилось в фамилию «Памятник». Впрочем, такая фамилия могла сойти и за прозвище, и в отделе по расследованию умышленных убийств, которым он руководил, полковника за глаза звали только по фамилии. Никакие другие клички к нему просто не приставали.

Когда все собрались, Владимир Тихонович оторвался от бумаг и, не вставая, по очереди разглядывая каждого из присутствующих, начал разнос. В первую очередь досталось майору Веревочкину, группа которого уже больше недели безрезультатно занималась групповым убийством четырех девушек-проституток. Потом на очереди был еще один коллега Изотова, которому было поручено расследование однотипных по почерку убийств двух политиков.

Были высказаны оправдания, но на них Памятник почти не отреагировал:

– Эффективнее надо работать. – И, словно тут же забыв о провинившихся, принялся за Сергея Владимировича. – Теперь майор Изотов.

Услышав свою фамилию, Сергей Владимирович быстро, но без излишней поспешности, встал.

– Я не буду спрашивать о том, как продвигаются ваши расследования. Мне надоело выслушивать всякий бред. И поэтому поручаю вам еще три новых дела. Получите их у моего секретаря. Он предупрежден. Садитесь.

Стараясь скрыть облегчение, Изотов придвинул стул и опустился на сидение из кожзаменителя.

Вернувшись в свой кабинет, Сергей Владимирович ознакомился с тремя папками. Пока что документов в них было немного. Протоколы осмотра мест происшествия, показания свидетелей, которые на удивление дружно заявляли, что ничего не видели и не слышали, постановления о возбуждении уголовных дел и еще одна бумажка, в которой говорилось, что поскольку почерк в этих убийствах абсолютно идентичен, то следует объединить их в одно.

Однако, судя по уже проведенным дактилоскопическим экспертизам, совершили эти преступления совершенно разные люди. Это поставило в тупик Сергея Владимировича. Он разложил перед собой три цветные фотографии. На каждой из них были аккуратно разложенные ряды трупов. Вырезанная семья Жапейко, жена, две малолетние дочери-близняшки, домработница и крокодил Гришка. Мужа дома не оказалось, но сомнений в том, что убийца приходил именно по его душу не было. Рядом точно такой же снимок. Но тут главе семьи не повезло. Преступник вспорол животы Ринату Ашотовичу Мелконяну, его жене Людмиле и их собаке, бультерьеру д'Артаньяну. И на последней отобранной фотографии было почти то же самое. Изменились лишь действующие лица.

2.

После первого же прочтения дел о странных убийствах майор Изотов понял, что все они безнадежны. За несколько лет, которые он проработал в отделе по расследованию убийств, Сергей Владимирович научился определять «висяк» с первого взгляда. Эти дела также попадали под категорию нераскрываемых. Зацепиться было абсолютно не за что. В МВД уже проверили отпечатки пальцев по всем возможным картотекам, преступники нигде не числились.

Оставалось уповать лишь на удачу или мистическое совпадение. Мистика. Изотов буквально воспрянул от этой мысли. Года два-три назад он встречался с капитаном Дроздовым из отдела Внутренних дел по борьбе с организованной преступностью, и тот вскользь упомянул, что им помогает какой-то известный экстрасенс. Вот если бы удалось заполучить его себе…

Сергей Владимирович ринулся к сейфу. Там под грудами бумаг лежала его старая записная книжка, в которой должен был находиться телефон Дроздова. Книжка нашлась, лохматая, заляпанная сальными пятнами. Впрочем, за это время номер мог измениться, но Изотов все равно набрал едва просматривающиеся цифры.

Ответили сразу:

– Дроздов.

Выдохнув, майор на всякий случай переспросил:

– Петр Никитович?

– Да, я.

– Вас Изотов беспокоит. Из ФСБ. Помните?

– Да, конечно, – неуверенно сказал Дроздов.

– Я по делу. В прошлый раз вы говорили мне, что ваш коллега работает с экстрасенсом. Не могли бы вы мне дать его координаты?

– Его убили в прошлом году…

– Экстрасенса?!

– Коллегу… Синельникова…

– Да… Жалко… – проговорил Изотов. Возможность уплыла.

– Но этого целителя я и сам хорошо знаю. Записывайте.

Еще не веря в свою удачу, Сергей Владимирович схватил карандаш и записал два телефона.

– Лучше звонить ему прямо сейчас. В это время Игорь Сергеевич должен быть дома, – посоветовал Петр Никитович.

Поблагодарив и распрощавшись, Изотов немедленно набрал номер Игоря Сергеевича. Тот снял трубку и начал извиняться, что не может разговаривать долго.

– Я – майор Изотов из Отдела по расследованию убийств. Нам очень нужна ваша помощь.

В трубку слышно было, как экстрасенс вздохнул: – Приезжайте сейчас ко мне на работу. В десять у меня начинается прием. Пройдете первым.

3.

Приехав в Центр традиционной народной медицины, Изотов нашел кабинет Дарофеева и поразился количеству поджидавшего целителя народа. В узенький коридорчик набилось не менее полусотни человек. Но все было тихо и пристойно. Вскоре появился какой-то мужчина средних лет, который вежливо проскользнув мимо больных, вставил ключ в замок кабинета.

Сергей Владимирович, который уже несколько минут занимал стратегическую позицию около этой двери, спросил:

– Игорь Сергеевич? Я вам только что звонил…

– Проходите, – коротко пригласил Дарофеев. Изотов прошел в дверь и услышал, как снаружи целитель громко сказал:

– Не волнуйтесь. Это товарищ из органов… Всех приму…

Войдя в кабинет и заперев за собой дверь, Игорь Сергеевич снял плащ, повесил его в шкафчик у двери и лишь после этого повернулся к визитеру.

– Видите, что творится? Оборотная сторона известности… – Дарофеев зачем-то пожал плечами. – И что вас ко мне привело?

Изотов помедлил секунду с ответом. Он уже давно профессиональным взглядом успел рассмотреть целителя. Перед майором стоял усталый человек, но это можно было заметить лишь по чуть подавшимся вперед плечам. А в темно-карих глазах Дарофеева таилось что-то, что Сергей Владимирович никак не мог обозначить словами. Сидела там, в черной глубине, какая-то опасность.

Внешность экстрасенса, напротив, опасений не вызывала. Он был похож на какого-то актера, играющего августейших особ. И лишь излишне крупные мясистые уши портили ощущение вальяжности целителя, добавляя облику легкий налет восточной таинственности.

Обычно Изотов через мгновение после встречи с любым человеком знал, как конкретно можно и нужно с ним разговаривать. Но тут майор откровенно растерялся. Он не мог понять, какой тон требуется взять в этой беседе. И, поняв, что пауза начала затягиваться, решил начать с представления:

– Я уже говорил, где я работаю, а зовут меня Сергей Владимирович. Номер ваш мне дал капитан Дроздов…

– Майор. – Автоматически поправил Игорь Сергеевич.

– Да? Не знал… Когда мы познакомились он еще капитаном был…

– Но это неважно. – Прервал его Пономарь. – Что у вас такое срочное? В нескольких словах Изотов обрисовал целителю картину убийств. Рассказал о том, что преступники убивают абсолютно все живое в квартирах, не оставляя своим вниманием даже насекомых. Майор продемонстрировал Игорю Сергеевичу фотографию на которой рядом с трупом человека лежали, обведенные меловым кружком, тела нескольких мух.

– Да, занятно… – только и сказал Дарофеев рассматривая снимки.

– Вы поможете? – Прямо спросил Сергей Владимирович.

– В чем?

– Найти и обезвредить преступников.

– Найти – да. А обезвреживайте сами… Это не моя специализация.

– Договорились, – через силу усмехнулся майор.

– С кого начнем?

– Что, прямо сейчас? – Удивился Изотов. – Тогда… Вот с этих. Жалейко…

Пономарь взял снимок, на котором в рядок лежали пять трупов – два женских, два тела девочек и какое-то странное длинное животное со вспоротым брюхом.

– Сейчас я проведу небольшую медитацию, – менторским тоном произнес целитель, – Вы мне не помешаете. Только, предупреждаю, я могу издавать разные звуки, и мое тело может слегка дергаться. Не обращайте на это внимания и не пытайтесь как-то мне помогать. Договорились?

Изотов кивнул.

Положив перед собой ручку, Игорь Сергеевич поискал чистую бумагу, не нашел и взял незаполненную карточку пациента. Взяв в руки первый конверт, Дарофеев закрыл глаза.

Предварительные процедуры типа обретения астральной невидимости и отделения тонкого тела заняли несколько секунд. Игорь Сергеевич, взяв след вибраций, соединяющих снимок и запечатленное на нем место, переместил астральное тело в квартиру, где произошло убийство. Там он стал свидетелем разговора двух незнакомых мужчин.

Один, в халате и шлепанцах на босу ногу, сведя брови, слушал, что ему говорил другой, дородный мужичища с окладистой бородой. Перед ними на газетах лежал неподвижный крокодил. Пономарь, наконец, понял, о чем беседуют эти люди. Вдовец, хозяин убитого животного, хотел, чтобы гость, очевидно, таксидермист, сделал бы из дохлой твари чучело.

Тут же витали тонкие тела убитых, жена просто висела в углу, внимательно слушая разговор и по ее лицу было видно, что если бы она могла, то разрыдалась бы. Близняшки же, не понимая пока что произошло, пытались схватить папу, но их ручки проскальзывали сквозь его тело и игра начиналась заново. Но Дарофеев не хотел, да и не имел права подглядывать за чужой жизнью. Он отправился в прошлое. Через несколько секунд он уже наблюдал сцену убийства.

Целителя сразу поразило странное излучение, исходящее от преступника, словно тот находится под гипнозом или напился до бесчувствия. Но даже при самом глубоком гипнотическом трансе нельзя заставить человека кого-либо убить. Тут же преступник вовсю орудовал ножом, не обращая внимания на истошные крики женщин.

Если бы мог, Игорь Сергеевич вмешался бы, лишь бы не созерцать безучастно это отвратительное зрелище. Но ему нужен был убийца и Дарофеев смотрел, пока не убедился в том, что четко зафиксировал в памяти характеристики биоизлучения преступника. Вернувшись в настоящее, Пономарь настроился на мозг обнаруженного человека и без труда заставил его подумать о своем адресе. Нащупав ручку, целитель записал его.

– Все, – экстрасенс открыл глаза и посмотрел на Изотова.

Тот сидел, не понимая пока, что произошло.

– Что «все»? – Спросил Сергей Владимирович.

– Одного я нашел, – и Дарофеев протянул майору листок с двумя строчками. – Вот его адрес.

– Так быстро!?.. – Пораженный Изотов взял бумагу, прочитал написанное.

– Но не так просто… – зачем-то добавил целитель.

– Спасибо, конечно, но… Вы не ошибаетесь?

– Проверьте, – равнодушно пожал плечами Игорь Сергеевич, – а пока, извините, но мне надо работать. Другие снимки я посмотрю потом, если вы их мне, конечно, оставите…

– Да, да… – Владимир Сергеевич бочком пробирался к двери, сопровождаемый Дарофеевым. – Я вам еще сегодня позвоню… Вы это сегодня сделаете?..

– Я постараюсь, – пообещал Пономарь и впустил первого пациента. Изотов протолкался через плотно утрамбованных больных, и лишь выбравшись из здания Центра, вспомнил, что не должен был оставлять эти снимки, но возвращаться не хотелось.

4.

Майор Изотов никак не мог понять, какое же впечатление на него произвел этот экстрасенс. С одной стороны, Дарофеев достаточно быстро согласился встретиться, помочь, даже денег не взял. Но Сергею Владимировичу странно не понравилась его манера держаться, словно Игорь Сергеевич действительно видел все насквозь и это всевидение надоело ему до невесть каких пределов. Но и высокомерным целителя тоже, по зрелому размышлению, назвать нельзя. Так размышляя, Изотов приехал к себе в контору и тут же вызвал своих оперативников.

Когда собралась вся группа, шесть человек, майор принимал их в своем кабинета, Сергей Владимирович встал, и хотел было начать, но запнулся. В самом деле, если сказать ребятам, что ходил с утра к экстрасенсу, то его поднимут на смех. Среди его подчиненных были двое любителей фантастики, но даже их реакцию на такое сообщение майор предсказать бы не смог.

– Короче так, – прокашлялся майор, – вы уже знаете, что нам поручили расследование убийств Щавелева, Седых и семьи Жалейко. Ко мне поступила информация, что вероятный убийца последних проживает по адресу…

Сергей Владимирович прочитал название улицы и номер дома, данные ему Дарофеевым.

– Информация эта неподтвержденная, санкцию на обыск я взять не могу, но это шанс. Что скажете?

– А чего говорить? – Не вставая со своего стула, хмыкнул старший лейтенант Раков. – Памятник уж всех зачморил. Сходим по-тихому. А там видно будет…

– Все согласны? – Оглядел присутствующих Изотов. Кто кивнул, кто пожал плечами, но явного неудовольствия высказано не было.

Спустя полчаса оперативники рассредоточились на лестнице сверху и снизу от квартиры подозреваемого. Изотов позвонил в дверь. Никто не ответил.

– Тихо сможем войти?

Специалист по замкам капитан Морозов тут же подошел, взглянул на скважину простого английского замка, и не глядя вставил туда ключ из небольшой связки. Поворот, еще один, и дверь, скрипнув, отворилась.

– Без шума, – на всякий случай еще раз приказал Изотов.

Закрыв за собой дверь, оперативники рассредоточились по квартире. Она оказалась весьма невелика. Простая обстановка, видимо, жил тут человек менее чем среднего достатка.

Через минуту после начала обыска появилась первая находка. Испачканная в крови рубашка лежала в грязном белье. В прихожей нашлись ботинки, на которых обнаружились подозрительные бурые пятна. А на вешалке в шкафу висел серый костюм, и пиджак, и брюки которого покрывали разводы засохшей крови.

– Он? – Все пока что не веря собственной удаче, спросил Сергей Владимирович.

– Он! – Улыбнулся в ответ капитан Гладышев, опер, который нашел первую улику.

– Тогда так. Раков. Бери рубаху – и к экспертам. А мы тут подождем. Двое – в подъезд, один здесь, остальные со мной.

Глава 3

1.

После смерти Ильи Еремеевича Буркова, Кропаля, его преемником стал Николай Андреевич Репнев. Криминальный капитал помог ему провести успешную предвыборную кампанию, он стал депутатом Моссовета и был правой рукой покойного. В криминальном же мире Репнева знали под кличкой Корень.

Узнав об убийстве пахана через час после случившегося, Николай Андреевич первым делом вызвал пару боевиков и приказал им запихать в мешок двух котов, Шмасть и Грызло, и суку дворянской породы по имени Лярва. Все эти животные обладали несносными характерами, постоянно дрались, и Корень с удовлетворением проводил их в последний путь, на ветеринарную станцию.

Избавившись таким образом от опостылевших подарков Кропаля, Репнев вызвал в свой кабинет одного из телохранителей и дал ему задание оповестить о сходняке всю верхушку мафии. Николай Андреевич подозревал, что на место главаря, кроме него, претендуют, по крайней мере, еще два человека. Но упускать свой шанс Корень не хотел. Убивать конкурентов было бы глупо, они занимали достаточно высокие посты в правительстве и могли бы оказаться полезны. Задача состояла в том, чтобы убедить их не покидать насиженные места и признать власть и авторитет Корня.

Воскресным вечером произошла встреча девятки, девяти наиболее приближенных к Кропалю мафиози. Собрались они в кабинете управляющего казино «Каравелла», которое принадлежало через подставных лиц самому покойному.

В ходе трехчасовой бурной беседы коллеги по преступному бизнесу пришли к заключению, что дробить уже созданную Кропалем структуру бессмысленно. Но голосование выявило, как и предполагал Корень, трех претендентов. Его самого, Гнутого, который был одним из заместителей министра здравоохранения, и Харчо, полковника МВД, который работал в отделе по расследованию половых преступлений. Все получили по три голоса «за» и сходка зашла в тупик.

Именно этого момента и ждал Корень.

– Вот что я вам скажу… – Николай Андреевич встал и прошелся по помещению. – Вы все почему-то забыли о том, что Кропаля мочканули. И никто не знает, кто это сделал и почему. Если эту угрозу не устранить – опасность будет грозить нам всем. Это понятно?

Собравшиеся переглянулись, не находя пока изъяна в доводах Корня. Тот продолжил:

– Наш уважаемый Харчо, на которого была возложена задача обеспечивать безопасность, с задачей не справился…

– Да у Кропаля мои лучшие люди сидели! – Возмутился полковник. – Они любому глотку перегрызли бы!..

– Ну да, кроме того, кто хозяина грохнул… – парировал Репнев. – Короче так. Я беру на себя руководство нашей организацией и нахожу убийцу и заказчика. Возражения есть?

Несмотря на то, что убитый официально не успел назначить своего приемника, практически все согласились, что им мог бы быть Корень. Но решилось это еще через час напряженных дебатов.

Разъехались мафиози лишь под утро, преодолев разногласия и проголосовав за кандидатуру Репнева.

2.

Хотя Корень обещал найти убийцу и того, кто его послал, новоизбранный главарь группировки не представлял как это реально сделать. По Москве ходили странные слухи, что появилась целая банда головорезов, которые мочат всех направо и налево, уничтожая людей целыми семьями. Несомненно, что и Кропаль стал их жертвой. Почерк был тот же, что и во всех остальных убийствах. Репнев как депутат, обладал этой информацией.

Знал он и то, что большая часть сил М ВД брошена на розыски потрошителей, но пока видимых результатов их работы не было. Однако ему доподлинно было известно, что никто из его коллег по криминальному бизнесу к этому массовому уничтожению непричастен. Более того, были убиты еще двое воротил преступного мира, Фонарь и Сыч. А на Рубленого было покушение, в результате которого он потерял сразу восемь боевиков. Вся эта информация тщательно скрывалась и никому, кроме узкого круга особо посвященных, известна не была.

Поэтому перед Николаем Андреевичем простиралось настолько широкое поле деятельности, что охватить его казалось просто невозможно. Требовалось найти какой-то оригинальный подход. Тем более что от успеха поисков зависела судьба Корня – преступный мир не поощрял невыполненные обещания.

И тут Репнев вспомнил о событиях прошлого года. Резкий взлет Рыбака, монополизация им всего рынка наркотиков. Потом разгром рыбаковской наркомафии группировкой Сивого. Быстрое возвышение последнего и столь же стремительный арест. По непроверенным сведениям и на Сивого, и на Рыбака работали мощные колдуны. Одного Николай Андреевич знал это почти что из первых рук, звали Гнус. Но Гнус был мертв, его убил противник, работавший как раз на Сивого. А под начальством Корня работал на криминальном поприще один из уцелевших приближенных Сивого. И он вполне мог знать этого колдуна…

Зайдя в комнату, оборудованную как кабинет, Репнев включил стоявший на рабочем столе персональный компьютер. Подождал минуту, пока загрузилась последняя русифицированная версия «Windows». После этого включил набор номера и, указав, что связь будет происходить в видеорежиме, набрал пароль для соединения с компьютерным центром.

Вскоре на экране появилось изображение небольшого зала, в котором за персоналками работали несколько человек. В поле зрения видеокамеры, прикрепленной к монитору, появился, наконец, молодой человек.

– Как дела, Драйвер? – Спросил Николай Андреевич.

– Неплохо. Скоро расколем защиту сети «Pan-American».

– Хорошо. Только работайте побыстрее… – Репнев на самом деле был весьма доволен этим известием. Оно значило, что теперь будет гораздо меньше сложностей с оформлением разного рода нелегальных грузов и бронированием билетов. Но Корень помнил одно правило: если ты начальник, то ты всегда обязан подгонять своих подчиненных, иначе они могут распуститься…

– И вот, что я хотел тебя спросить… – нахмурившись, Николай Андреевич посмотрел прямо в глазок камеры, зная, что там, в компьютерной, Драйверу будет казаться, что начальник глядит ему прямо в глаза, – не знаешь ли ты, что за колдун работал на Сивого?

– Колдун? – Удивился хакер.

– Ну, не помню, как они там себя еще называют…

– А-а-а!.. – Улыбнулся Драйвер. – Кажется, знаю, о ком вы говорите… Его фамилия Дарофеев. Он народный целитель.

– А найди-ка мне его телефон…

– Сейчас, в базу залезу… – и компьютерщик ушел из поля зрения камеры. Вернулся он через минуту:

– Пересылаю файл со всеми сведениями о нем, которые у нас есть.

– Угу. – Поблагодарил Корень. – Работайте.

Информации, которую переслал Драйвер, оказалось не так уж и много. В нее входили несколько видеофрагментов телевизионных выступлений экстрасенса, более двух десятков газетных статей с фотографиями популярного целителя, его краткая биография, в которой было указано, что Дарофеев вдовец, его прозвище – Пономарь, телефоны и место работы – Центр традиционной народной медицины. Это было то, что надо.

Первый звонок Репнев сделал домой Игорю Сергеевичу. Автоответчик приятным тенором сообщил, что экстрасенс отсутствует, и попросил оставить информацию. Николай Андреевич не стал этого делать, и набрал другой номер, Центра, где работал Пономарь. Там ему сказали, что Дарофеев сейчас ведет прием пациентов, будет это делать до пяти часов, а пока загружен по уши и подойти не сможет. Корень поблагодарил. Он и так уже узнал все, что ему было нужно.

Кликнув телохранителя, мафиози заказал машину на четыре дня и начал заниматься накопившимися делами.

3.

Прибыв в Центр традиционной народной медицины за пятнадцать минут до окончания дарофеевского рабочего дня, Корень сперва попытался записаться к экстрасенсу на прием. Но выяснилось, что очередь к Дарофееву расписана уже на полгода вперед. Намек на взятку полная регистраторша не поняла и Николаю Андреевичу пришлось сидеть в машине, пока телохранитель следил за очередью.

Ожидание затянулось гораздо дольше, чем рассчитывал Репнев. Лишь через три четверти часа прибежал боевик и сообщил, что в кабинет зашел последний больной.

Отложив документы, с которыми он должен был работать как депутат, Корень вылез из своего «Мерседеса», потянулся, разгоняя кровь в затекших конечностях, и направился в здание. Пройдя узким коридорчиком, стены которого сплошь были увешаны рекламными плакатами разных экстрасенсов, Николай Андреевич остановился перед дверью, на которой висела красивая синяя табличка, гласившая: «Дарофеев Игорь Сергеевич. Народный целитель.» Почти сразу же дверь приоткрылась и из кабинета, кланяясь, бочком вышел какой-то мужичок с осоловевшим взглядом. Корень, подождав пока тот не перестанет загораживать вход, немедленно вошел внутрь.

– Вы записаны? – Первым делом спросил хозяин кабинета.

– Нет, но…

– Тогда извините, – прервал нежданного посетителя Игорь Сергеевич, – у меня сегодня было полсотни человек и я очень устал.

– Я не лечиться. – твердо сказал Корень.