Денис Шевченко
      Рыбка золотая
      Полночь и приличное количество выпитого спиртного брали свое: Александр медленно погружался в состояние сладостного сна. После нескольких бессвязных минут перед глазами поплыли разноцветные зайчики, весело перескакивающие с места на место, и как бы олицетворяющие собой всю прелесть теплого июльского спокойного сна. Александр заворочался с боку на бок. Что-то в этом сне было не так. Толи тучи, медленно надвигающиеся с запада, толи зайчики были слишком уж красного, кровавого цвета.
      Неожиданно, Александр увидел мать. Еще совсем молодую, тот самый образ, что всегда всплывал в его детских воспоминаниях. Они стояли посреди пшеничного поля. Да-да, того самого поля в их родной деревне, где мать с отцом проработали много лет, а маленький Сашка так любил играть в казаки-разбойники.
      Мать стояла в развевающемся от ветра платье и что-то кричала, показывая рукой в сторону заката. Александр не мог разобрать ее слов, хотя стоял метрах в пяти. Попытался обернуться, но его словно парализовало. Он не мог пошевелиться и только видел, как глаза матери наполняет животный страх первобытного существа. И еще звук, прерывистый и неприятно резкий, словно военный истребитель стремительно пикировал на мирную деревню. Александр понял, скорее внутренне почувствовал, что просто обязан увидеть источник этого звука. Он собрал все силы, напряг мускулы и всю свою волю сосредоточил на желании обернуться, стремительно оглянулся........
      Перед глазами медленно всплыла его собственная квартира, а источником неприятного звука оказался телефон, настойчиво дающий о себе знать с небольшой тумбочки возле торшера. Только один он, казалось, был полон жизни в этом доме, погруженном во мрак.
      Александр снял трубку. Откашлялся и грубо выплюнул:
      - Алло.
      - Саша, это ты? - Голос на другом конце дрожал от волнения. Можно было подумать, что у говорившего зуб на зуб не попадает от холода в этот теплый июльский вечер.
      - Да, это я. Кто говорит?
      - Саша, это я, Павлик, ты сейчас можешь говорить?
      - Минутку. - Он взглянул на сладко спящую Юлю и вышел с трубкой на кухню. Прикрыв дверь Александр, уже слегка придя в себя сообразил, что лучший друг и компаньон не будет будить его среди ночи почем зря. - "Ну ладно, говори, какого хрена ты будишь меня в четыре утра", он не злился, а ругнулся сугубо в целях профилактики.
      - Саша, я сейчас не могу говорить. Нужно, чтобы ты срочно приехал ко мне в Белое.
      - И ты думаешь, что можно вот так просто вырвать меня из теплой постели без всякого повода? - сказал Александр и тут же пожалел об этих словах. Тон Павлика явно указывал на серьезность ситуации.
      - Только что убили Сыча.
      Сейчас до Александра впервые в жизни дошел смысл фразы "не верю своим ушам". Смысл сказанного медленно проходил по всем извилинам его мозга, который лихорадочно пытался найти в этих словах что-то иное, междустрочное, искажающее их истинный убийственный смысл.
      - Ты слышишь меня?
      - Я слышу, Павлик, - голос стал каким-то чужим, - как это произошло?
      - Все при встрече, ты едешь?
      - Уже в машине.
      - Постарайся побыстрее.
      Тишина продолжалась несколько секунд, никто из друзей не хотел класть трубку. Первым отключился Павлик.
      Александр окончательно выбросил из головы остатки сна, и нервным движением распечатал пачку своего любимого "Честера". Две сигареты выпали из рук, зажигалка тоже объявила забастовку. Наконец он закурил и начал быстро натягивать брюки и рубашку.
      Сыч и Павлик были его лучшими друзьями, его школой, его домом, его семьей. Они втроем дружили еще с начальных классов. Вместе ходили на дискотеки, устраивали веселые пирушки, кадрили строптивых юных красавиц. По окончании школы Павлик ушел в армию, а Сыч с Александром продолжали встречаться два-три раза в неделю. У них началась жизнь студентов заочников. Оба поступили на экономический факультет коммерческого ВУЗа. Александр выбрал маркетинг, Дима - менеджмент.
      После возвращения Павлика из армии снова были веселые гулянки, песни, схватки с подвыпившими сверстниками. Была их дружба, и был день их решения держаться друг друга, чтобы не случилось.
      Тогда они сидели на даче у Пашиного отчима дяди Сени, веселого мужика, любившего погулять в компании молодых ребят.
      На природе они провели уже неделю, отдыхая от городской суеты. Тот день не предвещал ничего неожиданного. Поиграли в преферанс на пиво. Сыч проиграл восемь бутылок. Купили сушеной рыбы и расположились под деревянным навесом за самодельным деревянным столиком.
      Обычный вялый разговор о том, о сем, который Александр, неожиданно даже для себя, перевел в другое русло.
      - Слушайте, мужики, ну сколько ж можно валять дурака. Мы ж не дебилы вроде, руки -ноги есть, голова на месте. Давайте завертим свой бизнес. Вон Игорек -поп, учился в параллельном классе, уже на мицубиси ездит, а мы все на дачах отвисаем. А ведь боксер был похуже меня.
      - Да, и чем будем заниматься? - спросил Сыч недовольным тоном. Все таки проиграл в карты, что может быть неприятнее для самолюбивого парня в двадцать один год.
      - Ну мало ли. Оптовой торговлей, посредничеством, обменом валюты, скупкой, да чем угодно. Все крутятся, бандюки на иномарках разъезжают, а мы чем хуже.
      - А я б к бандюкам работать не пошел, - вмешался Павлик, - пристрелят ни за что, или подставят.
      - Да я про это не говорил. Я сам мясом быть не хочу. Но что-то свое делать надо. Не все ж время из родителей тянуть. У меня вон мамка на пенсию вышла, а пенсии сами знаете какие.
      - Да я сам не знаю, чем за институт платить.- Сыч всегда страдал от безденежья, хотя родители зарабатывали неплохо. Просто такое количество девчонок, которое он постоянно таскал по ночным клубам, одаривал и развлекал, было под стать любому восточному шейху.
      - Законно много не заработаешь. Чиновникам плати, крыше плати, еще и налоги. Может автосервис откроем? - Павлик говорил о том, что умел делать лучше всего.
      - Ага, а мы с Саней, что там будем делать, смотреть, как ты работаешь?
      - Я вас научу.
      - Нет, пацаны, это не то. Насчет законного бизнеса ты прав, тут денег не поднимешь, а хочется.- Все трое расхохотались в унисон.
      - Слушай, Павлик, помнишь брат твой говорил, что пацаны его знакомые гоняют ворованные тачки из Прибалтики и здесь продают. Может и нам попробовать. Многие не хотят, потому что путь опасный, но постоять за себя мы сможем. Купим газовые стволы и вперед. Права у всех есть.
      - Ну, это с Игорем надо поговорить, он много народа знает.- Сводный брат Павлика крутился в бизнесе и ездил на новенькой девятке. Ему, правда, было уже тридцать два, но это не смущало Александра, всегда непреклонно верившего в свои силы.
      Игорь выслушал их, через две недели свел с потенциальными заказчиками. Те назвали суммы, от которых у ребят загорелись глаза. Но вида они, конечно не подали. Договорились быстро. Клиенты тоже остались довольны ценой: эти молодые хлопцы согласились за сравнительно небольшие деньги, все остальные брали в два раза больше.
      Они серьезно готовились к первому делу, и Александр придумал специальный ритуал.
      Они поклялись, повторяя друг за другом:
      - "Я, перед лицом своих друзей клянусь, что буду стараться для общего дела изо всех сил. Я никогда не убегу и не предам остальных. Даже в случае смертельной опасности я буду стараться выручить моих друзей из беды. Мы все останемся верны друг другу до самой смерти, что бы ни произошло за это время в наших жизнях".
      Слова получились не очень, Александр придумывал их на ходу, и Сыча в первые секунды давил неудержимый смех, но клятва подействовала на их команду как цемент, спаявший молодые сердца.
      Шутки про мушкетерские замашки стали обыденным делом, но серьезность этого шага отчетливо понимали все трое.
      Дело выгорело, и стало их трамплином. Впрочем, по - другому и быть не могло.
      Даже в потенциале из них получалась отличная команда, ведь каждый мог похвастать чем-то своим, Бог не обделил талантом ни одного из них. Александр имел аналитический и в то же время очень нестандартный склад ума и придумывал еще в школе такие вещи, от которых на ушах стояли и одноклассники, и родители, и педагогический коллектив. Кроме того, десяток лет он посвятил занятиям боксу, дзюдо и карате, на чем, как ни странно, настаивала в первую очередь его мать.
      Димка Сычук еще в молодости стал чемпионом города по стрельбе из пистолета, и вместо физических формул с правилами орфографии проводил время в тирах, или за изучением журналов об огнестрельном оружии. Эти юношеские качества он с годами не только не утратил, но и прибавил к ним отличное знание любых видов взрывчатки. Вторым талантом Бог одарил его в прямом смысле слова: смуглая кожа, зеленые глаза, слегка курносый нос и симметричный лоб в купе с природным обаянием делали его вхожим в любые дома, и вызывали зависть всех прыщавых отличников, которые к девятому классу считали онанизм высшей из доступных форм наслаждения.
      Павлик же был незаменим в технических вопросах. Все сломанный электроприборы, запчасти, а также ненужные детали находили пристанище в его сарае, или в гараже его отчима. Да и за два года службы в морской пехоте он не только научился расправляться с противниками с помощью жестких приемов рукопашного боя, но и водить любое транспортное средство: от мотоцикла до вертолета. При росте метр девяносто шесть и весе девяносто семь килограмм, он всегда оставался милым и простодушным человеком. Именно поэтому все друзья и по сей день именовали его только Павликом, как мама в детские годы.
      В общем, это была спаянная дружбой и честью команда. И вот теперь одного из них не стало.
      Стараясь не думать о худшем, где-то в потаенных уголках сердца надеясь на ошибку, но не на розыгрыш, такими вещами не шутят, Александр вышел из подъезда и направился к гаражу. Еще не рассвело, и единственный фонарь не слишком способствовал разгону плотной висящей темноты.
      Александр поежился. Его тонкая рубаха оказалась слишком легкой для летней ночи.
      Он открыл ворота гаража, и в который раз испытал легкий трепет перед свиданием со своей машиной, к которой небезосновательно ревновала Александра его девушка Юлия. Черная как ночь БМВ словно ждала его, поблескивая хромом и готовая мчаться сквозь темноту по первому знаку своего хозяина.
      Александр мимолетом вспомнил свою первую машину "Москвич 21-40". Много воды утекло с тех пор. Вся их тройка стала обеспеченными людьми. Все трое строили грандиозные планы на будущее. И вот их осталось только двое.
      Он выехал их гаража и, не выключая двигатель, вышел закрыть ворота. Уже закрывая тяжелые створки, Александр почувствовал опасность. Это чувство, столь же часто встречающееся у индейцев и африканцев, сколь редкое у белых, не раз спасало ему жизнь.
      Продолжая спокойно закрывать ворота, он нагнулся и резко обернулся, одновременно перекатываясь вправо.
      Сталь ножа блеснула в темноте, и просвистев возле головы Александра, прижатой подбородком к груди, ударилась о металл ворот. Они отозвались гулким звуком.
      Не теряя ни секунды Александр, петляя, кинулся к тому месту, где смутно виднелась фигура нападавшего. Тот и не собирался убегать. Нагнув голову, он как бык пошел на противника, собираясь закончить свою работу. Когда расстояние сократилось метров до пяти, Александр разглядел маленькое лицо со сломанным носом и красными глазами, мускулистую шею и торс профессионального борца.
      Он шел, растопырив руки, словно собираясь обхватить соперника и раздавить его, как комара.
      Сделав удлиненный шаг вперед, Александр ударил голенью по его правому колену. Это был один из самых грязных приемов его немалого арсенала, который часто заканчивался для жертв переломом коленной чашечки. На улице этот удар действовал безотказно.
      Нападавший немного осел, глухо зарычал и прыгнул вперед, пытаясь схватить Александра за шею и повалить на землю, однако тот, с грацией боксера - технаря, сделал шаг в сторону, и пропустив вставленные вперед руки соперника, нанес свой коронный кросс справа. Звук напоминал треск спелого арбуза, под ножом ненасытного курортника. Нападавший упал, а кровь из разбитого лица окрасила клочок изумрудно - зеленой травы в рубиновый цвет.
      Александр проверил пульс и быстро прошелся по карманам лежащей туши. Жить будет, но пока без сознания. В карманах пусто.
      Двигатель тихо работал на холостых оборотах и Александр пытался переварить все происходящее, рефлекторно выруливая на нужную трассу в направлении поселка Белое, где в красивом двухэтажном доме жил Павлик.
      Теперь мысли о смерти Сыча пересекались с эмоциями от пережитого только что, создавая страшную какофонию мыслей и чувств в голове и сердце. Но самое странное, что мозг, еще не осознавший полностью потерю Сыча, даже и не думал сводить эти
      мысли к одному перекрестку, а вел их кривыми параллельными линиями. Скорее всего, решил Александр, нападавший обычный гопник, присмотревший хорошую машину возле солидного малоквартирного дома и желающий неплохо поживиться, разобравшись с зажравшимся хозяином. За эту мысль ратовало и то, что нападавший был вооружен только ножом, да и то не умел им как следует пользоваться.
      В пылу событий, новостей и скачков адреналина Александру не пришло в голову: откуда гопник мог знать, что именно в этот день он, встающий обычно не раньше семи, выйдет из дома в четыре утра.
      Взволнованный и угнетенный нехорошими предчувствиями Александр мчался по пустынным улицам спящего города в надежде получить хоть какие-то вразумительные объяснения происходящего. Через полчаса он уже въезжал в Белое. В нескольких окнах элегантного дома Павлика горел свет. Его жена и трехлетний сынишка уехали отдыхать на Кипр, оставив хозяину дома только его любимую собаку Джойса.
      Именно то, что Джойс не поднял лай, как это обычно случалась, когда к дому Павлика подъезжала машина, испугало Александра. Калитка не заперта. Он прошел через небольшой внутренний дворик и позвонил. Трель звонка гулко отразилась в доме, но ответа не последовало.
      Александр подергал ручку двери, и та легко поддалась. Предчувствуя самое худшее, он взлетел по лестнице на второй этаж, к жилым комнатам. Возле двери гостиной в луже собственной крови лежал Джойс. Его глаза выражали тоску о чем-то, неожиданно ушедшем, и мольбу о сострадании и снисхождении со стороны двуного друга. Он слабо вильнул хвостом, узнав Александра, и тут же протяжно застонал. Мельком взглянув на раненое животное Александр ворвался в гостиную. То, что он увидел, тяжело описать словами. Письменный стол перевернут, два полукресла разбиты в щепки. Сервант лежал на боку, прикрывая собой осколки разбившегося хрусталя. Везде на дорогом турецком ковре виднелись кровавые пятна. Длинный, непрерывный кровавый след тянулся от стены с копией Айвазовского до середины комнаты. Там он заканчивался широкой лужей крови, которая капала откуда-то сверху.
      Александр поднял голову и замер: на красивой хрустальной люстре с веревочной петлей на шее висел Павлик. На нем были надеты только покрасневшие от крови брюки и туфли, лицо побагровело, оба глаза заплыли, а из затылочной части головы медленно текла кровь, успевшая засохнуть уже во многих местах.
      Сдерживая рвотные позывы, Александр подтащил перевернутый стол, влез на него и вцепившись в веревку оттолкнулся двумя ногами. Крюк, державший люстру, вырвался из бетонных объятий, и оба тела рухнули на пол, придавленные сверху громоздким хрустальным светилом.
      Это был неизобретательный и неэстетичный, но, во всяком случае, самый быстрый способ снять Павлика, который весил добрую сотню килограмм.
      Даже быстрый взгляд на распростертое дело давал понять, что Павлика убили ударом в затылок, а уже потом повесили мертвеца с совершенно определенным смыслом. Александр прекрасно знал, что в их мире, жестоком, но по-своему справедливом, мертвецов вешали в том случае, если они совершали что-нибудь низкое и недостойное, бесчестное даже с точки зрения суровых бандитских законов. Прямой и честный Павлик никогда не делал ничего подобного, в этом сомнений не было. Поэтому, глядя на беспомощное изуродованное тело друга, Александр поклялся отомстить. В этом не было дешевого трагизма, или напускной серьезности голливудских бестселлеров. В этом была лишь мужская злость, верность дружбе и честь мужчины.
      Тело было теплым, кровь еще не успела засохнуть до конца, значит убийцы скрылись буквально перед приездом Александра Турчина, максимум минут за двадцать. Пока он сражался с неизвестным любителем метания ножей, его друга зверски избили и физически уничтожили в его собственном доме.
      Убийц наверняка было не меньше трех: это подтверждал и разгром в комнате, да и то, что даже двум здоровым и подготовленным мужчинам было бы тяжело совладать с крепким и опытным Павликом.
      Александр пошарил глазами по комнате, и его взгляд упал на окровавленную бронзовую статуэтку, изображавшую борьбу Геракла с гидрой. Он поднял статуэтку. Весит не менее пяти килограмм. Скорее всего, именно она и стала орудием убийства.
      Александр отбросил ее в сторону, как ядовитую змею, и снова взглянул на кровавый след, оставленный Павликом, боровшимся за свою жизнь. Мысли мелькали с молниеносной быстротой. Раз Павлика тащили от стены, значит он отошел туда с определенной целью. Возможно, чтобы избежать окружения. Но ведь дверь, как и два окна, находилась с противоположной стороны. Где-то в этом доме был личный тайник хозяина. Таковой был и у Александра, и у Димки Сычука.
      Александр подошел к стене и снял картину. Небольшая железная дверка была нетронута. Код был одинаковым для всех. Шесть цифр : 241131 - даты дней рождений Александра, Сыча и Павлика. Сработало. Содержимое сейфа говорило много о его хозяине. Две гранаты РГД, пистолет Беретта с двумя запасными обоймами, самодельное взрывное устройство и целлофановый пакет с зеленой наличностью. Если бы не трагические обстоятельства, Александр мог бы улыбнуться : содержимое его сейфа ничем не отличалось от этого в качественном смысле. Денег оказалось около тридцати тысяч долларов. Александр положил в этот же пакет пистолет и гранаты и сунул его под мышку. Взрывчатку оставил, опасаясь взорваться при очередной переделке. В том, что они обрушатся на голову подобно ливню в майский день, сомнений уже не возникало.
      Он закрыл сейф и повесил на место картину. Из-за двери доносилось повизгивание Джойса, прерывающееся тяжелыми хрипами. Александр в последний раз осмотрел столь знакомую и такую уютную когда-то гостиную, и вышел в коридор, чтобы повнимательнее взглянуть на раненного стаффордширского терьера. Рваная рана под правой передней лапой, вроде все. Александр рванул занавеску и перевязал раненого пса. Павлик очень любил своего питомца, и теперь было необходимо спасти его, отдавая, таким образом, хоть малую дань своему погибшему другу.
      Александр взял на руки своего нового четвероногого питомца и понес к машине. Там он уложил собаку на заднее сидение . Резкий и неприятный звук милицейской сирены вернул Александра в реальность. Не ожидая новых непременных элементов голливудского боевика, он рванул с места в сторону города. Теперь его очень беспокоило то, как он будет объяснять представителям закона наличие отпечатков собственных пальцев на бронзовой статуэтке, которые он в запарке не успел стереть. Он частенько бывал в квартире своего друга, но дело тянуло на очередной висяк, и менты вряд ли будут учитывать личностные отношения между жертвой и подозреваемым, особенно в наше время, где убийства друзей друзьями и родных друг другом практиковались чуть ли не ежедневно.
      Александр ехал в сторону города медленнее, чем позволяли правила дорожного движения. Его била нервная дрожь. Кое-где на улицах уже появились одинокие фигуры с собаками и спортсмены, совершающие свои обычные утренние пробежки.
      Черная БМВ была не очень заметна в городе с населением более пятисот тысяч человек, но все же невыгодно отличалась от отечественных собратьев в плане конспирации.
      Он подъехал к частной ветеринарной клинике, работающей круглые сутки и отгребающей приличные деньги. Кошки, собаки и даже попугаи богатых клиентов так и норовили родить, заболеть или впасть в неистовство именно в ночное время суток. Бешенство с жиру, такой диагноз молчаливо ставили врачи, но качественно отрабатывали свои немалые зарплаты. Сотрудники этой клиники редко задавали ненужные вопросы. Пройдя красивый холл, Александр подошел к дежурной. Симпатичная девушка лет двадцати, очевидно только что вырвалась из собственных грез: во всяком случае ей потребовалось секунд пятнадцать, чтобы сфокусировать взгляд на ночном посетителе.
      - Здравствуйте, у меня неизвестные ранили собаку.
      - Пожалуйста, давайте паспорт и ведите животное.
      - Собака здесь, в машине, а вот паспорт я оставил дома. Не могли бы вы пока взять ее так, а паспорт я к вечеру привезу. - Александр улыбнулся и положил на стол пятидесятидолларовую купюру.
      Бумажка, видимо, обладала волшебным свойством, так что даже сумела снять вопрос : почему у человека, привезшего на машине раненое животное, нет с собой даже водительского удостоверения.
      Однако Александр не мог засветиться. Возможно, он уже в розыске, и раненый пес может стать дополнительной уликой против него в умелых руках прокурора, любящего снимать свою головную боль за чужой счет.
      - Вы знаете, это не положено , - глаза девушки давали понять, что она согласна принять не только собаку, но и ее владельца тут же, на небольшом диване. - Мы должны записать фамилию и адрес владельца животного.
      - Простите, но я очень спешу. Когда я приеду забирать собаку, я заплачу еще столько же лично вам, а имя и адрес продиктую прямо сейчас.
      - Ну хорошо, - лукавый взгляд, не замеченный измученным Александром, несите собаку.
      Александр оставил Джойса, записал имя и адрес отчима Павлика и отъехал, все еще ловя на себе призывные взгляды молоденькой ветеринарши.
      Сейчас ему необходимо было посидеть где-то в тишине, собраться с мыслями и разработать план первоочередных действий. К тому же ужасно захотелось есть, хотя полчаса назад желудок готов был вырваться из тела и на целый год закрыться на переучет.
      Не колеблясь, Александр свернул на Красноармейскую и направился к "Русскому" бару. В этом баре их троица часто засиживалась до утра, обсуждая детали нового дела. С баром соседствовал дворик, занятый подсобными помещениями, где БМВ нашла свое временное пристанище. Закрыв ворота, Александр медленно направился в бар, осторожно спускаясь вниз по деревянной лестнице.
      Музыка играла очень тихо, как раз для шести утра. За стойкой сидел молодой парень с заспанными глазами. Увидев вошедшего, он расплылся в широкой улыбке, но тут же осекся, наткнувшись на пустой взгляд своего старого знакомого.
      - Привет, Саша, давно не виделись. - Матрос говорил осторожным тоном, очень негромко, стараясь приноровиться к настроению собеседника. - Почему один ?
      Матроса и второго бармена Колю Александр знал с детства. Они росли в одном селе, недалеко от города, и не раз выручали друг друга. Матрос стал буквально предан их троице после одного случая года три назад.
      За одним из столов сидели трое друзей, за другим выпивали четверо коротко стриженых парней. Время было далеко за полночь, и больше посетителей в баре не было. Здоровяки сидели уже часа три и не выказывали ни малейшего желания расплатиться. Проведя все вычисления, Матрос принес им счет.
      - Ребята, не могли бы вы расплатиться сейчас, потому что рано утром меня сменит мой напарник, и с ним вы будете рассчитываться уже по другой кассе.
      - Подожди. - Самый здоровый еще не потерял способности говорить, и тупо уставился в счет. Пробегая своими маленькими глазками по строчкам и цифрам, он мрачнел с каждой секундой. Затем молча поднялся и нанес Матросу сильнейший удар в подбородок.
      Матрос, или по паспорту Сергей Матроскин, одно время занимался боксом в той же секции, что и Александр, поэтому рефлексы сработали, голова непроизвольно дернулась в сторону, и удар попал не в челюсть, а в скулу. Матрос упал. Здоровый небрежно сплюнул в его сторону:
      - Ты хочешь, чтобы мы заплатили такие бабки за эти дешевые харчи? Остальные тупо заржали. Александр, Сыч и Павлик уже приближались к пьяному бычью. Те сообразили, что бармен пользуется поддержкой, и тоже встали в одну несколько кривую и пошатывающуюся линию. Две группы сближались.
      - Таких как вы свиней надо набивать дерьмом, а не харчами. Александр косо ухмыльнулся. У двоих стриженых не выдержали нервы, и они кинулись вперед. Турчин встретил первого ударом ноги в живот. Нападавший согнулся и упал, не переставая протяжно стонать и материться. Второй оказался проворней и дважды достал Александра слева. Солоноватый привкус на губах усугубил дело. Александр сделал ложный выпад слева в подбородок, и когда руки соперника дернулись вверх, хлестко прострелил ему по печени правым кроссом. Попадание было стопроцентным. Смельчак согнулся пополам, и был тут же распрямлен правым коленом разбушевавшегося Александра. Можно было осмотреть позицию. Павлик, держа своего сзади за шею, пробовал его головой прочность стены бара. Возле стойки Сыч отбивался от главаря стриженых. Стрелял он намного лучше, чем дрался, но все же успел расквасить сопернику нос и рассечь бровь. Кровь лилась на пол, заливая тупое недоуменное лицо. Неожиданно главный отскочил на два шага назад и выхватил ствол, направив его в сторону Сыча. ТТ - пронеслось одновременно в трех головах. - Завалю, суки. - Он не рассчитал только одного. Сзади него остался лежащий Матрос, который за время драки пришел в себя и сейчас, сжимая в руке полупустую бутылку из под джина, с выдохом опустил ее на бритую голову. Провинциальный Рэмбо упал сначала на колени, а потом уткнулся в пол лицом. Драка закончилась, но дала начало новому отношению Матроса к тройке друзей, образу жизни которых, он довольно часто по-хорошему завидовал.
      - Извини, Матрос, я хотел бы просто посидеть немного один. Надо подумать.
      - Хорошо, что тебе принести ?
      - Я не против отбивных с картошкой и большой чашки кофе.
      Матрос пошел выполнять заказ и включил телевизор. По первому местному каналу шел утренний выпуск новостей. Симпатичная ведущая с деланным волнением рассказывала о событиях вчерашнего дня.
      - Преступники, ограбившие банк "Столичный" до сих пор не найдены. Единственный выживший охранник час назад скончался в больнице. Как заявил начальник милиции полковник Колесников, он успел дать важнейшие показания, которые сейчас проверяются оперативниками городского управления. По данным информированных источников преступники похитили около полутора миллионов долларов. Эти деньги выделены корпорацией "Максим" на строительство в городе гостиницы экстра- класса.
      Телевизионные кадры последовательно показали банковское помещение, несколько человек, лежащих на полу без движения, плачущую маленькую девочку и мордатого полковника милиции, моргающего через каждые три секунды, будто он врет прямо на глазах тысяч телезрителей.
      Александр оторвался от телевизора. В любой другой день сообщение о столь крупном ограблении, да еще и в родном городе вызвало бы у него серьезный интерес. Но этим трагическим утром все его мысли были заняты другим - неразрешенными проблемами и вопросами, оставшимися без ответа. К тому же у него не было банковского счета ни в "Столичном", ни в другом банке.
      Александр постарался привести все события в некое подобие порядка. Павлик позвонил ему и сообщил о смерти Сыча. Сообщить подробности обещал при встрече, но встреча не состоялась. Павлика убили в то время, когда Александр дрался с неизвестным ножеметальщиком. Затем, он осмотрел дом Павлика и забыл стереть со статуэтки, послужившей, очевидно, орудием убийства, отпечатки своих пальцев.
      - Приятного аппетита,- прервал его размышления Матрос, поставив на стол прекрасно пахнущие отбивные и чашку ароматного кофе.
      - Спасибо, Сергей. - Он почти никогда не называл Матроса по имени, но сегодня многие вещи изменились. Мысли снова унесли его в события прошедшей ночи. Безусловно, Сыча и Павлика убили по конкретной причине. Они были не теми людьми, которые случайно оказываются в ненужном месте. Александр попробовал перечислить всех своих врагов по старым делам. Их тройка давно не работала в родном городе, никогда не лезла в дела бригад и не связывалась с умышленными убийствами. Поэтому все "авторитетные" люди города, кто вообще знал об их группе, относились к ним с уважением. Последним делом был перевоз из Прибалтики целой партии нелегального товара: автозапчастей с ворованных автомобилей, золотых изделий, драгоценных камней. Количество не слишком большое, но достаточное для того, чтобы каждый заработал по двадцать тысяч баксов. Сработали они чисто: ни ненужных свидетелей, ни неподмазанных чиновников, ни, тем более, неоплаченных долгов. Нет, убийцы не могли быть из прошлых дел.
      Так и не вытащив из этого вопроса ничего путного, Александр стал обдумывать дела насущные. Убив его друзей, кто-то заказал билет в один конец и для него, в этом сомнений быть не могло. Милиция, скорее всего уже ищет его, чтобы задать пару вопросов. Короче говоря, оставалось два выхода. Можно собрать деньги, в которых, слава Богу, недостатка пока не ощущалось, и махнуть со своей подругой куда-нибудь подальше. Но это означало признать себя проигравшим и оставить своих друзей неотмщенными. А значит, нарушить клятву, которую сам придумал и произнес. Вторым вариантом было отправить Юлю отдохнуть на морское побережье, а самому залечь на дно и попытаться добраться до центра этого клубка.
      Александру потребовалось меньше пяти минут, чтобы остановиться на втором, хотя на кону стояла его жизнь.
      - Матрос, мне можно позвонить? - Мобилку он оставил дома, что ничуть не удивляло, учитывая все обстоятельства.
      - Ты же знаешь, Саша, телефон в подсобке. Иди, звони. Я закрою за тобой дверь.
      Александр в первую очередь набрал номер своей квартиры. После пяти шести гудков он услышал сонное Юлино "Алло".
      - Юля, это я. Слушай меня внимательно, не перебивай и обязательно дослушай до конца. Сегодня ночью убили Сыча и Павлика. Пытались убить меня. Вдобавок ко всему меня ищет милиция. Мне придется залечь на дно, а тебе поехать отдохнуть, пока все не уляжется. Я думаю на месяц-два. Место выбирай сама: море, горы, деревня. Собери только самое необходимое. Деньги возьми в шкафу. Я подъеду за тобой через полчаса, но не на своей машине. Посмотри в глазок и убедись, что это я. Я не буду звонить, а простучу наш сигнал. Ты все поняла?