Шилов: Вообще-то, была, как известно, в начале прошлого века Октябрьская Революция и был Ленин. Пока мы не определимся в отношении того, как мы оказались в советско-египетской пустыне, и в чем особенность этого пространства восьмидесятилетнего зависания между Петровской Россией и Грядущей новой либеральной империей мы из этой пустыни не выйдем. Сегодня, когда болтовня переходного периода переработала все те спекулятивные смыслы (проспекулировала всем, чем только возможно), которыми хотели бы себя представлять в сознании потомков субъекты и объекты российской истории, будучи, на деле, чем-то иным, - сегодня можно увидеть и реалию Ленина. Откуда, прежде всего, взялась эта РЕАЛИЯ? Откуда она возникла НЕПОСРЕДСТВЕННО, как естественно-эволюционный факт российской истории, будучи на поверхности, конечно же, фактом РЕВОЛЮЦИИ? РЕВОЛЮЦИЕЙ ВЕДЬ ВСЕГДА СТАНОВИТСЯ САМОЕ НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ, САМОСТНОЕ,. ЕСТЕСТВЕННОЕ, КОТОРОЕ ЖЕЛАЕТ НЕ ЗАМЕЧАТЬ, НЕ АКЦЕПТИРОВАТЬ ВОЗМОЖНО БОЛЕЕ ДОЛГО СПЕКУЛЯТИВНО-КОНСЕРВАТИВНЫЙ МИР ЭЛИТ, ОТОРВАННЫЙ ОТ РЕАЛЬНОЙ ЖИЗНИ ЛЮДЕЙ. СИЛА И МОЩЬ РЕВОЛЮЦИИ КРОЕТСЯ В ПРОСТОМ ЗАМЕРЕ ДЛИТЕЛЬНОСТИ И РЕЛЬЕФА ЭТОГО РАЗРЫВА В ПРОСТОЙ ДЛИТЕЛЬНОСТИ ВРЕМЕНИ НЕОПОСРЕДОВАНИЯ НЕПОСРЕДСТВЕННОГО НЕОПОСРЕДОВАНИЯ ТОГО, ЧТО «ЖИВЕЕ ВСЕХ ЖИВЫХ». Непосредственное русской истории было представлено феноменом преобразовательной силы Петра Великого. Необходимым определением этого феномена была, конечно же, ЕВРОПЕИЗАЦИЯ РОССИИ. О достаточном определении спорят до сих пор, ведь, понятно, что исторический успех, сопутствовавший этой попытке, задействовал и собственные основания Русского, не сводимые к, какой-либо подражательности, с которыми вступил в резонанс ЕВРОПЕЙСКИЙ проект Петра. Спор о достаточных определениях того феномена, который состоялся в истории, как грандиозный исторический успех в деле европеизации России, успокаивается на РУССКОЙ ЛИЧНОСТИ Петра Великого, в которой, как в вещи в себе, усматривается, но не рефлектируется Русская самость Свершенного.

Начнем с того, что БОЛЬШЕ ТАКИХ ГРАНДИОЗНЫХ УСПЕХОВ, КАКИМ БЫЛ УСПЕХ ПЕТРА ВЕЛИКОГО, В РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ НЕ БЫЛО ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ПОКА. Это хорошо знает русское подсознание, фиксирующее в качестве болтовни все иные позиции, даже если они надлежащим академическим образом оформлены и представлены.

Итак, «ВЕЛИКАЯ ЕВРОПЕИЗАЦИЯ РОССИИ + ЛИЧНОСТЬ ПЕТРА ВЕЛИКОГО» - ТАКОВА ФОРМУЛА УСПЕХА РОССИИ В ИСТОРИИ НОВОГО ВРЕМЕНИ, ФОРМУЛА, СМЫСЛ КОТОРОЙ ПОКА НЕ ОТРЕФЛЕКТИРОВАН, НЕ ПОНЯТ, НО САМА ФОРМУЛА ВЫПОЛНЯЕТСЯ, ДЕЙСТВУЕТ. Это такая теорема Ферма России, доказательство которой было настолько просто, по мнению Ферма, что он даже не удосужился его записать, - так эта теорема до сих пор и не доказана (доказательство, предложенное в конце 90-х английским ученым и принятое математическим миром - это всего лишь «показательство», увязка теоремы Ферма с современным математическим аппаратом, и не более того).

С этой точки зрения видно, что вся ПОСЛЕПЕТРОВСКАЯ - ДОЛЕНИНСКАЯ история России есть ПРОСТЕЙШЕЕ ЗАТЯГИВАНИЕ, ЗАВИСАНИЕ (ПОДВЕШИВАНИЕ) РОССИИ В ДЕЛЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ТЕОРЕМЫ ПЕТРА ВЕЛИКОГО И РАДИКАЛЬНОЕ НЕПОВТОРЕНИЕ, КОНСЕРВАТИВНО-САМОДЕРЖАВНЫЙ ЗАПРЕТ НА ДЕЛАНИЕ ДЕЛА ПЕТРА ВЕЛИКОГО, САМОДЕРЖАВНЫЙ ЗАПРЕТ НА ИСТОРИЧЕСКИЙ УСПЕХ РОССИИ, САМОДЕРЖАВНОЕ ТАБУ НА ВСЕМИРНО-ИСТОРИЧЕСКОЕ СОБЫТИЕ РОССИИ. Итак, вот что происходило с Российским государством все ЭТО (ПОСЛЕПЕТРОВСКОЕ ДОЛЕНИНСКОЕ) время. Что же происходило с обществом? Давайте верить на СЛОВО самим историческим участникам этих событий, а не пытаться быть умнее их в их собственном времени, как это стало сегодня модно, когда переходные либералы-болтуны поучают Пушкина, как ему надо было правильно относиться к Царю, а Герцена, как ему надо было возлюбить Александра Освободителя. А участники истории пишут нам, потомкам, и передают вот такое свое ЖГУЧЕЕ ОЩУЩЕНИЕ-ПЕРЕЖИВАНИЕ: ОБЩЕСТВО ПЕРЕЖИВАЛО ВСЕ БОЛЕЕ РАСТУЩЕЕ ОТЧУЖДЕНИЕ С ВЛАСТЬЮ, ДЕГРАДИРУЮЩЕЙ И НЕ ТОЛЬКО НЕ СПОСОБНОЙ ПРЕВЗОЙТИ УСПЕХ ПЕТРА ВЕЛИКОГО, НО И ОТПАДАВШЕЙ ВСЕ БОЛЕЕ ОТ ЕГО ДЕЛА. ЕКАТЕРИНА ВЕЛИКАЯ только продемонстрировала успех дела Петра, как дщерь Петрова, и на том СВЕТИЛЬНИК РАЗУМА РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ УГАС, ОБЩЕНАРОДНО ЗНАЕМОЕ СЕРДЦЕ ВЕЛИКОГО ПЕТРА БИТЬСЯ ПЕРЕСТАЛО.

ОТСУТСТВИЕ РЕАЛЬНОГО ПРОДВИЖЕНИЯ ДЕЛА ПЕТРА ВЕЛИКОГО САМОДЕРЖАВНОЙ ВЛАСТЬЮ, РАСПАД ВСЛЕДСТВИЕ ЭТОГО СОЮЗА ГОСУДАРСТВА И ОБЩЕСТВА В ДЕЛЕ РЕФОРМАЦИИ РОССИИ, СОЮЗА, УСТАНОВЛЕННОГО ПЕТРОМ ВЕЛИКИМ, ОТСУТСТВИЕ, ДЛИВШЕЕСЯ БЕЗ МАЛОГО ДВЕСТИ ЛЕТ (!!!!!), СЛОМАВШЕЕ ТЫСЯЧИ РОССИЙСКИХ ПАССИОНАРНЫХ СУДЕБ, ГЕНИАЛЬНО-ОТ ПРИРОДЫ-ТАЛАНТЛИВО ГОТОВЫХ К ВЕЛИКОМУ ДЕЛУ РЕФОРМАЦИИ ВОТ ИМЕННО ЭТО ИСТОРИЧЕСКОЕ НЕБЫТИЕ И ЕСТЬ НЕПОСРЕДСТВЕННО ФЕНОМЕН «ЛЕНИН».

В чем же состоит Урок Ленина? Урок Ленина состоит в том, что всегда ПОБЕДИТ ОБЩЕЕ ДЕЛО РОССИИ (и элита будет в нем участвовать хоть чучелом, хоть тушкой). РОССИЯ БЕРЕМЕННА НЕ РЕВОЛЮЦИЕЙ, РЕВОЛЮЦИЯ ЭТО ВЫКИДЫШ, РОССИЯ БЕРЕМЕННА ОБЩЕМИРОВЫМ ОБЩИМ РЕАЛЬНЫМ ДЕЛОМ РАЗВИТИЯ. Кроме того, Россия всегда будет страной внутреннего Дела, в не внутренней политики, потому она и нарождает каждое историческое время необходимое количество природного пассионарного человеческого материла для демиургической работы. Потому и победили, взяли власть большевики, являясь самой незначительной политической силой, потому что история знала, что победив, они НАЧНУТ ДЕЛО ДЕЛАТЬ. Пока все крупные военно-политические силы стояли и любовались собой, чего-то ждали, большевики, взяв власть, начали делать общее дело России, которое тормозилось два столетия, - начали делать ТАК (ЭЛЕКТРИФИКАЦИЯ, ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ, КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ и др), как это было единственно возможно в условиях народа и интеллигенции, ОБЕЗУМЕВШИХ от ДВУХСОЛЕТНЕГО ВЫНУЖДЕННОГО БЕЗДЕЛЬЯ, ОТ МЕЛКОТРАВЧАТОГО САМОДЕРЖАВЬЯ, ПРЕПЯТСТВУЮЩЕГО ВСЕМИРНО-ИСТОРИЧЕСКОМУ СОБЫТИЮ РОССИИ.

Сегодня необходим, возможен и БУДЕТ НОВЫЙ ПЕТРОВСКИЙ ПРОЕКТ, НОВЫЙ ЗЕНИТ РОССИИ, КОТОРЫЙ ПРОИЗОЙДЕТ ИЗ ВОТ ТАКОГО ОСЕВОГО ПОНИМАНИЯ ТОЙ ТОЧКИ НАДИРА, В КОТОРУЮ МЫ СКАТИЛИСЬ ПОСЛЕ ПЕРВОГО ПЕТРОВСКОГО ПРОЕКТА В СИЛУ ОТСУТСТВИЯ ЕГО ПРОДОЛЖЕНИЯ НА НОВОМ УРОВНЕ, В КАЧЕСТВЕ, В ВИДЕ ОБЩЕГО ДЕЛА СТРАНЫ. СЕГОДНЯ СУЩНОСТЬ НОВОГО ПЕТРОВСКОГО ПРОЕКТА - В «ЖИЗНИ СВОИМ УМОМ», В ГРУППЕ МОЗГ НОВОЙ РОССИИ, как ГУМАНИТАРНОЙ СИЛЕ ИНСТИТУЦИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ.

Веневцев Найшулю: Я перед вопросом хотел бы заметить, что я с вами, в общем-то, почти во всем согласен. По крайней мере, когда Вы говорили, как институциальный экономист. Но вот где закавыка: в чем отличие последователя Коуза от либералов или так называемых либертарианцев? Либералы, кроме чисто экономического метода, несут в себе ценности. Например, личной свободы. Институциалисты не несут никаких ценностей. Они в чистом виде ученые. Если я институциалист, а вы хотите сформировать, предположим, православную империю, то я вам тут же понадоблюсь, потому что нужен инженер, который спроектирует по правилам эту империю. Но если вы не знаете, что вы хотите империю, республику, рынок, то я вам ничем не помогу, пока вы не сформулируете цель, которая лежит за пределами экономики.

Шилов: Поскольку институциальными экономистами у нас все становятся, как-то от случая к случаю, во всяком случае никакой институциальной теории Реформы и институциальной же модели конкурентоспособности не предлагалось, за исключением соответствующего предложения Группы Мозг, то вопрос «нового правого» товарища напоминает знаменитый вопрос к Чапаю: «Ты за кого за большевиков, али за коммунистов». Веневцев тут спрашивает у Найшуля: «Ты за кого за либертарианцев, али за институциалистов», совершенно ошибочно приняв теорему Коуза за некий закон Ньютона, которую сам Коуз всячески запрещал трактовать в смысле опредмечивания экономических институтов, как «инерциальных систем отсчета, которые движутся равномерно и прямолинейно» в механическом пространстве институциальной инженерии, лишенном ценностных измерений. Институциализм рождался, как ценностная критика экономического детерминизма. И сами институты впервые появились в экономической теории, как ЦЕННОСТИ, ЦЕННОСТНЫЕ АКСИОМЫ И РЕАЛИИ, как ИНСТИТУЦИАЛЬНЫЕ ОГРАНИЧЕНИЯ. Посему подозреваю, что данный «институциальный инженер» не то, что империю не спроектирует, но даже и скворечником детвору не порадует.

На всем протяжении переходного периода практически полностью реализован интеллектуальный потенциал монетаристской модели рыночных преобразований. Созданы основания рыночной экономики. Однако, следующий (согласно рыночной экономической теории) этап реформ, завершающий переходный период и обеспечивающий выход России на путь устойчивого развития в начале XXI века, все никак не может начаться в отсутствии новой методологической модели экономического развития. Мировое теоретико-интеллектуальное развитие в экономической сфере вот уже ряд десятилетий выдвигает модель институциализма в качестве сквозной темы второго, после монетаризма, уровня фундаментальных рыночных преобразований. Именно институциализм только и способен придать начально-сформированной общественно-экономической системе устойчивость, эффективность и динамичность через становление группы (матрицы) новых экономических институтов саморегулирования, соответствующих рыночным принципам модернизации. Позиции институциализма отстаивает ряд ведущих экономических школ Запада - американские институциалисты (основатели школы - Т. Веблен, Д. Коммонс, У Митчелл работали параллельно с основателями монетаризма, находясь на тот период, 30-50 г.г., в их тени) и неоинституциалисты (один из основателей - Дж. Гэлбрейт, в течении ряд лет советник Президента США, президент Ассоциации экономистов США), французская институциально-социологическая школа (основатель - Ф. Перру), шведская школа институциализма (основатель - Г. Мюрдаль, Нобелевская премия по экономике, 1974 г.). Признание перспектив данного направления выразилось в присуждении Нобелевской премии по экономике виднейшим представителям неоинституциализма Р. Коузу (1991 г.), Д. Норту (1993 г.). Особый раздел в новой институциальной теории образует экономика права (Р. Коуз, Р. Познер, Г. Калабрези), которая занимается выработкой моделей правовой самоорганизации рыночной среды. Важнейшее направление институциализма составляет теория общественного выбора, как социально-экономическая (социально-либеральная) теория капиталистического общества, основоположником которой является также Нобелевский лауреат (1986 г.) Дж. Бьюкенен. Вообще говоря, «мейнстрим» экономической теории последних десятилетий, фиксируемый Нобелевскими премиями по экономике, связан, как правило, с признанием тех или иных заслуг в разработке отдельных направлений институциальной теории. И это понятно, так, как именно институциализм озабочен решением вопроса об устойчивом развитии капиталистического общества, основанного на рыночно-монетарных основаниях, - на поиске такого вида общественно-экономического развития, которое было бы основано на принципах рыночного саморегулирования и гуманитарной капитализации (экономического развития человеческого измерения).

При этом, в целом, базовая институциальная теория экономики признается еще не созданной. Потому тема институциализма может стать внятной идеей и новым языком дальнейшего экономического развития России. В этом смысле, особое значение может получить российская разработка теории электронного институциализма, которая, в частности, последовательно осуществляется на базе ГРУППЫ МОЗГ. Научная новизна идеи электронного институциализма может быть охарактеризована следующим образом. Институциальная теория использует в качестве «единицы экономического знания» институты, которые являются понятиями, отображающими общепризнанные в обществе нормы поведения людей (обычаи, традиции, правовые, политические и экономические нормы), а также общественные образования, в которых эти нормы реализуются практически (семья, государство, корпорация, фирма и т.д.). Институты в данной теории чаще всего принимаются, как аксиомы. Применение новых информационных и электронных технологий рассматривается в институциальной теории только, как фактор модернизации существующих институтов, формирования их новой техноструктуры, позволяющей выйти на новое качестве решения институциальных проблем.

ГРУППА МОЗГ вводит понятие «электронного института», как отдельного, самостоятельного института среди других традиционных и иных современных институтов, носящего аксиоматический характер для нового формирующегося типа деятельности коллективной человеческой деятельности, для которой электронная среда является материальным носителем и сферой реализации установок, норм, принципов, целей, задач и ценностей данной деятельности. Таким образом, создается важнейшая предпосылка для формирования нового направления институциальной теории электронного институциализма. Точная и внятная постановка вопроса об электронном институциализме является инновационной в сфере современного интеллектуального развития институциальной и, в целом, экономической теории. В современной экономической теории и политико-экономической практике западноевропейской цивилизации речь идет пока только о возможности нового качества экономического развития (нового качества социально-экономических институтов), которое может быть достигнуто с помощью информационных технологий. Речь там еще не идет о полноценных электронных институтах социально-экономического развития, об их генезисе и структуре. Это и понятно, ведь в многослойной, политико-экономической устоявшейся культуре развитых стран постановка вопроса об электронных институтах развития тонет в массе факторов ситуационных состояний и ньюансов, специфических противоречий «тонкого уровня» общественной организации. В России же, где речь идет о становлении нового рыночно-информационного общества практически «с нулевого цикла», на обозримом жизненном пути одного-двух поколений, во временном формате, доступном анализу и моделированию, вопрос об электронных институтах развития стоит внятно и остро, образует фундаментальный вызов возможного прорыва в новое экономическое качество.

Электронно-институциальная модель конкурентоспособности искомая модель «сквозной» конкурентоспособности («конкурентоспособности экономики, государства, общества, человека»), о необходимости которой заявил Президент В. Путин. Фундаментальной предпосылкой разработки и внедрения электронно-институциальной модели конкурентоспособности является позиция власти о необходимости «сквозной конкурентоспособности» государства, общества, личности позиция о конкурентоспособности институтов, как они фиксируются в институциальной рыночно-экономической теории. При этом конкурентоспособность личности, человека и гражданина это базовый элемент всех форм конкурентоспособности в свете институциальной рыночно-экономической теории. Электронная институциализация способна обеспечить лавинообразный рост конкурентоспособности, возникающей с самого базового уровня самоорганизации с уровня человеческого измерения, так, как в ее ходе впервые образуется то пространство деловой и информационной коммуникации, в котором человеческий капитал имеет непосредственное экономическое значение и употребление. В электронно-институциальном пространстве конкурентоспособность раскрывается, как, прежде всего, человеческая способность, которая и образует рынок, как структуру человеческого измерения. Становление электронных институтов это путь решения главной модернизационной проблемы страны, состоящей, по мнению ведущих экономистов-практиков, в поиске рыночных форм унификации институтов, в первую очередь, экономического развития, складывавшихся на всем протяжении переходного периода, - путь осуществления структурной экономической политики, как политики электронно-институциальной. Различные институты всех сфер экономики, общества, государства единообразно идентифицируются по признакам наличия собственности, ответственности и компетенции, различаются по степени конкурентоспособности, что открывает путь формирования самодостаточных электронных институтов, как «институтов идентификации институтов», связывающих воедино все многообразие социально-экономической жизни в едином человеческом измерении и создающих новую ступень рыночного пространства высокоэффективное «пространство конкуренции институтов», «чистое пространство развития», как сферу торжества либеральной идеи и непосредственной гуманитарной капитализации экономической деятельности (в неэлектронных институтах гуманитарная капитализация экономической сферы всегда опосредована).

Электронный институциализм важнейшая составляющая Модели устойчивого развития России. Именно электронный институциализм, основанный, прежде всего, на концепции применения электронных, «виртуальных» информационных средств, как это не парадоксально, материализует, наполняет реальным содержанием деятельность социально-экономических и гражданских институтов, стимулирует пролиферацию и «естественную координацию» институтов реального развития экономики, общества и государства.

Электронный институциализм совокупность электронных институтов для эффективных решений и соответствующего интеллектуального и материально-технологического обеспечения деятельности власти и общества, бизнеса.

Новая Россия последовательно-исторически складывается из двух ступеней общенационального интеллектуального развития Рыночной России (Монетарно-рыночной России) и Электронной России (Электронно-институциальной России), завершающей переходный период новейшей российской истории и обеспечивающей выход страны на путь устойчивого социально-экономического и гуманитарного развития в начале XXI века.

Электронные институты, как правило, формируются на основе электронных рабочих групп не только, как оперативные рабочие представительства участников и организаторов общественно-государственных, социально-политических и информационно-экономических процессов в электронной информационно-технологической среде, но и, как новые, эффективные «электронные офисы» (объективная реальность новой экономики) - экспертные, мониторинговые и организационно-деловые каналы и интернет-площадки, располагающие всеми необходимыми информационными средствами для непрерывной совместной работы деловых групп во всех регионах России по конкретным проектам в рамках общей стратегии глобальных прогрессивных изменений. Различные форматы каналов и электронных площадок для совместной работы обеспечивают структуризацию работ, экспоненциальное расширение экспертной, информационно-консультационной, справочной, деловой, гуманитарно-организационной и иной ресурсной базы образуют динамичную инфраструктуру социально-экономической деятельности. В процессе работы электронных рабочих групп формируется «электронный документооборот» («материальная форма» нового экономического сознания), первоначально связанный с ходом подготовительной и организационно-методической работы по формирования электронных институтов и расширяющийся до разработки элементов и форм экспертной, технической, мониторинговой и деловой документации электронных институтов.

Настоящее сетевое сообщество представляет из себя координируемую совокупность рабочих групп, осуществляющих свою основную деятельность в современном электронном, информационно-технологическом формате, управленческих, проектных, территориальных, экспертных, профессиональных, научно-аналитических, организационно-административных, финансовых и иных профильных рабочих групп.

Программно-технологическая среда обеспечивает, как эффективное обслуживание, так и современное информационно-технологическое развитие коллективной работы групп управленцев, экспертов и иных профессионалов по профильным направлениям. Электронная рабочая группа не только преодолевает территориальные, временные, информационно-ресурсные, организационно-практические и иные «естественные» ограничения, свойственные традиционной организации коллективной деятельности, но и является базовым, методологическим элементом современной стратегии корпоративного развития.

Идея Электронной (электронно-институциальной) России значительно более широкая идея реформационного масштаба, нежели предусмотренные федеральной целевой программой «Электронная Россия» тенденции и перспективы внедрения, развития и взаимодействия различных систем автоматизации делопроизводства и электронного документооборота в контексте отношений различных уровней власти с населением. Речь должна идти о формировании электронных институтов, необходимых для реализации конституционно-экономической матрицы. Электронные институты также экспоненциально расширяют число творческих, инновационных рабочих мест. В соответствии с концепцией ГРУППЫ МОЗГ, Электронные институты складываются из деятельности электронных рабочих групп в трехмерной («живой») электронной среде, которая задается измерениями электронной институциализации трех типов: «электронные площадки для совместной деятельности», «электронный документооборот», «электронное (дистанционное образование) образование». Основной унифицированной функцией электронных институтов является моделирование развития. Моделирование развития, как новый стандарт интеллектуальных технологий в настоящее время разрабатывается ГРУППОЙ МОЗГ и имеет соответствующий опыт внедрения. ООО «Группа Мозг» в настоящее время занимается формированием и обеспечением деятельности сетевого сообщества электронных рабочих групп в области правового мониторинга и правоприменительной практики по поручению Комиссии Совета Федерации Федерального Собрания РФ по методологии реализации конституционных полномочий СФ (председатель комиссии, член СФ Г. Э. Бурбулис). В, частности, формируются электронные рабочие группы по подготовке Всероссийской научно-практической конференции «Мониторинг правового пространства и правоприменительной практики» (совместно с Советом законодателей и Российской академией государственной службы при Президенте РФ), по мониторингу межбюджетных отношений (совместно с учебно-методическим центром Финансовой академии правительства РФ «Бюджетник»). Кроме того, по заказу НК «Московская Корпорация содействия развитию местного самоуправления и городского благоустройства», ООО «Группа Мозг» формирует сетевое сообщество электронных рабочих групп, обеспечивающих совместную деятельность предприятий, муниципальных организаций, фирм, занятых в сфере городского благоустройства столицы. Стратегия электронного институциализма есть конкретная модель структурной экономической политики, фундаментально ориентированная на формализацию экономических процессов информационно-технологическими средствами.

Найшуль: Я бы хотел качественное государство получить, как я вижу эту качественную государственность? Есть такой термин перфекционизм. Я бы его перевел на русский язык, как совершенство.

Шилов: В стихах об откровении Моисею при Неопалимой купине Иоанн Дамаскин употребляет перфектную форму глагола, означающего «показывать, разъяснять, обнаруживать, проявлять» (обозначая, таким образом, уже открытое, т.е. уже свершившееся Откровение) и утверждает, что это откровение мы ныне видим.

Нуреев Найшулю: Просто когда Вы говорили про государственные цели и государственные задачи, говорили про институты и язык& Не знаю, как институт, а язык, уж точно, не предмет экономического мышления&

Найшуль: Дело в том, что институциальный экономист это такая интересная позиция, поскольку это не только экономика, но и все институты, которые на нее воздействуют.

Валитов: С моей точки зрения, вопрос языка - это второй вопрос. Если дискурс логически выстраивать - это второй или даже третий пункт. И ответ на вопрос о том, есть ли у нас этот язык, нет ли у нас этого языка, можно обнаружить только тогда, когда начнем по смыслу дела обсуждать и переходить в содержание. Никто пока эти дискурсы не разворачивал. Поэтому, с моей точки зрения, тезисы Найшуля, о том, что у нас нет языка, просто преждевременны, а может быть, и ошибочны.

Найшуль: Я еще хочу сказать о языке. Я обычный исследователь, единственная особенность, которую я могу за собой заметить, - это способность преждевременно каркать. Когда я в 1981 году ваучер изобрел он никому не был нужен. Ваучер часть логической цепочки., как только вы додумаете российский кризис 1979 года, то на конце логической цепочки вы получите ваучер. Теперь я предлагаю то же самое упражнение, но на предмет языка.

Язык и есть главная проблема. Все остальные проблемы по сравнению с этой туфтовые. Это есть самое мощное средство. Почему? Потому что язык, как мы знаем, несет коммуникативную функцию. И если у вас есть язык, значит, у вас есть содружество людей. Если у вас нет языка, то у вас этого содружества нет. Язык продуцирует языковую картину мира. Языковая картина мира сейчас у нас состоит из чего? Из обломков того, что мы получили в школе на обществоведении, из обломков того, что мы получили в марксоидных курсах в ВУЗах, из обломков того, что мы усвоили из импорта зарубежных впечатлений и собственных поездок за рубеж. Это, собственно, и есть тот концептуальный аппарат, которым мы пользуемся. Вы знаете, как назывался народ раньше? Языки. Потому что самоидентификация происходит через язык. И мы не являемся самостоятельным в физическом отношении народонаселением, потому что у нас нет собственного политического языка.

Шилов: Подобно тому, как естественно-научные дисциплины в своей собственно научной, имеющей текстовое выражение, работе имеют дело не с вещами и «явлениями природы», но с числами (формулами), так и гуманитарные дисциплина, буде они возжелают обрести качество действительного научного знания, должны иметь дело не с людьми, событиями и институтами, но со словами, с языком людей, событий и институтов. Так реальным объектом истинной экономической теории является не «экономика», а, строго говоря, один только язык экономики, только в этом случае мы будем иметь дело с теорией, а не с терминологическими испарениями мятущегося ума. Проблема, безусловно, состоит в дефиниции, «схватывании» языка экономики (применительно к данному примеру), но это проблема решаемая. Язык всякой реальности есть сущность этой реальности и ее бытие, но, прежде всего, он есть язык в чистом виде, сам по себе. Книга человеческой истории написана на языке риторики (науки об употреблении языка). Всякое событие в своем сродстве с другими событиями, как располагающее временем своего пространственного развертывания, есть, на деле, суждение, присутствующее собственной мерой истинности, обладающее структурой и имеющее исток. Марксизм зависает между «критикой чистого разума», как про-зрением системы чистого разума и грядущей риторической теорией мира, как искомой системой чистого разума век двадцатый зависает между веком девятнадцатым и веком двадцать первым, как раскрытая бездна, которую необходимо запечатать. Немецкое философское дело отныне передано Новой России. Российская история должна быть понята сегодня, как история Новой России, не из прошлых российских историй. Что за эпохой станет Эпоха истории Новой России? Что является сущностью ее становления, сущностью многих (всех) российских историй? Что это такое, ведь оно - одновременно то, чем располагает каждый из нас в качестве повседневности по «догражданственному», естественному обычаю?

Нужен иной формат самопредставления, идентификации для человека, биографически связанного с этой страной и желающего «получить» из нее Новой Россию вместе с другими людьми. Человеку необходимо отформатировать собственное обыденное сознание, как не только конкурентоспособное в современном и, прежде всего, западном мире, но в качестве непосредственного наличного гуманитарного капитала. Кантовский тезис о том, что «сто действительных талеров равны ста возможным талерам» становится в современном мире материальной силой. Во всяком случае, все наши олигархи грубо воспользовались одним из практических следствий этого тезиса, в то время, как его потенциал значительно шире и связан с выработкой стратегии развития, как экспоненты капитализации. Всеми благами материального мира человек в «срезе» человеческой неживотной сущности способен воспользоваться только сознательно, в форме сознания, его моментов и состояний (включая состояния власти, удовольствий и так далее). Посредством форм, моментов, состояний и структур сознания человек и создает, употребляет, присваивает (или иное) эти блага. То есть «в человеке» сознание всегда имеет дело с самим собой, делит собой человека. Язык живое тому доказательство. Если бы непосредственный контакт человека с реальностью (вне сознания и речи, как бытия сознания), включая и обладание оной (институт собственности), существовал, то не было бы такого обстоятельства, как «человек». Язык есть главный капитал, обладание и наращивание которого всегда является свободной возможностью человека, которой он практически всегда располагает неограниченно. Язык, как язык экономики, форматирует материальный экономический мир, но сам этот мир возможен и черпает потенциал из общей платформы языка, площадки, на которой размещается человечество, всеобщей программы исторического развития.

Русский язык есть живое существо Эпохи Новой России, сквозное единство многих (всех) российских историй. Русский язык есть также язык среди других языков, как речевых национальных (номинальных, ноуменальных), так рефлексивных (реальных, феноменальных, - язык науки, язык экономики, язык культуры и так далее). Русский язык главный герой Новой России, не нуждающийся в «пиаре» для своей «раскрутке». (Вообще говоря, «мат», как «отвратительная=неречевая речь», очевидно, будет сменен впоследствии, в пору историко-половой зрелости населения, постсоветским новоязом, терминологическим игом русского языка.) Смысл, гуманитарная (всеобщая) сила истории раскрывается, как движение истины в языке, от народа к народу, как осуществляемое народами, как живущее в народе. Сегодня, - понимая «Сегодня», как начало, исток двадцать первого века, - истина находится, пребывает, при-сутствует в Русском языке. То есть, мы не только конкурентоспособны, как управленцы мировой цивилизации, создатели новой экономики и культуры, мы и есть ее новые герои в одну простую человеческую силу Русского языка. Попытка Солженицина методом спекулятивной диалектики раскрыть «Двести лет вместе» упускает главное великую еврейскую миссию выступать телесностью перемещения мировой истины, как истины языка в языках мира.

Древнейшая истина чистого разума, разрабатываемая в оный период истории классической немецкой философией, истина немецкого языка (или, как феноменологически именовал ее Маркс «немецкая идеология») сегодня становится истиной русского языка, будучи транспонирована еврейской миссией марксизма.