Важнейшим обстоятельством явилось также наличие «эмпирического жизненного опыта» населения территорий, который (опыт) и был подвергнут настоящей рефлексии, а именно: территории уже значительное историческое время нескольких поколений жили в качественно новом общественно-политическом, геоэкономическом и географическом состоянии, состоянии относительной свободы, и, таким образом, сложились необходимые условия для реальной формализации этого состояния на основе естественно-правовых схем, связанных с жизнью людей. Не случайно основным мотивом Декларации является отстаивание самости этого пространства свободы как «не покрываемого» британской короной - основное содержание Декларации составляет каталог аргументированных упреков Короне в ее неспособности к реальному управлению в целях благоустройства жизни людей.

2. С созданием США система чистого разума, о необходимости которой так долго говорил всеобщий философский гений европейской и мировой истории, начала свое вступление в государственные, политические и экономические права. Существуют определенные параллели в механизме становления СССР и США, которые, уверен, сойдутся уже в нашем историческом времени. Так создание «отдельно взятого марксистского государства - СССР» в той же степени контрпродуктивно теории Маркса, в какой создание отдельно взятых США контрпродуктивно теории Канта о союзе европейских государств, выражающей дух и интеллектную позицию западноевропейской метафизики. То есть, СССР и США есть, собственно говоря, европейские проекты, реализованные вне элитной Европы рядом европейских (европеизированных) идеологических сообществ. Нечестная борьба за власть над Европой, разбудившая на время древнегерманский варварский контр-европейский дух, дух порабощения Европы, в конечном счете, завершилась победой США, исторической победой отцов-основателей американского федерализма похищением Европы Соединенными Штатами. Европейский (в содержательном смысле) опыт преодоления СССР уже состоялся. Безусловно, значительной, но не определяющей в историческом смысле, его составляющей была победа США в холодной войне с последующей «тепло-гуманитарной» дистанционной оккупацией территории поверженного противника. К сожалению, европейский содержательный опыт преодоления СССР до сих пор не состоялся в качестве опыта народов Российской Федерации, за исключением «духовности» трех августовских дней 1991 года, на которой держится вся конструкция РФ. В Декларации независимости РФ, в документах об образовании СНГ вы не найдете сколько-нибудь значительного смысла, кроме формальных государственно-правовых констатаций. В РФ отсутствует политическая и идеологическая содержательная разработка сквозной конституционной темы федерализма, отсутствует политическая организация федералистов, способная конституционным образом формировать власть. Отсутствует понимание того фундаментального исторического обстоятельства, что образование РФ есть не результат победы США в холодной войне над СССР, а есть, собственно говоря, историческое торжество европейской идеи, огромный вклад в формирование которой внесли народы России, русская культура. Есть победа Европы над советским тоталитаризмом, осуществленная прежде всего силой европейского духа народов многонациональной России, - победа Европейской идеи, похищенная США, победа, плодами которой воспользовались США.

3. Доллар своего рода «причинное место» Соединенных Штатов. В нем содержательные причины образования США собрались в один универсальный формализм. В «долларе» элементы разумности были впервые имплантированы в природу денежного строя. Собственно говоря, к этому результату и стремилась европейская мысль еще монадология Лейбница раскрывала сущность такой возможности. Формализм «доллар» стал прообразом, востребованной протофункцией, отражающей потребности системы чистого разума. Тезис «Взвешено, подсчитано, исчислено» раскрылся как имеющий основание в принципе чистого разума «в единстве собирается многое». Формализм «доллар», таким образом, исторически сменил (выразил вне Европы) цезарепапизм Римско-Католической Церкви в качестве прагматизированного, но все того же формализма всеединства. Отсюда религиозная риторика Буша мл., вдохновляющего новый крестовый поход. Проект США означал прорыв в самом существе денежного строя. Транспарентизация «тайны денег» стала основой долларового строя. Денежность, денежный строй образовывали универсальную структуру человеческой повседневности, в которой время человеческого бытия было бессознательно подчинено принципам чистого разума, принципам формализации единства. Денежность разрешала парадоксы множественности человеческого, парадоксы теории «человеческих множеств», будь то характерологические свойства человеческого, кванты индивидуально-группового поведения или вариативные сообщества субъектов. «Доллар» представляет собой особый прорыв денежного строя, переформатирующий денежность. «Доллар» есть импульс денежного строя, и, в определенном смысле, самоотрицание денежного строя. Евро, в этом смысле, есть лишь тень, отражение, игра теней проекта «доллар», находящаяся в абсолютной зависимости от сущности доллара. СССР пал в отсутствие продуктивного формализма денежной разумной единицы, скрывать которое пришлось величественным зданием спекулятивной диалектики Госплана. СССР проявил крайнее неразумие в отношении основ денежного строя. Подобное неразумие сегодня стало уделом Соединенных Штатов. США оказались наедине с целью удержания тонуса самокапитализации, реализуя для поддержания оной принцип войны как превращенную форму принципа социалистического планирования во всемирном масштабе. США вступили сегодня в холодную войну с системой чистого разума, которая настоятельно ищет своего геоэкономического и географического размещения и находит его в идее союзного европейского государства «Соединенных Штатов Европы».

Права человека. Взгляд федералиста

Необходима новая европейская платформа в области прав человека, основанная на безупречной правовой логике, которую не так-то просто «перешибить» всякой чрезвычайщиной. Россия, испытав на себе все прелести радикальной леволиберальной версии прав человека, должна выступить инициатором новой Европейской повестки дня в области прав человека. Европа должна перестать, подобно скорпиону, терзать себя самое, жалить в наиболее уязвимые, слабые для процессов европейской интеграции точки, способствуя консервации ряда гуманитарных катастроф, которые способны образовать цепную реакцию детонации европейского единства. Поле европейской интеграции может состояться исключительно как поле рациональных правовых линий, правовых схем, связанных с реальной жизнью людей и регламентирующих европейское демократическое социально-правовое и социально-экономическое поведение. Поле европейской интеграции это, безусловно, поле действия права прав человека. И первейшая задача нового поколения европейских политиков состоит в том, чтобы систематически и непрерывно «во всех горячих точках Европы» обеспечить переход от международного гуманитарного права (как военно-конфликтного права) к праву прав человека через развитие конституционных процессов, становление демократической, социальной, правовой государственности. Европа только тогда станет лидером мирового развития, когда она насквозь будет пронизана демократическими, правовыми процессами, когда будут расчищены угрозы, вызовы и реалии вооруженных конфликтов.

Права человека выигрывают крупнейшие идеологические сражения в сегодняшнем мире. "С окончанием коммунистической эры и искоренением апартеида со сцены сходят последние два принципа и движения, которые бросали вызов либеральной демократии, тоталитарное государство как общественное устройство и расовое превосходство" (К. Дузинас, "Правосудие и права человека в постсовременную эпоху"). Исчезает база тоталитаризма как левого, так и правого толка, который, как считает К. Дузинас, грубейшим образом нарушал права человека. Уважение к правам человека является "единственным регулирующим принципом государственного устройства, который объединяет страны, расы и убеждения". Права человека стали идеологией после крушения всех идеологий, или, если использовать модную терминологию, идеологией периода "конца истории". Проводя аналогию между идеологией прав человека и марксистской теорией, тот же автор замечает, что рабочий класс "находился в уникальном положении, являясь, с одной стороны, каким-то частным, конкретным классом со своими собственными интересами, а с другой представителем и носителем всеобщих, универсальных общественных ценностей". Являясь частью капиталистической системы, он был ее созданием, но в то же самое время, будучи "общемировым классом", он стремится к победе над самой системой, которая его породила. Подобно этому, считает автор, права человека можно рассматривать как частную идеологию, которая в настоящее время стала всеобщей и "затмила или сделала частными или сомнительными все остальные мировоззрения". Первоначально права человека были связаны с особыми классовыми интересами и являлись политико-идеологическим оружием нарождавшейся молодой буржуазии в борьбе против деспотии и остановившегося в своем развитии общественного устройства. Но после того, как их "онтологические предпосылки принципы равенства и свободы и их политическое следствие требование о подчинении политической власти доводам разума и закону стали краеугольным камнем идеологии многих современных режимов, эта частность была преодолена". С этой точки зрения, их "всеобщее применение и окончательный триумф" являются делом времени и окончательного приведения некоторых "непокорных режимов" в соответствие с духом времени. Эта позиция вполне созвучна мысли Б. Маклахлин, судьи Верховного суда Канады, которая считает, что "по мере приближения XXI века права человека занимают место господствующей морали" (К. Маклахлин, "Канадская Хартия и демократический процесс").

В теории прав человека при анализе их базовых основ в последнее время интенсивно обсуждается проблема возможности достижения международного консенсуса по правам человека. Различные социальные группы, отдельные страны, религии, культурные общины и целые цивилизации выдвигают сегодня фундаментальные, с их точки зрения, доводы на исключительное влияние и общность теологии, метафизики и человеческой природы, которые генетически, на основе всего жизненного опыта человечества и гуманитарных основ международных отношений, подтверждают возможность достижения некоторого глобального Согласия с определенными новыми нормами прав и нормами общечеловеческого поведения в области прав человека. Несмотря на то, что каждая из этих групп выдвигает свой, особенный путь, все они сводятся к очень важному выводу о необходимости и возможности достижения фундаментального консенсуса с его интерцивилизационной общностью понимания и общностью механизмов реализации прав человека, особенно при использовании прав человека в мировой политике и международных отношениях.

Сообразно европейской политической идее, в развитие которой внесла свой достойный культурно-исторический вклад Россия, основу "перекрестного консенсуса прав" должен составить "консенсус ненасильственного мира" как фундаментальная гуманитарная ценность современного мира начала XXI в.

Еще в 1949 г. схожая идея выдвигалась Ж. Мэританом: "Я убежден, что только безграничная вера в права человека и в идеи свободы, равенства и братства может обосновать принятие единственно правильных норм существования человечества. Но это ни в коей мере не отстраняет меня от поиска консенсуса с людьми, которые убеждены, что именно их способ обоснования общих норм является единственно правильным и должен стать общепринятым...". Он также утверждает, что проблема заключается в том, как определить способ достижения и существования согласия и поиска истины в мировом сообществе.

Сегодня представляется, что способ достижения консенсуса реален и его существование возможно, несмотря на многоплановость в понимании пути его достижения. В начале этого сложного, но жизненно необходимого пути целесообразно достичь понимания того, что может служить совершенно ясной и понятной формой данного консенсуса, и того, что мы находимся в самом начале процесса вычленения и обсуждения тех препятствий, с которыми общество уже серьезно столкнулось на этом пути, т. е. в ходе поиска международно значимых истин.

Весьма часто встречается мнение, что на той стадии мирового гуманитарного развития, на которой мы сейчас находимся, человечество вообще не в состоянии сформулировать необходимую и достаточную терминологию, удовлетворительно отражающую все идеи и точки зрения.

Юристы утверждают: («Проблемы общности прав человека в мировой политике», Юлианна Малевич, Белорусский журнал, 2, 2001 г.) "Возможно, юридическая культура могла бы быстро и прочно утвердиться в качестве общецивилизационной ценности концепции "перекрестного консенсуса прав", если бы она приобрела черты универсализма и могла отделиться от элементов различия структур и механизмов их оправдания. Или, более правильно сказать наоборот: оправдательная картина прав человека выглядела бы менее многополюсной, если бы могла найти свое выражение в другой, некой универсальной юридической культуре. Международная философия "перекрестного консенсуса прав" имеет строгую мотивацию и способна стать базой для продвижения идей создания в будущем международных юридических норм и глобальных социальных форм отражения прав в мировой политике и адекватного обеспечения прав человека во всем мировом сообществе. Концепция "перекрестного консенсуса прав" не только ориентирована на мировое общество будущего, но требует концентрации всех возможностей современных сообществ и государств, воли их лидеров и научных, культурных, религиозных и иных сообществ. Очевидно, что имеющиеся очевидные конфликты между существующим языком обоснования прав человека и основными современными культурными традициями не являются непреодолимыми. Цель современного подхода к формированию "перекрестного консенсуса прав" будет состоять в том, чтобы проанализировать все воображаемые пути, на которых конфликт мог бы быть разрешен, и принять все необходимые новые нормы, вовлечение в концепцию прав человека все мировые и интерцивилизационные ценности".

Без новых идей общности и более глубокого интерцивилизационного толкования концепции прав человека, без международного научного подтверждения легитимности широкого спектра национальных, региональных, религиозных и культурных, моральных и социальных стратегий полное формирование "перекрестного консенсуса прав" и новых подходов к его реализации с большой степенью вероятности будет сепарировано от практики прав человека и будет перенесено на политический или философский уровень. Особенно отчетливо это будет проявляться в области использования концепции прав человека в мировой политике и международных отношениях. Итак, добровольное соглашение по правам человека во многих сферах, включая международные отношения и мировую политику, может быть определено как всеобъемлющий консенсус общности прав человека или "перекрестный консенсус прав". Философские и духовные нормы консенсуса прав должны отображать все многообразие подходов и даже многие взаимоисключающие тенденции. Эти нормы логически и аналитически отличаются одна от другой не только основными положениями обоснования прав человека, но и формами, предающими им моральную и правовую силу. Именно эти два обстоятельства являются причинами глубокого цивилизационного отличия одного общества от другого. Эти же два обстоятельства могут иметь весьма веские причины для изменений в различных типах современных обществ. Необходимо принимать во внимание то обстоятельство, что существует тенденция к сохранению и усилению данных норм в новом интерцивилизационном подходе. Иными словами, мировому сообществу необходимы три основных компонента для согласия и консенсуса в области прав человека гуманитарные нормы, юридические нормы и цивилизационные нормы для их оправдания.

Права человека являются правами, а не выгодами, обязанностями, привилегиями или чем-то другим в этом духе. Они являются специфическими правами всех людей просто потому, что они общечеловеческие. Наличие прав ставит человека в особое, защищенное положение. Права человека имеют prima facie приоритет даже перед интересами и правами общества и государства. Кроме того, права человека были задуманы как признание чего-то изначально присущего человеческой натуре; они являются тем, что Хартия 1955 г. называет всеобщими правами, т. е. правами, которые не являются результатом принадлежности к какой-то определенной человеческой расе. Чтобы защищались права человека, индивидуум не должен быть ничем другим, кроме как разумным существом и не должен обладать ничем отличным от других разумных существ. Альтернативные концепции понимания человеческого достоинства восходят к идее оспаривания прав человека.

Права человека, как выражение человеческого достоинства, не являются открытием Запада, во всех обществах существуют понятия прав человека, все общества в ходе культурного и исторического развития обнародовали концепции человеческого достоинства. Ряд авторов полагает, что концепция прав человека может восходить к истоку человеческой расы вообще, что все философии нашего времени в своей основе содержат понятие о человеческом достоинстве. Во многих конвенциях провозглашено, что права человека "происходят от присущего человеку достоинства". Подходы к правам человека основываются на понимании человеческого достоинства, когда каждый человек сознается как равное и одинаково ценное человеческое живое существо, обеспеченное некими неотъемлемыми правами (в жестких рамках названий и требований), которые могут быть противопоставлены даже всему обществу в целом.

Сущность новой европейской идеи состоит в обнаружении всеобщего человеческого измерения прав народа как единого и универсального источника прав человека.

ПРАВА НАРОДА ОБРАЗУЮТ УНИВЕРСАЛЬНЫЙ МИРОВОЙ ЯЗЫК ПРАВ ЧЕЛОВЕКА.

Продвижение настоящей социальной истины МИРОВАЯ ГУМАНИТАРНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ МИССИЯ НОВОЙ ЕВРОПЫ.

В резолюции 46/116 Генеральной Ассамблеи ООН о созыве Всемирной конференции по правам человека речь идет о двух принципах прав человека неделимости и взаимосвязанности. В итоговой декларации региональной конференции стран Азии об универсальной природе прав человека. В итоговой декларации региональной конференции стран Африки отвергается принцип универсальности любой модели прав человека, однако утверждается принцип их неделимости. В итоговой декларации региональной конференции стран Латинской Америки и Карибского бассейна взаимозависимость и неделимость трактуются как "основы, из которых нужно исходить при изучении прав человека". В документах Межрегиональной встречи в Страсбурге речь идет о принципах универсальности (l'universalitй), неделимости (l'indivisibilitй) и солидарности (la solidaritй) прав человека. При этом данные принципы характеризуются как фундаментальные. Особенно четко и настойчиво эти понятия были определены в качестве принципов прав человека, фундаментальных принципов, в докладе тогдашнего Генерального секретаря Совета Европы Катрин Лялюмьер. "Я настаиваю на трех фундаментальных принципах, а именно: универсальности, неделимости, солидарности... Фундаментом всего здания прав человека является... то, что мы называем универсальностью прав человека. Эти права (права на равное достоинство личности) являются по существу правами, принадлежащими всем человеческим существам, каждой женщине, каждому мужчине и каждому ребенку, где бы они ни обитали на этой земле. Ни один человек, ни одна группа, ни одна страна, ни один регион мира не может быть исключен из пользования правами человека... Второй фундаментальный принцип неделимости прав человека. Этот принцип образует неразрывное целое гражданских, политических, экономических, социальных и культурных прав. Ведь только если все эти права гарантированы, человек может жить в достоинстве... Наконец, принцип солидарности. Главные международные документы, относящиеся к правам человека, со всей силой подчеркивают первичность человека в сердце международного сообщества, ответственного за коллективную и солидарную защиту прав человеческого существа... Права человека не являются только лишь правами каждой и каждого среди нас, это также и прежде всего права другого... Права человека не могут существовать без солидарности между людьми" На этой же встрече основной докладчик Президент Ирландии Мэри Робинсон в заключительном слове, подводя итоги, вновь подтвердила "основные принципы универсальности и неделимости прав человека...", видя в качестве "основной цели будущей Всемирной конференции по правам человека акцентирование универсальности и неделимости прав человека...", ибо "ниспровержение принципа универсальности прав человека подрывает самые основы обязательства, принятого мировым сообществом, настаивать на нормативном минимуме".

Универсальность и неделимость прав человека есть требование выявления истинного всеобщего источника прав человека. Таким источником является право народа, имеющее действительное общечеловеческое мирово-историческое значение. Право народа образует генезис и структуру, истину прав человека, непрерывное исчисление прав человека «человеческое измерение».

В новой немарксистской общеевропейской картине социального мира мировая история как реальный процесс есть фундаментальное субъект-объектное отношение (основание всего многообразия субъект-объектных отношений цивилизации), в котором объект истории непосредственно раскрывается как народ, а субъект мировой истории представлен государством. Основанием изначальных субъект-объектных отношений мировой истории является мир истинности, система истин, высших ценностей, целей и смысла человеческого существования. Осуществление, воплощение в повседневности, изначальных субъект-объектных (государство-народ) отношений мировой истории есть закон, право. Право есть математика социальной природы. Нигилизм как радикальная форма леволиберальной идеи - это "намеренная, осознанная и сознательно себя легитимирующая попытка обесценить прежние верховные ценности, их как верховные ценности отменить... Нигилизм теперь уже не такой исторический процесс, который протекал бы перед нами как наблюдателями, вне нас, а то и позади нас. Нигилизм оказывается историей нашей собственной эпохи, очерчивающей пространство его воздействия и бросающей нам вызов" (М. Хайдеггер).

Народ - истинное человеческое сообщество. Таково центральное убеждение социальной, содержательной демократии как работающей концепции самоуправляющегося человеческого общества, которая не довольствуется тем, что над нами властвует "государство" и нами правит "правительство". Термин "демократия" предполагает, что правит народ. Однако "правительство" - не народ. Народ голосует и избирает своих представителей, которые участвуют в правлении. Голосование - необходимая основа демократии, но едва ли достаточная для того, чтобы быть уверенными, что народ правит, выбирая своих представителей. Даже из нашей обыденной речи вытекает, что правит власть. Концепция нового европейского федерализма имеет решающее значение для решения этой проблемы. Федерализм (европейский, социальный федерализм) рассматривает народ как основной объект мировой истории, производящий право и государство, исследует процесс генезиса права и государства народом в его историческом развитии, а также взаимосвязи и отношения, качества - права, посредством которых народ самоопределяется, самовыражается, саморазвивается и самоорганизуется, достигая высшей точки развития в подлинной демократии. Конкретной исторической формой существования народа является общество - мера осуществления прав народа в конкретный исторический момент.

Государство и право - моменты общества, и законы их возникновения и развития выступают проявлениями прав народа как законов общественного развития. Общество понимается как "сеть человеческого общения" - система социальных, культурных, экономических, политических, оборонительных, информационных, профессиональных и иных человеческих сообществ, посредством которых народ конкретным образом осуществляет свои права. Народ раскрывается как фундаментальный предмет человеческого общения, понимаемого как непрерывность процесса и связность моментов общественно-исторического развития. Права народа, выявляемые и опредмечиваемые непосредственно в ходе человеческого общения (общественного развития), являются основной и естественной предпосылкой исторического возникновения права. Естественное право - это, по сути дела, язык народа. Определяя право и отвечая на вопрос, откуда берутся нормы, новый европейский федерализм прежде всего раскрывает нормативную природу права как непосредственную объективность народа, реальное бытие и присутствие народа в истории. Норма есть продукт сознательной деятельности народа и конкретная структура общества. Право народа представляет собой нерасчлененное единство естественного права, существующее априорно, до аналитического вычленения писаных норм и сферы неписаного права. Необходимость и возможность народа творить право, создавать законы - это объективный фактор исторического процесса. Основным содержанием права как системы мышления и действия является стремление к истинности человеческого сообщества, достигаемое в понятии "народа" и логике саморазвития этого понятия - "демократии". Объективное право - это право народа, субъективное право - это право "правоведов", государственное право.

Истинные субъект-объектные отношения в правовой системе и делают ее демократической, социальной. Все юридические нормы как истинные результаты субъект-объектных отношений в правовой системе так или иначе конкретизируют общий принцип объективности народа. Право - это масштаб свободы, который отмеряется народу историей и достоянием которого она (свобода) является. Истинно правовое государство (демократия) обладает полицентричностью властей и множественностью единиц правления, целостность же правления в таком государстве достигается властью народа и общества как соответственно абсолютного и реального объектов истории, от которой всякое государство зависит субъективным образом. Априорное право (право народа) есть первичное основание культуры народа. Нормативность апириорного права задает фундаментальные структуры культуры, формирует менталитет. Культура в этом смысле всегда была естественной формой непосредственной институциализации в феноменах культуры прав народа на самоопределение, самовыражение, саморазвитие, самоуправление. Понятие культурного сознания поэтому, прежде всего, определяется как априорное правосознание. Правосознание есть, прежде всего, априорная способность усмотрения истинности, объективности истории в повседневности и опыте, созерцание "живой жизни" народа, совершенствуемая культурой. Генезис и структура правосознания и есть существо общественного мнения, общественного суждения как всякого суждения об истинности, объективности.

Народ, являясь истинным источником права, наделяет людей, сообщества, институты и органы общества и государства правосознанием. Вера в народ, познание народа как истинного источника права, а, следовательно, и власти, "схватывание" сущности народа в социальной реальности, раскрываемой как реальность конкретного осуществления прав народа, - это главное содержание демократического поведения. Правотворчество есть сознательная деятельность народа (общества), созидающего первичную правовою реальность социума, фундаментальными интерпретациями которой являются субъективные правовые системы - право законодателей и юристов, государственное право. Истинное законодательство должно формироваться как познание объективной сущности народа, его бытия как правовой, априорной сферы социума. Ведь право - это, прежде всего, реально функционирующая система знания об истинных закономерностях истории, о ее фундаментальных субъект-объектных отношениях. Фундаментальное правовое регулирование, таким образом, осуществляется как изучение, преобразование и использование закономерностей и потенциала исторического развития и становления народа в повседневности, в реальности жизни людей - т.е., как фундаментальная матрица человеческого сообщества. Истинная норма права, являющаяся в своей сущности нормой права народа, априорна. Таким образом, не многократное повторение и регулярность поступков и форм связей людей образуют первичные формы права, но любое межличностное, житейское, бытовое отношение социального характера между людьми является в основе своей априорным правоотношением. Система фундаментальных правоотношений - это система индивидуализации общественных отношений, взаимное поведение участников которых обеспечивается реальностью осуществления прав народа, а не возможностью государственного принуждения. В федерализме как теории народа право рассматривается как сложная многосоставная информационно-программная система связей и отношений, раскрывающая сущность народа как объекта мировой истории. Поэтому, смысл и события мировой истории как многообразия историй народов мира раскрываются как действия и осуществления априорного права (права народа), способы его воздействия на людей, сообщества, государства, априорно-правовое эффективное регулирование. Событие истории в теории народа (федерализме) понимается как "применение априорного права", исторический процесс рассматривается через стадии априорно-правоприменительной деятельности, процедуры априорно-правоприменительной деятельности. Таким образом, реформа современной правовой системы, предлагаемая федерализмом, может осуществляться "по линии" понятия "правообъектности". Под объектом права понимается такое общественно-историческое образование, которое способно обеспечить единство цели, воли и деятельности в обладании истиной истории и которое признается источником права. Правообъектность есть реальное содержание демократии, функция демократии как системы правоотношений.

Истинная народность субъектов права раскрывается через их реальные правоотношения с априорным правом, через их правосознание, гражданское, политическое, экономическое, социальное и информационное сознание правообъектности, сознание реального измерения и конкретного происхождения правоотношений из реальной жизни людей, из жизни народа.