Глава 10

Сначала Джаг хотел идти в разведку один, но Дан настоял на том, чтобы он взял с собой еще хотя бы двух человек, чтобы, в случае несчастья, кто-нибудь смог вернуться в лагерь и сделать подробный отчет.

Аргумент звучал не слишком убедительно, если принять во внимание результаты предыдущих экспедиций, более многочисленных, чем эта. Джаг согласился лишь потому, что не умел водить машину. Когда-то Кавендиш приложил немало усилий, пытаясь усадить его за руль электромобиля. Это было после того, как они покинули Эдем. Постигать эту премудрость сейчас не было времени.

Поскольку солнце уже стояло в зените, было решено выехать завтра, на рассвете. Отсрочка давала Джагу возможность спокойно подготовиться и составить список того, что могло понадобиться в пути.

Право выбора напарников Патриарх оставил за Джагом.

– В дорогу отправляешься ты, – сказал он, – и я не хочу навязывать тебе попутчиков. Мои критерии отбора могут не совпасть с твоими. В конце концов, пора уже, наверное, ломать традиции...

Чтобы не испортить дело в самом начале, Джаг решил не устраивать общее собрание с длинными выступлениями и призывами. Он попросил Дана просто пустить соответствующий слушок.

– Мне нужны убежденные люди, – объяснил свою идею Джаг. – Если собрать народ и обратиться к добровольцам, некоторые, в силу ряда причин, почувствуют себя вынужденными сделать шаг вперед. Этого не избежать. Но если распространить слух, тогда ничто не будет давить на людей, и каждый останется свободным в своем выборе.

Джаг возвратился к себе и, ожидая новостей, принялся наводить порядок в своих мыслях. Ему нужно было все разложить по полочкам, чтобы не упустить на первый взгляд несущественную мелочь, которая потом могла оказаться решающей.

Первым соискателем оказался Родди, негр, державший Джага под прицелом в пустыне.

Он сразу же приступил к делу.

– Я слышал, ты собираешься прогуляться в пустыню и посмотреть, что происходит за бронированной стеной, – сказал он. – Эта затея мне нравится, и я хотел бы составить тебе компанию.

Несколько ошарашенный столь стремительным началом, Джаг молча смотрел на своего собеседника, стараясь понять мотивы его поступка.

– Ты ничего мне не должен, – наконец сказал он. – Не нужно мучиться угрызениями совести из-за того, что ты оставил нас в пустыне. Ты вовсе не обязан сопровождать меня.

– Бывают моменты, когда меня самого подмывает сходить туда и узнать, что за всем этим кроется, – проворчал негр. – Но после трех неудачно закончившихся экспедиций Патриарх ни о чем таком и слышать не желает. Кроме этого, он считает меня лучшим стрелком и говорит, что я нужен здесь для успешного обеспечения полетов за продовольствием.

– Это правда?

– Что?

– Ты лучший стрелок?

– Если это имеет какое-то значение, тогда да. В принципе, я очень редко не попадаю в цель, и не важно, движется она или нет. А все потому, что я умею не торопиться. Поэтому Патриарх сомневается, что я смогу быть таким же метким, оказавшись в роли дичи, за которой гонится охотник.

– Ты умеешь водить машину? – неожиданно поинтересовался Джаг.

– Да, – ответил негр, сбитый с толку.

– Тогда ты в деле.

– Вот как! И это потому, что я умею водить машину?

Джаг улыбнулся.

– Не только. Во-первых, мне кажется, что свое решение ты принял не с бухты-барахты, а основательно все продумав; во-вторых, ты умеешь стрелять, а это немаловажно. Более того, ты знаешь себе цену, качество, которое не часто встречается. И чтобы подвести черту... Ты умеешь водить машину – это нужно. Ты чернокожий, а это значит, что ты безбоязненно сможешь везде передвигаться. Этих качеств более чем достаточно для одного человека.

Собираясь выйти из комнаты, негр в последний раз обратился к Джагу:

– Возле твоей двери скачет странное насекомое. Оно уже было здесь, когда я пришел. Мне кажется, оно боится постучать в дверь. Тебя это должно насторожить...

Заинтересовавшись, Джаг подошел к двери и выглянул в коридор. Там стоял комичный персонаж, одетый в рубашку с короткими рукавами и во что-то отдаленно напоминавшее шорты, размеров на десять большие, чем требовалось их владельцу.

Присмотревшись, Джаг понял, что размеры одежды здесь ни при чем. Все дело было в поразительной худобе того, кто ее носил.

– Ты хотел меня видеть? – удивленно спросил Джаг.

– Меня зовут Армиан, но для всех остальных я Кузнечик, – едва слышно произнес новый гость. – У меня нет необходимости объяснять вам, почему...

Естественно, в объяснениях Джаг не нуждался. Никогда в жизни ему не приходилось видеть более тощего человека. Этот парень состоял из кожи и костей, а каждый его сустав, словно раздутый рахитом, выпячивался, словно специально демонстрируя брак, допущенный природой. Глядя на него, Джаг не мог не вспомнить Энджела. Вот только Армиан был уже далеко не ребенок, о чем убедительно свидетельствовал его невероятный рост, еще острее подчеркивавший худобу тела.

При росте в сто девяносто сантиметров Джаг относился к числу людей, считавшихся высокими. Армиан же был намного выше Джага.

Кроме того, у него была бесконечно длинная шея, украшенная выпирающим адамовым яблоком, которое безостановочно летало вверх-вниз, создавая впечатление движения горошины, прижимаемой к сильно натянутой коже. Голову прикрывала панама, из-под которой торчали всклоченные пряди светлых волос.

В его лице не было ничего привлекательного, за исключением удивительного взгляда прекрасных светло-зеленых глаз, которые ошеломляли океаном спокойствия, безмятежности и бесконечной доброты.

Но в мире, где никого по-настоящему не интересовала душа, взгляд Армиана не имел никакого шанса компенсировать неудачную шутку, которую сыграла с ним природа, наградив столь гротескной внешностью.

– Входи, – сказал Джаг, отступая в сторону.

Армиан натянуто улыбнулся, но эта улыбка осветила его пергаментное лицо.

– Может, не стоит... – с сомнением произнес он. – Мне не хотелось бы отнимать у вас время.

– Если ты скажешь...

– Я... я пришел, чтобы... но я понимаю, что из этого ничего не получится...

Так как Кузнечик начал уже откланиваться, Джаг схватил его за руку, остановив тем самым поспешное бегство.

– Если ты нашел время прийти сюда, я найду его, чтобы тебя выслушать, – сказал он. – Входи!

Джаг настойчиво, но соблюдая осторожность, втянул гостя в комнату. Больше всего он опасался повредить хрупкую архитектуру его скелета.

– Ну так что? – резко спросил Джаг, когда они оказались в комнате.

Тут вдруг ему стало стыдно за свое грубоватое поведение, и он пригласил гостя присесть на единственный стул в комнате, а сам устроился на краешке кровати.

– Родди едет со мной, – сказал Джаг, как только они уселись. – Он умеет водить машину, прекрасно стреляет и может передвигаться по пустыне без противогаза. Скажи, обладаешь ли ты какими-то качествами, которых нет у него?

– Я... я тоже умею водить машину, но это уже дублирование... – ответил Кузнечик и умолк.

Тишину разорвал громкий голос Джага:

– Это все?

Армиан обхватил голову руками, безнадежно роясь в памяти в поисках того, что продвинуло бы его вперед. От напряжения мысли его впалые щеки втянулись еще больше, придав скулам погребальный вид.

– Ты стреляешь? – поинтересовался Джаг.

– Не очень хорошо...

– Может, ты умеешь драться?

– Такое мне даже в голову не приходило.

– Чем ты занимался раньше?

– Когда раньше?

– До всего этого... Когда здесь еще колосились хлеба, зрели фрукты...

– Слушал, смотрел, учился, пытался поделиться знаниями, которые накопил... Не будучи способным к тяжелым работам, я учил детей в школе.

Глаза Джага загорелись интересом.

– Ты умеешь читать?

– Это, пожалуй, единственное, что я умею хорошо делать. Когда я был маленький, дети относились ко мне не очень дружелюбно, и я уединялся с книгой, мечтал... Я читал все, что мне попадалось под руку: сказки, научно-популярные журналы, романы... Можно сойти с ума от того, о чем любили писать предки.

– Ты мог бы научить читать?

– Я научил читать всю детвору двух баз.

– А взрослого человека?

Армиан выпрямился на стуле и растерянно взглянул на собеседника.

– Ребенок или взрослый, какая разница? Научиться можно в любом возрасте.

– Это... Это я говорю о моем друге Кавендише, – торопливо произнес Джаг. – Он делает вид, что умеет читать... Человек он чувствительный, и я не хочу задевать его самолюбие. Ты думаешь, что смог бы чему-нибудь его научить?

– Нужно иметь элементарное желание. Хотеть, это уже почти знать.

– В таком случае, договорились, – сказал Джаг, вставая. – Ты едешь со мной.

– Это... это правда? – пробормотал Армиан, распрямляя, словно складной метр, свое бесконечное тело.

– Выезжаем завтра на рассвете. Сегодня вечером соберемся, чтобы подготовить все необходимое в дорогу.

– А если не вернемся? – спросил Армиан.

Джаг пожал плечами.

– Я уверен, что вернемся, – сказал он. – В противном случае, все окажемся в лучшем из миров, и у тебя будет вечность, чтобы выполнить свое обещание.

Как было условлено, вечером они собрались, чтобы выработать план действий. Каждый высказал свое мнение по различным вопросам и составил список вещей, которые считал необходимым взять с собой.

После этого мужчины разошлись, готовясь каждый по-своему прожить до рассвета. Возможно, предстоящая ночь была для кого-то из них последней...

Джаг чувствовал себя в лагере совсем одиноким, поскольку вообще не привык жить в коммунах.

Он подошел к сторожевой вышке и по лестнице поднялся на смотровую площадку. Сняв с крючка бинокль, он приставил его к глазам и навел на линию танков.

Несмотря на предупреждение Дана, Джаг был просто поражен тем, что бинокль позволяет видеть ночью, как днем. В течение нескольких часов он не отрывал глаз от бинокля, но не обнаружил никакой активности в южном секторе. Однако главный сюрприз был впереди.

Разочарованный, Джаг возвратился в свою комнату во власти самых безумных предположений.

Погруженный в свои мысли, он разделся в полной темноте, так как не хотел понапрасну расходовать электроэнергию. Вдруг инстинкт предупредил Джага о присутствии в комнате постороннего человека.

Мгновенно замерев, он лихорадочно соображал, что следует предпринять, как вдруг комната наполнилась мягким светом настольной лампы, установленной в изголовье кровати на ночном столике.

У Джага перехватило дыхание. Изумленный, не в силах поверить своим глазам, он словно превратился в соляной столб.

Натянув простыню до подбородка, в его кровати лежала Как-цветок-только-без-буквы-я и зачарованным взглядом смотрела на него. Она и раньше могла составить приблизительное впечатление о теле Джага, но у нее не было возможности увидеть его полностью обнаженным. То, что она увидела теперь, вне всякого сомнения, потрясло ее.

Следует сказать, что телосложение Джага действительно впечатляло. Он был похож на фавна и, одновременно, на одного из тех прекрасных представителей семейства кошачьих, чье движение уже само по себе настоящее зрелище. Джага можно было сравнить – без всякого дурного умысла – с великолепным животным. Его магнетизм приводил в оцепенение, а суровый взгляд проникал в самую душу, и было невозможно устоять перед обаянием силы, исходившим от него.

Но необыкновенно развитая мускулатура была не единственным его козырем...

Тренируясь до изнеможения под руководством своего приемного отца Патча, Джаг очень быстро начал развиваться физически.

Позже были длинные пробежки за лошадьми и нечеловеческие мучения в ярме во время работы у крестьян, когда он тянул за собой плуг, телеги, выкорчевывал пни огромных деревьев. Он прошел через тяжелые физические испытания, которые выковали его необыкновенную мускулатуру.

Работа под ярмом развила потрясающие мышцы спины и плеч, скульптурно вылепила дельтовидную мышцу, рельеф которой привел бы в удивление любого ценителя атлетизма. Грудные и брюшные мышцы вздувались мощными буграми. Объем бицепсов казался просто невероятным, и при малейшем движении рук мышцы перекатывались под гладкой кожей, как литые стальные шары, бедра и ноги выглядели под стать всему остальному.

Вид могучего тела молодого симпатичного мужчины мог привести в смятение кого угодно.

Некоторое время они молчали, боясь нарушить очарование, смотрели друг на друга широко раскрытыми глазами, и каждый видел в зрачках другого разгорающийся огонь желания.

Наконец, молодая женщина нарушила тишину первой.

– Не в моих правилах бросаться на шею первому встречному, – сказала она. – Но мы живем в необычное время. Завтра ты уезжаешь, и я не знаю, вернешься ли. Но, в любом случае, мы обречены. И еще... мне этого ужасно хотелось, особенно...

С бешено колотящимся сердцем Джаг приблизился к кровати, осторожно потянул за простыню, а затем резко сдернул ее, обнажив точеную фигуру девушки. Плоский живот, полные, крепкие груди, изящной формы бедра...

Теряя от желания голову, Джаг опустился на колени и уткнулся лицом в теплый вздрагивающий живот Лили. Ее рука скользнула по его плечам и нежно погладила по затылку.

– Иди... сейчас... – выдохнула молодая женщина. – Я сгораю от желания.

Секунду Джаг оставался неподвижным, не сводя глаз с молодой женщины, на шее которой увидел тоненькую золотую цепочку с маленьким крестиком.

– Иди же! – взмолилась она, прерывисто дыша.

Не в силах сдержать нетерпение, она приподнялась на локте, протянула руку и обхватила пальцами напряженный член Джага. Затем ее рука скользнула к мошонке, сжала ее, но ровно настолько, чтобы не причинить боль.

Молнии засверкали в голове Джага... Он больше не принадлежал себе, раздираемый желанием до бесконечности продлить восхитительное состояние эйфории и стремлением тотчас же погрузиться в страстно желаемую им плоть.

Молодая женщина решила за него.

Она направила его к своему истекающему влагой входу, провела по всей длине раскрывшейся щели, а затем мощным толчком бросила бедра вперед и, рыча, как тигрица, буквально насадила себя на твердый стержень.

Стремительно проникнув в горячую плоть, Джаг упал на молодую женщину. Их губы встретились в страстном, всесжигающем поцелуе. Плотно прижавшись друг к другу, они пустились в дьявольскую скачку, которая быстро занесла их на седьмое небо...

Проснувшись задолго до отъезда, Джаг обнаружил, что молодая женщина исчезла. Как-цветок-только-без-буквы-я ушла бесшумно, украдкой, как и пришла.

Джаг улыбнулся, когда, посмотрев в зеркало, увидел на своей шее золотую цепочку молодой женщины. Маленький крестик сверкал на его груди тысячами искорок. Волна нежности захлестнула Джага. Эту ночь он не забудет: женщина была ненасытной, и он смог достойно ответить на ее пылкость. В конце концов, он вспомнил, что ее зовут Лили. Совсем глупо. Осознав свой промах, он улыбнулся. В любом случае, имя Как-цветок-только-без-буквы-я ему нравилось больше. Не так избито и не так скучно.

Неожиданно его улыбка погасла. Этой ночью он узнал многое: что она была женой сына Дана, что внезапно их отношения дали трещину. Ее муж ушел в группе разведчиков и не вернулся, но это ничего не меняло. В сознании жителей коммуны навсегда укоренилась верность по отношению к некоторым традицонным ценностям, и многие не поняли бы, как это молодая вдова позволила дать выход своему темпераменту. И никто, конечно, не стал бы принимать в расчет неординарный характер обстоятельств.

Джаг спокойно закончил мыться. Сейчас был не самый лучший момент для создания проблем. Имелись куда более важные дела и они требовали срочных решений. Об остальном он подумает позже. Если вернется... Так стоит ли беспокоиться о будущем заранее?

Кавендиш был бледен как мел. Его синюшные губы резко контрастировали с мертвенной бледностью лица.

Дыхание разведчика поддерживалось принудительным методом с помощью оксигенератора, наполнявшего его легкие дыхательной смесью. Биение сердца можно было наблюдать на круглом экране осциллографа.

Рядом, буквально убитый горем, стоял Джаг. Что осталось от Кавендиша, редкостного жизнелюба, каким он его знал? Как поверить в то, что эти неподвижные мощи еще недавно были телом неустрашимого бойца? Как поверить в то, что это мраморное тело когда-нибудь потеплеет?

Подчиняясь ритму биения сердца, блуждающий огонек, мерцая, рисовал на экране осциллографа загадочные зигзагообразные линии. От костра жизни осталась лишь одна искорка... Крохотный уголек, прикрытый пеплом... Сможет ли такой микроскопический уголек породить бушующее пламя?

Сутулясь, со смертью в душе, Джаг вышел из комнаты, чувствуя себя виновным. Кавендиш мог умереть в его отсутствие, и он не мог смириться с этой мыслью. Ему хотелось быть здесь, рядом, держать друга за руку, не оставлять его в такой критический момент.

Но и об остальном нельзя было забывать... Вот-вот из яиц вылупятся лягушки...

Рядом с крекинговой колонной стоял джип с установленным на заднем сиденье пулеметом. В машине уже сидели Родди и Армиан и время от времени поглядывали на часы.

Ночь отступала, и небо на востоке уже посветлело. Сумерки постепенно таяли, уступая место солнечному свету, который с трудом пробивался сквозь низкие облака, застилавшие небо.

Лагерь пробуждался ото сна. Бредя, словно лунатики, домой возвращались женщины, выполнив свою часть работы. Всю ночь с огнеметами в руках они неутомимо "подметали" огненными струями прилегающую к базе территорию, сдерживая продвижение белесой массы. Здесь же, у джипа, находился Дан в окружении немногочисленной свиты, состоявшей, в основном, из любопытствующих. Глаза у всех были тусклыми, лица – уставшими.

Совершенно очевидно, что никто уже больше ни во что не верил и, особенно, в эту последнюю экспедицию.

Речей не было. Никто не отважился на дежурные напутственные слова...

Вопреки данному себе слову, Джаг высматривал силуэт Лили. Наконец он заметил ее в стороне от всех и испытал острую радость, хотя не мог передать ей даже малейшего ободряющего знака.

Ударив ладонью по капоту машины, он подал сигнал к отъезду.

Глава 11

Джип пересек территорию базы и, перевалив через черную полосу выжженной огнеметами "манки", поехал по пустыне.

В воздухе стоял едкий запах гари и бензина. Шины с глубокими протекторами с отвратительным хлюпающим звуком рассекали белесую слизь. Раздавленные яйца разлетались в стороны, как выдавленные из виноградин косточки.

Надев маски еще на территории лагеря, Джаг и Армиан истекали потом. Сидевший за рулем Родди творил чудеса, стараясь удержать машину на прямой.

– Эта мерзость никогда не прекратит разбухать, – злобно бросил он. – У меня создается впечатление, что я еду по океану дерьма.

– Через день-другой они созреют, – процедил сквозь зубы Джаг. – Не хотелось бы мне оказаться в пустыне, когда эти твари начнут вылезать из яиц.

Негр пожал плечами.

– Здесь или в другом месте... Убежать от этого никому не удастся.

Джаг промолчал. В принципе, Родди был прав. Зачем бороться, размахивать руками, как выразился бы Кавендиш, если в любом случае спасения не было.

Джаг повернулся к Армиану, сидевшему за его спиной. Устроившись на ящике, накрытом одеялом (колени упирались ему прямо в подбородок), Армиан как никогда соответствовал своему прозвищу "Кузнечик".

– Как ты думаешь, почему вертолеты не смогли приблизиться к танкам?

– Я не могу утверждать с полной уверенностью, но это очень похоже на одну вещь, о которой я читал, и которую предки называли электромагнитным импульсом.

– Что это такое?

– Электромагнитный импульс возникает при ядерном взрыве. Образуется электрическая петля, которая через воздух проходит в землю и снова выходит в воздух, создавая направленное магнитное поле. А так как после взрыва возникает электрическое поле, комбинация двух полей рождает электромагнитный импульс.

– Ты не мог бы объяснить это попроще? – прохрипел из-под маски Джаг.

– Грубо говоря, все, что функционирует от электрического тока, мгновенно приходит в негодность, как только подвергается воздействию импульса.

– Откуда он может идти?

Армиан пожал плечами.

– Откровенно говоря, я ничего об этом не знаю. В принципе, это только предположение, попытка объяснить происходящее. Я не думаю, что этот направленный электромагнитный эффект может быть устойчивым во времени, то есть продолжительным. Танки могли стать его жертвой, тогда это объяснило бы их неподвижность, но это не относится к вертолетам, которые появились там позже. Должно быть, существуют другие причины.

– Короче, ты ничего не знаешь, – хмыкнул Джаг.

– Не много, – согласился Армиан. – Поэтому у меня возникло желание отправиться туда, чтобы понять...

– А люди, – оживился Джаг. – Экипажи танков? Они мертвы?

Армиан заколебался, его взгляд соскользнул с пулемета и перенесся на черную линию танков.