Хотите знать, как выглядел большой торговый корабль в античном далеке? Откроем книгу писателя Лукиана (правда, современные энциклопедии характеризуют его как писателя-сатирика, но не мог же он ерничать напропалую): «Я, бродя без дела, узнал, что прибыл в Пирей огромный корабль, необычайный по размеру, один из тех, что доставляют из Египта в Италию хлеб… Мы остановились и долго смотрели на мачту, считая, сколько полос кожи пошло на изготовление парусов, и дивились мореходу, взбиравшемуся по канатам и свободно перебегавшему по рее, ухватившись за снасти… А между прочим, что за корабль! Сто двадцать локтей в длину, говорил кораблестроитель, в ширину свыше четверти того, а от палубы до днища – там, где трюм наиболее глубок, – двадцать девять. А остальное, что за мачта, какая на ней рея и каким штагом поддерживается она! Как спокойно полукругом вознеслась корма, выставляя свой золотой, как гусиная шея, изгиб. На противоположном конце соответственно возвысилась, протянувшись вперед, носовая часть, неся с обеих сторон изображение одноименной кораблю богини Исиды. Да и красота прочего снаряжения: окраска, верхний парус, сверкающий, как пламя, а кроме того, якоря, кабестаны и брашпили и каюты на корме – все это мне кажется достойным удивления. А множество корабельщиков можно сравнить с целым лагерем. Говорят, что корабль везет столько хлеба, что его хватило бы на год для прокормления всего населения Аттики. И всю эту громаду благополучно доставил к нам кормчий, маленький человек уже в преклонных годах, который при помощи тонкого правила поворачивает огромные рулевые весла…» (Цитата по книге Д. Калюжного и А. Жабинского «Другая история войн».)

Мы уже не говорим про слог – длинные периоды, сложные придаточные предложения – неужели так писали в III в. до н. э.? Это же Николай Васильевич Гоголь! А как вам, уважаемый читатель, сам корабль? Между прочим, водоизмещение этого гиганта никак не меньше 4,5 тысяч т, а грузоподъемность составляет 3 тысячи т. Вспомните испанский галион XV в. и подумайте на досуге, каким образом с помощью рулевых весел можно управлять таким чудовищем. Англичане, кстати, наученные горьким опытом испанцев, почти не строили судов с водоизмещением более 600 т – такие корабли были не только легче, но и не в пример быстроходнее.

Мы уже писали о сотнях военных кораблей, принимавших участие в Первой Пунической войне и 380 судах греков против 1000 персидских у Саламина. От этой дикой цифири рябит в глазах. Готовясь к знаменитому индийскому походу, Александр Македонский подготовил к отправке огромный флот. Число кораблей не называется, но если принять во внимание, что на борту находились греческие и фракийские наемники, всадники из Согдианы и Скифии и боевые слоны, а одни только экипажи кораблей насчитывали не меньше 20 тысяч человек, то счет судов опять-таки должен идти на многие сотни. Историки, повторяющие эти досужие выдумки, никак не могут понять, что флот не просто стоит денег, а денег огромных. Ведь в те далекие времена судостроение было одной из самых высокотехнологичных отраслей, а по своему значению и сложности его вполне можно сравнить, скажем, с авиакосмической промышленностью сегодня. В реальной истории снаряжение и отправка большого флота всегда были делом исключительно дорогим, причем нередко для этого требовались совместные усилия нескольких стран. В книге Г. Мишо «История Крестовых походов» можно прочитать о непростых переговорах командиров крестоносцев с венецианским дожем. Венеция пообещала предоставить суда для перевозки рыцарской армии и провиант в расчете на девятимесячное плавание, а также дополнительно вооружить еще 50 галер. Разумеется, услуги были предоставлены не за так. Венеция претендовала на половину будущих завоеваний, а рыцари и бароны, кроме того, обязывались уплатить Венецианской республике 85 000 серебряных марок – сумму по тем временам огромную. А нам после этого рассказывают басни о персах, снарядивших в греческий поход 1000 кораблей, совершенно не задумываясь о том, что Венеция была как-никак богатейшей морской торговой республикой, а персы – это вчерашние скотоводы, пусть и создавшие большую империю. Скажите на милость, откуда возьмутся мастера, необходимые материалы и навыки (да и деньги тоже – страна непрерывно воюет), чтобы построить такой умопомрачительный флот?

Глава 5

Наука умеет много гитик

Подведем некоторые итоги. Если исходить из общесистемных соображений и рассуждать с позиций здравого смысла, представляется совершенно невероятным, чтобы однажды сделанные фундаментальные открытия, нашедшие широкое практическое применение, вдруг оказались забытыми на века. Точнее говоря, такое вполне могло произойти, но только в том случае, если речь идет о каких-то отдельных фактах, книгах, достижениях. Но бесследное исчезновение целых пластов культуры, огромных массивов тщательно систематизированной научной информации, обкатанных поколениями мастеров технологий – это нонсенс. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Мы уже писали, что в реальной истории (а под реальной историей мы здесь понимаем временной отрезок, событийный ряд которого относительно свободен от неоднозначных толкований) отсутствуют примеры катастрофических культурных провалов и нелепой забывчивости. Научные открытия и технические новшества не удается надолго сохранить в тайне – рано или поздно они всплывают на поверхность и становятся общим достоянием. Работает своего рода закон сохранения информации: цивилизационный багаж никогда не утрачивается безвозвратно, а перетекает от народа к народу, по пути обогащаясь и трансформируясь. Цивилизация развивается как единое целое, и неумолимые законы функционирования систем самым решительным образом запрещают тысячелетнее погружение в дикость целых стран и континентов. Подобная чудовищная летаргия, мягко говоря, изумляет.

Давайте дружить с элементарным здравым смыслом. Если некий купец вдруг узнает, что имеется более удобное сообщение между пунктами А и В, обещающее немалые выгоды, то неужели он им не воспользуется? Если военному станет известно, что соседи с успехом применили некую загадочную техническую штучку, позволяющую одерживать победы, как долго сия новинка останется в безраздельном владении изобретателя? Самый свежий пример у нас перед глазами: потребовалось совсем немного лет, чтобы великие державы растеряли все свои атомные секреты, хотя уж что-что, а ядерные технологии охранялись строже некуда. И так было всегда. Помните историю о том, как Архимед сжег неприятельский флот, воспользовавшись для этой цели сложной системой вогнутых зеркал? Вся беда в том, что даже плоские стеклянные зеркала научились делать сравнительно поздно – не раньше XV в., а уж изготовить вогнутое зеркало с заданным фокусным расстоянием было и вовсе непосильной задачей для ремесленников того времени. Первые зеркальные мастерские появились на венецианском острове Мурано, а секрет производства зеркал сохранялся в строжайшей тайне. Заподозренных в разглашении цеховых секретов бросали в темницы и отправляли на плаху, но даже такие жестокие профилактические меры не смогли предотвратить утечки информации. Потребовалось совсем не так уж много времени, чтобы технология получения стеклянных зеркал оказалась в полном распоряжении соседей венецианцев.

Промышленный шпионаж родился не вчера. Самый, пожалуй, хрестоматийный пример – это кража секрета изготовления шелка. Говорят, что впервые производить шелк научились в Китае, а в Византии и Европе он долго оставался дорогим импортным товаром. Как известно, сам торговый маршрут, связывающий Дальний Восток с Передней Азией и Европой, назывался Великим шелковым путем. Даже когда европейцы, арабы и греки выяснили, что для получения ткани необходима нить шелковичного червя, это не решило проблему за неимением червя как такового. Существует несколько преданий о том, как были похищены драгоценные червячки. По одной из версий, китайская принцесса вышла замуж за правителя Хотана в Восточном Туркестане и по его просьбе провезла коконы шелкопряда, спрятав их в своей шляпке. Таможенники не решились обыскать высокородную особу. Другая версия рассказывает историю о некоем монахе, который поместил коконы внутрь своего посоха, выдолбив в нем специальную полость. Так или иначе, но китайцам не удалось сохранить в тайне секрет изготовления шелка.

А вот пример посвежее – победное шествие по Европе русских пушек. Помните, мы рассказывали о «единорогах», которые в значительной степени обеспечили успехи русской армии на полях Семилетней войны? Эти пушки были почти сразу же взяты на вооружение австрийской армией, а чуть позже – и французской. Прусский король Фридрих II приказал любой ценой захватить несколько «единорогов», чтобы скопировать их конструктивные особенности. Истории такого рода можно множить без конца, но это довольно бесплодное занятие. Повторимся еще раз: нигде, никогда и никому не удавалось надолго сохранить в тайне научное открытие или новую технологию, если они сулили очевидные выгоды – экономические ли, политические или военные. Еще более невероятно бесследное выпадение таких достижений из культурного обихода человечества. Согласитесь, уважаемый читатель, получается какая-то непроходимая чушь. Вот, скажем, древние финикийцы придумали и построили великолепные корабли, которые по своим техническим характеристикам были выше всех похвал. А через несколько веков эта превосходная техника оказалась никому не нужной и о ней благополучно забыли, равно как и о блестящих открытиях Архимеда. И только через полторы тысячи лет викинги переоткрыли достижения мореходов античности, создав свои собственные быстроходные и надежные корабли.

К сожалению, античная история в ее традиционном истолковании буквально переполнена подобными нелепостями. Например, живший в IV–III вв. до н. э. Аристарх Самосский уже прекрасно знал, что наша планета имеет форму шара. Более того, ему было известно, что Земля вращается вокруг Солнца, а Луна – вокруг Земли. Тем самым он предвосхитил гелиоцентрическую астрономию Коперника. А вот Эратосфен Киренский (276–194 гг. до н. э.) не только знал о шарообразности Земли, но и сумел вычислить ее окружность, причем с такой невероятной точностью, что его результат сумели слегка подправить только в Новое время, в конце XVIII в. Расстояние до Луны ему удалось определить тоже весьма точно. У Архимеда все вышло далеко не так гладко, но и задачу перед собой он поставил значительно более сложную – рассчитать расстояние от Земли до Солнца. Величина, полученная Архимедом, меньше действительной на 2/5, но упрекать его за это как-то неловко, поскольку даже Иоганн Кеплер в XVII столетии с этой задачей не справился – вычисленное им расстояние оказалось еще меньше. Между прочим, не лишним будет заметить, что для точных астрономических наблюдений совершенно необходимы часы с секундной стрелкой, тогда как изобретенные в Европе на излете Средних веков механические часы долгое время не имели даже минутной. Хроники сообщают, что расстояния между географическими пунктами Эратосфен измерял по скорости верблюжьих караванов, а углы подъема Солнца определял с помощью врытой в землю палки. Каким образом с помощью столь примитивных приспособлений ему удалось вычислить окружность земного шара и расстояние до Луны с такой большой точностью, история умалчивает.

Но самое интересное заключается даже не в этом. Блестящие открытия античных астрономов оказались странным образом невостребованными и легко легли под сукно. Просвещенный византиец Косьма Индикоплевт (Козьма Индикополов), признанный специалист по средневековой космографии, полагал, что Вселенная представляет собой прямоугольный ящик, омываемый водами великой реки Океан. Небесный свод поддерживается четырьмя отвесными стенами. Звезды, по мнению Косьмы, есть не что иное, как маленькие гвоздики, которыми нашпигована крышка этого ящика, а по углам сей невразумительной конструкции помещаются четыре ангела, производящие ветер. Между прочим, упомянутый Кось-ма жил в VI в. уже новой эры, т. е. через девятьсот лет после Аристарха и через семьсот – после Эратосфена. Обогатив свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество (в полном соответствии с известной формулой классического марксизма), он без особого труда вернулся к доисторическим представлениям, согласно которым плоский земной диск покоится на спинах трех исполинских слонов. Откуда взялся этот пещерный уровень космологических представлений? Складывается впечатление, что труды Аристарха и Эратосфена (а также Гиппарха, Птолемея и иже с ними) благополучно почили в бозе, чтобы явиться на свет полторы тысячи лет спустя. Впрочем, об истории накопления научных знаний мы еще поговорим отдельно.

Мы полагаем, вдумчивый читатель уже давным-давно догадался, что экскурс в военную историю древности был предпринят не из любви к искусству. В меру своих скромных сил мы стремились показать, что не все спокойно в датском королевстве, вопреки благостным реляциям убежденных сторонников официальной исторической парадигмы. В самом деле: за сотни лет до рождества Христова отмобилизованные и вымуштрованные армии, насчитывающие десятки, а то и сотни тысяч солдат, ведомые опытными полководцами, искушенными в вопросах стратегии и тактики, проводят сложнейшие маневры, практикуют фланговые охваты и умеют добиться подавляющего преимущества на направлении главного удара. Античные армии со времен седой старины – это ни в коем случае не аморфные вооруженные ополчения: они структурированы по последнему слову военной науки и имеют в своем составе легкую и тяжелую пехоту, легкую и тяжелую кавалерию, парк осадной техники, а также специально подготовленные инженерные части. Младшие командиры гоняют солдат как сидоровых коз – античные хроники сообщают, что тренировочное вооружение римских легионеров было вдвое тяжелее боевого. Овладевшие суворовской «наукой побеждать», несокрушимые римские легионы проходят огнем и мечом по землям варварской Европы.

И вдруг в одночасье небывалая мощь римлян истаивает, как дым. Некогда безотказная военная машина не в состоянии защитить население Италии от неорганизованных варварских толп.

Вождь готов Аларих, подступив к стенам Рима в 410 г., требует безоговорочной капитуляции и выплаты огромной дани. Ему отвечают, что население Рима пока еще очень многочисленно и готово сражаться до последнего человека. Чем гуще трава, тем легче косить, усмехается Аларих и решительно идет на приступ. И Вечный город безропотно сдается на милость победителя.

Из-за чего мы ломаем копья? Нам представляется крайне маловероятным, чтобы навыки, вошедшие в плоть и кровь военного сословия античных держав, провалились в небытие. Если даже на секунду предположить, что системный внутриполитический кризис Западной римской империи, осложнившийся непрерывной чередой варварских нашествий, действительно имел место, то все равно остается совершенно непонятным, почему многочисленные научно-технические достижения античности пропали втуне. Понятно, что гелиоцентрическая астрономия Аристарха Самосского вряд ли могла заинтересовать франков, захвативших в пятом веке провинцию Галлию. Но вот к организации римского войска они неизбежно должны были присмотреться весьма внимательно. Короче говоря, приходится выбирать из двух вариантов. Вариант первый: большая часть открытий, якобы совершенных в античности, не могла быть сделана столь давно. Вариант номер два: если они все-таки были сделаны, то ни в коем случае не могли оказаться забытыми впоследствии. Подобного рода перерывы постепенности самым решительным образом расходятся с событиями относительно недавней истории.

Глава 6

Плодовитые греки, или Пергамент и папирус

Итак, мы вынуждены констатировать, что древняя история войн и вооружений содержит несметное количество парадоксов и несообразностей. К сожалению, этим дело не ограничивается. Беда в том, что вся вообще античная история насквозь противоречива и предельно мифологизирована. Давайте начнем с самого начала и повнимательнее присмотримся к старинным письменным памятникам – основе основ наших знаний о далеком прошлом. Археологические находки, безусловно, способны многое рассказать о делах давно минувших дней и являются важным подспорьем в работе историка, но сами по себе они немы, и только вдумчивое сопоставление древних хроник помогает исследователю выстроить сколько-нибудь связную историческую картину.

Мы убеждены, что далеко не каждому читателю известен тот фундаментальный и крайне любопытный факт, что современная историческая наука не имеет в своем распоряжении буквально ни одной подлинной античной рукописи. Все без исключения труды древнегреческих и древнеримских философов, историков, ученых всплыли на поверхность в позднем Средневековье или в эпоху Возрождения. Большая часть античных трактатов дошла до нас в отрывках и фрагментах, но все равно объем письменной продукции древности поражает воображение. Скажем, знаменитый римский историк Тит Ливий (59 г. до н. э. – 17 г. н. э.) написал грандиозную «Римскую историю от основания города» в 142 книгах. К нашему времени сохранилось всего 35 томов, что, согласитесь, совсем не так уж мало. Древнегреческий историк Полибий (ок. 200 – ок. 120 гг. до н. э.) был менее плодовит – накропал каких-то жалких 40 томов, из которых полностью сохранились первые пять, а остальные известны нам во фрагментах. Другой древний грек – Геродот (между 490 и 480 – ок. 425 гг. до н. э.), прозванный «отцом истории» и оставивший нам подробное описание греко-персидских войн, обстоятельно изложил, кроме того, историю державы Ахеменидов и Древнего Египта, а также особенности жизни и быта скифов. Современное издание его трудов, напечатанное убористым шрифтом на бумаге, занимает ни много ни мало свыше 700 страниц.