Джаг (№5) - Крылатые люди

Его собратья кинулись к вершинам скал, пытаясь укрыться там, но в этот момент небо взорвалось оглушительным стаккато автоматных очередей. Почти половина стаи была перебита.

На земле раненые люди-птицы тщетно махали крыльями, пытаясь вновь подняться в воздух. Подоспевшие охотники быстро отсекали им головы, ловко вскрывали черепные коробки, извлекали пальцами еще трепещущий живой мозг, выуживали оттуда коралловый треугольник и бросали его в свои ягдташи. Лоснящиеся от пота лица охотников светились нетерпением и торжеством.

Закончив свое черное дело, они ушли прочь, оставив под открытым небом кучу трупов...

С искаженным от ярости лицом Джаг медленно встал на ноги.

– Что с тобой? Тебе плохо? – озабоченно спросил Кавендиш.

Медленно и долго массируя виски, Джаг, наконец, повернулся к Энджелу. Тот оставался на своем прежнем месте, не сдвинувшись ни на миллиметр.

– Он разговаривал со мной, – кивнул Джаг на ребенка.

– Конечно! Это совершенно очевидно! – улыбнулся Кавендиш. – Только в следующий раз попроси его говорить погромче, чтобы я тоже мог слышать.

– Он говорил со мной... – Джаг замялся, подыскивая нужное слово. – Образами!

– И что интересного поведал тебе этот воробышек?

– Энджел не один такой, – вздохнул Джаг, не отрывая глаз от ребенка. – Их много. Целый народ! Раса мутантов!

– Только этого нам не хватало!

– Я видел их в полете, беззаботных и спокойных, пока не пришли охотники, которые перебили их всех одного за другим. На земле им отрубали головы, разбивали черепа и доставали оттуда мозг... Это было ужасное зрелище!

– Ну, успокойся, – произнес Кавендиш. – Теперь уже все позади. Это, вне всякого сомнения, галлюцинации от выпитого нами чертова зелья. Я тоже чувствую себя еще не совсем в порядке.

– Я тебе повторяю еще раз, я видел их! – вспылил Джаг. – Они существуют! Это факт!

– Ну хорошо, я согласен, что они существуют. По крайней мере, они существовали в твоем видении. Но что это меняет?

Не ответив, Джаг подошел к Энджелу, нежно взял его на руки и вынес во двор. Кавендиш и Гарри последовали за ним, удивленно переглядываясь.

На улице уже почти рассвело. Снегопад прекратился.

Джаг очень осторожно положил Энджела на землю, предварительно очистив от снега небольшую площадку. В неверном утреннем свете ребенок выглядел еще более хрупким и слабым, чем в доме.

– Те, которых я видел, планировали, словно птицы, – сказал Джаг, выпрямившись.

– Если это дитя природы и взлетит, то это будет, скорее всего, полет навозной мухи! – рассмеялся Кавендиш, вынимая сигару из нагрудного кармана.

Джаг не отреагировал на реплику. Кавендиш никогда не принимал всерьез Энджела. Он всегда рассматривал его как обузу и не мог понять, почему Джаг так привязался к ребенку. Особенно к такому уроду. По правде говоря, Джаг давно подозревал, что цинизм Кавендиша объяснялся страхом, что когда-нибудь Энджел проявит себя с совершенно неожиданной стороны.

Джаг уже хотел отойти в сторону, как вдруг Энджел начал расправлять крылья. Они казались слишком большими для его хрупкого тела.

– Ну и чудеса! – прохрипел старик Гарри. – Вы только посмотрите, что делается!

Энджел стремительно понесся к одному из ангаров. Казалось, что через мгновение он врежется в стену, разобьет себе череп и сломает крылья. Все уже приготовились зажмуриться, чтобы не видеть этого, но Энджел неожиданно взлетел и стрелой взмыл в небо. Подхваченный ветром, он быстро поднимался все выше и выше.

От изумления Кавендиш выронил изо рта сигару.

Сделав пару кругов, Энджел устремился в северном направлении и исчез в облаках.

Воцарилась полная тишина: Люди были поражены до такой степени, что не верили собственным глазам. Первым опомнился старик Гарри.

– Я рад, что не один видел это чудо! – почесывая голову прямо через шапку, произнес он.

– У вас не найдется чего-нибудь выпить? – спросил вдруг Кавендиш. – Только не эту б... микстуру, от которой встанет даже у мертвого!

– У меня есть спирт, выгнанный из опилок и картошки, но боюсь, он может повлиять на зрение.

– Все блекнет перед тем, что я только что видел, – ответил Кавендиш, поправляя свою шляпу. – Пошли!

Джаг стоял в центре двора и продолжал смотреть в небо. Ему казалось, будто часть его самого унеслась куда-то в облака. Джаг чувствовал себя опустошенным и совершенно одиноким. Он всматривался в небо до тех пор, пока на глаза не навернулись слезы.

Глава 6

Гарри и Кавендиш, уже изрядно захмелев, шумно и путанно общались друг с другом, когда к ним присоединился Джаг.

Картофельный самогон, который они лакали, словно воду, пах мочой и старыми тряпками. Его крепость явно пришлась им обоим по душе.

– А я тоже могу летать! – решительно заявил старик Гарри, перебивая своего собеседника. – Я птица и могу улететь отсюда, когда захочу!

– Твое вонючее пойло, оказывается, влияет не только на зрение...

– Смейся, смейся! – заявил старик, тряся головой. – Ты будешь меньше смеяться, когда я помашу тебе крыльями с высоты! Тебе – муравью, который способен лишь ползать!

– Так почему ты торчишь в этом захолустье, если действительно можешь летать? – прохрипел Кавендиш, опрокинув в себя еще одну порцию вонючего пойла.

Получив отпор, Гарри на несколько секунд задумался, подыскивая достойный ответ.

– Потому что здесь я у себя дома! – резко сказал он. – Я прожил здесь всю свою жизнь! На этом заводе работали мой дедушка, мой отец и их родственники. Это дает мне кое-какие права, не так ли? Теперь, когда все уехали, завод принадлежит мне! А что есть у тебя?

Кавендиш только пожал плечами.

– Дорога? – продолжал старик. – Так дорога принадлежит всем!

– Все не так просто. Все зависит от места, которое ты занимаешь на этой дороге. Можно идти одним и тем же путем, но иметь разные результаты. Обладать чем-либо – еще не означает, что ты можешь пользоваться этим себе на благо. Мои чувства не может украсть никто на свете. Весь секрет заключается в том, чтобы научиться смотреть на вещи не так, как все остальные!

– А твое золото! – вспылил Гарри, наклонившись над столом. – Оно принадлежит всем, господин Философ?

– Нужно жить красиво, – рассуждал далее Кавендиш, одним глотком опорожнив очередную чарку. – На золото можно купить продукты, оружие, лошадей, мулов, женщин...

– А самолет? – перебил его старик с огоньком в глазах. – Ты можешь купить самолет?

Огорошенный вопросом, Джаг резко откинулся назад, аж заскрипела спинка стула.

– Самолет? – повторил он задумчиво. – Вряд ли хоть один остался на земле. Невозможно купить то, чего не существует.

Тогда старик Гарри постучал указательным пальцем себе в грудь и с гордостью заявил:

– А у меня самолет есть!

Прищурившись, Кавендиш взглянул на старика так, словно увидел его в первый раз.

– Ты шутишь?

– Никогда в жизни, когда речь идет об авиации! – высокопарно выпалил Гарри. – Пойдем посмотрим!

Совершенно растерянный, Джаг пошел следом за ними. Со стороны процессия выглядела комично. Джаг уже стал жалеть, что вышел на улицу, так как мороз все крепчал. Наконец, Гарри открыл ворота ангара и гордо ткнул пальцем в направлении какого-то монстра, словно пришедшего из другой эпохи.

Это действительно был самолет. Новехонький, сияющий, словно только что с конвейера.

В голове Джага пронеслась волна смутных образов. Он вдруг вспомнил о заросшем озере и о зеленом фюзеляже, торчащем из тины, словно абстрактная статуя. Над трясиной виднелись только хвост и часть крыльев дельтовидной формы. Мало-помалу эрозия и вода разъедали самолет, и время от времени на поверхность вырывались огромные воздушные пузыри. В памяти Джага пронеслась вереница странных забытых видений, которые сейчас напомнили о себе. Он увидел, как в небе в строгом строю летели огромные "летающие крепости". С оглушительным ревом они так медленно двигались, что казалось, вот-вот рухнут на землю. В тот день, испугавшись, Джаг забился под большой вывороченный пень и несколько часов просидел там, трясясь и лязгая зубами от страха. С тех пор он никогда больше не видел самолетов.

– Какой красавец, а? – воскликнул Гарри. Его глаза сияли.

Кавендиш был просто потрясен увиденным. Указательным пальцем он сдвинул шляпу на затылок и вместе с Гарри медленно двинулся вдоль фюзеляжа.

– Черт бы меня побрал, – пробормотал он. – У этого старика действительно есть самолет.

– Правда, он хорош? – не унимался Гарри. – Я чищу его каждый день. На всей земле не найдешь самолета в таком прекрасном состоянии.

И действительно, корпус самолета, изготовленный из дюраля, блестел, как новенький.

– Я никогда не видел такого самолета, – сказал Кавендиш. – Он сделан, конечно, очень давно. Наверное, еще твоим прадедом, да?

Старик укоризненно глянул на него.

– Вопрос на засыпку: ты смог бы отличить биплан от дирижабля? – указав пальцем на самолет, он объяснил:

– Это "Юнкерс-87Б". Он построен не здесь! Кресты, которые ты видишь на крыльях и фюзеляже, являются эмблемой Третьего рейха. Это очень интересная модель. Она была гвоздем нашего музея. После остановки конвейера все самолеты вывезли, за исключением этой старой кукушки. С него сняли только вооружение, а все остальное оставили.

Джаг с восторгом смотрел на самолет. Он всегда восхищался всякого рода механическими устройствами. Нерешительно положив руку на носовую часть фюзеляжа, он удивился, что металл такой холодный. Заметив его волнение, Кавендиш произнес:

– Подойди поближе, он не кусается! Антикварная вещь! Ты можешь ласкать его, но не дождешься, чтобы он отблагодарил тебя рокотом мотора!

– Для этого сначала нужно научиться гладить его по шерсти, – вмешался старик Гарри. – Только я могу заставить его заработать.

Кавендиш застыл на месте.

– Не хочешь ли ты сказать, что мотор работает?

Гарри даже поморщился от такого неуважительного отношения к себе.

– Работает, да еще как! – проворчал он. Ты, конечно, не поверишь, однако, я не только чищу его, но и обслуживаю все узлы! Самолеты не любят грязи, насекомых, паразитов... и особенно невежд!

Возмущенно глянув на Кавендиша, старик ухватился руками за винт и, тяжело дыша, начал его вращать.

– Перед запуском нужно сдвинуть поршни с мертвой точки и провернуть вал, – прокомментировал он.

Затем Гарри нырнул под крыло и по самодельной лестнице влез в открытую кабину. Усевшись на место пилота, Гарри жестом показал, чтобы все посторонние отошли подальше. Джаг попятился, а Кавендиш, нахально скрестив руки на груди, вызывающе воззрился на старика.

И вдруг винт медленно тронулся с места, мотор пару раз чихнул, а потом все его 1100 лошадей довольно заржали. В ангаре раздался мощный рев, сопровождаемый неудержимым потоком воздуха. Шляпа с головы Кавендиша слетела и колесом покатилась по полу.

В одно мгновение ангар наполнился дымом, который медленно поднимался к металлическим фермам перекрытий, на которых держалась крыша.

Устроившись в кабине летчика, Гарри весело улыбался, словно шестилетний мальчишка, нашедший под елкой подарок от Деда Мороза. Шум мотора, гул ангара и мелкая вибрация фюзеляжа доставляли ему огромное удовольствие.

Удовлетворенный впечатлением, произведенным на Джага и Кавендиша, Гарри сбросил газ, заглушил двигатель и высунулся из кабины самолета, разгоняя ладонью клубы дыма, которые заполнили ангар.

– Ну как, ребята, что вы теперь скажете? – закричал он, спрыгивая на землю.

Когда под сводами ангара стихли раскаты эха, Кавендиш поднял шляпу, несколько раз ударил ею по ноге, чтобы выбить пыль, и наконец сделал заключение:

– Клянусь, я съем свою шляпу, если этот летающий гроб сможет оторваться от земли!

Набычившись и побагровев от ярости, Гарри возмущенно заорал:

– Летающий гроб?! Это же гордость люфтваффе! Никогда в жизни не слышал ничего более глупого! у тебя меньше мозгов, чем у сундука! Это великолепный самолет, и он летает!

Кавендиш замотал головой и, прикурив сигару, заявил:

– Что касается меня, то лучше я выпью целый котел твоей проклятой настойки, чем хоть одной ногой ступлю в кабину этой старой колымаги.

Внезапно раздался резкий, пронзительный свист, заставивший всех вздрогнуть. Джаг со всех ног бросился к выходу из ангара.

Энджел вернулся!

Планируя на высоте около пятидесяти метров, он описывал широкие круги над заводом.

Ошалев от радости, Джаг козырьком приставил руку ко лбу, чтобы получше рассмотреть своего любимца. Теперь Энджел летал уверенно и грациозно. Он и выглядел уже совсем иначе. Стадия перерождения завершилась, жутковатые аномалии исчезли, и теперь в небе парил гордый человек-орел.

Острая боль опять пронзила мозг Джага, и он схватился обеими руками за голову. Перед его мысленным взором вновь замелькали картинки из жизни летающих людей...

Джаг видел, как одетые в кожу охотники преследовали людей-птиц вплоть до самых гор, стреляя короткими очередями, чтобы выбить их из небольших укрытий и заставить снова подняться в воздух. Существа, подобные Энджелу, со сломанными крыльями в ужасе метались по скалам. А охотники отрубали им головы, вскрывали черепа и извлекали загадочный коралл, оставляя все остальное на съедение хищникам. Повсюду слышались крики о помощи, а бойня неумолимо и безнаказанно продолжалась.

На фоне ужасной бойни вдруг появилось гладкое лицо Энджела, и Джагу, наконец, все стало ясно.

– Он зовет нас на помощь! Его народ в опасности! – закричал в отчаянии Джаг.

– Что он говорит? – недоуменно спросил Гарри.

– Ничего, он начинает бредить, – ответил Кавендиш, на что старик понимающе кивнул головой.

– О эти взрослые дети! В конце концов они становятся самыми слабыми. Он слишком много пережил за последнее время. Испытания, выпавшие на его долю, помутили его разум. Будем надеяться, что рассудок вернется к нему.

– Будем надеяться, – кивнул Кавендиш.

– Ладно, у меня свои проблемы, мне нужно похоронить женщин. Не хочу, чтобы их сожрали крысы...

Когда Гарри ушел, Кавендиш подошел к Джагу и положил ему руку на плечо.

– Ты совсем не спал, тебе нужно отдохнуть. – Я должен пойти за Энджелом!

– Ты пойдешь за Энджелом? – вздохнул Кавендиш. – И куда же? Как ты собираешься это сделать? Он же умеет летать. Ему наплевать на леса, горы, долины и орды убийц, которых больше, чем грязи! А у тебя нет ничего, кроме собственных ног. Нет даже коня!

– Меня это не интересует! – отрезал Джаг. – Я все равно пойду за Энджелом!

– Ты сначала хорошенько подумай, – посоветовал Кавендиш. – Ведь у тебя нет абсолютно никакой информации, кроме твоих галлюцинаций.

– Я уже решил. И это – не галлюцинации!

– У тебя ничего не выйдет, Джаг. Ты обязательно потеряешь Энджела из виду, заплутав в каком-нибудь дремучем лесу.

– Я возьму его с собой!

– Вы умрете от голода или от холода, а может быть, от того и от другого. А ты подумал о том, сколько времени тебе потребуется, чтобы добраться до того места, куда тебя зовет Энджел? Если хочешь знать мое мнение, ты совершенно зря проделаешь долгий путь: охотники успеют уничтожить всех крылатых людей, и ты увидишь только горы трупов.

Джаг был вынужден согласиться с этими доводами. Он и сам сомневался в успехе своего похода, но не мог смириться с фатальной безысходностью, с ролью стороннего наблюдателя.

Осознав свое бессилие, Джаг принялся нервно расхаживать по ангару, пока не наткнулся взглядом на фюзеляж "юнкерса". И тут в его голове родилась блестящая идея.

– Самолет! – закричал он.

– Какой еще самолет? – не понял Кавендиш.

– На самолете я смогу сопровождать Энджела!

– Ты соображаешь, что несешь? – возмутился Кавендиш. – Этот старый соловей просидел на ветке уже много лет и никогда не взлетит! Ты не хуже меня слышал, что это всего лишь музейная реликвия! А в музеях хранятся только отжившие свой век вещи!

– Он взлетит! – глухим голосом упрямо произнес Джаг. – Если хочешь, можешь остаться здесь! Я тебя насильно за собой не тащу.

И, не дожидаясь ответа, он решительно направился к старику Гарри, который упаковывал трупы в пропитанную гудроном бумагу.

– Никто меня не переубедит! – закричал ему вслед Кавендиш. – Я никогда никому не уступал! И еще не родился тот человек, который уговорит меня сесть в это корыто! – он швырнул на землю окурок сигары, сердито растоптал его каблуком сапога и выкрикнул: – И вообще, с какой стати я должен помогать какой-то эскадрилье бекасов, которых я никогда в жизни не видел и на которых мне наплевать!

* * *

Энджел приземлился. Застыв в неподвижной позе на верхушке каменной глыбы, он напоминал статую скульптора-сюрреалиста.

Стоя у плиты, старик Гарри вырезал из конского филе небольшие куски и бросал их в раскаленное масло. Машинально облизывая покрытые жиром пальцы, старик поднял на Джага грустные глаза и покачал головой:

– Я хочу, чтобы ты знал, мой мальчик: я еще ни разу в жизни не управлял самолетом. Я хорошо изучил машину, точно знаю назначение всех систем управления, и мог бы манипулировать ими с закрытыми глазами. В течение нескольких лет каждый вечер перед сном, и даже во сне, я повторял все эти операции. Тысячу раз я пролетал над окружающим нас лесом, взлетал к солнцу, мчался над пустынями и самыми высокими горными вершинами. Я почти касался верхушек морских волн и колосьев обширных полей, таких же светлых и пышных, как прекрасные волосы Кристаль... Но это ничего не меняет, все происходило только во сне, а реально я никогда не управлял самолетом, – закончил он и перекрестился.

Стоя чуть поодаль и прислушиваясь к их разговору, Кавендиш довольно рассмеялся.

– Ну, что я тебе говорил? Все это басни и красивая ложь! Старик запутался в своем вранье. Ведь совсем недавно он утверждал, будто эта алюминиевая кастрюля может летать. А теперь говорит, что все это ему только приснилось!

Не обратив ни малейшего внимания на замечание Кавендиша, Джаг тихо сказал Гарри:

– Для меня это не имеет никакого значения, я верю в вас. Я уверен, что вы заставите самолет взлететь!

Старик почесал затылок и задумчиво произнес:

– Все дело в том, что у меня нет особого желания к перемене мест. Улетев отсюда, я потеряю все, а здесь я у себя дома.

– Но вы же не можете остаться здесь совсем один!

– Как раз наоборот! Сейчас я хочу пожить спокойно. Я смогу делать то, что захочу. И потом, все мои родственники похоронены здесь, на кладбище за ангаром, в самом начале взлетной полосы. Кому-то же нужно ухаживать за могилами.

– Вы всегда сможете вернуться! – настаивал Джаг.

Кавендишу надоела бессмысленная болтовня, и он решил вмешаться, чтобы направить разговор в другое русло.

– Вы договоритесь чуть позже, – облизываясь, сказал он. – Еще немного – и мясо пригорит.

У Джага не было аппетита, и он вновь насел на старика:

– Так что вы скажете?

– Вернуться, вернуться... Легко сказать! Ведь я даже не знаю, куда вы собираетесь лететь...

– Лично я никуда не собираюсь лететь, это его личное дело! – вновь вмешался Кавендиш.

– В любом случае, независимо от того, куда мы полетим, я не уверен, что смогу найти горючее на обратную дорогу!

– А разве вы не можете взять его с собой? – спросил Джаг.

– Топливные баки не рассчитаны на большой запас горючего, к тому же это очень опасно!

Джаг на мгновение задумался, потом его глаза заблестели, и он решительно заявил:

– В таком случае вы научите летать меня самого!

– Научить тебя летать на самолете? – изумленно пробормотал Гарри.

– Ну конечно! Вы покажете мне все, что освоили сами.

– Невозможно! – решительно покачал головой старик. – Этому нельзя научиться, тем более за такое короткое время.

В ответ на эти слова Джаг схватил старика за шиворот его мехового тулупа, оторвал от земли и гневно прошипел:

– Вы научите меня летать! И немедленно! Я должен вылететь до наступления темноты!

Глава 7

Кавендиш уныло рассматривал пустую коробку из под сигар. Это конец! Не осталось ни одной сигары! И нет ни малейшего шанса найти на этой промерзшей земле хотя бы один листочек табака. Сдерживая раздражения, он закрыл коробку, сунул ее в нагрудный карман и обратился к Джагу:

– Ты не имел права разговаривать с ним в таком тоне! В целом, он неплохой старик. А ты угрожал ему, словно злейшему врагу. Если бы не он, ты был бы подстилкой у трех тигриц. А теперь, вместо благодарности, ты собираешься угнать его собственный самолет!

Джаг и впрямь чувствовал себя неловко. Теперь он понимал, что поступил несправедливо по отношению к Гарри. Джаг старался понапрасну никогда не прибегать к насилию. Конечно же, Кавендиш прав. Однако Джаг ничего не мог с собой поделать, это было выше его сил. Несколько раз он выбегал на улицу, чтобы убедиться, что Энджел все еще сидит на камне, и встретить старика, заканчивавшего захоронение трупов. Поскольку Джаг ничего не ответил, Кавендиш решил снова убедить его отказаться от своей затеи.

– Ты больше не принадлежишь самому себе, Джаг! Ты отдаешь себе отчет в том, что собираешься сесть в самолет, о котором не имеешь ни малейшего понятия? Ты хочешь лететь, не зная куда и зачем! По-моему, это уже слишком! И все из-за каких-то галлюцинаций!

Джаг вздрогнул, откинул назад черные волосы, посмотрел в заросший паутиной потолок и медленно заговорил:

– Если бы мы с тобой находились в разных частях света, и если бы Энджел передал мне сигнал, что ты попал в беду, я бросил бы все и помчался к тебе на помощь. Лучше считаться сумасшедшим, чем трусом!

Кавендиша задели эти слова, но не убедили.

– Ну пойми же, что кроме седла ты не касался своей задницей ничего другого! Ты даже не умеешь крутить баранку самой простейшей машины! А тут сразу решил сесть в самолет! Ты хоть понимаешь, что задумал? Ладно бы это был современный самолет, который, насколько мне известно, может летать почти самостоятельно, но ведь это самолет эпохи древних войн! Или ты забыл об этом? Чтобы сесть за штурвал и подняться в воздух, летчики тренировались месяцами! А ты хочешь вот так просто взлететь, наслушавшись басен старого чудака, мозги которого высушены вонючей самогонкой? Пойми, что эта машина более чувствительна и капризна, нежели молодой мустанг! Разница состоит в том, что, если самолет выйдет из твоего подчинения, ты гробанешься с высоты намного большей твоего роста! Ты полетишь в пропасть глубиной не менее 500 метров! Ты хоть представляешь, что это такое? Поэтому стоит хорошенько подумать, не так ли? И потом я никак не возьму в толк, зачем тебе это? Что тебя заставляет ходить по лезвию бритвы? Ведь Энджел находится рядом, и ему ничто не угрожает!

– Энджел ждет меня, – вздохнув, прошептал Джаг. – Если я не последую за ним, он улетит один. С этого момента он полностью принадлежит крылатым людям. Он один из них и обязательно полетит догонять стаю, даже если это будет грозить ему смертью. Вот поэтому я должен быть с ним.

Совершенно сбитый с толку такими доводами, Кавендиш решил сделать последнюю попытку.

– Этот цинковый гроб не поднимался в воздух уже целую вечность. Он только снаружи блестит, как начищенный пятак, а внутри весь проржавел. Боюсь, конструкция не выдержит полетных нагрузок. И ты же сам слышал, как работает мотор. Нет никаких сомнений, что его вскоре заклинит. И тогда ты грохнешься на землю, словно мешок с дерьмом.

– Он не грохнется на землю! – неожиданно прозвучал хриплый голос Гарри, появившегося у входа в ангар. Старик крепко хватил по случаю похорон. Неуверенным шагом он подошел к Джагу и заявил:

– Я полечу с тобой! Я сам сяду за штурвал "юнкерса"!

– Ну теперь у вас полный экипаж! – захохотал Кавендиш. – Один идет воевать с воображаемыми охотниками на крылатых людей, а другой – набравшаяся до бровей старая перечница! Прекрасная парочка!

– Чтобы опьянеть, мне нужно еще столько же и даже больше, – бормотал старик. – Пока я копал промерзшую и жесткую, как камень, землю, мне показалось, что я немного задержался здесь. Я являюсь последним представителем династии авиастроителей, поэтому имею полное право пожить как следует. Вот потому-то я решился подняться в небо, посмотреть на новые земли, увидеть солнце, и немножко замочил это дело!

Решительно прервав пьяную болтовню, Джаг взял старика за плечи, развернул его и вывел во двор, сопровождаемый насмешливым взглядом Кавендиша.

* * *

– Вот это и есть взлетная полоса! – указал Гарри на заснеженную полосу, протянувшуюся на несколько сот метров. Чтобы самолет взлетел, ее нужно очистить от снега.

– Убрать с полосы весь снег? Да это же невозможно!

– Ничего не поделаешь. Если хочешь взлететь, нужно сделать это. И моли Бога, чтобы снег перестал падать и прекратился проклятый ветер, иначе он снова все заметет. Есть еще одно решение проблемы: можно расчистить только две колеи строго по ширине колес шасси самолета. Сейчас я выгоню "юнкерс" из ангара и проеду на нем вдоль всей полосы. А вы со своим другом будете идти по следу и отбрасывать снег в стороны. Нужно также убрать снег и из-под хвостового колеса.

– Ты слышал? – обратился Джаг к Кавендишу, подводя к нему захмелевшего старика.

– Ну, конечно, слышал, – ответил тот.

– Тогда не будем терять время. Хоть ты и не хочешь лететь с нами, тебе все же придется помочь мне и очистить одну колею...

– Полагаю, бесполезно еще раз взывать к твоему благоразумию? – после секундного колебания спросил Кавендиш.

– Ты правильно полагаешь, – ответил Джаг.

– Именно этого я и боялся. Так что же тогда мешает нам приняться за сизифов труд?

Лицо Джага просветлело.

* * *

Буря потихоньку затихала. Гарри выгнал самолет из ангара и проехал на нем вдоль всей взлетной полосы, уткнувшись носом почти в самый лес. При этом мотор дважды глох.

– Ты представляешь, что будет с вами, если эта старая мельница заглохнет во время полета? – спросил Кавендиш, отбивая ломом первый кусок льда.

– Конечно, понимаю, – вздохнул Джаг. – Мы камнем полетим вниз!

Сказав это, он взял в руки кирку и, словно бульдозер, принялся очищать от льда и снега колею для основного и хвостового колес.

Выбравшись из кабины самолета, старик Гарри пошел вдоль колеи, то и дело останавливаясь и втыкая в снег сигнальные флажки различного цвета по одному ему понятной схеме. Закончив эту загадочную операцию, он подошел к вырвавшемуся вперед Джагу.

– Если мы выскочим за последний оранжевый флажок, то через несколько секунд сыграем в ящик.

– Как это понимать? – спросил Джаг.

– Оранжевый флажок – последний рубеж. Если мы не взлетим на этой отметке, нам конец!

– А нельзя ли будет совершить повторную попытку?

– На это нечего рассчитывать. Чтобы оторваться от земли, нужно развить большую скорость. Остановиться будет просто невозможно. При резком торможении самолет развернется на ледяной полосе и перевернется. А поскольку баки полные, он взорвется, и от нас не останется и следа.

– А если не тормозить?

– Тогда самолет врежется в лес и сгорит там. И последняя деталь! Нужно добраться до оранжевого флажка и не выскочить из намеченной колеи. Если я не смогу удержать самолет...

Гарри не закончил фразу, да в этом и не было необходимости. Джаг и так все понял. Удачный взлет самолета был столь же вероятен, как и появление жаркого солнца за Полярным кругом.

Время от времени Джаг бросал взгляд на Кавендиша, который лениво ковырял лопатой снег. Вероятно, разведчик был прав: скорее всего, их проект закончится крупной неприятностью. Нужно быть сумасшедшим, чтобы решиться на подобный риск.

Еще секунда, и Джаг отказался бы от полета. Но перед его глазами вновь всплыла картина чудовищной резни. Он не мог бросить Энджела. У него не было никого, кроме Джага. При воспоминании о ребенке, он улыбнулся. Энджел не был им в полном смысле этого слова, но трудно было подобрать другое, более точное слово. А для Джага он всегда был и останется ребенком.

Увидев, что Гарри внимательно смотрит на него, Джаг заволновался.

– Вы не хотите лететь? – спросил он у Гарри.

– Конечно же хочу! Но если ты будешь стоять столбом, мы никогда не взлетим!

Согласно кивнув, Джаг с удвоенной энергией принялся за работу.

Припорошенный тонким слоем снега "юнкерс" ждал своего часа в самом начале взлетной полосы у стены завода. После продолжительной обкатки, его двигатель работал ровно и мощно. Гарри на совесть отрегулировал зажигание и подачу топлива. Джаг, не имевший ни малейшего понятия о работе механизмов, воспринял его работу, как некое священнодейство.

Стоя возле фюзеляжа "юнкерса", Джаг внимательно наблюдал, как Энджел кружится в небе. Странно, но он взлетел в тот самый момент, когда самолет был выведен на взлетную полосу. Поднявшись в воздух, Энджел что-то торжествующе прокричал, словно понимая, что люди также готовы к вылету.

Гарри словно с цепи сорвался – он волчком кружился вокруг самолета, отдавал какие-то бестолковые команды и в тысячный раз требовал проверить то один узел, то другой.

Как и положено пилоту, он надел большие темные очки, которые делали его похожим на мотоциклиста, орды которых носятся по дорогам, подошел к Джагу и кивком головы указал на низко плывущие облака.

– Надо спешить. Посмотри на небо. Когда оно приобретает такой оттенок, пурга может зарядить на целую неделю.

Джаг согласно кивнул и резко обернулся, почувствовав, что за спиной кто-то стоит. И действительно, он нос к носу столкнулся с Кавендишем, в руках которого был карабин, а за спиной – мешки с золотом.

– Что такое? – удивился Джаг.