— Мы же топор с собой взяли, чтобы дрова рубить.
      — Точно, нужно отрубить ему голову и расчленить, — почесал за ухом Кирилл. — Его так опознать сложнее будет. Я по видику такое смотрел. Потом утопим по частям.
      — Вы что тут совсем с ума сошли?! — закричала я. — У вас что, вообще ничего человеческого не осталось?! Вы хоть думаете, что говорите?! Вы кого собрались расчленять? Макса? Он, между прочим, тоже ваш родственник! Мне кажется, вы ужастиков пересмотрели. Надо похоронить его по-человечески.
      — Ну точно, спятила! — выкинул сигарету Кирилл. — Ты, в натуре, никогда в тюрьме не сидела. Могу устроить, все улики налицо. Там любят таких благородных и честных.
      Я смотрела на Макса и не верила своим глазам. При жизни он был очень красивый, но теперь от этой красоты ничего не осталось. Я хотела, чтобы он умер, но не думала, что это будет так страшно… По телу пробежала судорога. Я передернула плечами, глубоко вздохнула и, постаравшись придать голосу твердость, произнесла:
      — Все-таки Макс был моим мужем. Не надо его расчленять. Давайте бросим тело в воду.
      Кирилл подошел к Максу и потянул его за ноги. Верка помогала ему. Я безучастно стояла в стороне. Прикоснуться к телу было выше моих сил. На минуту мне показалось, что это глупый и кошмарный сон. Сейчас зазвенит будильник, и я проснусь, но все это происходило наяву.
      — Ну что ты там застряла, пошли, — прикрикнула на меня Верка. Ее голос подействовал отрезвляюще. Вздрогнув, я побрела вслед за ними.
      У ближайшего болота Кирилл привязал к шее Макса довольно приличный камень и скинул труп в воду. Я тупо наблюдала за происходящим. Тело онемело и совершенно не хотело мне подчиняться.
      — Что встала как вкопанная? — утерев пот, пробурчала Верка. — Возни с тобой, Дашка, не оберешься!
      — Хочу запомнить место, где мы его похоронили, если, конечно, это можно назвать похоронами.
      — Ты что? — опешила Верка.
      — Ничего. Хочу цветов принести.
      — Зачем?
      — Тебе, Верка, этого не понять, ты с детства черствой была. Вот закажу венок, приду сюда и брошу его в воду, а затем буду стоять и смотреть, как он плавает.
      — Верка, угомони эту дуру. Так и до психушки недалеко.
      Кирилл опустился на корточки и тщательно вымыл руки.
      — Да ладно, не трогай ты ее. У нее шок. Это пройдет.
      Вернувшись на прежнее место, мы быстро собрали вещи. Как мы добрались до города, я не помню. Верка с Кириллом решили поехать ко мне. Открыв дверь квартиры, я, не снимая кроссовок, прошла в комнату и осторожно присела на краешек дивана. Везде ощущалось присутствие Макса. На спинке стула висели его брюки, на столе лежали его сигареты, а у входной двери стояли его тапочки… Верка села рядом и слегка приобняла меня за плечи. Кирилл достал из холодильника водку, разлил ее по рюмкам и встал у окна. Я залпом выпила свою порцию и смахнула набежавшие слезы. Все молчали.
      — Дашка, я твою пушку в болото скинул, — сказал наконец Кирилл. — Я, конечно, понимаю, что она денег стоит. Ты изрядно потратилась на эту вещицу, но в таком деле лучше о деньгах не думать. Пусть она покоится на дне болота. Там ее вряд ли кто-нибудь найдет. Даже если Макса обнаружат и опознают, то до пушки точно не доберутся. Я ее далеко закинул.
      Зажав виски руками, я помотала головой:
      — Кирилл, когда я подошла к Максу, он сидел, прислонившись к березе. Я хотела с ним поговорить, но он не ответил: Его грудь была в крови. Я не сразу поняла, что он мертв.
      — Наверное, ты и сама не понимала, что делала в тот момент. Ты просто забыла, что произошло. У тебя не отложилось это в памяти, — участливо сказала Верка.
      Я резко вскинула голову.
      — Хватит из меня дуру лепить! Если бы я Макса убила, то обязательно запомнила бы это, но я его не убивала!
      — А кто ж тогда его убил? — растерянно спросила Верка.
      — Может, Кирилл?
      — Ага! Самая умная нашлась! — истерично воскликнул Кирилл. — Где бы я, по-твоему, такую дорогую пушку взял?! У меня и денег-то таких никогда не было. Знаешь, сколько такая игрушка стоит? Тысячу долларов! А я и сотни баксов своей не имел. Если бы даже у меня такие деньги завелись, то я не дурак их на пистолет тратить. Уж я бы нашел им применение, поверь.
      — Но ведь кто-то убил моего мужа!
      — Ты и убила, — в один голос произнесли моя сестра и ее муж.
      — Я не убивала.
      — А кто тогда?
      — Вы! Вы сговорились и сделали это, когда я сидела у ручья. Просто вы не хотите мне в этом признаваться. Что вы задумали?
      — Мы не убивали! — покрылась красными пятнами Верка.
      — Значит, убил Кирилл, больше некому.
      — Мой муж не убивал!
      — Откуда столько уверенности?
      — Мой муж не убивал Макса! Он никогда от меня ничего не скрывает!
      — Получается, что ты своему мужу доверяешь больше, чем мне. Очень жаль. А я-то думала, что мы с тобой понимаем друг друга с полуслова… Уж не знаю, зачем вам понадобилось свалить на меня убийство Макса, но в любом суде я смогу доказать свою невиновность. Да, я хотела убить его, но это еще не значит, что я и в самом деле смогла бы это сделать. Если уж на то пошло, то я никогда в жизни не держала в руках пистолета. Я даже не знаю, как из него стреляют.
      — Даша, но ведь Макс убит! — округлила глаза Верка. — Когда я пошла тебя искать, он спокойно сидел рядом с мангалом и уплетал шашлык. Сколько мяса перевел, зараза! Ладно, бог с ним, с этим мясом.
      — А я почти сразу отправился за Веркой, — сказал Кирилл. — Макс еще мясо похвалил: свежее, мол, прямо во рту тает. Ну я и пошел за вами.
      — Может, он сам застрелился? — Голос мой предательски дрожал.
      — С чего бы ему стреляться? — замотала головой Верка. — Жил как у Христа за пазухой. А вот ты, Дарья, в последнее время была на грани самоубийства. Постоянные истерики, депрессии, скандалы. Знаешь, как я за тебя переживала! Я даже боялась, что ты не выдержишь, сломаешься, и этот придурок сдаст тебя в дурдом, а для меня спокойствие и счастье моей сестры очень важно. Я всегда хотела, чтобы в один прекрасный день ты ушла бы из своего стриптиз-бара и вышла замуж за Глеба.
      Верка замолчала, а я, наклонив голову, стала усиленно тереть виски.
      — Мы же обсуждали все подробности этого гребаного пикника тысячу раз, — продолжил разговор Кирилл. — Я прихватил с собой хорошую железную кирку, для того чтобы ударить его по голове, а потом стал дожидаться подходящего момента, ведь не так просто взять и убить человека. На это нужен специальный настрой… Я хотел, чтобы он принял на грудь побольше спиртного. Думал, подойду сзади и огрею твоего Макса по никчемной голове.
      — А почему не огрел? — спросила Верка.
      Почему, почему — по кочану! Макс, между прочим, мне другом был, просто он по жизни такой невезучий, пассивный, что ли. Ведь мы с ним еще пацанами познакомились. Он ведь в школьном ансамбле пел, девчонок во дворе тискал, мечтал в юридический поступить, а потом он как на Дашке женился, так его не в ту сторону повело. Изменился до неузнаваемости. Сам себя измучил.
      — Ты хочешь сказать, что это я во всем виновата? В том, что он три года у телевизора просидел? Видишь, кресло как продавилось! Ты хочешь сказать, что я виновата в том, что он зубной щеткой не пользовался и душ никогда не принимал! Что он с меня все соки тянул и руки по поводу и без повода распускал! — не сдержалась я.
      — Ничего я не хочу сказать. Не знаю, почему он так изменился. Был нормальным парнем, а потом покатился куда-то. Больно было смотреть, как он деградирует. Я тебя, Дашка, жалел, да и Верка мне все уши прожужжала: убей ты этого подонка, и все тут. Но я не мог, понимаешь, не мог. Это только кажется, что так просто кого-нибудь убить, но это совсем не так. Убить очень тяжело, а самое главное — страшно. Это только в книжках да еще в боевиках, что по телеку крутят, легко получается. Если честно, я бы не смог этого сделать. Любой вопрос можно решить миром. Зачем кровопролитие? Если вы с Максом так плохо жили, нужно было расстаться по-хорошему. Мы бы все попытались его образумить. В конце концов, он человек и должен иметь хоть какие-то понятия!
      — Какие, к черту, понятия! — криво усмехнулась я. — У него их никогда не было.
      — Может, ты и права, но я как-то не ожидал, что все произойдет так быстро. Почему ты ничего не сказала нам про эту пушку? Даже страшно подумать о том, что было бы, если бы Макс выхватил ее у тебя! Ведь это же чистая случайность, что у тебя все получилось. Верка говорила, что у вас нет друг от друга никаких секретов. Ладно, теперь уже все позади. Теперь нужно делать вид, что ничего не случилось. Ушел Максим, и нет его. Для окружающих вы просто поссорились. Макс хлопнул дверью и ушел.
      — Заткнись! — перебила я Кирилла.
      — Что ты сказала?
      — Что слышал! Верка, пусть этот придурок уйдет из моего дома. Сил нет его слушать.
      Верка посмотрела на рассвирепевшего Кирилла и тихо произнесла:
      — Кирюш, уйди, видишь, в каком она состоянии. Подожди меня на лавочке у дома. Я скоро спущусь, и мы поедем домой.
      — Вот гадина, — процедил сквозь зубы Кирилл. — Я ей помог от трупа избавиться, следы от преступления скрыть, а она меня прогоняет. Да ты на меня молиться должна за то, что я тебя в милицию не сдал. Думал, помогу по-родственному, а ты, значит, вот как отплатила за мою помощь!
      — Закрой дверь с обратной стороны, — отчеканилая.
      Кирилл повернулся к Верке:
      — Я думаю, нам больше не о чем говорить с этой неблагодарной тварью. Давай поторапливайся, хватит с ней церемониться!
      Когда за Кириллом закрылась дверь, я перевела дыхание и смахнула набежавшие слезы.
      — Верка, но ты-то хоть мне веришь?
      — О чем ты?
      — Верка, я правда никого не убивала.
      — Ну, не убивала, значит, не убивала…
      — Ты же мне всегда верила, даже когда мы совсем маленькими были. Ты же любила повторять, что мы с тобой одной крови. Что изменилось?
      — Дарья, успокойся. Тебе нужно прийти в себя. Ложись и хорошенько выспись.
      — Ты что, издеваешься?! Разве я могу выспаться в таком состоянии! Мне кажется, что я скоро сойду с ума.
      — Не сойдешь! Бери себя в руки. Я поехала домой, а завтра тебе позвоню.
      — Завтра утром я уеду в Москву.
      — Если хочешь, мы вместе пойдем за билетом. Тебе и в самом Деле лучше уехать, чтобы все это забылось как страшный сон, да и таких мужиков, как твой Глеб, надолго нельзя оставлять одних. Уведут прямо из-под носа, не вернешь потом.
      — Он же не конь, чтобы его уводили.
      — Мужики хуже коней. Я даже не знаю, с каким животным их можно сравнить. Завтра утром я буду у тебя.
      — Только приезжай без Кирилла. Я не хочу его видеть.
      — Почему?
      — Потому что он убийца. Он убил Макса. Верка встала и направилась к выходу. У двери она остановилась и произнесла:
      — Дарья, давай без глупостей. И запомни, если ты хочешь, чтобы я верила тебе, то не смей клеветать на моего мужа. Я тебе позвоню. Увидимся завтра утром.
      Проводив Верку, я упала на диван и в голос зарыдала.
      — Господи, за что мне все это, — шептала я, глотая слезы. — Проклятый Макс, ведь по тебе полгорода вздыхало, ну почему ты свалился именно на мою голову! Мог бы осчастливить какую-нибудь дуру. Я бы немного пострадала и забыла. А теперь… Что же делать теперь?..
      Мой взгляд упал на газету, валявшуюся на полу. Эту газету Макс читал сегодня утром. Сегодня утром он был еще жив. Рядом с газетой лежал пульт от телевизора. Этим пультом он мог щелкать с утра до вечера. А когда в нашем доме появилось кабельное телевидение, Макс вообще перестал выходить на улицу. Этот боров вставал с дивана лишь для того, чтобы пожрать или посидеть на унитазе.
      Я дотянулась до бутылки с водкой и налила себе полный стакан. Все, что у меня есть, это внешность. Внешность — моя козырная карта, мое главное оружие. Я всегда была красивой девочкой, наверное, именно поэтому Максим обратил на меня внимание, а ведь он был парень хоть куда. Кто бы мог подумать, что такой супермен за короткий срок превратится в грязное, вечно ноющее животное, которое будет мешать мне жить и строить пакости.
      Мне вспомнился тот момент, когда Макс зашел в хореографическую школу за своей подружкой и увидел меня. Я стояла в коридоре в белоснежной коротенькой юбочке и поправляла пуанты. Макс подмигнул мне и прошел в актовый зал посмотреть, как я танцую. В тот день был экзамен, и я ужасно волновалась. В зале сидела комиссия, выставлявшая нам оценки за полугодие. Заиграла музыка, я вышла на сцену и полностью отдалась танцу. После экзамена Макс пошел провожать меня домой. По дороге мы обменивались впечатлениями о прочитанных книгах, просмотренных фильмах, строили планы на будущее. Я удивлялась тому, что наши вкусы совпадают, и хотела, чтобы только что зародившиеся отношения переросли в нечто большее. Мы встречались с Максом два года, и мне казалось, что я самая счастливая девушка на свете. А затем была пышная свадьба, после которой начались серые семейные будни… Для того чтобы замазывать синяки, поставленные Максом, мне понадобились килограммы тонального крема. Сначала я думала, что так живут все, и не строила никаких иллюзий. Но прошло какое-то время, и я поняла, что глубоко ошибалась. В моей жизни появилась ночная Москва с манящими огнями ресторанов и клубов. Работая в баре, я наблюдала за шикарными женщинами, исторгающими ароматы французских духов, за их кавалерами с кучей баксов в кармане. Они легко расставались-с деньгами и за один вечер могли потратить столько, сколько я не получала за целый месяц. А потом я познакомилась с Глебом…
      При мыслях о Глебе у меня учащенно забилось сердце. Я посмотрела на часы и подумала о том, что еще смогу успеть на последний поезд до Москвы. Я не хочу оставаться в этой квартире ни на минуту. Тут все напоминает о Максе. Эта малогабаритная двушка досталась нам от его бабушки. Когда мы въехали сюда спустя несколько месяцев после свадьбы, нам казалось, что лучшего варианта не придумаешь: еще бы — совсем одни! Было время, когда мы были тут безумно счастливы. Было, но прошло…
      Я почувствовала, что пьяна, но пока еще могу стоять на ногах. Взяв сумку, принялась лихорадочно собирать в нее свои вещи. Открыв шкаф, достала несколько кофточек и бросила их на диван. На костюмы Макса я старалась не смотреть. В тайнике за стенкой лежала заначка — две тысячи долларов. Макс мечтал о новом «жигуленке» и не разрешал мне прикасаться к этим деньгам. Вот скотина! Можно подумать, это он их заработал!
      Сунув деньги в карман, я подумала о том, что машина Максу теперь уже не пригодится, а мне эти баксы будут в самый раз.
      Зазвонил телефон. Я сняла трубку и перевела дыхание.
      — Как ты? — раздался Веркин голос.
      — Нормально.
      — Ложишься спать?
      — Нет. Я уезжаю в Москву.
      — Когда?
      — Прямо сейчас. Я стою с сумкой у дверей.
      — Ты в своем уме?
      — В своем, в своем, можешь не переживать.
      — Ты пьяна?
      — Может быть. Ладно, мне некогда, скоро поезд. Я позвоню тебе из Москвы. Мой телефон ты знаешь.
      Я бросила трубку. Телефон опять зазвонил. Ладно, пусть звонит сколько влезет. Я не желаю видеть ни Верку, ни ее муженька. Так не делается. Если кто-то из них убил Макса, то вовсе не обязательно все сваливать на меня. Могли бы и признаться, ведь я сама была заинтересована в смерти мужа. Открыв дверь, я вышла из квартиры и поехала на вокзал.

Глава 3